Скачать стивен кинг зеленая миля txt. Зеленая миля

Annotation

Стивен Кинг приглашает читателей в жуткий мир тюремного блока смертников, откуда уходят, чтобы не вернуться, приоткрывает дверь последнего пристанища тех, кто переступил не только человеческий, но и Божий закон. По эту сторону электронного стула нет более смертоносного местечка! Никто из того, что вы читали раньше, не сравнится с самым дерзким из ужасных опытов Стивена Кинга - с историей, что начинается на Дороге Смерти и уходит в глубины самых чудовищных тайн человеческой души…

Читайте бестселлер Стивена Кинга «Зеленая миля» - и вам действительно станет страшно!

Стивен Кинг

Стивен Кинг

Зелёная Миля

Часть 1

Две убитых девочки

Это произошло в 1932-м, когда тюрьма штата еще находилась в Холодной Горе. И электрический стул был, конечно, там же.

Заключенные острили по поводу стула так, как обычно острят люди, говоря о том, что их страшит, но чего нельзя избежать. Они называли его Олд Спарки (Старик Разряд) или Биг Джуси («Сочный кусок»). Они отпускали шуточки насчет счетов за электроэнергию, насчет того, как Уорден Мурс этой осенью будет готовить обед ко Дню Благодарения, раз его жена Мелинда слишком больна, чтобы готовить.

У тех же, кому действительно предстояло сесть на этот стул, юмор улетучивался в момент. За время пребывания в Холодной Горе я руководил семидесятью восемью казнями (эту цифру я никогда не путаю, я буду помнить ее и на смертном одре) и думаю, что большинству этих людей становилось ясно, что с ними происходит, именно в тот момент, когда их лодыжки пристегивали к мощным дубовым ножкам Олд Спарки. Приходило понимание (было видно, как осознание поднимается из глубины глаз, похожее на холодный испуг), что их собственные ноги закончили свой путь. Кровь еще бежала по жилам, мускулы были еще сильны, но все было кончено, им уже не пройти ни километра по полям, не танцевать с девушками на сельских праздниках. Осознание приближающейся смерти приходит к клиентам Олд Спарки от лодыжек. Есть еще черный шелковый мешок, его надевают им на головы после бессвязных и нечленораздельных последних слов. Считается, что этот мешок для них, но я всегда думал, что на самом деле он для нас, чтобы мы не видели ужасного прилива страха в их глазах, когда они понимают, что сейчас умрут с согнутыми коленями.

В Холодной Горе не было этапа смертников, только блок «Г», стоящий отдельно от других, размером примерно в четыре раза меньше, чем остальные, кирпичный, а не деревянный, с плоской металлической крышей, которая сияла под летним солнцем, как безумный глаз. Внутри - шесть камер, по три с каждой стороны широкого центрального коридора, и каждая камера почти вдвое больше камер в четырех других блоках. Причем все одиночные. Отличные условия для тюрьмы (особенно в тридцатые годы), но обитатели этих камер многое бы отдали, чтобы попасть в любую другую. Честное слово, они бы дорого заплатили.

За все время моей службы в качестве надзирателя все шесть камер не заполнялись ни разу - и слава Богу. Максимум - четыре, там были белые и черные (в Холодной Горе среди ходячих мертвецов не существовало сегрегации по расовому признаку), и все равно это напоминало ад.

Однажды в камере появилась женщина - Беверли Макколл. Она была черная, как дама пик, и прекрасна, как грех, который у вас никогда не хватит пороха совершить. Она шесть лет мирилась с тем, что муж бил ее, но не могла стерпеть и дня его любовных похождений. Узнав, что муж ей изменяет, она на следующий вечер подкараулила беднягу Лестера Макколла, которого приятели (а может быть, и эта очень недолгая любовница) называли Резчик, наверху, на лестнице, ведущей в квартиру из его парикмахерской. Она дождалась, пока он расстегнет свой халат, а потом наклонится, чтобы неверными руками развязать шнурки. И воспользовалась одной из бритв Резчика. За два дня перед тем, как сесть на Олд Спарки, она позвала меня и сказала, что видела во сне своего африканского духовного отца. Он велел ей отказаться от ее рабской фамилии и умереть под свободной фамилией Матуоми. Ее просьба была такова: зачитать ей смертный приговор под фамилией Беверли Матуоми. Почему-то ее духовный отец не дал ей имени, во всяком случае она его не назвала. Я ответил, что, конечно, тут нет проблем. Годы работы в тюрьме научили меня не отказывать приговоренным в просьбах, за исключением, конечно, того чего действительно нельзя. В случае с Беверли Матуоми это уже не имело значения. На следующий день, примерно около трех часов дня, позвонил губернатор и заменил ей смертный приговор пожизненным заключением в исправительном учреждении для женщин «Травянистая Долина»: сплошное заключение и никаких развлечений - была у нас такая присказка. Я был рад, уверяю вас, когда увидел, как круглая попка Бев качнулась влево, а не вправо, когда она подошла к столу дежурного.

