Палеоцен-эоцен - "золотой век" человечества - Земля до потопа: исчезнувшие континенты и цивилизации. Когда был Русский золотой век

Впервые встречается у древнегреческого Поэта Гесиода (VIII VII вв. до н. э.) в поэме «Дела и дни». Как пишет Гесиод, было некогда такое время, когда люди жили без забот, без войн, без страданий. И это время он называет «золотым веком»: Жили те… … Словарь крылатых слов и выражений

Мифологическое представление, существовавшее в античном мире, о счастливом и беззаботном состоянии первобытного человечества. Отчётливее всего это представление выражено в поэме «Труды и дни» Гесиода и в «Метаморфозах» Овидия. По Гесиоду (Hes.… … Энциклопедия мифологии

Подъем, вершина, процветание, лучшая пора, расцвет, пик, век астреи Словарь русских синонимов. золотой век век Астреи (устар. книжн.) Словарь синонимов русского языка. Практический справочник. М.: Русский язык. З. Е. Александрова. 2011 … Словарь синонимов

ЗОЛОТОЙ\ ВЕК Cловарь-справочник по Древней Греции и Риму, по мифологии

ЗОЛОТОЙ ВЕК - Золотой век, наряду с серебряным, бронзовым и железным, – один из четырех периодов развития человечества. Именно так, в виде последовательного чередования этих четырех эпох, описывает греческий поэт Гесиод в своей поэме «Труды и дни» современные… … Список древнегреческих имен

Современная энциклопедия

В представлениях многих древних народов самая ранняя пора человеческого существования, когда люди оставались вечно юными, не знали забот и огорчений, были подобны богам, но подвержены смерти, приходившей к ним как сладкий сон (описан в Трудах и… … Большой Энциклопедический словарь

Золотой век - ЗОЛОТОЙ ВЕК, в представлениях многих древних народов счастливая ранняя пора человечества, когда люди оставались вечно юными, не знали забот, были подобны богам, но подвержены смерти, приходившей к ним как сладкий сон. В переносном смысле время… … Иллюстрированный энциклопедический словарь

ЗОЛОТОЙ ВЕК - что [чего, чей] Наилучший, беззаботный период жизни, время благоденствия. Имеется в виду, что какой л. временно/й период (Р) в истории народа, страны, социальной группы (Y), в развитии цивилизации, науки, культуры, какой л. деятельности (Q)… … Фразеологический словарь русского языка

Золотой век - согласно представлениям древних, период, когда люди вели счастливую жизнь без раздоров, войн и тяжелого труда. Легенда возникла в Элладе в период становления классового общества, когда жизнь части общинников ухудшилась: они должны были… … Античный мир. Словарь-справочник.

Книги

• Золотой век , Аксенов Василий Иванович. Сборник рассказов и повестей "Золотой век" возвращает читателя в мир далекой сибирской Ялани, уже знакомой ему по романам Василия Ивановича Аксёнова" Десять посещений моей возлюбленной",…
• Золотой век , Аксенов В.. Сборник рассказов и повестей"Золотой век"возвращает читателя в мир далекой сибирской Ялани, уже знакомой ему по романам Василия Ивановича Аксёнова"Десять посещений моей возлюбленной","Весна в…

«Золотой век»

Считается, что «Золотой век» - состояние первобытного общества, свободного от частной собственности и классовых антагонизмов и якобы не знавшего экономического, экологического и политического кризисов. Яркий и образный термин возник впервые в трудах античных мыслителей и литераторов, которые различали в соответствии с мифологической традицией несколько веков в истории человечества.

Самый ранний назван «золотым», поскольку в это время люди жили в мире и согласии под мудрым правлением бога Сатурна. Затем наступил «серебряный век», когда к власти в античном пантеоне пришел Зевс. Жизнь к тому времени резко изменилась в худшую сторону, однако Громовержец быстро навел порядок своими стрелами-молниями. Боги по-прежнему были ближе к земле и людям, отчего жизнь в целом текла спокойно. Затем пришел «медный век», принесший раздоры среди богов и разобщивший людей. В «железный век» бытие человеческого рода резко ухудшилось: люди утратили страх перед богами и ожесточились. Миропорядок стала определять война.

Во времена «серебряного века» во главе греческого пантеона богов-олимпийцев стоял Громовержец Зевс

Многие ученые и философы XVIII–XIX столетий не без влияния ранних просветителей Д. Дидро, Ж.-Ж. Руссо и других присвоили доисторической эпохе романтическое название «золотого века», поскольку искренне верили в то, что первобытный человек жил в гармонии с собой, миром и окружающими. Современной наукой доказана нереальность «золотого века» во времена первобытнообщинного строя, хотя многие философы-гуманисты и историки по-прежнему упорствуют в устоявшихся взглядах. Нетрудно назвать причины, по которым первобытная жизнь не может считаться идеальной.

Неравенство существовало и в первобытном обществе, а это означает наличие механизмов угнетения. Самым главным институтом власти и угнетения являлось вождество, т. е. безраздельное господство вождей, которые распределяли продукты и работы, устанавливали законы в форме табу, вершили суд. В имущественном отношении все были равны, но это было неизбежно в условиях, когда единственным источником пропитания является охота и собирательство. Мужчина-охотник должен был хорошо питаться, чтобы поддерживать свои силы, и никакой вождь не имел права отбирать у охотников еду, ведь каждый добытчик дичи был на счету.

Имущественное равенство принимало уродливые формы. В некоторых племенах каждую найденную вещь немедленно разрывали на клочки, чтобы все получили по куску. Предмет становился абсолютно бесполезным, хотя его можно было бы употребить с пользой хотя бы в отношении одного человека. Этим человеком мог оказаться больной сородич, новорожденный, ветхий старик.

