Главная › Развитие › Стиль в литературе. Стиль художественной литературы

Стиль в литературе. Стиль художественной литературы

Художественный стиль речи – это язык литературы и искусства. Он используется для передачи эмоций и чувств, художественных образов и явлений.

Художественный стиль – это способ самовыражения писателей, поэтому, как правило, он используется в письменной речи. Устно же (например – в пьесах) зачитываются написанные заранее тексты. Исторически художественный стиль функционирует в трех родах литературы – лирике (стихотворениях, поэмах), драме (пьесах) и эпосе (рассказы, повести, романы).

Статья обо всех стилях речи — .

Задали реферат или курсовую по литературе или другим предметам? Теперь можно не мучиться самому, а просто заказать работу. Рекомендуем обращаться >>сюда , тут делают быстро и дешево. Более того, тут можно даже торговаться
P.S.
Домашки, кстати, там тоже делают 😉

Черты художественного стиля таковы:

2. Языковые средства являются способом передачи художественного образа, эмоционального состояния и настроения рассказчика.

3. Использование стилистических фигур – метафор, сравнений, метонимий и др., эмоционально-экспрессивной лексики, фразеологизмов.

4. Многостильность. Применение языковых средств иных стилей (разговорного, публицистического) подчинено выполнению творческого замысла. Из этих сочетаний постепенно складывается то, что называют авторским стилем.

5. Использование речевой многозначности – слова побираются так, чтобы и их помощью не только образы «рисовать», но и вкладывать в них скрытый смысл.

6. Функция передачи информации часто скрыта. Цель художественного стиля – передать эмоции автора, создать у читателя настроение, эмоциональный настрой.

Художественный стиль: разбор примера

Рассмотрим на примере особенности разбираемого стиля.

Отрывок из статьи:

Война изуродовала Боровое. Вперемежку с уцелевшими избами стояли, как памятники народного горя, обуглившиеся печи. Торчали столбы от ворот. Сарай зиял огромной дырой – от него отломили половину и унесли.

Были сады, а теперь пни – как гнилые зубы. Лишь кое-где приютились по две-три яблоньки-подростка.

Село обезлюдело.

Когда однорукий Федор вернулся домой, мать была в живых. Состарилась, отощала, седины прибавилось. Усадила за стол, а угощать-то и нечем. Было у Федора свое, солдатское. За столом мать рассказала: всех пообирали, шкуродеры окаянные! Прятали мы свиночек да курочек, кто куда горазд. Да неужто убережешь? Он шумит-грозит, подавай ему курицу, будь хоть распоследняя. С перепугу и последнюю отдавали. Вот и у меня ничего не осталось. Ой, худо было! Разорил село фашист проклятый! Сам видишь, что осталось… больше половины дворов спалил. Народ кто куда разбежался: кто в тыл, кто в партизаны. Девчонок сколько поугоняли! Вот и нашу Фросю увели…

За день-два огляделся Федор. Стали возвращаться свои, боровские. Повесили на пустой избе фанерку, а по ней кривобокими буквами сажей на масле – не было краски – «Правление колхоза «Красная заря» – и пошло, и пошло! Лиха беда – начало.

Стиль данного текста, как мы уже сказали, художественный.

Его черты в этом отрывке:

Заимствование и применение лексики и фразеологии иных стилей (как памятники народного горя, фашист, партизаны, правление колхоза, лиха беда начало ).
Применение изобразительных и выразительных средств (поугоняли, шкуродеры окаянные, неужто ), активно применяется смысловая многозначность слов (война изуродовала Боровое, сарай зиял огромной дырой ).
всех пообирали, шкуродеры окаянные! Прятали мы свиночек да курочек, кто куда горазд. Да неужто убережешь? Он шумит-грозит, подавай ему курицу, будь хоть распоследняя. Ой, худо было! ).
Были сады, а теперь пни – как гнилые зубы; Усадила за стол, а угощать-то и нечем; на масле – не было краски ).
Синтаксические структуры художественного текста отражают, в первую очередь, поток авторских впечатлений, образных и эмоциональных (Вперемежку с уцелевшими избами стояли, как памятники народного горя, обуглившиеся печи. Сарай зиял огромной дырой – от него отломили половину и унесли; Были сады, а теперь пни – как гнилые зубы ).
Характерное использование многочисленных и разнообразных стилистических фигур и тропов русского языка (пни – как гнилые зубы; стояли, как памятники народного горя, обуглившиеся печи; приютились по две-три яблоньки-подростка ).
Применение, в первую очередь, лексики, составляющей основу и создающей образность разбираемого стиля: например, образных приемов и средств русского литературного языка, а также слов, которые реализуют свое значение в контексте, и слов широкой сферы употребления (состарилась, отощала, спалил, буквами, девчонок ).

Таким образом, художественный стиль не столько рассказывает, сколько показывает – помогает ощутить обстановку, побывать тех местах, о которых повествует рассказчик. Конечно, имеет место быть и определенное «навязывание» авторских переживаний, однако оно и создает настроение, передает ощущения.

Художественный стиль – один из самых «заимствующих» и гибких: писатели, во-первых, активно используют языковые иных стилей, а во-вторых, успешно сочетают художественную образность, например, с объяснениями научных фактов, понятий или явлений.

Научно-художественный стиль: разбор примера

Рассмотрим на примере взаимодействие двух стилей – художественного и научного.

Отрывок из статьи:

Молодежь нашей страны любит леса и парки. И любовь эта плодотворная, деятельная. Она выражается не только в закладке новых садов, парков и лесополос, но и в бдительной охране дубрав и лесов. Однажды на собрании на столе президиума появились ровные щепки. Какой-то лиходей срубил яблоню, одиноко росшую на берегу реки. Словно маяк, стояла она на крутояре. К ней привыкли, как к обличью своего дома, ее любили. И вот ее не стало. В этот день родилась группа по охране природы. Ее назвали «Зеленый патруль». Пощады браконьерам не было, и они стали отступать.

Н. Коротаев

Черты научного стиля:

Терминологичность (президиум, закладка лесополос, крутояр, браконьерам ).
Наличие в ряду существительных слов, обозначающих понятия признака или состояния (закладка, охрана ).
Количественное преобладание существительных и прилагательных в тексте над глаголами (любовь эта плодотворная, деятельная; в закладке новых садов, парков и лесополос, но и в бдительной охране дубрав и лесов ).
Употребление отглагольных оборотов и слов (закладка, охрана, пощады, собрании ).
Глаголы в настоящем времени, которые имеют в тексте «вневременное», признаковое значение, с ослабленными лексико-грамматическими значениями времени, лица, числа (любит, выражается );
Большой объем предложений, их безличный характер в совокупности с пассивными конструкциями (Она выражается не только в закладке новых садов, парков и лесополос, но и в бдительной охране дубрав и лесов ).

Черты художественного стиля:

Широкое использование лексики и фразеологии других стилей (президиум, закладка лесополос, крутояр ).
Применение различных изобразительно-выразительных средств (любовь эта плодотворная, в бдительной охране, лиходей), активное использование речевой многозначности слова (обличье дома, «Зеленый патруль»).
Эмоциональность и экспрессивность изображения (К ней привыкли, как к обличью своего дома, ее любили. И вот ее не стало. В этот день родилась группа) .
Проявление творческой индивидуальности автора – авторский стиль (Она выражается не только в закладке новых садов, парков и лесополос, но и в бдительной охране дубрав и лесов. Здесь: соединение черт нескольких стилей ).
Уделение особого внимания частным и вроде бы случайным обстоятельствам и ситуациям, за которыми можно увидеть типичное и общее (Какой-то лиходей срубил яблоню… И вот ее не стало. В этот день родилась группа по охране природы ).
Синтаксический строй и соответствующие структуры в данном отрывке отражают поток образно-эмоционального авторского восприятия (Словно маяк, стояла она на крутояре. И вот ее не стало ).
Характерное использование многочисленных и разнообразных стилистических фигур и тропов русского литературного языка (любовь эта плодотворная, деятельная, словно маяк, стояла она, пощады не было, одиноко росшая ).
Применение, в первую очередь, лексики, составляющей основу и создающей образность разбираемого стиля: например, образных приемов и средств русского языка, а также слов, которые реализуют свое значение в контексте, и слов самого широкого распространения (молодежь, лиходей, плодотворная, деятельная, обличье ).