Спустя лет тридцать пять, не меньше, я увидел это имя в газете на страничке некрологов под фотографией худощавой чернокожей дамы с облаком седых волос, в очках со стразами в уголках оправы. Это была Беверли. Последние десять лет жизни она провела на свободе, говорилось в некрологе, и она, можно сказать, спасла библиотеку небольшого городка Рейнз Фолз. Она также преподавала в воскресной школе, и ее любили в этой тихой гавани. Некролог был озаглавлен: «Библиотекарь умерла от сердечной недостаточности», а ниже мелкими буквами, словно запоздалое объяснение: «Провела более 20 лет в тюрьме за убийство». И только глаза, широко распахнутые и сияющие за очками с камешками по углам, оставались прежние. Глаза женщины, которая даже в семьдесят с чем-то, если заставит нужда, не раздумывая достанет бритву из стаканчика с дезинфицирующим средством. Убийц всегда узнаешь, даже если они кончают жизнь пожилыми библиотекарями в маленьких сонных городишках. И уж, конечно, узнаешь, если провел с убийцами столько лет, сколько я. Всего один раз я задумался о характере своей работы. Именно поэтому я и пишу эти строки.

Пол в широком коридоре по центру блока «Г» был застелен линолеумом цвета зеленых лимонов, и то, что в других тюрьмах называли Последней Милей, в Холодной Горе именовали Зеленой Милей. Ее длина была, полагаю, шестьдесят длинных шагов с юга на север, если считать снизу вверх. Внизу находилась смирительная комната. Наверху - Т-образный коридор. Поворот налево означал жизнь - если можно так назвать происходящее на залитом солнцем дворике для прогулок. А многие так и называли, многие так и жили годами без видимых плохих последствий. Воры, поджигатели и насильники со своими разговорами, прогулками и мелкими делишками.

Поворот направо - совсем другое дело. Сначала вы попадаете в мой кабинет (где ковер тоже зеленый, я его все собирался заменить, но так и не собрался) и проходите перед моим столом, за которым слева американский флаг, а справа флаг штата. В дальней стене две двери: одна ведет в маленький туалет, которым пользуюсь я и другие охранники блока «Г» (иногда даже Уорден Мурс), другая - в небольшое помещение типа кладовки. Тут и заканчивается путь, называемый Зеленой Милей.

Дверь маленькая, я вынужден пригибаться, а Джону Коффи пришлось даже сесть и так пролезать. Вы попадаете на небольшую площадку, потом спускаетесь по трем бетонным ступенькам на дощатый пол. Маленькая комната без отопления с металлической крышей, точно такая же, как и соседняя в этом же блоке. Зимой в ней холодно, и пар идет изо рта, а летом можно задохнуться от жары. Во время казни Элмера Мэнфреда - то ли в июле, то ли в августе тридцатого года - температура, по-моему, была около сорока по Цельсию.

Слева в кладовке опять-таки была жизнь. Инструменты (все закрытые решетками, перекрещенными цепями, словно это карабины, а не лопаты и кирки), тряпки, мешки с семенами для весенних посадок в тюремном садике, коробки с туалетной бумагой, поддоны загруженные бланками для тюремной типографии… даже мешок извести для разметки бейсбольного ромба и сетки на футбольном поле. Заключенные играли на так называемом пастбище, и поэтому в Холодной Горе многие очень ждали осенних вечеров.

