Главная › Прогулка › Мосты нарисованные карандашом. Как нарисовать мост детям и взрослым: советы и рекомендации

Мосты нарисованные карандашом. Как нарисовать мост детям и взрослым: советы и рекомендации

В предыдущей главе мы рассмотрели жизнь святого Григория Паламы , описанную его сподвижником святителем Филофеем Коккином, патриархом Константинопольским, тоже исихастом, который принял деятельное участие в канонизации святого Григория, написав его житие и составив службу святому.

Мы показали, что святитель Григорий был истинным святогорцем. Он долгие годы жил на Афоне, проникся духом Святой Горы и сам стал ее ярким представителем. При чтении творений святого Григория мы чувствуем исходящий от них афонский дух, словно запах ладана. И мы можем с уверенностью сказать, что Григорий Палама и Святая Гора тесно связаны между собой. Невозможно понять святого вне исихастской традиции Афона точно так же, как невозможно понять жизнь Афона вне жизни и учения святителя Григория. В этой главе мы рассмотрим влияние Святой Горы на учение Григория Паламы и покажем, каким образом святой стал выразителем существовавшей на Афоне исихастской традиции.

Святая Гора и Православная Церковь

Прежде всего следует отметить, что Святая Гора является неотъемлемой частью Церкви. Здесь особенно полно осуществляется жизнь по Евангелию во Святом Духе, которой должны жить все православные христиане. В своем труде «Триады в защиту священно-безмолвствующих» святитель Григорий, говоря о святом афонском подвижнике Никифоре, который за исповедание истинной веры был осужден к изгнанию царствовавшим тогда императором из династии Палеологов, пишет: «Он избирает строжайшую, т. е. монашескую, жизнь и поселяется в месте, чье название одноименно со святостью, на границе мира и неба – это Афон, очаг добродетели» .

По свидетельству святых отцов, монашество – это жизнь апостольская и мученическая, ибо в монашестве сохраняется вся сущность жизни апостолов и святых мучеников. А на Афоне монахи живут именно такой жизнью.

Для того чтобы подтвердить это утверждение, рассмотрим, что святые отцы говорили об этапах духовной жизни. Святой Дионисий Ареопагит пишет, что в духовной жизни можно выделить три периода: очищение (ἡ κάθαρση ), просвещение (ὁ φωτισμός ) и усовершение (ἡ τελείωση ). Подобное разделение мы находим и у других святых отцов.

Мы видим, что на Святой Горе как во времена святого Григория Паламы , так и в настоящее время, а также в любом уголке мира, где живут православные христиане, существуют эти этапы духовного совершенствования. Все, кто приходит на Афон, начинают с глубокого покаяния и очищения сердца, вследствие чего подвижники достигают просвещения ума, т.е. непрестанной внутренней, умной, молитвы. И только тогда некоторые из них сподобляются созерцания Бога.

По свидетельству святителя Филофея, Григорий Палама также прошел все этапы этого духовного пути. И труды самого святого Григория свидетельствуют об этом. Например, о преподобном Никифоре святитель Григорий пишет, что этот святой, «подчинившись избранным отцам, сначала показал, что умеет хорошо послушествовать, а дав им возможность испытать свое смирение, он сам перенимает от них опыт в искусстве искусств – исихии – и становится руководителем тех, кто готовится к брани с духами злобы» .

Здесь ясно очерчен путь, по которому следуют афонские подвижники. Сначала они избирают духовного наставника, к которому идут в послушание. Так начинается очищение сердца. С Божией помощью, благодаря мудрому и чуткому руководству духовника, они приобретают великий дар исихии – безмолвия, т. е. свободу ума от влияния рассудочной (λογικῆς ) и других страстей и непрестанную молитву. А достигнув такого состояния, они на самом деле познают Бога и становятся непогрешимыми учителями и наставниками других христиан.

Такая жизнь является воистину апостольской. Апостолы, следовавшие за Христом в течение трех лет, очистились от своих страстей и влияния злых духов; и в день Пятидесятницы они получили дар Святого Духа, став членами Тела Христова и истинными богословами, которые свидетельствовали о Боге. Афон является выразителем жизни Церкви, и все афонские монахи живут апостольской жизнью. Святая Гора – это не только место, это образ жизни. В этом смысле мы можем сказать, что святитель Григорий – истинный афонский монах. И именно в этом духе следует рассматривать все его труды.

Безмолвие в святоотеческой традиции

Мы отметили, что святитель Григорий был выразителем афонской традиции безмолвной жизни, а теперь рассмотрим более подробно, что такое безмолвие (ἡσυχία ) согласно православному учению.

Безмолвие необходимо для очищения и спасения человека. Святой Григорий Богослов учит, что «для невозмущаемого собеседования с Богом нужно погрузиться в безмолвие и хотя несколько возвести ум свой от непостоянного» . Благодаря безмолвию человек очищает свой ум и сердце от страстей и таким образом обретает общение и единение с Богом. И это единение с Богом и является для человека спасением.

Безмолвие же состоит «в том, чтобы удерживать сердце свое от того, чтобы давать другим вещи и самому принимать от них от человекоугодия и прочих подобных действий» . Когда сердце человека освобождается от плотского мудрования и страстей, когда преображаются все силы души, когда они отвращаются от земного и направляются к Богу, тогда человек достигает истинного безмолвия. Преподобный Иоанн Лествичник пишет, что «безмолвие души есть благочиние помыслов и неокрадываемая мысль» . Поэтому безмолвие – это внутреннее духовное состояние, это пребывание в Боге.

Святые отцы делали различие между внешним и внутренним безмолвием. Внешнее безмолвие – это освобождение тела от мирских страстей, а внутреннее безмолвие – это освобождение сердца от образов, мечтаний и попечений. Телесное безмолвие выражается обычно в стремлении максимально ограничить влияние внешних образов, которые через наши чувства действуют на душу. Душевное же безмолвие заключается в том, что ум обретает силу не принимать никаких искушающих мечтаний. Таким образом человеческий ум удаляется от внешнего мира и входит в сердце, где он и должен находиться. Человек обретает мир в сердце, и открывает там Себя.

Во второй части первой триады святитель Григорий Палама говорит о молитве и особенно об умной молитве, когда ум сосредоточен в сердце. Варлаам и его сторонники утверждали, что, напротив, ум необходимо изводить из тела. Отвечая на это утверждение, основанное на философских взглядах Платона, согласно которым тело является темницей души и спасение человека заключается в освобождении души от тела, святитель Григорий приводит слова святого апостола Павла: «Тела ваши суть храм живущего в вас Святого Духа , мы дом Божий , как сказал Господь: „Вселюсь в них и буду ходить в них, и буду их Богом... “ » Григорий Палама подчеркивает, что злом является не тело само по себе, а пребывание ума в телесных помыслах. Когда человек очистит тело воздержанием, яростную же и вожделевательную части души – воздержанием и любовью, а словесную часть соделает неколеблемой посредством молитвы, тогда он увидит в сердце своем Божественную благодать.

Далее святитель Григорий обращается к антропологическому вопросу о сути человеческого ума и говорит о том, что сердце является вместилищем словесной части души и основным телесным органом, что ум находится в телесном органе сердца не просто как в сосуде, но как в органе, который управляет всем телом. Поэтому мы должны стремиться возвратить ум в сердце, где он и должен пребывать па своей природе. Безмолвник вводит в душу ум, по существу, не отделенный от души, подобным же образом, какой мы видим в Боге. Как в Боге есть сущность и энергия, так и у души есть сущность и энергия. Энергия души, обретающаяся в рассудочности и изливающаяся чрез чувства в направлении к тварному миру, должна вернуться в сердце. Новоначальным в духовной жизни может помочь практика сдерживания дыхания.

В ответ на насмешки Варлаама над этой практикой святитель Григорий сделал очень важные богословские наблюдения. Круговое движение ума, т. е. его возвращение от внешнего мира в сердце и оттуда его восхождение к Богу, является единственным образом и непрелестным (ἀπλανής ) путем обретения чистого знания о Боге. Григорий Палама также рассмотрел участие тела человека в молитве, в частности, и в его освящении в целом. Так, согбенное положение тела, уподобляющее его внутреннему движению ума, способствует возвращению ума в сердце. Защищая исихастов, которых сторонники Варлаама в насмешку называли «пуподушниками» (ὀμχραλοψύχους ), поскольку они на начальном этапе духовной жизни во время молитвы принимали согбенное положение тела, склоняя голову к животу, святой Григорий приводит в пример пророка Илию, который в молитве, прекратившей многолетнюю засуху, склонил голову к коленям , обратив тем самым ум в сердце.

В третьей части первой триады Палама рассматривает плоды молитвы: ви́дение нетварного света и Божественное ве́дение (γνώση ). Варлаам утверждал, что любой свет, доступный органам чувств, является тварным и, следовательно, ниже умного постижения (τ ήν νόηση ), т.е. постижения посредством рассудочной способности (τ ήν λογική ) человека. На основании этого он считал философов выше пророков и апостолов, которые созерцали нетварный свет.

В этой части святитель Григорий касается также многих других вопросов, которые оказались в центре споров с Варлаамом. Сначала Григорий Палама цитирует святоотеческие писания, согласно которым в начале духовной жизни акцент делается не на изучении Священного Писания , а на очищении души, потому что только тогда мы сможем понять дух Писания. Он также приводит святоотеческие высказывания, чтобы показать, что и тело участвует в умной молитве. Часто само сердце приходит в трепет от радости при приближении благодати, и часто приятный вкус появляется во рту у тех, кто молится и воспевает хвалу Богу. Это и есть действие Божественной благодати.

