Оттепель в литературе советской эпохи. «Оттепель» (1953—1964) — начало самовосстановления литературы

40. Литературная оттепель: общая характеристика (е гг.)

1. «Оттепель» - не термин, а метафора, закрепившаяся в специальной литературе с легкой руки Эренбурга (так назвавшего свою повесть 1954 года, опубликованную в «Знамени») для обозначения определенного периода развития советской истории, а вместе с ней и литературы.

2. С датировкой этого периода крайне сложно, существуют разные мнения: начало - 1953 (в полит истории - смерть Сталина; в литературном процессе - статья Померанцева в НМ «Об искренности в литературе», символизирующая новые веяния) / 1956 (доклад Хрущева на ХХ съезде партии); конец - (возврат на прежние позиции констатируют Стругацкие в «Комментариях к пройденному», Солженицын в «Бодался теленок с дубом» / (процессы Бродского и Синявского с Даниэлем) / 1968 (ввод советских войск в Прагу, закручивание гаек по всем направлениям).

3. Такие сложности с датировкой связаны с тем, что период крайне внутренне противоречивый: существовал журнал «Новый мир», но в противовес поддерживался «Октябрь» во главе с ярым сталинистом Кочетовым. Травили Пастернака за Нобелевскую премию за «Доктора Живаго», но опубликовали «Один день Ивана Денисовича» и «Теркина на том свете».

4. Но в любом случае этот период (условно - сер 50-х - конец 60-х) является, по Х. Гюнтеру, фазой деканонизации социалистического реализма, характеризующейся необратимой тенденцией к размыканию канона и плюрализации.

5. Плюрализация начинается с «освоения упущенного»: в культурное сознание очень порционно, но все-таки стали возвращаться произведения Бабеля, Платонова, Булгакова, Мандельштама. Приоткрылся «железный занавес», в «Иностранке» стали появляться произведения Хемингуэя, Фолкнера, Камю, Сартра, Беккета, Ионеско, Белля.

6. В текущем литературном процессе начинается расширение сюжетной сферы. Так возникает военная проза (Бондарев «Батальоны просят огня», 1957, «Последние залпы», 1959; Бакланов «Пядь земли», 1959, Мертвые сраму не имут», 1961, «Июль 41», 1965; Быков «Сотников», 1970). Война – область допущенной правды.

а) Важно, что во время войны и непосредственно после выходят только «Теркин» (1942-45) и «Сталинград» (заглавие «В окопах Сталинграда» не прошло по цензурным соображениям) Некрасова (1946), а дальше тянется полоса молчания, поскольку война была опытом, требовавшим латентного периода на осмысление. И вот к оттепели такой период заканчивается.

б) Бондарева и Бакланова обвиняли в «ремаркизме» - изображении т. н. «окопной правды».

7. Но Белая характеризует оттепель, в первую очередь, как обновление стилевого процесса.

8. Здесь в первых рядах т. н. деревенская проза (Шукшин «Двое на телеге», 1958; Абрамов «Братья и сестры», 1958, ну а уж потом всякие Распутины с Астафьевыми).

а) Деревенщики противопоставляли свои принципы изображения деревни тем, которые укрепились в соц. литературе т. н. «мрачного семилетия» () и вкратце обрисованы в статье Ф. Абрамова «Люди колхозной деревни в послевоенной литературе» («лакировка действительности», все как один румяные и кудрявые).

б) А у Шукшина не только не все кудрявые, но еще и каждый получает свой голос (Белая: «Шукшин заговорил на голоса»), причем оказывается, что для этого даже необязательно прибегать к специальному стилевому регистру, а надо только отказаться от штампов и более сложно организовать систему т. з. – много несобственно прямой речи.

в) Кроме того, деревенщики первыми показали, что деревня – это не особая тематика, а инокультура (по опр. Лотмана) с особым отношением к творчеству, к смерти (Шукшин «Как помирал старик», 1967; Распутин «Последний срок», 1970).

9. Вслед за деревенщиками стилевой процесс обновляет молодая (исповедальная) проза. (Гладилин, Приставкин, Аксенов «Коллеги», 1960, «Звездный билет», 1961). Их произведения печатаются в «Юности» (главный редактор – Катаев), что уже само по себе симптоматично.

а) У Аксенова в повестях везде речь идет о молодых людях-выпускниках ВУЗов, стоящих на пороге выбора жизненного пути. И важно, что это не «железные феликсы» (каких требовал канон со времен Павла Власова – «Мать»), а люди сомневающиеся, рефлексирующие, имеющие право на ошибку.

б) И речь этих молодых людей пересыпана современным молодежным жаргоном.

10. Происходит обновление стилевого процесса и в поэзии. В середине 50-х годов всходит звезда поэтов-эстрадников Евтушенко, Вознесенского, Ахмадулиной, Рождественского с их усложненной в духе Маяковского поэтикой, установкой на предельную субъективность, гуманистическим пафосом и умеренно либеральными настроениями.

11. Кроме того, на оттепельной же волне возникает такое явление как бардовская песня. В середине 50-х дебютирует в этом жанре Окуджава (к тому моменту уже публиковавшийся как поэт и имевший написанными несколько песен), а под впечатлением от него – Высоцкий. Это синтетический жанр, во многом восполняющий не только штампованность поэзии, но у убогость театра.

12. Оттепель в критике и публицистике – журнал «Новый мир», которым в, заведовал Твардовский, где напечатали Солженицына и где была приличная критика (Помернцев «Об искренности в литературе», 1953; Абрамов «Люди колхозной деревни в послевоенной литературе», 1954; Щеглов «Русский лес» Леонида Леонова», 1954; Лакшин «Иван Денисович, его друзья и недруги», 1964). Критические статьи писались человеческим языком и противостояли канонам т. н. нормативной критики. Для читателя это была огромная отдушина.

13. Наконец, в 1968 году всяческую оттепель сворачивают, но, как мы знаем от старика Гюнтера, деканонизация – процесс необратимый. Поэтому в литературном плане эпоха раннего застоя наследует оттепели. Например, появившаяся в конце 60-х городская литература (автоназвание Трифонова – в противовес деревенской литературе) вполне обновлена, с точки зрения стиля, и вполне свежа по тематике – быт города (Трифонов «Обмен», 1969 – психологический конфликт построен вокруг обмена двух комнат на двухкомнатную квартиру , «Дом на набережной», 1976).

Хрущёвская оттепель

Это период в истории СССР после смерти И. В. Сталина (конец 1950-х - начало 1960-х гг.), характеризовавшийся ослаблением тоталитарной власти, относительной свободой слова, относительной демократизацией политической и общественной жизни, большей свободой творческой деятельности. Выражение «хрущёвская оттепель» связано с названием повести Ильи Эренбурга «Оттепель».

Начальной точкой «хрущёвской оттепели» послужила смерть Сталина в 1953 году .

С укреплением у власти Хрущёва «оттепель» стала ассоциироваться с осуждением культа личности Сталина. На XX съезде КПСС в 1956 году Никита Хрущёв произнёс речь, в которой были подвергнуты критике культ личности Сталина и сталинские репрессии. Многие политические заключённые в СССР и странах социалистического лагеря были выпущены на свободу и реабилитированы. Было разрешено возвращение на родину большинству народов, депортированных в 1930-е - 1940-е гг.

Во время периода десталинизации заметно ослабла цензура, прежде всего в литературе, кино и других видах искусства, где стало возможным более открытое освещение действительности. В период "оттепели" отмечается заметный подъем в литературе и искусстве, чему немало способствовала реабилитация части деятелей культуры, репрессированных при Сталине. Многие впервые узнали о существовании таких фигур, как Мандельштам, Бальмонт, Цветаева, Модильяни, Савинков и др. Искусственно прерванная связь эпох - дореволюционной и советской - восстанавливалась. Кого-то из авторов Серебряного века, в частности, Блока и Есенина, в 1950-е уже начали упоминать и печатать. Другие авторы все еще находились под запретом.

