А. Куприн - мастер сюжетосложения

Жизненный опыт и творчество А. И. Куприна чрезвычайно тесно связаны друг с другом. В книгах писателя важное место занимает автобиографический элемент. Большей частью автор писал о том, что видел собственными глазами, пережил душой, но не как наблюдатель, а как непосредственный участник жизненных драм и комедий. Пережитое и увиденное по-разному трансформировалось в творчестве – это были и беглые зарисовки, и точное описание конкретных ситуаций, и глубокий социально-психологический анализ.

В начале своей литературной деятельности классик много внимания уделял бытовому колориту. Но уже и тогда проявлял склонность к социальному анализу. В его занимательной книге «Киевские типы» есть не только живописная бытовая экзотика, но и намёк на всероссийскую социальную среду. В то же время Куприн не углубляется в психологию людей. Лишь по прошествии лет он начал тщательно и скрупулёзно изучать разнообразный человеческий материал.

Особенно это ярко проявилось в такой теме его творчества, как армейская среда. Именно с армией связано первое реалистическое произведение писателя – рассказ «Дознание» (1894). В нём он описал тип человека, страдающего при виде несправедливости, но духовно неприкаянного, лишённого волевых качеств и неспособного бороться со злом. И такой нерешительный правдоискатель начинает сопровождать всё творчество Куприна.

Армейские рассказы примечательны верой писателя в русского солдата. Она делает такие произведения как «Прапорщик армейский», «Ночная смена», «Ночлег» по-настоящему одухотворёнными. Куприн показывает солдата как неунывающего, с грубоватым, но здоровым юмором, умного, наблюдательного, склонного к самобытному философствованию.

Завершающим этапом творческих исканий на раннем этапе литературной деятельности стала повесть «Молох» (1896), принёсшая настоящую известность молодому писателю. В этой повести в центре действия находится человек гуманный, добрый, впечатлительный, размышляющий о жизни. Само же общество показано в виде переходной формации, то есть такой, в которой назревают перемены, неясные не только действующим лицам, но и автору.

Большое место в творчестве А. И. Куприна занимала любовь. Писателя даже можно назвать певцом любви. Примером тому служит рассказ «На разъезде» (1894). Начало рассказа не предвещает ничего возвышенного. Поезд, купе, супружеская чета – пожилой скучный чиновник, его молодая красивая жена и случайно оказавшийся с ними молодой художник. Он заинтересовывается женой чиновника, а она заинтересовывается им.

На первый взгляд, история банального романа и супружеской измены. Но нет, мастерство писателя тривиальную завязку превращает в серьёзную тему. В рассказе показано, как случайная встреча озаряет жизнь двух хороших, с честными душами людей. Куприн так психологически выверено построил маленькое произведение, что сумел сказать в нём очень многое.

Но самым замечательным произведением, посвящённым теме любви, является повесть «Олеся». Её можно назвать лесной сказкой, нарисованной с достоверностью и точностью деталей, присущих реалистическому искусству. Сама девушка – натура цельная, серьёзная, глубокая, в ней много искренности и непосредственности. А герой повести – обычный человек с аморфным характером. Но под влиянием загадочной лесной девушки он светлеет душой и, кажется, готов стать благородной и цельной личностью.

Творчество А. И. Куприна передаёт не только конкретное, бытовое, зримое, но и поднимается до символики, подразумевающей сам дух тех или иных явлений. Таковым, например, является рассказ «Болото». Общий колорит рассказа тяжёлый и мрачный, похожий на тот болотный туман, в котором и происходит действие. В этом почти бессюжетном произведении показано медленное умирание крестьянской семьи в лесной сторожке.

Художественные средства, используемые классиком, таковы, что возникает ощущение гибельного кошмара. А сам образ лесного, тёмного и зловещего болота приобретает расширенный смысл, создаёт впечатление какой-то ненормальной болотной жизни, тлеющей в угрюмых уголках огромной страны.

В 1905 году была напечатана повесть «Поединок», в котором приёмы психологического анализа указывают на связь Куприна с традициями русской классики XIX века. В этом произведении писатель показал себя первоклассным мастером слова. Он лишний раз доказал своё умение постигать диалектику души и мысли, художественно рисовать типичные характеры и типичные обстоятельства.

Следует также сказать несколько слов о рассказе «Штабс-капитан Рыбников». До Куприна никто в русской и зарубежной литературе не создавал такого психологического детектива. Увлекательность рассказа заключается в живописном двухплановом образе Рыбникова и психологической дуэли между ним и журналистом Щавинским, а также в трагедийной развязке, наступающей при необычных обстоятельствах.

Поэзией труда и ароматом моря овеяны рассказы «Листригоны», повествующие о балаклавских рыбаках-греках. В этом цикле классик показал во всей своей красоте оригинальный уголок Российской империи. В рассказах конкретность описаний соединяется со своеобразной эпичностью и простодушной сказочностью.

В 1908 году появилась повесть «Суламифь», которую назвали гимном женской красоте и молодости. Это поэма в прозе, соединяющая в себе чувственность и одухотворённость. В поэме много смелого, дерзкого, откровенного, но нет фальши. Произведение рассказывает о поэтической любви царя и простой девушки, завершающейся трагически. Суламифь становится жертвой тёмных сил. Меч убийцы сражает её, но ему не по силам уничтожить память о ней и о её любви.

Надо сказать, что классик всегда относился с интересом к «маленьким», «простым людям». Такого человека он сделал героем в рассказе «Гранатовый браслет» (1911). Смысл этого блестящего рассказа заключается в том, что любовь сильна, как смерть. Своеобразность произведения заключается в постепенном и почти незаметном нарастании трагической темы. А ещё присутствует некая шекспировская нота. Она пробивается сквозь причуды смешного чиновника и покоряет читателя.

По-своему интересен рассказ «Чёрная молния» (1912). В нём творчество А. И. Куприна открывается с ещё одной стороны. В данном произведении изображена провинциальная захолустная Россия с её апатией и невежеством. Но также показаны те духовные силы, которые таятся в провинциальных городах и время от времени дают о себе знать.

В годы Первой мировой войны из-под пера классика вышло такое произведение как «Фиалки», воспевающее весеннюю пору в жизни человека. А продолжением стал социальный критицизм, воплощённый в рассказе «Канталупы». В нём писатель рисует образ хитрого дельца и лицемера, наживающегося на военных поставках.

Ещё до войны Куприн начал работать над мощным и глубоким социальным полотном, которое назвал мрачно и кратко – «Яма». Первая часть данной повести была опубликована в 1909 году, а в 1915 году публикация «Ямы» была закончена. В произведении были созданы правдивые образы женщин, оказавшихся на дне жизни. Классик мастерски изобразил индивидуальные черты характеров и мрачные закоулки большого города.

Оказавшись в эмиграции после Октябрьского переворота и Гражданской войны, Куприн начал писать о старой России, как об удивительном прошлом, которое всегда радовало и веселило его. Главная суть его произведений этого периода заключалась в раскрытии внутреннего мира своих героев. При этом писатель часто обращался к воспоминаниям своей юности. Так появился роман «Юнкера», который внёс заметный вклад в русскую прозу.

Классик описывает верноподданнические настроения будущих пехотных офицеров, юношескую любовь, и такую вечную тему как материнскую любовь. Ну и конечно же, писатель не забывает природу. Именно общение с природой наполняет юношескую душу радостью и даёт импульс к первым философским размышлениям.

В «Юнкерах» мастерски и со знанием дела описан быт училища, при этом он представляет собой не только познавательную, но и историческую информацию. Интересен роман и поэтапным формированием юной души. Перед читателем развёртывается хроника духовного становления одного из русских юношей конца XIX – начала XX века. Данное произведение можно назвать элегией в прозе обладающей большими художественными и познавательными достоинствами.

Мастерство художника-реалиста, симпатия к рядовому гражданину с его повседневными житейскими заботами чрезвычайно ярко проявились в очерках-миниатюрах, посвящённых Парижу. Писатель объединил их одним названием – «Париж домашний». Когда творчество А. И. Куприна находилось в стадии становления, он создал цикл очерков о Киеве. И через много лет в эмиграции классик вернулся к жанру городских этюдов, только место Киева теперь занял Париж.

Французские впечатления своеобразно воссоединились с ностальгическими воспоминаниями о России в романе «Жанета». В нём было проникновенно передано состояние неприкаянности, душевного одиночества, неутолённой жажды найти близкую душу. Роман «Жанета» – одно из самых мастерских и психологически тонких произведений и, пожалуй, самое печальное творение классика.

Остроумным и оригинальным по своей сути предстаёт перед читателями сказочно-легендарное произведение «Синяя звезда». В этой романтической сказке главной темой является любовь. Действие сюжета разворачивается в неведомой фантастической стране, где живёт неведомый народ со своей культурой, обычаями, нравами. И в эту неведомую страну проникает смелый путешественник – французский принц. И конечно же, он встречает сказочную принцессу.

И она, и путешественник прекрасны. Они полюбили друг друга, но девушка считает себя дурнушкой, и весь народ считает её некрасивой, хотя и любит за доброе сердце. А дело заключалось в том, что люди, населявшие страну, были настоящими уродами, но считали себя красавцами. Принцесса не походила на своих соотечественников, и её воспринимали как дурнушку.

Отважный путешественник увозит девушку во Францию, и там она осознаёт, что прекрасна, и спасший её принц тоже прекрасен. А ведь она считала его уродом, как и себя, и очень жалела. У этого произведения занимательный добродушный юмор, а сюжет чем-то напоминает старые добрые сказки. Всё это сделало «Синюю звезду» значительным явлением русской литературы.

В эмиграции творчество А. И. Куприна продолжало служить России. Сам писатель жиль интенсивной плодотворной жизнью. Но с каждым годом ему становилось всё труднее и труднее. Иссякал запас русских впечатлений, а слиться с зарубежной действительностью классик не мог. Немаловажной являлась и забота о куске хлеба. А поэтому нельзя не отдать должное талантливому автору. Несмотря на тяжёлые для себя годы, он сумел внести значительный вклад в русскую литературу .

Приблизительно с 1927 г., когда выходит его сборник «Новые повести и рассказы», можно говорить о последней полосе относительно напряженного творчества писателя. Вслед за этим появляются книги «Купол Св. Исаакия Далматского» (1928) и «Елань» (1929). Рассказы, публиковавшиеся в газете «Возрождение» в 1929-1933 гг., входят в сборники «Колесо времени» (1930) и «Жанета» (1933). С 1928 г. Куприн печатает главы из романа «Юнкера», вышедшего отдельным изданием в 1933 г.

Тема России

Куприн всегда любил Россию горячо и нежно. Но только в разлуке с ней, как и Бунин, смог найти слова признания и любви. Он ясно сознавал, что оторванность от родины может губительно сказаться на его творчестве. «Есть, конечно, писатели такие, что их хоть на Мадагаскар посылай на вечное поселение - они и там будут писать роман за романом.- заметил он.- А мне все надо родное, всякое - хорошее, плохое - только родное». Здесь, быть может, с наибольшей силой проявилась особенность художественного склада Куприна. Он накрепко, более, нежели «русские европейцы» Бунин или Зайцев, был непосредственно привязан к малым и великим сторонам русского быта, многонационального уклада великой страны. Но теперь родной быт исчез. Исчезли рабочие , подневольные страшного Молоха (одноименная повесть 1896 г.), исчезли великолепные в труде и разгуле балаклавские рыбаки («Листригоны», 1907-1911), философствующие поручики и замордованные рядовые («Поединок»), Перед глазами Куприна не привычный пейзаж оснеженной Москвы, не панорама дикого Полесья, а чистенький «Буа-Булонский лес» или такая нарядная и в общем-то чужая природа французского Средиземноморья.

Прежние мотивы вновь звучат в купринской прозе, которая истончается, обретает просветленность и чувство христианского всепрощения. Нельзя не согласиться с поэтом и критиком I. Адамовичем, когда он пишет в своей книге «Одиночество и свобода»: «Да, в поздних вещах Куприн менее энергичен, менее щедр, чем в «Поединке » или даже «Яме», но тихий, ровный, ясный свет виден в них повсюду, а особенно в этих рассказах и повестях подкупает их совершенная непринужденность: речь льется свободно, без всякого усилия, без малейших претензий на показную «артистичность» или «художественность» - и в ответ у читателя возникает доверие к человеку, который эту роскошь и силах себе позволить». Новеллы «Ольга Сур» (1929), «Дурной каламбур» (1929), «Блондель» (1933) на новом витке завершают линию прославления простых и благородных людей - борцов, клоунов, дрессировщиков, акробатов. Вослед знаменитым «Листригонам» пишет он в эмиграции рассказ «Светлана» (1934), вновь воскрешающий колоритную фигуру балаклавского рыбака Коли Костанди. И природа , в тихой красоте ее ночей и вечеров, и разнообразии повадок ее населения - зверя, птицы, вплоть до самых малых детей леса, по-прежнему вызывает в Куприне восхищение и жадный художнический азарт («Ночь в лесу», 1931; «Вальдшнепы», 1934).

«Колесо времени»

Прославлению великого «дара любви» - чистого, бескорыстного чувства (что было лейтмотивом множества прежних произведений) - посвящена повесть «Колесо времени». Куприн избирает местом действия шумный, пестрый и красочный до декоративности Марсель, который он уже описал семнадцать лет назад в очерках «Лазурные берега». Русский инженер Мишика (как его называет прекрасная француженка Мирия) - это все тот же «проходной» персонаж творчества Куприна, добрый, вспыльчивый, слабый. Он поздний родной бриг инженера Боброва («Молох»), прапорщика Лапшина («Прапорщик армейский»), подпоручика Ромашова («Поединок»). Но этот герой и грубее их, «приземленнее»: его жгучее, казалось бы. необыкновенное чувство лишено той одухотворенности и целомудрии, какими освятили свое отношение к любимой давние персонажи. Это сильная, но более заурядная, плотская страсть, которая, исчерпав себя, начинает тяготить героя, неспособного к длительному «идеальному» чувству. Недаром сам Мишика говорит о себе: «Опустела душа, и остался один телесный чехол».