Далее святитель Григорий проводит различие между светом естественного ведения и светом нетварных энергий Святого Духа. И утверждает, что естественное ведение не является светом души. Так, когда святые созерцают нетварный свет, они видят облачение обожения (τὸ ἔνδυμα , τῆς θεώσεως ). Цитируя святых отцов и подтверждая их слова своим духовным опытом, тождественным с опытом отцов, святитель говорит, что человек может достичь созерцания нетварного света.

Этот свет не является символическим и тварным, но это сияние ипостасного Света, само Божество. Фаворский свет – это не какая-то третья скрытая природа Христа, но то же самое Божество. И в конце третьей части святитель Григорий говорит об огромном различии, которое существует между богословом и боговидцем. Богослов может говорить о Боге, даже не имея собственного опыта богообщения, боговидцем же является тот, кто сам узрел Бога. Богословие отличается от боговидения так же, как знание о какой-либо вещи отличается от обладания ею.

Святитель Григорий многократно обращается к теме Божественного ведения. Он утверждает, что видение нетварного света является единением человека с Богом. Единение – это общение (κοινωνία ), и это общение дает ведение Бога. Истинное ведение Бога превосходит любое человеческое тварное знание. И потому святой Григорий говорит, что в Церкви пророки почитаются несравненно выше, чем философы, ибо пророки Ветхого и Нового Завета обрели дар ви́дения Бога, а философы лишь строили гипотезы о Боге.

Рассмотрев первую триаду труда святителя Григория Паламы «В защиту священно-безмолвствующих», мы убедились, что он был истинным исихастом и выражал духовный опыт, приобретенный им на Святой Горе.

Беседы святителя Григория

Помимо полемических трудов сохранились также беседы Григория Паламы , в которых нашел свое выражение безмолвнический опыт жизни на Святой Горе. Некоторые беседы обращены к афонским монахам, большая же их часть – к пастве святого Григория в Фессалониках. Характерно, что, обращаясь к мирянам, святитель говорит об умной молитве, показывая, что между монашеством и жизнью в миру нет принципиального различия. Из всех многочисленных в беседах мест, посвященных безмолвию, мне бы хотелось остановиться более подробно на четырех из них.

В первом из таковых приводится толкование притчи о мытаре и фарисее. Святитель Григорий Палама подробно анализирует молитву мытаря, которую он рассматривает как образ исихастской молитвы. Господь говорит о мытаре: «Мытарь же, стоя вдали, не смел даже поднять глаз на небо, но, ударяя себя в грудь, говорил: „Боже! Милостив будимне грешнику !“" Святитель Григорий спрашивает: «Видите, какое смирение, вера и самопорицание? Видите ли, как с молитвой сего мытаря сочеталось крайнее смирение помыслов и чувств, вместе же и сокрушение сердца?» Слова "стоя вдали « свидетельствуют о смирении и самоукорении. Христос сказал »стоя «, «тем самым являя стояние в течение длительного времени, так же как и длительность молитвы и слов умилостивления». «Мытарь не дерзал даже глаз поднять на небо. Само стояние его обозначало и терпение, и покорность, и не только – жалкого раба, но и состояние осужденного». Такая молитва и положение тела показывают «осуждение себя и самопорицание». «От сильного сокрушения ударяя себя в грудь , глубоко скорбя, и воссылая стенания, и свесив голову, как бы осужденный», «ничего иного не прибавляя и не измышляя, он внимал только себе и Богу, повторяя вновь и вновь только это кратчайшее моление: „Боже! Милостив буди мне грешнику “, – что является наиполезнейшим видом молитвы» .

Второй отрывок посвящен значению притчи о блудном сыне. И ее святитель Григорий толкует с исихастской точки зрения. Святой евангелист Лука повествует нам: «По прошествии немногих дней младший сын, собрав все, пошел в дальнюю сторону и там расточил имение свое, живя распутно» . Григорий Палама рассматривает эту притчу не с нравственной, а с богословской точки зрения. Имея ум Христов и пребывая в Духе, святой Григорий постигает ее истинное значение. Он понимает, что грехопадение человека, так называемый «грех прародителей» (προπατορικό ἁμάρτημα ), является помрачением и умерщвлением ума, а воскресение человека – это оживотворение мертвого ума. В этом свете Григорий Палама и толкует притчу о блудном сыне.

Ум (ὁ νοῦς ) – это подлинное имение человека. «Прежде всего, наше имение и богатство – это врожденный наш ум. До тех пор пока мы держимся спасительного пути, мы имеем его сосредоточенным в отношении самого себя и в отношении первого и высочайшего Ума – Бога...» Наше спасение в том, что мы имеем ум в Боге. Когда же мы открываем двери страстям, тогда наш ум «немедленно расточается, блуждая вокруг плотских и земных вещей, вокруг многовидных услаждений и связанных с ними страстных помыслов». Тогда человеческий ум становится блудным. Богатство ума – это мудрость (ἡ φρόνηση ), и она различает добро и зло – до тех пор, пока мы соблюдаем Христовы заповеди. Если же ум удаляется от Бога, тогда и мудрость расточается на блуд и безрассудство.

Человеческая душа имеет, кроме рассудочной, (λόγο ) вожделевательную (ἐπιθνμία ) и яростную (θυμό ) части. В естественном своем состоянии ум человека «простирает свое желание к единому и истинному Богу, единому благому, единому желанному, единому дающему наслаждение, не смешанное ни с какой печалью». Когда же ум находится в неестественном состоянии, т. е. когда он удаляется от Бога и потому помрачается, тогда желание (γ επιθυμία ) «расточается на всевозможные стремления услаждения: то расточается на вожделение не необходимых яств, то на вожделение нескромных тел, то на вожделение неполезных вещей, а иногда на вожделение тщетной и неславной славы». Это происходит с вожделевательной силой души. Но когда ум умерщвляется, то и раздражительная сила души претерпевает подобное же пленение. Когда ум находится в естественном состоянии, т. е. в соединении с Богом, тогда он вызывает в нас гнев (τον Βυμό ) только против диавола и употребляет мужество души на борьбу против духов зла и страстей. «Если же он не держится Божественных заповедей... тогда он воюет против ближних, неистовствует на соплеменников, приходит в ярость на не выражающих одобрения безумным его стремлениям, и человекоубийцей, увы, становится человек...»

Нашим истинным покоем является в действительности исихазм, умное безмолвие, которое есть остановка [в нас действий] мира [сего] (ἡ τοῦ κόσμον στάση ) и возвращение (ἡ ἐπάνοδος ) ума в сердце. Святитель Григорий говорит, что сначала мы, уклоняясь от приземляющих и весьма мучающих забот и соответственных им дел, внимаем слухом учению Духа. Затем восприемлем в уме сии слова учения Духа и упражняем в них ум, в разуме души предпочитая их всякой иной страсти и земному помыслу. «Когда же и от всякого рассуждения, хотя бы оно было и доброе, отведешь твой ум и весь соберешь его в самого себя, достигая это путем упорного внимания и непрестанной молитвы, то тогда, таким образом, внидешь и ты в Божественный покой и улучишь благословение седьмого дня, пребывая в самосозерцании (ἐπιστρέψη [ὁ νοῦς ] πρός ἑαυτόν ) и чрез самосозерцание возводим будучи к богозрению» .

Духовное безмолвие, описанное святыми отцамиисихастами, – это путь, ведущий к Божественному покою, т. е. к созерцанию Бога. И мы считаем, что именно исихастский образ жизни (ἡ ἀγωγή ) делает человека православным. Это основа всех догматов и истин веры. Вне этого нет истинного богословия.

После всего сказанного становится очевидным, что святитель Григорий Палама является выразителем исихастского образа жизни Святой Горы. Его жизнь на Афоне, послушание опытным духовникам и приобретенный там опыт сделали его истинным богословом, великим отцом Церкви. Все его труды – и полемические трактаты, и пастырские наставления – свидетельствуют о безмолвнической жизни. Он был истинным афонским монахом, т.е. настоящим православным христианином.

Во второе воскресенье Великого Поста Православная Церковь празднует память святителя Григория Паламы. Портал Богослов.Ru публикует статью заведующего Греко-латинским кабинетом и преподавателя Московской духовной академии игумена Дионисия (Шленова), посвященную святителю.

Житие

Родился будущий святитель в 1296 г., образование получил в Константинополе. После ранней смерти отца своего сенатора Константина, происшедшей в 1301 г., Григорию выпало быть под покровительством императора Андроника II. Таким образом, первые 20 лет жизни юноша прожил при царском дворе, а в дальнейшем ему, обладавшему разнообразными дарованиями, предстояла быстрая и успешная карьера. Он изучал светские дисциплины и философию у самого лучшего учителя эпохи Феодора Метохита, который был филологом и богословом, ректором университета и заодно, как принято называть эту должность теперь, премьер-министром. Григорий Палама был лучшим из его учеников; особый интерес он проявлял к философии Аристотеля. В возрасте 17 лет Григорий даже прочел лекцию во дворце о силлогистическом методе Аристотеля перед императором и знатными лицами. Лекция оказалась столь успешной, что в конце ее Метохит воскликнул: «И сам Аристотель, если бы он был здесь, не преминул бы удостоить ее похвалы».

