Говард лавкрафт на английском биография. Лавкрафт Говард Филипс: литературное наследие

Домашняя коза (лат. Capra aegagrus hircus ) живет рядом с человеком уже около 9000 лет. Считается, что ее приручили гораздо раньше, чем овцу или корову. Впрочем, это вовсе неудивительно, ведь козы - необычайно смышленые и неприхотливые существа, которые и при плохих кормах способны давать достаточно молока.

Предком домашней козы является безоаровый козел, который в дикой природе встречается от Греции до Средней Азии. Возможно, в создании некоторых пород поучавствовал и винторогий козел, о чем прозрачно намекают закрученные рожки некоторых домашних кормилиц.

Первыми приручили коз жители Ближнего Востока. Правда тогда они выращивали этих животных исключительно ради шкуры и мяса. Намного позже люди распробовали и козье молоко, убедившись, что оно не только питательно, но и полезно. Первыми разводить молочные породы коз додумались швейцарцы.

Интересно, что козье молоко гораздо жирнее коровьего и при этом намного лучше усваивается, ведь шарики жира в нем мельче, чем в коровьем. В древности младенцев, которые по каким-то причинам лишались материнского молока, выкармливали именно козьим. Кроме того, люди обнаружили, что оно полезно и для людей пожилого возраста.

В общем, убедившись, что домашняя коза - настоящая находка, переселенцы повсюду брали ее с собой. Так она попала в Австралию, США, Мексику, Венесуэлу, Новую Зеландию и на множество океанических островов, включая Гавайи и Фиджи. К сожалению, по разным причинам домашние козы здесь одичали и, благодаря своему неприхотливому отношению к окружающей среде, смогли размножиться и нанести непоправимый урон местной флоре и фауне.

Питаются домашние козы любыми растительными кормами. Они охотно объедают кустарники и низкорослые деревья, а зимой не откажутся от сена, картошки и, конечно, свежей капусты. Недаром говорят: «Пусти козла в огород…» — уж он-то найдет, чем там заняться. И результаты его бурной деятельности вряд ли понравятся его хозяевам.

Любопытно, что домашние козы не любят пастись на одном и том же месте. Они предпочитают возвышенности и плохо чувствуют себя в болотистых и низинных местностях. А вот морозы и зной им нипочем, ведь шерсть у коз способна выдержать любые перепады температуры. Более того, существуют даже специальные породы домашних коз, которых разводят именно из-за их меха. Например, ангорские козы славятся своей длинной и теплой шерстью, а кашмирские и оренбургские - густым подшерстком.

Пожалуй, единственный, но не слишком серьезный недостаток, в котором можно упрекнуть домашних коз - это довольно резкий запах. Впрочем, это больше присуще самцам, чем самкам, поэтому и держат их отдельно, чтобы своеобразный аромат не проникал в молоко.

Для спаривания на 30-50 козочек достаточно всего одного самца. Беременность длится 5 месяцев. За несколько недель до окота самку перестают доить и усиленно кормят. Обычно рождается от 1 до 3 (реже 5) козлят, которые первые два-три дня нуждаются только в тепле и в молоке матери. В возрасте 3-5 месяцев они уже живут отдельно.

Интересно, что домашние козы могут быть как с рожками, так и без них. Причем, последние выведены искусственным путем. Наверное, люди чувствовали себя с ними в большей безопасности. А вот небольшая бородка есть у всех пород. Масть обычно варьирует от темно-бурой до белой. Встречаются двухцветные и даже пестрые козы.

Коза - одно из первых прирученных животных. Одомашнена на Ближнем Востоке , приблизительно 9 тыс. лет назад . Предком домашней козы был дикий безоаровый козёл (Capra hircus aegagrus ), до сегодняшнего дня встречающийся от греческих островов в Эгейском море через Малую Азию , Армянское нагорье и Переднюю Азию до Средней Азии .

Описание

• Capra hircus aegagrus - Безоаровый козёл - распространён от Турции до Афганистана .
• Capra hircus chialtanensis - Чилтанская коза - обитает в Пакистане . Находится под острой угрозой исчезновения, осталось лишь 500 особей.
• Capra hircus cretica - Кри-кри - живёт на острове Крит и сопредельных островах.
• Capra hircus hircus - заглавная одомашненная форма, распространённая по всему миру.
• Capra hircus jourensis - встречается на Северных Спорадах .
• Capra hircus picta - обитает на Кикладском острове Антимилосе .

Козоводство

Основная продукция, получаемая от коз, - мясо , молоко , мех , шерсть и кожа . По направлению продуктивности породы коз делятся на типы: молочные, шёрстные, пуховые, молочно-мясо-шёрстные.

Вред природным экосистемам

Козы в культуре

Фразеология

Среди женщин весьма распространена пословица «Любовь зла - полюбишь и козла», где слово «козёл» характеризует подлое и похотливое существо. По смыслу к ней примыкает и выражение «все мужики - козлы» .

