Принцесса с волосами в башне. Принцесса в башне: нужен ли девушкам парень-герой 

В одной глухой-глухой глуши, в самом дремучем лесу стоял замок. И в нем жила прекрасная принцесса.
Кроме нее и ее крестной феи, которая следила за хозяйством и делала все по дому, в замке больше никого не было.
Принцесса жила в самой высокой башне замка, спускаясь только тогда, когда хотела поесть.
Легенда о неземной красоте принцессы ходила среди местных жителей. Частенько они видели, как принцесса выходит из замка, облаченная в неприметную робу и укутанная теплым шарфом так, что было видно только ее глаза. Но несмотря на такую одежду она все равно не теряла своего очарования. Куда она ходила и зачем - не известно, но при ней все время была какая-то авоська.
Легенды так же ходили и о самом замке, в котором жила принцесса. Каждую ночь свет в самой высокой башне не гас до самого утра. Вскоре это уже стало своеобразным маяком для заплутавших в лесу, которые заходили на огонек. Сама принцесса, по природе будучи одиночкой, о них не знала, но ее крестная фея частенько принимала таких заплутавших странников: то старик, то старуха, то девочки, ходившие в лес по ягоды.
И когда такие гости случались, каждый из них отмечал странный и даже страшный звук, исходивший, казалось, из всех стен замка. Спрашивать у гостеприимной феи было неудобно, а потому каждый придумывал свою легенду. То привидения в замке водятся, то какое-то чудовище, то стены живые, а то и вообще, голоса всех ранее пришедших путников, замурованных в стены или подвалы замка. Такими слухами и полнилась земля.

И вот как-то раз спустилась проголодавшаяся принцесса из своей башни и вошла на кухню, напевая какой-то незамысловатый мотивчик.
А в это время там пил чай с бубликами молодой человек, заблудившийся в лесу и постучавшийся в двери замка. Фея что-то радостно разогревала на печи - она вообще всегда была рада гостям и новым людям, но склонности принцессы к одиночеству не позволяли ей пойти против ее интересов, да созвать шумную компанию.
Это был первый раз, когда принцесса увидела в своем замке кого-то постороннего, а ее - увидели не в обычной одежде, а в достаточно приличном, хоть и простом, платье.
Принцесса замолкла, замерев на пороге кухни, и медленно перевела взгляд с человека на фею.
- Матушка, - обратилась к ней принцесса, - известно ли вам, что у нас в кухне находится незнакомец?
- Ну так познакомься с ним, - пожала плечами фея, не отвлекаясь от своего занятия.
Будучи по природе мирным существом, да и воспитанным тоже, принцесса кивнула в знак почтения и изобразила что-то вроде реверанса, только проще.
Гость, до этого молча наблюдавший за девушкой, поднялся из-за стола и так же изобразил необходимые знаки почтения. Только после этого они могли начать говорить друг с другом. Но принцесса, хоть и весьма удивленная таким обстоятельством, как появление незнакомого человека в ее доме, не могла подобрать нужных слов, которые угрожали вырваться из нее бессмысленным потоком несогласованных предложений. Вместо нее ответил голодный желудок, пробурчав что-то недовольное.
- Садись за стол, милая, - проворковала фея, расставляя столовые приборы и чугунок с разогретым блюдом. - Ты ведь за этим спустилась.
Принцесса коротко кивнула и уселась на стул, стараясь оказаться подальше от незнакомого ей человека.
- Так что вы, Себастьян, говорили про тех милых путников? - обратилась к гостю фея, накладывая в его тарелку золотистый картофель.
- Разбойников-то? - улыбнулся человек и, мельком глянув на принцессу, столкнулся с ней взглядом. И, несмотря на то, что она постаралась скрыть свой интерес, он все же заметил его. И продолжил свой захватывающий рассказ, ведь говорят, что путешественники - самые лучшие рассказчики.

С тех пор Себастьян стал заглядывать в замок все чаще, но хотя он стал постоянным гостем этого загадочного дома, всех его загадок ему еще не удалось разгадать.
Когда он однажды услышал тот самый жуткий звук, о котором среди людей ходили легенды, и спросил об этом фею крестную, она только грустно и загадочно улыбнулась, поглядев наверх.

Как-то раз фея крестная отправилась в другую деревню и другой лес навестить свою давнюю (столетнюю), подругу, предупредив принцессу и наставив, чтобы та, проследив за хозяйством, хорошенько заперла на ночь дверь.
Принцесса все сделала, как наставляла крестная, однако дверь закрыть забыла.
Той же ночью путник Себастьян, дав круг по дремучему лесу и, кажется, уже выучивший каждую веточку в нем, вернулся в замок. Пройдя через прохудившуюся часть в высоком заборе, где порос густой шиповник, скрывающий брешь, он подошел к самому замку. На стук никто не ответил, но дверь, скрипнув, поддалась и открылась, впуская частого гостя в дом.
Оглядев темное помещение, он зажег лучину и удостоверился, что в доме действительно никого нет.
Уже было расстроившись и решив отправиться обратно, Себастьян услышал тот самый жуткий звук, похожий на рычание огромного чудовища, прерываемое то плачем, то стенаниями и повизгиваниями. Звуки шли откуда-то сверху и, не будь трусом, странник ступил на первую ступеньку винтовой лестницы. Любопытство нарастало с каждым шагом, а свет от лампады плясал по холодным камням, разгоняя серые тени.
Звук приближался, нарастая и заставляя мурашки бегать по коже бешенными табунами.
Когда Себастьян оказался перед дверью в комнату на самом верху башни, все звуки стихли. Себастьян нервно сглотнул, но любопытство пересилило и он, шагнув вперед, положил пальцы на ручку двери.
Снова раздался ужасающий гогот наполовину с визгом и плачем. И тут же любопытный путник отворил двери, заглянул внутрь ярко-освещенной комнаты.
Принцесса, сидя за своим столом, гоготала, утирая слезы и стуча ногами по полу, а перед ней на экране мерцали какие-то непонятные яркие картинки.
- Что это? - нервно вопросил Себастьян, когда принцесса его заметила и удивленно подняла брови, словно и не она только что тут ржала как лошадь.
- Аниме.

Присоединился тогда к принцессе Себастьян - вместе ее аниме смотреть. И так бы и смотрели безотрывно, если бы их фея крестная не отвлекла. А через год они и свадебку сыграли, потому что никогда еще у принцессы не было такого приятного напарника.

Приключенческое фэнтези - одно из прочно устоявшихся фэнтезийных направлений. Как и в случае с приключенческой классикой, эти книги захватывают читателей самых разных возрастов и категорий. Жанр не ограничен рамками, и потому книги приключенческого раздела способны вбирать в себя море сюжетных ходов и гремучих смесей с другими жанрами фэнтези:

да и вообще - чего угодно. Как правило, такие книги не бывают скучными.

Особенности книг в жанре 2019

Книги приключенческого фэнтези не тяжеловесны - наоборот, они читаются легко, на одном дыхании. Этому жанру не свойственны тонны рефлексий, философии и интеллектуальных загадок. Здесь сами приключения являются основой любого интересного сюжета. Большую часть фэнтезийных приключений могут читать даже школьники младших классов, ведь сюжеты книг просты и не содержат взрослых сцен , а герои восхищают своей харизмой и колоритностью.

Немалую роль в завораживающем приключенческом фэнтези играет фэнтезийный антураж : даже с нетривиальными и иногда даже «подростковыми» сюжетами атмосфера сказочного мира глубока и выпукла. В таких мирах хочется жить, творить чудеса и, что неудивительно, искать на свою голову приключения!

Почему Литнет - лучшее место, чтобы читать бесплатно Приключенческое фэнтези?

Сотни книг жанра приключенческого фэнтези 2019 ждут ваших прочтений, отзывов, лайков и репостов! У каждого автора собственный , и если вам пригляделся на Литнет конкретный автор - подпишитесь на его страницу, чтобы видеть уведомления обо всех новинках, новых главах, заметках в блоге.

Наш портал хорош тем, что ваши аргументированные комментарии под книгами могут побудить автора прислушаться к вашим советам. Особенно если произведение в процессе написания, по сути вы имеете возможность повлиять на сюжет! На нашем сайте писатели соревнуются: участвуют в конкурсах романов и делают все возможное, чтобы сделать свои истории лучшими.