Несмотря на все это Григорий оставался поразительно равнодушным к политике и миру. Около 1316 г. в возрасте 20 лет он покинул дворец и философские занятия и удалился на Святую Гору, где предался подвижнической жизни и занятиям тайнозрительным богословием. Привыкать к великим подвигам он начал еще пребывая во дворце. На Афоне Григорий подвизался в келье неподалеку от Ватопеда под руководством препоподобного Никодима, от которого и принял монашеский постриг. После смерти своего наставника (ок. 1319) он переселился в Лавру святого Афанасия, где провел три года. Затем, начиная с 1323 г., он подвизался в скиту Глоссия, где проводил все свое время в бдениях и молитвах.

В 1325 г. из-за турецких нападений на Святую Гору он, наряду с другими монахами, вынужден был ее покинуть. В Фессалониках Григорий по просьбе своих спутников-монахов принял священнический сан. Оттуда он направился в область Верии, города, в котором некогда проповедовал апостол Павел, где продолжил подвижничество. Пять дней в неделю, затворившись в тесной келье-пещере, находившейся на склоне заросшей густыми зарослями скалы над горным ручьем, он предавался умной молитве. В субботу и воскресенье он выходил из своего уединения для участия в общем богослужении, совершавшегося в монастырском кафоликоне.

Однако славянское нашествие, затронувшее и эту область, побудило Григория в 1331 г. снова вернуться на Святую Гору, где он продолжил отшельническое житие в пустыни святого Саввы на афонском предгорье над Лаврой. Эта пустынь сохранилась до сего дня. «Омываемая», как и во времена святителя Григория, афонскими ветрами, она поражает паломников своим абсолютным уединением и тишиной.

Затем на краткий срок Григория избрали игуменом монастыря Эсфигмен. Но, несмотря на попечения, взятые им на себя, он постоянно стремился вернуться к безмолвию пустыни. И достиг бы этого, если бы ученый монах из Калабрии (Южная Италия) по имени Варлаам (1290-1350) не побудил его к вступлению на полемическую стезю. Спор с Варлаамом продолжался на протяжении 6 лет с 1335 по 1341 г.

Варлаам происходил из православной греческой семьи, хорошо знал греческий язык. Он посетил Византию и, в конце концов, оказался в Салониках. В середине тридцатых годов XIV в. оживились богословские дискуссии между греками и латинянами. В ряде своих антилатинских сочинений, направленных, в частности, против латинского учения об исхождении Святого Духа и от Сына, Варлаам подчеркивал, что Бог непостижим и что суждения о Боге не доказуемы. Тогда Палама написал аподиктические слова против латинского новшества, подвергнув критике богословский «агностицизм» Варлаама и его чрезмерное доверие авторитету языческой философии.

Это было первое богословское столкновение двух мужей. Второе произошло в 1337 г., когда Варлаам был оповещен некими простыми и неграмотными монахами о некоем техническом способе, который применяли исихасты при творении умной молитвы. Изучив также некоторые сочинения исихастских отцов, посвященные молитвенному деланию, он неистово напал на исихастов, называя их мессалианами и «пуподушниками» (ὀμφαλόψυχοι). Тогда на Паламу было возложено опровержение нападок Варлаама. Личная встреча обоих мужей вовсе не привела к положительному результату, но еще более обострила противоречие. На Константинопольском соборе 1341 г. (заседание состоялось 10 июня) Варлаам, обвинявший исихастов в неправильном способе молитвы и опровергавший учение о нетварном Фаворском свете, был осужден. Варлаам, хоть и испросил прощение, в июне того же года уехал в Италию, где принял затем римокатоличество и стал епископом Иеракским.

После собора 1341 г. и удаления Варлаама завершился первый этап паламитских споров.

На втором и третьем этапе споров противниками Паламы выступили Григорий Акиндин и Никифор Григора, которые в отличие от Варлаама не критиковали психосоматического метода молитвы исихастов. Спор принял богословский характер и касался вопроса Божественных энергий, благодати, нетварного света.

Второй этап спора совпадает с гражданской войной между Иоанном Кантакузином и Иоанном Палеологом и происходил между 1341 и 1347 г. 15 июня 1341 г. умер император Андроник III. Его преемник Иоанн V Палеолог был несовершеннолетним, поэтому в государстве произошли большие потрясения в результате ожесточенной борьбы за власть между великим доместиком Иоанном Кантакузином и великим дукой Алексеем Апокавком. Патриарх Иоанн Калека поддерживал Апокавка, в то время как Палама полагал, что государство может быть спасено только благодаря Кантакузину. Вмешательство Паламы в политическое столкновение, хоть он и не был особенно склонен к политике, привело к тому, что большую часть дальнейшей жизни он провел в заточениях и темницах.

Между тем в июле 1341 г. был созван еще одни собор, на котором Акиндин был осужден. В конце 1341-1342 г. Палама затворился сначала в монастыре святого Михаила Сосфенийского, а потом (после 12 мая 1342) в одной из его пустыней. В мае-июне 1342 г. состоялось два собора для осуждения Паламы, которые, однако, не дали никаких последствий. Вскоре Григорий удалился в Ираклию, откуда через 4 месяца был доставлен под конвоем в Константинополь, и заключен там под стражу в монастырь. После двухмесячного пребывания в храме Святой Софии, где святой Григорий вместе со своими учениками по праву убежища пользовался неприкосновенностью, он был заточен в дворцовую тюрьму. В ноябре 1344 г. на соборе святителя Григория Паламу отлучили от Церкви, а Акиндин, его главный противник, в конце того же года был рукоположен во диаконы и священники. Однако в силу изменений политической обстановки на соборе 2 февраля 1347 г. Григорий Палама был оправдан, а осуждены его противники.

После победы Иоанна Кантакузина и провозглашения его императором патриарший престол занял (17 мая 1347 г.) Исидор Вухир, друг исихастов, а Григорий Палама в скором времени был избран архиепископом Фессалоникийским. Тогда начался третий этап паламитских споров. Главным противником Паламы выступил Никифор Григора. Политические волнения в Фессалониках воспрепятствовали Григорию вступить в город для исполнения своих обязанностей. Господами положения здесь оказались зилоты, друзья Палеологов и противники Кантакузина. Они препятствовали приходу Паламы, вплоть до захвата Фессалоник Кантакузиным в 1350 г. До этого времени Палама посетил Афон и Лемнос. Попав же в Фессалоники, он смог умиротворить город. Однако его противники не прекращали яростно полемизировать. В силу этого в мае-июне и в июле 1351 г. были созваны два собора, которые осудили его противника Никифора Григору и провозгласили Паламу «защитником благочестия». На первом из этих соборов было утверждено учение о единстве Божества и различии между сущностью и нетварными энергиями. На втором соборе было принято шесть догматических определений с соответствующими шестью анафемами, которые сразу же после собора были включены с Синодик Православия. Помимо утверждения вышеуказанного различия между сущностью и энергией здесь была провозглашена непричаствуемость Божественной сущности и возможность приобщения Божественным энергиям, которые нетварны.

Отправившись в Константинополь в 1354 г. для того, чтобы выступить посредником между Кантакузиным и Иоанном Палеологом, Палама был пленен турками, которые держали его в плену около года, пока не получили от сербов искомый выкуп за его освобождение. Плен свой он счел уместным случаем для проповеди истины туркам, что и пытался делать, как видно из Послания Фессалоникийской церкви, а также по двум текстам Собеседований с представителями из числа турок. Видя, что уничтожение империи турками почти неотвратимо, он считал, что греки незамедлительно должны приступать к обращению турок в христианство.

После освобождения от турок и возвращения в Фессалоники свт. Григорий продолжил пастырскую деятельность в своей епархии до 1359 г. или, согласно новой датировке, до 1357 г. Сраженный одной из своих давних болезней, которые время от времени беспокоили его, святитель Григорий умер 14 ноября в возрасте 63 лет (или 61 года). Вначале его прославили как местночтимого святого в Фессалониках, но вскоре в 1368 г. соборным решением он был официально вписан в календарь Святой Софии патриархом Филофеем Коккиным, который составил его похвальное житие и службу. Сначала мощи святителя Григория были положены в кафедральном храме Святой Софии в Фессалониках, ныне частица его мощей хранится в митрополичьем соборе в честь Григория Паламы близ городской набережной.

Сочинения

Григорий Палама составил многочисленные сочинения богословского, полемического, аскетического и нравственного содержания, также как и многочисленные гомилии и послания.

«Житие Петра Афонского» - самое первое сочинение свт. Григория Паламы, написанное ок. 1334 г.

В «новых надписаниях» против надписаний Иоанна Векка и в двух аподиктических словах «Против латинян» (написаны в 1334-1335 г. или согласно новейшим датировкам в 1355 г.) рассматривается вопрос об исхождении Святого Духа. Святой Дух как ипостась исходит «только от Отца». «Ипостась Пресвятого Духа не есть и от Сына; Она не дается и не приемлется никем, но Божественная благодать и энергия». Сходно с учением Николая Мефонского исхождение - это ипостасное свойство, в то время как благодать, которая является энергией, является общей для Трех Лиц Святой Троицы. Только с учетом этой общности можно говорить о том, что Дух Святой исходит от Отца, и от Сына, и от самого Себя. Этот взгляд на исхождение является общим со учением Никифора Влеммида и Григория Кипрского, которые, храня верность святоотеческому преданию, возлагали надежды на богословский диалог между Востоком и Западом.

