Сартр тошнота сколько страниц. Книга: Жан Поль Сартр «Тошнота

Сартр Жан Поль

Жан Поль Сартр

Это человек, не имеющий

никакой значимости в коллективе,

это всего-навсего

Л.-Ф. Селин. "Церковь"

Посвящается Бобру1

От издателей

Эти тетради были обнаружены в бумагах Антуана Рокантена. Мы публикуем их, ничего в них не меняя.

Первая страница не датирована, но у нас есть веские основания полагать, что запись сделана за несколько недель до того, как начат сам дневник. Стало быть, она, вероятно, относится самое позднее к первым числам января 1932 года.

В эту пору Антуан Рокантен, объездивший Центральную Европу, Северную Африку и Дальний Восток, уже три года как обосновался в Бувиле, чтобы завершить свои исторические разыскания, посвященные маркизу де Рольбону.

Листок без даты

Пожалуй, лучше всего делать записи изо дня в день. Вести дневник, чтобы докопаться до сути. Не упускать оттенков, мелких фактов, даже если кажется, что они несущественны, и, главное, привести их в систему. Описывать, как я вижу этот стол, улицу, людей, мой кисет, потому что ЭТО-ТО и изменилось. Надо точно определить масштаб и характер этой перемены.

Взять хотя бы вот этот картонный футляр, в котором я держу пузырек с чернилами. Надо попытаться определить, как я видел его до и как я теперь 2. Ну так вот, это прямоугольный параллелепипед, который выделяется на фоне... Чепуха, тут не о чем говорить. Вот этого как раз и надо остерегаться изображать странным то, в чем ни малейшей странности нет. Дневник, по-моему, тем и опасен: ты все время начеку, все преувеличиваешь и непрерывно насилуешь правду. С другой стороны, совершенно очевидно, что у меня в любую минуту - по отношению хотя бы к этому футляру или к любому другому предмету - может снова возникнуть позавчерашнее ощущение. Я должен всегда быть к нему готовым, иначе оно снова ускользнет у меня между пальцев. Не надо ничего 3, а просто тщательно и в мельчайших подробностях записывать все, что происходит.

Само собой, теперь я уже не могу точно описать все то, что случилось в субботу и позавчера, с тех пор прошло слишком много времени. Могу сказать только, что ни в том, ни в другом случае не было того, что обыкновенно называют "событием". В субботу мальчишки бросали в море гальку - "пекли блины", - мне захотелось тоже по их примеру бросить гальку в море. И вдруг я замер, выронил камень и ушел. Вид у меня, наверно, был странный, потому что мальчишки смеялись мне вслед.

Такова сторона внешняя. То, что произошло во мне самом, четких следов не оставило. Я увидел нечто, от чего мне стало противно, но теперь я уже не знаю, смотрел ли я на море или на камень. Камень был гладкий, с одной стороны сухой, с другой - влажный и грязный. Я держал его за края, растопырив пальцы, чтобы не испачкаться.

Позавчерашнее было много сложнее. И к нему еще добавилась цепочка совпадений и недоразумений, для меня необъяснимых. Но не стану развлекаться их описанием. В общем-то ясно: я почувствовал страх или что-то в этом роде. Если я пойму хотя бы, чего я испугался, это уже будет шаг вперед.

Занятно, что мне и в голову не приходит, что я сошел с ума, наоборот, я отчетливо сознаю, что я в полном рассудке: перемены касаются окружающего мира. Но мне хотелось бы в этом убедиться.

10 часов 30 минут4

В конце концов, может, это и впрямь был легкий приступ безумия. От него не осталось и следа. Сегодня странные ощущения прошлой недели кажутся мне просто смешными, я не в состоянии их понять. Нынче вечером я прекрасно вписываюсь в окружающий мир, не хуже любого добропорядочного буржуа. Вот мой номер в отеле, окнами на северо-восток. Внизу - улица Инвалидов Войны и стройплощадка нового вокзала. Из окна мне видны красные и белые рекламные огни кафе "Приют путейцев" на углу бульвара Виктора Нуара. Только что прибыл парижский поезд. Из старого здания вокзала выходят и разбредаются по улицам пассажиры. Я слышу шаги и голоса. Многие ждут последнего трамвая. Должно быть, они сбились унылой кучкой у газового фонаря под самым моим окном. Придется им постоять еще несколько минут - трамвай придет не раньше чем в десять сорок пять. Лишь бы только этой ночью не приехали коммивояжеры: мне так хочется спать, я уже так давно недосыпаю. Одну бы спокойную ночь, одну-единственную, и все снимет как рукой.

Одиннадцать сорок пять, бояться больше нечего - коммивояжеры были бы уже здесь. Разве что появится господин из Руана. Он является каждую неделю, ему оставляют второй номер на втором этаже - тот, в котором биде. Он еще может притащиться, он частенько перед сном пропускает стаканчик в "Приюте путейцев". Впрочем, он не из шумных. Маленький, опрятный, с черными нафабренными усами и в парике. А вот и он.

Когда я услышал, как он поднимается по лестнице, меня даже что-то кольнуло в сердце - так успокоительно звучали его шаги: чего бояться в мире, где все идет заведенным порядком? По-моему, я выздоровел.

А вот и трамвай, семерка. Маршрут: Бойня - Большие доки. Он возвещает о своем прибытии громким лязгом железа. Потом отходит. До отказа набитый чемоданами и спящими детьми, он удаляется в сторону доков, к заводам, во мрак восточной части города. Это предпоследний трамвай, последний пройдет через час.

Сейчас я лягу. Я выздоровел, не стану, как маленькая девочка, изо дня в день записывать свои впечатления в красивую новенькую тетрадь. Вести дневник стоит только в одном случае - если5

Со мной что-то случилось, сомнений больше нет. Эта штука выявилась как болезнь, а не так, как выявляется нечто бесспорное, очевидное. Она проникла в меня исподтишка, капля по капле: мне было как-то не по себе, как-то неуютно вот и все. А угнездившись во мне, она затаилась, присмирела, и мне удалось убедить себя, что ничего у меня нет, что тревога ложная. И вот теперь это расцвело пышным цветом.

