Поведение чичикова с собакевичем. В поэме Н.В

С колоритным помещиком Михаилом Семеновичем Собакевичем Чичиков познакомился на приеме у губернатора. Среди многочисленных гостей Собакевич выделялся внушительными габаритами, но особенно потряс Чичикова исполинский размер ноги провинциального богатыря. Рассмотрим подробнее визит Чичикова к Собакевичу из поэмы Николая Гоголя "Мертвые души", а кроме того познакомимся с характеристикой Собакевича.

Приключения Чичикова по дороге к Собакевичу

Павлу Ивановичу Чичикову удалось очаровать этого медведеподобного и грубоватого помещика Сихаила Собакевича и получить, наконец-таки, приглашение в гости. Чичиков не замедлил с визитом и отправился в путь.

Однако тут его ждали небольшие приключения, поскольку подвыпивший кучер Селифан сбился с дороги, и вместо Собакевича Чичиков попал к помещице Настасье Петровне Коробочке, у которой переночевал, а заодно и купил так интересующие его мертвые души.

Образ Собакевича особенно ярко раскрылся во время визита Чичикова - Собакевич, как и остальные помещики, достаточно интересная натура, но с другими помещиками его объединяет душевная пустота.

На следующий день, помня о визите к Собакевичу, Чичиков все-таки попал к помещику, четвертому по счету владельцу мертвых душ (до него были другие помещики : Ноздрев, Манилов , и Коробочка). Чичиков обратил внимание, что вся мебель в комнатах, будь то стол, стул или пузатое бюро на нелепых ножках – под стать Собакевичу, такая же громоздкая, добротная и неуклюжая. Даже дрозд в клетке напоминал маленького Собакевича.

Характеристика Михаила Собакевича в "Мертвых душах" Гоголя

Мы уже упомянули об обстановке в доме Собакевича, которая также ярко окрашивает образ помещика в глазах читателя. Интересны вот какие детали, если мы говорим о характеристике Собаквича. Во время обеда, например, Чичиков с изумлением наблюдал, как хозяин поглощал немыслимое количество блюд: щи, бараний бок, ватрушки величиной с тарелку, огромного индюка. При этом он критиковал французскую кухню с ее лягушками и устрицами.

Отменный аппетит и здоровое пищеварение Собакевич продемонстрировал впоследствии и на приеме у полицейместера, где он единолично съел целого осетра, предназначенного для всей компании в качестве деликатеса, а затем притаился в кресле.

Образ Собакевича еще больше прояснился, когда будучи в гостях, Чичиков услышал нелестное мнение Собакевича об обитателях губернского города: председатель у него масон и дурак, губернатор разбойник, полицейместер мошенник, прокурор свинья, а ближайший сосед-помещик Плюшкин вообще собака. Чичиков был единственным, кого после знакомства Собакевич охарактеризовал супруге как «преприятного человека».

Кулацкая натура и образ Собакевича ярко проявились при продаже мертвых душ: он запросил за каждую душу астрономическую сумму в 100 рублей. Чичикову еле удалось сбить цену до двух с полтиной рублей.

В связи с этим Чичиков покинул деревню Собакевича очень недовольным.

Чичиков у Собакевича.
Роль эпизода в поэме Н.В. Гоголя "Мертвые души".

