Что делать если любишь певца. Мой любимый певец
Кадр из фильма Чингисхан. С сайта bitru.org
Самый плодовитый отец в истории человечества – это, несомненно, Чингисхан . В мире более 17 миллионов мужчин-потомков Потрясателя Вселенной . А сколько женщин с геномом Чингисхана – этого, к сожалению, наука пока сказать не может, но, несомненно, их в несколько раз больше мужчин. Известно же, что дочерей у Чингисхана было намного больше, чем сыновей.
У Чингисхана было более 7000 жен .
Со многими из них он встречался только раз, в брачную ночь. Это было своего рода ритуальное действо, скрепление союза с правителями, которые отдавали ему в жены своих дочерей в политических целях.
Были среди его жен и китаянки, присланные китайскими императорами. Их он ценил за владение изощренными сексуальными техниками – в этом он отличался (и не он один, вся его знать) от простых монгольских воинов, которые считали, что женщина должна утолять страсть, а не разжигать ее.
Попадали в жены и красавицы всех покоренных народов, на конкурсной, так сказать, основе.
Он говорил:
...величайшее удовольствие-побеждать врагов ваших и преследовать их перед вами, лишать их богатства и видеть, как те, кто им дорог, купаются в слезах, скакать на лошадях и прижимать к груди их жен и дочерей.
Когда Чингисхис завоевывал новые территории, он забирал сильных молодых людей в свою армию, а тех, кто был слишком молод или стар, чтобы сражаться в рядах его туменов, он убивал.
А женщины врага подвергалось повальному насилованию, после чего их убивали. Чингисхан не хотел, чтобы на покоренных им землях плодились полукровки-мангасы.
Но под страхом смерти самых красивых женщин не трогали.
Во время пира после победы, когда военачальники монгольского завоевателя рвали и поглощали огромные куски почти сырой конины, эти женщины, одна за другой представали перед повелителем, как на конкурсе красоты. Он избирал себе в жены самую красивую, отвечающую его канонам женской привлекательности: “маленькие носы, округлые бедра, длинные шелковистые волосы, красные губы и мелодичные голоса”.
Кадр из фильма Чингисхан. С сайта kino-teatr.ru
Остальных ожидала довольно печальная участь. Они отправлялись в палатки к его офицерам, и они могли стать женами, наложницами, служанками, а не то их могли просто насиловать и потом отдать на потеху простым воинам.
Чингисхан с удовольствием спал с женами и дочерьми вражеских вождей, а его армейские командиры считали его обладателем необычайной сексуальной силы, видя, как он каждую ночь спит со многими женщинами.
Это очень древний императив: вождь должен быть сексуально могуч и плодовит, это связано с культом рождающей земли, нуждающейся в оплодотворении. Чингисхан, видимо, интуитивно это понимал, и соответствовал.
Все его жены рожали ему детей, но только сыновья Борте , первой жены, были царевичами и имели право наследования империи, созданной отцом.
Кроме Борте, к которой он питал неизменную любовь и уважение, были еще так называемые старшие жены: Есуган, Есуй и Хулан (Кулан).
Хулан была прославленной меркитской красавицей, и попала к Чингисхану после того, как он полностью уничтожил меркитов, осуществив, наконец, долго лелеемую месть за то, что меркиты в свое время похитили его жену, молодую и прекрасную Борте, которая вернулась к нему беременной. Его первенец, сын Джучи , может, и не был его сыном.
Хулан привел в шатер вождя его военачальник, Наяга . Узнав, что Наяга продержал Хулан у себя три дня, ревниво относящийся к своей собственности Чингисхан приказал убить Наягу, усомнившись в том, что тот не покусился на девушку.
Насилу меркитская красавица уговорила повелителя пощадить воина, рассказывая, как Наяга говорил, что красивых девственниц и женщин он считает собственностью своего хана (так же, как захваченных кобыл и жеребцов врага). Она также потребовала, чтобы удостоверили ее девственность.
Хан пощадил своего преданного воина, а Хулан сделал своей второй женой. Ее сыновья Кюльхан и Харачар уступали в иерархии чингизидов только сыновьям Борте. Она единственная из старших жен сопровождала его во время военных кампаний и умерла во время индийского похода.
Есуган и Есуй были сестры, дочери татарского хана Церен-эке.
Чингисхан, мстительный и беспощадный в мести, уничтожил племя татар за то, что они погубили когда-то его отца, Есугея-багатура и тем самым обрекли его и его семью на полуголодное, полное лишений и опасностей существование.
Сначала к Чингисхану попала Есуган, и составила свое рода «протекцию» своей старшей сестре, заявив, что ее сестра красивее ее и более искусна в любви, и поэтому более достойна участи жены повелителя.