Не думаю, что ремесло историка располагает к психологическому анализу. В нашей сфере мы имеем дело только с нерасчлененными чувствами, им даются родовые наименования - например, Честолюбие или Корысть. Между тем, если бы я хоть немного знал самого себя, воспользоваться этим знанием мне следовало бы именно теперь.

Например, что-то новое появилось в моих руках - в том, как я, скажем, беру трубку или держу вилку. А может, кто его знает, сама вилка теперь как-то иначе дается в руки. Вот недавно я собирался войти в свой номер и вдруг замер - я почувствовал в руке холодный предмет, он приковал мое внимание какой-то своей необычностью, что ли. Я разжал руку, посмотрел - я держал всего-навсего дверную ручку. Или утром в библиотеке, ко мне подошел поздороваться Самоучка6, а я не сразу его узнал. Передо мной было незнакомое лицо и даже не в полном смысле слова лицо. И потом, кисть его руки, словно белый червяк в моей ладони. Я тотчас разжал пальцы, и его рука вяло повисла вдоль тела.

"Тошнота" - гениальное произведение во всех отношениях. Автору присущ великолепный язык, удивительная образность, потрясающая способность точного и понятного выражения глубочайших идей и осмысления действительности, увлекательная сюжетная линия. Повествование настолько эмоционально вовлекает в процесс переживаний героя, что, начинаешь ощущать это даже на физическом уровне. Лично я под впечатлением от этой книги даже умудрился начать заболевать... правда вовремя одумался... :)

Но для меня это произведение стало, прежде всего, гениальным художественным описанием поэтапного процесса потери души. Главный герой, Антуан Рокантен, очень умный, образованный и талантливый человек утрачивает сначала все функции, присущие душе, все душевные качества - любовь, сочувствие, сострадание, симпатии... Даже самые близкие ему люди, даже те немногие, с кем когда-либо его сводила близко судьба не вызывают в нем больше никакого интереса и чувств. Раньше он много путешествовал и путешествия были для него способом жить, ощущать радость от жизни, испытывать полноту бытия и счастье. Но все это куда-то ушло, он осел в небольшом французском городке Бувиле, где ведет неприметное и унылое существование.

А начинается все с простой усталости от жизни и всего живого. Герой говорит - что он “по горло сыт одушевленными предметами, собаками, людьми, всеми этими самопроизвольно шевелящимися мягкими массами”. Но вскоре простая усталость переходит в иное, более тяжелое состояние. В определенные моменты он начинает ощущать тошноту. Тошноту от собственного существования, от себя самого. И причиной этих приступов становится отвратительное впечатление от глубокого постижения мира без чувств, без любви... словом - без души. Вкус мертвого мира оказывается омерзительным и тошнотворным.

Герой переживает собственное существование, как существование тела и ума. Он постоянно тяготится собственным телом и собственными мыслями. Это одиночество в хаосе неживой материи. Тело и ум без души одиноки, их ничто больше не связывает с окружающим миром, с окружающими людьми. Только душа способна осуществить эту связь. Только чувства делают существование жизнью.

Неудивительно, что в какой-то момент появляется нож, царапающий руку, неудивительно, что героя начинают преследовать страхи и навязчивые идеи. Неудивительно, что его внимание особо привлекает заметка в газете об убийстве, и также неудивительно, что впоследствии он признает “родственной душой” даже гомосексуалиста Самоучку, рассуждения которого у него вызывают все ту же тошноту. Антуан становится таким же одержимым маньяком, отчужденным от жизни и общества, как убийца маленькой девочки из газетной заметки. Нет, его разум еще работает четко и слаженно. Он еще способен погружаться в такие интеллектуальные глубины, которые нормальным людям практически недоступны. Но в этой чрезмерности способностей чувствуется сильнейший надрыв. Герой не управляет своими состояниями. Он находится во власти болезненной одержимости. Неслучайно сумасшедших называют - “душевнобольными”. Утрата души - это и есть душевная болезнь. И герой романа в самом прямом смысле является таким душевнобольным.

Сам Сартр годами позже, характеризуя человека, очень точно замечает, что “у человека в душе дыра размером с Бога, и каждый заполняет ее как может”. Именно этим отказом от Бога и Его Закона можно охарактеризовать сартровский атеистический экзистенциализм. Это система, в которой человек рассматривается в искусственной среде, в отрыве от мира и Бога и вполне закономерно, что дыра, образовавшаяся в его душе, начинает заполняться страхами, ненавистью и навязчивыми идеями, сопровождаемыми ужасными видениями. Душа - есть сосуд любви и когда любовь уходит, ее место начинает заполнять что-то другое. Человек в таком состоянии видит мир в совсем ином цвете. Мир для него становится серым пятном, оскоминой, глупостью, тошнотой, а то и многоруким божеством, каждая из рук которого вооружена острой саблей. Такой человек не имеет шансов на счастье. Он обречен на неудачи, болезни и одиночество.

Вместе с утратой души герой романа теряет и смысл жизни, точнее смысл существования, поскольку у жизни всегда есть смысл, и для того, чтобы смысл был - нужно не существовать, а жить. Он начинает с издевкой смотреть на окружающих, критикуя их никчемность и бессмысленность совершаемых ими действий. Он обвиняет молодую пару за то, что те "несколько раз в неделю ходят на танцы и в рестораны выделывать на глазах у публики свои маленькие ритуальные, механические па…", он обвиняет сидящих в ресторане за то, что они "с самым серьезным видом восседают на своих местах и едят", а после уточняет, что они "не едят - они подкрепляют свои силы, чтобы успешно выполнять лежащие на них обязанности"... "Каждый из них занят каким-то крохотным делом, которое никто не мог бы делать успешнее. Никто не может успешнее вон того коммивояжера распродать зубную пасту «Сван». Никто не может успешнее этого интересного молодого человека шарить под юбкой своей соседки." Все эти люди тешат себя мыслью, что "жизнь приобретает смысл, если мы сами придаем его ей". В соответствии с их философией "сначала надо начать действовать, за что-нибудь взяться. А когда потом станешь размышлять, отступать поздно - ты уже занят делом." По мнению героя романа "это и есть та самая ложь, которой себя постоянно тешат коммивояжер, молодая чета и седовласый господин".