В начале 1950-х на страницах литературных журналов стали появляться статьи и произведения, сыгравшие роль возбудителя общественного мнения. Главной платформой сторонников «оттепели» стал литературный журнал «Новый мир». С 1950 по 1970 журнал "Новый мир" возглавлял А.Т.Твардовский. На посту главного редактора он способствовал появлению в журнале ярких и смелых публикаций, собирая вокруг себя лучших писателей и публицистов. "Новомирская проза" выносила на суд читателей серьезные общественные и нравственные проблемы.

В 1952 в "Новом мире" был опубликован цикл очерков Валентина Овечкина Районные будни. Эта публикация положила начало целому направлению в литературе - "деревенской прозе". Деревенская проза показывала мудрость крестьян, живущих с природой в одном ритме и чутко реагирующих на любую фальшь. Один из самых ярких впоследствии "деревенщиков", Федор Абрамов , начинал печататься в "Новом мире" как критик. В 1954 была опубликована его статья «Люди колхозной деревни в послевоенной прозе», где он призывал писать "только правду - прямую и нелицеприятную".

В 1955-1956 появилось множество новых журналов - "Юность", "Москва", "Молодая гвардия", "Дружба народов", "Урал", "Волга" и др.

Знание фронтовой жизни и опыт выживания в лагерях легли в основу творчества Александра Солженицына , подвергшего советский режим наиболее последовательной критике. Некоторые произведения этого периода получили известность и на Западе, в том числе роман Владимира Дудинцева «Не хлебом единым» и повесть Александра Солженицына «Один день Ивана Денисовича».

Предпосылки оттепели закладывались в 1945. Многие писатели были фронтовиками. Проза о войне реальных участников военных действий или, как ее называли, "офицерская проза", несла важное понимание правды о прошедшей войне. Первым поднял эту тему, ставшую центральной в военной прозе 1950-1960, Виктор Некрасов в повести «В окопах Сталинграда» , вышедшей в 1946. Константин Симонов, служивший фронтовым журналистом, описал свои впечатления в трилогии «Живые и мертвые» (1959-1979). В повестях писателей-фронтовиков Григория Бакланова «Пядь земли» (1959) и «Мертвые сраму не имут» (1961), Юрия Бондарева «Батальоны просят огня» (1957), Константина Воробьева «Убиты под Москвой» (1963) на фоне подробного, без прикрас описания военной жизни впервые прозвучала тема осознанного личного выбора в ситуации между жизнью и смертью.

Период оттепели сопровождается расцветом поэзии. Эйфория от открывшихся возможностей требовала эмоционального выплеска. С 1955 в стране стал проводиться праздник День поэзии . В одно из сентябрьских воскресений повсюду в стране в залах библиотек и театров читались стихи. С 1956 стал выходить альманах с одноименным названием. Поэты выступали с трибун, собирали стадионы. Поэтические вечера в Политехническом музее привлекали тысячи восторженных слушателей. С тех пор, как в 1958 на площади Маяковского был торжественно открыт памятник поэту, это место стало местом паломничества и встреч поэтов и любителей поэзии. Здесь читались стихи, обменивались книгами и журналами, шел диалог о происходящем в стране и мире. Наибольшую популярность снискали поэты яркого публицистического темперамента - Роберт Рождественский и Евгений Евтушенко. Не менее популярный Андрей Вознесенский был больше ориентирован на эстетику новой современности - аэропортов, неона, новых марок машин. Камерные, интимные мотивы Беллы Ахмадулиной , ее своеобразная, певучая авторская манера исполнения неуловимо напоминали поэтесс Серебряного века, привлекая к ней немало поклонников. "Тихие лирики" Владимир Соколов и Николай Рубцов обращались к природе в поисках подлинности бытия и гармонии с миром.

В кружке при Ленинградском технологическом институте (Е.Рейн, Д.Бобышев, А.Найман), общим увлечением которого был акмеизм, появился молодой поэт Иосиф Бродский.

В конце 1950-х - начале 1960-х популярным становится жанр авторской песни. Наиболее ярким представителем и зачинателем этого направления стал Булат Окуджава . Вместе с Рождественским, Евтушенко, Вознесенским и Ахмадулиной он выступал в Политехническом музее на шумных поэтических вечерах. Его творчество стало отправной точкой, импульсом для появления плеяды популярных отечественных бардов - Визбора, Городницкого, Галича, Владимира Высоцкого и др. Многие барды исполняли песни не только на собственные слова, часто на музыку ложились строки поэтов Серебряного века - Ахматовой, Цветаевой, Мандельштама.

"Молодежная проза" печаталась по преимуществу в журнале "Юность". Его редактор, Валентин Катаев, делал ставку на молодых и неизвестных прозаиков и поэтов. Произведениям молодых была присуща исповедальная интонация, молодежный слэнг, искренний приподнятый настрой.

Тем не менее, период оттепели продлился недолго. Уже с подавлением Венгерского восстания 1956 года проявились чёткие границы политики открытости. Хрущёвская травля Бориса Пастернака, которому в 1958 была присуждена Нобелевская премия по литературе, очертила границы в сфере искусства и культуры. Окончательным завершением «оттепели» считается отстранение Хрущёва и приход к руководству Леонида Брежнева в 1964.

С завершением «оттепели» критика советской действительности стала распространяться лишь по неофициальным каналам, таким как Самиздат.

ЛИТЕРАТУРА «ОТТЕПЕЛИ»

В середине 50-х годов начался новый этап в жизни нашей страны, связанный с важными историческими и социальными переменами. Этот этап продолжался не так уж долго – немногим более 10 лет, но принес значительные, коренные изменения в сознание народа. Название «оттепель» этот период получил с легкой руки Ильи Эренбурга, опубликовавшего в 1954 году повесть с одноименным названием.

Что же происходило в стране?

Во-первых, смерть Сталина в марте 1953 года и последовавшие за ней политические изменения: секретный доклад Хрущева на ХХ съезде КПСС в феврале 1956, в котором был намечен курс на развенчание «культа личности» и духовное обновление жизни общества. Во-вторых, связанное с этим ослабление информационной «блокады» и возвращение произведений М. Булгакова, М. Зощенко, А.Платонова, А. Ахматовой, Б. Пастернака,

М. Цветаевой. Изданные в 60-е годы произведения этих писателей до сих пор занимают важное место в литературе. Приоткрылся «железный занавес», и советские люди смогли познакомиться с книгами зарубежных авторов – Хэмингуэя, Камю, Фолкнера, с итальянскими фильмами, вообще с западной культурой, несколько лет находившейся под запретом в Советском Союзе.

Сам дух времени был «оттепельным». Вот что об этом времени вспоминал Олег Ефремов, известный актер и режиссер: «Создавая «Современник», мы чувствовали себя вместе – не только внутри коллектива, но и вне его. Значит, моему поколению помогла обрести голос некая общественная атмосфера. От нас чего-то ждали, сейчас я понимаю – нас прямо-таки подталкивали вперед и требовали, чтобы мы удержались вместе. И каждый чувствовал – душой, телом, локтем, нервами: я не один!» такая атмосфера способствовала рождению значительных произведений во всех видах искусства: в кино – «Иваново детство» и «Андрей Рублев»

А. Тарковского, «Летят журавли» Калатозова, «Баллада о солдате» Г. Чухрая; постановки спектаклей в «Современнике» и «Таганке», «Ленкоме» и «БДТ»; в изобразительном искусстве – скульптура Эрнста Неизвестного: в музыке – произведения Д Шостаковича., А. Шнитке и другие.

Процесс оживления культурной жизни шел бурно, трудно и противоречиво. Дав некоторые демократической свободы, ослабив цензуру, государство все же не хотело утратить контроль над художественным творчеством. Открывались областные книжные издательства, стали популярными толстые журналы «Новый мир», «Звезда», «Иностранная литература».

