Что такое кумулятивная сказка. История собирания сказок

В каждой науке есть маленькие вопросы, которые, однако, могут иметь большое значение. В фольклористике один из таких вопросов - это вопрос о кумулятивных сказках.

Относительно того, какие сказки называть кумулятивными, до сих пор царит разнобой. А. Аарне этого термина не при­менял l , H. П. Андреев, переводя на русский язык указатель Аарне, внес от себя один сводный тип, озаглавив его так: «Кумулятивные (цепные) сказки разного рода» (Андр. 2015 I). Указано всего три примера, причем ссылок на вели­корусские сборники нет. Андреев не видел русских кумуля­тивных сказок.

В указателе С. Томпсона (1928) для кумулятивных сказок предусмотрено уже 200 номеров (2000 - 2199, Cumulative Ta­les). Не все номера действительно заполнены, указано 22 ти­па. Эти номера сохранены в последнем издании этого указа­теля, вышедшем в 1964 году. Здесь заполнены уже почти все предусмотренные номера (AT 2009-2075).

Указатель Аарне - Томпсона полезен как эмпирический справочник об имеющихся типах сказок. Вместе с тем, одна­ко, он определенно вреден, так как внушает путаные и совер­шенно неправильные представления о характере и составе сказочного репертуара. Совершена элементарная логическая ошибка: рубрики установлены по не исключающим друг дру­га признакам, вследствие чего получается так называемая пе­рекрестная классификация, а такие классификации в науке непригодны. Так, например, в числе волшебных предусмот­рены такие сказки, как «сказки о чудесном противнике» _и «сказки о чудесном помощнике». Но как быть с теми сказка­ми, в которых чудесный помощник помогает в борьбе с чу-

"Antti Aarne, Verzeichnis der Marchentypen, Helsingfors, 1911 (FFC№3).

242 Кумулятивная сказка

десным противником? Эта ошибка пронизывает собой весь указатель.

Появление в последних изданиях рубрики кумулятивных сказок вносит еще новый принцип: эти сказки выделены не по характеру действующих лиц, они выделены и определены по их композиции.

Полагаю, что в основу рубрикации и классификации ска­зок должен быть положен принцип определения сказок по их структуре. В книге «Морфология сказки» была сделана попытка выделить по структурным признакам разряд сказок, обычно называемых волшебными 2 . По этому же принципу можно выделить сказки кумулятивные. Кумулятивные сказ­ки в последних изданиях каталога Аарне - Томпсона опре­делены именно по характеру их структуры. Здесь нащупан правильный путь, но он только нащупан. Фактически вопрос о том, какие сказки назвать кумулятивными, остается неяс­ным, и этим объясняется, что большое количество кумулятив­ных сказок распределено по другим разделам. Так, много ку­мулятивных сказок помещено в разряд сказок о животных, и наоборот: не все сказки, включенные в разряд кумулятив­ных, действительно к ним принадлежат.

Литература, посвященная кумулятивным сказкам, доволь­но велика, но общепринятого определения этого понятия нет. История изучения превосходно изложена в книге М. Хаавио 3 . Как велик, однако, еще разнобой в понимании сущности это­го вида сказок, видно хотя бы по статье А. Тейлора 4 . Автор говорит о кумулятивных сказках, что они возникают на осно­ве кошмаров, виденных во сне 5 . И это - при огромной эру­диции автора в фактическом материале. Критиковать такую точку зрения нет необходимости.

Раньше чем начать изучение кумулятивных сказок, нуж­но дать хотя бы предварительное определение того, что под этим будет подразумеваться. Я, однако, не буду стремиться к абстрактным формулировкам, а попытаюсь дать более или менее точную характеристику этого жанра в пределах одной национальной культуры.

Если этот опыт окажется удачным, он может быть прило­жен к изучению творчества других народов, что создаст осно­ву для всестороннего сравнительно-исторического изучения

2 В. Пропп, Морфология сказки, Л., 1928; изд. 2-е, М., 1969.

3 М. Haavio, Kettenmarchenstudien, Helsinki, 1929 (FFC № 88).

4 A. Taylor, Formelmarchen,- Handworterbuch des deutschen Mar-chens, Berlin - Leipzig, 1934, s. v.

5 Там же, стр. 166, 325.

Кумулятивная сказка 243

этого жанра и позволит несколько продвинуть вопрос о на­учной классификации и каталогизации сказок.

Основной художественный прием этих сказок состоит в каком-либо многократном повторении одних и тех же дей­ствий или элементов, пока созданная таким способом цепь не порывается или же не расплетается в обратном порядке. Простейшим примером может служить русская сказка «Реп­ка» (на содержании которой можно не останавливаться). К этой сказке вполне применимо немецкое обозначение Ketten-marchen - цепные сказки. В целом, однако, это название слишком узкое. Кумулятивные сказки строятся не только по принципу цепи, но и по самым разнообразным формам при­соединения, нагромождения или нарастания, которое кончает­ся какой-нибудь веселой катастрофой. В английском языке они относятся к разряду formula-tales и именуются cumulati­ve, accumulative stories, что связано с латинским словом си-mulare-накоплять, нагромождать, а также усиливать. В не­мецком языке кроме термина Kettenmarchen есть более удач­ный термин Haufungsmarchen - нагромождающие сказки или Zahlmarchen - перечисляющие сказки. Во французском язы­ке они называются randounees (собственно «кружащие вокруг одного места»). Специальное обозначение для этих сказок вы­работалось не во всех языках. Приведенные примеры пока­зывают, что всюду в разных выражениях говорится о неко­тором нагромождении. В разнообразном в своих формах на­громождении и состоит весь интерес и все содержание этих сказок. Они не содержат никаких интересных или содержа­тельных «событий» сюжетного порядка. Наоборот, самые со­бытия ничтожны (или начинаются с ничтожных), и ничтож­ность этих событий иногда стоит в комическом контрасте с чудовищным нарастанием вытекающих из них последствий и с конечной катастрофой (начало: разбилось яичко, конец - сгорает вся деревня).

В первую очередь мы сосредоточим внимание на компо­зиционном принципе этих сказок. Необходимо, одна­ко, обратить внимание и на словесный наряд их, а так­же на форму и стиль исполнения. В основном можно наме­тить два разных типа кумулятивных сказок. Одни по образцу английского термина formula-tales можно назвать формуль­ными. Эти сказки - чистая формула, чистая схема. Все они четко делятся на одинаково оформленные повторяющиеся синтаксические звенья. Все фразы очень коротки и однотип­ны. Сказки другого типа тоже состоят из одинаковых эпиче­ских звеньев, но каждое из этих звеньев может синтаксически оформляться различно и более или менее подробно. Название

244 Кумулятивная сказка

«формульные» к ним не подходит. Они рассказываются эпи­чески спокойно, стилем волшебных или других прозаических сказок. Образцом этого вида кумулятивных сказок может служить сказка «Мена». Герой меняет лошадь на корову, ко­рову на свинью и т. д., вплоть до иглы, которую он теряет, так что домой он приходит ни с чем (Андр. 1415, AT 1415). Такие сказки в отличие от «формульных» можно назвать «эпическими».

Нужно еще упомянуть, что формульные сказки могут при­нимать не только стихотворную, но и песенную форму. Такие сказки можно встретить не только в сборниках сказок, но и в сборниках песен. Так, например, в песенном сборнике Шейна «Великорусе в своих песнях, обрядах, обычаях...» (1898) есть песни, композиция и сюжет которых основаны на кумуляции. Их следует включить в указатели кумулятивных сказок. Здесь можно указать, что и «Репка» была записана как песня.

