Каспар Хаузер. Кем он был на самом деле? Каспар Хаузер - загадка столетия

Это, казалось, малозначительное событие произошло 26 мая 1828 года в Нюрнберге. В Старом городе у одного из домов на площади Уншлитт местный сапожник Георг Вайхман наткнулся на незнакомого молодого человека, выглядевшего несколько необычно. Сказать, что он был бедно одет, мало: он кутался в какие-то лохмотья, обуви не было вовсе.

Европейский сирота

Юноша неуверенно шел, опираясь о стены домов. Недолго думая, Вайхман препроводил его в ближайший полицейский участок, где с незнакомцем стали разбираться. То, что это не местный житель, было ясно сразу, но откуда он взялся? На вопросы полицейских молодой человек не мог ответить ничего вразумительного. Говорил он как маленький ребенок, хотя внешне выглядел на 16 лет. В его карманах нашлись два письма: одно, судя по всему, от матери (в нем сообщалось, что это ребенок квартировавшего в Нюрнберге офицера), второе - от некоего лавочника, у которого будто бы работал юноша. Ни тому, ни другому полиция не поверила. Однако на теле юноши нашли следы медицинских прививок. В начале XIX века это свидетельствовало о том, что перед полицейскими отнюдь не простолюдин. Бургомистр Нюрнберга подал объявление в городскую газету, которое затем перепечатали газеты многих европейских городов: не знает ли кто-нибудь о похищении ребенка в период с 1810 по 1814 год? На объявление никто не откликнулся, но по Европе поползли слухи о таинственном юноше, прозванном Европейским сиротой.

Жил в подвале, спал на соломе...

Читать и писать найденыш не умел. Когда ему дали лист бумаги и карандаш, он кое-как нацарапал два слова: «Каспар Хаузер». Было решено, что это и есть его имя. Когда полицейские попытались продолжить расспросы о его прошлом, юноша расплакался как младенец. Блюстители порядка отказались от возникших поначалу подозрений, будто молодой человек разыгрывает из себя идиота с какой-то тайной недоброй целью.

Вскоре выяснилось, что «сирота» прекрасно видит в темноте и обладает прямо-таки собачьим нюхом. Ел он только хлеб, пил воду. Шефствовать над Каспаром поручили учителю местной гимназии Даумеру, который стал давать ему уроки по разным дисциплинам.

Каспар впитывал знания как губка. Постепенно речь его стала разборчивой и осмысленной, он научился читать и писать, понемногу возвращалась память.

Теперь он смог рассказать учителю, что долгое время жил в полутемном подвале, спал на соломе. Во время сна кто-то приносил ему кусок хлеба и кружку воды. Иногда к нему заходил человек в черной одежде с закрытым маской лицом. Он научил юношу писать свое имя. Однажды он вывел Каспара из подвала и лесом довел его до стен Нюрнберга. Затем, приказав ему идти в город, скрылся. Больше о себе Каспар ничего не знал.

В судьбе загадочного юноши готовы были участвовать чуть ли не все жители Нюрнберга. Вскоре он обрел нормальный человеческий облик и оказался добродушным и общительным, к тому же весьма привлекательным внешне. Но ни ему самому, ни окружающим не давала покоя тайна его происхождения. Версий на этот счет, порой весьма фантастических, была масса.

Однажды судьбой Каспара заинтересовался известный немецкий криминалист, главный судья апелляционного суда Ансбаха Ансельм фон Фейербах. В результате его кропотливого расследования и работы в архивах гипотеза о знатном происхождении Каспара получала подтверждение.

Принц крови

Самой известной из версий была та, согласно которой Каспар Хаузер - сын великой герцогини Баденской. В этом случае Каспара можно было бы считать, хоть и не прямым, но родственником Наполеона Бонапарта.

В январе 1832 года Фейербах записал в своем дневнике: «Я обнаружил, что Каспар Хаузер по рождению, вероятно, является, принцем королевского Баденского дома...» Все свои соображения криминалист изложил в секретном меморандуме, который отправил принцессе Баденской Каролине фон Байерн. Речь в меморандуме шла о том, что если Фейербах не ошибается, то Каспар Хаузер родился 29 сентября 1812 года в семье великого герцога Баденского Карла и его жены Стефании де Богарне, племянницы генерала Богарне, первого мужа Жозефины Бонапарт.

Стремление Наполеона породниться с европейскими монархами, укрепляя тем самым положение на мировой политической арене, резко изменило судьбу девушки. В день своего 16-летия Стефания с удивлением узнала, что император удочеряет ее. При этом она получала титул принцессы, а в нагрузку к нему еще и жениха - наследного принца Баденского. Императрица преподала ей краткий курс дворцовой жизни, и вскоре девушка предстала перед будущим женихом. Невзрачный молодой человек на хорошенькую Стефанию особого впечатления не произвел. Но это не помешало ей впоследствии родить мужу пятерых детей: трех девочек и двух мальчиков.

Все дочери Стефании и Карла отличались отменным здоровьем, в то время как мальчики умирали во младенчестве. Над этим обстоятельством стоило бы задуматься. Но неопытная Стефания и не подозревала, что оказалась в центре изощренных интриг.

Дело в том, что второй брак правящего Баденом великого герцога Карла Фридриха с Луизой Гейер был морганатическим, отчего их дети не могли наследовать трон. Единственным законным наследником оставался сын от первого брака - женившийся на Стефании принц Карл, а впоследствии и его дети. Но Луиза Гейер мечтала увидеть на троне своих детей. Первый сын Стефании, родившийся 29 сентября 1812 года, рос абсолютно здоровым ребенком, но вдруг простудился и тут же, за одну ночь, умер. По мнению Фейербаха, прямой наследник баденского трона был тайно похищен и подменен другим, умирающим ребенком, о смерти которого и объявили через некоторое время. Другой сын умер так же внезапно в годовалом возрасте. Сын Луизы Гейер уже готов был взойти на баденский престол - и тут нежданно и некстати возник нюрнбергский найденыш...

Жертва дворцовых интриг

Живя в доме своего учителя, Каспар редко встречался с людьми. Он пристрастился к выращиванию цветов, освоил игру на клавире. Их дом был расположен на восточной окраине Старого города неподалеку от рассекающей город быстрой рекой Пегниц.

Понемногу о Европейском сироте начали забывать и оставили его в покое. Однако в 1829 году на него было совершено покушение. Человек, «лицо которого было черным, как будто бы покрытым сажей», нанес юноше удар по голове и скрылся. Расследование не увенчалось успехом. После покушения король Баварии Людвиг повелел приставить к юноше охрану, что давало повод предположить, что Каспар действительно являлся наследником какого-то европейского трона.