Справа опять-таки смерть. Олд Спарки, собственной персоной, стоит на деревянной платформе в юго-восточном углу, мощные дубовые ножки, широкие дубовые подлокотники, вобравшие в себя холодный пот множества мужчин в последние минуты их жизни, и металлический шлем, обычно небрежно висящий на спинке стула, похожий на кепку малыша-робота из комиксов про Бака Роджерса. Из него выходит провод и уходит через отверстие с уплотнением в шлакоблочной стене за спинкой. Сбоку - оцинкованное ведро. Если заглянуть в него, то увидишь круг из губки точно по размеру металлического шлема. Перед казнью его смачивают в рассоле, чтобы лучше проводил заряд постоянного тока, идущий по проводу, через губку прямо в мозг приговоренного.

Роман «Зеленая миля» Стивена Кинга – один из самых мною любимых. Как книга, так и фильм, который был снят просто потрясающе…

Роман Кинга «Зеленая Миля»

Крут! Отстой!

Тем, кто нарушил Закон Божий и совершил преступление, нет оправдания. Смертная казнь – это лучшее, что может произойти с человеком, который забрал чужую жизнь. Преступники, совершив убийство, попадают в камеру смертников, где они должны искупить свою вину через кровопролитие.

Но не все из них законно приговорены к смерти: есть среди этих людей невиновные, которые никому ничего не сделали плохого. Именно об этом решил написать Стивен Кинг в своем романе «Зеленая миля», который был создан в 1996 году.

О чем роман «Зеленая миля»

Книга придется по вкусу тем, кто желает заглянуть туда, где обрываются людские жизни. Окунувшись в жуткий мир тюремного блока смертников, который находиться в тюрьме под названием «Холодная гора», Вы почувствуете то, что ощущает каждый из осужденных.

История об этом ужасном месте идет от лица его бывшего надзирателя Пола Эджкомба. Он рассказывает о своей прошлой жизни, когда он казнил на электрическом стуле преступников один за другим. Блок, в котором содержались смертники, назывался «Зеленой милей», по аналогии с «Последней милей», и потому что он был застелен зеленым линолеумом.

Но все изменилось, когда в тюрьму прибыл заключенный афроамериканец по имени Джон Коффи. Его вес около двухсот килограммов и рост более двух метров не мог не вызвать страх.

Этот человек был осужден за изнасилование и убийство двух девочек, чего он не совершал. Более того Джон Коффи обладал необычными способностями: он мог исцелить любого больного и возвратить умершего к жизни. Но как несправедлива судьба бывает к хорошим людям. Надзиратель Пол Эджкомб, узнав о невиновности Джона, пытается освободить его и помочь избежать смертельной казни. Но иногда уход из жизни является лучшим способом покончить с ее тяжким бременем.

Что гарантировало «Зеленой миле» успех

Успех романа «Зеленая миля» был гарантирован, благодаря тому, что в нем отлично сочетаются философия и леденящий душу ужас предстоящей смерти. Стоит заметить, что Стивен Кинг до самого конца написания не мог определиться с тем, нужно ли оставить главного героя заключенного Джона Коффи в живых. Наверняка не только хрупкие дамы, но и сильные мужчины пустят скупую слезу, прочитав книгу от корки до корки. Ничто не сравниться с этим самым дерзким произведением Короля Ужасов, который мастерски описал историю «Дороги Смерти» и «заглянул» каждому персонажу романа в душу.

Несмотря на то, что в книге довольно долгая завязка, но это совершенно никак не отразилось на ее качестве. Стивен Кинг словно подготавливает своего читателя, к тому, что произойдет дальше. «Зеленая миля» помогает понять чувства тех, кто находиться между жизнью и смертью в тюремном блоке смертников тюрьмы «Холодная гора».

Экранизация романа «Зеленая миля»

В 1999 году режиссером Фрэнком Дарабонтом была снята культовая мистическая драма «Зеленая миля», которая получила большое количество наград в различных номинациях. Многие критики признали эту киноленту шедевром, а кассовые сборы фильма составили боле 280 миллионов долларов. Это единственный из всех кинофильмов, снятых по романам Стивена Кинга, который перешагнул отметку в 100 миллионов долларов. Зрителями были высоко оценены игра актеров, созданные декорации и работа режиссера.

Очень кратко США, 1932 год. Негр, осуждённый на смертную казнь за совершённое другим убийство, обладает даром исцеления. Он излечивает от рака жену начальника тюрьмы, но это не избавляет его от казни.

