1 день из жизни бомжей. Жизнь бомжа

Разрешите представить – Радик Гаримянович со страшной фамилией Басаев, 45 лет. Обыкновенный провинциальный бомж с солидным «профессиональным» стажем. Проживает в городе Орск, Оренбургской области.

Человек хреновой судьбы, не сумевший побороть свои слабости и опустившийся на такое дно, с которого уже не поднимаются.

Сегодня модно показывать свой день: когда проснулся, как позавтракал, как ехал на работу, чем занимался. У Радика нет возможности самостоятельно запечатлеть свой день, да и мысль такая ему не приходила, однако, когда я объяснил свой замысел, в его глазах загорелся огонек и он воодушевленно сказал: «Это хорошо, это правильно браток! Напиши, чтобы люди не повторяли моих ошибок».

К сожалению, у меня не было возможности сфотографировать весь день этого человека, уж больно нетороплив распорядок бездомного, поэтому большую часть записываю с его слов.

Итак, первой фотографией принято показывать часы на дисплее сенсорного мобильника, но, как вы понимаете, у Радика нет не то что мобильника, но и обычных наручных часов (они ему просто не нужны). Встает Радик рано:

Вот так выглядит его спальное место:

(Там, за оградкой, на картоне и тряпках обычно спит Радик)

Как дождик, я в подъезд уйду. Не везде пускают, но я хожу откуда не гонят.

Вместо завтрака пара глотков спирта, который Радик покупает в соседнем общежитии. Пьет интеллигентно, только разбавленный. За чакушку нынче просят 17 рублей, а за «флЭкон» (как на английский манер говорит наш герой) 35 рублей и ни каких запретов на продажу в ночное время. Забегая вперед, скажу, что к спирту он прикладывается регулярно, и он для него является благом куда как более необходимым, чем еда.

Подкрепившись таким образом, Радик берет свои костыли, с трудом поднимается на ноги и идет на «пенек»:

«Пенек» – это место на крыльце перед продовольственным магазином. Здесь он проводит большую часть времени, собирая подаяние. На вопрос сколько дают, отвечает: «Хватает. Всегда по-разному. Какое у людей настроение». Наш герой – настоящее бедствие для администрации магазина. Сначала они активно боролись с его присутствием: прогоняли, но он возвращался, вызывали милицию, но те приезжали и тоже ничего не могли поделать. А куда его девать? Приюты переполнены, да и не нужен он там никому.

В итоге, в этой длительной борьбе победил Радик. Сейчас с ним смирились и уже не гонят, правда и внутрь не пускают. В связи с этим у него большая проблема – как купить сигареты. Он сидит на ступеньках и просит прохожих: «Браток! Помоги! Вот возьми деньги, купи мне пачку «Оптимы» красной!». Большинство отказывает, но кто-нибудь сердобольный всегда находится и выручает. Символично, но магазин возле которого он дежурит называется «Фортуна».

Когда наступает время обеда, Радик поднимается и идет в Чкаловскую больницу, там дают бесплатные обеды:

Ходит он очень медленно и с большим трудом. Виной тому случившийся пять лет назад инсульт, который здорово ударил по ногам и предопределил его дальнейшую судьбу. Дело в том, что Радик не просто бомж, а бомж-одиночка. Остальные городские бездомные живут группами, так безопаснее, так проще зарабатывать и веселее пить. Радика в компанию не принимают, так как он не работоспособен и толку от него нет, правда и сам он от местных бомжей не в восторге:

Крысы они в основном. Вурдалаки такие конкретные. Я их к себе не подпускаю, не общаюсь. Один раз прохожий на улице упал, приступ у него случился эпилепсии, а бомж подошел и все карманы обчистил. Если б я ходил бы нормально, я бы его избил, собаку.

Сам Радик бомжует с 2002 года, с тех пор как вернулся из тюрьмы.
- Вот с тех пор как робот, хожу, брожу, уже не человек. Аллах меня наказывает.

А наказывать есть за что.
- За что сел?
- Сто вторая…
- Это что такое?
- Трупозвон…
- Убил кого-то?
- Да, человека.
- По-пьяни?
- Нет. Трезвый я был.

Иду с дружком, гляжу стоят,
Они стояли молча вряд,
Они стояли молча вряд,
Их было восемь!

Ночью шел, часа два было. Мост через Елшанку, где ЮУМЗ. Они навстречу. Я потом пересчитал, их шестнадцать было! Ну, я к перилам прижался, они спрашивают: «Закурить есть? А может денежки есть?» Ну, я одному всандалил, а остальные разбежались. С правой руки, прям под сердце попал. Ножом…, – Радик замолкает, а потом, спохватившись, почти кричит, – Но я не уходил никуда! Тогда ведь сотиков не было, я остался, думал, может кто с работы будет возвращаться, скорую вызовет. Остался я, не уходил! Тут меня менты и приняли, двенадцать вхреначили. В красноярском крае сидел, кочегаром был. Мне нравилось! Я даже уходить не хотел. А потом вернулся и…

(То самое место)

Семья то у тебя была? – А как же! Жена и дочка. Дочка меня ищет, – тут опухшие глаза Радика принимают мечтательное выражение, – она взрослая стала, красивая говорят, высокая… Институт окончила! Правда, замуж пока не вышла. Пока.