Тем временем вокруг юноши продолжались загадочные события. В конце 1831 года некий лорд Стенхоуп неожиданно заявил, что займется образованием молодого человека и с этой целью намерен усыновить его и забрать с собой в Англию. Муниципалитет Нюрнберга, который платил за содержание мальчика уже в течение трех лет, с готовностью согласился передать его на попечение англичанина.

В Ансбахе, на улице, где провел свои последние годы Каспар, ему поставлен памятник, на котором Европейский сирота предстает в виде сразу двух фигур: таким, как он впервые появился, одетым в рубище, и таким, как выглядел под конец жизни - в сюртуке и цилиндре. На месте убийства установлена небольшая стела, на которой начертано: «Здесь неизвестный был убит неизвестным».

Известный своей таинственной судьбой найдёныш, одна из загадок XIX века.

26 мая 1828 года на рыночной площади Нюрнберга был замечен странный подросток, лет 16-17. Он был одет в крестьянское платье, но был абсолютно беспомощен, с трудом ходил и почти не умел говорить. Точнее, он мог произносить «Не знаю» и «Я хочу быть кавалеристом, как мой отец», - но явно не понимал смысла этих слов. В руке у него было письмо на имя одного из офицеров стоявшего в городе полка, капитана фон Вессинга. Письмо, помеченное: «с баварской границы», было написано от имени бедного подёнщика, обременённого большой семьей, к которому будто бы мальчик был подкинут 7 октября 1812 года и которым он был воспитан в глубокой тайне. К письму была приложена записка матери Хаузера, в которой было сказано, что она бедная девушка, мальчик родился 30 апреля 1812 года, имя его Каспар, а его отец, служивший в кавалерии, умер.

Каспара отвели в полицию, где стало ясно, что он лишён представления о самых элементарных вещах; однако он мог написать своё имя. По его ногам было заметно, что он никогда не носил обувь. Он не мог есть ничего, кроме хлеба и воды. У него нашли носовой платок с меткой «К. Н.» и несколько листков с написанными на них католическими молитвами.

Первые два месяца

Два месяца Хаузер провёл в городской тюрьме под заботливым попечением надзирателя Андреаса Гильтеля. Гильтель был простым и добрым человеком, который приобрел удивительный опыт в наблюдении и оценке людей. В обращении с мошенниками всех мастей он сохраняет в чистоте и оттачивает свою способность душевного восприятия. Гильтель первым почувствовал в невзрачном молодом человеке, который совсем не мог выражаться понятно, чистую, невинную детскую душу. Речь при этом идет о прикосновении всем существом, о непосредственном человеческом восприятии действительности по отношению к Каспару Хаузеру. Это событие непосредственного человеческого прикосновения произошло характерным образом в человеке из народа, чье сердце было открыто для этого. Впечатления от этого события Гильтель хранил всю жизнь. Конечно, он остался на всю жизнь прямым свидетелем в пользу Каспара Хаузера. Ничто не могло заставить его ошибиться, даже самому Стэнхоупу позднее не удалось получить от него ни одного неблагоприятного высказывания. Даумер записал разговор с Гильтелем, из которого необычное впечатление, которое произвел на него Каспар Хаузер , становится таким же очевидным, как и внутренняя самостоятельность по отношению к этому событию. Его выразительные слова (в ответ на обвинения Каспара в мошенничестве и симуляции) говорят: «Хаузер, как далее утверждает Гильтель, был сначала совершенным ребенком, даже еще меньше, чем ребенком. Но представить в ложном свете такое явление против человеческих сил. Его невинность настолько несомненна, что он мог бы ее подтвердить, даже если бы Сам Бог утверждал противоположное. Когда этот человек так говорил, его лицо от усердия стало красным». Гильтель был не только уверен, что Каспар Хаузер не обманщик, он также был и первым свидетелем особого детского состояния Каспара Хаузера, состояния, в котором тот находился при своем появлении. «Все его поведение было, можно сказать, чистым зеркалом детской невинности; в нем не было никакой фальши; что было у него на сердце, то он и говорил, насколько ему позволяли возможности речи. Несомненное доказательство его невинности и неумудренности он дал также при случае, когда я и моя жена первый раз его одевали и мыли; его поведение при этом было, как у ребенка, совершенно естественным и без всякого стеснения».

28 мая 1828 года Каспара Хаузера приводят к врачу нюрнбергского городского суда доктору Прою, который должен выяснить, больной это или обманщик. Так Каспар Хаузер впервые попадает к критическому, научно образованному наблюдателю. Доктор Прой - это внимательный непредвзятый феноменолог, по долгу службы прежде всего скептик. Наблюдения над Каспаром Хаузером сразу же заставляют его констатировать, что речь идет о еще не наблюдавшемся, единственном в своем роде, особом случае. В своем заключении Прой делает следующий вывод: «Этот человек не является ни сумасшедшим, ни тупоумным, но он явно был насильственно лишен всякого человеческого и общественного воспитания». Прой в своем врачебном заключении опирается на объективные данные. Здесь следует упомянуть существенный феномен, связанный с коленями, Прой описывает это следующим образом: «Оба колена имеют своеобразное строение. Головки суставов голени и бедра сильно отступают назад и заметно опускаются вместе с коленной чашкой; поэтому, когда Хаузер садится на плоскую поверхность, его ноги лежат так, что через подколенную впадину нельзя просунуть листок бумаги, в то время как у других людей легко проходит сжатый кулак. С этой особенностью следует связать и другую, которая была замечена у Хаузера в вышеназванном положении. Это то, что он держит спину совершенно прямой, свободно вытягивая руки; любой другой человек, напротив, в этом положении своего тела и рук вынужден согнуть спину». Это наблюдение особенно важно потому, что оно обосновывает дальнейшие утверждения Каспара Хаузера о его заключении. Кроме того, можно таким способом еще раз определить момент его заключения в вышеописанную клетку, в которой он мог только сидеть. Ясно, что только у маленького ребенка, кости которого еще гибкие, может быть вызвано многолетним сидением такое неправильное строение. В деле Каспара Хаузера показательно, что, никогда никто из противников не разъяснял этот феномен.