Вызывает возмущение у цивилизованного человека первобытный суд. Все представления о справедливости во времена родового строя сводились к принципу талиона: око за око, зуб за зуб. Любопытно, что одной из типичных форм наказания за многие проступки был остракизм (изгнание), равнозначный смерти, т. к. в одиночку первобытный человек выжить не мог. Другая, менее частая, но обычная форма особо жестокого наказания - зомбирование. Это превращение неугодных в зомби (живых мертвецов) или порча, т. е. провоцирование болезни или смерти неугодных посредством внушения. Колдуны ловко использовали безоглядную веру своих соплеменников во всемогущество магии и легко расправлялись с любым проблемным человеком, подчиняя его сознание.

Известны многочисленные случаи грабительских войн в первобытную эпоху, особенно с началом «железного века», когда появляются первые укрепленные поселения - городища. Отечественным археологам известны военные конфликты дьяковских племен, населявших Подмосковье в «железном веке» и также строивших городища. К слову, под «железным веком» в археологии понимается настоящий век металла, выделенный современными учеными и длившийся с 2500 лет назад до начала I тыс. н. э.

Почти повсеместно в доисторические времена процветали кровавые жертвоприношения и каннибализм. Некоторые жертвоприношения со временем оформились в ужасающие своей жестокостью культы ритуальных убийств. Не менее известны жертвоприношения, связанные с похоронными обрядами. На похоронах племенного царька или другого представителя знати забивались в большом количестве домашние животные и люди, в первую очередь жены умершего, чтобы обильно полить кровью жалкие кости. У древних славян сохранился в качестве наследия от тех времен обряд тризны (принесение в жертву коня на могиле покойного хозяина).

Каннибализм получил широкое распространение в первобытные времена. Неандертальцы и ранние кроманьонцы, предположительно, вообще не брезговали человеческой плотью и не видели ничего предосудительного в том, чтобы съесть своего больного или старого сородича или ребенка. Долго процветало поедание трупов, т. е. умерших людей. Поедание врагов приняло характер ритуала и получило мифологическое объяснение: это необходимая акция, поскольку людоед получает от съеденного врага все его достоинства - силу рук, быстроту ног, зоркость глаз и т. д.

В суровых условиях первобытного строя господствовало отношение к женщине как к обузе, неизбежное при образе жизни, когда главной экономической функцией являлась охота. Женщина не могла заниматься охотой, поэтому сильные мужчины занимали более высокое положение в коллективе. Имело место и искусственное поддержание низкого статуса женщины. Им поручали с детских лет крайне трудоемкую работу. Нередко работа женщин была примитивна, а потому приводила к их умственному недоразвитию и интеллектуальной деградации.

В первобытном обществе женщины выполняли самую трудоемкую работу

Первобытный матриархат действительно наблюдался у некоторых племен, но философы XIX столетия, как считается сегодня, объясняли этот феномен неправильно. Власть женщин сводилась к выполнению тех функций в управлении хозяйством, которые отказывались осуществлять мужчины. Сами же мужчины были поглощены военными набегами на соседние селения и прочими делами, запустив хозяйство собственной деревни.

В первобытном обществе женщины часто служили предметом торговли между деревнями, причем цена одной «единицы товара» была меньше цены на мясо и равнялась связке бананов или чему-нибудь подобному. Процветало похищение женщин, когда купить их было невозможным. Такое воровство приводило к военным столкновениям между племенами.

Наиболее типичными последствиями принижения социальной роли женщины являются обряды ритуальной дефлорации и клитороэктомии. Ритуальная дефлорация - инициация девушек, праздник в честь их вступления во взрослую жизнь. Обряд подразумевает лишение девственности, которое осуществляли все мужчины племени, после чего молодая женщина доставалась своему супругу. По современным представлениям, это акт насилия, но во времена «золотого века» подобные вещи являлись нормой. Клитороэктомия - ритуальное хирургическое удаление у замужней женщины клитора с целью превращения ее в бесчувственную машину для деторождения, неспособную на сексуальные реакции.

Что касается фантастического здоровья первобытных людей, то это выдумка. Они страдали массой заболеваний - простудой, сифилисом, дефектами скелета. Особо сильны были нарушения обмена веществ и прочие последствия недоедания. Стресс также был очень частым, поскольку доисторическому человеку приходилось постоянно сталкиваться с пещерными львами, саблезубыми тиграми, леопардами и прочими опасными хищниками.

Первобытный человек боялся молнии, урагана, затмений и прочих явлений природы, перед которыми не испытывает страха современный человек. Наш предок находился в плену у грубейших суеверий. В результате многочисленных потрясений и испытаний у древних людей снижалась средняя продолжительность жизни, равнявшаяся примерно 25 годам.

Отсюда легкое отношение к детской смертности: «боги дали - боги взяли». Высокая смертность среди детей была неизбежна в условиях отсутствия гигиены и элементарных медицинских познаний. Также широко практиковался инфантицид (детоубийство) по разным причинам - культовое жертвоприношение, болезнь ребенка, нежеланный ребенок. Чаще всего нежеланными были девочки. Племени требовались мальчики как будущие охотники, а вот женщины считались обузой.

Этнографы, изучавшие современные племена с традиционным укладом быта, описывают инфантицид следующим образом. Мать рожала ребенка, уединившись в лесу и, разумеется, без помощи повивальной бабки. Если рождалась девочка, на которую не давалось разрешения совета старейшин, мать убивала дочку, разбивая ей голову о дерево. Затем выжидала какое-то время, чтобы не вызвать гнева мужа, и возвращалась в селение.

Гармония первобытного человека с природой полностью выдумана. Современный богатый палеонтологический материал предельно наглядно показывает, как вслед за осваивавшим континенты кроманьонцем следовала смерть. Доисторические люди вызвали в результате чрезмерного промысла экологический кризис, приведший к полному исчезновению животных мамонтовой фауны и прочих крупных млекопитающих и птиц. Гигантские ленивцы, броненосцы-глиптодонты, саблезубые тигры, бизоны, северные сайгаки, пещерные медведи, гигантские лемуры, страусы моа и еще около 40 видов крупных животных были полностью истреблены доисторическими людьми.

