Сомов картины. Константин сомов картины

"Все его произведения насквозь проникнуты духом нашего времени, безумной любовью к жизни, огромным, до последних тонкостей доходящим гутированием ее прелестей и в то же время каким - то грустным скептицизмом, глубочайшей меланхолией от недоверия к жизни". А. Бенуа.

Среди "мирискусников" Константин Андреевич Сомов был самым последовательным, сосредоточенно ищущим, оттачивающий свое мастерское трудоискусство живописец. Константину Сомову удалось отличиться высокой художественностью своих рисунков, где форма и содержание, словно уравновешены на каких-то невидимых золотых чашах весов, неповторимостью и оригинальностью индивидуального стиля. Своей душевной тонкостью, искренностью и стремлением к глубине постижения шедевров мировой литературы Константин Андреевич Сомов , бесспорно, вдохновил многих художников - графиков, даже весьма далеких от него по своим стилистическим исканиям.

В этом он подобен гениальным старым мастерам. Расположенный к собственной иронии, он говорил: "Хотелось бы еще стать Энгром. Если не Энгром, то хотя бы его маленьким пальцем на ноге". Художник Жан Огюст Доминик Энгр был основоположником французского неоклассицизма. Сомов восхищался этим мастером - рисовальщиком, который разработал свой стиль, основанный на изучении Рафаэля , а также характеризовался четкостью линий и прохладной формальностью. Указанное часто суждение Энгра "рисунок - честность искусства" отражал его образец безошибочности написания и искренности изображенной натуры.

Вообще стать художником для Константина Андреевича во многом было предначертано с самого первого дня своей жизни. Он родился в 1869 г. в семье известного искусствоведа, блюстителя Эрмитажа, коллекционера Андрея Ивановича Сомова. Галерея картин Эрмитажа, главным образом работы "малых голландцев" были для семьи Сомовых чем-то "поразительно родным и близким", почти домашним. Константин рисовать начал очень рано, и отец терпеливо и трепетно отслеживал развитие дара сына, возлагая на него великие надежды. А маленький художник, напротив, не верил в себя и в свои силы, хотя для его творческого роста имело большое значение сближение еще в частной гимназии Карла Ивановича Мая с кругом будущих "мирискусников", из которых самым близким его другом стал Александр Бенуа . Жизнерадостный Бенуа благосклонно и благоприятно влиял на меланхоличного, застенчивого, склонного к приступам мучительного неверия в свое дарование Сомова и стал первой экзальтированной личностью и ценителем его восхитительного искусства, первым подметил "милость Божию" в его даровании, помог Константину поверить в себя. Он искренне восхищался тем, как Сомов работал.

Из "мирискусников" Сомов единственный, кто окончил художественную Академию, обучаясь в ней шесть лет живописной технике. И хотя практика у Репина в мастерской не прошло для него безрезультатно, все-таки его художественные интересы формировались в другом духовном настроении, в стиле ретроспективных видений его друзей. Кумиром художника стал Обри Бердслей - английский график, иллюстратор, основоположник и мастер стиля модерн и символизма, создавший черно - белые психологические и тревожные иллюстрации с элементами мистики.

Значительно ярким качеством характера Сомова был эстетизм, выражающийся в его непревзойденном стиле одежды, поведения, страсти к собирательству. Окружая себя дорогостоящими вещами: обстановка мебелью, красиво украшенные стены, картины, краски, кисти, считал, что все должно быть на самом высоком уровне и благородного качества. Такого рода пристрастие к "дорогостоящему материалу" соединялась у него с любовью к неординарному "художественному музею редкостей". В Париже он вместе с Александром Бенуа коллекционировал архаичные картинки, в которых встречались забавные редкости, бессмыслицы и даже уродства. Он любил в них непредвиденность вымысла, смешные сочетания раскрасок и форм. Эти картинки нередко служили материалом для стилизаций.

Работая в различной технике: акварели, масляной живописи, гуаши, художник всегда тщательно и дотошно следовал принятым для себя законным правилам в выборе материала, порываясь к безупречности исполнения, блеску и выразительности мастерства.

У него были свои технические секреты. Чтобы добиться эффекта матового свечения в своих акварелях, он устраивает им "кумпот" - "купает" особым способом в теплой воде с мылом.

Самой известной работой раннего периода творчества Константина Сомова стала картина "", изображающая портрет художницы Елизаветы Михайловны Мартыновой.

Работа над удивительной картиной длилась три года - с 1897 по 1900 гг. Очень впечатлительная девушка, мечтавшая стать художницей, и мечтам которой не предназначено было исполниться, страдала туберкулезом легких. Ее Сомов знал еще с Академии. Тонкое, интеллектуальное лицо Мартыновой, ее хрупкий и прекрасный облик на всю жизнь стали для Сомова самым высоким воплощением Вечной женственности. В 1904 году она умирает.

Елизавета была безупречной моделью - драматической музой, и ее удовольствие позировать безусловно стало творческим согласием. Картина полностью пронизана ощущением разлада, дисгармонией мира эстетической мечты и образа, подобно видению, появляющейся в угасающих лучах заката. Сомов "переодевает" свою героиню в платье 40-х гг. XIX в. - эпохи кринолинов, но перевоплощения все равно не происходит... Болезненная, с рефлексивной психикой современница Сомова в старинных кружевах и поблекшем голубом муаре неуверенно балансирует на грани двух миров. Обнаженность затаенной душевной боли на портрете столь очевидна, что Мартынова, осознав это, написала Сомову под влиянием момента горячечное письмо, где она требовала от Сомова отказа от продажи картины, ссылаясь на то, что позировала ему ради искреннего искусства, а не ради купли модного платья, или же, бриллиантовой булавки. Справедливости ради надо заметить, что наравне с внутренним миром своей героини Сомов обнажил в картине и собственное далеко не благополучное мироощущение. Правда, позднее, когда страсти улеглись, в 1903 году, картина была все-таки продана автором совету Третьяковской галереи. Справа в картине Константин помещает крошечный автопортрет собственного двойника, в виде фигурки, переступающая неприкосновенную черту и притворно оборачиваясь на неуверенную героиню. Впервые в его творческом порыве прозвучала тема сложности взаимосвязей художника с сотворенным им миром: с одной стороны, растворение в нем, с другой - ироническая дистанция как защита от этого наваждения. Прикрываясь иронией поэты и художники показывали болезнь своего времени - страх быть смешными в любовании придуманном ими миром, страх оказаться в плену зазеркалья собственного творчества.