В поэме "Мертвые души" Н.В. Гоголь хотел отразить современную ему Россию. Чтобы полнее воплотить свой замысел, он создал образы пяти помещиков, каждый из которых является гротескным изображением какого-либо качества, как маски традиционных театров (Кабуки или древнегреческого). Главный герой поэмы - "рыцарь копейки" Чичиков. В нем собраны черты всех героев поэмы, как вещи в его необыкновенной шкатулке. Чичиков азартен в приобретении душ, как Ноздрев, и мечтает о спокойной семейной жизни, как Манилов. Нет в нем "какой-либо части" Собакевича, который олицетворяет основательность и прижимистость?
Приезд Чичикова к Собакевичу описан в пятой главе "Мертвых душ". Как и все главы поэмы, в которых Чичиков посещает помещиков, эта глава построена по следующему плану: описание усадьбы, внешнего вида Собакевича и сцены торга. Все в его усадьбе говорило о характере хозяина. Деревня была "довольно велика", дом очень крепкий и удобный, с "темно-серыми или, лучше, дикими стенами", да и автор говорит: "Вероятно, хозяин этих владений, похожих на медвежью берлогу, должен походить на зверя. И точно! Когда Чичиков взглянул на Собакевича, тот ему напомнил "средней величины медведя". Описание внешности Собакевича только усилило сходство. Настоящий медведь: "… его даже звали Михайлом Семеновичем!" Была у него и присущая медведю неповоротливость и привычка наступать всем на ноги. Однако медведь - зверь очень хитрый, он чуть ли не самый опасный обитатель российских лесов. Действительно, Собакевич умен, он сразу понял, что предлагает ему Чичиков и что "покупщик, верно, должен иметь здесь какую-нибудь выгоду". Он даже попытался шантажировать своего гостя. ("Но знаете ли, что такого рода покупки … не всегда позволительны".) Собакевич расчетлив и торгуется абсолютно бессовестно, предлагая Чичикову крестьян "по сту рублей за штуку", как живых.
Несмотря на неразборчивость и всеядность Собакевича, в нем, по-моему, гораздо больше человеческого, чем в Манилове, Коробочке и Ноздреве. Как он преобразился, рассказывая о своих умерших крепостных! Откуда только взял он "силу речи" и "дар слова"? И это моментально сказалось на Чичикове. Именно с посещения Собакевича в Чичикове проявляется качество, тоже очень свойственное русскому характеру - интерес к судьбе человека. С каким умилением Чичиков рассматривает список купленных им крестьян и вздыхает: "Батюшки мои, сколько вас здесь напичкано! что вы, сердечные мои, поделывали на веку своем?"
Собакевич говорил Чичикову о своих крепостных как о живых, и о них так будут говорить, пока жива память о великих умельцах: каретнике Михееве, кирпичнике Милушкине, плотнике Пробке. По сравнению с ними Собакевич просто мертвец, ведь он не отличается никаким талантом, ничего не создает, его жизнь очень размеренна и спокойна, а вечный покой - это смерть. Вот и получается, что не жил Собакевич, а существовал. "Казалось, в его теле совсем не было души". Лишь воспоминания о крепостных на мгновение пробудили этого "кулака" от мертвого сна.
Эпизод посещения Чичиковым Собакевича очень важен для понимания замысла автора поэмы "Мертвые души". Собакевич - один из масок-символов, которыми Н.В. Гоголь обозначил человеческие пороки. Как в фокусе гиперболического зеркала, они собрались в "рыцаре копейки". В то же время именно с покупки у Собакевича крестьян начинается "исправление" характера Чичикова, которое автор намеревался продолжить во втором томе "Мертвых душ". Именно в пятой главе становится ясно, что на самом деле мертвые души у помещиков, а живая душа народная - в крестьянах, мужиках, на которых и держится земля Русская.

Анализ эпизода Чичиков у Собакевича (Мертвые души)

Кулак! Кулак! Да еще и бестия в придачи…

Н. В. Гоголь

Поэма Мертвые души явила миру настоящую галерею незабываемых русских характеров. Николай Васильевич Гоголь постарался дать объективную оценку крепостнической Руси, ее бедам и печалям. Автор одним из первых русских писателей понял разящую силу смеха. Поднявшись до сатиры, он обличал пороки помещичье-крепостнического строя Руси, видя в нем основное зло, губящее как самих помещиков, так и подневольных им крестьян.

Но столпы общества, в сравнении со своими рабами, оказываются в довольно невыгодном свете. Крестьяне трудолюбивы, мастеровиты, добры и смекалисты. Это их руками построено все то благополучие, которым как должным пользуются трутни и бездельники, безнравственные помещики.

