Е. я

Девять веков тому назад с запада Европы двинулись полчища воинов на восток, за Средиземное море. Князья, монахи, рыцари, простолюдины присоединялись к этому походу. Кто ехал верхом, кто - в телеге, кто ковылял пешком, вскинув на плечо самодельное копье.

По ночам у костров люди пели псалмы или рассказывали чудеса про богатую страну, которая ждала их за морем.

Страна звалась Палестиной. Ее нужно было завоевать.

Королям и князьям давно хотелось завладеть торговыми путями, ведшими на богатый Восток. Они были не прочь прибрать к рукам золото, серебро и драгоценные камни арабских калифов. Но под каким предлогом напасть им на арабов, которые не трогают далеких северных жителей?

Римский папа придумал предлог. В Палестине, в иерусалимском храме, стоит гроб господень. Его нужно освободить из рук язычников.

На коней, рыцари!

Собирайте войско, украшайте знамена и латы знаком креста. Кто пойдет в поход, тому отпустятся грехи. Было объявлено, что рабы-крестьяне станут вольными людьми, если примкнут к походу. Тысячи крестьян ушли от своих господ освобождать далекий гроб господень.

Крестоносцы вторглись в Палестину и захватили Иерусалим.

Награбленные сокровища они отправили на кораблях в Европу.

Арабы заключили мир с крестоносцами.

У гроба господня стало нечего делать. Крестоносцы присматривались к чужой стране. Каждый день открывал им что-нибудь невиданное.

Язычники были, к удивлению европейцев, образованными людьми.

Они знали математику, астрономию, географию, медицину куда лучше, чем европейцы. Они чудесно ковали оружие, ткали шелка, выделывали краски и выращивали неведомые Европе плоды - абрикос, сливу и лимон.

Арабы торговали со всем миром.

В приморских городах, где сходились караваны из Персии, Афганистана и даже Китая, пестрые базары привлекали к себе крестоносцев.

В лавках, увешанных бухарскими коврами, суровые северные воины дивились яркости и блеску восточных товаров.

Купец, краснобородый перс или армянин с длинными глазами, показывал им кинжалы из Дамаска, страусовые перья из Каира, голубые и желтые персидские блюда и чаши и узорчатые индийские кальяны с тонкой шейкой, из которых толстые тюрки потягивали душистое куренье, сонно покачиваясь на подушках.

Еще немало было товаров - резная слоновая кость, бронзовые кувшины, золотые запястья с бирюзой и жемчугом, но больше всего дивились европейцы белой посуде, привезенной на верблюдах с другого края света - из далекого Китая, через пустыни, горы и огромные азиатские реки.

Эта посуда была белая, блестящая и звенела, как металл.

Что это такое? - спрашивали европейцы, желая знать, из чего она сделана.

Яо, - отвечал купец, - тинг-яо. - И он ставил на ковер белую чашку, тонкую, как яичная скорлупа. На ней была нарисована красная хвостатая птица.

И на ковре появлялась высокая ваза, расписанная цветами.

Потом торговец доставал откуда-то белые тарелки с голубыми драконами и пронзительно кричал:

Кин-те-яо! На таких тарелках ест сам китайский богдыхан.

Да из чего они сделаны? - допытывались европейцы.

Яо, - повторял торговец, полузакрыв темные веки, и чашка, задетая длинным ногтем, чисто звенела: «я-а-о».

На тяжелых кораблях по морю, в дорожных сумках за седлом по суровым дорогам Европы везли рыцари домой эти хрупкие, белые и разрисованные вещицы. Не одна разбилась в пути.

В каменных за́мках, когда холодный ветер врывался в трубу и задувал пламя в очаге, вынимали рыцари белые, нежные черепки и, рассматривая их, вспоминали теплые восточные ночи, пряные запахи палестинских трав, пестрые лавки на базарах и непонятное слово «яо».

Селадоны

Еще не раз вторгались европейцы в палестинские владения арабов.

Вслед за рыцарями европейские купцы стали привозить в Европу китайскую посуду. Европа завязала торговлю с Азией. Моряки - португальцы и генуэзцы - ходили за восточными товарами на легких парусниках в Трапезунд и Александрию и привозили оттуда китайские чашки и тарелки, не только белые, но и светлозеленые.

Пошел слух, что светлозеленая китайская посуда сразу темнеет, если на нее попадает яд. Светлозеленые сосуды в это время назывались в Европе «селадоны». Короли и князья наперебой старались заполучить себе «селадоны». Каждый из них боялся отравы.

Европа тогда была разделена на множество мелких королевств и княжеств.

Вся земля принадлежала князьям и баронам, иначе говоря - феодалам. Рабы-крестьяне кормили, поили, одевали своих господ, их слуг и целые дружины воинов.