Сочинение «Триады в защиту священнобезмолвствующих» было написано для того, чтобы отразить нападки Варлаама на исихастов, в нем разрешаются также все богословские вопросы, которые стали предметом спора. Сочинение делится на три триады, каждая из них подразделяется на три трактата. Первая триада, написанная весной 1338 г. в Фессалониках, посвящена вопросу о познании Бога. Выступая против только что сформулированной тогда позиции Варлаама, Палама настаивает на том, что путь познания Бога не является внешней философией, но откровением во Христе. Христос обновил всего человека, поэтому весь человек, душой и телом, может и должен участвовать в молитве. Человек, начиная с настоящей жизни, приобщается благодати Божией и вкушает в качестве залога дар обожения, которого он вкусит в полноте в будущем веке.

Во второй триаде (составлена весной-летом 1339 г.) он подвергает резкой критике утверждение Варлаама, что знание философии может принести человеку спасение. Человек не вступает в общение с Богом при помощи тварных средств, но только по Божественной благодати и через участие в жизни Христа.

В третьей триаде (написана весной-летом 1340 г.) он занимается вопросом об обожении и о Фаворском свете как о нетварной Божественной энергии. Человек не приобщается сущности Божией, иначе мы пришли бы к пантеизму, но приобщается природной энергии и благодати Божией. Здесь свт. Григорий систематически исследует основополагающее для его учения различие между сущностью и энергией. Те же вопросы рассматриваются в пяти посланиях Посланиях: трех к Акиндину и двух к Варлааму, написанных в начале спора.

В вероучительных сочинениях («Святогорском томосе», весна-лето 1340 г.; «Исповедании веры» и пр.), и в сочинениях, непосредственно относящихся к спору («О божественном единении и различении», лето 1341 г.; «О божественной и обоживающей причастности», зима 1341-1342 г.; «Диалог православного Феофана с Феотимом», осень 1342 г. и пр.) - а также в 14 посланиях, адресованных монашествующим, лицам в священном сане и мирянам (последнее письмо направлено императрице Анне Палеологине) продолжают обсуждаться спорные вопросы между Паламой, с одной стороны, и Варлаамом и Акиндином, с другой.

Семь «Антирритиков против Акиндина» (1342-не ранее весны 1345 г.) были написаны с тем, чтобы опровергнуть соответствующие антирритики против Паламы, составленные Григорием Акиндином. В них говорится о последствиях не различения между сущностью и энергией в Боге. Акиндин, не принимая, что благодать является природной энергией сущности Божией, но тварью, впадает в результате в ересь большую, чем у Ария. Благодать Божия, говорит Палама, является святым как нетварный свет, подобный тому, который видели апостолы во время Преображения Христа. Этот нетварный свет и вообще все энергии Божии являются общим выражением единой сущности Отца и Сына и Святого Духа.

«Против Григоры» Палама написал 4 опровержительных слова (1 и 2 - в 1355, 1356; 3 и 4 - в 1356-1357). Григора принимал богословские тезисы Варлаама, утверждая, что благодать Божия и особенно свет Преображения был тварным. Палама опровергает аргументы Григоры и утверждает, что свет Преображения не был ни тварью, ни символом, но отблеском божественной сущности и подтверждением действительного общения между Богом и человеком.

Все вышеуказанные сочинения Паламы отличаются отчетливым полемическим характером, направлены на опровержение воззрений противников. Палама выражает свои богословские утверждения с полной ясностью и в своих не столь полемичных богословских и аскетических сочинениях. В «150 богословских, нравственных и практических главах» (1349/1350 г.) он излагает, пользуясь обычным для всех аскетических писателей Востока методом, основные темы своего учения в кратких главах. В некоторых случаях он приводит целые отрывки из своих предшествующих сочинений. Систематизировав свое богословское учение, он излагает его с ясностью и полнотой, наряду со своими философскими воззрениями.

Сочинение «К Ксении о страстях и добродетелях» (1345-1346 г.) адресовано монахине, занимавшейся воспитанием дочерей императора Андроника III. Это обширный аскетический трактат, посвященный борьбе со страстями и стяжанию христианских добродетелей.

Во время архипастырства в Фессалониках с амвона кафедрального храма свт. Григорий Палама произнес большую часть своих 63 гомилий, подтверждающих его глубокую духовность, богословские дарования и преданность Церкви. Хотя гомилии посвящены по преимуществу аскетико-нравственной и социально-патриотической тематике, в них находится место и для умозрений о нетварном Фаворском свете (в гомилиях 34, 35 «На Преображение Господне»). Некоторые из слушателей не могли уследить за мыслями гомилий святителя Григория из-за недостатка образования. Однако он предпочитает говорить высоким стилем с тем, чтобы «лучше возводить распростертых на земле, нежели низводить из-за них пребывающих на высоте». Впрочем, любой внимательный слушатель может достаточно ясно уразуметь сказанное.

Из текстов, относящихся ко времени его пленения у турок, наиболее ценно «Письмо к своей [Фессалоникийской] Церкви», которое помимо различных исторических сведений описывает некоторые из его собеседований и описан ряд эпизодов, где фигурируют турки.

Помимо вышеуказанных сохранилось немало более маленьких сочинений опровержительного, полемического, аскетического и богословского содержания и четыре молитвы.

Учение

Святитель Григорий Палама, пользуясь творчески переработанной богословской терминологией, сообщил новые направления богословской мысли. Его учение не было обусловлено только философскими понятиями, но было сформировано на совершенно иных принципах. Он богословствует на основании личного духовного опыта, который пережил, подвизаясь как монах, и сражаясь как искусный ратоборец против тех, кто искажал веру, и который он обосновал с богословской стороны. Потому и сочинения свои он начал писать в достаточно зрелом возрасте, а не в юные годы.

1. Философия и богословие

Варлаам уподобляет знание здоровью, которое неделимо на здоровье, подаваемое Богом, и на здоровье, приобретаемое благодаря врачу. Также и знания, божественное и человеческое, богословие и философия, согласно калабрийскому мыслителю, едины: «философия и богословие, как дары Божии, равны по ценности пред Богом». Отвечая на первое сравнение св. Григорий писал о том, что врачи не могут целить неисцельные болезни, они не могут воскрешать мертвых.

Далее Палама проводит предельно ясное различие между богословием и философией, твердо опираясь на предшествующую святоотеческую традицию. Внешнее знание совершенно отлично от истинного и духовного знания, невозможно «от [внешнего знания] научиться чему-либо верному о Боге». При этом между внешним и духовным знанием существует не только отличие, но и противоречие: «оно настроено враждебно по отношению к истинному и духовному знанию».

По Паламе есть две мудрости: мудрость мира и мудрость Божественная. Когда мудрость мира служит Божественной мудрости, они составляют единое древо, первая мудрость приносит листья, вторая плоды. Также «двойным является вид истины»: одна истина относится к богодухновенному писанию, другая - к внешнему образованию или философии. Перед этими истинами стоят не только разные цели, но и разные первоначальные принципы. Философия, начинаясь с чувственного восприятия, заканчивается познанием. Мудрость Божия начинается с блага за счет чистоты жизни, а также с истинного ведения сущих, которое происходит не от научения, а от чистоты. «Если ты без чистоты, хоть бы и изучил от Адама до кончины мира всю природную философию, ты будешь глупцом, а то и хуже, а не мудрецом». Конец мудрости - «залог будущего века, неведение превышающее знание, тайное тайному причастие и невыразимое видение, таинственное и неизреченное созерцание и познание вечного света».

Представители внешней мудрости недооценивают силу и дарования Святого Духа, то есть они сражаются против таинственных энергий Духа. Мудрость пророков и апостолов не приобретается научением, но преподается Духом Святым. Апостол Павел, восхищенный до третьего неба, просветился не мыслями и умом, но получил озарение «силы благого Духа по ипостаси в душе». Озарение, происходящее в чистой душе, не является познанием, поскольку превосходит смысл и познание. «Главное добро» посылается свыше, является даром благодати, а не природным дарованием.

2. Богопознание и боговидение

Варлаам исключал всякую возможность познания Бога и изложения аподиктических силлогизмов о Божественном, потому что считал Бога непостижимым. Он допускал только символическое ведение Бога и то не в земной жизни, а только по разлучении тела и души.

Палама согласен в том, что Бог непостижим, однако эту непостижимость он приписывает основному свойству Божественной сущности. В свою очередь он считает возможным некоторое знание, когда человек обладает определенными предпосылками знания Бога, Который становится доступным через Свои энергии. Бог является одновременно постижимым и непостижимым, знаемым и незнаемым, рекомым и неизреченным. Знание Бога приобретается «богословием», которое бывает двойным: катафатическим и апофатическим. У катафатического богословия в свою очередь есть два средства: разум, который через созерцание сущих приходит к некоему познанию, и Писание с Отцами.

В Ареопагитском корпусе предпочтение отдается апофатическому богословию, когда подвижник, выйдя за пределы всего чувственного, погружается в глубину Божественного мрака. Согласно святителю Григорию Паламе тем, что выводит человека вне катафатики, оказывается вера, которая составляет доказательство или сверхдоказательство Божественного: «всякого доказательства лучшее и словно некое не требующее доказательств начало священного доказательства есть вера». П. Христу писал, что согласно Паламе «апофатическое богословие - это сверхъестественные действия веры».