Роман написан от лица Пола Эджкума, который живёт в доме престарелых. Чтобы не растерять остатки разума, он записывает события 1932 года, которые изменили его жизнь.

Часть 1. Две убитых девочки

Пол служит начальником тюремной охраны в блоке смертников, который из-за зелёного линолеума называют Зелёной Милей. В прилегающем к Миле помещении находится электрический стул. В тот год к трём охранникам Мили добавляется ещё один - Перси. Этот жестокий молодой человек, родственник губернатора, мог получить любую работу, но выбрал блок смертников, и Полу приходится его терпеть.

Осенью на Милю переводят Джона Коффи, негра огромного роста и могучего телосложения, осуждённого на смертную казнь за убийство и изнасилование белых девочек-близняшек. Коффи ведёт себя очень кротко. Он боится темноты, кажется немного заторможенным и всё время плачет. В его странных глазах «выражение спокойного отсутствия», словно сам Коффи где-то далеко.

Из газет Пол узнаёт о его преступлении. Дочери владельца хлопковой фермы исчезли ночью с закрытой террасы. После долгих поисков с собаками их нашли на лесной поляне. Джон Коффи укачивал голеньких мёртвых девочек, плакал и твердил: «Я пытался вернуть всё назад, но было уже поздно». Никто не усомнился в виновности чернокожего, хотя во время поисков собаки нашли ещё один след.

Пол стремится сохранять на Миле спокойную обстановку, но с приходом Перси покой невозможен. Его ненавидят не только заключённые, но и охранники.

Он напоминал порцию мышьяка, впрыснутую в свадебный пирог.

Начальник тюрьмы Мурс вызывает Пола и просит ещё немного потерпеть. Перси собирается перевестись в клинику для душевнобольных, но перед этим желает командовать казнью - это его условие. Пол согласен на всё.

Летом, ещё до прихода Коффи, на Миле появляется очень умная мышь. Зверёк регулярно обходит пустующие камеры, словно ищет кого-то. Перси пытается убить мышь, но она спасается в смирительной комнате для буйных, которая на Миле служит кладовкой.

Часть 2. Мышь на Миле

Мышь приходит на Милю только в отсутствие Перси. Вскоре на Милю переводят Эдуарда Делакруа, Полу кажется, что мышь ждала именно его. Маленький лысоватый Делакруа по кличке Дел осуждён за изнасилование, убийство и поджёг. Совершив преступление, он словно выплеснул скопившееся в нём зло и превратился в скромного и тихого человечка.

Перси ненавидит Дела и постоянно над ним издевается. Успокаивается Перси только когда Пол обещает, что тот будет командовать казнью Дела.

Забавно, как меняются некоторые люди под воздействием верного стимула.

Дел называет мышонка Мистером Джинглсом. Мышь бегает по рукам Дела и катает деревянную катушку. Дел считает, что это он выдрессировал мышь, но охранники убеждены, что Мистер Джинглс умел это и раньше.

В то время как у Пола обостряется мочеполовая инфекция, а начальник тюрьмы Мурс узнаёт, что у его жены рак мозга, на Милю переводят Буйного Билла. Этот щуплый, белобрысый девятнадцатилетний парень из разряда «проблемных детей» успел натворить много зла. Едва появившись на Миле, Билл пытается придушить охранника, и его оглушают ударом по голове.

Часть 3. Руки Джона Коффи

В этот день Пол особенно сильно страдает от своей инфекции. Коффи, во время суматохи тихо сидевший в камере, подзывает его к себе. Правила это запрещают, но Пола словно притягивают «нездешние» глаза Коффи. Негр прижимает ладонь к паху Пола, и того пронизывает нечто вроде электрического заряда. Затем пульсирующая боль исчезает, а изо рта Коффи вылетает «облачко мелких чёрных насекомых». Они белеют и исчезают. Пол верит, что «получил исцеление, настоящее, чудесное, от Всемогущего Бога». Он расспрашивает Коффи, как он это делает, но тот отрицательно качает головой. Джон не помнит, что было с ним вчера, но умеет исцелять.

Пол не понимает, зачем Бог вложил чудесный дар в руки детоубийцы. Он едет на место преступления. Журналист, писавший об убийстве, убеждён в виновности Коффи.

