На бутовском полигоне открыли сад памяти. “Сад памяти на Бутовском полигоне”
27 сентября 2017 года по благословению Святейшего Патриарха Кирилла председатель Церковно-общественного совета при Патриархе Московском и всея Руси по увековечению памяти новомучеников и исповедников Церкви Русской освящение мемориала «Сад памяти» на Бутовском полигоне.
Памятник посвящен расстрелянным и захороненным на Бутовском полигоне жертвам репрессий 1937-38 годов.
В беседе с корреспондентом сайта Московской городской епархии о предстоящем событии рассказали настоятель храма Новомучеников и исповедников Российских в Бутове, председатель Комиссии по исследованию подвига новомучеников и исповедников и увековечению памяти почивших священнослужителей при Епархиальном совете г. Москвы протоиерей Кирилл Каледа и директор Мемориального центра «Бутово» Игорь Гарькавый.
Протоиерей Кирилл Каледа: Мы надеемся, что это послужит объединению нашего народа
К великому сожалению, на данный момент состояние нашего общества находится в сложном положении. Люди по-разному относятся к истории, а большая часть наших современников ее и вовсе не хочет знать. Но без знания истории как фундамента нашего развития выстраивать жизнь народа просто невозможно. Поэтому создание такого мемориала, как «Сад памяти», является одним из важных камней в основании нашего будущего и сохранения исторической памяти нашего народа.
Надо сказать, что Церковь подошла к этому вопросу очень деликатно. Памятник ставится не только священнослужителям Русской Православной Церкви и православным христианам, а всем, кто пострадал от репрессий в Бутове, вне зависимости от их вероисповедания, национальности и даже вне зависимости от того, реабилитирован человек или нет. Церковь запечатлевает имена всех, кто пострадал и погребен на этом полигоне, в том числе и имена тех, кто на каком-то этапе своей жизни принимал участие в становлении нового режима и нового образа жизни в Советском Союзе. Церковь надеется, что это послужит объединению нашего народа.
Не надо думать, что те страшные времена минули, и о них можно забыть. Нужно чтить память предшествующих поколений в каждой семье, в каждом доме. Соберите материалы о жизни ваших родственников, изучите, где они жили, чем занимались, особое внимание уделите поколениям XX века, и я думаю, что во многих случаях выяснится, что тот или иной член семьи пострадал, а то и вовсе пропал без вести. Так постарайтесь же сохранить память об этих людях, рассказывайте о них своим детям!
Игорь Гарькавый: Это наш вклад в увековечение памяти жертв страшных репрессий
27 сентября будет освящаться грандиозный памятник, посвященный всем пострадавшим на Бутовском полигоне. Он был разработан нами, в частности Мемориальный центр занимался созданием его концепции. Этот памятник был предметом обсуждений с середины 90-х годов, он долго ждал своего воплощения. Все эти годы приезжавшие сюда родственники пострадавших хотели только одного: чтобы имя их близкого человека было увековечено. Мы видели, как в других местах, подобных Бутову, люди стихийно начинали ставить таблички с именами родственников. В Коммунарке, например, люди приезжают и к любому дереву привязывают фотографию и имя пострадавшего здесь предка. Это, конечно, производит впечатление, но все-таки ― это хаос. А в таком важно деле его быть не должно.
Но возникает и более серьезная проблема: чье-то имя, благодаря родственникам, мы будем помнить, но рядом с ним лежат еще 20 тысяч человек. Кто вспомнит о них? Этот вопрос не должен был остаться нерешенным. Мы очень долго разрабатывали саму идею увековечивания всех имен, ведь даже с технической точки зрения отобразить 20 000 имен на любом носителе, будь то камень, дерево или пластик ― крайне сложно, потому что площадь очень велика. К тому же возникла еще одна сторона вопроса. Нам говорили: «Как же так? Вы хотите разместить на памятных досках имена новомучеников рядом с именами уголовников? Ведь здесь были расстреляны и преступники. Рядом с именами латышских стрелков, которые когда-то были красой и гордостью революции, а в 37-м году были пущены «в расход»? (Такая судьба была уготована и одному из самых известных помощников Феликса Дзержинского Мартину Лацису, который был кровавым палачом времен Гражданской войны)». И мы всерьез думали, как же разрешить эту проблему, как на этих досках разместить имена всех: и героев, и мучеников, и палачей, и преступников. Но все же было принято решение увековечить имена всех пострадавших в Бутове, реабилитированных и не реабилитированных.
Немало времени понадобилось на то, чтобы согласовать концепцию памятника и его техническое решение. Я предложил сделать для этого монумента форму раскрытого рва, точнее раскрытой насыпи, потому что все погребальные рвы в Бутове сверху выглядят как земляные насыпи, покрытые газонной травой.
Когда на Бутовский полигон приезжают родственники расстрелянных здесь людей, часто задают вопрос, а в каком рве лежит мой родственник, в этом или в том? Ведь их несколько. Но рвы хранят много тайн и загадок, и, видимо, так будет всегда, мы никогда не узнаем, в каком рве покоится священномученик Серафим Чичагов, а в каком Мартин Лацис. Невозможно написать над каждым рвом имена лежащих именно здесь людей. Поэтому мы символически как бы раздвигаем землю и спускаемся внутрь этой расщелины по специальному пандусу, вокруг нас каменные доски с именами расстрелянных, и эти имена сгруппированы по дням приведения в исполнение приговоров. Таким образом, мы не просто читаем эти имена, мы читаем исторический документ, который не делил людей на преступников и святых мучеников.
Идея разделить имена погибших по дням очень важна еще и потому, что человеческий ум не может и не хочет вместить в себя ту страшную правду, что когда-то такое было возможно, человек не воспринимает такие огромные числа, этот факт становится для него даже несколько мифичным. Поэтому очень важно помочь ему представить то немыслимое количество жертв, лежащих в этих рвах. Спустившись вниз этой ямы, человек проходит сначала одну дорожку, посвященную 1937 году, которая равна 150 метрам длиной, потом вторую, посвященную 1938 году, такую же по длине. Общая длина гранитных плит, на которых выгравированы имена, составляет 300 метров. Очень важным я вижу то, что человек спускается именно внутрь рва, тогда он чувствует себя на месте тех, кого расстреляли и скинули в эту яму. Человек, конечно, не видит останков погибших, потому что памятный ров сделан в двадцати метрах от настоящих погребений, но он находится на том же уровне, совсем рядом с погибшими, и это производит на душу человека сильнейшее впечатление.
В центре рва находится колокол памяти, в который человек может ударить. Я по себе знаю, что, спустившись в этот расстрельный ров, человек испытывает такие чувства, которые необходимо выразить. Несмотря на то, сколько лет мы это проектировали, пропускали через себя, сколько лет я буквально живу в этом мемориале, и все равно, каждый раз спустившись внутрь, я испытывал очень сильные эмоции, и колокол ― это универсальная метафора нашей общечеловеческой памяти о прошлом. Между этими двумя дорожками растет яблоневый сад ― символ того, что память должна жить и приносить плоды.
Этот памятник уникален еще тем, что он создан без поддержки государства и представителей иных конфессий. Только Русская Православная Церковь, а точнее приход Новомучеников и исповедников Российских в Бутове, на средства родственников пострадавших построил самый большой монумент, посвященный им, в нашей стране.
Это наш вклад в увековечение памяти жертв тех страшных репрессий. Открытие памятника мы приурочили к 80-летию с начала массовых казней 37-го года. Поэтому 27 сентября мы приглашаем всех желающих приехать в Бутово в 14 часов. Приехать рекомендуется за час до начала, тогда будет возможность одними из первых пройти по этим дорожкам вдоль гранитных плит и вчитаться в имена тех, кто покоится на Бутовском полигоне.
Беседовала Елена Варова
Открытие мемориала состоится 27 сентября, в праздник Воздвижения Креста Господня. Начало церемонии в 14.00.
В этот день с 12.00 до 16.00 автобусы от станции метро «Бульвар Дмитрия Донского» будут отправляться каждые 20 минут. Вход на территорию захоронений будет открыт со стороны деревянного храма Новомучеников и исповедников Церкви Русской.
Мемориал «Сад памяти» сооружен на территории Бутовского полигона по благословению Святейшего Патриарха Московского и всея Руси Кирилла. Работы над созданием мемориала были инициированы общиной храма святых Новомучеников и исповедников Российских.
Концепция разработана протоиереем Кириллом Каледой и директором Мемориального научно-просветительского центра «Бутово» И.В. Гарькавым. Проект подготовлен архитектором А.Н. Жернаковым.
Финансирование работ обеспечено С.А. Васильевым, генеральным директором ГК «Видео-Интернешнл», внуком убиенного на полигоне В.А. Петрова, и пожертвованиями граждан, прежде всего родственников пострадавших. Строительство осуществлено ООО «Хельга».
В поисках архивной информации большую помощь оказали сотрудники Государственного архива РФ, архивов УФСБ по Московской, Информационного центра ГУ МВД России по Московской области, УФСБ по Калужской и Рязанской областям.
Миф о "Бутовском полигоне" стал точкой сборки антироссийских сил также, как праздник Великой Победы — точка сборки сил патриотических. Им козыряет и либерал и бълый. Каждый рукопожатный человек должен помнить о бесконечном множестве "умерщвлённых тираном невинных жертв большевистского эксперимента", закопанных на Бутовском полигоне.
Создаётся музей, фонды, создаётся целая бутовская культурная традиция и т.д.
А король-то голый. По сути, на что опереться — ничего нет.
Давайте поищем факты.
В редакционном совете замечаем десоветизатора Федотова М. А., доктор юридических наук, профессор, председателя Совета при Президенте РФ по развитию гражданского общества и правам человека в то время. (сейчас не знаю, занимается на каком посту. Чем — понятно)
«Очень важно, что база будет постоянно пополняться новой информацией. Со временем ее интернет версия на сайте www.sinodik.ru должна стать своего рода электронной энциклопедией памятника истории Бутовский полигон. »
Находим статью Гарькавого И. В. и Головковой Л. А, членов членов редакционного совета: «Бутовский полигон в прошлом и настоящем»
Совершенно без ссылок на какой-нибудь самый плёвый источник читателя вводят в тему:
«В середине 1930 гг. в преддверии массовых расстрелов Хозяйственное управление НКВД озаботилось приисканием мест для захоронений. Под Москвой таких объектов было выделено три: в районе поселка Бутово, ...
Местным жителям сообщили, что поблизости от их деревень будут производиться учебные стрельбы. После печально знаменитого приказа Н. И. Ежова №00447 от 30 июля 1937 г. здесь начались массовые казни. Всего с 8 августа 1937 по 19 октября 1938 на полигоне были уничтожены 20761 человек. Первый расстрел по этим приказам здесь произведен 8 августа 1937 г. В этот день были убиты 91 человек.»
И пошло-поехало: как осуществлялись казни, как привозили казнимых, когда, на чём, в сопровождении кого и пр. Интересно, но источников-то нет. От слова ВООБЩЕ.
Гарькавый пишет так, словно сам участник расстрелов. Не поверим. По возрасту не проходит.
«Уже в 1994 г. группой верующих по эскизу Д. М. Шаховского был сооружен Поклонный крест, тогда же в походном палаточном храме на территории полигона отслужили первую литургию. Трудами о. Кирилла и членов церковной общины развернулась работа по благоустройству территории массовых захоронений...»
Обратите внимание:уже идёт общественная деятельность, уже всё так, как будто всё давно известно, никто не боится — а вдруг ошибка? И только
«в августе 1997 В августе 1997 г. по благословению Святейшего Патриарха на небольшом участке полигона были произведены археологические раскопки. Был вскрыт участок погребального рва площадью 12,5 м2. На открытой поверхности захоронения были обнаружены останки 59 человек. Всего сейчас выявлено 13 рвов, общей протяженностью почти 900 метров .
Ни слова о том — обнаружено что-либо иль нет, но
«9 августа 2001 г. постановлением Правительства Московской области «Бутовский полигон» был объявлен памятником истории и культуры местного значения. Вместе с охранными зонами общая площадь памятника истории составила около 3 кв. километров. В 2005-2006 годах произведено благоустройство территории и сделаны насыпи над погребальными рвами.»