Феодалы собирали подати с крестьян хлебом, медом, шерстью. Они одевались в домотканое платье, пили сваренное дома пиво и воевали друг с другом. Каждому хотелось захватить владения более слабого соседа. Каждый боялся, что сильный сосед отнимет у него землю. Время было тревожное: то восставали крестьяне, то возмущались города, отказываясь платить подати баронам.

Феодалы жили за крепкими стенами замков. Их охраняли верные дружинники. Но от яда, подсыпанного в пищу или питье, у них не было защиты.

Вот почему они так обрадовались китайской посуде, которая будто бы спасала от яда.

Один князь пригласил к себе другого на пир. Он завидовал богатству гостя и хотел его отравить. Кравчий должен был на пиру подсыпать яду в кубок приезжею князя.

Пир был в высокой каменной зале. Гости сидели на лавках, устланных мехами. На столе дымился целый кабан. Когда стали разливать вино из кованых серебряных кувшинов в кубки, приезжий князь вынул из кармана светлозеленую чашечку и, подставив ее под струю вина из наклоненного кравчим, кувшина, сказал:

Я пью только из этой чашечки, - она потемнеет сразу, если на нее попадет яд.

У хозяина волосы на голове зашевелились от страха. Драться с гостем, когда чашка потемнеет, у него не было охоты. Он подмигнул кравчему, чтобы тот отложил яд подальше.

Пир кончился благополучно. Когда гость уезжал, хозяин поклялся ему в вечной дружбе и выпросил у него зеленую чашечку «на память».

«Теперь и я тоже не буду бояться отравы», думал он.

Увы, чашечка не помогла. Его отравил тот же самый кравчий в отместку за жестокое обращение.

В те времена за столом никому не полагался отдельный прибор. Все ели из общей миски, прямо пальцами, а кубок с вином передавался по очереди от одного к другому. Бедняки ели из деревянных плошек, а те, кто побогаче, заводили себе оловянную или серебряную посуду.

Гончары умели делать глиняные миски и тарелки, покрывали их поливой и обжигали в печах, но эти миски из глины были грубые, тяжелые и шероховатые. Такой блестящей, звонкой и тонкой, как яичная скорлупа, посуды, какой была китайская, в Европе никто не умел делать.

Китайская посуда не спасала от яда - это были сказки, но от грязи и заразы она могла уберечь. Она была чище металлической и деревянной посуды. С ее гладкой, блестящей поверхности легко смывалась всякая грязь. Но этой посуды было так мало в Европе, что, кроме князей, боявшихся отравы, на ней никто не ел. Ее берегли в сокровищницах вместе с драгоценностями. Ее оправляли в золото.

Елена Яковлевна Данько (21.XII.1897/2.I.1898 - 1942)

Русская писательница, поэтесса, драматург, актриса театра марионеток и художница.

Елена Яковлевна Данько-Олексенко родилась в селе Парафиевка Черниговской губернии (по другим данным в Саратове) в семье революционеров-народовольцев, железнодорожных служащих - Якова Афанасьевича и Ольги Иосифовны Данько. Детство провела в Вильно.

В 1908 году поступила в частную женскую киевскую гимназию Е. А. Крюгер, которую закончила в 1914 году с золотой медалью.

Старшая сводная сестра Елены - скульптор-керамист Наталья Данько. Подобно старшей сестре Наталье, Елена обладала незаурядными способностями к живописи и лепке. Скульптурные работы Натальи Данько уже в 20-е гг. получили широкое признание; творческая судьба Елены Яковлевны в изобразительном искусстве складывалась не столь гладко и определенно.
«Мне было семнадцать лет, когда я приехала в Москву учиться живописи, - вспоминала она в автобиографическом романе «Юность». - Искусство казалось мне собственным интересным делом в жизни, а ученье ему счастьем. Мое счастье длилось меньше года. А потом мне пришлось бросить ученье, искать заработка и надеяться во всем только на собственные силы».

В течение двух с лишними лет (1916-1918) Данько работала делопроизводителем в Инженерно-строительном управлении, затем перешла в Наркомпрос, где исполняла обязанности секретаря Отдела школьной политики. В 1917 году она познакомилась с Алексеем Алексеевичем Сидоровым (1891-1978) - искусствоведом, поэтом, критиком, часто бывала в его доме на диспутах и литературных чтениях, под его влиянием начала писать об изобразительном искусстве. Знакомится с О.Д. Форш и К.А. Фединым, ставшими её наставниками в литературной работе. Увлекается антропософией; посещает лекции Андрея Белого.

