Различия в характере между татарами и башкирами. Из истории создания государства

В краеведческой и даже академической литературе, со страниц газет и в эфире ТВ соседнего Татарстана часто озвучивается пропагандистский миф о том, северо-запад Башкортостана населяют исключительно татары, а башкиры – это всего лишь название сословия, которое якобы состояло из этнических татар. Подобные публикации преследуют конкретную цель – реанимацию провалившегося в 1918 году проекта «Идель-Урал» и создание «Великой Татарии». Радикальные формы татаризма, начиная с 90-х гг. XX века, дестабилизируют ситуацию в нашей республике. Вспомнить, хотя бы акцию Татарского общественного центра «Река Ик – Берлинская стена» и недавние заявления Союза татарской молодежи об инициации референдума об отделении от Башкортостана его западных районов и присоединении их к Татарстану . Один из нынешних его татарских идеологов Д.Исхаков без обиняков заявлял: «Вот сейчас мы опять говорим, что республика для татар тесна, что нам весь Волго-Уральский регион нужен» («Восточный экспресс» №49, 2001 г.) .

Психоисторическая война, развернутая сторонниками агрессивного татаристского дискурса, направлена на демонтаж башкирской идентичности, в первую очередь, у жителей северо-западной части Башкортостана. В связи с этим необходимо сделать экскурс в прошлое, чтобы проследить историю этнонима «башкорт», его соотношение с терминами «тептяр», «мишар» и «татар», а также рассмотреть лингвистическую ситуацию в Урало-Поволжье с эпохи средневековья до XX века.

Этноним башкорт среди других тюркских имен, имеющих живых носителей, на сегодняшний день является одним из самых древних наряду с названиями уйгур, кыргыз, дубо (тува) и др. Исчезли кёк-тюрки, огузы, тюргеши, кимаки, хазары, волжские булгары, печенеги и многие другие известные тюркские народы, а их современники башкиры сохранились до сего дня. Самое раннее упоминание о них находится в китайской хронике «Суй-шу», составленной в 643 году: в составе конфедерации огузских племен теле (тегрег), населявших территорию Западнотюркского каганата, названо племя ба-шу-ки-ли . Ныне башкиры относятся к тюркским народам кыпчакской группы, однако, в их языке сохранились рефлексы огузского наречия. Не случайно, ведущий российский лингвист-тюрколог А.В.Дыбо пишет: «Башкирский язык, скорее всего огузский в своей основе, подвергался неоднократной кыпчакизации: в домонгольскую эпоху, в золотоордынский период и, наконец, в относительно позднее время со стороны татарского и казахского языков» . В целом соглашаясь с выводом названного ученого, нельзя принять пункт о влиянии на башкир татарской языковой стихии, поскольку, как мы покажем ниже, предки современных казанских татар перешли на свой теперешний язык лишь в XV-XVI вв., а само понятие «татарский язык» вошло в употребление лишь в конце XIX – начале XX вв. Напротив, процесс языковой экспансии шел в обратном направлении – из Башкирии, Крыма и Мангытского юрта (Ногайской Орды) в Среднее Поволжье.

В арабской литературе страну Башкирию (билад Басджурт) впервые отмечает арабский путешественник середины IX в. Салам Тарджуман . Секретарь багдадского посольства в Волжскую Болгарию Ахмед Ибн Фадлан писал в 922 году, что перейдя через реки Яик, Самара, Сок и Кондурча, они «прибыли в страну народа турок, называемого аль-Башгирд» . Как видим, в X веке просторы нынешней Самарской области и юго-востока современного Татарстана были населены башкирами, потомки которых проживают там и поныне . Авторы X в. аль-Истахри и Ибн Хаукаль знают башкир как обитателей Южного Урала и восточных соседей волжских булгар. Однако, самое развернутое описание Башкирии дает выдающийся арабо-сицилийский географ XII века Мухаммед аль-Идриси . На его карте город Карукия, находившийся на территории так называемой «Внешней Башкирии» (Басджурт аль-хариджа), помещен у места впадения в реку Итиль (Агидель) некой реки, текущей с севера, вероятно, Уфимки. Арабские энциклопедисты XIV века ‘Абд ар-Рахман ибн Халдун, Шихаб ад-дин Ахмед аль-‘Умари упоминают область Башкурд как провинцию Золотой Орды . Персидский историк и географ XIV в. Хамдуллах Казвини пишет о городе Башкорт: «М.кс и Башкурд – два больших города в седьмом климате» (مکس و باشقرد دو شهر بزرگ باقلیم حفتم) . Если первый сопоставляется с золотоордынским городом Мокша (ныне с. Наровчат Пензенской области), то второй, судя по западноевропейским картам, отождествляется с Уфой. Западноевропейские путешественники XIII-XIV вв. Плано Карпини, Рубрук, Иоганка Венгр, картографы Пиццигани (XIV в.), автор Каталанского атласа (1375 г.) Авраам Крескес, а также Герард Меркатор (1512-1594 гг.) применительно к Башкирии используют такие формы, как Bascart, Bascardia, Pascherti.

После присоединения к Русскому государству понятие «Башкирия» в качестве хоронима и этнической территории башкир начинает фигурировать в официальных русских документах. Иван Грозный в духовном завещании 1572 г. поручает своему сыну «город Казань с Арскою стороною, и с Побережною стороною, и с Луговою стороною, и со всеми волостьми, и с селы, и с чювашею, с черемисою, и с тарханы, и с Башкирдою, и с вотяки» . С XVIII в. оно прочно входит в официальный оборот и научную литературу: в сочинениях П.И.Рычкова используется термин «Башкирия», В.Н.Татищев в своих указах пишет «Башкирь» , в «Реестре башкирских волостей» от 1730 г. фигурирует даже определение «Башкирская провинция» . Русские писатели XIX в. живописуют Башкирию именно как Башкирию, а не Уфимский или Оренбургский край, в отличие от земель, населенных «татарами» , которые именуются только Казанской землей (краем, уездом). Не секрет, что журналисты центральных СМИ предпочитают использовать преимущественно это название вместо официального «Башкортостан». Причина проста: оно укоренено в русской литературной традиции, а потому естественно вытекает из русской же лексики. Этого нельзя сказать о таких названиях, как Татария (Татарстан), Чувашия, Марий Эл, Удмуртия, являющихся неологизмами периода национально-государственного строительства 20-30-х гг. XX века. Однако, и между последними имеется коренное различие. Если представления о землях марийцев, удмуртов и чувашей существуют, как минимум, с X в., то хороним Татария (Татарстан) является новацией лишь века XX-го. Не случайно, упомянутый выше Д.М.Исхаков признает, что «этноним «татары» - плод деятельности многих татарских интеллектуалов» . Другой казанский исследователь И.А.Гилязов приводит причину острого внимания на проблему татарской идентичности, которая проявляется в последнее время в научном сообществе: «Поскольку термин «татары» изначально не был нашим самоназванием, внимание историков все больше привлекали моменты, как этот этноним был привнесен в среду предков современных татар, как татар называли их соседи. Безусловно, негативное в целом отношение к этнониму татар в татарской среде в XIX – начале XX в. привлекало внимание исследователей» .

Поскольку этноним «татары» является плодом деятельности определенных лиц, то есть представляет собой продукт конструктивизма, возникает вопрос: как именовались предки казанских татар в прошлом? Эта проблема волновала многие поколения исследователей. Дело в том, что в немногочисленных источниках, написанных самими жителями Казанского ханства, термин «татары» не упоминается ни разу. Например, в челобитной «всей Казанской земли», поданной в 1551 г. Ивану IV, фигурируют лишь «чуваша и черемиса и мордва и тарханы и можары» . В последних обычно видят мишарей, а в тарханах – феодальную верхушку башкирского народа . По поводу остальных этнических групп – чувашей, мордвы и марийцев (черемисов) – до недавнего времени вопросов не возникало. Но где же здесь татары, коль скоро документ написан самими казанцами? Их отсутствие породило предположения, что они зашифрованы под другим названием. Под каким же?

Прежде чем ответить на этот вопрос, нужно учесть, что нет ни одного источника «татарского» или, лучше сказать, туземного происхождения, в котором какая-нибудь этническая группа Золотой Орды именовала бы себя татарами. Как правило, для собственной атрибуции использовались племенные названия, например, Едигей-бек Мангыт, Тимур-бек Барлас, Мамай-бек Кият и т.д. . Для более широких объединений обычно использовались имена выдающихся монгольских ханов, ставших эпонимами соответствующих межплеменных политических группировок: хан Чагатай – чагатаи, хан Ногай – ногайцы, хан Шибан – шибанцы (шибанлыг), хан Узбек – узбеки, но опять же никак не татары. Поэтому попытки некоторых авторов доказать использование данного термина в качестве самоназвания не имеют под собой доказательной базы. Упомянутый выше И.А.Гилязов признает бесперспективность этих поисков: «Имя «татар» стало широко известно по всей Европе с XIII века. Вначале оно было названием (и, по-видимому, самоназванием) одного из монгольских племен Центральной Азии, затем оно перешло в другое качество, и в XIV-XV вв. уже обозначало больше тюркоязычное население Золотой Орды». Беда только в том, что татарами оно именовалось опять же лишь со стороны соседей. Сами себя ордынцы так никогда не манифестировали. Поэтому И.А.Гилязов пишет: «К сожалению, исторических источников, которые непосредственно отражали бы этническое сознание населения Золотой Орды, почти нет». Проще было бы признать, что документов, доказывающих их татарскую идентичность, попросту не существует.

Если население Золотой Орды именовалось татарами лишь на страницах внешних источников – русских, арабских, персидских, армянских, европейских, а сами себя ордынцы так не называли никогда, следовательно, термин «татары» - это лишь экзоним или аллоэтноним, такой же как «немцы». В обыденном сознании русского народа этногеография мира была довольно проста: на западе живут немцы, а на востоке – татары. Например, еще в официальных документах XVIII века англичане именовались аглицкими, шведы – свейскими, испанцы – шпанскими немцами. Аналогичным образом, появились такие искусственные конструкции, как узбекские, ногайские, кавказские, азербайджанские, в том числе, и казанские татары, хотя на территории Евразии, начиная с XIII века, не было ни одного народа, использовавшего данный этноним в качестве самоназвания (автонима) .

Как известно, в 1202 г. Чингиз-хан и правитель кереитов Тогрул Ван-хан разбили татар и подвергли их поголовному уничтожению. Известный синолог Е.И.Кычанов писал: «Так погибло племя татар, еще до возвышения монголов давшее свое имя в качестве нарицательного всем татаро-монгольским племенам. И когда в далеких аулах и селениях на западе через двадцать-тридцать лет после той резни раздавались тревожные крики: «Татары!» – мало было среди надвигающихся завоевателей настоящих татар, осталось лишь их грозное имя, а сами они давно лежали в земле родного улуса, порубленные монгольскими мечами» . Таким образом, несмотря на то, что татары подверглись физическому уничтожению, их имя продолжало жить собственной жизнью. Именно поэтому такие понятия, нередко встречающиеся в литературе, как «татарский хан», «татарское ханство», «татарский эпос» (о Едигее или Чура-батыре) или «татарский язык» применительно к эпохе средневековья, не могут использоваться в качестве научных терминов, поскольку термин «татары» является не более чем историографическим, литературным и фольклорным штампом.

Фигура умолчания относительно татар в источниках, касающихся Казанского ханства, была главной загадкой для историков, которая получила свое окончательное решение недавно. Так как же называло себя коренное население Казанского ханства и Казанского края до и после вхождения в состав Русского государства? Ныне считается общепринятым, что оно именовалось чувашами. Данное положение стало результатом исследований многих ученых. Еще первый русский историк В.Н.Татищев писал: «Вниз по реке Волге чуваши, древние болгары, наполняли весь уезд Казанский и Синбирский» . Р.Н.Степанов обратил внимание на одно странное обстоятельство: в челобитных XVI-XVII вв. жители мусульманских сел Казанского уезда почему-то именуют себя чувашами . В качестве иллюстрации можно привести судное дело 1672-1674 гг. жителей татарской деревни Бурундуки (Кайбицкий район РТ) Бикчюрки (Бекчуры) Ивашкина и Бикмурски (Бекмурза) Акмурзина, в котором они названы чувашами .

Другой пример, касающийся башкирского восстания 1681-1684 гг. или Сеитовского бунта, не менее показателен. В 1682 году казанский воевода Петр Шереметев докладывал: «в нынешнем же де во 190 году…Аюкай и Солом Серет и иные тайши, собрався с своими ратными людми, пошли под Казанские и Уфинские уезды войною по присылке воровских башкирцев и казанских татар…» . Однако, параллельные показания ногайского мурзы Алабека Асанова рисуют несколько иную картину: «…в нынешнем де в 190 году…по присылке изменников башкирцев и чюваш, пришел к ним башкирцам Аюка тайша с калмыки и ногайцы и с едисаны и ныне стоит в башкирской деревне Карабаш» . Речь идет об одних и тех же событиях с той лишь разницей, что русский воевода в качестве союзников башкир упоминает казанских татар, а мурза – чувашей. Следовательно, эти два термина тождественны друг другу. Разница состоит лишь в том, что первое название является сословным названием населения Казанского уезда, применяемым со стороны русской администрации. Второе название – это их самоназвание и туземное название, используемое представителями тюркских, монгольских и финно-угорских народов. Этноним «чуваши», применительно к татарам, пережиточно сохранился у марийцев, которые до сих пор именуют их словом «суас».

Казанский историк Д.М.Исхаков подвел черту под многолетними исследованиями на эту тему: «…наименование «чюваш» (šüäš), функционировавшее в Казанском ханстве как обозначение оседло-земледельческого тяглого населения («черные люди»), вполне могло быть использовано как этническое определение» . Таким образом, в приводившихся выше документах – челобитной «всей Казанской земли», духовной грамоте Ивана Грозного, актах Московского царства – предки казанских татар были зашифрованы под именем чувашей. В этой связи становится понятной характеристика австрийского дипломата Сигизмунда Герберштейна, данная Казанскому ханству: «Царь этой земли может выставить войско в тридцать тысяч человек, преимущественно пехотинцев, среди которых черемисы и чуваши – весьма искусные стрелки. Чуваши отличаются также и знанием судоходства…Эти татары – культурнее других, так как они и возделывают поля, и занимаются разнообразной торговлей» .

