Не твое не мое а наше. Маляревский павел григорьевич
Маляревский Павел Григорьевич (8 (21). I. 1904, Тобольск – 4. III. 1961, Москва) – русский советский писатель, драматург, историк театра, лауреат Сталинской премии третьей степени (1952). Жил в Иркутске.
Родился в семье инспектора народных училищ в Тобольске (в то время епархиального наблюдателя церковно-приходских школ и школ грамоты) Г.Я. Маляревского. Павел, как и все дети семьи Маляревских, любил литературу, театр, увлекался сочинительством стихов и семейными спектаклями. В 1921 году окончил школу и два года работал библиотекарем, затем, ухал учиться в далекий Иркутск, и обратно на родину уже не вернулся. Образование получил в 1923–1927 годах на факультете права и хозяйства, Иркутского государственного университета (ИГУ), по специальности юрист. В студенческие годы Маляревский писал либретто самодеятельной оперетты, сценарии героических представлений и массовых зрелищ, которые в конце 1920-х годов ставились на площадях Иркутска, выступал в газете с фельетонами и статьями.
В 1927–32 годах Маляревский работал в Иркутской окружной Рабоче-крестьянской инспекции (РКИ). С начала 1930-х годов активно публикует стихотворения, пьесы, стихи на страницах журнала «Будущая Сибирь». В 1932–37 годах преподавал в ИГУ.
Первые пьесы «Доржи Банзаров» (1935), «Высота советская» (1938) стали «прологом» к циклу пьес 1940-х годов с преобладанием фольклорной и «детской» тематики. В 1936 году им была написана первая пьеса-сказка «Кот в сапогах» на сюжет сказки Шарля Перро, а в 1937 году им по мотивам бурятского фольклора написана пьеса «Счастье», поставленная на сценах театров Иркутска, Бурятии и Монголии. За нею последовали «Меч Китая» (1942), «Падение острова Блютенбайль» (1944), «Чудесный клад» (1947), «Сильнее смерти» (1947), «Не моё, не твоё, а наше» (1950), «Сказка про репку» (1950), «Конек-горбунок» (1951), «Новогодний сон» (1955), «Камень-птица» (1958) – серия пьес для детей, созданных на основе известных литературных произведений и фольклорных сюжетов.
Иркутский филолог Н. Антипьев написал: «Павел Григорьевич Маляревский обладал редким для драматурга даром перевоплощаться в своих героев. Он до зримой осязаемости, точно представлял себе, как его герой думает, чувствует, говорит. И это было всегда, будь то русская сказка, монгольская, бурятская или китайская легенда. ... В литературе всегда есть авторы, которых хочется назвать благородным словом «сеятели». Они выходят рано, до звезды, чтобы «рукою» чистой и безвинной бросать живительное семя в плодоносящие бразды».
Лучшей сказкой и вместе с тем вершиной творчества драматурга стала пьеса «Чудесный клад». Ее постановка была восторженно встречена не только детским, но и взрослым зрителем.
Однажды Центральный детский театр попросил П.Г. Маляревского инсценировать сказку Ершова «Конек-Горбунок». Земляк знаменитого поэта создал оригинальное произведение, так как считал, что простое переложение сказки Ершова не даст должного сценического эффекта. Сказка была поставлена в ЦДТ знаменитым режиссером М.О. Кнебель, роль Иванушки играл молодой Олег Ефремов. Сказка затем была поставлена во многих театрах страны, шла она и в Тобольске. Позже она вдохновила молодого тогда композитора Р. Щедрина на создание балета, премьера которого состоялась в 1960 в Большом театре Союза ССР.
Лучшие пьесы Маляревского отличаются остротой сценических положений, яркой характерологией, выразительным языком. Драматургию Маляревского часто сравнивают с творчеством Е. Шварца.
Для взрослого театра предназначались пьесы «Костер», «Крутые перекаты», «Поэма о хлебе», «Модель инженера Драницына». Павлом Маляревским были написаны также повесть «Здравствуй, жизнь!» (1953) и большая театроведческая работа «Очерк из истории театральной культуры Сибири», посвященная столетней истории иркутского театра (1957).