Опс, и уже насыпи. Засыпали всё. Словно заметают следы. А как же расследование, господа-товарищи? Как же экспертизы? Ни слова.
Но зато «В 2002 г. по инициативе прихожан храма и родственников пострадавших, по благословению Святейшего Патриарха, с целью координации усилий государственных, религиозных и общественных организаций по созданию мемориального комплекса был создан Мемориальный научно-просветительский центр «Бутово».
Его главная уставная цель (внимание!) – «в восстановлении исторической справедливости путем максимально возможного сохранения для будущих поколений духовных, научных и эстетических ценностей, созданных людьми, погибшими в годы массовых репрессий».
Пока что-то не слышно об упомянутых созданных ценностях.
Уже и «Совместными усилиями Центра и Прихода создается Музей памяти пострадавших, для которого приходом было восставлено здание бывшей комендатуры Бутовской спецзоны НКВД.»
«В основу ее положены расстрельные списки НКВД, охватывающие имена 20761 человек, опубликованные в Книгах памяти «Бутовский полигон». Постепенно вокруг этого списка объединяются разрозненные документы и свидетельства, анализ которых можно вести только при создании базы данных.»
- то есть никакого анализа и никакой работы не было. Ну и: какие расстрельные списки? Дайте посмотреть! Откуда взялись как рояль из кустов?
Но, быть может, зайдём в раздел «документы и свидетельства», и там увидим плоды работ радетелей за историческую память?
Нет, пусто. Девственно пусто. p8.inetstar.ru/docs/ или ht...
В разделе «Исследования» — «Из записок священномученика Сергия Сидорова, расстрелянного на Бутовском полигоне 27 сентября 1937 г.»
Приведён его рассказ о похоронах патриарха Тихона. Всё.
Рассказ родственницы репрессированных. Она вспоминает родственников. Оканчивается рассказ так:
«В 1962 году Болеслав Станиславович получил три справки: «Реабилитированы за отсутствием состава преступления». Годы смерти были указаны: 1942, 1943-й. Якобы умерли в лагерях во время войны от каких-то болезней.»
И невнятная попытка как-то связать это с Бутово. «тогда о Бутово никто не знал».
Можно ли на ЭТО опираться как на свидетельство? — нет.
Еще одна работа: Смирнова Т. А. Портрет графа Юрия Олсуфьева.
Читаем портрет. Где Бутово? Вот Бутово: в последней строчке.
««Прощаясь с жизнью, хотел бы с ней проститься здесь» . 10/23 июля 1933 года, Старая Ладога12.
Его расстреляли холодной ночью 14 марта 1938 года на Бутовском полигоне под Москвой.» Логика есть? Логики нет. К чёрту логику! Дело государственной важности.
Это была разминка. Теперь вашему вниманию другое исследование, автор неизвестен.
Чем крупнее ложь, тем больше людей в нее поверит
Много говорят сейчас об этом месте.
Введен уже в обращение термин "Русская Голгофа", любой желающий может погуглить и найти миллион ссылок по этому вопросу, от сухой документалистики до желтизны разного уровня.
Я раньше о полигоне тоже ничего не слышал, а исторический этот период меня всегда интересовал, поэтому, услышав краем уха, решил подробнее полазать в сети, посмотреть.
Ну и проработал достаточное количество материала, чтобы увидеть, что все они списаны под копирку: везде повторяется, что
"Только по официальным данным в период с августа 1937 г. по октябрь 1938 г. здесь расстреляно 20 765 человек"
(хотя по другим данным, кстати, лежащим на сайте, посвященном Бутову же — "по Москве и Московской области было приговорено за период с 1935 по 1953 год к высшей мере наказания 27 508 человек"), везде говорится, что для захоронения такого количества людей бульдозером (кое-где — экскватором, а в одном месте описывается даже некий гибрид "бульдозер-экскаватор", приводится даже его название — "Комсомолец" (что уже явная выдумка — моделей таких не было, а имена собственные экскаваторам уж точно не давали,) выкапывались специальные рвы, везде сообщается, что "в день расстреливали по 200, 300, 500 человек. Рвы заполнялись постепенно. Очередная партия присыпалась тонким слоем земли, а на следующий день всё повторялось", а сами засыпанные рвы хорошо видны на фотографиях аэрофотосъемки.
Одни и те же факты, одни и те же цифры, в общем, источник явно один и тот же, скорее всего, это книга "Бутовский полигон. 1937-1938". М., Институт экспериментальной социологии, 1997.
Хотя кое-кто (в целом, не сомневаясь ни в цифрах ни фактах), все-же замечает несообразности и пытается посчитать (чистая математика):
«Приведение приговоров в исполнение в Бутове осуществляла одна из так называемых расстрельных команд. По словам и.о. коменданта, в нее входило 3-4 человека, а в дни особо массовых расстрелов число исполнителей возрастало. Специальный отряд, по словам шофера автобазы НКВД, состоял из 12 человек.
Допустим, что было задействовано максимальное количество исполнителей — 12 человек. Значит, каждому из них удавалось убить 46-47 человек. Приговоренных не "косили" очередями, нет: их каждого по отдельности расстреливали в затылок. Сколько времени могла занять эта процедура — вывод из бараков по два, непосредственно выстрел, возврат к бараку за новыми обреченными на смерть? Возьмем минимальное время 10 минут. Итак, на расстрел 46-47 приговоренных исполнитель тратил 470 минут — это почти 8 часов непрерывных убийств!"
Объясняется это просто — водку пили литрами, поэтому восемь часов подряд так метко и стреляли. Верится, конечно, с трудом — глушить водяру целый рабочий день, да еще при этом все это время ловко управляться и со стрелковым оружием и с трезвым заключенным, это да. Не говоря уже об алкогольной интоксикации и белой горячке — видимо, только ежовские НКВДшники могли бесперебойно функционировать в таком режиме целый год.
Вообще, сомневаются в цифрах многие, но сами себя потом и поправляют: "В Бутово расстрельщиков работало четверо. Но вот, скажем, 28 февраля 1938 года на полигоне расстреляли 562 человека. Трудно представить, чтобы каждый так вот, «в затылок», убил больше 140 человек ", ведь кто желает поверить — поверит: "Значит, либо подмога была, либо автоматы".
И, конечно, аппетиты растут: "20-тысячный список считается неполным, говорят, что здесь были расстреляны сотни тысяч, рассказывает директор Мемориального научно-просветительского центра «Бутово» Игорь Гарькавый" — и в некоторых публикациях уже смело говорят, что на Бутово лежат сотни тысяч расстрелянных.
(от себя: если зайти на сайт бутовского «Проекта»sinodik.ru/?q=static&id=2
То увидим в календаре «В этот день на Бутовском полигоне» на сегодня, 27 апреля, что, по версии Проекта, в этот день расстреляно 68 человек. Всего в апреле – 5 дат, когда осуществлялись расстрелы: 5,7, 11,14 и 27 апреля. В марте – 8 дат. В мае – 7. А месяцев в двух годах – 24.)
Ну, Гарькавого можно понять, сейчас Бутово — это его работа, он деньгу из бюджета на это дело вполне умело жмет:
"Для начала пришлось остановить строительство здесь, в Дрожжино, микрорайона из нескольких многоэтажных домов... было принято решение о сохранении этого места как исторического памятника...готов проект благоустройства и озеленения памятника «Бутовский полигон»... надо будет решать вопрос о финансировании работ по благоустройству. Этот вопрос поставлен перед объединенной коллегией Правительства Москвы и Московской области. Если говорить о том, что мы сейчас уже реально могли бы делать при наличии средств, то можно было бы всерьез приступить к благоустройству территории... Требуются деньги на ремонт, а фактически восстановление, сохранившегося флигеля усадьбы. Мы предполагали именно в этом здании организовать музей. Необходимы средства и для нашей архивной работы, текущей работы, потому что нужны и расходные материалы, и техника, и хоть какие-то зарплаты людям... Чем глубже мы прорабатываем этот проект, тем больше пока возникает проблем. Причем в основном чисто бытовых. Необходимо решить вопрос о коммуникациях: в первую очередь электричества. Надо вести газ, все надо менять."
В общем, хотя "О Бутове, как о месте массовых расстрелов и захоронений", не было сказано ни слова ни во время "бериевской реабилитации", ни в "хрущёвскую оттепель", а также нигде не было "ни одного документа, ни одного приказа, хотя бы косвенно подтверждающего существование спецобъекта Бутово", но какой-то информационный вброс все таки произошел, и вот с него методом испорченного телефона информация и распространяется.
Вопрос — сорри за рифму — откуда вброс? И зачем? Мало, что ли, и так было наколбашено в тридцатые? Зачем и кому стало необходимо усугубить?
"В Центральном архиве ФСБ существует фонд № 7, содержащий акты о приведении приговоров в исполнение, в который никто до 1991 года не заглядывал. Именно там Группой Мозохина были найдены документы, указывающие на то, что в 1921-1928 гг. захоронения жертв репрессий производились в самом центре Москвы на территории Яузской больницы, с 1926 по 1936 гг. — на Ваганьковском кладбище, а с 1935 по 1953 гг. — частично захоронения, частично кремация расстрелянных осуществлялась в московском крематории на Донском кладбище. В этих документах имелись четкие указания комендантам кладбищ (которые в числе многих других коммунальных служб, входили тогда в систему НКВД). Картина была такова: по каждому факту захоронения или кремации шла докладная записка, в которой просили принять столько-то трупов (примерно 10-20 в день) с перечислением фамилий".
Так, понятно. Учет и контроль. Однако объемы не те. Мало кровожадности. И тут "В 1991 году стараниями общественной группы под руководством М. Миндлина были обнаружены расстрельные списки осуждённых к казни с отметками о приведении приговоров в исполнение".
«В конце 1991 года в архиве Московского управления МБ были обнаружены неизвестные ранее, не стоявшие на учете 18 томов дел с предписаниями и актами о приведении в исполнение приговоров о расстрелах 20675 человек в период с 8 августа 1937 по 19 октября 1938 года.»
В другом месте:
"И только в конце 1991 года в архиве Московского управления КГБ были обнаружены неизвестные ранее и нигде не зарегистрированные материалы. Точнее — 18 томов дел с предписаниями и актами об исполнении приговоров о расстрелах 20 675 человек с августа 1937 по октябрь 1938 года... Один из «ветеранов» НКВД, фамилию которого могущественное ведомство открывать не захотело, удостоверил их подписи и подтвердил наличие «спецобъектов» в Бутово и в «Коммунарке»" .
"В рассекречивании Бутовского полигона не обошлось без журналиста: им оказался А.А. Мильчаков, сын репрессированного первого секретаря ЦК ВЛКСМ А.И. Мильчакова", который "нащупал" полигон, "исходя из простой логики" — типа, расстреливали миллионами, а на территории Донского всех не уложишь, где-то надо было хоронить расстрелянных.
А тут и дача Ягоды в Бутово, а также дом отдыха НКВД, а также стрелковый полигон НКВД — вот оно, все срастается.
Ну, Мильчаков и сделал телерепортаж (когда — неясно, но полагаю, тоже году в 1991, кто помнит тогдашнюю волну, все поймет — дорога ложка к обеду).
Документов, как я понял (18 томов), кроме группы исследователей никто не видел, хотя списки расстрелянных выложены в сети, правда не сканы, а в формате Word.
Вот и все документы. И больше всего ссылок (кто не поленится погуглить самостоятельно, убедится сам) — на слова неназванных "местных жителей" и на то,что группе рассказал некий "Сотрудник Центра общественных связей ФСБ, в прошлом зам. начальника Группы реабилитации, полковник ФСБ М. Е. Кириллин" (речи этого полковника вообще кочуют из публикацию в публикацию? любопытно, реальная ли это личность вообще, и если да, то где он сейчас — не в Америке ли или Британии, как его коллеги Суворов-Резун и Калугин).
Журналисты, как водится, живописуют:
"Сотни людей...молча бродят по узким тропинкам между тринадцатью засыпанными рвами, заметно выделяющимися на фоне земли. Двадцать тысяч немых черепов под этой землей, двадцать тысяч неприкаянных душ среди этих редких деревьев..."...