Добычей первобытного человека нередко становился страус моа

Вместе с тем жизнь первобытного общества нельзя считать чередой насилия и бездумной жестокости. Доисторический человек умел любить, сочувствовать, сострадать ближним. Первобытные люди рисовали на стенах пещер, черпая вдохновение из мира природы. Эти люди торжественно хоронили умерших, устраивали веселые празднества в знак удачной охоты, молились богам. Наши пращуры зачастую отличались щедростью и простодушием. Альтруизм, т. е. готовность прийти на помощь, являлся фактически движущей силой эволюции человека.

Еще Ч. Дарвин категорично утверждал: «…те общества, которые имели наибольшее число сочувствующих друг другу членов, должны были процветать больше и оставить после себя более многочисленное потомство». Дарвин рассуждал просто и здраво. В одиночку человек ни за что не выживет в условиях дикой природы, поэтому мы являемся коллективными существами. Естественный отбор уничтожал коллективы со слабыми внутренними связями. Если внутри коллектива не было достаточно понимания и участия, то он неактивно защищался от влияния экстремальных условий среды, потому что действия людей не были слаженными.

Крепкие коллективы с дружескими отношениями стойко противостояли природе, потому что в этих обществах главенствовало правило трех мушкетеров - «один за всех и все за одного». Естественно, что дети, рожденные в этих коллективах, выживали чаще. Со временем потомки крепких обществ вытеснили нестойкие общества. Гены, отвечающие за социальные навыки, закреплялись в новых поколениях.

Английский специалист по теории эволюции Дж. Холдейн высказал однажды мнение, что среди этих генов важную роль играли «гены альтруизма». Генетики таких генов пока не нашли, но почти все современные ученые убеждены, что одним из факторов становления человека являлись альтруистические наклонности, поскольку они обеспечивали своим обладателям преимущество в коллективной борьбе за выживание.

Следовательно, древний человек не просто был знаком с гуманностью и альтруизмом, но и выжил во многом благодаря им. Точно так же и в наши дни находится место одновременно для зла и добра. «Золотого века», к сожалению, никогда не было. Но радует то, что никогда не было и «железного века».

Долгое время господствовала ошибочная идея о четырех монархиях, получившая известность через авторитеты великих людей, которые ищут причины ее появления в столь давних временах, что теперь ее раз­венчание представляет трудности. Эта теория одержала верх над бесчисленными толкованиями Библии, она распространена среди современных мыслителей (М. Лютер, Меланхтон, Слейдан, Лукидий, Функ, Панвинио), хорошо знающих и понимающих древнюю историю и Святое Писание. Временами, пренебрегая авторитетами, я обращался к мысли, которую вряд ли стоило принимать на веру. Я задумался над пророчествами Даниила, его мнение по этому вопросу недостаточно доказательно, поэтому и пророчества не внушают доверия. Невразумительные и неясные слова Даниила, если их растолковать, могут принимать разумный смысл, а я предпочитаю толковать пророчества однозначно, следуя судебной формуле: «Вопрос неясен». Я полностью одобряю ответ Кальвина, сколь изысканный, столь и умный, на вопрос об Апокалипсисе (Откровения святого Иоанна Богослова); когда его попросили высказать свое мнение, то он достойно ответил, что находится в полном замешательстве относительно смысла этого мрачного писания, добавив, что с его содержанием не соглашаются многие мудрецы. Похоже, и я тоже не вижу, каким образом жизнь нашего общества можно сопоставлять с миром диких зверей и как это связано с мыслью, высказанной и обсуждаемой Даниилом, которая сводилась к тому, что монархии, ныне процветающие, собирали силы для этого в течение длительного времени.

В начале наших размышлений попытаемся определить: что же мы называем монархией? Монархия – это определенная территория, населенная народом одного происхождения. Именно по этому признаку мы можем определить, вправе ли мы считать некое государство монархией. Но если бы даже наш спор завязался вокруг этого неполного определения, то проповедь Даниила достаточно точного толкования не дает. В проповеди говорится, что появлению монархий предшествовало явление четырех зверей и духов, а число это соответствует количеству империй: Ассирийская, Персидская, Греческая и Римская. После падения Римская империя при известных обстоятельствах «перелилась» в Германскую империю. И так объясняют существование Германской империи. Я осуждаю эту теорию, разоблачая ее, я забочусь о славе своего имени, своей истории, о полном разоблачении толкований Даниила. Я требую опровержения всех его доводов. Прежде всего, остановимся наточке зрения Филиппа Меланхтона, который говорит, что монархия – это единоличное управление государством, когда права и обязанности подданных определяются одним лицом. Из этого ясно, что определение «монархия» не может употребляться по отношению к народным формам управления, имевшим место у римлян. Теперь если взвесить данный материал, принимая во внимание это условие, то можно утверждать, что Германская империя не является преемником римских форм управления. Немцы распространяют свою власть едва ли над сотой частью мира, а король Испании имеет территорию и численность населения куда большие, чем у германцев; и король Португалии силой захватил почти все побережье Африки. Но мы исходим не из соображения численности населения и величины территории, а из признака, который считают основополагающим многие, и я с ними согласен, прежде всего из формы управления государством.