Московский период жизни Елены Данько был непродолжителен - в конце 1918 года она получила письмо от сестры из Петрограда, в котором Наталья Яковлевна предлагала ей устроиться живописцем на Петроградском фарфоровом заводе. Спасаясь от одиночества, неустроенности быта и от неразделенной любви к одному московскому литератору (из кружка Сидорова), Данько переезжает в Петроград, «...учусь всему - работаю с 6 часов утра до 12 ночи - живопись по фарфору, рисование, офорт, кукольный театр, история революции», - вспоминала она об этих годах.

С февраля 1919 года начинает работать помощником техника, затем кукловодом в кукольном театре "Студия", под руководством Л.В. Шапориной-Яковлевой, ставшей ближайшей подругой художницы. В дневнике Шапориной содержится небезынтересный фрагмент воспоминаний о Елене Яковлевне тех лет: «Я познакомилась с Е. Я. в 1919 году. Она приехала к сестре из Москвы, и Наташа устроила ее ко мне в Кукольный театр - она стала водить кукол. Высокая, худенькая, замкнутая и педантичная. Я сейчас не помню, в чем это выразилось, но хорошо помню мой с ней такой разговор:
- Вам, Е. Я., 19 лет, а мне 38, но у меня ощущение, что я гораздо моложе вас.
У нее был очень тяжелый характер. Наташа очень от этого страдала, и они разъехались, Е. Я. поселилась где-то в городе. Маршак был ее крестным отцом в литературе, - он заставил ее писать, вывел, так сказать, в люди, но затем они поссорились: уж очень у нее ведьмистый характер - говорил мне Самуил Яковлевич.
Позже, думаю, эта колючесть у Е. Я. сгладилась. Зажила боль оскорбленной любви - затвердела кожа, сестры опять стали жить вместе, и я никогда, бывая у них, не чувствовала между ними разлада. У меня с ней всегда были хорошие отношения, я очень ценила в ней кристальную честность и интеллектуальность. Два качества для женщины непригодные. Она увлекалась своей работой, своими героями, Вольтером, Ломоносовым до влюбленности, до самозабвения».

В продолжение трех лет Данько работала в Петроградском Кукольном театре, спектакли которого проходили в Народном доме по три-четыре раза в неделю. Она писала инсценировки по сказкам. Наибольшим успехом из них пользовалась постановка «Красной Шапочки» с музыкой Ю. Шапорина и «Сказки о Емеле Дураке» в оформлении Е. С. Кругликовой. Интерес художницы к театру не ослабевал и в последующие годы. На сцене Кукольного театра, ТЮЗа и других ленинградских сценах в разное время шли инсценировки Е. Данько: «Пряничный домик», «Колобок», «Гулливер в стране лилипутов», «Дон Кихот», «Приключения Буратино» и другие.
Увлечение куклами Елена Яковлевна совмещала с работой на фарфоровом заводе, живопись по фарфору стала для нее страстью и судьбой, в своем мастерстве Данько достигла подлинных высот. С 1919 по 1924 годы Елена Данько работала художником Ленинградского Государственного Фарфорового завода. В 1924 году Елене Яковлевне пришлось оставить работу на фарфоровом заводе (из-за сокращения штатов). В справке, выданной ей заводской администрацией, удостоверялось: «Е. Я. Данько работала на фарфоровом заводе с 1918 по июль 1924. Первые три года в качестве рабочей Живописной Мастерской, а последние 2 года в качестве художника завода. Исполняла эскизы росписи фарфоровой посуды и модели фарфоровых фигурок и выполняла их на фарфоре. Работы тов. Данько фигурировали в качестве изделий завода на Российских и заграничных художественно-промышленных выставках (Москва, Ревель, Рига, Стокгольм, Лондон) и находятся в Музее Госуд. фарфорового завода и в Русском Музее в Москве». Завод ходатайствовал о поступлении Е. Данько в Академию художеств. Однако ее академические занятия продолжались недолго: «Елена Яковлевна сбежала из Академии из-за Петрово-Водкинской школы». «Душу воротит от необходимости рисовать коричневые листы бумаги синей краской», - признавалась она Шапориной.

Всю жизнь Данько писала статьи и книги о прикладном искусстве и театре кукол. Художник Виталий Бианки называл Е.Я. Данько "умнейшей женщиной Ленинграда".

После ухода с завода многое в жизни Елены Данько изменилось, она начала профессионально заниматься детской литературой. Одна за другой появлялись ее тоненькие книжки для детей: «Фарфоровая чашка» (Л., 1925), «Настоящий пионер» (Л., 1925), «Ваза богдыхана» (Л., 1925), «Иоганн Гутенберг» (Л., 1926), «Шахматы» (Л., 1927), «Китайский секрет» (Л., 1928); в 1932 году - повесть «Деревянные актеры». В 1925-1927 годах Е. Данько работала секретарем Секции детской литературы, в 1926-м была избрана членом правления Ленинградского отделения Союза писателей.