Возможно, ее старшая сестра вовсе и не стремилась к этой участи, поскольку у нее был то ли муж, то ли жених, с которым она пряталась в лесу после набега воинов Чингиса.
Чингисхан послал отряды на ее розыски; Есуй обнаружили в лесу, а жених ее убежал. Девушку доставили к хану. Ее младшая сестра уступила ей свое место ханской супруги, и села на более скромное место. Чингисхану это понравилось.
Благоразумие сестер проявилось также и в том, что обе в дальнейшем постарались подружиться с Борте.
Жених Есуй, правда, был убит. Ну, сам виноват. Зачем было тайно являться на пир по случаю победы над татарами? Ясно же, что невеста потеряна навсегда.
Ревнивый хан, заметив то ли невольный вздох, то ли дрожь своей новой жены, увидевшей своего жениха, заподозрил неладное и обнаружил незнакомца.
После допроса Чингиз отрубил молодому татарину голову со словами: «Ты потомок моих врагов и пришел сюда подсматривать; я умертвил их всех, так и о тебе нечего раздумывать».
Хан впоследствии не раз «ездил на двух кобылицах»: оставлял в своей юрте на ночь обеих сестер.
Старшие жены в какой-то степени принимали участие в государственных делах.
Та же Есуй, когда Чингисхан собирался в поход на Хорезм, посоветовала ему назначить наследника на случай, если он погибнет в сражении. Чингисхан внял ее совету, и в результате было решено назначить наследником третьего сына Борте, Удегея .
Старших сыновей, Джучи и Чагатая , обошли, поскольку Чагатай, оскорбленный тем, что поначалу наследником назначили Джучи, вслух помянул его сомнительное происхождение. Началась драка прямо перед лицом великого хана. Братьев растащили, и решили выделить им земли в далеких друг от друга местах, чтобы в будущем предотвратить их вражду.
В 1227 году Чингисхан погиб при загадочных обстоятельствах. Возможно, он упал с лошади и умер от полученных травм; он мог умереть от инфицированной раны.
Самая экзотическая версия связана с женщиной. То ли китайская принцесса, то ли тангутская знатная леди убили его во время ночи любви.
Экстремальный вариант этой романтической смерти повествует, что пленница «вставила в свое влагалище приспособление», которое, когда хан захотел заняться с ней сексом, оттяпало его гениталии, и он умер в страшных мучениях.
Говорят, что именно поэтому, чтобы скрыть правду об изувеченном Потрясателе Вселенной, его воины сделали все, чтобы скрыть его могилу.
ЖЕНЫ ЧИНГИСХАНА
Бортэ-фуджин (1161 — 1230) - старшая жена Темуджина (Чингисхана); дочь Дэй-сечена из рода унгират и его жены Цотан. Согласно «Сокровенному сказанию», первоначально отец Темуджина Есугей собирался взять ему невесту из олхонутского племени, из рода своей жены Оэлун. Случайно встреченный Дэй-сечен предложил посватать свою одиннадцатилетнюю дочь Борте, бывшую на 2 года старше Темуджина. Девочка понравилась Есугею, он оставил сына «в зятьях» и уехал. По предсмертной просьбе Есугея его друг и родственник Мунлик забрал Темуджина обратно, объяснив это тем, что Есугей скучает по первенцу. По рассказу Рашид ад-Дина в «Сборнике летописей», отец Борте, напротив, препятствовал сватовству, а её младший брат Алчи старался, чтобы сестру отдали за Темуджина. Несколько лет спустя, после спасения из тайджиутского плена, Темуджин разыскал стойбище конратов и взял Борте в жёны. Мать Борте, Цотан, подарила дочери соболью доху, впоследствии преподнесенную Темуджином Тоорилу-Ван-хану, напомнившего таким образом о побратимстве Есугея и хана кереитов. Этот шаг сильно помог Темуджину, когда меркиты похитили Борте в качестве мести за то, что Есугей отнял Оэлун у меркитского воина Чиледу. Темуджин вместе с кереитами и Джамухой разгромил меркитов и освободил Борте. Рашид ад-Дин передаёт другую версию событий: меркиты захватили Борте и отослали к Ван-хану, который «сохранил её за завесой целомудрия» и отправил обратно к Темуджину. Борте была матерью четырёх сыновей (Джучи, Чагатай, Угедей, Толуй) и пяти дочерей (Фуджин-беги, Чичиган, Алагай-беги, Тумалун, Алталун) Темуджина-Чингисхана.
Хулан (1164 - 1215) - вторая супруга Чингисхана. Хулан была дочерью меркитского вождя Дайр-усуна, отданной Чингисхану в качестве дара после военного поражения племени. Чингисхан полюбил её, и на церемонии объявления его ханом Хулан получила титул хатун. Рождённые от неё сыновья Кюльхан и Харачар уступали в статусе лишь сыновьям от Борте. Хулан была единственной из жён Чингисхана, сопровождавшей его в большинстве походов, в частности, в среднеазиатской кампании. Скончалась во время индийского похода; была погребена подо льдом.