Я не знаю, как испанцы и португальцы могли бы сопротивляться войскам Карла V, и если бы его не сдерживала доблесть Галлии, то Испания и Португалия сократились бы до размеров провинций (это могут подтвердить сохранившиеся документы). Давайте обратимся к иноверцам. Какое сопротивление немцы оказали турецкому султанату? Может быть, более справедливо называть империей турецкий султанат? Управление такой величайшей монархией должно осуществляться султаном. Он распространил свою власть на богатейшие земли Азии, Африки, Европы, и он управлял как отдаленными, так и внутренними владениями, а также несколькими островами. Кроме того, в вооружении армий и организации войска ему нет равных, особенно с тех пор, как он стал управлять армиями персов далеко за пределами своей империи. Военной силой он захватил провинции христиан и империю греков и даже разорил земли германцев. Не буду оспаривать мнение правителя Эфиопии, утверждавшего, что драгоценным камнем выделяется среди других тот, чья империя гораздо меньше, чем вся Европа. Что может следовать из того, что правители татар, которые управляли племенами варваров в их дикости, так и не смогли превзойти их в силе своих армий? Если сравнивать германцев с татарами, то это будет равноценно сравнению мухи со слоном. Сами немцы тоже неверно определяют монархию, опять же, согласно Ф. Меланхтону, монархия – это наиболее мо­гущественное из всех государств. Еще более глупо то, что немцы полагают, что они якобы владеют всей территорией империи римлян. Это может рассмешить каждого, кто помнит карту мира. Империя достигла наивысшего расцвета при Траяне, позже ее положение неуклонно ухудшалось. Доказательством тому могут служить свидетельства Аппиана и Секста Руфа, которые писали во времена Траяна. Когда Траян, построивший каменный мост через Дунай и соединивший Дакию с империей, одержал победу над правителем Дицебалом тогда, территория империи ограничивалась Дунаем и Оркнейскими островами на севере, Кадами на западе, Евфратом на востоке и Энипием на юге. Затем, нанеся поражение войскам парфян, он переправился через Евфрат и присоединил к империи своих предков Месопотамию и большую часть Арабского халифата. Помпеи в юности не хотел продолжать эту политику, но когда правитель Персии предложил установить границу между Римской и Персидской империями по Евфрату, то Помпеи ответил, что римские границы ограничиваются не реками, а справедливостью. Германия не включает в себя территории Римской империи, кроме двух провинций. Германия ограничена Рейном, Дунаем, Вислой, Карпатскими горами и океаном. Но если точнее, то власть Германской империи распространяется от предгорий Альп на юге до Балтийского региона на севере, от Силезии на востоке до Рейна на западе. Возможно, было бы правильнее к бывшим римским провинциям отнести владения султана Турции, который захватил Византию, землю древнего Вавилона, принадлежавшую персам, если судить по книге Даниила? Если отождествлять монархии с воинскими формированиями, местом рождения Даниила, с месторасположением Вавилонской империи или с единоличной властью, тогда справедливо будет отнести прорицания Даниила и к турецкому султанату, и в этом случае мы насчитаем не четыре, а бесчисленное количество империй. Тогда мы выдвинем справедливые обвинения в том, что пренебрегли империей халдеев, которые первыми заложили основы Вавилона, забыли мидян, которые вытеснили ассирийцев, и, конечно, Навуходоносора, который был мидийцем, а не ассирийцем, забыли также империю парфян, которая была разрушена греками, пропустили Арабскую империю, которая захватила Вавилонскую империю и силой овладела большей частью Азии, Африки и Европы. Но если включать и Мидию, и Ассирию, и Парфию в число «империй», то почему бы не включить Персию и ее соседей, тем более что крайне отдаленная Мидия включена? Несмотря на то что Парфия отдалена, вавилоняне ее захватили. Если Кир присоединяет территории мидян, хотя ему непонятених язык и традиции, то почему этого же не могло произойти с халдеями, парфянами, арабами? Ведь Персия основала новую монархию на той же основе, что и Кир. Испанец Траян создает испанскую монархию; Каракалла, Кар, Кариний, Антоний, галлы по рождению, создают галльскую монархию.

Мы должны попытаться понять спор об Александре, Гелиогибале которые были сирийцами, о Филиппе – арабе, о Тотиле, Витерихе, Теодорихе, Алларихе – готах, которые захватили не только провинции но и столицу Римской империи, вступили в Италию и хозяйничали в ней с помощью армий 70 лет. Хотя Александр правил почти 12 лет и был суров, после его смерти империя была поделена между четырьмя правителями, что и определило ее распад. Действительно глупо, что Карла Великого (который первым создал то, что мы называем монархией), по рождению галла, отлично знающего галльский язык, традиции и систему управления Галлии, одни называют германцем, другие полагают, что он ведет свое происхождение от древних переселенцев, хотя никто не отрицает, что он использовал галльские армии для объединения Германии, Италии и большей части Испании под властью Франкской империи. Именно по отношению к Галлии, которая раньше всех узнала слово «монархия» и вообще достигала большего расцвета, чем Германия, справедливо было бы использовать это слово. Кроме того, более совершенное, чем в Германии, устройство монархии существовало в Византии при правлении Константина Великого, который против воли Сената отправился в Италию; разбив римского императора в войне, он упразднил римское государственное управление, перенес столицу империи (место пребывания императора) в Византию, ввел христианство и, наконец, назвал столицу империи своим именем. Почему же мы не можем назвать эти новые владения Константина монархией, ведь в его правление произошли коренные изменения в составе населения, размерах владений, законодательстве и религии?