Духовно-опытным подтверждением веры оказывается созерцание, которое увенчивает богословие. В отличие от Варлаама для св. Григория созерцание выше всего, включая апофатическое богословие. Одно дело говорить или молчать о Боге, другое жить, видеть и обладать Богом. Апофатическое богословие не перестает быть «логосом», а «созерцание выше логоса». Варлаам говорил о видении катафатическом и апофатическом, а Палама - о видении выше видения, связанном с вышеестественным, с силой ума как действием Святого Духа.

В видении выше видения участвуют умные очи, а не помысл, между которыми проходит непреодолимая пропасть. Обладание подлинным созерцанием Палама сравнивает с обладанием золотом, одно дело думать о нем, другое иметь в своих руках. «Богословствование столь же уступает этому видению Бога в свете и столь же далеко от общения с Богом, как знание от обладания. Говорить о Боге и встретиться с Богом не одно и то же». Он подчеркивает особое значение «претерпевания» Божественного по сравнению с «богословствованием» катафатическим или апофатическим. Те, которые удостаиваются неизреченного видения, познают то, что выше зрения не апофатически, «но от видения в Духе этой боготворящей энергии». «Единение и зрение во мраке» выше «такого богословия».

В целом можно сказать, что Палама защищает православное богословие от «агностицизма», который пытался навязать Варлаам. Христианское богословие, исходя из единства и различия Божественной сущности и энергий, может изложить еще и аподиктические силлогизмы о Боге.

3. Сущность и энергии в Боге

Бог является непостижимым по сущности, но объективная ценность откровения Божия в истории человека познается по Его энергиям. Бытие Бога состоит из Его «самосуществующей» сущности, остающейся непостижимой, и Его действий, или энергий, нетварных и вечных. Через различие сущности и энергий стало возможным достижение познания Бога, непознаваемого по сущности, но познаваемого по энергиям теми, кто достиг определенной степени духовного совершенства. Непостижимость и неприобщимость божественной сущности исключает для человека какое-либо непосредственной участие в ней.

Учение о различии между сущностью и энергиями наиболее ярко представлено в творениях Каппадокийских отцов (IV в.), у святителя Иоанна Златоуста (конец IV в - начало V в.), в Ареопагитском корпусе (начало VI в.) и у преподобного Максима Исповедника (VII в.). Для Каппадокийских отцов учение о постижимости Божественной сущности было неприемлемо как один из тезисов Евномия, который, утверждая равные возможности богопознания для людей и Господа нашего Иисуса Христа, тем самым пытался принизить Сына Божия. Для автора Ареопагитик это учение было органичным следствием развивавшегося в корпусе апофатического богословия. Преподобный Максим Исповедник, своим возвышенным учением о логосах опровергая изнутри неизжитые остатки оригенизма, также во многом предвосхитил учение Фессалоникийского святителя.

В течение раннего средневековья велся спор между номиналистами и реалистами о бытии идей, а следовательно и о свойствах Бога. Отголоски этого спора можно усмотреть и в паламитском споре: антипаламиты отрицали действительное бытие свойств, а Палама в течение раннего периода полемики подчеркивал их бытие даже чрезмерно, говоря, что одно - это Божество, а другое царство, святость и пр. Они являются существенным в Боге, как говорится и в использовавшемся Паламой седальне на Преображение:

«Сокровенное блистание под плотию

существенного Твоего, Христе, и божественного благолепия

на Святей Горе явил еси»,

и в его собственных триадах, где он говорил о «свете божественного и существенного благолепия».

Сам Григорий Палама неоднократно подчеркивал единство сущности и энергий. «Хоть и различается от божественной сущности божественная энергия, но в сущности и энергии единое Божество Бога». Современный греческий специалист по церковной истории и праву Власий Фидас сформулировал учение святитель Григория так: «[различие] непричаствуемой божественной сущности и причаствуемых энергий не отделяет нетварных энергий от божественной сущности, поскольку в каждой энергии является весь Бог, по причине неделимости божественной сущности».

4. Обожение и спасение

Различие между сущностью и энергией в Боге дало Паламе основание для правильного описания обновления человека, которое произошло во Христе. В то время как Бог остается по сущности неприступным, Он дает человеку возможность вступить с Ним в действительное общение Своми энергиями. Человек, приобщаясь божественным энергиям или божественной благодати, получает по благодати то, что Бог имеет по сущности. По благодати и через общение с Богом человек становится бессмертным, нетварным, вечным, бесконечным, одним словом становится Богом. «Всецело мы становимся богами без тождества по сущности». Все это получает человек от Бога как дар общения с Ним, как благодать, исходящую от самой сущности Божией, которая остается всегда непричастной для человека. «Обожение обоженных ангелов и людей не есть сверхсущностная сущность Бога, но сверхсущностной сущности Бога энергия, сосуществующая в обоженных».

Если человек деятельно не участвует в нетварной боготворящей благодати, он остается тварным результатом творческой энергии Бога, и единственной связью, соединяющей с Богом, остается связь творения с его Творцом. В то время как природная жизнь человека является результатом Божественной энергии, жизнь в Боге - это приобщение Божественной энергии, которое ведет к обожению. Достижение этого обожения определяется двумя важнейшими факторами - сосредоточением и обращением ума к внутреннему человеку и непрестанной молитвой в некоем духовном бодрствованиии, увенчанием чего становится общение с Богом. В этом состоянии человеческие силы сохраняют свою энергию, несмотря на то, что они оказываются выше привычных себе мер. Подобно тому, как Бог снисходит к человеку, так и человек начинает восхождение к Богу, дабы воистину осуществилась эта их встреча. В ней весь человек охватывается нетварным светом Божественной славы, который вечно посылается от Троицы, а ум восхищается Божественным светом и сам становится светом. И тогда таким образом ум, как свет, видит свет. «Боготворящий дар Духа есть неизреченный свет, и он творит божественным светом тех, кто обогатился им».

В данный момент мы соприкасаемся с одним из самых важных элементов учения Паламы. Опыт обожения и спасение человека являются возможной реальностью, начиная с настоящей жизни, со славным соединением исторического со сверхисторическим. Душа человека через приобретение вновь Божественного духа предвкушает отныне опыт Божественного света и божественной славы. Свет, который видели ученики на Фаворе, свет, который видят чистые исихасты ныне, и бытие благ будущего века составляют три этапа одного и того же события, слагаясь в единую сверхвременную реальность. Однако для будущей реальности, когда упразднится смерть, настоящая реальность является простым залогом.

Отождествление сущности и энергии в Боге, которому учили противники Паламы, разрушает самую возможность осуществления спасения. Если не существует нетварной благодати и энергии Божией, тогда человек или же приобщается Божественной сущности, или не может иметь никакого общения с Богом. В первом случае мы приходим к пантеизму, во втором разрушаются самые основания христианской веры, согласно которой человеку предлагается возможность действительного общения с Богом, которое осуществилось в богочеловеческом лице Иисуса Христа. Нетварная благодать Божия не освобождает душу человека от оков тела, но обновляет всего человека и переносит его туда, куда Христос вознес во время Своего Вознесения человеческую природу.

5. Учение о нетварном свете

Учение Паламы о нетварном свете божественного Преображения является одним из наиболее основополагающих, господствующих в его сочинениях направлений. Он ведет речь на основании своего собственного опыта, бывшего отправной точкой для его богословствования. Свет, который осиял Христа во время Преображения, не был тварью, но выражением Божественного величия, видения коего удостоились ученики, получив возможность видения после соответствующего приуготовления Божественной благодатью. Свет этот не был тварным «символом Божества», как полагал Варлаам, но божественным и нетварным. Святитель Григорий писал в ответ Варлааму: «Весь лик божественных богословов боялся назвать символом благодать этого света,… чтобы никто не посчитал тварным и чуждым Божеству этот божественнейший свет…».

Преподобный Максим Исповедник действительно называет этот свет символом, но не в смысле чувственного символа, символизирующего нечто высшее и духовное, а в смысле высшего «аналогически и анагогически», который полностью остается непостижимым для человеческого ума, но содержит в себе знание богословия, и преподает его способному увидеть и воспринять. Преподобный Максим пишет также о фаворском свете как о «природном символе Божества» Христа. Интерпретируя мысль преподобного Максима, святитель Григорий Палама противопоставляет неприродный символ природному, чувственное - чувству превыше чувства, когда «око видит Бога не при помощи чуждого символа, но видит Бога как символ». «Сын, родившись от Отца безначально, обладает безначально природным лучом Божества; слава же Божества становится славой тела…».

Итак, фаворский свет - это нетварная энергия Бога, которая созерцается умными очами «очищенного и облагодатствованного» сердца. Бог «как свет видится и светом творит чистых сердцем, почему и называется светом». Свет Фавора выше не только внешнего знания, но и знания от Писаний. Знание от Писаний подобно светильнику, который может попасть в мрачное место, а свет таинственного созерцания подобен яркой звезде, «каковой является солнце». Если и сравнивается фаворский свет с солнцем, но это только сравнение. Характер фаворского света выше чувства. Фаворский свет не был ни умопостигаемым, ни чувственным, но превыше чувства и понимания. Потому и просиял «не как солнце… но выше солнца. Хоть о нем и говорится по подобию, но между ними нет никакого равенства…».