В немаломальских ретроспективных картинах, таких, как "" (1902 г.), "" (1912 г.) и др., видится повторение Сомовым одной и той же сцены.

Он оживляет дам и кавалеров в парках и скверах, или их двойников, в маскарадных костюмах - Арлекино, Пьеро и Коломбину, эти гармоничные автоматы, при помощи своеобразного мистического сеанса своей живописи - и испытывает страх обратить их в живых людей. Зритель готов погрузиться в атмосферу безжизненной игры, автоматического эротизма.

Тема Вечной женственности, столь возвышенно и целомудренно звучит в произведении "", в "Портрете А.К. Бенуа " (1896), в дальнейшем тесно и изысканно переплетается в творческом эротическом вдохновении художника.

Такая тема эротизма нашла себя в таких работах, как "" (1903), "Дама в розовом платье " (1903), "" (1903), "" (1902), "" (1913 -1915).

Образ женственности здесь достигает роковые черты, неожиданно принимает свою ложную, губительную суть. Ценивший превосходные качества женской души, Сомов не считался с притворством и с чужими взглядами на манерность, которая лишена простоты и естественности. Художник тонко чувствовал изменения в видении женственной красоты, ставшие свойственными для его эпохи. Роль его образов была далеко не последняя в сотворении этих новых удивительных представлений. Мечтатель одновременно соседствовал в нем с остросовременными художниками. В галантных сценах Сомова безраздельно царствует "красавица кукла" - Коломбина - она распорядительница бала.

В "Портрете Михаила Кузмина " (1909) взгляд падает на бледно - смуглую маску лица и ярко - красный галстук.

Это тоже подобие своеобразной маски, сквозь которую вырисовываются черты вечные. К моменту знакомства, Сомов уже знал о Кузмене, прочитав его скандальную дебютную повесть "Крылья", написанная в 1906 году, а тот, в свою очередь, хотел сблизиться с художником ожидая, что Сомов напишет его портрет. Поэт Вячеслав Иванович Иванов , как очевидец расцвета отношений Сомова с музыкантом и поэтом Кузменым, написал в своем дневнике "художник был Кузминым развращен и лишен девственности".

В конце их непродолжительного, но страстного романа, Константин Сомов и Михаил Кузмин обменялись портретами друг друга. Первый создал графический, второй - литературный. Безнадежный эгоистичный Сомов, конечно, написал и множество других автопортретов, в которых саркастически любуется собственным Эго - "кислятиной" и шармером.

Самой гармоничной областью творчества Константина Андреевича были его пейзажи. Их он создает с натуры в отличие от многочисленных умозрительных образов других его картин, что почти всегда воспринимается антитезой символичности кукольных героев.

В природе он восхищается всем хрупким, нежным и неуловимым. Художник любит окунуться в ажурную вязь зелени, в которой солнечные зайчики венчаются с листьями. В очерченных линиях крон деревьев, в облаках он часто проникается фантастическими и безукоризненными фигурами...

В середине 1900-х гг., когда почти все "мирискусники" стали принимать оживленное участие в художественной жизни театра, Сомов остался предан своему камерному живописному творчеству. Он не смог работать в театре потому, что театр для него всегда был делом интимным, тайной страстью. Но была и другая причина - личная неприязнь к С. Дягилеву. Аристократ Сомов, потомок древней династии татарских князей, презирал "этого выскочку".

После перелома в жизни России Сомов разделил эмигрантскую судьбу "мирискусников".

С выставкой русского искусства в 1923 году Сомов отправляется в Америку. Шокируемый новыми художественными ощущениями, художник быстро осознал глубокую несвойственность его натуре самого стиля американской жизни. И местом его окончательного пристанища стал Париж, - город, в которым Сомов был очарован еще в молодости. Там он активно работал в книжной графике. Он проявил талант отличного иллюстратора в работе над романами "История кавалера де Грие и Манон Леско " аббата Антуана Франсуа Прево (1731) и "Опасные связи " Шодерло де Лакло (1802). Оба эти романа считаются лучшими образцами французской художественной прозы XVIII века.

Сама тема сюжета "Манон Леско " была особенно близка внутреннему миру Константина Сомова, еще в молодости сетовавшего на себя, что "платья, перья - все, что его волнует"; тонкого и деликатного "ретроспективного мечтателя", основой изобразительного искусства считавшего красоту.

Художник смог во всех иллюстрированных работах сохранить основное качество акварели - прозрачность. Как и прежде, с утонченным и изящным художественным вкусом и чутьем Сомов изобразил роскошные наряды в стиле XVIII века, и именно яркие костюмы Манон. При этом автор акцентировал в туалете Манон перемену ее безбедность: то она в незатейливом платьице скромно одетой парижанки, то в шикарном наряде светской дамы. Ее шелковые контуши, украшенные красивым рисунком, отличаются особенной подвижностью. Композиция платья имеет значительно игривую форму сзади, словно волнующуюся при движениях Манон. Низкий вырез декольте обнажает шею и грудь; облегающие внизу и отделанные в несколько рядов шикарные широкие кружева расширяются к локтевой линии. Изысканный веер в руке служит неизбежным атрибут кокетства. На одной из иллюстраций в типичном наряде перед зрителем предстает Манон, где художник составил психологичный портрет "женщины, лишенной каких-либо нравственных устоев, существо со слабо развитым интеллектом и чрезвычайно узким, мещанским кругозором".

Герои в иллюстрациях Сомова на языке жестов передают свои гнетущие и трудные переживания, при этом художник излишне не драматизирует фабулу романа, создавая некий элемент игры и театрализации, присущей галантному веку, когда "сердца раны - лишь обманы, лишь на вечер те тюрбаны" (Михаил Кузмин).