Книги жанра приключенческое фэнтези от отечественных авторов - отличная возможность погрузиться в невероятно увлекательные истории, многие из которых находятся на нашем портале эксклюзивно.

Арианна утешалась тем, что условия ее заключения не были строгими. Разве стал бы отец так заботиться об ее удобствах, если бы собирался казнить ее как изменницу? Не может он лишить меня жизни, говорила она себе в сотый раз. Такая жестокость совсем не в его натуре. Я его кровь, его семя, его наследница, единственная его дочь. Если так нужно, она бросится под колеса его кресла, признает свою вину, будет молить о прощении. И заплачет. При виде слез отец простит свою дочь.

Сможет ли она сама простить себя - дело иное.

Арео, - говорила она Хотаху, когда тот вез ее через пустыню обратно в Солнечное Копье, - я не хотела, чтобы с девочкой случилось что-то дурное. Поверь мне.

Хотах только мычал в ответ. Арианна чувствовала, как он сердит. Темная Звезда, самый опасный из горстки заговорщиков, ушел от него. Скрылся в глубине пустыни с обагренным кровью клинком.

Ты же знаешь меня, капитан, - повторяла Арианна. - С детских лет знаешь. Ты всегда охранял меня, как и мою леди-мать. Ты приехал с ней из Великого Норвоса, чтобы быть ее щитом на чужбине. Теперь я, как никогда, нуждаюсь в твоей защите. Я не хотела…

Арианна думала, что ее отведут к отцу в Солнечную башню, в его палату под хрустальным куполом, но Хотах препроводил ее в башню Копье, где передал сенешалю Рикассо и кастеляну сиру Манфри Мартеллу.

Простите старика, принцесса, - сказал Рикассо, - но подниматься с вами наверх я не стану, ноги не выдюжат. Сир Манфри один проводит вас в комнату, где вы будете ожидать решения принца.

Вернее сказать, его приговора. Моих друзей тоже заключат здесь? - С Гаррином, Дрю и остальными ее разлучили сразу после взятия под стражу, и Хотах отказывался говорить с ней о них, повторяя одно и то же: «На то воля принца». Сир Манфри оказался несколько откровеннее.

Их отвезли в Дощатый город, откуда отправят на корабле в Серую Крепость. Там они и будут содержаться, пока принц не решит их судьбу.

Серая Крепость! Полуразрушенный замок, стоящий на утесе над Дорнским морем, мрачная тюрьма, куда отправляют умирать самых отъявленных злодеев.

Отец намерен казнить их? - Арианна не могла в это поверить. - Все, что они делали, делалось из любви ко мне. Если отец хочет крови, пусть это будет моя кровь.

Как принцессе будет угодно.

Я хочу говорить с ним.

Он предвидел ваше желание. - Сир Манфри, держа ее под руку, поднимался все выше и выше - у нее уже перехватывало дыхание. Высота Копья - полторы сотни футов, а ее камера помещалась почти на самом верху. Арианна смотрела на каждую дверь, мимо которой они проходили, - не здесь ли сидит одна из песчаных змеек?

Наконец за ней заперли собственную дверь, и Арианна стала обозревать свое новое жилище. Комната, большая и полная воздуха, мало напоминала тюрьму. Мирийские ковры на полу, красное вино для питья, книги для чтения. В углу столик для кайвассы с фигурами из кости и оникса, хотя играть ей при всем желании было бы не с кем. На кровати пуховая перина, уборную с мраморным сиденьем освежают душистые травы в корзинке. Вид из окон великолепен. Из восточного можно наблюдать, как всходит солнце над морем, в другое видны Солнечная башня, Кривые Стены и Тройные Ворота.

Осмотр занял меньше времени, чем нужно на шнуровку пары сандалий, однако помог ей на время удержаться от слез. Найдя таз и кувшин с холодной водой, она умыла лицо и руки. Если бы и горе можно было смыть столь же легко. Арис, мой белый рыцарь… Слезы подступили к глазам, и она разрыдалась, содрогаясь всем телом. Ей живо помнилось, как тяжелый топор Хотаха раскроил его плоть и кости, как летела по воздуху его голова… Зачем ты это сделал? Зачем погубил свою жизнь? Я тебе этого не приказывала, я не хотела… не хотела…

Она и спать легла со слезами - в первый раз, но далеко не в последний. Даже сон не приносил ей покоя. Ей снился Арис Окхарт - он ласкал ее, улыбался ей, говорил о любви, - но в теле его торчали стрелы, и раны кровоточили, превращая белые одежды в красные. Она даже во сне понимала, что это сон, который утром исчезнет, - но утром ее по-прежнему окружали тюремные стены, и сир Арис был по-прежнему мертв, а Мирцелла… Я не хотела этого, не хотела, чтобы с ней случилось несчастье… хотела сделать ее королевой. Если бы не измена…

«Кто-то проговорился», - сказал Хотах. Воспоминание об этом каждый раз вызывало в ней гнев, и она цеплялась за него, поддерживая горящий в сердце огонь. Гнев лучше слез, лучше горя, лучше вины. Кто-то проговорился - кто-то, кому она доверяла. Шепоток этого предателя убил Ариса Окхарта еще до того, как опустился топор капитана гвардии. Кровь, струящаяся по лицу Мирцеллы, - тоже его работа. Кто-то из тех, кого она любила, проговорился, и для Арианны это было самым жестоким ударом.

В ногах кровати стоял кедровый ларь с ее одеждой. Принцесса скинула грязное дорожное платье, в котором и ночь проспала, и оделась как могла соблазнительней. Тончайший шелк прикрывал все и не скрывал ничего. Хотя принц Доран относится к ней как к ребенку, одеваться по-детски она не станет. Отец, придя отчитать ее за проделки с Мирцеллой, сконфузится, когда увидит ее наряд. На это она и рассчитывала. Если уж ей придется ползать у него в ногах и рыдать, пусть ему тоже будет неловко.

Она ждала его весь день, но когда дверь наконец открылась, это были всего лишь слуги, которые принесли ей обед.

Когда я увижу отца? - спросила она, но они не ответили. На обед был козленок, зажаренный с лимоном и медом, а к нему свернутые виноградные листья с начинкой из лука, изюма, грибов и огненного драконова перца. - Я не хочу есть, - заявила Арианна. Ее друзьям на пути в Серую Крепость предстоит питаться сухарями и солониной. - Унесите это и пошлите за принцем Дораном. - Но еду ей оставили, а отец так и не пришел. В конце концов голод ослабил ее решимость, и она пообедала.

После этого ей стало и вовсе нечем заняться. Она побродила по своей башне, подвигала бесцельно слона по кайвассной доске, села на подоконник, открыла книгу. Но слова расплывались перед глазами, и она поняла, что опять плачет. Арис, мой милый, мой белый рыцарь, зачем? Ты должен был сдаться. Я бы так тебе и сказала, но голос мне изменил. Глупый, отважный герой, я совсем не хотела, чтобы ты умирал. ИМирцелла, эта малютка… о боги…

В конце концов она снова легла в постель. Что еще прикажете делать, когда ночь на дворе? Кто-то проговорился. Гаррин, Дрю, Сильва-Крапинка - друзья ее детства, не менее дорогие ей, чем кузина Тиена. Ей не верилось, что на нее донес кто-то из них. Значит, остается только Темная Звезда… но если предатель он, зачем ему было поднимать меч на бедняжку Мирцеллу? Надо убить эту девочку, а не короновать ее, - он так и сказал в Шандистоне. Только так, мол, Арианна получит войну, которой желает. Нет, это просто бессмысленно. Если червяк в яблоке действительно сир Герольд, зачем он поднял меч на Мирцеллу?

Кто-то проговорился. Быть может, сир Арис? Неужели чувство вины в ее белом рыцаре возобладало над страстью? Неужели он любил Мирцеллу больше нее и предал свою новую принцессу, чтобы искупить измену прежней? А после погубил себя на Зеленой Крови, чтобы не жить опозоренным?