Помимо такой “бессознательной” и “растительной” жизни Антуан критикует гуманизм, как осознанную жизненную позицию не ради самой жизни, но ради людей. Герой называет эту позицию путем души, "да только одной души тут мало" по его мнению. Он выводит целую классификацию различных видов гуманизма, издевательски называя один провинциальным, другой зрелым и имеющим неуклюжую мощь, но путающимся в своих могучих крыльях, третий радикальным, четвертый - ангельским... и саркастически обвиняет все эти виды гуманизма в различных грехах.

В завершении своих рассуждений он утверждает, что “в существовании нет никакого, ну ни малейшего смысла” и ничто не способно его оправдать.

Интересно, что герой романа время от времени улавливает и даже понимает знаки, которые ему подает жизнь. К примеру, в музее Бувиля он рассматривает картину некоего Ришара Северана (вероятно, намек на Петера Северина Кройера) “Смерть холостяка”, на которой “голый до пояса, с зеленоватым, как это и положено мертвецу, торсом, холостяк лежал на смятой постели. Скомканные простыни и одеяла свидетельствовали о долгой агонии... На полотне служанка, прислуга-любовница, с чертами, отмеченными пороком, уже открывала ящик комода, пересчитывая в нем деньги. В открытую дверь видно было, что в полумраке поджидает мужчина в фуражке, с приклеенной к нижней губе сигаретой, у стены равнодушно лакала молоко кошка. Этот человек жил только для себя. Его постигла суровая и заслуженная кара - никто не пришел закрыть ему глаза на его смертном одре”. Антуан понимает, что эта картина является последним ему предупреждением - еще не поздно, он еще может вернуться. Он отмечает, что в салоне на стенах висит полтораста с лишним портретов и “ни один из тех, кто изображен на этих портретах не умер холостяком, ни один не умер бездетным, не оставив завещания, не приняв последнего причастия. В этот день, как и в прочие дни, соблюдая все приличия по отношению к Богу и к ближним, эти люди тихонько отбыли в страну смерти, чтобы потребовать там свою долю вечного блаженства, на которое имели право. Потому что они имели право на все: на жизнь, на работу, на богатство, на власть, на уважение и в конечном итоге - на бессмертие”.

Но, вместо того, чтобы “подвергнуться лечению”, герой обходится легкой головной болью, которая начинается у него всякий раз при посещении музея.

Приступы тошноты Антуана сопровождают его особые психические состояния, в которых он постигает суть мира, точнее суть наполняющих мир предметов и явлений, поскольку единства мира он не видит. В этих состояниях он испытывает самые настоящие откровения. Он начинает по-другому видеть окружающее и, наконец, по-своему понимает суть существования. Существование теперь в его представлении - это не "пустая форма, привносимая извне, ничего не меняющая в сути вещей". Существование - это сама суть и плоть вещей. Он уверяется, что "разнообразие вещей, пестрота индивидуальности были всего лишь видимостью, лакировкой", покрывающей самое главное. Но вдруг "лак облез, остались чудовищные, вязкие и беспорядочные массы - голые бесстыдной и жуткой наготой". И порядок для него в мире исчезает, все превращается в хаос. Все эти предметы начинают мешать герою. Они уже существуют не так "скупо" и "абстрактно", как раньше, они начинают существовать "назойливо". Каштан начинает "мозолить глаза", негромкое журчанье воды в фонтане вливается в его уши и начинает, "угнездившись в них, заполнять их вздохами", ноздри забивает "гнилостный зеленый запах". Вещи начинают выставлять себя напоказ друг другу, "поверяя друг другу, гнусность своего существования" в своей "разомлевшей избыточности". Все тихо уступает и поддается существованию.

И каждый из этих предметов с “безотчетным беспокойством” ощущает себя лишним по отношению к другим. Герой находит единственную связь между предметами, которая состоит в общем для всех качестве излишества. “ЛИШНИЙ - вот единственная связь, какую я мог установить между этими деревьями, решеткой, камнями”. И тут же герой понимает, что и он тоже лишний в этом мире. "И Я САМ - вялый, расслабленный, непристойный, переваривающий съеденный обед и прокручивающий мрачные мысли, - Я ТОЖЕ БЫЛ ЛИШНИМ".

Антуан никак не может найти способ избавления от собственного существования. И, конечно, же он постоянно задумывается о самоубийстве. Герой так часто говорит о смерти, что даже удивительно, что он до конца романа самоубийства так и не совершает. В свое оправдание он говорит, что даже если свести счеты с жизнью, и тем самым истребить хотя бы одно из этих “никчемных существований”, то смерть тоже будет лишней. “Лишним был бы мой труп, моя кровь на камнях, среди этих растений, в глубине этого улыбчивого парка. И моя изъеденная плоть была бы лишней в земле, которая ее приняла бы, и наконец мои кости, обглоданные, чистые и сверкающие, точно зубы, все равно были бы лишними: я был лишним во веки веков". Всякий раз, когда его посещают мысли о смерти, он приходит к заключению, что самоубийство не сможет избавить его от существования.

Но помимо излишества смерти по логике героя, человек, влача безжизненное существование, и без того ощущает себя “живым мертвецом”. Именно так на протяжении повествования себя неоднократно называет Антуан. И это также в некоторой степени доказывает бессмысленность самоубийства, неспособность его избавить героя от существования.

Но по правде говоря, все его аргументы против совершения самоубийства выглядят очень неубедительно. В конце концов можно бы было попробовать, вдруг помогло бы. Экзистенциализм в этом вопросе почему-то перестает быть последовательной философской системой, ведь, убивая муху, раздавливая ее пальцем и “выпуская из ее брюха маленькие белые потроха”, герой всерьез считает, что он оказывает ей услугу.