Часто и подолгу живя в Париже, Сомов был знаком с графикой многих выдающихся иллюстраторов этой книги. Именно во Франции пользовалась популярностью "Манон Леско " с 225 иллюстрациями книжной графики, французского художника кино и театра Мориса Лелуара, вышедшая в Париже в 1885 году. Это полосное изысканное подарочное издание было признано классическим шедевром искусства книжной графики.

Константин Сомов до такой степени вжился в эпоху "бисера и альбомов", да и непосредственное долгое пребывание и поездки во Францию наложили определенный отпечаток на его сознание, что в своих детально проработанных цветных иллюстрациях он наслаждался бытом, костюмами, архитектурой и галантными манерами героев XVIII века, его кружевным стилем.

В парижском издательстве "Трианон", в 1934 году, вышла еще одна бесподобная книга "Опасные связи "с иллюстрациями Константина Сомова. Это единственный роман в письмах французского офицера Пьера Шодерло де Лакло, вершиной карьеры которого стал генеральский чин наполеоновской армии.

Изначально изданный в 1782 году, роман имел грандиозный и скандальный за его "безнравственность" успех. В основу сюжета легла авантюрная история, изложенная в письмах, суть которых состоит в хитроумной интриге аристократов Парижа - маркизы де Мертей и виконта де Вальмона, затеявших коварный умысел с целью совращения юной Сесиль де Воланж. К графической интерпретации этого романа Сомов уже обращался в своем творчестве, работая над "Книгой маркизы", куда, в частности, в одном из изданий за 1918 год вошла изящная сцена поцелуя; а сам рисунок выполнен "живой и одухотворенной" контурной линией.

Острота сюжета, эротизм, ирония - все это было близко мироощущению Сомова, но в графических работах последних лет есть элегантная сдержанность. В них выкристаллизовалась лаконичная простота графической манеры и декоративность. Словно художник не хотел сразу раскрыть сложный и порочный мир героев романа, скрыл за маской тайны их души. Красота женских образов здесь несет едва уловимый оттенок печали и "Обреченности". В раскрытии образов главных героев Мерей де Мертей и виконта де Вальмона есть присущий Сомову оттенок иронии.

Образ Сесиль Воланж из "Опасных связей " Константин Сомов создавал по воображению и с помощью натурщицы, дочери русских эмигрантов Александры Левченко. Портрет Сесиль де Воланж - изящный карандашный рисунок, едва подцвеченный акварелью. Лицо - маска красивой женщины в некотором роде сближает эту работу со стилистикой модерна, однако здесь угадывается и внимательное изучение традиций французского карандашного портрета XVI века. Эстетизируя порок в иллюстрациях Сомов проявил художественную "воспитанность" и деликатность. Очевидно, что европейские мастера, впоследствии обращаясь к созданию иллюстраций к роману Лакло, бесспорно черпали свое вдохновение в графических работах Сомова.

Книжная графика была особенно близка интеллигентному, эрудированному и при этом замкнутому в своем "мире искусства" художнику. Сомов был высоко оценен своими современниками. Так Николай Эрнестович Радлов писал о нем: "Его влечет к графике, к ювелирной работе отточенными и безукоризненными линиями, к ваянию фарфоровой статуэтки, к миниатюрной живописи, ко всем приемам, где не может быть случайно и небрежно положенных мазков, где каждая точка должна быть выискана и каждое прикосновение к материалу - бережным, уверенным и непоправимым". . 1913. Бумага, карандаш, сангина.

Жизнь блестящего рисовальщика оборвалась внезапно в 1939 году... В последнее время он жил в тревожном смятении, обострявшемся страхом одиночества, ожиданием неотвратимости войны и бессилием от стремительно развивающейся болезни ног. При всем своем фатальном одиночестве - самом "верном" спутнике его жизни - было кому сожалеть о его уходе. Это прежде всего Александр Бенуа и друзья по "Миру искусства", помнившие его чуть горькую и одновременно оптимистическую улыбку.

Константин Сомов, русский художник и иллюстратор , известен, прежде всего, как основатель журнала «Мир искусства» и одноименного журнала. Сомов родился в семье, где все были увлечены искусством. Его отец был искусствоведом, хранителем коллекции Эрмитажа. Мать прекрасно играла на фортепиано и с раннего детства прививала своим детям любовь к музыке, живописи и поэзии. Кроме того, будущий художник рос в окружении картин и рисунков, которые долгие годы коллекционировал его отец.

Свое образование Константин Сомов начал в Академии Художеств, где занимался в мастерской . Однако в 1897 году, не окончив курс, Сомов отправился в Париж. Художник испытал как влияние французских живописцев, преимущественно 18-го века, так и вошедшей в моду немецкой графики. Во время обучения и работы в Париже Сомов познакомился и сдружился со многими живописцами, вошедшими в «Мир искусства».

После возращения в Россию художник сосредоточился на портретном направлении, причем многие из портретов он выполнял в технике графики. Его работы отличаются превосходной техникой, лаконичной композицией, тонким чувством цвета и вместе с тем - утонченностью и элегантностью. Другим главным интересом Константина Сомова была книжная иллюстрация, вернее даже, особая оформительская концепция для книг, в которой все элементы - шрифт, обложка, иллюстрации, заставки, обрез - должны были выполняться в продуманном, едином, гармоничном стиле.

Первая персональная выставка работ К. Сомова прошла в Петербурге, в 1903 году. Художник предпочитал работать с красками на водной основе, акварелью и гуашью. На создание одного из его самых знаменитых произведений, «Дамы в голубом», он потратил три года. К 1914 году Сомов стал очень известным художником - он выставлялся не только в России, но и за рубежом. В этом же году он стал действительным членом . Как и многие его единомышленники, Сомов имел нетрадиционную ориентацию, придерживался предельно свободных взглядов на физическую близость и очень часто изображал сцены интимного, эротического характера. Самое полное собрание иллюстраций и рисунков Сомова на эротические темы было издано в 1918 году, уже при большевиках, в Петрограде. Однако больше всего известны портреты и пейзажи работы Сомова. Самой дорогой из проданных на аукционах картин Сомова является пейзаж «Радуга». Эта работа, написанная в 1927 году, уже после того, как художник навсегда покинул Россию, была продана за 7,33 млн. долларов в 2007 году.