Куприн - мастер рассказа

Но, повторим, в Куприне неистребимо жил художник, который и в бедной старости, неуютстве, эмигрантской безбытности находил новые краски мастерства, становившиеся с годами все более истонченными и совершенными. Это, в частности, проявлялось в малой прозы. Куприн - великолепный рассказчик но естественности и гибкости интонации. Он верный и блестящий ученик Льва Толстого; и вместе с тем урок сжатости, преподанный Чеховым, не прошел для него бесследно. Куприн охотно обращается к историческим анекдотам и преданиям, берет готовую канву, расцвечивая ее россыпями своего богатого языка. Так рождаются новеллы «Тень Наполеона» (1928), «Царев гость из Наровчата» (1933) - легенда о посещении заштатного городка императором Александром I, «Однорукий комендант» (1929) - эпизод из героической биографии генерала И. Д. Скобелева. «Геро, Деандр и пастух» (1929) - «трогательное предание» о греческом атлете и жрице в храме Артемиды. «Четверо нищих» (1929) - французская легенда о короле Генрихе IV. Однако в сознании Куприна жила мечта о крупном полотне, которое запечатлело бы милую его сердцу Россию.

«Юнкера»

Подобно другим крупным русским писателям, которые, оказавшись на чужбине, обратились к жанру художественной автобиографии (И. А. Бунин. И. С. Шмелев. Л. Н. Толстой . Б. К. Зайцев и др.). Куприн посвящает своей юности самую значительную вещь - роман «Юнкера». В определенном смысле это было подведение итогов. «Юнкера», - сказал сам писатель, - это мое завещание русской молодежи».

В романе подробно воссоздаются традиции и быт Третьего Александровского юнкерского училища в Москве, рассказывается о преподавателях и офицерах-воспитателях, однокашниках Александрова-Куприна, говорится о его первых литературных опытах и юношеской «безумной» любви героя. Однако «Юнкера» не просто «домашняя» история юнкерского училища на Знаменке. Это повествование о старой, «удельной» Москве - Москве «сорока сороков», Иверской часовни Божьей Матери и Екатерининского института благородных девиц, что на Царицынской площади, все сотканное из летучих воспоминаний. Сквозь дымку этих воспоминаний проступают знакомые и неузнаваемые сегодня силуэты Арбата, Патриарших прудов, Земляного вала. «Удивительна в «Юнкерах» именно эта сила художественного видения Куприна, - писал, откликаясь на появление романа, прозаик Иван Лукаш,- магия оживляющего воспоминания, его мозаическая работа создания из «осколочков» и «пылинок» воздушно прекрасной, легкой и светлой Москвы-фрески, полной совершенно живого движения и совершенно живых людей времен Александра III».

«Юнкера» - и человеческое, и художественное завещание Куприна. К лучшим страницам романа можно отнести те. где лирика с наибольшей силой обретает свою внутреннюю оправданность. Таковы, в частности, эпизоды поэтичного увлечения Александрова Зиной Белышевой.

И все же, несмотря на обилие света, музыки, празднеств - «яростной тризны по уходящей зиме», грома военного оркестра на разводах, великолепия бала в Екатерининском институте, нарядного быта юнкеров-александровцев («Роман Куприна - подробный рассказ о телесных радостях молодости, о звенящем и как бы невесомом жизнеощущении юности, бодрой, чистой», - очень точно сказал Иван Лукаш), это печальная книга. Вновь и вновь с «неописуемой, сладкой, горьковатой и нежной грустью» писатель мысленно возвращается к России. «Живешь в прекрасной стране, среди умных и добрых людей, среди памятников величайшей культуры, - писал Куприн в очерке «Родина». - Но все точно понарошку, точно развертывается фильм. И вся молчаливая, тупая скорбь в том, что уже не плачешь во сие и не видишь в мечте ни Знаменской площади, ни Арбата, ни Поварской, ни Москвы, ни России». Этим чувством безудержной, хронической ностальгии пронизано последнее крупное произведение Куприна - повесть «Жанета».

«Жанета»

Точно фильм проходит мимо старого профессора Симонова, когда-то знаменитого в России, а ныне ютящегося в бедной мансарде, жизнь яркого и шумного Парижа. Смешной и нелепый старик одиноко и бесцельно влачит в чужой стране остаток дней и, чтобы заполнить их пустоту, привязывается к маленькой полунищей девочке Жанете. В старике Симонове, добром и трогательно-беспомощном, мы узнаем черты старенькою «папа Куприна». Недаром писатель выделяет в своем герое шинную черту: «Любовь ко всем детям, умиление над их беспомощностью, радость слышать их голоса и видеть их улыбки, созерцать их игры и их первые попытки к общежитию постоянно наполняли его душу целительным бальзамом. Он не ради щегольской фразы, но от глубины сердца произнес свой афоризм:

Тот, кто написал хорошую книгу для детей или изобрел детские штанишки, не связывающие движения и приятные в носке, - тот гораздо больше достоин благородного бессмертия, чем нее изобретатели машин и завоеватели стран». Так за фигурой профессора Симонова нам видится сам Куприн, автор замечательных детских произведений - «Белый пудель», «Чудесный доктор», «Слон»...

Лишь глубоко больным, неспособным работать вернулся в 1937 г. на родину Куприн. Но как вернулся? По авторитетным воспоминаниям писателя Н. Никандрова, «он не приехал в Москву, а его привезла туда жена, как вещь, так как он ничего не сознавал, где он и что он». В советской Москве за Куприна были написаны панегирические очерки и появились покаянные интервью: но только нацарапанная немощной рукой подпись принадлежали достоверно ему. Он умер от рака в Ленинграде в 1938 г., там же покончила с собой в пору блокады его жена Елизавета Морицевна.

• Вопросы

1. Какие направления реалистической прозы существовали в начале века?
2. Каковы особенности ранних рассказов Куприна?
3. Какие впечатления детства и отрочества питали гуманистическую устремленность Куприна, его внимание и сострадание к «слабому миленькому человеку» («Поединок », «Олеся», «Гамбрииус»)?
4. Какова роль культа физической красоты и силы в предреволюционных произведениях Куприна? Почему в условиях жестокой действительности эти качества обречены на гибель («В цирке», «Изумруд»)?
5. В чем проявляется верность Куприна реалистическим заветам? Какое место занимает в творчестве писателя «река жизни» - профессиональный, военный, заводской, рыбацкий, чиновничный уклад или национальный быт - русский, украинский, белорусский?
6. В чем близость Куприна с его вниманием к внутренней жизни человека Льву Толстому и Чехову как мастеру малых форм прозы («Олеся», «В цирке», «Жидовка»)?
7. В чем, на ваш взгляд, своеобразие композиции повести «Олеся»? Какую роль в ней играют картины природы?
8. Что такое «естественная личность» и как она воплощена в повести «Олеся»?
9. В чем следует Куприн («Олеся ») традиции Л. Толстого («Казаки») и в чем полемизирует с классиком литературы?
10. Считаете ли вы, что Куприн в повестях «Олеся» и «Гранатовый браслет» понимает любовь как духовное возрождение?
11. Как изображена русская армия в романе «Поединок»? В чем это изображение перекликается с действительностью того времени?
12. Как соотносятся позиции героя и автора в повести «Поединок»?
13. Какова и как запечатлена «диалектика» души Ромашова («Поединок»)?
14. Какие изменения в отношении А. Куприна к русской армии и ее традициям вы проследите, если сравните повести «Поединок» (1905) и «Юнкера» (1933)?

• Темы сочинений

Тема трагической любви в творчестве Куприна («Олеся», «Гранатовый браслет»).

• Темы рефератов

Традиции Толстого в произведениях Куприна.
Русская армия в произведениях Куприна («Поединок», «Юнкера»).

• Советуем прочитать

Куприна К. А. Куприн - мой отец. - М., 1979.

В этой книге дочь писателя рассказывает о своем отце прежде всего как о человеке, современнике грандиозных событий XX столетия. Особый интерес представляют главы книги , посвященные парижской жизни Куприна, друзьям писателя по эмиграции - Бальмонту, Шмелеву, Саше Черному и др.

Михайлов Олег. Куприн.- М., 1981.- (Серия «Жизнь замечательных людей»).

Беллетризованные главы книги в живой, увлекательной форме содержат рассказ о драматической, полной приключений и глубоких построений жизни Куприна.

Специальные разделы книги посвящены анализу творчества писатели и вводят читатели в его художественную лабораторию, подчеркивая своеобразие дарования.

Русская литература XX века. 11 кл. Учеб. для общеобразоват. учреждений. Л.А. Смирнова, О.Н. Михайлов, А.М. Турков и др.; Сост. Е.П. Пронина; Под ред. В.П. Журавлева - 8-е изд. - М.: Просвещение - АО «Московские учебники», 2003.

Отослано читателями из интернет-сайтов

Онлайн библиотека , планы конспектов уроков

Александра Ивановича Куприна с уверенностью можно назвать одним из лучших русских писателей начала 20 века!? Если говорить о месте в русской литературе А. С. Пушкина, Л Н. Толстого, А. М Горького, то здесь всё ясно, это уже не обсуждается. А вот говоря о Куприне, его современники, критики и литературоведы постоянно уточняют его место в отечественной литературе. Так А. В. Воронцов в своей статье «130 лет со дня рождения» пишет: «…Вряд ли кто-нибудь с уверенностью назовет Куприна фигурой, равной как его великим современникам - Чехову и Бунину, так и рангом помельче - Горькому и А. Толстому. А почему, собственно? Разве произведения его устарели, забылись…? Ничуть не бывало. Дети читают "Белого Пуделя", "Барбоса и Жульку", взрослые - "Олесю", "Поединок", "Яму", "Гранатовый браслет". …Так в чем же дело? Где "не дотянул" Куприн, чтобы войти в сонм "великих" или быть первым среди "выдающихся"?». А действительно, почему? По словам всё того же Воронцова, он, «талантливый писатель, так и не изжил в себе журналиста».

А Ю. Дружинин в статье «Куприн в дёгте и патоке» с сожалением говорит о незамеченных юбилеях такого великого писателя, как А. Куприн. Почему так получилось? А потому что дата «знаменовала то, что не хотелось вспоминать, вот и сделали вид, будто не вспомнили». В советском литературоведении времён «перестройки» много чего пересматривали.. Из черного списка в белый стали переходить отдельные запрещённые ранее на родине писатели. Куприн давно был разрешен, только правда о нем оставалась половинчатой, сокрытой. Видимо, поэтому его творчество ещё недостаточно изучено, как творчество тех, к кому судьба была более благосклонна.Советская критика не обходила вниманием его жизнь и творчество, но на разных этапах жизни рассматривалось оно по-разному. Постоянно выяснялось: «наш« или «не наш»?

Также с сожалением говорит о забытом Куприне и С. Чупринин во вступительной статье «Перечитывая Куприна» к одному из изданий произведений автора: «О Куприне сейчас вспоминают нечасто. Его переиздают, пишут диссертации, но не спорят».

Обидно было, открыв книгу «100 лучших писателей 20 века», не найти там Куприна, хотя мало кто из его современников писал так, как он. У него был дар вживаться в каждый созданный образ. Недаром он когда-то сказал слова, которые после повторит один из героев «Ямы»: «Ей-богу, я хотел бы на несколько дней сделаться лошадью, растением или рыбой или побыть женщиной и испытать роды; я бы хотел пожить внутренней жизнью и посмотреть на мир глазами каждого человека, которого встречаю». Кроме того, Куприн первым затронул проблемы армии, («Поединок»), открыл мир продажной любви («Яма»).

Рассматривая темы и проблемы, уже изученные в творчестве А. И. Куприна, постараемся расположить их в градационной последовательности: от наиболее исследованных к малоисследованным.

Одна из самых исследованных тем в творчестве Александра Ивановича Куприна – это тема любви. Любовь всегда была главной темой его больших произведений и миниатюр, так считали все исследователи его творчества. И, пожалуй, самой поэтичной вещью Куприна, по мнению большинства критиков, стал “Гранатовый браслет” - прекрасный рассказ о неразделенной великой любви, любви, “которая повторяется только один раз в тысячу лет”.

Но вот В. Н.Афанасьев в своей статье «А. И. Куприн» пишет, что «сделав своего «маленького человека» способным лишь на самоотверженную… любовь и отказав ему при этом во всяких других интересах, Куприн невольно обеднил, ограничил образ героя. Отгородившийся любовью от жизни со всеми ее волнениями и тревогами… Желтков тем самым обедняет и саму любовь…это тихое, покорное обожание… без борьбы за любимого человека… иссушает душу, делает ее робкой и бессильной». А вот А. А. Волков в работе «Творчество А. И. Куприна» говорит именно о неразделённой любви в произведениях писателя, которая «открывает возможность передать высокий накал человеческих переживаний, показать, как губительны для человека моральные устои буржуазного общества». В «Поединке» Назанский, рассуждая о любви, говорит именно о неразделённой любви: «И любовь имеет свои вершины, доступные лишь единицам из миллионов… Понимаете ли вы, сколько разнообразного счастья и очаровательных мучений заключается в неразделенной, безнадежной любви». Волков, рассуждая о счастье безответной любви, приходит к выводу, что «чувство неразделённой любви никогда не притупляется, потому что любовь эта безнадёжна, она не утоляется ответным чувством». Именно неразделённую любовь герои Куприна считают настоящей.

В «Гранатовом браслете» генерал Аносов утверждает, что настоящая любовь – это всегда величайшая трагедия. По мнению Волкова, истинная «любовь может возникнуть там, где человек близок к природе, где не так ощущаются социальные контрасты и губительное влияние Молоха» («Олеся»). Лесная сказка заканчивается трагически. Волков считает, виновата среда, в которой воспитывались герои: девушка, «воспитанная среди природы и свободная от всяких условностей мещанского общежития и мужчина, «слабый» перед этими условностями не смогли быть вместе. А вот по поводу «Суламифи» можно встретить совершенно противоположные точки зрения. Это произведение Куприна, одно из немногих, о взаимном чувстве, погубленном ревностью. По словам Сергея Чупринина, Горький «причислил «Суламифь» к аморальной литературе», а у Волкова читаем: «И. Корецкая в комментариях к «Суламифи» выносит следующий приговор: «Перенасыщенность экзотикой, стилизаторство, пряная эротика сближали повесть с модернистским искусством». П. Н. Берков, не столь безоговорочно, но тоже осуждает автора за «Суламифь». Но и Волков, и Чупринин называют повесть талантливой, так как автор опоэтизировал в ней нежную страсть возлюбленных. В этом произведении появляется новая мысль о любви, которая «сильна, как смерть».