Видно, что тема дочери – это единственное, что хоть как-то трогает его измотанную, загрубевшую душу. Он замолкает, а потом тянется запазуху и достает уже знакомую бутылочку из-под йогурта:
- Опохмелиться нужно…

Выпив, он закуривает и возвращается в свое прежнее состояние.

Город тебя поддерживает? Почему в приют не идешь?
- Я хожу иногда, но там так: полежал и освобождай койку. Нужно в другой идти, а мне ходить тяжело, ноги дешевые. Да, и работать там нужно, а какой из меня работник? Я сам себя еле-еле волочу! Так, только курить могу и чай пить.
- Тяжело или привык уже?
- Привык вроде, куда деваться. Жить все равно хочется, хотя, понятно, что на Майке моя родина (имеется ввиду городское кладбище в пос. Первомайский).
- Спасибо Медведеву! – неожиданно выдает Радик.
- Медведеву? За что?
- Поддерживает нас, вот за что!
- Это как?
- Да, вот так, поддерживает, браток. Хожу на Чкаловскую, пожрать дают. Мне от него ничего не надо. Он хоть не как горбач, тот настоящий урод…

На этом наш политический дискурс был исчерпан.

Квартиру куда дел? Проиграл?
- Нет, ты что! Жене оставил. Все оставил, даже шмотки. Я такой человек, понимаешь…
- Менты тебя не обижают?
- Нет, что ты! Менты меня знают, молодцы, пацаны! Здороваются, как увидят. Один мент, Ринат, мне вот, костыль новый подарил! – Радик хвалится костылем, – этот у меня давно уже, а вот этот он, Ринат подарил. Хороший мужик!

Когда война была, оренбургские на рейды приезжали, вот они меня прессовали. Как увидят фамилию, первый вопрос: «Ты Шамилю случайно не родственник?» Да, я бы его сам зарезал!
- Ты сам как думаешь, почему у тебя так жизнь сложилась?
- Молодой был, глупый… Играть начал сразу после перестройки, вот и проиграл.
- А после тюрьмы почему опустился? Что тебя сломало?

Радик безнадежно машет рукой. Как тут объяснить?

Радик тяжело поднимается на ноги и уходит с «пенька»:

Пройдя пару метров, он вдруг подходит к стене и, не смущаясь прохожих, расстегивает ширинку и мочится себе под ноги, попадая на штаны и ботинки:

Честно расплатившись с Радиком за интервью, я направился к машине, но меня остановил вот этот человек:

Здравствуйте, – поздоровался он, – а вы из какой газеты?
- Здравствуйте, это материал для интернета.

Человек со знанием дела покивал головой.
- Это Радик, – сказал он, показывая на моего собеседника, – он в наше общежитие частенько за спиртом приходит. Колоритная личность!
- А вы, значит, его знаете?
- Знаю, как же. Больной он совсем, даже жалко. У них, у пьяниц здоровье совсем плохое. У меня жена пьет много лет, ничего не могу поделать. Уходит из дома и пьет. А когда возвращается, на нее смотреть страшно. Раны открылись на ногах и не затягиваются, гниют.
- Здесь место хорошее, – говорит он, показывая на «пенек», – я и сам здесь раньше стоял. Не попрошайничал, а двери покупателям открывал. Хорошо зарабатывал! Бывало за два часа 300-400 рублей давали!, – говорит с радостью, так как будто работал какоим-нибудь топ-менеджером (да, и то, сомневаюсь, что многие из топов с такой интонацией говорили бы про свою работу), – Потом, правда, уйти пришлось, тут мафия решает кому стоять, а кому нет. Я и не стал связываться.

Я с любопытством смотрю на этого человека, и понимаю, что он здесь появился не случайно. Вот живой и своевременный пример человека, у которого тоже сложная судьба. Одет просто, но чисто. Рубашка свежая, сам подтянут, говорит быстро, четко, что после Радиковского мычание звучит почти как музыка. Спрашиваю как его зовут и прошу сфотографировать. Алексей, почувствовав себя спокойнее, вдруг говорит:
- Простите, а можно вам вопрос задать? Это не просто вопрос, а тест на интеллект.
- Задавайте, – говорю.
- Такой вопрос: а вы умеете ходить вверх головой?
- Умею, я всегда так хожу.
- Ух ты! – совершенно по-детски удивляется Алексей, – а когда меня спросили, я неправильно ответил! Долго еще понять не мог в чем тут подвох!

Алексей радостно смеется и жмет мне руку, мы прощаемся, пожелав друг другу здоровья. Я уезжаю, а Радик остается сидеть на «пеньке». Нет смысла дальше фотографировать его день. Посидев еще несколько часов, он купит в общежитии самогонки и, залив глаза, уснет под родным кустом.

В разные годы и эпохи отношение к этой категории у государств было разным: их вешали на площадях, сажали в тюрьмы, пригревали в приютах. Как бомжи живут сегодня, и что делать, если Вы вдруг повстречали такого человека на своем пути?

Бомж под окном

В поиске интересной темы для нашей читательской аудитории я как-то раз за завтраком дома спросила у мужа:

А куда все бомжи с улиц подевались? Что-то их редко встретишь...

Да что ты! Просто выгляни в окно!- ответил супруг.

И правда, в небольшом леске возле «Орбиты» сидел еще не старый и не такой уж грязный и опустившийся мужчина. Как оказалось, ночует он под нашими окнами уже три дня, а я его и не заметила... Было раннее утро: мы отварили пельменей, взяли немножко пылившегося с Нового года горячительного и отправились на необычное интервью.