Фразеологизм «Отставной козы барабанщик», означающий человека без определённых занятий, влачащего жалкое существование, связан с традициями русских балаганов XIX века, где часто выступал шут в маске козы, а публику на представление сзывал барабанщик (как правило - отставной военный музыкант, оставшийся без средств) .

С козлом связан и бытующий на Украине этнофолизм для русских «кацап», который происходит от украинского «как цап » (как козёл ) - украинцы называли так русских из-за того, что те носили бороды . По другой версии этот термин происходит от турецкого «kasap» - «рубщик мяса», что первоначально относилось к русским пехотинцам XVI-XVII вв. и было обусловлено их обычным вооружением того времени - бердышами .

Словосочетание «забить козла» стало обозначением партии в домино .

Геральдика

Коза изображена на гербах некоторых городов.

Напишите отзыв о статье "Домашняя коза"

Примечания

Ссылки

• . .
• . .
• на YouTube
• Wozencraft, W. C. / Wilson D. E. & Reeder D. M. (eds). - 3rd edition. - Johns Hopkins University Press , 16 November 2005. - ISBN 0-801-88221-4 . OCLC

Домашние Выставочные Сельскохозяйственные животные Млекопитающие Птицы Насекомые

Отрывок, характеризующий Домашняя коза

– Да, и чудесный.
– Ну, прощай, – отвечала Наташа. И та же шаловливая улыбка, как бы забывшись, долго оставалась на ее лице.