В 1934 г. ее приняли в Союз писателей, в 1940 г. она начала работу над автобиографическим романом «Юность, или ключ к характеру одной немолодой особы. Эскиз романа, который никогда не будет написан», в последние годы перед войной много болела (она страдала базедовой болезнью).

В 1941 году вышло одно из наиболее известных произведений Данько для детей - сказочная повесть «Побеждённый Карабас», являющаяся продолжением сказки «Золотой ключик, или Приключения Буратино» Алексея Толстого. Герои книги попадают в довоенный Ленинград. Книга неоднократно переиздавалась, с иллюстрациями Владимира Конашевича и Леонида Владимирского.

В августе 1941 года Ленинградский отдел художественного фонда СССР ходатайствовал об эвакуации Е.Я. Данько в Ташкент, но она отказалась от эвакуации. Блокадную зиму 1941 - 1942 годов Данько провела в Ленинграде.

27 февраля 1942 год выехала в эвакуацию, вместе с сестрой Н.Я. Данько и матерью О.И. Просвиряковой-Данько. Через несколько дней Е.Я. Данько и её мать скончались от последствий истощения, в поезде, в пути из блокадного Ленинграда в город Ирбит. Елена Данько была похоронена на одном из полустанков в пути.

ПОВЕСТЬ-СКАЗКА

Побежденный Карабас.

ПЬЕСЫ-СКАЗКИ

Гулливер в стране лилипутов. Пьеса по Д. Свифту.

Буратино у нас в гостях. Кукольная комедия в четырех действиях с прологом.

Колобок. Пьеса для театра кукол.

Красная шапочка. Пьеса для театра кукол.

Медный кувшин. Пьеса по одноименной сказке Ф. Энсти.

Рыцарь Дон-Кихот. Пьеса в трех действиях.

Пряничный домик. Пьеса для театра кукол.

Сказка о Емеле-дураке, или По щучьему велению.

Страшный сон. Пьеса.

Еле́на Я́ковлевна Данько́ (1897/1898-1942) - русская писательница, поэтесса и художница.

Биография

Елена Яковлевна Данько родилась 2 января 1898 года (21 декабря 1897 по старому стилю) в селе Парафиевка2013 Черниговской губернии в семье железнодорожных служащих - Якова Афанасьевича и Ольги Иосифовны Данько. Старшая сестра - скульптор-керамист Наталья Данько. Детство провела в Вильне, с 1908 года училась в киевской гимназии.

Художественное образование получила в школе живописи Александра Мурашко в Киеве и в студиях Ильи Машкова и Фёдора Рерберга в Москве. В 1924-1925 годах училась в Академии художеств в Петрограде.

С 1919 по 1924 год работала на Петроградском (Ленинградском) фарфоровом заводе художницей по росписи фарфора, а с 1924 года кукловодом и сценаристом кукольного театра. С 1923 года состояла членом литературной коллегии «Театра юных зрителей».

С 1922 года изучала историю керамики. В 1923 году журнал «Художественный труд» напечатал её статью о советском художественном фарфоре. Позднее она написала ряд книг по истории фарфора: «Ваза Богдыхана» (М.-Л.: Радуга, 1925), «Фарфоровая чашечка» (Л., Гос. изд., 1925), «Китайский секрет» (М.-Л.: Гос. изд., 1929, иллюстрации Николая Лапшина).

Елена Данько была также историографом Ленинградского фарфорового завода. Ею написана вводная статья к каталогу «Государственный фарфоровый завод им. М. В. Ломоносова» (Л.: Гос. контора справочников и каталогов, 1938).

В 1931 году написала повесть «Деревянные актёры» - о куклах-марионетках и бродячих кукольниках Италии, Германии, Франции во второй половине XVIII века.

В 1941 году вышло одно из наиболее известных произведений Данько - сказочная повесть «Побеждённый Карабас», являющаяся продолжением сказки «Золотой ключик, или Приключения Буратино » Алексея Толстого . В ней герои попадают в довоенный Ленинград. Книга с тех пор неоднократно переиздавалась с иллюстрациями Владимира Конашевича и Леонида Владимирского.

В 1920-е - начале 1930-х годов официальная литературная биография Елены Данько складывалась успешно: детские книги издавались, в 1925-1927 гг. она работала секретарём Секции детской литературы, а в 1926-1932 гг. - секретарём правления Ленинградского отделения Всероссийского союза писателей. В 1934 году Е. Я. Данько становится членом Союза писателей СССР.