Также хорошо исследованная тема в творчестве Куприна – это проблемы армии. Многие критики и литературоведы называли Куприна Колумбом «армейского материка». Кому, как не ему, доподлинно известны законы, царящие в армии, всю военную муштру он испытал на себе. Когда вышел «Поединок», он был сразу же восторженно встречен передовой критикой. Первым отозвался М. Чуносов статьёй «Чудовище милитаризма», он увидел в «Поединке «армейскую жизнь во всей её ужасной и трагической неприглядности». Об обвинительном акте солдатчине писал и В. Львов в статье «Жрецы и жертвы». Афанасьев считал, что, изображая царскую армию, Куприн «сумел затронуть … ряд вопросов, глубоко волновавших всё русское общество и особенно остро стоявших накануне и в период первой русской революции». Но самое главное заключалось в концепции, позволившей, по словам Плоткина, « в частных явлениях открыть … пороки военного быта…как выражение общего неизлечимого недуга монархического строя». А. Волков считал, что в «Поединке» автор стремился показать, «до какого ужасающего состояния доводили бессмысленная муштровка, палочная дисциплина и без того забитую, невежественную солдатскую массу» Но вот революционных веяний в армии, описываемой Куприным, Волков не увидел. А Паустовский в книге «Поток жизни» назвал «Поединок» «тяжелейшей пощёчиной политическому строю царской России», «документом о тупой и сгнившей до сердцевины офицерской касте, об армии, державшейся только на страхе и унижении солдат, об армии, как бы нарочно созданной для неизбежного и постыдного разгрома в первых же боях». Реакционная же критика обрушилась на Куприна с обвинением в клевете на армию (А. Басаргин «Литературная вылазка против военных»). И Львов, и Волков, и Афанасьев, и многие другие критики и литературоведы говорили о таланте Куприна – сатирика, сумевшего обличить армейскую жизнь царских времён. К до боли ему знакомым проблемам армии Куприн вернётся ещё не раз в своих рассказах. Действительно, взаимоотношения офицеров и солдат, бюрократическая машина государства, требующая обязательной службы даже тех, кто не способен физически или психологически, развращающая молодых офицеров служба в провинции – все эти проблемы Куприн в литературе открыл первым.

Также критики, изучавшие творчество Куприна, говорили о традициях таких великих классиков нашей литературы, как Л. Н. Толстой и А. П. Чехов, в его произведениях. Ранние произведения Куприна содержали целые отрывки из произведений русских и зарубежных писателей, многие упрекали его даже в плагиате: абзац из «Санина» Арцыбашева, монолог Вершинина из «Трёх сестёр» Чехова, но больше всего разногласий по этому поводу было у Куприна с И. Буниным. С. Чупринин писал: «Читая Куприна, ловишь себя на мысли, что вот промелькнул Мопассан, а вот Д. Лондон, тут Чехов, а тут Горький и т.д. Куприн пропускал через себя все идеи и образы. Жадно впитывал их, и… они иногда воплощались в его произведениях». Это было просто подражанием. Но каким бы ни было подражательным его творчество, особенно раннее, в нём можно увидеть глубокие и разнообразные связи с традициями классической литературы. Говоря об «Олесе», исследователи вспоминают толстовских «Казаков», в которых их автор ставил перед собой задачу показать образцового человека-дикаря, неиспорченного цивилизацией, в соприкосновении с «культурным» обществом. По мнению Афанасьева, Кулешова, Крутиковой, Беркова и других, Куприн продолжал Чеховские традиции, связанные с лирико-публицистической линией. Страстные монологи и диалоги, которые мы читали в «Палате № 6», невольно всплывают в памяти, когда слышим беседы Боброва и Гольдберга из «Молоха», Ромашова и Назанского в «Поединке». Но всё те же критики и литературоведы говорили, что Куприн «далеко не всегда был поборником чрезвычайной краткости, лаконичности», как Чехов, и, преклоняясь перед Толстым-художником, у которого перенял «диалектику души», он был совершенно равнодушным к Толстому-философу и Толстому-проповеднику. В. В. Воровский писал о Куприне, что у его героев, как и у героев Чехова, наблюдается «жажда освобождения… от цепей рабства и пошлости». А. Волков считал, что «социальные мотивы поведения у героев Куприна значительно более обнажены, чем у героев Чехова». В «Русском биографическом словаре» сказано ещё об одном различии: « Купринские герои в отличие от чеховских пессимистов, органически любят жизнь, цепляются за неё». Это всё говорит о том, что, несмотря на подражание и следование традициям Толстого и Чехова, Куприн ищет свой стиль, свою манеру письма.

Продолжая традиции Пушкина и Достоевского, Куприн раскрывает тему «маленького человека», которому сочувствует, раскрывает его душевные качества в противовес писателям-декадентам, хотя и видит свойственные ему слабости, которые порой изображает с дружеской иронией. Накануне революции и в её годы тема «маленького человека была главной, по мнению Афанасьева, в творчестве Куприна. И Афанасьев как бы упрекает Куприна в том, что он «не видит истинных борцов,… не помышляет вступить в единоборство со злом». Но внимание к «маленькому человеку», защита способности его чувствовать, любить, страдать вполне в духе Достоевского и Гоголя. Вспомним хотя бы Желткова из «Гранатового браслета».

О Куприне, как о приверженце реализма (критического и традиционного) писали все передовые критики и литературоведы. Афанасьев считал: «Успех Куприна был успехом не только его самого, но и всего того литературного направления, к которому он примкнул. Именно в начале нового века становятся особенно ощутимыми достижения писателей критического реализма». Об этом писали и видные критики революционного времени А. Богданович и Ю. Веселовский. Хотя те же критики наблюдали в творчестве Куприна и веянья декаданса. Далеко ушли от реализма и лирико-философские миниатюры, написанные в 1904 году («Бриллианты», «Белые ночи»). Афанасьев называет причину, по которой Куприн отходит временами от реализма – эта причина кроется в неустойчивости его философских взглядов. Кстати, многие критики замечали в реалистических произведениях Куприна и романтическую приподнятость, и чрезмерное внимание к быту (даже называли «бытовиком») одновременно. По словам Волкова, о чём бы ни писал писатель, какой бы моде не отдавал дань, «он как был, так и остался реалистом». Хотя П. Берков, как говорит Волков, «путаясь в противоречиях», заключает, что «непостижимое и случайное», ощутимые в некоторых произведениях Куприна, определяют всё его творчество. Волков в корне не согласен с мнением Беркова, он говорит, что «Куприн не был бы реалистом, если бы «случайность» являлась основой его произведений. Также с восторгом говорит о Куприне, как о «талантливом реалисте-демократе, развивавшем традиции писателей «старого реализма», Ф. Кулешов в книге «Творческий путь А. И. Куприна».

А вот ещё одна проблема, достаточно изученная исследователями творчества А. И. Куприна, - особенности развития капитализма в России. По словам Крутиковой, именно в повести "Молох" затронуты многие актуальные проблемы конца века. В ней идет речь о развитии капитализма в России, трагедии личности, взаимоотношении буржуазии и интеллигенции, положении рабочего класса, перспективах капиталистической цивилизации и технического прогресса, моральном облике мещанства и буржуазии». Но вместе с тем Крутикова, говоря о творческом росте Куприна, смело взявшегося за постановку жгучих вопросов эпохи, говорит и о внутренней неподготовленности автора к раскрытию этих вопросов, которая выразилась в беллетризированно-традиционной и облегченной трактовке названных проблем. По мнению Афанасьева, «многие писатели, современники Куприна, как, например Д. Н. Мамин-Сибиряк, каждый по-своему изображали «рыцарей наживы», крупных фабрикантов, выколачивающих миллионные барыши и считающих себя при этом создателями культуры и прогресса. Куприна волновали те же проблемы, но он стремится вскрыть и обнажить язвы капитализма, его развращающую силу. Так появляется на страницах повести образ фабриканта Квашнина, олицетворяющий кровожадного бога древности Молоха, символа жестокости и бесчеловечия капитализма - эта мысль проходит сквозь всё произведение «Молох». Но, по мнению всех критиков, даже прогрессивных, «протест Боброва против капитализма не имеет никакого практического значения, потому что он человек слабый, неврастеничный, бесхарактерный, не способный к борьбе и действию», впрочем, как и сам Куприн. Осуждение капитализма порой переходит у него в отрицание техники, культуры, цивилизации, ведет к наивному прославлению «доброго старого времени». На появление «Молоха» откликнулся ряд журналов и газет. При всей разноречивости оценок все писавшие о повести сходились на признании ее большого социального значения. Так, критик киевской газеты «Жизнь и искусство» отмечал, что «Молох» «является сильным протестом…против общего поклонения золотому тельцу, против всего направления современной цивилизации».

Как видим, критики упрекают Куприна в том, что он не смог создать сильного революционного борца. А Кулешов писал, что «в купринском «Молохе» - произведении середины девяностых годов нет, и не могло быть гордого, грозного и революционного пролетария…даже Горький, стоявший гораздо ближе к трудовому народу…не создал в ту пору образа рабочего-революционера…, потому что жизнь, русская действительность еще не давала писателям достаточного материала для создания нового литературного героя». «Молох» - первое в русской литературе произведение о рабочем классе, но, как и у Золя в «Жерминали», пролетариат – безмолвная масса, толпа, которую легко обмануть обещаниями. Выступления толпы стихийны. И протест, бунт начинает интеллигент, инженер, уничтожающий машины, а не человека, систему. И причина протеста в большей степени личная: деньги и власть погубили любовь.

Проблема пассивной, не способной к борьбе интеллигенциихорошо исследована в творчестве Куприна. Волков пишет: «Тема интеллигенции разработана в «Поединке» так ярко, горячо и правдиво потому, что она была личной, выстраданной темой для самого писателя». В годы подъема освободительной борьбы писатель особенно остро интересовался проблемой бытия честного, но разуверившегося во всем интеллигента, утратившего вместе с верой в жизнь силу характера и воли. Для такого интеллигента, трагедия которого была отчасти трагедией самого Куприна, характерны пылкие рассуждения на отвлеченные темы красоты, правды, справедливости, рассуждения, не подкрепленные строгим историческим и социальным анализом и практическим действием. При рассмотрении художественной структуры образов Назанского и Ромашова становится очевидным, какое громадное значение придавал Куприн художественному исследованию души рефлектирующего интеллигента. Назанский наиболее полно выражает положительные идеи Куприна, а посему он и наиболее противоречивый образ во всем творчестве писателя. Если в Ромашове воплощены лишь черты бездейственности, бессилия духа, то в речах Назанского писатель пытался начертать программу идейного оздоровления интеллигенции, систему философских, этических и эстетических взглядов. В образе Назанского отразились и сила Куприна и его слабость - непоследовательность и эклектичность мировоззрения писателя.

Также нашими куприноведами хорошо изучено раннее творчество Александра Ивановича. Все они выделяют одинаковые границы раннего творчества - это примерно семилетие с 1889 по 1896 год, т. е. от первого выступления писателя в печати с рассказом «Последний дебют» до создания им повести «Молох» - первого крупного в идейно-художественном отношении, самобытного произведения. Афанасьев считал, что в ранних рассказах, несмотря на их неравноценность, «проявляется главная, ведущая линия, связанная со стремлением их автора раскрыть духовную красоту человека-труженика, человека из народа, показать неприглядный облик «хозяев жизни». Эти характерные особенности раннего творчества Куприна найдут отчетливое воплощение в его первом крупном произведении повести «Молох». Крутикова говорила о не совсем правомерном отнесении ранних произведений Куприна некоторыми критиками к декадентским, так как сам автор выступал против этого. Также, по мнению Крутиковой, в «ранних рассказах Куприна о любви еще много литературного штампа, экстравагантности и сентиментальности». Лучшими произведениями молодого Куприна считаются его "военные" рассказы - "Дознание", "Прапорщик армейский". Кулешов считает, что именно в раннем творчестве «намечается круг излюбленных писателем тем и начинаются поиски положительного героя». За семь - восемь лет своей писательской молодости Куприн напечатал примерно сорок рассказов, две повести, четырнадцать бытовых очерков, полдесятка «производственных» очерков, ряд стихотворений, бессчетное количество репортерских заметок, газетных статей, фельетонов, корреспонденций и хроник.

Хорошо изучен в работах исследователей и такой жанр, как очерк. Из всех газетных жанров, в которых пробовал свои силы ранний Куприн, по словам Кулешова, самым излюбленным был этот жанр. Очерк был выражением здоровой и естественной любознательности молодого писателя, жадно всматривавшегося в окружающее, в жизнь и быт людей всех сословий и профессий. В очерках на производственные темы Куприн пользуется аналитическим приемом изображения производства, идя от общего к детализации, к частностям.

Афанасьев, Волков и другие считали, что «характерные особенности Куприна-очеркиста - тонкая наблюдательность, повышенный интерес и внимание к маленьким, незаметным, а иногда и деклассированным, брошенным на дно жизни людям». Некоторые очерки интересны тем, что являются как бы эскизами, набросками к более поздним произведениям писателя. Наиболее значительными, по мнению Волкова, являются очерки: «Босяк», «Вор», «Доктор», «Ханжушка». Как-то Арамилев в своей статье упрекнул Куприна в том, что его очерки похожи на фотографии. Но, критикуя статью В. Арамилева, Горький писал И. Жиге: «Ни Короленко, ни Гамсун, а тем более Куприн не являются фотографами, они слишком много привносят от себя». Это замечание Горького точно определяет общее свойство цикла «Листригоны» и отдает должное Куприну - крупному мастеру очеркового жанра.