А с другой стороны, известно, что "В 1997 г. выполнены частичные археологические исследования: был вскрыт один из погребальных рвов. На площади всего в 12 кв.метров обнаружили захоронения в пять слоев; специалисты насчитали тут останки 149 человек. Большую работу по обнаружению рвов провели летом 2002 г. Специалисты выявили и нанесли на карту 13 погребальных рвов. Но исследования не закончены, не найдены еще ответы на многие вопросы".
Справка от военного археолога:
Я не наблюдаю на бутовской фотографии следов от поднятых останков. Как пишет Фролов, сохранились мягкие ткани умерших. И это верно, так бывает. Но, при этом,при соприкосновении с воздухом, эти ткани моментально, за секунды начинают разлагаться, образуя черную зловонную жижу. Но как я вижу, пол-то не только не черный, а вообще сухой. Следов гниения на стенах тоже не замечаю, только вверху, но это естественный перегной листьев. Стена и пол должны быть черные, если были мягкие ткани. В нашем, шиховском, раскопе нет мягких тканей, нет и черноты.
Казалось бы, надо же ответить на эти вопросы! Не все же ссылаться на слухи, на слова безымянных "бывших шоферов НКВД", на 18 томов "ранее неучтенных архивов", которые никто кроме "общественной группы под руководством М. Миндлина", как я понял, и не видел, и которые уже изданы шеститомным архивом.
Ведь если, как пишут, и в самом деле в день расстреливали до полутысячи человек, так надо проводить эксгумацию, перезахоронение, в общем, предоставлять миру — доказательства, а убиенным — достойное упокоение.
Ведь — "Тринадцать рвов, доверху заполненных, как грязью, мертвыми людьми".
Хотя никто не собирается этого делать, как я понял, а сразу будут строить музей и мемориальный комплекс, особо не разбираясь, что там происходило.
Может потому, что:
— А были обретены останки конкретных людей?
— Нет. Для этого нужно, видимо, проводить какие-то очень сложные исследования. Судя по тому раскопу, который делался в 1997 году, там нет цельных останков, скажем, скелета человека. Там все перемешано... Заваливали рвы чем угодно, мусором."
Мусором. От 20 до 100 000 жертв оказались засыпаны мусором так, что нашли только 149 человек. Объясняется так:"идентифицировать отдельные останки сейчас просто невозможно: казненные лежат столь плотно, что проводившие недавно раскопки археологи на двенадцати квадратных метрах обнаружили останки 149 человек".
Нашли 149 на 12 метрах, потом, как я понимаю, умножили эту цифру на примерную площадь рвов, вот и сошлась задачка с ответом, который был подсказан группой Миндлина. Почему то вспоминается случай с обнаружением очередного места массового захоронения, по поводу которого сразу же было заявлено — вот оно, еще одно свидетельство преступлений НКВД (а там детские останки нашли, женские и т.п.) — в общем, только собрались ставить очередной памятник жертвам, как выяснилось, что это чумное захоронение тринадцатого века.
В Бутово же уже создан Мемориальный центр «Бутово», ведутся работы по "созданию мемориального комплекса на месте бывшей спецзоны НКВД-ФСБ "Бутово", а также пишут, что "Создается База данных «Жертвы массового террора, расстрелянные на Бутовском полигоне НКВД в 1937-1938 гг. При поддержке Российского гуманитарного научного фонда (грант № 06-01-12140в) создается уникальное программное обеспечение. Ведется работа по оцифровке документов и фотоматериалов. Готовится публикация этой Базы данных в Интернете", но мне почему-то кажется, что слово "грант" тут ключевое и рассчитывать на появление в сети оцифрованных документов, подтверждающих в Бутово массовые расстрелы в таком объеме, особо рассчитывать не стоит.
Особенно, когда, уже зная про "неожиданно найденные" 18 томов, недокументированные рассказы неизвестных очевидцев и полковника М. Е. Кириллина, читаешь, что ФСБ выделила этот полигон Патриархии чуть ли не добровольно, причем, сперва не хотели, но потом "Неожиданно быстро эти вопросы разрешились", а потом и "на средства Московского правительства в Дрожжино была практически заново построена дорога от Варшавского шоссе. Сюда был пущен автобус, налажено рейсовое сообщение. Этот рейс был организован именно для того, чтобы люди приезжали на место захоронения", то становится ясно, что дело санкционировано с самого верху, самым ярким свидетельством чего является даже не ФСБ, а то, что Лужков отступился от постройки там жилого микрорайона.
Вот уже и "Патриарх Московский и Всея Руси Алексий II заложил в Бутове новый каменный храм", ну и поклонился жертвам «русской Голгофы».
Что то кажется, что вся эта жуткая история с полигоном есть очередной антисоветский миф.
Ведь уже почти официально: " Бутовский полигон — одно из крупнейших в Европе мест массовых расстрелов и захоронений жертв политических репрессий".
И, конечно, "Наша короткая память и отсутствие покаяния за грехи коммунизма, как это было в постфашистской Германии неминуемо ведет Россию к новому 1937 году" .
В общем, к делу, я все это к тому, что: у кого нибудь есть информация по полигону — кроме той желтизны, слухов и цифры 20 765, в общем, того, что повсюду в интернете лежит и распространяется под копирку из одного и того же сомнительного источника?
Кто-то уже подвергал информацию научному анализу? Критически пытался ее осмыслить и, может быть, проверить (мой текст, конечно, ни на что подобное не претендует — нет ни времени ни умений, просто тема заинтересовала). Если есть инфо, поделитесь, плиз.
Нисколько не сомневаюсь, что в тридцатые творился жесткий беспредел, ни малейшим образом не желаю преуменьшить размер этой трагедии, но хотелось бы узнать — не фальсификация ли вся эта история с полигоном.
Хотелось бы уточнить.
Чисто для себя. Пока что.
По здравому размышлению мне все больше кажется, что история с полигоном — фальсификация чистейшей воды. Слишком уж все аккуратно складывается в официальной версии и слишком много незакрытых вопросов остается по существу.
Не верю я, что четыре (и даже 12) человек могли развернуть такую бойню, пользуясь одними наганами. Не верю, что на расстрелы заключенных возили в Бутово; это и сейчас то окраина, а в 1937 году, когда Москва была раз в пять меньше, а дороги раз в пять хуже, никто не стал бы еженощно гонять автозаки в такую даль (одной дороги часа на три в два конца, плюс бензин, плюс амортизация).
Не верю, что эти так часто упоминаемые рвы были выкопаны специально для расстрелов — Бутово официально являлось стрелковым полигоном, а на каждом оборудованном стрелковом полигоне обязательно наличествуют фортификационно-окопные сети, для натаски солдат в условиях, приближенных к боевым. Байки, что на стрелковых полигонах испытывают какие-то новые виды оружия — это все желтуха, такие испытания хоть и бывают, но в 99 процентах случаев стрелковый полигон служит для учебных стрельб и обкатки солдат. Отсюда и окопные линии, которые, как я думаю, с наступлением войны и приближением немецких войск к столице были усилены и переоборудованы для боевых действий уже как линии обороны. После войны их, видимо, частично засыпало с течением времени, а частично они были использованы как мусоросборники (отсюда и мусор во рвах). Нельзя забывать, что в районе полигона находилась ранее усадьба, а потом — склады НКВД и дом отдыха НКВД, поэтому какая-то часть засыпанных рвов может быть просто следами прокладки коммуникаций — газ, вода, канализация. В общем, пока не будут предъявлены останки со следами пуль, а также какие-то вменяемые документы по расстрелам на Бутово, историю можно подвергать сомнению.
По массовому захоронению в Катыни, скажем, существуют целые библиотеки, фототеки и даже уже видеотеки, а по Бутово — как я понял, никаких документов, кроме упомянутого сборника "Бутовский полигон. 1937-1938".
Кстати, по поводу массовых захоронений – кто-нибудь из журналистов хоть попробовал задуматься, что гекатомба такого масштаба (да еще, как пишут, присыпанная "тонким слоем земли") — это гарантированная эпидемия в районе?
Сколько над полигоном должно висеть ворон, сколько псов и диких животных должны приходить разрывать могилы какие полчища крыс должны поселиться на пиршестве, какой запах должен стоять на километры вокруг, и как быстро в глобальной могиле прорастет чума, разносимая грунтовыми водами — и все это рядом со столицей?
И сколько хлорной извести надо высыпать во рвы, чтобы этого избежать — какой уж тут "тонкий слой земли", по вычитанным мной где-то санитарным нормам действий по предупреждению эпидемий при выполнении массовых захоронений (братских могил) во время войны, на килограмм трупного веса должно быть всыпано не менее 100 грамм хлорной извести, а вблизи населенных пунктов — полкило. Посчитаем объемы доставки хлора в Бутово?
И пока нет официальных результатов эксгумации — со следами пулевых отверстий, углеродным анализом останков (чтобы убедиться, что захоронение не тринадцатого, скажем, века, а также не бандитский схрон девяностых для трупов заложников), а также гильзами и т.п. — для проверки вооружения, из которого были сделаны выстрелы, ведь по большому счету, немцы там тоже были, и боевые действия там были, так что кем являлись 149 обнаруженных человек и кто их убил, еще надо бы установить), — в общем, пока все базируется на таком шатком фундаменте, доверия вся эта история вызывает немного.
Задокументированы, по сути, только приведенные фамилии (а также — как говорят, биографии и сводки из приговоров расстрелянных), и, я думаю, они все настоящие — только вот откуда и из каких документов они взяты, пока что не очень понятно — ведь по Москве и Московской области было приговорено за период с 1935 по 1953 год к высшей мере наказания 27 508 человек, а по всей стране — около 800 000, так что фамилий хватит не на один полигон.
А покамест мне кажется наиболее вероятной такая теория: после августовского путча 1991 года, на волне антисоветизма и разрушения всех институтов СССР и его идеологии, "мемориальцам", которых вообще всегда используют втемную, были подкинуты эти "неожиданно найденные 18 томов", а также подтверждения событий, которые сделали неназванные лица, а также профессиональные дезинформаторы. Инспирировано это было Ельцинской мафией в целях поддержки идеологического обоснования их махрового антисоветизма, который, в свою очередь, был первым шагом к личному обогащению. Однако на том этапе Ельцин справился и без Бутова.
К 1993 году идея в целом была ясна. И вторая волна бутовской истории приходится как раз на время, последующее расстрелу Дворца советов и появлению термина "красно-коричневый", Марк Дейч тогда писал статьи, начинавшиеся словами "как известно, фашизм и коммунизм — это одно и то же" (сейчас он уже выражается скромнее),
Ну, а очередной ренессанс Бутовская эпопея получила году к 1995, когда Ельцин избирался на второй срок (кто помнит еще "голосуй сердцем"), и когда СССР рисовался в таких красках, что было даже жутковато. Почему тогда не произошел глобальный вброс информации, что в ближнем Подмосковье найдены гекатомбы такого размаха, я не знаю — скорее всего, просто не успели подготовить материал, чтобы он воспринимался более целостно. Ведь даже и сейчас, спустя десять лет работы, как видим, даже беглый взгляд заставляет задать массу вопросов. А может, нашлись другие, более действенные методы, или просто от идеи отказались по другим причинам.
Однако то, что этот проект не раскручивается так, как мог бы, но и не закрывается (а мы понимаем, что Лужков там с удовольствием построил бы жилой микрорайон, вне зависимости от того, сколько людей там похоронено) говорит о том, что его придерживают, как козырь на будущее. На всякий случай. Тем более, время идет, народ глупеет, манипулировать им становится все проще и еще через пять-десять лет никто вообще не задастся ни малейшим вопросом, был ли мальчик.
У нас в гостях были настоятель храма Святых Новомучеников и исповедников Российских в Бутове протоиерей Кирилл Каледа и историк, директор Мемориального Центра «Бутово», член Церковно-общественного совета при Патриархе Московском и всея Руси по увековечению памяти новомучеников и исповедников Церкви Русской Игорь Гарькавый.
