Мир горит в огне. Пожар с неба
Это бедствие уже происходило в далеком прошлом. На стене камбоджийского храма Прах-Ко в Ролуосе имеется рельеф с изображением страшного чудовища напоминающего Тифон и изливающего огонь на бедных землян, о чём свидетельствует фигурка человека объятого пламенем.
Во время следующего сближения с нейтронной звездой класса "пропеллер" (Тифон) наша планета попадет в ее обширный газопылевой шлейф и на нашей планете начнутся очередные кошмарные бедствия. Основная часть газов газового облака, вероятно, состоит из водорода, самого распространенного газа во Вселенной..
Водород, попав в атмосферу Земли, при взаимодействии с земным кислородом, загорится в верхних слоях атмосферы. Часть этого пламени достигнет поверхности нашей планеты. И на Земле начнутся кошмарные бедствия.
В книге индейцев майя «Чилам-Балам Чумайель» (перевод Ральфа Л. Ройса) утверждается, что страшные бедствия на Земле будут вызваны неким небесным объектом, возможно, нейтронной звездой: «На небесах появится круг, и земля будет пылать огнем. Кауиль будет вновь явлен, как он уже был явлен в начале времен. В Катун (дата) на всей земле начнется пожар».
Испанский миссионер Бернардино де Сахаган (1500-1590), который длительное время изучал язык, культуру и обычаи южноамериканских индейцев, в своем труде «Всеобщая история Новой Испании» так описывает верования местного населения о будущем катаклизме: «Когда огненный вихрь ниспадет с неба, всё живое на земле погибнет, настанет конец всему, и воцарится вечная ночь. Солнце уже не будет более восходить на небо, и наступит непроглядная тьма. Появится чудовище цицицими и примется пожирать людей… и на земле, как говорят, не останется никого, ибо люди поднимутся на плоские крыши…. И эта вера в чудеса была столь сильной, что побуждала людей не спускать глаз с неба, наблюдая за звёздами, имена которых звучали как «Множество» и «Огненный Вихрь».
Последнее название – весьма точное словесное описание нейтронной звезды.
Древние тексты предсказаний о огне с неба имеются и в Авесте - священной книге древнеиранской религии (зороастризм). Бог-творец Ахурамазда определил срок существования Вселенной в 12 000 лет. Первые три тысячи лет после сотворения духовного мира и света миновали для Земли благополучно. Но затем явился злой дух Ангро-Манью, который сотворил змея Ами. Дьявол ворвался в наш мир вместе с созданным им чудовищем и убил первого человека Гайомарта, но он оставил своё семя, из которого снова возродились люди. Борьба добра и зла, по «Авесте», должна закончиться катастрофой. Над миром будет властвовать дракон Ажи-Дахака и наступит чудовищно холодная зима, а затем после того как Земля погибнет и очистится в огне (причем грешников в течение последних трёх дней будут пытать расплавленной бронзой, которая прольётся с неба), мир снова возродится и обретёт незыблемое начало и порядок.
Великий Спаситель придет тогда, когда над Землей воссияет Свет двух Солнц. К небу будут приходить люди с Неба на сверкающих облаках.
Согласно верованиям зароастрийцев (Бундахишн), перед концом света на Землю явится ужасный Змей, чтобы наказать людей погрязших в грехах: «И Гочихар, змей небесной сферы, падет из пределов Луны на землю, и земля будет страдать от боли подобно овце, когда волк сдирает с нее шкуру.
Затем Бог Огня и Бог Айрияман (Ахриман) расплавят металлы в холмах и горах, и они потекут по земле подобно рекам. И они побудят всех людей пройти через этот расплавленный металл, и это сделает их чистыми. И тому, кто спасен, это покажется подобным прогулке через теплое молоко, но тот, кто осужден, ощутит его именно как расплавленный металл».
Дельфийская сивилла предупреждала все человечество, что от огня с неба погибнет треть людей: «Всемогущий накажет все народы Земли. Война и голод опустошит человечество. Бог на небесах будет тверд и выполнит это. Все люди будут плакать и стенать. Создатель земли и неба пошлет огромный огонь на Землю. Из всего человечества выживет только треть. Изменится климат на Земле, начнется длительная засуха. Ужасный голод на Земле, а две трети человечества погибнет…».
В древней рукописи – «Старшая Эдда», в песне «Прорицание вельвы» (колдуньи), «Младшей Эдде» говорится о всемирном пожаре, потопе и мраке, который будет сопровождается «тремя зимами без лета». Конец Света (Рагнарек) наступит, когда зло проникнет в наш мир. Волк Фенрир (нейтронная звезда) проглотит Солнце и начнется разгул стихий. В результате схватки между Волком и богом Одином, а также между мировым змеем Ёрмунгандом, что в переводе означает Великанский посох и богом Тором наступит конец мира, который будет возвещен трубными звуками рога Гьяллархорна (ядра Земли). Перед кончиной мира будет трехлетнее владычество брани и убийств; брат поднимется на брата, отец на сына и сын на отца; жадность овладеет душами людей, правда исчезнет, и семейные узы рушатся. Затем наступит зима, подуют суровые ветры, настанут нестерпимые холода, и солнце будет светить тускло. К всеобщему ужасу Волк проглотит Солнце, схватит Месяц и нанесёт ему страшный вред; звёзды сорвутся с небесного свода и падут на землю, загорится всемирная ясень, дрогнут горы и Земля, деревья будут вырваны вместе с корнями, скалы разрушатся, море затопит сушу. Фенрир раскроет свою огромную пасть так широко, что верхняя челюсть коснётся неба, а нижняя земли. Из его глаз и ноздрей пышет пламя. Гигантская змея выплюнет яд, воздух и море загорятся, и с треском рухнет высокое небо. Злые силы во главе с грозным Суртом (чёрный, огненный великан), который вооружён грозным оружием сверкающим светлее самого Солнца, совместно со злобными сыновьями Муспелля, ополчатся против светлых богов и вселенная гибнет в великом пожаре.
Халдейский жрец и астролог Берос (III век до н.э.) считал, что последний цикл времени существования человечества продлится 25872 года. Берос описывает подробности космической катастрофы вызванной Сатаной и его воздействие на прецессию земной оси. Он живописует земную жизнь и объятый пламенем край земного диска в момент «парада планет», которые выстроятся в один ряд в июле. Катастрофа будет сопровождаться пожарами, опустошительным наводнением, которое начнётся в октябре, когда, по его расчётам, все планеты сойдутся в созвездии Козерога: «Я, Берос, утверждаю, что всё земное будет поглощено огнём, когда пять планет, соберутся под знаком Рака, выстроившись в ряд так, что через них пройдёт прямая линия».
Пророчество Св. Мефодия Патарского (IV век), раннехристианского церковного деятеля и писателя, о огне с неба: «После того как человечество будет измучено нуждой и насилием, солнце скроется во тьме, а луна - в крови. Звезды будут падать, словно листья, небо свернется в рулон. Вспенившееся из своих глубин море накроет человечество. Все будет уничтожено и выжжено с воздуха – сверху на Землю упадет столб пламени. С неба посыплются огненные стрелы. Последует множество знаков и чудес. За опустошением придут эпидемии и голод».
Византийский поэт Иоанн Кириот (X век), по прозвищу Геометр, которое он получил за занятия наукой и математикой, написал пророческое стихотворение «На Комита» (О Комете?), где он предсказывает появлении звезды Тифон на небосводе. Во время этого катаклизма, согласно предсказаниям Геометра, начнется всемирный пожар:
Комета в небе освещает весь эфир,
А на земле комит сжигает Запад весь.