Все медицинские наблюдения Прой еще раз обобщил в более позднем подробном врачебном заключении. Он приходит к выводу, что «Каспар Хаузер действительно с раннего детства был удален из человеческого общества и помещен в такое место, куда не проникал дневной свет, и в этом состоянии он оставался до того момента, когда однажды, словно с небес, появился среди нас. И этим анатомически-физиологически доказано, что Каспар Хаузер не обманщик». Его состояние улучшилось, он стал ходить, был весел, учился говорить. Постепено Хитлель выяснил, что Каспара с раннего детства одевали только в рубашку и штаны и держали в тёмной конуре, в которой нельзя было ни встать, ни лечь во весь рост. Хлеб и воду ему давал ежедневно какой-то человек во время естественного или искусственно вызванного наркотиком сна - так что Каспар не мог видеть его в лицо. Из игрушек у Хаузера была только деревянная лошадка. В последнее время этот человек стал приходить чаще и, водя его руку, стал учить Каспара писать своё имя, ходить и произносить фразу про всадника.

Эта история стала источником всевозможных предположений: думали, что Каспар родился в результате незаконной связи, что он сын духовного лица или знатной дамы; считали его жертвой какой-нибудь интриги из-за наследства. Судьбой Хаузера занялись бургомистр Якоб Биндер и президент Баварского апелляционного суда Пауль Ансельм фон Фейербах. Но несмотря на все старания и назначенную баварским королём премию в 10000 гульденов, происхождение Хаузера не было выяснено.

Наблюдения Даумера

Каспар очень привязался к Хитлелю, но вскоре его отдали на попечение к известному философу, профессору Фридриху Даумеру. Даумер имеет большое значение не только как учитель и друг Каспара Хаузера. Он прежде всего непредвзятый наблюдательный феноменолог в смысле Гёте, находящий мужество и силы учиться у явлений или по меньшей мере позволять им оставаться как таковым и верно их определять. Еще более важно то, что он всю жизнь был мужественным, несгибаемым защитником Каспара Хаузера в его исторической уникальности. Характерным образом, чтобы защитить Каспара Хаузера, оклеветанного книгой Юлиуса Мейера (сын того Мейера из Ансбаха, к которому впоследствии попал Каспар) «Аутентичные сообщения о Каспаре Хаузере», он пишет свой заключительный итоговый труд «Каспар Хаузер», значение которого едва ли можно переоценить и который стал библиографической редкостью. Ответственность, которую Даумер чувствует по отношению к Каспару Хаузеру, и его вера в то, что он действует по поручению свыше, ясно выражены в следующих словах из предисловия:

Как последнее слово по данному вопросу издаю я эту работу. Я полагаю, что этим я сделал все, что мне надлежало сделать в данный момент; я стар, и мой конец уже близок; в моем физическом состоянии это чудо, что я еще живу. Я думаю, что у меня еще хватит духовных сил, чтобы суметь выполнить свой долг и быть готовым к такому конфликту; старый вояка, каким я являюсь, даже когда он выходит на покой, все же может при случае снова взяться за оружие и испытать силу своей руки; у того, кто вынужден и обязан сражаться, не будет недостатка в высшей помощи. В том, что истина для меня свята, как раньше, так и теперь, и что я нигде в этой работе не сказал сознательно и намеренно ни одного ложного слова, я торжественно клянусь.

По свидетельству Даумера, Каспар в то время отличался детской непосредственностью и экстраординарной, если не экстрасенсорной, остротой всех чувств. Он был крайне любознателен и все запоминал. Однако всё это ослабевало по мере того, как расширялся круг его познаний. Его отзывы об окружающем мире позволили Даумеру сделать интересные наблюдения о природе человеческого восприятия. Например, Каспару поначалу было трудно распознавать удалённость и величину предметов; он был убеждён, что все предметы в мире (земля, деревья, трава) сделаны людьми; у него не было никаких представлений о трансцендентном - и т. п.

В то же время, психиатр Карл Леонгарт удивлялся, что ребёнок вообще мог выжить в условиях, описанных Хаузером, а тем более не превратиться в клинического идиота. ^Покушения и переезды

Год спустя Каспар был однажды найден раненным в голову, по-видимому, острым орудием; по его словам, ему нанёс рану какой-то человек с чёрной головой. Преступника, несмотря на все поиски, не нашли. Происшествие это наделало много шума; Хаузера перевели в дом муниципального главы Иоганна Бибербаха, где он охранялся двумя солдатами, - однако и там он пережил странный инцидент (в него выстрелил висевший на стене пистолет). Каспара переводят в дом барона фон Тухера, и он попадает под покровительство английского аристократа лорда Стенхоупа. Стенхоуп тратит большие деньги, стараясь доказать низкое происхождение Каспара, а также заставить его лгать, инсценировать проявления своих экстраординарных способностей, то есть исказить моральный облик юноши. Однако, его популярность среди народа (Хаузер стал живым чудом, на него приезжала смотреть также и светская публика) и единогласные свидетельства в его пользу ото всех, общавшихся с ним лично, нарушают замыслы Стенхоупа и его тайных наставников.

Гибель

Вскоре «покровители», якобы уличив Каспара в неоднократной лжи, разочаровались в нём и отправили в Ансбах, на попечение сапожника Иоганна Грегора Мейера, пристроив помогать в местном апелляционном суде. Мейер также «постоянно ловил Каспара на лжи» и относился к нему довольно плохо (применял физические наказания). 29 сентября 1833 г. Каспару Хаузеру исполнился 21 год. Даумеру в этом году было 33. После своего дня рождения Каспар Хаузер совершает поездку в Нюрнберг. Он встречается с Биндером и Даумером и принимает решение вернуться к Даумеру, когда ему позволят обстоятельства. В своей наивности он надеется, что лорд Стэнхоуп в ближайшее время предоставит ему возможность покинуть учителя Майера в Ансбахе и вести независимую жизнь.

Но 14 декабря 1833 года какой-то неизвестный пригласил Хаузера на свидание в дворцовый сад с обещанием открыть ему его происхождение и нанёс ему там ударом длинного ножа раны, от которых Хаузер умер через 3 дня. Позднее Мейером было пущено мнение, что «Хаузер сам нанёс себе рану, чтобы снова вызвать к себе внимание». Более того, когда Каспар в этот субботний день около четырех часов пришел, шатаясь, к Майеру, тот нисколько не поверил его рассказу. Он схватил его, получившего, как выяснилось позже, четыре смертельных ранения, и заставил вернуться в городской сад. Удивительным выражением жизненной силы, превозмогающей смерть, является то, что Каспар Хаузер еще смог осилить большую часть пути, прежде чем ноги его подкосились, и его пришлось доставить обратно в дом Майера. Майер считал рассказ Каспара выдумкой.

На месте, где Хаузеру была нанесена смертельная рана, возвигнут памятный камень со словами: «Здесь неизвестно кто был убит неизвестно кем» (лат. Hic occulto occultus occisus est).