Есугэн — супруга Чингисхана. Есугэн была дочерью татарского вождя Церен-эке. Чингисхан взял её себе в качестве добычи после истребления татар в 1202 году. Согласно хроникам, Есугэн была неревнивой, и у неё было сильно развито чувство семейственности. В первую брачную ночь, она сообщила супругу, что у неё есть старшая сестра по имени Есуй, красавица, весьма достойная царского ложа. В результате поисков Есуй была обнаружена в лесу, откуда её доставили к хану, и она стала его очередной супругой. Едва увидев старшую сестру, Есугэн добровольно покинула место, принадлежавшее ей как ханской супруге, и села на менее почётное место. Это благоразумие очень понравилось Чингисхану.
Есуй — супруга Чингисхана. Есуй была дочерью татарского вождя Церен-эке. Когда после истребления татар в 1202 году Чингисхан взял в жёны её младшую сестру Есугэн, та, после первой брачной ночи, сказала супругу, что у неё есть старшая сестра Есуй, которая красива и весьма достойна ханского ложа. Начались поиски, и Есуй нашли в лесу, где она пряталась с молодым мужем; тот убежал, а её доставили к хану и она стала его очередной женой. На пиру по поводу истребления татар Чингисхан увидел, как Есуй вздрогнула и, заподозрив неладное, велел Боорчу и Мухали проверить присутствующих мужчин, племя за племенем, в результате чего был обнаружен человек, не принадлежащий ни к одному из монгольских племён. В ходе допроса выяснилось, что это был муж Есуй, который рассчитывал, что при таком стечении народа он останется незамеченным. По приказу Чингисхана он был казнён. Есуй вновь появляется на страницах исторических хроник, когда речь заходит о 1219 годе. Когда Чингисхан собрался идти войной на Хорезм, то она потребовала, чтобы он определился с наследником на случай, если на войне с ним что-нибудь случится. Чингисхан признал её правоту, но когда он поначалу предложил в качестве наследника Джучи, то это вызвало ссору между братьями: Чагатай напомнил о сомнительности происхождения Джучи, после чего между Джучи и Чагатаем завязалась драка прямо в присутствии хана. После того, как драчунов растащили, было решено назначить наследником Угэдэя, а Джучи и Чагатаю, во избежание вражды между ними, выделить в будущем в управление разные земли.
Чингисхан родился в 1155 году, в час победы монголов над татарскими племенами.
Его отец, знатный вождь большого племени, Есугай-баатур, посчитал рождение сына предзнаменованием и нарёк ребёнка Темучином (Тэмуджином), что означало «кузнец».
В 1164 году Есугай-баатур женил сына, когда тому едва исполнилось девять лет. Девушка происходила из менее знатной семьи, однако была родом из Унгиратского племени, которое издавна славилось особой красотой девочек. Борте была старше своего малолетнего жениха на три года, хорошо воспитана и красива. Она стала первой супругой маленького Темучина и оставалась преданной ему до конца своей жизни. Они прожили больше сорока лет.
В 1206 году Темучин стал великим ханом монгольской империи, присвоив себе имя Чингисхана
.
По давним традициям, монголы могли иметь несколько жён, однако хан не желал приводить в дом других женщин. Он любил Борте, но она уже была стара и больше не могла производить на свет наследников. Поэтому близкое окружение хана стало упрашивать его привести в дом вторую супругу, а мудрая Борте не стала противиться и во всём подчинилась любимому мужу. Тот привозил из военных походов молодых девушек, делал их наложницами, и спустя несколько лет у владыкибыло уже около двух тысяч женщин , некоторых из которых, он, впрочем, даже ни разу не увидел.
Однажды прославленный монгол задумал выгнать со своих земель татар. Истребляя и прогоняя их с родных степей, Чингисхан увидел молодую татарку Есуган. Она была так красива, что великий повелитель приказал своим воинам привести её в гарем, сделав наложницей, и решил жениться на девушке. Когда Чингисхан пришёл к ней и сообщил о своём намерении, Есуган, опустив голову, заплакала. Удивлённый хан немедленно потребовал от наложницы ответа, и та рассказала историю о старшей сестре, Есуй, которую очень любила и не хотела, чтобы та погибла от рук разъярённых и ожесточённых монголов. Чингисхан велел отыскать Есуй, желая посмотреть на девушку.
Когда же воины нашли её и привели в покои к великому хану, тот, ослеплённый красотой молодой женщины, тотчас же приказал готовиться к свадьбе. Есуган, обняв сестру, уступила ей своё место, а спустя несколько дней красавица Есуй стала женой монгольского хана.