По разнообразию языковых средств, литературных приемов и методов художественный стиль, пожалуй, самый богатый. И, в отличие от других стилей, имеет минимум ограничений – при должной прорисовке образов и эмоциональном настрое написать художественный текст можно даже научными терминами. Но, конечно, злоупотреблять этим не стоит.

Научный стиль речи связан с научной деятельностью, отражает теоретическое мышление, основными признаками которого выступают объективность, отвлечение от конкретного и случайного, системность, логическая доказательность и последовательность. Общая цель речи - сообщить адресату новое знание о действительности и доказать его истинность.

Научный стиль неоднороден. В нем выделяются:

собственно научные тексты, написанные специалистами и рассчитанные на специалистов. Это статьи, монографии, доклады, тезисы докладов, рефераты, авторефераты, рецензии, диссертаций;

научно-популярные произведения, знакомящие неспециалистов с достижениями разных отраслей наук;

учебно-научные сочинения, предназначенные для обучения специалистов.

Научно-популярная литература, рассказывающая просто о сложном, знакомит не только с результатами исследования, но и с некоторыми его приемами, с условиями работы специалистов. Научное изложение переплетается здесь с художественным, сугубо книжный стиль -- с разговорным. Что в собственно научном подстиле представляется лишним, то в научно-популярном изложении оказывается необходимым, например личность автора, его отношение к изображаемому; из языковых средств -- здесь обилие вопросительных конструкций, глаголы повелительного наклонения, приглашающие читателя подумать. «Моя жизнь в искусстве» К. Станиславского, «Тебя охраняет закон» Б.С. Никифорова, «Записки следователя» Л.Р. Шейнина служат образцом этого подстиля.

Жанры учебно-научного подстиля перечислены в начале. Цель научной студенческой работы -- привить навыки самостоятельной научной работы на основе углубленного изучения какой-либо темы, научить студентов анализировать и обобщать научный материал, делать из него объективные выводы, самостоятельно решать отдельные научные проблемы. Цель курсовой работы конкретно определяется в каждом отдельном случае. Это может быть изучение теоретического материала по выбранной теме, различных точек зрения ученых, обобщение материала, например, по некоторым темам по истории и теории государства и права; может быть самостоятельная разработка какого-либо вопроса или его части. Теоретическая часть работы обязательно подкрепляется практическими наблюдениями, архивными материалами, экспериментами и т. д. Если при написании курсовых работ студент учится делать научные выводы, то в дипломной работе рассматриваются, как правило, серьезные, актуальные проблемы, которые студент решает самостоятельно. Дипломная работа подводит итог всей научной работе студента за годы обучения.

Жанры научного стиля: статья, монография. Тезисы (статьи, доклада); доклад, рецензия; учебник, лекция и др.

Речевой строй научного стиля приспособлен для концентрированного воплощения логико-понятийного содержания, конструктивный принцип стиля - обобщенность и отвлеченность - находит свое выражение во множестве конкретных речевых признаков. Важнейшие из них:

- в лексике - активность общекнижного и терминологического пластов; сниженная употребительность слов конкретного и повышенная - слов абстрактного значения; предпочтение слов в прямом значении; неупотребительность разговорно-просторечного лексического материала; логизированный характер выражения оценок и эмоций;
- в морфологии - изложение "от третьего лица" при полной неупотребительности связочных глагольных форм 2-го и редко употребительности форм 1-го лица. Активность "настоящего постоянного" времени глагола. Употребительность связочных глаголов (быть, являться, считаться, отличаться и т. п.) в составе сказуемого. Преобладание имен (существительных, прилагательных) при пониженной доле глаголов. Повышенная значимость форм единственного числа имен существительных; активность приименного родительного падежа имен существительных;
- в синтаксисе - употребительность именных словосочетаний; предпочтение составного именного сказуемого; активность пассивных конструкций; распространенность безличных предложений с модальными словами и инфинитивом; употребительность сложных предложений с союзной связью; использование вводных слов и оборотов с информационно-логическим значением, обособленных обстоятельств и определений; преобладание нейтрального порядка слов.

Официально-деловой стиль речи связан с административно-правовой сферой деятельности, фиксирует систему социальных ролей и предписаний, регламентирующих их взаимодействие. Предписываемая социальная роль подается как обязательная. Общая цель речи - регламентировать, упорядочивать отношения людей в деловой сфере жизни.

Подстили официально-деловой речи: административно-хозяйственный, законодательный, дипломатический и др. Любой текст официально-делового стиля может быть назван документом.

Жанры: автобиография, заявление, расписка; деловое письмо, акт, приказ, инструкция, устав, постановление. Закон; коммюнике, меморандум, нота и др.

Речевой строй стиля приспособлен для констатации социально значимых фактов и абстрагированного предписания положений и действий, одобряемых с административно-правовой точки зрения. Конструктивный принцип стиля - абстрагированная императивность, т. е. постоянное присутствие в речи выраженной воли, но не отдельного лица, а того или иного носителя определенных прав и полномочий (в этом качестве может выступать отдельная личность, учреждение, социальный институт, государство в целом).

Речевые особенности официально-делового стиля в самом общем виде - это точность, не допускающая истолкований, безличность и стандартизированность изложения. Эти качества проявляются в жестких композиционных стандартах деловых документов, применении нумерации и рубрикации, большом количестве речевых стандартов (клише), т.е. готовых к употреблению словосочетаний и конструкций, закрепленных за целым стилем или его подстилем, жанром.

В лексике официально-деловую речь формируют, прежде всего, общекнижный пласт и профессиональная (юридическая, дипломатическая, административно-хозяйственная, делопроизводственная) терминология. В составе книжной лексики выделяются архаизмы (сей, таковой и т. п.) и отыменные предлоги (по линии, во избежание и т. п.). В содержательном плане выделяется группа единиц предписания (утвердить, разрешить, запретить, обязать, указать и т. п., с их производными), а также номенклатурная деловая лексика (названия учреждений и организаций, обозначения социальных ролей в деловых отношениях и др.).

Морфологическая картина характеризуется повышением активности инфинитива, а также форм настоящего времени глагола со значением предписания; неупотребительностью форм 2-го лица, выраженным именным характером речи; активностью приименного родительного падежа имен существительных.

Синтаксис делового текста носит ярко выраженный книжный характер. Здесь широко используются пассивные и инфинитивные конструкции, сложноподчиненные предложения. Очень характерны для данного стиля предложения с однородными членами, причем количество последних может быть очень велико, нередко более десяти. Активно используются обособленные обстоятельства и определения, с помощью которых сообщается дополнительная информация.

Публицистический стиль речи связан с широким спектром общественных и личных занятий, политико-идеологическими и культурными общественными отношениями, с осмыслением всего происходящего в мире с позиций общественного блага. Характеризуется массовой адресованностью и личной и коллективной авторской ответственностью. Общая цель публицистики - формирование общественного мнения по поводу реальных событий, состояний и лиц, заслуживающих внимание общества. Этой целью обусловлена социальная оценочность публицистических материалов.

Речевой строй публицистического стиля определяется особенностями производства текстов (информация должна подаваться быстро, иногда в предельно сжатые сроки), а также намерением публицистов апеллировать не только к разуму, но и к чувствам своих читателей / слушателей. Конструктивный принцип стиля - сочетание стандарта и экспрессии - связан именно с этими двумя факторами. В зависимости от преобладания стандартно-информативных или экспрессивно-воздействующих смыслов выделяются официальный и неофициальный подстили публицистики, информативно-деловой, информативно-аналитический подстили.