Зарождались новые литературные направления, получившие названия «лейтенантская», «деревенская», «городская» проза. Произошел настоящий «поэтический бум», связанный прежде всего с именами

А. Вознесенского, Р. Рождественского, Б. Ахмадуллиной, Е. Евтушенко,

Б. Окуджавы (их впоследствии назвали последними романтиками). Расцвел жанр авторской песни, произошел взлет фантастики (И.Ефремов, братья Стругацкие).

Но в это же время была организована травля Б. Пастернака, суд над Бродским, был арестован роман Гроссмана « Жизнь и судьба», учинялся разгром «бульдозерной выставки».

Характерны слова Н.С.Хрущева: «Творческая активность в сфере литературы и искусства должна быть проникнута духом борьбы за коммунизм, должна наполнять сердца бодростью, развивать социалистическую сознательность и групповую дисциплину».

Этапными произведениями этого периода стали «Судьба человека» М.Шолохова, «Районные будни» В.Овечкина, «Один день Ивана Денисовича» А.Солженицына.

II. Особенности литературы периода «оттепели» (лекция)

Читатели оказались захваченными настоящим лирическим половодьем. В нем виделся писателям глубокий смысл, начало освобождения от жесткого регламента, поворот к человеку, его внутреннему миру.

Происходило новое открытие обыкновенных и, казалось, забытых литературой человеческих чувств: любви, жалости, страдания, недовольства собой, разочарования.

Нельзя не отметить усиления внимания литературы к быту, к деталям повседневной жизни. Открылись простые, казалось бы, вещи: « на подоконнике стоит женщина, моет окна, и синие стекла светятся. Мальчишка ест мороженое. Девушка несет вербу», «с улицы доносятся голоса детей, гудки машин, шум весеннего дня». Все это – голоса самой жизни, которую познавала литература, преодолевая стереотипное представление о том, что является «главным» и «второстепенным» и «как нужно» изображать советского человека.

Сегодняшнему читателю многое в произведениях той поры покажется очевидным и способно вызвать недоумение: в чем же здесь новизна и почему такая отечественная полемика? Действительно, нужно ли доказать, что жизнь людей многообразна, что внутренний мир человека сложен и загадочен. Но в годы оттепели все это приходилось доказывать и отстаивать. Писателям, стремившимся сказать всю правду, сколь бы трудной и неудобной она ни была, пришлось вести настоящую битву за право на всестороннее изображение действительности. Не только внешние факторы препятствовали, но и сложным был тот идейный и психологический поворот, который переживал каждый писатель.

©2015-2019 сайт
Все права принадлежать их авторам. Данный сайт не претендует на авторства, а предоставляет бесплатное использование.
Дата создания страницы: 2017-06-12

Литература оттепели условное название периода литературы Советского Союза 1950-х– начала 1960-х. Смерть Сталина в 1953, ХХ (1956) и XXII (1961) съезды КПСС, осудившие «культ личности», смягчение цензурных и идеологических ограничений – эти события определили перемены, отраженные в творчестве писателей и поэтов оттепели.

В начале 1950-х на страницах литературных журналов стали появляться статьи и произведения, сыгравшие роль возбудителя общественного мнения. Острую полемику среди читателей и критиков вызвала повесть Ильи Эренбурга Оттепель. Образы героев были даны в неожиданном ключе. Главная героиня, расставаясь с близким человеком, директором завода, приверженцем советской идеологии, в его лице порывает с прошлым страны. Помимо основной сюжетной линии, описывая судьбу двух живописцев, писатель ставит вопрос о праве художника быть независимым от любых установок.

В 1956 вышли роман Владимира Дудинцева Не хлебом единым и повести Павла Нилина Жестокость, Сергея Антонова Дело было в Пенькове. В романе Дудинцева прослеживается трагический путь изобретателя в условиях бюрократической системы. Главные герои повестей Нилина и Антонова привлекали живыми характерами, их искренним отношением к событиям вокруг себя, поисками собственной правды.

Наиболее яркие произведения этого периода были ориентированы на участие в решении злободневных для страны общественно-политических вопросов, о пересмотре роли личности в государстве. В обществе шел процесс освоения пространства открывшейся свободы. Большинство участников споров не отказывалось от социалистических идей.

Предпосылки оттепели закладывались в 1945. Многие писатели были фронтовиками. Проза о войне реальных участников военных действий или, как ее называли, «офицерская проза», несла важное понимание правды о прошедшей войне.

Первым поднял эту тему, ставшую центральной в военной прозе 1950–1960, Виктор Некрасов в повести В окопах Сталинграда, вышедшей в 1946.Константин Симонов, служивший фронтовым журналистом, описал свои впечатления в трилогии Живые и мертвые (1959–1979). В повестях писателей-фронтовиков Григория Бакланова Пядь земли (1959) и Мертвые сраму не имут(1961), Юрия Бондарева Батальоны просят огня (1957) и Последние залпы(1959), Константина Воробьева Убиты под Москвой (1963) на фоне подробного, без прикрас описания военной жизни впервые прозвучала тема осознанного личного выбора в ситуации между жизнью и смертью. Знание фронтовой жизни и опыт выживания в лагерях легли в основу творчества Александра Солженицына, подвергшего советский режим наиболее последовательной критике.

Большую роль в процессе «потепления» играли выпуски литературных альманахов и периодических изданий – разнообразных литературных журналов. Именно они наиболее живо реагировали на новые веяния, способствовали появлению новых имен, выводили из забытья авторов 1920–1930-х.

С 1950 по 1970 журнал «Новый мир» возглавлял А.Т. Твардовский. На посту главного редактора он способствовал появлению в журнале ярких и смелых публикаций, собирая вокруг себя лучших писателей и публицистов. «Новомирская проза» выносила на суд читателей серьезные общественные и нравственные проблемы.

В 1952 в «Новом мире» был опубликован цикл очерков Валентина Овечкина Районные будни, где впервые стала обсуждаться тема оптимального руководства сельским хозяйством. Дискутировалось, что лучше: волевое давление или предоставление сельским хозяйствам необходимой самостоятельности. Эта публикация положила начало целому направлению в литературе – «деревенской прозе». Неторопливые размышления Деревенского дневника Ефима Дороша о судьбах сельских жителей соседствовали с нервной, наэлектризованной прозой Владимира Тендрякова – рассказы Ухабы, Поденка – век короткий. Деревенская проза показывала мудрость крестьян, живущих с природой в одном ритме и чутко реагирующих на любую фальшь. Один из самых ярких впоследствии «деревенщиков», Федор Абрамов, начинал печататься в «Новом мире» как критик. В 1954 была опубликована его статья Люди колхозной деревни в послевоенной прозе, где он призывал писать «только правду – прямую и нелицеприятную».

В 1956 вышло два выпуска альманаха «Литературная Москва» под редакцией Эммануила Казакевича. Здесь печатались И. Эренбург, К. Чуковский, П. Антокольский, В. Тендряков, А. Яшин и др., а также поэты Н. Заболоцкий и А. Ахматова, впервые после 30-летнего перерыва были опубликованы произведения М. Цветаевой. В 1961 вышел альманах «Тарусские страницы» под редакцией Николая Оттена, где печатались М. Цветаева, Б. Слуцкий, Д. Самойлов, М. Казаков, повесть о войне Булата Окуджавы Будь здоров, школяр, главы из Золотой розы и очерки К. Паустовского.

Несмотря на атмосферу обновления, противодействие новым веяниям было значительным. Поэты и писатели, творившие по принципам соцреализма, последовательно отстаивали их в литературе. Всеволод Кочетов, главный редактор журнала «Октябрь» вел полемику с «Новым миром». Дискуссии, развернутые на страницах журналов и периодических изданий, поддерживали в обществе атмосферу диалога.