Однако такой любви, какую ждал от новой ханши великий владыка, не последовало. Есуй была молчалива, грустна и часами сидела возле юрты, вглядываясь куда-то вдаль.
Не раз пытался разгадать тайную печаль девушки хан, однако она так и не раскрыла своё сердце. И лишь однажды младшая сестра рассказала её тайну: Есуй была давно влюблена в молодого татарина, которому хотела стать любимой и верной женой. Девушка страдала, плакала по ночам и ждала своего возлюбленного, веря, что тот когда-нибудь придёт за ней.
Разгневанный Чингисхан, узнав обо всём, велел двум своим воинам не спускать глаз с молодой супруги и охранять её даже по ночам.
Однажды после очередного военного похода уставший хан отдыхал со своими жёнами возле юрты. Есуй сидела рядом и вдруг неожиданно вздрогнула. Хитрый монгольский повелитель заподозрил неладное и приказал приближённым и воинам разделиться на группы и встать вместе со своими семьями. И когда несколько сотен людей встало так, как приказал их повелитель, тот заметил в стороне молодого юношу, который оказался чужаком.
Тот повернулся к великому владыке и назвал себя женихом красавицы Есуй. Разгневанный хан, удивившись храбрости смелого татарина, велел слугам отрубить юноше голову. Молодая ханша побледнела и упала без чувств. Несколько дней провела она, не выходя из ханской юрты, горько оплакивая возлюбленного. Борте, недолюбливая молодых жён, оставалась равнодушной, и лишь Есуган утешала старшую сестру и не отходила от неё, опасаясь, что Есуй от горя покончит с собой.
Чингисхан тем временем собирался в новый поход. Как и всегда, он брал с собой любимых жён, и в этот раз за ним последовали ханши Борте и Есуй. Пытаясь сгладить вину перед молодой супругой, хан каждую ночь приходил к ней в юрту, но уходил с чувством досады и горечи. Есуй была холодна и молчалива, хотя и покорялась любой прихоти мужа. Наконец, отчаявшись сломить девушку, монгольский владыка стал приводить к себе новых жён, и за несколько лет их стало уже двадцать шесть. Увеличивался и ханский гарем, в котором Чингисхан проводил всё своё время, свободное от военных походов.
Любимые жёны всегда следовали за ханом...
Законные жёны нередко жаловались на то, что с ними их повелитель проводит слишком мало времени и у жён больше не рождаются наследники (у Чингисхана было лишь два сына — от Борте и Хулан). Одна Есуй оставалась, как всегда, молчалива, и никогда не жаловалась на свою жизнь.
Прошло несколько лет, и однажды печальная Есуй спросила постаревшего и седого хана о том, кто будет править его народом после его смерти. Чингисхан впервые задумался и осознал, что и он, великий повелитель монголов, смертен. Не смыкая глаз, провёл он несколько бессонных ночей,думая о конце и мечтая обрести бессмертие. Так, давно зная о китайских монахах, которые надолго продлевают себе жизнь, хан велел отыскать и привести к нему даосского монаха Цю Чуцзи. Тот, прибыв к Чингисхану в середине мая 1222 года, поведал ему об учении даосизма. «Нет средства для бессмертия, можно лишь продлить свою жизнь», — отвечал мудрый монах.
Жены Чингисхана: Хулан, Есуй, Есуган.
Однако, растратив свои силы в военных походах, а здоровье — в чрезмерной любви к чувственным увлечениям, хан осознавал, что доживает последние свои годы.Наследником он назначил сына своей старшей жены Борте — храброго и смелого Угэдэя.
Великий основатель монгольской империи Чингисхан умер в 1227 году в возрасте семидесяти двух лет возле реки Хуанхэ. Место его захоронения до сих пор неизвестно. Считают, что преданные воины убивали любого, кто становился свидетелем траурной процессии. Они истребляли даже животных и птиц, чтобы никто, даже звери, не смогли увидеть, где находится гробница монгольского владыки.
Все его рабы и слуги, золото, драгоценности и трофеи были зарыты в могиле вместе с телом Чингисхана. Историки не раз пытались начать экспедиции по раскопкам могилы завоевателя, однако местные жители до сих пор протестуют, считая, что никто не должен узнать страшную тайну великого монгола. По легенде, если могила будет найдена, на народ, который проживает в тех землях, падёт страшное проклятие.
Могила Чингисхана не найдена до сих пор...