Пьер долго не мог заснуть в этот день; он взад и вперед ходил по комнате, то нахмурившись, вдумываясь во что то трудное, вдруг пожимая плечами и вздрагивая, то счастливо улыбаясь.
Он думал о князе Андрее, о Наташе, об их любви, и то ревновал ее к прошедшему, то упрекал, то прощал себя за это. Было уже шесть часов утра, а он все ходил по комнате.
«Ну что ж делать. Уж если нельзя без этого! Что ж делать! Значит, так надо», – сказал он себе и, поспешно раздевшись, лег в постель, счастливый и взволнованный, но без сомнений и нерешительностей.
«Надо, как ни странно, как ни невозможно это счастье, – надо сделать все для того, чтобы быть с ней мужем и женой», – сказал он себе.
Пьер еще за несколько дней перед этим назначил в пятницу день своего отъезда в Петербург. Когда он проснулся, в четверг, Савельич пришел к нему за приказаниями об укладке вещей в дорогу.
«Как в Петербург? Что такое Петербург? Кто в Петербурге? – невольно, хотя и про себя, спросил он. – Да, что то такое давно, давно, еще прежде, чем это случилось, я зачем то собирался ехать в Петербург, – вспомнил он. – Отчего же? я и поеду, может быть. Какой он добрый, внимательный, как все помнит! – подумал он, глядя на старое лицо Савельича. – И какая улыбка приятная!» – подумал он.
– Что ж, все не хочешь на волю, Савельич? – спросил Пьер.
– Зачем мне, ваше сиятельство, воля? При покойном графе, царство небесное, жили и при вас обиды не видим.
– Ну, а дети?
– И дети проживут, ваше сиятельство: за такими господами жить можно.
– Ну, а наследники мои? – сказал Пьер. – Вдруг я женюсь… Ведь может случиться, – прибавил он с невольной улыбкой.
– И осмеливаюсь доложить: хорошее дело, ваше сиятельство.
«Как он думает это легко, – подумал Пьер. – Он не знает, как это страшно, как опасно. Слишком рано или слишком поздно… Страшно!»
– Как же изволите приказать? Завтра изволите ехать? – спросил Савельич.
– Нет; я немножко отложу. Я тогда скажу. Ты меня извини за хлопоты, – сказал Пьер и, глядя на улыбку Савельича, подумал: «Как странно, однако, что он не знает, что теперь нет никакого Петербурга и что прежде всего надо, чтоб решилось то. Впрочем, он, верно, знает, но только притворяется. Поговорить с ним? Как он думает? – подумал Пьер. – Нет, после когда нибудь».
За завтраком Пьер сообщил княжне, что он был вчера у княжны Марьи и застал там, – можете себе представить кого? – Натали Ростову.
Княжна сделала вид, что она в этом известии не видит ничего более необыкновенного, как в том, что Пьер видел Анну Семеновну.
– Вы ее знаете? – спросил Пьер.
– Я видела княжну, – отвечала она. – Я слышала, что ее сватали за молодого Ростова. Это было бы очень хорошо для Ростовых; говорят, они совсем разорились.
– Нет, Ростову вы знаете?
– Слышала тогда только про эту историю. Очень жалко.
«Нет, она не понимает или притворяется, – подумал Пьер. – Лучше тоже не говорить ей».
Княжна также приготавливала провизию на дорогу Пьеру.
«Как они добры все, – думал Пьер, – что они теперь, когда уж наверное им это не может быть более интересно, занимаются всем этим. И все для меня; вот что удивительно».
В этот же день к Пьеру приехал полицеймейстер с предложением прислать доверенного в Грановитую палату для приема вещей, раздаваемых нынче владельцам.
«Вот и этот тоже, – думал Пьер, глядя в лицо полицеймейстера, – какой славный, красивый офицер и как добр! Теперь занимается такими пустяками. А еще говорят, что он не честен и пользуется. Какой вздор! А впрочем, отчего же ему и не пользоваться? Он так и воспитан. И все так делают. А такое приятное, доброе лицо, и улыбается, глядя на меня».
Пьер поехал обедать к княжне Марье.
Проезжая по улицам между пожарищами домов, он удивлялся красоте этих развалин. Печные трубы домов, отвалившиеся стены, живописно напоминая Рейн и Колизей, тянулись, скрывая друг друга, по обгорелым кварталам. Встречавшиеся извозчики и ездоки, плотники, рубившие срубы, торговки и лавочники, все с веселыми, сияющими лицами, взглядывали на Пьера и говорили как будто: «А, вот он! Посмотрим, что выйдет из этого».
При входе в дом княжны Марьи на Пьера нашло сомнение в справедливости того, что он был здесь вчера, виделся с Наташей и говорил с ней. «Может быть, это я выдумал. Может быть, я войду и никого не увижу». Но не успел он вступить в комнату, как уже во всем существе своем, по мгновенному лишению своей свободы, он почувствовал ее присутствие. Она была в том же черном платье с мягкими складками и так же причесана, как и вчера, но она была совсем другая. Если б она была такою вчера, когда он вошел в комнату, он бы не мог ни на мгновение не узнать ее.
Она была такою же, какою он знал ее почти ребенком и потом невестой князя Андрея. Веселый вопросительный блеск светился в ее глазах; на лице было ласковое и странно шаловливое выражение.
Пьер обедал и просидел бы весь вечер; но княжна Марья ехала ко всенощной, и Пьер уехал с ними вместе.
На другой день Пьер приехал рано, обедал и просидел весь вечер. Несмотря на то, что княжна Марья и Наташа были очевидно рады гостю; несмотря на то, что весь интерес жизни Пьера сосредоточивался теперь в этом доме, к вечеру они всё переговорили, и разговор переходил беспрестанно с одного ничтожного предмета на другой и часто прерывался. Пьер засиделся в этот вечер так поздно, что княжна Марья и Наташа переглядывались между собою, очевидно ожидая, скоро ли он уйдет. Пьер видел это и не мог уйти. Ему становилось тяжело, неловко, но он все сидел, потому что не мог подняться и уйти.
Княжна Марья, не предвидя этому конца, первая встала и, жалуясь на мигрень, стала прощаться.
– Так вы завтра едете в Петербург? – сказала ока.
– Нет, я не еду, – с удивлением и как будто обидясь, поспешно сказал Пьер. – Да нет, в Петербург? Завтра; только я не прощаюсь. Я заеду за комиссиями, – сказал он, стоя перед княжной Марьей, краснея и не уходя.
Наташа подала ему руку и вышла. Княжна Марья, напротив, вместо того чтобы уйти, опустилась в кресло и своим лучистым, глубоким взглядом строго и внимательно посмотрела на Пьера. Усталость, которую она очевидно выказывала перед этим, теперь совсем прошла. Она тяжело и продолжительно вздохнула, как будто приготавливаясь к длинному разговору.
Все смущение и неловкость Пьера, при удалении Наташи, мгновенно исчезли и заменились взволнованным оживлением. Он быстро придвинул кресло совсем близко к княжне Марье.
– Да, я и хотел сказать вам, – сказал он, отвечая, как на слова, на ее взгляд. – Княжна, помогите мне. Что мне делать? Могу я надеяться? Княжна, друг мой, выслушайте меня. Я все знаю. Я знаю, что я не стою ее; я знаю, что теперь невозможно говорить об этом. Но я хочу быть братом ей. Нет, я не хочу.. я не могу…
Он остановился и потер себе лицо и глаза руками.
– Ну, вот, – продолжал он, видимо сделав усилие над собой, чтобы говорить связно. – Я не знаю, с каких пор я люблю ее. Но я одну только ее, одну любил во всю мою жизнь и люблю так, что без нее не могу себе представить жизни. Просить руки ее теперь я не решаюсь; но мысль о том, что, может быть, она могла бы быть моею и что я упущу эту возможность… возможность… ужасна. Скажите, могу я надеяться? Скажите, что мне делать? Милая княжна, – сказал он, помолчав немного и тронув ее за руку, так как она не отвечала.
– Я думаю о том, что вы мне сказали, – отвечала княжна Марья. – Вот что я скажу вам. Вы правы, что теперь говорить ей об любви… – Княжна остановилась. Она хотела сказать: говорить ей о любви теперь невозможно; но она остановилась, потому что она третий день видела по вдруг переменившейся Наташе, что не только Наташа не оскорбилась бы, если б ей Пьер высказал свою любовь, но что она одного только этого и желала.
– Говорить ей теперь… нельзя, – все таки сказала княжна Марья.
– Но что же мне делать?
– Поручите это мне, – сказала княжна Марья. – Я знаю…
Пьер смотрел в глаза княжне Марье.
– Ну, ну… – говорил он.
– Я знаю, что она любит… полюбит вас, – поправилась княжна Марья.