Первым среди русских писателей Куприн раскрывает в повести «Яма» тему проституции, тему продажной любви. Эта тема ещё недостаточно исследована, так как и при жизни автора и при советской власти это произведение считалось аморальным, непристойным. Хотя для царской России, да и для нашего времени эта проблема стояла и стоит довольно остро. Бурное развитие капитализма, массовое обнищание деревни, а также моральное разложение верхов буржуазного общества, напуганных революцией и ищущих забвения в «острых ощущениях», привело к значительному росту проституции, особенно в больших городах России. Но к этой теме Куприн подошел как художник-гуманист, глубоко сочувствующий «униженным и оскорбленным», стремившийся в ожесточенной душе найти светлое, человеческое начало…
Но главное, что «раскритиковали» критики – это то, что оказывается «не социальные причины, а извечные биологические инстинкты, заложенные в человеческой натуре, вот что, по мнению Платонова, порождает и поддерживает проституцию». Затруднения Куприна в работе над «Ямой» не были случайны. Прежде всего, они объяснялись отсутствием у писателя четкой позиции. То он приближался к пониманию зависимости проституции от частной собственности и эксплуатации человека человеком, то отклонялся от этого в сторону рассуждений об извечных свойствах порочной человеческой натуры. Советской критикой о «Яме» почти ничего не написано, и вряд ли следует целиком соглашаться с мнением, высказанным о повести П. Н. Берковым: «Непониманием законов общественного развития, признанием низменности человеческой природы объясняется неудача самого крупного по объему и наименее сохранившего для советского читателя значение произведения Куприна - повести «Яма». Но этим и другим положительным оценкам противостоят иные мнения. Л. Толстой прочитал только первые страницы повести и …оценил ее следующим образом: «Я знаю, что он как будто обличает. Но сам-то он, описывая это, наслаждается. И этого от человека с художественным чутьем скрыть нельзя». В. В. Воровский писал о первой части «Ямы», что она носит «чуждый Куприну характер идеализации, и самый стиль последней его повести пропитан чуждой ему слащавостью». В эстетических декларациях, сделанных в «Яме», Куприн во многом смыкается с эстетикой натурализма.

Натуралистические тенденции в произведениях Куприна отдельно не изучались куприноведами, но каждый о них говорит в своих монографиях и статьях. Во второй и третьей частях повести «Яма» значительно усиливаются элементы натурализма, сказавшиеся, прежде всего, в чрезмерном подчеркивании тех сторон жизни публичного дома, которые сообщают повествованию излишнюю грубость и физиологичность. Это-то, по мнению Афанасьева, Волкова, Крутиковой и других передовых критиков и литературоведов, и послужило поводом для обвинения Куприна в склонности к порнографии. Названные литературоведы считают Куприна последовательным реалистом и пристрастие писателя к «живым документам», по их мнению, не превращало его в натуралиста… «Я лично люблю правду голую, бьющую по головам…, - говорил он в беседе с одним из журналистов в 1905 году. - Потому нахожу, что писатель должен изучить жизнь, не отворачиваясь ни от чего... Скверно ли пахнет, грязно ли …».

И ещё одна недостаточно изученная тема – народные массы в творчестве Куприна. Специального исследования по этой теме нет, хотя каждый критик отводит ей место в своей статье или монографии. Куприн, как и Тургенев, по–другому взглянул на народ. В изображении простых людей Куприн отличался от склонных к народопоклонству литераторов (хотя и получил одобрение маститого критика-народника Н. Михайловского). Его демократизм не сводился только к слезливой демонстрации их «униженности и оскорбленности». Простой человек у Куприна оказывался не только слабым, но и способным постоять за себя. Народная жизнь представала в его произведениях в своем вольном, стихийном, естественном течении, со своим кругом обычных забот - не только горестями, но также радостями и утешениями, например, «Листригоны». Как и Горький, описывающий жизнь босяков, Куприн тоже присматривается к жизни «отверженных». Только, по мнению Волкова, «для горьковских босяков характерны поиски правды, поиски смысла жизни. У Куприна в зарисовках «отверженных» нет этого горьковского углубления в характер. Его, прежде всего, привлекает живописность, красочность, необычность этих людей. Он любовно коллекционирует типы «отверженных». Описывая воров, он добросовестно перечисляет все отрасли этой древней «профессии». Он рассказывает нам о разновидностях нищих («Стрелки»), маклеров («Заяц»), богомолок («Ханжушка»), рассказывает спокойно, без негодования. И, тем не менее, все «коллекционируемое» превращается в обвинительный материал против буржуазного общества». Но многие критики говорили, что известная ограниченность мировоззрения писателя приводила порой к идеализации деклассированных элементов.

Ещё одна тема – Куприн-психолог. По мнению Волкова, «Куприн обнаруживает большую способность к художественному перевоплощению, «вхождению» в образ, что позволяло ему создавать живые характеры и с глубокой правдивостью передавать сложный ход мыслей и переживаний своих героев. Сила Куприна-художника обнаружилась в раскрытии психологии людей, поставленных в различные жизненные обстоятельства, особенно такие, в которых проявляется благородство, сила духа. Однако порой он склонен углубляться в дебри патологической психики, изучать сложные изгибы больной души. Хорошо, когда художник, проникая в сущность патологической психики, выясняет ее социальный генезис. Ошибка начинается тогда, когда свойства больной психики выдаются за извечное начало души человека, не поддающейся контролю со стороны разума. Подобные психологические эксперименты мы видим в рассказах «Ясь», «Безумие». К сожалению, и в этих рассказах дают о себе знать мистические мотивы, свидетельствующие о влиянии декаданса».

Литература:

1. П. Н. Берков. Александр Иванович Куприн. М.-Л., Издательство Академии наук СССР, 1956.
2. В. В. Воровский. Литературно-критические статьи. М., Гослитиздат, 1956.
3. В. Афанасьев. Александр Иванович Куприн, М., Гослитиздат, 1960.
4. Измайлов А. Песни земной радости//Измайлов А. Лит. Олимп. М., 1911.
5. Кранихфельд В. Поэт радостной случайности (А. И. Куприн)// Кранихфельд В. В мире идей и образов. СПб., 1912. Т. 2
6. Волков А. А. Творчество Куприна. 2-е изд. М., 1981.
7. Кулешов Ф. Творческий путь Куприна. Мск, 1987.

московски?; ордзкл трудозсго красного зад:®?

сбласгнол пвдяога-если! ¡¡нстигуг icsí-i нлс.кгжкол

На г.рисах рямпкск, УДС 62-3:£2.091

чеснокова Икна Глннздьзша традиции етгерагурнол классики б.тбсрчрстнн а.и.китеж

работа ьыполнека па кафедре русской лктературы 1"сскоес-кого ордена Трудового Красного Знамени областного педагогического института и-*;.!-;.К.Крупикой.

Нду-гк:-;/ руководитель: доктор ¿ялолсгкчесЕИХ наук, профессор

С;г.:рко Л. А.

ог.г.оненти: до:тгор ";клолопгческих н^к, прс^ессср Заика С.Б. г:аЕд;;ЛА- ^"лологическпх каук, дсце"гг слбряьа Г.А.

Бвдугая органисаикл - Сьратог-сг":1. государственны?1. ук;:Еерси-тзт!«. Н.Г.Черн^-£1ского

са-дита д>;ссергао:К состойся " " Сг.

в "^^/часов на засздоикк сп е цх-илга у^о^вуЛо го Учьного Согета К.IIc.II.05 Мсс.-оесу.ого ордена Трудового Красного сна^сни обл".сг:;огс пед.^гоп"ческого::нст;ггут I зш.Н.К.Крупс-коГ: /107005, Мссгза, ул.¿.Энгельса, д.21 а/. С д"/ссгр-гациЛ оз-лгс ^пься г з_.ть::01! заде Сяблиоте.-х

"ГП11 5П!.й.К.Кр^т:скоЯ /:Ьгпг, ул.Рад;:о, Д.1С а /.

разослан " / "

Учеш-й секретарь спедиалиыгроракногс Согета

какгадот £^атегичегзих наук V - 5«дче.чко 2.5.

Каатоядая диссертация посвящается рассмотрению внутренних. связей ".:схду прозой А.й.Куприна и русской литературной Классико:4. Как отвечает А.С.Еутаин в работе "Преемственность б развитей литературу": ".Чнтературнье предшественники воздействуют на литературных последователей не только пряло," но и через обдее дегсг.ечие эстетической мысли и литературы, а ещё . а:.ре - через воздействие на развитие Есего общества, воспи-тнезл я его, и ¿оржруэ^згося в нём нового поколения писате-. лей"."1" В тагом направлении и будут рассматриваться освоения Л.И.Купрзои худозестгеншзс достижений XIX века.

Проблема традиций и новаторства приобретает особую остроту ьа перелошои этапе развития искусства, каков:ы и явился период конца XIX - начала XX вена."Спсрч вокруг неё влекли га-собой постановку актуальных гтроблзм философского, мкровоэ-зрекчаскогс порядка.

Литературная классика интересовала Куприна прзгде всего в ¿илосо^ако-краЕстзенкои аспекте. Нелёгкие поиски духовных ценностей в обстановке социальных смещений обострили вгашше Куприна к гармоническому гкру "солнца русской поэзии" -А.С.Пуи-. кик/. Диалектика непосредственного познания уизни привела к осмыслен::® наследия ".Н.Толстого и А.П.Чехова. Наряду с ншш опыт К. С.Тургенева - автора "Записок охотника", а также сочинений сложной нравственной проблематики - не мог оставить раянодупкз! писателя рубека веков. Вполне естественны;; б;ига его обращение к прозе б:.:ьпого знатока русской apiare М.Ю.Лермонтова. Лучение трэдиц-.и А.С.Мулатка, М.С.Лермонтова, И.С.Тургенева, Л.Н.Толстого, А.П.Чехова в прозе Л.й.Куприна представляется нам ва^нку: п^е.-де Есегс для более глубокого постизения творчества художника кале го столетия и для выяснения конкретно: {ору преемственности кезду рагися поколениями создателей отечественного искусства слога.

Актуальность Teiri настоящего исследования своеоотазно подтверждается немногочисленными, з болвппглстБЗ СЕоём попутная*

1 Ьутанн A.C. Преемственность в развитии литературы.-I.:Наука, 15?е.с.ка.

г.аика С.Б. !,"..Горький и русская классическая литература коша XIX - начала а ье:-а.-М. :ГАугь,Т962.С.9.

наб.тадения;,ж над тесными контакт а.\ш Куприна с русской литературой XIX Еека. Проникновение в процесс наследования её традиций позволит выявить обцие с прошлым и особенные черты в художественном мышлении новой эпохи.

В творчестве Куприна это отразилось наиболее ярко. За его произведениями закрепилось понятие "нового содержания" и "старой (¿ор:.кп. В диссертационной работе отмечается неточность такого определения, раскрываются конкретные области сближения и расхождения писателя с его предшественниками. В результате анализа проясняются принципиально ванные вопросы: о функциональном значении русской классической литературы для прозы начала XX века, в частности Купрша, о путях модификации открыли в М1шувдеы столетии идей, героев, форм, о своеобразии реализма Купр;ша. Критические работы, которые так или иначе касаются этих вопросов^ свидетельствуй о том, что разработка избранной нами темы, остро необчодиная для дальнейшего осмысления литературы начала XX века, до сю: пор была ограничена отдельными, часто недоказательны:^: набл.ядекияуи.

Цель и задачи работы. Опираясь на опит современного литература ¿? еден ия в исследовании пробле;и становления русского рсал;:з).:а, ш стремились раскрыть характер, результа-

ты наследования Куприным традиций А.С.Пулкига, Ч.Ю.Лерыонтога, Н.С.Тургенсга, Д.Н.Толстого, А.П.Чехова. Отсюда истекают конкретные задачи:

Определить сферу пересечения к взаимодействия влияний стих писателей на творчество А.й.Купр:гна;

Еылеить особенности его индивидуального усвоения худокест-ве:п;ых завоеваний прошлого;

С зтоГ; точки зрения осмыслить вклад Куприна в развитие прозы начала лХ века.

* Афанасьев Б.К. А.И.Куприн. Крит и ко - б но г ра;.кч е с кип очерк.-".: Худон.лит.,1972. Геркоь П.А. А.И.Купрш.Критико-биогратшес-кк.1 очерк.-М. :5"зд-во Акад.наук СССР, 1956. Волков A.A. Творчество А.И.Куприна.-М. :Худож.лит. ,1581. Каштанова У..А. Л.И.Толстой и А.П.Куприн:{К вопросу о творческих связях) Тула:Приок. KH« 1ТЗД~Е0 f I9SI КуЛ€!ЛОБ Ф» И» Творческий путь А.И.Куприна.Кн. 1-2.-1,1н.:Изд-во ЕГУ, 1983,19B7, др.

Методологической основой исследования является марксистско-ленинская концепция литературы и искусства, в" частности работы В.И.Ленина о Л.Толстом и классическом наследии; положения о возрастающей роли литература в эстет.ичес?:оы и нравственном воспитании, изложенные в материалах ХХУП съезда КПСС и последующих пленумах ЦК КПСС, а также достижения советского литературоведения.

Етодч исследования. В работе используется историко"-функ-цнональный и сравнительно-типологический метода исследования художественных произведений, которые рассматриваются в единстве содержания и форьи.

Патерналом для исследования избрано дооктябрьское творчество Куприна (т. к. ипенно здесь интересующие нас явления получили наиболее яркое выражение), журнальные публикации, дореволюционные советские собрания сочинений писателя, а также академические издания наследия Пушкина, Лермонтова, Тургенева, Л.Толстого, Чехова,

Научная новизна диссертации обусловлена, во-первьх, крайне низкой степенью изученности связей Куприна с русской классической литературой, во-вторых, принципами их анализа. Есть лишь одна монография, специально посвящённая сопоставлении Л.Н.Толстого и А.И.Куприна: Каштанова И.А. "Л.К.Толстой и А.И.Куприн: (К вопросу о творческих связях^, выпущенная в Туле в 1581 году. Ко и она не исчерпывает указанную в заглавии проблему. О других предпестгеннпгах писателя лишь упоминается. В настоящей работе " рперг";е предпринято ¡д-гагостороннее и взаимосвязанное исследование лэтсратурныл истоков прозы Куприна. Сно осуществляется по трём направлениям: в области духовных устремлений личности; по отношению к человеку, "познающему окружающую его жизнь; в сфере взаимодействия народа и интеллигенции. Делается ^предпринимаемая ранее попытка объяснить совмещённость разных влияний и трансформации известных мотивов и образов в творчестве Куприна. Восприятие его наследия сквозь призму традиций великих художников даёт возможность углубиться в индивидуальность писателя новой эпохи. Вместе с тем установить, какие тенденции русской классики й почему активизировали развитие прозы в начале нашего

взка. Работа такого рода приводит к осмыслению кеста Куприна в историко-литературном процессе.

Практичосгдя значимость диссертации.Наблюдения и выводы, полученные в::оде исследования, 1.:огут быть использованы при разработке курса литературы XX века; при рассмотрении Бопросов развития реалистического метода в русской прозе; при чтении спецкурсов по проблемам творчества А.И.Купркна и функционирования русской литературной классики в его прозе."