Это видение света доподлинно, реально и совершенно, в нем принимает участие душа, вовлекающая в процесс видения весь душевнотелесный состав человека. Видение света приводит к единению с Богом и является признаком этого единения: «Имеющий тот свет неизреченно и видящий не по представлению больше, но видением истинным и находящимся превыше всех тварей, знает и имеет внутри себя Бога, ибо никогда не отделяется от вечной славы». Видение нетварного света в земной жизни - это драгоценный дар, преддверие вечности: «… нетварный свет ныне дается достойным как залог, а в нескончаемом веке он будет осенять их нескончаемо». Это тот самый свет, который видят подлинные исихасты, которому приобщился и сам Палама. Вот почему святитель Григорий Палама сам стал великим вестником благодати и света.

Святитель ГРИГОРИЙ ПАЛАМА́

День памяти – 27 ноября и второе воскресенье Великого поста (4 марта в 2018 году)

Святитель Григорий Палама́, архиепископ Солунский, родился в 1296 году в Малой Азии. Во время турецкого нашествия семья бежала в Константинополь и нашла приют при дворе Андроника II Палеолога. Отец святого Григория стал крупным сановником при императоре, но вскоре умер, и сам Андроник принял участие в воспитании и образовании осиротевшего мальчика.

Обладая прекрасными способностями и большим прилежанием, Григорий без труда освоил все предметы, составлявшие полный курс средневекового высшего образования. Император хотел, чтобы юноша посвятил себя государственной деятельности, но Григорий, едва достигнув 20 лет, удалился на Святую Гору Афон в 1316 году (по другим сведениям, в 1318) и поступил послушником в монастырь Ватопед, где под руководством старца, преподобного Никодима Ватопедского, принял постриг и начал путь подвижничества.

Через год ему явился в видении святой евангелист Иоанн Богослов и обещал свое духовное покровительство. Мать Григория вместе с его сестрами также приняла монашество.

После преставления старца Никодима инок Григорий проходил 8 лет свой молитвенный подвиг под руководством старца Никифора, а после кончины последнего перешел в Лавру преподобного Афанасия. Здесь он прислуживал за трапезой, а затем стал церковным певцом. Но через три года (1321), стремясь к более высоким ступеням духовного совершенства, он поселился в небольшой отшельнической обители Глоссии.

Настоятель этой обители стал учить юношу сосредоточенной духовной молитве - умному деланию, которое постепенно разрабатывалось и усваивалось монахами, начиная с великих пустынников IV века, Евагрия Понтийского и преподобного Макария Египетского.

После того, как в XI веке в трудах Симеона Нового Богослова подробное освещение получили внешние молитвенные приемы умного делания, оно было усвоено афонскими подвижниками. Опытное применение умного делания, требующее уединения и безмолвия, получило название исихазма (от греч. покой. молчание), а сами практикующие его стали называться исихастами.

За время пребывания в Глоссии будущий святитель полностью проникся духом исихазма и принял его для себя как основу жизни. В 1326 году из-за угрозы нападения турок вместе с братией он перебрался в Солунь (Фессалоники), где тогда же был рукоположен в сан священника.

Возвращаясь как-то из Константинополя, он обнаружил близ Солуни местечко Верии, удобное для уединенной жизни. Вскоре он собрал здесь небольшую общину монахов-отшельников и руководил ею в течение 5 лет. В 1331 году святитель удалился на Афон и уединился в скиту святого Саввы, близ Лавры преподобного Афанасия.

В 1333. году он был назначен игуменом Есфигменского монастыря в северной части Святой Горы. В 1336 году святитель вернулся в скит святого Саввы, где занялся богословскими трудами, которых не оставлял уже до конца жизни.

А между тем в 30-е годы XIV века в жизни Восточной Церкви назревали события, поставившие святителя Григория в ряд наиболее значительных вселенских апологетов Православия и принесшие ему известность учителя исихазма.

Около 1330 года в Константинополь из Калабрии приехал ученый монах Варлаам. Автор трактатов по логике и астрономии, умелый и остроумный оратор, он получил кафедру в столичном университете и стал толковать сочинения Дионисия Ареопагита (память 3 октября), апофатическое богословие которого было признано в равной мере и Восточной и Западной Церквами.

Вскоре Варлаам поехал на Афон, познакомился там с укладом духовной жизни исихастов и, на основании догмата о непостижимости существа Божия, объявил умное делание еретическим заблуждением. Путешествуя с Афона в Солунь, оттуда в Константинополь и затем снова в Солунь, Варлаам вступал в споры с монахами и пытался доказать тварность Фаворского света; при этом он не стеснялся поднимать на смех рассказы иноков о молитвенных приемах и о духовных озарениях.

На Константинопольском Соборе 1341 года в храме Святой Софии произошел спор святителя Григория Паламы с Варлаамом, сосредоточившийся на природе Фаворского света. 27 мая 1341 года Собор принял положения святителя Григория Паламы о том, что Бог, недоступный в Своей Сущности, являет Себя в энергиях, которые обращены к миру и доступны восприятию, как Фаворский свет, но являются не чувственными и не сотворенными. Учение Варлаама было осуждено как ересь, а сам он, преданный анафеме, удалился в Калабрию.

Но споры между паламитами и варлаамитами были далеко не закончены. К числу вторых принадлежали ученик Варлаама, болгарский монах Акиндин и Патриарх Иоанн XIV Калека (1341 - 1347); к ним склонялся и Андроник III Палеолог. Акиндин выступил с рядом трактатов, в которых объявлял святителя Григория и афонских монахов виновниками церковных смут. Святитель написал подробное опровержение домыслов Акиндина.

Тогда Патриарх отлучил святителя от Церкви (1344) и подверг темничному заключению, которое продолжалось три года. В 1347 году, когда Иоанна XIV на патриаршем престоле сменил Исидор, святитель Григорий Палама был освобожден и возведен в сан архиепископа Солунского.

В 1351 году Влахернский Собор торжественно засвидетельствовал православность его учения. Но солуняне приняли святителя Григория не сразу, он вынужден был жить в разных местах. В одну из его поездок в Константинополь византийская галера попала в руки турок. Святителя Григория в течение года продавали в различных городах как пленника, но и тогда он неутомимо продолжал проповедь христианской веры.

Лишь за три года до кончины вернулся он в Солунь. Накануне его преставления ему явился в видении святитель Иоанн Златоуст. Со словами « В горняя! В горняя!» святитель Григорий Палама мирно преставился к Богу 14 ноября 1359 года. В 1368 году он был канонизован на Константинопольском Соборе при Патриархе Филофее (1354-1355, 1362-1376), который написал житие и службу святителю.

(~1296–1357)

Путь к монашеству

Святитель Григорий Палама происходил из известного аристократического рода (в конце XII века предки святителя переселились в Константинополь с территории Малой Азии). Приблизительной датой его рождения считается 1296-й год.

Отец Григория, Константин Палама, влиятельный сенатор, входил в число знати, приближенной к императорскому двору. На предсмертном одре, раскаявшись во грехах, он принял монашеский постриг. После его преставления в 1301 году, правящий император, Андроник II, взял его сына, Григория Паламу, под личную опеку и покровительство.

В тот период времени между осиротевшим Григорием и Андроником III, будущим императором, завязались дружественные отношения, настолько близкие, насколько допускали правила субординации. Впоследствии Андроник неоднократно оказывал ему помощь и содействие.

Согласно социальному статусу, Григорий получил прекрасное образование. Имея возможность учиться в императорском университете, он овладел такими дисциплинами как грамматика, риторика, физика, логика. Учитывая положение в обществе, в котором находился Григорий, перед ним могла открыться завидная карьера, но он предпочел светскому благополучию духовную жизнь.

Когда именно он всерьёз задумался о монашестве, сказать трудно. Известно лишь, что во время обучения он имел общение со святогорскими монахами. Это общение сказалось на нём самым положительным образом: он изменил отношение к жизни, перестроил модель поведения.

Ангельский образ

По разным оценкам, к возрасту 18-20 лет Григорий, решив отложиться от светских соблазнов и связать свою жизнь с аскетическим подвигом, отправился на Афон.

При этом он отказался от имущества, унаследованного от отца, и убедил свою мать и других членов семьи, а также некоторых слуг оставить ничего не значащую суету, отречься от благ мира сего и поступить в Константинопольские обители.

Император смотрел на замысел Григория без особой радости и сочувствия. То ли не до конца сознавая серьёзность его намерений, то ли не желая терять верного и перспективного подданного, Григория он отпускать не хотел. Но тот был настойчив и в результате добился своего.

По дороге к Афону, куда Григорий отправился вместе с двумя братьями, Феодосием и Макарием, все трое остановились на горе Папикон. Промыслом Божьим они провели в тех местах несколько месяцев. Существует предание, что когда Григорий вступил в полемику с местными богомилами (по поводу молитвы) его чуть было не отравили.

Добравшись, наконец, до Афона, Григорий встал под духовное руководство мудрого и опытного подвижника, преподобного Никодима Ватопедского. После двухлетнего испытания послушанием, монастырскими трудностями, искушениями, он принял монашеский постриг.