При этом существовала и «неофициальная» сторона её литературной деятельности: стихи первых послереволюционных лет, объединённые в сборник «Простые муки» (при жизни не издан, сохранившиеся стихи опубликованы лишь в 1992 году), участие в поэтическом кружке «неоклассиков», собиравшемся в квартире Фёдора Сологуба , воспоминания о Сологубе (опубликованы в 1992 году), автобиографический роман «Юность» (написан в последние годы жизни, не опубликован). Незавершённой осталась биографическая книга о Вольтер е, над которой Елена Яковлевна работала в 1930-е годы.

Умерла от последствий истощения при эвакуации из блокадного Ленинграда в феврале 1942 года по пути из Ярославля в Ирбит.

Книги

• Ваза богдыхана: Легенда / Рис. Е. Хигера. [М.; Л.]: Радуга, 1925.
• Иоганн Гутенберг: Поэма / Рис. В. Тронова. [М.; Л.]: Радуга, 1925.
• Настоящий пионер: [Стихи для детей] / Рис. Б. Кустодиева. Л.: Гос. изд-во, 1925.
• Фарфоровая чашечка: [Стихи для детей] / Рис. Э. Эвенбах. Л.: Гос. изд-во, 1925.
• Китайский секрет: [История фарфора в рассказах / Рис. Н. Лапшина. М.;Л.: Гос. изд-во, тип. Печатный двор в Лгр., 1929. (Переизд.: 1931,1933, 1934, 1935, 1936, 1941, 1946)
• Шахматы: Поэма для детей ст. возраста / Рис. М. Езучевского, В. Ватагина. М.: Изд-во Г. Ф. Мириманова, 1929.
• Шахматы: [Стихи для детей] / Ил. Н. Купреянова. [М.]: Гос. изд-во, 1930.
• Деревянные актеры: Повесть / Обл. и рис. Н. Лапшина. М.; Л.: Огиз; Молодая гвардия, 1931.
• Художественный фарфор: Каталог / Гос. фарфор. завод им. М. В. Ломоносова; Ввод. ст. Е. Я. Данько. Л.: Тип. им. Ив. Федорова, 1938.
• Буратино у нас в гостях: Кукол. комедия в 4 д. с прологом. М.: Искусство, 1939.
• Деревянные актеры: Повесть / Ил. В. Лебедева. М.; Л.: Дет. изд-во, 1940. (Переизд.: 1965.)
• Побеждённый Карабас / Рис. В. Конашевича. М.; Л.: Дет. изд-во, напеч. в Лгр., 1941. (Переизд.: 1966, 1989.)
• Воспоминан­ия о Фёдоре Сологубе. Стихотворе­ния / Вступ. ст., публ., коммент. М. М. Павловой // Лица: Биографиче­ский альманах. Вып. 1. СПб., 1992. С. 190-261.

Биография

Елена Яковлевна Данько родилась в году. Родилась в селе Парафиевка Черниговской губернии в семье железнодорожных служащих - Якова Афанасьевича и Ольги Иосифовны Данько.

Художественное образование получила в школе живописи А. А. Мурашко в Киеве и в студиях И. И. Машкова и Ф. И. Рерберга в Москве . В 1924-1925 годах училась в Академии художеств.

С 1916 по 1924 работала на Петроградском (Ленинградском) фарфоровом заводе художницей по росписи фарфора.

С 1924-го кукловодом и сценаристом кукольного театра .

Елена Данько была также историографом Ленинградского фарфорового завода . Ею написана вводная статья к каталогу «Государственный фарфоровый завод им. М. В. Ломоносова» (Л.: Гос. контора справочников и каталогов, 1938). С 1923 года состояла членом литературной коллегии «Театра юных зрителей».

В 1931 году написала повесть «Деревянные актёры» - о куклах марионетках и бродячих кукольниках Италии, Германии, Франции во второй половине XVIII-го века.

В 1941 году - сказочную повесть «Побежденный Карабас» - продолжение «Приключений Буратино» Алексея Толстого.

Умерла Елена Яковлевна Данько в эвакуации в 1942 году по пути из Ярославля в Ирбит .

Произведения

• Инсценировки для кукольного театра:
  • Красная шапочка
  • Пряничный домик
  • Дон-Кихот
  • Гулливер в стране лилипутов (1928)

• Статьи, повести и сказки:
  • Ваза Богдыхана (1925)
  • Фарфоровая чашечка (1925)
  • Китайский секрет (1929)
  • Деревянные актеры (1931)
  • Побежденный Карабас (1941)

Примечания

Ссылки

Wikimedia Foundation . 2010 .