Композиция кумулятивных сказок независимо от форм исполнения чрезвычайно проста. Она слагается из трех ча­стей: из экспозиции, из кумуляции и из финала. Экспозиция чаще всего состоит из какого-нибудь незначительного события или очень обычной в жизни ситуации: дед сажает репку, баба печет колобок, девушка идет на реку выполаскивать швабру, разбивается яичко, мужик нацеливается в зайца и т. д. Такое начало не может быть названо завязкой, так как действие развивается не изнутри, а извне, большей частью совершенно случайно и неожиданно. В этой неожиданности - один из главных художественных эффектов таких сказок. За экспо­зицией следует цепь (кумуляция). Способов соединения экс­позиции с цепью чрезвычайно много. Приведем несколько примеров, не стремясь пока ни к какой систематизации. В упомянутой сказке о репке (Андр. 1960 *Д I) создание цепи вызвано тем, что репка сидит в земле очень крепко, ее невоз­можно вытащить, и зовут все новых и новых помощников. В сказке «Терем мухи» (Андр. *282) муха строит терем или поселяется в какой-нибудь брошенной рукавице или в мерт­вой голове и т. д. Но вот один за другим в нарастающем порядке величины являются звери и напрашиваются в избуш­ку: сперва вошка, блошка, комар, затем лягушка, мышка, ящерица, далее - заяц, лисица и другие звери. Последним является медведь, который кончает дело тем, что садится на этот терем и всех раздавливает.

В первом случае («Репка») создание цепи мотивировано и внутренне необходимо. Во втором случае («Теремок») ни­какой логической необходимости в появлении все новых и но-

Кумулятивная сказка 245

вых зверей нет. По этому принципу можно бы различать два вида этих сказок. Преобладает второй - искусство таких ска­зок не требует никакой логики. Однако для установления ви­дов кумулятивных сказок это различие не имеет существен­ного значения, и мы его делать не будем.

Принципы, по которым наращивается цепь, чрезвычайно разнообразны. Так, например, в сказке «Петушок подавился» (Андр. *241 I; AT 2021A) мы имеем ряд отсылок: петушок посылает курочку за водой к реке, река посылает ее предва­рительно к липе за листом, липа - к девке за нитками, дев­ка - к корове за молоком и т. д., причем никакой логики в том, какие персонажи за какими предметами посылаются, нет: река, например, посылает за листьями и т. д. Логика здесь не нужна, и ее не ищут и не требуют. Другие сказки построены на ряде мен или обменов, причем мена может про­исходить в нарастающем порядке от худшего к лучшему или, наоборот, в убывающем - от лучшего к худшему. Так, сказка «За курочку уточку» повествует о том, как лиса за якобы пропавшую у нее курочку (которую она сама же съела) тре­бует гусочку, за гусочку - индюшечку и т. д.- вплоть до ло­шади (Андр. 170, AT 170). Наоборот: в уже упомянутой сказ­ке «Мена» обмен происходит от лучшего к худшему. Нараста­ющий обмен может происходить в действительности или о нем только мечтают. Мужик, прицеливаясь из ружья в зай­ца, мечтает, как он его продаст, как на вырученные деньги он купит поросенка, потом корову, затем дом, потом женится и т. д. Заяц убегает (Андр. 1430 *А). В западноевропейской сказке сходно мечтает молочница, неся на голове для прода­жи кувшин молока. Кувшин она роняет на землю, он разби­вается, а вместе с ним разбиваются и все ее мечты (AT 1430). Целый ряд кумулятивных сказок построен на последова­тельном появлении каких-нибудь непрошеных гостей или компаньонов. К мужику или бабе в сани напрашиваются заяц, лиса, волк, медведь. Сани ломаются. Сходно: волк про­сит положить на сани лапу, другую, третью, четвертую. Когда он кладет в сани еще и хвост, сани ломаются (Андр. 158, AT 158). Обратный случай: назойливую козу, занявшую избушку зайчика, не могут выгнать кабан, волк, бык, медведь. Выго­няет ее комар, пчела, еж (Андр. 212).

Особый вид представляют собой сказки, построенные на создании цепи из человеческих тел или тел животных. Волки становятся друг на друга, чтобы съесть портного, сидящего на дереве. Портной восклицает: «А нижнему больше всех достанется!» Нижний в страхе выбегает, все падают (Андр. 121, AT 121). Пошехонцы хотят достать воды из колодца.

Кумулятивная сказка

На колодце нет цепи, они вешаются друг за друга. Нижний уже хочет зачерпнуть воды, но верхнему тяжело. Он на миг отпускает руки, чтобы поплевать в них. Все падают в воду (AT 1250).

Наконец, можно выделить особую группу сказок, в кото­рых все новые и новые люди убиваются о пустяках. Разби­лось яичко. Дед плачет, бабка воет, присоединяются просвир­ня, дьячок, дьяк, поп, которые не только подымают вой, но выражают свое отчаяние каким-нибудь нелепым поступком: рвут церковные книги, звонят в колокола и пр. Дело кончает­ся тем, что сгорает церковь или даже вся деревня (Андр. 241 III).

Жалостливая девка идет к реке выполаскивать швабру. Глядя на воду, она рисует себе картину: «Если рожу сына - утонет». К ее плачу присоединяется баба, мать, отец, бабка и т. д. Жених покидает ее (Андр. 1450, AT 1450).

К кумулятивным сказкам можно причислить и такие, в ко­торых все действие основывается на различных видах комиче­ских бесконечных диалогов. Примером может служить сказ­ка «Хорошо да худо». Горох редок уродился-худо, редок да стручист-хорошо и т. д., без особой связи между звенья­ми (Андр. 2014).

Обладая совершенно четкой композиционной системой, кумулятивные сказки отличаются от других и своим стилем, своим словесным нарядом, формой своего исполнения. Надо, однако, иметь в виду, что по форме исполнения имеются, как указывалось, два вида этих сказок. Одни рассказываются эпически спокойно и медленно, как и всякие другие сказки Они могут быть названы кумулятивными только по лежащей в их основе композиции. Такова уже упомянутая нами сказка «Мена», которая обычно относится к новеллистическим, или сказка «За скалочку уточку», в указателях относимая к сказ­кам о животных. К таким же «эпическим» принадлежат сказ­ки о глиняном пареньке, который все на своем пути съедает, о мечтательной молочнице, о цепи обменов от худшего к луч­шему или от лучшего к худшему, упомянутые выше.

Другие сказки обладают типичной только для них и ха­рактерной техникой повествования. Нагромождению или на­ращиванию событий здесь соответствует нагромождение и повторение совершенно одинаковых синтаксических единиц, различающихся лишь обозначением все новых и новых син­таксических субъектов или объектов или других синтаксиче­ских элементов.

Присоединение новых звеньев в этих сказках происходит двояко: в одних случаях звенья перечисляются одно за дру-

Кумулятивная сказка 247

гим по очереди. Другой тип присоединения сложнее: при присоединении каждого нового звена повто­ряются все предыдущие. В качестве примера такого типа может служить сказка «Терем мухи». Каждый новопри­бывший спрашивает: «Терем-теремок, кто в тереме живет?» Отвечающий перечисляет всех пришедших, т. е. сперва одно­го, потом двух, потом трех и т. д. В этом повторении и со­стоит основная прелесть этих сказок. Весь смысл их - в кра­сочном, художественном исполнении. Так, в данном случае каждый зверь характеризуется каким-нибудь метким словом или несколькими словами, обычно в рифму (вошь-поползуха, блоха-попрядуха, мышка-норышка, мушечка-тютюрушечка, ящерка-шерошерочка, лягушка-квакушка и т. д.). Исполне­ние их требует величайшего мастерства. По исполнению они иногда приближаются к скороговоркам, иногда поются. Весь интерес их - это интерес к колоритному слову как таковому. Нагромождение слов интересно только тогда, когда и слова сами по себе интересны. Поэтому такие сказки тяготеют к рифме, стихам, консонансам и ассонансам, и в этом стремле­нии исполнители не останавливаются перед смелыми ново­образованиями. Так, заяц назван «на горе увертыш» или «на поле сверстень», лисица - «везде поскокишь», мышь - «из-за угла хлыстень» и т. д. Все эти слова - смелые и колоритные новообразования, которые мы тщетно будем.искать в русско-иностранных словарях.