Такой, как ваш негр, способен укусить при первом удобном случае, как беспородный пёс может укусить, если это взбредёт ему в голову.

Приближается день казни Дела. Перси должен положить на его макушку намоченную в рассоле губку, которая проведёт ток прямо в мозг.

Нарушив правила, Перси слишком близко подходит к камере Буйного Билла, и тот его хватает. От страха Перси мочится в штаны. Дел замечает это и смеётся.

Ночью перед казнью Дел играет с Мистером Джинглсом, кидает ему катушку. Она выкатывается из камеры. Мышонок бежит за ней, Перси наступает на него и, довольный местью, уходит.

Часть 4. Ужасная смерть Эдуарда Делакруа

Коффи просит дать умирающую мышь ему, «пока ещё есть время». Он подносит Мистера Джинглса к лицу, резко вдыхает ртом, затем снова выпускает изо рта облако чёрных мошек, а мышонок невредимый возвращается к Делу.

Готовя Дела к казни, Перси кладёт под контакт сухую губку, и француз горит заживо. Пол не может выключить электричество, пока Делакруа жив, ведь тогда всё придётся начинать сначала. Наконец Дел затихает.

Шлем сполз набок, но, когда мы снимали его, почти вся кожа с головы и оставшиеся волосы снялись вместе с ним, прочно приклеившись к металлу.

Испуганный Перси оправдывается, но Пол понимает: он хотел сотворить мелкую пакость, но не подозревал, каким будет результат. Пол велит не трогать Перси: из-за него их могут уволить, а найти работу во время Великой депрессии нелегко. Мистер Джинглс, пережидавший казнь в руках Коффи, чувствует через него мучения Дела и навсегда исчезает с Мили.

Пол докладывает о происшествии Мурсу, но тому не до неприятностей в тюрьме: его жена умирает. Пол считает, что Коффи может ей помочь, и собирает охранников Мили у себя дома.

Часть 5. Ночное путешествие

Охранники решают тайно привезти Коффи в дом Мурса и составляют подробный план.

Сначала они нейтрализуют Буйного Билла, подсыпав ему в напиток снотворное. Затем запаковывают Перси в смирительную рубашку и запирают в мягкой комнате. Коффи уже знает, что ему предстоит вылечить белую леди.

Буйный Билл находится в бессознательном состоянии, но когда Коффи проходит мимо его камеры, он встаёт и хватает того за руку.

Удивительной была реакция Коффи. Он... вскрикнул, выпуская воздух сквозь зубы, словно коснулся чего-то холодного и неприятного.

Друзьям удаётся незаметно вывести Коффи за тюремную ограду. К дому начальника его отвозят на стареньком грузовике. Мурс встречает их с пистолетом в руке, но Коффи спокойно проходит к его умирающей жене.

Подойдя к кровати, Коффи нагибается, прижимается ртом к губам женщины и делает глубокий вдох. Раздаётся странный крик. Коффи отстраняется, и Пол видит, что женщина здорова. На этот раз Коффи не выдыхает мошек. По дороге в тюрьму ему становится плохо.

Часть 6. Коффи проходит Милю

Охранники с трудом доводят Коффи до камеры. Затем они отпускают Перси и пытаются его запугать. Пол, однако, уверен, что молчать Перси не станет.

Освободившись, Перси направляется к выходу с Мили. Когда он проходит мимо камеры Коффи, тот хватает его, прижимается губами к его рту и выпускает чёрных мошек. Ничего не соображая, Перси подходит к камере Буйного Билла, стреляет в него шесть раз, затем из его рта вылетают мошки. С этого дня Перси не произносит ни слова и его признают умалишённым.

Пол снова едет туда, где арестовали Коффи, разговаривает с помощником шерифа. Тот берётся ему помочь, и встречается с отцом убитых девочек. Оказалось, незадолго до трагедии тот нанял помощника - Буйного Билла, который, по мнению Пола, и убил девочек. Коффи нашёл их, хотел оживить, но не успел. Негр узнал об этом, прикоснувшись к Биллу, и использовал Перси, как оружие. Из-за цвета кожи Пол не может ни открыть повторное слушание, ни организовать Коффи побег.