Совершенно ясно, что здесь описываются не предки нынешних чувашей, а предки казанских татар. Накануне падения Казани, когда там боролись друг с другом две партии аристократов – казанская (промосковская) и крымская (антимосковская), чуваши-мусульмане на правах коренного населения активно вмешивались в феодальные усобицы: «и начаша рознити Казанцы с Крымцы, и приходили Чаваша Арская з боем на Крымцов: «о чем де не бьете челом государю?» Пришли на царев двор, и Крымцы Кощак-улан с товарищи с ними билися и побили Чавашу» . Понятно, что и здесь имеются в виду не чуваши-язычники правобережья Волги, которые вряд ли могли врываться в ханскую резиденцию мусульманской Казани и требовать изменения внешнеполитического курса страны. К тому же определение «Арская Чаваша» указывает на Арскую дорогу, охватывавшую территорию северной части Казанского ханства, где предки современных чувашей никогда не проживали.

Чуваши-мусульмане также жили в районе Закамской засечной линии, состоявшей из таких крепостей, как Ерыклинск, Тиинск, Билярск, Новошешминск, Заинск, Мензелинск. В 7159 (1651) году «приходили на государеву вотчину на Закамской уезд ногайские мурзы с воинскими людьми и взяли многие деревни и чуваской многой полон». Их случайно встретили башкиры во главе с тарханом Тоимбетом Янбаевым, ехавшие «по своей вере Богу молится» . Тогда вместо молений они вступили в бой и «и с теми ногайскими воинскими людьми бились, и многих людей побили, и чуваский многой полон отбили…» . Понятно, что чуваши Закамья опять же не могли соответствовать современным чувашам, а только предкам нынешних казанских татар. Таким образом, чуваши-мусульмане населяли все три географических региона современного Татарстана – Заказанье, Закамье и Горную сторону.

Как следует из анализа источников, население Казанского ханства состояло из двух страт, во-первых, оседлых земледельцев-мусульман, составлявших большинство и именовавшихся чувашами и, во-вторых, тонкого господствующего слоя (тюрко-монгольские племена Ширин, Барын, Аргын, Кыпчак, Мангыт и др. ), представлявшего кочевую аристократию и эксплуатировавшего тяглое чувашское население. Причем, последние, подобно русским, арабам, персам, европейцам, презрительно именовали своих господ татарами. Казанский поэт первой половины XVI в. Мухаммедьяр писал:

Эх, несчастный и тупой татарин,
Ты похож на собаку, кусающую своего хозяина:
Ты несчастлив и болезненный, негодяй и бесчеловечный,
Глаз твой черный, ты собака преисподней .

Понятно, что такую негативную характеристику ордынской аристократии Казани мог дать только представитель автохтонного населения края, люто ненавидевшего своих поработителей. Не случайно, Л.Н.Гумилев писал: «потомков этих болгар, составляющих значительную часть населения Среднего Поволжья, по иронии судьбы называют именем «татары», а их язык – татарским». Хотя это не больше чем камуфляж!» . Каково в таком случае соотношение чувашей-мусульман Казанского ханства с современными чувашами?

Как следует из отчета Ибн Фадлана, население Волжской Болгарии состояло из следующих племен: булгар, эсегел (аскил), баранджар, сувар (суваз) . Последние разделились на две противоборствующие группировки. Одна из них, отказавшись принимать ислам, избрала своим предводителем некоего Вирага . Выйдя из повиновения булгарскому царю, они переправились на правый берег Волги и положили начало народности современных чувашей. Другая часть сувазов приняла ислам, осталась в Болгарском царстве и образовала в его составе особый Суварский (Сувазский) эмират . Арабский путешественник XII в. Абу Хамид аль-Гарнати, побывавший в Саксине , пишет, что там живут выходцы из Волжской Болгарии – булгары и сувары. В городе есть «еще соборная мечеть, другая, в которой молится народность, которую называют «жители Сувара», она тоже многочисленна» . По всей видимости, племена Волжской Болгарии так и не слились в единую народность, причем, сувазы были численно преобладающей этнической группой . Собственно булгары, вероятно, были правящей верхушкой, которая во время монгольских погромов XIII-XIV в. подверглась истреблению и к XV в. ушла в небытие, так как именно с этого времени имя булгар полностью исчезает со страниц исторических источников. Основным населением вновь образованного Казанского ханства становятся чуваши-мусульмане, что и нашло отражения в источниках. На каком языке они разговаривали?

Как известно, эпитафии Булгарского городища написаны арабской графикой, но их язык близок к современному чувашскому: вместо кыз ‘дочь’ – хир (هير), вместо джуз ‘сто’ – джур (جور), тугуз ‘девять’ – тухур (طحور) и т.д. . Эти же самые слова по-чувашски звучат так: хĕр, çĕр, тăхăр. Как видим, сходство между языком мусульманского населения Казанского ханства и языком современных чувашей налицо. Не случайно, один из авторитетных исследователей Золотой Орды М.Г.Сафаргалиев писал, что «по материалам позднейшей булгарской эпиграфики нельзя делать вывод о языковом родстве булгар VII-XII вв. с современными татарами» . В самом деле, надгробные эпитафии эпохи Булгарского царства и раннего периода Казанского ханства написаны на палеотюркском диалекте (R-язык), ближайшим родственником которого является чувашский язык.

Каким же образом и когда предки казанских татар перешли на современный Z-язык общетюркского типа? По всей видимости, этот переход состоялся под влиянием тюрко-монгольской кочевой аристократии, правившей в Казанском ханстве, ведь известно, что именно элита диктует простонародью свои идеалы, вкусы и ценности. Если говорить о времени смены языка, то произошло это не ранее XV века. Тюрколог-лингвист А.В.Дыбо пишет: «Окончательное формирование татарского языка происходило после образования Казанского ханства в середине XV века» . Правда, он тогда татарским еще не именовался. Примерно тогда же финноязычная мещера Касимовского ханства, находившаяся под культурным влиянием крымско-ногайско-башкирской знати, которая выезжала на службу в Мещерский юрт, перешла на тюркский язык и превратилась в известных всем мишарей (мещеряков). Таким образом, проникновение тюркского языка кыпчакской подгруппы, сменившего в Среднем Поволжье палеотюркский (булгаро-чувашский) и мещерский (финно-волжский) языки, связано с военной и культурной экспансией, шедшей из тюркской степи, в том числе, из Башкирии. Проводниками этих процессов были род Барын, который имеется в составе современных башкир и крымских татар, род Аргын, имеющийся у казахов, Мангыт – у ногайцев, Кыпчак – в составе большинства тюркских народов, кроме казанских татар, и другие. Что касается Мещерского юрта, то наличие там Иректинского и Каршинского беляков , а также «татар из числа тарханов и башкирцев», позволяет говорить о значительной роли башкирской знати в тюркизации тамошнего мещерско-мордовского населения .

Полное переформатирование мещеры, изменивших язык и религию, а также переход казанских чувашей на новую речь потребовали соответствующей регламентации со стороны Русской сословно-представительской монархии. Учитывая служилый характер Касимовского ханства, его население было зачислено в созданные для них сословия мишарей, мурз и служилых татар. Мишари в отличие от последних двух сословных групп, были этносом и сословием одновременно. Этнический состав служилых татар был довольно пестрым. В их числе были ногайцы, крымцы, башкиры и др. . Для чувашей-мусульман было учреждено сословие ясачных татар, вероятно, для того, чтобы отделить от ясачных чувашей-язычников. Однако, изменения во внешнем обозначении не изменили внутренней идентификации. Сохранился редкий документ, свидетельствующий об этом. В 1635 г. некий Рахман Кулуй от имени абызов и старейшин Казанского уезда обратился к крымскому хану с просьбой принять «еловых марийцев» (чиршы чирмыш چرشي چرمشي), «горных чувашей» (тау чуващ طاو چواشي), «иштек-башкир» (иштак башкурт اشتك باشقورت) в свое подданство . Документ важен тем, что он написан от имени самих жителей Поволжья, а потому отражает их собственное самоназвание. Как видим, среди перечисленных этнических групп «татары» не значатся, следовательно, они названы в числе чувашей. Можно с уверенностью сказать, что данный этноним имел положительную коннотацию, о чем говорят данные ономастики. Среди таких башкирских этноантропонимов, как Казакбай, Туркмен, Ногай (Ногайбек), Узбек, Чермыш, есть также имена Чувашай, Чувашбай и Акчуваш . Таким образом, решающую роль в образовании современных татар сыграло само Русское государство, которое создало сословия служилых и ясачных татар, ставшие теми формами, в которых на протяжении XVI-XX вв. отливался будущий татарский этнос.

С каких же пор казанские чуваши-мусульмане стали именовать себя татарами? Как показывают современные исследования, принятие нового имени произошло не ранее конца XIX – начала XX вв. Причем, этот процесс поначалу охватил только казанских мусульман и лишь позднее мишарей, тептярей и часть северо-западных башкир. Академик Иоганн Эбергард Фишер в 1755 году писал, что «те, кого сейчас зовут татарами, имя это не принимают, считают поношением» . Историк XVIII в. Петр Рычков писал, что у тюркских народов имя татар «употребляется за презренное и бесчестное звание», так как оно означает «варвар, смерд, и ни к чему годный человек». Он авторитетно заявляет: «я совершенно уверен, что во всех тамошних сторонах ни одного народа нет, который бы татарами именовался». Однако, ниже добавляет: «Хотя живущие в Казанской и в других губерниях магометане, которым у нас татарское имя прилагается, оное звание сами для себя и употребляют, и как выше значит за бесчестное и поносное для себя не ставят: но сие может быть происходит у них от давнего обыкновения, принятого ими от российских сперва по смежности с ними, а потом и по подданству их к России, подобно сему как ныне все германцы не только от соседственных им народов, то есть россиян, поляков, турков, персов и татар, немцами прозваны, да и сами уже сие название, когда русским языком пишут, или говорят, без всякого предосуждения употребляют» .

Таким образом, этнофолизм «татары» прижился в качестве самоназвания казанских мусульман, однако, произошло это не сразу, так как еще в XVIII в. они продолжали именоваться своим исконным именем. Приведем некоторые примеры. Некий Кадыргул Кадырметев, допрошенный в 1737 г. в Чебаркульской крепости о причинах своего пребывания в Башкирии, сообщил: «Родом я ясашной чювашенин Казанского уезду, Арской дороги, деревни Верхнева Четаю» . Соседние народы именовали их аналогично. Интересно, что служилая татарская знать также именовалась чувашами. В Уфимском уезде с XVII в. были известны темниковские мурзы Ураковы, большинство из которых приняло крещение. Однако, один из них вернулся в ислам, за что из князей был низведен в ясачные татары . Это – переводчик Уфимской провинциальной канцелярии Кильмухаммед Ураков. Его поступок весьма порицался уфимскими дворянами, говорившими, что он «беззаконной чювашенин и принял обрезание» .

Вот еще один весьма симптоматичный пример. Один из вождей башкирского восстания 1735-1740 гг. батыр Тамьянской волости Кусяп Султангулов, приехавший в Оренбург под гарантии личной неприкосновенности, данные оренбургским ахуном Мансуром Абдрахмановым, а затем вероломно арестованный, говорил последнему: «ты де, чувашенин, меня обманул, да и мурза де чувашенин также обманул» . В том, что мулла Мансур и касимовский мурза Кутлу-Мухаммед Тевкелев не были чувашами в нынешнем значении данного этнонима, нет никакого сомнения. Поэтому этническая характеристика, данная им Кусяп-батыром, весьма симптоматична.

В XIX в. имя чувашей в качестве самоназвания, судя по всему, сходит на нет, и общеупотребительным становится конфессионим «мусульмане» («бесермяне»). Однако, для наступившей эпохи национализма он плохо подходил из-за своей неопределенности. В это время среди мусульман Казани становятся популярными идеи историка и богослова Шихаб ад-дина Марджани о создании единого «мусульманского миллета» по примеру административной практики Османской империи .

В качестве названия для новой этнополитической общности по его предложению был взят псевдоисторический термин «татары», как претензия на великодержавность периода Золотой Орды, хотя прямыми потомками улуса ханов Джучи и Батыя могли считаться, в первую очередь, казахи, ногайцы и крымские татары, в меньшей степени – узбеки, каракалпаки и башкиры . Говоря об идее «мусульманского миллета», казанский исследователь А.Хабутдинов пишет: «вплоть до начала XX века «татары» как самоназвание не было общепринятым для предков большинства будущих членов татарской нации», так как «члены нации чаще всего называли себя «мусульманами» (в противовес христианам)» . А вот авторитетное мнение академика В.В.Бартольда: «Поволжские тюрки после некоторых споров лишь накануне революции 1917 года приняли название татары» .

Почему, несмотря на искусственность, татарский проект в конце XIX – начале XX вв. нашел поддержку у мусульман Казанского края? Дело в том, что именно они на протяжении XVI-XVIII вв. были одной из угнетенных в культурно-религиозном отношении группой населения России. Когда Ш.Марджани предложил своим соплеменник именоваться татарами, он, вероятно, и не предполагал, что новый этноним сыграет компенсаторную роль для их ущемленного национального самосознания. В.А.Шнирельман пишет: «Когда татары говорят о золотоордынской части их истории, им приятно сознавать, что в те далекие времена Русь подчинялась Золотой Орде – это основной момент татарского мифа» . Именно этот психологический момент способствовал быстрому распространению нового этнонима среди потомков чувашей-мусульман, которые к монголам Золотой Орды не имели никакого отношения и, по иронии судьбы, сами являлись их жертвой, как и Русь. Таким образом, «исчезновение» чувашей Казанского уезда и появление «татар» были взаимосвязанными процессами.

Аналогичная историческая коллизия произошла в VI в., когда имя разгромленных тюрками аваров приняло племя вархонитов, вошедших в историю под названием псевдоаваров. Византийский историк VII в. Феофилакт Симокатта рассказывает, что, когда вархониты (племена вар и хуни) прибыли в Восточную Европу, местные народы – берсилы, оногуры, савиры и другие – приняли их по причине сходства имен за «страшных» по всей Азии аваров. Они почтили этих псевдоаваров богатыми дарами и выказали им покорность. Когда вархониты «увидели, сколь благоприятно складываются для них обстоятельства, они воспользовались ошибкой тех, которые прислали им посольства, и сами стали называть себя аварами» . Аналогичным образом, сегодняшних поволжских татар с полным основанием можно назвать псевдотатарами, ибо подлинные татары были истреблены Чингиз-ханом, а их грозное имя, по выражению Л.Н.Гумилева, превратилось в камуфляж . Таким образом, этноним «татары», являвшийся, по сути дела, историографическим штампом или клише, на многие века пережил своих настоящих носителей. Известный специалист по истории Золотой Орды В.Л.Егоров, говоря о древних татарах, отмечает: «Благодаря историческому заблуждению и прочно установившейся традиции имя их и сегодня сохраняется на этнической карте нашей страны, хотя современные татары не имеют никакого отношения к народу, обитавшему в средние века на границе с Китаем» .