Такая словесная колоритность этих сказок делает их из­любленным развлечением детей, которые так любят новые, острые и яркие словечки, скороговорки и т. д. Европейские кумулятивные сказки с полным правом могут быть названы детским жанром по преимуществу.

Кумулятивными можно назвать только такие сказки, ком­позиция которых сплошь основана на обрисованном принци­пе кумуляции. Наряду с этим кумуляция может входить как вставной эпизод или элемент в сказки любых других компо­зиционных систем. Так, например, элемент кумуляции имеет­ся в сказке о царевне Несмеяне (Андр. 559, AT 559), где па­стух смешит царевну тем, что магическими средствами за­ставляет прилипать друг к другу все новых и новых живот­ных и людей, образующих целую цепь.

Я не буду решать здесь проблему кумулятивных сказок исторически. Раньше чем делать такую попытку, необходимо дать научное описание материала не в пределах одной на­родности, а в пределах всего существующего международного репертуара. Следует подчеркнуть, что точное описание есть первая ступень исторического изучения и что пока не будет

248 Кумулятивная сказка

дано систематического научного описания жанра, не может быть поставлен вопрос об историческом и идеологическом изучении. Предсказывать способы и пути исторического изу­чения этих сказок я здесь не буду. Такое изучение может быть только межсюжетным и международным. Изолированное изучение отдельных сюжетов или групп их к надежным об­щим результатам не приведет.

Сейчас, когда не сделана опись кумулятивных сказок, а часто они даже не осознаны как особый разряд, проблематика кумулятивных сказок не может быть разрешена с достаточ­ной полнотой. Принцип кумуляции ощущается нами как ре­ликтовый. Современный образованный читатель, правда, с удовольствием прочтет или прослушает ряд таких сказок, восхищаясь, главным образом, словесной тканью этих про­изведений, но эти сказки уже не соответствуют нашим фор­мам сознания и художественного творчества. Они - продукт каких-то более ранних форм сознания. Мы в этих повество­ваниях имеем некоторое расположение явлений в ряд. По­дробное международное историческое изучение этих сказок должно будет вскрыть, какие именно ряды здесь имеются и какие логические процессы им соответствуют. Примитивное мышление не знает времени и пространства как продукта аб­стракции, как оно вообще не знает обобщений. Оно знает только эмпирическое расстояние в пространстве и эмпириче­ский отрезок времени, измеряемый действиями. Пространство и в жизни, и в фантазии преодолевается не от начального звена непосредственно к конечному, а через конкретные ре­ально данные посредствующие звенья: так ходят слепые, пе­ребираясь от предмета к предмету. Нанизывание есть не толь­ко художественный прием, но и форма мышления вообще, сказывающаяся не только в фольклоре, но и на явлениях языка. Но вместе с тем сказка показывает уже и некоторое преодоление этой стадии.

Я перехожу к перечислению типов, имеющихся в русском фольклоре.

Перечисление это не преследует целей скрупулезной пол­ноты. Цель нижеприведенного перечисления - оправдать вы­сказанные теоретические положения и показать возможность расположения сказочного материала по типам композиции. В указателе Аарне сюжеты пересказываются как попало. Ну­жен, однако, не приблизительный пересказ, а нужно научное определение или сюжета или типа в результате анализа. Нуж-

Кумулятивная сказка 249

но выделение конструктивных элементов. Соответственно каждый устанавливаемый тип фиксируется следующим обра­зом. Прежде всего формулируется экспозиция, т. е. начало, от которого нанизывается цепь. Определение экспозиции всег­да укладывается в одно-два предложения (Дед посеял репку и т. д.). За ней следует кумуляция. Кумуляция вставляется нами в знаки повторения, заимствованные из нотописи (||: :||). Сцепление звеньев, как уже говорилось, может быть двояким: при включении каждого нового звена повторяются (рассказ­чиком от себя или действующим лицом сказки в форме пере­сказа или хвастовства) все предыдущие звенья. Схема такой кумуляции: а + (а + Ь) + (а + b + с) и т. д. В таком случае перед перечислением звеньев ставится слово respective (со- ф ответственно), что в данном, случае означает: «после того, как заново перечислены все предшествующие звенья» (обра­зец: «Петушок подавился»). Другая форма последовательно­сти проще: звенья следуют одно за другим без повторения предыдущих звеньев по схеме a + b + с и т. д. (образец: «Гли­няный паренек»). Развязка обычно также у кла Д ыва ется в одно - два предложения. Есть и такие случаи, когда развяз­ки нет совсем: последнее звено цепи одновременно служит концом сказки.

Между экспозицией и развязкой имеется соответствие - позитивное или негативное. Петушок подавился, он посылает курочку за водой; следует кумуляция. Развязка - курочка приносит воду и спасает петушка; или она опаздывает, пе­тушок уже издох. Иногда цепь не разрывается, а расплетает­ся звено за звеном в обратном порядке, после чего дается развязка. В таком случае пишется: обратный ряд. Иногда с концом цепи сказка не кончается. Следует другая сказка (ме­ханическое присоединение) или данная же сказка имеет про­должение (органическое соединение), большей частью также кумулятивное. Такие части повествования обозначаются рим­скими цифрами I, II, III и т. д.

Для ясности повторяю, что по стилю можно установить два вида: формульные и эпические. Для каждой группы ска­зок указываются сперва формульные, потом эпические. Я при­веду образцы из составленного мною каталога.

Проектно – исследовательская работа
Руководитель: Смирнова Н.В.
учащихся 3 б класса
МОУ «СОШ №3»

ЦЕЛЬ
ЦЕЛЬ
Показать значение устного
ИССЛЕДОВАНИЯ
ИССЛЕДОВАНИЯ
народного творчества в
воспитании культуры
школьников;
Учиться глубже познавать
жизнь и обычаи российского
народа

ЗАДАЧИ
ЗАДАЧИ
узнать из дополнительной
литературы как появились докучные
сказки;
провести опрос по данной теме;
создать свои докучные сказки;
собрать сборник докучных сказок,
которые учитель может
использовать в дальнейшей работе
по этой теме.

ГИПОТЕЗА
ГИПОТЕЗА
Предположим, что докучные
сказки были придуманы
уставшими сказочниками, которые
хотели отдохнуть от
любознательных слушателей.

Результаты
Результаты
исследования
исследования
67 человек участвовали в опросе
Любите ли вы сказки?
Любите ли вы сказки?

91 % ответили ДА – это 61 человек
Знаете ли вы, что такое докучные сказки?

94 % ответили НЕТ – это 63 человека
Хотели бы вы познакомиться с докучными сказками?

99% ответили ДА – это 66 человек

История происхождения
История происхождения
сказок. Сказка-ложь, да в ней намёк,
сказок.
Сказка-ложь, да в ней намёк,
добрым молодцам урок.
добрым молодцам урок.
А.С. Пушкин
А.С. Пушкин
Сказки пришли к нам из глубины веков.
Сочинённые народными сказителями,
чудесные истории передавались из уст в
уста, из поколения в поколение. Потом
пришло время, когда сказки стали собирать и
записывать.
Порой, сказки видоизменялись и дополнялись
рассказчиками - ведь "возраст" многих сказок
исчисляется тысячелетиями! Сказки - это
занимательные рассказы о необыкновенных,
вымышленных, волшебных историях,
событиях, приключениях людей, зверей,
предметов.

Бытование кумулятивной
Бытование кумулятивной
(докучной) сказки
(докучной) сказки
Докучная сказка ― сказка
докучающая, доводящая до скуки,
надоедливая. Докучная сказка
сказывается любому слушателю, если
есть соответственная предпосылка ―
приставание слушателя к сказочнику и
нежелание последнего говорить
сказку.
«Жил-был царь, у царя был двор, на
дворе был кол, на колу мочало; не
сказать ли с начала?»
Многие исследователи и разборчивые
слушатели воспринимают докучные
сказки, как «ненастоящие», как

Докучные сказки были придуманы
уставшими рассказчиками, которые
желали отдохнуть от долгих сказаний,
но любознательные слушатели всё не
оставляли их в покое. Это сказки,
которые состоят только из начала и
конца. Это сказки, в которых много раз
повторяется один и тот же фрагмент
текста.