В 1955–1956 появилось множество новых журналов – «Юность», «Москва», «Молодая гвардия», «Дружба народов», «Урал», «Волга» и др.

«Молодежная проза» печаталась по преимуществу в журнале «Юность». Его редактор, Валентин Катаев, делал ставку на молодых и неизвестных прозаиков и поэтов. Произведениям молодых была присуща исповедальная интонация, молодежный слэнг, искренний приподнятый настрой.

В опубликованных на страницах «Юности» повестях Анатолия Гладилина Хроника времен Виктора Подгурского (1956) и Анатолия Кузнецова Продолжение легенды (1957) описывались поиски молодым поколением своего пути на «стройках века» и в личной жизни. Герои привлекали также искренностью и неприятием фальши. В повести Василия Аксенова Звездный билет, опубликованной в «Юности», был описан новый тип советской молодежи, впоследствии названный критиками «звездными мальчиками». Это новый романтик, жаждущий максимальной свободы, полагающий, что в поисках себя имеет право на ошибку.

В период оттепели в отечественной литературе появилось немало новых ярких имен. Для коротких рассказов Юрия Казакова характерно внимание к оттенкам психологического состояния простых людей из народа (рассказы Манька, 1958,Трали-вали, 1959). Девушка-почтальон, пьяница бакенщик, распевающий на реке старинные песни, – они воплощают свое понимание жизни, ориентируясь на собственное представление о ее ценностях. Ироническая повесть Созвездие Козлотура (1961) принесла популярность молодому автору Фазилю Искандеру. В повести высмеивается выхолощенное бюрократическое функционирование, создающее суету вокруг никому не нужных «новаторских начинаний». Тонкая ирония стала не только характерной чертой авторского стиля Искандера, но и перекочевала в устную речь.

Продолжает развиваться жанр научной фантастики, традиции которого были заложены в 1920–1930-е. Значительные произведения были написаны Иваном Ефремовым – Туманность Андромеды (1958), Сердце Змеи (1959). Роман-утопия Туманность Андромеды напоминает философский трактат о космическом коммунистическом будущем, к которому приведет развитие общества.

В 1950-е пришли в литературу братья Аркадий и Борис Стругацкие – Извне(1959), Страна багровых туч (1959), Путь на Амальтею (1960), Полдень, XXI век (1962), Далекая радуга (1962), Трудно быть богом (1964). В отличие от других писателей-фантастов, решавших темы космического мессианства в абстрактно-героическом ключе, проблемы космических «прогрессоров» раскрывались Стругацкими на уровне философского осмысления взаимовлияний цивилизаций разного уровня. В повести Трудно быть богом ставится вопрос, что лучше: медленное, мучительное, но естественное развитие общества или искусственное внедрение и экспансия ценностей более цивилизованного общества в менее развитое с целью направить его движение в более прогрессивное русло. В последующих книгах авторов рефлексия по этому поводу становится более глубокой. Приходит осознание моральной ответственности за немалые жертвы – плату т.н. «примитивных» обществ за навязанный им прогресс.

Именно в 1960–1980-х к Юрию Трифонову, Александру Солженицыну, Венедикту Ерофееву, Иосифу Бродскому пришло осознание себя в качестве писателей и поэтов.

Так, в 1950 выходит повесть Трифонова Студенты. Солженицын в годы ссылки и преподавания в Рязанской области работал над романом Раковый корпус, исследованием Архипелаг ГУЛАГ; в 1959 он написал повесть Один день Ивана Денисовича, опубликованную в 1962. Венедикт Ерофеев в 1950-е вел жизнь студента, кочующего по разным вузам. Он опробовал свое перо в лирическом дневнике Заметки психопата (1956–1957), где уже ощущался особый ерофеевский стиль.

Период оттепели сопровождается расцветом поэзии. Эйфория от открывшихся возможностей требовала эмоционального выплеска. С 1955 в стране стал проводиться праздник День поэзии. В одно из сентябрьских воскресений повсюду в стране в залах библиотек и театров читались стихи. С 1956 стал выходить альманах с одноименным названием. Поэты выступали с трибун, собирали стадионы. Поэтические вечера в Политехническом музее привлекали тысячи восторженных слушателей. С тех пор, как в 1958 на площади Маяковского был торжественно открыт памятник поэту, это место стало местом паломничества и встреч поэтов и любителей поэзии. Здесь читались стихи, обменивались книгами и журналами, шел диалог о происходящем в стране и мире.

Наибольшую популярность в период поэтического бума снискали поэты яркого публицистического темперамента – Роберт Рождественский и Евгений Евтушенко. Их гражданская лирика была проникнута пафосом осмысления места своей страны в масштабе мировых свершений. Отсюда иной подход к пониманию гражданского долга и общественной романтики. Пересматривались образы вождей – образ Ленина романтизировался, Сталина критиковали. На стихи Рождественского было написано немало песен, составивших основу «большого стиля» в жанре советской эстрадной песни. Евгений Евтушенко помимо гражданской тематики был известен глубокой и достаточно откровенной любовной лирикой, циклами, написанными по впечатлениям от поездок по странам мира.

Не менее популярный Андрей Вознесенский был больше ориентирован на эстетику новой современности – аэропортов, неона, новых марок машин и т.д. Впрочем, и он отдал долг попыткам осмыслить образы советских вождей в новом ключе. Со временем в творчестве Вознесенского стала звучать тема поиска подлинных ценностей бытия. Камерные, интимные мотивы Беллы Ахмадулиной, ее своеобразная, певучая авторская манера исполнения неуловимо напоминали поэтесс Серебряного века, привлекая к ней немало поклонников.

В конце 1950-х – начале 1960-х популярным становится жанр авторской песни. Наиболее ярким представителем и зачинателем этого направления стал Булат Окуджава. Вместе с Рождественским, Евтушенко, Вознесенским и Ахмадулиной он выступал в Политехническом музее на шумных поэтических вечерах. Его творчество стало отправной точкой, импульсом для появления плеяды популярных отечественных бардов – Визбора, Городницкого, Галича, Владимира Высоцкого и др. Многие барды исполняли песни не только на собственные слова, часто на музыку ложились строки поэтов Серебряного века – Ахматовой, Цветаевой, Мандельштама.

Вся палитра поэтического процесса периода оттепели не сводилась к ярким молодым голосам, которые были на слуху на слуху у широкого читателя. Предчувствием перемен проникнуты сборники поэтов старшего поколения – Николая Асеева Раздумья (1955), Леонида Мартынова Стихи (1957). Осмысление уроков войны – главная тема поэтов-фронтовиков Семена Гудзенко, Александра Межирова, Ольги Берггольц, Юлии Друниной. Мотивы мужественного аскетизма, помогавшего выжить в лагерях, звучали в творчестве Ярослава Смелякова. «Тихие лирики» Владимир Соколов и Николай Рубцов обращались к природе в поисках подлинности бытия и гармонии с миром. Давид Самойлов и Борис Слуцкий исходили в своем творчестве из широкой культурно-исторической рефлексии.

Помимо общепризнанных публикуемых авторов существовало значительное число поэтов и писателей, которые не публиковались. Они объединялись в группы – поэтические кружки единомышленников, существовавшие либо как частные объединения, либо как литобъединения при вузах. В Ленинграде объединение поэтов при университете (В. Уфлянд, М. Еремин, Л. Виноградов и др.) вдохновлялось поэзией обэриутов. В кружке при Ленинградском технологическом институте (Е. Рейн, Д. Бобышев, А. Найман), общим увлечением которого был акмеизм, появился молодой поэт Иосиф Бродский. Он привлек к себе внимание отсутствием конформизма – нежеланием играть по принятым правилам, за что в 1964 был привлечен к суду за «тунеядство».