«Здравствуйте, я Дима»

Доброе утро! – привлекли мы к себе внимание.

Взору предстал мужчина лет 50-ти, весь в черном. Слегка небрит, но аккуратно подстрижен, лицо вовсе не испитое, да он выглядит получше многих наших обычных, «домашних» мужчин, скажу я вам!

Здравствуйте. Дима, - представляется мужчина.

Как оказалось, он уже 16 лет живет на улице.

Много нас. Летом в основном в лесах живем. Там живут (показывает на Парк тысячелетия), там живут (показывает на Овраг возле Мемориала славы». Летом хорошо, а зимой перебираемся кто куда, я лично в подъезды иду, гоняют, но не всегда, бывает, что и пожалеют, - рассказал Дмитрий.
Физически он развит, хорошо сложен, такого, как говорится, отмыть и тот еще мужик получится. Но что-то сам себе Дмитрий внушил – быть обычным человеком ему, кажется, не хочется.
- Я с 14 лет по тюрьмам... Сел по малолетке за кражи, а когда вышел – никому не нужен оказался, - говорит он.

От семейного очага до улицы – один шаг

В своих «показаниях» он слегка путается, явно лукавит, но мы же не допрос ему устроили. Оказалось, что когда-то все-таки он кому-то был нужен. Был даже женат! И была у него квартира. Но, видимо, тяга к приключениям надолго оторвала его от дома и семейной жизни. Поссорившись с женой, уехал на Украину, а когда вернулся, оказалось, что жена его выписала как пропавшего без вести, так Дима остался без жилья и прописки.

Есть у меня в Братске сестренка. Но к ней я пойти не смею. Она одна с тремя детьми в однокомнатной квартире живет. Куда ж я сунусь! – рассказывает мужчина.

На еду зарабатывает сам

Что мне больше всего понравилось в Дмитрии, так это его позитивный настрой. Он ни на что не жалуется и лучшей судьбы для себя не желает, главное – никому не мешать, никого не расстраивать. Его выдержке можно только позавидовать. Ночуя на улице в начале октября, он имеет «железный» иммунитет, никакая хворь его не берет. Дмитрий – человек приличный, на помойках он не питается, сам зарабатывает себе на пропитание.
- Подрабатываю на рынке. То ящики разгружу, то мусор отнесу. Целый день почти на рынке. За это мне дают 50 рублей, да еще покормят. Женщина в киоске постоянно то самсой, то беляшом угостит. Жить можно, - рассказывает бомж.

За его услужливость ему воздается постоянно: добрые люди постригают, обеспечивают теплыми вещами, одеялами, средствами гигиены. Не остались безучастными и мы: за интересное интервью подарили кое-какие вещи.

Сейчас Дима немного переживает, что рынок на ул. Советской хотят закрыть и построить на этом месте современный торговый центр, в таких условиях места ему, скорее всего не будет.

А почему же Вы в наш центр социальной адаптации не обратитесь? Там ведь хорошо! – предлагаю я.

Да что Вы! Там народу как сельдей в бочке. Мест очень мало, на всех не хватает, поэтому я туда даже не суюсь.

С Дмитрием мы прощаться не стали, решили еще подкинуть ему теплых вещей, но на следующий день из нашего леса он таинственно исчез. Может, холод его согнал с насиженного места, а, может, и легкое чувство стыда...

Кто помогает бомжам?

По самым приблизительным оценкам в России проживает около 3 млн бомжей, далеко не во всех городах ведется учет этой категории граждан. Так, например, в Улан-Удэ на 430 тыс. жителей приходится 1,5 тысячи бомжей, в Братске на 230 тыс. населения – не менее 400. В это число входят только те, у кого нет прописки и жилья, в действительности же, людей, склонных к бродяжничеству и асоциальному образу жизни, по статистике, значительно больше – до 7% от всего населения в России.
В Братске и Братском районе для людей этой категории предусмотрены меры социальной поддержки. В частности, центр социальной адаптации на ул. Янгеля, 14 единовременно готов предоставить 35 койко-мест для таких гркаждан. В учреждении готовы не только пригреть, но и помыть, накормить, вылечить, восстановить документы. Как отмечают работники центра, большинство из их постояльцев поле получения такой помощи предпочитают покидать учреждение – тяга к улице либо к спиртному сильнее комфорта, поскольку в центре запрещено пить.

Помимо этого в последние годы в Братске стали развиваться частные благотворительные организации, способные оказать помощь бездомному. Так, в 2014 общественная благотворительная организация «Миротворец» была официально оформлена управлением министерства юстиции России по Иркутской области году. С илами организации в поселке Сахарово Братского района появился дом для бомжей. Функции дома такие же как у центра адаптации, за два года работы через него прошли десятки нуждающихся людей, некоторые живут там со дня основания. В «Миротворце» призывают не проходить мимо таких людей и помогать, кто чем может.

Елена КУТЕРГИНА

Куда податься бомжу?