Когда отец придет, она дознается, кто это был. Но принц не пришел и назавтра, и на следующий день. Ей предоставили плакать и зализывать свои раны в одиночестве. Днем она пыталась читать, но книги все как на подбор были скучные: труды по истории и географии с древними картами, свод дорнийских законов, Семиконечная Звезда, «Жизнеописание верховных септонов», трактат о драконах, делавший эти создания не занимательнее летучих мышей. Арианна многое бы отдала за «Десять тысяч кораблей» или «Возлюбленных королевы Нимерии», чтобы занять чем-то мысли и покинуть тюрьму хотя бы на пару часов, но в подобном развлекательном чтении ей было отказано.

Она смотрела с подоконника вниз, на цветной, позолоченный стеклянный купол отцовской палаты, и говорила себе: скоро он меня позовет.

Посетителей к ней не допускали, но слуги захаживали часто: Боре со щетинистым подбородком, напыщенно-важный Тимот, сестры Морра и Меллея, хорошенькая девочка Седра, старая Беландра, служившая прежде горничной у ее матери. Они приносили еду, меняли простыни, выносили судно из-под мраморного стульчака, но в разговоры с ней не вступали. Если она требовала вина, Тимот его доставлял. Если ей хотелось фиг, оливок или начиненного сыром перца, стоило лишь заказать любимое блюдо Беландре. Морра с Мелеей забирали грязное белье и приносили выстиранное. Каждый второй день наливали ванну, и Седра терла принцессе спину и помогала расчесывать волосы.

Но никто из них и слова не проронил о том, что происходит за стенами ее клетки.

Темную Звезду уже взяли? - спросила она как-то у Борса, но тот повернулся к ней спиной. - Оглох ты, что ли? Вернись и отвечай, я приказываю! - Вместо ответа он затворил дверь.

Тимот, - попыталась она на другой день, - что с принцессой Мирцеллой? Я ведь совсем не желала ей зла. - Последний раз она видела девочку на пути в Солнечное Копье. Мирцелла, слишком слабая, чтобы ехать верхом, путешествовала в носилках, с перевязанными шелковыми бинтами лицом и лихорадочным блеском в глазах. - Прошу тебя, скажи, жива она или нет. Что плохого случится, если я буду знать? Скажи, как она себя чувствует. - Но Тимот не сказал ничего.

Беландра, - начала она снова через пару дней, - если ты любила мою леди-мать, сжалься над ее бедной дочерью и скажи, когда отец располагает со мной увидеться. Прошу тебя. - Но и Беландра словно воды в рот набрала.

Быть может, отец пытает ее таким образом? Не дыбой и каленым железом, а безмолвием? Это было так похоже на Дорана Мартелла, что Арианна не удержалась от смеха. Он думает, что действует тонко, а на деле лишь показывает свою слабость. Принцесса решила использовать свое уединение, чтобы исцелиться духовно и укрепиться перед грядущими испытаниями.

Нет смысла размышлять беспрестанно о сире Арисе - лучше подумать о песчаных змейках, особенно о Тиене. Арианна любила всех своих побочных кузин, от вспыльчивой колючей Обары до самой маленькой, шестилетней Лорезы, но лишь Тиена заменяла ей родную сестру. С братьями принцесса никогда не дружила: Квентина рано увезли в Аиронвуд, а Тристан был намного младше ее. Они с Тиеной, Гаррин, Дрю, Сильва-Крапинка - вот из кого состоял их тесный кружок. К их забавам порой присоединялась Ним, и Сарелла вечно пыталась втереться, но пятерка оставалась неразлучной всегда. Они плескались в прудах и фонтанах Водных Садов, устраивали бои, сидя верхом друг на дружке. Арианна и Тиена вместе учились читать, ездить верхом, танцевать. Когда им было по десять, Арианна стащила винный штоф, и они напились допьяна. Они делили между собой еду, постель, драгоценности. Даже первый мужчина у них был общий, Дрю, - от избытка пылкости он залил Тиене всю руку, когда она извлекла предмет их вожделений из его бриджей. Арианна улыбнулась, вспомнив об этом. У Тиены опасные руки.

Чем больше принцесса думала о своих кузинах, тем сильнее скучала по ним. Насколько она знала, их держали здесь же в башне, прямо под ней. Ночью она постучала в пол подошвой сандалии, но ответа не дождалась и перегнулась вниз из окна. Там тоже виднелись окна, меньше, чем у нее, некоторые не шире бойниц.

Тиена! - позвала она. - Тиена, ты тут? Обара, Ним? Вы меня слышите? Эллария? Кто-нибудь? ТИЕНА! - Она полночи висела в окне и звала, пока не охрипла, но ей опять никто не ответил. Это испугало ее так, что и сказать нельзя. Если песчаные змейки сидят в Копье, они не могли не услышать ее - отчего же не отвечают? Если отец что-то сделал с ними, я никогда ему этого не прощу, сказала себе Арианна.

После двух недель заточения ее терпение окончательно истощилось.

Я желаю немедленно поговорить с отцом, - сказала она Борсу самым властным своим тоном. - Изволь сей же час проводить меня к нему. - Боре остался глух, как всегда. - Я готова поговорить с принцем, - сказала она Тимоту - с тем же успехом. На следующее утро она затаилась под дверью и проскочила мимо Беландры, разбив тарелку с вареными яйцами, но через каких-нибудь три ярда ее задержали стражники. Их она тоже знала, и они тоже остались глухи к ее мольбам. Брыкающуюся беглянку водворили обратно.

Надо действовать тоньше, решила она. Свои надежды она возлагала в основном на Седру, юную, наивную и податливую. Гаррин, помнится, хвастал, что один раз переспал с этой девочкой. Во время очередного омовения, когда Седра намыливала ей спину, принцесса принялась болтать без умолку.

Я знаю, тебе не велят со мной говорить, но мне-то никто не запрещал говорить с тобой. - Продолжала она в том же духе - о жаркой погоде, о том, что ела вчера на ужин, о бедняжке Беландре, которая стала совсем старой и неповоротливой. Принц Оберин дал оружие каждой из своих дочерей, чтобы они всегда могли себя защитить, но у Арианны Мартелл не было оружия, кроме хитрости. Она улыбалась и щебетала, не ожидая от Седры взамен ничего, даже кивка, не говоря уж о слове.

На другой день за ужином она снова взялась за девушку, которая ей прислуживала. На сей раз она упомянула Гаррина. Седра испуганно вскинула глаза и едва не пролила вино мимо кубка. Ага, попалась, подумала Арианна.

Принимая назавтра ванну, она завела речь о своих взятых под стражу друзьях, в том числе и о Гаррине.

За него я опасаюсь больше всего, - призналась она служанке. - Сироты не созданы для неволи, они нуждаются в солнце и свежем воздухе. Разве он переживет заключение в сырой крепости? И года там не протянет. - Седра промолчала, но сделалась бледной, а губку стиснула так, что мыло капало на мирийский ковер.

Тем не менее понадобилось еще четыре дня и две ванны, чтобы она сдалась.

Прошу вас, не надо, - прошептала она, когда Арианна живописала ей, как Гаррин выбрасывается из окна своей камеры, чтобы вкусить свободы в последний раз перед смертью. - Вы должны помочь ему. Пожалуйста, не дайте ему умереть.

Что же я могу, раз сама сижу под замком? - прошептала в ответ принцесса. - Отец не желает меня видеть. Только ты одна можешь спасти Гаррина. Ты любишь его?

Да, - вспыхнув, пролепетала Седра. - Но как мне спасти его?

Передай от меня весточку. Готова ты это сделать? Готова рискнуть ради Гаррина?

Седра, округлив глаза, кивнула.

Итак, я обзавелась вороном, торжествующе подумала Арианна. Но куда же его послать? Единственный заговорщик, ушедший из сетей принца Дорана, - это Темная Звезда. Теперь его, возможно, уже схватили, а если нет, то он, конечно, покинул Дорн. Мать Гаррина? Сироты Зеленой Крови? Нет. Ей нужен человек, облеченный властью, который мог бы сочувствовать их заговору, хотя в нем и не состоял. Не обратиться ли к собственной матери? Но леди Мелларио далеко за морем, в Норвосе. Притом принц Доран уже много лет не прислушивается к мнению своей леди-жены. Здесь требуется лорд, достаточно сильный, чтобы уговорить отца освободить Арианну.