При выборе этнонима казанские идеологи сделали ставку на подмену понятий и стереотипные представления, существовавшие в обыденном сознании русского населения. Этому также способствовала русская наука, слишком широко употреблявшая термин «татары», применяя его как по отношению к монголам Батыя, так и для обозначения тюрко-мусульманского населения Российской империи. Поэтому, как пишут современные авторы, «Марджани стремился объединить в единый татарский миллет всех мусульман округа Оренбургского духовного собрания, независимо от их племенных названий: булгар, татар, мишар, башкир, казахов, ногайцев, сибирских татар, а также по возможности исламизировать кряшен, чувашей и угро-финские народы края» . Таким образом, «татаризм» изначально представлял собой модернистский и конструктивистский политический проект, не имевший опоры в истории и культуре. Именно поэтому он не нашел поддержки у башкир, казахов и ногайцев. Известный ученый, муфтий ДУМЕС (1922-1936 гг.) Риза ад-дин Фахр ад-дин писал: «В XIX веке наши ученые начинают общаться с востоковедами и изучать русские источники. Взяв безо всякой критики и проверки в качестве самоназвания, упоминаемых в русской исторической литературе татар, обесчестили себя» .

Для понимания сути этнических процессов, протекавших на территории Урало-Поволжья в XVII-XX вв., необходимо рассмотреть происхождение такой группы населения, как тептяри. Поскольку любая кочевая или просто воинская полития нуждается в тяглом населении, она приобретает его несколькими способами: либо путем прямого завоевания чужой страны и покорения ее населения, либо путем дистанционной эксплуатации (дань), либо путем создания класса зависимых людей на своей территории. Последний вариант был реализован в Башкирии посредством формирования сословия тептярей. Они неизвестны в других регионах России, так как данный социальный институт породила феномен башкирского вотчинного землевладения. Сам факт существования где-либо представителей этой группы априори указывает на принадлежность территории их проживания к категории башкирских земель. Историк А.З.Асфандияров в ряде своих работ объясняет ее возникновение внутренним развитием башкирского общества. По его мнению, первые тептяри представляли собой башкир, потерявших право на владение землей. В таком случае они переставали быть башкирами-вотчинниками и превращались в башкир-припущенников, которые жили в качестве арендаторов на земле своих соплеменников, то есть их «припускали» в свои владения другие башкиры-вотчинники. Со временем некоторые из них теряли связь со своей общиной или выталкивались из нее насильно. Отсюда – социальный термин «тептяр» (от башкирского глагола тибелеу – «быть выпинутым») .

В первоначальный период существования этого института ими становились, прежде всего, те из башкир-припущенников, кото¬рые в силу различных социально-экономических причин оказывались в хозяйственном отношении менее состоятельными, чем остальные. Для них было обременительным выполнение повинностей, возложенных на башкирское сословие, как то выплата ясака и, главное, несение военной службы «на своем коште». По словам руководителя Оренбургской экспедиции И.К.Кирилова, первоначально они «в казну ясаку ничего не плачивали» . В то же время любой экономически окрепший тептяр мог обратно перейти в свое «башкирское звание». Таким образом, первоначально тептярское сословие не имело непроходимых юридических границ с башкирами-вотчинниками. Лишь в 1631-1632 гг. правительство, не желавшее терять доходы, обложило их особым тептярским ясаком. Процесс тептяризации прежде всего коснулся западных башкир. Многие башкиры по тем или иных причинам переходили даже в сословие ясашных татар. Например, жители деревень Кутусас (Иманово), Сарсас Такирман, Саклы Чурашево, Старый Дрюш, Мрясово, Сеитово, Чиршилы (Шанды-Тамак) и Старые Саклы Мензелинского уезда в 1795 г. «были выключены из башкирцев» и записались в оклад, т.е. стали ясачными татарами . Этнические башкиры были и среди мещан городов Уфимской губернии.

В последующий период истории, когда тептярские повинности стали более обременительными, нежели башкирские, башкиры-припущенники перестали переходить в тептярское сословие, оставаясь в своем собственном. Но зато среди тептярей резко возрастает численность переселенцев из числа чувашей-мусульман («татар»), собственно чувашей, марийцев, удмуртов, вышедших из своих общин и порвавших связь со своим сословием (ясачным или служилым), что существенно изменяет этнический облик тептярей в XIX веке. Таким образом, утверждения некоторых авторов о том, что данная группа состояло исключительно из «татар» не соответствуют действительности . Последние в большинстве своем относились к категориям ясачных, служилых, торговых, чемоданных и прочих сословных татар, которые превосходили по численности тептярей. После упразднения в 1865 году Башкирского войска, в состав которого, помимо башкир, входили мишари и тептяри, последние прекратили свое существование в качестве сословий, однако, еще долго сохраняли свое прежнее этносословное самосознание. Что касается тептярей башкирского происхождения, то за столетия «тептярства» произошел следующий социальный сдвиг: значительная их часть в силу долговременной оторванности от своего этноса стали культурно тяготеть к «татарам», увлекая за собой башкир-вотчинников Мензелинского, Белебеевского, Бугульминского, Елабужского и Сарапульского уездов .

Пожалуй одним из главных факторов, способствовавших утрате национальной идентичности у части западных башкир, был лингвистический вопрос. На протяжении веков литературным языком башкир был поволжский тюркú, основанный на чагатайской (среднеазиатской) письменной традиции и не в полной мере соответствовавший их народной речи. Он в равной степени был распространен среди башкир и «татар» . Не случайно, В.Н.Татищев писал: «Бухарцы и другие учёные сего народа в Астрахани и Казани чегодайский язык почитают за начало и главнейший в татарских диалектах и оной за необходимый почитают ученому совершенно разуметь, и он так от простого татарского разный, что не учась, разуметь не может, хотя слов подобных в татарском множество» .

Как видим, чагатайский язык был языком высокой культуры, недоступным простому народу по причине обилия в нем арабизмов и фарсизмов. Применение по отношению к нему термина «старотатарский язык», как это делают ученые Татарстана, некорректно. Не существует ни одного средневекового источника, в котором бы он квалифицировался в данном качестве. Определения русских толмачей (переводил «татарское» письмо имярек) и авторов приниматься в расчет по вышеуказанным причинам не может. Тот же В.Н.Татищев пишет, что тюркским народам название «татары» было незнакомо: «Ежели бы кто, со здешними говоря по-татарски, употребил слово татар, то б никто не разумел, но называют тюрк. Например, спросить умеешь ли по-татарски, то скажет туркуча блямисин (т.е. «знаешь ли по-тюркски?» - авт.), татарская книга – турки китаби (т.е. «тюркская книга» - авт.), турецкая книга – руми китаби (т.е. «римская книга» - авт.)» .

Поэма узбекского поэта Суфи Аллаяра (1644-1721 гг.) «Сабат ал-‘аджизи», завоевавшая огромную популярность среди населения Урало-Поволжья, была написана на чагатайском языке, а потому была им малопонятна. Поэтому они обратились к писателю и поэту Тадж ад-дину бен Ялчыгулу аль-Башкурди (1768-1838 гг.) с просьбой перевести ее на свой язык, который они определили как тюркский: «Тадж ад-Дина, сына Ялчигула, спросили: «Что будет, если переведешь «Сабат ал-‘аджизин» на язык тюрки?» . Другой башкирский писатель, ‘Али Чукури (1826-1889 гг.), говоря о соплеменниках, заявлял: «…они умели читать написанное и писать на тюркском (تورکیچه туркича)» . Ученый-просветитель XIX в. С.Б.Кукляшев писал: «Все языки, коими говорят и пишут турецкие и татарские племена, известны под общим названием тюркийского, или тюрки-тили» . Миссионер Н.И.Ильминский, говоря о языке казанских татар, утверждал: «Его лучше было бы назвать языком Тюркским, потому что он принадлежит Тюркам, и восточные народы называют его «тюрки» . Таким образом, тюрки был своеобразной латынью Востока, общим литературным языком для множества тюркских народов (как церковнославянский для многих славянских народов) вплоть до появления у них в XX веке национальных письменностей, приспособленных к народным говорам. Не случайно, в переписных листах Первой всеобщей переписи населения Российской империи 1897 г. башкиры, тептяри и «татары» Мензелинского, Сарапульского и Елабужского уездов указывали в качестве родной речи именно тюркский или «мусульманский» язык .

Нужно отметить, что если для башкир язык тюрки был естественным продолжением народной речи, то у «татар» он стал доминировать в довольно позднее время (XV-XVI вв.). До этого, как уже говорилось выше, мусульманское население Казанского края говорило на диалекте, носившем на себе печать палеотюркского (булгаро-чувашского) наречия. Башкиры же изначально разговаривали на Z-языке общетюркского типа, о чем красноречиво свидетельствует тюркский филолог XI в. Махмуд Кашгари: «У племен кыргыз, кипчак, огуз, тухси, ягма, чигиль, уграк, чарук чистый единый тюркский язык. К ним близок язык йемеков и башгиртов» . Причем, нет уверенности в том, что их язык изначально имел фонетические особенности, характерные для современного башкирского литературного языка, как, например, последовательная замена тюркского -s- звуком -h-. По всей вероятности, эта черта сформировалась под влиянием иранской (сарматской) этнической стихии, участвовавшей в этногенезе башкир .

Как уже говорилось, современный татарский язык образовался в результате языковой экспансии, шедшей в Среднее Поволжье из тюркской степи – Ногайской Орды, Крыма, Башкирии. Не случайно, Мухаммед-Салим Уметбаев (1841-1907 гг.) писал: «…татар теле боронғо джағатай вә истәк (башҡорт) халҡлары телендән килгән телдер... Бу тел илә сөйләшкән халаиҡлар үзләре төрки тел диб әйтәләр. Истәк йәғни башҡорт ҡәдимдә бу тел илә сөйләшкәнгә дәлил «Ҡысас Рабғызи» вә «Әбү-л-Ғази» вә «Бабур намә» китаплары... Бу телгә ғам исм төрки диб әйтүлә» (Перевод: «...татарский язык происходит из языка древних народов джагатай и истяк (башкир)...Народы, говорящие на этом языке, сами называют его языком тюрки. Доказательством того, что древние башкиры разговаривали на этом языке, являются книги «Кысас Рабгузи», «Абу-л-Гази», «Бабур-намэ»…Общенародное название этого языка – «тюрки») . Не случайно, ‘Арифуллах Кииков давал языку тюрки определение «тач башкортча» («чисто башкирский») .

На этом языке в XIII-XX вв. писали такие поэты и писатели башкирского происхождения, как Кул ‘Али , Салават Юлаев, Тадж ад-дин бен Ялчыгул, Мифтах ад-дин Акмулла, Шамс ад-дин Заки, Мухаммад-‘Али Чукури, ‘Арифуллах Кииков, Мухаммед-Салим Уметбаев, Риза ад-дин Фахр ад-дин, Шейхзада Бабич и др. Поэтому расхожее мнение, бытующее в широких слоях народа, о том, что северо-западные башкиры разговаривают на татарском языке, которого, как было показано выше, не существовало до начала XX века по определению, поскольку еще не было народа с таким названием, является ошибочным. Во-вторых, для северо-западных башкир «татарский язык» (т.е. тюрки) был исконным, тогда как предки казанских татар – чуваши – восприняли его лишь на рубеже XV-XVI вв. от тюрков Дешт-и Кыпчака, в том числе, предков северо-западных башкир, а эти последние разговаривали на нем всегда.

В 20-е годы XX века были разработаны нормы современного литературного башкирского языка, которые основывались на юго-восточных диалектах народной речи. В в то же время говоры северных и западных башкир, фонетика которых была близка к тюрки и современному татарскому языку, были проигнорированы. Результаты этого ошибочного решения не замедлили сказаться при проведении советской перепии 1926 года, когда понятия об этнической (национальной) идентичности и родном языке были разведены в разные категории. Восторжествовал принцип лингвистического национализма, господствовавший в Европе XIX века: «я являюсь представителем той национальности, на чьем языке разговариваю». Если в 1897 году большая часть мусульмьанского населения западной и северной части исторического Башкортостана (южные уезды Пермской и Вятской губерний, Бугульминский, Бугурусланский, Белебеевский и Мензелинский уезды) считали своим родным языком башкирский язык или тюрки, то в 1926 г. большинство населения тех же регионов решило, что их родной язык является татарским, как фонетически наиболее близкий к дореволюционному тюрки. Этому также способствовала жесткая ассимиляторская политика властей Татарской АССР, направленная на конструирование новой исторической общности – татарской нации на основе казанских татар (чувашей-мусульман) путем включения в политический проект тептярей, мишарей и части северо-западных башкир.

Первая Всероссийская перепись населения 1897 г. учла в Мензелинском уезде Уфимской губернии, то есть на территории современных Тукаевского, Челнинского, Сармановского, Мензелинского, Муслюмовского, Актанышского районов Республки Татарстан, 123 052 башкира. Для сравнения: татар там было 107 025, тептярей – 14 875. В Вятской губернии (Менделеевский и Агрызский районы РТ) проживало 13 909 башкир, их которых 8 779 человек проживали в Елабужском уезде, а остальные в Сарапульском; в Бугульминском уезде Самарской губернии (Азнакаевский, Бавлинский, Ютазинский, Альметьевский, Лениногорский, Бугульминский районы РТ) было 29 647 башкир . По подворной переписи крестьянского хозяйства 1912-1913 гг. в Мензелинском уезде Уфимской губернии проживало 458 239 человек. Из них: башкир – 154 324 чел. (или 33,7 %), русских – 135 150 (29,5%), татар – 93 403 (20,4%), тептярей – 36 783 (8,0%), кряшенов – 26 058 (5,7%), мордвы – 6 151 (1,34%), чувашей – 3 922 (0,85%) и марийцев – 2 448 (0,54%). Как видим, татары, тептяри и кряшены лишь вместе взятые были сопоставимы по численности с башкирами. Однако в дальнейшем произошло резкое сокращение удельного веса последних: если перепись 1920 г. показала в ТАССР 121 300 башкир, то следующая перепись 1926 года зафиксировала лишь 1 800 лиц башкирской национальности, 3 мишарей и полное отсутствие тептярей . Очевидно, что кривая падения не могла быть обусловлена естественными причинами. Тем не менее, в начале XX века северо-западные башкиры еще четко осознавали себя таковыми. Этот факт, между прочим, сыграл решающую роль в образовании так называемой «Большой Башкирии», то есть Республики Башкортостан в ее сегодняшних очертаниях.