Апробация работы w/.ела место на заседаниях научного объединения аспирантов, заседаниях кафедры русской литературы "ОПИ им.К.К.Крупской; в ходе проведения педагогической практики в!"0ПИ îw.Н.К.Крупской, а также б опубликованной и депонированной статьях.

Структура и объём. Соответственно трём направлениям анализа диссертация состоит из введения, где раскрываться актуальность, цели, задачи, научная коЕизна предпринятого исследования, трёх основных частей, заключения, библиографии. Название глав определено их содерганрем.

ОСШКЮЕ ГОДЖАНКЕ. ¡"¡сходной для первой главы - "В поисках эстетического идеалу. Традиции А.С.Пуккика, И.С.Тургснева, А.П.Чехова" - становится мысль о том, что особенностью русской литературы рубе~л веков, Куприна - в том числе, с;1ло стрс:.:ленне определить эстетические Идеалы быстро ы&икщейся жизни начала лав. £илосоСс-ко-остегкческие обобщения намечены в цело:.", ряде произведет:."; Куприна. Для того, чтоб!." проясн".гть и воплотить свои взгляды па Прекрасное, его значение в ¡ори".^о ганки личности, заглянуть г- г лу б иеы г,и!тдуг,еГ1 1гр.?соты человеческой души, Куприн обратился к творческий достижениях! в этой области мюгпх мастеров отечественного искусства, предке всеуо^о чУи говорит сам писатель) Пушкина, Тургенева, Чехова.

Среди классиков русской литературы Куприн особо почитал А.С.Пушкша, считая его для себя недосягаемый выразителей гармонии чира, преклонение перед своим кумиром пронёс через есю жизнь. В главе многосторонне рассмотренцелый ряд нупринских произведен:!;!, где явно видно влияние великого поэта и статьи, посвященные ему: "Солнце поэзии русской", "Фараоново пле-!.!-4"fli£ï), "Чтение ыыслзй", "Вольная академия"(iPIc), др., в

которых осмысливается великая роль Пушкина для России и всего человечества, для кагдой эпохи и на протяжении всей истории ХГл века. Среди разных направлений наследования пушкинских завоеваний в диссертации выделено одно наиболее характерное для Куприна-писателя: в творчестве поэта его привлёк сложный, порой противоречивый мир лирического героя, где веселье и жизнерадостность слоиго переплетены с чувсЕами грусти, потерянности, сожаления,горечью утраты. Именно эти печальные настроения, свойственные элегиям Пушкина не только отобразились в ряде рассказов Куприна ("Осенние цветы", "Сентиментальный роман", "Кгруш-ка", др.)» 110 1! обусловили своеобразный духовный облик его героев, и: поиск Прекрасного, а такхе структуру повествования.

"Сентиментальный роман" появился, несомненно, под возденет-" вием стихотворения Пушкета "Безумных лет угасшее Ееселье". Два произведения, принадлежащие к различны!-! родам литературы, сходны по 1илосо.;.с;:ому осмыслению жизни, по элегической форме. Ко Купрш вложил актуальное для рубежа веков содержание: неприятие пошлого существования, мечту о дусовко утончённой личности,"о гармонии всех человеческих чувств, поиск сил, способных разбудить яркие эмоции. Соответственно осваивались композиционное построение и архитектоника рассказа, передающие его "прощание с радостями любви", раздумья о её значении для человеческой Ш13ИИ. Так в творчестве Куприна складывалось тяготение к формам лирики, в частности к элегии. "Сентиментальный роман" анализируется в главе как своеобразная элегия в прозе.

Реминисценция стихотворения Пушкина "Цвет:-: последние милей11 стала структурообразующий началом другого рассказа Куприна -"Осенние ц^еты",з котором как бы продолжено, широко развёрнуто содержащееся в этой элегии размышление о хизни. В своём рассказе Купр::н ярко и оригинально развил компактты образ, созданный Пушкиным. Восприятие этой пушкинской традиции в названных и других- произведениях Куприна объясняется особенностью его творческих устреиленкй - особенностью через ограниченный и горький опыт современного человека открыть взлёт души, захваченной воспоминаниями о любви и постигшей её .одухотворяющее влияние на бытие. Найденное Куприным в произведениях 50-х-нача-ла £С0-х годов было обогащено в зрелом его творчестве.

Элегические мотивы нашли своё продолжение в творчестве Куприна 1910-х годов: "Гранатовый браслет", "Леночка" и др. Здесь слышны пушкинские мотива добра и зла, га;зни-смерти, пре1срасного-низменного, любЕи как силы, даюцей понять быстротечность жизни и веру б будущее. В более поздних купркнских рассказах нет прямой апелляции к пушкинским произведениям. Их присутствие, однако, донесено другими средствами - через подтекст, через реминисценции ранних "пушкинских"" повествований ■самого Куприна.

С точки зрения "подтекстовой" перзклички с Пушкиным рассматриваются "Леночка", "Гранатовый браслет", др. Подобная связь с великим поэтом трактуется как закономерная для писателя переломной эпохи. Он искал и нашёл возгонность воплотить свои гуманистические идеалы(нриЕственко-оететическую ценность гегпюго существования, устр«к:лёкность человека к высоким чувстгам|в переживаниях скроиной, обделённой счастьем личности. Не дерзания и свершения любви, а осмысление утерянных в обзденности светлых эмоций - открытие смысла и вечного обновления самой жизни. Вот почем-у элегические настроения оказались столь близкими купринскш героям. Такие настроения полностью определили звучание рассказа "Леночка", а в "Гранатовом браслете" - одно, но ведуцее русло обобщений ^ письма Еелткова, раздумья Веры Шейной в (¡.инале повести). Поэтому неудивительно, что б "Леночке" оцудается атмосфера, близкая пушкинскому "Вновь я посетил"..."Гранатовый браслет" развивает мотив "Осенних цветов", который здесь даёт душе неизмеримо большее, чей некогда принесли "роскошные первенцу полей".

Мсзду тем в этих же произведениях Куприна проявились другие св;ценные для него представления о величии любви, обладающей неиссякаемой, таинственной силой даже таи, где чувство не увенчалось" счастьем.

Для Куприна было езхно раскрыть перелои в сознании рядового человека е обычной обстановке. По этой линии могшо проследить тяготение Куприна к произведениям Тургенева, в которых запечатлена странная, завораживающая человека власть любви ^ "Песнь торжествующей любви", "После смерти" ("Клара

Цилич"||. Нельзя, видимо» говорить о прямом влиянии Тургенева, но вполне допустимо - о своеобразном развитии мотивов, некогда взволновавших автора "Клары Мклш", о своеобразном типологической скодстЕе зтой повести и "Гранатового браслета". Наблюдается целый ряд перекличек кезду этими сочинениями Тургенева и Купр!п;а. В главе на больном материале рассмотрены точки соприкосновения в сюжете, в образах и переживаниях тургеневского АратоЕа и Веры [Генной, наконец, в их реакции на снерть Клары и Еелткова, вплоть до слоЕесного совпадения, мольбы Аратова и Секной о проденкк. Тургенев и Куприн своими произведениями утверждали великую силу любви, однако, в разком духе. Странная история Тургенева была призвана передать неожиданный взрыв привычного, спокойного каждодневного существования. Отсюда акценты стоят на своевольной натуре героини, её нереальной, почти сверхъестественной власти над героем, над его потрясением и рождении романтической мечты о счастье "за гробом". У Купргаа всё трезвее, реалистичнее. Но результаты происходящего е "Гранатовом браслете" приводят к пробуждению сознания Веры Пенной, к преклонению перед одухотворённым бытием, гармоничном единением человеческих душ, к признанию тех ценностей, вне которых дальнейшая:к.изнь теперь будет невоз-ъ:о:?л;ой. Нравственный подъем после освобождения от иллюзий или ложные представлений - бот глгхный вывод Куприна. Но в критическом откопении к противоречиям сущего он токе учёл богатый опыт своего предшественника. Эта тургенеЕская традиция определена во мног;гх произведениях Куприна, где он пишзт о гибели красоты, таланта, счастья: "Погибшая сила", "Святая лю6оеь" и др.

В главе осмысливается концепция любви в творчестве Куприна с учётом его размышлений об этом чувстве в ряде статей, пссвяцёшых К.Гамсуну, Д.Локдону. Материал статей позволил уточнить тесную связь ыенду купринскими взглядами на процессы, протекающие в любящей душе, и на вечную красоту земного мира. И там, и здесь худоннин видел подлинную гармонию. Пейзажная хиеопись приобретает в его творениях концептуальную значимость.

В мастерстве изображения природа писатель рубека веков

учился у Аксакова, Тургенева, Л.Толстого. С уверенностью поено добавить к этии именам и Чехова. Именно с.лояныы соотнесение!! природного и личностного начал яизни заметны связи с Чеховым.

В произведениях Куприна, как и Чехова, всегда присутствуют выразительные картины леса, неба, цветов, которые живут своей, отличной от. человеческой, жизнью.Чехов наделяет своих героев о^у^еннеи такого разрыва. Для Куприна величие природы недосягаемо, ока вызывает лишь Еосхкдение, поклонение, но в этом качестве активно противостоит скудному существованию людей, становясь источником возвышенного, Прекрасного. Здесь намечается расхождение с ЧехоЕын. Старший из современников мечтал о слиянии с вселенной, постижении человеком красоты и богатства Зешш. На ряде произведений, повести "Степь", в первую очередь, прослеживается в глэве эта особенность чеховского ик-роо^удення, равно как и мучительные для писателя наблюдения над разрушением священных связей с парой. Мотне.гибели Пре::раскогс в природе соотнесён в "Степи" с чувство« обездоленности человека. Образ могучих вольных пространств приводит к мысли о необходимом со единении пр!фодной стихии и человеческого сознания. К Куприну свойственны сходные побуждения, но он больпе доверяет земле, которая мог.ет "напоить всех глгдуд"лх". Вот поче>.:у писателя глубоко ьолнуют отстранения от естественного целесообразного бытия: социальные противоречия ^"Молох", "Поединок" и др.) , непробугдённость сознания("Леснач глуыь", "Олеея"^, узко те а«поский прогресс в нравственно несправедливом об ществе ("Телеграфист", "Королевский парк"J ,ьсё то, что нарушает зг.г.онч зенниго развития, единство ме-ду лэдыт. и природо*.

Ь^:::?.". ;.;;~.осо"":кс-эстетическая функция пейзаг-а рассматривается диссертантом в с"ере критического осмысления действительности Чеховым, Куприн*!!, и выражения авторских идеалов гармонии. Значение этой чеховской традиции устанивлшается еля творчества ююгих прозаиков начала ХХв.:_ Куприна, Еунша,.Горького и др.

В реферируемой работе обращено внимание и на создание оригинальных приёмов лэтературкого пейзажа. В частности, в чеховских произведениях выделяются обсазы-сиволы, передагцие существенные моменты авторской концепции еизни: музыка("Ариад-

на"^, сад ^"Верочка", "Дэм с мезоником^т.д. Куприн тоже прибегает к широкому обобщению явлений, красок. Один и тот же образунапример, тумана)постоянно видоизменяясь, обогащаясь исполняет сходную роль в ряде его рассказов: "Болото", "Чёрный туман", "Чёрная молния". Однако писатель рубежа веков несколько иначе, чем Чехов использует средства художественной. выразительности. Чехов экономен в слове, сдерган в эмоциях. Куприн цедр, раскован в описаниях. И тут в большой степени ощутимо влияние другого мастера пейзакной яивописи -И.С.Тургенева.

У Тургенева картины природы, содержащие в себе большой символический смысл, отличается внутренним динамизмом, нередко резким переходом от одного состояния к другому. Все эти особенности характерны и для прозы Куприна. Но Тургенев более чётко соотносит героя-человека л героя-пр;троду. Куприн эту связь вырахает в подтексте повествования. Тем значительнее, самостоятельнее становятся картины пр1гроды. Неиссякаемому источнику радости, Еосполнякгдему пустоты человеческого существования,- природе поклонялся Куприн. С этой точки зрения ис-. следувтся его мастерство пейзажа в произведениях разных лет: "Олеся", "Болото", "Белый пудель", "Гранатовый браслет", многие другие. Везде передано росхищение величием земли. Картины разных состояний могучей природы предельно усиливают ощущение социального несовершенства мира, но в значительней мере просвет ля?т авторский взгляд на грядущее.

Бо Еторой главе данной работы "Человек в потоке текущей гнэки. Традиции Л.К.Толстого, А.П.Че/.ора" сосредоточено внимание на восприятии писателями будничной низки, судьбе рлдо людей. Такое направление прозы развивают многие художники исторически переломной эпохи - рубежа векоЕ. Традиции Чехова здесь невозможно переоценить. Ряд исследователей(И.Б.Ко-рецкая, ^.В.Овчарекко и др.)отмечают близость ЧехоЕа и Куприна по этой линии. Сходстео жизненного материала, мотивов, образов, безусловно, есть. Но ограничиться только сопоставлением эти:-: моментов, как это делалось до сих пор, не представляется достаточны)/.

Сопоставительный анализ рассказов Чехова к Куприна про-

водится диссертантом в сеязи с образом "маленького человека". Интерес обоих писателей г "средним людям", к "массовидной" личности очевиден. Младший из современников, однако, даже в ранних произведениях, лишенных мудрости чеховских обобщений, утонченности психологического мастерства, усилил мотие социальной несправедливости и передал стремление героя к осмыслении создавшегося положения ("Детский сад", "Просительница^. Эти наблюдения Куприна предопределили иную поеествовательнув структуру его рассказов, позволяющую ¡пире развернуть "бкограиию" персонажа. Притяжение к опыту Чехова тем не менее ощущается очень сильно. Есть оно и е другой области. Известно, с как», сочувствием писал ЧехоБ о жажде ногой жизни, а в ряде расрка-зов - с иронией раскрывал ущербные представления о счастье ("Счастья", "Мечты"). Куприну тоже свойственен острый интерес и к светлым порывам и к призрачным надеждам обездоленного существа. В рассказах такого рода писатель ХХе. проставляет все-таки crois акценты. Прежде Есего, его привлекают от природы сильные натуры ("Собачье счастье", "Лолли", др^, дествузсцие наперекор возничим обстоятельствам, хотя к не достигающие желанного -счастья. Там же, где речь идёт о человеческом заблуждении Куприн нередко запечатлевает пере..од от иллюзии к сознательному самссОману: так его герой пытается хоть на мгновение забыть о своей трагедии(":Лиллконер"). Не комическая ограниченность запросов мелкого челоЕегл, а жалкая фантазия несчастного отроена здесь.

