Главная › Документы на ребенка › Да винчи мона лиза. Мона лиза леонардо да винчи

Да винчи мона лиза. Мона лиза леонардо да винчи

Пожалуй, ни одна картина за всю историю не вызывает столько жарких споров, сколько "Джоконда" Леонардо да Винчи. Ученые, искусствоведы и историки бьются над загадкой, кто изображен на картине - какая-то женщина или это завуалированный автопортрет Леонардо? Но больше всего вопросов вызывает ее загадочная улыбка. Женщина будто что-то скрывает от зрителей и одновременно насмехается над ними.

Дошло до того, что картину стали исследовать врачи и вынесли вердикт: женщина, изображенная на картине, больна такими-то и такими-то заболеваниями, которые и вызывают мимические сокращения, принимаемые за улыбку. На тему "Джоконды" написаны тонны книг, сняты сотни документальных и художественных фильмов, опубликованы тысячи научных и исследовательских статей.

Для того чтобы разобраться с тайной картины, для начала поговорим немного о самом Леонардо. Гениев, подобных Леонардо, природа не знала ни до, ни после. Два противоположных, взаимоисключающих взгляда на мир соединились в нем с какой-то невероятной легкостью. Ученый и живописец, естествоиспытатель и философ, механик и астроном... Словом, физик и лирик в одном флаконе.

Загадка "Джоконды" была разгадана лишь в ХХ в., и то лишь отчасти. Леонардо при написании картин применял технику сфумато, основанную на принципе рассеивания, отсутствия четких границ между предметами. Этой техникой так или иначе владели его современники, но он превзошел всех. И мерцающая улыбка Моны Лизы является результатом этой техники. Благодаря мягкой гамме тонов, которые плавно перетекают из одного в другой, у зрителя, в зависимости от фокусировки взгляда, создается впечатление, что она то нежно улыбается, то надменно усмехается.

Получается, что тайна картины разгадана? Отнюдь! Ведь есть и еще один загадочный момент, связанный с "Джокондой"; картина живет своей жизнью и непостижимым образом влияет на окружающих людей. И это мистическое влияние было замечено очень и очень давно.

Прежде всего пострадал сам живописец. Ни над одной из своих работ он не работал столь длительное время! А ведь это был обычный заказ. Долгих четыре года, затратив, по подсчетам, не менее 10 000 часов, с лупой в руке Леонардо создавал свой шедевр, нанося мазки величиной в 1/20-1/40 мм. На такое был способен только Леонардо - это каторжный труд, работа одержимого. Особенно если учесть размеры: всего 54х79 см!

Трудясь над "Джокондой", Леонардо сильно подорвал здоровье. Обладая почти невероятной жизненной силой, он практически лишился ее к моменту завершения картины. Кстати, эта его самая совершенная и таинственная работа так и осталась недописанной. В принципе, да Винчи всегда тяготел к незавершенности. В этом он видел проявление божественной гармонии и, возможно, был абсолютно прав. Ведь история знает немало примеров того, как отчаянное стремление закончить начатое становилось причиной самых невероятных случаев.

Однако он повсюду возил с собой именно эту свою работу, не расставался с нею ни на миг. А она все сосала и сосала из него силы... В итоге в течение трех лет после прекращения работы над картиной художник стал очень быстро дряхлеть и скончался.

Несчастья и беды преследовали и тех, кто так или иначе был связан с картиной. По одной из версий, на картине изображена реальная женщина, а не плод воображения: Лиза Герардини, жена флорентийского купца. Она позировала художнику четыре года, а потом очень быстро умерла - в возрасте двадцати восьми лет. Ее муж после свадьбы прожил очень недолго; любовник Джулиано Медичи вскоре умер от чахотки; его внебрачный сын от "Джоконды" был отравлен.

Иоанн-Креститель на другой картине Леонардо очень женственный и черты его лица напоминают черты лица Джоконды

На этом мистическое влияние картины не прекратилось: историки бесстрастно констатируют все новые и новые факты ее паранормального воздействия на людей. Одними из первых это отметили служители Лувра - музея, где хранится шедевр. Они давно перестали удивляться частым обморокам, которые случаются с посетителями возле этой картины, и отмечают, что если в работе музея бывает длительный перерыв, "Джоконда" будто бы "темнеет лицом", но стоит посетителям вновь заполнить залы музея и отдать ей порцию восхищенных взглядов, как Мона Лиза словно оживает, проявляются сочные краски, фон осветляется, улыбка видна более четко. Ну как тут не поверить в энергетический вампиризм?

Тот факт, что картина непонятным образом воздействует на тех, кто долго смотрит на нее, отмечал еще в XIX в. Стендаль, который сам после долгого любования ею упал в обморок. А всего на сегодняшний день таких документально зафиксированных обмороков зарегистрировано более сотни. Сразу вспоминается сам Леонардо, который часами смотрел на свою картину, рвался что-то доделать в ней, переделать... Уже и рука дрожала, и ноги почти не носили, а он все сидел возле "Джоконды", не замечая, как она уносит его силы. Обмороки около "Джоконды" у Леонардо, кстати, тоже были.

Не секретом является и тот факт, что картина не только восхищает, но и пугает людей - причем таких испуганных не намного меньше, чем восхищенных. Чаще всего картина откровенно не нравится детям. Дети - более тонко организованные существа и чувствуют мир больше на уровне эмоций и интуиции. Они не заморочены всеобщим мнением, что "Джоконда" - шедевр, и им принято восхищаться.

Именно они и задают чаще всего вопрос: а чем тут восхищаться? Злая какая-то тетка, некрасивая к тому же... И, наверное, недаром, бытует такая шутка, которую как-то повторила Фаина Раневская: "Джоконда так долго живет на свете, что уже сама выбирает, кому нравиться, а кому нет". Ни про одну картину в истории человечества никому и в голову не придет даже в шутку сказать, что картина-де сама выбирает, на кого какое впечатление производить.

Удивительным образом на людей влияют даже копии или репродукции леонардовского шедевра. Исследователи паранормального влияния живописных полотен на людей давно отметили, что если в семье висит репродукция Ильи Репина "Иван Грозный убивает своего сына", копия брюлловского шедевра "Гибель Помпеи", ряд других репродукций и, в том числе, "Джоконда", в этой семье гораздо чаще возникают необъяснимые заболевания, подавленность, упадок сил. Очень часто такие семьи разводятся.

Так, известен случай, когда к Георгию Костомарскому, известному питерскому экстрасенсу и исследователю паранормального влияния картин, пришла одна женщина с желанием как- то спасти свою, находящуюся на грани распада, семью, Костомарский спросил, есть ли в доме репродукция "Джоконды"? И когда получил утвердительный ответ, настоятельно рекомендовал убрать репродукцию. В это можно не верить, но семья была спасена: женщина не просто выкинула репродукцию - она ее сожгла.

Сопоставление автопортрета Леонардо и Джоконды. Почти один в один.

Многие исследователи не могли не задаться вопросом: в чем тайна такого негативного влияния картины на живых людей? Версий много. Почти все исследователи сходятся во мнении, что во всем "виновата" колоссальная энергетика Леонардо. Слишком много сил и нервов он потратил на эту картину. Особенно если участь последние исследования на тему того, кто все-таки изображен.