Звезда, что появленьем тьму пророчила,
С восходом солнца блекнет, светоносного,
А сей Тифон восстал с победоносного
Никифора закатом - все сжигает он,
Объятый духом мщенья…
Святитель Кирилл (1130-1183), епископ Туровский, предупреждал о появлении огня с неба: «Огонь неугасимый потечет от востока до запада, поядая горы и каменья и древа, и море изсушая; твердь же яко береста свертится, и вся видимыя сущия вещи, развее человек, вся от ярости огненныя яко воск истают, и згорит вся земля. И сквозь той огонь подобает всему человеческому роду пройти <...> В них же суть неции (другие), мало имуще согрешения и неисправления, яко человеци, понеже есть Бог един без греха; да сим огнем искушени будут, очистятся и просветятся телеса их яко солнце по добродетели их; праведным даст свет, а грешным - опаление и омрачение. Перешедшим же им сию реку огненная си река, по Божию повеленью, послуживше и отшедши к западу, учинится во озеро огненное на мучение грешным. После будет земля нова и ровна, якоже бе искони, и бела паче снегу, и потом повеленим Божиим переменится и будет яко злато, изыдет из нея трава и цветии много различнии и неувядающие никогда же... и возрастут древа не яко видимая си суще, но высотою, лепотою, величеством невозможно есть изглаголати усты человеческыми».
Предсказания блаженного Александра Сорвачева из Тентюково (Сыктывкар), которое он сделал в конце 30–х. годов XX века, и записанные А. Саковым. За свои пророчества о неизбежном гибели Советской власти он был арестован органами НКВД в 1942 году и бесследно пропал в застенках этого учреждения. Блаженный в своих предсказаниях иносказательно упоминал и о появлении загадочного объекта в небе: «А еще предсказал Александр, что прилетит большая красная птица и весь город сожжет. Такой над городом будет огонь, что спалит он все дома. Кинутся жители от страшного жара в Вычегду. Но высохнет вся вода в реке. И погибнет зверь и птица, и рыба, и деревья, и трава. Будет мучиться и погибнет в муках человек» (Архив Христианской газеты Севера России «Вера-Эском»).
Видение ясновидящего Ангеры (Бразилия) об огне с неба. Предупреждение Богоматери получено 16.08.2009 г.: «Дорогие дети, молитесь задолго до появления креста в небе - для преобразования людей. Ищите защиты в Евхаристии, потому что только так вы сможете наблюдать чудеса Господни. Не позволяйте дьяволу украсть ваш мир.
Вы семя Господне, и Он будешь следовать и служить. Я ваша Мать печальная. Я имею в виду, что вы будете еще больше страдать. Вы переходите к будущему больших испытаний.
Человечество будет очищено в страдании. Наступает день, когда люди будут обращаться за помощью и захотят умереть. Быстрый и разрушительный огонь дойдет до Земли. Это придет издалека, и люди не могут избежать этого разрушительного действия.
Я есть то, что вам нужно. Континенты прекратят свое существование, а земля не будет прежней. Все будет по другому. То, что вы видите сегодня, больше не будет существовать. После всего этого Бог создаст новую землю для избранных Его. Вперед с мужеством.
Это сообщение сегодня пришло к вам во имя Святой Троицы. Спасибо что разрешили Мне встретиться с вами здесь еще один раз. Я благословляю вас во имя Отца, Сына и Святого Духа. Будьте спокойны: Аминь».
Предсказание американского ясновидящего Рэймонда Агилера о будущем вселенском пожаре:
25 мая 1992 г. Я увидел Желто-Красное пламя опускающееся из космического Пространства, и оно заволокло мир. Мир выглядел полностью Желто-Красным. Наверно вроде Марса.
Пророчество, данное Рэймонду Агилера 14 января 1991 г. самим Богом на испанском языке и других неизвестных наречиях:
«Я сожгу, Я сожгу, Я сожгу, Я сожгу небо, Я сожгу небо, Сыновья Мои и Дочери.
Услышьте Меня! Услышьте Меня! всеми вашими ушами, всем вашим сердцем. Я сожгу, Он сожжет. Он сожжет мир. Да. Да. Да. Он сожжет мир.
Пророчество от 24 мая 1992 г. Будет день, когда небо будет заполнено огнем. День пламени, никто не будет жить без того, чтобы увидеть пламя. Потому что Я остановлю все Плохое во всем мире. Я не хочу, чтобы вы говорили, что Я не сказал вам, что никто не говорил то и это. Потому что прямо сейчас, Отец говорит вам Чистыми Устами, что день пламени, неба, грядет.
Есть многие, которые не хотят слышать. Прямо сейчас, они затыкают уши руками. Они больше не хотят слышать. Они больше не хотят читать. Они больше не хотят видеть. Те, с пальцами в ушах, никто не может им помочь, потому что Я уже подготовил место для них…
Люди мира, потому что в небе будет пламя, от которого вы захотите спрятаться. И вы не сможете, потому что Я знаю, где вы».
Из книги "Звезда Апокалипсиса". Из-во Центрполиграф", 2012 г.
Густав Майринк
«В огне страданий мир горит…»
К шести часам в камерах городской тюрьмы, где сидят заключённые, уже стоит тьма - свечи жечь не положено, к тому же и время зимнее, на дворе туман и небо подёрнуто тучами.
Надзиратель с толстой связкой ключей прошёлся по коридору и перед каждой дверью согласно инструкции посветил в зарешечённое оконце, проверил, задвинуты ли железные засовы. Наконец его шаги замерли вдалеке, и тишина безрадостного покоя воцарилась в обители несчастных узников, которые спали на деревянных топчанах в унылых камерах на четыре человека каждая.
Старик Юрген лежал на спине, глядя на маленькое тюремное оконце под потолком, которое матово блестело в темноте туманным четырёхугольником. Он сосчитал медленные удары неблагозвучного башенного колокола, соображая, какие слова скажет завтра перед присяжными и вынесут ли они ему оправдательный приговор.
При мысли о том, что его, ни в чём не повинного засадили в тюрьму, чувство негодования и яростной злости не отпускало его даже во сне, так что хотелось кричать от отчаяния.
Но толстые стены и теснота - длина помещения составляла всего пять шагов - загоняют горе внутрь, не давая ему вырваться наружу; тут только и можно уткнуться лбом в стенку или залезть на табуретку, чтобы разглядеть узенькую полоску неба за тюремной решёткой.
Все прежние чувства в нём угасли, узника угнетали другие заботы, неведомые свободному человеку.
Вопрос о том, оправдают ли его завтра или засудят, волновал его теперь уже гораздо меньше, чем можно было предполагать раньше. Он уже меченый, так что остаётся только просить милостыню или воровать!
Если осудят, то после приговора он повесится при первом удобном случае и, значит, исполнится то, что ему приснилось в первую ночь пребывания в этих проклятых стенах.
Трое его сокамерников давно уже затихли на своих топчанах; для них впереди не предвиделось ничего нового, так что и волноваться было не из чего, да и тому, кто приговорён к долгому сроку заключения, сон только помогает коротать время. А вот Юргену никак не спалось, перед глазами проходили серые картины смутного будущего и смутных воспоминаний: поначалу, до того, как он истратил последние крейцеры, он ещё как-то мог облегчить свою участь - прикупить то немного колбаски и молока, то огарок свечки, так было, пока он сидел в камерах предварительного заключения. Потом его, удобства ради, перевели к осуждённым, а уж в этих камерах ночь опускается рано, что вокруг, то и в душе.
День-деньской ты сидишь, согнувшись и подперев голову руками, и перебираешь всё в памяти, лишь изредка отвлекаясь, когда надзиратель отопрёт замок и другой заключённый молча протянет кувшин с водой или раздаст оловянные миски с гороховой похлёбкой.
Юрген часами напролёт копался в воспоминаниях, гадая, кто мог совершить это убийство, и докопался-таки, что не кто иной, как братец это и сделал. Недаром сразу смылся.
Затем он опять стал думать о завтрашнем судебном заседании и об адвокате, который должен выступить в его защиту.
Адвокатишка оказался так себе. Всегда рассеянный, слушает вполуха, а при следователе вообще только знай себе кланяется и лебезит. Видать, такой уж тут у них обычай.