Смотреть что такое "Данько Е. Я." в других словарях:

Украинская фамилия. Известные носители: Данько, Елена Яковлевна (1898 1942) советская писательница и художница. Данько, Лариса Георгиевна (род. 1931) советский и российский музыковед. Данько, Михаил Михайлович (1862 ?) деятель революционного… … Википедия

Данько Ел. Як - ДАНЬКО Ел. Як. (1898 1942) поэт, прозаик, драматург, художник и скульптор, сестра Н. Я. Данько. Род. в семье рабочего железнодорожника. Училась живописи (в вечерних классах Моск. уч ща живописи, ваяния и зодчества, в мастерской художников И. И.… …

Данько Алексеенко Наталия Яковлевна (1892, Тбилиси, 18.3.1942, Ирбит), советский скульптор керамист. В 1900 08 училась в частных студиях и училищах Москвы, Вильнюса, Петербурга. В 1909 14 выполняла скульптурный декор московских и… …

Данько - прізвище * Жіночі прізвища цього типу як в однині, так і в множині не змінюються … Орфографічний словник української мови

Елена Яковлевна Данько Дата рождения: 1898 Место рождения: Село Парафиевка Черниговской губерни. Дата смерти: 1942 Место смерти: Эвакуация из Ленинграда Род деятельности: писательница, художница … Википедия

Лариса Георгиевна (р. 27 IX 1931, Краснодар) сов. музыковед. Кандидат искусствоведения (1964). Чл. КПСС с 1974. Окончила Ленингр. консерваторию у М. К. Михайлова (1955) и аспирантуру при Ленингр. ин те театра, музыки и кинематографии у А … Музыкальная энциклопедия

Данько - Данило … Словник лемківскої говірки

Данько, Данько Алексеенко Наталия Яковлевна (1892, Тбилиси, ≈ 18.3.1942, Ирбит), советский скульптор керамист. В 1900≈08 училась в частных студиях и училищах Москвы, Вильнюса, Петербурга. В 1909≈14 выполняла скульптурный декор московских и… … Большая советская энциклопедия

Данько Нат. Як - ДАНЬКО (Данько Алексеенко) Нат. Як. (1892 1942) скульптор; сестра Е. Я. Данько, автор скульпт. одно и многофигурных композиций, жанровых сцен, портретов, сосудов, выполненных преим. в фарфоре. Участвовала в создании агитац. произв. из фарфора.… … Российский гуманитарный энциклопедический словарь

Данько Алексеенко (1892 1942), советский скульптор керамист. В 1900 08 училась в частных студиях и училищах Москвы, Вильнюса, Петербурга. С 1914 работала в Петрограде на императорском (с 1918 государственном) фарфоровом заводе. Создала… … Художественная энциклопедия

Книги

• Деревянные актеры , Данько Е.. Перед вами самая известная повесть Елены Яковлевны Данько - "Деревянные актёры" . Это увлекательная история о жизни и приключениях итальянских мальчиков Джузеппе иПаскуале. Ребята вынуждены…

В 1972-м году в журнале "Детская литература" были опубликованы воспоминания О.Морозовой о Елене Яковлевне Данько - авторе "Побежденного Карабаса", "Китайского секрета" и "Деревянных актеров".

Итак, О.Морозова - о Елене Данько:

"Она писала прозу и была драматургом, художником по фарфору и ученым-исследователем. И, наконец, как сказал о ней В. В. Бианки спустя много лет после ее трагической кончины, «она была умнейшей женщиной Ленинграда» . Елена Яковлевна взяла на себя роль проводника, толкователя и первого исследователя новой детской литературы во всем ее познавательном и эстетическом значении. Ее выступления среди учителей, библиотекарей и художников имели большой успех: это было живое умное слово и к тому же часто неожиданное.
Я познакомилась с Еленой Яковлевной Данько в Доме отдыха ученых в Детском Селе зимой 1925 года. Меня проводили в комнату, где жила художница. Повернувшись ко мне, она сняла пенсне, протерла темные веки, хмуро указала на кровать. Мне подумалось, что этой женщине с колючим взглядом много лет, но я ошиблась: она была моложе меня, ей не было и тридцати. На столе стояла маленькая фигурка Ахматовой, я узнала ее грациозный силуэт и даже ту самую восточную шаль, которую видела на ней в «Привале комедиантов» лет десять тому назад. Художница расписывала эту фигурку крошечной кисточкой, сияющими, влажными красками.
И вот с этого вечера начались наши беседы без конца и без края...