Согласно сообщению "Top News", итальянский искусствовед Сильвано Винчети, один из самых известных исследователей "Мона Лизы", доказал, что да Винчи писал картину с мужчины. Винчети утверждает, что в глазах "Джоконды" он обнаружил буквы L и S, которые являются первыми буквами имен "Леонардо" и "Салаи". Салаи на протяжении двадцати лет был подмастерьем Леонардо и, как считают многие историки, его возлюбленным.

Ну и что - спросят скептики? Если уж имеет место версия, что "Джоконда" - автопортрет да Винчи, почему бы ей не быть портретом юноши? В чем тут мистика? Да все в той же бешеной энергетике Леонардо! Гомосексуальные связи не только теперь возмущают нормальную общественность, в Эпоху Возрождения было точно так же. Леонардо да Винчи страдал от непонимания общества, вот и "превратил" мужчину в женщину.

Недаром художников часто называют "творцами", намекая на Творца Всевышнего. Господь Бог сотворил людей, художник тоже в своем роде их творит. Если это просто художник - без того колоссального таланта Леонардо, без его энергетической мощи, получаются просто портреты. Если же имеет место невероятной силы энергетический посыл - получаются весьма загадочные произведения, могущие как-то влиять своей энергией на зрителя.

В случае с Салаи мы имеем желание не только как-то легализировать юношу, но и попытку вообще пойти против человеческой природы: превратить юношу в девушку. Чем не операция по смене пола? Вполне логично, что этот акт творения, противный Божеской и человеческой природе, имеет вышеописанные последствия.

Согласно другой версии, да Винчи, будучи членом тайной эзотерической секты, старался найти баланс между мужским и женским началами. Верил, что душу человека можно считать просвещенной лишь тогда, когда в ней счастливо уживаются оба начала. И создал "Джоконду" - не мужчину и не женщину. Она соединяет в себе противоположные свойства. Но, видимо, как-то не так соединяет, оттого и негативное влияние...

Третья версия гласит, что все дело в личности натурщицы по имени Пачифики Брандано, которая была энергетическим вампиром. Утечка жизненной энергии на начальном этапе вызывает у жертвы энергетической агрессии апатию, ослабление иммунитета, а затем ведет к тяжелым нарушениям здоровья.

Так вот, очень похоже на то, что Пачифика являлась именно таким человеком, поглотителем жизненной энергии других людей. Поэтому при кратковременном контакте человека с картинами, запечатлевшими энергетических вампиров, может возникать проявление синдрома Стендаля, а при длительном - и более неприятные последствия.

В "Джоконде" сосредоточена квинтэссенция достижений великого мастера на пути приближения к реальности. Это и результаты его анатомических исследований, позволявшие ему изображать людей и животных в совершенно естественных позах, это и знаменитое сфумато, это и совершенное использование светотени, это и загадочная улыбка, это и тщательная подготовка специального для каждой части картины грунта, это и необычайно тонкая проработка деталей. Да и тот факт, что картина написана на тополиной доске, а тополь - дерево-вампир, тоже, возможно, играет определенную роль.

И, наконец, самое главное - верная передача нематериальной, точнее - тонкоматериальной сути объекта живописи. Своим необыкновенным талантом Леонардо создал действительно живое творение, дав долгую, продолжающуюся до наших дней, жизнь Пачифике со всеми ее характерными особенностями. И это творение, подобно творению Франкенштейна, погубило и пережило своего создателя.

Так если "Джоконда" может приносить зло людям, пытающимся проникнуть в ее смысл, то, может быть, нужно уничтожить все репродукции и сам подлинник? Но это бы явилось актом преступления против человечества, тем более что картин с подобным воздействием на человека в мире немало.

Просто нужно знать об особенности таких картин (и не только картин) и принимать соответствующие меры, например, ограничивать их репродуцирование, в музеях с такими произведениями предупреждать посетителей и иметь возможность оказать им медицинскую помощь и т.д. Ну, а если у вас есть репродукции "Джоконды" и вам кажется, что они на вас плохо влияют, уберите их подальше или сожгите.

Пожалуй, ни одна картина за всю историю не вызывает столько жарких споров, сколько "Джоконда" Леонардо да Винчи .

Ученые, искусствоведы и историки бьются над загадкой, кто изображен на картине - какая-то женщина или это завуалированный автопортрет Леонардо?

Но больше всего вопросов вызывает ее загадочная улыбка. Женщина будто что-то скрывает от зрителей и одновременно насмехается над ними.

Сопоставление автопортрета Леонардо и Джоконды. Почти один в один.

«Мо́на Ли́за» («Джоко́нда»; полное название — Портре́т госпожи́ Ли́зы Джоко́ндо,) — картина Леонардо да Винчи, находящаяся в Лувре (Париж, Франция), одно из самых известных произведений живописи в мире, которое, как считается, является портретом Лизы Герардини, супруги торговца шёлком из Флоренции Франческо дель Джокондо, написанным около 1503—1505 года.

«Скоро уж четыре столетия, как Мона Лиза лишает здравого рассудка всех, кто, вдоволь насмотревшись, начинает толковать о ней». (Грюйе, конец XIX века). »

Джоконда
Париж. Лувр. 77х53. Дерево. 1506-1516

Ещё первые итальянские биографы Леонардо да Винчи писали о месте, которое занимала эта картина в творчестве художника. От работы над «Моной Лизой» Леонардо не уклонялся — как это было со многими другими заказами, а, наоборот, отдавался ей с какой-то страстью. Ей было посвящено все время, остававшееся у него от работы над «Битвой при Ангиари». Он потратил на него значительное время и, покидая Италию в зрелом возрасте, увёз с собой во Францию в числе некоторых других избранных картин. Да Винчи испытывал особенную привязанность к этому портрету, а также много размышлял во время процесса его создания, в «Трактате о живописи» и в тех заметках о технике живописи, которые не вошли в него, можно найти множество указаний, с несомненностью относящихся к «Джоконде».

«Студия Леонардо да Винчи» на гравюре 1845 года: Джоконду развлекают шуты и музыканты

Согласно Джорджио Вазари (1511—1574), автору биографий итальянских художников, который написал о Леонардо в 1550 году, 31 год спустя после его смерти, Мона Лиза (сокр. от мадонна Лиза) была женой флорентийца по имени Франческо дель Джокондо (итал. Francesco del Giocondo), на чей портрет Леонардо потратил 4 года, всё же оставив его неоконченным.

«Взялся Леонардо выполнить для Франческо дель Джокондо портрет моны Лизы, жены его, и, потрудившись над ним четыре года, оставил его недовершенным. Это произведение находится ныне у французского короля в Фонтенбло.
Это изображение всякому, кто хотел бы видеть, до какой степени искусство может подражать природе, дает возможность постичь это наилегчайшим образом, ибо в нем воспроизведены все мельчайшие подробности, какие только может передать тонкость живописи. Поэтому глаза имеют тот блеск и ту влажность, какие обычно видны у живого человека, а вокруг них переданы все те красноватые отсветы и волоски, которые поддаются изображению лишь при величайшей тонкости мастерства.
Ресницы, сделанные наподобие того как действительно растут на теле волосы, где гуще, а где реже, и расположенные соответственно порам кожи, не могли бы быть изображены с большей естественностью. Нос со своими прелестными отверстиями, розоватыми и нежными, кажется живым.
Рот, слегка приоткрытый, с краями, соединенными алостью губ, с телесностью своего вида, кажется не красками, а настоящей плотью. В углублении шеи при внимательном взгляде можно видеть биение пульса. И поистине можно сказать, что это произведение было написано так, что повергает в смятение и страх любого самонадеянного художника, кто бы он ни был.
Между прочим, Леонардо прибег к следующему приему: так как мона Лиза была очень красива, то во время писания портрета он держал людей, которые играли на лире или пели, и тут постоянно были шуты, поддерживавшие в ней веселость и удалявшие меланхолию, которую обычно сообщает живопись выполняемым портретам. У Леонардо же в этом произведении улыбка дана столь приятной, что кажется, будто бы созерцаешь скорее божественное, нежели человеческое существо; самый же портрет почитается произведением необычайным, ибо и сама жизнь не могла бы быть иной».