Алексей Рудых, руководитель благотворительной организации «Миротворец»:
К нам нередко обращаются обычные граждане: «Вот у нас поселился в подъезде бомж, грязный, вонючий, что с ним делать? Заберите его!». Я всегда в таких случаях отвечаю, что сначала нужно с человеком пообщаться, готов ли он поехать в реабилитационный центр? Многие ведь не хотят, и их не заставишь. Если же человек готов к тому, чтобы ему оказали помощь, мы обязательно за ним приедем, привезем в Сахарово, помоем, накормим, поможем с документами. Никого потом на улицу не выгоняем. Желающие могут остаться жить, но за 2 года у нас поселилось только 5 человек.

Тел. Организации «Миротворец» 8 924 822 22 88.

Что делать с бомжами?

Жители Братска ответили на философский вопрос

Иван Попков, менеджер:
Лично мне бомжи никак не мешают, считаю, что пусть все будет, как есть. Люди им помогут – покормят, обогреют. Каждый живет так, как может, осуждать никого не надо.

Владимир Решетников, школьник:

Я думаю, решением проблемы может стать трудоустройство. Нужно создать программы, в которых таким людям могут предоставить начальную помощь. Допустим, общежитие и устройство на работу, помощь в избавлении от алкоголизма и вредных привычек.

Анжелика Михайловна, социальный работник:

Для них у нас на улице Янгеля, по-моему, есть дом для бомжей, я там была и разговаривала с руководителем. В этом центре бомжи могут прийти погреться переночевать ночь и поесть и взять одежду.

Галина Кирсанова, учитель физики:

Я плохо отношусь к таким людям. Считаю, что у человека должна быть сила воли и желание что-то изменить.

Арина Чупрун, школьник:

Есть люди, которые не хотят работать и их устраивается их жизнь, вымогательство, жизнь на помойке, таких людей я не уважаю. Есть люди, у которых действительно сложилась трудная ситуация в жизни и им реально нужна помощь, к таким людям я не равнодушна. Я думаю, нужно создать центр помощи, где таким людям могут помочь, подбирать работу(допустим, уборщики дворники), так же помогать им с жильем, едой.

Подготовила Марина ЩУКОВСКАЯ

Разрешите представить – Радик Гаримянович со страшной фамилией Басаев, 45 лет. Обыкновенный провинциальный бомж с солидным «профессиональным» стажем. Проживает в городе Орск, Оренбургской области.

Человек хреновой судьбы, не сумевший побороть свои слабости и опустившийся на такое дно, с которого уже не поднимаются. Сегодня модно показывать свой день: когда проснулся, как позавтракал, как ехал на работу, чем занимался. У Радика нет возможности самостоятельно запечатлеть свой день, да и мысль такая ему не приходила, однако когда я объяснил свой замысел, в его глазах загорелся огонек и он воодушевленно сказал: «Это хорошо, это правильно браток! Напиши, чтобы люди не повторяли моих ошибок».

К сожалению, у меня не было возможности сфотографировать весь день этого человека, уж больно нетороплив распорядок бездомного, поэтому большую часть записываю с его слов

Итак, первой фотографией принято показывать часы на дисплее сенсорного мобильника, но, как вы понимаете, у Радика нет ни то что мобильника, но и обычных наручных часов (они ему просто не нужны). Встает Радик рано. Вот так выглядит его спальное место:

Как дождик, я в подъезд уйду. Не везде пускают, но я хожу откуда не гонят.

Вместо завтрака пара глотков спирта, который Радик покупает в соседнем общежитии. Пьет интеллигентно, только разбавленный. За чакушку нынче просят 17 рублей, а за «флЭкон» (как на английский манер говорит наш герой) 35 рублей и ни каких запретов на продажу в ночное время. Забегая вперед, скажу, что к спирту он прикладывается регулярно, и он для него является благом куда как более необходимым, чем еда.

«Пенек» - это место на крыльце перед продовольственным магазином. Здесь он проводит большую часть времени, собирая подаяние. На вопрос сколько дают, отвечает: «Хватает. Всегда по-разному. Какое у людей настроение». Наш герой настоящее бедствие для администрации магазина. Сначала они активно боролись с его присутствием: прогоняли, но он возвращался, вызывали милицию, но те приезжали и тоже ничего не могли поделать. А куда его девать? Приюты переполнены, да и не нужен он там никому. В итоге, в этой длительной борьбе победил Радик. Сейчас с ним смирились и уже не гонят, правда и внутрь не пускают. В связи с этим у него большая проблема – как купить сигареты. Он сидит на ступеньках и просит прохожих: «Браток! Помоги! Вот возьми деньги, купи мне пачку «Оптимы» красной!». Большинство отказывает, но кто-нибудь сердобольный всегда находится и выручает. Символично, но магазин возле которого он дежурит называется «Фортуна»

Когда наступает время обеда, Радик поднимается и идет в Чкаловскую больницу, там дают бесплатные обеды:

Ходит он очень медленно и с большим трудом. Виной тому случившийся пять лет назад инсульт, который здорово ударил по ногам и предопределил его дальнейшую судьбу. Дело в том, что Радик не просто бомж, а бомж одиночка. Остальные городские бездомные живут группами, так безопаснее, так проще зарабатывать и веселее пить. Радика в компанию не принимают, так как он не работоспособен и толку от него нет, правда и сам он от местных бомжей не в восторге:

Крысы они в основном. Вурдалаки такие конкретные. Я их к себе не подпускаю, не общаюсь. Один раз прохожий на улице упал, приступ у него случился эпилепсии, а бомж подошел и все карманы обчистил. Если б я ходил бы нормально, я бы его избил, собаку.