Большую часть творческого наследия московской «лианозовской группы», куда входили Г. Сапгир, И. Холин, Вс. Некрасов, опубликовали только через 30–40 лет после того, как она была написана. Лианозовцы экспериментировали с разговорной, бытовой речью, добиваясь за счет диссонанса парадоксальных соединений и созвучий. В Москве в конце 1950-х существовал также кружок студентов института иностранных языков, куда входил поэт Станислав Красовицкий. В 1964 по инициативе поэта Леонида Губанова родилось студенческое объединение поэтов и художников СМОГ (В. Алейников, В. Делоне, А. Басилова, С. Морозов, В. Батшев, А. Соколов, Ю. Кублановский и др.), которое помимо литературных экспериментов проводило радикальные акции, что и ускорило его распад.

Болезненной и острой была реакция властей на публикации некоторых авторов за границей. Этому придавался статус чуть ли не государственной измены, что сопровождалось принудительной высылкой, скандалами, судебными разбирательствами и т.д. Государство по-прежнему считало себя вправе определять для своих граждан нормы и границы мышления и творчества. Именно поэтому в 1958 разгорелся скандал по поводу присуждения Нобелевской премии Борису Пастернаку за напечатанный за границей роман Доктор Живаго. Писателю пришлось отказаться от премии. В 1965 последовал скандал с писателями Андреем Синявским (повести Суд идет, Любимов, трактат Что такое социалистический реализм) и Юлием Даниэлем (повести Говорит Москва, Искупление), с конца 1950-х публиковавшими свои произведения на Западе. Они были осуждены «за антисоветскую агитацию и пропаганду» на пять и семь лет лагерей. Владимиру Войновичу после публикации на Западе романа Жизнь и необычайные приключения солдата Ивана Чонкина пришлось покинуть СССР, т.к. надеяться на издание своих книг на родине он уже не мог.

Помимо «тамиздата» характерным явлением общества того времени становится «самиздат». Многие произведения ходили по рукам, перепечатанные на пишущих машинках или простейшей множительной технике. Сам факт запретности подогревал интерес к этим изданиям, способствовал их популярности.

После прихода к власти Брежнева считается, что «оттепель» закончилась. Критика была дозволена в рамках, не подрывающих существующий строй. Шло переосмысление роли Ленина – Сталина в истории – предлагались разные интерпретации. Критика Сталина шла на убыль.

Существенным для понимания границ свободы было отношение к литературному наследию начала века. Событием стало последнее произведение Ильи Эренбурга – воспоминания Люди, годы, жизнь (1961–1966). Многие впервые узнали о существовании таких исторических фигур, как Мандельштам, Бальмонт, Цветаева, Фальк, Модильяни, Савинков и др. Замалчиваемые советской идеологией имена, описанные детально и живо, становились реальностью отечественной истории, искусственно прерванная связь эпох – дореволюционной и советской – восстанавливалась. Кого-то из авторов Серебряного века, в частности, Блока и Есенина, в 1950-е уже начали упоминать и печатать. Другие авторы все еще находились под запретом.

Вырабатывалась самоцензура. Внутренний цензор подсказывал автору, какие темы можно поднимать, а какие не стоит. Отдельные элементы идеологии воспринимались как формальность, условность, которую необходимо учитывать.

Драматургия «оттепели»

«Оттепель» не только развенчала миф о святости «отца всех народов». Она впервые позволила приподнять идеологические декорации над советской сценой и драматургией. Разумеется, не все, но весьма значительную их часть. Прежде чем говорить о счастье всего человечества, неплохо было бы задуматься о счастье и несчастье отдельного человека.

Процесс «очеловечивания» заявил о себе в драматурги как собственно в литературной своей основе, так и в постановочной.

Поиски художественных средств, способных в рамках бытовой, камерной драмы передать ведущие тенденции времени, привели к созданию столь значительного произведения, как пьеса Алексея Арбузова Иркутская история (1959–1960).Изображение будничной человеческой драмы поднималось в ней на высоту поэтических раздумий о моральных принципах современника, а в облике самих героев живо запечатлевались особенности новой исторической эпохи.

В начале героиня пьесы, молодая девушка Валя, переживает состояние глубокого душевного одиночества. Изверившись в существовании настоящей любви, она утратила веру в людей, в возможность счастья для себя. Тягостную душевную опустошенность, скуку и прозу будничной работы она пытается восполнить частой сменой любовных похождений, иллюзорной романтикой бездумной жизни. Любя Виктора, терпя от него унижения, она решает «отомстить» ему – выходит замуж за Сергея.

Начинается другая жизнь, Сергей помогает героине обрести себя заново. У него волевой, сильный, настойчивый и вместе с тем по-человечески обаятельный, полный душевной теплоты характер. Именно этот характер заставляет его, не задумываясь, броситься на помощь тонущему мальчику. Мальчик спасен, но Сергей погибает. Трагическое потрясение, переживаемое героиней, завершает перелом в ее душе. Меняется и Виктор, смерть друга заставляет его пересмотреть многое в собственной жизни. Теперь, после настоящих испытаний, становится возможной и настоящая любовь героев.

Показательно, что Арбузов широко использовал в пьесе приемы сценической условности. Резкое смешение реального и условного планов, ретроспективный способ организации действия, перенесение событий из недавнего прошлого в настоящий день – все это было необходимо автору для того, чтобы активизировать читателя, зрителя, сделать более живым и непосредственным его контакт с героями, как бы вынося проблемы на простор широкого, открытого обсуждения.

Видное место в художественной структуре пьесы занимает Хор. Он вносит в эту драму публицистические элементы, необычайно популярные в обществе того времени.

«Даже за день до смерти не поздно начать жизнь сначала» – таков главный тезис пьесы Арбузова Мой бедный Марат (1064), к утверждению которого приходят в финале герои после многолетних духовных исканий. И сюжетно, и с точки зрения использованных здесь драматургических приемов Мой бедный Марат построен как хроника. В то же время пьеса снабжена подзаголовком «диалоги в трех частях». Каждая такая часть имеет свое точное, вплоть до месяца, обозначение времени. Этими постоянными датировками автор стремится подчеркнуть связь героев с окружающим их миром, оценивая их на протяжении целой исторической полосы.

Основные персонажи проходят испытания на душевную прочность. Несмотря на благополучный финал, автор как бы говорит: будничная жизнь, простые человеческие отношения требуют больших духовных сил, если хочешь, чтобы твои мечты об успехе и счастье не рухнули.

В наиболее известных драматических произведениях тех лет проблемы быта, семьи, любви не отделяются от вопросов морального и гражданского долга. Вместе с тем, конечно, острота и актуальность социально-нравственной проблематики сами по себе не являлись гарантом творческого успеха – он достигался лишь тогда, когда авторы находили новые драматургические способы рассмотрения жизненных противоречий, стремились к обогащению и развитию эстетической системы.

Очень интересно творчество Александра Вампилова. Его главное достижение – сложная полифония живых человеческих характеров, во многом диалектически продолжающих друг друга и вместе с тем наделенных ярко выраженными индивидуальными чертами.

Уже в первой лирической комедии Прощание в июне (1965) отчетливо обозначились приметы героя, который в разных обличьях прошел затем через другие пьесы Вампилова.

Сложными психологическими путями идет к обретению духовной цельности Бусыгин, главный герой пьесы Вампилова Старший сын (1967). Сюжет пьесы строится весьма необычно. Бусыгин и его случайный попутчик Севостьянов по кличке Сильва оказываются в неизвестной им семье Сарафановых, переживающей не самые простые для себя времена. Бусыгин невольно становится ответственным за происходящее с «родственниками». По мере того, как он перестает быть чужим в доме Сарафановых, прежняя связь с Сильвой, оказавшимся на поверку обыкновенным пошляком, постепенно исчезает. Зато сам Бусыгин все более тяготится затеянной игрой, своим легкомысленным, но жестоким поступком. Он обнаруживает духовное родство с Сарафановым, для которого, кстати сказать, совсем уже неважно, кровный ли родственник ему главный герой. Поэтому долгожданное разоблачение приводит к благополучному финалу всю пьесу. Бусыгин делает трудный и потому осознанный, целенаправленный шаг вперед в своем духовном развитии.