Дальше в ходе рассуждений и переживаний Антуан находит ключ к собственному Существованию, к своей Тошноте, к своей жизни. И корень этот по его мнению в Абсурдности. Абсурдность существования обретает для него экзистенциальную реальность. Она становится не просто мыслью родившейся в голове, не звуком голоса, а "длинной мертвой змеей у ног", "деревянным змеем", "корнем" или "звериным когтем". Каждый предмет в этом мире становится абсурдным не просто по отношению к какому-то другому предмету или явлению, он обретает абсолютную абсурдность. "Вот хотя бы этот корень - в мире нет ничего, по отношению к чему он не был бы абсурден". Предметы утрачивают свои свойства, они "извергают себя из самих себя", отрицают себя, "теряются в странном избытке". Свойства вытекают из них наружу, отвердевают и сами становясь материальными, и для предметов они являются лишними. Нам кажется, что и "впрямь бывает настоящий синий, настоящий белый цвет, настоящий запах миндаля или фиалки. Но стоит на секунду их удержать, как чувство уверенности и удобства сменяется чудовищной тревогой: краски, вкусы, запахи никогда не бывают настоящими, они не бывают собой, и только собой. Простейшее, неразлагаемое свойство в самом себе, в своей сердцевине, избыточно по отношению к самому себе".

Антуан приходит к выводу, что "существование не является необходимостью". Иными словами, суть его - случайность, существование - это "некая совершенная беспричинность". "Существовать - это значит БЫТЬ ЗДЕСЬ, только и всего; существования вдруг оказываются перед тобой, на них можно НАТКНУТЬСЯ, но в них нет ЗАКОНОМЕРНОСТИ".

Герой также утверждает равенство людей в беспричинности их существования. Некоторые из них, по его словам, знают правду, но пытаются ее скрыть при помощи своей идеи права. "Жалкая ложь - ни у кого никакого права нет; существование этих людей также беспричинно, как и существование всех остальных, им не удается перестать чувствовать себя лишними. В глубине души, втайне, они ЛИШНИЕ, то есть бесформенные, расплывчатые, унылые". Некоторые из людей, по его мнению, поняли эту беспричинность и "попытались преодолеть эту случайность, изобретя существо необходимое и самодовлеющее", то есть, Бога. "Но ни одно необходимое существо не может помочь объяснить существование: случайность - это не нечто кажущееся, не видимость, которую можно развеять; это нечто абсолютное, а стало быть, некая совершенная беспричинность. Беспричинно все - этот парк, этот город и я сам. Когда это до тебя доходит, тебя начинает мутить и все плывет". Это и есть та самая Тошнота, которая преследует героя романа. Это и есть то самое психическое состояние, в котором возможно испытать подобные переживания.

Существование, опыт которого получает герой романа, неподвижно и безжизненно. Это искусственная и шаткая интеллектуальная конструкция, которая не способна ни объяснить, ни опровергнуть жизнь, счастье, любовь, Бога... Она открывается лишь в болезненном помешательстве изнуренного рассудка человека утратившего душу, любовь, веру, радость и смысл жизни. Такое существование противоположно жизни и воспринимается лишь в разреженном времени, в бездействии, без красок и с застывшим взглядом, как снимок на черно-белой фотокарточке. Прекрасно его описывает в своем дневнике сам герой - "Время остановилось маленькой черной лужицей у моих ног, ПОСЛЕ этого мгновения ничто уже не могло случиться. Я хотел избавиться от этой жестокой услады, но даже представить себе не мог, что это возможно; я был внутри: черный комель НЕ ПРОХОДИЛ, он оставался где был, он застрял в моих глазах, как поперек горла застревает слишком большой кусок. Я не мог ни принять его, ни отвергнуть".

Тошнота проходит у героя лишь с выходом из трансового состояния, с возвращением к жизни, когда механизм времени запускается вновь. Автор описывает это так - "...мне вдруг стало невозможно мыслить существованием корня. Существование пропало, тщетно я повторял себе: корень существует, он все еще здесь, под скамейкой, у моей правой ноги, - это были пустые слова. Существование - это не то, о чем можно размышлять со стороны: нужно, чтобы оно вдруг нахлынуло, навалилось на тебя, всей тяжестью легло тебе на сердце, как громадный недвижный зверь, - или же ничего этого просто-напросто нет". Герой сам описывает выход из этого психического состояния, как счастье, как пробуждение к жизни - "Ничего этого больше не было, взгляд мой опустел, я был счастлив, что освободился. А потом внезапно перед глазами у меня вдруг что-то стало шевелиться и замелькали легкие, неопределенные движения - это ветер потряс верхушку дерева". Мысль о движении заставила героя задуматься о рождении существования, но и трех секунд ему почему-то хватило, чтобы понять, что "движение всегда существует не вполне, оно - переходная ступень, посредник между двумя существованиями". Он не смог уловить "переход" к существованию "на колеблющихся ветках, слепо шаривших вокруг". Из чего он заключает, что "сама идея перехода тоже придумана людьми".

И все же Антуан в ходе своих рассуждений пару раз проговаривается. Однажды он признается, что во всем этом существует еще какой-то "крохотный смысл", который не могут вместить в себя застывшие в своем существовании вещи и который герой все же не в состоянии постичь. Этот "крохотный смысл" его раздражает - он не может его понять и не сможет никогда, проторчи он "хоть сто семь лет возле этой ограды", он признается - "я узнал о существовании все, что мог узнать".