Наступает день казни. Коффи говорит Полу, что устал чувствовать боль окружающих его людей и хочет уйти. Во время разговора он берёт Пола за руку, и тот чувствует покалывание.

Сейчас Джон не знал, что делает это. И вдруг я испугался... Внутри меня как будто зажигались огни. Не только в мозгу, по всему телу.

Когда Коффи отпускает его руку, у Пола на некоторое время обостряются зрение и слух.

Во время казни Коффи охранники плачут. Пол уверен, что они убивают чудо Божье, и это зачтётся им после смерти.

Благодаря прикосновению Коффи Пол доживает до ста четырёх лет. В сарае возле дома престарелых живёт давно поседевший Мистер Джинглс. Пол нашёл эту самую старую в мире мышь на ступеньках чёрного хода. Там Мистер Джинглс умирает, а Пол живёт ещё очень долго.

Мы все заслужили смерть, без исключения, я это знаю, но иногда, Боже, Зелёная Миля бывает слишком длинной.

В электронной библиотеке online-knigi большая подборка остросюжетных произведений. С одной из кни мы бы хотели познакомить вас поближе. На сайте роман можно прочитать онлайн бесплатно или прослушать аудио. В статье мы рассмотрим краткое содержание книги и какие вопросы она затрагивает.

В каком жанре написана книга?

Данное произведение написано в жанре триллера. В таких книгах сюжет жёсткий, есть сцены насильственного характера. В то же время Стивен Кинг заостряет внимание на поведенческих реакциях своих героев. Психология людей, оказавшихся по обе стороны тюремных перегородок — важная составляющая этой книги.

Пол Эджкомб вспоминает событие, которое произошло в тюрьме «Холодная гора». Тогда он был молод и работал надзирателем в тюремном блоке «Е». В этом специальном отделении находились заключённые, приговорённые к смерти на электрическом сту ле.

В его обязанности входило исполнение приговоров. Блок отличался от других по цвету. Линолеум на полу был ярко-зелёным, что делало его похожим на «Зелёную (последнюю) милю», ведущую в вечность. Пол и его помощники Гарри Тервиллигер, Брут Хоуэлл, и Дин Стэнтон старались не нарушать тишину последних дней заключённых.

Пэрси Уэтмор, напротив, испытывал садистское удовольствие, наблюдая за казнью, он тайно мечтал сам стать палачом. Его ненавидят как смертники, так и сами сослуживцы. На момент повествования в блоке находится несколько человек: Уильям Уэртон, француз Эдуард Делакруа и темнокожий Джон Коффи.

Джон огромного роста, но на вид добродушный. Его обвинили в изнасиловании и убийстве двух сестёр близняшек. В камере время от времени появляется мышонок. Ему дали кличку «Мистер Джинглес». Охранник Пол страдает от воспаления мочевого пузыря и Джон Коффи исцеляет его.

Пол начинает думать, что такой человек, как Джон не мог совершить преступление, ведь он только помогает другим даже себе во вред. Один инцидент вовсе поверг всех в шок. Пэрси разгневался на Уильяма Уэртона и в припадке гнева убил мышонка.

Джон Кофи воскрешает «Мистера Джинглеса». Пол и другие охранники требуют, чтобы Пэрси покинул «Зелёную милю». Тот обещает это сделать., если ему дадут казнить Делакруа. Не видя другого выхода, они соглашаются. Их решение привело к тяжёлым последствиям, но об этом вы можете полностью прочитать в книге.

Проблематика произведения

1. Роман считается одним из самых лучших в творчестве Стивена Кинга . Если в других его книгах акцент уделяется ужасам и мистике, то в больше драмы и философии.
2. Показав историю судьбы доброго человека, незаслуженно обвинённого и приговорённого к страшной смерти, автор заставляет читателей сопереживать главному герою и подумать о несправедливой жизни .
3. На втором плане показаны надзиратели, которые лишают жизни других людей, потому что это их работа. В связи с этим также напрашиваются вопросы, например, в праве ли один совершать приговор над другим.

Почему стоит прочесть роман?

Даже если вы смотрели одноимённый фильм, книгу прочитать стоит хотя бы из-за того, что образы книжных героев часто не совпадают с экранизированными. Читая, мы представляем происходящее более эмоционально . Тем более, что Кинг отлично поработал над интригой сюжета и подачей событий.