Елена Яковлевна работала на Фарфоровом заводе имени Ломоносова рядом со своей старшей сестрой, скульптором Натальей Яковлевной Данько. Это была женщина, во многом типичная для времени предреволюционной богемы, выращенная в творческой среде талантливых людей. В истории советского фарфора Наталья Яковлевна Данько оставила значительный след. Она была талантлива и трудолюбива. Ею создана галерея портретов замечательных людей эпохи, тематические композиции, образцы декоративно-прикладного искусства, иллюстрации к великим событиям, образы бойцов и героев революции. За четверть века Наталья Данько создала целую фарфоровую летопись.
Юность сестер прошла на фарфоровом заводе.
В годы гражданской войны, голода и разрухи, Елена Яковлевна не смогла получить высшего образования. Свою деятельность на заводе она начала простой работницей, позднее перешла в живописный цех завода.
В то время, о котором идет рассказ, Елена Данько вступила на путь детской литературы; ее производственный опыт на заводе дал пищу ее писательской работе. Елена Яковлевна привела меня в кружок молодых писателей, собиравшихся по вечерам в комнате Самуила Яковлевича Маршака.
Лежа на диване, окруженный друзьями и соратниками, Самуил Яковлевич покашливал, курил и говорил без умолку. С виду он напоминал мне древнюю скульптуру из песчаника, изрытого " ветрами. Был болезненно бледен и одутловат. Из-под очков посверкивал дружелюбно-насмешливый взгляд; его глуховатый голос завораживал особым тембром, неожиданными были повороты в беседе и особый его юмор. Самуил Яковлевич притягивал к себе людей. Магнитом была его властная убежденность, его страстная вера в свое и в общее дело, его жизнь в искусстве. И эта же капризная властность, бывало, отталкивала друзей. Теряя одних, Самуил Яковлевич находил других. Вокруг него группировались очень разные, чаще талантливые, а иногда и совсем неталантливые люди, и он увлекался ими всеми по очереди.
В этом кружке роль и вес Елены Данько были значительны. Она была как бы теоретиком нового направления, к ее голосу прислушивались, с нею считались. Спорить с нею решались немногие. Она отличалась точным языком, большими знаниями и удивительной памятью. В ней ценили, думается, не столько талантливость, сколько ум и эрудицию. Кто знает, где и когда она приобрела эту эрудицию в своей недолгой и трудной жизни. Книжки Данько, как это было характерно для тех лет, были посвящены производственной теме с той особенностью, что рассказывали об истории того или другого производства. История постепенно вытесняла другие задачи литературных поисков писательницы. Все, написанное в стихах для младшего школьного возраста, было, как мне думается, значительно слабее ее позднейших исторических повестей-романов.
Елена Данько была убежденной сторонницей книжного опыта ленинградских писателей и художников.
Но среди всех этих талантливых и увлеченных совместной работой людей Елена Яковлевна была одинока. Пропагандируя связь писателя с художником на основе общего мироощущения и целенаправленности, сама писательница не нашла напарника. Причиной к тому была некоторая колючесть, которой побаивались, но возможно и другое объяснение: не потому ли не нашла она «своего» художника, что в ту раннюю пору не нашла и самое себя, своего почерка, своего жанра? Много позднее, в пору своих лучших исторических повестей-романов, она встретилась с Лапшиным, нынче незаслуженно забытым художником.
Лапшин, скромный человек, прекрасный акварелист и знаток книжного дела, посвятил много работ писателю Ильину в создании нового и боевого жанра научно-технической литературы для ребят. Однако техника ушла вперед, оставляя позади свои недавние открытия. Рисунки Лапшина при всей их математической строгости не потеряли своего значения и ценности. Это умные дополнения к тексту — лаконичные рисуночки на полях книг. Обложки книжек отличались конструктивностью, остротой современного языка, высоким вкусом, что помогало избежать чертежного схематизма, навязчивого у подражателей Лапшина. Лапшин любил не только вещи и производство, он любил путешествия, хорошо чувствовал стилевые особенности народностей, и потому сотрудничество с Е. Данько дало бы результаты, о которых можно только мечтать. Однако оно оборвалось неожиданно. Произошло это, вероятно, потому, что Е. Данько отошла от детской литературы. Она принялась за историю фарфорового завода имени Ломоносова. Этот труд ее был оборван Отечественной войной, блокадой Ленинграда, смертью.
В нашей квартире, где Елена Яковлевна снимала комнату, часто собирались люди, чтобы побеседовать и разойтись. Наиболее близкими были ее отношения с писателями В. В. Бианки и Б. С. Житковым. Виталий Валентинович Бианки принял живое участие в судьбе Елены Яковлевны Данько. Она бывала у него, читала ему свои стихи юношеских лет. Беседы их были уважительные, и все же их отношения нельзя было назвать дружбой. Пожалуй, ближе и продолжительнее была дружеская связь Елены Данько с Б. С. Житковым.