Великий русский художник Константин Сомов картины

Автопортрет в зеркале

В детской

Дама в голубом (Портрет художницы Е.М.Мартыновой)

Дама у пруда

Заснувшая на траве молодая женщина

Зима. Каток

Летнее утро

Людмила в саду Черномора. На сюжет поэмы А.С.Пушкина Руслан и Людмила

Молодая девушка в красном платье (Девушка с письмом)

Обложка сборника стихов К.Д.Бальмонта Жар-птица. Свирель славянина

Осмеянный поцелуй

Портрет А.А.Блока

Портрет А.П.Остроумовой

Портрет А.С.Пушкина

Портрет Е.Е.Лансере

Портрет писателя и поэта В.И.Иванова

Портрет С.В.Рахманинова

Портрет художника А.Н.Бенуа

Синяя птица

Спящая молодая женщина в парке

Если вы любите знакомиться с новыми именами в искусстве и предпочитаете культурное времяпровождение, то вам обязательно стоит узнать о Музее искусства авангарда. Музей, директором которого является общественный деятель и меценат Вячеслав Моше Кантор , сможет познакомить вас с коллекциями современного искусства. Заходите на официальный сайт музея МАГМА, чтобы ознакомиться со всеми подробностями, выставками и контактами.

У всех одинаково бьётся,
Но разно у всех живёт,
Сердце, сердце, придётся
Вести тебе с небом счёт.
Что значит: «сердечные муки»?
Что значит: «любви восторг»?
Звуки, звуки, звуки
Из воздуха воздух исторг.

Какой же гений налепит
На слово точный ярлык?
Только слух наш в слове «трепет»
Какой-то трепет ловить привык.
Любовь сама вырастает,
Как дитя, как милый цветок,
И часто забывает
Про маленький, мутный исток.
Не следил ее перемены —
И вдруг... о, боже мой,
Совсем другие стены,
Когда я пришел домой!
Где бег коня без уздечки?
Капризных бровей залом?
Как от милой, детской печки,
Веет родным теплом.
Широки и спокойны струи,
Как судоходный Дунай!
Про те, про те поцелуи
Лучше не вспоминай.
Я солнце предпочитаю
Зайчику мертвых зеркал,
Как Саул, я нашел и знаю
Царство, что не искал!
Спокойно ли? Ну да, спокойно.
Тепло ли? Ну да, тепло.
Мудрое сердце достойно,
Верное сердце светло.
Зачем же я весь холодею,
Когда Вас увижу вдруг,
И то, что выразить смею,—
Лишь рожденный воздухом звук.

ЛЮБОВЬ ЭТОГО ЛЕТА

Где слог найду, чтоб описать прогулку,
Шабли во льду, поджаренную булку
И вишен спелых сладостный агат?
Далек закат, и в море слышен гулко
Плеск тел, чей жар прохладе влаги рад,

Твой нежный взор лукавый и манящий, -
Как милый вздор комедии звенящей
Иль Мариво капризное перо.
Твой нос Пьеро и губ разрез пьянящий
Мне кружит ум, как "Свадьба Фигаро".

Дух мелочей, прелестных и воздушных,
Любви ночей, то нежащих, то душных,
Веселой легкости бездумного житья!
Ах, верен я, далек чудес послушных,
Твоим цветам, веселая земля!

* * *

О, быть покинутым - какое счастье!
Какой безмерный в прошлом виден свет -
Так после лета - зимнее ненастье:
Все помнишь солнце, хоть его уж нет.

Сухой цветок, любовных писем связка,
Улыбка глаз, счастливых встречи две, -
Пускай теперь в пути темно и вязко,
Но ты весной бродил по мураве.

Ах, есть другой урок для сладострастья,
Иной есть путь - пустынен и широк.
О, быть покинутым - такое счастье!
Быть нелюбимым - вот горчайший рок.

Константин Сомов (1869 - 1939) был вторым сыном в семье историка искусства и художника Андрея Ивановича Сомова, который до конца своей жизни служил старшим хранителем Эрмитажа. В доме была огромная частная коллекция старинных гравюр и рисунков, которые с малых лет мог держать в руках юный художник.

Константин Сомов. 1898. Автопортрет

В детстве Костя предпочитал играть в куклы, мастерить для них костюмы, дружить ему было проще всего с девочками.Образование он получил в частной гимназии К. И. Мая, где одновременно с ним учился Дмитрий Философов. С Димой Костя сразу нашел общий язык, и они сдружились.

Портрет художника А. Н. Бенуа. 1895.

По свидетельству Бенуа, учившегося в той же гимназии, особая близость Димы и Кости, которые держались вместе и особняком, почти никому не нравилась. И, быть может, они не стали объектами насмешек и изгоями только потому, что оба раньше срока покинули заведение Мая. Но прервалась и дружба подростков, обещавшая перерасти в нечто большее (ведь они оба оказались гомосексуалами). Из-за болезни Диму отправили в Италию, а Костю, которому естественные предметы давались довольно тяжело, отец забрал из гимназии. Сомов поступил в Академию художеств, где с 1894 по 1897 год учился под руководством Ильи Репина.

Портрет Д. Философова кисти Л. Бакста. 1897.

Бакст Л.С. Портрет Сергея Дягилева с няней 1906.

В феврале 1897 года, не окончив Академии, Сомов отправился в Париж и вернулся в Петербург только осенью 1899 года. К тому времени место друга в сердце Димы Философова давно было занято его энергичным кузеном из Перми - Сергеем Дягилевым. Несмотря на то, что с Дягилевым Сомов будет много сотрудничать, некоторая неприязнь сохранится на всю жизнь - все-таки он увел у него друга и, может быть, любовника.

Но на Дягилева, с точки зрения творческой, ему было грех обижаться. Именно Дягилев, занявшись организацией художественных выставок, в 1898 году привез часть работ Сомова из Европы, где он учился, и представил публике.

Очень быстро, впитав в себя новые веяния европейской живописи, Константин Сомов стал вектором того направления в русском
изобразительном искусстве, которое задал открытый Дягилевым, Философовым, Бакстом и, собственно, самим Сомовым журнал "Мир искусства".