Официальный подстиль представлен следующими жанрами: хроника, информация, аналитический комментарий, статья и др.

Неофициальный - жанрами: интервью, репортаж, очерк, открытое письмо, фельетон.

В информативно-деловом подстиле сосредотачиваются жанры, основанные на текстах (документах) делового характера, принятых теми или иными властными структурами, о вступлении их в силу. Эти документы имеют для массового читателя императивную силу.

Информативно-аналитический подстиль характерен для серьезных, солидных изданий, которые могут себе позволить, накапливая информацию, затем ее обобщать, анализировать, делать выводы, прогнозировать.

Этот подстиль в какой-то мере пересекается с газетно-научным подстилем, тексты которого дают читателю большое количество научной информации, знакомят массового читателя с достижениями современной научной мысли в доступной для неспециалиста форме.

Этим нехудожественным подстилям газетной речи противополагается художественная публицистика, в произведениях которой основные функции газетной речи обогащаются эстетическими компонентами, эмоционально-оценочным отношением автора к описываемым событиям.

Конкретная речевая картина стиля характеризуется стилистической неоднородностью и ориентацией на доступность изложения.

Информационность публицистики проявляется в документальной точности текста (наличие собственных имен, дат, статистических сведений и т. д.), аргументированности высказываемых утверждений, опоре на терминологию отображаемой сферы деятельности, широком использовании общеупотребительных речевых стандартов. В то же время данный стиль открыт для разговорных и художественных явлений: в публицистическом тексте обычны разговорная лексика и фразеология, необычная сочетаемость слов, метафоризация, обращение к редко употребляемому языковому средству. Здесь все время идет поиск нового и необычного, при этом новое способно быстро тиражироваться и превращаться в собственную противоположность - штамп. При осознании этого штамп бракуется, и вновь начинается поиск экспрессивных средств, способных обеспечить эффект новизны и, следовательно, усиленного воздействия.

Разговорный стиль речи связан с бытовой деятельностью и обыденным сознанием в осмыслении различных реалий. Обслуживает повседневное личное неофициальное общение, реализуется, по преимуществу, в устной диалогической форме. Специфическая черта стиля - отсутствие предварительной спланированности, неподготовленность (спонтанность).

Разговорные подстили: бытовой разговор, застольная беседа, личное письмо и др.

Речевой строй стиля определяется его индивидуально-личностным характером и тесной взаимосвязью речи и ситуации общения. Конструктивным принципом разговорного стиля можно считать ситуативность и эмоционально-оценочную информативность. Результатом этого являются ослабленная нормативность, логическая прерывистость и непоследовательность, значимость внешне-лингвистических средств передачи информации (с помощью жестов, мимики, темпа, тембра речи и т. д.), неполноструктурная оформленность предложений и других языковых единиц.

Разговорная речь строится в конкретном личном ключе: здесь малоупотребительны лексические и синтаксические единицы с обобщающим значением и широко представлены конкретные единицы всех языковых уровней, активно используются личные формы глаголов и личные местоимения (употребительность глаголов в разговорной речи в несколько раз выше, чем в научной речи). Эмоционально-оценочное содержание получает многообразное открытое (эмоциональные междометия, разговорные частицы, эмоционально-экспрессивная лексика и фразеология, окказионализмы, словообразовательные средства субъективной оценки, конструкции экспрессивного синтаксиса) и скрытое (логизированное лексическое, темпоритмическое, сюжетно-ситуативное) выражение. В разговорной речи выработан целый пласт языковых средств, отражающих идею непринужденного частного общения. Они снабжаются в словарях пометой разг. - разговорное, например: столовка, врачиха, ну уж. Для данного стиля характерно также большое количество речевых стандартов.

Художественная речь - это искусство слова, что определяет эстетическую мотивированность при использовании языковых средств и первостепенное значение индивидуализированного языкового вкуса творческой личности.

При рассмотрении языка художественной литературы в качестве функционального стиля предметом внимания выступает стилистическая общность художественных произведений разных жанров, направлений, родов литературы, а также хронологических периодов (жанровые и индивидуальные признаки художественных произведений изучаются стилистикой художественного текста и стилистикой идиолекта - индивидуального языка писателя или поэта).

Особое свойство художественного текста - "значимая форма": слова и другие языковые средства обычного языка с присущими им значениями используются для создания художественного целого, образно представляющего действительность.

Конструктивный принцип стиля - художественно-образная конкретизация. Слово функционирует в художественном произведении не столько в качестве слова-понятия, сколько в качестве слова-представления, а поскольку это представление не случайное, а предлагаемое автором как часть целостного художественного образа, то можно говорить о слове-образе. Художественная речь возбуждает воображение читателя, она представима, почти ощутима.

Принцип художественно-образной конкретизации проявляется через активное использование лексики конкретного значения и конкретизацию (иногда с помощью олицетворения) абстрактных слов, метафоризацию и другие типы семантического переноса, тонкий учет грамматической семантики (например, оттенков значений глагольного вида или времени), опору на фонетическую семантику языковых единиц. Образ вырисовывается также за счет передачи эмоционального восприятия предмета речи автором или персонажем художественного произведения. В образном плане способны предстать не только лексические единицы, основанные на переносе значения. Любая нейтральная единица языка с помощью особой организации контекста может быть вовлечена в единое эстетически организованное целое, и в результате приобрести образный смысл, новое - художественно оправданное - содержание.

В заключении можно отметить, что количество подстилей в каждом определенном стиле речи не обуславливается каким-либо определенным числом, постоянно выделяются какие-то новые подстили, некоторые подстили сливаются в один.

Подстили придают лишь некоторый узконаправленный контекст, не меняя в целом стиля речи.

Каждая функциональная разновидность располагает такими богатыми языковыми средствами, что всегда есть возможность строить тексты разнообразно и эффективно, и в этом важную роль играют различные подстили, они содержат в себе определенный набор инструментов, позволяющих правильно построить текст.

композиционный стилеобразующий общественный

СТИЛЬ (от греч. stilos – остроконечная палочка для письма, манера письма, почерк), выбор определенного ряда речевых норм, характерных средств художественной выразительности, выявляющих авторское видение и понимание действительности в произведении; предельное обобщение сходных формальных и содержательных особенностей, характерных черт в различных произведениях одного периода или эпохи («стиль эпохи»: Ренессанс, барокко, классицизм, романтизм, модернизм).

Возникновение понятие стиля в истории европейской литературы тесно связано с рождением риторики – теории и практики красноречия и риторической традиции. Стиль подразумевает выучку и преемственность, следование определенным речевым нормам. Стиль невозможен без подражания, без признания авторитетности слова, освященного традицией. Подражание при этом представлялось поэтам и прозаикам не как слепое следование, копирование, а как творчески продуктивное состязание, соперничество. Заимствование являлось заслугой, а не пороком. Литературное творчество для эпох, в которые авторитет традиции несомненен, означало говорить то же самое по-иному , внутри готовой формы и заданного содержания находить свое. Так, М.В.Ломоносов в Оде на день восшествия на престол Елизаветы Петровны (1747) переложил в одическую строфу период из речи древнеримского оратора Цицерона. Сравним:

«Другим радостям нашим ставят пределы и время, и место, и возраст, а эти занятия юность нашу питают, старость услаждают, в счастье нас украшают, в несчастье прибежищем и утешением служат, радуют нас дома, не мешают в пути, с нами они и на покое, и на чужбине, и на отдыхе». (Цицерон. Речь в защиту Лициния Архия . Пер. С.П.Кондратьева)

Науки юношей питают,
Отраду старым подают,
В счастливой жизни украшают,
В несчастный случай берегут;
В домашних трудностях утеха
И в дальних странствах не помеха.
Науки пользуют везде,
Среди народов и в пустыне,
В градском шуму и наедине,
В покои сладки и в труде.