Сам Радик бомжует с 2002 года, с тех пор как вернулся из тюрьмы.

Вот с тех пор как робот, хожу, брожу, уже не человек. Аллах меня наказывает.
А наказывать есть за что.
- За что сел?
- Сто вторая...
- Это что такое?
- Трупозвон...
- Убил кого-то?
- Да, человека.
- По-пьяни?
- Нет. Трезвый я был.

Иду с дружком, гляжу стоят,
Они стояли молча вряд,
Они стояли молча вряд,
Их было восемь!

Ночью шел, часа два было. Мост через Елшанку, где ЮУМЗ. Они навстречу. Я потом пересчитал, их шестнадцать было! Ну, я к перилам прижался, они спрашивают: "Закурить есть? А может денежки есть?" Ну, я одному всандалил, а остальные разбежались. С правой руки, прям под сердце попал. Ножом..., - Радик замолкает, а потом, спохватившись, почти кричит, - Но я не уходил никуда! Тогда ведь сотиков не было, я остался, думал, может кто с работы будет возвращаться, скорую вызовет. Остался я, не уходил! Тут меня менты и приняли, двенадцать вхерачили. В красноярском крае сидел, кочегаром был. Мне нравилось! Я даже уходить не хотел. А потом вернулся и...

Семья то у тебя была? - А как же! Жена и дочка. Дочка меня ищет, - тут опухшие глаза Радика принимают мечтательное выражение, - она взрослая стала, красивая говорят, высокая... Институт окончила! Правда замуж пока не вышла. Пока.

Видно, что тема дочери - это единственное, что хоть как-то трогает его измотанную, загрубевшую душу. Он замолкает, а потом тянется запазуху и достает уже знакомую бутылочку из-под йогурта:
- Опохмелиться нужно...
Выпив, он закуривает и возвращается в свое прежнее состояние.

Город тебя поддерживает? Почему в приют не идешь?
- Я хожу иногда, но там так: полежал и освобождай койку. Нужно в другой ийти, а мне ходить тяжело, ноги дешевые. Да, и работать там нужно, а какой из меня работник? Я сам себя ели-ели волочу! Так, только курить могу и чай пить.
- Тяжело или привык уже?
- Привык вроде, куда деваться. Жить все равно хочется, хотя, понятно, что на Майке моя родина (имеется ввиду городское кладбище в пос.Первомайский).
- Спасибо Медведеву! - неожиданно выдает Радик.
- Медведеву? За что?
- Поддерживает нас, вот за что!
- Это как?
- Да, вот так, поддерживает, браток. Хожу на Чкаловскую, пожрать дают. Мне от него ничего не надо. Он хоть не как горбач, тот настоящий урод бл...
На этом наш политический дискурс был исчерпан.

Квартиру куда дел? Проиграл?
- Нет, ты что! Жене оставил. Все оставил, даже шмотки. Я такой человек, понимаешь...
- Менты тебя не обижают?
- Нет, что ты! Менты меня знают, молодцы, пацаны! Здороваются, как увидят. Один мент, Ринат, мне вот, костыль новый подарил! - Радик хвалится костылем, - этот у меня давно уже, а вот этот он, Ринат подарил. Хороший мужик!

Когда война была, оренбургские на рейды приезжали, вот они меня прессовали. Как увидят фамилию, первый вопрос: "Ты Шамилю, случайно не родственник?" Да, я бы его сам зарезал!
- Ты сам как думаешь, почему у тебя так жизнь сложилась?
- Молодой был, глупый... Играть начал сразу после перестройки, вот и проиграл проиграл.
- А после тюрьму почему опустился? Что тебя сломало?
Радик безнадежно машет рукой. Как тут объяснить?

Радик тяжело поднимается на ноги и уходит с "пенька".

Честно расплатившись с Радиком за интервью, я направился к машине, но меня остановил вот этот человек:

Здравствуйте, - поздоровался он, - а вы из какой газеты?
- Здравствуйте, это материал для Интернета.
Человек со знанием дело покивал головой.
- Это Радик, - сказал он, показывая на моего собеседника, - он в наше общежите частенько за спиртом приходит. Колоритная личность!
- А вы, значит, его знаете?
- Знаю, как же. Больной он совсем, даже жалко. У них, у пьяниц здоровье совсем плохое. У меня жена пьет много лет, ничего не могу поделать. Уходит из дома и пьет. А когда возвращается, на нее смотреть страшно. Раны открылись на ногах и не затягиваются, гниют.
- Здесь место хорошее, - говорит он, показывая на "пенек", - я и сам здесь раньше стоял. Не попрошайничал, а двери покупателям открывал. Хорошо зарабатывал! Бывало за два часа 300-400 рублей давали!, - говорит с радостью, так как будто работал какоим-нибудь топ-менеджером (да, и то, сомневаюсь, что многие из топов с такой интонацией говорили бы про свою работу), - Потом, правда, уйти пришлось, тут мафия решает кому стоять, а кому нет. Я и не стал связываться.