Издалека заслышался стук приближающейся коляски, которая всегда проезжала мимо здания суда в это время. Кто бы это мог быть? Какой-нибудь врач либо чиновник. Как звонко цокали копыта по мостовой!
Присяжные вынесли Юргену оправдательный приговор ввиду отсутствия доказательств, и он в последний раз спустился вниз в свою камеру.
Трое других заключённых тупо глядели, как он дрожащими пальцами пристёгивает к рубашке воротничок и надевает потёртый летний костюм, принесённый надзирателем. Тюремную одежонку, в которой он отмучился восемь месяцев, он, выругавшись в сердцах, закинул под скамью. Затем его отвели в канцелярию возле ворот, тюремный начальник что-то записал в своей книге, и его выпустили.
На улице всё было точно чужое; спешащие куда-то люди, которые как ни в чём не бывало идут себе куда вздумается, и чуть не сбивающий с ног ледяной ветер. От слабости он прислонился к дереву на аллее, и его взор пробежал по каменной надписи над аркой ворот: «Nemesis honorum custos». 1 Что бы это значило?
На холоде он сразу почувствовал, что устал; на трясущихся ногах он дотащился до скамейки в кустах и, обессиленный, в изнеможении заснул.
Проснулся он в больнице с ампутированной левой ступнёй, которую отморозил.
Он получил почтовый перевод из России на двести гульденов. Вероятно, от братца, которого всё-таки мучила совесть, и Юрген снял по дешёвке подвальное помещение, чтобы заняться продажей певчих птиц.
Жил он скудно и одиноко, тут же в подвале и ночевал, отгородив себе досками закуток.
По утрам в город приходили крестьянские ребятишки, Юрген за несколько крейцеров покупал у них пойманных в ловушки и сети птичек и сажал в грязные клетки.
Посередине сводчатого потолка качалась на крюке подвешенная за четыре верёвки ветхая доска, на которой сидела шелудивая обезьянка, полученная Юргеном от соседа-старьёвщика в обмен на ореховку.
Что ни день перед подслеповатым оконцем собирались школьники и простаивали там часами, разглядывая обезьянку, которая беспокойно ёрзала на доске и злобно скалила зубы, когда дверь открывалась и заходил покупатель.
После часу дня обыкновенно уже никто не заглядывал в лавку, и старик сидел себе на скамье, уныло поглядывал на свою деревянную ногу и предавался думам о том, как там в тюрьме поживают заключённые и что поделывают господин следователь с адвокатом - адвокатишка, поди, всё так же ползает перед ним на брюхе.
Порой мимо проходил живущий по соседству полицейский, и тогда Юргена так и подмывало вскочить и отдубасить его хорошенько железной палкой, чтобы не кичился перед людьми в своём пёстром мундире, поганец.
О Господи! Хоть бы народ наконец поднялся и перебил всех негодяев, которые хватают несчастных неудачников и наказывают за то, что сами с удовольствием проделывают втихомолку!
По стенам, составленные одна на другую чуть не до потолка, высились ряды клеток, и птички в них так и вспархивали, стоило кому-нибудь подойти слишком близко. Некоторые сидели печально нахохлившись, а наутро с закатившимися глазками уже лежали на полу лапками кверху.
Юрген подбирал их и спокойно выбрасывал в мусорный бак (много ли они стоили!), а поскольку это были певчие птицы, то они не могли похвастаться даже красивыми пёрышками, которые пригодились бы в дело.
В лавке Юргена никогда не было покоя - всё время слышно было какое-то шебуршение и попискивание, - но старик по привычке даже не обращал на это внимания. Не мешал ему и неприятный гнилостный запах.
Как-то раз зашёл студент, чтобы купить сороку, а после его ухода Юрген, который с утра чувствовал себя точно не в своей тарелке, обнаружил, что покупатель забыл в его лавке книгу.
Хотя в книге, переведённой, как было сказано на титульном листе, с индийского, всё было написано по-немецки, Юрген почти ничего в ней не понял и только покачал головой. Но одну строфу он всё время читал и перечитывал, такое грустное настроение она наводила на него:
В огне страданий мир горит.
Кто понял это как мудрец,
Тот, отвратив от жизни взор,
Путь к просветлению обрёл.
Затем его взгляд скользнул по рядам маленьких пленников, которые сидели в убогих клетушках, и у него сжалось сердце, он вдруг почувствовал то же, что они, словно сам был птицей, тоскующей по утраченным просторам.
Страдание пронзило его до глубины души, и на глазах выступили слёзы. Он налил птичкам свежей воды и насыпал нового корма, что обыкновенно делал только по утрам.
Притом в памяти всплыли позабытые, как давние детские сказки, зеленошумные леса, озарённые золотыми лучами солнца.
сообщить о неприемлемом содержимомТекущая страница: 1 (всего у книги 2 страниц)
Густав Майринк
«В огне страданий мир горит…»
К шести часам в камерах городской тюрьмы, где сидят заключённые, уже стоит тьма – свечи жечь не положено, к тому же и время зимнее, на дворе туман и небо подёрнуто тучами.
Надзиратель с толстой связкой ключей прошёлся по коридору и перед каждой дверью согласно инструкции посветил в зарешечённое оконце, проверил, задвинуты ли железные засовы. Наконец его шаги замерли вдалеке, и тишина безрадостного покоя воцарилась в обители несчастных узников, которые спали на деревянных топчанах в унылых камерах на четыре человека каждая.
Старик Юрген лежал на спине, глядя на маленькое тюремное оконце под потолком, которое матово блестело в темноте туманным четырёхугольником. Он сосчитал медленные удары неблагозвучного башенного колокола, соображая, какие слова скажет завтра перед присяжными и вынесут ли они ему оправдательный приговор.
При мысли о том, что его, ни в чём не повинного засадили в тюрьму, чувство негодования и яростной злости не отпускало его даже во сне, так что хотелось кричать от отчаяния.
Но толстые стены и теснота – длина помещения составляла всего пять шагов – загоняют горе внутрь, не давая ему вырваться наружу; тут только и можно уткнуться лбом в стенку или залезть на табуретку, чтобы разглядеть узенькую полоску неба за тюремной решёткой.
Все прежние чувства в нём угасли, узника угнетали другие заботы, неведомые свободному человеку.
Вопрос о том, оправдают ли его завтра или засудят, волновал его теперь уже гораздо меньше, чем можно было предполагать раньше. Он уже меченый, так что остаётся только просить милостыню или воровать!
Если осудят, то после приговора он повесится при первом удобном случае и, значит, исполнится то, что ему приснилось в первую ночь пребывания в этих проклятых стенах.
Трое его сокамерников давно уже затихли на своих топчанах; для них впереди не предвиделось ничего нового, так что и волноваться было не из чего, да и тому, кто приговорён к долгому сроку заключения, сон только помогает коротать время. А вот Юргену никак не спалось, перед глазами проходили серые картины смутного будущего и смутных воспоминаний: поначалу, до того, как он истратил последние крейцеры, он ещё как-то мог облегчить свою участь – прикупить то немного колбаски и молока, то огарок свечки, так было, пока он сидел в камерах предварительного заключения. Потом его, удобства ради, перевели к осуждённым, а уж в этих камерах ночь опускается рано, что вокруг, то и в душе.
День-деньской ты сидишь, согнувшись и подперев голову руками, и перебираешь всё в памяти, лишь изредка отвлекаясь, когда надзиратель отопрёт замок и другой заключённый молча протянет кувшин с водой или раздаст оловянные миски с гороховой похлёбкой.
Юрген часами напролёт копался в воспоминаниях, гадая, кто мог совершить это убийство, и докопался-таки, что не кто иной, как братец это и сделал. Недаром сразу смылся.
Затем он опять стал думать о завтрашнем судебном заседании и об адвокате, который должен выступить в его защиту.
Адвокатишка оказался так себе. Всегда рассеянный, слушает вполуха, а при следователе вообще только знай себе кланяется и лебезит. Видать, такой уж тут у них обычай.