Портрет Льва Бакста. Вторая половина 1900-х. Серов В.А.

Обложка "Мира искусства". № 17-18. 1900.

Самый заметный лидер "мироискусников", Сомов, создал новый жанр, проникнутый рефлексией и иронией, основанный на стилизации и гротеске. В своих акварелях, картинах, а в особенности, гравюрах он показал особый вымышленный "мирок", населенный странными нереальными персонажами. И главное - он, вдохновленный стилистикой Обри Бердслея, открыл для России некогда абсолютно запретный жанр "ню". Чего стоили его откровенные работы для сборника классических эротических рассказов - "Книги маркизы" Франца фон Блея (1908) с силуэтами вздыбленных фаллосов. В полном "эротическом варианте" книга вышла только спустя 10 лет, в революционной России.

Как проходила жизнь Сомова? В основном на дачах под Петербургом и в Таврическом садике, где можно было выбрать себе на ночь симпатичного молодого гимназиста, чтобы тот хоть отчасти разнообразил привычный досуг с Вальтером Нувелем, который как раз и представил Сомову Михаила Кузмина...

На портрете работы Л.Бакста.

Роман с Кузминым был непродолжительным, но важным для Константина. Скрытный, не склонный к откровенности художник, как шутил Вячеслав Иванов, был Кузминым "развращен" и "лишен девственности".

Портрет М. А. Кузмина. 1909. Худ. Константин Сомов.

Константин Сомов. Автопортрет. 1909.

А что Кузмин? О, он давно мечтал познакомиться с Сомовым, надеясь, что тот когда-нибудь напишет его портрет.

Возможность личного знакомства представилась только осенью 1905 года, когда Кузмин входил в литературу со своей гомосексуальной повестью "Крылья". На Константина произвели впечатление и сама повесть, и облик ее автора. И он, как того хотел Кузмин, действительно напишет его портрет, но только спустя четыре года после первой встречи, когда известность Кузмина уже вполне состоится.

А пока Сомов находился под впечатлением "Крыльев" и с удовольствием форсировал творческое и личное сближение с Кузминым. Зимой 1905-1906 годов они встречались в основном на вечерах в доме у Ивановых, где проходили регулярные собрания "гафизистов" - Сомов, прекрасно разбиравшийся в истории костюма и в современной моде, выступал там в качестве "костюмера".

Портрет писателя и поэта В. И. Иванова. 1906. Худ. Константин Сомов.

В это же время художник работал над портретом Вячеслава Иванова и не возражал против присутствия Кузмина. Но влюбленности поэта как бы не замечал - до тех пор, пока... не прочел об этом в дневнике самого Кузмина, который нашел "бодрящим", с "любовью к жизни, к телу, к плоти, никакого нытья". Как известно, дневник - его Кузмин вел в течение всей жизни - был своеобразной открытой книгой, которую поэт читал в узком кругу.

К весне отношения Кузмина и Сомова стали более близкими. Константин со своим сердечным другом Вальтером Нувелем бывает на квартире поэта - заезжают по несколько раз в неделю, обменивается книгами, обсуждают достоинства любовников и проституток из Таврического сада. Кузмин даже познакомил Сомова со своим любовником Павлом Масловым... Но их интимное сближение произошло ближе к осени. В любовных играх принимал участие и Павел Маслов.

Это эротическое напряжение будет сопутствовать общению двух гомосексуальных пар, Сомов - Нувель и Кузмин - Маслов, в течение, по меньшей мере, года. Потом они останутся друзьями, хотя в записках Сомова обнаружится несколько нелестных отзывов о стареющем Кузмине.

Ну, так что же... Они были слишком разные. Сомов - из шестисотлетних дворян, с неплохим семейным капиталом и собственным домом в Петербурге. И Кузмин - всегда, даже в самые лучшие для него времена, стесненный в деньгах и скитавшийся по съемным столичным квартирам. Константина Сомова, довольно скрытного человека, который почти не вел дневников, не расточал елея и благодарностей, был скуп на комплименты - светские и интимные, невозможно представить на дружеской ноге с каким-нибудь
питерским сутенером, увлеченным банщиком или продавцом галантерейного магазина. Для Кузмина же все это было повседневной жизнью...

В течение пяти лет, пока выходит "Мир искусства", Сомов, если говорить современным языком, фактически выступает в качестве его арт-директора. Занимается всем - от подбора иллюстраций до рисования виньеток. Во многом Сомов стал родоначальником и русского модерна в графике, ex-librisе, оформлении театральных программок.

Влюбленные. Вечер. 1910 Худ. Константин Сомов.

Жених на коленях перед своей возлюбленной. 1913 Худ. Константин Сомов.

В живописи он разработал два основных направления: портрет и стилизованный под XVIII век галантный пейзаж. Это был реконструированный мир рококо, костюмированных балов, искусственных цветов, хрупких фарфоровых статуэток, изящных "мушек", дорогих шелков и фижм. Этот мир, выплывающий из тумана, потребовал особой техники: полупрозрачной акварели, бледной пастели и гуаши. Бенуа вообще называл Сомова "создателем идиллического стиля минувшей жизни".

Спящая молодая женщина. 1922.

Константин Сомов (1869-1939). Русская пастораль. 1922.

Такой тихой идиллии он, скорее всего, хотел и в личной жизни. Почти образцово-показательным может считаться брак Константина с Мифеттой, с Мифом... - 17-летней моделью Мефодием Лукьяновым (1892-1932). 22 года неразлучной жизни, без размолвок и почти без измен.

Портрет М. Лукьянова. 1918. Худ. Константин Сомов.

В 1918 году, в разгар революции, Сомов напишет портрет своего Мифа. На улице стреляли и ниспровергали старый мир, а Сомов рисовал Лукьянова в домашнем халате, удобно устроившегося на диване, с выражением спокойного удовольствия на лице.

Так незаметно прошла для Сомова революция. В 1922-м Миф уехал в Париж, а Константин едва успел вырваться из-под крепнувшего уже нового красного гнета - в 1923 году он отправился сопровождать американскую выставку петербургских художников. В Россию не вернулся, а, вкусив парижской дороговизны, поехал Нормандию, где Миф купил ферму и занялся разведением скота.