Abel Foster

0 0 0

Герой рассказа «Две черные бутылки», пономарь.

Еще не все жители Даалбергена забыли историю пастора Вандерхоофа и старого церковного пономаря Абеля Фостера. Местные старожилы полушепотом утверждают, что именно благодаря действиям этих двух старых колдунов, нечистый едва не проник в дом Господа...

Abel Harrop

0 0 0

Племянник протагониста из рассказа Дерлета «Козодои в Распадке», владевший там домом. Его исчезновение и бездействие шерифа побудило его брата начать самостоятельное расследование.

Abigail Paper

0 0 0

Сестра Амоса Пейпера, которая обращается к психоаналитику Натаниелю Кори, чтобы помочь брату избавиться от галлюцинаций.

0 0 0

Принадлежит к числу Иных богов, является прародителем всего сущего, отцом и матерью одновременно. Именуется Источником Нечестивости, обитает в пещере Й"Кваа под горой Вурмисадрет, где постоянно размножается.Выглядит он как темно-серая протоплазменная масса, исторгающая мерзкие формы. Монстры постоянно формируются в серой массе Абота и уползают от своего родителя.

Абот разумен и циничен, и может общаться с окружающими с помощью телепатии. Упоминается Кларком Эштоном Смитом в рассказе «Семь испытаний».

Ada Marsh

0 0 0

Одна из последних представителей рода Марш, героиня рассказа Дерлета «Печать Р’Лайха». В замужестве - миссис Филлипс.

Adam Harrison

0 0 0

Персонаж из рассказа «Тень в мансарде».

Двоюродный внук Урии Гаррисона, который был опасным и жестоким человеком. С теми, кто вставал у него на пути происходили различные беды. Но однажды он умер и завещал Адаму свой большой дом и участок земли. Для того, чтобы получить наследство, Адам должен прожить в доме три месяца.

0 0 0

Верховное божество пантеона мифов Ктулху. Имеет множество имен, например, «слепой безумный бог», «вечно жующий султан демонов» и «ядерный хаос».

Algernon Reginald Jones

0 0 0

Кавалер Жердяка, один из ухажеров Эрменгард Стабс из повести «Прелестная Эрменгарда».

За руку и сердце Эрменгард Стабс готовы побороться два джентльмена: Кавалер Жердяка и Джек Мужик. Один исключительно по финансовым соображениям, связанным с наличием золота на ферме ее родителей, а другой - под действием юношеских чувств. К сожалению или же к счастью, мало кто помнит, что блондинкой она была не всегда.

Alonzo Hasbrouck Typer

0 0 0

Уроженец города Кингстон, штат Нью-Йорк, Алонсо Хазбрух Тайпер, последний представитель графского рода Ульстеров. Автор дневника в рассказе «Дневник Алонсо Тайпера».

Alsophocus

0 0 0

Упоминается в рассказе «Черная книга Алсофокуса», написанном в соавторстве с Мартином С. Уорнсом.

The Alchemist

0 0 0

Герой одноименного рассказа Г.Ф. Лавкрафта.

Молодой граф в поисках избавления от проклятья, наложенного на его предка много лет назад, натыкается в полуразрушенном замке на «неприметную крышку люка с кольцом» .

Alfred Clarendon

0 0 0

Альфред Кларендон, гениальный бактериолог, занимавший должность руководителя тюремной больницы в Сан-Квентине.

Ambrose Bishop

0 0 0

Персонаж рассказа «Тайна среднего пролёта».

Получает в наследство от деда старинный дом и перебирается в окрестности печально известного селения Данвич. Довольно скоро он выясняет, что старый Септимус Бишоп популярностью у этих невежественных людей не пользовался, да и ему самому предлагают убираться из этих мест подобру-поздорову.

И буквально через пару дней ему предстоит узнать, что злоба сельчан вполне оправдана.

Ambrose Dewart

0 0 0

Мужчина средних лет, получивший в наследство имение, с которым были связаны загадочные события. Имел приятный характер. Персонаж повести Августа Дерлета и Говарда Лавкрафта «Затаившийся у порога».

Ambrose Sandwin

0 0 0

Персонаж рассказа Дерлета «Сделка Сандвина». Первый из рода Сандвинов отказавшийся заключать за своих потомков договор с тайными силами - вероятно, Древними.