Версия о королевском происхождении

Существует версия, что Хаузер - законный сын великого герцога баденского Карла и его первой жены Стефании де Богарне. Согласно этой версии, вторая (морганатическая) жена деда баденского герцога Карла Фридриха, графиня Гохберг, желая доставить своему сыну Леопольду баденский престол, подменила Хаузера больным ребёнком, скончавшимся через несколько дней. Эта версия основана на скурпулезном криминалистическом расследовании, проведенном Ансельмом Риттером фон Фейербахом еще при жизни Каспара Хаузера. Исследуя немецкие княжеские династии, Фейербах приходит к выводу, что только в церингской династии наблюдаются явления, позволяющие подозревать преступление. У Стефании де Богарнэ было пятеро детей и среди них два сына, здоровье которых ясно засвидетельствовано врачами, но которые оба внезапно умирают в раннем возрасте; первый наследник престола умирает б октября 1812 г., его брат, принц Александр, в возрасте одного года в 1817 г. Три следующих претендента на престол умирают при более или менее странных обстоятельствах, на что указывает и Герман Пис (Hermann Pies), то есть бросается в глаза тот факт, что хотя было пятеро имевших право на престол, династическая церингская ветвь по мужской линии вымирает. Таким образом, сын рейхсграфини фон Хохберг Леопольд в 1830 г., то есть еще при жизни Каспара Хаузера, становится великим герцогом Баденским. Было бы слишком наивно считать это случайностью. Кроме того, Фейербах указывает на то, что даты, стоящие в письмах, которые Каспар Хаузер имел с собой при своем появлении, относятся к датам жизни его тоже убитого брата Александра. Он справедливо считает, что здесь через десять лет произошла определенная путаница между двумя сыновьями Стефании де Богарнэ. В 1875 г. дискуссия о баденском престолонаследии Каспара Хаузера закончилась тем, что были опубликованы документы 1812 года о рождении, болезни и смерти наследного принца. Это в дальнейшем привело к курьезу. Тогдашний кайзер Гогенцоллерн Вильгельм I сам распорядился опубликовать эти документы. Некритичность кайзера и его окружения характеризуется тем, что они вовсе не знали истинного значения этих документов. Из них никоим образом не создается картина безобидности и правильности происшедшего, скорее становится ясным, что действительной идентификации умершего наследного принца матерью или кормилицей вовсе не было. Далее, бросается в глаза то, что в болезни и смерти принца мы явно имеем дело с запутанной и в тот момент никем действительно до конца не осознанной ситуацией. Вскрытие также явно не было проведено с необходимой тщательностью. Но прежде всего следует отметить, что у рожденного 29 сентября принца было ясно засвидетельствовано самое хорошее здоровье, и это привело к тому, что в последующие дни публикация дальнейших врачебных бюллетеней была прекращена, так как состояние здоровья ребенка больше не давало к этому повода. Явления, которые наблюдались у умершего ребенка и которые привели к его смерти, просто несовместимы с этими данными. Из этих документов получается, что о достоверной идентификации умершего ребенка не могло быть и речи. Кроме того, эти документы не рассеивают подозрений в том, что наследного принца подменили умирающим ребенком.

Теперь, естественно, должен возникнуть вопрос, кто был этой подменой и какое отношение он имел к лицам, заинтересованным в преступлении, и в особенности к рейхсграфине фон Хохберг. Исследователю жизни Каспара Хаузера Фрицу Клее в 1929 г. действительно удалось установить эту связь и выяснить, кто был ребенком, послужившим заменой. Среди прислуги рейхсграфини фон Хохберг была семья Блохман, в которой 26 сентября 1812 г. родился ребенок по имени Иоганн Эрнст Якоб Блохман. Этот ребенок был явно нежизнеспособным, как и другие дети, рожденные в семье Блохман. Врачебное заключение об умершем 16 сентября 1812 г. ребенке вполне вписывается в эту картину. Клее поставил себе задачу найти даты жизни рожденного 26 сентября 1812 г. Иогана Эрнста Якоба Блохмана. При этом он сталкивается с поистине удивительным положением дел. Сначала он заметил, что в отличие от других девяти детей семьи Блохман рядом с датой крещения не стоит дата смерти; напротив, он обнаружил в протестантском регистре умерших от 1833 г. запись, сообщавшую, что 27 ноября 1833 г. в Мюнхене скончался солдат Каспар Эрнст Блохман. Естественно, сразу бросается в глаза, что здесь сыну Блохманов ошибочно дано имя Каспар. Еще более поразительным при этом является то, что Клее смог в регистре умерших протестантского прихода Мюнхена установить, что там 27 ноября 1833 г. скончался Эрнст Блохман. Соответствующая запись имеется также в кладбищенской служебной книге. Итак, второе имя Каспар появляется только в регистре умерших в Карлсруэ. Поскольку можно предположить, что эти записи основаны на ложных данных, Клее пришлось проверить, действительно ли в баварской армии служил солдат Блохман. Как это ни удивительно, на основе солдатских списков можно доказать, что в то время в баварской армии не было солдата Блохмана. Тем самым Клее по праву считал, что привел доказательство того, что в 1833 г. людям, стоявшим за кулисами преступления, пришла в голову мысль о документальной регистрации смерти ребенка, послужившего подменой. Это делает явной пропасть, которая открывается во всем этом деле, и тонкость, с которой все было проделано; ведь речь идет не о чем ином, как о попытке совершить хорошо продуманное преступление. Если ребенок Блохман, родившийся в 1812 г., действительно умер в 1833 г. в Мюнхене, тогда он, разумеется, не мог быть тем ребенком, которого использовали в качестве подмены. Убийство Каспара Хаузера в декабре 1833 было, очевидно, спланировано осенью 1833 г. и тщательно подготовлено. Сюда входил также коварный замысел сделать так, чтобы за 17 дней до запланированного покушения ребенок для подмены по документам уже числился умершим.

Таким образом, криминалистический анализ совместно с историческим исследованием ведет к четкому выводу, что Каспар Хаузер , родившийся в день Михаила в 1812 г., был баденским наследником престола. Даже если, относясь очень скептически, посчитать какое-нибудь из приведенных оснований ненадежным, то во взаимосвязи представленных фактов другая возможность является немыслимой. И то, что факт баденского престолонаследия в ряде указателей и других книгах все еще ставится под сомнение, действует затемняющим образом.