Возможна ли защита теории, отказывающей в праве называться монархией империи арабов, которые завоевали почти всю Африку, большую часть Азии, причем не только с помощью силы и законов, но также с помощью религии и языка? Мусульмане разбили армию персов и обратили их в фактическое рабство: персам было запрещено использовать свой язык, свою письменность, искусство и обычаи. Кроме того, нельзя забывать империю татар, которая может встать в один ряд с ос­тальными; или эту империю отбрасывают, потому, что она слишком удалена от Вавилона? Но немцы находятся еще дальше. Марко Поло писал: «Татары опустошили Бактрию, Согдиану, захватили обширные провинции государств и под руководством Хулага опрокинули Вавилон, уничтожив его как государство, а Вавилон распространял свою власть на Мидию, Персию, Грецию, Парфию. Этот город подвергался часто опустошительным набегам и не единожды полностью разрушался». Марко Поло объясняет, что так называемый Балдах не то же самое, что древний Вавилон, который был основан раньше Суз. Но если этому верить, то теории о господствующем положении Вавилона разрушаются. Он не был построен специально, как утверждали Даниил и другие проповедники, во времена жизни Христа, и нет никаких оснований считать это время точно установленным. Доказательство того, что Христос символизировался валуном, отсеченным от вершины горы (именно это красноречиво утверждал Павел), отрицается самим образом, который выбрал Даниил. В его толкованиях объясняется, что многие опасности он предсказывал в своих прорицаниях, благодаря чему успехи Александра Великого и тех правителей, которые ему наследовали, стали возможны, потому что им удалось избежать уже предсказанных опасностей. Но я не отважусь что-либо утверждать в столь запутанной и неясной области, однако иудей Иосиф, лучший толкователь Даниила, писал, что мидяне, персы, греки были выбраны Даниилом для верховенства над Вавилоном. Но о гражданстве и положении римлян, которые известны под именем семейства Флавиев, Даниил ничего не говорит такого, что соответствовало бы исторической истине. Согласно образу великана Даниила (чья голова – золотая, грудь – серебряная, бедра – бронзовые, голени – железные и ступни – глиняные, их, правда, иногда называли по ошибке железными) историки по аналогии устанавливают четыре или даже больше веков: сначала был золотой век, за ним следовал серебряный, затем – бронзовый, железный и, наконец, глиняный. Но здесь необходимо внести ясность по причине того, что если кто-либо обратится к мнению историков, а не поэтов, он, конечно, поймет, что мало что меняется в делах человеческих, как и в природе всех вещей, ибо нет ничего нового под солнцем, как сказал мудрец.

Если век, который называют золотым, сравнивать с нашим, то тот век правильнее назвать железным. За последним веком, как говорит проповедник, наступит потоп, когда люди будут наказаны Богом за свои грехи, которые оказались столь многочисленны и велики, что Бог пожалел о сотворении человека. Позвольте нам теперь обратиться к веку, который называют золотым не только поэты, но и Катон в книге «Происхождение». Он говорил, что Камесис и Сатурн сражались в это время, неоднократно повторяется, что Камесис был сын Ноя, а сын Сатурна – Юпитер. Бел положил конец золотому веку. Из всего вышесказанного совершенно очевидно, что золотой век был кратким мигом, если брать в расчет эпоху, которая длится 6000 лет. Катон, доверяющий басням поэтов, ограничил золотой век 250 годами. Но как наивен был Камесис, который, осквернив честь достопочтенных отцов позорными словами, заслужил месть и был проклят собственным отцом. Это проклятие лежало и на Нимроде, внуке Камесиса, который, как считалось, стоял у истоков Золотого века. Он получил прозвище, которое по-еврейски означает «бунтовщик». Этим словом Моисей называет «могущественного охотника», позднее, однако, оно употреблялось для обозначения разбойников и безнравственных людей, какими Аристотель считал пиратов.

Следующим был Юпитер Бел, который с великой смелостью, даже, как я бы сказал, с отчаянным богохульством, боролся со своим отцом за власть. Не могу умолчать и о другом Юпитере, который убил своего отца ради того, чтобы занять трон; согласно мнениям поэтов, он «прославился» не только отцеубийством, но и крайне развращенным образом жизни и кровосмешением с сестрами. Вместе со своими братьями он затеял проклятую войну против бессмертного Бога, опрометчиво надеясь победить его, чему помешали удары молний и смешение языков, сделавшее сговор между бунтовщиками невозможным.

Теперь обратимся к названию «Вавилон»: оно было дано по названию башни, которую также называли Вавил. Моисей охотно согласился с поэтами, хотя те часто путают историческую правду с вымыслом. Особо важное значение имеет утверждение о том, что титаны начали войну против богов, против их нравов, как говорит Цицерон. И это золотой век, век, создавший таких чудовищ! Я хочу еще напомнить о Геркулесе, слывшем, по рассказам Манефона, величайшим пиратом. Вместе с Тесеем и Пирифоем они похитили Елену, а когда пытались похитить жену Аида, то попались и были брошены в темницу. Кроме того, кто был тщеславнее Геркулеса? Но давайте обратимся к Фукидиду, пожалуй, самому правдивому историку. Он откровенно говорит, что не было более жестокого и свирепого времени, чем то, когда пиратство считалось нормой; без какого-либо смущения путешественники осведомлялись, где они могут встретить разбойников и пиратов, а где – нет. Цицерон пишет о германцах, что развитие этого народа в течение длительного времени шло от дикости к гражданской жизни. Золотым и серебряным веками называют время, когда люди бродили без дела по лугам и лесам и имели столько, сколько им могли обеспечить грубая сила и преступления; со временем люди постепенно избавлялись от этой жестокости и варварства, склоняясь к утонченности нравов и законопослушанию, т. е. к нормам, установленным обществом. Профессиональное воровство, которое согласно не только законам евреев, но и законам греческим и римским рассматривали только гражданские судьи, сейчас повсюду в мире наказывается самым суровым образом. И действительно, уже долгое время профессиональное воровство считается пределом подлости и бесчестия. Именно поэтому безнравственные люди не могли принимать участие в выборах и контролировать деятельность государственных органов. Людям просто невозможно вновь вернуться на те, давно пройденные пути, так как позорное прошлое вызывает у каждого стыд, который от природы присущ людям, а кроме того, общество не может развиваться через преступления. Это становится очевидным из книг апостолов или из хроник, повествующих о столь ужасных преступлениях (и, вероятно, еще не обо всех), что просто затрудняешься назвать наихудшее. Светоний, Тацит, Лампридий и Афиней оставили о них свидетельства. Что может быть более преступным, чем считать добродетель ужасным злом, а это наблюдалось не только в развращенных государствах, но также и в тех, которые процветали и строй которых считался наилучшим, согласно мнению многих мыслителей. Нельзя пренебрегать памятью о распутной похоти людей, даже если они похоронены в вечном забвении. Что может быть более жестоким и несправедливым, чем, прикрываясь существованием рабства, допускать, что человек может быть ранен, разорван на куски, убит другим всего лишь ради восторга и удовлетворения страстей толпы. Среди римлян не было такого, кто бы, пользуясь высшей репутацией правосудия, вступился за рабов.