Возможно, этот рисунок из коллекции Хайд в Нью-Йорке сделан рукой Леонардо да Винчи и является предварительным эскизом портрета Моны Лизы. В этом случае любопытно, что сначала он намеревался вложить ей в руки пышную ветвь.

Скорее всего Вазари просто добавил историю о шутах для развлечения читателей. Текст Вазари также содержит точное описание бровей, отсутствующих на картине. Эта неточность могла возникнуть только в том случае, если автор описывал картину по памяти или же по рассказам других. Алексей Дживелегов пишет, что указание Вазари на то, что «работа над портретом продолжалась четыре года, явно преувеличено: Леонардо не пробыл во Флоренции столько времени после возвращения от Цезаря Борджа, а если бы он начал писать портрет до отъезда к Цезарю, Вазари, наверное, сказал бы, что он писал его пять лет». Также учёный пишет об ошибочном указании на неоконченность портрета — «портрет несомненно писался долго и был доведен до конца, что бы ни говорил Вазари, который в своей биографии Леонардо стилизовал его как художника, принципиально не умеющего окончить ни одну крупную работу. И не только был закончен, но является одной из наиболее тщательно отделанных вещей Леонардо».

Интересен факт, что в своём описании Вазари восхищается талантом Леонардо передавать физические феномены, а не сходством между моделью и картиной. Как кажется, именно эта «физическая» особенность шедевра оставила глубокое впечатление у посетителей ателье художника и дошла до Вазари почти пятьдесят лет спустя.

Картина была хорошо известна среди любителей искусства, хотя Леонардо уехал из Италии во Францию в 1516 году, взяв картину с собой. Согласно итальянским источникам она с тех пор находилась в коллекции французского короля Франциска I, однако остаётся неясным, когда и как она была им приобретена и почему Леонардо не вернул её заказчику.

Возможно, художник действительно не закончил картину во Флоренции, а взял её с собой при отъезде в 1516 году и наложил последний мазок в отсутствии свидетелей, которые могли бы рассказать об этом Вазари. В таком случае, он закончил её незадолго до своей смерти в 1519 году. (Во Франции он жил в Кло-Люсе неподалёку от королевского замка Амбуаз).

В 1517 году кардинал Луиджи д"Арагона посетил Леонардо в его французской мастерской.
Описание этого визита было сделано секретарём кардинала Антонио де Беатисом:
«10 октября 1517 года монсиньор и иже с ним посетили в одной из отдалённых частей Амбуаза мессира Леонардо да Винчи, флорентийца, седобородого старца, которому более семидесяти лет, — самого превосходного художника нашего времени. Он показал его превосходительству три картины: одну с изображением флорентийской дамы, писанную с натуры по просьбе брата Лоренцо Великолепного Джулиано Медичи, другую — святой Иоанн Креститель в молодости и третью — Святая Анна с Марией и младенцем Христом; все в высшей степени прекрасные.
От самого мастера, в связи с тем, что у него в то время была парализована правая рука, уже нельзя было ожидать новых хороших работ».
По мнению части исследователей, под «некой флорентийской дамой» подразумевается «Мона Лиза». Возможно, однако, что это был другой портрет, от которого не сохранилось ни свидетельств, ни копий, вследствие чего Джулиано Медичи не мог иметь никакого отношения к «Моне Лизе».

Картина XIX века кисти Энгра в преувеличенно-сентиментальной манере показывает горе короля Франциска у смертного ложа Леонардо да Винчи

Проблема идентификации модели

Вазари, родившийся в 1511 году, никак не мог увидеть Джоконду своими глазами и был вынужден сослаться на информацию, данную анонимным автором первой биографии Леонардо. Именно он и пишет о торговце шелками Франческо Джокондо, заказавшем у художника портрет своей третьей жены. Несмотря на слова этого анонимного современника, многие исследователи сомневались в возможности того, что «Мона Лиза» была написана во Флоренции (1500—1505), так как утончённая техника может указывать на более позднее создание картины. Приводился также довод, что в это время Леонардо был настолько занят работой над «Битвой Ангиари», что даже отказал маркизе мантуанской Изабелле д’Эсте принять её заказ (впрочем, с этой дамой его связывали очень сложные отношения).

Работа последователя Леонардо — изображение святой. Возможно, в её облике запечатлена Изабелла Арагонская, герцогиня Миланская, одна из кандидаток на роль Моны Лизы

Франческо дель Джокондо, видный флорентийский пополан, в тридцатипятилетнем возрасте в 1495 году женился в третий раз на молодой неаполитанке из знатной семьи Герардини — Лизе Герардини, полное имя Лиза ди Антонио Мариа ди Нольдо Герардини (15 июня 1479 — 15 июля 1542, или около 1551) . Хотя сведения о личности модели даёт Вазари, по поводу неё до сих пор долгое время оставалась неопределённость и высказывалось множество версий:

Согласно одной из выдвигавшихся версий, «Мона Лиза» — автопортрет художника

Тем не менее, версия о соответствии общепринятого названия картины личности модели в 2005 году, как считается, нашла окончательное подтверждение. Учёные из Гейдельбергского университета изучили заметки на полях фолианта, владельцем которого был флорентийский чиновник, личный знакомый художника Агостино Веспуччи. В записках на полях книги он сравнивает Леонардо со знаменитым древнегреческим живописцем Апеллесом и отмечает, что «сейчас да Винчи работает над тремя картинами, одна из которых — портрет Лизы Герардини». Таким образом, Мона Лиза действительно оказалась женой флорентийского торговца Франческо дель Джокондо — Лизой Герардини. Картина, как доказывают в этом случае учёные, была заказана Леонардо для нового дома молодой семьи и в ознаменование рождения их второго сына, названного Андреа.

Копия «Моны Лизы» из коллекции Уоллас (Балтимор) была сделана до того, как края оригинала были обрезаны, и позволяет разглядеть утраченные колонны

На картине прямоугольного формата изображена женщина в тёмной одежде, обернувшаяся вполоборота. Она сидит в кресле, сложив руки вместе, оперев одну руку на его подлокотник, а другую положив сверху, повернувшись в кресле почти лицом к зрителю. Разделённые пробором, гладко и плоско лежащие волосы, видные сквозь накинутую на них прозрачную вуаль (по некоторым предположениям — атрибут вдовства), падают на плечи двумя негустыми, слегка волнистыми прядями. Зелёное платье в тонких сборках, с жёлтыми рукавами в складках, вырезано на белой невысокой груди. Голова слегка повёрнута.

Искусствовед Борис Виппер, описывая картину, указывает, что в лице Моны Лизы заметны следы моды кватроченто: у неё выбриты брови и волосы на верхушке лба.

Фрагмент «Моны Лизы» с остатками базы колонны

Нижний край картины обрезает вторую половину её тела, таким образом, портрет является практически поясным. Кресло, в котором сидит модель, стоит на балконе либо на лоджии, линия парапета которой видна позади её локтей. Как считается, раньше картина могла быть шире и вмещать две боковые колонны лоджии, от которых в данный момент остались две базы колонн, чьи фрагменты видны по краям парапета.