Провозглашенная в декабре 1917 г. на Учредительном курултае Башкирская Республика («автономный Башкурдистан») включала в себя лишь так называемую «Малую Башкирию» (юго-восток исторической Башкирии), так как немедленное включение в ее состав многолюдной и разноплеменной Уфимской губернии не представлялось возможным. Но уже тогда башкирские лидеры ставили задачу собрать воедино всю историческую Башкирию. Учредительный курултай принял решение: «Для введения автономного управления в западной Башкирии, а именно: в западных частях Уфимской, Самарской и Пермской губерний – должны быть созваны там не позже января 1918 г. уездные съезды…, чтобы Уфимская губерния присоединилась целиком к Башкирии…» . Признание в марте 1919 г. со стороны Советского правительства автономного Башкортостана дало толчок движению за присоединение к нему среди башкир Уфимской и Самарской губерний. Восстание «Черный Орел» или «Вилочное восстание», бушевавшее в феврале-марте 1920 г., шло под лозунгом «долой коммунистов и Красную Армию и за башкирского короля [Заки Валидова]» . Причем, приговоры сельских сходов о присоединении к Башкирской Республике присылались в Башревком не только от башкир Бирского и Белебеевского, но и Мензелинского и Бугульминского уездов .

Однако, татарские национал-коммунисты также претендовали на Уфимскую губернию для учреждаемой большевиками Татарской АССР. М.Султангалиев с товарищами просил у Ленина отдать всю западную Башкирию вплоть до Уфы им. Вот как описывает эту встречу, состоявшуюся 22 марта 1920 г., один из ее участников. «Касаясь вопроса о башкирах, которые остались за пределами Малой Башкирии и, по нашему мнению, должны были войти в Татарскую республику, мы храбро старались убедить Ильича в том, что между татарами и башкирами в сущности разницы почти нет. На это Ильич примерно в таком смысле ставил нам ряд вопросов:
- А есть ли разница в языках или наречии татар и башкир?
- Есть, но совсем незначительная, и то среди крестьян, - следовал наш ответ.
Затем мы указывали на то, что вражда к татарам ограничивается лишь узким кругом шовинистически настроенной башкирской интеллигенции.
Тогда Ильич задал нам примерно такой вопрос:
- Ну, а кто же так недавно выгонял с побоями из башкирских деревень татарских учителей и даже мулл, как колонизаторский элемент, башкирская интеллигенция или сами крестьяне?
- Конечно, - ответили мы, - делали это крестьяне, но это было результатом агитации башкирской интеллигенции.
- А кто формировал полки и бригады из башкирских крестьян и сумел их повести в бой против кого угодно?
- Тоже башкирская интеллигенция, - тихо промолвили мы упавшим голосом.
Мы молчали, ибо дальше некуда было ехать. Ильич нас поставил, что называется, лицом в угол. Этими тремя простыми вопросами Ильич дал нам великолепный урок в том, как одна из только что освободившихся национальностей, сравнительно более сильная, не должна брать на себя роль благодетеля по отношению к менее сильной народности, а тем более действовать вопреки ее желаниям. В дальнейшем беседа была сосредоточена лишь на вопросе о татарах и татарской республике, подразумевая ее осуществление без тех башкир, о которых мы так усиленно «заботились» .

Однако, М.Султангалиеву и его единомышленникам все же удалось выпросить у Ленина для декретированной в 1920 г. Татарской АССР Мензелинский и Бугульминский уезды. При этом не бралось в расчет то, что эта территория была исконной землей башкир Булярской, Байлярской, Юрмийской, Гирейской, Сарайли-Минской, Кыргызской, Еланской, Енейской волостей. Лидерам Башкортостана, занятым в это время ожесточенной политической борьбой с местным Обкомом ВКП (б) и органами ЧК, удалившим из «Малой Башкирии» признанных лидеров башкирского народа Х.Юмагулова и А.-З.Валидова, тогда просто не хватило сил, чтобы воспрепятствовать этому решению. Таким образом, многие башкирские роды, а то и семьи, оказались разделенными административной границей. Так, например, село Новый Актанышбаш Краснокамского района Башкортостана было основано выходцами из села Актанышбаш нынешнего Актанышского района Татарстана. Жители обоих селений приходятся друг другу кровными родственниками. Однако, первые считаются башкирами, а вторые – татарами. Подобных примеров сотни.

Сегодня из уст некоторых жителей башкирских селений северо-западных районов Башкортостана нередко приходится слышать рассуждения следующего рода: мол, наши предки переселились сюда с территории Татарии, следовательно, мы также являемся татарами. Они просто не знают, что территория восточной части Татарстана вплоть до р. Зай является западной окраиной исторической Башкирии. К примеру, г.Альметьевск вырос из аула Альмет, носящего имя башкира Байларской волости Альмет (Альмухамет)-муллы Каратуйметова (Кара-Туймухаметова) . Одним словом, предки упомянутых выше жителей Башкортостана переселялись не из Татарстана, которого тогда просто не существовало, а мигрировали по своей же башкирской территории. Само использование термина «Татарстан» применительно к периоду до 1920 г. с научной точки зрения является некорректным. В то же время понятие Башкирия в качестве этнической территории башкир имеет более чем тысячелетнюю историю.

Таким образом, этническая ассимиляция части северо-западных башкир стала следствием ряда объективно сложившихся причин, о которых было рассказано выше. Однако, этот процесс в ряде случаев сознательно подстегивался уже начиная с конца XIX века. Одной из целей политического проекта «татарского миллета», как более высокой, по мысли его авторов, стадии развития локальных идентичностей, было полное слияние казанских мусульман, башкир, тептярей, мишарей, кряшен и др. в единую общность под политическим главенством казанских деятелей. Если в отношении большей части казанских мусульман, тептярей и мишарей данный проект оказался в целом успешным, то башкиры стали его наиболее непримиримыми противниками, поскольку были цивилизационно чужды названным категориям населения диаспорного типа . Отношение к земле, наличие древней культурной традиции и аутентичность ей, живая связь с историческим прошлым края создавала прочный фундамент для башкирской идентичности, существующей уже почти полторы тысячи лет. Напротив, этносословные группы мишарей и тептярей, не имевшие глубоких корней в Башкирии и утратившие связь со своей прародиной, быстро проникались модернистскими идеями и поэтому легко отказывались от собственной идентичности в пользу татарской.

Поверхностные, но броские лозунги обновления, освященные авторитетом мусульманских модернистов (джадидов), создавали иллюзию «прогрессивности» татарского проекта в отличие от «отсталого» башкиризма . Будучи изначально ярко выраженным буржуазным движением, в революционный период он органично адаптировался к формационной, прогрессисткой по сути, теории марксизма и антропологии дарвинизма. Как труд делает из обезьяны человека, так и приобщение к этому проекту превращает отсталого башкира, тептяря или мишара в татарина – человека новой формации. Эти представления на уровне подсознания интеллигенции удачно коррелировались с идеей человека нового типа. Татарин – это такой же человек нового типа, но только мусульманин по вероисповеданию, хотя ислам для татарских национал-коммунистов был уже не столько мировоззрением, сколько культурным кодом. Не случайно, М.Султангалиев требовал создания отдельной мусульманской коммунистической партии, ответственной за мусульман (читай: татар), сегрегированных от общей массы советских людей. Однако, Сталин не потерпел сепаратизма в своих рядах, впрочем, как и религиозных предрассудков.

Успеху татарского проекта в конце XIX – начале XX века способствовала татарская компрадорская буржуазия, щедро финансировавшая сферу образования и книгоиздания. «Культуртрегерами» выступали татарские муллы и учителя. Мало того, сама структура Оренбургского духовного магометанского собрания, охватывавшая значительную часть территории Российской империи, стала скелетом экстерриториальной татарской общности. Казанский историк А.Хабутдинов справедливо замечает, что муфтият стал колыбелью татарской нации . А ректор Нижегородского исламского института Д.Мухетдинов пишет: «…если для формирования башкирского этноса ОДМС не сыграло определяющей роли, то для татар именно муфтият создал миллет-нацию» . Утверждение последнего верно и ошибочно одновременно. Действительно, муфтият не «творил» башкир, поскольку они являются этносом с более чем тысячелетней историей. Но нельзя сказать, что он не сыграл никакой роли в их судьбе. Напротив, деятельность ОДМС для башкир была скорее отрицательной, чем положительной, поскольку мусульманское духовенство выступало проводником татаризма, а, значит, ассимиляции. Именно поэтому, как говорил В.И.Ленин, башкирские крестьяне выгоняли из своих селений татарских мулл и учителей, как «колонизаторский элемент».

К сожалению, «прогрессивная» часть башкирского общества оказалась втянутой в орбиту татарского проекта. Ярким представителем этой категории людей является известный национал-коммунист и советский дипломат Карим Хакимов («Красный паша»). Являясь по происхождению башкиром Сарайли-Минской волости, во всех анкетах он записывался татарином. Татаризм вербовал сторонников среди башкир исключительно по идеологическим и психологическим мотивам, а не по признаку этнической солидарности, поскольку все они прекрасно знали о своем настоящем происхождении. Поскольку само понятие «национальность» в начале XX века многим казалось пережитком прошлого, переход из башкир в татары для многих, особенно, коммунистов, был переходом в иную историческую формацию, где вообще не будет никаких национальных границ. Легкость перехода обеспечивалась тем, что башкиры считались отсталыми по причине того, что у них не было пролетариата, а у татар был. Этому в немалой степени способствовало также то, что в годы Гражданской войны башкирское движение оказалось на стороне белых. Долгое время понятия «башкир» и «контрреволюционер» были тождественными.

Поэтому многие «прогрессивные» индивидуумы, открещиваясь от «реакционного» башкиризма, делали соответствующий выбор, тем более, что этот выбор не был сопряжен с проблемами морально-нравственного характера: татарин – это всего лишь усредненный тип «прогрессивного» урало-поволжского инородца, который и сам является всего лишь промежуточным пунктом на пути к формированию единой советской нации. Если, согласно Подворной переписи 1917 года, в Уфимской губернии был зафиксирован очень незначительный процент татар среди жителей Бирского и Белебеевского уездов, территориально совпадающих с северо-западом Башкортостана, то по данным переписей 1920 и 1926 гг. наблюдается «взрыв» татарской идентичности. Как пишет М.И.Роднов, «в Златоустовском уезде, также как в Белебеевском и Бирском отмечена активная «татаризация» - значительная часть тептяр, мишар и башкир стала именоваться (или были записаны) татарами» .

Определенные круги научного сообщества Татарстана прилагают все усилия по демонтажу башкирской этничности, поскольку она является последней преградой на пути к реализации их замыслов. Как уже говорилось, отрицается сам факт существования башкирского этноса, мол, это было всего лишь сословие, хотя оснований сомневаться в историчности татарской идентичности неизмеримо больше. Причем, научное сообщество Татарстана прекрасно понимает это. Академик АН Татарстана М.Закиев вспоминает, как идеологи казанского Кремля Д.Исхаков и Р.Хакимов создавали неотатаристский дискурс в 90-е годы прошлого века: «Исхаков в свое время предложил не упоминать о булгарском происхождении татар - давайте, сказал он, эту булгарскую теорию не будем пропагандировать. Ведь татаро-монголы - великий народ, они покорили даже русских, русские их всегда боялись. Пусть теперь нас тоже боятся и уважают». Относительно «чувашского» прошлого М.Закиев высказался следующим образом: «Отмечу, что до проведения первой переписи, которая была проведена по царскому указу среди народов края сразу после завоевания Казанского ханства в конце 16 века, те, кого сейчас называют татарами, называли себя «суасами».

Задачи, которые ставит перед собой радикальный татаризм, заставляет его идеологов абсолютно осознанно совершать чудовищные исторические фальсификации, одним из проявлений которых является ономастический номинализм, доведенный до абсурда. Например, любое упоминание в письменных источниках этнонима «татар», в том числе использование в европейских картах названия Tartaria («Тартарией» или «Великой Тартарией» западноевропейские картографы именовали значительную часть Евразии от Урала до Камчатки), преподносится как доказательство татарской идентичности в Средние века. Это напоминает заявление польского министра иностранных дел Г.Схетыны о том, что Польшу освобождали этнические украинцы, поскольку боевые действия против фашистов там вели части I-го Украинского фронта. Такой же смесью лицемерия и цинизма пропитана идеология крайнего татаризма.

Претензия казанских историков на наследие Золотой Орды вызывает негативную реакцию и у ученых Казахстана, так как именно казахи, ногайцы, крымские татары и значительная часть башкир являются прямыми потомками населения Улуса Джучи, то есть теми самыми литературно-фольклорными татарами, а отнюдь не те, кто именует себя сегодня татарами. М.Закиев охарактеризовал происходящее так: «благодаря идеям, которые навязывали руководству Татарстана Рафаэль Хакимов и Дамир Исхаков, мы испортили отношения со многими народами, прежде всего, с башкирами, поскольку им в трудах этих ученых было отказано в самоназвании. Рафаэль Хакимов записывал в татары всех. Кроме того, Дамир Исхаков стал еще ездить в Башкирию, где заявлял о том, что башкир там живет на самом деле меньше, чем татар, поэтому в будущем республика утратит свой статус» .

Образование татарской нации в начале XX века – это состоявшийся факт, который бессмысленно оспаривать. Однако, формирование татарского этноса еще далеко не завершено и на какой отметке стабилизируется это процесс – покажет будущее. Еще не «проглочены» так называемые сибирские татары, астраханские ногайцы, нагайбаки и кряшены, до конца не «переварены» мишари. Крымские татары давно позиционируют себя в качестве отдельного народа, а северо-западные башкиры пробуждаются от вековой летаргии. Боязнь потерять их побуждает сторонников агрессивной линии татаристского дискурса к активным действиям. Именно поэтому они превращают северо-запад Башкортостана в поле перманентной борьбы. Обращает на себя внимание также их стремление «отатарить» башкирские анклавы, находящиеся на территории Пермской области, Свердловской, Челябинской и Курганской областей и, таким образом, выйти на границы с Казахстаном, минуя Башкортостан. Неудачи в научном обосновании своих претензий на великодержавное наследство Золотой Орды вынуждает их создавать собственную, «аквариумную» историю, непризнанную нигде, кроме Татарстана. Жертвой этого обмана стал, в первую очередь, сам татарский народ, которому внушают мифы о происхождении его предков от воинов Батыя, пришедших на Волгу из Восточной Монголии. Как этот тезис уживается с культом Булгара, который объявлен Меккой мусульман Поволжья, остается загадкой.