Говоря о мертвых душах, Гоголь подводит читателей к мысли, что настоящими мертвыми являются души помещиков, давно уже переставших совершенствоваться, мечтать о высоком предназначении человека, а заботящихся лишь о собственном сытом существовании, обогащении любыми способами.

Таков Собакевич. Он понял надвигающуюся эпоху власти денег и сам стремится не отстать от времени, сколотить капитал, не задумываясь о его источниках. Он груб, неуклюж и неотесан внешне, так же бедно и его внутреннее содержание. Когда Чичиков взглянул искоса на Собакевича, он ему на этот раз показался весьма похожим на средней величины медведя... фрак на нем был совершенно медвежьего цвета... ступал он и вкривь и вкось и наступал беспрестанно на чужие ноги. Цвет лица имел каленый... есть много на свете таких лиц, над отделкою которых натура недолго мудрила..: хватила топором раз выше нос, хватила в другой вышли губы, большим сверлом ковырнула глаза и, не обскобливши, пустила на свет. Подъезжая к деревне Собакевича, Чичиков обратил внимание на прочность всех строений. Эта домовитость говорит не о чертах характера Собакевича, но больше об умении его крестьян, руками которых все здесь и сделано. Деревня показалась ему (Чичикову) довольно велика... посреди виднелся деревянный дом с мезонином, красной крышей и темно-серыми стенами, дом вроде тех, как у нас строят для военных поселений и немецких колонистов... Двор окружен был крепкою непомерно толстою деревянною решеткой... На конюшни, сарай- и кухни были употреблены полновесные и толстые бревна, определенные на вековое стояние. Деревенские избы мужиков тоже срублены были на диво... все было пригнано плотно и как следует. Даже колодец был обделан в такой крепкий дуб, какой идет только на мельницы да на корабли.

Собакевич не заботится о красоте, от нее мало пользы, но все в доме устойчиво и тяжеловесно. Каждая вещь неуклюжа, громоздка и как бы сообщает: И я тоже Собакевич! Хозяин вряд ли читает книги и занимается каким-либо творчеством, нигде не видно и следа чернил. Стены комнат украшают картины, от которых присутствующих кидает в дрожь. В доме все обстоятельно и размеренно. Вовремя подают обильный обед, за которым Михаил Семенович (даже имя его медвежье) поглощает огромное количество еды. Он патриот желудка. Для него трапеза священный ритуал, один из видов приятного времяпрепровождения.

Собакевич в разговоре с Чичиковым выказывает необыкновенную озлобленность к окружающим. Все, по его мнению, плохи, жулики, мошенники: За копейку убьют. Губернатор и вице-губернатор Это Гога и Магога! Чичиков и тут старается приспособиться к поведению и разговору хозяина, нащупывает точки соприкосновения с ним. Не Успев завести разговор о покупке мертвых душ, Чичиков обескуражен напором Собакевича, готового продать по сту рублей. Его жадность непомерна, он забывает, что речь идет об умерших крестьянах, и расхваливает их, как барышник, чтобы набавить цену. Но из его уст звучит гимн работникам: "…вот, например, каретник Михеев! ведь больше никаких экипажей и не делал, как только рессорные. И не то, как бывает московская работа, что на один час, прочность такая, сам и собьет, и лаком покроет!.. А Пробка Степан, плотник?.. Служи он в гвардии, ему бы бог знает что дали, трех аршин с вершком ростом!.. Милушкин, кирпичник! мог поставить печь в каком угодно доме. Максим Телятников, сапожник: что шилом кольнет, то и сапоги, что сапоги, то и спасибо, и хоть как в рот хмельного! А Еремей Сорокоплехин! да этот мужик достанет за всех, в Москве торговал, одного оброку приносил пятисот рублей.

И опять вылезла натура Собакевича, главное деньги v него нет почтения ни к умершим крестьянам, ни признательности за их добросовестный труд, а лишь желание продать подо роже товар, не продешевить. Какие могут быть разговоры, со мнения, угрызения совести, если нашелся покупатель и на этот товар. Только бы не упустить своей выгоды.