Конечно, наши современники намного мудрее, чем римляне (да простят меня последние). Сейчас принято считать, что для христианина непристойно наблюдать за кровожадным зрелищем борьбы диких животных, и притом бесконечно спорить вместо полезного обсуждения, изящность которого проявляется в лучших искусствах и является подлинным упражнением для ума, чему обучают в гимнасиях. Также мы не должны пренебрегать подходящими упражнениями для тела или военными занятиями. Дошедшие до нас документы имеют сведения о Катоне, Фабриции, Камилле, Александре, однако они точно ничего не сообщают о воспитании души. Является ли военная слава Александра большей, чем Карла Великого? Первый, конечно, был великим полководцем, но только в сравнении с азиатами; так, Цезарь имел привычку говорить о Помпее, ставя его после себя и по опыту, и по мощи и силе своих воинов, и это при том, что последний, будучи военачальником, завоевал много варварских народов Европы. Но одинаково ли благочестивы были Антонин и Людовик Благочестивый? Более того, какой правитель всей седой древности может сравниваться с королем Людовиком Святым? Было бы приятно для всех обнародовать изменения законов, на которые это королевство опиралось. Конечно, ни у одного из правителей древности не было такой преданности Богу, такой ответственности перед страной, любви к подданным и приверженности к справедливости. Не только образ жизни наших современников является равнозначным делам древних, но и изменение их судеб повлияло на такую дисциплину, как литература. Первые виды искусства возникли в то время из практики и труда талантливых людей. Однако искусства постепенно угасали, затем они окончательно умерли и были схоронены в длительном забвении под вечным бедствием войн, или же они гибли потому, что у людей появилось стремление к пустому, легкомысленному времяпрепровождению, или потому, что Бог наказывает тех, кто использует знания для уничтожения людей. Конечно, нельзя не признать, что многие дисциплины развивались среди греков, что позволяло им самонадеянно полагать, что они обогащают эти искусства своими открытиями, Но Греция, находясь в тяжелом положении перед судом настоящего, сама утратила верный взгляд на некогда существовавшее. Среди римлян было так много талантливых людей, что они, безусловно, превзошли всех остальных в воинской славе и в развитии культуры. Но ряд их ошибок в период раннего варварства привел к тому, что орды варваров, хлынувшие из Италии, предали огню замечательные библиотеки и разрушили памятники древности. Этот ужасный факт подорвал большинство наук так, что они потеряли всякое значение, уважение к ним пропало на многие сотни лет, и казалось, что науки действительно погибли, и так было до тех пор, пока известный правитель Африки и Испании не пробудил таланты арабов обещаниями великих вознаграждений мыслителям. Я не буду говорить о том, как много замечательных философов, геометров и астрологов было в Египте, Индии, Эфиопии, как много известных математиков было в Халдее, причем намного раньше, чем какие-либо зачатки искусств появились в Греции.

Но я вернусь к нашему времени, когда после столь длительного упадка почти всего мира внезапно высветилось такое изобилие знаний, такое стремление к наукам, такое торжество талантов, какими не отличалась ни одна эпоха. В наши дни даже готы не имеют недостатка в утонченных талантах, Олаф доказывает так же убедительно, как и Хольстер, и многие другие, что природа вынесла приговор, что раны, нанесенные знаниям, должны в настоящее время залечиваться теми же народами, которые нанесли им ущерб. Хотя готы долгое время сохраняли традиции своих предков и верили в силу предсказаний, призывавших отклонять просьбы людей, обращавшихся в Сенат письменно, даже и они сейчас приобрели повсеместную привычку к грамотному письму. Здесь мы наблюдаем столь явное и определенное изменение во всех отношениях, что вряд ли у кого возникнут сомнения, что такой всплеск человеческих талантов происходит, словно дружный рост по весне, когда посеянное в землю зерно возмещает затраты с величайшим изобилием. Некоторые возразят, что древние были основателями искусств и им должна бы принадлежать эта слава. Они, конечно, открыли суть многих вещей, в особенности власть божественных небесных тел, знали движение многих звезд (но еще не всех), в том числе вычислили и точные орбиты неподвижных звезд, которые названы ими планетами. Затем они осторожно прикоснулись к загадкам природы и верно объяснили многие явления, но они не до конца поняли многие важные вещи, и именно в таком непроясненном виде они и передавались из века в век и дошли до наших современников. Каждый, кто претендует на то, что он в этих вопросах не смеет усомниться, уверен, что открытия наших дней можно сравнивать с открытиями наших предков и что предпосылки и истоки этих открытий надо искать у древних. Хотя вряд ли найдет­ся что-либо более замечательное в природе вещей, чем магнит, о пользе которого древние ничего не знали; кроме того, древние жили постоянно на своих исконных территориях и плавали в своем внутреннем бассейне, а наши современники за несколько лет многократно пересекли всю землю в многочисленных путешествиях и проложили путь колонистам в другие миры, я бы даже сказал, им открылись тайны далекой Индии, Эти открытия способствовали не только установлению обмена и развитию выгодной торговли, но и укреплению связей между всеми народами, которые неожиданно оказались работающими совместно в едином мировом государстве, словно в одном городе. Что касается географии, одного из самых замечательных и удивительных видов искусств, то ее развитию способствовало распространение сведений об Индии, которая поначалу воспринималась как нечто невероятное (Лактанций и Августин говорили, что люди, верящие этому, сумасшедшие) и сведения о которой проверялись многими, и теперь ее месторасположение так же хорошо вычислено, как движение планет и вращение земного шара. Более того, что может быть замечательнее, чем открытие отделения формы от сущности (если я могу говорить об этом)? Благодаря этому были открыты многие секреты природы, например исцеляющая медицина приносит ежедневную пользу. Я опускаю метод исследования небесной долготы: из-за представления о равенстве часовых поясов древние не могли точно их определять, потому что имели ошибочные знания об эклиптике. Я не буду подробно останавливаться на катапультах, изобретенных нашими предками, и на древних передвижных военных механизмах, которые, конечно, похожи на мальчишеские забавы, если сравнить их с нашим оружием. Я пропускаю также и многие другие искусства, в том числе ремесло и ткачество, которые изменили жизнь людей самым замечательным образом. Одно только книгопечатание может легко соперничать со всеми изобретениями древних. Поэтому тот, кто утверждает, что все вещи были познаны древними, заблуждается не меньше, чем тот, кто отрицает те ранние достижения наших предков, которые заложили основу многих искусств.