(М.В.Ломоносов. Ода на день восшествия на престол Елизаветы Петровны )

Индивидуальное, необщее, оригинальное проявляются в стиле от античности до нового времени как парадоксальный результат истового соблюдения канона, сознательного следования традиции. Период от античности до 1830-х годов в истории литературы принято называть «классическим», т.е. таким, для которого было естественно мышление «образцами» и «традициями» (classicus по-латински и значит «образец»). Чем больше поэт стремился говорить на общезначимые (религиозные, этические, эстетические) темы, тем полнее раскрывалась его авторская, неповторимая индивидуальность. Чем намереннее поэт следовал стилистическим нормам, тем оригинальнее делался его стиль. Но поэтам и прозаикам «классического» периода при этом не приходило в голову настаивать на своей неповторимости и оригинальности. Стиль в новое время превращается из индивидуального свидетельства об общем в выявление индивидуально постигаемого целого, т.е. на первое место выдвигается конкретный способ работы писателя со словом. Таким образом, стиль в новое время – это такое конкретное качество поэтического произведения, которое ощутимо и явно во всем целом и во всем отдельном. Со всей отчетливостью подобное понимание стиля утверждается в 19 в. – веке романтизма, реализма и модернизма. Культ шедевра – совершенного произведения и культ гения – всепроницающей авторской художественной воли в равной степени характерны для стилей девятнадцатого века. В совершенстве произведения и всеприсутствии автора для читателя угадывалась возможность соприкоснуться с другой жизнью, «вжиться в мир произведения», отождествиться с каким-либо героем и оказаться на равных в диалоге с самим автором. Об ощущении за стилем живой человеческой личности выразительно писал в статье Предисловие к сочинениям Гюи де Мопассана Л.Н.Толстой : «Люди, мало чуткие к искусству, думают часто, что художественное произведение составляет одно целое потому, что все построено на одной завязке, или описывается жизнь одного человека. Это несправедливо. Это только так кажется поверхностному наблюдателю: цемент, который связывает всякое художественное произведение в одно целое и оттого производит иллюзию отражения жизни, есть не единство лиц и положений, а единство самобытного нравственного отношения автора к предмету. В сущности, когда мы читаем или созерцаем художественное произведение нового автора, основной вопрос, возникающий в нашей душе: „Ну-ка, что ты за человек? И чем отличаешься от всех людей, которых я знаю, и что можешь мне сказать нового о том, как надо смотреть на нашу жизнь?" Что бы ни изображал художник: святых, разбойников, царей, лакеев, – мы ищем и видим только душу самого художника».

Толстой формулирует здесь мнение всего литературного девятнадцатого века: и романтического, и реалистического, и модернистского. Автор понимается им как гений, творящий изнутри себя художественную действительность, глубоко укорененную в реальной действительности и в то же время независимую от нее. В литературе девятнадцатого века произведение стало «миром», столб же – единственным и уникальным, как и сам послуживший ему источником, моделью и материалом «объективный» мир. Авторский стиль понимается как неповторимое видение мира, с ему одному присущими особенностями. Особое значение приобретает в этих условиях прозаическое творчество: именно в нем прежде всего проявляется возможность сказать слово о действительности на языке самой действительности. Показательно, что для русской литературы вторая половина 19 в. – это время расцвета романа. Поэтическое творчество оказывается как будто «заслонено» прозаическим. Первое имя, которое открывает «прозаический» период русской литературы, – Н.В.Гоголь (1809–1852). Важнейшая особенность его стиля, многократно отмеченная критиками, – побочные, единожды упомянутые персонажи, оживляемые оговорками, метафорами и отступлениями. В начале пятой главы Мертвых душ (1842) дан портрет неназванного пока помещика Собакевича:

«Подъезжая к крыльцу, заметил он выглянувшие из окна почти в одно время два лица: женское в чепце, узкое, длинное как огурец, и мужское, круглое, широкое как молдаванские тыквы, называемые горлянками, из которых делают на Руси балалайки, двухструнные, легкие балалайки, красу и потеху ухватливого двадцатилетнего парня, мигача и щеголя, и подмигивающего, и посвистывающего на белогрудых и белошвейных девиц, собравшихся послушать его тихострунного треньканья».

Рассказчик сравнивает голову Собакевича с особой разновидностью тыквы, тыква напоминает рассказчику о балалайках, а балалайка в его воображении вызывает деревенского молодца, забавляющего своей игрой хорошеньких девушек. Словесный оборот «создает» человека из ничего.

Стилистическое своеобразие прозы Ф.М.Достоевского (1821–1881) связано с особой «речевой интенсивностью» его героев: в романах Достоевского читатель все время сталкивается с развернутыми диалогами и монологами. В 5 главе 4 части романа Преступление и наказание (1866) главный герой Раскольников на встрече со следователем Порфирием Петровичем обнаруживает невероятную мнительность, тем самым только укрепляя следователя в мысли о его причастности к убийству. Словесный повтор, оговорки, перебивки речи особенно выразительно характеризуют диалоги и монологи героев Достоевского и его стиль: – «Вы, кажется, говорили вчера, что желали бы спросить меня... форменно о моем знакомстве с этой... убитой? – начал было опять Раскольников – «ну зачем я вставил кажется ? – промелькнуло в нем как молния. – Ну зачем я так беспокоюсь о том, что вставил это кажется ?» – мелькнула в нем тотчас же другая мысль, как молния. И он вдруг ощутил, что мнительность его, от одного соприкосновения с Порфирием, от двух только взглядов, уже разрослась в одно мгновение в чудовищные размеры...»

Самобытность стиля Л.Н.Толстого (1828–1910) в очень большой степени объясняется подробным психологическим анализом, которому писатель подвергает своих героев и который проявляется в чрезвычайно развитом и сложном синтаксисе. В 35 главе 2 части 3 тома Войны и мира (1863–1869) Толстой изображает душевное смятение Наполеона на Бородинском поле: «Когда он перебирал в воображении всю эту странную русскую компанию, в которой не было выиграно ни одного сраженья, в которой в два месяца не взято ни знамен, ни пушек, ни корпусов войск, когда глядел на скрытно-печальные лица окружающих и слушал донесения о том, что русские все стоят, – страшное чувство, подобное чувству, испытываемому в сновидениях, охватывало его, и ему приходили в голову все несчастные случайности, могущие погубить его. Русские могли напасть на его левое крыло, могли разорвать его середину, шальное ядро могло убить его самого. Все это было возможно. В прежних сражениях своих он обдумывал только случайности успеха, теперь же бесчисленное количество несчастных случайностей представлялось ему, и он ожидал их всех. Да, это было как во сне, когда человеку представляется наступающий на него злодей, и человек во сне размахнулся и ударил своего злодея, с тем страшным усилием, которое, он знает, должно уничтожить его, и чувствует, что рука его, бессильная и мягкая, падает, как тряпка, и ужас неотвратимой погибели обхватывает беспомощного человека». Используя разные типы синтаксических связей, Толстой создает ощущение призрачности происходящего с героем, кошмарной неразличимости сна и яви.