У Чингисхана были четыре старших жены: Борте, Кулан, Есуй и Есурген, и по числу их четыре главные ставки (орду). Но кроме них у него было еще много жен, в том числе дочь Цзиньского государя, и наложниц. Чингис, отдыхая, любил видеть красивые женские лица, потому при нем всегда находились еще девицы для разных услуг; даже отправляясь в поход, Чингисхан брал с собой своих жен, кроме того, его всегда сопровождал оркестр, «состоящий из 17 или 18 красавиц, весьма искусных в игре», - как повествует китайский генерал Мэнхун. Тот же писатель рассказывает следующее о Чингисе: «Когда наш посланник, отправленный на Север, представился их царю, то по окончании церемонии встречи ему велено было сесть пить вино вместе с его женой, царевной Лаймань, и восемью наложницами, которых величали дамами; при всяком угощении и после они также присутствовали. Эти наложницы - ослепительной белизны и красивой наружности; четыре из них суть княгини цзиньские, а четыре другие были женами татар; они весьма красивы и пользуются чрезмерной любовью».
Несмотря на это свидетельство, вряд ли можно думать, будто Чингисхан относился с «чрезмерной любовью» к своим наложницам, женщинам вообще. То, что он дожил до преклонных лет и до конца сохранил бодрость духа и тела, незадолго до смерти мог еще принимать участие в охоте, показывает, что он никогда не предавался излишествам разврата. Трудно сказать, любил ли когда-нибудь Чингис настоящей любовью какую-нибудь женщину. Только монгольские предания говорят нам о том, что Чингис был сильно увлечен прославленной красавицей Кулан из рода Меркит. Рассказывают, между прочим, такой случай: представить Чингису девицу Кулан было поручено Наю, находившемуся у него на службе. Ная, опасаясь неприятностей, три дня продержал Кулан у себя и потом уже представил ее Чингису. Узнав о происшедшем, Чингис с гневом сказал: «Строго допросив его, казнить». Когда его пытали, Кулан сказала: «Ная говорил нам, что он вельможа ханский. Так как на пути были возмутившиеся ратники, то он и оставил нас у себя. Если бы мы не встретили Наю и он не оставил нас у себя, то не знаю, что сделалось бы с нами. Не пытай его; а если будет твоя ханская милость ко мне, лучше освидетельствуй мою невинность». Ная говорил также: «Я искренне служу своему господину и считаю своим долгом представить ему добытых в чужих землях прекрасных дев и добытых коней; если есть у меня другие какие-либо мысли, то пусть умру». Чингис сказал: «Кулан говорит дело». В тот же день, освидетельствовав Кулан, он удовлетворился, что она действительно не обесчещена. Зато Чингис еще более полюбил ее; Наю же отпустил, сказав: «Это человек не притворный; после можно поручить ему важные дела».
Ревниво относясь к тому, что считал своею собственностью, Чингис, конечно, так же относился и к другим своим женам и наложницам. Так, сидел раз Чингис с двумя женами Есуй и Есуген, татарками по происхождению, и пил вино. Заметив, что у Есуй вырвался вздох, Чингис тотчас же почувствовал ревнивое подозрение. Действительно, невдалеке от ставки был обнаружен какой-то молодой человек, не принадлежавший ни к какому поколению рода Чингису. На вопрос хана, кто он, человек тот ответил: «Я жених Есуй, когда ее схватили, я бежал. Теперь же, когда дело порешено, я вышел, надеясь, что в большой толпе народа меня не узнают». Чингис тогда понял, что перед ним один из татар, и отрубил ему голову со словами: «Ты потомок моих врагов и пришел сюда подсматривать; я умертвил их всех, так и о тебе нечего раздумывать».
Все-таки Чингис, когда это было надо, умел справиться со своей ревностью. Например, когда его жену, Борте, похитили меркиты, то отдали ее в жены силачу Чильгеру. Отбив у меркитов Борте, Чингис по-прежнему продолжал относиться к ней с любовью и уважением и считал ее своей старшей женой; только рожденным от нее детям были предоставлены права и звания царевичей.
Чингис иногда отдавал своих жен или наложниц своим отличившимся полководцам. Так, он отдал Джурчидею свою супругу Ибагу, дочь Джа-ган-бо, брата Ванхана кереитского. Чингис однажды увидел страшный сон; при нем тогда была его жена Ибагу, а в гвардейском карауле стоял Джурчидей. Чингис пожаловал тогда ему свою супругу в жены. Ибагу же Чингис сказал следующее: «Я не то что не возлюбил тебя за дурной нрав или недостаток красоты, и не говорил, что ты телом нечиста, когда наметил тебя в число супруг своих. Я дарю тебя Джурчидею за то, что он оказал доблестные заслуги, в битвах рисковал жизнью и умел собрать отделившиеся народы... Отец твой, Джа-ган-бо, отдал за тобой повара Ашик-темура, с двумя сотнями человек, теперь уходя от меня, оставь мне на память Ашик-темура с сотней человек».