Современные споры между «татаристами» и «булгаристами», кипящие в Татарстане, являются их внутренним делом. Однако, претензия сторонников агрессивного татаризма на северо-западных башкир не может не вызывать обратной негативной реакции. В стремлении отдельных казанских деятелей «отатарить» башкир просматривается желание подтвердить свой этноним «татары» за счет приобретения башкирских родов ордынского происхождения, как будто ассимилировав их, они, действительно, перейдут в иное качественное состояние. То есть создается некий образ-проекция того, как должен, по мнению идеологов татаризма, выглядеть идеальный тюркский этнос (наличие родоплеменной структуры, эпоса, традиционных музыкальных инструментов и т.д.), а затем идет «подгонка» под этот шаблон всех сфер конструируемой татарской культуры за счет заимствования недостающих элементов у других тюркских народов . Эти виртуальные построения лишний раз доказывают виртуальность самого татаристского дискурса, остро нуждающегося в эмпирическом подтверждении. Однако, сделать это в рамках академической науки невозможно.

Именно поэтому выходят в свет публикации доктора филологических наук М.Ахметзянова, в которых утверждается, что башкирские роды Юрматы, Бурзян, Кыпчак, Табын и др. «на самом деле» являются татарскими, а сами башкиры за досадный для него факт имения в своей родовой номенклатуре этих названий оскорбительно именуются «мародерами» . На самом деле, ситуация выглядит с точностью до наоборот. Статья Р.Х.Амирханова «От Урала до Вятки: земли татар племени минг» также преследует цель доказать татарское происхождение башкирского подразделения Минг, хотя историческая этнография не зафиксировала у татар ни одного из перечисленных племен . Список подобных псевдонаучных публикаций настолько обширен, что происхождение этих инсинуаций нельзя признать случайностью, тем более, что многие их авторы являются сотрудниками Института истории АН РТ им. Марджани .

Ничего, кроме иронии, не может вызвать лицедейство татарстанских деятелей, играющих роль ходатаев за недооцененную роль Золотой Орды в генезисе Московского царства или выступающих в защиту ее поруганной чести. М.Шаймиев, уроженец башкирско-тептярского села Аняково, после выхода в прокат кинофильма А.Прошкина о Золотой Орде с видом глубокой озабоченности завил: «Если не заниматься историей, то фильма «Орда» может стать многосерийным» . Вице-президент АН Татарстан Рафаэль Хакимов открыл всем глаза, заявив, что Чингиз-хан, оказывается, не был завоевателем, а был реформатором, а потому выступил за изъятие из учебников истории понятия «татаро-монгольское иго» . Заявления вышеозначенных деятелей являются лукавством и пиаром, ставящим целью еще раз напомнить всем о монополии Казани на золотоордынское наследство со всеми вытекающими последствиями.

Упомянутый Институт истории АН РТ им. Марджани, подобно «Министерству Правды» из знаменитой антиутопии Д.Оруэлла, исповедует принцип: «Кто владеет прошлым, тот владеет будущим». Это – альфа и омега гуманитарной науки Татарстана. По мнению наиболее одиозных ее представителей, ради известных политических целей допустимо конструирование не только будущего, но и прошлого. И вот недавно в Уфе, столице Республики Башкортостан, открылся филиал этого очага радикального татаризма. Несколькими годами ранее открылось представительство Татарстана (хотя представительства РБ в РТ нет), а также корпункт Татарского ТВ (ТНВ). Налицо реализация политики этно-националистической экспансии, проводимой некоторыми кругами Татарстана и являющейся угрозой стабильности и межнациональному согласию в регионе.

Примечания

1. Граница между Татарстаном и Башкортостаном проходит по реке Ик.
2. Татарские национал-сепаратисты требуют референдума о присоединении районов Башкирии [Электронный ресурс]. URL: http://www.regnum.ru/news/polit/1653816.html.
3. Наш народ оказался наивным: интервью с Дамиром Исхаковым / Восточный экспресс. 2001. № 49 [Электронный ресурс]. URL: http://tatarica.narod.ru/archive/03_2004/72_10.03.04.htm.
4. Народная этимология данного этнонима – ‘главный волк’ или ‘вожак волчьей стаи’ (baş + kurt). Древние башкиры были частью огузских племен. На огузских языках – турецком, азербайджанском, туркменском – словоqurt, gurt, kurt значит ‘волк’.
5. Togan Zeki Velidi. Başkurtların Tarihi // T

Башкиры, как и все кочевники, издревле славились свободолюбием и воинственностью. И сейчас они сохранили храбрость, обостренное чувство справедливости, гордость, упрямство в отстаивании своих интересов.

При этом, в Башкирии всегда тепло встречали переселенцев, фактически бесплатно предоставляли им землю, не навязывали своих обычаев и верований. Неудивительно, что современные башкиры – очень дружелюбный и гостеприимный народ. Им полностью чужда нетерпимость к представителям других наций.

Древние законы гостеприимства до сих пор чтут и уважают в Башкортостане. К приходу гостей, даже незваных, накрывают богатый стол, а уезжающих – одаривают подарками. Необычна традиция преподносить богатые дары грудному ребенку гостей – считается, что его необходимо задобрить, ведь малыш, в отличии от своих старших родственников, ничего не может съесть в доме хозяина, а значит, может его проклясть.

Традиции и обычаи

В современной Башкирии большое значение уделяется традиционному укладу, все национальные праздники празднуются в масштабе республики. А в древности обрядами сопровождались все самые значимые для человека события – рождение ребенка, свадьба, похороны.

Традиционные свадебные обряды башкир - сложные и красивые. За невесту жених выплачивал большой калым. Правда, у экономных всегда был выход: умыкнуть свою ненаглядную. В старину семьи сговаривались породниться еще до рождения детей. А помолвка между женихом и невестой (сыргатуй) проводилась в нежном возрасте 5-12 лет. Позже поиски невесты стали начинаться только при достижении мальчиком половозрелого возраста.

Невесту сыну выбирали родители, а затем отправляли в выбранную семью сватов. Свадьбы устраивали с размахом: организовывали скачки, турниры по борьба и, конечно, пир. Первый год молодая жена не могла разговаривать со свекровью и свекром – это было знаком покорности и уважения. При этом этнографы отмечают очень бережное отношение к женщине в башкирской семье.

Если муж поднимал руку на жену или не обеспечивал ее, то дело могло закончиться разводом.

Развод был возможен и в случае измены женщины – в Башкирии строго относились к женскому целомудрию.

Особое отношение у башкир было к рождению ребенка. Так, беременная женщина на время становилась почти "царицей": по обычаю нужно было исполнять все ее прихоти, чтобы обеспечить появление на свет здорового малыша. Детей в башкирских семьях очень любили и редко наказывали. Подчинение было основано только на непререкаемом авторитете отца семейства. Башкирская семья всегда строилась на традиционных ценностях: почитание старших, любовь к детям, духовное развитие и правильное воспитание детей.

В башкирской общине огромным уважением пользовались аксакалы, старейшины, хранители знаний. И сейчас настоящий башкир никогда не скажет грубого слова старику или пожилой женщине.

Культура и праздники

Культурное наследие башкирского народа невероятно богато. Героические эпосы ("Урал-батыр", "Акбузат", "Алпамыша" и другие) заставляют погрузиться в воинственное прошлое этого народа. Фольклор включает многочисленные волшебные сказания о людях, божествах и животных.

Башкиры очень любили песню и музыку – в копилке народа есть обрядовые, эпические, сатирические, бытовые песни. Кажется, что ни одна минута жизни древнего башкира не проходила без песни! Любили башкиры и танцевать, при этом многие танцы носят сложный, повествовательный характер, превращаясь то ли в пантомиму, то ли в театральное действо.

Основные праздники приходились на весенне-летнюю пору, в период расцвета природы. Наиболее известны каргатуй (грачиный праздник, день прилета грачей), майдан (майский праздник), сабантуй (день плуга, окончание посевных работ), который остался самым значимым праздником башкирского народа и отмечается с большим размахом. Летом проходил джиин – праздник, на котором собирались жители нескольких соседних деревень. У женщин был свой праздничный день – обряд "кукушкин чай", к участию в котором мужчины не допускались. В праздничные дни жители сел собирались и устраивали соревнования в борьбе, беге, стрельбе, скачках, заканчивающиеся общей трапезой.

Скачки всегда были важным элементом празднеств. Ведь башкиры – умелые наездники, в деревнях мальчиков учили верховой езде с раннего возраста. Раньше говорили, что башкиры рождались и умирали в седле, и действительно – большая часть их жизни проходила верхом. Женщины не менее хорошо держались на лошади и при необходимости могли проскакать несколько дней. Они не закрывали лицо, в отличие от других исламских женщин, обладали правом голоса. Пожилые башкирки имели такое же влияние в общине, как и старейшины-аксакалы.

В обрядах и празднованиях наблюдается переплетение мусульманской культуры с древними языческими верованиями, прослеживается почитание сил природы.

Интересные факты о башкирах

Башкиры сначала использовали руническую тюркскую письменность, затем арабскую. В 1920 годах был разработан алфавит на основе латиницы, а в 1940-х годах башкиры перешли на кириллический алфавит. Но, в отличии от русского, в нем 9 дополнительных букв для отображения специфических звуков.

Башкортостан – единственное место в России, где сохранилось бортничество, то есть форма пчеловодства с собиранием меда диких пчел из дупел деревьев.

Любимое блюдо башкир – бешбармак (блюдо из мяса и теста), а любимый напиток – кумыс.

В Башкирии принято рукопожатие двумя руками – оно символизирует особое уважение. По отношению к старым людям такое приветствие обязательно.

Башкиры ставят интересы общины выше личных. У них принято "башкирское братство" – забота каждого о благоденствии своего рода.

Еще несколько десятилетий назад, задолго до официального запрета мата в публичном пространстве, в башкирском языке отсутствовала ненормативная лексика. Историки связывают это как с нормами, запрещающими сквернословить в присутствии женщин, детей и старейшин, так и с убеждением, что бранные слова наносят вред говорящему. К сожалению, со временем под влиянием других культур эту уникальную и похвальную особенность башкиры потеряли.

Если написать название Уфа на башкирском языке, то оно будет выглядеть, как ӨФӨ. В народе ее называют "три шурупа" или "три таблетки". Эту стилизованную надпись часто можно встретить на улицах города.

Башкиры участвовали в разгроме наполеоновской армии во время войны 1812 года. Они были вооружены только луками и стрелами. Несмотря на архаичное оружие, башкиры считались опасными противниками, и европейские солдаты прозвали их Северными амурами.

Женские башкирские имена традиционно содержат частицы, обозначающие небесные светила: ай – луна, кон – солнце и тан – заря. Мужские имена обычно связаны с мужественностью и стойкостью.

У башкир было два имени – одно давалось сразу после рождения вовремя заворачивания младенца в первые пеленки. Оно так и называлось – пеленочное. А второе малыш получал при обряде наречения от муллы.

Татары и башкиры относятся к тюркской языковой группе . Издревле эти народы проживали всегда рядом. У них много общих признаков, к которым относятся внешние и внутренние. Эти народы развивались и жили всегда в тесном контакте. Однако имеется ряд отличительных особенностей. Среда татарского народа также неоднородна и включает в себя следующие его ответвления:

• Крымские.
• Волжские.
• Чулымские.
• Кузнецкие.
• Горские.
• Сибирские.
• Ногайские и пр.

Краткий экскурс в историю

Для того чтобы разобраться в них, необходимо совершить короткое путешествие в прошлое. До позднего Средневековья Тюркские народы вели кочевой образ жизни . Они делились на роды и племена, одними из которых и были «татары». Это название встречается у европейцев, которые пострадали от нашествий Монгольских ханов. Ряд отечественных учёных-этнографов сходятся во мнении, что у татар нет общих корней с монголами. Ими предполагается, что корни современных татар берут начало от поселений Волжских булгар. Башкиры же считаются коренным населением Южного Урала. Их этноним образовался примерно в 9-10 веке.

У башкир по антропологическим признакам несравненно больше сходства с монголоидными расами, нежели у татар. Основой для башкирского этноса послужили древнетюркские племена, которые генетически связаны с древними людьми, населявшими Юг Сибири, Среднюю и Центральную Азию. По мере расселения на Южном Урале башкиры начали вступать в тесные связи с финно-угорами.

Ореол распространения татарской национальности начинается от земель Сибири и заканчивается полуостровом Крым. При этом нужно отметить, что он, конечно отличаются по многим своим признакам. Население же башкир охватывает в основном, такие территории как Приуралье, Южный и Средний Урал. Но большая их часть проживает в рамках современных границ республик Башкортостан и Татарстан. Крупные анклавы встречаются в Свердловской, Пермской, Челябинской, Самарской и Оренбургской областях.

Чтобы подчинить непокорных и сильных татар русским царям пришлось приложить немало военных усилий. Примером является неоднократный штурм Казани русским войском. Башкиры же не с тали оказывать сопротивления Ивану Грозному и добровольно вошли в состав Российской империи. В истории башкир таких крупных битв не было.

Несомненно, историками отмечается периодическая борьба за независимость и того и другого народа. Достаточно вспомнить Салавата Юлаева, Канзафара Усаева, Бахтияра Канкаева, Сююмбике и др. И если бы они этого не сделали, их численность была скорее бы ещё меньше. Сейчас башкир в 4-5 раз меньше по численности, чем татар.

Антропологические различия

В лицах татарской национальности преобладают черты европейской расы. Эти признаки больше относятся к поволжско-приуральским татарам. Монголоидные черты присутствуют у этих народов, проживающих по ту сторону Уральских гор. Если подробнее описывать поволжских татар, коих большинство, то их можно разделить на 4 антропологических типа:

• Светлые европеоидные.
• Понтийские.
• Сублапоноидные.
• Монголоидные.