После блаженной кончины своего наставника, преподобного Никодима, Григорий, с благословения начальства, поступил в Лавру святого Афанасия. Игумен обители определил его к певчим. В этой Лавре, в посте, послушании и молитве, он подвизался на протяжении трёх лет, а затем, руководствуясь лучшими соображениями, удалился для подвигов в пустыню Глоссия. Здесь его духовным наставником был известный Божий угодник, Григорий Дримис.

Спустя пару лет (приблизительно около 1325 года), дабы избежать последствий турецкого разбоя, Григорий вместе с одиннадцатью другими монахами переселился в Фессалонику. Оттуда братия планировали перебраться в Иерусалим. Но в дело вмешался Господь: друзей удержало на месте явление покровителя Фессалоники, великомученика Димитрия.

Священническое служение

Оставшись на месте, Григорий, к радости братий, был удостоен возведения в сан иерея.

Около 1326 года он удалился на гору, располагавшуюся недалеко от Веррии. Там он жил жизнью аскета, занимался молитвенным деланием, предавался трудам, бдению и постам; по субботним и воскресным дням выходил к местным пустынникам.

Смерть матери побудила Григория прервать уединение. В 1331 году он отбыл в Константинополь. Прибыв в столицу, встретившись с сестрами — монахинями — он имел с ними серьёзную беседу, а затем, к общей радости, забрал их с собой в Веррию. Через некоторое время старшая из сестёр, Епихарида, умерла.

Вероятно, что ещё до отъезда в Византийскую столицу отец Григорий познакомился с Акиндином, преподавателем грамматики. Есть основания считать, что какое-то время отец Григорий был его наставником, и что именно он поспособствовал ему сделать выбор в пользу монашества.

В 1331 году Григорий Палама вернулся на Святую Гору и поселился в пустыне святого Саввы. В этот период он занимался писательской деятельностью.

Существует свидетельство, что некоторое время отец Григорий исполнял обязанности игумена в обители Эсфигмен.

Споры по поводу Божественного света

Во второй половине 30-х годов XIV века Православная Церковь столкнулась с очередным лжеучением. Его авторство принадлежало Варлааму Калабрийскому. Непосредственным поводом, подтолкнувшим его к формированию ереси, послужили беседы с фессалоникскими монахами-исихастами, свидетельствовавшими, что во время глубокой сосредоточенной молитвы возможно созерцать Божественный свет.

Варлаам, никогда не испытывавший ничего подобного (что вполне соответствовало уровню его духовного возраста), отнёсся к этим свидетельствам с недоверием и даже насмешкой. Монахов он обвинил в ереси мессалианства, не сознавая, что покусился на самое ценное в их аскетическом опыте: на опыт встреч и общения с Богом (сторонники мессалианства тоже созерцали видения, однако не Божественного, а демонического характера).

Не ограничиваясь критикой монахов, Варлаам стал критиковать и некоторые святоотеческие сочинения. Разгоревшиеся споры дошли до Патриарха, и тот, во избежание нарушения церковного порядка, повелел Варлааму не докучать монахам своими «обличениями».

В 1337 году прибывший в Фессалонику Григорий Палама попытался в личном общении вразумить Варлаама, побудить его отказаться от богохульства. Но Варлаам и не думал отказываться. Напротив, он стал излагать свои мысли в письменных трактатах, желая посвятить в них как можно большее количество людей.

Результатом развития этого лжеучения стало отрицание того неоспоримого факта, что в Боге различаются сущность и энергии. Поскольку Божественная сущность невидима, и никакая тварь не может соединиться с Богом по сущности, постольку, по версии еретиков, получалось, что Бога нельзя созерцать ни в свете ни как-либо ещё, и что соединение с Ним невозможно в принципе. И это притом, что соединение с Богом в Царстве Небесном является главным предметом христианской надежды.

Не желая мириться с таким положением вещей, отец Григорий написал против учения Варлаама ряд ответных сочинений. В этих работах он доказал правоту созерцателей Божественного света и разоблачил еретика.

В 1341 году по данному поводу в Константинополе состоялся Собор. Григорий Палама, присутствовавший на Соборе, раскрыл и обосновал свою точку зрения. Его учение было признано верным, а учение Варлаама осуждено (хотя сам он не был анафематствован).

Вскоре в Константинополе состоялось ещё одно Соборное заседание, на котором присутствовал Григорий Акиндин. Поначалу он участвовал в разгоревшихся спорах как примиритель, но затем принял сторону Варлаама. На Соборе же он находился в качестве обвиняемого. Несмотря на его сопротивление и заявление о насилии над совестью, он был осужден.

После названных событий отец Григорий какое-то время оставался в столице. Это было обусловлено трудностями, возникшими в сфере государственного управления после смерти Андроника III. Помимо сановников, в эту ситуацию были втянуты представители высшего духовенства, в том числе Патриарх Иоанн Калека.

Участие в происходящем не соответствовало монашеским устремлениям Григория Паламы. В конце года он отстранился от этих политических событий и удалился в обитель святого Михаила Сосфенийского.

Патриарх, раздосадованный нежеланием Григория поддерживать его политические амбиции, стал действовать против «обидчика». Словно в отместку, он изменил отношение к Акиндину и предоставил ему возможность распространять осужденное на Соборе учение.

В 1342 году Иоанн Калека созвал против святого Григория Синод. Это заседание не имело серьёзных последствий, тем не менее тучи сгущались. Через несколько месяцев Григорий Палама был доставлен в Константинополь, где его заключили под стражу в монастырь. Заточение длилось недолго, и вскоре страдальца перевели в другую обитель.

Некоторое время спустя, Григорий покинул монастырь. Прибыв в храм Святой Софии, он использовал его как более или менее безопасное убежище, оставаясь там, вместе с учениками, в продолжении двух месяцев. Затем Патриарх всё же вынудил Григория покинуть храм, после чего его заточили в дворцовой темнице.

В 1344 году созванный Патриархом Синод постановил отлучить святого Григория от Церкви. Это определение подтвердили главы Иерусалимской и Антиохийской Поместных Церквей.

В том же году, несмотря на осуждение Акиндина (в 1341 г.), Патриарх, к удивлению многих, посвятил его в сан диакона, а затем возвёл во священника. Окрыленный высокой поддержкой и принадлежностью к иерархическому званию, Акиндин с ещё большим ожесточением стал противодействовать Григорию Паламе в борьбе с ересью.

Вскоре Патриарх попал под опалу императорского двора, и ему напомнили о хиротонии еретика. В 1347 году состоялся Собор, низложивший его с патриаршего престола. Собор снял обвинения с Григория Паламы и осудил его идейных противников. Вскоре решение об осуждении Акиндина было подкреплено авторитетом императорской власти.

Избранный на патриаршую кафедру Исидор рукоположил из числа сторонников Григория Паламы несколько епископов, а его самого возвёл на митрополичью кафедру в Фессалонику.

Святительская деятельность

В Фессалонику святитель Григорий попал лишь через несколько лет, после подавления разгоревшихся там мятежных волнений и восстановления надлежащего административного порядка.

Между тем, в высших кругах духовенства зрело недовольство поставлением на Патриаршую кафедру Исидора и реабилитацией Григория Паламы. На святителя вновь стали сыпаться обвинения.

В целях предосторожности оппозиционеры дистанцировались от Акиндина, однако не отказались от его ложных идей. Вновь вспыхнули споры. На этот раз роль ведущего полемиста со стороны противников Григория Паламы досталась Никифору Григоре. Он составил против святителя довольно резкое сочинение, но святитель умело разоблачил его доводы.

В 1351 году был созван очередной Собор, подтвердивший ортодоксальность Григория Паламы. Результатом работы Собора стало окончательное утверждение догматического учения о различии в Боге сущности и энергий, о нетварном происхождении Божественного света.

Осенью того же года Григорий Палама добрался до своей кафедры, но управлял ею ненадолго. Способствуя урегулированию вспыхнувшей внутриполитической борьбы, он отбыл в Константинополь. По пути его и сопровождавших его лиц захватили турки. Он пробыл в плену несколько месяцев (по некоторым сведениям, около года), пока его не освободили за выкуп.

В период с 1355 по 1357 год святитель Григорий занимался делами во вверенной ему епархии. Сообщают, что по его молитвам Бог совершал исцеления.

Блаженная кончина святителя случилась 14 ноября 1357-го (по другим данным, 1359-го) года, когда ему было 63 года. Его прославление было совершено в 1368 году, менее чем через десять лет после кончины.

Творческое наследие

Святитель Григорий оставил в назидание верующим обширное наследие. Его по праву считают богословом нетварного света. Между тем, палитра его сочинений куда более обширна. Традиционно их делят на следующие группы.

Нравственно-аскетические: ,

Ин тропарь святителю Григорию Паламе, архиепископу Фессалонитскому, глас 8

Православия наставниче, святителем украшение, / Богословцем поборниче непобедимый, Григорие чудотворче, / Солуню великая похвало, проповедниче благодати, // моли Христа Бога спастися душам нашим.

Кондак, глас 8:

Прему́дрости свяще́нный и Боже́ственный орга́н, / богосло́вия све́тлую согла́сно трубу́, / воспева́ем тя Григо́рие богоглаго́льниче: / но я́ко ум Уму́ пе́рвому предстоя́й, / к Нему́ ум наш о́тче наста́ви, да зове́м: // ра́дуйся пропове́дниче благода́ти.