Самый могущественный из дорнийских лордов - Андерс Айронвуд, принц крови, лорд Айронвуда и Хранитель Каменистого Пути, но не так она глупа, чтобы обращаться за помощью к воспитателю ее брата Квентина. Брат Дрю, сир Дэзиел Дальт, когда-то искал ее руки, но он слишком уж предан своему принцу. Кроме того, Рыцарь Лимонной Рощи способен внушить почтение разве что мелкому лорду - против принца Дорана он слабоват. То же самое относится и к отцу Сильвы-Крапинки. Арианна пришла к заключению, что надежды у нее только две: Хармен Уллер, лорд Адова Холма, и Франклин Фаулер, лорд Поднебесного, Хранитель Принцева перевала.

Половина Уллеров, гласит пословица, не в своем уме, а другая половина еще хуже первой. Эллария Сэнд - побочная дочь лорда Хармена. Теперь она и ее маленькие дочки угодили в тюрьму вместе с другими песчаными змейками. Это должно было вызвать гнев лорда Хармена, а Уллеры в гневе опасны. Возможно, даже слишком. Принцессе не хотелось подвергать опасности еще чьи-то жизни.

Лучше, пожалуй, остановиться на лорде Фаулере, Старом Ястребе. Он никогда не ладил с Андерсом Айронвудом. Кровная вражда между их домами существует уже тысячу лет, с тех пор, как Фаулеры во время Нимерианской войны предпочли Мартеллов Айронвудам. Леди Ним к тому же дружит с двойняшками Фаулер, но значит ли это что-нибудь для Старого Ястреба?

Свое тайное письмо Арианна составляла долго и тщательно. Начиналось оно так: «Вручите подателю сего сто серебряных оленей» - тогда его доставят наверняка. Далее она писала, что находится в башне Копье, и умоляла о спасении. «Кто бы ни избавил меня от неволи, он не будет забыт, когда я надумаю вступить в брак». Это заставит героев пошевелиться. Пока принц Доран не решит иначе, она остается законной наследницей Солнечного Копья, и ее супруг когда-нибудь совместно с ней будет править Дорном. Остается молиться, чтобы ее спаситель оказался моложе тех старцев, которых отец уже много лет предлагает ей в женихи. «Мне нужен муж с зубами во рту», - заявила ему Арианна, отказав последнему;

Она не осмелилась попросить пергамент, боясь вызвать подозрения у своих тюремщиков, и написала письмо на обороте страницы, вырванной из Семиконечной Звезды. В следующий банный день она сунула его в руку Седры.

У Тройных Ворот есть место, где караванщики запасаются для перехода через пустыню. Найди караван, идущий к Принцеву перевалу, и пообещай купцу сто оленей, если он отдаст письмо лорду Фаулеру в собственные руки.

Хорошо. - Седра спрятала послание за корсаж. - Я найду кого-нибудь еще до заката, принцесса.

Прекрасно. Завтра расскажешь, что у тебя получилось.

Но назавтра Седра к ней не вернулась, не пришла и на следующий день. Ванну принцессе налили Морра и Меллея, они же помыли ей спину и расчесали волосы.

А что Седра, не заболела ли? - спросила Арианна, но они не ответили. Все ясно - Седру схватили. В ту ночь принцесса почти не спала из страха перед возможными последствиями.

Когда Тимот утром принес ей завтрак, она попросила о свидании не с отцом, а с Рикассо. Принца Дорана она, похоже, не дозовется, но сенешаль обязан явиться на зов законной наследницы замка.

Был обязан, но не явился.

Ты передал Рикассо, что я сказала? - спросила она, увидев Тимота снова. - Передал, что он нужен мне? - Слуга молчал, и Арианна перевернула ему на голову штоф с красным вином. Тот ретировался весь мокрый, с видом оскорбленного достоинства. Отец, как видно, решил сгноить ее здесь. Или вознамерился выдать за какого-нибудь мерзкого старого дурака, продержав ее под замком до самой брачной ночи.

Арианна Мартелл выросла в ожидании, что когда-нибудь отец подберет ей достойного мужа. Таков удел всех принцесс, говорили ей… хотя дядя Оберин смотрел на это несколько по-другому. «Хотите замуж, так выходите, - говорил он своим собственным дочерям, - а нет, так живите в свое удовольствие. В этом мире так мало радости. Но выбирайте хорошенько: если кто из вас свяжется с дураком или грубым животным, пусть не ждет от меня избавления. Я дал вам все средства, чтобы вы сами с этим справлялись».

Однако наследница принца Дорана никогда не пользовалась свободой, которую предоставлял своим незаконным дочерям принц Оберин. Она знала, что должна будет выйти замуж, и соглашалась с этим. Дрю охотно взял бы ее, как и его брат, Рыцарь Лимонной Рощи, а Дейемон Сэнд решился даже просить ее руки. Но Дейемон был бастард, и в намерения принца Дорана не входило отдавать дочь дорнийцу.

Арианна соглашалась и с этим. Однажды к ним приехал брат короля Роберта, и она всячески старалась очаровать его - но тогда она едва вышла из детского возраста, и ее ухищрения не столько воспламеняли лорда Ренли, сколько смешили. Позже Хостер Талли пригласил ее посетить Риверран для знакомства с его наследником, и она на радостях поставила Деве много свечей, но принц Доран отклонил приглашение. Она подумывала даже об Уилласе Тирелле с его поврежденной ногой, но отец не пустил ее и в Хайгарден. Вместе с Тиеной она отправилась туда без его согласия, но принц Доран перехватил их у Вервия и вернул назад. В том же году принц попытался обручить ее с Беном Бисбери, мелким лордом лет восьмидесяти, слепым и беззубым.

Пару лет спустя Бисбери умер, и она успокоилась на предмет своего ближайшего будущего. Лорд Переправы только что женился в очередной раз, и с этой стороны ей тоже ничего не грозило. Однако лорды Эстермонт, Росби и Грандисон были все еще живы и свободны от брачных уз. Грандисона называли Седобородым, но когда она с ним познакомилась, его борода успела сделаться белой, как снег. На пиру в его честь он уснул между рыбным и мясным блюдами. Дрю счел это вполне уместным, поскольку эмблемой лорду служил спящий лев. Гаррин подзадоривал ее завязать узлом его бороду и посмотреть, проснется он или нет, но она воздержалась. Грандисон в обхождении был довольно приятен и выгодно отличался характером от сварливого Эстермонта, а здоровьем - от хворого Росби, но стать его женой она отказалась наотрез. Не бывать этому, даже если Хотах встанет у нее за спиной со своей секирой.

…Прошло два дня. Женихи к ней не приходили, Седра тоже не появлялась. Арианна попыталась обольстить Морру и Мел-лею таким же образом, но из этого ничего не вышло. Поодиночке она, может быть, и уговорила бы их, а вместе сестры стояли горой. К этому времени принцесса уже охотно провела бы вечерок на дыбе и отведала каленого железа. Одиночество понемногу сводило ее с ума. За свои преступления она заслужила плаху, но ей даже в этом отказывали. Отец, судя по всему, намерен запереть ее здесь навсегда и забыть о ее существовании. Мейстер Калеотт, возможно, уже готовит указ о назначении Квентина наследником Дорна.

Дни шли один за другим - Арианна им уже и счет потеряла. Она все больше времени проводила в постели, вставая только лишь по нужде. Еда, которую ей приносили, остывала нетронутая. Арианна все время спала и никак не могла выспаться. Наскоро попросив милости у Матери и мужества у Воина, она засыпала опять. Вчерашнюю еду заменяли свежей, но принцесса к ней не притрагивалась. Однажды она, собравшись с силами, выбросила все в окно, чтобы не поддаться искушению, и проспала после этого целых полдня.

Наконец чья-то грубая рука тряхнула ее за плечо, и голос, знакомый ей с детства, сказал:

Вставайте, маленькая принцесса, и одевайтесь. Принц зовет вас к себе. - Хотах, ее старый друг и покровитель, стоял рядом и говорил с ней!

Арианна сонно улыбнулась. Ничему в жизни она так не радовалась, как этому лицу в боевых шрамах и басистому голосу с норвосским выговором.

Что вы сделали с Седрой?

Принц отправил ее в Водные Сады. Он сам вам все скажет, но сначала надо умыться и поесть.