Amos Paper

0 0 0

Персонаж рассказа «Пришелец из космоса» Говарда Лавкрафта и Августа Дерлета.

Провинциальный врач Натаниель Кори ломает голову над тем, как излечить Пейпера от болезненных и реалистичных галлюцинаций.

Брат Абигайль Пейпер.

Amos Tuttle

0 0 0

Владелец особняка в Аркаме на Эйлзбери-Роуд, неподалеку от поворота на Иннсмут, оставивший завещание, требовавшее после его смерти уничтожить особняк и коллекцию книг. Фигурирует в рассказе «Возвращение Хастура».

0 0 0

Персонаж повести «Сокровищница зверя-чародея», колдун.

У правителя Зета гифата Ялдена случилась недостача - казначей Кишан бежал вместе с казной. И вот, чтобы восполнить свою казну, по совету великого пророка Оорна, он решил восполнить свою казну за счёт сокровищ чародея Анатаса.

Antoine de Russy

0 0 0

Хозяин поместья «Берег реки», куда однажды стучится герой рассказа «Локон Медузы».

Пожилой джентльмен рассказывает о судьбе своего сына, женившегося на очень странной женщине.

Harlow Morehouse

0 0 0

Герой рассказа «Слепоглухонемой», врач.

Однажды решил навестить своего давнего пациента, инвалида, на войне потерявшего слух, зрение и способность говорить, но приобретшего чудесный поэтический дар Ричарда Блэйка. На подступах к дому доктор и его спутники слышат прозаический стрекот пишущей машинки поэта. Каковы же были их удивление и страх, когда они обнаружили Блэйка умершим более часа назад, причем очень странной смертью.

Arthur Jermyn

0 0 0

Артур Джермин, последний из своего рода, начинает изучать своё генеалогическое древо. В результате своих изысканий ему предстоит столкнуться с тайной, которая лишит его рассудка. Протагонист одноименного рассказа Лавкрафта.

Arthur Munro

0 0 0

Репортер, отправившийся в поселение скваттеров вместе с протагонистом рассказа «Притаившийся ужас».

Arthur Wheeler

0 0 0

Персонаж рассказа Хезел Хелд и Говарда Лавкрафта «Каменный человек».

Известный скульптор, после пропажи которого его друзья Бен Хэйден и Джек пускаются на поиски. Бен и Джек находят только окаменевшее тело Артура в пещере и расследуют убийство.

Arthur Phillips

0 0 0

Герой рассказа «Ночное братство» Лавкрафта и Дерлета.

На одной из ночных прогулок Артур Филлипс знакомится с загадочным мистером Алленом, а потом и с шестью его братьями-близнецами, которые открывают Филлипсу тайну существования внеземной жизни. Оказывается, что планета пришельцев погибает, а земле, похоже, грозит завоевание.

Asenath Waite

0 0 0

Персонаж рассказа «Тварь у порога».

Жена Эдварда Дерби, дочь колдуна Эфраима Уэйта.

Эфраим после смерти вселяется в тело дочери, запирая ее душу в своем прежнем мертвом теле, погребенном под землей.

0 0 0

Герой рассказа «Другие боги», священник.

Житель Ултара, который сопровождал Барзаи Мудрого.

Aphoom-Zhah

0 0 0

Один из Древних, пришедших с Фомальгаута. Являясь порождением огненного Ктугха, он противоположен этому Древнему и носит титулы Ледяного Пламени и Бога Полюса. Пойманный в ловушку подобно Итакве, Афум-Зах заперт на северном полярном круге.

Ahab Hopkins

0 0 0

Адвокат, семейный поверенный в рассказе Лавкрафта и Дерлета «Наследство Пибоди».

Bud Perkins

0 0 0

Сосед Джефферсона Бейтса в рассказе «Дом в долине».

Barzai the wise

0 0 0

Герой рассказа «Другие боги».

Житель Ултара, который хотел увидеть богов земли. Но те ушли на вершину горы Хатег-Кла, где время от времени исполняли свои танцы. И Барзаи отправился на вершину горы в ту ночь, когда, как ему было известно, боги соберутся там. Сопровождал старика молодой священник Аталь.

The Narrator

0 0 0

Каноничный главный герой произведения, от лица которого идёт повествование, не упоминавший своего имени.

Ben Heyden

0 0 0

Спутник Джeка в рассказе «Каменный человек», уговоривший его отправится в горы Адирондак.

Binthwort Moore

0 0 0

Персонаж рассказа Лавкрафта и Хелд «Вне времени».

Таксидермист. Участвовал в исследовании таинственной мумии в музее Кэбота. Пропал без вести.

0 0 0

Битис Змеебородый, также известный, как Биатис - бог забвения, сын Иига, прибыл с Великими Древними со звезд. Он может быть вызван через свой образ, принесенный Глубоководными на Землю - если живое существо прикоснется к нему. Взгляд Битиса погружает разум во мрак и жертва сама идет в его пасть.