ДОКУЧНАЯ СКАЗКА – сказка, в которой многократно повторяется один и тот же фрагмент текста.
Такая сказка похожа на цепь с большим количеством
повторяющихся звеньев, количество которых зависит только
от воли исполнителя или слушателя. Звенья могут
скрепляться при помощи специальной фразы «не начать ли
сказочку сначала», после которой фрагмент повторяется
для очередного повтора сказочки. Сюжет сказочки не развивается, связующий вопрос
вновь и вновь. В некоторых из докучных сказок рассказчик
вызывает у слушателя только недоумение и досаду.
задаёт вопрос, на который слушатель обязательно должен
К наиболее распространённым докучным сказкам относятся сказка про белого бычка
и сказка о попе и его собаке.
дать ответ, который и используется
Пример:
- Сказать ли тебе сказку про белого бычка?
- Скажи.
- Ты скажи, да я скажи, да сказать ли тебе
сказку про белого бычка?
- Скажи.
- Ты скажи, да я скажи, да чего у вас будет,
да докуль это будет! Сказать ли тебе сказку
про белого бычка?
…Скажи...
­...

Принцип построения сказки
В докучной сказке много раз
повторяется одна и та же
часть текста, причем
количество повторений одной
и той же фразы может быть
бесконечным. Это зависит
только от желания
рассказчика и от терпения
слушателей.
Пришёл медведь к броду,
Пришёл медведь к броду,
Бултых в воду!
Бултых в воду!
Уж он мок, мок, мок,
Уж он мок, мок, мок,
Уж он кис, кис, кис,
Уж он кис, кис, кис,
Вымок, выкис, вылез,
Вымок, выкис, вылез,
высох.
высох.
Встал на колоду – Бултых
Встал на колоду – Бултых
в воду!
в воду!
Уж он мок, мок, мок...
Уж он мок, мок, мок...

НАШИ СКАЗКИ
НАШИ СКАЗКИ
Сказки сочинять непросто, но интересно.
Можно сочинять их вообще не о чём. Этим и
занимались люди во все времена. Когда было
совсем нечего делать, придумывали сказки
докучные.
Это такие истории, в которых конец – это
начало, а начало – это конец, поэтому их
можно рассказывать бесконечно и тем самым
докучать, т.е. надоедать кому-нибудь.
А теперь послушайте докучные сказочки 3
«Б» класса.

Кумуляция - циклическое повторение и расширение сюжетных узлов - один из основных приёмов создания сказочного текста, присущий сказкам любого типа, поскольку кумуляцией является любое утроение действия в волшебных или новеллистических сказках, на которые вскользь обращал внимание В.Я. Пропп. Троекратная проверка героем силы с помощью палицы - кумуляция, посещение героем медного, серебряного, золотого дворцов - кумуляция, троекратная битва со змеем - кумуляция, поскольку с каждым разом действие приобретает большую силу, красоту, каждая битва требует от героя больших усилий, нежели предыдущая. Однако, среди коми сказок встречаются такие, в которых кумуляция приобретает смыслообразующее значение. Отсюда и их название - кумулятивные сказки.

В коми фольклористике небольшие цепевидные сказки, героями которых являются животные, птицы, предметы быта, герои-дети, обычно называли детскими сказками. "К детским сказкам мы относим прозаические сказки, прибаутки на сказочные сюжеты и песни-сказки." (Рочев 1979, С.211) В делении на группы традиционно исходили из объёма текста и манеры исполнения: одни сказки напеваются, другие рассказываются. Хотя и в прозаических сказках персонажи сопровождают (поясняют) свои действия повторяющимися песнями.

"Шыр кывтö-катö,

катша кöя пыжöн,

ур бöж зiбйöн,

мой лопта пелысöн,

низь ку парусöн,

кöч ку шапкаöн..."

Мышь плавает,

в лодке из сорочьей грудки,

с шестом из беличьего хвоста,

с веслом из бобрового хвоста,

с парусом из собольей шкурки,

в шапке из заячьей шкуры..."

(Мышь и сорока)

"Нинкöм вежи чипан вылö,

чипан вежи мегö вылö,

мегö вежи тпрутьö вылö,

тпрутьö вежи öшпи вылö.

Мун, бычö, гортö!"

Лапти обменял на курицу,

курицу обменял на барашка,

барашка обменял на телёнка,

телёнка обменял на бычка.

Иди, бычок, домой!

(Старик Нёримö)

К песням-сказкам принято причислять семь основных сюжетов, называемых по основным персонажам: Руй (Стрöй), Дуда, Бобö, Веньö (Леньö), Джыдж, Пан, Кöза. Как по способу нанизывания, так и по содержанию эти песни отличаются друг от друга. Так, в песне "Кöза оз мун тусьла" (Коза не идёт по ягоды), как и в русском оригинале, козу посылают по ягоды, за отказ угрожают послать на неё волка, на волка, за его отказ - человека, на человека - медведя, и т.д. каждый раз повторяя предыдущие строчки, прибавляют к ним ещё строку (a, ab, abc...). Песни "Веньö", "Дуда", "Пан", "Бобö" поют повторяя только предыдущее действие (ab, bc, cd...). Некоторые из песен-сказок построены в форме диалога: исполнитель спрашивает, персонаж отвечает. Персонаж песни "Джыдж" (Стриж) препирается с человеком. Песни такого рода весьма распространены у народов Приуралья и Сибири. "Руй" (букв. Медлительный, Неповоротливый, Ленивый) представляет собой диалог ленивого, бесхозяйственного человека с исполнителем. Руй ищет якобы пропавшую скотину, исполнитель спрашивает: какая у него курица, петух, кошка, овца, собака, баран, свинья, корова, конь. По описанию героя, курица - цвета конопли, петух - с золотым гребнем, кошка налимьей окраски, овца с серебряным руном, собака - золотоглазая, баран - с золотыми рогами, свинья - с золотой щетинкой, корова - с золотыми рогами (комолая), конь - с белой щёткой на ногах. В финале выясняется, что у ленивого персонажа нет не то, чтобы описанных животных, но даже и мыши в старом амбаре, потому что нет у него амбара, нет у него ни дома, ни подворья. В одном из сотен вариантов наиболее популярной у коми детской песни "Бобö", герою задают вопросы, а он отвечает, что был на могиле дяди, принёс хлеба с маслом, положил на порог (скамейку), но хлеб унесла чёрная собака, которую догнала пятнистая собака, которая застряла в изгороди, которую сжёг огонь, который затушила вода, которую выпил бык, которого зарезал топор, который был затуплен бруском, который закинули в крапиву, которую вытоптала сотня кобыл с жеребятами. Перечисление бед завершается неожиданной репликой исполнителя: "слушателю - шлепки от семи кобыльих шкур, а хлеб с маслом мне остался." Песня-сказка "Тэсь поп" (Толоконный поп) также заканчивается шутливой речитативной репликой исполнителя: "Кос нянь бедьсö босьтi, тэсь поплы сёркни плешкас вартi, улльöв зырымыс чеччыштiс. Тэсь поп кулi, озырлуныс мен коли. Кодi кывзiс - из да бус." (Палку из сухаря я взял, толоконного попа в репяной лоб ударил, молочные сопли его выскочили. Толоконный поп умер, а имушество его мне осталось, тому, кто слушал камень да пыль).