Худ. Константин Сомов. Автопортрет в зеркале. 1928.

С начала 1930-х Мефодий медленно увядал от чахотки. Сомов проводил недели у его постели: тут же работал и... плакал. Дневники его никогда не были столь откровенными: "...я так часто был гадким, жестоким... все его (Мифа) вины - маленькие, ничего не значащие... у меня просто придирчивый нрав... меня никто так не любил, как он... теперь я впитываю в себя его лицо, каждое его слово, зная, что скоро не увижу его больше".

Это действительно была настоящая любовь, которая приходит к человеку, когда он уже вкусил достаточно случайного удовольствия и теперь находит прелесть в долгой и тихой привязанности и понимании. Удивительно, что такое правильное и доступное, как заблуждаются многие, только гетеросексуалам постижение любви пришло и к Философову (с Мережковским и Гиппиус), и к Дягилеву, и к Сомову - ко всей той троице, что в 1905 году, бравируя своей элегантностью, отправлялась в Таврический затем, чтобы снять очередную, уже использованную приятелем проститутку.

Сомов на семь лет пережил своего "сына, брата, мужа" Мифа. На склоне лет у него было новое увлечение - натурщик и боксер Борис Снежковский. Но в этой привязанности не было ничего плотского, только легкий флер гомоэротизма. Сомов стал для Снежковского, с которым познакомился, работая над рисунками к древнегреческой истории о влюбленных "Дафнис и Хлоя", своеобразным наставником и учителем.

Иллюстрация к роману Лонга "Дафнис и Хлоя". 1930. Худ. Константин Сомов.

Сразу же после выставки, организованной Лукьяновым, и переезда в Париж у Константина Андреевича появился новый юноша-натурщик, конечно, из русских - Борис Снежковский. Он был привлечен для создания серии рисунков к повести древнегреческого автора Лонга "Дафнис и Хлоя" - о неопытных влюбленных.

Пастух и пастушка, Дафнис и Хлоя, были воспитаны в неведении и совершенно не представляли себе, для чего у людей детородные органы и как они действуют в любви. Влюбившись друг в друга и терзаемы любовным томлением, они обменивались нежными и страстными ласками, но не знали, как утолить свою страсть, пока, после их долгих мук и метаний, опытная женщина не обучила Дафниса. Для издания этой эротической повести Сомову были заказаны иллюстрации, и он искал натуру.

Тема эта давно интересовала Сомова. Еще в 1920 г., на исходе Гражданской войны, в январе, он записывает в дневник: "Долго не мог заснуть и думал о... картинах, в моем воображении показавшихся мне прекрасными". Среди них - "Дафнис, Хлоя и Пан":

"Дафнис склонился к Хлое, виден его затылок и его подбородок и рот, она полулежит у него на коленях. Пан около них анфас, но они его не видят..." (КАС: 195).

Теперь, когда осенью 1929 г. Сомов получил заказ, он сообщает сестре: "Эта работа очень интересная для меня, но трудная, надо уметь хорошо рисовать голеньких, а я не умею". В декабре он сообщает, что "стал рисовать этюды и наброски с голого тела. Пока нашел одного русского, очень хорошо позирующего и хорошо, но слишком атлетично для Дафниса сложенного, и подговорил его на 10 сеансов". Теперь ищет девушку. "А мой натурщик, русский, 19 лет, оказался очень умным, образованным и славным. Так заинтересовался своим позированием и моей целью, что попросил меня дать ему прочесть роман Лонгуса...".

Иллюстрации к роману Лонга "Дафнис и Хлоя". 1930. Худ. Константин Сомов.

Художник стал с тех пор называть его Дафнисом. Книга вышла в 1931 г., а Борис стал другом художника и с 1932 года заменил ему в эмоциональном плане умершего Мифа. Художник сдружился и с родителями Бориса, ездил с ними в Гранвилье. Он сделал с Бориса не только серию эскизов для Дафниса, но и целый ряд портретов в течение 30-х годов, в том числе известный портрет обнаженного атлета с боксерскими перчатками. В 1933 г. начал серию акварелей-миниатюр на тему "Мужская натура на манер Буше".
"У меня множество набросков с натуры "ню", большей частью с Дафниса... Может быть, эта серия будет из 10 - 12 номеров. Будет забавный, хотя инесколько скандальный ансамбль" (КАС: 410-402). Дружба продолжалась до самой смерти Сомова в 1939 г. Он умер внезапно и скоропостижно в возрасте 70 лет, до начала Второй мировой войны. Судьба избавила его от новой серии передряг.

Был ли Борис его любовником, неизвестно. Скорее всего, не был. Нам неизвестна его сексуальная ориентация, да и вряд ли его мог телесно привлечь старик-художник. Для старика же, с трудностями при ходьбе (он страдал от атеросклероза), уже вряд ли были заманчивы сексуальные авантюры, но вкусы его не могли измениться, и, несомненно, ему просто доставляло удовольствие часто любоваться нагим телом превосходного атлета и всегда любоваться созданными им самим изображениями, в которых оно запечатлено навечно. В психологической литературе отмечалось, что для сексуального человека в подсознании рисование эрогенных зон равносильно трепетному касанию и ласке, так что оно должно было доставлять художнику утонченное наслаждение. Для человека, приверженного однополой любви и знавшего в своей молодости любовные приключения, а в зрелом возрасте всепоглощающую любовь, неплохой закат.

Сон. 1938. Худ. Константин Сомов.

Боксер Борис Снежковский. 1933. Худ. Константин Сомов.

Константин Сомов (1869-1939). Лежащий мужчина. 1936 г.

Обнаженные. 1938. Худ. Константин Сомов.

Обнаженный юноша (Б. М. Снежковский). 1937 Худ. Константин Сомов.

Летнее утро. 1932 Худ. Константин Сомов.

Сомов Константин (1869-1939). Купальщицы на солнце. 1930.

Константин Сомов (1869-1939). Правильное отражение. Акварель, 1930 г.