Самой значительной из пьес недетского репертуара считается «Канун грозы», повествующая о восстании на Ленских приисках.
Пьеса П.Г. Маляревского «Канун грозы», поставленная на сцене иркутского драматического театра, была удостоена Сталинской премии за 1952 год. Казалось бы, неоспоримое признание. Однако в иркутском архиве сохранились 40 листов машинописи – письмо в редакцию газеты «Правда» (копия – К. Ворошилову) от 3 марта 1952 года за подписями М. Лебедева, члена ВКП (б) с 1914 года, и П. Подзасадникова, члена ВКП (б) с 1912 года, участников забастовочного комитета Ленских приисков в 1912 году, где они камня на камне не оставляют от пьесы Маляревского. Время было непростое, а обвинения настолько серьезные, что сложно сказать, почему драматург остался цел... Но с каким достоинством П. Маляревский отвечает авторам, и его 34 машинописных листа аргументированно отбивают все нападки.
И еще один эпизод. К. Седых пишет письмо в ССП СССР и настаивает на приеме в члены ССП П. Маляревского, который уже 9 лет является лишь кандидатом. Спустя два года после обращения К. Седых драматург становится членом писательского союза. Так что не все просто было в его жизни.
Многие годы Маляревский был завлитом Иркутского драматического театра, определял его репертуар, проявляя высокий вкус и смелость. Его произведения неоднократно издавались.
Павел Григорьевич Маляревский, судя по заполненным им анкетам, никогда не состоял в ВЛКСМ и ВКП (б), не воевал, имел медаль «За доблестный труд в Великой Отечественной войне 1941–45 годов», избирался депутатом Иркутского городского совета. Он преподавал западноевропейскую литературу и драматургию в театральной студии. Стоял у истоков рождения Иркутского театрального училища. Был счастливо женат на Екатерине Павловне Юхневой, чей уход из жизни глубоко и затаенно переживал. В его кабинете висел портрет Екатерины Павловны, написанный художником Жибиновым. В 1935 году у Екатерины и Павла родился наследник, сын Александр... Все современники отмечали его удивительную работоспособность, энциклопедичность знаний, юмор, понимание сердцевины театрального процесса. Отмечали его особую скороговорку, огромный кожаный портфель, его умение сочинять стихи к юбилеям...
Скончался драматург в подмосковном Доме творчества писателей Малеевка, прах его захоронен в Иркутске на Глазковском кладбище.
СКАЗКА
Не твое, не мое, а наше.
ПЬЕСЫ И ПЬЕСЫ-СКАЗКИ
Камень-птица. Приключенческо-фантастическая пьеса в трех действиях.
Канун грозы. Пьеса в четырех действиях.
Конек-горбунок. Пьеса-сказка в трех действиях.
Кот в сапогах. Комедия-сказка в трех действиях.
Меч Китая. Легенда в пяти действиях.
Не твое, не мое, а наше. Пьеса-сказка в четырех действиях.
Новогодний сон. Ёлочное представление.
Падение острова Блютенбайль. Пьеса в пяти действиях.
Сильнее смерти. Легенда в трех действиях.
Сказка про репку. Пьеса-сказка в трех действиях.
Счастье. Пьеса-сказка в трех действиях.
Чудесный клад. Пьеса-сказка в трех действиях.
Министр природных ресурсов РФ Сергей Донской 21 января заявил, что правительством России принято решение ввести в Бурятии и Иркутской области режим чрезвычайной ситуации в связи с чрезвычайно низким уровнем Байкала. Обстановка на Байкале, уровень которого в декабре 2014 года оказался на 40 сантиметров ниже многолетних показателей, будет оставаться напряженной как минимум до начала таяния снегов — то есть до второй половины апреля. Это очевидно всем, кто более или менее пристально следит за ситуацией.
Как не стыдно
Никто не может запретить высказывать свое мнение любым авторам, включая тех, кто никогда не приближался к Байкалу и знает о нем лишь в чужом пересказе. Свободно трактовать цифры и факты довольно трудно, поэтому в СМИ чаще всего попадают страшилки с экологическим уклоном без каких-либо ссылок на источник, поддающийся объективной проверке.