Изучение расовых особенностей антропологии башкир привело к выводу о чёткой территориальной локализации, чего нельзя сказать про татар. Башкиры в своей основной массе имеют монголоидные черты лица. Цвет кожи у большинства представителей этого народа смуглый.

Деления башкир по антропологическому признаку по мнению одного из учёных:

• Южно-сибирский вид.
• Субуральский.
• Понтийский.

А вот у татар уже значительно преобладают европейские очертания лиц. Цвета кожного покрова более светлые.

Национальная одежда

Татары всегда любили очень яркие цвета одежды – красные, зелёные, синие.

Башкиры же обычно предпочитали более спокойные краски – жёлтые, розовые, голубые. Одежда этих народов подобает тому, как предписывают законы ислама – скромности.

Языковые различия

Различий между татарским и башкирским языком значительно меньше, чем это можно встретить в русском и белорусском, британском и американском. Но всё же у них есть свои грамматические и фонетические особенности.

Отличия в лексиконе

Имеется ряд слов, которые в переводе на русский язык имеют совсем другое значение. Например слова, кошка, далеко, нос, мать.

Различия в фонетике

В татарском языке нет некоторых специфических букв, которые характерны для башкирского. Из-за этого наблюдается небольшие различия в написании слов. Так, например, буквы «к» и «г» имеют разные произношения. Также у многих существительных во множественном числе различаются окончания слов. По причине фонетических различий, башкирский язык воспринимается мягче, чем татарский.

Вывод

Вообще вывод такой, что у этих народов, конечно же, больше сходств, чем отличий. Взять, к примеру, тот же язык, на котором разговаривают, одежду, внешние антропологические признаки и жизнь в быту. Основное сходство лежит в историческом развитии этих народов, а именно, в их тесном взаимодействии в длительном процессе сосуществования. Их традиционная религия – это ислам суннитского направления . Однако надо сказать, что казанский ислам более фундаментальный. Несмотря на то, что яркого воздействия религия на сознание башкир не имеет, те не менее он стал традиционной социальной нормой в жизни многих людей. Скромная жизненная философия правоверных мусульман наложила свой отпечаток на устройстве быта, отношении к материальным ценностям и взаимоотношениях людей.

Такси «Лидер»

Черная «хонда» приехала к хостелу на 15 минут раньше назначенного срока. Перед глазами водителя раскачивается православный крестик. 30-летний Виталий твердо уверен, что он русский.

Я сам здесь родился, мои родители, бабушки и дедушки тоже. Кстати, чистых башкир в Уфе практически нет, в основном они в аулах остались. Башкиры и ­татары друг друга не очень любят. Нет, к­онечно, открытой вражды нет, но вот неприятие чувствуется.

10.28

Улица 50-летия СССР

Юлия Пастухова, продавец киоска «Печать Уфы»:

Все национальности различаются только происхождением, местом, где они родились и выросли. Это единственный признак различия. Я русская, но считаю, что ничем не отличаюсь ни от башкир, ни от татар.

11.38

Такси, Кировский ­район

Красивая блондинка Светлана. В ее бежевом «рено» по-женски чисто и вместо шансона играет приятная музыка.

Плевать всем на национальность! - смеется Светлана. - Я вот сама марийка. Если смотреть глубже, наш народ даже не православный - староверы. А сестра моя недавно вышла за татарина замуж. И ничего, не просил он ее ислам принимать. Они вообще про это не думают! Вот при предыдущем президенте национализм, конечно, в республике ощущался заметнее. Он всю деревню к себе притащил, не башкиру в верха вообще не пробиться было. А сейчас новый, его никто не выбирал, он из Москвы Путиным назначен - кого ему тащить?

11.05

Храм Сергия Радонежского

У нас много крещеных татар, - говорит отец Евгений. - Национальность уже не определяет религию. Многие башкиры и татары принимают православие. У нас в храме есть сложившийся костяк прихожан, среди которых много башкир. Человек часто находится в поиске, и многие обретают успокоение души, придя в православие. Детей у нас часто крестят от смешанных браков. Многие наряду с посещением мечети ходят и в православный храм, ставят свечи, просят с­овета. Мусульмане в основном приходят не на службу, а просто поставить свечку, подать записку.

11.28

Центр реабилитации нарко- и алкозависимых «Ковчег»

Нельзя сказать, что больше потребляют наркотики русские или башкиры, - рассуждает директор центра реабилитации «Ковчег» Александр Елисеев. - Это так же как сказать, что гриппом болеют больше татары или казахи. Наркомания - это ведь болезнь.

11.28

Автобусная остановка «Монумент Дружбы»

Девушка лет двадцати в ожидании автобуса. У нее в руках айфон, на крышке которого изображен флаг Великобритании.

Действительно ли в Уфе преобладают люди башкирской национальности?

Ой, я вообще считаю, что башкиры - это вымирающая нация и язык башкирский мертвый. Их осталось очень мало.

Вы хотели бы уехать на ПМЖ в другой город?

Конечно. Молодому человеку здесь делать нечего. Я, например, мечтаю уехать в Лондон. Да об этом все мечтают, просто не признаются...

11.48

В автобусе маршрута № 274

В Башкирии народы отличаются друг от друга обычаями, традициями, - рассуждает Александр Афимов, водитель автобуса. - Вот я - чуваш. Был бы я мусульманином, не был бы крещен. Да и праздники у нас сильно различаются.

12.13

Государственное собрание - Курултай Республики Башкортостан

Римма Утяшева, депутат законодательного собрания, рассказывает:

Я считаю, что самое главное - это межнациональное общение. В детстве я впервые услышала слово «нацмен», так называли представителей всех народов, кроме русского, представителей национальных меньшинств. Но это неправильно. Русский язык не главный, он объединяющий, помогает всем языкам. Иногда некоторые политиканы кричат у нас: «Трагедия! Закрывают татарские школы!» Я всегда очень резко о­твечаю: «Трагедия в том, что закрывают сельские школы!»

12.30

Радио «Свобода»

Корреспондент радио «Свобода» Карим Яушев считает, что в отношениях между татарами и башкирами республики есть проблемы:

Мне надоело видеть, что башкиры не хотят поддерживать национальные интересы татар в Башкортостане. Они строят «мосты дружбы» только с казанскими татарами, а мы остаемся в стороне.

12.43

Улица Карла Маркса

В Башкирии сегодня проживают более ста н­ациональностей. Отличие национальности только в самосознании, - отвечает эксперт Сети этнологического мониторинга и раннего предупреждения конфликтов Ильдар Габдрафиков. - Могу сказать, что ситуация в Башкирии в последние годы изменилась. Нет искусственного перегиба среди наций. Отношения между нациями стали более толерантны. Хотя проблемы, о­тражающие н­ациональные интересы, остаются.

12.51

Общеобразовательная школа № 16 г. Уфы

Моя национальность - русский, - говорит десятиклассник Константин Кудринский. В нашей школе, да и вообще в нашей республике нет никаких проявлений н­ационализма. У меня есть друзья чеченцы и дагестанцы. Они общаются на родном языке в своей семье, чтят традиции. Но в обществе они сразу же адаптируются, разговаривают ­по-русски и держатся с нами на равных.

13.30

Агентство по делам печати и средствам массовой информации Республики Башкортостан

Поднимаемся вместе с Борисом Мелкоедовым, руководителем Агентства по печати и СМИ, на четвертый этаж. Он рассказывает о своей семье: мать башкирка, отец русский, жена чувашка.

Я не знаю, кто я: нельзя отказаться от части себя! Если я говорю, что я русский, тем самым я отметаю нечто башкирское. У меня уже на уровне подсознания есть вещи, заложенные в детстве, а я воспитывался среди башкир. Н­пример, яблоко в первую очередь имеет для меня башкирское название.

13.02

Буфет Уфимского государственного нефтяного университета

Симпатичная рыженькая девушка Карина Г­ашимова приехала учиться из Нижнего Новгорода, и особенных различий между национальностями не видит:

Они различаются разве только внешне. Отличаются вкусовыми предпочтениями. Кто-то печет беляши, кто-то не печет. Одни любят блины, другие не любят. А я люблю яблочки и огуречики.

Карина на минуту задумывается и добавляет:

А еще они очень жадные и хитрые!

Кто - они?

Татары! Это нормально, у каждого есть недостатки, но именно это я не понимаю.

Ее одногруппник Рустам Газизов, кажется, совсем не обиделся на такой комментарий:

Я по национальности татарин, но я не считаю себя хитрым или жадным. Я хорошо отношусь к людям других н­ациональностей, но на русской я бы не женился.

15.08

Уфимская дневная е­врейская школа «Ор А­внер»

В пятом классе учатся всего шесть человек, из них евреев - трое.

Дети прекрасно уживаются друг с другом, общаются, не дерутся, дружат, - рассказала учительница музыки Марина Хамутинина. - На национальность мы смотрим в последнюю очередь. У нас обучаются и русские, и татары, и башкиры, и евреи. Те, кому это не нравится, детей к нам и не приводят. Более того, многие родители участвуют в наших мероприятиях вместе со своими детьми, приобщаются к еврейской культуре и даже изучают иврит.

16.30

ОАО «УЖХ Сипайловский»

Замдиректора Мансаф Мустафин себя считает однозначно татарином.

Чем мы отличаемся от русских и башкир? У нас, у татар, воспитание более жесткое. И лично меня очень жестко воспитывали: шаг вправо, шаг влево - нельзя. Родители у нас больше в почете, что ли. Моей матери 82 года, а мне 59. До сих пор, если она что-то попросит, я беспрекословно выполняю.

16.42

Уфимский государственный нефтяной технический университет

Студентка УГНТУ Чен Ян бурно жестикулирует и улыбается.

Девушки из Китая более закрытые, - уверена Ян. Но, глядя на нее, этого не скажешь.

А молодые люди?

О! Парни из Китая не умеют говорить, но хорошо хватают девушку, - говорит Ян, а потом быстро поправляется: - Заботятся о девушках.

Если бы ты полюбила русского парня, ты бы вышла за него замуж?

Я не буду! - восклицает китаянка. - Потому что разная культура и традиции.

18.50

Универмаг «Уфа»

На национальный вопрос, который в нашей республике все-таки стоит остро, хорошо о­тветили наши юмористы, - рассказывает кассир Алла Иванова, русская. - На одном из концертов они спросили: «Знаете, как жужжат башкирские пчелы? А мы вам покажем: зь-зь-зь. А татарские - совсем по-другому: з-з-з».

19.15

Имидж-бюро «Эго-style»

Стилист-имиджмейкер Нелли Исянова:

То, что в Башкирии живут разные национальности, прекрасно. Любят не глядя, дружат не глядя, друг над другом похихикивают иногда. Но национальной розни у нас нет совершенно. Мы даже иногда не понимаем, кто есть кто.

20.33

Улица Мушникова, 15/1

Сергей, 32 года:

Я русский, потому что родители русские и родился я в России. А жена у меня татарка. Люди разных национальностей, по моему мнению, отличаются только языком. Я не брезгую чак-чаком, а жена вполне может съесть крашеное пасхальное яйцо на семейном празднике у моих родителей. Правда, есть категория мусульман, которые относятся к женщинам как к людям второго сорта. Доводилось встречаться. Причем они откровенно удивляются: а как можно по-другому?

21.10

Перекресток проспекта Октября и улицы Шафиева

Рустем Каримов - известный барабанщик и перкуссионист. Он был участником первого состава группы «ДДТ», а сегодня играет в известной группе Funky House Band.

Среди народа национальный вопрос не стоит, к этому вопросу больше подходит музыкальный термин «фьюжн», такое свое­образное смешение многих традиций и культур, и это здорово! Сегодня я живу с русской девушкой и кайфую: она замечательная! Сам же я татарин, и в этом нет секрета. Да и в нашей группе разнонациональный состав, но культура у нас одна. В детстве я часто ездил с родителями в деревню и сейчас балдею от татарского и башкирского колорита и чувства юмора.

22.30

Улица Коммунистическая, 22

Студент Алексей Костин по национальности русский.

Сами посудите: многие ведущие предприятия и организации в республике возглавляют башкиры или татары. ­По-моему, это несправедливо. Правда, между собой татары и башкиры очень дружны, в этом с них стоит взять пример.

22.35

Чрезвычайный жилищный фонд

Гульфира Катран, жительница Чрезвычайного жилищного фонда:

Знаете, когда я училась в училище, у нас была староста-хохлу­­ш­­ка. Она нас почему-то все время делила на н­ации. Так и говорила: «Татары в одну комнату, русские - в другую». А у меня подруга русская была, и мы вместе жить хотели. И я ее спрашивала: «Зачем делишь нас по национальностям? Может, мы хотим жить вместе!» Но она нас все равно расселяла. Замуж я вышла за русского немца из Благоварского района, наш старший сын работал проводником и влюбился в девушку из Белоруссии. А невестка младшего сына - чувашка, внучка со мной живет.

21.30

Улица Пушкина

Возле Театра оперы и балета мне встретились две женщины: башкирка и русская, Зухра Владимирова и Мария Матвеева. Одна в брюках, другая в юбке. На вид каждой лет 35.

Разные национальности не мешают нам дружить уже 20 лет, - с гордостью рассказывает одна.

Сказки у всех одинаковые, - дополняет ее подруга.

1.53

Проспект Октября, 79/1, Rock"s cafe

Громкая музыка не мешает посетителям кафе рассуждать.

Вчера вот матч был. «Ак Барс» с «Трактором» играли. Ну, вы же знаете, вы ведь из Челябинска, - говорит мужчина, несколько минут н­азад подсевший к нам. - Так вот, скажу вам, что все порядочные башкиры болели за «Трактор».

Почему? - удивляемся.

Потому что хватит кормить Казань. Так все думают, не только здесь.

А как по мне, никакой такой проблемы отродясь не было, - включается в разговор мужчина за соседним столиком. - Знаете, чем отличается башкир от татарина? - продолжает хоккейный болельщик. - Башкир - это дикий татарин (смеется). Думаю, отношения башкир и татар между собой точно такие же, как у русских с поляками.

3.30

Торговый комплекс «Мир», «Тема-бар»

Вероника ждет, когда у ее мужа Денчика закончится рабочий день. Он работает кальянщиком в «Теме». В их семейной жизни все только начинается, они женаты один год.

Национальных проб­­лем для нас не существует. Мои родители - татарин и украинка, р­одилась я в Вороне­­же, - говорит молодая жена.