Лоджия выходит на пустынную дикую местность с извилистыми потоками и озером, окружённым снежными горами, которая простирается к высоко поднятой линии горизонта позади фигуры.

«Мона Лиза представлена сидящей в кресле на фоне пейзажа, и уже само сопоставление её сильно приближенной к зрителю фигуры с видимым издалека, как бы огромной горы, ландшафтом сообщает образу необыкновенное величие. Этому же впечатлению содействует контраст повышенной пластической осязательности фигуры и её плавного, обобщённого силуэта с уходящим в туманную даль, похожим на видение пейзажем с причудливыми скалами и вьющимися среди них водными протоками».

Композиция
Mona Lisa depth.jpg

Портрет Джоконды является одним из самых лучших образцов портретного жанра итальянского Высокого Ренессанса.

Борис Виппер пишет, что, несмотря на следы кватроченто, «своей одеждой с небольшим вырезом на груди и с рукавами в свободных складках, точно так же как прямой позой, лёгким поворотом тела и мягким жестом рук Мона Лиза всецело принадлежит эпохе классического стиля».

Михаил Алпатов указывает, что «Джоконда превосходно вписана в строго пропорциональный прямоугольник, полуфигура ее образует нечто целое, сложенные руки придают ее образу завершенность. Теперь, конечно, не могло быть и речи о причудливых завитках раннего „Благовещения“.
Впрочем, как ни смягчены все контуры, волнистая прядь волос Джоконды созвучна прозрачной вуали, а брошенная через плечо свесившаяся ткань находит себе отзвук в плавных извивах далекой дороги.
Во всем этом Леонардо проявляет свое умение творить согласно законам ритма и гармонии».
Современное состояние

Макросъёмка позволяет увидеть большое количество кракелюр (трещин) на поверхности картины.

«Мона Лиза» очень потемнела, что считается результатом свойственного её автору тяготения к экспериментам с красками, из-за которого фреска «Тайная вечеря» вообще практически погибла. Современники художника, тем не менее, успели выразить свои восторги не только по поводу композиции, рисунка и игры светотени — но и относительно колорита произведения. Предполагается, например, что изначально рукава её платья могли быть красными — как это видно из копии картины из Прадо.

Современное состояние картины достаточно плохое, из-за чего сотрудники Лувра объявили, что больше не будут отдавать её на выставки:
«На картине образовались трещины, а одна из них останавливается в считанных миллиметрах над головой Моны Лизы».

Анализ
Техника

Как отмечает Дживелегов, ко времени создания «Моны Лизы» мастерство Леонардо «уже вступило в фазу такой зрелости, когда поставлены и решены все формальные задачи композиционного и иного характера, когда Леонардо начинало казаться, что только последние, самые трудные задачи художественной техники заслуживают того, чтобы ими заняться. И когда он в лице моны Лизы нашёл модель, удовлетворявшую его запросам, он попробовал решить некоторые из самых высоких и трудных задач живописной техники, ещё им не решенных. Он хотел при помощи приемов, уже выработанных и испробованных им раньше, особенно при помощи своего знаменитого sfumato, дававшего и раньше необыкновенные эффекты, сделать больше, чем он делал раньше: создать живое лицо живого человека и так воспроизвести черты и выражение этого лица, чтобы ими был раскрыт до конца внутренний мир человека».

Пейзаж позади Моны Лизы

Борис Виппер задаётся вопросом, «какими средствами достигнута эта одухотворенность, эта не умирающая искра сознания в образе Моны Лизы, то следует назвать два главных средства.
Одно — это чудесное леонардовское сфумато. Недаром Леонардо любил говорить, что „моделировка — душа живописи“. Именно сфумато создает влажный взгляд Джоконды, легкую, как ветер, её улыбку, ни с чем не сравнимую ласкающую мягкость прикосновения рук».
Сфумато — это едва уловимая дымка, окутывающая лицо и фигуру, смягчающая контуры и тени. Леонардо рекомендовал для этой цели помещать между источником света и телами, как он выражается, «некий род тумана».

Ротенберг пишет, что «Леонардо сумел внести в свое создание ту степень обобщения, которая позволяет рассматривать его как образ ренессансного человека в целом. Эта высокая мера обобщения сказывается во всех элементах изобразительного языка картины, в её отдельных мотивах — в том, как легкая, прозрачная вуаль, охватывая голову и плечи Моны Лизы, объединяет тщательно выписанные пряди волос и мелкие складки платья в общий плавный контур; она ощутима в ни с чем не сравнимой по нежной мягкости моделировке лица (на котором по моде того времени удалены брови) и прекрасных холеных рук».

Алпатов добавляет, что «в мягко тающей дымке, окутывающей лицо и фигуру, Леонардо удалось дать почувствовать беспредельную изменчивость человеческой мимики. Хотя глаза Джоконды внимательно и спокойно смотрят на зрителя, благодаря затененности её глазных впадин можно подумать, будто они чуть хмурятся; губы её сжаты, но около их уголков намечаются едва уловимые тени, которые заставляют поверить, что каждую минуту они разомкнутся, улыбнутся, заговорят.
Самый контраст между пристальным взглядом и полуулыбкой на устах дает понятие о противоречивости её переживаний. (…) Леонардо трудился над ней несколько лет, добиваясь того, чтобы в картине не осталось ни одного резкого мазка, ни одного угловатого контура; и хотя края предметов в ней ясно ощутимы, все они растворяются в тончайших переходах от полутеней к полусветам»

Пейзаж

Искусствоведы подчёркивают органичность, с которой художник соединил портретную характеристику личности с пейзажем, полным особенного настроения, и насколько сильно это увеличило достоинства портрета.

Ранняя копия «Моны Лизы» из Прадо демонстрирует, как много теряет портретный образ, помещённый на тёмный нейтральный фон

Виппер считает пейзаж вторым средством, которое создаёт одухотворённость картины: «Второе средство — это отношение между фигурой и фоном. Фантастический, скалистый, словно увиденный сквозь морскую воду пейзаж на портрете Моны Лизы обладает какой-то другой реальностью, чем сама ее фигура. У Моны Лизы — реальность жизни, у пейзажа — реальность сна. Благодаря этому контрасту Мона Лиза кажется такой невероятно близкой и ощутимой, а пейзаж мы воспринимаем как излучение ее собственной мечты».

Внешний облик и душевный строй конкретной личности переданы им с небывалой синтетичностью.
Этому имперсональному психологизму отвечает космическая отвлеченность пейзажа, почти полностью лишенного каких-либо признаков человеческого присутствия. В дымчатой светотени не только смягчаются все очертания фигуры и пейзажа и все цветовые тона. В почти неуловимых глазом тончайших переходах от света к тени, в вибрации леонардовского „сфумато“ до предела смягчается, тает и готова исчезнуть всякая определенность индивидуальности и её психологического состояния. (…) „Джоконда“ — не портрет. Это — зримый символ самой жизни человека и природы, соединенных в одно целое и представленных отвлеченно от своей индивидуально-конкретной формы. Но за еле заметным движением, которое, как лёгкая рябь, пробегает по неподвижной поверхности этого гармонического мира, угадывается все богатство возможностей физического и духовного бытия».