Константин Сомов (1869-1939). На пляже. Карандаш, акварель и гуашь. 1932.

Константин Сомов (1869-1939). Купальщики. 1934.

Константин Андреевич Сомов (1869-1939). Игрок на мандолине и его аудитория. 1936.

Константин Сомов (1869-1939). Любовники. Карандаш акварель и гуашь. 1931.

Константин Сомов (1869-1939). Любовники Карандаш, акварель. 1933.

Константин Сомов (1869-1939). Интимный момент. 1933.

Интимные отражения в зеркале на туалетном столике. 1934 Константин Сомов (1869-1939).

Константин Сомов (1869-1939). Дремота. Карандаш, акварель на бумаге "Бристоль", 1933.

Cauchemar de la fiеvre brulante. 1937 Konstantin Somov. Private collection.

К тому же после шестидесяти Сомов неожиданно увлекся рисованием гомосексуальных эротических сценок, вроде "Обнаженных в зеркале у окна" (1934), которые хорошо продавались и мгновенно разошлись по частным парижским коллекциям. Борис с удовольствием ему позировал. В конце 1930-х Сомов создал целую серию портретов обнаженного боксера...

Константин Сомов был из тех гомосексуалов, которые, в отличие, например, от Кузмина, не слишком злоупотребляли гомосексуальностью для своего творчества. В работах Сомова широко представлены все виды эротизма. Сомов ввел в русскую графику эротику как иронический жанр. Это была игра
- "усталая порочность не всерьез", как выражались критики.

Декаданс требовал раскрепощения во всем. Но на суровой русской почве любая эротика покажется обывателю порнографией, как это и произошло, например, с

Когда вдруг непроизвольно в памяти всплывает художник Сомов, то также рядом появляется поэтический портрет печальной девушки. Для автора статьи он - визитная карточка живописца. С него и начнем обзор.

Портрет Елизаветы Михайловны Мартыновой

Позже, когда портрет окажется в ГТГ, его коротко назовут «Дама в голубом». К этому времени, когда писался портрет, то есть в 1897-1900 годы, живописец нашел свой собственный путь в искусстве и был уверен в своих силах. В этом поэтическом облике создается новый образ совершенной женственности, ее вершины, которая никак не совмещена с серой повседневностью или будничной суетой.

На первом плане условного парка около пышно разросшегося кустарника с тронутыми увяданием листьями стоит молодая женщина в старинных кружевах сильно декольтированного платья из поблекшего голубого муара. Она одухотворена неведомой нам трагедией, которая ее надломила. Ее рука с томиком стихов бессильно опущена. Левая рука женщины беспомощно поднесена к груди. Она одинока и тоскует. «Дама в голубом» хрупка, бледна и худощава. Болезненный румянец покрывает ее щеки. Несмотря на стилизацию костюма, она воспринимается как современный человек, у которого духовный мир сложен. Фигура модели с тонкой шеей, приобретает особое изящество на фоне сгустившегося вечера и бегущих по небу сероватых облаков. Откуда в ней такая щемящая тоска, глубокая грусть в глазах, скорбь в нежных неулыбчивых губах? Будущая художница Мартынова была всем знакома как веселый и жизнерадостный человек. Художник Сомов смог увидеть за внешним внутреннее. Через четыре года после написания портрета умрет от туберкулеза.

Замечательно передана утонченность модели живописными средствами: тончайшие красочные нюансы появляются благодаря лессировке, прозрачны голубоватые тени, которые ложатся на лицо и открытые плечи.

Жанровая сцена на дальнем плане и плотный кустарник еще сильнее отгораживают «Прекрасную Даму» от мира.

Молодость живописца

Мы кратко очертим его жизненный путь. Сомов Константин Андреевич (1869-1939) родился в Санкт-Петербурге в семье хранителя Эрмитажа, Ивана Андреевича и Надежды Константиновны Сомовых. Его матушка была образованным человеком и прекрасным музыкантом. В творческой среде подрастало два сына: Владимир и Константин - и дочь Анна. К. Сомов учился в гимназии К. Мая, где основой была доброжелательная атмосфера. Он не окончил это учебное заведение, так как ему никак не давались естественные предметы. В гимназии он познакомился с В. Нувелем, Д. Философовым, Последний всячески поддерживал расцветающий талант и помог неуверенному в себе юному Сомову поверить в себя.

Становление художника

Четыре года будущий русский живописец постигал основы рисунка и цвета в Академии, а затем продолжил занятия у И. Е. Репина. Его не удовлетворяли изображения передвижников, так как на сломе эпох он не видел в них ничего нового: все те же демократизм и социальное просветительство. Действительность отталкивала его. Сомов погрузился в атмосферу рококо XVIII века, музыку Глюка и Моцарта, в томные гавоты и менуэты, мемуары, поэзию и прозу того времени. Источниками вдохновения для него стали старые альбомы, на страницах которых он находил характерные визуальные приметы поз, походок, жестов, костюмов, причесок.

Не копиистом хотел стать художник. Этот художественный язык мог раскрыть душу современного человека. Тот период времени никак нельзя назвать пуританским. Пример помещен выше: «Силуэт. Поцелуй», который чуть в другом исполнении войдет позже в «Книгу маркизы».

Париж конца XIX столетия

В течение 97-98 годов художник Сомов жил и учился в Париже. Он увлекся искусством Ватто, Ларжильера, Фрагонара и современных прерафаэлитов: О. Бердслея и Д. Уитлера. Это был эстет до кончиков ногтей. Вместе с Бенуа он у букинистов разыскивал старинные картинки, на которых изображались нелепости и курьезы. Он, как и все символисты, опасался показаться смешным со своими дамами и кавалерами, Арлекинами, Коломбинами, Пьеро и прикрывался маской иронии.

Возвращение в Россию

В 1899 году К. Сомов вернулся сформировавшимся художником в Петербург и завершил описанный выше портрет Е. М. Мартыновой. Продолжая тему женственности, Константин Сомов картины наполняет эротикой: «Эхо прошедшего времени», «Дама в розовом платье», «Спящая женщина в синем платье», «Волшебница», «Коломбина».