В другой раз он признает, что помимо существования и разомлевшей избыточности есть и другой мир - “в нем сохраняют свои чистые строгие линии круги и мелодии”. Именно в этом мире живет прекрасный регтайм «Some of these days», который Антуан Рокантен в последний раз слушает в “Приюте Путейцев”. Он находит в этой музыке "крупицу алмазной нежности", которая кружит над пластинкой и слепит его. Она не существует, но перед ней стыдно за все существующее, за его обыденность, будничность и разболтанную неприглядность. Даже если разбить патефон и пластинку, до нее не удастся добраться. "Она всегда за пределами - за пределами чего-то: голоса ли, скрипичной ли ноты. Сквозь толщи и толщи существования выявляется она, тонкая и твердая, но когда хочешь ее ухватить, наталкиваешься на сплошные существования, спотыкаешься о существования, лишенные смысла. Она где-то по ту сторону. Я даже не слышу ее - я слышу звуки, вибрацию воздуха, которая дает ей выявиться. Она не существует - в ней нет ничего лишнего, лишнее - все остальное по отношению к ней. Она ЕСТЬ". Антуан чувствует, как под эту музыку что-то робко касается его, он боится шевельнуться, чтобы это не спугнуть. Что-то, что ему незнакомо уже давно, - что-то похожее на радость. "Негритянка поет. Стало быть, можно оправдать свое существование? Оправдать хотя бы чуть-чуть?" Под впечатлением от этой песни он решается написать книгу, в которой хочет описать что-то такое, "что было бы не подвластно существованию, было бы над ним".

В романе герой встречается с еще одним “живым мертвецом”. Это его прежняя девушка Анни, которая была когда-то способна на пылкие страсти, любила и ненавидела. Но теперь она этого не может, для страсти нужны "энергия, любопытство, ослепленность…" Всего этого у нее уже нет. Анни чувствует пропасть между собой и жизнью, которую она уже не в силах перепрыгнуть. Анни существует в окружении своих усопших страстей. И ей противно смотреть на свои вещи. Она приучила себя мельком на них взглядывая понимать, что это за предмет и тут же отводить глаза. Анни рассказывает Антуану о "совершенных мгновениях", которые раньше она испытывала. Она раньше обладала большим искусством создавать эти мгновения из так называемых “выигрышных ситуаций, а теперь утратила эту способность, и чувствует себя “живым метрвецом”.

Герой проводит параллель между своими прежними путешествиями и совершенными мгновениями Анни... их больше нет... “мы утратили одни и те же иллюзии, мы шли одними и теми же путями”. Антуан начинает вновь испытывать прежние чувства к Анни. В нем рождается то чувство, которое возвращает его на какое-то время к жизни. Оно дает ему “короткую передышку”. За все время, занятое мыслями об Анни он ни разу не переживает чувство тошноты. И это закономерно, ведь герой вспоминает свою любовь. Он открывается чистому чувству и переживает единение с человеком, пусть в разрушительных теориях, но все же общность и стремление быть вместе.

Но Анни уезжает в Лондон с каким-то египтянином и Антуан остается один. Ситуация навевает на него размышления о свободе. Но эта свобода вынужденная - герой оказывается обреченным на свободу в одиночестве, без любви, жизни и смысла в реальности мертвой экзистенции. Он чувствует себя совершенно одиноким на белой, окаймленной садами улице. “Один - и свободен. Но эта свобода слегка напоминает смерть”.

Произведение Жан-Поля Сартра "Тошнота" можно без натяжки и надуманности назвать эпохальным. Этот Роман отражает проблему всего современного человечества. То состояние, в котором находится человек сегодня все дальше уходит от способности гармоничной адаптации в мире. "Я узнал о существовании все, что мог узнать" - говорит Антуан в ходе своих рассуждений. И в этом есть удел всего современного способа постижения действительности, это удел современной науки. Современное знание достигло предела своих возможностей. Оно уперлось лбом в стену. И этот предел оно определило себе само, отказавшись от полноты восприятия мира, сузив исследовательский инструментарий. Современный человек в основной массе пребывает в психическом состоянии, которое исключает возможность постижения большего. Он способен на то, чтобы уловить на себе влияние "крупицы алмазной нежности", но тут же он поправляется, что этой "крупицы алмазной нежности" и этого мира, в котором "сохраняют свои чистые строгие линии круги и мелодии" просто не существует, даже несмотря на стыд человека перед этим высшим миром за свое никчемное существование. Этого мира не существует для человека в рамках невежественного и страстного восприятия. Только тогда, когда человек выходит за эти рамки, только тогда, когда реальность души для него обретает значимость - мир вокруг него окрашивается в совсем иные краски. И этот мир неслучайно сейчас для него является сверхъестественным, поскольку он лежит за рамками столь привычной для "нормального" современного человека обыденности.

Виктор Романов

Жан-Поль Шарль Эмар Сартр

«Тошнота»

Роман построен по принципу дневниковых записей главного героя Антуана Рокантена, объездившего Центральную Европу, Северную Африку, Дальний Восток и уже три года как обосновавшегося в городе Бувиле, чтобы завершить свои исторические изыскания, посвящённые маркизу де Рольбону, жившему в XVIII в.

В начале января 1932 г. Антуан Рокантен вдруг начинает ощущать в себе изменения. Его захлёстывает некое неведомое до сих пор ощущение, похожее на лёгкий приступ безумия. Впервые оно охватывает его на берегу моря, когда он собирается бросить в воду гальку. Камень кажется ему чужеродным, но живым. Все предметы, на которых герой задерживает взгляд, кажутся ему живущими собственной жизнью, навязчивыми и таящими опасность. Это состояние часто мешает Рокантену работать над его историческим трудом о маркизе де Рольбоне, который был видной фигурой при дворе королевы Марии Антуанетты, единственным наперсником герцогини Ангулемской, побывал в России и, по всей видимости, приложил руку к убийству Павла I.

Десять лет назад, когда Рокантен только узнал о маркизе, он в него в буквальном смысле влюбился и после многолетних путешествий почти по всему земному шару три года назад решил обосноваться в Бувиле, где в городской библиотеке собран богатейший архив: письма маркиза, часть его дневника, разного рода документы. Однако с недавних пор он начинает ощущать, что маркиз де Рольбон ему смертельно надоел. Правда, на взгляд Рокантена, маркиз де Рольбон является единственным оправданием его собственного бессмысленного существования.