В этой связи обратимся на короткое время к принцу баденскому Максу. Он происходил из хохбергской ветви церингской династии, следовательно, из ветви, которая вела к трону через устранение Каспара Хаузера. Как последнему рейхсканцлеру немецкой монархии, ему пришлось 9 ноября 1918 г. побудить к отречению немецкого кайзера Вильгельма II. От принца баденского Макса дошло высказывание, что он хотел после своего восхождения на трон, которое тогда не состоялось, перенести бренные останки Каспара Хаузера в Пфорцхайм, в баденский княжеский склеп." Из этого свидетельства принца баденского Макса следует, что он - как, впрочем, и многие другие представители немецкой знати - придерживался убеждения, что Каспар Хаузер был полноправным наследником баденского престола.

В 2002 году Институт судебной медицины Мюнстерского университета провёл анализ митохондриальной ДНК из волос Каспара Хаузера, сравнив его с ДНК одной из потомков Стефании де Богарне. Анализ не подтвердил их родство. Дом герцогов Баденских не разрешает исследователям работать с ДНК самой Стефании де Богарне.

Было произведено два анализа ДНК с интервалом в несколько лет: первый анализ дал отрицательный результат. При втором анализе, проведенном через несколько лет, были исследованы следы крови на камзоле, локоны волос, волосы с головного убора, иной генетический материал. Сравнение производилось с ДНК потомка Стефании де Богарне согласившегося предоставить свой генетический материал для сравнительного анализа. При анализе установлено, что кровавое пятно на камзоле не принадлежит Каспару Хаузеру (если считать достоверно принадлежащим Каспару Хаузеру остальной генетический материал). Отмечено совпадение генетического кода с кодом потомка Стефании де Богарне кроме одного параметра. Соответственно отвергнуть родство Каспара Хаузера и Стефании де Богарне однозначно нельзя, как и подтвердить. Возможно дальнейшее развитие науки и интерес к этому делу внесут большую ясность в загадку Каспара Хаузера.

Летом 1828 года в газетах города Нюрнберга местным бургомистром господином Якобом Биндером было помещено объявление. В нем он просил откликнуться тех, кто что-либо знает о похищении ребенка в период между 1810 и 1814 годами. Эту статью перепечатала вся немецкая пресса, а за ней и многие зарубежные газеты. В Европе заговорили о таинственном подростке. Падкие на сенсации журналисты окрестили его «европейским сиротой». Случай был чрезвычайно интересным. Весной 1828 года в Нюрнберге появился одетый в лохмотья юноша. Он шел по городу нетвердой походкой, придерживаясь за стены домов. В полицейском участке, куда был доставлен неизвестный, из него ничего не смогли вытянуть, кроме невнятного бормотания. Вел он себя как ребенок, но выглядел лет на шестнадцать. Огонь, судя по всему, он видел близко впервые, так как сразу обжегся о пламя свечи, попытавшись коснуться его голой рукой. Когда юноше дали лист бумаги и карандаш, он нацарапал нетвердым детским почерком всего два слова - Каспар Хаузер. Скорее всего, это было его имя. На все просьбы написать еще хоть что-нибудь юноша отвечал полным непониманием того, чего от него хотят. При попытке продолжить расспросы он просто расплакался. Насколько могли судить полицейские, задержанный вел себя совершенно искренне, так что их первоначальные подозрения, что он изображает идиота с какой-то тайной целью, не подтвердились.

В дальнейшем Каспара ждала еще не одна экспертиза. Выяснилось, например, что он прекрасно видел в темноте и обладал очень тонким обонянием. Его желудок принимал только хлеб и воду. Подошвы и ладони были нежными и мягкими. Врачи, исследуя организм Каспара, сделали любопытное открытие - на теле юноши виднелись следы от прививки, а в те годы это было редкостью, привилегией аристократов. Весть об удивительном юноше разлетелась очень быстро. Участие в его судьбе принял вначале весь город, а затем и вся Германия. Сам бургомистр Нюрнберга поручил учителю гимназии Георгу Даумеру каждый день давать мальчику уроки. По мере адаптации Хаузер научился находить с людьми общий язык. После многократных расспросов он, наконец, более или менее связно поведал историю своих злоключений. Из того немногого, что он помнил, можно было сделать вывод, что жизнь его прошла в каком-то подвальном помещении с земляным полом и маленьким окошком, через которое почти не проникал свет.

Спал он на соломе. При пробуждении всегда обнаруживал рядом с собой кружку с водой и кусок хлеба. Одеждой ему служили только штаны и рубашка, обуви же не было совсем. Раз в несколько дней его навещал «черный человек», лица которого он не видел, так как оно было закрыто маской. Постепенно этот человек научил его писать слова «Каспар Хаузер» и хоть как-то ходить. Затем лесами вывел его к Нюрнбергу и, показав на город, велел идти в «большую деревню», а сам ушел. Вот, собственно, и все. Чем больше подробностей всплывало в этой удивительной истории, тем более загадочной она казалась. В то время подобная таинственность могла объясняться только серьезными политическими причинами. Случаем с Каспаром Хаузером серьезно заинтересовался президент Королевской судебной палаты в Ансбахе, видный немецкий криминалист Пауль фон Фейербах.

В результате произведенного им расследования была доказана искренность Хаузера. Гипотеза о знатном происхождении мальчика-подростка приобретала новое подтверждение. Только родовитостью «заключенного» могло объясняться столь тщательное соблюдение секретности. Европа того времени была падкой на сенсации не менее, чем современное общество. Сразу возникла масса версий происхождения юноши. Самой известной из них является та, по которой Каспар Хаузер - сын Стефании де Богарне, великой герцогини Баденской. Ведь в таком случае Каспар мог бы назвать Наполеона Бонапарта своим дедом. Фейербах также был сторонником этой версии. Четвертого января 1832 года он записал в своем дневнике: «Я обнаружил, что Каспар Хаузер по рождению является, вероятно, принцем королевского Баденского дома…». Все свои соображения криминалист изложил в секретном меморандуме, который отправил принцессе Баденской Каролине фон Байерн. Если теория Фейербаха верна, то Каспар Хаузер родился 29 сентября 1812 года и был сыном великого герцога Баденского Карла и его жены Стефании де Богарне. Стефания де Богарне приходилась двоюродной племянницей генералу де Богарне, первому мужу Жозефины Бонапарт.

Стремление Наполеона породниться с европейскими монархами, укрепляя тем самым свое положение на мировой политической арене, резко изменило судьбу девушки. В день своего шестнадцатилетия Стефания с удивлением узнала, что император удочеряет ее. При этом она получала титул принцессы, а в нагрузку к нему - брак с наследным принцем Баденским. Четвертого марта 1806 года бедная сирота, имущество отца которой было конфисковано, стала дочерью императора. Императрица в течение месяца преподала ей курс дворцовой жизни, и девушка предстала перед будущим женихом. Им оказался весьма невзрачный молодой человек. На хорошенькую Стефанию он впечатления не произвел. «Он еще уродливее, чем я ожидала»,- только и смогла прошептать будущая герцогиня. Правда, это не помешало ей впоследствии родить мужу пятерых детей. Но наводит на размышление другое.