Вид у нее, должно быть, был очень несчастный. Арианна вылезла из постели, слабая, как котенок.

Вели Морре и Меллее приготовить мне ванну, - сказала она, - а Тимот пусть принесет еду. Ничего тяжелого. Холодный бульон, немного хлеба и фруктов.

Хорошо, - сказал Хотах, и это слово прозвучало в ее ушах музыкой.

Пока принцесса мылась и причесывалась, капитан ждал за дверью. Она подкрепилась сыром и фруктами, выпила немного вина, чтобы успокоить желудок. Отец, которого она никогда не боялась, внушал ей страх. Поняв это, она фыркнула, и вино потекло у нее из носа. Для встречи она выбрала простое полотняное платье цвета слоновой кости, с вышитыми по корсажу и рукавам виноградными лозами и пурпурными кистями. Драгоценности ни к чему - сегодня она должна быть скромной, выражающей раскаяние всем своим видом. Она бросится к ногам принца и будет молить о прощении - иначе ей больше никогда не услышать человеческого голоса.

Когда она наконец приготовилась к выходу, стало смеркаться. Она думала, что Хотах проводит ее в Солнечную башню, но они пришли в отцовскую горницу, где принц сидел за столом для кайвассы, с ногами на мягкой скамеечке, вертя в красных опухших пальцах ониксового слона. Таким больным она еще ни разу его не видела. Лицо бледное, одутловатое, а суставы так воспалились, что на них даже со стороны больно смотреть. У Арианны дрогнуло сердце… но она почему-то не смогла заставить себя упасть на колени, как собиралась, и сказала только:

Здравствуй, отец.

Принц поднял на нее глаза, полные страдания - из-за подагры или из-за нее?

Диковинный народ эти волантинцы, - произнес он, поставив слона. - Я побывал как-то в Волантисе на пути в Норвос, где встретил Мелларио. В Норвосе звонили колокола, на ступенях плясали медведи. Арео должен помнить тот день.

Я помню, - гулким басом подтвердил Хотах. - Медведи плясали, колокола звонили, а принц был одет в красные, золотые и оранжевые цвета. Миледи еще спросила меня, кто это так сверкает.

Оставь нас, капитан, - со слабой улыбкой приказал принц.

Хотах стукнул древком секиры в пол, повернулся и вышел.

Я и у тебя распорядился поставить стол для кайвассы, - сказал принц, когда они остались вдвоем.

С кем мне там было играть? - Уж не помрачила ли подагра его рассудок, думала Арианна. С чего он вдруг заговорил об игре?

С самой собой. Иногда бывает полезно как следует разобраться в игре, прежде чем ее начинать. Хорошо ли ты знакома с кайвассой, Арианна?

Достаточно, чтобы играть в нее.

Играть, но не выигрывать. Мой брат любил драку ради самой драки, я же играю только в те игры, которые могу выиграть. Кайвасса не для меня. - Он помолчал, пристально глядя на нее, и спросил: - Зачем? Ответь, Арианна, - зачем?

Ради чести нашего дома. - Голос отца рассердил ее - он звучал так грустно, так слабо. Ведь ты же принц! - чуть не крикнула она. Ты должен сейчас бушевать! - Твоя мягкость позорит весь Дорн, отец. Твой брат поехал в Королевскую Гавань вместо тебя, и его там убили!

Как будто я сам не знаю. Я вижу Оберина всякий раз, как закрываю глаза.

Не сомневаюсь, что он велит тебе открыть их. - Арианна села за игровой столик напротив отца.

Я не разрешал тебе сесть.

Тогда кликни Хотаха и прикажи высечь меня за дерзость. Ты имеешь на это право как принц Дорнийский. - Она потрогала стоящего на доске коня. - Ты уже схватил сира Герольда?

Если бы так. Ты поступила глупо, посвятив его в свой замысел. Темная Звезда - самый опасный человек в Дорне. Вы с ним причинили нам большой вред.

Но ведь Мирцелла не… - опасливо начала Арианна.

Она не умерла, хотя Темная Звезда сделал все от него зависевшее. Все смотрели на твоего белого рыцаря, потому о Дейне никто ничего толком сказать не может. Похоже, его конь в последний миг шарахнулся в сторону, иначе он снес бы девочке полголовы. А так он просто рассек ей щеку до кости и отрубил правое ухо. Мейстер Калеотт спас ей жизнь, но лица принцессе не вернут ни снадобья, ни примочки. Она находилась под моей опекой, Арианна, и была помолвлена с твоим родным братом. Ты обесчестила весь наш род.

Я не хотела ей зла. Если бы не вмешался Хотах…

- …то ты объявила бы ее королевой, подняла мятеж против ее брата, и вместо уха она лишилась бы жизни.

Только если бы мы проиграли.

- Если? Скажи лучше когда. Дорн - самое малонаселенное из Семи Королевств. Юный Дракон в своей книге сильно преувеличил численность наших войск, чтобы сделать победу над нами более значительной, а мы усердно поливали посаженное им семя, чтобы сделать себя более сильными в глазах наших врагов, но принцесса должна знать правду. Доблесть числа не прибавит. У Дорна нет никакой надежды победить Железный Трон в одиночку, а ты чуть было не навязала нам эту войну. Полагаю, ты этим гордишься? - Он не дал ей времени ответить на этот вопрос. - Что же мне делать с тобой, Арианна?

Прости меня, чуть не сказала она, но обида от его слов была слишком велика.

То, что ты всегда делаешь, - ничего.

Трудно подавить гнев, говоря с тобой.

И не надо - еще подавишься, чего доброго. Откуда ты узнал о моих планах?

Я принц, и заслужить мое расположение хотят многие. Кто-то проговорился…

Ты все знал и все-таки позволил нам бежать с Мирцеллой. Почему?

Я совершил ошибку, и она оказалась роковой. Ты моя дочь, Арианна. Девочка, которая прибегала ко мне, ободрав коленку. Я поверить не мог, что ты злоумышляешь против меня. Правда далась мне тяжелой ценой.

Я хочу знать, кто донес на меня.

Я тоже хотел бы на твоем месте.

Так что же?

Не вижу причин открывать тебе это имя.

Думаешь, я сама не смогу узнать, кто это?

Попытайся - но пока не получишь ответ, ты не должна доверять никому из них, а толика недоверия принцессе только на пользу. Ты разочаровала меня, Арианна, - вздохнул принц.

Кто бы говорил. Ты меня всю жизнь разочаровываешь. - Она не хотела говорить с ним так грубо, но слова вырвались у нее сами собой. Что ж, сказанного не воротишь.

Знаю. Я слишком мягок, слаб, осторожен, слишком снисходителен к нашим врагам… но теперь ты как раз нуждаешься в таком снисхождении. Тебе бы следовало молить о прощении, а не раздражать меня еще больше.

Я прошу снисхождения только для моих друзей.

Как это благородно.

Они действовали из любви ко мне и не заслужили смерти в стенах Серой Крепости.

Знаешь, я согласен с тобой. Все твои сообщники, не считая Темной Звезды, - просто глупые дети. Но то, что вы затеяли, не безобидная игра в кайвассу, а государственная измена. Я мог бы обезглавить их всех.

Мог бы, но не обезглавил. Дейн, Дальт, Сантагар - ты никогда не решился бы сделать эти дома своими врагами.

Тебе и не снилось, на что я могу решиться, однако оставим это. Сир Эндрю на три года отправлен в Норвос, где будет служить твоей леди-матери. Гаррин два года проведет в Тироше. С речных сирот, его родичей, я взял пеню и заложников. Леди Сильва никакого наказания не получила. Ей пора замуж, и отец отослал ее в Зеленую Скалу, где она вышла за лорда Эстермонта. Что до Ариса Окхарта, он сам выбрал свою судьбу и встретил ее отважно. Рыцарь Королевской Гвардии… что ты такое с ним сделала?

Я переспала с ним, отец: не ты ли наказывал мне всячески развлекать наших почетных гостей?

Доран покраснел.

Этого оказалось довольно?

Я сказала ему, что Мирцелла, став королевой, даст нам разрешение пожениться. Он хотел, чтобы я стала его женой.

Уверен, ты сделала все возможное, чтобы не дать ему нарушить свои обеты.