Издалека заслышался стук приближающейся коляски, которая всегда проезжала мимо здания суда в это время. Кто бы это мог быть? Какой-нибудь врач либо чиновник. Как звонко цокали копыта по мостовой!
Присяжные вынесли Юргену оправдательный приговор ввиду отсутствия доказательств, и он в последний раз спустился вниз в свою камеру.
Трое других заключённых тупо глядели, как он дрожащими пальцами пристёгивает к рубашке воротничок и надевает потёртый летний костюм, принесённый надзирателем. Тюремную одежонку, в которой он отмучился восемь месяцев, он, выругавшись в сердцах, закинул под скамью. Затем его отвели в канцелярию возле ворот, тюремный начальник что-то записал в своей книге, и его выпустили.
На улице всё было точно чужое; спешащие куда-то люди, которые как ни в чём не бывало идут себе куда вздумается, и чуть не сбивающий с ног ледяной ветер. От слабости он прислонился к дереву на аллее, и его взор пробежал по каменной надписи над аркой ворот: «Nemesis honorum custos». 1 Что бы это значило?
На холоде он сразу почувствовал, что устал; на трясущихся ногах он дотащился до скамейки в кустах и, обессиленный, в изнеможении заснул.
Проснулся он в больнице с ампутированной левой ступнёй, которую отморозил.
Он получил почтовый перевод из России на двести гульденов. Вероятно, от братца, которого всё-таки мучила совесть, и Юрген снял по дешёвке подвальное помещение, чтобы заняться продажей певчих птиц.
Жил он скудно и одиноко, тут же в подвале и ночевал, отгородив себе досками закуток.
По утрам в город приходили крестьянские ребятишки, Юрген за несколько крейцеров покупал у них пойманных в ловушки и сети птичек и сажал в грязные клетки.
Посередине сводчатого потолка качалась на крюке подвешенная за четыре верёвки ветхая доска, на которой сидела шелудивая обезьянка, полученная Юргеном от соседа-старьёвщика в обмен на ореховку.
Что ни день перед подслеповатым оконцем собирались школьники и простаивали там часами, разглядывая обезьянку, которая беспокойно ёрзала на доске и злобно скалила зубы, когда дверь открывалась и заходил покупатель.
После часу дня обыкновенно уже никто не заглядывал в лавку, и старик сидел себе на скамье, уныло поглядывал на свою деревянную ногу и предавался думам о том, как там в тюрьме поживают заключённые и что поделывают господин следователь с адвокатом – адвокатишка, поди, всё так же ползает перед ним на брюхе.
Порой мимо проходил живущий по соседству полицейский, и тогда Юргена так и подмывало вскочить и отдубасить его хорошенько железной палкой, чтобы не кичился перед людьми в своём пёстром мундире, поганец.
О Господи! Хоть бы народ наконец поднялся и перебил всех негодяев, которые хватают несчастных неудачников и наказывают за то, что сами с удовольствием проделывают втихомолку!
По стенам, составленные одна на другую чуть не до потолка, высились ряды клеток, и птички в них так и вспархивали, стоило кому-нибудь подойти слишком близко. Некоторые сидели печально нахохлившись, а наутро с закатившимися глазками уже лежали на полу лапками кверху.
Юрген подбирал их и спокойно выбрасывал в мусорный бак (много ли они стоили!), а поскольку это были певчие птицы, то они не могли похвастаться даже красивыми пёрышками, которые пригодились бы в дело.
В лавке Юргена никогда не было покоя – всё время слышно было какое-то шебуршение и попискивание, – но старик по привычке даже не обращал на это внимания. Не мешал ему и неприятный гнилостный запах.
Как-то раз зашёл студент, чтобы купить сороку, а после его ухода Юрген, который с утра чувствовал себя точно не в своей тарелке, обнаружил, что покупатель забыл в его лавке книгу.
Хотя в книге, переведённой, как было сказано на титульном листе, с индийского, всё было написано по-немецки, Юрген почти ничего в ней не понял и только покачал головой. Но одну строфу он всё время читал и перечитывал, такое грустное настроение она наводила на него:
В огне страданий мир горит.
Кто понял это как мудрец,
Тот, отвратив от жизни взор,
Путь к просветлению обрёл.
Затем его взгляд скользнул по рядам маленьких пленников, которые сидели в убогих клетушках, и у него сжалось сердце, он вдруг почувствовал то же, что они, словно сам был птицей, тоскующей по утраченным просторам.
Страдание пронзило его до глубины души, и на глазах выступили слёзы. Он налил птичкам свежей воды и насыпал нового корма, что обыкновенно делал только по утрам.
Притом в памяти всплыли позабытые, как давние детские сказки, зеленошумные леса, озарённые золотыми лучами солнца.
Его воспоминания нарушил приход дамы, явившейся в сопровождении слуги, который нёс за ней клетку с соловьями.
Я купила этих птичек у вас, – сказала дама, – но они слишком редко поют, поэтому вы должны их ослепить.
Что такое? Как это – ослепить?
Ну да, ослепить! – сказала дама. – Выколоть глаза или выжечь, как это у вас делается. Ведь вы торгуете птицами, так что вам лучше знать. Если часть околеет, это не беда. Вы просто замените их другими птицами. Да пришлите их назад поскорее. Вы ведь знаете мой адрес? Прощайте.
Юрген надолго задумался и даже спать не лёг. Всю ночь он так и просидел на скамейке, не встал даже тогда, когда постучал в окно сосед-старьёвщик, забеспокоившись, отчего лавка так долго не открывается.
Во тьме он слышал порхание в клетках, и ему казалось, будто маленькие, нежные крылышки бьются об его сердце, прося, чтобы их впустили.
На рассвете он отворил дверь, вышел с непокрытой головой на безлюдную площадь и долго всматривался в просыпающиеся небеса.
Затем он тихо вернулся в лавку, медленно пооткрывал одну за другой все клетки и, если птичка не вылетала сама, то вынимал её руками.
И вот они запорхали под ветхими сводами – все эти соловушки, чижики и красношейки, затем Юрген с улыбкой открыл перед ними дверь и выпустил их на волю, в небесный простор божественной свободы. Он долго провожал их взглядом, пока не потерял из виду, вспоминая о зеленошумных лесах, озарённых золотым солнечным светом.
Обезьянку он отвязал и снял подвешенную под потолком доску, освободив таким образом торчащий сверху крюк.
Подвесив к нему верёвку, он свил на конце петлю и просунул в неё шею. Ещё раз перед его мысленным взором возникли строки из оставленной студентом книжки, затем он одним пинком деревянной ноги оттолкнул от себя табуретку, на которой стоял.
На днях президент РФ В.В. Путин дал распоряжение председателю правительства Д.А. Медведеву взять под личный контроль все "вечные огни", чтобы они горели вечно. (Из ТВ-новостей)
ПРОКЛЯТИЕ ВЕЧНЫМ ОГНЕМ
“...Радуйся, огня поклонение угасившая.”
(Акафист Пресвятой Богородице, ик. 5)
“Тогда скажет и тем, которые по левую сторону: идите от Меня проклятые во огнь вечный,
уготованный диаволю и аггелом его.”
(Матф., 25:41)
“Избави мя огня вечнующаго, и червия же злага, и тартара.”
(Утреннее правило)
И союз ваш со смертью рушится, и договор ваш с преисподнею не устоит.