Если вы ещё ген читали это популярное произведение, то можно сделать это прямо сейчас или прослушать ! На сайте также есть другие книги , каждая из которых интересна по-своему. Приятного чтения!

1.
Это произошло в 1932-м, когда тюрьма штата еще находилась в Холодной Горе. И электрический стул был, конечно, там же.
Заключенные острили по поводу стула так, как обычно острят люди, говоря о том, что их страшит, но чего нельзя избежать. Они называли его Олд Спарки (Старик Разряд) или Биг Джуси («Сочный кусок»). Они отпускали шуточки насчет счетов за электроэнергию, насчет того, как Уорден Мурс этой осенью будет готовить обед ко Дню Благодарения, раз его жена Мелинда слишком больна, чтобы готовить.
У тех же, кому действительно предстояло сесть на этот стул, юмор улетучивался в момент. За время пребывания в Холодной Горе я руководил семидесятые восемью казнями (эту цифру я никогда не путаю, я буду помнить ее и на смертном одре) и думаю, что большинству этих людей становилось ясно, что с ними происходит, именно в тот момент, когда их лодыжки пристегивали к мощным дубовым ножкам Олд Спарки. Приходило понимание (было видно, как осознание поднимается из глубины глаз, похожее на холодный испуг), что их собственные ноги закончили свой путь. Кровь еще бежала по жилам, мускулы были еще сильны, но все было кончено, им уже не пройти ни километра по полям, не танцевать с девушками на сельских праздниках. Осознание приближающейся смерти приходит к клиентам Олд Спарки от лодыжек. Есть еще черный шелковый мешок, его надевают им на головы после бессвязных и нечленораздельных последних слов. Считается, что этот мешок для них, но я всегда думал, что на самом деле он для нас, чтобы мы не видели ужасного прилива страха в их глазах, когда они понимают, что сейчас умрут с согнутыми коленями.
В Холодной Горе не было этапа смертников, только блок "Г", стоящий отдельно от других, размером примерно в четыре раза меньше, чем остальные, кирпичный, а не деревянный, с плоской металлической крышей, которая сияла под летним солнцем, как безумный глаз. Внутри – шесть камер, по три с каждой стороны широкого центрального коридора, и каждая камера почти вдвое больше камер в четырех других блоках. Причем все одиночные. Отличные условия для тюрьмы (особенно в тридцатые годы), но обитатели этих камер многое бы отдали, чтобы попасть в любую другую. Честное слово, они бы дорого заплатили.
За все время моей службы в качестве надзирателя все шесть камер не заполнялись ни разу – и слава Богу. Максимум – четыре, там были белые и черные (в Холодной Горе среди ходячих мертвецов не существовало сегрегации по расовому признаку), и все равно это напоминало ад.
Однажды в камере появилась женщина – Беверли Макколл. Она была черная, как дама пик, и прекрасна, как грех, который у вас никогда не хватит пороха совершить. Она шесть лет мирилась с тем, что муж бил ее, но не могла стерпеть и дня его любовных похождений. Узнав, что муж ей изменяет, она на следующий вечер подкараулила беднягу Лестера Макколла, которого приятели (а может быть, и эта очень недолгая любовница) называли Резчик, наверху, на лестнице, ведущей в квартиру из его парикмахерской. Она дождалась, пока он расстегнет свой халат, а потом наклонится, чтобы неверными руками развязать шнурки. И воспользовалась одной из бритв Резчика. За два дня перед тем, как сесть на Олд Спарки, она позвала меня и сказала, что видела во сне своего африканского духовного отца. Он велел ей отказаться от ее рабской фамилии и умереть под свободной фамилией Матуоми. Ее просьба была такова зачитать ей смертный приговор под фамилией Беверли Матуоми. Почему-то ее духовный отец не дал ей имени, во всяком случае она его не назвала. Я ответил, что, конечно, тут нет проблем. Годы работы в тюрьме научили меня не отказывать приговоренным в просьбах, за исключением, конечно, того чего действительно нельзя. В случае с Беверли Матуоми это уже не имело значения. На следующий день, примерно около трех часов дня, позвонил губернатор и заменил ей смертный приговор пожизненным заключением в исправительном учреждении для женщин «Травянистая Долина»: сплошное заключение и никаких развлечений – была у нас такая присказка. Я был рад, уверяю вас, когда увидел, как круглая попка Бев качнулась влево, а не вправо, когда она подошла к столу дежурного.