Two-Gun Bob

0 0 0

Герой рассказа «Бой, завершивший столетие».

В рассказе описывается поединок, что произошел накануне 2001 года. На ринг вышли Боб-с-двумя-пистолетами, Ужас Плэйнса, и Нокаут Берни, Дикий Волк Западного Шокана.

0 0 0

Брат Голгоротха, Старшие Боги замуровали его в глубоких пещерах Луны, где он отвратительно и неуклюже плавает средь Чёрного Озера Убботх в жуткой и тёмной бездне Наг-йаа и дремлет с древности, скреплённый Старшим Знаком.

Brown Jenkin

0 0 0

Тварь, обитающая в доме ведьмы в повести Говарда Лавкрафта «Сны в Ведьмином доме», написанной им в 1932 году. Относится к разряду уникальных существ бестиария, внешне представляет собой гибрид крысы и человека, способен прогрызать ход в теле человека и выедать его сердце, пока тот спит.

Принадлежал ведьме Кеции Мэйсон.

Имя: Говард Лавкрафт (Howard Lovecraft)

Возраст: 46 лет

Рост: 179

Деятельность: писатель, сценарист, критик, журналист

Семейное положение: был женат

Говард Лавкрафт: биография

Страх является самым сильным чувством человека. Поэтому неудивительно, что в литературе и кинематографе уделили столько места этому отрицательному эмоциональному процессу. Но в мире единицы литераторов, которые могли не только увлечь читателя, но и напугать его до мурашек на коже. К числу таких писателей относится Говард Филлипс Лавкрафт, которого нередко называют двадцатого века.

Создатель «Мифов Ктулху» настолько самобытен, что в литературе принято выделять отдельный жанр – «лавкрафтовские ужасы». Говард снискал себе тысячи последователей (Август Дерлет, Кларк Эштон Смит), но при жизни так и не увидел ни одной напечатанной книги. Лавкрафт знаком по произведениям «Зов Ктулху», «Затаившийся страх», «По ту сторону сна», «Изгой» и т.д.

Детство и юность

Говард родился 15 марта 1937 года в столице Рот-Айленда – Провиденсе. Этот город с хаотично расположенными улочками, многолюдными площадями и готическими шпилями часто встречается в произведениях Лавкрафта: на протяжении всей жизни гений литературы остро тосковал по родине. Писатель рассказывал, что род его происходит от астронома Джона Филда, жившего в эпоху и познакомившего Соединенное Королевство с трудами .

Детство юного Говарда было своеобразным. Тихий и умный мальчик рос до двухлетнего возраста в пригороде Бостона и воспитывался в семье ювелирного коммивояжера Уинфилда Скотта, который лишился рассудка и сошел с ума. Уинфилда поместили в психиатрическую больницу, где тот вскоре скончался, а Сара Сьюзан с двухлетним сыном на руках переехала в трехэтажный дощатый дом своих родственников на Энджелл-стрит, 454.

Коттедж принадлежал дедушке Лавкрафта Уипплу Вану Бурену Филлипсу и его жене Роби, которые слыли заядлыми книгочеями и держали большую библиотеку. Также в их распоряжении было несколько слуг, фруктовый сад с фонтаном и конюшня с тремя лошадями. О такой роскоши можно было только мечтать, однако в жизни маленького Говарда было не все так гладко. Душевная болезнь Уинфилда передалась Сьюзан: потеряв супруга, она стала одержима идеей, что Говард – это все, что у нее есть.

Поэтому Сьюзан не отходила от своего горячо любимого чада ни на шаг, стараясь выполнять даже самые причудливые капризы сына. Да и дедушка любил побаловать маленького внука, во всем потакая ему. Мать Говарда обожала одевать мальчика в девчачью одежду. Примечательно, что родительница тоже покупала своему отпрыску платья и резинки для волос.

Такое воспитание не помешало вундеркинду Говарду, который начал декламировать стихотворения, едва ли научившись ходить, пристраститься к литературе. Лавкрафт днями и ночами сидел в дедушкиной библиотеке, перелистывая книги. В руки юноши попадали не только классические произведения, но и арабские сказки: он с удовольствием читал истории, рассказанные Шехерезадой.

Первые годы Говард получал домашнее образование. Так как мальчик обладал слабым здоровьем, он не мог посещать учебное заведение, поэтому физику, химию, математику и литературу ему пришлось осваивать самостоятельно. Когда Лавкрафту исполнилось 12, он, к своему счастью, снова стал ходить в школу, но это продолжалось недолго. Дело в том, что в 1904 году Уиппл Ван Бюрен Филлипс скончался, из-за чего семья лишилась основного источника дохода.