Любимым удовольствием Чингиса была охота, любил он также хороших коней и вино, разделяя в этом отношении вполне пристрастия своего народа, но проявляя обычную свою сдержанность и знание меры. Преследуя пьянство в своих войсках, Чингис все-таки не шел на то, чтобы запретить совершенно употребление вина: «Если нет уже средства от питья, - сказал он, - то должно в месяц напиваться три раза: если перейдет за три, плохо, если в месяц два раза напиваться, это лучше, а если один - еще похвальнее, а если не пьет, то что может быть лучше того, но где найдут такого человека, который бы не напивался?»
Однажды Чингис спросил своего друга и сподвижника Богурчи-нояна, в чем он видит высшее наслаждение человека. Богурчи ответил, что высшим удовольствием он считает охоту, когда можно ехать весною верхом на хорошем коне, держа на руке ловчего сокола. «Нет, - сказал тогда Чингисхан, - высшая радость человека заключается в том, чтобы победить своих врагов, гнать их перед собою, отняв у них то, чем они владели, видеть лиц, которые им были дороги, в слезах, ездить на их конях, сжимать в своих объятиях их дочерей и жен».
Это знаменательные слова. Они показывают, что больше всего в жизни привлекало Чингиса, характеризуют, до некоторой степени, его личность. Чингисхана больше всего удовлетворяли результаты, плоды победы; его манят не удалые забавы, «потехи богатырские», не слава, даже не власть, а обладание плодами победы над врагами, когда удовлетворяется жажда мести и обретаются новые блага жизни. Чингисхан является перед нами воплощенным идеалом степного воителя, с его хищническими и практическими инстинктами. Чингис только своей страшной силой воли умел сдерживать эти инстинкты, управлять ими для того, чтобы иметь возможность добиться высших результатов. Сила воли, выдержка, способность избегать односторонних увлечений были основными чертами личности Чингиса. Он хотел всему знать место и время и требовал того же от своих сподвижников и подчиненных. Недаром монгольское предание приписывает Чингису такие слова: «В обыденной жизни ведите себя, подобно телятам двугодовалым, во время пиров и забав будьте, как малые жеребята, а в бою с врагами нападайте, налетайте, как соколы... В ясный день будьте бдительны, как матерый волк; в темную ночь осторожны, как черный ворон». Сам Чингис умел ждать и ждать.
Подчиняя всех и вся своей воле, монгольский император умел сдерживать гнев, и делал это по большей части под влиянием рассудочных соображений. Так, например, Чингисхан хотел однажды погубить своего дядю Дааритая, за то, что он поддерживал Ванхана кереитского и не примкнул к своему племяннику. Тогда Богурчи сказал Чингису: «Губить своих родных - то же, что гасить свой огонь; у тебя, в память об отце твоем, только и остался этот дядя, неужели ты решишься погубить его?» Чингис был тронут, согласился с мнением своего друга-сподвижника и простил дядю.
Характерна в этом отношении встреча Чингисхана с одним мусульманином, казием Вахид-ад-дином Бушенджи. Чингис неоднократно беседовал с ним, расспрашивая об исламе. Однажды монгольский император заметил казию, что его, Чингисхана, имя будет прославлено во всем свете, потому что он отомстил хорезмшаху Мухаммеду, который не был настоящим монархом, а был разбойником, так как перебил его посланцев; государь не может убивать посла. Вскоре после этого Чингис спросил казия, что он думает: будет ли прославлено его имя в потомстве или нет? Вахид-ад-дин Бушенджи наклонил голову и сказал, что ответит, если хан обещает ему жизнь. Получив уверения со стороны Чингиса в своей безопасности, казий заявил хану, что некому будет рассказывать о славном имени монгольского императора, потому что его слуги избивают всех и вся. Когда он окончил свою речь, Чингисхан бросил на землю лук и стрелы, которые держал в руках, и в сильном возбуждении отвернулся от своего собеседника. Видя гнев грозного завоевателя, казий считал себя уже погибшим и думал, что ему тотчас же придется оставить этот мир. Но Чингисхан через минуту обратился лицом к казию и сказал ему, что привык считать его за человека рассудительного, но что после этих слов для него стало очевидным, что казий не обладает полным знанием. На свете много царей и царств; но если разбойник Мухаммед убежит, куда бы то ни было, то те места подвергнутся разгрому. О нем же, о Чингисхане, сохранят память другие народы, другие цари, государи иных стран.
Много случаев можно привести еще, по сообщениям достоверных источников, о том, как Чингисхан умел укрощать свой гнев; он находил даже возможным не карать иной раз особенно строго нарушения военной дисциплины, которую вообще вводил в своих войсках с неумолимой суровостью. Так, например, во время похода на запад Чингисхан отправил три корпуса под командой Джебе, Субеедея и Тогучара преследовать хорезмшаха Мухаммеда, приказав им не трогать владений гератского наместника Мелик-хан Амин-аль-мулька. Джебе и Субеедей исполнили это приказание, но Тогучар-багатур произвел опустошения в указанных землях. Чингисхан, получив сведения, Джебе и Субеедея наградил за храбрость, а Тогучара за нарушение его приказа хотел казнить, но не казнил, а только выговорил ему, наказал его и отставил от начальства над войском.