Я с любопытством смотрю на этого человека, и понимаю, что он здесь появился не случайно. Вот живой и своевременный пример человека у которого тоже сложная судьба. Одет просто, но чисто. Рубашка свежая, сам подтянут, говорит быстро, четко, что после Радиковского мычание звучит почти как музыка. Спрашиваю как его зовут и прошу сфотографировать. Алексей, почувствовав себя спокойнее, вдруг говорит:
- Простите, а можно вам вопрос задать? Это не просто вопрос, а тест на интеллект.
- Задавайте, - говорю.
- Такой вопрос: а вы умеете ходить вверх головой?
- Умею, я всегда так хожу.
- Ух, ты! - совершенно по-детски удивляется Алексей, - а когда меня спросили, я не правильно ответил! Долго еще понять не мог в чем тут подвох!
Алексей радостно смеется и жмет мне руку, мы прощаемся, пожелав друг другу здоровья. Я уезжаю, а Радик остается сидеть на "пеньке". Нет смысла дальше фотографировать его день. Посидев еще несколько часов, он купит в общежитии самогонки и, залив глаза, уснет под родным кустом.

Жестко

В городе Куйбышеве Новосибирской области 17-летний юноша поджег бездомного.
Якобы услышав брань в свой адрес, он пошел в магазин, купил бензин, облил обидчика и чиркнул зажигалкой. Если бы не пятеро друзей бомжа,
тот сгорел бы заживо. Два года назад аналогичный случай произошел в Ленинском районе. Эти истории показывают,
что бездомных порой считают неодушевленными существами. Протестуя против такого отношения к людям, корреспонденты НГС.НОВОСТИ
прожили один день в Сухом логу с группировкой богдановских бичей (так они называют себя сами) и подружились с ними.

Это история о том, как мы попали в другой мир и прожили один день с бичом Олегом из «группировки богдановских». Вот он. Хитрый, веселый, с пробитым черепом.

Начало пути: платная (2500 в месяц) ночлежка на Весенней. Здесь обитает «элита» бездомных - пенсионеры, о настоящей бомжевой жизни они уже забыли. На выходе мы столкнулись со статным горделивым стариком - он насмешливо подмигнул нам.

Станция метро «Заельцовская». Серега, нищий: «Я одиночка, все решаю за себя сам». Даже за 300 рублей показать бомжевую жизнь города отказался. Площадь Калинина - и так хлебное место.

В ночлежке нам рассказали о поселении бомжей в Сухом логу. Теперь путь лежит к помойке и гаражам между Народной и частным сектором (в народе он зовется Шанхай и представляет собой настоящий новосибирский Гарлем).

Если отбросить бытовую чернуху, везде можно отыскать свои радости. Здесь тихо, много укромных мест, а вонь помойки смешивается с дурманящим ароматом цветущей черемухи и яблонь.

Подвал в хрущевке. Открываем дверь и видим 44-летнего Олега, он только проснулся. «Вот так и просыпаемся». - «Утром о чем-нибудь мечтаешь?». - «Много о чем. Мечтаю быть сварщиком, чтобы искры летели. Я классный сварщик - такая тема».

«Жена вчера бывшая приходила, крыса, все деньги забрала. А потом малолетки шанхайские по голове трахнули. Опасно жить? Непредсказуемо. Те же шанхайские иногда и скорую вызовут, если кто-нибудь из наших сильно захворает».

Олег дружелюбен, он приглашает нас в кусты, где вскоре появятся все активные члены «богдановских». «Сейчас увидите, как мы живем. Просыпаемся, значит, и начинаем работать, идем в обход - за металлом (2 руб. за кг), все вместе опохмеляемся».

«Смотри, горбушу какую нашел, она прямо мороженая! А колбасы мы в помойках столько находим, сколько у вас в холодильниках нет. Контейнер, кстати, правильно называть не помойкой, а стоянкой или клондайком».

«После опохмела опять на работу идем. У нас как. Мужики деньги зарабатывают, а женщины еду находят и готовят. Главных у нас нет. Всё, что кто-то получил или нашел, идет в общак. Эй, Серега, вставай! Это Серега, у него ноги отмороженные».

Серега не может собирать металл, но он человек старый, и поэтому друзья-бичи его никогда не бросят. Этой зимой мороз чуть не лишил его ног. В «хороших подвалах» на Кропоткина бичи выживали, сбившись в кучу, греясь друг о друга, как котята.

Это нехитрое Серегино богатство - зеркальце и поплавок, чтобы ловить мелкую рыбешку в Ельцовке.

Появляется Борода (46 лет) - артистичный и ироничный голубоглазый красавец. Если помыть - ни дать ни взять голливудский актер. Вернулся недавно из Козихинского монастыря.

«Мы живем тут несколько лет, на другие территории не высовываемся - там свои группировки. Если к нам чужак придет, отошьем быстро». - «А отдохнуть, покупаться в Оби никогда не собирались?». - «Хочется. Но кто нас там ждет?».

Женька (самый молодой, ему 28 лет) и пес Леший. Женька хозяйственный. «Смотри, ножовочку какую угарную нашел». Умеет играть на барабанах. «Парни в гаражах на гитарах играли, я у них спросил: можно постучать? Они разрешили. Кайф!».

Оля - подруга Женьки - и матушка-кормилица всего бомжовского коллектива. «Я только его, никого больше ни-ни». Оля очень любит читать. На помойке «всю Донцову и Маринину нашла» и прочитала от корки до корки.

Рядом с Женькой - Профессор, алкоголик из соседнего дома. С одной стороны, он делает вид, что выше их по статусу. С другой, ему явно не хватает бичовского жизнелюбия и ироничного отношения к трудностям - он тянется к ним. И к спирту.