Писатель не ослабляет сатирического накала, описывая сцену передачи денег и расписки Чичиковым Собакевичу. Оба мошенника прекрасно понимают друг друга, боятся быть обману тыми, поэтому протягивают одновременно: один деньги другой расписку, выхватывая, облегченно вздыхают, что миновали трудности. Чичиков, посещая помещиков, впервые в Собакевиче встречает кулака под стать себе, поэтому Павлу Ивановичу так тяжело вести дело с Михаилом Семеновичем.

Здесь сшиблись два капиталистических начала. Каждый хочет надуть другого и боится остаться в дураках. Автору отвратительны оба эти характера. Гоголь хотел видеть Россию свободною и просвящен

Талант изображения человека через бытовое его окружение достигает у Гоголя торжества в рассказе о встрече Чичикова с Собакевичем. Этот помещик не витает в облаках, он обеими ногами стоит на земле, ко всему относясь с черствой и трезвой практичностью. Основательность и крепость отличают все в имении Собакевича: «Помещик, казалось, хлопотал много о прочности. На конюшни, сараи и кухни были употреблены полновесные и толстые бревна, определенные на вековое стояние. Деревенские избы мужиков тоже срублены были на диво…» Все было «упористо, без пошатки, в каком-то крепком и неуклюжем порядке».

О характере Собакевича говорит и внутреннее убранство дома. В гостиной висят картины с изображением греческих полководцев; все эти герои были «с такими толстыми ляжками и неслыханными усами, что дрожь проходила по телу». Рядом с полководцами разместилась «греческая Бобелина, которой одна нога казалась больше всего туловища тех щеголей, которые наполняют нынешние гостиные». Мебель в комнатах прочна, неуклюжа и сходна с хозяином: пузатое ореховое бюро на пренелепых ногах – совершенный медведь. «Стол, кресла, стулья – все было самого тяжелого и беспокойного свойства, – словом, каждый предмет, каждый стул, казалось, говорил: „И я тоже Собакевич!“ или „И я тоже очень похож на Собакевича!“»

Над отделкою таких людей, как Собакевич, природа долго не мудрила, не применяла тонких инструментов, а «просто рубила со всего плеча»: «хватила топором раз – вышел нос, хватила в другой – вышли губы, большим сверлом ковырнула глаза и, не обскобливши, пустила на свет, сказавши: «живет!». Получился человек, похожий на средней величины медведя, во фраке медвежьего цвета, шагающий вкривь и вкось и наступающий постоянно на чужие ноги. В довершение сходства даже звали его Михаилом Семеновичем.

Неуемное насыщение является смыслом существования Собакевича: «У меня когда свинина – всю свинью давай на стол, баранина – всего барана тащи, гусь – всего гуся! Лучше я съем двух блюд, да съем в меру, как душа требует». И «мера» его «души» на этот счет безмерна. На завтраке у полицмейстера Собакевич наметил для себя гигантского осетра и «в четверть часа с небольшим доехал его всего». Когда хозяин и гости вспомнили об этом «произведении природы», от него остался один хвост, «а Собакевич пришипился так, как будто и не он, и, подошедши к тарелке, которая была подальше прочих, тыкал вилкою в какую-то сушеную маленькую рыбку. Отделавши осетра, Собакевич сел в кресла и уж более не ел, не пил, а только жмурил и хлопал глазами». «Душа» его впала в блаженное оцепенение.

Противник «высоких материй», Собакевич обо всем, что не связано с его практическим интересом, судит с топорной прямолинейностью. Просвещение – вредная выдумка. Люди все – воры и разбойники: «Я их знаю всех: это всё мошенники, весь город там такой: мошенник на мошеннике сидит и мошенником погоняет. Все христопродавцы. Один там только и есть порядочный человек: прокурор; да и тот, если сказать правду, свинья».