Все девочки в семье Стефании и Карла отличались отменным здоровьем, в то время как мальчики умирали во младенчестве. Стоило бы задуматься. Однако где уж неопытной французской девушке тягаться с семьей, в которой веками плелись самые изощренные интриги. Кому же наиболее выгодна была смерть наследников баденского престола? Дело в том, что брак правящего Баденом великого герцога Карла-Фридриха был морганатическим. Дети Луизы Гейер, второй жены герцога, не могли наследовать трон. Единственным законным наследником оставался сын от первого брака - принц Карл, женившийся на Стефании, а впоследствии и его дети. По слухам, герцогиня была готова на все, чтобы закрепить трон за своими детьми. Свержение Наполеона лишало Стефанию какой-либо надежды на защиту.

Ее первый сын, родившийся 29 сентября 1812 года, рос абсолютно здоровым ребенком, но внезапно, за одну ночь, простудился и умер. Надо отметить, что, по мнению Фейербаха, прямой наследник баденского трона был тайно похищен и подменен умирающим ребенком, о смерти которого и сообщили через некоторое время. Другой сын умер также внезапно в годовалом возрасте. Сын графини Хогсберг (титул, пожалованный великим герцогом жене) всходит на баденский престол - и тут неожиданно возникает нюрнбергский найденыш. Жизнь Каспара Хаузера в Нюрнберге протекала тихо и спокойно. Живя у профессора Даумера, он практически ни с кем не общался, пристрастившись к выращиванию цветов. Еще немного, и о «европейском сироте» начали бы забывать, но в 1829 году на него совершается первое покушение. Человек, «лицо которого было черным, как будто бы покрытым сажей», нанес юноше удар по голове и скрылся. Расследование не увенчалось успехом. Как писал Фейербах: «Все уровни, все высоты и глубины не могут быть достижимы для руки гражданского правосудия ввиду тех границ, за которыми следствие вынуждено остановиться».

После неудавшегося покушения король Баварии Людвиг I приказал приставить к юноше постоянную охрану. Этот факт дал повод предположить, что Каспар, возможно, является наследником какого-то европейского трона. Вокруг Хаузера продолжали происходить загадочные события. В конце 1831 года некий лорд Стенхоуп неожиданно заявил, что он займется его образованием и с этой целью намерен увезти молодого человека в Англию и даже усыновить. Муниципалитет Нюрнберга, который платил за содержание мальчика в течение трех лет, с готовностью согласился передать на попечение англичанина «европейского сироту».

Однако Стенхоуп ограничился переводом Каспара в соседний город Ансбах, где поместил его в пансион под опеку учителя по фамилии Мейер. Ни о путешествии в Англию, ни об усыновлении больше речи не было. Через некоторое время Хаузера попытался вывезти в Англию лорд Филипп Генри IV. В результате местные власти всполошились и послали Людвигу I тайную депешу, в которой утверждалось, что «Каспар Хаузер является законным наследником одного из престолов Европы и был помещен в заключение, чтобы дать возможность другому захватить трон».

Памятник Каспару Хаузеру «Дитя Европы», старый центр города Ансбаха, Германия

Кем был на самом деле Каспар Хаузер, навсегда так и останется загадкой. 14 декабря 1833 года он вернулся домой весь окровавленный с огромной колотой раной в груди. «Он меня убил…» - только и смог сказать юноша. Слова оказались пророческими. Через три дня он умер. Юноша так хотел узнать хоть что-то о своем происхождении, что согласился пойти ночью в городской парк на свидание с совершенно незнакомым человеком. Тому стоило лишь пообещать дать ему какие-то сведения о его родителях. Вместо долгожданной информации молодой человек получил удар кинжалом. Герцог Людвиг Баварский назначил тысячу дукатов за голову убийцы Каспара Хаузера. Этот шаг тут же вызвал любопытство европейской общественности: может быть, речь идет об убитом наследнике престола?

Сорок девять томов уголовного дела не смогли пролить свет ни на загадочную жизнь, ни на еще более загадочную смерть «европейского сироты». Его судьбе посвящено более двух тысяч статей, книг, и даже Поль Верлен посвятил ему стихи. Ни один из великих герцогов Баденских не удостаивался такой чести. История Каспара Хаузера - одна из самых романтических в европейской истории.
Она напоминает историю «человека в железной маске».

Тысячи туристов стремятся в Ансбах, где недавно были учреждены дни Каспара Хаузера. Удивительно, но загадки вокруг этого имени только множатся. На могиле таинственного юноши была высечена надпись: «Здесь покоится загадка столетия. Его рождение было окутано тайной, таинственной была и его смерть». Недавно же выяснилось, что могила легендарного ансбахца пуста. Есть сведения, что тело было похищено почти сразу же после похорон. Но этот факт нисколько не уменьшил потока туристов. Напротив, загадочная история жизни и смерти Каспара Хаузера по-прежнему вызывает огромный интерес.

У главного героя романа «Каспар Хаузер» был прототип - реально существовавший человек, о котором много писали и говорили во всей Европе. Он объявился вдруг в 1828 г. в Нюрнберге, этот юный незнакомец лет шестнадцати или семнадцати, чьё прошлое было окутано тайной и чья недолгая жизнь вскоре была насильственно прервана.

Роман начинается с описания событий в Нюрнберге летом 1828 г. Жители города узнают, что в крепостной башне под стражей содержится юноша лет семнадцати, который ничего не может о себе рассказать, так как говорит не лучше двухлетнего ребёнка, принимает от стражников только хлеб и воду и ходит с большим трудом. На листе бумаги он смог написать своё имя: Каспар Хаузер. Некоторые предполагают, что это пещерный человек, другие - что он просто недоразвитый крестьянин. Однако внешность юноши - бархатистая кожа, белые руки, волнистые светло-каштановые волосы - противоречит этим предположениям. При незнакомце нашли письмо, из которого явствует, что в 1815 г. мальчика подкинули в бедняцкий дом, где в течение многих лет он был лишён общения с людьми. Летом 1828 г. его вывели из укрытия и, указав дорогу в город, оставили одного в лесу.