В 1925 году вышла в свет новая книга Елены Данько «Китайский секрет». Это большая повесть, скорее роман, для детей старшего возраста. Она сильно отличалась от всех ее ранних книжек, написанных в легких, звонких, но, как мне кажется, незначительных стихах. Следом за «Китайским секретом» появилась такая же серьезная, умная повесть «Деревянные актеры», насыщенная познавательным материалом, увлекательная по форме. «Китайский секрет» — посвящен борьбе идей, научным открытиям и в конечном счете победе беспокойного и пытливого человеческого поиска. Рассказ построен не столько на технологии производства фарфора, сколько на таинственной и увлекательной истории его нового рождения в Европе. История начинается с крестовых походов, когда с востока начали привозить в Европу прекрасные изделия из фарфора. Европейские феодалы соревновались в приобретении фарфоровой посуды и украшений и стали посылать в Китай торговых людей и хитрых монахов для того, чтобы раздобыть секрет изготовления фарфора. Эта задача вытеснила средневековую страсть к искусственному созданию золота, стоившую стольких трагедий и человеческих жертв. Однако попытки раскрыть китайский секрет не удались. Пришлось начать собственные поиски, и правители стран стали требовать получения таинственного и желанного фарфора уже от настоящей науки — химии. Алхимия была вытеснена наукой, и поиски философского камня-золота постепенно исчезли.
После увлекательной истории путешествия и приключений аббата Д"Антреколля в Китае Е. Данько с той же исторической достоверностью, как и в рассказе о производстве фарфора в городе Кин-те-Чен, рассказывает о борьбе химии с лженаукой, об ошибках, разочарованиях и открытиях, о новых человеческих жертвах. История молодого ученого Беттгера, ценой собственной жизни открывшего в Саксонии тайну фарфора, приводит к истории фарфорового производства в России. Петр Первый начал строительство завода, чтобы изготовлять фарфор по примеру Саксонского «порцелена». Дело это возобновилось при Елизавете, пышный двор ее требовал роскоши, и отставать от Саксонии она не желала. Три студента, посланные за границу для изучения физики и химии (Михайло Ломоносов, Дмитрий Виноградов, Густав Рапзер), вернулись крупными специалистами, большими учеными. На долю Виноградова выпала тяжелая задача изобрести фарфор, секрет которого Саксония не выдавала, и организовать его производство. Виноградов отдал свою жизнь заводу, ставшему его тюрьмой. Страшная эта история написана с тем знанием времени, которое отличает всю литературную работу Елены Данько. В послесловии к повести Елена Яковлевна говорит: «Для того, чтобы написать эту книгу, автору нужно было прочесть уйму книг на четырех языках о монахах, о рыцарях, об алхимиках и китайцах и о русских царицах. Нужно было... самому много видеть и поработать на фарфоровом заводе, и побродить по Шлиссельбургскому тракту, отыскивая следы старины и думая о прошлых временах».
Исторический материал этой замечательной книги впоследствии вошел в научно-исследовательский труд Данько, в историю фарфорового завода имени Ломоносова, в труд, закончить который ей не пришлось.
Вторая повесть «Деревянные актеры» — настоящий приключенческий роман со своими постоянными героями и целостной фабулой. Герои его — два венецианских оборвыша; сюжет — путешествие бродячих кукольников по Европе. В повесть естественно и легко вписана история народного кукольного театра, где ведущий актер Пульчинелла, деревянный смешной человечек с большим носом, не боящийся ни бога, ни черта, ни власти.
Этот народный герой кукольного театра существовал во всех странах и в своей манере, в злой и веселой сатире, осуществлял месть притеснителям. В Баварии это — Кашперле, во Франции — Полишинель, а в России — Петрушка.
Мальчуганы, работавшие в балагане бродячего кукольника, дружили с чудаком, обнищавшим аристократом, покровителем народного театра кукол, прославленным драматургом Карло Гоцци. В ту пору победоносное шествие театра Гольдони затмило условные формы народных зрелищ, и все же кукольный театр не мог исчезнуть бесследно, он лишь менял формы, технологию и сюжет.
После одного озорного выступления (кстати, это выступление было в духе и в традициях кукольного театра) мальчикам пришлось бежать из Италии.
Елена Данько с большой любовью и с большим знанием дела ведет нас вместе с бродяжками в поход по Европе. Герои терпят лишения и гонения, воюют с попами и помещиками, дружат с бедняками и бродячими актерами, в конечном счете одерживают победы.
Елена Данько всегда хорошо знала то, о чем писала. Знания пришли к ней не только из литературных источников, но и из собственного опыта. Производство фарфора, механика движения марионеток — все это было ей знакомо по личному опыту. К тому же для детского кукольного театра она написала несколько пьес, прошедших с успехом.
О Данько почти не осталось воспоминаний. Между тем многогранная деятельность заслуживает благодарной памяти хотя бы потому, что неустанное горение в труде составляло все содержание ее жизни.

Морозова, О. Грани таланта // Детская литература. - 1972. - № 7. - С.40-43.