Стиль А.П.Чехова (1860–1904) в значительной мере определяется скупой точностью деталей, характеристик, огромным разнообразием интонаций и обилием использования несобственно-прямой речи, когда высказывание может принадлежать как герою, так и автору. Особой приметой чеховского стиля могут быть признаны «модальные» слова, выражающие колеблющееся отношение говорящего к теме высказывания. В начале рассказа Архиерей (1902), действие в котором происходит незадолго до Пасхи, перед читателем открывается картина тихой, радостной ночи: «Скоро и служба кончилась. Когда архиерей садился в карету, чтобы ехать домой, то по всему саду, освещенному луной, разливался веселый, красивый звон дорогих, тяжелых колоколов. Белые стены, белые кресты на могилах, белые березы и черные тени, и далекая луна на небе, стоявшая как раз над монастырем, казалось теперь, жили своей особой жизнью, непонятной, но близкой человеку. Был апрель в начале, и после теплого весеннего дня стало прохладно, слегка подморозило, и в мягком, холодном воздухе чувствовалось дыхание весны. Дорога от монастыря до города шла по песку, надо было ехать шагом; и по обе стороны кареты, в лунном свете, ярком и покойном, плелись по песку богомольцы. И все молчали, задумавшись, все было кругом приветливо, молодо, так близко, все – и деревья, и небо, и даже луна, и хотелось думать , что так будет всегда». В модальных словах «казалось» и «хотелось думать» с особенной отчетливостью может быть расслышана интонация надежды, но и неуверенности».

Стиль И.А.Бунина (1870–1953) характеризовался многими критиками как «книжный», «сверхизысканный», как «парчовая проза». Эти оценки указывали на важную, а может быть и основную стилистическую тенденцию творчества Бунина: «нанизывание» слов, подбор синонимов, синонимических оборотов для почти физиологического заострения впечатлений читателя. В повести Митина любовь (1924), написанной в эмиграции, Бунин, изображая ночную природу, раскрывает состояние души влюбленного героя: «Однажды, поздно вечером, Митя вышел на заднее крыльцо. Было очень темно, тихо, пахло сырым полем. Из-за ночных облаков, над смутными очертаниями сада, слезились мелкие звезды. И вдруг где-то вдали что-то дико, дьявольски гукнуло и закатилось лаем, визгом . Митя вздрогнул, оцепенел, потом осторожно сошел с крыльца, вошел в темную, как бы со всех сторон враждебно сторожащую его аллею, снова остановился и стал ждать, слушать: что это такое, где оно, – то, что так неожиданно и страшно огласило сад? Сыч, лесной пугач, совершающий свою любовь, и больше ничего, думал он, а весь замирал как бы от незримого присутствия в этой тьме самого дьявола. И вдруг опять раздался гулкий , всю Митину душу потрясший вой , где-то близко, в верхушках аллеи, затрещало, зашумело – и дьявол бесшумно перенесся куда-то в другое место сада. Там он сначала залаял, потом стал жалобно, моляще, как ребенок, ныть, плакать, хлопать крыльями и клекотать с мучительным наслаждением, стал взвизгивать, закатываться таким ерническим смехом, точно его щекотали и пытали. Митя, весь дрожа, впился в темноту и глазами и слухом. Но дьявол вдруг сорвался, захлебнулся и, прорезав темный сад предсмертно-истомным воплем, точно сквозь землю провалился . Напрасно прождав возобновления этого любовного ужаса еще несколько минут, Митя тихо вернулся домой – и всю ночь мучился сквозь сон всеми теми болезненными и отвратительными мыслями и чувствами, в которые превратилась в марте в Москве его любовь». Автор отыскивает все более и более точные, пронзительные слова, чтобы показать смятение души Мити.

Стили советской литературы отразили глубинные психологические и языковые сдвиги, происшедшие в послереволюционной России. Одним из самых показательных в этом отношении является «сказовый» стиль М.М.Зощенко (1894–1958). «Сказовый» – т.е. имитирующий чужую (простонародную, жаргонную, диалектную) речь. В рассказе Аристократка (1923) рассказчик, водопроводчик по профессии, вспоминает унизительный для себя эпизод неудавшегося ухаживания. Желая защитить себя во мнении слушателей, он сразу отказывается от того, что его привлекало когда-то в «солидных» дамах, но за его отказом угадывается обида. Зощенко в своем стиле имитирует грубоватую ущербность речи рассказчика не только в употреблении сугубо разговорных оборотов, но и в самой «рубленой», скудной фразе: «– Я, братцы мои, не люблю баб, которые в шляпках. Ежели баба в шляпке, ежели чулочки на ней фильдекоксовые, или мопсик у ней на руках, или зуб золотой, то такая аристократка мне и не баба вовсе, а гладкое место. А в свое время я, конечно, увлекался одной аристократкой. Гулял с ней и в театр водил. В театре-то все и вышло. В театре она и развернула свою идеологию во всем объеме. А встретился я с ней во дворе дома. На собрании. Гляжу, стоит этакая фря. Чулочки на ней, зуб золоченый».

Стоит обратить внимание на использование у Зощенко плакатно-доносного оборота «развернула свою идеологию во всем объеме». Сказ Зощенко открывал вид на меняющееся бытовое сознание советского человека. Иной тип изменений мироощущения художественно осмыслил в своем стиле, своей поэтике Андрей Платонов (1899–1951). Его герои мучительно думают и выражают свои мысли. Мучительная затрудненность высказывания, выражающааяся в нарочитых неправильностях речи и физиологически конкретных метафорах, – это главная характеристика платоновского стиля и всего его художественного мира. В начале романа Чевенгур (1928–1930), посвященном периоду коллективизации, изображена роженица, мать нескольких детей: «От роженицы пахло говядиной и сырым молочным телком, а сама Мавра Фетисовна ничего не чуяла от слабости, ей было душно под разноцветным лоскутным одеялом – она обнажила полную ногу в морщинах старости и материнского жира; на ноге были видны желтые пятна каких-то омертвелых страданий и синие толстые жилы с окоченевшей кровью, туго разросшиеся под кожей и готовые ее разорвать, чтобы выйти наружу; по одной жиле, похожей на дерево, можно чувствовать, как бьется где-то сердце, с усилием прогоняя кровь сквозь узкие обвалившиеся ущелья тела ». Героев Платонова не покидает ощущение «разъятого» мира, и поэтому так причудливо обострено их зрение, поэтому так странно видят они вещи, тела и самих себя.

Во второй половине 20 в. культ гения и шедевра (завершенного произведения как художественного мира), представление о «вчувствующемся» читателе оказываются сильно поколебленными. Техническая воспроизводимость, индустриальный постав, триумф тривиальной культуры ставят под сомнение традиционно-сакральные или традиционно-интимные отношения между автором, произведением и читателем. Теплота сплоченности в тайне общения, о которой писал Толстой, начинает казаться архаичной, слишком сентиментальной, «слишком человеческой». На смену приходит более фамильярный, менее ответственный и в общем игровой тип отношения между автором, произведением и читателем. В этих обстоятельствах стиль все более отчуждается от автора, становится аналогом «маски», а не «живого лица» и по существу возвращается к тому статусу, который ему был придан в античности. Анна Ахматова афористически сказала об этом в одном из четверостиший цикла Тайны ремесла (1959):

Не повторяй – душа твоя богата –
Того, что было сказано когда-то,
Но, может быть, поэзия сама –
Одна великолепная цитата.

Понимание литературы как единого текста, с одной стороны, облегчает поиск и использование уже найденных художественных средств, «чужих слов», но, с другой стороны, налагает ощутимую ответственность. Ведь в обращении с чужим как раз и проявляется свое , умение уместно использовать заимствованное. Поэт русской эмиграции Г.В.Иванов очень часто в своем позднем творчестве прибегал к аллюзиям (намекам) и прямым цитатам, сознавая это и открыто вступая с читателем в игру. Вот короткое стихотворение из последней книги стихов Иванова Посмертный дневник (1958):

А что такое вдохновенье?
– Так... Неожиданно, слегка
Сияющее вдохновенье
Божественного ветерка.
Над кипарисом в сонном парке
Взмахнет крылами Азраил –
И Тютчев пишет без помарки:
«Оратор римский говорил...»