Кумулятивные сказки, как наиболее древние, сохраняют дрение слова в именах персонажей, формулах: Ен (бог), Пан (жрец), Пöле-руме (старик-копуша) связаны с мифологическими образами. Множество слов непонятны для современного слушателя и воспринимаются как магические заклинания, каковыми, впрочем, и являются как, например, говорящие имена Руй, Рунь (медлительный, неторопливый, ленивый), Дуда (упрямец) от дудны (упрямиться, упираться), Джу (выемка в ушатах, бочках, в которую вставляют днище; юла), Джи (чижик; маленькая деревяшка для игры)

Интересно, что большая часть не только детских песен, но и сказок о животных, об олицетворённых бытовых предметах, о некоем старике имеют неожиданную, шутливую или наоборот жестокую концовку. "Дуда", "Пан", "Бобö", "Джыдж" завершаются игрой слов. В песне "Коза" волк идёт есть козу, в "Веньö" верёвка идёт душить нытика, в сказках о животных, медведь съедает старика со старухой ("Ош локтö" Медведь идёт). Мышь ("Мышь и сорока"), из грудки случайно сварившейся в котле товарки-сороки, мастерит лодку, затем забирает в неё белку, бобра, соболя, зайца, лису, волка, медведя и съедает их. После чего благополучно тонет вместе с добытыми шкурами. Старик Нёримö обманом меняет лапоть на курицу, курицу - на барана, барана - на телёнка, телёнка - на быка, которого запрягает в сани. Звери, напросившиеся к нему "песню послушать", съедают быка и убегают, оставив Нёримö ни с чем. В сказке "Шыр, чаг, зуд да нюлег" (Мышь, щепка, брусок и рыбий пузырь) персонажи, у которых кончился хлеб, заходят в дом к некоему старику; мышь щекочет ноздри спящего старика, старик бросается к печке, чтобы добыть огня и рассмотреть щекочущего, щепка в устье печи неожиданно загорается и поджигает бороду старика, старик в испуге бросается на улицу, проскальзывается на рыбьем пузыре и падает, брусок бросается с полатей ему на лоб. Щепка сгорает, пузырь размазывается, брусок ломается, всё хозяйство старика остаётся мыши. В сказке о невестках Аньöмакö (Стрекозы или Юлы) невесты находят свою гибель, выполняя хозяйственные работы: соломенную случайно съедает корова, глиняная размокает у колодца, невестка-веник застревает в половицах и ломается при подметании пола, берестяная сгорает при растопке печи, невестка-пузырь лопается со смеху. Иногда желание кому-либо смерти оборачивается на желающего. Так, в сказке "Лиса и мерин", у животных кончаются припасы, жребий быть заколотым падает на мерина; лиса идёт за ножом пана; пан посылает её за бруском к богу; брусок бога тяжёл: чтобы его вынести, нужен бык месяца и погонщик (сын солнца), которого следует напоить молоком зайца; молоко зайца должно быть надоено в осиновый подойник, добытый с помощью медвежьего или бобрового зуба. Лиса добывает бобровый зуб, совершает все действия в обратном порядке, но мерин убегает или убивает лису ударом копыта.

Тем не менее, смерть в сказках воспринимается детьми далеко не столь мрачно, как можно ожидать, поскольку в сказках умирают вещи, животные и старики, которые обречены на умирание. Разумеется, через сказки детям прививали такие необходимые для жизни качества, как трудолюбие, смелость, сметливость, чувство юмора (пусть иногда и чёрного). В отличие от волшебных сказок, накопление богатства в кумулятивных сказках оказывается ненужным, поскольку всё накопленное может в момент исчезнуть (даже с неизбежностью исчезает). Кумулятивные сказки, как современные страшилки, примиряли детей традиционного общества с мыслью о неизбежности смерти и определяли их дальнейшее отношение к бренным вещам, к которым не стоит привязываться, и вечным ценностям.

В каждой науке есть маленькие вопросы, которые, однако, могут иметь большое значение. В фольклористике один из таких вопросов - это вопрос о кумулятивных сказках.

Относительно того, какие сказки называть кумулятивными, до сих пор царит разнобой. А. Аарне этого термина не при­менял l , H. П. Андреев, переводя на русский язык указатель Аарне, внес от себя один сводный тип, озаглавив его так: «Кумулятивные (цепные) сказки разного рода» (Андр. 2015 I). Указано всего три примера, причем ссылок на вели­корусские сборники нет. Андреев не видел русских кумуля­тивных сказок.

В указателе С. Томпсона (1928) для кумулятивных сказок предусмотрено уже 200 номеров (2000 - 2199, Cumulative Ta­les). Не все номера действительно заполнены, указано 22 ти­па. Эти номера сохранены в последнем издании этого указа­теля, вышедшем в 1964 году. Здесь заполнены уже почти все предусмотренные номера (AT 2009-2075).

Указатель Аарне - Томпсона полезен как эмпирический справочник об имеющихся типах сказок. Вместе с тем, одна­ко, он определенно вреден, так как внушает путаные и совер­шенно неправильные представления о характере и составе сказочного репертуара. Совершена элементарная логическая ошибка: рубрики установлены по не исключающим друг дру­га признакам, вследствие чего получается так называемая пе­рекрестная классификация, а такие классификации в науке непригодны. Так, например, в числе волшебных предусмот­рены такие сказки, как «сказки о чудесном противнике» _и «сказки о чудесном помощнике». Но как быть с теми сказка­ми, в которых чудесный помощник помогает в борьбе с чу-

"Antti Aarne, Verzeichnis der Marchentypen, Helsingfors, 1911 (FFC№3).

242 Кумулятивная сказка

десным противником? Эта ошибка пронизывает собой весь указатель.

Появление в последних изданиях рубрики кумулятивных сказок вносит еще новый принцип: эти сказки выделены не по характеру действующих лиц, они выделены и определены по их композиции.

Полагаю, что в основу рубрикации и классификации ска­зок должен быть положен принцип определения сказок по их структуре. В книге «Морфология сказки» была сделана попытка выделить по структурным признакам разряд сказок, обычно называемых волшебными 2 . По этому же принципу можно выделить сказки кумулятивные. Кумулятивные сказ­ки в последних изданиях каталога Аарне - Томпсона опре­делены именно по характеру их структуры. Здесь нащупан правильный путь, но он только нащупан. Фактически вопрос о том, какие сказки назвать кумулятивными, остается неяс­ным, и этим объясняется, что большое количество кумулятив­ных сказок распределено по другим разделам. Так, много ку­мулятивных сказок помещено в разряд сказок о животных, и наоборот: не все сказки, включенные в разряд кумулятив­ных, действительно к ним принадлежат.

Литература, посвященная кумулятивным сказкам, доволь­но велика, но общепринятого определения этого понятия нет. История изучения превосходно изложена в книге М. Хаавио 3 . Как велик, однако, еще разнобой в понимании сущности это­го вида сказок, видно хотя бы по статье А. Тейлора 4 . Автор говорит о кумулятивных сказках, что они возникают на осно­ве кошмаров, виденных во сне 5 . И это - при огромной эру­диции автора в фактическом материале. Критиковать такую точку зрения нет необходимости.

Раньше чем начать изучение кумулятивных сказок, нуж­но дать хотя бы предварительное определение того, что под этим будет подразумеваться. Я, однако, не буду стремиться к абстрактным формулировкам, а попытаюсь дать более или менее точную характеристику этого жанра в пределах одной национальной культуры.

Если этот опыт окажется удачным, он может быть прило­жен к изучению творчества других народов, что создаст осно­ву для всестороннего сравнительно-исторического изучения

2 В. Пропп, Морфология сказки, Л., 1928; изд. 2-е, М., 1969.

3 М. Haavio, Kettenmarchenstudien, Helsinki, 1929 (FFC № 88).

4 A. Taylor, Formelmarchen,- Handworterbuch des deutschen Mar-chens, Berlin - Leipzig, 1934, s. v.

5 Там же, стр. 166, 325.

Кумулятивная сказка 243

этого жанра и позволит несколько продвинуть вопрос о на­учной классификации и каталогизации сказок.