Все чаще и чаще его настигает то новое для него состояние, которому больше всего подходит название «тошнота». Она накатывает на Рокантена приступами, и все меньше и меньше остаётся мест, где он может от неё скрыться. Даже в кафе, куда он часто ходит, среди людей ему не удаётся от неё спрятаться. Он просит официантку поставить пластинку с его любимой песней «Some of these days». Музыка ширится, нарастает, заполняет зал своей металлической прозрачностью, и Тошнота исчезает. Рокантен счастлив. Он размышляет о том, каких вершин смог бы он достичь, если бы тканью мелодии стала его собственная жизнь.

Рокантен часто вспоминает о своей возлюбленной Анни, с которой расстался шесть лет назад. После нескольких лет молчания он вдруг получает от неё письмо, в котором Анни сообщает, что через несколько дней будет проездом в Париже, и ей необходимо с ним увидеться. В письме нет ни обращения, например «дорогой Антуан», ни обычного вежливого прощания. Он узнает в этом её любовь к совершенству. Она всегда стремилась воплощать «совершенные мгновения». Некие мгновения в её глазах обладали скрытым смыслом, который надо было «вылущить» из него и довести до совершенства. Но Рокантен всегда попадал впросак, и в эти минуты Анни его ненавидела. Когда они были вместе, все три года, они не позволяли ни единому мгновению, будь то моменты горести или счастья, отделиться от них и стать минувшими. Они все удерживали в себе. Вероятно, и расстались они по обоюдному согласию из-за того, что груз этот стал слишком тяжёл.

В дневные часы Антуан Рокантен часто работает в читальном зале бувильской библиотеки. В 1930 г. там же он познакомился с неким Ожье П., канцелярским служащим, которому дал прозвище Самоучка, потому что тот проводил в библиотеке все своё свободное время и штудировал все имеющиеся здесь книги в алфавитном порядке. Этот Самоучка приглашает Рокантена пообедать с ним, ибо, судя по всему, собирается поведать ему нечто очень важное. Перед закрытием библиотеки на Рокантена вновь накатывает Тошнота. Он выходит на улицу в надежде, что свежий воздух поможет ему от неё избавиться, смотрит на мир, все предметы кажутся ему какими-то зыбкими, словно обессилевшими, он ощущает, что над городом нависла угроза. Насколько хрупкими кажутся ему все существующие в мире преграды! За одну ночь мир может измениться до неузнаваемости, и не делает этого только потому, что ему лень. Однако в данный момент у мира такой вид, будто он хочет стать другим. А в этом случае может случиться все, абсолютно все. Рокантену чудится, как из маленького прыщика на щеке ребёнка вылупляется третий, насмешливый глаз, как язык во рту превращается в чудовищную сороконожку. Рокантену страшно. Приступы ужаса накатывают на него и в своей комнате, и в городском саду, и в кафе, и на берегу моря.

Рокантен идёт в музей, где висят портреты известных всему миру мужей. Там он ощущает свою посредственность, необоснованность своего существования, понимает, что уже не напишет книги о Рольбоне. Он просто не может больше писать. Перед ним внезапно встаёт вопрос, куда же ему девать свою жизнь? Маркиз де Рольбон был его союзником, он нуждался в Рокантене, чтобы существовать, Рокантен — в нем, чтобы не чувствовать своего существования. Он переставал замечать, что сам существует; он существовал в обличье маркиза. А теперь эта накатившаяся на него Тошнота и стала его существованием, от которого он не может избавиться, которое он принуждён влачить.

В среду Рокантен идёт с Самоучкой в кафе обедать в надежде, что на время сумеет избавиться от Тошноты. Самоучка рассказывает ему о своём понимании жизни и спорит с Рокантеном, уверяющим его в том, что в существовании нет ни малейшего смысла. Самоучка считает себя гуманистом и уверяет, что смысл жизни — это любовь к людям. Он рассказывает о том, как, будучи военнопленным, однажды в лагере попал в барак, битком набитый мужчинами, как на него снизошла «любовь» к этим людям, ему хотелось их всех обнять. И каждый раз, попадая в этот барак, даже когда он был пустым, Самоучка испытывал невыразимый восторг. Он явно путает идеалы гуманизма с ощущениями гомосексуального характера, Рокантена вновь захлёстывает Тошнота, своим поведением он даже пугает Самоучку и остальных посетителей кафе. Весьма неделикатно откланявшись, он спешит выбраться на улицу.

Вскоре в библиотеке происходит скандал. Один из служителей библиотеки, давно следящий за Самоучкой, подлавливает его, когда тот сидит в обществе двух мальчуганов и гладит одного из них по руке, обвиняет его в низости, в том, что он пристаёт к детям, и, дав ему в нос кулаком, с позором выгоняет из библиотеки, грозя вызвать полицию.

В субботу Рокантен приезжает в Париж и встречается с Анни. За шесть лет Анни очень пополнела, у неё усталый вид. Она изменилась не только внешне, но и внутренне. Она больше не одержима «совершенными мгновениями», ибо поняла, что всегда найдётся кто-то, кто их испортит. Раньше она считала, что существуют некие эмоции, состояния: Любовь, Ненависть, Смерть, которые порождают «выигрышные ситуации» — строительный материал для «совершенных мгновений», а теперь поняла, что эти чувства находятся внутри неё. Теперь она вспоминает события своей жизни и выстраивает их, кое-что подправляя, в цепочку «совершенных мгновений». Однако сама она не живёт в настоящем, считает себя «живым мертвецом». Надежды Рокантена на возобновление отношений с Анни рушатся, она уезжает в Лондон с мужчиной, у которого находится на содержании, а Рокантен намерен насовсем переселиться в Париж. Его все ещё терзает ощущение абсурдности своего существования, сознание того, что он «лишний».

Заехав в Бувиль, чтобы собрать вещи и расплатиться за гостиницу, Рокантен заходит в кафе, где прежде проводил немало времени. Его любимая песня, которую он просит поставить ему на прощание, заставляет его подумать о её авторе, о певице, которая её исполняет. Он испытывает к ним глубокую нежность. На него словно бы находит озарение, и он видит способ, который поможет ему примириться с собой, со своим существованием. Он решает написать роман. Если хоть кто-нибудь в целом мире, прочитав его, вот так же, с нежностью, подумает о его авторе, Антуан Рокантен будет счастлив.