Следовательно, Лавкрафту вместе со своей матерью, еле сводящей концы с концами, пришлось переехать в домик поменьше. Смерть дедушки и выезд опечалили Говарда, он погрузился в глубокую депрессию и даже подумывал свести счеты с жизнью. В конечном итоге автор «Дагона» так и не получил аттестата о среднем образовании, чего стыдился всю жизнь.

Литература

Говард Филлипс Лавкрафт взялся за чернильницу и перо еще в детском возрасте. Мальчика постоянно мучили кошмары, из-за которых сон был страшной пыткой, ибо управлять этими сновидениями или проснуться у Лавкрафта не получалось. На протяжении всей ночи он наблюдал в своем разыгравшемся воображении пугающих существ с перепончатыми крыльями, которые были названы «ночными мверзями».

Первые произведения Говарда были написаны в фантастическом жанре, однако Лавкрафт забросил эту «несерьезную литературу» и начал оттачивать мастерство, сочиняя стихотворения и эссе. Но в 1917 году Говард вновь вернулся к фантастике и выпустил в свет рассказы «Склеп» и «Дагон».

Сюжет последнего строится вокруг божества Дагона, который относится к пантеону мифов Ктулху. Внешность этого глубоководного монстра вызывает отвращение, а его огромные чешуйчатые руки заставят содрогнуться всех и каждого.

Казалось бы, успех уже близко, ибо «Дагон» был напечатан в журнале в 1923 году. Но в жизни Говарда вновь случилось несчастье. Его мать попала в ту же лечебницу, где коротал последние годы жизни его отец. Сара умерла 21 мая 1921 года, врачи не смогли вылечить эту безумную женщину. Поэтому, чтобы отвлечься от терзаний, гений литературы начал усиленно работать.

Говарду Лавкрафту удалось выдумать свои неповторимые миры, которые можно поставить в один ряд со Средиземьем , Плоским миром , страной Оз Лаймена Фрэнка Баума и прочими параллельными Вселенными в мире литературы. Говард стал основателем некого мистического культа: в мире существуют люди, верящие в невиданных и всемогущих божеств (Древние), которые встречаются в «Некрономиконе».

Поклонники писателя знают, что Лавкрафт ссылается в своих произведениях на древнейшие источники. «Некрономикон» – это выдуманная Говардом энциклопедия магических ритуалов, прочно связанная с мифами Ктулху, которая впервые встречается в рассказе «Пес» (1923).

Сам писатель говорил, что рукопись существовала в реальности, и утверждал что «Книгу мертвых» написал безумный араб Абдул Альхазред (ранний псевдоним литератора, навеянный «Арабскими ночами»). Также ходит легенда, что эта книга хранится за семью замками, ибо опасна для душевного и физического здоровья читателя.

Примечательно, что отрывки из «Некрономикона» были раскиданы по повестям и рассказам Лавкрафта, и эти цитаты собрали в единый том поклонники-энтузиасты. Первым до этого додумался писатель Август Дерлет – страстный поклонник Говарда. Кстати, подобие «Некрономикона» использовал режиссер Сэм Рэйми в своей культовой трилогии «Зловещие мертвецы» (1981,1987,1992).

Также мастер пера наделял свои книги своеобразными заклинаниями и рисунками. Например, чтобы уважить великого и ужасного Ктулху, адепту жестокого культа нужно произнести: «Пх’нглуи мглв’нафх Ктулху Р’льех вгах’нагл фхтагн!» К слову, впервые гигантский осьминогоподобный монстр, спящий на дне Тихого океана и способный воздействовать на разум человека, появился в рассказе «Зов Ктулху» (1928).

Далее, годом позже, выходит произведение под названием «Ужас Данвича» (1929). Лавкрафт повествует своему читателю о вымышленном городе, что на севере центрального Массачусетса. В этом злачном местечке обитал старик, любивший совершать зловещие обряды, и юноша Уилбур, который был вовсе не человеком, а странным существом со щупальцами.

В 1931 году Говард пополнил свою творческую биографию фантастическим романом «Хребты безумия», а также сочинил рассказ «Тень над Иннсмутом» (1931), сюжет которого вращается вокруг тайны: обволакивающий мрачный город, где живут люди, обладающие зловещей внешностью, будто они больны неизученной ранее болезнью.

В том же 1931-м Лавкрафт написал другое произведение – «Шепчущий во тьме», где впервые упоминается внеземная раса разумных грибов Ми-го. В своем рассказе литератор смешивает в одном флаконе детектив, научную фантастику и приправляет свое творение особым лавкрафтовским приемом.

Книги Лавкрафта потому и страшны, что в его рукописях используется психологический ужас неизведанного, а не примитивное запугивание читателя вампирами, монстрами, вурдалаками, зомби и прочими персонажами. Причем Говард умел нагнетать такую атмосферу саспенса, что, возможно, сам бы позавидовал этому гению литературы.