Бороде нравится такая жизнь - ни ночлежка, ни работа его не привлекают. На сборе железяк и продаже найденного на помойке «бригада» зарабатывает от 1 до 5 тысяч в день. Он не испытывает злобы к «цивильному миру».

Водка бичам нравится много больше, нежели непонятный спирт «шанхайского» производства (15 руб. за 100 г).

В какие-то моменты казалось, что бичи обитают в каком-то параллельном, по-своему уютном мирке. Как, к примеру, хоббиты. Или гномы.

Борода: «Господа новосибирцы, хочу сделать короткое объявление: оставляйте недопитым пиво в бутылках. Нам очень хочется пить, когда мы работаем!».

Все очень пьяные. Мы направляемся в подвал. Неожиданно Борода произносит: «Давайте туда не пойдем. Там живут другие люди. Неудобно их беспокоить»

Принимается коллегиальное решение пойти «поработать» и отправиться к таинственному Гавриле. В этот момент появляется Дэн, начинающий бич, и дарит фотокорреспонденту Татьяне сорванный с клумбы красивый желтый тюльпан.

Дэн еще молод, у него есть квартира и родители. Ведет себя как ниггер из Гарлема из фильмов про ниггеров из Гарлема. Жить предпочитает в подвале с Олегом - «типа круто». К Бороде и Олегу относится с любовью и сыновней почтительностью.

Дэн заботливо делает Олегу компресс из намоченного спиртом куска картонной коробки. Олег мертвецки пьян. Но нам еще нужно к Гавриле. «Кто такой Гаврила? Ха, сейчас узнаете нашего Гаврилу».

Друзья обнимаются. Вполне искренне.

День Олега заканчивается, он падает на дорогу - друзья заботливо оттаскивают его в кусты и суют в руку две сигареты «Максим». Спокойной ночи и удачи, Олег!

Кульминация нашего психоделического путешествия. Среди труб, дохлых кошек, грязных игрушек, на уютном лежачке устроился Гаврила, по его словам, ветеран войны в Анголе: «Гутен таг! Хеллоу! Парле ву франсе! Гьялсе гьялсе - это по-сомалийски».

Гаврила тоже читает книги, которые находит в помойке: «Я недавно прочитал «Мастера и Маргариту». Такая прелесть». Сладко зевает и подмигивает: «Больше всего люблю фантастику. Сэнк ю вери мач». Пьет из горла: «Доброго вам здоровья, господа!».

– помещение для хранения продуктов и кулер. Пожилой мужчина в грязной одежде и с запахом перегара пытается залить кипятком порошковое пюре. «Иди отсюда, старый!» - прикрикнул на него соцработник. На улице бездомного дожидаются еще двое – мужчина и женщина. «Ты там ничего интересного не увидишь, все отмытые и ухоженные, - заверил бездомный бродяга корреспондента «АиФ-Петербург». - А вот я тебе покажу, как бомжи живут на самом деле. Мы все уличные. Такие, как мы, в приюте не нужны. Это, кстати, Танюха, а это Толя Америка. Меня Гена Финн зовут, я по-фински хорошо шпарю». В доказательство Гена начинает быстро и самозабвенно говорить по-фински.

У Танюхи в руках четыре мешка с собранной одеждой и едой. Она несет их на базу – место, куда бомжи из одного клана складывают найденные припасы. «Сейчас мы тебе проведем экскурсию, - подмигивает Америка, - только анашу допьем». Анашой бомжи называют самодельный стеклоочиститель, который они покупают по дешевке у местного барыги. Америка достает из-за пазухи пластиковую бутыль с темной жидкостью и одноразовые стаканчики. Пьют Финн и Америка медленно, смакуя, как будто это дорогое вино. «Приходится много пить, - объясняет Толя, - особенно зимой. Если ложиться спать трезвым, не уснешь – очень холодно на улице, и все болит. Поэтому мы стараемся так напиться, чтобы вечером просто вырубило: где упал, там и уснул до утра. Стараемся найти место, где проходит теплотрасса – там потеплей». Чаще всего бездомные спят прямо на улице. Сначала полицейские забирали бомжей в участок, потом перестали – что с них возьмешь? Теперь только гоняют иногда, а чаще и вовсе не обращают внимания.

Боярский не взял трубку

Чтобы как-то скрасить свою жизнь, бездомные выдумывают себе прошлое и выдают его за реальность: «Хочешь вообще обалдеть? – спрашивает Америка. - Я раньше был барабанщиком в группе «Земляне». И с Цоем играл тоже. А с Мишей до сих пор общаюсь – ну, с Боярским, для меня он Миша. Он не знает, что я бомжую, я скрываю это. Бывает, созваниваемся». Америка делает вид, что набирает номер Боярского и ждет ответа. «Не берет трубку. На съемках, наверно, занят», - заключает Толя. По его словам, раньше у него была шикарная квартира с мебелью восемнадцатого века, но завистники провернули махинацию, отобрали квартиру и документы – и вот уже два года Толя живет на улице. Финн – бывший моряк. Из дома его выгнала жена, и Гена пошел жить к сестре. На работу устроиться не получалось по состоянию здоровья, сестра вечно злилась, и Финн ушел из дома. Бомжует он пять лет.

«У меня раньше было три машины - все жена отобрала, - вспоминает Финн, - а я, между прочим, в молодости еще Бродского в «Сайгоне» слушал, мы с ним друзьями были. Я прихожу, было, на его выступления, а он мне: «Генка, здорово!» и начинает: «Ни страны, ни погоста не хочу выбирать, на Васильевский остров я приду умирать».