В своих пределах Собакевич умен. Без труда он угадывает хитрый замысел Чичикова и вступает с ним в торговлю. Тут-то и обнаруживается вдруг странный парадокс, неожиданный штрих в характере Собакевича. На него ведь был уже «тонкий» намек при описании картин в гостиной: «Между крепкими греками, неизвестно каким образом и для чего, поместился Багратион, тощий, худенький, с маленькими знаменами и пушками внизу и в самых узеньких рамках». Вспомним тощенькую супругу у толстого Собакевича!

В узком деле торговли и корыстного интереса прорывается какой-то намек на его проницательность и даже на поэтический талант. Торгуясь с Чичиковым, он забывает, каким «товаром» владеет, и расписывает достоинства мертвых, как живых. «Да чего вы скупитесь? – сказал Собакевич. – Право, недорого! Другой мошенник обманет вас, продаст вам дрянь, а не души; а у меня что ядреный орех, все на отбор: не мастеровой, так иной какой-нибудь здоровый мужик. Вы рассмотрите: вот, например, каретник Михеев! ведь больше никаких экипажей и не делал, как только рессорные. И не то как бывает московская работа, что на один час, – прочность такая, сам и обобьет, и лаком покроет!… А Пробка Степан… Максим Телятников… А Еремей Скороплёхин!» и т. д. Описание «товара» у Собакевича – целая поэма о силе, таланте и сметливости русского народа. И неспроста она приводит Чичикова в изумление: в этом медведе, закоренелом мизантропе и черством кулаке вдруг откуда ни возьмись обнаруживается и «сила речи», и живость воображения, и «дар слова».

Выходит, что Собакевич – «родня» Чичикову не только по скупости и деловой хватке, но и по русскому «пересолу», на пределе которого обнаруживаются в искаженной и помраченной душе возможности ее выпрямления и возрождения. Ведь и Чичиков так же срывается, как Собакевич. Вспомним, например, «странное» распоряжение, которое «зарапортовавшийся» Чичиков отдает Селифану, забывая, какой «товар» он приобрел: «собрать всех вновь переселившихся мужичков, чтобы сделать всем лично поголовную перекличку».

Точно так же «зарапортовался» в разговоре с председателем гражданской палаты и Собакевич, подтверждая правоту русской пословицы «На всякого мудреца довольно простоты». «Да что ж вы не скажете Ивану Григорьевичу, – отозвался Собакевич, – что такое именно вы приобрели; а вы, Иван Григорьевич, что вы не спросите, какое приобретение они сделали? Ведь какой народ! просто золото. Ведь я им продал и каретника Михеева». – «Нет, будто и Михеева продали? – сказал председатель. – Я знаю каретника Михеева: славный мастер; он мне дрожки переделал. Только позвольте, как же… Ведь вы мне сказывали, что он умер…» – «Кто, Михеев умер? – сказал Собакевич, ничуть не смешавшись. – Это его брат умер, а он преживехонький и стал здоровее прежнего».

Так неожиданно в Собакевиче проглядывают два бессмертных сочинителя – Хлестаков и Ноздрев, а заодно с ними и искусный актер Чичиков. «Да будто один Михеев! – продолжает вошедший в раж Собакевич. – А Пробка Степан, плотник, Милушкин, кирпичник, Телятников Максим, сапожник, – ведь все пошли, всех продал!» – А когда председатель спросил, зачем же они пошли, будучи людьми необходимыми для дому и мастеровыми, Собакевич отвечал, махнувши рукой: «А! так просто, нашла дурь: дай, говорю, продам, да и продал сдуру!» Засим он повесил голову так, как будто сам раскаивался в этом деле, и прибавил: «Вот и седой человек, а до сих пор не набрался ума».

АНАЛИЗ ЭПИЗОДА «ЧИЧИКОВ У СОБАКЕВИЧА» Кулак! Кулак! Да еще и бестия в придачи Н. В. Гоголь Поэма «Мертвые души» явила миру настоящую галерею незабываемых русских характеров. Николай Васильевич Гоголь постарался дать объективную оценку крепостнической Руси, ее бедам и печалям.