(Исаия, 28:18)
По Елисейским Полям, как по главной трубе, вливаются в Париж германские войска. Безконечной пеленою идут военные платформы, искусно защищенные декоративными прикрытиями. На моторах – неизменные фетиши: бархатные медведи, собаки, балерины. Вот прицеплена и французская пожарная каска... Все это мчится одним темпом, скрежещет, дрожит, спешит, дивится на новый легендарный город - мечту далеких европейских углов. Париж! Париж! Столица мiра! Столица неизвестного таинственного солдата, погребенного на самом пупе земли! Декоративный труп, лишенный панихид, креста, материнских слез! Бедный солдат! Куда бежать от президентских парадов, холодных безслезных цветов, дипломатической лжи и этих притворных вытягиваний рук по швам? В этом мертвом солдате как в фокусе воплотилось европейское бездушие, показная фальшь. Могила Неизвестного Солдата - это самая дикая и фальшивая нота демократической Европы. Из человеческого трупа, нуждающегося в могиле и кресте, сделали гвоздь столицы, мон-мартрский номер. Благословен будет добрый правитель, который перенесет этот многострадальный гроб в тишину простого, чистенького деревенского кладбища. И да будет бензиновый дым заменен кадильным! Безчувственному телу ровно повсюду истлевать, но все же… Нехорошо, когда около христианского трупа «слишком кипит житейское море». Ах, как желанно тихое пристанище. Зря не дали покоя этому доброму и доблестному солдату.
Париж. 15 июня 1940 г. (Из рассказа И.Д. Сургучева «Парижский дневник»)
Мраморный обелиск, по белому полю которого сверху вниз бегут нескончаемой золотой чередой имена тех, кто погиб на фронтах Второй Мiровой. Почти в каждом русском городе установлены такие стелы памяти героям-воинам. И среди них особо выделяется своей торжественной строгостью черно-красный гранит мемориала у стен Московского Кремля - Могилы Неизвестного Солдата. На часах, в почетном карауле несут вахту молодые курсанты. А между ними, из воронки пятиконечной звезды, вырывается несгораемое пламя “вечного огня”.
Не правда ли, хорошо знакомая всем картина? В Дни Победы - дни народной славы и скорби - проходят здесь парадным маршем, беря под козырек, боевые шеренги, тянутся сюда, чтобы отдать дань памяти, выразить чувство благодарности погибшим героям вереницы людей… Ветераны войны, ушедшие в окопы совсем молодыми, а теперь уже ставшие глубокими стариками, их дети, тоже уже поседевшие, дети их детей - внуки, правнуки и дети, внуки и правнуки погибших воинов, благодаря которым осталась непокоренной внешним врагом наша Отчизна. Идут сюда потомки и родственники погибших, идут сюда их однополчане. Несут венки, цветы, переживая заново нахлынувшие чувства, воспоминания, утирая набегающие слезы незабываемых утрат.
Вот скромно одетая старушка опустилась на колени и, прислонившись к холодному камню, что-то шепчет: может, говорит она с мужем, а может, с сыном. Подошел подросток в кадетской форме и, по-мужски сдерживая неожиданное волнение, хмурясь от сознания торжественности минуты, положил на гранитную ступень алые гвоздики. Но дотянуться им до подножия памятника невозможно: не даст прикоснуться к гранитному символу гудящий язык пламени, вырывающийся из воронки бронзовой пентаграммы. Мало, что вылез он из недр земли, но еще и назван зловеще - “вечный огонь”. И, наверное, никому из этой скорбной процессии в голову не приходит, что свершилась чудовищная подмена: вместо соединения в духовном общении с душами погибших воинов - разъединяющее их пламя, в котором сгорают и слова, и чувства, обращенные к ним. Вместо почитания их подвига - поругание, вместо освящения - глумление над ним. Ибо преклоняют они свои головы не столько пред памятью погибших, сколько пред огнем, эту память оскверняющим.
Да, очень бы хотелось назвать место упокоения героев, сражавшихся с фашистской Германией, священным, как это по-настоящему и должно быть. Но “вечный огонь” не дает, пентаграмма, воронка которой, как символ дыры в преисподнюю, не позволяет. Нет, не надо ошибочно считать, что это гражданский памятник, как, например, воздвигнутый на Красной площади гражданину Минину и князю Пожарскому от благодарной Россiи, или памятник в Костроме крестьянину Ивану Сусанину, отдавшему жизнь за Царя, или памятник в Екатеринодаре, увековечивший подвиги казаков-черноморцев по охране южных границ Россiйской Имперiи... Эти и многие другие монументальные произведения, посвященные конкретным лицам и знамена-тельным событиям, в том числе и недавней нашей истории, о которых народ хочет передать свое свидетельство потомкам, не наполнены двусмысленной, затемненной символикой. Они являются памятниками гражданскими, светскими, памятниками человеческого, земного прославления. А храмы, часовни, поклонные кресты, иконы и другие православные символы являются памятниками славы небесной. Но совсем другое дело - мрачная атрибутика архитектурного комплекса “вечного огня”.
Поклонение огню было распространено у языческих народов Востока и затем заимствовано масонами, чтобы стать символом сатанинской религии, которая тайно исповедовалась в созревавших как гнойные нарывы, рассеявшихся по всему мiру масонских ложах, неоднократно пытавшихся утвердиться и в Россiи, упорно стремившихся подчинить ее своей власти и по своему плану “обустроить”. К слову сказать, не оставивших эту сатанинскую затею и по сей день. А в недавние годы появился еще, также связанный с масонством, ритуал: поклонение “вечному огню” новобрачных. Например, в Тамбове, построен комплекс "вечного огня" прямо пред входом в кафедральный собор. И молодые пары, прежде чем венчаться, идут поклониться преисподней, а потом, выйдя из храма, у "вечного огня" фотографируются «на память" - таков установился обычай, и местный архиерей этому не противоречит... Огненный капкан как бы замкнулся: символически приносятся в жертву преисподней не только души усопших предков, но и будущие дети, отдается в плен сатане новый род. В православ-ном храме брачующихся венчает Бог, беря народившуюся семью и их потомство под Свой покров, как слышат они это в чине венчания, заканчивающегося благословением священником “молодых князя и княгинюшки” иконами Спасителя и Богородицы. А здесь - у кого они ищут защиты, ждут помощи?..
Был такой обычай в Древней Иудее, когда в пожирающий огонь Молоха родители бросали своих первенцев, «чтобы сожигать сыновей своих и дочерей своих в огне» (Иерем., 7, 31). Бог запретил человеческие жертвоприношения, отныне считая подобное смертным грехом. А в Россiи - через много тысячелетий, подумайте, буквально в наши дни! - в результате упадка веры, этот каббалистический ритуал добро-вольно, хоть и символически, возродили, «чего Я не повелевал и что Мне на сердце не приходило» (Иерем., 7, 31)... Конечно, те, кто внедрил этот сатанинский ритуал поклонения огню, знали о его происхождении. Потому не случайно соединен он с пентаграммой, из которой вырывается газовое пламя, - масонским изображением сатаны. Но многие, кто участвует в нем, быстрее всего совершают это по неведению, ибо далеки они от веры наших предков. Но только ни одно деяние, ни один поступок, как мы знаем, не остается втуне, без последствий: «И прекращу в городах Иудеи и на улицах Иерусалима голос торжества и голос веселия, голос жениха и голос невесты; потому что земля эта будет пустынею» (Иерем., 7, 34). Потому и падает в русском народе рождаемость, и распадаются семьи, и зверствует ювенальная юстиция, вырывая малых детей из семьи, обрекая их на горькое сиротство при живых родителях - работает пламя преисподней, год от года всё больше покрывая нашу землю "вечными огнями".