Мы говорили об открытии на Бутовском полигоне Сада памяти и о том, почему важно помнить трагические страницы истории своей страны.
Лиза Горская :
В эфире радио «Вера», программа «Светлый вечер», здесь с вами в студии Лиза Горская, и у нас в гостях сегодня настоятель Храма Святых Новомучеников и Исповедников Российских в Бутове протоиерей Кирилл Каледа…
О.Кирилл :
Здравствуйте, дорогие радиослушатели!
Лиза Горская :
- … и Игорь Гарькавый, директор мемориального научно-просветительского центра «Бутово» и член Церковно-общественного совета при Патриархе Московском и всея Руси по увековечиванию памяти Новомучеников и Исповедников Церкви Русской.
И.Гарькавый :
Добрый вечер!
Лиза Горская :
Ну, начнём, наверное, с Сада Памяти. Мемориал был открыт недавно, буквально, на днях. Что это такое - расскажем нашим радиослушателям. Я думаю, что многие ещё не успели побывать.
И.Гарькавый :
Ну, наверное, надо начать с того, что 27 сентября 2017 года митрополит Ювеналий освятил Памятник, который был построен на территории захоронений. Но не на самих захоронениях, а рядом с ними, на территории Памятника истории «Бутовскийполигон». Я напомню нашим радиослушателям, что Бутовский Полигон - это крупнейшее, известное сейчас в Подмосковье, место захоронения жертв политических репрессий ХХ века, и с 8 августа 1937 по 19 октября 1938 года на Бутовском полигоне было расстреляно и захоронено 20762 человека. И родственники пострадавших, которые узнали страшную правду о их гибели только в начале 90-х годов прошлого века, потому что до этого обстоятельства смерти скрывались, они, приходя на уже открытую территорию Памятника, спрашивали, где и как будут увековечены имена их близких. И вот, по инициативе отца Кирилла, здесь присутствующего, под эгидой Русской Православной Церкви постепенно это заброшенное место, этот пустырь превратился в настоящий Мемориальный Комплекс. Однако, главным элементом этого комплекса, по сути, стал тот памятник, вот, который был открыт 27 сентября. Это каменные плиты с именами всех пострадавших, которые нам, на сегодняшний день, известны. Это - две хронологические прямые, 1937 год и 1938 год, и имена расстрелянных сгруппированы по дням приведения в исполнение приговора. То есть, мы видим перед собой, как бы, ну… надо сказать - историю, данную нам в этих датах, в именах. Мы видим, фактически, эти расстрельные списки. Мы видим их не просто, а мы видим их, спускаясь вниз. Потому что, чтобы прочитать эти имена, нужно спуститься на, примерно, где-то, 1.5 метра вниз, и, таким образом, человек оказывается в истории. Потому что, в буквальном смысле, он спускается на уровень культурного слоя 30-х годов прошлого века. Он спускается на именно тот уровень, где совсем недалеко от места нахождения Памятника, в 13 погребальных рвах, лежат тела казнённых. То есть, фактически, он ощущает себя вот там, внизу - там, где лежат эти люди, читает их имена, и, я думаю, как-то вот это помогает осмыслить, пережить историю, соприкоснуться с нею в буквальном смысле этого слова.
Лиза Горская :
Это глубоко?
И.Гарькавый :
И в прямом, и в переносном смысле - да. Дело в том ещё, что вокруг вас находятся плиты с именами, и они обвалованы землёй. То есть, ты как бы спускаешься в траншею. Идея была здесь такая. Что мы не видим, что находится под землёй в тех 13-ти погребальных рвах. Над ними сейчас сделаны насыпи земли. Вот, когда ты приходишь к этому Памятнику и спускаешься вниз, ты не только спускаешься туда вниз - в историю погружаешься («погружение в историю» здесь - это метафора, которая подходит, наверное, лучше, чем любое другое слово), но ты ещё, кроме всего прочего, как бы видишь раскрытый ров. То есть, то, что в других местах скрыто, здесь тебе открывается как - да, такая страшная правда о том, что случилось здесь 80 лет тому назад.
О.Кирилл :
Я добавлю немножко, что вообще, создание этого Мемориала - это исполнение чаяния очень многих близких убиенных. Потому что с самого начала, когда открылся Полигон, в середине 90-х годов, многие приходили и хотели видеть имя своих погибших близких, ну… на каком-то памятнике, каким-то образом увековеченное. И мы долго очень искали эту форму, и не сразу пришли вот к той идее Мемориала, которая сейчас воплощена в жизнь. И, более того, от появления этой идеи, от рождения этой идеи до осуществления ведь нужно было пройти тоже непростой путь. Надо было найти и средства, и строителей, кто это сделает - это тоже было непросто. Но, слава Богу, среди родственников погибших на Бутовском полигоне, нашёлся внук убиенного на Бутовском полигоне Виталия Александровича Петрова, Сергей Александрович Васильев, который взял на себя основной груз финансирования этого мероприятия, строительства этого Мемориала. И вот, благодаря этому, этот Мемориал сейчас построен. И то, что мы видели в день открытия этого комплекса, и то, что мы видим вот в те дни, которые прошли после него, меньше месяца - действительно, этот Мемориал, этот Памятник востребован нашими соотечественниками. Потому что многие пришли и в день открытия Мемориала, и сейчас, постоянно люди приходят. Вот, сегодня пришла одна женщина, у которой, вообще… ну, она не сказала, что кто-то из её близких пострадал на Бутовском полигоне или где-то в другом месте. Она услышала о том, что вот открыто такое место, купила цветы. У неё, видимо, какие-то нестроения в жизни, дома, в семье, и она пришла, чтобы вот соприкоснуться… Вот, она поражена и говорит: «Как же так - такое количество людей могло быть убито? Какое это страдание!» И, слава Богу, что сейчас у нас, действительно, появилось такое место, куда мы можем прийти, где не только родственники убиенных, но и все мы имеем возможность воздать должное памяти пострадавших в те годы, поплакать. А, с другой стороны, мы вот этот комплекс - ведь он, как Игорь Владимирович сказал, погружён в землю… вот, здесь можно сделать ещё одно такое символическое сравнение. Когда строится здание, в земле создаётся фундамент. Вот, это фундамент для нашего будущего. От которого мы должны отталкиваться, на котором мы должны строить вообще нашу дальнейшую жизнь.
Лиза Горская :
Я теперь не знаю, как мне задавать вопрос, который я собиралась задать. Он был именно о том, зачем человеку, которому, там, повезло, и его родственники близкие не были репрессированы и не похоронены на Бутовском полигоне - зачем ему приходить, погружаться в историю, как Вы сказали, так глубоко соприкасаться с этой трагедией… Я хотела спросить, но Вы ответили, на самом деле. И сколько к Вам приходит, в процентном соотношении, если Вы обладаете такими данными, людей, у которых история семьи не связана с Бутовским полигоном, но они приходят, всё равно, почтить память тех, кто погиб там?
О.Кирилл :
Ну, такой статистики мы не ведём…
Лиза Горская :
Ну, примерно.
О.Кирилл :
- … и сказать точно трудно. Но такие люди есть, действительно, причём, они… Сказать, что вообще много на Бутовский полигон приходит, сказать… это было бы неправда. И, как раз, вообще - это отражение вот посещения Бутовского полигона, является некоторым отражением отношения нашего общества, нас - к этой трагедии, к этой истории, которую наш народ прожил, пережил в ХХ веке. И, к великому сожалению, действительно, посетителей не так много. Но, слава Богу, что, действительно, есть люди, которым это нужно. И, более того, скажу, что количество этих людей увеличивается. Понятно, что сейчас, после открытия этого Мемориала - оно было достаточно широко освещено в различных средствах массовой информации…
Лиза Горская :
Да, даже по федеральным каналам мы видели…
О.Кирилл :
- … да, по федеральным каналам и по церковным каналам и, надо сказать, что и какие-то местные, там, подмосковные, небольшие совсем газеты тоже отразили это событие - несомненно, информация пошла, и поэтому люди сейчас приходят. Но, в общем-то, в целом, количество людей, которых затрагивает эта история - оно увеличивается. Причём, если первые годы, когда мы вот стали заниматься Бутовским полигоном - в 90-х годах, в начале 2000-х годов - приходило, ну… достаточное количество людей, которые знали убиенных. То есть, это были дети или внуки, один раз даже я видел супругу убиенного, брат к нам… младший брат убиенного приходил - естественно, они сейчас ушли в мир иной,большей частью, осталось буквально несколько человек, которые помнят убиенных, и они уже немощные совсем. Сейчас стали приходить внуки, правнуки, которые узнают - часто из средств массовой информации, или из Интернета - о том, что вот, кто-то из их близких пострадал. Они приходят и начинают пытаться раскопать эту историю, понимая, что это важно для них, и будет важно для их детей. И такое количество людей увеличивается. Да, их немного. Но мы знаем о том, что Христос говорил о том, что соль… щепотка соли изменяет вкус всей пищи. Будем надеяться, что это вот такая щепотка.
И.Гарькавый :
Я хочу сказать, что, конечно, если говорить о статистике, то на Бутовский полигон в течение года, в среднем, за последние, скажем… последний и предпоследний год, приезжает, где-то, около так… 9000 человек. Мы знаем около 1000 семей, которые связаны так или иначе с пострадавшими. То есть, статистика говорит сама за себя: большая часть тех, кто сейчас приезжает на Бутовский полигон - это не родственники пострадавших. Это паломники, причём, не только православные. В этом году у нас была очень представительная делегация, например, паломников из Италии. Это была Бергамская епархия Римо-католической церкви, которая привезла - вдумайтесь в это - за один день 600 человек, которые посетили Бутовский полигон во главе с местным епископом Бергамским. И есть удивительные и другие примеры, когда… и, слава Богу… надо было об этом сказать, наверное, раньше, что и православные паломники, их в этом году тоже вот, как раз, поставили тоже… примерно почти такое же количество привёз владыка Пантелеимон с обществом «Милосердие.ру» и так далее… вот, Первая Градская больница, и так далее. На самом деле, есть такие удивительные примеры, когда паломники иногда в течение дня приезжают сотнями, буквально сотнями. Есть некоторые епархии, которые, во главе с правящим архиереем, ну, чуть ли не в составе всего духовенства, сев на автобусы, приезжают на Бутовский полигон, чтобы поклониться подвигу Новомучеников. Есть и светские группы, которые приезжают на Бутовский полигон и для того, чтобы познакомиться с историей, для того, чтобы вспомнить этих людей. Есть самые разные люди - конечно, их хотелось бы видеть больше, но, я думаю, что мы будем работать, и эта работа принесёт свои плоды.
Лиза Горская :
Игорь Гарькавый, директор мемориального научно-просветительского центра «Бутово», членЦерковно-общественного совета при Патриархе Московском и всея Руси по увековечиванию памяти Новомучеников и Исповедников Церкви Русской и протоиерей Кирилл Каледа, настоятель Храма Святых Новомучеников и Исповедников Российских в Бутове в гостях у радио «Вера». В эфире программа «Светлый вечер». Давайте, поговорим, в целом, об увековечивании памяти, в частности вот - Новомучеников. У нас же не так много Мемориалов. Вот, у нас есть Соловецкий камень, у нас есть Бутовский полигон, что у нас ещё есть в России, а, может быть, в мире, за пределами…?