Основной художественный прием этих сказок состоит в каком-либо многократном повторении одних и тех же дей­ствий или элементов, пока созданная таким способом цепь не порывается или же не расплетается в обратном порядке. Простейшим примером может служить русская сказка «Реп­ка» (на содержании которой можно не останавливаться). К этой сказке вполне применимо немецкое обозначение Ketten-marchen - цепные сказки. В целом, однако, это название слишком узкое. Кумулятивные сказки строятся не только по принципу цепи, но и по самым разнообразным формам при­соединения, нагромождения или нарастания, которое кончает­ся какой-нибудь веселой катастрофой. В английском языке они относятся к разряду formula-tales и именуются cumulati­ve, accumulative stories, что связано с латинским словом си-mulare-накоплять, нагромождать, а также усиливать. В не­мецком языке кроме термина Kettenmarchen есть более удач­ный термин Haufungsmarchen - нагромождающие сказки или Zahlmarchen - перечисляющие сказки. Во французском язы­ке они называются randounees (собственно «кружащие вокруг одного места»). Специальное обозначение для этих сказок вы­работалось не во всех языках. Приведенные примеры пока­зывают, что всюду в разных выражениях говорится о неко­тором нагромождении. В разнообразном в своих формах на­громождении и состоит весь интерес и все содержание этих сказок. Они не содержат никаких интересных или содержа­тельных «событий» сюжетного порядка. Наоборот, самые со­бытия ничтожны (или начинаются с ничтожных), и ничтож­ность этих событий иногда стоит в комическом контрасте с чудовищным нарастанием вытекающих из них последствий и с конечной катастрофой (начало: разбилось яичко, конец - сгорает вся деревня).

В первую очередь мы сосредоточим внимание на компо­зиционном принципе этих сказок. Необходимо, одна­ко, обратить внимание и на словесный наряд их, а так­же на форму и стиль исполнения. В основном можно наме­тить два разных типа кумулятивных сказок. Одни по образцу английского термина formula-tales можно назвать формуль­ными. Эти сказки - чистая формула, чистая схема. Все они четко делятся на одинаково оформленные повторяющиеся синтаксические звенья. Все фразы очень коротки и однотип­ны. Сказки другого типа тоже состоят из одинаковых эпиче­ских звеньев, но каждое из этих звеньев может синтаксически оформляться различно и более или менее подробно. Название

244 Кумулятивная сказка

«формульные» к ним не подходит. Они рассказываются эпи­чески спокойно, стилем волшебных или других прозаических сказок. Образцом этого вида кумулятивных сказок может служить сказка «Мена». Герой меняет лошадь на корову, ко­рову на свинью и т. д., вплоть до иглы, которую он теряет, так что домой он приходит ни с чем (Андр. 1415, AT 1415). Такие сказки в отличие от «формульных» можно назвать «эпическими».

Нужно еще упомянуть, что формульные сказки могут при­нимать не только стихотворную, но и песенную форму. Такие сказки можно встретить не только в сборниках сказок, но и в сборниках песен. Так, например, в песенном сборнике Шейна «Великорусе в своих песнях, обрядах, обычаях...» (1898) есть песни, композиция и сюжет которых основаны на кумуляции. Их следует включить в указатели кумулятивных сказок. Здесь можно указать, что и «Репка» была записана как песня.

Композиция кумулятивных сказок независимо от форм исполнения чрезвычайно проста. Она слагается из трех ча­стей: из экспозиции, из кумуляции и из финала. Экспозиция чаще всего состоит из какого-нибудь незначительного события или очень обычной в жизни ситуации: дед сажает репку, баба печет колобок, девушка идет на реку выполаскивать швабру, разбивается яичко, мужик нацеливается в зайца и т. д. Такое начало не может быть названо завязкой, так как действие развивается не изнутри, а извне, большей частью совершенно случайно и неожиданно. В этой неожиданности - один из главных художественных эффектов таких сказок. За экспо­зицией следует цепь (кумуляция). Способов соединения экс­позиции с цепью чрезвычайно много. Приведем несколько примеров, не стремясь пока ни к какой систематизации. В упомянутой сказке о репке (Андр. 1960 *Д I) создание цепи вызвано тем, что репка сидит в земле очень крепко, ее невоз­можно вытащить, и зовут все новых и новых помощников. В сказке «Терем мухи» (Андр. *282) муха строит терем или поселяется в какой-нибудь брошенной рукавице или в мерт­вой голове и т. д. Но вот один за другим в нарастающем порядке величины являются звери и напрашиваются в избуш­ку: сперва вошка, блошка, комар, затем лягушка, мышка, ящерица, далее - заяц, лисица и другие звери. Последним является медведь, который кончает дело тем, что садится на этот терем и всех раздавливает.

В первом случае («Репка») создание цепи мотивировано и внутренне необходимо. Во втором случае («Теремок») ни­какой логической необходимости в появлении все новых и но-

Кумулятивная сказка 245

вых зверей нет. По этому принципу можно бы различать два вида этих сказок. Преобладает второй - искусство таких ска­зок не требует никакой логики. Однако для установления ви­дов кумулятивных сказок это различие не имеет существен­ного значения, и мы его делать не будем.

Принципы, по которым наращивается цепь, чрезвычайно разнообразны. Так, например, в сказке «Петушок подавился» (Андр. *241 I; AT 2021A) мы имеем ряд отсылок: петушок посылает курочку за водой к реке, река посылает ее предва­рительно к липе за листом, липа - к девке за нитками, дев­ка - к корове за молоком и т. д., причем никакой логики в том, какие персонажи за какими предметами посылаются, нет: река, например, посылает за листьями и т. д. Логика здесь не нужна, и ее не ищут и не требуют. Другие сказки построены на ряде мен или обменов, причем мена может про­исходить в нарастающем порядке от худшего к лучшему или, наоборот, в убывающем - от лучшего к худшему. Так, сказка «За курочку уточку» повествует о том, как лиса за якобы пропавшую у нее курочку (которую она сама же съела) тре­бует гусочку, за гусочку - индюшечку и т. д.- вплоть до ло­шади (Андр. 170, AT 170). Наоборот: в уже упомянутой сказ­ке «Мена» обмен происходит от лучшего к худшему. Нараста­ющий обмен может происходить в действительности или о нем только мечтают. Мужик, прицеливаясь из ружья в зай­ца, мечтает, как он его продаст, как на вырученные деньги он купит поросенка, потом корову, затем дом, потом женится и т. д. Заяц убегает (Андр. 1430 *А). В западноевропейской сказке сходно мечтает молочница, неся на голове для прода­жи кувшин молока. Кувшин она роняет на землю, он разби­вается, а вместе с ним разбиваются и все ее мечты (AT 1430). Целый ряд кумулятивных сказок построен на последова­тельном появлении каких-нибудь непрошеных гостей или компаньонов. К мужику или бабе в сани напрашиваются заяц, лиса, волк, медведь. Сани ломаются. Сходно: волк про­сит положить на сани лапу, другую, третью, четвертую. Когда он кладет в сани еще и хвост, сани ломаются (Андр. 158, AT 158). Обратный случай: назойливую козу, занявшую избушку зайчика, не могут выгнать кабан, волк, бык, медведь. Выго­няет ее комар, пчела, еж (Андр. 212).

Особый вид представляют собой сказки, построенные на создании цепи из человеческих тел или тел животных. Волки становятся друг на друга, чтобы съесть портного, сидящего на дереве. Портной восклицает: «А нижнему больше всех достанется!» Нижний в страхе выбегает, все падают (Андр. 121, AT 121). Пошехонцы хотят достать воды из колодца.

Кумулятивная сказка

На колодце нет цепи, они вешаются друг за друга. Нижний уже хочет зачерпнуть воды, но верхнему тяжело. Он на миг отпускает руки, чтобы поплевать в них. Все падают в воду (AT 1250).