Он не оставляет места жеманству и притворству, а демонстрирует не лучшие, а роковые качества женщины, их ложную и губительную стороны. Перефразируя критика его времени, можно сказать, что художник Сомов из Мадонны сотворил Еву-соблазнительницу.

Гармония в творчестве

Пейзажи, написанные с натуры, - всегда полная противоположность его условным маскарадным и кукольным героям. Он ищет и переносит на полотно все самое хрупкое и неуловимое: призрачный свет белых ночей, блики солнца на нежной траве.

Так появился в 1919 году шедевр, который написал Константин Сомов, - «Радуга». Этот год страшен для страны, а пейзаж безмятежен, наполнен покоем и лучезарным светом. После грозы солнце выглянуло из-за туч, все залило своими лучами, и появилась радуга. Ею любуются женщины под зонтиками: с берез при малейшем дуновении ветра еще льются капли дождя. Белизна стволов, ажурная вязь листвы и листьев, яркая свежая зелень молодой травы, промытой дождем, приволье и мелкие кустики очаровывают зрителя.

Галантные сцены

Театрализованное полотно, которое написал Константин Сомов, - «Арлекин и дама», вводит нас в полный условностей мирок, где чувства прячутся за маской. Да есть ли они? Не игра ли это все в любовь? Мимолетное увлечение, кокетство, когда надо влюбляться легко и красиво, не затрагивая глубин души, сегодня в одну, а завтра - в другую.

Дама и кавалер прогуливаются в глубине аллеи, но на первый план выходят их двойники - Арлекин и Коломбина, которые - всего лишь картонные куклы. Художник использует гуашь и акварель, то насыщая цветом картину, то виртуозно делая ее прозрачной. Она наполняется волшебством и едкой иронией над жеманными манерами. Изысканна театральная декорация, которая окружает героев: свисающие ветки создают арку, в ночи сверкают фантастические огни фейерверков. Рядом с Арлекином, который открыл лицо, сняв маску, стоит корзина с искусственными цветами. Все произведение в целом очень эффектно благодаря контрастной цветовой гамме, игре огней, изысканности туалетов.

Нетрадиционная ориентация

Теперь этим никого не удивишь. Но мы не будем углубляться в пикантные подробности жизни художника. Скажем лишь только, что в его жизни были и увлечения, и сильная страстная любовь к Мефодию Георгиевичу Лукьянову, который потом заболел и медленно умирал от туберкулеза. Он скончался в Париже в 32-м году. Одним из увлечений был Михаил Кузьмин.

Он к моменту знакомства с Сомовым дебютировал со скандальной повестью «Крылья». В отличие от К. Сомова, Кузьмин был неразборчив в связях. Он хотел, чтобы художник написал его был написан в 1909 году. Это - очередная застывшая и несколько надменная маска. Лицо неестественно белое. Оно создает контраст с ярким алым галстуком. увидел в его глазах печаль веков, а А. Блок - анахронизм.

После революции

В 1918 году вышло полное издание с эротическими рисунками, которые сделал Константин Сомов, - «Книга маркизы». Иллюстрации к ней очень напоминают Обри Бердслея, только в цвете. Впервые эта книга увидела свет в 1907 году на немецком языке. Расширенная и дополненная, она вышла во Франции в 18-м году, а наиболее полное последнее издание появилось в России. В ней фрагменты из литературных произведений разных авторов «галантного века» были снабжены иллюстрациями, которые сделал русский живописец. Она мгновенно разошлась и сделалась редким раритетным изданием. Поскольку мы не в Индии, где лингамы встречаются на каждом шагу, то приведем одну из наиболее скромных иллюстраций.

Сомов Константин Андреевич работал, гравируя металл, а затем раскрашивал рисунок акварелью. Тонкий вкус Сомова уберег его от порнографии. Очаровательное бесстыдство, фривольность и напряженная чувственность - это все присутствует в книге. Простое перечисление некоторых названий дает понятие о характере рисунков: «Поцелуй», «Настойчивый влюбленный», «Альков». Художник не является прямым иллюстратором текста. Своими рисунками он опередил книгу «Любовник леди Чаттерлей», которая со скандалом вышла в 28-м году.

Автопортрет

Художник часто рисовал себя в разные годы жизни. Но на любом он - денди. Одежда его изысканна, колорит сдержан. В молодые и в поздние годы художник внимательно, холодно и отстраненно всматривается в себя.

Интересно его произведение 1934 года, где главную часть на переднем плане занимает натюрморт. Перед нами - туалетный столик. В низкой стоит увядающая роза. Так сразу появляется ассоциация с закатом жизни. Ему 65 лет. Рядом лежат элегантные галстуки-бабочки, щетка для одежды, стоит несколько хрустальных флаконов с дорогими одеколонами, которые частично использованы. В глубине стоит зеркало, на которое не падает свет. Именно в нем зритель видит часть лица с посеребренными сединой волосами. Взгляд строгий и намеренно затемнен. Все детали отобраны с предельной тщательностью.

Эмиграция

В 23-м году К. Сомов выехал в США на выставку. Америка не понравилась мастеру, но и в Россию он возвращаться не захотел. В 25-м году он переехал в Париж, где по-прежнему продолжал работать. Он любил и знал этот город. Тягостной ностальгии, по-видимому, не испытывал. Его, как и всех, беспокоила надвигающаяся война, а кроме того, прогрессировала болезнь ног. Но творческая жизнь была оживлена открытием секретов старых мастеров. Живописец успешно работал над натюрмортами. Он внезапно умер в 39-м году накануне войны. Константин Сомов, биография которого в целом сложилась из творческих поисков, был надолго забыт. Его заново открыли в конце XX столетия.

• Две картины К. Сомова побили на аукционах все рекорды стоимости. В 2006 году «Русская пастораль» (1922 год) ушла за два млн четыреста тыс. € , а через год «Радуга» была куплена за три млн семьсот тыс. € .
• Е. Мартынова («Дама в голубом») умоляла К. Сомова никому не продавать ее портрет. Она не хотела, чтобы любой и каждый мог проникнуть в ее душу. Е. Мартынова просила даже просто сжечь его. Все-таки портрет был продан в ГТГ.