Природа – неисчерпаемая сокровищница, которая не иссякнет в течение долгих веков. С течением времени были сделаны многие открытия, так же как и распознаны некоторые вечные законы природы в различных областях; в мировоззрении, в мышлении также произошли разительные изменения. Вообще же невнимание к традиции давит на действительность, приводит к пренебрежению традицией, и в результате размышления основываются на доверии и незнании. Ошибается тот, кто говорит, что род человеческий ухудшается. Ясно, почему такого мнения придерживаются старики: они тоскуют по ушедшей молодости, которая дарит радость и бодрость. Это неизбежно, когда человек обнаруживает себя лишенным всех видов удовольствий, когда вместо радости ему остаются лишь острая боль да страдания. Человек, спасовавший перед старостью, как говорят мыслители, довольствуется ложной картиной вещей. А мы начинаем думать, что верность и дружба действи­тельно не вечны. Но все-таки, возвращаясь к прошлому, признаем, что древние определяли юность народов именно как золотой век. Но затем опыт народов становится общечеловеческим, и человек, выполнив свою роль в море открытий, начинает размышлять, домашнее и мирское отходит от него, и он верит, что смирение, праведная жизнь откроют ему дорогу на небеса,и, наконец, [человек] покидает землю.

Перевод М.С. Бобковой

Боден Ж. Метод легкого познания истории. М.: Наука, 2000. С. 261 – 266.

ФРЭНСИС БЭКОН. «О ДОСТОИНСТВЕ И ПРИУМНОЖЕНИИ НАУК»

Разделение всего человеческого знания на историю, поэзию и философию в соответствии с тремя интеллектуальными способностями: памятью, воображением, рассудком; это же разделение относится и к теологии.

Наиболее правильным разделением человеческого знания является то, которое исходит из трех способностей разумной души, сосредоточивающей в себе знание. История соответствует памяти, поэзия – воображению, философия – рассудку. Под поэзией мы понимаем здесь своего рода вымышленную историю, или вымыслы, ибо стихотворная форма является в сущности элементом стиля и относитсятем самым к искусству речи, о чеммы будем говорить в другом месте. История, собственно говоря, имеет дело с индивидуумами, которые рассматриваются в определенных условиях места и времени. Ибо, хотя естественная история на первый взгляд занимается видами, это происходит лишь благодаря существующему во многих отношениях сходству между предметами, входящими в один вид, так что если известен один, то известны и все. Если же где-нибудь встречаются предметы, являющиеся единственными в своем роде, например солнце и луна, или значительно отклоняющиеся от вида, например чудовища, то мы имеем такое же право рассказывать о них в естественной истории, с каким мы повествуем в гражданской истории о выдающихся личностях. Все это имеет отношение к памяти.

Поэзия – в том смысле, как это было сказано выше, – тоже говорит о единичных предметах, но о данных с помощью воображения, похожих на те, которые являются предметами подлинной истории; однако при этом довольно часто возможны преувеличение и произвольное изображение того, что никогда не могло бы произойти в действительности. Точно так же обстоит дело и в живописи. Ибо все это дело воображения.

Философия имеет дело не с индивидуумами и не с чувственными впечатлениями от предметов, но с абстрактными понятиями, выведенными из них, соединением и разделением которых на основе законов природы и фактов самой деятельности занимает эта наука. Это полностью относится к области рассудка.

Что это именно так, можно легко убедиться, обращаясь к источникам мыслительного процесса. Ощущение, служащее как бы воротами интеллекта, возникает от воздействия только единичного Образы или впечатления от единичных предметов, воспринятые органами чувств, закрепляются в памяти, при этом первоначально они запечатляются в ней как бы нетронутыми, в том самом виде, в каком они явились чувственному восприятию. И только потом человеческая душа перерабатывает и пережевывает их, а затем либо пересматривает, либо воспроизводит их в своеобразной игре, либо, соединяя и разделяя их, приводит в порядок. Таким образом, совершенно ясно, что история, поэзия и философия вытекают из этих трех источников – памяти, воображения и рассудка – и что не может быть ни каких-либо иных, ни большего числа форм деления науки. Дело в том, что историю и опытное знание мы рассматриваем как единое понятие, точно так же, как философию и науку.

Мы считаем, что и теология не нуждается в каком-то ином типе деления. Конечно, существует различие между информацией, получаемой через откровение, и информацией, идущей от чувственных восприятий, как но самому существу, так и по способу передачи, но дух человеческий един и его способности и части одни и те же. Это похоже на то, как разные жидкости разными путями вливаются в один и тот же сосуд. Поэтому и теология складывается из священной истории, из притч, являющихся своего рода религиозной поэзией, и из поучений и догматов – некоей вечной философии. Что же касается той части теологии, которая остается и после такого деления (я имею в виду пророчества), то это по существу род истории, ибо божественная история имеет то преимущество перед человеческой, что сообщение о каких-то событиях в равной мере может как следовать за ними, так и предшествовать им.

Разделение истории на естественную и гражданскую, включая в последнюю и историю церковную и историю научную. Разделение естественной истории на историю явлений обычных, явлений исключительных и искусств.