Пристальному изучению подвергнуты е главе нчблмденг.я ЧехоЕА к Куприт над несостоятельной личностью. Классические создания чело ь с ко го таланта: "Человек в сутляре", "KpixotHi:;:", Моьыч", др. - сопоставляются с более скромными вещами Куприна? "Святая логь", "Мирное гптие", "Чухой хлеб", "Мелюзга". С учётом резной степени художественной ценности этоЛ части прозы Чехова а Куприна в ней ззделеко общее для писателей русло обобщений - измельчаниа, искажение, угасание человеческой души б потоке обыденного пошлого существования. Традиция Чехова обрела тут особое значение, что определено в диссертациь средствами сравнительного анализа. "Человека в футляре" с ""¿ирным житиен", "Крыжовника" с "Чужим хлебом", т.д.

Днако самостоятельный поиск Куприна заметен и в этих произведениях. Дм автора "Мирного яиткя" вагшо не просто передать деградация личности до полного её нравственного падения, ко подчеркнуть незаметность, обычность, повседневность такого печального явления. Поэтому внимание с персонала ^как было й "Человеке в футляре", "Ионыче", npjl перенесено на среду его обитания. Сатирическое начало, ироническая интонация повест-гсггния дсстггг.ется Куприн: зг прямым противопоставлением высокого понятия "~итие" низменному "мирно:.«-/" - без лзвб"Х столкновений течения дне;1. ничтолз-юго "repon" - Наседкина. В "Чуясм -еле бе 4 снова оттенена устра"лаю.е нудная обеганог.ка, из го-^гоЛ не мс.т.ет (уг"е не.-:счетj о его Содит ься другой пленник ус-лс- Кдогое. Де.":ствуз\::е липа хуяр.шеккх рассказов не

И нар.::,ателькьгл:(как чесо ские человек в "?У?-1яре, Ионыч) гиг.-п:, потому что акцент сосредоточен на другом момента. Ъ гсгькса опыте жертз обстоятельств млс^лий писатель раскрыл угро:-:--".зд,:е масштаб:; и прмЕгккосгь массового прссяб^-кия. А нередко (с::;-;си, в "Чельзге"]и гибель подлинно челогечееккх привязанное™ ей. В дпеон случае главенствует авторская мысль о потоке бессознательного существо:гния лидей.

Внимание Че юга часто обр.г.ено к наг.там утокчёнкчи, остро чувстЕухцк^ несостоятельность.пек;; : не сл.-.Соа, соинегаюцемся, не умедли обрести tbíc-"io псс-иний. Таковы Васильев ("Припадог."J, Лаевский ("Дузль^ rere?-по: "етвогат-ль в рассказа/. "Sena", "дом с уезон;-ноуп, ..когне другие. Тот.те тип человека глубоко интересовал Куприна. Сочетан/е смелых нразстьекпо-эстет;г<чилтк з?.птс;о: с н »уверенность!) в себе, спутанность» стремлений приводит куприсгсгс.1озлог:гого("Дот-на-нме"% Lc6peia ("Чо.та poi^oia ("Лзял^о;:^ к р *сладу сам:?! собой, острому ттс.г"о логическоиу конфликту с скрутчкпги. 2 такой самочувствии личности Куприн,как:: Че:ог, видел?a.~<-.í.: ■элак-нт общего ссстол*:;г. современного е;^." штра, coctoc?¿ü¡, которое пото-дчет страдальческую реакпта ,: героя и автор .. J точки з рения с годного главного мстига - протест претив тей жизни, сс:;надьнсго зла - ;; внутреннего родст:а гетоеЕ сопоставляются з главе "Припадс?." "Че юна с. "¿¿знанием* z "ío.-.z- .:см" Куприн,". Тем не менез Куприне:1сслс:-.?:-::,". ;< Leí зев

обращаются к иным "средам" действительности, тягостному положении широких угнетённых масс. Рассказ "Дэзнание" позволяет обнаружить как словно переплелись в нём связи с Чехо-Еым("Припадок"|<и Л.Толстнм{"После бала"^- эта двойная параллель проводится в диссертации. Конкретные наблюдения над тремя произведениями развиты в анализе "Молоха" и "Поедина".

Борьбу внутри себя и с самим собой, мучительное душевное состояние раздвоенности, поиск истина, обществекно-осмыс- лениого бытия воплотил Куприн с нарастающей психологической глубиной б образах Козлоеского/"Дэзнание^ Боброва(%!олох"у(Ромашова ("Поединок^ От произведения к произЕеденио

Б главе отмечается мастерство Куприна - создателя "Поединка". Через восприятие Ромашова соотносятся здесь разные сферы жизни: солдаты, офицерство, что в свою очередь настает разнообразными ^¿пульсами внутреннее бытие героя, активизируя.его стремление понять сущее, смысл деятельности к назначение челоьсгл. Именно здесь проявилось протяжение Куприна к другому $го кумиру - Л.Н.Толстсму. Незаб:.чаемые толстовские А;1дрей Болконский, Пьер Безухов, Левин имели для Куприна особу:: значимость. Ееликий художник-психолог сделал глуби! шые, та";ные процессы явни-и, воссоздал "диалектику дул к", ищущей, дерзающей, разгадал секрет её мужания - от за:яаг,тых в себе переживаниях субъекта к пониманию "планетарн;:х" общечеловеческих потребностей. Искусство прониккогения в скрытое течение духовного роста - вот что воспринял Куприн гак урок гения. Конечно, персонал« купринской прозы - лэди другого времени: Козловский,Бобровым, Ромашовым владеют раздумья об иных противоречиях, возникших в эпоху предельного притеснения народа, разобщения людей. Одинокий герой не б состоянии решить эти проблемы, осуществить свои, весьма смелые желания, он останавливается на полпути. Но такой факт расценивается диссертантом как естественное следствие избранной Куприным теш. Он раскрыл порыв активного Емезательства

13в кизнь среднего человека, проследил пробуждение его сознания. И в этом заслуга писателя. В повести "Поединок" речь ■ идёт о маесовидной ^а не выдающейся, как у Толстого, личности]. Вслед за Толстым, однако, Куприн показывает, как борются в душе героя чувства природно искренние, изначально прекрасные с надуманными, как постепенно прорастает перспективная мысль о подлинных ценностях мира. "Диалектика души" Романова развёрнута не так сильно, как у автора "Войны и мира", что тоже объяснимо. Ведь всё происходит в душе человека обыкновенного, заурядного, нз лишённого слабостей. К таким выводам приводит параллель между толстовским Нехлюдо-еям("Записки маркера") и Купринекип Ромашовым. Писатель начала лХ ве::а не склонен преувеличивать "способностей натуры ео.многих отношениях достойной, но не решительной. Прозрение героя только начинается. Именно в этом плане рассматривается в главе становление мечты Ромашова о науке, искусстве -творчестве как противодействию всеобщему застою, равнодушию к социальным порокам времени. Куприн дополнил галерею мятущихся характеров русской литературы, йдудий герой Куприна -дот я СЕоей эпохи, он унаследовал от неё одудение бездорожья, смятение духа, но и галду небывало тесных СЕлзей-братства.с простым солдатом, отвращение к новому Молоху, стцд за само- ■ успокоенного интеллигента.

В третьей главе "Социальное и природное. Традиции Л.Толстого, М.Ю.Лермонтова, К.С.Тургенева, Л.П.Чехова"-выделены важные идейно-пстетичеекие "нентры" в русской л;ггегатуре ХКв., органично воспринятые писателями начала нашего столетия. ОсоС::;": интерес они проявили к так называемому "естественному состоянию лености", имел е виду разные аспекты птого понятия: слият гость человека с природой, предствлекие о духовной гар.гонии"как части земного совершенства, идеал равноправного союза людей в вольном труде на лоне пр:1родц, др. 2дё Солее газным для авторов начала ХХв. было притяжение отечественной литературы к "мысли народной", к социальный проблемам: положения широких иасс, отношению к ним интеллигенции. Разграничить все эти направления творческого поиска, разумеется, нельзя, они тесно переплетены между собой, порождают еловый комплекс идеЛко-образкых компонентов прозы, а следо-

вательно, к взаимопроникновение разных традиций Х1Хв., унаследованных писателями нового времени, в том числе Куприным. В глаЕе делается попытка установить такую "перекличку" елияний в ряде его произведений.

Вначале исследуются контакты с И.С.Тургеневы! - созда-, телсм "Записок охотника". Дчя сопоставления привлекаются такие произведения Куприна, как "Лесная глушь", "На глухарей", "Олеся" и др. Раскрываются схрдство и различие народных ха-раетеров(напр;".;ер, тургеневские Хорь и Колиныч- куприиские К:фила и Талимон из рассказа "Лесная глушь", тургеневский Ермолай - купржсккй Ярмола, Трос им; ^об.цне »моменты охотничьей темы, родственные черты повествователя", приёмы контрастного изображения крестьян. Параллельное рассмотрение полесского цикла Куприна и "Записок охотника" Тургенева позволило увидеть возросшую у младысго писателя критк-ческую оценку тёмного, необщительного мутглха, иной подход к проблеме народа. Куприн, как и Тургенев, чутко уловил врондён-ные способности крестьянства. Ко око, по мнению автора, в силу недавнего своего рабского положения под Еластью польских панов, настоящих условий тягостного существования, утеряло изначальные свои возможности. Для Тургенева ваяно проникнуть в психологию, передать разные, чаце сЕетлые проявления ¡грсстьянско:"! дули. Куприн воосоздаёт цельны;! "кусок" мрачной ензни, в ней испорченных дурной цивилизацией людей. Отсюда вытекают и другие особенности полесских повестей, что тоге уточняется в сопоставлении с творчески! опытом Тургенева. В "Записках охотника" близость» к пр:;рсде объясняются многие, но вовсе не все достойные черты народа. Б образе кулринской Олеси выражен авторский идеал - неразделённое, абсолютное слияние с прекрасным миром природы при полном разрыве связей с деревней, с любой социальной группой вообще. Даже как будто добрый, честный Иван Тимофеевичувозлюбленный Олеси, в его противоречиво» облике угадывается некоторое родство с тургеневскими героями-рассказчиками "Аси", "Вешних вод"в том смысле, о котором писал Н.Г.Чернышевский в статье "Русский человек "Доказывается

внутренне несостоятельным пленником расхокей морали своего

врененп, Воспевание таинств полесских лесов, рождённого в" этой зелёном царстве исключительного характера, поэтического мира Олеси - главный мотив повести. Её анализ с такой точки зрения привёл к определению реалистических и романтических тенденций произведения, в чём усматривается особенность творческого метода писателя.

"Олеся" несёт в себе печать внутренних контактов и с "Казаками" Л.И.Толстого. В главе на материале воспоминаний, высказываний, художественных сочинений Куприна устанавливаются причины и особенности его восхищения этой повестью. Острым интересом к "естественному чеяоЕеку", тоской по утраченной цельности "детей природы", взыскательной оценкой носителей прэтнгаречигой культуры - дороги "Казаки" прозаику новой эпохи. В диссертации проводится сопоставление образов Олени-<:-:а и Ивана Тимофеевича, ".¡арьяны к Олеси, авторских взглядов на врокденную красоту и благородство героинь, соотносятся психологические коллизии, их исюд в "Казаках" и "Олесе". Рассмотрена протяжённость."¡когих хупркнеких приёмов раскрытия характеров - к толстовски".!.

На (:онэ этих связей явственно проступают, тем не менее, расхождения писателей. Для Толстого священны общинные устои. Куприн в деревенском укладе видит источник распада человечески/. отнопеннй, душк. Младший близок своему великому современнику е представлении о природных потенциях народа. Только сохраняются они в разной обстановке: у Толстого - в патриархальной общности казачьей станицы, у Купрпка - при отъединении от крестьянского мира, от порочной цивилизации вооСце. В этом смысле у Олеси иная жизнь и натура, по-другому складывается и её трагическая судьба исключительной личности среди обычных, душевно бедных людей. Тем не менее никак нельзя заподозрить, что Куприн в своём поклонении "естественному человеку5 противопоставляет одного - множеству.

Яркая оптимистическая картина гармоничного бытия балаклавских мореходов дана в более поздних романтизированных очерках "Листригоны", героев которых вполне можно- назвать духовными преетиками толстовских казаков. Однако "листригоны", как и Олеся,- дети природы, ею воспитанные, сеоим вольным

иорскиы трудом спасённые от дурных воздействий установленных людьми законов. Анализ цикла очеркоЕ, в их соотнесённости с некоторая! другк:и произведения!.® Куприна о тружениках "моря(например, "Гамбркнусом"), приводит к углублению понятия: толстовская традиция. Главное, что определяет её, это поэтизация выс;зих потенций народного характера. Куприн наследует качество, на которое caí.! se указал в сеоих воспоминаниях о J¡.Толстом - открытие "земли, неба, людей","сое-диняющий миллионы дуй" згвет: "Смотрите, как мучителько-прекрасек и как велик человек!" Ко такое чувство ро:эдается у автора "Лисгригонов" лишь к тег., кто полностью подчкпил-ся велениям самой матери-природы. Отсюда проистекает р:;с-пирение функций пейзалной живописи. Е гл>:-ве отмечаются яркий, оригинальный творческий поиск Куприна, композиционное, психологическое, повествовательное мастерство очерков. Их исследование даст возпо>д>ость определить художественный вклад писателя в литературу начала ХХв. И.Бунин, С.Сергеев-Цекс-кий, др., где тема народа, его перзпчшк природных и втор::ч-hlt:, социальных проявлений приобрела большое значение.

. /¡ругая линия наследования толстовских завоеваний пролегла в той части Купринекой прозы, где с трезвым реализмом госсоздано тягостное положение народны-: масс.

Направл:"Ез;и:.! для писателя начала лл века стдлк сужения Л.Толстого о правде, которую писатель вдоказал в "Севастопольски.: рассказа.:". Это положение взял Купр::н па вооружение при художественном Еоплощении человеческой психологи):, в частности, в армейских условиях. Куприн тяготел к ошггу Толстого и в плаке проникновения в состояние дуии: русского солдата.