Молитва

О треблаженная и честная воистину и превожделенная главо, безмолвия державо, монашествующих славо, общее богословов и отцев и учителей украшение, апостолов сподвижниче, исповедников и мучеников безкровный ревнителю и венчателю словесы и деяньми и благочестия поборниче и воеводо взбранный, божественных догматов высокий изъяснителю и учителю, прелести многоразличных ересей потребителю, всея Церкве Христовы предстателю, и страже, и избавителю! Ты и преставлься ко Христу назираеши убо и ныне стадо твое и всю Церковь свыше, болезни различныя исцеляя и словесы твоими вся управляя, и ереси изгоняя, и многообразных страстей избавляя. Приими же и наше сие моление и избави нас от страстей и искушений, и треволнений, и бед, и ослабу и мир и благоденствие нам подаждь, о Христе Иисусе Господе нашем, Емуже слава и держава подобает со безначальным Его Отцем и Животворящим Духом, ныне и присно и во веки веков. Аминь.

Молитва святителю Григорию Паламе, архиепископу Солунскому

О, всехвальный святителю Христов и чудотворче Григорие! Приими сие малое моление от нас грешных к тебе прибегающих и теплым твоим предстательством умоли Господа Бога нашего Иисуса Христа, яко да, призрев на ны милостивно, дарует нам согрешений наших вольных и невольных прощение, и по велицей Своей милости избавит нас от бед, печалей, скорби и болезней душевных и телесных, обдержащих нас; да подаст земли плодоносие, и вся, яже на пользу настоящаго жития нашего потребная; да дарует нам скончати житие сие привременное в покаянии, и да сподобит нас грешных и недостойных Небеснаго Царствия Своего, со всеми святыми славити Его безконечное милосердие, со Безначальным Его Отцем и Святым и Животворящим Его Духом, во веки веков. Аминь.

Молитва (иная)святителю Григорию Паламе, архиепископу Солунскому

Всех православных наставниче и Церкви сияние, отче Григорие, всякаго обстояния нас избави, божественной иконе твоей препадающе верою, свобождая от навождения на нас вражия, ты бо помощник наш являешися и исполняешися и исполняеши присно прошения светло ублажающих тя, на всяко время моляся Трисиянной Троице, Ейже подобает велия слава, честь и поклонение Отцу и Сыну и Святому Духу, и ныне и присно и во веки веков. Аминь.

Святитель Григорий Палама , архиепископ Солунский, родился в 1296 году в Малой Азии. Во время турецкого нашествия семья бежала в Константинополь и нашла приют при дворе Андроника II Палеолога (1282-1328). Отец святого Григория стал крупным сановником при императоре, но вскоре умер, и сам Андроник принял участие в воспитании и образовании осиротевшего мальчика. Обладая прекрасными способностями и большим прилежанием, Григорий без труда освоил все предметы, составлявшие полный курс средневекового высшего образования. Император хотел, чтобы юноша посвятил себя государственной деятельности, но Григорий, едва достигнув 20 лет, удалился на Святую Гору Афон в 1316 году (по другим сведениям, в 1318) и поступил послушником в монастырь Ватопед, где под руководством старца, преподобного Никодима Ватопедского (память 11 июля), принял постриг и начал путь подвижничества. Через год ему явился в видении и обещал свое духовное покровительство.

Мать Григория вместе с его сестрами также приняла монашество. После преставления старца Никодима инок Григорий проходил 8 лет свой молитвенный подвиг под руководством старца Никифора, а после кончины последнего перешел в Лавру преподобного Афанасия. Здесь он прислуживал за трапезой, а затем стал церковным певцом. Но через три года (1321), стремясь к более высоким ступеням духовного совершенства, он поселился в небольшой отшельнической обители Глоссии. Настоятель этой обители стал учить юношу сосредоточенной духовной молитве - умному деланию, которое постепенно разрабатывалось и усваивалось монахами, начиная с великих пустынников IV века, Евагрия Понтийского и (память 19 января). После того, как в ХI веке в трудах (память 12 марта) подробное освещение получили внешние молитвенные приемы умного делания, оно было усвоено афонскими подвижниками. Опытное применение умного делания, требующее уединения и безмолвия, получило название исихазма (от греч. - покой, молчание), а сами практикующие его стали называться исихастами. За время пребывания в Глоссии будущий святитель полностью проникся духом исихазма и принял его для себя как основу жизни. В 1326 году из-за угрозы нападения турок вместе с братией он перебрался в Солунь (Фессалоники), где тогда же был рукоположен в сан священника.

Свои обязанности пресвитера святой Григорий сочетал с жизнью отшельника: пять дней недели проводил в безмолвии и молитве, и только в субботу и воскресенье пастырь выходил к народу - совершал богослужение и произносил проповеди. Его поучения часто вызывали у предстоящих в храме умиление и слезы. Однако полная отрешенность от общественной жизни святителю была несвойственна. Иногда он посещал богословские собрания городской образованной молодежи во главе с будущим Патриархом Исидором. Возвращаясь как-то из Константинополя, он обнаружил близ Солуни местечко Верии, удобное для уединенной жизни. Вскоре он собрал здесь небольшую общину монахов-отшельников и руководил ею в течение 5 лет. В 1331 году святитель удалился на Афон и уединился в скиту святого Саввы, близ Лавры преподобного Афанасия. В 1333 году он был назначен игуменом Есфигменского монастыря в северной части Святой Горы. В 1336 году святитель вернулся в скит святого Саввы, где занялся богословскими трудами, которых не оставлял уже до конца жизни. А между тем в 30-е годы ХIV века в жизни Восточной Церкви назревали события, поставившие святителя Григория в ряд наиболее значительных вселенских апологетов Православия и принесшие ему известность учителя исихазма. Около 1330 года в Константинополь из Калабрии приехал ученый монах Варлаам. Автор трактатов по логике и астрономии, умелый и остроумный оратор, он получил кафедру в столичном университете и стал толковать сочинения (память 3 октября), апофатическое богословие которого было признано в равной мере и Восточной и Западной Церквами. Вскоре Варлаам поехал на Афон, познакомился там с укладом духовной жизни исихастов и, на основании догмата о непостижимости существа Божия, объявил умное делание еретическим заблуждением. Путешествуя с Афона в Солунь, оттуда в Константинополь и затем снова в Солунь, Варлаам вступал в споры с монахами и пытался доказать тварность Фаворского света; при этом он не стеснялся поднимать на смех рассказы иноков о молитвенных приемах и о духовных озарениях.

Святитель Григорий, по просьбе афонских монахов, обратился сначала с устными увещаниями. Но, видя безуспешность подобных попыток, он письменно изложил свои богословские доводы. Так появились "Триады в защиту святых исихастов" (1338). К 1340 году афонские подвижники с участием святителя составили общий ответ на нападки Варлаама - так называемый "Святогорский томос". На Константинопольском Соборе 1341 года в храме Святой Софии произошел спор святителя Григория Паламы с Варлаамом, сосредоточившийся на природе Фаворского света. 27 мая 1341 года Собор принял положения святителя Григория Паламы о том, что Бог, недоступный в Своей Сущности, являет Себя в энергиях, которые обращены к миру и доступны восприятию, как Фаворский свет, но являются не чувственными и не сотворенными. Учение Варлаама было осуждено как ересь, а сам он, преданный анафеме, удалился в Калабрию.

Но споры между паламитами и варлаамитами были далеко не закончены. К числу вторых принадлежали ученик Варлаама, болгарский монах Акиндин и Патриарх Иоанн ХIV Калека (1341-1347); к ним склонялся и Андроник III Палеолог (13281341). Акиндин выступил с рядом трактатов, в которых объявлял святителя Григория и афонских монахов виновниками церковных смут. Святитель написал подробное опровержение домыслов Акиндина. Тогда Патриарх отлучил святителя от Церкви (1344) и подверг темничному заключению, которое продолжалось три года. В 1347 году, когда Иоанна ХIV на патриаршем престоле сменил Исидор (1347-1349), святитель Григорий Палама был освобожден и возведен в сан архиепископа Солунского. В 1351 году Влахернский Собор торжественно засвидетельствовал православность его учения. Но солуняне приняли святителя Григория не сразу, он вынужден был жить в разных местах. В одну из его поездок в Константинополь византийская галера попала в руки турок. Святителя Григория в течение года продавали в различных городах как пленника, но и тогда он неутомимо продолжал проповедь христианской веры. Лишь за три года до кончины вернулся он в Солунь. Накануне его преставления ему явился в видении . Со словами "В горняя! В горняя!" святитель Григорий Палама мирно преставился к Богу 14 ноября 1359 года. В 1368 году он был канонизован на Константинопольском Соборе при Патриархе Филофее (1354-1355, 1362-1376), который написал житие и службу святителю.

Иконописный подлинник


	Византия. 1370-80-е. Свт. Григорий Палама. Икона. Византия. 1370-80-е годы. Музей изобразительных искусств им. А.С. Пушкина. Москва.

	Афон. 1371. Свт. Григорий Палама. Фреска. Афон (Ватопед). 1371 г.

	Греция. XVI. Свт. Григорий Палама. Икона. Греция. XVI в. 42 х 28. Монастырь Дионисиат (Афон).

	Афон. 1546. Свт. Григорий Палама. Феофан Критский и Симеон. Фреска церкви свт. Николая. Монастырь Ставроникита. Афон. 1546 год.