Так что же означает понятие “вечный огонь” в православном мiровоззрении? Человек, воспитанный на церковном предании, будь то лицо духовное или мiрянин, независимо от своего возраста, сословной принадлежности и образовательного ценза, не раздумывая ответит: “Это ад, преисподняя, геенна огненная, - и перекрестившись, добавит, - упаси, Господи, мя участи сей”…
Картины раскаленного ада, заполненного неугасимым, полыхающим, нестерпимо истязающим вечным огнем, в котором в страшных мучениях горят души нераскаявшихся грешников, описаны в Библии как в Ветхом Завете, так и в Евангелии: “...трупы людей, отступивших от Меня: ибо червь их не умрет, и огнь их не угас-нет; и будут они мерзостью для всякой плоти” (Ис., 66:24); “и смерть и ад повержены в озеро огненное”; “озеро огненное и серное для диавола” (Откр., 20:14; 20:10); “...Идите от Мене, проклятии, во огнь вечный, уготованный диаволю и аггелом его...” (Мф. 25:41). В старинных фресках, расположенных на западной стене православных храмов, богобоязненные церковные живописцы зримо раскрывали картины Страшного Суда. О нескончаемых муках грешников в аду поведали, в назидание нам, по внушению Духа Святаго, и смиренные Божiи угодники, величайшие молитвенники, Святые Отцы Вселенской Церкви. Благодаря им, уже многие века в храмах, на молебнах и панихидах, при чтении канонов и акафистов, православные возносят свое прошение Богу: боимся, что “ангелы грозные поймут тя, душе, и в вечный огнь введут” (1); “ужасает меня и страшит огнь негасимый геенский, червь горький, скрежет зубов” (2); “да не услышу, Господи,.. поиди во огнь проклятых” (3); “не осуди нас, Владыко, во огнь геенский” (4); “пощади и избави огненнаго мя осуждения” (5). И в домашних своих молитвах православный христианин ежедневно просит Господа о милости: “Избави мя огня вечнующаго, и червия же злага, и тартара” (6); «Иисусе, огня негасимого и прочих вечных мук свободи мя» (7); «В смерти же час, Пресвятая Дево, избави нас от власти бесовския, и осуждения, и ответа, и страшного испытания, и мытарств горьких, и огня вечнаго…» (8)… И потому в православной Россiи никогда не могло быть памятников вечному огню, являющих собой сатанинское капище.
Однако... в 1920 году в Париже, на Могиле Неизвестного Солдата - как память о жертвах Первой Мiровой Войны, был зажжен "вечный огонь". Через тридцать с лиш-ним лет он вспыхнул в Ленинграде, на Марсовом поле, где построен так называемый Мемориал Павшим Героям Революции. Ни Ленин, ни Сталин тогда еще, в годы своей деспотической власти над Россiей, на этот откровенный сатанизм не решились, оче-видно, понимая, что “вечный огонь”, выходящий из подземельного мрака прямо над местом человеческого погребения, будет воспринят народом буквально, что собствен-но он и означает, - как символ вечного адского проклятия. Чтобы он получил прямо противоположный смысл, понадобились годы, необходимо было, чтобы под властью невежественных, богоборческих правителей выросли новые поколения, не просвещенные в православной вере, не знающие православный язык. А сказать-то им было некому: прежние либо отреклись “ради страха иудейска” от духовных традиций своих отцов, либо, заодно с этими традициями, к тому времени были уничтожены. И поползли по нашей земле зловещие огни, вспыхнули их адские фитили в Волгограде, Севастополе, Керчи, Минске, Калининграде, Киеве, Белгороде, Одессе... В Волгограде, например, на Мамаевом кургане, в мемориальном комплексе, посвященном Сталинградской битве, сооружение "вечного огня" занимает одно из центральных мест: откуда-то из подземелья вылезает по локоть огромная, в несколько раз превышающая человеческий рост, человеческая рука, сжимающая горящий факел. Откуда она тянется и где остальное тело этого гиганта - не трудно догадаться. И разве можно признать это отталкивающее сооружение увековечением великого подвига? Жуткое зрелище... Кажется, нет уже ни одного города, где бы не горела мрачная пентаграмма "вечного огня". И вот в 1967 году заполыхало адское пламя в самом центре страны - у стен Московского Кремля. Но и этого оказалось мало: кому-то понадобилось зажечь его рядом с величайшей национальной православной святыней - в Сергиевом Посаде! Зажужжала газовая горелка синего пламени прямо у стен Троице-Сергиевой Лавры, где почивают мощи истинного Заступника и Игумена Земли Русской - преп. Сергия Радонежского, чьи молитвы всегда были крепким щитом народа от иноземных оккупантов. Он благословил св. благ. князя Димитрия Донского на битву с татарами, он отпевал павших защитников Веры и Отечества. Не адским пламенем, как сейчас это кощунственно совершается, а храмами, часовнями, благодарственными акафистами откликалась русская душа на подвиги святых героев. Молитвами преп. Сергия Радонежского, а по его молитвам к Пресвятой Богородице, Ее заступничеству обязаны мы во многих победах над врагами нашей Родины, в том числе и в победе над фашистской Германией.
Но за вероотступничество попустил Господь дьяволу затмить народу разум, пре-дать глумлению величайший подвиг - служение Отечеству до смерти. “Сия есть за-поведь Моя, да любите друг друга, как Я возлюбил вас. Нет больше той любви, как если кто положит душу свою за други своя” (Ин.,15:12,13). Ценою Собственных Крестных мук пояснил Он смысл этих слов, сопоставлением дал понять, что в очах Бога ратный подвиг является священным. Тех, кто положит души свои за Отечество, Церковь причисляла к лику святых мучеников, нарицала молитвенниками пред Богом.
Лет двадцать назад в дни Победы, была я в творческой командировке в одном поволжском селе. Зашла в церковь, хотела помянуть своих родных и близких. Поставила свечку на канон. Батюшка служил панихиду. А в храме пусто, только одна пожилая женщина стоит. На площади у сельсовета - торжественный митинг, все там. Забубенно по бумажке говорит председатель сельсовета, ревет на солнцепеке оркестр медными трубами, состоящий из местных пожарников, которые играют одну и ту же мелодию, что в траурной процессии, что в красные дни... А здесь тишина, прохлада, только успокаивающее позванивание кадила и протяжный голос священника: “Дивен Бог во святых Своих... Со святыми упокой... И сотвори им вечную память...”. Закончилась служба, поклонились мы трое друг другу и вышли с прихожанкой из храма. Присели рядом с храмом на лавочку в ожидании батюшки: моя новая знакомая хотела его пригласить к себе домой отобедать. Разговорились, и поведала она мне свою историю.
Осталась она вдовой совсем молодая, во время войны получила похоронку: ваш муж героически погиб, остановив танковую колонну. Плакала она горько, безутешно, уж очень любила мужа, да и дальнейшая судьба ее страшила: осталась она одна-одинешенька с двумя малолетними ребятишками-погодками. Куда с горем-то идти? Пошла в храм - он за много километров был, в их селе еще до войны закрыли - и детишек с собой, один мальчонка на руках другой за подол держится, ковыляет. Отстояла заупокойную, потом панихиду, а сама плачет не переставая: как будет она без мужа, без отца ребятишкам, без главы семейства! Закончил батюшка служить, подошел к ней, погладил ее ласково по голове: “Не плачь, милая, своим подвигом муж твой зажег свечу на земле, а огонек ее до небес доходит, все грехи его в нем сгорели. Господь в раю его упокоил со святыми. Поминай его, молись, чтобы у Господа попросил помощи своим сиротам, по его молитвам Спаситель с Богородицей вас не оставят, Сам главой семьи будет, под Свою защиту твоих сирот возьмет”. Так и молилась, и как батюшка сказал, - закончила свой рассказ христианка, - и Спасителя просила, и Матерь Божию, и Николая Угодника, чтобы моих деток согрели. И ребятишек научила поклоны Им бить, отца поминать, может, потому и выжили. Что говорить, тяжело быват - произнесла она по-волжски это слово из своего земного бытия - тяжело, но ребят подняла, сохранила, Бог оберег их...”. А кому помог "вечный огонь», утешил в потере близких?
Один уважаемый пожилой человек, ветеран войны, ушедший на фронт мальчишкой, а вернувшийся полным инвалидом, но и по сей день много сил отдающий ветеранскому движению, спросил меня: “Разве вечный огонь - это не огонь вечной жизни? Чем же он отличается от свечи и лампады?”