Очень трогательно звучат, например, рассказы об отсутствии рыбы в дельте Селенги со ссылкой на неких анонимных рыбаков. Были те рыбаки на самом деле или журналист их выдумал? Пойди проверь… Ни один репортаж не начинался со слов: «Мы с коллегами взяли бур, вышли на лед, просверлили дыру и выяснили: тут рыбы нет», — и потому достоверность сведений как минимум сомнительна. Ученые дважды за последние десять лет проводили подсчеты научно обоснованными методами. И авторитетно, устами академика Михаила Грачева, посвятившего изучению Байкала всю сознательную жизнь, утверждают: омуля в Байкале больше, чем было в начале века.
Вторая замечательная страшилка, растиражированная СМИ с подачи руководства Республики Бурятия, гласит: из-за падения уровня Байкала в прибайкальских районах республики вода ушла из колодцев и начались пожары на торфяниках. Ни в одной публикации нет одной важной справки: а каков же на самом деле уровень Байкала, при котором наблюдаются столь плачевные последствия? Журналисты (вслед за чиновниками республиканского правительства) молчат неспроста, ведь если назвать точные данные, станет видно, где они искажают факты. А факты таковы: уровень Байкала к началу января 2015 года был 456,09 м над уровнем Тихого океана. Озеро опускается до этого уровня каждый год, а бывает, что и на несколько сантиметров ниже. В прошлые годы республиканские власти почему-то не жаловались на колодцы и пожары. Нигде, кстати, не называются и населенные пункты, в которых якобы пересохли колодцы. К чему бы такая скрытность со стороны властей — и такая невнимательность со стороны журналистов? Могли бы уточнить, переспросить, но что-то, видимо, мешает.
Во многих редакциях настолько обленились, что в принципе перестали проверять факты, хотя бы про те же торфяные пожары. А ведь простая проверка многое бы поставила на места. Дело в том, что осенью (это важно) пожары на торфяниках были отмечены и в Иркутской области. Поскольку обвинить Байкал никому не пришло в голову в силу хотя бы географических причин, был сделан правильный вывод: пожары возникли из-за засушливого лета (об этом же говорит и низкий уровень Байкала), а разрослись до угрожающих размеров по вине местных властей, поздно принявших меры к тушению. В Бурятии ситуация и вовсе неприличная: если верить местным СМИ, в одном из районов подразделение МЧС просто отказалось тушить пожары, ссылаясь на риск для жизни сотрудников, а среди них было полтора десятка женщин и лишь трое мужчин.
Далее в типичной публикации-страшилке начинается поиск виновных. Как правило, в роли «злодеев» выступают энергетики (Иркутскэнерго), подразделения Росатома (Ангарский электролизно-химический комбинат) или, на худой конец, металлурги (Иркутский алюминиевый завод). Справедливости ради нужно сказать, что АЭХК и ИркАЗ не слишком заинтересованы в работе единственной ГЭС, способной повлиять на уровень Байкала, — то есть Иркутской. Просто потому, что ее мощности 662 мегаватта давно уже не хватает для обеспечения любого из этих предприятий, и они получают энергию из других источников, в том числе ТЭЦ-5, ТЭЦ-9, ТЭЦ-10, Ново-Иркутской ТЭЦ и Братской ГЭС.
Авторы «разоблачительных» публикаций полностью сбрасывают со счетов неоспоримый факт: ни разу с момента появления правительственного постановления № 201, обозначившего отметки 456 и 457 метров как пределы изменения уровня, просьбы об изменении правил не были поддержаны федеральным правительством. И энергетики не нарушали предписания, выданные им государственным органом Енисейским бассейновым водным управлением Федерального агентства водных ресурсов, ни в прошлом, ни сейчас. Это подтвердил 19 января глава МЧС Владимир Пучков, который заявил, что маловодье на Байкале вызвано засушливым летом 2014 года, а вовсе не неправильными действиями работников Иркутской ГЭС.