Подходим к небольшой кирпичной будке. Здесь бомжи иногда ночуют. Кровать сооружена на трубе с горячей водой. Правда, в будке только одно место – бездомные ночуют здесь по очереди. У Толи звонит телефон. Мобильники есть практически у всех бездомных. «Это по работе, - объясняет Америка, - подработка часто подворачивается. Бывает, подвезти кого-то надо или разгрузить товар. А в прошлом году мы работали в СКК на «Пиратской станции», рекламу раздавали. У меня и браслет до сих пор остался», - Америка гордо демонстрирует красный бумажный браслет на запястье.

Археологи мусорных баков

На пути - первая помойка. «Здесь нечего делать, - говорит Финн, - тут уже археологи прошлись». Археологами или геологами бездомные называют всех бомжей, которые копаются в мусорных баках. Финн и Америка знают всех бездомных города. «На Ваське прикольные геологи есть, на Петроградской, - рассказывает Финн, - но есть и такие кланы, с которыми мы не в ладах, деремся иногда. Они совсем опустившиеся люди, воруют, причем часто у таких же бездомных. Им даже бутылки сдавать лень. Сидят в переходах и денег просят. А у нас принцип – мы никогда не воруем. И матом не ругаемся. И вообще не ругаемся, ты же заметила?»

Однажды Америка с Финном заметили, что у идущей перед ними женщины в норковой шубе из кармана выпала банковская карта «Visa». Бездомные подобрали карточку, окликнули женщину и вернули ей пропажу. «Она посмотрела брезгливо, двумя пальцами взяла карточку за край и даже «спасибо» не сказала, - вспоминает Америка. - Мы хоть и привыкли к такому обращению, а все равно каждый раз обидно».

Следующая помойка еще не обработана археологами, и Финн с Америкой начинают раскопки. Америка находит георгиевскую ленточку: «Надо же, что люди выбрасывают! Это же память о великом подвиге русского народа!» - и он убирает ленточку в карман. Финн нашел две пары панталонов, большие и маленькие: «Ничего себе, их еще делают, - удивляется Финн, - сколько же им лет? Это, видимо, панталоны Александра Васильевича, полководца Суворова, а это – его жены Палашки». Но вот бомжам улыбается удача: они находят металлический стол, за него можно выручить неплохие деньги. Они прячут его за угол помойки – заберут на обратном пути. Вдруг Америка замечает в мусорном баке мягкую игрушку – пушистого цыпленка. «Какой симпатичный пигмейчик! – восхищается Америка, - почему его выкинули, он же вон какой милый. Возьму себе».

Любую дверь можно вскрыть

Теперь надо купить стеклоочиститель на вечер. Пол литра – тридцать рублей. Подходим к подъезду, где живет барыга. Америка звонит в домофон, но никто не открывает. «Да он дома, просто под кайфом небось», - говорит Финн. Он берет обыкновенную зажигалку, прислоняет ее металлической частью к замку домофона, и дверь открывается. «Так можно сделать практически с любой дверью, - улыбается Финн, - ты разве не знала? А можно просто дернуть посильнее». Барыги и правда не оказывается дома. Америка закуривает «Беломор». На пачке указана дата изготовления – 1975-ый год. «Это мне Розенбаум подарил, - хвастается Америка, - я его как-то на концерт вез».

«Ты, наверно, замерзла? – спрашивает Финн, - пойдем погреемся у костра». Подходим к длинному четырехэтажному зданию. Это – давно заброшенные бани. Здесь нет ни окон, ни отопления. Теперь это база бомжей. Спать здесь не теплее, чем на улице. В здании бомжи готовят еду и иногда ночуют. Поднимаемся на верхний этаж по лестнице без перил. «Осторожней иди, держись стенки, - наперебой кричат Финн с Америкой, - а то мы, бывает, напьемся очистителя и падаем отсюда, очень больно». У Америки разодран нос и подбородок – результат вчерашнего падения.

Банный день

Большое помещение на четвертом этаже завалено грудами мусора и одежды. Сюда бомжи приносят все подряд. На окне стоят запасы еды: баночка с кислой капустой, контейнер с картошкой и макаронами, чай, конфеты и упаковка кошачьего корма. По груде мусора гуляет черная кошка. В центре стоит стол и диван. «Вчера праздновали Танюхин день рожденья, - объясняет Америка, - продуктов в «Ашане» закупили, посидели. Вот даже воздушный шарик остался».

У стены сидят еще двое бомжей. Они развели костер и греют чайник на решетке. «Завтра в баню идем?» - спрашивает один из них. «Конечно, идем, - отзывается Америка, - мы раз в неделю в баню ходим. Баня на Болтах всего десять рублей стоит, эти деньги всегда можно найти. Сдал алюминиевую банку – вот уже 40 копеек, бутылки подороже. А у меня всегда деньги водятся, я же подрабатываю».

«Ты приходи сюда, если что, - говорят на прощание Финн и Америка, - мы всегда рады пообщаться, если не пьяные. И еще – нас не надо жалеть. Каждый человек – хозяин своей судьбы. Мы сами выбрал себе такую жизнь. Мы ведь не бомжи. Мы – бродяги. Чувствуешь разницу?»