Наконец, можно выделить особую группу сказок, в кото­рых все новые и новые люди убиваются о пустяках. Разби­лось яичко. Дед плачет, бабка воет, присоединяются просвир­ня, дьячок, дьяк, поп, которые не только подымают вой, но выражают свое отчаяние каким-нибудь нелепым поступком: рвут церковные книги, звонят в колокола и пр. Дело кончает­ся тем, что сгорает церковь или даже вся деревня (Андр. 241 III).

Жалостливая девка идет к реке выполаскивать швабру. Глядя на воду, она рисует себе картину: «Если рожу сына - утонет». К ее плачу присоединяется баба, мать, отец, бабка и т. д. Жених покидает ее (Андр. 1450, AT 1450).

К кумулятивным сказкам можно причислить и такие, в ко­торых все действие основывается на различных видах комиче­ских бесконечных диалогов. Примером может служить сказ­ка «Хорошо да худо». Горох редок уродился-худо, редок да стручист-хорошо и т. д., без особой связи между звенья­ми (Андр. 2014).

Обладая совершенно четкой композиционной системой, кумулятивные сказки отличаются от других и своим стилем, своим словесным нарядом, формой своего исполнения. Надо, однако, иметь в виду, что по форме исполнения имеются, как указывалось, два вида этих сказок. Одни рассказываются эпически спокойно и медленно, как и всякие другие сказки Они могут быть названы кумулятивными только по лежащей в их основе композиции. Такова уже упомянутая нами сказка «Мена», которая обычно относится к новеллистическим, или сказка «За скалочку уточку», в указателях относимая к сказ­кам о животных. К таким же «эпическим» принадлежат сказ­ки о глиняном пареньке, который все на своем пути съедает, о мечтательной молочнице, о цепи обменов от худшего к луч­шему или от лучшего к худшему, упомянутые выше.

Другие сказки обладают типичной только для них и ха­рактерной техникой повествования. Нагромождению или на­ращиванию событий здесь соответствует нагромождение и повторение совершенно одинаковых синтаксических единиц, различающихся лишь обозначением все новых и новых син­таксических субъектов или объектов или других синтаксиче­ских элементов.

Присоединение новых звеньев в этих сказках происходит двояко: в одних случаях звенья перечисляются одно за дру-

Кумулятивная сказка 247

гим по очереди. Другой тип присоединения сложнее: при присоединении каждого нового звена повто­ряются все предыдущие. В качестве примера такого типа может служить сказка «Терем мухи». Каждый новопри­бывший спрашивает: «Терем-теремок, кто в тереме живет?» Отвечающий перечисляет всех пришедших, т. е. сперва одно­го, потом двух, потом трех и т. д. В этом повторении и со­стоит основная прелесть этих сказок. Весь смысл их - в кра­сочном, художественном исполнении. Так, в данном случае каждый зверь характеризуется каким-нибудь метким словом или несколькими словами, обычно в рифму (вошь-поползуха, блоха-попрядуха, мышка-норышка, мушечка-тютюрушечка, ящерка-шерошерочка, лягушка-квакушка и т. д.). Исполне­ние их требует величайшего мастерства. По исполнению они иногда приближаются к скороговоркам, иногда поются. Весь интерес их - это интерес к колоритному слову как таковому. Нагромождение слов интересно только тогда, когда и слова сами по себе интересны. Поэтому такие сказки тяготеют к рифме, стихам, консонансам и ассонансам, и в этом стремле­нии исполнители не останавливаются перед смелыми ново­образованиями. Так, заяц назван «на горе увертыш» или «на поле сверстень», лисица - «везде поскокишь», мышь - «из-за угла хлыстень» и т. д. Все эти слова - смелые и колоритные новообразования, которые мы тщетно будем.искать в русско-иностранных словарях.

Такая словесная колоритность этих сказок делает их из­любленным развлечением детей, которые так любят новые, острые и яркие словечки, скороговорки и т. д. Европейские кумулятивные сказки с полным правом могут быть названы детским жанром по преимуществу.

Кумулятивными можно назвать только такие сказки, ком­позиция которых сплошь основана на обрисованном принци­пе кумуляции. Наряду с этим кумуляция может входить как вставной эпизод или элемент в сказки любых других компо­зиционных систем. Так, например, элемент кумуляции имеет­ся в сказке о царевне Несмеяне (Андр. 559, AT 559), где па­стух смешит царевну тем, что магическими средствами за­ставляет прилипать друг к другу все новых и новых живот­ных и людей, образующих целую цепь.

Я не буду решать здесь проблему кумулятивных сказок исторически. Раньше чем делать такую попытку, необходимо дать научное описание материала не в пределах одной на­родности, а в пределах всего существующего международного репертуара. Следует подчеркнуть, что точное описание есть первая ступень исторического изучения и что пока не будет

248 Кумулятивная сказка

дано систематического научного описания жанра, не может быть поставлен вопрос об историческом и идеологическом изучении. Предсказывать способы и пути исторического изу­чения этих сказок я здесь не буду. Такое изучение может быть только межсюжетным и международным. Изолированное изучение отдельных сюжетов или групп их к надежным об­щим результатам не приведет.

Сейчас, когда не сделана опись кумулятивных сказок, а часто они даже не осознаны как особый разряд, проблематика кумулятивных сказок не может быть разрешена с достаточ­ной полнотой. Принцип кумуляции ощущается нами как ре­ликтовый. Современный образованный читатель, правда, с удовольствием прочтет или прослушает ряд таких сказок, восхищаясь, главным образом, словесной тканью этих про­изведений, но эти сказки уже не соответствуют нашим фор­мам сознания и художественного творчества. Они - продукт каких-то более ранних форм сознания. Мы в этих повество­ваниях имеем некоторое расположение явлений в ряд. По­дробное международное историческое изучение этих сказок должно будет вскрыть, какие именно ряды здесь имеются и какие логические процессы им соответствуют. Примитивное мышление не знает времени и пространства как продукта аб­стракции, как оно вообще не знает обобщений. Оно знает только эмпирическое расстояние в пространстве и эмпириче­ский отрезок времени, измеряемый действиями. Пространство и в жизни, и в фантазии преодолевается не от начального звена непосредственно к конечному, а через конкретные ре­ально данные посредствующие звенья: так ходят слепые, пе­ребираясь от предмета к предмету. Нанизывание есть не толь­ко художественный прием, но и форма мышления вообще, сказывающаяся не только в фольклоре, но и на явлениях языка. Но вместе с тем сказка показывает уже и некоторое преодоление этой стадии.

Я перехожу к перечислению типов, имеющихся в русском фольклоре.

Перечисление это не преследует целей скрупулезной пол­ноты. Цель нижеприведенного перечисления - оправдать вы­сказанные теоретические положения и показать возможность расположения сказочного материала по типам композиции. В указателе Аарне сюжеты пересказываются как попало. Ну­жен, однако, не приблизительный пересказ, а нужно научное определение или сюжета или типа в результате анализа. Нуж-

Кумулятивная сказка 249

но выделение конструктивных элементов. Соответственно каждый устанавливаемый тип фиксируется следующим обра­зом. Прежде всего формулируется экспозиция, т. е. начало, от которого нанизывается цепь. Определение экспозиции всег­да укладывается в одно-два предложения (Дед посеял репку и т. д.). За ней следует кумуляция. Кумуляция вставляется нами в знаки повторения, заимствованные из нотописи (||: :||). Сцепление звеньев, как уже говорилось, может быть двояким: при включении каждого нового звена повторяются (рассказ­чиком от себя или действующим лицом сказки в форме пере­сказа или хвастовства) все предыдущие звенья. Схема такой кумуляции: а + (а + Ь) + (а + b + с) и т. д. В таком случае перед перечислением звеньев ставится слово respective (со- ф ответственно), что в данном, случае означает: «после того, как заново перечислены все предшествующие звенья» (обра­зец: «Петушок подавился»). Другая форма последовательно­сти проще: звенья следуют одно за другим без повторения предыдущих звеньев по схеме a + b + с и т. д. (образец: «Гли­няный паренек»). Развязка обычно также у кла Д ыва ется в одно - два предложения. Есть и такие случаи, когда развяз­ки нет совсем: последнее звено цепи одновременно служит концом сказки.