Что ж вы сразу не сказали
Увлеченные пересчетом 1 см уровня Байкала в тонны алюминия, а затем и в рубли, которые можно выручить при продаже этого сырья, некоторые авторы как-то забывают, что помимо металлургов энергией ГЭС Ангарского каскада пользуются миллионы жителей нескольких регионов Сибирского федерального округа, в том числе и в Бурятии. Что только благодаря этой энергии в городах и поселках есть свет, тепло и водопровод, работают социальные учреждения и транспорт, производится огромное количество товаров и услуг. Каждый производитель платит зарплату работникам и налоги как в местный, так и в федеральный бюджет. Надо полностью утратить всякий стыд, чтобы делать вид, будто промышленность Иркутской области приносит пользу только ее владельцам или только жителям региона. Впрочем, чего еще ждать от журналистов, уверенных, что алюминий нужен только для изготовления «солдатских ложек, котелков, истребителей», — таких людей нужно жалеть, а разговаривать с ними особо не о чем.
Нельзя не отметить оригинальный подход новоявленных защитников Байкала — улан-удэнского отделения ЛДПР. Координатор этой партийной ячейки Ксения Плеханова высказалась с небывалой прямотой, сразу подняла на поверхность самую суть: «Почему мы платим за электроэнергию в разы больше, чем иркутяне?». Так вот в чем корень протеста! Пока некоторые лицемерно волнуются за омуля, губок и всякую, простите за выражение, эпишуру, активисты ЛДПР заявляют прямо: уравняйте тарифы — и вопрос будет снят.
Дальше, правда, Ксения заявляет: «Тут все просто: живем в заповедной зоне, строить электростанцию не можем из-за вреда Байкалу. С обратной стороны озера плевали на все запреты. Это привело к уменьшению уровня воды ниже критической отметки. Прибыль получает только Иркутск, страдает же не только Бурятия, но и весь мир». Все, что можно было сказать о положении дел неправильно, — в одном месте в концентрированной форме. Судите сами. Бурятия не просто может построить электростанцию, она их построила, и даже несколько — в том числе Гусиноозерскую ГРЭС, которая по мощности (1130 МВт) превосходит даже самую мощную в Иркутской области ТЭЦ-10 (1110 МВт). Бурятия не может построить крупную ГЭС, но это другой вопрос, обусловленный не столько заповедным статусом, сколько рельефом и гидрологией. Так что давайте будем точны в терминах: вовсе не забота об экологии мешает властям Бурятии добиваться расширения пропускной способности ЛЭП или заниматься развитием самой перспективной на сегодня альтернативной энергетики, тут что-то другое.
Не менее спорным является и вопрос о заповедниках. В Бурятии их всего три — Баргузинский и Байкальский государственные биосферные заповедники и государственный природный заповедник «Джергинский». Есть еще национальные парки «Аланхай», «Забайкальский» и «Тункинский». Итого шесть заповедных территорий с общей площадью чуть более 1,2 млн гектаров. В Иркутской области всего два заповедника — Байкало-Ленский и Витимский — по суммарной площади превосходят все особо охраняемые территории Бурятии на 50 тысяч гектаров! Если приплюсовать к ООПТ Иркутской области еще и Прибайкальский национальный парк с его 418 тысячами гектаров, вопрос, у кого тут более заповедная земля, снимается как-то сам собой, а ведь мы еще не упомянули заказники.
Иркутской области вовсе не плевать на запреты, как полагает партийная активистка из Улан-Удэ. Например, прошлогоднее постановление правительства РФ, предписавшее проводить экологическую экспертизу всех строящихся объектов в центральной экологической зоне Байкала, означает, что на территории от Листвянки до Черемхово нельзя строить даже жилые дома. Может быть, для Бурятского отделения ЛДПР это не довод, но поверьте, в Иркутской области сейчас не до смеха, а уж прибыли точно никакой не будет — одни сплошные убытки.
Никак не юной Ксении Плехановой учить жителей Иркутской области защищать Байкал. Когда еще даже родителей Ксении не было на свете, именно жители Иркутской области выступали против строительства БЦБК и не прекращали борьбу до того дня, когда Ксения получила аттестат зрелости. Когда родители Ксении учились в школе, жители Иркутской области боролись с проектом переброски сточных вод БЦБК через заповедные земли — рискуя, между прочим, получить административную статью за несанкционированные митинги и шествия. А когда сама Ксения еще училась в начальной школе, тысячи жителей Иркутской области инициировали общественную кампанию против строительства нефтепровода прямо по берегу Байкала. Кстати, нефтепровод не затрагивал территорию Иркутской области, только территорию Бурятии, но озеро у нас общее. И не надо учить нас любить и защищать его.