И.Гарькавый :
Ну, я должен сказать, возвращаясь, опять-таки, к тому, что случилось 27 сентября на Бутовском полигоне, у Бутовского Памятника, Сада Памяти есть немало уникальных характеристик. Это, на сегодняшний день, самый большой - по площади, по объёму - Памятник, воздвигнутый в месте захоронения жертв политических репрессий ХХ века - не только в нашей стране, но и, насколько я могу себе представить, на всём постсоветском пространстве. Есть, конечно, есть разные… можно ещё, там, вспомнить, скажем, мемориальные комплексы в Казахстане. Как ни странно это прозвучит для многих наших радиослушателей, но там созданы замечательные памятники. Скажем, на месте особого лагеря для жён изменников Родины, вАЛЖИРе, стоит большой Мемориальный Комплекс. Но я думаю, что наш Памятник сопоставим с теми объектами по своим характеристикам, а, может быть,даже их и превосходит. Но самое важное, что это единственный такой Памятник в России, на всём постсоветском пространстве, который был создан вот - да, как общественная инициатива, как церковно-общественная инициатива. И об этом особо, в своём слове, подчеркнула мысль свою Наталья Дмитриевна Солженицына. Она сказала, что вот «мы доросли до такого уровня, когда общество создаёт подобные Памятники даже без прямого участия Государства». И это важный момент. Что касается других мест, то, конечно, ситуация очень разная. Известно более 100 подобных объектов, связанных с массовыми операциями НКВД 1937/38 годов на территории бывшего Советского Союза. Фактически, рядом с каждым областным, республиканским и краевым центром есть свой Бутовский полигон. Потому что, это исходило из логики Оперативного приказа 00447 и других приказов, уже по национальным операциям, которые просто предписывали местным Управлениям после приведения Приговора в исполнение, хоронить тела осуждённых в отдельно взятом месте, это место держать в строгом секрете и так далее. Но постепенно какие-то эти места стали известны людям. Как, например, Куропаты под Минском или Быковня под Киевом. Какие-то эти места стали известны, благодаря тому, что документы открылись в 90-е годы. К сожалению, Мемориальных комплексов создано было за 90-е годы прошлого века до начала этого столетия очень немного. Их можно, буквально, перечислись по пальцам руки.
Лиза Горская :
А кто их создаёт - Государство, Церковь?
И.Гарькавый :
В основном, это комплексы, созданные Государством. Вот, собственно, Бутовский полигон - это уникальный Мемориальный Комплекс, который создаётся под эгидой Русской Православной Церкви. Не только православные люди участвуют в создании этого Комплекса, но, всё-таки, надо сказать, что главным действующим лицом и главной движущей силой создания этого Мемориального Комплекса является приход Храма Святых Новомучеников и Исповедников Российских в Бутово, настоятелем которого и является отец Кирилл. Потому что, собственно говоря, этот приход и вырос из той инициативной группы, которая когда-то, ещё в 1994 году впервые высказала пожелание на этом месте массовых расстрелов и захоронений создать Храм и как-то увековечить память тех, кто здесь пострадал, прежде всего - молитвенно. Ну, вот, из этого шага, тогда постепенно сложилась сначала приходская община, а потом, в общем-то… надо сказать, что именно благодаря усилиям Русской Православной Церкви и, конкретно, Патриарха АлексияII, удалось этому месту получить статус Памятника Истории, в 2001 году. И вот, всё дальше, дальше, дальше, вплоть до недавнего события - открытия вот этого Сада Памяти - всё это происходило и происходит под эгидой Русской Православной Церкви. Но…
Лиза Горская :
И, всё-таки… Извините, я хочу уточнить… Отец Кирилл, это частный случай, или это… так… если можно сказать, политика Церкви?
О.Кирилл :
Ну, скорее… всё-таки, это, наверное, частный случай… не правильно говорить так… это - конкретный случай. Вот - да, вот в этом месте так сложилась ситуация, что удалось так эту ситуацию решать. К сожалению, в других местах, где Церковь проявляла и проявляет определённые инициативы, с большим трудом это удаётся делать. Даже на полигоне «Коммунарка», который теперь входит в территорию Новой Москвы, а раньше, так же, входил в территорию Московской области - это по Калужскому шоссе, при выезде из города находится подобное место - там тоже большие сложности возникают.
Лиза Горская :
А с чем они связаны?
О.Кирилл :
Ну, связаны с тем, что пересекаются, наверное, разные интересы разных людей, и разных групп, которые не удаётся… не всегда удаётся, как бы, примирить, и конструктив какой-то из этих вот интересов получить. Опять же, это связано с тем, что очень затруднено финансирование. Ведь, до последнего времени, ну… до 2015 года, возможность использования на подобные цели бюджетных средств просто не была предусмотрена. Сейчас это допускается, хотя, естественно, ни в одном субъекте Федерации или, там, муниципальном нету статьи расхода вот на подобные вещи. Но это сейчас допустимо.
И.Гарькавый :
Потому что в 2015 году - я, вот, дополню отца Кирилла - была принята Государственная концепция политики по увековечению памяти жертв политических репрессий ХХ века. Мы этого документа давно ждали, и, к сожалению, все 90-е годы, когда многое можно было сделать, они прошли вот в рамках другого Законодательства. В 1989 году, в Законе о реабилитации жертв политических репрессий, было сказано, что создание Мемориальных комплексов должно происходить за счёт родственников пострадавших при поддержке органов государственной власти. И вот это странное тогда, совершенно какое-то близорукое политически, решение, но - в том числе - и привело к тому, что многие места так и остались пустырями, в буквальном смысле этого слова. И, во многих местах, Церковь пыталась и пытается что-то сделать. Ну, вот, например, известна многолетняя проблема, связанная с местом захоронения жертв политических репрессий под Тверью. Это местечко Медное. И Тверская епархия многократно пыталась и добивалась…
Лиза Горская :
Там, кстати, радио «Вера» вещает.
И.Гарькавый :
Вот, да… И мы знаем, что в Медном похоронены как поляки, погибшие в рамках уже более поздней операции НКВД, так и жители Тверской области - тогда уже Калининской. Соответственно, Церковь просила разрешить…
Лиза Горская :
Православные поляки?
И.Гарькавый :
Нет, поляки разные - там есть, конечно, католики. Но вот этот Мемориальный Комплекс в Медном - он делится на две части. Одна часть - это польская часть, соответственно, и там прекрасный Мемориальный Комплекс, сделанный самими поляками, но при поддержке нашего Государства, в 90-е годы. А вторая часть - это государственный Мемориальный Комплекс, который, по идее, должен был бы быть, как бы, ответной частью той части этого Мемориального Комплекса, где похоронены советские граждане, жители Твери и окрестностей и, в том числе, православные священнослужители и так далее, и так далее. И вот…
О.Кирилл :
И даже прославленные там есть.
И.Гарькавый :
И даже прославленные среди них, в лике святых. Так вот, на этой части Мемориального Комплекса, куда Церковь не пускали и, насколько я слышал, пока ещё до сих пор не пускают, нет ни одного мемориального знака, который можно было бы считать объектом религиозного поклонения. Ни православного Поклонного Креста, ни Часовни, ни Храма. Хотя, епархия многократно обращалась к руководству этого Мемориального Комплекса с просьбой разрешить что-то подобное сделать. Понимаете? А в других местах…
О.Кирилл :
И, более того, я скажу так, что…
Лиза Горская :
А на каком основании отказано?
И.Гарькавый :
Это обращаться нужно не к нам, а, наверное, всё-таки к Министерству Культуры и другим организациям, которые ведают подобного рода объектами. Проблема тупиковая, конечно.
О.Кирилл :
Более того, с моей точки зрения, то, что там сделано на русской части захоронения - это просто, вообще, оскорбительно. Потому что, там 2 или 3 захоронения огорожены имитацией забора - ну, такой забор, как, обычно, у нас ставят, чтобы скотинку, там вот… местечко для скотинки. На один столбик поставлен некий цилиндр, на котором сверху лежит деревяшка, символизирующие стопку с краюхой хлеба. Вот, русскому мужику…
Лиза Горская :
То есть, языческая такая…
О.Кирилл :
Да. То есть, русскому мужику… в память о русском мужике - ничего другого придумать не могли. И, более того, в центре этой территории, на земле лежит такое сооружение - это разломанный крест, гранитный.
Лиза Горская :
Это… что он призван символизировать?
И.Гарькавый :
Это - такая инсталляция…
О.Кирилл :
Это, вот, инсталляция такая. Что вот… вот… вот так вот! Разломанный Крест.
И.Гарькавый :
К сожалению, Церковь очень часто просто не допускают к таким объектам, в которых конструктивное сотрудничество церковных, общественных и государственных структур могло бы решить нашу общую задачу - помочь нашему обществу работать вот с этой исторической памятью, вернуться вот, как бы, к осознанию тех страшных и поучительных, конечно, событий ХХ-го века, которые мы с вами в этом году особенно вспоминаем, в связи с тем, что у нас 100-летие Октябрьского переворота и 80-летие Большого террора.
Лиза Горская :
Игорь Гарькавый, директор мемориального научно-просветительского центра «Бутово» и член Церковно-общественного совета при Патриархе Московском и всея Руси по увековечиванию памяти Новомучеников и Исповедников Церкви Русской, а также протоиерей Кирилл Каледа, настоятель Храма Святых Новомучеников и Исповедников Российских в Бутове сегодня в гостях у радио «Вера». Оставайтесь с нами. Через минуту мы вернёмся в эту студию.
«СВЕТЛЫЙ ВЕЧЕР» НА РАДИО «ВЕРА»
Лиза Горская :
Снова в эфире радио «Вера». Программа «Светлый вечер», и мы говорим о памяти жертв репрессий, если широко формулировать. А ещё вот мы коснулись темы сотрудничества Церкви, общества, и поиска каких-то компромиссов, что ли, решений, которые бы устраивали всех в деле увековечивания памяти жертв репрессий и, в частности, новомучеников. Возможно ли, вообще, это? Потому что, я так из нашего с вами разговора поняла, что Бутовский полигон и Мемориальный Комплекс - это, скорее, исключение… когда вот удалось реализовать такой проект.
О.Кирилл :
Ну, наверное, так. Но ведь удалось на Бутовском полигоне разрешить эти вопросы… или, скажем так - разрешать, потому что вопросы, всё-таки, возникают и в настоящее время. Ведь, в начале, когда возникла община, и когда Русской Православной Церкви передали территорию захоронений, причём, передали… не то, что Церковь просила это, Церковь попросила выделить участок для строительства Храма. Совсем, в голову даже не могло прийти, что будет предложено взять всю территорию захоронения. Но, в тот момент, территория находилась в ведении… ну… ФСК, ФСБ, и всё тогда разваливалось - это 90-е годы - и они просто понимали, что им тяжело содержать эту территорию, и они пытались от неё избавиться. И вот - очень легко передали всю территорию захоронения, и, в том числе, к этой территории Бутовской добавили «Коммунарку». Вот. Но, тогда же многие выступили, стали выступать против: «А почему Русская Православная Церковь взяла эту территорию, когда там лежат не только православные, там лежат представители других конфессий, и, вообще, представители разных мировоззрений, атеисты», - и так далее, и тому подобное. И это обсуждалось достаточно широко. Почему так произошло, наверное, понятно. Потому что, всё-таки, в Православии наиболее ярко прослеживается почитание как тех, кто пострадал за Христа, так и тех, кто невинно пострадал.
И.Гарькавый :
Невинных страдальцев.
О.Кирилл :
Да, невинных страдальцев. В Православии эта вот линия прослеживается, ну… с древних времён. И поэтому, это, как бы - в духе учения Православной Церкви. Поэтому, это так и оказалось. Тем более, что… ну, естественно, Бутово - это Москва, соответственно, большая часть людей, которые там расстреляны - жители Москвы и Подмосковья. И, соответственно, они, даже если не были активными церковными людьми, то, потенциально… подавляющее большинство было православными людьми.
И.Гарькавый :
То есть, не потенциально, а реально крещёными.
О.Кирилл :
Реально, реально, да. Реально - они были православными людьми. Вот. Но, вот, нам удалось. И проводились специальные… вот, Центр, который возглавляет Игорь Владимирович, провёл специальные исследования конфессиональных традиций почитания подобных мест - как в разных конфессиях к этому вопросу относятся. И было проведено несколько конференций, научных, на которые приглашались не только православные, но и представители других конфессий - в том числе иудеи, мусульмане, и христианские…
Лиза Горская :
Но, у иудеев тоже эта проблема остро стоит…
О.Кирилл :
Да, ну… это есть, да, естественно, но у каждого свои есть традиции, у каждого есть свои подходы. И мы изучили эти традиции для того, чтобы… мы понимали, что эта земля свята не только для нас, но и для родственников представителей других конфессий и мировоззрений, и поэтому мы хотели, всё-таки, себя построить… нашу деятельность построить таким образом, чтобы никого не обидеть. И, слава Богу, удалось найти, действительно, такой консенсус, и представители других конфессий высказывали Русской Православной Церкви благодарность за то, что она взяла ответственность за сохранение этого места и за мемориализацию этого места.