Еще сложнее и драматичнее решается проблема нравственного выбора в пьесеУтиная охота (1967). Комическая стихия, столь естественная в прежних пьесах Вампилова, здесь сведена к минимуму. Автор детально исследует характер человека, утонувшего в житейской суете, и показывает, как, делая аморализм нормой поведения, не думая о добре для других, человек убивает в себе человеческое.

Утиная охота, на которую на протяжении всего действия собирается герой драмы Виктор Зилов, вовсе не является выражением его душевной сути. Он плохо стреляет, потому что признается, что ему жаль убивать уток. Как выясняется, ему и себя жаль, хотя однажды дойдя до тупика в своем бессмысленном кружении среди как бы любимых женщин и как бы дружных с ним мужчин, он пытается прекратить все одним выстрелом. Сил на это, конечно, не хватило.

С одной стороны, комические, явно придуманные, а с другой, мелкие бытовые ситуации, в которые помещает своих героев Вампилов, при более серьезном знакомстве с ними всякий раз оказываются нешуточными экзаменами для современника, пытающегося ответить на вопрос: «Кто ты, человек?»

Этические проблемы с большой определенностью обнаружились в драме Виктора Розова В день свадьбы (1964). Здесь проверке на нравственную зрелость подвергаются еще достаточно молодые люди. В день свадьбы невеста вдруг заявляет, что свадьбе не бывать и что она навсегда расстается с женихом, хотя бесконечно его любит. При всей неожиданности такого решительного поступка поведение героини – Нюры Саловой, дочки ночного сторожа в маленьком приволжском городе, – имеет свою неумолимую внутреннюю логику, вплотную подводящую ее к необходимости отказа от счастья. По ходу действия Нюра убеждается в горькой, но непреложной истине: человек, за которого она выходит замуж, давно любит другую женщину.

Своеобразие конфликтной ситуации, возникающей в пьесе, заключается в том, что борьба разгорается не между героями в пределах замкнутого и достаточно традиционного любовного «треугольника». Розов, ретроспективно обозначив реальные истоки создавшейся острой коллизии, следит в первую очередь за тем напряженным противоборством, которое происходит в душе героини, ибо в конечном счете ей самой надлежит сделать сознательный выбор, произнести решающее слово.

Розов противостоял догматической концепции «идеального героя», непременно проявляющего себя на исторически-социальном фоне. Действие его пьес всегда протекает в узком кругу персонажей. Если это не семья, то группа выпускников-одноклассников, собравшихся в школе на свой вечер после долгих лет разлуки. Сергей Усов, главный герой пьесы Традиционный сбор (1967), прямо говорит о ценности личности, не зависящей от профессиональных достижений, должностей, социальных ролей – для него важны первоосновы человеческой духовности. Поэтому он становится своеобразным арбитром в споре повзрослевших выпускников, пытающихся отделить зерна от плевел в оценках состоятельности той или иной судьбы. Сбор выпускников становится смотром их нравственных достижений.

Точно так же отделяют, отключают своих персонажей от многочисленных общественных связей Александр Володин – Старшая сестра (1961),Назначение (1963); Эдвард Радзинский – 104 страницы про любовь (1964),Снимается кино (1965).

Особенно характерно это для женских образов, которым безраздельно отданы авторские симпатии. Героини трогательно-романтичны и, несмотря на весьма непростые отношениями с окружающими, как будто толкающими к отказу от каких бы то ни было мечтаний, всегда остаются верными своим идеалам. Они тихи, не очень приметны, но, отогревая души близких, и для себя находят силы жить с верой и любовью. Девушка-стюардесса (104 страницы про любовь), случайная встреча с которой не предвещала герою, молодому и талантливому физику Электрону, казалось бы, никаких перемен в его рационально-правильной жизни, в действительности показала, что человек без любви, без привязанности, без ощущения своей каждодневной необходимости другому человеку – вовсе не человек. В финале герой получает неожиданное известие о гибели подруги и понимает, что больше никогда не сможет чувствовать жизнь так, как это было когда-то – то есть всего три с половиной месяца назад…

Интересно, что в 1960-е многое изменилось даже для так называемой революционной драмы. С одной стороны, она стала прибегать к возможностям документализма, что во многом объясняется желанием авторов быть достоверными до самых мелочей. С другой, образы исторических деятелей обретали черты вполне «живых», то есть противоречивых, сомневающихся, проходящих через внутреннюю душевную борьбу людей.

В пьесе Михаила Шатрова Шестое июля (1964), названной в подзаголовке «опытом документальной драмы», воссоздавалась непосредственно сама история революции в драматическом сцеплении обстоятельств и характеров. Автор ставил для себя задачу обнаружения этого драматизма и введения его в рамки театрального действия. Однако Шатров не пошел по пути простого воспроизведения хроники событий, он попытался раскрыть их внутреннюю логику, обнажая социально-психологические мотивы поведения их участников.

Исторические факты, положенные в основу пьесы, – левоэсеровский мятеж в Москве 6 июля 1918 – дал автору широкие возможности для поисков захватывающих сценических ситуаций, свободного полета творческой фантазии. Однако, следуя избранному им принципу, Шатров стремился обнаружить силу драматизма в самой реальной истории. Накал драматического действия усиливается по мере обострения политического и нравственного единоборства между двумя политическими деятелями – Лениным и лидером левых эсеров Марией Спиридоновой.

Зато в другой пьесе, Большевики (1967), Шатров уже во многом, по собственному признанию, отходит от документа, от точной хронологии «ради создания более цельного художественного образа эпохи». Действие развертывается всего в течение нескольких часов вечером 30 августа 1918 года (при этом сценическое время более или менее точно соответствует реальному). В Петрограде убили Урицкого, а в Москве было совершено покушение на жизнь Ленина. Если в Шестом июля главной пружиной сценического действия было стремительное, уплотненное движение событий, развитие исторического факта, то в Большевиках акцент перенесен на художественное осмысление факта, на проникновение в его глубинную философскую сущность. Не сами трагические события (они происходят за сценой), а их преломление в духовной жизни людей, выдвинутые ими нравственные проблемы составляют основу идейно-художественной концепции пьесы.

Столкновение различных взглядов на нравственные обязанности личности в обществе, процессы внутреннего, духовного развития героя, формирование его этических принципов, протекающее в напряженных и острых душевных борениях, в трудных поисках, в конфликтах с окружающими, – эти противоречия составляют движущее начало большинства пьес 1960-х. Обращая содержание произведений прежде всего к вопросам морали, личного поведения, драматурги существенно расширили диапазон художественных решений и жанров. В основе таких поисков и экспериментов лежало стремление усилить интеллектуальное начало драмы, а главное – найти новые возможности для выявления духовных, нравственных потенций в характере человека.

1956 - 1964 (период «классической оттепели»); отдельные исследователи выделяют раннюю и позднюю «оттепель». (Она ещё не пришла, но некоторые черты уже проявились.) Это, соответственно, с 1953 до 1956 и с 1964 по 1968 год.

В 1954 году Илья Эренбург написал повесть «Оттепель», название которой в последующем было использовано для обозначения нового этапа в жизни советского общества, наступившего после смерти Сталина и характеризовавшегося резким изменением социально-политического и экономического курса в направлении его либерализации. Руководство страны, прежде всего в лице Хрущёва, провозглашает отказ от политического террора и массовых репрессий, вину за которые возлагает на Сталина, и начинает своеобразную перестройку советского общества. Предполагалось существующую социалистическую систему оставить в неприкосновенности, то есть сам тип общественного строя не менять, но реформировать, усовершенствовать её. Восстановить законность, расширить права и свободы граждан, осуществить демократизацию, использовать достижения научно-технического прогресса для повышения материального уровня жизни людей и утвердить так называемый гуманный социализм, или же социализм с человеческим лицом. Осуществив данную программу, мыслилось перейти к развёрнутому строительству коммунизма. «Нынешнее поколения советских людей будет жить при коммунизме». Если бы это обещание Хрущёва сбылось, коммунизм наступил бы в конце 1970-х годов. 20 лет казалось вполне достаточным, чтобы сбылась эта мечта.