Я вот татарин, так я себя определяю, во-первых, потому что мои родители татары, к тому же знаю татарский язык, - комментирует Денис.

04.20

Клуб «RАЙ», проспект Октября, 115

Екатерина, танцовщица go-go из Казани, идентифицирует себя с русскими.

Я русская, потому что я православная. И вообще глупо людей разделять по национальной принадлежности. Человек - он и есть человек, несмотря на национальность.

Если представление о землях марийцев, удмуртов и чувашей существовали, как минимум, с X в., то хороним Татария (Татарстан) является новацией лишь века XX-го. Один из идеологов современного татаризма Д.М.Исхаков признает, что «этноним «татары» - плод деятельности многих татарских интеллектуалов» .

Поскольку этноним «татары» является плодом деятельности определенных лиц, то есть представляет собой продукт конструктивизма, возникает вопрос: как именовались предки казанских татар в прошлом? Этот вопрос волновал многие поколения исследователей. Дело в том, что в немногочисленных источниках, написанных самими жителями Казанского ханства, татары не упоминаются. Например, в челобитной «всей Казанской земли», поданной в 1551 г. Ивану IV, фигурируют лишь «чуваша и черемиса и мордва и тарханы и можары» . В последних обычно видят мишарей, а в тарханах - феодальную верхушку башкирского народа. По поводу остальных этнических групп - чувашей, мордвы и марийцев (черемисов) - до недавнего времени вопросов не возникало. Но где же здесь татары, коль документ написан самими казанцами? Их отсутствие породило предположения, что они зашифрованы под другим названием. Под каким же? Прежде чем ответить на этот вопрос, нужно учитывать, что нет ни одного источника «татарского» или, лучше сказать, туземного происхождения, где какая-нибудь этническая группа Золотой Орды именовала бы себя татарами. Как правило, для собственной атрибуции использовались племенные названия, например, Едигей-бек Мангыт, Тимур-бек Барлас, Мамай-бек Кият и т.д. Для более широких объединений обычно использовались имена выдающихся монгольских ханов, ставших эпонимами соответствующих межплеменных политических группировок: хан Чагатай - чагатаи, хан Ногай - ногайцы, хан Шибан - шибанцы (шибанлыг), хан Узбек - узбеки, но опять же никак не татары. Поэтому попытки некоторых авторов доказать использование данного термина в качестве самоназвания не имеют под собой доказательной базы.

Население Золотой Орды именовалось татарами лишь со стороны внешних источников - русских, арабских, персидских, армянских, европейских. Сами себя ордынцы так не называли никогда. Таким образом, термин «татары» - это лишь экзоним или аллоэтноним, такой же как «немцы». В обыденном сознании русского народа этногеография мира очень проста: на западе живут немцы, а на востоке - татары. Например, еще в официальных документах XVIII века англичане именовались аглицкими, шведы - свейскими, испанцы - шпанскими немцами. Аналогичным образом, появились такие искусственные конструкции, как узбекские, ногайские, кавказские, азербайджанские, в том числе, и казанские татары, хотя на территории Евразии, начиная с XIII века, когда Чингиз-хан истребил подлинных татар Монголии, не было ни одного народа, использовавшего данный этноним в качестве самоназвания (автонима). Именно поэтому такие понятия, нередко встречающиеся в литературе, как «татарский хан», «татарское ханство», «татарский эпос» (о Едигее или Чура-батыре) или «татарский язык», не могут использоваться в качестве научных терминов.

Фигура умолчания относительно татар в источниках, касающихся Казанского ханства, была главной загадкой для историков, которая получила свое окончательное решение лишь недавно. Так как же называло себя коренное население Казанского ханства и Казанского края после вхождения в состав Русского государства? Ныне считается общепринятым, что оно именовалось чувашами. Данное положение стало результатом исследований многих историков. Еще первый русский историк В.Н.Татищев писал: «Вниз по реке Волге чуваши, древние болгары, наполняли весь уезд Казанский и Синбирский». Р.Н.Степанов обратил внимание на одно странное обстоятельство: в челобитных XVI-XVII вв. жители мусульманских сел Казанского уезда почему-то именуют себя чувашами. В качестве иллюстрации можно привести судное дело 1672-1674 гг. жителей татарской деревни Бурундуки (Кайбицкий район РТ) Бикчюрки (Бекчуры) Ивашкина и Бикмурски (Бекмурза) Акмурзина, в котором они названы чувашами. Современный автор Д.М.Исхаков подвел черту под многолетними исследованиями на эту тему: «…наименование «чюваш» (šüäš), функционировавшее в Казанском ханстве как обозначение оседло-земледельческого тяглого населения («черные люди»), вполне могло быть использовано как этническое определение» . Таким образом, в приводившихся выше документах - челобитной «всей Казанской земли», духовной грамоте Ивана Грозного - предки казанских татар были зашифрованы под именем чувашей.

В этой связи становится понятной характеристика австрийского дипломата Сигизмунда Герберштейна, данная Казанскому ханству: «Царь этой земли может выставить войско в тридцать тысяч человек, преимущественно пехотинцев, среди которых черемисы и чуваши - весьма искусные стрелки. Чуваши отличаются также и знанием судоходства…Эти татары - культурнее других, так как они и возделывают поля, и занимаются разнообразной торговлей» . Совершенно ясно, что здесь описываются не предки нынешних чувашей, а предки казанских татар. Накануне падения Казани, когда там боролись друг с другом две партии аристократов - казанская (промосковская) и крымская (антимосковская), чуваши на правах коренного населения активно вмешивались в феодальные усобицы: «и начаша рознити Казанцы с Крымцы, и приходили Чаваша Арская з боем на Крымцов: «о чем де не бьете челом государю?» Пришли на царев двор, и Крымцы Кощак-улан с товарищи с ними билися и побили Чавашу» . Понятно, что и здесь имеются не чуваши-язычники правобережья Волги, которые вряд ли могли врываться в ханскую резиденцию мусульманской Казани и требовать изменения внешнеполитического курса страны. К тому же определение «Арская Чаваша» указывает на Арскую дорогу, охватывавшую территорию северной части Казанского ханства, где предки современных чувашей никогда не проживали.

Таким образом, население ханства состояло из двух страт, во-первых, оседлых земледельцев-мусульман, составлявших большинство и именовавшихся чувашами и, во-вторых, тонкого господствующего слоя (тюрко-монгольские племена Ширин, Барын, Аргын, Кыпчак, Мангыт и др.), представлявшего кочевую аристократию и эксплуатировавшего тяглое чувашское население. Причем, последние, подобно русским, арабам, персам, европейцам, презрительно именовали своих господ татарами. Казанский поэт первой половины XVI в. Мухаммедьяр писал:

Эх, несчастный и тупой татарин,
Ты похож на собаку, кусающую своего хозяина:
Ты несчастлив и болезненный, негодяй и бесчеловечный,
Глаз твой черный, ты собака преисподней.

Понятно, что такую негативную характеристику ордынской аристократии Казани мог дать только представитель автохтонного населения края, люто ненавидевшего своих поработителей. Каково соотношение чувашей-мусульман Казанского ханства с современными чувашами?

Как следует из отчета Ибн Фадлана, население Волжской Болгарии состояло из следующих племен: булгар, эсегел (аскил), баранджар, сувар (суваз) . Последние разделились на две противоборствующие группировки. Одна из них, отказавшись принимать ислам, избрала своим предводителем некоего Вирага. Выйдя из повиновения булгарскому царю, они переправились на правый берег Волги и положили начало народности чувашей-язычников. Другая часть сувазов приняла ислам, осталась в Болгарском царстве и образовала в его составе особый Суварский (Сувазский) эмират. Арабский путешественник XII в. Абу Хамид аль-Гарнати, побывавший в Саксине, пишет, что там живут выходцы из Волжской Болгарии - булгары и сувары. В городе есть «еще соборная мечеть, другая, в которой молится народность, которую называют «жители Сувара», она тоже многочисленна» .

По всей видимости, племена Волжской Болгарии так и не слились в единую народность, причем, сувазы были численно преобладающей этнической группой. Собственно булгары, вероятно, были правящей верхушкой, которая во время монгольских погромов XIII-XIV в. подверглась истреблению и к XV в. ушла в небытие, так как именно с этого времени имя булгар исчезает со страниц исторических источников. Основным населением вновь образованного Казанского ханства становятся чуваши-мусульмане. На каком языке они разговаривали? Как известно, эпитафии Булгарского городища написаны арабской графикой, но их язык близок к современному чувашскому: вместо кыз ‘дочь’ - хир (هير), вместо джуз сто - джур (جور), тугуз ‘девять’ - тухур (طحور) и т.д. Эти же самые слова по-чувашски звучат так: хĕр, çĕр, тăхăр. Как видим, сходство между языком мусульманского населения Казанского ханства и языком современных чувашей налицо. Не случайно, один из авторитетных исследователей Золотой Орды М.Г.Сафаргалиев писал, что «по материалам позднейшей булгарской эпиграфики нельзя делать вывод о языковом родстве булгар VII-XII вв. с современными татарами» . В самом деле, надгробные эпитафии эпохи Булгарского царства и раннего периода Казанского ханства написаны на палеотюркском диалекте (r-язык), ближайшим родственником которого является чувашский язык.

Каким же образом и когда предки казанских татар перешли на современный z-язык общетюркского типа? По всей видимости, этот переход состоялся под влиянием тюрко-монгольской кочевой аристократии, правившей в Казанском ханстве, ведь известно, что именно элита диктует простонародью свои идеалы, вкусы и ценности. Если говорить о времени смены языка, то произошло это не ранее конца XV века. Примерно тогда же финноязычная мещера Касимовского ханства, находившаяся под культурным влиянием крымско-ногайско-башкирской знати, которая выезжала на службу в Мещерский юрт, перешла на тюркский язык и превратилась в известных всем мишарей (мещеряков). Таким образом, проникновение тюркского языка кыпчакской подгруппы, сменившего в Среднем Поволжье палеотюркский (булгаро-чувашский) и мещерский (финно-волжский) языки, связано с военной и культурной экспансией, шедшей из тюркской степи, в том числе, из Башкирии. Проводниками этих процессов были род Барын, который имеется в составе современных башкир и крымских татар, род Аргын, имеющийся у казахов, Мангыт - у ногайцев, Кыпчак - в составе большинства тюркских народов, кроме казанских татар, и другие. Что касается Мещерского юрта, то наличие там Иректинского и Каршинского беляков, а также «татар из числа тарханов и башкирцев», позволяет говорить о значительной роли башкирской знати в тюркизации тамошнего мещерско-мордовского населения.

Полное переформатирование мещеры, изменивших язык и религию, а также переход казанских чувашей на новую речь потребовали соответствующей регламентации со стороны Русской сословно-представительской монархии. Учитывая служилый характер Касимовского ханства, его население было зачислено в созданные для них сословия мишарей, мурз и служилых татар. Для чувашей-мусульман было учреждено сословие ясачных татар, вероятно, для того, чтобы отделить от ясачных чувашей-язычников. Однако, изменения во внешнем обозначении не изменили внутренней идентификации. Сохранился редкий документ, свидетельствующий об этом. В 1635 г. некий Рахман Кулуй от имени абызов и старейшин Казанского уезда обратился к крымскому хану с просьбой принять «еловых марийцев», «горных чувашей», «иштеков» (т.е. башкир) в свое подданство. Документ важен тем, что он написан от имени самих жителей Поволжья, а потому отражает их собственное самоназвание. Как видим, среди перечисленных этнических групп «татары» не значатся, следовательно, они названы в числе чувашей. Можно с уверенностью сказать, что данный этноним имел положительную коннотацию и, возможно, был даже в какой-то степени престижным, о чем говорят данные ономастики. Среди таких башкирских этноантропонимов, как Казакбай, Туркмен, Ногай (Ногайбек), Узбек, есть также имена Чувашай и Чувашбай.

С каких же пор казанские чуваши-мусульмане стали именовать себя татарами? Как показывают современные исследования, принятие нового имени произошло не ранее конца XIX - начала XX вв. Причем, этот процесс поначалу охватил казанских мусульман и лишь позднее мишарей, тептярей и часть северо-западных башкир. Историк XVIII в. Петр Рычков писал, что у тюркских народов имя татар «употребляется за презренное и бесчестное звание», так как оно означает «варвар, смерд, и ни к чему годный человек». Он авторитетно заявляет: «я совершенно уверен, что во всех тамошних сторонах ни одного народа нет, который бы татарами именовался». Однако, ниже добавляет: «Хотя живущие в Казанской и в других губерниях магометане, которым у нас татарское имя прилагается, оное звание сами для себя и употребляют, и как выше значит за бесчестное и поносное для себя не ставят: но сие может быть происходит у них от давнего обыкновения, принятого ими от российских сперва по смежности с ними, а потом и по подданству их к России, подобно сему как ныне все германцы не только от соседственных им народов, то есть россиян, поляков, турков, персов и татар, немцами прозваны, да и сами уже сие название, когда русским языком пишут, или говорят, без всякого предосуждения употребляют» .

Этнофолизм «татары» прижился в качестве самоназвания казанских мусульман не сразу, так как еще в XVIII в. они продолжали именоваться своим исконным именем. Приведем некоторые примеры. Некий Кадыргул Кадырметев, допрошенный в 1737 г. в Чебаркульской крепости о причинах своего пребывания в Башкирии, сообщил: «Родом я ясашной чювашенин Казанского уезду, Арской дороги, деревни Верхнева Четаю» . Соседние народы именовали их аналогично. Один из вождей башкирского восстания 1735-1740 гг. батыр Тамьянской волости Кусяп Султангулов, приехавший в Оренбург под гарантии личной неприкосновенности, данные оренбургским ахуном Мансуром Абдрахмановым, а затем вероломно арестованный, говорил последнему: «ты де, чувашенин, меня обманул, да и мурза де чувашенин также обманул». В том, что мулла Мансур и касимовский мурза Кутлу-Мухаммед Тевкелев не были чувашами в нынешнем значении данного этнонима, нет никакого сомнения. Поэтому этническая характеристика, данная им Кусяп-батыром, весьма симптоматична. Характерно, что марийцы до сих пор именуют казанских татар словом суас.