Теперь настал ее черед покраснеть. Сира Ариса она обольщала полгода. Хотя он и уверял, что знал других женщин до того, как надеть белое, по его неуклюжим ласкам и трепетным поцелуям этого не было видно. Во время их первого соития он излился ей на бедро. Хуже того, рыцаря постоянно жег стыд. Если бы за каждое «мы не должны», которое он шептал, ей давали золотого дракона, она бы стала богаче Ланнистеров. Быть может, на Арео Хотаха он напал в надежде спасти ее, Арианну? Или он поступил так, чтобы смыть свой позор собственной кровью?

Он любил меня, - неожиданно для себя вымолвила она. - Он за меня умер.

Если так, он может стать лишь первым из многих. Война, которой так хотели ты и твои кузины, того и гляди начнется. В это самое время к Солнечному Копью приближается еще один рыцарь Королевской Гвардии, сир Бейлон Сванн, везущий мне голову Горы. Мои знаменосцы стараются задержать его всеми средствами. У Вайлов на Костяном Пути он охотился восемь дней, лорд Айронвуд принимал его у себя две недели. Сейчас он в Торе - леди Джордейн затеяла игры в его честь. Затем он доберется до Призрачного Холма, и леди Толанд тоже в грязь лицом не ударит. Но рано или поздно сир Бейлон приедет в Солнечное Копье, где, естественно, захочет увидеть принцессу Мирцеллу и сира Ариса, своего брата по оружию. Что мы скажем ему, Арианна? Что сир Арис погиб на охоте от несчастного случая или свалился с лестницы? Захотел, мол, поплавать в Водных Садах, поскользнулся на мраморе, ударился головой, да и утонул?

Нет. Мы скажем, что он погиб, защищая свою маленькую принцессу. Темная Звезда задумал убить ее, а сир Арис бросился между ними и спас ей жизнь. - Именно так полагается умирать рыцарям Королевской Гвардии - спасая тех, кого они поклялись защищать. - Сир Бейлон может заподозрить что-то, как и ты, когда Ланнистеры убили твою сестру и ее детей, но доказать ничего не сможет…

- …пока не поговорит с Мирцеллой. Или нам и ее сделать жертвой несчастного случая? Тогда войны уж верно не миновать. Никакая ложь не спасет Дорн от гнева королевы, если ее дочь погибнет, будучи под моей опекой.

Я нужна ему, поняла Арианна. За этим он меня и позвал.

Я могла бы научить Мирцеллу, что говорить, только зачем?

По лицу принца прошла гневная судорога.

Предупреждаю тебя, Арианна, мое терпение на исходе.

Вот как? С лордом Тайвином и прочими Ланнистерами ты всегда был кроток, как сам Бейелор Благословенный, а для родной дочери у тебя терпения не хватает.

Ты путаешь терпение с умением ждать. Я готовил падение Тайвина Ланнистера с того самого дня, как меня известили о смерти Элии и ее детей. Я надеялся лишить его самого дорогого, а потом уж убить, но его сын-карлик отнял у меня эту радость. Меня утешает лишь то, что смерть он принял от руки чудовища, которое породил. Так или иначе, Лорд Тайвин терпит муки в аду… где к нему скоро присоединятся многие тысячи, если твое сумасбродство обернется войной. - Принц сморщился, как будто одно это слово причиняло ему боль. - Ты этого хочешь?

Принцесса и бровью не повела.

Я хочу, чтобы освободили моих кузин. Хочу, чтобы мой дядя был отомщен. Хочу соблюдения моих прав.

Твоих прав?

Я говорю о Дорне.

Ты получишь Дорн после моей смерти. Тебе так не терпится избавиться от меня?

Я могла бы задать тебе тот же вопрос. Ты уже много лет стараешься от меня избавиться.

Неправда.

Да ну? Может быть, спросим моего брата?

Тристана?

Квентина!

А что с ним такое?

Где он сейчас?

С войском лорда Айронвуда на Костяном Пути.

Хорошо лжешь, отец, отдаю тебе должное. Квентин уехал в Лисе.

С чего ты взяла?

Узнала от друга. - У нее тоже есть свои тайны.

Твой друг лжет. Даю слово, что твоего брата нет в Лиссе. Клянусь тебе солнцем, копьем и Семерыми.

Меня не так легко провести, отец.

Где же он тогда? В Мире, в Тироше? Я знаю, что он отправился куда-то за Узкое море - набирать наемников, чтобы лишить меня права первородства.

Подобные мысли не делают тебе чести, - потемнел принц. - Если бы заговор против меня устроил Квентин, его бы я еще мог понять. Он уехал из дома ребенком, не понимая, что этого требуют нужды Дорна. Андерс Айронвуд ему больше отец, чем я, а между тем он остался мне послушным и верным сыном.

Почему бы и нет? Ты всегда предпочитал его мне. Вы с ним похожи, вы мыслите одинаково, и ты намерен отдать Дорн ему. Не трудись отрицать. Я читала твое письмо. - Эти слова до сих пор горели огнем в ее памяти. - «Когда-нибудь ты сядешь на мое место и будешь править всем Дорном», писал ты ему. Скажи, когда ты задумал лишить меня наследственных прав? В день, когда Квентин родился, или еще раньше, когда родилась я сама? За что ты так ненавидишь меня? - Арианна почувствовала на глазах слезы, и это привело ее в бешенство.

Я никогда не питал к тебе ненависти. - В едва слышном голосе принца звучало глубокое горе. - Все совсем не так, как ты думаешь.

Ты отрицаешь, что написал это?

Нет. Письмо было написано сразу после отсылки Квентина в Айронвуд. Я действительно желал сделать своим преемником сына. Относительно тебя у меня имелись другие планы.

Знаю я твои планы. Джайлс Росби, слепой Бен Бисбери, седой как лунь Грандисон. - Отец хотел что-то сказать, но она ему не позволила. - Я знаю, что мой долг - дать Дорну наследника. Я охотно пошла бы замуж, но партии, которые ты находил для меня, были попросту оскорбительны. Словно ты раз за разом плевал мне в лицо. Если ты хоть немного любил меня, зачем было предлагать мне Уолдера Фрея?!

Я делал это нарочно, зная, что ты отвергнешь его. Как только ты вошла в возраст, мне пришлось делать вид, будто я пытаюсь найти тебе жениха, - иначе дело выглядело бы подозрительно. При этом тех, кого ты могла бы одобрить, я не смел предлагать. У тебя уже был суженый, Арианна.

Суженый? Она с недоумением уставилась на отца.

О чем ты? Или это еще одна ложь? Ты ни разу не говорил мне…

Сговор был заключен втайне. Я хотел рассказать тебе обо всем, когда ты повзрослеешь, но…

Мне двадцать три, и я уже семь лет как взрослая женщина.

Я знаю, что слишком долго держал тебя в неведении, но делалось это для твоего же блага. Ты непременно поделилась бы этим секретом с Гаррином или Тиеной… той же ночью, в постели. Гаррин болтлив, как истинный сирота, а Тиена ничего не скрывает от Обары и леди Ним. Что касается их, то Обара пьет слишком много, а Ним слишком дружна с близнецами Фаулер. И кто знает, кому рассказали бы близнецы? Я попросту не мог пойти на такой риск.

Эта новость оглушила Арианну. Она невеста… у нее есть жених…

• 06. 12. 2016

История семьи, в которой родилась девочка с синдромом Дауна

Оксана Пономарева очень ждала своего первого ребенка. На УЗИ ей сказали, что будет девочка, показали на экране, и Оксана увидела, что девочка похожа на нее. Всю беременность Оксана была спокойна и счастлива. Срок был назначен на конец января

Дайте мне моего ребенка!

31 декабря в Иркутске Оксану из-за плохих анализов положили на сохранение. А 4 января начались роды. Было шесть или семь утра, Оксана уже несколько часов пыталась родить. «В какой-то момент она ко мне подходит и кричит: «Ребенок страдает! Давай быстро - садись, подписывай документы на операцию, на кесарево сечение. Быстрее, быстрее, давай! У нас нету времени! Быстрее подписывай!»»

Родилась девочка. Акушерка показала ее Оксане в своих руках и унесла, а Оксану увезли в реанимацию. И к ней стали по очереди приходить врачи. К другим не приходили, а к ней приходили.