Бургомистр города господин Биндер предполагает, что юноша является жертвой преступления. Интерес к найдёнышу возрастает, на него приходят посмотреть толпы народа. Особый интерес к нему проявляет учитель Даумер, который часами сидит с ним и, постепенно приучая Каспара понимать человеческий язык, узнает кое-что о его прошлом. Но ответить на вопросы о том, кто его родители и кто держал его в подземелье, молодой человек по-прежнему не может. Учитель Даумер, обобщив все свои наблюдения, публикует в печати статью, особо отмечая чистоту души и сердца Каспара и делая предположение о его благородном происхождении. Выводы, сделанные Даумером, встревожили некоторых членов окружного управления, и магистрат города Нюрнберга во главе с бароном фон Тухером принимает решение обратиться к президенту Апелляционного суда статскому советнику Фейербаху, проживающему в городе Ансбахе, за советом и помощью. По настоянию Фейербаха опекуном Каспара назначают Даумера, который продолжает открывать Каспару мир вещей, цвета, звуков, мир слова. Учитель не устаёт повторять, что Каспар - это настоящее чудо и что его человеческая природа безгрешна.

Однажды в дом учителя подбрасывают записку с предостережением от возможных неприятностей. Даумер сообщает об этом полиции, полиция - Апелляционному суду. Из окружного управления в магистрат Нюрнберга приходят указания усилить надзор за Каспаром, так как последний вполне может что-то утаивать. Чем больше Каспар узнает о реальном мире, тем чаще ему снятся сны. Однажды Каспар сообщает Даумеру, что он часто видит во сне какую-то прекрасную женщину, дворец и другие вещи, которые его очень волнуют, а когда он вспоминает о них наяву, то ему делается грустно. Он постоянно думает об этой женщине и уверен, что она его мать. Даумер пытается убедить Каспара, что это всего лишь сон, то есть нечто нереальное и не имеющее ничего общего с действительностью. Каспар впервые не верит учителю, и от этого печаль его ещё более усиливается.

Даумер и Биндер пишут письмо Фейербаху, где рассказывают о снах юноши и о его чувствах. В ответ Фейербах советует Каспару заняться верховой ездой и чаще бывать на воздухе. При очередной встрече Фейербах дарит юноше прекрасную тетрадь, в которой тот начинает вести дневник. Внимание общества к Каспару не ослабевает, его часто приглашают в гости в знатные семьи. Однажды Даумер, сопровождавший Каспара, знакомится с важным иностранцем по имени Стэнхоп, которому удаётся заронить сомнение в душу опекуна относительно его подопечного. Даумер после этого разговора начинает внимательно следить за Каспаром, старается уличить его в неискренности или во лжи. Особенно неприятен опекуну категорический отказ Каспара прочитать ему записи из дневника. Каспара не покидает чувство беспокойства, он пребывает в глубокой задумчивости. Однажды, гуляя в саду около дома, он видит незнакомца с закрытым тканью лицом. Незнакомец подходит к Каспару и ударяет его ножом в голову. Преступника, ранившего Каспара, полиция не находит.

Советник Фейербах, собрав воедино все известные ему факты, пишет докладную записку королю, где утверждает, что Каспар Хаузер является отпрыском какого-то знатного рода и что его ребёнком устранили из дворца родителей, чтобы в правах наследия утвердился кто-то другой. В этом прямолинейном разоблачении Фейербах прямо указывает на конкретную династию и на некоторые другие подробности. В ответе, присланном из канцелярии короля, Фейербаху предписывается молчать до полного выяснения обстоятельств. Даумер, напуганный покушением на Каспара, добивается разрешения поменять местожительство юноши.

Опекуншей Каспара становится госпожа Бехольд. Взбалмошная и чересчур энергичная, она пытается соблазнить молодого человека. Когда же напуганный Каспар уклоняется от её ласк, она обвиняет его в бестактном поведении по отношению к её дочери. Измученный Каспар мечтает покинуть этот дом. Господин фон Тухер, оценив обстановку и пожалев Каспара, соглашается стать его очередным опекуном. В доме Тухера царят тишина и скука, опекун, будучи человеком строгим и несловоохотливым, общается с Каспаром редко. Каспар грустит, его душа ищет более искренней привязанности, его вновь терзают дурные предчувствия.

Однажды юноше приносят письмо, а вместе с ним - подарок в виде перстня с бриллиантом. Автор письма лорд Генри Стэнхоп вскоре прибывает в город собственной персоной и навещает Каспара. Стэнхоп удивлён радушием Каспара и готовностью вести с ним долгие и откровенные беседы. Каспар рад тому, что Стэнхоп обещает взять его с собой и показать мир. Тот обещает также отвезти Каспара в далёкую страну к его матери. Теперь они часто видятся, вместе гуляют, беседуют. Стэнхоп подаёт прошение в магистрат об опекунстве над Каспаром. В ответ его просят предоставить свидетельство о его благосостоянии. Городские власти постоянно за ним следят, Фейербах приказывает навести о нем справки. Становится известно яркое, но небезупречное прошлое лорда: он был посредником в тёмных делах, опытным ловцом человеческих душ. Не получив разрешения на опекунство, Стэнхоп уезжает, обещая Каспару вернуться. Он уже успел заронить в душу юноши надежду на его грядущее величие.

Через некоторое время Стэнхоп приезжает в Ансбах и мастерски располагает к себе как городское общество, так и Фейербаха. Он получает письмо, предписывающее ему уничтожить какой-то документ, предварительно сняв с него копию. Стэнхоп начинает волноваться, когда некий лейтенант полиции Кинкель предлагает ему свои услуги и ведёт себя так, словно ему все известно о тайной миссии Стэнхопа. Лорду удаётся убедить Фейербаха перевезти Каспара из Нюрнберга в Ансбах. Юноша стал жить в доме учителя Кванта. Он по-прежнему встречается со Стэнхопом, но не всегда ему легко и приятно с ним: порой в его присутствии Каспар чувствует какой-то страх. Чувство опасности возрастает у него и при появлении Кинкеля, и во время нравоучений агрессивно настроенного Кванта, Фейербах же, не потерявший интереса к Каспару, публикует о нем брошюру, где прямо говорит о криминальном характере истории Каспара. Он планирует организовать тайную поездку с целью отыскать виновника этого преступления. Кинкель, ведя двойную игру, умело располагает к себе советника и получает распоряжение сопровождать его в этой поездке.