В XIX в. имя чувашей в качестве самоназвания, судя по всему, сходит на нет, и общеупотребительным становится конфессионим «мусульмане» («бесермяне»). Однако, для наступившей эпохи национализма он плохо подходил из-за своей неопределенности. В это время среди мусульман Казани становятся популярными идеи историка и богослова Шихаб ад-дина Марджани о создании единого «мусульманского миллета», взятые из административной практики Османской империи. В качестве названия для новой этнополитической общности по его предложению был взят псевдоисторический термин «татары», как претензия на великодержавность периода Золотой Орды, хотя прямыми потомками улуса ханов Джучи и Батыя могут считаться, в первую очередь, казахи, ногайцы и крымские татары, в меньшей степени - узбеки, каракалпаки и башкиры.

Говоря об идее «мусульманского миллета», казанский исследователь А.Хабутдинов пишет: «вплоть до начала XX века «татары» как самоназвание не было общепринятым для предков большинства будущих членов татарской нации», так как «члены нации чаще всего называли себя «мусульманами» (в противовес христианам)». При выборе этнонима казанские интеллектуалы сделали ставку на подмену понятий и стереотипные представления, существовавшие в обыденном сознании русского населения. Как пишут современные исследователи, «Марджани стремился объединить в единый татарский миллет всех мусульман округа Оренбургского духовного собрания, независимо от их племенных названий: булгар, татар, мишар, башкир, казахов, ногайцев, сибирских татар, а также по возможности исламизировать кряшен, чувашей и угро-финские народы края». Таким образом, «татаризм» изначально представлял собой модернистский политический проект, не имевший опоры в истории и культуре. Именно поэтому он не нашел поддержки у башкир, казахов и ногайцев. Известный ученый, муфтий ДУМЕС (1922-1936 гг.) Риза ад-дин Фахр ад-дин писал: «В XIX веке наши ученые начинают общаться с востоковедами и изучать русские источники. Взяв безо всякой критики и проверки в качестве самоназвания, упоминаемых в русской исторической литературе татар, обесчестили себя» .

Первая Всероссийская перепись населения 1897 г. учла в Мензелинском уезде Уфимской губернии, то есть на территории современных Тукаевского, Челнинского, Сармановского, Мензелинского, Муслюмовского, Актанышского районов Республки Татарстан, 123 052 башкира. Для сравнения: татар тогда было 107 025, тептярей - 14 875 . В Вятской губернии (Менделеевский и Агрызский районы РТ) проживало 13 909 башкир, их которых 8 779 человек проживали в Елабужском уезде, а остальные в Сарапульском; в Бугульминском уезде Самарской губернии (Азнакаевский, Бавлинский, Ютазинский, Альметьевский, Лениногорский, Бугульминский районы РТ) было 29 647 башкир. По подворной переписи крестьянского хозяйства 1912-1913 гг. в Мензелинском уезде Уфимской губернии проживало 458 239 человек. Из них: башкир - 154 324 чел. (или 33,7 %), русских - 135 150 (29,5%), татар - 93 403 (20,4%), тептярей - 36 783 (8,0%), кряшенов - 26 058 (5,7%), мордвы - 6 151 (1,34%), чувашей - 3 922 (0,85%) и марийцев - 2 448 (0,54%). Как видим, татары, тептяри и кряшены лишь вместе взятые были сопоставимы по численности с башкирами. Однако в дальнейшем произошло резкое сокращение удельного веса последних: если перепись 1920 г. показала в ТАССР 121 300 башкир, то следующая перепись 1926 года зафиксировала лишь 1 800 лиц башкирской национальности, 3 мишарей и полное отсутствие тептярей. Очевидно, что кривая падения не могла быть обусловлена естественными причинами. Так, например, на территории соседней Башкирской АССР той же самой переписью было зафиксировано 135 960 мишарей и 23 290 тептярей. Поэтому в катастрофическом снижении численности башкирского и полном исчезновении тептярско-мишарского населения на территории ТАССР нужно видеть результат административного давления республиканских властей, проводивших политику тотальной татаризации населения. Тем не менее, материалы фольклорно-этнографических экспедиций 60-х гг. говорят о том, что жители указанных районов Татарской АССР продолжали сохранять свою прежнюю, в частности, башкирскую идентичность.

В силу различных причин местное башкирское население, начиная с конца XIX века, стало утрачивать свою национальную идентичность. Сведения V, VII, VIII, X ревизий, Земского учета населения 1902 г., Подворной переписи 1912-1913 гг., Всероссийской сельскохозяйственной и поземельной переписи 1917 г. и многие другие материалы наглядно иллюстрируют этот процесс. Проводившиеся в XVIII - XX веках переписные кампании фиксировали множество башкирских сел в Мензелинском и Бугульминском уездах, а также в южной части Елабужского и Сарапульского. Часть из них в этническом отношении были смешанными - башкиро-тептярскими, башкиро-тептяро-мишарскими, однако, вплоть до XX века в этом регионе численно преобладали башкиры. Это подтверждают не только письменные документы, но и опубликованные в разные годы этнографические карты.

Для понимания сути этнических процессов, протекавших на территории Урало-Поволжья в XVII-XX вв., необходимо рассмотреть происхождение такой группы населения, как тептяри. Они неизвестны в других регионах России, так как данный социальный институт породила башкирская вотчина. Сам факт существования где-либо представителей этой сословной группы априори указывает на принадлежность территории их проживания к категории башкирских земель. Историк А.З.Асфандияров в ряде своих работ объясняет возникновение этой группы населения внутренним развитием башкирского общества. По его мнению, первые тептяри представляли собой башкир, потерявших право на владение землей. В таком случае они переставали быть башкирами-вотчинниками и превращались в башкир-припущенников, которые жили в качестве арендаторов на земле своих соплеменников, то есть их «припускали» в свои владения другие башкиры-вотчинники. При этом они часто продолжали оставаться собственниками земли в родной волости. Со временем некоторые из них теряли связь со своей общиной или выталкивались из нее насильно. Отсюда - социальный термин «тептяр» (от башкирского глагола тибелеу - «быть выпинутым») .

В первоначальный период существования этого института ими становились, прежде всего, те из башкир-припущенников, кото¬рые в силу различных социально-экономических причин оказывались в хозяйственном отношении менее состоятельными, чем остальные. Для них было обременительным выполнение повинностей, возложенных на башкирское сословие, как то выплата ясака и, главное, несение военной службы «на своем коште». По словам И. К. Кирилова, первоначально они «в казну ясаку ничего не плачивали» . В то же время любой экономически окрепший тептяр мог обратно перейти в свое «башкирское звание». Таким образом, первоначально тептярское сословие не имело непроходимых юридических границ с башкирами-вотчинниками. Лишь в 1631-1632 гг. правительство, не желавшее терять доходов, обложило их особым тептярским ясаком. Процесс тептяризации больше всего коснулся западных башкир, в частности, Юрмийской волости, отсюда и более ранняя по сравнению, скажем, с башкирами Мензелинского уезда (жители многих сел сохраняли башкирское самосознание даже в ТАССР), утрата ими своей национальной идентичности. Например, деревня Сары-Биккул (ныне в Лениногорском районе Татарстана), основанная юрмийцами, целиком состояла из башкир-тептярей. Важно отметить также то, что башкир можно было встретить и среди ясачных татар-припущенников. Жители деревень Кутусас (Иманово), Сарсас Такирман, Саклы Чурашево, Старый Дрюш, Мрясово, Сеитово, Чиршилы (Шанды-Тамак) и Старые Саклы в 1795 г., исходя из экономических мотивов, выключались «из башкирцев» и записывались в оклад, т.е. становились ясачными татарами. Были башкиры и среди мещан городов губернии.

В последующий период истории, когда тептярские повинности стали более обременительными, нежели башкирские, башкиры-припущенники перестали переходить в тептярское сословие, оставаясь в своем собственном. Но зато среди тептярей резко возрастает численность переселенцев из числа «татар», мари, удмуртов, чувашей, вышедших из своих общин и порвавших связь со своим сословием (ясачным, служилым), что существенно изменяет этнический облик тептярей в XIX веке. Таким образом, утверждения некоторых авторов о том, что данная группа состояло исключительно из «татар» не соответствуют действительности. Последние в большинстве своем относились к категориям ясачных, служилых, торговых, чемоданных татар, которые превосходили по численности тептярей. После упразднения в 1865 году Башкирского войска тептяри прекратили свое существование в качестве сословия, однако, еще долго сохраняли свое прежнее самосознание. Что касается башкир-тептярей, то за столетия «тептярства» произошел следующий социальный сдвиг: значительная их часть в силу долговременной оторванности от своего этноса стали культурно тяготеть к «татарам», увлекая за собой башкир-вотчинников Мензелинского, Бугульминского, Елабужского и Сарапульского уездов.

Пожалуй одним из главных факторов, способствовавших утрате национальной идентичности у западных башкир, был лингвистический вопрос. На протяжении веков литературным языком башкир был поволжский тюрки, основанный на чагатайской письменной традиции. Он в равной степени был распространен среди башкир и «татар» . Однако, нужно отметить, что для первых он был естественным продолжением народной речи, а у вторых он стал доминировать в довольно позднее время (XV-XVI вв.). До этого, как уже говорилось выше, мусульманское население Казанского края говорило на диалекте, носившем на себе печать палеотюркского (булгаро-чувашского) наречия. Башкиры же пользовались z-языком общетюркского типа, о чем красноречиво свидетельствует тюркский филолог XI в. Махмуд Кашгари: «У племен кыргыз, кипчак, огуз, тухси, ягма, чигиль, уграк, чарук чистый единый тюркский язык. К ним близок язык йемеков и башгиртов» .

Причем, нет уверенности в том, что их язык изначально имел фонетические особенности, характерные для современного башкирского литературного языка, как, например, последовательная замена тюркского -s- звуком -h-. По всей вероятности, эта черта сформировалась под влиянием иранской (сарматской) этнической стихии. Современный татарский язык сформировался в результате языковой экспансии, шедшей в Среднее Поволжье из тюркской степи, в том числе, из Башкирии. На этом языке в XIII-XX вв. писали такие поэты и писатели башкирского происхождения, как Кул ‘Али, Салават Юлаев, Тадж ад-дин Ялчыгул, Мифтах ад-дин Акмулла, Шамс ад-дин Заки, Мухаммад-‘Али Чукури, ‘Арифулла Кииков, Мухаммед-Салим Уметбаев, Риза ад-дин Фахр ад-дин, Шейхзада Бабич и др. Поэтому расхожее мнение, бытующее в широких слоях народа, о том, что северо-западные башкиры разговаривают на татарском языке, которого, как было показано выше не существовало до начала XX в. по определению, поскольку еще не было народа с таким названием, является ошибочным. Во-вторых, для северо-западных башкир «татарский язык» был исконным, тогда как предки казанских татар - чуваши - восприняли его на рубеже XV-XVI вв. у тюрков Дешт-и Кыпчака, в том числе, предков северо-западных башкир.

В 20-е годы XX века были разработаны нормы современного литературного башкирского языка, которые основывались на юго-восточных диалектах народной речи. В в то же время говоры северных и западных башкир, фонетика которых была близка к современному татарскому языку, были проигнорированы. Результаты этого ошибочного решения не замедлили сказаться при проведении советской перепии 1926 года, когда понятия об этнической (национальной) идентичности и родном языке были разведены в разные категории. Восторжествовал принцип лингвистического национализма, господствовавший в Европе XIX века: «я являюсь представителем той национальности, на чьем языке разговариваю». Если в 1897 году большая часть тюркского населения западной и северной части исторического Башкортостана (южные уезды Пермской и Вятской губерний, Бугульминский, Бугурусланский и Мензелинский уезды) считали своим родным языком башкирский язык, то в 1926 г. большинство тюркского населения тех же регионов решило, что их родной язык является татарским, как фонетически наиболее близкий к дореволюционному тюрки.

Таким образом, этническая ассимиляция северо-западных башкир, в том числе значительной части рода Гирей, стала следствием ряда объективно сложившихся причин, о которых было рассказано выше. Однако, этот процесс в ряде случаев подстегивался сознательно уже начиная с конца XIX века. Одной из целей политического проекта «татарского миллета», как более высокой, по мысли его авторов, стадии развития локальных идентичностей, были поглощение и полная ассимиляция башкир, тептярей, мишарей, кряшен и др. Определенные круги научного сообщества Татарстана и сегодня прилагают усилия по демонтажу башкирской этничности. К примеру, в некоторых публикациях отрицается факт существования башкирского этноса, мол, это было всего лишь сословие, хотя оснований сомневаться в историчности татарской идентичности неизмеримо больше.

Говоря о проблемах этнической идентичности тех гирейцев, которые ошибочно считают себя татарами, нужно отметить, что данное явление во многом стало следствием слабого знания собственной истории. Люди руководствовались не доводами разума, основанными на исторической памяти и знании архивных документов, а эмоциями. Созданный многими поколениями казанских деятелей миф о великих булгарских и татарских «предках», рисует им сказочный образ прошлого, имеющий мало общего с исторической действительностью. Их выбор является скорее предметом веры, чем разума. Поэтому, хочется заострить внимание читателей на приведенных в данном томе материалах и документах, которые являются не результатом чьей-то прихоти, а артефактами истории. Из них следует, что башкирский период их истории насчитывает несколько сотен лет, тогда как татарский проект представляет собой недавнее явление, насчитывающее несколько десятилетий. На кладбищах гирейских аулов покоятся десятки поколений их предков, считавших себя не чувашами, и, тем белее, не татарами, которых до XX в. не существовало по определению, а только и только башкирами.

Необходимо отметить, что сегодня ассимиляционный процесс, затронувший башкирский народ, в значительной степени остановлен. Благодаря открывшемуся доступу к архивным документам и распространению исторических знаний все большее число этнических башкир, считавшихся до недавнего времени татарами, узнает правду о своем происхождении, узнает о своей подлинной истории. В то же время язык перестает быть главным маркером национальной идентичности, то есть татароязычность уже не является препятствием для башкирской самоидентификации. Можно разговаривать на татарском языке или северо-западном диалекте, можно быть абсолютно русско- или англоязычным, но при этом быть башкиром. Иноязычность не мешает чувствовать принадлежность к прошлому своего рода, без которого нет народа.

Фрагмент публикуется с разрешения авторов монографии: История башкирских родов. Гирей. Т.2. / С.И.Хамидуллин, Ю.М.Юсупов, Р.Р.Асылгужин, Р.Р.Шахеев, Р.М.Рыскулов, А.Я.Гумерова, Г.Ю.Галеева, Г.Д.Султанова. - Уфа: АОНБ "ЦИИНБ "ШЕЖЕРЕ", 2014. С.61-74., специально для сайта «РБ - XXI век»