«Мона Лиза» выдержана в золотисто-коричневых и рыжеватых тонах первого плана и изумрудно-зелёных тонах дали. «Прозрачные, как стекло, краски образуют сплав, словно созданный не рукой человека, но той внутренней силой материи, которая из раствора рождает совершенные по форме кристаллы».
Как многие работы Леонардо, это произведение потемнело от времени, и его цветовые соотношения несколько изменились, однако и сейчас отчётливо воспринимаются продуманные сопоставления в тонах карнации и одежды и их общий контраст с голубовато-зелёным, «подводным» тоном пейзажа.

Историки искусства отмечают, что портрет Моны Лизы стал решающим шагом на пути развития ренессансного портретного искусства. Ротенбер пишет: «хотя живописцы кватроченто оставили ряд значительных произведений этого жанра, все же их достижения в портрете были, так сказать, непропорциональны достижениям в основных живописных жанрах — в композициях на религиозную и мифологическую тематику. Неравноправие портретного жанра сказывалось уже в самой „иконографии“ портретных изображений.
«Донна Нуда» (то есть «Обнажённая донна»). Неизвестный художник, конец XVI века, Эрмитаж

В своей новаторской работе Леонардо перенёс главный центр тяжести на лицо портретированной. Одновременно использовал и руки, как мощное средство психологической характеристики. Сделав портрет поколенным по формату, художник получил возможность демонстрировать более широкий диапазон изобразительных приёмов. А самым важным в образном строе портрета является — это подчинение всех частностей руководящей идее. «Голова и руки — вот несомненный центр картины, которому принесены в жертву остальные её элементы. Сказочный ландшафт как бы просвечивает сквозь морские воды, настолько он кажется далеким и неосязаемым. Его главная цель — не отвлечь внимания зрителя от лица. И эту же роль призвано выполнить одеяние, распадающееся на мельчайшие складочки. Леонардо сознательно избегает тяжелых драпировок, которые могли бы затемнить выразительность рук и лица. Таким образом, он заставляет выступать последние с особой силой, тем большей, чем скромнее и нейтральнее ландшафт и одеяние, уподобляющиеся тихому, едва заметному аккомпанементу».

Ученики и последователи Леонардо создавали многочисленные реплики с «Моны Лизы». Некоторые из них (из коллекции Вернон, США; из коллекции Уолтер, Балтимор, США; а также некоторое время Айслвортская «Мона Лиза», Швейцария) считаются своими владельцами аутентичными, а картина в Лувре — копией. Также существует иконография «обнажённая Мона Лиза», представленная несколькими вариантами («Прекрасная Габриэль», «Монна Ванна», эрмитажная «Донна Нуда»), выполненными, видимо, ещё учениками самого художника. Большое их количество вызвало на свет недоказуемую версию, что существовал вариант обнажённой Моны Лизы, написанный самим мастером.

Репутация картины

«Мона Лиза» за пуленепробиваемым стеклом в Лувре и толпящиеся рядом посетители музея

Несмотря на то, что «Мона Лиза» была высоко оценена современниками художника, в дальнейшем её репутация потускнела. О картине не вспоминали особенно до середины XIX века, когда художники, близкие к символистскому движению, начали восхвалять её, ассоциируя со своими идеями относительно женской загадочности. Критик Уолтер Патер в своём эссе 1867 года о да Винчи выразил своё мнение, описав фигуру на картине, как своего рода мифическое воплощение вечной женственности, которое «старше скал, меж которых оно сидит» и которое «умирало множество раз и изучило тайны загробного мира».

Дальнейший взлёт славы картины связан с её таинственным исчезновением в начале XX века и счастливым возвращением в музей несколько лет спустя (см. ниже, раздел Кража), благодаря чему она не сходила со страниц газет.

Современник её приключения критик Абрам Эфрос писал: «…музейный сторож, не отходящий ныне ни на шаг от картины, со времени её возвращения в Лувр после похищения 1911 г., сторожит не портрет супруги Франческе дель Джокондо, а изображение какого то полу-человеческого, полу-змеиного существа, не то улыбающегося, не то хмурого, господствующего над охладевшим, голым, утесистым пространством, раскинувшимся за спиной».

«Мона Лиза» на сегодняшний день является одной из самых знаменитых картин западноевропейского искусства. Её громкая репутация связана не только с её высокими художественными достоинствами, но и с атмосферой загадочности, окружающей это произведение.

Все знают, какую неразрешимую загадку вот уже скоро четыреста лет загадывает Мона Лиза поклонникам, толпящимся перед образом ее. Никогда дотоле художник не выразил сущность женственности (я привожу строки, записанные утонченным писателем, скрывающимся за псевдонимом Пьера Корле): «Нежность и скотство, стыдливость и затаенное сладострастие, великая тайна сердца, обуздывающего себя, ума рассуждающего, личность, замкнутая в себе, оставляющая другим созерцать лишь блеск её». (Эжен Мюнтц).

Одна из загадок связана с глубокой привязанностью, которую автор испытывал к этому произведению. Объяснения предлагали разные, например, романтическое: Леонардо влюбился в мону Лизу и умышленно затягивал работу, чтобы подольше оставаться с ней, а она дразнила его своей загадочной улыбкой и доводила до величайших творческих экстазов. Эта версия считается просто домыслом. Дживелегов считает, что эта привязанность связана с тем, он нашёл в ней точку приложения многих из своих творческих исканий.

Улыбка Джоконды

Леонардо да Винчи. «Иоанн Креститель». 1513—1516, Лувр. Эта картина тоже имеет свою загадку: почему Иоанн Креститель улыбается и указывает вверх?

Леонардо да Винчи. «Святая Анна с Мадонной и младенцем Христом» (фрагмент), ок. 1510, Лувр.

Улыбка Моны Лизы является одной из самых знаменитых загадок картины. Эта лёгкая блуждающая улыбка встречается во многих произведениях как самого мастера, так и у леонардесков, но именно в «Моне Лизе» она достигла своего совершенства.

« Особенно завораживает зрителя демоническая обворожительность этой улыбки. Сотни поэтов и писателей писали об этой женщине, которая кажется то обольстительно улыбающейся, то застывшей, холодно и бездушно смотрящей в пространство, и никто не разгадал ее улыбку, никто не истолковал ее мысли. Все, даже пейзаж, таинственны, подобно сновидению, трепетны, как предгрозовое марево чувственности (Мутер). »

Гращенков пишет: «Бесконечное многообразие человеческих чувств и желаний, противоборствующих страстей и помыслов, сглаженных и слитых воедино, отзывается в гармонически бесстрастном облике Джоконды лишь неопределённостью её улыбки, едва зарождающейся и пропадающей.
Это ничего не означающее мимолетное движение уголков её рта, словно отдалённое, слившееся в один звук эхо, доносит до нас из беспредельной дали красочную полифонию духовной жизни человека».

Искусствовед Ротенберг считает, что «немного найдется во всем мировом искусстве портретов, равных „Моне Лизе“ по силе выражения человеческой личности, воплощенной в единстве характера и интеллекта. Именно необычайная интеллектуальная заряженность леонардовского портрета отличает его от портретных образов кватроченто. Эта его особенность воспринимается тем острее, что она относится к женскому портрету, в котором характер модели прежде раскрывался в совершенно иной, преимущественно лирической образной тональности.
Исходящее от „Моны Лизы“ ощущение силы — это органическое сочетание внутренней собранности и чувства личной свободы, духовная гармония человека, опирающегося на его сознание собственной значительности. И сама улыбка её отнюдь не выражает превосходства или пренебрежения; она воспринимается как результат спокойной уверенности в себе и полноты самообладания».