И.Гарькавый :
Надо сказать, что мы приглашаем на те мероприятия, которые носят светский характер, представителей других религиозных общин Москвы, Подмосковья, национальных диаспор. Потому что, это место, действительно - оно открыто. Открыто для диалога, для сотрудничества. Но, при этом, я хочу подчеркнуть одну особенность концепции нашего Мемориального Комплекса, которая тоже кристаллизовалась, конечно, постепенно, но вот которая оформилась в конце 90-х годов, и очень большую роль в этом сыграл сам отец Кирилл, как тот человек, который всё время направляет эту работу, руководит ей. Это то, что на территории Бутовского полигона все Памятники, которые возникают, посвящены всем пострадавшим. То есть, вот они, эти Памятники - общие. Поэтому, несмотря на то, что и в 90-е, и в 2000-е годы неоднократно к нам обращались представители тех или иных общественных или политических сил и предлагали поставить там какие-то Памятники своим единомышленникам или единоверцам, или своим соплеменникам - здесь отец Кирилл, и всё руководство, и наш Мемориальный центр, конечно, при поддержке Министерства Культуры Московской области отвечали на все эти предложения отказом.
О.Кирилл :
И при поддержке Священноначалия.
И.Гарькавый :
И при поддержке Священноначалия Русской Православной Церкви - отвечали категорическим отказом. Потому что - разные, конечно, могут быть концепции Мемориальных Комплексов. Есть Левашовская Пустошь под Санкт-Петербургом, где, как раз, реализована совершенно другая концепция, где существует множество маленьких и больших общественных и национальных памятников на одной территории. Причём, они не привязаны к конкретным захоронениям, потому что там тоже неизвестно, кто где лежит. А просто вот каждый, кто считает нужным увековечить память своего какого-то близкого человека - он либо частный делает памятник, либо общественный, начиная от национальных, там - расстрелянным финнам, там, скажем… немцам, или глухонемым…
Лиза Горская :
Ну, вот, мы этим летом… извините…
И.Гарькавый :
Лиза Горская :
Этим летом мы были в Германии, на месте, где погиб военнопленный прадедушка моего мужа. И там, как раз вот… ну, там несколько десятков тысяч человек захоронено… ну, был лагерь, они уголь добывали, там же гибли… Там вот отдельно - поляки, отдельно - чехословаки, отдельно русские, их больше. И отдельно стоят мемориальные… да, вот, Поклонный Крест поставила Русская Православная Церковь - русским, поляки своим в уголочке тоже какой-то Памятник. И, кстати, я хочу сказать, всё это за такой же оградкой, про которую Вы говорили, отец Кирилл - вот, которую, вот… вот… как от скота. То есть, не очень-то это и напоминает Мемориальный Комплекс, к сожалению. К этому месту не было ни одного указателя. Я думала, немцы иначе относятся к подобного рода местам, а оказывается - вот, тоже хотелось бы им забыть. Вот, выглядит так, как если бы им это хотелось забыть. Мы с трудом нашли - какой-то заросший холм, там все с собаками гуляют… И вот, за оградочкой, без вывески, без указателя, неприметно лежат несколько десятков тысяч человек.
И.Гарькавый :
Да, это тоже интересный пример того… и надо об этом, безусловно, подумать. Но, возвращаясь к нашей концепции, хочу сказать, что идея была изначально в том, что у этих людей, как в знаменитой песне Высоцкого, да - «все судьбы в единую слиты». То есть, это братские могилы. Они объединяют людей. Мы не можем теперь сказать, кто из них где лежит, потому что чекисты не оставили нам поэтапного плана вот этого Некрополя, места захоронения. Поэтому, каждый из тех, кого мы поминаем, он может быть и в этой могиле, или - в этой могиле, или - в этой могиле… И вот, поэтому, наша задача - сделать такие Памятники, которые бы увековечили память всех пострадавших. И, в этом смысле, как раз, Сад Памяти, который был открыт, он и является, можно сказать, окончательным выражением нашего представления о том, как это следует сделать. Как это следовало бы сделать. Потому что, здесь, в этих расстрельных списках, идут все сразу - и православные, и неправославные, кто вместе с кем, в какой день встретил свой смертный час на Бутовском полигоне. Эта смерть людей объединила, и Памятник тоже должен объединить не только их имена, но и тех людей, которые приходят в это место для того, чтобы почтить память своих близких. Память должна нас объединять, конечно. Должна стать конструктивным фактором в нашей современной жизни.
Лиза Горская :
Ну, я, может быть, тогда приведу примеры, о которых хотела с вами поговорить, из совсем недавнего прошлого. «Союзмультфильм», здание «Союзмультфильма» было возвращено окончательно Церкви. Причём, было возвращено не потому, что Церковь пришла и выселила оттуда «Союзмультфильм», а потому, что несколько лет назад эти здания, где находился «Своюзмультфильм» были настолько в аварийном состоянии, что было решено студию оттуда перевести в большое, просторное здание в Останкино - это здание готово, там окончен ремонт - всё, они готовы переехать, но аварийные эти здания не были выставлены на торги, их вернули Церкви, в аварийном состоянии - вернули. Ну, казалось бы, замечательно. Потому что это разрушенная Колокольня, сколько мы себя помним, она немым укором маячит и видна со всех точек района (в районе Долгоруковской это находится, кто не знает) - в общем, казалось бы, решение компромиссное, о чём мы говорили, то есть, должно устраивать всех, всем - хорошо. И тут у нас нашлись люди, среди соседей - их немного, их меньшинство, это - не самые авторитетные люди, это понятно, но, тем не менее, возмущение: «Почему мы не продаём это с торгов и не покупаем томографы на эти деньги?» - и так далее. Серьёзно, там чуть ли не кампания началась: «Что теперь будет с нашей собачьей площадкой, которая находится рядом?» - как будто эту собачью площадку уже отняли (никто её не собирается отнимать, насколько мне известно). Вот - компромисс, да? Я, может быть, хотела коснуться истории этого здания, потому что она необычная…
И.Гарькавый :
Она очень необычная. Вы совершенно правы, и у этого здания есть перспективы стать местом памяти о гонениях на Русскую Православную Церковь в ХХ веке. Потому что Храм Святителя Николая на Долгоруковской, так его в народе принято называть, хотя главный Престол освящён был в честь Смоленской иконы Божией Матери, но в народе это название, как бы, закрепилось - это был один из самых больших Храмов Москвы. Вместимость - в начале ХХ века - достигла 4000 человек. То есть, это был, фактически, Собор. И вот, именно этот Храм, закрытый большевиками в 1936 году, был выбран для того, чтобы в его перестроенном здании разместить Центральный антирелигиозный музей. И вот то, что мы видим с вами со стороны Долгоруковской улицы - это перестроенный… то есть, над трапезной Храма построили вот это здание в стиле такого, советского, конструктивизма, и вот это здание - это уже приготовлены ячейки для того, чтобы там разместить экспонаты. А экспонатами этого Центрального антирелигиозного музея должны были стать мощи святых, иконы - то, что вот, собственно говоря… ну, как-то иллюстрировало, с точки зрения устроителей, Церковь с негативной стороны. Всё это свозилось в Москву, и потом уже, после того, как в годы Войны было принято решение о том, что музей этот не нужен, изменилась политика Государства, во всяком случае, тактика большевиков изменилась в тот момент, и на истории этого музея был поставлен крест. Но вот, тем не менее, дерзкая попытка безбожников превратить Храм в антирелигиозный музей на Долгоруковской улице, она в самом этом здании, можно сказать, увековечена, и об этом надо помнить. Я думаю, что поэтому у этого Храма будет место в экскурсионных программах, которые посвящены истории гонений и памяти Новомучеников, и так далее.
Лиза Горская :
А он, вообще, в каком году был построен? Я так понимаю, что он перестраивался…
И.Гарькавый :
Да, это он, собственно, перестроен был где-то в конце ХIХ - начале ХХ века. В том виде, в котором он имеется сейчас, хотя у него и древняя есть часть тоже.
«СВЕТЛЫЙ ВЕЧЕР» НА РАДИО «ВЕРА»
Лиза Горская :
Напоминаю, что в эфире радио «Вера» программа «Светлый вечер». Здесь, с вами, в студии Лиза Горская и Игорь Гарькавый, директор мемориального научно-просветительского центра «Бутово», член Церковно-общественного совета при Патриархе Московском и всея Руси по увековечиванию памяти Новомучеников и Исповедников Церкви Русской, и протоиерей Кирилл Каледа, настоятель Храма Святых Новомучеников и Исповедников Российских в Бутове. Не за горами уже 30 октября. Давайте, поговорим о том, что будет в этом году, какая планируется погода? Акция «Голос памяти» проходит много лет, и с погодой вот, по-моему, хронически не везёт в этот день.
И.Гарькавый :
Ну, Вы знаете, мы готовы к любым погодным условиям, хотя это осень, 30 октября, и этим определяется фон, на котором…
Лиза Горская :
Это Россия, это осень…
И.Гарькавый :
Это Россия, это… Бывает, кстати говоря, и хорошая погода, бывают солнечные дни. Мы пять лет проводим эту акцию уже, и погода была разная. В прошлом году - да, погода была жёсткая, снег, да, но - тем не менее…
О.Кирилл :
И даже 10 лет тому назад, когда Бутовский полигон посетил Президент страны, Владимир Владимирович, с Патриархом…
И.Гарькавый :
О.Кирилл :
И.Гарькавый :
Но и, наверное, это - проверка на прочность нас, людей ХХI века, сможем ли мы, хотя бы в какой-то степени, представить себе те испытания, которые выпали на долю наших предшественников. А вообще - мы планируем, как всегда, читать имена расстрелянных на Бутовском полигоне. Традиционно, у нас поминовение начинается с Панихиды, которая совершается в Храме, в этом году - в 10 часов утра она будет совершаться, в каменном Храме, а потом духовенство и все присутствующие выходят на территорию захоронений. В этом году впервые мы будем читать имена перед Садом Памяти. То есть, теперь мы решили включить новый Памятник в сценарий вот этого Действа. И, поэтому, мы приглашаем всех приехать. С десяти утра, я думаю, что - до семи вечера, пока мы не прочитаем все имена, все 20762 имени и фамилии пострадавших на Бутовском полигоне, мы будем читать эти списки. Это важно, потому что, таким образом, мы имеем… каждый из нас имеет возможность выразить своё отношение к тому, что случилось 80 лет тому назад. Всё-таки, этот год - это год годовщины, это не надо забывать, и поэтому, мне кажется, что много людей приедет для того, чтобы принять участие в этом важном для нас событии. В этот же день будет в Москве открыт памятник «Стена скорби»…
Лиза Горская :
И.Гарькавый :
Где, батюшка, она находится?
О.Кирилл :
На пересечении Садового кольца и проспекта Сахарова, внутренний угол.
Лиза Горская :
Это в районе станции метро «Чистые пруды».
И.Гарькавый :
То есть, это тоже будет важное событие. Я знаю, что ещё будет несколько площадок в Москве, где будут читать имена пострадавших в Москве именно. 29-го октября, на Лубянской площади, как всегда, эту акцию будет проводить общество «Мемориал», и, соответственно, в других местах - тоже будут проводить другие общественные объединения чтение имён. Но, мне кажется, несмотря на то, что и то, и это необходимо делать, чтение имён пострадавших на месте, где лежат их тела - это, всё-таки, особо значимо. И, вы знаете, даже для нас самих, вроде бы уже к этой теме привыкших - вот, каждый раз, каждый год, когда эти имена звучат на протяжении нескольких часов, оглашая окрестности, какое-то удивительное возникает чувство истории, и эхо… эхо - и в прямом, и в переносном смысле - оно раздаётся очень сильное.
Лиза Горская :
Что значит - «чувство истории»?