В отличие от своего старшего сов ременника Куприн рисует армейский быт с еще более дачных тона:-:, трагически безысходны."". ситуациях. В рассказах "Дознание", "Ночная смена", в повести "Поединок" сн показывает, насколько усилились даг.е е мирных условиях остро негативные явления, открытые в сЕоё время Толстыы. От ранних произведений военной тематики до "Поединка" углубляются противоречия, существухцке между о^"кцерстЕон и солдатской массой. Некогда болезненно ьоспри-

¡штый автором "Севастопольских рассказов" меззду ними в куп-ринской повести достигает предела: владетели чинов просто не замечают "солдатское быдло". Анализ "Поединка" позволяет увидеть ещё один обличающий с Толстым момент в изображении совестливого офицера, вынужденного участвовать в антигуманных акциях помимо своей воли. Несовпадением личного отношения Ромашова к- Гайнану, Хлебникову и исполнения офицерского армейского устаиа по отношению к солдатам ео многом объясняются дулевкые катаклизмы главного героя "Поединка". Такие переливания усиливают и направляют интеллектуально-эмоциональное развитие Ромашова: каждодневные наблюдения активизируют его философские раздумья, а последние обостряют внимание к конкретны;.! фактам. Мастерство передачи"этого процесса сообщает купркнекой повести внутреннюю выразительность, расширяет роль народа в самоопределении интелл!тента. Здесь писатель идёт скоп:.: путем.

Л.Толстом в условиях войны с Наполеоном открыл здоровый спасительный дух солдатской массы. Куприн же в обстановке идиотической ¡гуотры мкршк дней оттеняет страшные последствия дикого армейского режима - забитостьь солдат, бессмысленность и-с существования, угасание мысли. От ощущения полного бессилил хочет оборшть свою жизнь Хлебников, систематически происходят са;.:оубиЛстЕа несчастных в"одной роте, безграмотные крестьяне, одетые в серые шинели, не могут пенять "мудрос-тс."" армейской слуг.бы. Снова бесчеловечные законы разрушают природные способности людей. Вот почему так ва^ьн мотив про-букдахцегсся сознания Ромашова в противовес бессознательности солдат.

Мучительные наблюдения за "сонной" душой обездоленных широкие масс, столь характерные для прозы начала ХХв., сближают молодых её создателей с другим их старлим совремекником-А.П.Чеховым. Его рассказы "¡Мужики", "В ОЕраге" передают застойную безнравственную атмосферу деревни - шаг к гибели её обитателей. Эти чеховские вещи по жёсткости авторских обобщений вполне соотносимы в "Поединке" с картинами вопиших армейских"порядков, превращающих солдат в бессловесных животных, В главе устанавливается некоторое сходство при разном

кизненвои материале самих принципов изображения. Оба писателя ке боятся сгустить краски, оттенить уродливые детали. Но утрата осмысленной жизни читается как обвинение не мужиков и солдат, а тех, кто спровоцировал их беспросветное существование. Есть и существенное расхождение мелду этими произведениями Чехова и Куприна. В "Поединке" в отличие от "Мужиков" присутствует герой, который испытывает боль за страдшядих людей, предчугстЕует рождение подлинного братства с ними. В своих воспоминаниях о Чехове Куприн писал о его вере "в"тс, что грядущая истинная культура облагородит человечество". Такая светлая идея не забыта автором и при создании црачшсс полотен.

Рассматривается з диссертации и ещё одна разновидность реакции Куприна на художественные открытия XIXв. Отдельные мотивы рассказа "Прапорщик армейский" свидетельствуют о своеобразной функциональной роли "бессмертных типов" русской армии, созданных И.Ю.ЛермонтоЕЫИ в "Герое нашего времени". Маленькое непритязательное повествование не нохет задергать сравнения даже с отдельными линиями гениального романа. Ссылка на Печорина, как и некоторые параллели с Печориным, Максимом Максимычем, Мэри персонаксй "Препорцика армейского" доцуценн автором, однако, сознательно. Таким способом писатель нового времени ставит своих героеЕ как бы в один социальный ряд с Лермонтове кили типами, даба убедительнее р1скр".ль и печальные психологические метаморфозы, к устойчивость некоторых порочных явлений. Тяжкий быт, унизительная зависимость солдат от прихотей офицеров сохраняется баз изменений, только армия даьно лишена таких выдашихся личностей, как Печорин, "Лзиельчание - полное и повсеместное. Но б столь бедной среде Куприн все-таки находит пенное побуждение - раздумье скромного прапорщика о судьое Еверенкых ему людей. Искра разума вспыхивает и ео тьме. В сопоставлении подобных противоположных начал проясняется значение рассказа.

Великие достижения литературы XIX в. были воспринята Куприным органично, через призму взглядов на свою современность. Поэтому голос писателя был слышен даже в знакомых

уже мелодиях. Всюду, и в творчестве своих кумиров токе, он обретал правду о катастрофическом состоянии текущей действительности и одновременно - достойный источник светл!К перспектив. Такая особенность мирооцуденкя Купрпга внесла сильную струю в искусство сложной противоречивой эпохи. Сгмый острый и больной вопрос о народе и интеллигенции, стихии и культуре был поставлен художником без тени идеализации и вместе с тем отнюдь не приводил к чувству безысходности.

В заключении подводятся итоги исследования, устанавливаются об:щ::с, концептуально галзтые тенденции Есех трёх глав, обус-ловлс;шые творческой издиЕидуалькостью Куприна. Сн обладал редкой способностью: глубокое г.остгазнкс реального мира сочеталось с чуткостью к первым росткам дальнейшего движения. Обращение к _класскпеспп: гр-дициям е прозе писателя позволило сосредоточит Вп гн;:;,".ан!"е на этой особенности его наследия. Есть, думается, гозмо:а:ость продолжить начатую работу, "несколько расширив связи Куприна с отечественной лвтературой XIX века, в частности, с В.Г.Короленко, обогатив проведённые уже параллели ноеьш материалом."

Оскот-кче полоу.:лгня диссертации отражены в следующих пуб- " лнкаьикх:

1. "¿унк".гпи пуыхкнеко:"; элегии е рассказах А.И.Куприна начал:. 900-х годов // Поэзия А.С.Яуаккна и её традиции в русской литературе XIX - начала.Л:ека: ;,!еквузовсккй сборник научных

»г..тпг _ч тгро

2. Трудкгда Л.К.Толстого и М.а.Лериэктова в произведениях А.¡"..Куприна на военную те:у.-1£с.- Jin. в ШГН АН СССР

Москве за Куприна были написаны панегирические очер­ ки и появились покаянные интервью; но только нацара­ панная немощной рукой подпись принадлежала достоверно ему. Он умер от рака в Ленинграде в 1938 г., там же по­ кончила с собой в пору блокады его жена Елизавета Морицевна.

1. Какие направления реалистической прозы существовали в нача­ ле века?

2. Каковы особенности ранних рассказов Куприна?

3. Какие впечатления детства и отрочества питали гуманистическую устремленность Куприна, его внимание и сострадание к «слабому ма­

ленькому человеку» («Поединок», «Олеся», «Гамбринус»)?

4. Какова роль культа физической красоты и силы в предреволю­ ционных произведениях Куприна? Почему в условиях жестокой действи­ тельности эти качества обречены на гибель («В цирке», «Изумруд»)?

5. В чем проявляется верность Куприна реалистическим заветам? Какое место занимает в творчестве писателя «река жизни» - профес­ сиональный, военный, заводской, рыбацкий, чиновничный уклад или на­ циональный быт - русский, украинский, белорусский?

6. В чем близость Куприна с его вниманием к внутренней жизни че­ ловека Льву Толстому и Чехову как мастеру малых форм прозы («Оле­ ся», «В цирке», «Жидовка»)?

7. В чем, на ваш взгляд, своеобразие композиции повести «Олеся»? Какую роль в ней играют картины природы?

8. Что такое «естественная личность» и как она воплощена в пове­ сти «Олеся»?

9. В чем следует Куприн («Олеся») традиции Л. Толстого («Каза­ ки») и в чем полемизирует с классиком литературы?

10. Считаете ли вы, что Куприн в повестях «Олеся» и «Гранатовый браслет» понимает любовь как духовное возрождение?

11. Как изображена русская армия в повести «Поединок»? В чем это изображение перекликается с действительностью того времени?

12. Как соотносятся позиции героя и автора в повести «Поединок»?

13. Какова и как запечатлена «диалектика» души Ромашова («Пое­

14. Какие изменения в отношении А. Куприна к русской армии и ее

традициям вы проследите, если сравните повести «Поединок» (1905) и «Юнкера» (1933)?

Темы сочинений

Тема трагической любви в творчестве Куприна («Олеся», «Гранато­ вый браслет»).

Темы рефератов

1. Традиции Толстого в произведениях Куприна.

2. Русская армия в произведениях Куприна («Поединок», «Юн­

К у п р и н а К. А. Куприн - мой отец.- М., 1979.

В этой книге дочь писателя рассказывает о своем отце прежде всего как о человеке, современнике грандиозных событий XX столе­ тия. Особый интерес представляют главы книги, посвященные па­ рижской жизни Куприна, друзьям писателя по эмиграции - Баль­ монту, Шмелеву, Саше Черному и др.

М и х а й л о в Олег. Куприн.- М., 1981.- (Серия «Жизнь заме­ чательных людей»).

Беллетризованные главы книги в живой, увлекательной форме содержат рассказ о драматической, полной приключений и глубо­ ких потрясений жизни Куприна.

Специальные разделы книги посвящены анализу творчества пи­ сателя и вводят читателя в его художественную лабораторию, под­ черкивая своеобразие дарования.

ЛЕОНИД НИКОЛАЕВИЧ АНДРЕЕВ (1871-1919)

Леонид Андреев был «новым» писателем, целиком при­ надлежащим наступившему XX в. Его рассказы, повести, драмы поражали воображение силой и искренностью в желании автора разделить страдания человека, необыкно­ венным, порою болезненным темпераментом в отстаива­ нии излюбленных - то героических, то мрачно-упадни­ ческих - идей, стремлении к скоплению эффектов и дра­ матических - часто мелодраматических - ситуаций. Его произведения были непохожи на «традиционную» литера­ туру: они увлекали или отталкивали, но никогда не остав­ ляли равнодушным.

Надломленность юной души. Внук орловского предводи-, теля дворянства и крестьянки, сын бедного землемера, пи­ сатель познал ужасы городской окраины, полуголодный студенческий быт, мучительный разлад с самим собой, не-

нависть к бессмысленному существо­ ванию «толпы». Шестнадцатилетним гимназистом он записал в дневнике: «Придет время, я нарисую людям по­ трясающую картину их жизни». Он испытал приступы жестокого душев­ ного отчаяния, несколько раз поку­ шался на самоубийство (ладонь левой руки у него была пробита пулей, паль­ цы скрючены) и одновременно был обуреваем жгучими, разъедающими, честолюбивыми помыслами, жаждой

славы и известности. Как-то признался Горькому: «Еще че­ тырнадцати лет я сказал себе, что буду знаменит, или - не стоит жить».

Раннее творчество. Леонид Андреев вошел в литературу в самом конце XIX в. (5 апреля 1898 г. в газете «Курьер» впервые за его полной подписью был помещен пасхальный рассказ «Баргамот и Гараська»). И его ранние рассказы - «Жили-были», «Большой шлем», «Петька на даче», «Го­ стинец», «Из жизни штабс-капитана Каблукова» и т. д.- явили нам традиционный реализм, демократическую устрем­ ленность, заметное влияние Чехова и Горького. Пример - рассказ «Петька на даче» (1898), вызывающий сострада­ ние к грязному и забитому парикмахерскому «мальчику», похожему не на десятилетнего ребенка, а на «состаривше­ гося карлика». Однако уже здесь мотивы, знакомые по че­ ховскому «Ваньке Жукову», осложнены демонстратив­ ным вмешательством автора в судьбу своих героев. Даже

в этих по фактуре своей крепких реалистических расска­ зах ощутимо и нечто иное, новое. «Так бывает; так мо­ жет быть»,- утверждали своими произведениями писате­ ли XIX в. «Да будет так»,- как бы говорит Андреев. Уже

в этих ранних произведениях ощущаются зачатки того, что Горький назвал «изображением мятежей внутри человека». С течением времени в творчестве Андреева все более пре­

обладали мотивы «социального пессимизма», тяготение к «безднам» человеческой психики и символическим обоб­ щениям в изображении людей. В этом было уже отличие Андреева от писателей традиционного реализма. Он шел не от непосредственных впечатлений жизни, а с поразитель­ ным художественным умением подводил материал под заго­ дя заданную схему.

Вот ранний рассказ «Большой шлем» (1899), герой ко­ торого Николай Дмитриевич Масленников умирает за кар­ точным столом в момент своего наивысшего «игроцкого» счастья. И тут - неслыханное дело - оказывается, что партнеры Масленникова, с которыми он много лет коро­ тал в маленьком городке долгие вечера, не знают о нем ничего, даже его адреса... Здесь все подчинено (пусть и в ущерб правдоподобию) идее о трагической разобщенности людей.

Восхождение. Литературная карьера Леонида Андреева складывалась необыкновенно счастливо. Безвестный това­ рищ присяжного поверенного, вчерашний судебный хро­ никер газеты «Курьер», он в короткое время выдвигается в первые ряды русских писателей, становится властите­ лем дум читающей публики. Много значило для него зна­ комство с Горьким (в 1898 г.), перешедшее вскоре в дли­ тельную, хотя и неровную, но очень благотворную для него дружбу. «...Если говорить о лицах, оказавших действи­ тельное влияние на мою писательскую судьбу,- сказал Андреев,- то я могу указать только на одного Максима Горького, исключительно верного друга литературы и лите­ ратора». Вслед за Горьким Андреев вошел в телешовский литературный кружок «Среда» и демократическое изда­ тельство «Знание». Появившийся в1901 г. сборник его рассказов разошелся вдвенадцати изданиях общим тира­ жом для того времени необычайным - сорок семь тысяч экземпляров. В эту пору он один из ведущих писателей- «знаниевцев», едва ли не самая яркая звезда в созвездии «Большого Максима». Но та же самая сила - зависимость от времени, его приливов и отливов,- которая сделала Ан­ дреева соратником Горького, и отдалила его, уведя к друго­ му полюсу литературы.