Борис Виппер указывает, что упомянутое выше отсутствие бровей и выбритый лоб, быть может, невольно усиливает странную загадочность в выражении её лица. Далее он пишет о силе воздействия картины: «Если мы спросим себя, в чем заключается великая притягательная сила „Моны Лизы“, её действительно ни с чем не сравнимое гипнотическое воздействие, то ответ может быть только один — в её одухотворенности. В улыбку „Джоконды“ вкладывали самые хитроумные и самые противоположные интерпретации. В ней хотели читать гордость и нежность, чувственность и кокетство, жестокость и скромность.
Ошибка заключалась, во-первых, в том, что искали во что бы то ни стало индивидуальных, субъективных душевных свойств в образе Моны Лизы, тогда как несомненно, что Леонардо добивался именно типической одухотворенности.
Во-вторых, — и это, пожалуй, ещё важнее — одухотворенности Моны Лизы пытались приписать эмоциональное содержание, между тем как на самом деле она имеет интеллектуальные корни.
Чудо Моны Лизы заключается именно в том, что она мыслит; что, находясь перед пожелтевшей, потрескавшейся доской, мы непреоборимо ощущаем присутствие существа, наделенного разумом, существа, с которым можно говорить и от которого можно ждать ответа».

Лазарев анализировал её как учёный-искусствовед: «Эта улыбка является не столько индивидуальной чертой Моны Лизы, сколько типической формулой психологического оживления, формулой, проходящей красной нитью через все юношеские образы Леонардо, формулой, которая позднее превратилась, в руках его учеников и последователей, в традиционный штамп. Подобно пропорциям леонардовских фигур, она построена на тончайших математических измерениях, на строгом учете выразительных ценностей отдельных частей лица. И при всем том, эта улыбка абсолютно естественна, и в этом именно сила её очарования. Она отнимает у лица все жесткое, напряженное, застылое, она превращает его в зеркало смутных, неопределенных душевных переживаний, в своей неуловимой легкости она может быть сравнена лишь с пробегающей по воде зыбью».

Mona Lisa detail mouth.jpg

Её анализ привлекал внимание не только искусствоведов, но и психологов. Зигмунд Фрейд пишет:
«Кто представляет картины Леонардо, у того всплывает воспоминание о странной, пленительной и загадочной улыбке, затаившейся на губах его женских образов. Улыбка, застывшая на вытянутых, трепетных губах, стала характерной для него и чаще всего называется „леонардовской“.
В своеобразно прекрасном облике флорентийки Моны Лизы дель Джоконды она сильнее всего захватывает и повергает в замешательство зрителя. Эта улыбка требовала одного толкования, а нашла самые разнообразные, из которых ни одно не удовлетворяет. (…)
Догадка, что в улыбке Моны Лизы соединились два различных элемента, рождалась у многих критиков. Поэтому в выражении лица прекрасной флорентийки они усматривали самое совершенное изображение антагонизма, управляющего любовной жизнью женщины, сдержанности и обольщения, жертвенной нежности и безоглядно-требовательной чувственности, поглощающей мужчину как нечто постороннее. (…) Леонардо в лице Моны Лизы удалось воспроизвести двоякий смысл её улыбки, обещание безграничной нежности и зловещей угрозы».

Копия XVI века, находящаяся в Эрмитаже, Санкт-Петербург

Особенно завораживает зрителя демоническая обворожительность этой улыбки. Сотни поэтов и писателей писали об этой женщине, которая кажется то обольстительно улыбающейся, то застывшей, холодно и бездушно смотрящей в пространство, и никто не разгадал ее улыбку, никто не истолковал ее мысли. Все, даже пейзаж, таинственны, подобно сновидению, трепетны, как предгрозовое марево чувственности (Мутер).

Философ А. Ф. Лосев пишет о ней резко негативно:
…"Мона Лиза" с её «бесовской улыбочкой». «Ведь стоит только всмотреться в глаза Джоконды, как можно без труда заметить, что она, собственно говоря, совсем не улыбается. Это не улыбка, но хищная физиономия с холодными глазами и отчетливым знанием беспомощности той жертвы, которой Джоконда хочет овладеть и в которой кроме слабости она рассчитывает еще на бессилие перед овладевшим ею скверным чувством».

Открыватель термина микровыражение психолог Пол Экман (прототип доктора Кэла Лайтмана из телесериала «Обмани меня») пишет о выражении лица Джоконды, анализируя его с точки зрения своих знаний о человеческой мимике: «два других вида [улыбок] сочетают искреннюю улыбку с характерным выражением глаз. Флиртующая улыбка, хотя при этом соблазнитель и отводит глаза в сторону от объекта своего интереса, чтобы затем вновь бросить на него лукавый взгляд, который опять же мгновенно отводится, едва лишь будет замечен. Необычность впечатления от знаменитой Моны Лизы отчасти и заключается в том, что Леонардо ловит свою натуру именно в момент этого игривого движения; повернув голову в одну сторону, она смотрит в другую — на предмет своего интереса. В жизни это выражение лица мимолетно — взгляд украдкой длится не более мгновения»

История картины в Новое время

Ко дню своей смерти в 1525 году ассистент (и, возможно, возлюбленный) Леонардо по имени Салаи владел, судя по упоминаниям в его личных бумагах, портретом женщины под именем «Джоконда» (quadro de una dona aretata), которая была завещана ему учителем. Салаи оставил картину своим сёстрам, жившим в Милане. Остаётся загадкой, как в таком случае портрет попал из Милана обратно во Францию. Также неизвестно, кто и когда именно обрезал края картины с колоннами, которые, по мнению большинства исследователей, основывающемуся на сравнении с другими портретами, существовали в первоначальном варианте. В отличие от другой обрезанной работы Леонардо — «Портрета Джиневры Бенчи», нижняя часть которого была обрезана, так как пострадала от воды или огня, в данном случае причины были, скорее всего, композиционного характера. Существует версия, что это сделал сам Леонардо да Винчи.

Толпа в Лувре у картины, наши дни

Король Франциск I, как считается, купил картину у наследников Салаи (за 4 000 экю) и хранил в своём замке Фонтенбло, где она оставалась до времён Людовика XIV. Последний перевёз её в Версальский дворец, а после Французской революции она оказалась в Лувре. Наполеон повесил портрет в своей спальне дворца Тюильри, затем она вернулась обратно в музей.

Во время Второй мировой войны картина была в целях безопасности перевезена из Лувра в замок Амбуаз, потом в аббатство Лок-Дьё, и наконец в музей Энгра в Монатабане, откуда после победы благополучно вернулась на место.

В двадцатом столетии картина почти не покидала Лувр, побывав в 1963 в США и в 1974 в Японии. По пути из Японии во Францию картина была выставлена в музее им. А. С. Пушкина в Москве. Поездки только закрепили успех и славу картины.

1911 год. Пустая стена, где висела «Мона Лиза»

Мона Лиза ещё долго была бы известна только тонким знатокам изобразительного искусства, если бы не её исключительная история, которая обеспечила ей всемирную известность.

Винченцо Перуджиа. Лист из уголовного дела.