В стране осуществляется широкая пропагандистская кампания по развенчанию культа личности Сталина и преодолению последствий сталинизма, укоренившихся в жизни общества. В первую очередь Хрущёв осуществляет реабилитацию невинно репрессированных. («Эй, шофёр, гони в Бутырский хутор... - А ты, товарищ, опоздал». - Высоцкий. «Чтоб не стало по России лагерей».)

Принцип материальной заинтересованности в результатах труда. Средняя заработная плата повышается при Хрущёве сразу вдвое и достигает 50 рублей в месяц. Крестьяне получают паспорта и право без разрешения начальства покидать деревню (раньше это было запрещено), тем более что требовалось много рабочих рук на так называемых стройках коммунизма (Сибирь, Целина). В стране разворачивается обширное жилищное строительство. Раньше до половины населения страны жило в бараках. Вводится два выходных дня в неделю при сохранении прежней зарплаты. Запущен первый ИСЗ. Созданы первый в мире синхрофазотрон и первый атомный ледокол. И хотя проблем оставалось больше, чем достижений, в период «оттепели» страна сделала большой рывок вперёд во многих отношениях. Таковы были результаты либерализации и пришедшей (относительной) свободы.

СССР в эти годы напоминал Гулливера, которого во время сна лилипуты привязали к земле. А тут постепенно начинается какое-то раскрепощение, страна начинает шевелиться и выходить из оцепенения. Изменилась сама атмосфера жизни, ушёл из жизни страх. Люди стали ежедневно ходить в гости, собираться компаниями и обсуждать всё, что происходит в стране. (А раньше было очень развито «стукачество».) И в этих беседах зарождалось постепенно так называемое общественное мнение.

Известный впоследствии Владимир Буковский пишет: будь его воля, он бы в центре Москвы установил бы памятник пишущей машинке («Они стрекотали, печатали по всем крупным городам»). Не дожидаясь официального опубликования, люди перепечатывали себе в личное пользование запрещённых в советское время авторов. Второй памятник, по предложению Буковского, - человеку с гитарой, потому что в период «оттепели» зарождается авторская песня. Кумирами тех времён были Галич, Высоцкий, Окуджава, Визбор и некоторые другие. Это новый тип поэзии, песенная поэзия. Барды очень много сделали для освобождения умов от замшелых догм.

Свою роль в начавшемся раскрепощении умов сыграл международный фестиваль молодёжи и студентов (1958) в Москве. Советские люди впервые вживую, не на картинке увидели живых латиноамериканцев и африканцев. Возникло явление «штатничества» - поклонники некоторых аспектов культуры США: джаз, виниловые пластинки с зарубежной музыкой, американское искусство, архитектура, западный покрой одежды. Руководство не любило тех, кто модно одевается, и вело со «стилягами» активную борьбу.

Открылась некоторая щель на запад. Самым популярным западным писателем был Эрнест Хемингуэй. «Чуть ли не в каждом втором доме есть его фотография». Зарубежное влияние на советскую литературу в это время ощутимо усилилось.

Не выдержав мук совести, застрелился Фадеев (1956). Писательская организация при нём вела себя постыдно. Не известно ни одного факта, когда она вступилась бы в защиту репрессированного. Напротив, требовалась санкция руководства союза писателей на арест. Фадеев эту санкцию давал. Вернувшиеся из лагерей писатели плевали ему в лицо. Стоя у его гроба, Пастернак сказал: «Он искупил свою вину». На место Фадеева приходит более прогрессивный, но и более осторожный Федин.

Литературная жизнь резко оживляется. Из лагерей вернулись Даниил Андреев, Солженицын, Шаламов, Смеляков, Серебрякова, Домбровский, Чичибабин. В литературу они принесли свой трагический опыт.

При Сталине съезды писателей, после первого, не проводились 20 лет. Они возобновляются в 1954 году. В дальнейшем - раз в пять лет.

В годы «оттепели» появляется ряд новых литературных журналов и альманахов. Самый популярный - «Юность» (для молодёжи, публиковал наиболее талантливых молодых авторов того времени). Начинают работать новые театры. Самый популярный - театр «Современник». В основном этот театр тоже ставил молодую, современную драматургию.

С 1956 года в СССР начинают проводиться ежегодные Дни поэзии, и раз в год издаётся альманах под таким же названием, куда отбиралось, по мере возможности, относительно лучшее. 1956 - несколько стихотворений Цветаевой. Печатали также Заболоцкого.

У молодых московских поэтов появилась традиция встречаться у памятника Маяковскому и читать свои стихотворения. Власти это не нравилось. За этими сборищами пристально наблюдала милиция и так называемые дружинники. Они брали под контроль всех, кто казался им подозрительным, и довольно жёстко с ними расправлялись. (Знакомство Алёны Басиловой с её будущим мужем Леонидом Губановым: обоих запихнули в машину, привезли в милицию; молодого человека били головой о стену.) Итак, свобода пришла, но она имела довольно ограниченный характер. По многим примерам это видно.

Во время «оттепели» приходит в литературу новое поколение писателей: Бродский, Ахмадулина, Вознесенский, Рубцов, Солженицын, Бондарев, Айтматов, Шукшин, Белов, Битов, Володин и ряд других. В писательской среде происходит раскол на сталинистов и либералов, так как отношение к событиям в стране было далеко не однозначным. Сталинисты считали перемены в обществе предательством делу коммунизма, и каждый шаг в сторону прогресса достигался ввиду их усилий с колоссальным трудом. Оплот сталинизма - «Октябрь» (главный редактор Всеволод Кочетов). Оплотом либерализма в период «оттепели» стал журнал «Новый мир», возглавляемый Твардовским. Реакционеры не дремали. Под их давлением был исключён из союза писателей Борис Пастернак и подвергся публичной травле на всю страну за то, что был удостоен Нобелевской премии за 1958 год. (С другой стороны, в тюрьму не попал и насильственной высылке за рубеж не подвергся.)

В 1960 году была изъята рукопись Василия Гроссмана «Жизнь и судьба», которую он предложил на легальных условиях одному из журналов. Но главный редактор «настучал» в КГБ о вредном антисоветском произведении. Были изъяты оба экземпляра и даже копирки, сделанные машинисткой. (Один экземпляр был тайно передан знакомым в другой город.) Поскольку опубликовать было возможно далеко не всё, зарождается самиздат. Это нелегальные, не прошедшие цензуру произведения, которые часто рассматривались как опасные. Наиболее влиятельный самиздатский журнал - «Синтаксис» (издатель Александр Гинзбург). 1-й номер вышел тиражом 20 экземпляров. Там напечатались Бродский, Всеволод Некрасов, Сапгир, Холин, Ахмадулина и другие. Издание прекратилось после 3-го номера из-за ареста Гинзбурга.

По этой же причине появилась богема. При Хрущёве их относили к деклассированным элементам и тунеядцам (как Бродского). На самом деле они работали порой втрое больше, чем другие, но не получали денег. Богема бравировала своим аскетизмом, требовала интеллектуально-духовной автономии и не предавала свободу. Жизнь представителей богемы и неофициальной литературы измерялась количеством прочитанных книг (в основном запрещённых) и созданных рукописей. Интенсивно шла работа над собой. Представители неофициальной литературы занимали нонконформистскую позицию.