И.Гарькавый :
Чувство истории - это то, что это касается самого тебя. Это не просто было, как дата. Потому что, история - это может быть что-то абстрактное. А это - то, что ты вдруг начинаешь переживать как свою личную память. Потому, что эти люди, которых, на самом деле, лишили не только жизни, но их лишили очень многого - их лишили права на человеческое захоронение, на достойную смерть, их лишили права на память, потому что их имена вычёркивались - и в прямом смысле… Есть примеры домовых книг в Москве, где жильцов репрессированных потом, задним числом, подчищали. Есть примеры энциклопедий, из которых вычёркивали имена учёных, политиков, которые оказались не угодны власти и были репрессированы. Ну, и из личных архивов, к сожалению, тоже. Вот - так получалось, что людям внушали мысль, и эту мысль внушали очень прямо, жёстко и конкретно, что, если у вас кто-то пострадал, кто-то репрессирован - это «чёрная метка» для вас…
Лиза Горская :
Молчите об этом.
И.Гарькавый :
- … вы должны молчать об этом, не говорить об этом своим близким. Потому что, иначе, они могут этой информацией распорядиться против вас. И сколько случаев мы теперь знаем, когда в семейных альбомах имена и фотографии этих людей их же близкими уничтожались, хотя эти люди их любили, помнили, но они понимали: если потом будут вопросы возникать, то эти вопросы могут привести к тому, что семья пострадает ещё больше. И только вот сейчас уже многим людям, в наше время, их, уже на грани жизни и смерти находящиеся бабушки, стали говорить, что вот там «был ещё у меня брат, пострадавший тогда-то и тогда-то… вот, не знаем, куда увезли…» И эти люди тоже к нам приходят, потому что они находят эти имена в расстрельных списках. То есть, это, на самом деле, всё, что мы можем сделать для этих людей. Потому что, мы уже не можем вернуть их жизни, мы не можем повернуть ход истории вспять. Но наше человеческое отношение к этим людям мы можем выразить в этот день вот в такой, очень актуальной, простой, доступной форме: приехать на Бутовский полигон, прочитать имена. Тем более, что всем, кто приезжает, мы говорим: «Вы прочитаете то, что мы Вам дадим - список, расстрелянных в тот или иной день, но потом Вы к этому списку можете добавить своих собственных близких, и сказать, что Ваш прадед, или дедушка пострадал там-то и там-то - может быть, и не на Бутовском полигоне, это не так важно. Но, таким образом, мы должны что-то противопоставить тому злу, которое совершилось 80 лет тому назад. Это - наше, человеческое, дело».
Лиза Горская :
Почему… скажите, почему это так было важно - не просто убить человека, конфисковать его имущество, а стереть полностью память о нём, и закопать его даже где-то там, где и близкие не будут знать, что он похоронен? Откуда это вообще?
И.Гарькавый :
Ну, во-первых, это, конечно, социальная инженерия своего рода. То есть, те, кто воспринимался режимом того времени, властью того времени в качестве своего реального или политического противника, был недостоин никакого существования. То есть, «тот, кто не с нами, тот против нас, а тот, кто против нас должен быть стёрт с лица земли». Но, кроме того, конечно, здесь - это был элемент самого террора. Мы никогда не должны забывать, что слова «террор» и «терроризм» - они однокоренные. И главное назначение и терроризма, и террора - это посеять ужас, страх в сердцах живых. Террористы тоже совершают террористические акты не для того, чтобы конкретного человека убить. Они взрывают, там, какую-нибудь бомбу на вокзале не потому, что тот случайный прохожий, который оказался в эпицентре взрыва, им навредил. Нет, они хотят напугать тех, кто будет жить в этом городе дальше. Так же поступали тогда и большевики, решившие, в лице своего политического руководства, развязать, фактически, войну против всех, кого они считали своими реальными или мнимыми… или зря считали, но, тем не менее, воспринимали в качестве своих политических, идеологических или классовых противников. Они хотели уничтожить одних, чтобы другие навсегда запомнили. А вот неизвестность - это была их очень интересная находка. Неизвестность оказалась страшнее даже самой страшной правды. Потому что, если бы люди просто узнали, что эти люди погибли, это - да, это было бы страшно, но эта рана рано или поздно зарубцевалась бы. А так, вот, представьте себе судьбы людей, которые получили из НКВД невнятную фразу о том, что человека посадили в лагерь на 10 лет без права переписки. Прошло 10 лет - опять-таки, никакого ответа. И потом, при Хрущёве, продолжается кампания этой лжи, когда выдают фальшивые свидетельства о смерти. Потому что, опять-таки, Государство не было готово уже тогда признать ту правду, которую прекрасно знали сами. И Хрущёв, который участвовал сам в этой кампании, так же, в общем-то, проводил эти массовые репрессии, только на Украине…
О.Кирилл :
Ну, почему… В составе московской «тройки».
И.Гарькавый :
Да. Ну, в московской «тройке», он, как раз, был до начала августа… Он, видимо, принимал участие в организации Бутовского полигона, и даже представил первоначальный план по уничтожению «врагов народа» в нашем регионе, но потом его перевели на другую работу. И он прекрасно понимал, что никаких 10 лет без права переписки не существовало ни для кого из этих людей, но сказать правду семьям пострадавших было невозможно, потому что это бы дискредитировало международное коммунистическое движение навсегда. И поэтому выдавали фальшивые документы, причём в архивно-следственных делах, с которыми работаем, видим: там, практически в каждом деле, есть вот такой документ, такая переписка очень яркая между сотрудниками Комитета Государственной Безопасности 50-х годов и сотрудниками ЗАГСов.
О.Кирилл :
У нас дома хранится свидетельство о смерти, о том, что дедушка умер 21 декабря 1943 года от болезни почек.
И.Гарькавый :
Да, это значит, что какой-то вот…
Лиза Горская :
А на самом деле он…
О.Кирилл :
И.Гарькавый :
В этом году - 80 лет, опять-таки, и этому тоже событию.
Лиза Горская :
Знаете, о чём, последнее время, всё чаще думается? Что люди, которые вот это всё делали - и политики, и рядовые исполнители - они же, когда-то, ходили по одним улицам с теми, кого они убивали. И общались. Они же не с Луны десантировали в определённый момент в Россию. То есть, они вышли из этого же общества, которое потом пытались уничтожить и преобразовать вот во что-то чудовищное, и отчасти это удалось…
О.Кирилл :
Ну, наверное, всё-таки, это семя было посеяно очень давно. Это, естественно, произошло не моментально. Не то, что в 1937 году вдруг какой-то там человек повредился умом и всё это стал делать. Это, конечно, было посеяно очень давно… и, в течение ХIХ века, этот ужасный терроризм, который был, когда назначение на должность Губернатора можно было рассматривать, практически, как смертный приговор, когда семинаристы стреляли в своих наставников духовных, и так далее. И к этому, вот, общество пришло. Конечно, это ужасно.
Лиза Горская :
Убийство становится… ну, фактически, нормой, способом… оружием - политическим, да, например?
О.Кирилл :
- «Убийству я придам манящую красивость» - это слова Волошина, которые он написал в 1905 году. То есть, задолго до всех этих событий. Как бы, такое, предвидение. Это было, то есть, чувствовалось… вот, некоторые люди чувствовали, что это может быть. И тот же самый Достоевский, тоже писал об этом - что «страшен русский бунт».
И.Гарькавый :
- «Если Бога нет, то всё позволено».
О.Кирилл :
Да, да, «если Бога нет, то всё позволено». И вот, получилось, что «Бога нет» - и всё оказалось позволено. Трагично то, что мы сейчас пытаемся отойти от этой темы, постараться её забыть. И говорим о том, что это неактуально. Что надо сейчас решать какие-то другие задачи. С другой стороны, мы не готовы принять… в общем, основная часть нашего общества не готова принять эту страницу, страшную страницу нашей истории. Да, конечно, можно сказать, что иногда какие-то страшные переживания, которые человек в жизни пережил, ему трудно вспоминать. Но, здесь разговор идёт, наверное, о другом. О том, что мы… у нас не хватает просто совести. Но, если человек перенёс какое-то заболевание - ведь очень важно об этом заболевании помнить и понимать о том, что организм перенёс, с тем, чтобы не допустить повторения, рецидива этой болезни, и чтобы не допустить каких-то… ну… связанных с пережитой болезнью последствий. Если у человека, по каким-то причинам, удалили часть желудка, то, соответственно, всё-таки, надо соблюдать какую-то диету. А мы почему-то считаем, что эту страшную болезнь, которую мы пережили, можно забыть. И не обращать на это внимание. Это очень трагично.
Лиза Горская :
Давайте, может быть, напомним про 30 октября, про «Голос памяти». Ещё раз, вкратце, во сколько… в 10 часов начало Литургии…
О.Кирилл :
В 10 часов начало Панихиды в каменном Храме, и после этого мы выйдем, да, на территорию захоронения и, в течение многих часов… ну, часов до шести, может быть, даже и до семи вечера, будем читать имена убиенных на Бутовском полигоне - это 20762 имени. И, мне кажется, что вот в этом действе, делании очень важной стороной является то, что мы читаем списки, которые объединены по датам. И, соответственно… приходят разные люди их читать. Приходят православные священники, приходят иностранные послы, и каждый читает этот объединённый список. Не то, что - православный священник читает список убиенных своих собратьев, а иностранный посол читает список убиенных соплеменников - каждый поминает всех. Это тоже элемент единения.
И.Гарькавый :
Ну, а что касается, как добраться, то: метро «Бульвар Дмитрия Донского», в этот день будут следовать на Бутовский полигон автобусы № 18, надеемся, что будет укорочен интервал их движения. Так, а в обычное время автобус № 18 следует от станции метро в 25 минут каждого часа. То есть, соответственно, в 9.25, в 10.25 и так далее. Ровно через 20 минут он приезжает на Бутовский полигон. И, соответственно, уже оттуда, от остановки можно будет увидеть и понять, куда идти для того, чтобы принять участие в чтении имён, потому что слышно это издалека. Мы, также, постараемся организовать, при поддержке Правительства города Москвы, чаепитие для участников этого мероприятия. Потому что это будет, действительно, скорее всего, осенний и, я надеюсь, что тёплый, но может быть, и не очень тёплый день. Для того, чтобы вы не замёрзли, там будет чай, там будет полевая кухня, так что…
Лиза Горская :
Ну, и, соответственно, наверное, надо одеваться…
И.Гарькавый :
Да, конечно, нужно одеваться соответствующим образом. И обычно мы стараемся после того, как человек прочитал свой лист, дать ему свечу, дать ему цветы - ну, можно и свои, конечно, принести - и, после этого, мы предлагаем возложить эти цветы, и эту свечу поставить на любой из 13 погребальных рвов. И, вы знаете, самая интересная картина представляется взорам тех, кто смог достоять до конца. Это непросто. Это непросто, но зато, когда на Бутовский полигон спускается уже вечер, ночь - все погребальные рвы превращаются в огненные реки. Потому что на них горят лампады, и можно видеть, как вся земля освещается их светом. Это свет нашей памяти.
Лиза Горская :
Ну, что ж -до встречи 30-го октября. Память жертв политических репрессий, Бутовский полигон, Соловецкий камень… «Светлый вечер» в эфире радио «Вера». Его для вас провела Лиза Горская. У нас в гостях были Игорь Гарькавый, директор мемориального научно-просветительского центра «Бутово», член Церковно-общественного совета при Патриархе Московском и всея Руси по увековечиванию памяти Новомучеников и Исповедников Церкви Русской, и протоиерей Кирилл Каледа, настоятель Храма Святых Новомучеников и Исповедников Российских в Бутове. Всего доброго!
О.Кирилл :
До свидания, дорогие радиослушатели!
И.Гарькавый :
Всего доброго! До свидания!
Выполненный как расстрельный ров глубиной в два метра и длиной в 300 метров, он во всю длину сопровождается мраморными плитами с именами тех, кто был расстрелян здесь с августа 1937 по октябрь 1938 года. Всего 20 762 человека.