Между экспозицией и развязкой имеется соответствие - позитивное или негативное. Петушок подавился, он посылает курочку за водой; следует кумуляция. Развязка - курочка приносит воду и спасает петушка; или она опаздывает, пе­тушок уже издох. Иногда цепь не разрывается, а расплетает­ся звено за звеном в обратном порядке, после чего дается развязка. В таком случае пишется: обратный ряд. Иногда с концом цепи сказка не кончается. Следует другая сказка (ме­ханическое присоединение) или данная же сказка имеет про­должение (органическое соединение), большей частью также кумулятивное. Такие части повествования обозначаются рим­скими цифрами I, II, III и т. д.

Для ясности повторяю, что по стилю можно установить два вида: формульные и эпические. Для каждой группы ска­зок указываются сперва формульные, потом эпические. Я при­веду образцы из составленного мною каталога.

Арендный блок

Комулятивные сказки.

Не очень обширный вид сказок, который обладает специфическими композиционными и стилевыми особенностями. По данным Проппа (русская сказка) в русском сказочном репертуаре можно насчитать около 20 разных типов кумулятивных сказок.

Основной их композиционный прием состоит в многократном,нарастающем повторении одних и тех же действий, пока созданная цепь не обрывается или же не расплетается в обратном, убывающем, порядке. Простейший пример- «Репка» кроме принципа цепи возможны и др принципы нарастания, ведущего к внезапной комической катастрофе. Отсюда и название: comulare- нагромождать,увеличивать.

В нагромождении и состоит весь интерес сказок: в них нет интересных сюжетных событий,наоборот событие ничтожно,и эта ничтожность всегда в комическом контрасте, ибо влечет за собой катастрофу. Разбилось яичко- горит вся деревня.

Композиция проста:

Экспозиция. Состоит из обычного события или жизн ситуации. Разбивается яичко. Баба печет колобок. Не назвать даже завязкой, ибо не видно, откуда развивается действие. Оно развивается неожиданно, и в этом весь эффект. Способы соединения цепи с композицией достаточно разные. Репка и Теремок. В первом случае цепь мотивированна, во втором- необходимости в приходе новых зверей нет.

Принципы, по кот наращивается цепь, тоже очень разные. Отсылка, пожирания (глиняный паренек), угроза пожирания (колобок), ряд обменов(за курочку уточку), последовательное появление непрошеных гостей(теремок), создание цепи из человеческих тел или тел животных(репка)

Также к кумулятивным относятся сказки, построенные на различных видах комических, бесконечных диалогов.

Два стиля кумулятивных сказок:

1.Одни рассказываются эпически, спокойно, медленно, как и всякие другие сказки.

2.нагромождению и нарастанию способствует нагромождение слов. Их называют формульными

Вся прелесть этих сказок в повторениях. Весь их смысл в красочном исполнении. Оно требует мастерства: иногда приближается к скороговоркам, иногда сказки поются. Эти особенности делают их любимыми детьми детским жанром.

Сказки о животных.

Сказки волшебные и кумулятивные выделены по принципу структуры. Сказки о животных- по действующим лицам.

Вообще все спорно, ибо сказки о животных могут быть отнесены и к кумулятивным(за курочку уточку), и к волшебным(волк и семеро козлят) в некоторых случаях.

Сказки о животных условны еще и потому,что животные и человек взаимозаменяемы. «кот,петух и лиса» такое же начало, как в сказке «баба-яга и жихарь»

Под сказками о животных будут подразумеваться такие сказки, в кот животное является основным объектом или субъектом повествования. Есть сказки, где присутствуют и животные, и люди. Но нужно различать, кто из героев в центре повествования, а кто второстепенен. Лиса, ворующая рыбу, а не мужик. Волк у проруби, а не бабы.

Нужно помнить, что такие сказки имеют мало общего с действительностью, т.е они не отображают природных повадок животных. Животные- условные носители действия. Сказки о животных должны быть признаны фантастическими.

Русская сказка о животных отличается не только самобытностью репертуара,но и особым характером. Наши звери живут в берлогах и не в такой степени отражают быт человека, как западные. Производят впечатление большей непосредственности.

В сказках о животных не установлено единства композиции: они разнообразны. Они строятся на элементарных действиях. (вредный совет)

Изучение композиции обнаруживает два типа сказок:

Законченные,цельные, с определенной завязкой, развитием и развязкой. Они представляют собой сказочные типы в общепринятом смысле этого слова. Лиса и журавль.

Большинство же не обладает сюжетной самостоятельностью.

Есть сюжеты, кот никогда не рассказываются отдельно. Лиса и волк с прорубями. Эта соединяемость- внутренний признак животного эпоса, не присущий иным жанрам.

Домашние животные- нечастые герои сказок. Если они появляются, то в соединении с лесными, а не как самостоятельные персонажи. Это позволяет предположить древнее происхождение сказок о животных. Пропп(русская сказка)

У нас самая большая информационная база в рунете, поэтому Вы всегда можете найти походите запросы

Эта тема принадлежит разделу:

Фольклор

Фольклор театра, Поэтика былинного эпоса. Определение жанра, Принципы классификации, характеристика. Легенда и народные религиозные верования, сказки, обряды.

К данному материалу относятся разделы:

Святки: ритуалы и песни, ряженье, святочные игры и гадания. Подблюдные песни

Масленичная неделя. Основные темы масленичных песен. Похороны Масленицы

Закликание весны. Веснянки. Егорьевский цикл весенней обрядности

Похороны кукушки. Обряды семика и троицы. Русальная неделя

Функции календарных обрядов. Ритуальные темы русского календаря

Обряды и фольклор «жизненного цикла». Понятие переходного обряда. Родильный обряд

Русская свадьба. Чины, ход обряда, свадебные фольклорные жанры

Похоронный обряд. Традиционные представления о смерти и загробном мире. Культ предков и его отражение в похоронной и календарной обрядности

Причитание: общая характеристика жанра. Функции причитаний в составе переходных обрядов

Сказочные жанры. История собирания и изучения. Классификации

Волшебная сказка: сюжеты, персонажи, морфология. Сказка как речевой жанр

Бытовая сказка: сказки о шутах и дураках, злых женах, мороке. Природа сказочного трюка. Сатирические и новеллистические сказки

Кумулятивные сказки и сказки о животных

Общая характеристика устного несказочной прозы. Понятие устного нарратива

Мифологические персонажи устной прозы, отражение в ней традиционного мировоззрения

Предания. Типы преданий. История в устном нарративе

Легенда: проблема происхождения. Функции. Легенда и народные религиозные верования

Методические указания по профессиональной практике, название специальности: «Общая медицина» Настоящая типовая программа по учебно-производственной практике разработана в соответствии с Государственным общеобязательным стандартом образования Республики Казахстан

Научные методы литературоведческого исследования

Методы литературоведческого исследования. Методы, ориентированные на изучение автора, изучение формальных особенностей текста. Литературный и культурно-исторический контекст.

Краткий обзор СУБД

Лекция. Модель с централизованной архитектурой. Модель с автономным персональными ЭВМ. Модель вычислений с сетью и файловым сервером (архитектура «файл-сервер»). Распределенная модель вычислений (архитектура «клиент-сервер»). Распределенная модель вычислений (Клиент-сервер. Трехзвенная (многозвенная) архитектура)

Термины и понятия по курсу «Новая история стран Европы и Америки»

Проверяемые и непроверяемые буквы согласных в корне слова

Урок в 5 классе Тема урока: Буквы непроизносимых согласных в корне слова (проверяемых и непроверяемых).