Церковь учит, что огонь, горящий в лампаде пред иконой, - это огонь, как и огонь свечи, благодатный, небесный, живой. Его Иисус Христос послал с Небес в День Пятидесятницы на Апостолов, основав тем самым Церковь земную. Каждый год на Святую Пасху снисходит он с небес в Иерусалиме, в руках православного Патриарха сами, чудесным образом, зажигаются от этого огня свечи. А потом этот огонь развозят по всей земле, по всем Божиим храмам, освящая им и нашу Россiю. Это и есть огонь вечной жизни. А идущий из-под земли, горящий мертвым синим пламенем, это огонь сатаны. Нет, не “вечный огонь”, а огонек свечи, лампады, огонек молитв согревает души верующих, помогает им в трудные времена. На огне благодатном, огне молитв, возносимых Спасителю, зиждется уже третье тысячелетие Православная Церковь, им спасаются души праведников. Знают ли об этом архиереи и духовенство Московской Патриархии? Конечно, знают, еще в семинарии "проходили". Однако... В День Победы в Костроме по местному ТВ демонстрировали такую картинку: правящий архиерей, в праздничном облачении, в сопровождении местных муфтия и раввина, служил у "вечного огня" панихиду и не переставая кадил горящую пентаграмму... В День Победы в Краснодаре, выходя из храмов после литургии, верующие выстраивались в мощные колонны, торжественным шагом направляясь за своим настоятелем к "вечному огню"... Одного из них я спросила: "Батюшка, вы знаете, что означает "вечный огонь"? "Конечно, знаю, - не задумываясь ответил он, - это ад, грешники там горят". "А почему же вы туда идете и своих прихожан за собой ведете?" "Но это же лучше, чем водку пить, все-таки ближе к Богу!". Больше вопросов у меня к нему не было... Первым делом, после возвращения Крыма и Севастополя, к огромному огорчению - это как среди праздничного Благовеста послышался бы скрежет ржавого железа - зажгли в Севастополе "вечный огонь" и поклонились ему власти города во главе с президентом. Русский христолюбивый народ в благодарность за одержанную победу молебны Христу служил и Богородице. А здесь кому спасибо сказали - сатане?..
Конечно, оттого, что в местах захоронений героев-фронтовиков горят эти “вечные огни”, подвиг защитников Отечества не становится в очах Господа менее священным. Господь упокоил их в раю, “принял их в обители света и радования” (Акафист о упокоении усопших, конд.1), «где праведные яко светила сияют”, “где несть ни болезнь, ни печаль, ни воздыхания, но жизнь безконечная” (Чин панихиды), «и дела их идут вслед за ними” (Откр.,14:13). Не будем сейчас рассуждать, кто был крещён, кто ушёл неверующим, ведь многим в те времена приходилось скрывать свою веру. Не можем мы знать, что происходило в душе человека в его смертный час, один “Господь ведет души наша”. До сих пор в местах жесточайших боев находят останки погибших солдат, и среди истлевших костей - потемневший от времени нательный крестик. Известны случаи, когда к умирающим от ран приходила Богородица, и они, получив от Нее исцеление, потом крестились. Бывало, что перед тяжелыми боями, зная, что этот день может быть последним, воины тайно принимали крещение, и души новообращённых, погибших «за други своя», ангелы уносили на Небеса. Настоятель храма Петра и Павла, что на Прохоровском поле, рассказывал мне со слов приезжавших сюда со всех концов Россiи потомков тех, кто погиб здесь, на Курской дуге, особенно радостно делились с ним этим свидетельством дети: они видели, как над храмом, тогда еще только строящемся, по лестнице, ведущей на небо, восходят русские люди в солдатской форме... Не нам сейчас судить погибших воинов, ценою собственной жизни защитивших наше право жить в Россiи и остаться русскими. Наша обязанность, наш долг по достоинству их подвига воздать им должное.
Но пока подвиг своих предков живущие сегодня будут прославлять не по-христиански, а возжиганием вечного, адского огня и поклонением ему, тем самым совершая богомерзкое дело, до тех пор Господь будет посылать на нас Свою кару. Но на кого нам пенять, если сами же попрали Его заповеди и, прежде всего, эту, главную: “Господу твоему поклоняйся и Ему одному служи” (Мф.,4.10; Лк.,4.8), забыв Его наказ “да не будет у тебя иного бога” (Пс.,80.10). Может, потому и лишен Русский народ Его помощи и заступничества Богородицы - “Надеющиеся на Тя да не погибнут”, - что православные архиереи после литургии в храме, после Евхаристического канона, где они у жертвенника воздевая руки к Небу, коленопреклоненно возносят Благодарение Богу «от всех и за вся», где они призывают «Сами себе и друг друга и весь живот наш Христу Богу предадим", а не успев выйти из алтаря, идут на поклон вечному огню, “освящая” его каждением? Или, что стало уже чуть ли ни священной традицией, в Дни Победы во главе траурной процессии Священноначалие Московской Патриархии возлагает венок из живых цветов в виде Распятия к подножию "вечного огня" у Могилы Неизвестного Солдата? Например, что было не однажды в годы предстоятельства Алексия Ридигера, накануне Дня Победы «от Русской Православной Церкви возложил к могиле Неизвестного солдата у Кремлевской стены Патриарх Московский и всея Руси Алексий Второй выложенный белыми гвоздиками Православный Крест и слова "Христос Воскресе" - на венке» (ИТАР-ТАСС). "Обращаясь к военнослужащим Московского гарнизона, он подчеркнул, что пример отцов и дедов, явивших безпримерный подвиг в борьбе со злом, должен вдохновлять молодых воинов служить Отечеству и народу» (РТР-Вести) - с помощью сатанинских сил?. . Неустанно, с такой же торжественностью, в сопровождении московского духовенства - причем приглашают на поклонение огню в качестве заслуженной награды особо отличившихся священников, - продолжает эту традицию своего предшественника нынешний Предстоятель Московской патриархии Кирилл Гундяев. А за ним со скорбным взглядом идут первые лица государства, члены парламента, важные чиновники, армейские генералы и офицеры... Разве это не кощунство? Ведь в «вечном огне» горят души грешников, а души праведников покоятся на небесах. За что же власти РФ героев в ад поместили? А служители алтаря к подножию капища Крест положили, как бы тем самым признав над Ним верховенство сатаны! Раньше главной святыней в Россiи был Успенский со-бор, а теперь самым главным стало капище, которому дан статус «пост №1». Ведь сказано нам, что хула на Бога не простится никогда - это грех смертный! «Как!.. кадите Ваалу, и ходите во след иных богов, которых вы не знаете, и потом приходите и становитесь пред лицем Моим в доме сем, над которым наречено имя Мое, и говорите: «мы спасены», чтобы впредь делать все эти мерзости… И ныне, так как вы делаете все эти дела,.. отвергну вас от лица Моего... Ты же не проси за этот народ и не возноси за них молитвы и прошения, и не ходатайствуй предо Мною, ибо Я не услышу тебя» (Иерем., 7, 9-16).
Посмотрите на Россiю сверху: она как бы вся стянута паутиной сатанинских огненных капищ, собственной волей опрокинул народ свою родину в преисподнюю! Кто ж сыграл с нами дьявольскую шутку, позволив на земле наших предков поставить сатанинскую печать? Никак, мы сами?..
Во все века русский народ, в тяжелейшие годины своего бытия, просил помощи только у Бога, обращался только к своим святым. На полях сражений с врагами Отечества впереди наших войск шло Воинство Небесное: Архистратиг Михаил, свв. Георгий Победоносец, Димитрий Солунский, Димитрий Донской... Св. благ. кн. Александр Невский, высоко почитаемый на Руси, помогал и Димитрию Донскому, и Ивану Грозному, и в Отечественной Войне 1812 года. И одержав победу, русские люди его прославляли:” Радуйся, своея земли мужественный защитителю...” (Акафист, ик.5). Не случайно, что три Русских Императора были названы в его честь. Благословенные Государи наши были глубоко верующими людьми, и потому государственную политику строили на Православной основе. Воздавая память павшим защитникам Отечества, либо уповая на победу над коварным врагом или благодаря за нее, они шли в храмы, отстаивая скорбные панихиды и праздничные молебны. Ибо они, как любой русский человек, понимали, что только Бог дарует победы, и мы без Него ничего не можем. А нынешняя, чуждая Русскому народу власть, сама лишенная благодати Божией, не имеющая в себе духовной основы и потому не изведавшая силы молитвы, не способна освоить и наши духовные традиции, презирает наши национальные святыни, все это стремится уничтожить, лишив государство Божией защиты. Поэтому они, заполняя душевную пустоту, воздают почести "вечному огню", с важным видом безсмысленно перебирая ленточки на ритуальных венках "от благодарного правительства».