Имена на мемориале расположены по датам расстрелов. Самый короткий список состоит из 11 фамилий, самый длинный — из 562, столько людей было расстреляно здесь 28 февраля 1938 года: в конце короткого месяца чекистам понадобилось работать сверхурочно, чтобы выполнить месячный план расстрелов. Если предположить, что в тот день они работали круглые сутки, то, выходит, им приходилось убивать по 24 человека каждый час. По пять человек каждые две минуты.
Спускаясь в ров, посетители символически оказываются под землей, вровень с теми, кто захоронен рядом. На открытии главный архитектор мемориала Александр Жернаков жаловался: он не думал раньше, что для памятника понадобится так много камня. Но имена огромного количества жертв потребовали для своего увековечивания колоссальное количество гранита.
В 1970-е тринадцать крупных захоронений Бутовского полигона были замаскированы сотрудниками КГБ под яблоневый сад. Теперь он стал частью мемориала. В самом конце его установили большой колокол: ударить в него может каждый, и открытие памятника сопровождал беспрерывный гулкий звон.
Сюжеты об открытии мемориала показали все центральные телеканалы — кажется, впервые за долгий срок слово «репрессии» звучало на них так часто. Почти никто из официальных лиц на открытие памятника не приехал.
95-летний Сергей Михайлович Шик пришел на открытие монумента 27 сентября, хотя все последние годы приезжал на Бутовский полигон позже на месяц — 27 октября. В этот день в 1937 году здесь был расстрелян его отец, священник Михаил Шик, позже признанный новомучеником.
Судьба отца Михаила долго была неизвестна. Пытаясь получить хоть какое-то письменное свидетельство о судьбе мужа, его жена Наталья Дмитриевна Шаховская-Шик пришла на Кузнецкий, сослалась на глухоту и попросила написать ей приговор мужа. В ответ ей протянули написанную детским почерком записку с ошибкой: «без правО переписки». Никогда больше этот приговор, означавший на самом деле расстрел, не был написан на бумаге, семья отца Михаила не понимала, что он значит, и ждала.
«Мы верили, что отец вернется, даже высчитывали, сколько лет нам тогда будет», - вспоминает Сергей Михайлович. О том, что отец расстрелян, он узнал, когда друг семьи академик Вернадский послал запрос в ОГПУ. По телефону ему объяснили, что Михаил Шик расстрелян, но дату расстрела назвали неправильную. Настоящую семья узнала только после реабилитации отца Михаила в 1956 году, а место захоронения - в 90-е, когда усилиями «Мемориала» были обнаружены бутовские расстрельные списки.
С тех пор Сергей Михайлович ездил в Бутово каждый год. «К 90-м там все заросло бурьяном, рвы были провалены, - вспоминает он. - Когда строили деревянную церковь на полигоне, моему племяннику, археологу, пришлось провести раскопки, чтобы церковь не попала на расстрельный ров. Он вскрыл край рва и рассказывал, что, судя по той плотности укладки тел, которую он видел, там захоронено не 20 тысяч человек, а в несколько раз больше».
Жена отца Михаила, Наталья Дмитриевна умерла от туберкулеза в 1942 году, так и не дождавшись известий о нем. Перед смертью она оставила письмо для расстрелянного пять лет назад мужа: «Дорогой мой, бесценный друг! Вот уже и миновала последняя моя весна. А ты? Все еще загадочна, таинственна твоя судьба. Все еще маячит надежда, что ты вернешься. Но мы уже не увидимся, а как хотелось тебя дождаться. Но не надо об этом жалеть. Встретившись, расставаться было бы еще труднее, а мне пора…»
Освящение мемориала «Сад памяти» на Бутовском полигоне.
Памятник посвящен расстрелянным и захороненным на Бутовском полигоне жертвам репрессий 1937-38 годов.
В беседе с корреспондентом сайта Московской городской епархии о предстоящем событии рассказали настоятель храма Новомучеников и исповедников Российских в Бутове, председатель Комиссии по исследованию подвига новомучеников и исповедников и увековечению памяти почивших священнослужителей при Епархиальном совете г. Москвы протоиерей Кирилл Каледа и директор Мемориального центра «Бутово» Игорь Гарькавый.
Протоиерей Кирилл Каледа: Мы надеемся, что это послужит объединению нашего народа
К великому сожалению, на данный момент состояние нашего общества находится в сложном положении. Люди по-разному относятся к истории, а большая часть наших современников ее и вовсе не хочет знать. Но без знания истории как фундамента нашего развития выстраивать жизнь народа просто невозможно. Поэтому создание такого мемориала, как «Сад памяти», является одним из важных камней в основании нашего будущего и сохранения исторической памяти нашего народа.
Надо сказать, что Церковь подошла к этому вопросу очень деликатно. Памятник ставится не только священнослужителям Русской Православной Церкви и православным христианам, а всем, кто пострадал от репрессий в Бутове, вне зависимости от их вероисповедания, национальности и даже вне зависимости от того, реабилитирован человек или нет. Церковь запечатлевает имена всех, кто пострадал и погребен на этом полигоне, в том числе и имена тех, кто на каком-то этапе своей жизни принимал участие в становлении нового режима и нового образа жизни в Советском Союзе. Церковь надеется, что это послужит объединению нашего народа.
Не надо думать, что те страшные времена минули, и о них можно забыть. Нужно чтить память предшествующих поколений в каждой семье, в каждом доме. Соберите материалы о жизни ваших родственников, изучите, где они жили, чем занимались, особое внимание уделите поколениям XX века, и я думаю, что во многих случаях выяснится, что тот или иной член семьи пострадал, а то и вовсе пропал без вести. Так постарайтесь же сохранить память об этих людях, рассказывайте о них своим детям!
Игорь Гарькавый: Это наш вклад в увековечение памяти жертв страшных репрессий
27 сентября будет освящаться грандиозный памятник, посвященный всем пострадавшим на Бутовском полигоне. Он был разработан нами, в частности Мемориальный центр занимался созданием его концепции. Этот памятник был предметом обсуждений с середины 90-х годов, он долго ждал своего воплощения. Все эти годы приезжавшие сюда родственники пострадавших хотели только одного: чтобы имя их близкого человека было увековечено. Мы видели, как в других местах, подобных Бутову, люди стихийно начинали ставить таблички с именами родственников. В Коммунарке, например, люди приезжают и к любому дереву привязывают фотографию и имя пострадавшего здесь предка. Это, конечно, производит впечатление, но все-таки ― это хаос. А в таком важно деле его быть не должно.
Но возникает и более серьезная проблема: чье-то имя, благодаря родственникам, мы будем помнить, но рядом с ним лежат еще 20 тысяч человек. Кто вспомнит о них? Этот вопрос не должен был остаться нерешенным. Мы очень долго разрабатывали саму идею увековечивания всех имен, ведь даже с технической точки зрения отобразить 20 000 имен на любом носителе, будь то камень, дерево или пластик ― крайне сложно, потому что площадь очень велика. К тому же возникла еще одна сторона вопроса. Нам говорили: «Как же так? Вы хотите разместить на памятных досках имена новомучеников рядом с именами уголовников? Ведь здесь были расстреляны и преступники. Рядом с именами латышских стрелков, которые когда-то были красой и гордостью революции, а в 37-м году были пущены «в расход»? (Такая судьба была уготована и одному из самых известных помощников Феликса Дзержинского Мартину Лацису, который был кровавым палачом времен Гражданской войны)». И мы всерьез думали, как же разрешить эту проблему, как на этих досках разместить имена всех: и героев, и мучеников, и палачей, и преступников. Но все же было принято решение увековечить имена всех пострадавших в Бутове, реабилитированных и не реабилитированных.
Немало времени понадобилось на то, чтобы согласовать концепцию памятника и его техническое решение. Я предложил сделать для этого монумента форму раскрытого рва, точнее раскрытой насыпи, потому что все погребальные рвы в Бутове сверху выглядят как земляные насыпи, покрытые газонной травой.
Когда на Бутовский полигон приезжают родственники расстрелянных здесь людей, часто задают вопрос, а в каком рве лежит мой родственник, в этом или в том? Ведь их несколько. Но рвы хранят много тайн и загадок, и, видимо, так будет всегда, мы никогда не узнаем, в каком рве покоится священномученик Серафим Чичагов, а в каком Мартин Лацис. Невозможно написать над каждым рвом имена лежащих именно здесь людей. Поэтому мы символически как бы раздвигаем землю и спускаемся внутрь этой расщелины по специальному пандусу, вокруг нас каменные доски с именами расстрелянных, и эти имена сгруппированы по дням приведения в исполнение приговоров. Таким образом, мы не просто читаем эти имена, мы читаем исторический документ, который не делил людей на преступников и святых мучеников.
Идея разделить имена погибших по дням очень важна еще и потому, что человеческий ум не может и не хочет вместить в себя ту страшную правду, что когда-то такое было возможно, человек не воспринимает такие огромные числа, этот факт становится для него даже несколько мифичным. Поэтому очень важно помочь ему представить то немыслимое количество жертв, лежащих в этих рвах. Спустившись вниз этой ямы, человек проходит сначала одну дорожку, посвященную 1937 году, которая равна 150 метрам длиной, потом вторую, посвященную 1938 году, такую же по длине. Общая длина гранитных плит, на которых выгравированы имена, составляет 300 метров. Очень важным я вижу то, что человек спускается именно внутрь рва, тогда он чувствует себя на месте тех, кого расстреляли и скинули в эту яму. Человек, конечно, не видит останков погибших, потому что памятный ров сделан в двадцати метрах от настоящих погребений, но он находится на том же уровне, совсем рядом с погибшими, и это производит на душу человека сильнейшее впечатление.
В центре рва находится колокол памяти, в который человек может ударить. Я по себе знаю, что, спустившись в этот расстрельный ров, человек испытывает такие чувства, которые необходимо выразить. Несмотря на то, сколько лет мы это проектировали, пропускали через себя, сколько лет я буквально живу в этом мемориале, и все равно, каждый раз спустившись внутрь, я испытывал очень сильные эмоции, и колокол ― это универсальная метафора нашей общечеловеческой памяти о прошлом. Между этими двумя дорожками растет яблоневый сад ― символ того, что память должна жить и приносить плоды.
Этот памятник уникален еще тем, что он создан без поддержки государства и представителей иных конфессий. Только Русская Православная Церковь, а точнее приход Новомучеников и исповедников Российских в Бутове, на средства родственников пострадавших построил самый большой монумент, посвященный им, в нашей стране.
Это наш вклад в увековечение памяти жертв тех страшных репрессий. Открытие памятника мы приурочили к 80-летию с начала массовых казней 37-го года. Поэтому 27 сентября мы приглашаем всех желающих приехать в Бутово в 14 часов. Приехать рекомендуется за час до начала, тогда будет возможность одними из первых пройти по этим дорожкам вдоль гранитных плит и вчитаться в имена тех, кто покоится на Бутовском полигоне.
Беседовала Елена Варова
Открытие мемориала состоится 27 сентября, в праздник Воздвижения Креста Господня. Начало церемонии в 14.00.
В этот день с 12.00 до 16.00 автобусы от станции метро «Бульвар Дмитрия Донского» будут отправляться каждые 20 минут. Вход на территорию захоронений будет открыт со стороны деревянного храма Новомучеников и исповедников Церкви Русской.
Мемориал «Сад памяти» сооружен на территории Бутовского полигона по благословению Святейшего Патриарха Московского и всея Руси Кирилла. Работы над созданием мемориала были инициированы общиной храма святых Новомучеников и исповедников Российских.
Концепция разработана протоиереем Кириллом Каледой и директором Мемориального научно-просветительского центра «Бутово» И.В. Гарькавым. Проект подготовлен архитектором А.Н. Жернаковым.
Финансирование работ обеспечено С.А. Васильевым, генеральным директором ГК «Видео-Интернешнл», внуком убиенного на полигоне В.А. Петрова, и пожертвованиями граждан, прежде всего родственников пострадавших. Строительство осуществлено ООО «Хельга».
В поисках архивной информации большую помощь оказали сотрудники Государственного архива РФ, архивов УФСБ по Московской, Информационного центра ГУ МВД России по Московской области, УФСБ по Калужской и Рязанской областям.
Московская городская епархия /Патриархия.ru
| Предыдущая |