Позже Лавкрафт презентовал повесть «Сны в Ведьмином доме» (1932). Рассказ описывает жизнь любознательного студента Уолтера Джилмена, наслушавшегося историй о колдунье Кеции Мэйсон, которая могла без труда перемещаться в пространстве. Но молодой парень уверен, что ведьма путешествует в четвертом измерении. В конечном итоге озадаченный Уолтер начинает видеть кошмары: как только Морфей касается глаз главного героя, над ним начинает издеваться злобная старуха.

В 1933-м Говард сочинил рассказ с говорящим названием – «Тварь на пороге». Фабула произведения развивается в вымышленном городке Аркхем, в доме архитектора Дэниела Аптона, который пытается объяснить читателю, почему он убил своего приятеля – литератора Эдварда Пикмана Дерби. Это произведение с неожиданной концовкой вдоволь окунает заядлого книголюба в мистические и хитросплетенные истории.

Затем, в 1935-м, Лавкрафт выпустил в свет книгу «За гранью времен» и в том же году посвятил Роберту Блоху новое произведение – «Обитающий во Тьме». Эта книга рассказывает о литераторе Роберте Блейке, который был найден мертвым у себя дома. На лице писателя застыл ужас, а судить о том, что произошло в тот роковой день смерти, можно лишь по запискам, раскиданным на столе.

Помимо прочего, в послужном списке Говарда есть сборник сонетов «Грибы с Юггота», написанный в 1929 году. Также Лавкрафт, чей неоспоримый талант ценили поклонники, помогал своим коллегам по цеху в написании рассказов. Причем часто бывало такое, что все лавры почета доставались второму соавтору, внесшему меньший вклад в фабулу произведения.

Лавкрафт оставил после себя эпистолярное наследие, ученые говаривали, что рукой мистика было написано сто тысяч писем. В том числе сохранились и черновики других литераторов, исправленные Лавкрафтом. Таким образом, Говард оставлял только несколько предложений из «оригинала», получая за это незначительную сумму, тогда как некоторые соавторы довольствовались большими гонорарами.

Личная жизнь

Говард Лавкрафт жил затворнической жизнью. Он мог днями и ночами находиться за столом, сочиняя фантастические романы, ставшие популярными только после смерти автора. Мастер слова активно публиковался в журналах, но денег, которые выплачивали редакторы, не хватало на достойное существование.

Известно, что «кормила» Лавкрафта редакторская деятельность в отрасли любительской литературной журналистики. Он не только делал из черновиков писателей «конфетку», но и занимался перепечаткой текстов вручную, что тяготило его, ибо даже собственные тексты Говард перепечатывал с трудом.

Современники говорили, что высокорослый и худощавый мужчина, чья внешность напоминает Бориса Карлоффа (сыграл в фильме «Франкенштейн» по роману ) и Макса фон Сюдова, был добрым и отзывчивым человеком, чья мягкая улыбка дарила теплоту. Лавкрафт умел сопереживать, например, самоубийство приятеля Роберта Говарда, который решился на такой поступок из-за смерти матери – ранило Лавкрафта в самое сердце и подкосило его здоровье.

Кроме того автор леденящих кровь ужасов обожал кошек, мороженое и путешествия: он бывал в Новой Англии, Квебеке, Филадельфии и Чарльстоне. Парадоксально то, что Лавкрафт не любил холодную и слякотную погоду, атмосфера которой царит в романах Эдгара По и картинах . Также он сторонился всего, что связано с морем, хотя его произведения пропитаны запахом воды и сырых дощечек берегового причала.

Что касается амурных отношений, то известно только об одной избраннице писателя, уроженки Российской империи – Соне Грин. Влюбленные переехали из тихого Провиденса в шумный Нью-Йорк, но Лавкрафт не выдержал многолюдности и быстрого темпа жизни. Вскоре супруги расстались, не успев оформить развод.

Смерть

Узнав о кончине друга, который выстрелил себе в рот из пистолета, Говард не мог прийти в себя. В конечном итоге он перестал употреблять пищу, ибо у него обнаружили рак кишечника. Лавкрафт умер 15 марта 1937 года в родном Провиденсе, пережив Роберта Говарда на девять месяцев.

Впоследствии произведения писателя часто брались в основу различных фильмов и мультфильмов, а самому Говарду хотели возвести памятник в Провиденсе.

Библиография

• 1917 – «Склеп»
• 1917 – «Дагон»
• 1919 – «Перевоплощение Хуана Ромеро»
• 1920 – «Кошки Ултара»
• 1921 – «Музыка Эриха Цана»
• 1925 – «Праздник»
• 1927 – «Цвет из иных миров»
• 1927 – «Случай Чарльза Декстера Варда»
• 1928 – «Зов Ктулху»
• 1929 – «Ужас Данвича»
• 1929 – «Серебряный ключ»
• 1931 – «Хребты Безумия»
• 1931 – «Тень над Иннсмутом»
• 1931 – «Шепчущий во тьме»