Ситуация чрезвычайная
21 января руководитель правительственной комиссии по чрезвычайным ситуациям, глава МЧС РоссииВладимир Пучковдал поручение в течение десяти дней подготовить проект нормативно-правового акта, позволяющего использовать водные ресурсы Байкала даже в том случае, если уровень опустится ниже минимального значения, установленного постановлением № 201. Будет сформирована рабочая группа по подготовке плана действий в кризисных ситуациях, предполагающих нарушение установленного режима, то есть во время засух и наводнений. Эта же группа проработает вопрос о предельных значениях уровня воды озера Байкал, максимально приближенных к его естественному режиму колебаний, и подготовит новую редакцию проекта постановления правительства РФ в рамках федерального закона «Об охране озера Байкал».
Константин Зиновьев,
специально для «Байкальских вестей»
«И вновь — порывы юных лет…» Александр Блок
И вновь — порывы юных лет,
И взрывы сил, и крайность мнений…
Но счастья не было — и нет.
Хоть в этом больше нет сомнений!Пройди опасные года.
Тебя подстерегают всюду.
Но если выйдешь цел — тогда
Ты, наконец, поверишь чуду,И, наконец, увидишь ты,
Что счастья и не надо было,
Что сей несбыточной мечты
И на полжизни не хватило,Что через край перелилась
Восторга творческого чаша,
Что все уж не мое, а наше,
И с миром утвердилась связь,-И только с нежною улыбкой
Порою будешь вспоминать
О детской той мечте, о зыбкой,
Что счастием привыкли звать!
Анализ стихотворения Блока «И вновь — порывы юных лет…»
Минорное звучание приобретают размышления о счастье, отраженные в зрелых блоковских произведениях. В «бурном ненастье» жизни счастье - кратковременный отдых, способ уберечь «усталую, глухую» душу от самоубийства и сумасшествия.
В стихотворении 1912 г. поэт моделирует два варианта ценностных представлений. Первый из них характерен для «опасных лет» юношества. Непримиримость, категоричность, «крайность суждений», запальчивость - особенности возрастного мировоззрения перечислены в начальном двустишии.
Максимализму молодых противопоставлена философская доктрина, которая явилась результатом жизненных испытаний. Ее тезисы совпадают с мнением лирического «я», выступающего выразителем взвешенного подхода к обсуждению «вечных» вопросов.
Не отвлекаясь на посторонние рассуждения, субъект речи сосредоточивается на центральной проблематике произведения - поиске счастья. О принципиальной невозможности гармоничного существования человека сказано в зачине, и этот постулат представлен как наиважнейший аргумент, ставящий под сомнение целесообразность юношеских метаний.
В центральном эпизоде формулируется вывод, иронически названный «чудом»: человек, которому удалось распрощаться с заблуждениями молодости, осознает несбыточность собственных надежд. Возвышенно-отвлеченный образ чаши, переполненной «восторгом творческим», иллюстрирует эфемерность юношеских намерений.
Духовное возмужание приносит и положительный эффект. На смену эгоистичным взглядам приходит время примирения с традициями общества и законами окружающего мира. Глубокая мысль выражена при помощи лаконичной фразы «не мое, а наше», демонстрирующей преодоление проявлений индивидуализма.
Погоня за несбыточным счастьем становится одним из эпизодов жизненного пути лирического субъекта. Какие эмоции вызывают воспоминания о ней? Снисходительная улыбка повзрослевшего героя наделяется определением «нежная» - тихая, ласковая, полная светлой грусти. В финальном двустишии появляются окончательные характеристики «вечной» категории: «детская мечта», «зыбкая» надежда.
Трагическое звучание философской темы смягчается гуманистическим пафосом, интонациями мудрого приятия, примирения с вечным ходом времени. Выводы блоковского героя вторят пушкинским строкам, в которых место недостижимого идеала занимают более приземленные, но реалистичные «покой и воля».