Главный герой романа Антуан Рокантен чувствует, что изменился. Он объездил Центральную Европу, Северную Африку и Дальний Восток, а теперь живет в городе Бувиль и работает над историческим трудом о маркизе де Рольбоне, который жил в XVIII веке и был видной фигурой при дворе королевы Марии Антуанетты. Об этом маркизе Рокантен узнал 10 лет назад и теперь собирает сведения о нем по всему миру. Но в последнее время все чаще Рокантена обуревает чувство «тошноты» относительно всего, что касается этого персонажа. Тошнота исчезает только когда звучит любимая музыка Рокантена.

Герой как-то получил письмо от Анни, с которой расстался 6 лет назад. В нем она сообщила, что будет проездом в Париже и хочет увидеться. С этой женщиной Рокантен прожил 3 года и знал ее хорошо.

Работая в зале бувильской библиотеки Рокантен познакомился с неким Ожье и дал ему прозвище Самоучка за то, что мужчина все свое свободное время проводил в библиотеке. Ожье приглашает героя на обед с ним, желая что-то рассказать. На Рокантена опять накатывает тошнота и начинаются галлюцинации, а потом и ужасы. Он направляется в музей и понимает, что не напишет книги о Рольбоне.

Во время обеда с Самоучкой Рокантен спорит о понимании жизни. По словам Самоучки смысл жизни – это любовь к людям. Он даже рассказывает случай из своей жизни, когда он проникся любовью к мужчинам в бараке. На Рокантена опять напала Тошнота. Он вел себя странно, чем напугал и Самоучку, и всех посетителей кафе. Еле выбрался на улицу. В библиотеке разразился скандал, потому как Самоучку подловил служитель библиотеки, как тот гладил мальчика по руке.

Рокантен встречается с сильно изменившейся Анни. Раньше она стремилась создавать совершенные мгновения, теперь считает себя живым мертвецом. Рокантен понимает, что возобновить отношения с этой женщиной не получится. Она уезжает с мужчиной, у которого находится на содержании.

Чувствуя себя лишним в этом мире, Рокантен решает переехать в Париж. Перед этим он заезжает в Бувиль с целью собрать вещи и оплатить проживание в гостинице. Зайдя в кафе, где он часто сиживал, он услышал свою любимую песню. По его просьбе эту песню ставят. Слушая ее, Рокантен думает об авторе этого произведения, об исполнительнице. Его охватывает нежность, потом он понимает, что способ примирения с самим собой существует. Необходимо написать роман. И если хоть один человек в мире после прочтения сможет подумать с такой же нежностью об авторе, он, Антуан Рокантен будет считать себя счастливым человеком.

Двадцатое столетие заметно отличается от девятнадцатого века не только литературой, но и появлением особого направления в философии, возникшего в Западной Европе. Поиск своего «я» в абсурдном и хаотичном мире отражается в произведениях представителей экзистенциализма, и роман Жан-Поля Сартра «Тошнота» — яркий тому пример. Что такое Тошнота, и зачем главный герой пишет это слово с заглавной буквы? Почему Сартр выбрал такое название для своего произведения, и чем оно покорило публику – это предстоит выяснить читателям вместе с главным героем Антуаном Рокантеном.

«Тошнота» — литературный дебют Жан-Поля Сартра. Французский писатель и философ закончил свое произведение в 1938 году в Гавре. В своем романе автор подчеркивает абсурд человеческого существования, а на первый план выдвигаются отчаяние, одиночество и безысходность эпохи. Философ в «Тошноте» представляет свой атеистический экзистенциальный взгляд на мироустройство и дает своему герою догадаться, в чем смысл жизни.

За свое творчество Сартр был удостоен Нобелевской премии в 1964 году, от которой он многозначительно отказался, что привлекло руководителя Советского государства Никиту Сергеевича Хрущева, и тот пригласил писателя с визитом в СССР. Когда генсек заинтересовался личностью скандального лауреата, ему сказали, что одно из главных произведений философа – роман «Тошнота», и политик сильно негодовал из-за названия романа, хоть и ему разъяснили позже, что Тошнота в литературном произведении приводится не в буквальном смысле.

Жанр и направление

Произведение Сартра было написано в эпоху модернизма, когда на извечный вопрос о смысле жизни философия нашла новый ответ: в 1920-ые годы экзистенциалисты впервые заявили о том, что смысла – нет. Если раньше истина находилась в вере в Бога, в саморазвитии, в любви, то теперь она и вовсе потерялась, или же скрылась за самим процессом существования. «Тошнота» написана в форме дневниковых записей Антуана Рокантена, в которых автор выдвигает свою экзистенциальную позицию, поэтому бесценное наследие Сартра – это философский роман.

О чем?

Рыжеволосый Антуан Рокантен начинает вести дневник, чтобы докопаться до сути. Он считает, что все в мире каким-то образом изменилось, и от этого ему не по себе. Материальные предметы вызывают у него отвращение, давя на героя своим существованием. Он по-другому воспринимает окружающий мир, иначе смотрит на обычные вещи – на вилки, трубки, дверные ручки или, к примеру, на гальку, которую по непонятной причине он не смог бросить в море. Персонажу тяжело оттого, что он ощущает себя лишним в мире. Антуан не может найти свое предназначение, поэтому его «тошнит». Тошнота в романе – метафизическая, поначалу герой просто не может объяснить это состояние, он лишь ищет причину перемены в себе.

Антуан ведет дневник о маркизе де Рольбоне и хочет доказать, что тот приложил руку к убийству Павла I. Так же герой с нежностью вспоминает свою бывшую любовь – актрису Анни, с которой ближе к концу произведения они снова встретятся, но любовь не станет смыслом его существования. А что же тогда станет? С каждым днем все больше понимая, что такое Тошнота для него самого, Рокантен найдет ответы на все свои вопросы.