Опасаясь, что процесс выйдет из-под партийного контроля, Хрущёв в 1962-63 организовал масштабные встречи в Кремле с творческой интеллигенцией. Он искал поддержки у писателей, полностью не утративших, даже в годы сталинизма, свой авторитет в глазах общества, так как у него даже в ЦК было немало противников; с другой стороны, он хотел показать, что партийный контроль над литературой и искусством сохранится во что бы то ни стало. В своём выступлении он заявил, что главное для советской литературы - высокая идейность и художественное мастерство, партийность и народность. У Хрущёва даже была идея объединить всех творческих людей разных профессий в единый творческий союз: так легче контролировать. По ряду причин этого не произошло. Во время встреч некоторые писатели корректно и мягко осмеливались оспаривать отдельные тезисы руководителя страны. Эренбург, Евтушенко, Щипачёв отстаивали идею творческой свободы.

Произошло, однако, нравственное «избиение» Аксёнова и Вознесенского. Партии не понравилось, что у неё есть конкуренты в качестве властителей умов. Было устроено целое публичное представление, чтобы выставить этих кумиров в неприглядном свете. Хрущёв «прицепился» к высказыванию Вознесенского о том, как тот выделяет для себя лучших писателей в литературе: вертикаль высокого - низкого. Среди писателей «высокой» иерархии был назван Пастернак. (Мотивы личного знакомства.) Но как раз незадолго до того Пастернака исключили из союза писателей. «Если вам не нравится в СССР, мы в любой момент выпишем вам паспорт». На что Вознесенский стал читать поэму «Лонжюмо» о Ленине.

Итоговая реплика Хрущёва по чтении (смысл): «Ну мы вот вас тут всех послушали, послушали. А решать-то будет кто? Народ. А кто это, народ? А это его лучшие сыны. А лучшие сыны народа - это наша партия. А волю партии воплощает собой её центральный комитет. А центральный комитет - это я. Вот я-то и буду решать». Надо отдать Хрущёву должное: при нём, как бы он кого ни оскорблял, в тюрьму не попал ни один советский писатель. Из позднейших мемуаров: «Мы в руководстве сознательно были за оттепель. Но мы испугались, что за оттепелью польётся поток и мы будем не в состоянии его контролировать... Направить движение «оттепели» так, чтобы стимулировать только творческие силы, которые способствовали бы укреплению социализма» (Хрущёв).

Основным творческим методом продолжает оставаться социалистический реализм. Однако в теоретическом плане, и в практике он постепенно начинает подвергаться переоценке. Его бестенденциозную трактовку дал Андрей Синявский в статье «Что такое социалистический реализм», опубликованной в 1957 году во Франции на французском языке (переправлена нелегально). Автор статьи напоминает, что уже в первом пункте устава союза советских писателей дано определение: «Социалистический реализм предполагает правдивое, исторически конкретное изображение действительности в её революционном развитии с целью идейной переделки и коммунистического воспитания трудящихся».

Синявский обращает внимание на то, что Бальзак, Толстой изображали жизнь такой, какая она есть на самом деле, и показывает, что соцреалист всё, что он видит вокруг себя, воссоздаёт с позиций коммунистического идеала. Главным принципом оценки человека является классово-идеологический принцип. Искусство должно было в СССР помогать делу строительства коммунизма.

«Советское искусство насквозь телеологично». Советской литературе присуще утверждение цели, к которой движется мировое сообщество. Эта цель - коммунизм. Но, спрашивает Синявский, действительно ли мир движется к коммунизму? Нет, говорит он, это утопия. Когда он сравнивает постулат с реальностью, он не видит данного движения и соответствия. Значит, литература социалистического реализма не отражает правду жизни. Идеология стала новой религией, в которую верят просто фанатически. А истинно верующий не способен понять и принять точку зрения другого верующего. Коммунистическая идейность предопределяет писательскую зашоренность. Чтобы в реальности достичь цели, говорит Синявский, в Советском Союзе не останавливаются буквально ни перед чем. «Мы принесли в жертву идеалу нашу белоснежную душу. Чтобы навсегда исчезли тюрьмы, мы понастроили новых тюрем. ... Но, когда мы оглядываемся вокруг, то не находим того, что надеялись найти и во имя чего было принесено столько жертв». Те средства, которые применялись для создания идеального общества, в корне изменили его облик.

Свобода слова, подчёркивает Синявский, органически чужда коммунистической культуре. Какая свобода может быть у истинно, фанатично верующего? Только свобода ещё яростнее славить своего бога. Здесь же в качестве бога выступает коммунистическая партия и её вожди, а также и сам коммунистический идеал. А так как проводник идеологии в СССР - партия, то она и осуществляет так называемое руководство, то есть душит литературу и не даёт ей возможности нормально развиваться. Сюжеты всегда строятся таким образом, чтобы создать впечатление очередного шага, приближающего к светлому будущему, коммунистическому обществу. Поэтому они однотипны, о чём бы ни писалось.

Но разве плохо, как бы спрашивает Синявский, что есть оптимизм? Это неплохо, когда оптимизм имеет основания. А исторический оптимизм основан на слепой вере. Пример - ряд названий произведений западной и советской литературы. «Смерть героя», «По ком звонит колокол», «Время жить и время умирать», «Путешествие на край ночи», «Смерть после полудня», «Каждый умирает в одиночку» (западные авторы) - «Счастье», «Первые радости», «Хорошо», «Исполнение желаний», «Победители», «Свет над землёй» (советские авторы).

В значительной части советская литература представлена воспитательным романом, в котором, как правило, показана коммунистическая метаморфоза отдельного человека и целого коллектива, процесс «рождения нового человека». На самом деле это внедрение в сознание человека коммунистической идеологии и морали. Моральным признаётся всё, что служит победе коммунизма. Краеугольный камень советской литературы - Положительный Герой, насквозь пронизанный коммунистической идеологией, у которого нет в жизни никаких иных целей и задач, кроме служения коммунизму. Он обычно приукрашен, у него есть ответы на все вопросы, он всегда знает, что делать во всех лёгких и трудных ситуациях. Для старого реализма, напоминает Синявский, характерен ищущий герой, а для советской литературы - нашедший.

В 1940-е годы, наконец, появились такие тексты, где все герои без исключения положительные, отрицательных просто нет, и борьба идёт только между хорошим и лучшим, восторжествовала так называемая теория бесконфликтности, согласно которой в советском обществе все конфликты преодолены. Таким образом, соцреализм трансформируется в лже-соцреализм. Это индустрия мифов, которая полностью отказалась от жизнеподобных реалий. (Мифы о Ленине, Сталине, войне, коллективизации и проч. В пример приведена «Белая берёза» Бубённова.)

С точки зрения Синявского, по типу героя, содержанию и общему пафосу литература соцреализма гораздо ближе к классицизму, а не подлинному реализму XIX столетия. Более точным обозначением метода было бы, по Синявскому, «социалистический классицизм». Сближает его с классицизмом принцип нормативности. Должное изображается как действительное, как реально существующее. «Может быть, мы в дальнейшем придумаем что-нибудь другое, не вряд ли это будет литература социалистического реализма».

В годы оттепели, впрочем, наблюдается преодоление стереотипов лже-соцреализма. Сам социалистический реализм несколько укрепляет свои позиции. В нём становится больше возможностей для правдивого изображения реалий жизни. Обновление социалистического реализма с наибольшей полнотой демонстрирует творчество шестидесятников. Шестидесятники - те представители творческой интеллигенции, которые выступали за социализм с человеческим лицом и были бескомпромиссны в своей критике сталинизма, призывали к преодолению его последствий. Но сталинизм критиковался во имя укрепления и улучшения социализма, его критика осуществлялась с позиций идеализированного ленинизма. Характерные фигуры шестидесятнической литературы: Евтушенко, Рождественский; Бондарев, Айтматов; Розов, Володин и некоторые другие.