Каспар теперь часто бывает в доме фрау фон Имхоф, хорошей знакомой Фейербаха. Через некоторое время он знакомится там с Кларой Каннавурф, молодой, очень красивой женщиной с драматической судьбой. В отсутствие Кинкеля за Каспаром должен следить новый надзиратель. Солдат выполняет свои функции достаточно тактично, проникаясь симпатией к юноше. Этому способствует и то, что он прочитал брошюру Фейербаха. Когда Каспар просит его найти где-то в другом княжестве графиню Стефанию и передать ей письмо, солдат, не колеблясь, соглашается. Тем временем в Ансбах приходит сообщение о внезапной смерти Фейербаха. Дочь советника уверена, что отца отравили и что это непосредственно связано с его расследованием. Стэнхоп тоже уже больше никогда не вернётся к Каспару: он покончил с собой где-то на чужбине. Попытки Клары фон Каннавурф хоть как-то развеселить Каспара безуспешны. Чувствуя, что она влюбляется в молодого человека и что счастье с ним невозможно, она уезжает.

Спустя некоторое время у здания суда к Каспару подходит незнакомый господин и говорит ему, что он послан его матерью, и называет его «мой принц». Незнакомец говорит, что завтра он будет ждать юношу в дворцовом саду с экипажем и покажет ему знак от его матери, доказывающий, что он - действительно посланник графини. Сон, полный тревог и символов, который Каспар видит ночью, не может поколебать его решение. В назначенное время он приходит в сад, где ему показывают мешочек, сказав, что там лежит знак от его матери. Пока Каспар развязывает этот мешочек, ему наносят удар ножом в грудь. Смертельно раненный Каспар живёт ещё несколько дней, но спасти его не удаётся.

В истории достаточно загадочных личностей. Одни из них до сих пор являются предметом исследования, другие, когда-то привлекавшие внимание общества, почти забылись, но так и остались неразгаданными. Имя одной из таких таинственных личностей - Хаузер Каспар. Безвестный юноша с разумом младенца, неизвестно откуда появившийся в Нюрнберге и непонятно почему убитый несколько лет спустя.

Найденыш

В один из майских дней 1828 года два слегка подвыпивших сапожника подобрали на площади Нюрнберга с трудом передвигающегося подростка 14-16 лет. Говорить он не мог, но в руке держал письмо на имя командира кавалерийского эскадрона капитана фон Весниха. Пожалев несчастного, сапожники отвели его в дом капитана.

Так начинается история одной из наиболее таинственных фигур XIX века. Мальчик почти не умел ходить и говорить, и лишь повторял фразу о том, что хочет стать кавалеристом, как его отец. А еще он мог написать на бумаге корявым почерком свое имя.

Фон Весних, посчитав подростка проходимцем, отвел его в полицейский участок, и следующие два месяца юноша провел в тюрьме.

Слабоумный или хитрый обманщик?

Каспару повезло, заботу о нем взял тюремный служащий Андреас Гильтель, который не только не обижал и жалел странного подростка, но и научил его более или менее внятно изъясняться. Мальчика обследовали врачи, в том числе судебный доктор Прой, занимающийся научными изысканиями. Именно в тюрьме появилась легенда о Каспаре Хаузере.

Выводы, которые были сделаны на основании наблюдений Гильтеля, учителя гимназии Даумера, чиновников магистрата и доктора Проя, оказались удивительными.

Хаузер Каспар не был обманщиком. Научившись более или менее внятно говорить, он смог рассказать, что большую часть своей жизни провел то ли в клетке, то ли в маленькой камере, где мог только сидеть. Там его держал неизвестный человек. Потом он же научил Каспара передвигаться, произносить несколько фраз и писать свое имя. После этого отвез юношу на окраину Нюрнберга, дал ему письмо и уехал.

У слушателей его бессвязного бормотания в искренности сомнений не было, а рассказ подтверждался и неправильным строением костей ног, и уровнем умственного развития юноши - у него был разум трехлетнего ребенка. Но и умалишенным или слабоумным Каспара Хаузера не считали.

Знатный наследник?

Кому и зачем нужно было держать в клетке ребенка? Ответ на этот вопрос обыватели нашли сразу же - ребенок этот должен быть очень знатного происхождения. Подобное предположение подогрело интерес к необычному найденышу, которого выпустили из тюрьмы, и какое-то время он жил то в одном доме города, то в другом.

Венценосное семейство, к которому мог принадлежать Каспар Хаузер, обнаружилось быстро. В Нюрнберге начали поговаривать, что, возможно, найденыш - сын приемной дочери Наполеона Стефании де Богарне и Карла, герцога Баденского. Этот ребенок умер в младенчестве при странных обстоятельствах, и по возрасту Каспар вполне подходил. Однако семейство герцога на эти слухи не отреагировало, хоть есть недостоверные сведения, что Стефания все же тайком видела юношу и признала его похожим на отца.

Хотя в этом случае совершенно непонятно, зачем Каспара привезли в Нюрнберг, и какое отношение к нему имеет капитан фон Весних. Но о бравом кавалеристе как-то быстро забыли.

Легенда о Каспаре Хаузере постепенно обрастала все новыми подробностями, но какие из них были реальными, а какие породило воображение обывателей, сейчас уже разобраться невозможно. А загадка Каспара Хаузера так и не была разгадана.

Странный конец странной истории

Через год после появления в городе Каспара, на юношу было совершено первое покушение - неизвестный ударил его по голове тяжелым предметом. Хаузер выжил, но досужие горожане сразу связали этот случай с предполагаемой принадлежностью к герцогской фамилии.

Над юношей взял покровительство знатный англичанин лорд Стенхоуп, который сначала пытался выявить способности Хаузера к экстрасенсорному восприятию, а когда это не удалось, поселил его в Ансбахе под присмотром своего человека.

Стенхоуп не верил в знатное происхождение Каспера Хаузера и в его длительное заточение. И многие образованные люди того времени, в том числе медики, тоже высказывали сомнение. Например, известный психиатр Леонгарт считал, что в таких условиях ребенок, если и выживет, то изменения в его психике будут необратимы - он превратится в идиота.

Через два года после переезда в Ансбах Каспер Хаузер был убит. Неизвестный человек нанес ему удар ножом, после которого юноша не выжил. На какое-то время общество снова заговорило о таинственном юноше, но потом появились новые поводы для пересудов.

Впрочем, история Каспара Хаузера не забыта, а в Ансбахе ему даже поставлен памятник.

Имя Каспара Хаузера в психиатрии XX века

В 1966 году именем этого странного юноши было названо особое психическое состояние, которое развивается у людей, в детстве оказавшихся в полной или частичной изоляции от человеческого сообщества.

Синдром Каспара Хаузера проявляется в отставании умственного развития, сложностях социальной адаптации и повышенной чувствительности. В отечественной психологии и психиатрии это явление известно еще как феномен «детей Маугли». Если малыши оказались лишены общения со взрослыми в раннем детстве, то изменения в их психике необратимы, и они никогда не смогут стать полноценными членами общества.