Чингисхана привыкли представлять себе жестоким и коварным, грозным деспотом, совершающим свой кровавый путь по горам трупов избитых им мирных жителей, по развалинам цветущих когда-то городов. И действительно, разные источники сообщают нам о кровавых деяниях монгольского завоевателя, о массовых избиениях врагов, о том, как он в ранней юности убил своего сводного брата Бектера.
Читающему обо всем этом и знающему в то же время совсем другие стороны характера Чингиса, может показаться, что душевная жизнь монгольского завоевателя была сложной, что это была странная двойственная натура, совмещавшая в себе кровожадного тирана и былинного богатыря, варварского разрушителя и гениального созидателя, строителя. Но так ли это было в действительности?
Внимательное, научное изучение источников приводит современного беспристрастного исследователя к убеждению, что Чингис ни в то время, когда был еще Темучином, ни после, когда стал Чингисханом Монгольским, никогда не отличался ни кровожадной жестокостью, ни страстью к безудержному разрушению. Как бы ни были гениальны его способности, Чингис был сыном своего времени, сыном своего народа, поэтому его и надо рассматривать действующим в обстановке своего века и своей среды, а не переносить в другие века и другие места земного шара. Тогда легко будет убедиться, что Чингисхан, даже во время своих больших войн и походов, никогда не обнаруживал какой-то особой жестокости и кровожадности, которая бы превосходила то, что совершалось предводителями войск других народов той эпохи. Чингисхан, как и другие великие завоеватели всех племен и народов, мог спокойно уничтожить свой или неприятельский отряд, мог, если считал это выгодным и полезным для своих целей, даже перебить население какого-нибудь города, но зато он никогда не прибегал к бесполезным зверствам, никогда не проявлял варварской жестокости по отношению к пленным врагам, чтобы утолить жажду мести. А между тем его же современники, даже представители гораздо более культурных народов, не только предавали на своих глазах, как, например, Джелаль-ад-дин, мучительной смерти взятых ими в плен врагов, но и находили восторженных восхвалителей своих варварских поступков. Чингисхан никогда и помыслить бы не мог приказать устраивать башни из 2000 живых людей, которых клали друг на друга и засыпали затем глиной и кусками кирпича, какие сооружались по приказанию другого азиатского завоевателя Тимура (Тамерлана).
И в личной жизни Чингиса нельзя указать случая, который бы обнаруживал особую жестокость монгольского кагана. Все источники, наоборот, приводят нам гораздо больше свидетельств великодушия Чингиса, и в особенности его выдержки. Даже убийство брата Бектера и другие убийства и казни, совершенные по приказанию Чингисхана, принимая в соображение нравы и воззрения той эпохи, нельзя рассматривать как подтверждающие кровавую жестокость характера Чингиса. Злодеяния, которые совершил Чингис или готов был совершить, находят себе смягчающие обстоятельства в воззрениях той среды, в которой жил Чингис, и в нравственных и религиозных воззрениях, которые питали его душу. Он был и остался первобытным кочевником-шаманистом со смутным представлением о нравственной ответственности перед Вечным Небом и духами-покровителями, с гораздо более развитыми инстинктами практического захватчика для себя и своего рода.
Прибегая на войне к хитрости, а подчас и к вероломству, Чингис в личной жизни не проявлял этих качеств и ценил в людях их прямоту. Но зато Чингисхан, несомненно, отличался подозрительной жадностью, ревниво оберегая свое достояние.
Грозный завоеватель, совершивший большое количество походов, руководивший столькими битвами и осадами, Чингисхан, по-видимому, не отличался особой личной храбростью, полководец побеждал в нем воина; во всяком случае, он очень далек был от романтического героизма, не обладал также Чингис и темпераментом искателя приключений. Если ему и приходилось в молодости проявлять удаль и личную храбрость, то впоследствии, став ханом, Чингис всегда находился в таких условиях, что проявление личного мужества на войне для него было невозможно; он всегда руководил сам военными действиями, руководил и отдельными боями, но лично не сражался в рядах своей кавалерии, хорошо понимая, что это не дело полководца.