На все перемены общественной, политической жизни Леонид Андреев откликался с какой-то, хочется сказать, сейсмографической чуткостью. Подхваченный обществен­ ным подъемом, он создает жизнеутверждающую новеллу «Весной»(1902) и «Марсельезу»(1903) - рассказ о про­ буждении героического чувства под влиянием товарище­ ской солидарности в робком и аполитичном обывателе. Ко­ гда вспыхнула Русско-японская война, он откликается на нее обличительным «Красным смехом», пронизанным паци­ фистским протестом против бессмысленной бойни. А когда разгорается революция1905 г., он пишет В. В. Вересаеву:

«Вы поверите, ни одной мысли в голове не осталось, кроме революции, революции, революции...» И это не было пу­ стой фразой. Андреева, предоставившего свою квартиру для проведения заседания ЦК РСДРП Москвы, заключают

в Таганскую тюрьму. Он выступает с пьесой «К звездам»,

в которой создает образ рабочего-революционера Трейча, близкого Нилу из горьковских «Мещан». Затем наступает реакция, и тот же Андреев оказывается автором антирево­ люционного рассказа «Тьма» (1907), появление которого усугубило его расхождения с Горьким. Сам Андреев сказал

однажды: «Сегодня я мистик и анархист - ладно; завтра я буду писать революционные вывески... а послезавтра я, быть может, пойду к Иверской с молебном, а оттуда на пи­ рог к частному приставу».

На перепутьях реализма и модернизма. Однако за все­ ми этими колебаниями маятника - влево, вправо, снова влево и т. д.- все более явственно вырисовывалась общая устремленность художнических поисков Андреева. Писа­ тель, чуткий к социальным противоречиям, он довольно быстро изживает иллюзии сентиментального и несколько благодушного гуманизма и, начиная с «Красного смеха», стремится в обобщенных образах-символах выразить всю противоречивость жизни человеческого общества в его глав­ ных, узловых моментах. «Вопрос об отдельных индивиду­ альностях как-то исчерпан, отошел,- признается Андреев в письме к В. В. Вересаеву в 1906г.,- хочется все эти раз­ ношерстные индивидуальности так или иначе, войною или миром, связать с общим, с человеческим». Человек «вооб­ ще», оказавшийся в исключительной ситуации,- вот что привлекает его внимание. «Мне не важно, кто „он" - герой моих рассказов: поп, чиновник, добряк или скотина,- де­ лится он в письме к К. Чуковскому.- Мне важно только одно - что он человек и как таковой несет одни и те же тя­ готы жизни».

Если говорить об успехе произведений Андреева у чита­ теля, то в течение всех 1900-х гг. он только растет. Отве­ том на расправу с революционерами является знаменитый «Рассказ о семи повешенных» (1908). Однако внимание писателя концентрируется и здесь на «общих» пережи­ ваниях приговоренных к смерти, когда они проходят че­ рез этапы мученичества: судилище, пребывание в камере, последнее свидание с близкими, казнь. Все конкретное убрано, остались лишь мучительные ощущения семерых

людей вблизи неумолимо надвигающейся смерти. Человек и смерть - такова философская проблема, которую ставит Андреев в «Рассказе о семи повешенных». Преступление и возмездие - суть повести «Губернатор» (1905), где цар­ ский сановник, отдавший приказ стрелять в безоруж­ ных людей, сам понимает неизбежность расплаты за соде­ янное и покорно ожидает черный револьверный глазок тер­ рориста.

Протест Леонида Андреева, при всем его максимализме, нес в себе глубокое внутреннее противоречие. Увлеченный мрачной философией Шопенгауэра и психологией «под­ польного человека» Достоевского, писатель страстно обли­ чает современную культуру, современный город, современ­ ное общество, идет, кажется, до последней черты в критике религии, морали, разума. Однако у этой черты его героев встречают скепсис, безверие, мысль о неизбежности страда­ ния и невозможности счастья. Отец Василий («Жизнь Васи­ лия Фивейского») внезапно открывает, что там ничего нет, и бросает проклятие не существующему уже для него Богу: «Так зачем же всю жизнь мою Ты держал меня в плену, в рабстве, в оковах? Ни мысли, ни свободы! Ни чувства! Ни вздоха!» Но что ждет его теперь, в свободе безверия? Отчая­ ние бессмысленной жизни. Доктор Керженцев («Мысль»), совершивший убийство из ревности, постигает тщету чело­ веческого разума и морали, в ницшеанском порыве подни­ маетсянад обществом: «Вы скажете, что нельзя красть, убивать, а я вам скажу, что можно убивать и грабить, и это очень нравственно». Однако слабость разума оборачивается против него самого, когда, помещенный в психиатрическую больницу, Керженцев остается наедине «со своим жалким, бессильным, до ужаса одиноким „я"». Анархист Савва (од­ ноименная драма) познает всю нелепость общественного устройства и мечтает взорвать общество, культуру и оста­ вить «голого человека» на «голой земле». Но первая же по­ пытка Саввы сломить устои общества (он взрывает в мона­

Революционные мятежи ведут у Андреева к перерожде­ нию рыцарей идеи в разбойников, «лесных братьев» (ро­ ман «Сашка Жегулев», 1911), вызывают разгул первобыт­ ных инстинктов, оргию бессмысленных убийств, уничтожение культурных ценностей, самоистребление (пьеса «Царь-Голод») и, как результат, завершаются реставрацией деспотической власти, торжеством угнетателей (рассказ

«Так было», пьеса «Царь-Голод»). Анархический протест, максималистское отрицание буржуазного общества обора­ чиваются неверием в человека, в его здоровое, творческое начало.

Л. Андреев и символизм. Подобно символистам, Андреев отвергал бытовизм, «плоское описательство». Он устрем­ лялся, пренебрегая реальностью, «вглубь» - к метафизиче­ ской сущности вещей, чтобы открыть вожделенную «тай­ ну». Но полное безверие приводило его к тотальному отрицанию смысла жизни и ценности человека как таково­ го. Как замечал по этому поводу один из мэтров символизма Вяч. Иванов, «соединение символизма с атеизмом обрекает личность на вынужденное уединение среди бесконечно зия­ ющих вокруг него провалов в ужас небытия. Герою „Моих записок" (1908), который из-за судебной ошибки много лет просидел в тюрьме, свобода представляется хуже заключе­ ния: весь мир видится ему огромной «бессмертной тюрь­ мой». И выхода из этой тюрьмы, избавления, по Андрееву, нет и не может быть.

«Кто я? - размышлял Андреев в 1912 г.- Для благорожденных декадентов - презренный реалист; для наслед­ ственных реалистов - подозрительный символист». Осо­ знавая некую двойственность своей идейной позиции и художественного метода, писатель человечески остро пере­ живал это, страдая от глубоких расхождений со своим не­ давним другом Горьким.

Писатель-экспрессионист. Кто же был Леонид Андреев? К какому направлению принадлежит его творчество? Он явился одним из первых, самых ранних представителейэкспрессионизма в литературе(фр. expression - выраже­ ние, выразительность) - направления, сложившегося в пе­ риод Первой мировой войны и последовавших за ней рево­ люционных потрясений и передавшего ощущение кризиса буржуазного мира. «Русские модернисты,- замечает теоре­ тик литературы П. В. Палиевский,- часто шли впереди своих западных коллег, но им явно не везло с международ­ ным признанием...»

Экспрессионизм, возникший в Германии сначала как направление в живописи, пришел на смену импрессиониз­ му: «изображение» заменяется «выражением», кричащее «я» художника вытесняет предмет; в сравнении с предше­ ствующим искусством «это не глаза, а рот» (по характери-

стике австрийского писателя Германа Бара). Этот крик на самой высокой ноте, рационалистическая символика, наро­ читый схематизм в построении характеров, «освобожден­ ных» от всего неконкретного, скопление таинственных и ужасных событий чрезвычайно характерны для произведе­ ний Андреева.

Под оплывающей свечой, которую держит Некто в се­ ром, проходит бессмысленная жизньЧеловека, сопровож­ даемая равнодушными словами зловещего резонера: «В ночи небытия вспыхнет светильник и будет гореть, пока человек, ограниченный зрением, не видя следующей ступе­ ни жизни, пройдет все их и возвратится к той же ночи, из которой вышел, и сгинет бесследно. И жестокая судьба лю­ дей станет и его судьбой» (драма «Жизнь Человека»). На пышный карнавал кгерцогу Лоренцо вместо друзей явля­ ются страшные призраки. И, окруженный наступающими на него черными масками, сходит с ума молодой герцог и, безумный, гибнет в пламени пожара («Черные маски»,

Впрочем, Леонид Андреев почти одновременно работал над произведениями абстрактно-символического характе­ ра и произведениями реалистической ориентации. Одним и тем же 1908 г. помечены глубоко психологический «Рас­ сказ о семи повешенных» и фантастическая драма «Чер­ ные маски», в 1910 г. появляются бытовая пьеса о студен­ честве «Gaudeamus» и сугубо символистская «Анатема». Более того, в самих произведениях, насыщенных абстракт­ ной символикой, мы встретим и сугубо реалистические сце­ ны («Жизнь Человека»). Андреев ищет новые формы изоб­ разительности, стремится расширить возможности литера­ туры.

Художественное своеобразие. Протест против подавле­ ния личности - вот проблема проблем андреевского твор­ чества. Этой цели подчинены все художественные средст­ ва - приподнятая риторика в пьесах и прозе, исключи­ тельные ситуации, неожиданные повороты мысли, обилие парадоксов, форма исповеди, записок, дневника, когда до предела обнажается душа «разобществленного человека». Горький сетовал в воспоминаниях на то, что Андреев, в то­ варищеских беседах умевший «пользоваться юмором гибко, и красиво», в рассказах «терял - к сожалению - эту спо­ собность». Но и это было связано у Андреева с концепцией обезличенного человека, возникающей даже из комических

и как будто безобидных положений. Маленький, робкий чи­ новник второго департамента Котельников в легком подпи­ тии выпаливает: «Я очень люблю негритянок», вызывая хо­ хот сослуживцев и начальства («Оригинальный человек»). Бытовой анекдот? Но Андреев разворачивает его в трагико­ медию. Вырвавшаяся фраза так сильно «метит» чиновника, что подчиняет всю его судьбу. Им гордятся безликие сослу­ живцы, безликий столоначальник.

В большинстве произведений Андреева остродраматиче­ ские столкновения мысли и воли разворачиваются в «очи­ щенной» от внешнего мира среде, которой становится сама мятущаяся душа героя. Идея обезличенности людей вопло­ щается в серии масок, лишенных конкретных и индивиду­ альных черт: Человек, Отец Человека, Соседи, Доктор, Ста­ рухи и т. д. (драма «Жизнь Человека»). Появляются и пер­ сонажи, выражающие состояние души или отвлеченные идеи, как-то: Зло, Рок, Разум, Бедность и т. п. Обезличен­ ные люди безвольно отдаются во власть действующихвне их таинственных сил. Отсюда значительная роль фантасти­ ки в творчестве Андреева, который обращается к наследству Эдгара По («Маска красной смерти», «Праздник мертве­ цов», «Яма и часы») или прямо переосмысляет его новеллу «Падение дома Эшер» в рассказе «Он» (1912). Драма идей, которой является все творчество Андреева, приводит его к увлечению Достоевским, чье воздействие ощущается и в нервном, напряженном языке, и в выборе героя, самоуглуб­ ленного фанатика, одержимого сверхидеей «человека из подполья». Задолго до немецких экспрессионистов (Э. Толлер, Г. Кайзер, Л. Франк), а также близкого им Ф. Кафки Андреев с незаурядной, трагической силой выразил страда­ ния одинокой личности, мучающейся в условиях «машин­ ного мира».

Последние годы. Первая мировая война вызвала у боль­ шинства русских литераторов прилив патриотических устремлений. Андреев оказался в авангарде этого поветрия. «Начав войну,- заявляет он в интервью газете «Нью-Йорк тайме» в сентябре 1914 г.,- мы доведем ее до конца, до полной победы над Германией; и здесь не должно быть ни сомнений, ни колебаний». Он пишет десятки статей, участ­ вует в редактировании журнала «Отечество», а в1916 г. возглавляет литературный отдел органа крупной буржуазии «Русская воля». В пьесе «Закон, король и свобода» Андреев воспевает союзника по борьбе с Германией - бельгийского

короля Альберта. 18 октября 1915 г. он выступает со ста­ тьей «Пусть не молчат поэты», в которой призывает воспеть войну. Действительность обманула ожидания Андреева. Февральская революция, развал на фронтах, разруха, го­ лод, стачки и демонстрации, близящаяся новая револю­ ция - все это лишь усилило у Андреева прорывавшееся и ранее чувство смятения и даже отчаяния. «Мне страш­ но! - восклицает он в одной из статей, напечатанной 15 сентября 1917 г. на страницах газеты «Русская воля» (где Андреев возглавлял литературный отдел).- Как сле­ пой, мечусь я в темноте и ищу Россию. Где моя Россия? Мне страшно. Я не могу жить без России. Отдайте мне Россию! Я на коленях молю вас, укравших Россию: отдайте мне Рос­ сию, верните, верните». В разгар революционных событий он перебирается в Финляндию, на свою дачу в Райволо, и оказывается отрезанным от России, по которой жестоко тоскует.

В революционерах-большевиках он увидел только «гоевские рожи и низкие лбы», но художественно отразить рус­ скую трагедию Леонид Андреев не успел и, видимо, не мог. Он лишь протестовал: «Надо совсем не знать разницы меж­ ду правдой и ложью, между возможным и невероятным, как не знают ее сумасшедшие, чтобы не почувствовать соци­ алистического бахвальства большевиков, их неистощимой лжи, то тупой и мертвой, как мычание пьяного, как декре­ ты Ленина, то звонкой и виртуозной, как речи кровавого шута Троцкого».

В Финляндии Андреев работает над романом «Дневник Сатаны», где сатирически изображает империалистическую Европу накануне Первой мировой войны. Он во власти отча­ яния и страха. Его сознанию видится гибель привычной, устойчивой России и впереди - только хаос, разрушение. «Как телеграфист на тонущем судне посылает ночью, когда вокруг мрак, последний призыв:

„На помощь! Скорее! Мы тонем! Спасите!"

- так и я, движимый верою в доброту человека, бросаю

в пространство и мрак свою мольбу о тонущих людях...

Ночь темна... И страшно море! Но телеграфист верит и упрямо зовет - зовет до последней минуты, пока не по­ тухнет последний огонь и не замолчит навсегда его беспро­ волочный телеграф»,- пишет он в одном из самых послед­ них произведений «Спасите! (SOS)».

12 сентября 1919 г. Леонид Андреев скончался от разры­ ва сердца в финской деревушке Нейвала.