Последняя строка оказывается ответом на вопрос, заданный в первой строке. Для Тютчева это особый момент «посещения музы», а для Иванова сама строка Тютчева и есть источник вдохновения.

В литературоведении под стилем понимают единство всех элементов художественной формы. То есть о стиле произведения можно говорить только тогда, когда художественная форма этого произведения достигла определенного эстетического совершенства и стала способной воздействовать на сознание читателей.

К прискорбию надо заметить, что в большинстве текстов, размещенных на прозеру, стиль вообще отсутствует. Практически все т.н. «прои» лишены всякого эстетического значения, и говорить о выразительности их художественной формы просто смешно. Сейчас ни на кого не нападаю, просто помечаю: графомания - первый и необходимый (!) этап развития автора. Сначала автор должен научиться хоть как-то письменно излагать мысли, бурлящие у него в голове. Появление стиля – гораздо более поздний этап.

Данная статья адресована авторам, которые уже достигли известного уровня писательского мастерства: умело ведут повествование, сильны в построении композиции, способны к воссозданию художественных деталей. Все это является зачатками художественного стиля и, соответственно, требует дальнейшей шлифовки.
Надеюсь, что некоторые теоретические данные помогут заинтересованным авторам поработать над своим стилем не по наитию (считай – наощупь и впотьмах), а сознательно и прицельно.

Ну, а если вы пишете прозу потому, что она сама пишется – сердцем, без участия мозгов, то вам и не надо загружать себя такими понятиями как стиль. Ваше литературное счастье не в нем (смайлик)

1. Стиль литературного направления и индивидуальный стиль автора
2. Стилевые доминанты
Сюжетность, описательность, психологизм
Условность и жизнедоподобие
Монологизм и разноречие. Полифония
Простая и сложная композиция
3. Работа над стилем собственного произведения
4. Субъективность восприятия стиля
5. Стиль и оригинальность
6. Эпигонство
Литературное подражание и заимствование. Стилизация
7. Резюме

У меня был уже собран весь материал, я уже видел,
какой должна быть структура, но не находил верного
тона... стал искать, и искал до тех пор, пока не осознал,
что самой правдоподобной будет манера, в которой моя
бабушка рассказывала самые невероятные, самые
фантастические вещи, рассказывала их совершенно
естественным тоном; его-то я и считаю основой романа
«Сто лет одиночества» - с точки зрения литературного
мастерства. (Габриель Гарсиа Маркес)

Для начала разведем понятия «индивидуальный стиль автора» и «стиль литературного направления».

Стиль направления – это установки, объединяющие многих авторов.
Например, классицизм.

С сердечным сожалением узнал я из письма твоего, в какую слабость поверг себя Милон. Он влюблен в презрительную женщину, а ты, моя Софьюшка, ревнуешь к сей твари! Я весьма знаю молодцов, подверженных такой слабости. Сии женщины, заполняющие ваши вольные маскарады, каковых число и у нас в Москве становится довольно велико, имеют особливое искусство ловить молодых людей в свои сети и вертеть им головы. Верь, однако ж, Софьюшка, что и твоя голова не в лучшем состоянии. Ты сокрушаешься день и ночь, занимаешься отмщением. Остерегись, друг мой! Ты неблагоразумно поступаешь. Добродетель жены не в том состоит, чтоб быть на страже у своего мужа, а в том, чтоб быть соучастницею судьбы его, и добродетельная жена должна сносить терпеливо безумие мужа своего. Он ищет забавы в объятиях любовницы, но по прошествии первого безумия будет он искать в жене своей прежнего друга. Паче всего не усугубляй одного зла другим, ни одного дурачества другим, сильнейшим. Огонь, которого не раздувают, сам скоро погасает: вот подобие страстей. Сражаясь упорно с ними, пуще их раздражаешь; не примечай их, они сами укротятся. (Фонвизин)

Разрушь монархова наперсника незнанье! Дней тридцать лишь твое внимаю я стенанье И зрю, что мучишься на троне завсегда. Какая предстоит Димитрию беда? Блаженству твоему какая грусть мешает? Или уже тебя престол не утешает? Хоть был несчастлив ты, но век твой ныне нов. То небо отдало, что отнял Годунов. Не мог тебе злодей во гроб дверей отперти, Судьбиною ты взят из челюстей злой смерти, А истина на трон отцев тебя взвела. Какие ж горести судьба тебе дала? (Сумароков)

Ты миром и войной в подсолнечной сияешь, И тем людей своих веселье умножаешь. Тебе с усердием, Минерве мы своей, Приносим радостных сияние огней. Но если б с нашею любовью то сравнилось, То б солнце перед ним в полудни устыдилось. (Ломоносов)

Уверена, на этих примерах вы ухватили смысл – что такое стиль направления= его характерные особенности.

Понятно, что эпоха определяет и индивидуальный стиль автора, но для некоего упрощения в данной статье пренебрежем т.н. верхним, типологическим, уровнем понятия «стиль», спустимся к самому нижнему – индивидуальности автора.

СТИЛЕВЫЕ ДОМИНАНТЫ

В тексте произведения всегда есть некоторые точки, в которых стиль «проступает наружу». Такие точки служат своеобразным стилевым «камертоном», настраивают читателя на определенную «эстетическую волну»… Стиль представляется как «некая поверхность, на которой обозначился неповторимый след, форма, выдающая своим строением присутствие одной руководящей силы». (П.В. Палиевский)

Здесь речь идет о СТИЛЕВЫХ ДОМИНАНТАХ, которые в произведении выполняют организующую роль. То есть, им, доминантам, должны быть подчинены все приемы и элементы.

Стилевые доминанты – это:
- сюжетность, описательность и психологизм,
- условность и жизнеподобие,
- монологизм и разноречие,
- стих и проза,
- номинативность и риторичность,
- простой и сложный типы композиции.

СЮЖЕТНОСТЬ, ОПИСАТЕЛЬНОСТЬ, ПСИХОЛОГИЗМ

СЮЖЕТНОСТЬ есть преобладание в произведении событийной динамики. Сюжет динамический, несет существенную содержательную нагрузку. Статические элементы (внесюжетные элементы, психологические мотивировки действий персонажей) сведены к минимуму.

Так, если вы пишете экшн (герой убегает от врагов по крыше, скользит по скату, свистят пули у виска, а внизу толпа ревет: убей его, Шилов!!), то введение пространного описания заката будет явно лишним. Даже если вы опишете очень красивый закат.

Другое дело - если ваша вещь основана на ОПИСАТЕЛЬНОСТИ,
которая характеризуется преобладание статических моментов – подробная детализация внешнего мира. Как, например, у Тургенева – целыми абзацами идут описания лесов, полей, по которым бродит лирический герой.

Психологизм и описательность ослабляют сюжет, который в этом случае играет вспомогательную роль.
Яркий пример – «Мертвые души» Гоголя. В поэме сюжет существует только для того, чтобы от него отвлекаться. Ведущий конфликт произведения (противоречия «мертвого» и «живого») реализуется внесюжетными элементами, например, авторскими отступлениями (как бы то, что автор желал бы видеть) и картинами действительности (то, что есть на самом деле).
Под эту авторскую задачу подобрана и форма композиция (описание), и композиционные приемы (повтор и усиление, нагнетание однопорядковых деталей, впечатлений, персонажей и пр.) Среди художественных деталей преобладают детали портрета и, в особенности, вещного мира, при этом используются обыкновенно детали-подробности, действующие на читателя, прежде всего, своей массой.
Гоголь идеально подобрал форму своего произведения под задачу – и это есть показатель отточенного, безупречного стиля.