Однажды Бала-ноян, сподвижник Чингисхана, обратился к нему с вопросом: «Тебя называют господином могущества и богатырем: что видно на руке твоей из знаков завоевания и победы?» Чингисхан ответил ему так: «Прежде того, как я сел на престол царства, однажды ехал я один по дороге. Шесть человек, устроив засаду на проходе моста, имели покушение на меня. Когда я подъехал близко к ним, вынув саблю, я бросился на них. Они осыпали меня стрелами: все стрелы не попали, и ни одна не коснулась меня. Я предал их смерти саблей, и проехал там невредимо. Во время возвращения мне пришлось проезжать мимо тех убитых: шесть их меринов бродили без хозяев. Я увел всех шестерых меринов».
Вот «знак завоевания», по мнению Чингиса: Небо не допустило, чтобы он умер случайной смертию, наоборот, он перебил своих врагов и завладел их конями. Чингисхан всегда так смотрел на самого себя.
Говорят, Чингисхан был громадного роста, крепкого телосложения и имел «кошачьи глаза».
9877 0Борте сумела стать не просто женой и матерью, но и мудрым советником, «голосом разума» Чингисхана
Эта представительница казахского племени конырат была путеводной звездой для своего могущественного супруга, опорой и самым верным товарищем. Разве не говорят, что восточные женщины не должны вмешиваться в дела мужчин? Начнем с того, что мы сегодня называем восточными женщинами представительниц мусульманской уммы. Монголки же двенадцатого века, современницы Чингисхана, наравне с мужчинами пасли скот, скакали на лошадях, стреляли из лука, неспроста мать Чингисхана Оэлун имела прозвище «Мерген», что значит «меткая». Согласно древним законам кочевых племен у правителей были многочисленные жены и наложницы, но, как правило, первая всегда занимала особое место. Что касается Борте, то она была старшей и главной женой Чингисхана, и на протяжении всей жизни великий полководец прислушивался к ее советам. Это исторический факт. И только сыновья Борте - Джучи, Чагатай, Угэдэй и Толуй, унаследовали крупнейшую за всю историю человечества империю - Империю Чингисхана. Их же прямые потомки - Жанибек и Керей основали Казахское ханство. Эта женщина своей рассудительностью и своим умом добивалась исполнения своей воли.
Историческая хроника гласит, что согласно обычаям своего народа, по уговору родителей, дочь вождя коныратов Дай-Сечена - Борте и сын Есугэй-бахадура из рода Кият-Борджигин - Чингисхан были обручены в возрасте десяти лет. По воле судьбы Темучин рано потерял отца, но в назначенный срок, вопреки всем преградам, Темучин сумел взять в жены Борте. Она всегда была рядом с Темучином, и в лихие годы, когда от него отвернулись сородичи, друзья и близкие, и в годы первых побед над врагами и становления его предводителем Монгольского улуса.
В сведениях о Борте нет подробных описаний того, какой она была, какова была в действительности ее судьба. Оно и понятно, в кочевом обществе женщина ограничивалась ролью продолжательницы рода, матери, хранительницы очага. Она полностью зависела от воли своего отца, старших братьев, а затем и мужа, которого не могла даже сама выбирать. В некоторых источниках Борте часто описывается как красивая женщина, мудрая ханша, одетая в белое шелковое платье, с золотыми монетами в волосах, с белым ягненком и верхом на белом коне. Ее настоящее имя звучит как Борте-фуджин или Борте-уджин. В переводе с монгольского «Борте-уджин» означает «госпожа».
Испытывал ли Темучин любовь к Борте, мы не знаем. Но в течение всей долгой супружеской жизни, Борте оставалась не просто первой женой, но и неизменно старшей женой Чингисхана, и он всегда относился к ней с чувством глубокого уважения и особой привязанности. Борте являлась важным человеком в жизни императора, он ценил её больше остальных женщин, которых у великого правителя было немало. Никто из женщин и мужчин, окружавших Темучина, не был прославлен более, чем Борте. Она всегда оставалась высокочтимой хатун, госпожой и содействовала триумфам завоевателя вселенной.
В истории монгольского императора Борте было суждено сыграть особую роль. Она стала для него тем, чем Земля была для Антея. Прежде всего, она родила ему четырех сыновей, что для средневекового монгола имело первостепенное значение. Более того, жена была для Чингисхана советником, к словам которой он прислушивался. Она, будучи мудрой женщиной, не раз давала ему советы при принятии им важных решений. В критические моменты, особенно советы Борте, подсказывали будущему императору единственно правильное решение. Именно Борте посоветовала мужу отделиться от Джамухи в один из критических моментов их взаимоотношений, когда монгольские племена стремились к единству. Джамуха с Темучином пытались воспользоваться этой ситуацией. Вопрос заключался лишь в том, кто добудет из этого для себя большую выгоду. Это хорошо понимала Борте, и Темучин прислушался к совету жены, и тем самым спасся от гибели. Отсюда следует, что Борте, как мы сейчас утверждаем, оказывала воздействие на высокую политику, сыграв огромную роль в превращении Темучина в Чингисхана.