21 августа 1911 года картина была похищена работником Лувра, итальянским мастером по зеркалам Винченцо Перуджиа (итал. Vincenzo Peruggia). Цель этого похищения не выяснена однозначно. Возможно, Перуджа хотел возвратить «Джоконду» на историческую родину, считая, что французы «похитили» её и забывая, что Леонардо сам привёз картину во Францию. Поиски полиции были безуспешными. Поэт Гийом Аполлинер был арестован по подозрению в совершении преступления и позже освобождён. Пабло Пикассо также находился под подозрением. Картину нашли только спустя два года

Искусство Италии 15 и 16-го веков
Картина художника Леонардо да Винчи «Мона Лиза» (Mona Lisa) или «Джоконда» (La Gioconda). Размер картины 77 x 53 см, дерево, масло. Около 1503 года Леонардо приступил к работе над портретом Моны Лизы, супруги богатого флорентийца Франческо Джокондо. Произведение это, известное простонародной публике под наименованием «Джоконда», получило восторженную оценку уже у современников. Слава картины была настолько велика, что впоследствии вокруг нее складывались легенды. Ей посвящена огромная литература, большая часть которой далека от объективной оценки леонардовского создания. Нельзя не признать, что это произведение, как одно из немногих памятников мирового искусства, действительно обладает огромной притягательной силой. Но эта особенность картины связана не с воплощением некоего таинственного начала или с другими подобными же измышлениями, а рождена ее поразительной художественной глубиной.

Портрет Леонардо да Винчи «Мона Лиза» – это решающий шаг на пути развития ренессансного портретного искусства. Хотя живописцы кватроченто оставили ряд значительных произведений этого жанра, все же их достижения в портрете были, так сказать, непропорциональны достижениям в основных живописных жанрах – в композициях на религиозную и мифологическую тематику. Неравноправие портретного жанра сказывалось уже в самой «иконографии» портретных изображений. Собственно портретные работы 15 века при всем их бесспорном физиономическом сходстве и излучаемом ими ощущении внутренней силы отличались еще внешней и внутренней скованностью. Все то богатство человеческих чувств и переживаний, которое характеризует библейские и мифологические образы живописцев 15 века, обычно не являлось достоянием их портретных работ. Отголоски этого можно видеть в более ранних портретах Леонардо да Винчи, созданных им в первые годы пребывания в Милане. Это «Портрет дамы с горностаем» (около 1483 года; Краков, Национальный музей), изображающий Цецилию Галлеарани, возлюбленную Лодовико Моро, и портрет музыканта (около 1485 года; Милан, Амброзианская библиотека).

В сравнении с ними портрет Моны Лизы воспринимается как результат гигантского качественного сдвига. Впервые портретный образ по своей значимости стал на один уровень с самыми яркими образами других живописных жанров. Мона Лиза представлена сидящей в кресле на фоне пейзажа, и уже само сопоставление ее сильно приближенной к зрителю фигуры с видимым издалека, как бы с огромной горы ландшафтом сообщает образу необыкновенное величие. Этому же впечатлению содействует контраст повышенной пластической осязательности фигуры и ее плавного обобщенного силуэта с уходящим в туманную даль, похожим на видение пейзажем с причудливыми скалами и вьющимися среди них водными протоками. Но прежде всего привлекает облик самой Моны Лизы – ее необычный, как бы неотрывно следящий за зрителем взгляд, излучающий ум и волю, и едва уловимая улыбка, смысл которой как бы ускользает от нас, – эта неуловимость вносит в образ оттенок неисчерпаемости и бесконечного богатства.

Старая версия картины «Мона Лиза» на нашем сайте (от 2004 года)

Немного найдется во всем мировом искусстве портретов, равных картине «Мона Лиза» по силе выражения человеческой личности, воплощенной в единстве характера и интеллекта. Именно необычайная интеллектуальная заряженность леонардовского портрета отличает его от портретных образов кватроченто. Эта его особенность воспринимается тем острее, что она относится к женскому портрету, в котором характер модели прежде раскрывался в совершенно иной, преимущественно лирической образной тональности. Исходящее от картины «Мона Лиза» ощущение силы – это органическое сочетание внутренней собранности и чувства личной свободы, духовная гармония человека, опирающегося на его сознание собственной значительности. И сама улыбка ее отнюдь не выражает превосходства или пренебрежения; она воспринимается как результат спокойной уверенности в себе и полноты самообладания. Но в картине Мона Лиза воплощено не только разумное начало – образ ее исполнен высокой поэзии, которую мы ощущаем и в ее неуловимой улыбке и в таинственности развертывающегося за ней полуфантастического пейзажа.

Современники восхищались достигнутым художником поразительным сходством и необычайной жизненностью портрета. Но значение его гораздо шире: великий живописец Леонардо да Винчи сумел внести в образ ту степень обобщения, которая позволяет рассматривать его как образ ренессансного человека в целом. Чувство обобщения сказывается во всех элементах изобразительного языка картины, в ее отдельных мотивах – в том, как легкая прозрачная вуаль, охватывая голову и плечи Моны Лизы, объединяет тщательно выписанные пряди волос и мелкие складки платья в общий плавный контур; это чувство в ни с чем не сравнимой по нежной мягкости моделировке лица (на котором по моде того времени удалены брови) и прекрасных холеных рук. Моделировка эта вызывает настолько сильное впечатление живой телесности, что Вазари писал, будто в углублении шеи Моны Лизы можно видеть биение пульса. Одним из средств подобной тончайшей пластической нюансировки было характерное леонардовское «сфумато» – едва уловимая дымка, окутывающая лицо и фигуру, смягчающая контуры и тени. Леонардо да Винчи рекомендует для этой цели помещать между источником света и телами, как он выражается, «некий род тумана». Главенство светотеневой моделировки ощущается и в подчиненном ей колорите картины. Как многие работы Леонардо да Винчи, эта картина потемнела от времени, и ее цветовые соотношения несколько изменились, однако и сейчас отчетливо воспринимаются продуманные сопоставления в тонах карнации и одежды и их общий контраст с голубовато-зеленым, «подводным» тоном пейзажа.

Леонардо да Винчи. Портрет Лизы Герардини, жены Франческо день Джокондо (Мона Лиза или Джоконда). 1503-1519 гг. Лувр, Париж

Мона Лиза кисти Леонардо да Винчи – самая загадочная картина. Потому что она очень популярна. Когда столько внимания, то появляется немыслимое количество тайн и домыслов.

Вот и я не удержалась от попытки разгадать одну из этих тайн. Нет, я не буду искать зашифрованные коды. Не буду разгадывать тайну её улыбки.

Меня волнует другое. Почему описание портрета Моны Лизы современниками Леонардо не совпадает с тем, что мы видим на портрете из Лувра? Действительно ли в Лувре висит портрет Лизы Герардини, супруги торговца шелком Франческо дель Джокондо. И если это не Мона Лиза, то где тогда хранится настоящая Джоконда?

Авторство Леонардо бесспорно

То, что Луврскую Джоконду написал сам , почти никто не сомневается. Именно в этом портрете придуманный мастером метод сфумато (очень тонкие переходы от света к тени) раскрыт максимально. Еле уловимая дымка, растушёвывающая линии, делает Мону Лизу почти живой. Кажется, что её губы сейчас разомкнуться. Она вздохнёт. Грудь преподнимется.

Мало кто мог соперничать с Леонардо в создании такой реалистичности. Разве что . Но в применении метода сфумато все равно ему уступал.

Даже по сравнению с более ранними портретами самого Леонардо, Луврская Мона Лиза – это очевидный прогресс.