Автор одним из первых русских писателей понял разящую силу смеха. Поднявшись до сатиры, он обличал пороки помещичье-крепостнического строя Руси, видя в нем основное зло, стенами,- дом вроде тех, как у нас строят для военных ftJlM1 тт ^ селений и немецких колонистов… Двор окружен был крепкою непомерно толстою деревянною решеткой… На конюшни, саи кухни были употреблены полновесные и толстые бревна, пределенные на вековое стояние. Деревенские избы мужиков ож срублены были на диво…

все было пригнано плотно и как следует. Даже колодец был обделан в такой крепкий дуб, какой идет только на мельницы да на корабли». Собакевич не заботится о красоте, от нее мало пользы, но все в доме устойчиво и тяжеловесно. Каждая вещь неуклюжа, громоздка и как бы сообщает: «И я тоже Собакевич!» Хозяин вряд ли читает книги и занимается каким-либо творчеством, нигде не видно и следа чернил.

Стены комнат украшают картины, от которых присутствующих кидает в дрожь. В доме все обстоятельно и размеренно. Вовремя подают обильный обед, за которым Михаил Семенович (даже имя его медвежье) поглощает огромное количество еды. Он «патриот желудка». Для него трапеза - священный ритуал, один из видов приятного времяпрепровождения.

Собакевич в разговоре с Чичиковым выказывает необыкновенную озлобленность к окружающим. Все, по его мнению, плохи, жулики, мошенники: «За копейку убьют». Губернатор и вице-губернатор - «Это Гога и Магога!

» Чичиков и тут старается приспособиться к поведению и разговору хозяина, нащупывает точки соприкосновения с ним. Не Успев завести разговор о покупке мертвых душ, Чичиков обескуражен напором Собакевича, готового продать «по сту рублей». Его жадность непомерна, он забывает, что речь идет об Умерших крестьянах, и расхваливает их, как барышник, что-Ъ1 набавить цену. Но из его уст звучит гимн работникам: -вот, например, каретник Михеев!

ведь больше никаких эки-аей и не делал, как только рессорные. И не то, как бывает °сковская работа, что на один час, прочность такая, сам и °оьет, и лаком покроет!.. А Пробка Степан, плотник?.. Слу231 он в гвардии, ему бы бог знает что дали, трех аршин с РШком ростом!..

Милушкин, кирпичник! мог поставить печь Каком угодно доме. Максим Телятников, сапожник: что шилом кольнет, то и сапоги, что сапоги, то и спасибо, и хоть к в рот хмельного! А Еремей Сорокоплехин! да этот мужик од станет за всех, в Москве торговал, одного оброку приносил пятисот рублей».

И опять «вылезла» натура Собакевича, главное -деньги v него нет почтения ни к умершим крестьянам, ни признательно сти за их добросовестный труд, а лишь желание продать подо роже «товар», не продешевить. Какие могут быть разговоры, со мнения, угрызения совести, если нашелся покупатель и на этот «товар». Только бы не упустить своей выгоды. Писатель не ослабляет сатирического накала, описывая сце-ну передачи денег и расписки Чичиковым Собакевичу.

Оба мошенника прекрасно понимают друг друга, боятся быть обману, тыми, поэтому протягивают одновременно: один - деньги другой - расписку, выхватывая, облегченно вздыхают, что миновали «трудности». Чичиков, посещая помещиков, впервые в Собакевиче встречает «кулака» под стать себе, поэтому Павлу Ивановичу так тяжело вести дело с Михаилом Семеновичем. Здесь «сшиблись» два капиталистических начала. Каждый хочет надуть другого и боится «остаться в дураках». Автору отвратительны оба эти характера.

Гоголь хотел видеть Россию свободною и просвящен-ною. Отсюда и появление в конце первого тома поэмыобраза «птицы-тройки», летящей в прекрасное будущее, где ей, верит писатель, уготована лучшая доля. «…Чудным звоном заливается колокольчик; гремит и становится ветром разорванный в куски воздух; летит мимо все, что ни есть на земле, и, косясь, постораниваются и дают ей дорогу другие народы и государства».