Фото: Антон Климов для ТД

Первой пришла педиатр. Подошла, наклонилась и сказала шепотом, чтобы соседки по палате не услышали: «У вашей девочки синдром Дауна». У Оксаны не было никакой реакции. Она ничего не чувствовала и ничего не понимала: «При чем здесь я? Какой синдром Дауна? Что за бред? Это ко мне не относится!» Потом пришла другая врач, стала объяснять, что у детей с синдромом Дауна бывают разные патологии, проблемы с сердцем. За ней - третья:

- Что ты будешь делать?

- Я своего ребенка люблю, я его никому не отдам, мне пофиг, что у него там нашли.

Хорошо.

- А что это значит, вы мне хоть скажите, - спросила Оксана.

- Ну, они на всю жизнь остаются детьми, - это все, что врач могла сказать.

Когда все врачи ушли, Оксана разрыдалась и уже не могла остановиться. С момента родов прошел час, нужно было сообщить новости мужу. Оксана не могла вслух, четко и ясно сказать про синдром Дауна. Ведь рядом с ней в палате лежали другие мамы - мамы здоровых детей. А все врачи говорили о синдроме шепотом, украдкой, наклонившись к Оксане. И она поняла, что, если нельзя говорить об этом вслух, значит, это что-то очень плохое и очень постыдное. То, что нужно ото всех скрывать.

СМС мужу: «У нашей дочки синдром Дауна». Он перезванивает:

- Ты не ошиблась? Ты уверена?

- Да, сто процентов. Уверена.

Понятно.

- Слушай, ты моим родителям сегодня не рассказывай только. Скажи просто, что я родила.

Полина перекусывает между занятиями в «Моей и маминой школе»

Фото: Антон Климов для ТД

Потом была первая адская ночь. Оксана плакала без перерыва. Она мечтала о том, что родит сама, прижмет ребенка к своей груди, и ребенок будет сосать ее грудь. Предвкушение, ощущение того, что мой ребенок родился, лежит на моей груди и сосет мою грудь - для Оксаны этот момент был священным.

«А тут все с ног на голову вообще перевернулось, и непонятно, почему меня резали. Почему я в реанимации? Почему мне не дают ребенка? Где мой ребенок вообще? Почему я не могу его даже прижать? И какие-то еще диагнозы! Какие-то синдромы! Какие синдромы? Вообще, дайте мне моего ребенка! Я не могла прийти в себя. Я просто лежала и ревела, и ничего не могла. Никто не пришел, никакой психолог».

если нельзя говорить об этом вслух, значит, это что-то очень плохое и очень постыдное

Утром кошмары продолжились. Оксану и других мам из реанимации перевели в палату. Скоро соседке принесли ребенка, а Оксане - не принесли.

- А когда принесли?

- Не принесли вообще.

И Оксана пошла искать ребенка по роддому. Забыла про страшные боли после кесарева и пошла по коридорам и лестницам. Поставила на уши всех врачей. Бегали по всем палатам, где лежат дети с какими-то нарушениями, а нашли в палате со здоровыми детьми.

Полина Пономарева

Фото: Антон Климов для ТД

«И у меня было единственное желание - прижать ее к себе. Ее перепеленали и дали мне подержать. И я села с ней и держу. А у нее глаза такие - синие-синие. Такой носик у нее красненький, маленький. И я такая: «Моя девочка, моя хорошая». У меня такое чувство… все годы ожидания, когда я сидела с ней в коридоре, как будто оправдались в этот момент. И уже никакой синдром не мог ни на что повлиять. Он где-то есть, этот синдром, а это - мой ребенок. Существует отдельно».

А через пять дней в роддоме Оксане сообщили: «Мы тебя выписываем, а ребенка нет. А ребенок едет в больницу. Отдельно от тебя». У девочки нашли порок сердца, требовались обследование и операция.

Больной ребенок - это недопустимо!

Мама Артема, когда узнала, что невестка родила ребенка с синдромом Дауна, перестала с ней разговаривать. Общалась только через сына, передавала простое послание: ребенка нужно оставить в роддоме. «Да это же такие больные дети! Да они хромают, ножку подтаскивают за собой. У них между глазами расстояние страшное - такие уродцы полные, с которыми рядом даже нельзя стоять», - вспоминает Оксана слова свекрови.

Это все свекровь говорила своему сыну, убеждая его, что ему и его жене не нужен больной ребенок. Зачем ухаживать за больным ребенком, если можно жить и радоваться? Артем слушал все это от своей мамы и, наверное, из-за стресса и страха, рассказывал все Оксане: «Ему некому передавать это было. Друзей у него нет, и друзьям такого не скажешь. И это было так больно. Потом он объяснил, почему он так делал, но мне было не до этого».

Полина поймала мальчика в коридоре

Фото: Антон Климов для ТД

Оксана хорошо помнит все, что тогда услышала: «Больной ребенок - это недопустимо. Это тяжело, и пускай государство с ним возится. Больницы, детские дома, это их сфера. Потому что он полный урод будет, когда вырастет. Он не сможет ходить, не сможет говорить, не сможет того-сего, и в итоге вы из-за него расстанетесь».

Свекровь звонила родителям Оксаны и говорила гадости, обвиняла Оксану, говорила, что ей нельзя было рожать. И почти настроила Артема, что они не будут забирать ребенка. «Он уже сам начал сомневаться. И это меня сильно ранило. То, что он мне не доверяет. Потом пришла моя врач на работу, и я говорю: « Скажите, ребенок мой вообще будет жить? Вообще, есть шанс, что он просто выживет? Потому что меня муж спрашивает, покупать нам кроватку или нет». - Она, кажется, не поняла тогда, что мы обсуждали, забирать ребенка из роддома или нет».

Когда мы втроем дома, нам хорошо

Люня и Люнька - так зовет Полину папа. Когда была маленькая, когда папа ее плохо знал, называл Полли. Когда плохо себя ведет, становится Аполлинарией.

Вечер. Мама Оксана, папа Артем и дочка Полина сидят за столом на кухне и ужинают. Оксана приготовила борщ в горшочках. Еда горячая и вкусная. Я разговариваю с Артемом. Он совсем не смотрит на меня, но часто смотрит на Полину.

Оксана и Полина играют у себя дома

Фото: Антон Климов для ТД

- Если бы у Полины не было синдрома Дауна, ты был бы другим папой?

- Думаю, да. Наверное, более агрессивным. Когда дети начинают понимать какие-то вещи, они начинают обманывать, врать, делать гадости, делать подлости. Чем ребенок умнее, тем больше гадостей он может сделать осознанно. А такой ребенок - фактически святой. Потому что в нем нет зла, так как в нем нет понимания вещей. То есть все, что он делает, он делает либо рефлексивно, либо импульсивно, неосознанно, не со зла.

- Но Полина очень уязвима.

- Ну что поделать, у каждого свое бремя. В любом случае она - принцесса в башне, то есть все остальные снаружи, а она внутри. Вот наша башня! - окидывает взглядом комнату, - мы в башне сидим. Дом. Когда мы все втроем дома, нам хорошо. Только это имеет значение.

- Ия-ия-ия, дай-дай-дай, - Полина ест сметану и разговаривает.

- Ты думаешь, самое главное, что у нее есть дом, родители?

Это все свекровь говорила своему сыну, убеждая его, что ему и его жене не нужен больной ребенок

- Да. Потому что в самом начале у меня был момент слабости, непростительный совершенно. Мама давила на меня, чтобы я отказался. И когда мне Оксана сообщила, что у нас такой ребенок родился, я заплакал. Если бы я знал, какой она будет сегодня, я бы не плакал, я бы радовался.

- А заплакал тогда из какого чувства?

- Я испугался за нее, испугался за всех нас. Почему мы? Почему нам такое выпало? А теперь я понимаю, почему. Потому что такие дети просто так не даются, они вырабатывают другие качества. И всем остальным, у кого нормальные дети, меньше повезло, потому что они не смогут извлечь тех уроков, которые извлеку я.

- Почему ты решил не бросать Полину?

- Я думаю, это просто воспитание. Если наблюдаешь день за днем, что бабушка с дедушкой жили до смерти вместе, папа с мамой живут до сих пор, я должен быть не хуже. Если бы мы отказались, думаю, вообще все порушилось бы к чертовой матери. Я сделал это, чтобы сохранить все, что у меня есть.