Какую пользу из данных знаний можем извлечь мы?
Прежде всего, проанализировать свои вещи и определить, к чему мы более склонны – к сюжетности, психологизму или описательности? И потом культивировать именно эту черту, не позволять себе размывать стиль произведения.
Предвосхищу возражение: ну не бывает же чистой сюжетности =без всяких описаний и психологической мотивировки поступков персонажей!
Естественно, не бывает. Во всяком, даже самом-самом остросюжетном триллере обязательно будут картины места действий. Вопрос в балансе этих элементов. Проблема начинающих авторов в том, что они хотят впихнуть в свое произведение все богатство жизни, и в результате получают салат из овощей, фруктов и минералов. Идея произведения - вот тот тиран, которому надо подчиняться при выборе формы.

УСЛОВНОСТЬ И ЖИЗНЕПОДОБИЕ

Мир художественного произведения воспроизводит действительность в некоем «сокращенном», условном варианте <…>. Литература берет только некоторые явления реальности и затем их условно сокращает или расширяет. (Лихачев)

В литературе выделяют две тенденции – УСЛОВНОСТЬ (акцентирование нетождественности, а то и противоположности между изображаемым и формами реальности) и ЖИЗНЕПОДОБИЕ (нивелирование подобных различий, создание иллюзии тождества искусства и жизни).

Условность – это не совсем фантастика. Например, образ Тараса Бульбы тоже можно назвать условным. Согласно тексту, он обладал исключительными чертами наружности, для описания которых Гоголь использовал прием гиперболы.

Также условность происходящего может подчеркиваться через гротеск.
Гротеск <…> помогает освобождению <…> от ходячих истин, позволяет взглянуть на мир по-новому, почувствовать <…> возможность совершенно иного миропорядка. (Бахтин)
В стиле условности творили Салтыков-Щедрин, Гоголь, Кафка, Гофман, Брехт.

ЖИЗНЕПОДОБИЕ – это максимальное приближение действия к тому, что могло быть «на самом деле».

Вариант, очень любимый на прозеру, когда каждый второй автор стремится поклясться, что он написал «истинную правду». Однако, заметьте, стилевая доминанта называется не «истинная-правда-так-все-и-было-аминь», а «жизнеподобие».
Литература не есть фотографическое отображение действительности, которая иногда, в рамках общей идеи произведения, бывает даже вредна.
Жизнеподобие – это стремление автора максимально сблизить персонажа (вымышленного!) и читателя (реального!)

МОНОЛОГИЗМ И РАЗНОРЕЧИЕ

МОНОЛОГИЗМ предполагает единую речевую манеру для всех героев произведения, совпадающую, как правило, с речевой манерой повествователя. Как стилевая доминанта монологизм связан с авторитарной точкой зрения на мир.

РАЗНОРЕЧИЕ – это освоение разнокачественности речевых манер. В этом случае автора интересуют разнообразные варианты осмысления действий, т. к. разные речевые манеры свидетельствуют о разности мышления.

В разноречии выделяют две разновидности:
- воспроизведение речевых манер разных персонажей как взаимно изолированных
- и случай, когда речевые манеры разных героев и повествователя определенным образом взаимодействуют, «проникают» друг в друга. Этот случай Бахтин назвал «полифонией».

Монологизм и разноречие как стилевые доминанты полностью определяют выбор способа изложения.

Попробуйте протестировать свои вещи – посмотрите, как вы обходитесь с прямой речью, много ли у вас диалогов, используете ли вы несобственно-прямую речь. На основании этой ревизии сделаете вывод – какая стилевая доминанта вами управляет.

СТИХ И ПРОЗА

Здесь позвольте ограничиться только констатацией – речевая форма произведения бывает прозаической или стихотворной. Думаю, это положение не требует особых комментариев.

НОМИНАТИВНОСТЬ И РИТОРИЧНОСТЬ

НОМИНАТИВНОСТЬ предполагает акцент прежде всего на точности художественного слова при использовании нейтральной лексики, простых синтаксических конструкций, отсутствии тропов и т. д.

Номинативность необходима при описательности для того, чтобы создать полное и точное представление о предметах и явлениях, не отвлекаясь на речевые красивости.

В РИТОРИЧНОСТИ, напротив, акцент делается на слове, изображающем объект. Риторичная речь изобилует красивыми, искусно подобранными выражениями – тропами и, в особенности, риторическими фигурами: восклицаниями, антитезами, риторическими вопросами, анафорами и проч.

По моему субъективному ощущению, начинающие авторы чаще всего сбиваются именно в художественной речи. Например, произведение начинается с активного, живого диалога, а потом – вдруг - автор переходит на единую речевую манеру, чаще всего авторитарную, которая – также вдруг, ни с того, ни с сего – расцвечивается необоснованными красивостями. В результате – стиля нет, а следовательно, и художественной ценности тоже.

ПРОСТАЯ И СЛОЖНАЯ КОМПОЗИЦИЯ

В самом общем виде выделяют два типа композиции – простая и сложная.

ПРОСТАЯ композиция сводится лишь к объединению частей произведения в единое целое. В этом случае есть прямая хронологическая последовательность событий и единый повествовательный тип на протяжении всего произведения.

При СЛОЖНОЙ композиции порядок сочетания частей отражает особый художественный смысл.

Например, автор начинает не с экспозиции, а с какого-то фрагмента кульминации или даже развязки. Или повествование ведется как бы в двух временах – герой «сейчас» и герой «в прошлом» (вспоминает какие-то события, которые оттеняют ныне происходящие). Или вводится герой-двойник – вообще из другой галактики – и автор играет на сопоставлении\ противопоставлении эпизодов.

На самом деле, чистый тип простой композиции найти сложно, как правило, мы имеем дело со сложными (в той или иной степени) композициями.

Подведем промежуточные итоги.

1. Стиль – это манера письма автора.
2. Стиль – это содержательная форма произведения.
3. Стиль – понятие системное, все стилевые элементы связаны друг с другом. Нарушение принципа системности ощущается как стилевой изъян.
4. Маркером стиля являются стилевые доминанты (их список см. выше)

Вот это основное, что надо знать про стиль в теории – прежде, чем попытаться провести аудит стиля в собственных произведениях.
И сейчас крепко огорчу некоторых эстетов, которые считают, что стиль – это нечто эфемерное, неподдающееся определению и то, что снизошло свыше на редких счастливчиков (этих самых эстетов) - причем снизошло вдруг, исключительно по божественному провидению.
Отнюдь нет. Стиль – это умение автора строить повествование. А всякое умение – это навык, доведенный до автоматизма. Иными словами, стиль вырабатывается путем длительных тренировок. Кто-то приходит к результату раньше, кто-то позже. Чтобы немного укоротить путь к цели – есть способ. Писать не по интуиции, а с опорой на уже накопленный опыт.
Итак, пробуем применить теорию на практике.

РАБОТА НАД СТИЛЕМ

ЭТАП ПЕРВЫЙ.

Выделите стилевые доминанты, присущие вам. Только в графоманских текстам присутствует все – и сюжетность, и описательность, и психологизм. В настоящих литературных текстах приоритет на чем-то одном.

В качестве иллюстрации.

Романы Достоевского.
Стилевыми доминантами в них являются психологизм и разноречие в форме полифонии.
Естественно, что среди художественных деталей внутренние преобладают над внешними, а сами внешние детали так или иначе психологизируются – либо становятся эмоциональным впечатлением героя (топор, кровь, крест и т.п.), либо отражают изменения во внутреннем мире (детали портрета).
Описательности как таковой практически нет. Используются в основном не детали-подробности, а единичные детали-символы, способные в большой степени психологизироваться.
Сюжет не ослабляется, как можно было бы ожидать, наоборот, он всегда стремителен и напряжен, изобилует перипетиями. Но ни в одном романе сюжет не имеет самодовлеющего значения, он работает на разноречие и психологизм: острые, экстремальные ситуации, то и дело возникающие по ходу сюжета, призваны прежде всего провоцировать идейно-эмоциональную реакцию героев, стимулировать их идеологическую и речевую активность.
В композиции романов небывало большое место занимает прямая речь героев, как внешняя, так и внутренняя. Принцип полифонии реализуется и в характере повествования: слово повествователя так же инициативно и напряжено, как и слово героя, и так же «открыто» для, чужой речи, показателем чего может прежде всего служить активное использование такой повествовательной формы, как несобственно-прямая речь.