Спустя лет тридцать пять, не меньше, я увидел это имя в газете на страничке некрологов под фотографией худощавой чернокожей дамы с облаком седых волос, в очках со стразами в уголках оправы. Это была Беверли. Последние десять лет жизни она провела на свободе, говорилось в некрологе, и она, можно сказать, спасла библиотеку небольшого городка Рейнз Фолз. Она также преподавала в воскресной школе, и ее любили в этой тихой гавани. Некролог был озаглавлен: «Библиотекарь умерла от сердечной недостаточности», а ниже мелкими буквами, словно запоздалое объяснение: «Провела более 20 лет в тюрьме за убийство». И только глаза, широко распахнутые и сияющие за очками с камешками по углам, оставались прежние. Глаза женщины, которая даже в семьдесят с чем-то, если заставит нужда, не раздумывая достанет бритву из стаканчика с дезинфицирующим средством. Убийц всегда узнаешь, даже если они кончают жизнь пожилыми библиотекарями в маленьких сонных городишках. И уж, конечно, узнаешь, если провел с убийцами столько лет, сколько я. Всего один раз я задумался о характере своей работы. Именно поэтому я и пишу эти строки.
Пол в широком коридоре по центру блока "Г" был застелен линолеумом цвета зеленых лимонов, и то, что в других тюрьмах называли Последней Милей, в Холодной Горе именовали Зеленой Милей. Ее длина была, полагаю, шестьдесят длинных шагов с юга на север, если считать снизу вверх. Внизу находилась смирительная комната. Наверху – Т-образный коридор. Поворот налево означал жизнь – если можно так назвать происходящее на залитом солнцем дворике для прогулок. А многие так и называли, многие так и жили годами без видимых плохих последствий. Воры, поджигатели и насильники со своими разговорами, прогулками и мелкими делишками.
Поворот направо – совсем другое дело. Сначала вы попадаете в мой кабинет (где ковер тоже зеленый, я его все собирался заменить, но так и не собрался) и проходите перед моим столом, за которым слева американский флаг, а справа флаг штата. В дальней стене две двери: одна ведет в маленький туалет, которым пользуюсь я и другие охранники блока "Г" (иногда даже Уорден Мурс), другая – в небольшое помещение типа кладовки. Тут и заканчивается путь, называемый Зеленой Милей.
Дверь маленькая, я вынужден пригибаться, а Джону Коффи пришлось даже сесть и так пролезать. Вы попадаете на небольшую площадку, потом спускаетесь по трем бетонным ступенькам на дощатый пол. Маленькая комната без отопления с металлической крышей, точно такая же, как и соседняя в этом же блоке. Зимой в ней холодно, и пар идет изо рта, а летом можно задохнуться от жары. Во время казни Элмера Мэнфреда – то ли в июле, то ли в августе тридцатого года – температура, по-моему, была около сорока по Цельсию.
Слева в кладовке опять-таки была жизнь. Инструменты (все закрытые решетками, перекрещенными цепями, словно это карабины, а не лопаты и кирки), тряпки, мешки с семенами для весенних посадок в тюремном садике, коробки с туалетной бумагой, поддоны загруженные бланками для тюремной типографии... даже мешок извести для разметки бейсбольного ромба и сетки на футбольном поле. Заключенные играли на так называемом пастбище, и поэтому в Холодной Горе многие очень ждали осенних вечеров.
Справа опять-таки смерть. Олд Спарки, собственной персоной, стоит на деревянной платформе в юго-восточном углу, мощные дубовые ножки, широкие дубовые под-локотники, вобравшие в себя холодный пот множества мужчин в последние минуты их жизни, и металлический шлем, обычно небрежно висящий на спинке стула, по-хожий на кепку малыша-робота из комиксов про Бака Роджерса. Из него выходит провод и уходит через отверстие с уплотнением в шлакоблочной стене за спинкой. Сбоку – оцинкованное ведро. Если заглянуть в него, то увидишь круг из губки точно по размеру металлического шлема. Перед казнью его смачивают в рассоле, чтобы лучше проводил заряд постоянного тока, идущий по проводу, через губку прямо в мозг приговоренного.