На недавней встрече Путина с членами "Народного фронта", одна из ее участниц пожаловалась, что в Орловской области, где она проживает, не горит половина - она насчитала, кажется, больше сотни - "вечных огней". Вот бы порадоваться Президенту, что наша страна наконец-то стала очищаться от этой нечисти, и ему, верующему, этой неверующей девушке объяснить, что представляют собой эти далеко не христианские сооружения, от которых Народный Фронт помог бы окончательно освободиться, если он русский, если народный. Однако Президент тоже посокрушался такой нерадивости губернаторов и пообещал поднять чувство патриотизма среди административного ресурса. И вот теперь это чувство патриотизма потребовалось президенту в самый раз, он дал указ премьер-министру взять под личный контроль все "вечные огни", чтобы они горели вечно!
Сегодня время далеко не мирное, каждый день на Украине, а точнее на земле Новороссiи, рвутся снаряды и погибают русские люди: наши сыновья, дети, старики. Против русского народа, искусственно, без нашей воли, разделенного государственной границей, идет жестокая безпощадная война, снаряды падают уже на территорию Россiи. Но вместо того, чтобы объединить народ на православных основах, и с Божией помощью - "Если Бог за ны, кто против ны?" - дать адекватный ответ нацистам, укротить хунту и ее хозяев, защитить Россiю от военной угрозы, как сделали бы это наши Цари, Президент решил поднять дух патриотизма... служением сатане. Последнее время всё чаще Путин использует патриотическую риторику: говорит о русских традициях, русской истории, патриотизме русского народа - слушать, не оторвешься! Но когда доходит до дела, то для поднятия патриотического духа он применяет рычаги, совершенно чуждые и нашим национальным традициям и нашей православной вере, кото-рая и Россiю и "Вселенную утверди!". Так в начале года, по воле Президента, начиная от Кремля и до окраин, под крики и завывания толпившейся вдоль дороги распропагандированной молодежи, обнесли факелами ритуального языческого Олимпийского огня всю страну, который побывал и в Космосе, и на Эльбрусе, и на дне Байкальского озера... А потом... началась война на Украине, против русского народа, как предупреждение Россiи. А теперь срочно приводит в действие все "вечные огни", построенные как в советское время, так и в демократическое. Как точно сказал И.А. Ильин: "Царь ведет народ к Богу, президент отводит народ от Бога", и предупредило Евангелие: «Суждено в мiр придти соблазнам, но горе тому, через кого они придут. Лучше бы этому человеку..." Ну а дальше пусть Владимир Владимирович сам дочитает это послание, чтобы не обвинил меня в экстремизме.
Нет, не языческие оргии, а тем более огонь преисподней помогали нашему народу в тяжелейших испытаниях, а Иисус Христос со Своими святыми спасал его от уничтожения. И во Вторую Мiровую, чему немало дошло свидетельств, по молитвам Богородицы, не оставил Господь наш народ, хоть и величайшей ценой, но дал ему радость победы над врагом. И в недавнее время, когда шла война на Кавказе есть свидетельства помощи Божией. Например, казаки из Ермоловского батальона, прошедшего две чеченские войны, рассказывали, что всегда молились перед боем и служили благодарственные молебны святому покровителю казачества Архистратигу Михаилу: потери были минимальные, чеченские вооруженные банды всегда терпели поражение. И какими бы трудными не были для Россiи нынешние времена, будем надеяться и сейчас на заступничество Богородицы, св. Сергия Радонежского, св. Царя-Мученика Николая Александровича - «Хозяина Земли Русской», и Всех Святых, в земле Россiйской про-сиявших.
Каждый год православная Россiя празднует Священную Пасху, а по окончании Светлой Седмицы, на девятый день совершается Радоница - день поминовения усопших, которую еще называют Пасхой умерших. В этот день во всех православных храмах служат панихиды, в том числе и по погибшим воинам специально, если этот праздник находится рядом с Днем Победы. В православной традиции учреждено в течение года много памятных дней, связанных с воинским подвигом. Поминаются воины на Родительские великопостные субботы, на Субботу Троицкую и Субботу Димитровскую, установленную св. благ. князем Димитрием Донским в память воинов, жизнь свою положивших на Куликовом поле. Днем памяти русских воинов был праздник Покрова Пресвятые Богородицы. В 1769 г. Высочайшим Указом Императрицы Екатерины Второй и Святейшего Синода был установлен ежегодный особый День поминовения защитников Россiи, павших во всех войнах за Веру, Царя и Отечество, которым был избран день Усекновения главы Пророка, Предтечи и Крестителя Господня Иоанна, приходящийся на 11 сентября по н. ст. После октября 1917 г. этот Особый День Поминовения под угрозой расстрела был запрещен и предан забвению по инициативе Льва Троцкого и его подручных. Тогда они понимали, что значит сохранять в народе молитвенную благодарность защитникам Отечества, потому и постарались вытеснить ее поклонением сатанинскому вечному огню…
Хочется обратиться ко всем русским людям, кому дорога память о героях, погибших «в дни агарянских нашествий и в смутное время», много лет назад и совсем недавно, о своих дорогих и близких. Во имя своего спасения и будущего нашего народа не ходите к «вечным огням», засыпьте их пеплом забвения! Давайте сотворим низкий земной поклон за пролитую кровь всем нашим воинам, погибшим в окопах свя-щенных войн за Русь Святую, за Державу Россiйскую, в том числе и сейчас в Новороссiи. Не забудем и тех православных с Куликова поля в Одессе, заживо сожженных и газом удушенных, и расстрелянных солдат в Краматорске, отказавшихся стрелять в свой народ, и милиционеров в Мариуполе... Это всё наши ближние, наши братья, все они остались непобедимыми воинами на поле брани, потому что погибли они за веру Православную, за Россiю, за нас с вами. Все они стали пламенными молитвенниками на Небесах за русский народ. Давайте каждый год, в Дни поминовения воинов в наших общих молитвах поминать их безсмертную душу, зажигать свечи наших надежд на их молитвенную помощь, на то, чтобы ради их соборного ратного подвига не оставил Господь нашу Русь. Нет, не у вечного, сатанинского огня надо искать русскому народу покровительства и помощи в освобождении Россiи, а у Господа нашего Иисуса Христа, усердно воссылая Ему наши молитвы:
“Спаси, Господи, в тяжких мучениях скончавшиеся, убиенныя, живыми погребенныя, землею засыпанныя, волнами и огнем поглощенныя, зверьми растерзанныя, от глада, мраза, бури, и падения с высоты умершия и радость Твою вечную подаждь им за скорбь кончины. Да благословят страданий своих время, яко искупления день, воспевая: “Аллилуйя!” (9).
“Мерзкия и богохульныя агарянския, большевистския и жидовския царства вскоре испровержи, и правоверным царем предаждь: правоверие же утверди, и воздвигни рог христианский, и низпосли на нас милости Твоя богатыя” (10). Аминь!
Валентина Сологуб
Примечание: 1 - Канон покаянный ко Господу нашему Иисусу Христу, икос; 2,3,4 - Канон ко Господу нашему Иисусу Христу, песнь 1,6, светилен; 5 - Великий канон св. Андрея Критского, на среду, ирм., 6,10 - Правило утреннее; 7 - Акафист Иисусу Сладчайшему, икос 12;8 - Молитва пред иконою Пресвятыя Богородицы «Феодоровскою»; 9 - Акафист о упокоении усопших, конд.4.