- А что тебе помогло принять, что она такая и другой не будет?

Полина Пономарева (справа) в гостях у семьи Штурман

Фото: Антон Климов для ТД

- Был один совершенно мистический случай. У нее был маленький колокольчик, и мы все время ее мучили: «Полюня, динь-динь! Полюня, динь-динь!» То есть в руку ей вкладывали, и она там, как могла, звонила. И она лежала в кроватке, а мы убирались, и она совершенно четко сказала: «Динь-динь!» В три месяца! Для меня это было таким шоком и таким удивлением, - Артем улыбается и первый раз пробегает меня глазами. - Такой маленький ребенок, причем с синдромом, четко и ясно произнес. Я думаю, это один из моментов, которые ее и закрепили во мне. Закрепили ее как того человека, с кем я буду дальше.

После ужина Артем чистит Полине зубы и напевает песню про Мойдодыра, а потом они вместе смотрят мультфильмы. Артем выбирает те, которые были в его детстве и повлияли на него. Говорит, что задача - заложить у Полины те же культурные основы, что есть у него. Чтобы была клановость, династия и общее понимание вещей.

Точно не одни

«Тебя знают, как такого-то специалиста или такого-то человека, и потом вдруг внезапно оказывается, что ты вообще не тот человек. Ты тот же, но уже не тот. Не могу даже объяснить. Понимаешь, я не могла другим сказать, что со мной произошло! Для меня как будто весь круг моих знакомых отрезался. Я сменила телефон даже, чтобы никто мне не звонил и никто меня не трогал и никто со мной не разговаривал!» - Оксана говорит четко и с надрывом. Мир женщины после рождения ребенка с синдромом Дауна очень меняется. Оксанин брат до сих пор не знает, что у его племянницы синдром Дауна. Потому что Оксана ему не доверяет и боится его агрессии.

За первый год жизни Полины Оксана лежала с ней в больницах семь раз. И каждый раз, когда в больнице ее разлучали с Полиной, она проживала все то, что происходило с ней в роддоме. Чувство неизвестности, недоверия и огромного испуга: «Где мой ребенок? Что с ним? Отдайте мне мою девочку!» А когда после каждой новой операции брала ее на руки, снова надеялась, что теперь их никто не разлучит, теперь они наконец-то поедут домой вместе.

Оксана и Полина играют у себя дома

Фото: Антон Климов для ТД

- Мне перед всеми было стыдно.

За что?

- Ну, что я родила такого ребенка. Это же я ее родила. Значит, я виновата.

- Что помогало тебе выдерживать все это?

- Поля. Я должна была жить ради нее. Ради ее будущего, чтобы она могла в себя прийти. Знаешь, желание иметь детей, которое было у меня, и желание сохранить это чудо, сохранить этого ребенка. Отдать ему заботу, отдать максимально любовь и все, что я годами хранила. Желание заботиться. У меня было большое желание о ком-то заботиться.

За первый год жизни Полины Оксана лежала с ней в больницах семь раз

Первое время Оксана ничего не знала о синдроме Дауна, а то, что ей рассказывали, было лишь предрассудками и стереотипами. Рассказывали, что люди с синдромом Дауна все на одно лицо, что они не говорят, не едят, не могут себя обслуживать. А когда Полине было три месяца, они пришли на праздник будущего центра «Моя и мамина школа», и там было больше 50 семей, в которых живут люди разного возраста с синдромом. И Оксана увидела, что они с Полиной точно не одни, что люди с синдромом Дауна - точно не на одно лицо.

Сейчас Оксана преподает в центре «Моя и мамина школа» уроки живописи для детей и взрослых. Придумывает сценарии благотворительных вечеров и создает из бумаги и ткани наряды для детей центра - чтобы на концерте устроить показ мод. В этом году Оксана поступила учиться на заочное отделение на дефектолога. И говорит, что, если после рождения Полины точно решила, что больше никогда не будет рожать, то теперь задумывается о втором ребенке.

Полина Пономарева в гостях у Полины Штурман. Играет в кукольный домик, который построил папа Полины Штурман Стас

Фото: Антон Климов для ТД

Когда женщине сообщают, что у нее родился ребенок с синдромом Дауна, ей нужна психологическая помощь, информация и общение с родителями таких же детей. Сотрудники центра «Моя и мамина школа» в городе Иркутске стремятся к тому, чтобы поддерживать родителей с первых дней рождения ребенка с синдромом. С первого месяца жизни ребенка центр проводит для родителей консультацию педиатра, массажиста, специалиста по ЛФК. С родителями работает квалифицированный психолог. Сейчас они планируют учить врачей, как сообщать матери о синдроме, чтобы меньше ее травмировать.

Я предлагаю вам оформить в размере 100, 200 или 500 рублей в пользу центра «Моя и мамина школа» в Иркутске. Благодаря нашей помощи, каждая следующая женщина, у которой рождается ребенок с синдромом Дауна, будет испытывать чуть меньше страха, одиночества и испуга и чуть больше счастья материнства.

Хотите, мы будем присылать лучшие тексты «Таких дел» вам на электронную почту? Подпишитесь

ПРИНЦЕССА В БАШНЕ

Из пятидесяти рыцарей, созванных по зову короля, за принцессой Имельдой отправилась дюжина. Однако с первого же дня к неудовольствию остальных, руководство в отряде взял на себя сэр Аенгус. Его голос с утра до ночи грохотал громче доспехов, требуя просыпаться, засыпать, останавливаться на привал, разводить костер, стрелять дичь, готовить ужин. К вечеру второго дня требовательный тон Аенгуса окончательно доконал остальных. В ответ на это весьма вспыльчивый сэр Дагонет попытался гневным кряхтением доканать Аенгуса, в результате чего самоутвержденный предводитель кампании сократил количество рыцарей до одиннадцати. Меч Дагонета забрал сэр Уриенс, который только и делал, что, насупившись, сжимал челюсти, подбивал пятками коня и выговаривал остальным, что они слишком долго засиживаются на привалах.
Сэр Гилмор, немолодой лысеющий мужчина с бородавкой над верхней губой, после убийства Дагонета начал читать Аенгусу проповеди о всепрощении.
- Мы должны руководствоваться в поступках милосердием, - бубнил он всю дорогу.
- Вот и руководствуйтесь, - отбрыкивался Аенгус.
- Но сэр Гилмор прав, - говорил сэр Мадауг, двадцативосьмилетний мужчина, чья спина напоминала идеально ровный надгробный монолит, насаженный на булатное копье. Его доспехи блестели как озеро в полдень, а недлинные светлые волосы были разделены неправдоподобно прямым пробором.
- Да неужели? – Аенгус попытался поиграть мускулами, но, кажется, забыл, что под кольчугой не видно.
- Гилмор прав, - настойчиво повторил Мадауг. - В «Кодексе настоящего рыцаря» ясно сказано: благородный сэр обязан почитать законы совести и всепрощения и руководствоваться в поступках милосердием, тем самым приближаясь к божественному просветлению.
- Какие все умные, - раздраженно бросил Аенгус.
Мадауг выудил из дорожной сумки, притороченной к седлу, потертый карманный томик.
- Вот, «Кодекс настоящего рыцаря». Могу одолжить, Аенгус.
- И у тебя тоже появятся шансы стать умным, - нелепо хихикнул тощий сэр Ронан, который выглядел втрое больше за счет экипировки.
- Заткнитесь все! – гаркнул Аенгус. Остальные рыцари недовольно насупились. Только сэра Тидельмида, казалось, совсем не занимала минувшая перепалка. Наутро выяснилось, что от вышедшей из столицы дюжины осталось десять человек. Куда пропал сэр Ронан, никто не знал.
По пути им встретился пушистый как снег и колючий как иней лес. На его тропах пропало еще двое рыцарей. Одного из них, замыкавшего процессию, утащил в чащу громадный акромантул. Его ближайший спутник, сэр Эреман, увидев это, ринулся товарищу на помощь, но потом вдруг сообразил, что сражение с гигантским пауком неминуемо отразится грязью, кровью, противной слюной и паутиной на сверкающих, как ледник, доспехах.