Главные герои и их характеристика

• Антуан Рокантен , тридцатилетний научный работник, занимается историческими изысканиями. Он погружен в свои мысли, начинает записывать любую незначительную мелочь, лишь бы выяснить, почему ему «тошно». Он свободен от общества, но страдает от невозможности высказаться. Персонаж даже забрасывает работу над книгой ради истины, которую он так отчаянно ищет, хотя на протяжении романа подсказка была с ним рядом. Одинокий герой интересно воспринимает не только обычные предметы, но и такое понятие, как время – оно для него череда мгновений, в котором утопает реальность. Будущее он видит бессмысленным, а прошлое и вовсе исчезло, несмотря на постоянные воспоминания. Читатель словно оказывается в голове Антуана, наружу выворачивает его внутренний мир и вместе с рыжеволосым рассказчиком приходит к решению.
• Анни – девушка, с которой Антуан давно расстался. Она появляется в его воспоминаниях прямо в начале книги. Главный герой впадает в ностальгию, и в нем просыпаются прежние чувства, но после встречи он только больше страдает от своего положения. Анни схожа с главным героем. Девушка видит мир в мрачных расцветках, даже называет себя «живым мертвецом». Можно сказать, что Анни – двойник Антуана в женском обличии. Во время их встречи мужчина понимает, что не может спасти женщину, назвать причины, побуждающие жить, ведь на тот момент он еще не выбрался из «тошноты». Анни – это немаловажный персонаж, в котором читатель вместе с Антуаном видит ложную надежду на спасение.
• Отдельно стоит выделить гуманиста Ожье П ., или, как его называет Антуан – Самоучку. Такое прозвище у персонажа появилось из-за его особой техники чтения книг (в алфавитном порядке). Главный герой периодически избегает общения с педантичным читателем, потому что не разделяет его мировоззрения, а тот, напротив, рад общению с ним. Самоучка живет для других, по причине своей любви к людям он записался в социалистическую партию. Антуану не по пути с таким персонажем, тем не менее, товарищ гуманист играет важную роль в произведении и интересен своим складом ума.

Проблематика

1. Сначала Антуан вместе с читателем отчаянно пытается выяснить, что такое Тошнота и почему она его так мучает. В конце концов, он понимает, что это «бьющая в глаза очевидность» того, что смысла нет. Однако от долгожданного понимания тяжелого состояния легче ему не становится, напротив – теперь нужно как-то преодолеть «тошноту». Можно ли смириться с отсутствием смысла жизни – главная философская проблема романа. Герой ищет свое предназначение, свое место в мире, свой смысл, а читающая публика – вместе с ним.
2. Не менее остро в романе стоит проблема одиночества. Бесспорно, Антуан одинок. Нам непонятно лишь, наслаждается ли он этим или же тяготится – да и ему самому это непонятно. Видно, что герой страдает от невозможности поговорить о своей болезни, но в то же время он избегает людей. Он свободен от общества и изолирован от мира, но это отчуждение не приносит ему радости. Сартр обрекает своего персонажа на свободу: у Антуана нет графика, следовательно, находится время думать о «тошноте», о которой не подозревают другие, вечно переживающие из-за работы. Герой отчужден, от чего мучается, но от чего не хочет избавляться.
3. Заметив женское имя и тоску Антуана, читатель предвкушает романтическую историю, которая живет в прошлом героев. Так мы нащупываем проблему любви. Они похожи, но любовь не становится для них стимулом жизни, поэтому их отношения обречены еще в начале произведения. Встреча персонажей дает маленькую надежду на их спасение, однако после лишь усугубляет и без того затрудненное положение.

В чем смысл?

Наконец осознав, что такое «тошнота», герой вскоре доходит до главной идеи произведения. Антуану тяжело смириться с бессмысленностью жизни, поэтому он не сдается и продолжает «копать». На протяжении романа он слушает песню «Some of these days», и лишь в конце книги она наводит его на мысль, что выход – в творчестве. Антуан слушает песню Негритянки и понимает, что музыка не принадлежит общему существованию: можно сломать кассету или просто выключить ее, однако песня в любом случае останется. Таким образом, человеческая деятельность приносит смысл окружающему миру. Так же, как американская песня спасла певицу, будущая книга Антуана спасет его самого. Он решает написать роман, история которого вдохновит окружающих на существование. Если об авторе его собственной истории будут думать так же с нежностью, как Рокантен думает об исполнительнице «Some of these days», он будет счастлив. Действительно, оставить след в жизни – необычайно важно, и каждый из нас найдет свою сущность благодаря творчеству, которое надо лишь выпустить наружу.

Экзистенциализм в романе

Прочитав «Тошноту», мы более ясно представляем смысл философии существования, ведь она раскрывается Антуаном как на ладони. Сартр разъединил экзистенциализм на атеистический, к числу представителей которого он и сам относился, и на религиозный. Атеистический экзистенциализм говорит о заброшенности человека, и то, что Антуан не верит в Бога, подчеркивает идею Сартра – спасение от «тошноты» не в вере. Главный герой перебирает возможные варианты, которые могут его спасти: любовь так же не выход. Антуан, как обычный человек под влиянием жестокой и безотрадной эпохи мировых социальных катаклизмов, рассматривает и вариант самоубийства. К сожалению, многие люди поддаются этой слабости, думая, что не смогут смириться с отсутствием истины, но наш герой страдает еще и от осознания своей ненужности этому миру. Возможно, он просто струсил, но, оправдываясь, что его кровь и мертвое тело будут по-прежнему лишними на этой земле, он отвергает и такое «спасение».

Идеи экзистенциализма провозглашают необходимость смириться с бессмысленностью жизни и просто назло наслаждаться ею, но Антуан не примирился, как «посторонний» Камю, а находит свое решение. Основы философии воплощены в романе в возможных вариантах спасения Рокантена и в его мировоззрении, и смело можно утверждать, что от такой «тошноты» найдется верное лекарство.

Интересно? Сохрани у себя на стенке!