Л. Толстой «Война и мир».
Главным стилевой принцип - контраст, отчетливое и резкое противопоставление, заявленное уже в заглавии. Контраст выступает организующим принципом композиции, изображенного мира и речевой формы. Композиционно этот принцип воплощается в постоянной парности образов, в противопоставлении войны и мира, русских и французов, Наташи и Сони, Наташи и Элен, Платона Каратаева и Тихона Щербатого, Кутузова и Наполеона, Пьера и Андрея, Москвы и Петербурга, естественного и искусственного, внешнего и внутреннего бытия и т.п.
В области психологизма стилевая закономерность воплощается в форме постоянной внутренней борьбы, контрастного соединения в сознании героя противоположных жизненных впечатлений, в противопоставлении сознания и подсознания.
В области предметной изобразительности стилевой принцип проявляется в ярких, четко очерченных портретах с выделением ведущей черты, в несоответствии внешнего облика и душевных движений, в контрастных пейзажах (например, два описания дуба) и т.п.
Речевые формы также подчиняются принципу контраста: либо в речи героев соединяются разнородные стилистические пласты (так, для речи Пьера, Наташи, отчасти, князя Андрея характерно соединение возвышенной и разговорной лексики), либо различные речевые манеры противопоставляются друг другу (русский и французский языки, противопоставление «разговорной машины» в салоне Шерер простой и естественной речи Пьера и т.п.); речь повествователя отчетливо отделена от речи героев.

ЭТАП ВТОРОЙ

Определившись с «любимыми» доминантами, проследите их «жизнь» внутри одного какого-то вашего текста.

Помните, что стиль является не элементом (=он не локализован в определенном месте, как например, художественная деталь). Стиль, что называется, разлит по всей структуре. И если вы видите, что для кусочка «из начала» вашего рассказа характерны одни доминанты, а «из конца» - совсем другие, то это повод для серьезного размышления о целостности вашей вещи.

Стиль – это организующий принцип, каждый фрагмент текста, даже самый маленький (т.н. текстовая точка) должны нести на себе отпечаток целого.

ЭТАП ТРЕТИЙ

Если вы увидели, что с вашим стилем что-то не то (не можете выделить доминанты, они скачут и не даются в руки), то вам надо это срочно с этим работать.

В первую очередь определить: каковы КОНКРЕТНЫЕ СОДЕРЖАТЕЛЬНЫЕ задачи вашего произведения?
Потому что ответ на этот вопрос – четко сформулированный ответ! – все поставит на свои места. И стилевые доминанты тоже))

СУБЪЕКТИВНОСТЬ ОЦЕНКИ СТИЛЯ

Какой же стиль лучше всех? – А никакой. Нет такого универсального стиля, который нравился бы всем вместе и каждому в отдельности.

Любой стиль может вызвать эстетическую полемику, то есть – нравиться или не нравиться. Дело в том, что оценка стиля определяется, прежде всего, сознанием читателя. А наши читатели очень разные – по возрасту, воспитанию, по накопленному эстетическому опыту и т.д. В связи с этим возникают индивидуальные предпочтения – кому-то нравится плавное и неспешное, кому-то – сумбур вместо музыки.
На уровне первичного восприятия – это нормально. Но если автор хочет стать Автором (вот так с большой буквы), то надо осознавать – есть и объективные критерии, а именно: стилевая целостность произведения.
И с этим не поспоришь.

СТИЛЬ И ОРИГИНАЛЬНОСТЬ

В понятии художественного стиля неотъемлемым признаком является оригинальность= непохожесть на другие стили.

В идеале индивидуальный писательский стиль должен быть легко опознаваем в любом произведении или даже фрагменте, причем это опознание должно происходить уже на уровне первичного восприятия.
Сразу же, на первом абзаце, ваш читатель должен опознать именно ВАС – по общей тональности, например, эмоциональной.
Разумеется, речь не идет о каких-то шаблонных решениях. Да, стилевая доминанта в основном устойчива и повторяема (в данном конкретном произведении), но в течение творческой жизни автора может меняться – иначе как мы узнаем, что выросли как авторы?

Особо хочется отметить такую категорию стиля как ОРИГИНАЛЬНОСТЬ.
Не всякая оригинальность может быть названа стилем. Гегель много писал об этом, он-то и выделил «манеру» как «не подлинная оригинальность (достигаемая лишь в стиле как синтез объективного и субъективного), а пустое и поверхностное оригинальничание» (с)
Есть писатели, оригинальные по форме и манере, а есть – только влекомые потребностью быть ни на кого не похожим.
Так что произведение, написанное без единого знака препинания или «лесенкой», еще не оригинально.

Участь всех сильных и энергических талантов -
вести за собой длинный ряд подражателей.
М.Е. Салтыков-Щедрин

ЭПИГОНСТВО - (от греческого epigonos - рожденный после), в искусстве нетворческое, механическое следование традиционным художественным приемам какого-либо направления или стиля; его ходовые образы, мотивы, стилистические обороты используются как носители якобы «уже готовой» поэтичности или художественности.

Эпигонство никогда не достигает художественного уровня оригинала и не вносит в историю литературы новых ценностей.

Так, за новаторской повестью Н.М. Карамзина «Бедная Лиза» последовал поток подобных ей произведений, мало чем одно от другого отличающихся («Бедная Маша», «История несчастной Маргариты» и пр.).
Вслед за «Кавказским пленником» Пушкина - «Киргизский пленник», «Калмыцкий пленник», «Московский пленник».
Вслед за «Горьким» - «Мятежный», «Ясный», «Холодный», «Голодный» и т. п.
Случается также, что писатель, ярко себя проявивший, позже не в меру часто прибегает к самоповторам, становясь эпигоном самого себя (на наш взгляд, подобного крена не избежал такой яркий поэт, как А.А. Вознесенский). По словам А.А. Фета, для поэзии ничего «нет убийственнее повторения, а тем более самого себя». (с) В.Е. Хализев Теория литературы.

Эпигонство - это не литературное подражание и не заимствование.

ПОДРАЖАНИЕ есть частный вид литературного влияния и всегда является сознательным следованием другому литературному творчеству.

Литературное подражание как явление неизбежно, и в творчестве каждого автора есть такой период. Подражание – это способ обучения, на мой взгляд, очень действенный – только надо с умом выбрать предмет для подражания.
Ранняя лирика Лермонтова иногда почти копирует пушкинские стихи. «Старая манера» Тургенева воспроизводит пушкинский, лермонтовский и гоголевский стиль явно ученически.

Толстому подражаете, - сказал Рудольфи.
Я рассердился.
- Кому именно из Толстых? - спросил я. - Их было много... Алексею ли Константиновичу, известному писателю, Петру ли Андреевичу, поймавшему за границей царевича Алексея, нумизмату ли Ивану Ивановичу или Льву Николаичу?
- Вы где учились? (Булгаков. Театральный роман)

В подражании преобладают общие черты сходства с литературным образцом, в ЗАИМСТВОВАНИИ - отдельные элементы чужого (основа сюжета, ситуация, часть текста или отдельные выражения) включаются в самостоятельное по существу произведение.

Особым видом подражания является СТИЛИЗАЦИЯ.

Впрочем, это темы для отдельных статей – хотя и связанных с темой стиля. Но после, после… (с)))

Стиль литературного произведения складывается из:
- комплекса тем и мотивов,
- образов и способов их построения,
- сюжетно-композиционных решений.

Стиль – это не только набор различных приемов, но и внутренняя их связь.

Обсуждение здесь