Леонардо да Винчи. Слева: Портрет Джинервы Бенчи. 1476 г. Национальная галерея Вашингтона. Посередине: Дама с горностаем. 1490 г. Музей Чарторыйских, Краков. Справа: Мона Лиза. 1503-1519 гг. Лувр, Париж

Современники Леонардо описывали совсем другую Мону Лизу

Сомнений в авторстве Леонардо нет. Но правильно ли находящуюся в Лувре даму называть Моной Лизой? У любого могут возникнуть сомнения по этому поводу. Достаточно прочитать описание портрета , младшего современника Леонардо да Винчи. Вот что он писал в 1550 году, через 30 лет после смерти мастера:

“Взялся Леонардо выполнить для Франческо дель Джокондо портрет моны Лизы, жены его, и, потрудившись над ним четыре года, оставил его недовершенным… глаза имеют тот блеск и ту влажность, какие обычно видны у живого человека… Брови не могли быть более естественными: волосы растут густо в одном месте и реже в другом в соответствии с порами кожи… Рот, слегка приоткрытый с краями, соединенными алостью губ… мона Лиза была очень красива… улыбка дана столь приятной, что кажется, будто ты созерцаешь скорее божественное, нежели человеческое существо…”

Заметьте, насколько многие детали из описания Вазари не совпадают с Моной Лизой из Лувра.

На момент написания портрета Лизе было не более 25 лет. Мона Лиза из Лувра явно старше. Это уже дама, которой за 30-35 лет.

Также Вазари говорит о бровях. Которых у Моны Лизы нет. Однако это можно списать на плохую реставрацию. Есть версия, что они были стёрты из-за неудачной чистки картины.
Леонардо да Винчи. Мона Лиза (фрагмент). 1503-1519 гг.

Алые губы с приоткрытым ртом и вовсе отсутствуют на Луврском портрете.

По поводу прелестной улыбки божественного существа тоже можно поспорить. Далеко не всем она кажется таковой. Ее порой даже сравнивают с улыбкой уверенной в себе хищницы. Но это уже дело вкуса. Об упомянутой Вазари красоте Моны Лизы тоже можно поспорить.

Главное же, что Луврская Джоконда полностью закончена. Вазари же утверждает, что портрет был брошен недоделанным. Вот это уже серьёзная несостыковка.

Где находится настоящая Мона Лиза?

Так если в Лувре висит не Мона Лиза, так где же она?

Я знаю по крайней мере три портрета, которые гораздо больше подходят под описание Вазари. К тому же все они были созданы в те же годы, что и Луврский портрет.

1. Мона Лиза из Прадо

Неизвестный художник (ученик Леонардо да Винчи). Мона Лиза. 1503-1519 гг.

На эту Мону Лизу мало обращали внимания до 2012 года. Пока однажды рестораторы не расчистили чёрный фон. И о чудо! Под темной краской оказался пейзаж – точная копия луврского заднего плана.

Прадовская Мона Лиза моложе лет на 10 своей конкурентки из Лувра. Что соответствует реальному возрасту настоящей Лизы. Она приятнее внешне. У неё есть брови в конце концов.

Однако эксперты не стали претендовать на титул главной картины мира. Они признали, что работа выполнена одним из учеников Леонардо.

Благодаря этой работе мы можем представить, как выглядела Луврская Мона Лиза 500 лет назад. Ведь портрет из Прадо гораздо лучше сохранился. Из-за постоянных экспериментов Леонардо с красками и лаком, Мона Лиза очень сильно потемнела. Скорее всего, она когда-то тоже была в красном, а не в золотисто-коричневом платье.

2. Флора из Эрмитажа

Франческо Мельци. Флора (Коломбина). 1510-1515 гг. , Санкт-Петербург

Флора очень подходит под описание Вазари. Юная, очень красивая, с необыкновенно приятной улыбкой алых губ.

К тому же именно так описывал сам Мельци любимую работу своего учителя Леонардо. В своей переписке он называет её Джокондой. На картине, по его словам, была изображена девушка невероятной красоты с цветком Коломбины в руке.

Однако мы не видим её “влажных” глаз. К тому же вряд ли синьор Джокондо позволил бы своей супруге позировать с оголенной грудью.

Так почему же Мельци её называет Джокондой? Ведь именно это имя наводит некоторых экспертов на мысль, что настоящая Мона Лиза находится не в Лувре, а в .

Возможно, за 500 лет произошла путаница. С итальянского “Джиоконда” переводится, как “Веселая”. Может так и называли ученики и сам Леонардо свою Флору. Но так получилось, что это слово совпало с фамилией заказчика портрета, Джокондо.

Неизвестный художник (Леонардо да Винчи?). Айзелуортская Мона Лиза. 1503-1507 гг. Частная коллекция

Этот портрет был открыт широкой публике около 100 лет назад. Английский коллекционер выкупил её у итальянских владельцев в 1914 году. Те якобы не представляли, каким сокровищем обладают.

Была видвинута версия, что это та самая Мона Лиза, которую Леонардо написал на заказ для синьора Джокондо. Но не окончил его.

Также предполагают, что ту Мону Лизу, что висит в Лувре, Леонардо уже писал лет через 10. Уже для себя. Взяв за основу уже знакомый образ синьоры Джокондо. Ради своих собственных изобразительных экспериментов. Чтобы ему никто не мешал и не требовал картину.

Версия выглядит правдоподобной. К тому же Айзелуортская Мона Лиза как раз незакончена. Об этом и писал . Обратите внимание, насколько не проработаны шея женщины и пейзаж позади неё. Выглядит она тоже моложе своей Луврской соперницы. Как будто действительно одну и ту же женщину изобразили с разницей в 10-15 лет.

Версия очень интересная. Если бы не одно большое НО. Айзелуортская Мона Лиза была написана на холсте. Тогда как Леонардо да Винчи писал только на доске. В том числе Луврскую Мону Лизу.

Преступление века. Похищение Моны Лизы из Лувра

Может в Лувре висит и настоящая Мона Лиза. А Вазари слишком неточно её описал. И Леонардо не имеет никакого отношения к трём приведённым картинам.

Однако в 20 веке произошёл один случай, который все-таки заставляет усомниться, что в Лувре висит настоящая Джоконда.

В августе 1911 года Мона Лиза исчезла из музея. Её искали 3 года. Пока преступник не выдал себя наиглупейшим образом. Разместил объявление в газете о продаже картины. Картину пришёл посмотреть коллекционер и понял, что подавший объявление не сумасшедший. Под его матрасом на самом деле пылилась Мона Лиза.
Лувр. Фотография с места преступления (Мона Лиза исчезла). 1911 г.

Преступником оказался итальянец Винченцо Перуджиа. Он был стекольщиком и художником. Работал несколько недель в Лувре над стеклянными защитными коробами для картин.

По его версии в нем проснулись патриотические чувства. Он решил вернуть Италии картину, украденную Наполеоном. Он почему-то был уверен, что все картины итальянских мастеров Лувра украдены этим диктатором.

История очень подозрительная. Почему он не давал знать о себе 3 года? Вполне возможно, что ему или его заказчику нужно было время, чтобы сделать копию Моны Лизы. Как только копия была готова, вор дал объявление, которое очевидно должно было привести его к аресту. Кстати, осудили его на смехотворный срок. Меньше чем через год Перуджиа уже был на свободе.

Так что вполне может быть, что Лувр получил обратно очень качественную подделку. К тому времени уже научились состаривать искусственно картины и выдавать их за подлинники.

Вконтакте