История делится на естественную и гражданскую. В естественной истории рассматриваются явления и факты природы, в гражданской – деятельность людей. Божественное начало, вне всякого сомнения, проявляется и в той и в другой, но главным образом это относится к гражданской истории; более того, оно образует свой собственный вид истории, который мы обычно называем священной, или церковной историей. В свою очередь роль наук и искусств представляется нам столь значительной, что мы считаем необходимым выделить их в особый вид истории, которая подобно церковной истории, должна, по нашему мнению, входить в состав истории гражданской. Разделение естественной истории на три вида мы будем проводить; исходя из состояния и условий самой природы, которая выступает перед нами в трех видах и развивается как бы по трем направлениям. Ведь природа или является свободной и развивается своим обычным, естественным путем, как это имеет место по отношению к небесным явлениям, животным, растениям и вообще ко всем природным явлениям, или же под влиянием искажений и косности непокорной материи, под действием мощных препятствий утрачивает свое естественное состояние (как в случае чудовищ), или же, наконец, уступает труду и искусству человека, подчиняется его воле и как бы рождается вновь, как это происходит во всех созданиях рук человеческих. Поэтому мы и будем делить естественную историю на историю обычных явлений, историю исключительных явлений и историю искусств, которую мы обычно называем также механической и экспериментальной историей.

Первая из этих дисциплин исследует природу в ее естественном, свободном проявлении, вторая – отклонения от естественного состояния, третья – взаимоотношения природы и человека. Мы с особым удовольствием рассматриваем историю искусств как вид естественной истории, потому что глубоко укоренилось ошибочное мнение, по которому искусство и природа, естественное и искусственное есть что-то совершенно различное, а это убеждение приводит к тому, что исследователи считают свою задачу полностью выполненной, если они изложили историю животных, растений и минералов, даже не упомянув об экспериментах в области механических искусств. Результатом этого ошибочного противопоставления явилась пагубная идея, согласно которой искусство – лишь некий придаток природы, годный только на то, чтобы довести до конца дело, начатое самой природой, или исправить какие-то возникающие недостатки, или устранить те или иные препятствия, мешающие ее свободному развитию, но совершенно неспособный глубоко изменить ее, преобразовать или потрясти до основания. Такое убеждение заставляет человека слишком поспешно отчаиваться в своих способностях. В действительности же люди должны проникнуться глубоким убеждением в том, что искусственное отличается от естественного не формой или сущностью, а только действу щей причиной: ведь вся власть человека над природой ограничивается властью над движением, т. е. способностью соединять и разъединять природные тела. Поэтому если имеется возможность сближения или удаления природных тел, то, соединяя, как говорят, активное с пассив­ным, человек может все, если же такой возможности нет,онничего не может. И если вещи располагаются в определенном порядке для данного результата, то не имеет никакого значения, произойдет ли это с участием человека или без него. Иногда золото плавят на огне, иногда же его находят в чистом виде в золотоносном песке, и здесь его создает сама природа. Точно так же радуга образуется в небе благодаря прохождению света через влагу облаков, но она же может возникнуть и на земле, при прохождении света через рассеянные водяные пары. Таким образом, всем управляет природа, ей же подчиняются указанные выше три направления: развитие самой природы, отклонения от ее естественного развития и искусство (т. е. человек в его отношении к природе). Поэтому есть все основания включить в естественную историю все эти три направления, что в значительной мере сделал еще Гай Плиний, единственный, кто рассматривал естественную историю так, как этого требовало ее истинное значение; но, включив в нее все эти направления, он излагал их совсем не так, как следовало, более того – совершенно неправильно.

Из этих трех областей первая более или менее разработана, остальные две исследованы столь слабо, что их следует отнести к разряду требующих разработки. Ведь не существует ни одного достаточно документированного и полного описания таких явлений природы, которые бы отклонялись от обычного хода ее развития, будь то какие-то исключительные создания, появляющиеся в определенных странах и местностях, или необычные по времени явления, или же, как говорит Плиний, игра случая, или проявления каких-то неизвестных свойств, или явления, уникальные в своем роде. Я, пожалуй, не стану отрицать, что можно найти слишком много книг, наполненных всякими баснословными сообщениями, фантастическими тайнами, беззастенчивым обманом и написанных лишь для развлечения и удовлетворения пустого любопытства, но серьезной и строгой систематизации всех чудесных явлений природы, тщательно проверенной и подробно изложенной, у нас нет, а тем более нет должных попыток отбросить и, так сказать, публично подвергнуть остракизму получившие распространение всевозможные лживые измышления и басни. Ведь, судя по тому, как обстоят сейчас дела, если ложные и фантастические представления относительно явлений природы укрепятся и (потому, что так велико уважение к древности, или потому, что не хочется вновь исследовать явления, или потому, что подобные вещи представляются замечательными украшениями речи благодаря тем сравнениям и аналогиям, которые из них можно извлечь) получат распространение, то потом их уже никогда не искоренить и не исправить.

Целью сочинения такого рода (а этот род сочинений освящен примером самого Аристотеля) менее всего будет удовлетво­рение пустого любопытства, к чему стремятся чудотворцы и фокусники. Наоборот, такое произведение поставит перед собой прежде всего две важные и серьезные задачи: первая из них – исправить ошибочность некоторых аксиом, которые в большинстве своем основываются на избитых и широко известных примерах; вторая – найти более удобный и легкий переход от чудес природы к чудесам искусства. Самое важное в этом деле – зорко следить за природой, когда она внезапно отклоняется от естественного хода своего развития, чтобы в результате таких наблюдений можно было в любой момент восстановить по своей воле упомянутый ход развития и заставить природу подчиниться. И я не собираюсь советовать полностью исключить из этой истории чудесных явлений все суеверные рассказы о колдовстве, ворожбе, чарах, сновидениях, предсказаниях и тому подобном, если совершенно точно известно, что соответствующее событие действительно произошло. Ведь еще неизвестно, в каких случаях и до какой степени то, что приписывается суеверию, может быть объяснено естественными причинами. И поэтому мы, хотя и считаем, что занятия такого рода деятельностью безусловно заслуживают осуждения, однако уверены, что в результате внимательного наблюдения и тщательного изучения этих вещей получим отнюдь не бесполезные знания о них, и не только для того, чтобы должным образом разобраться в преступлениях людей, обвиняемых в подобного рода деятельности, но и для того, чтобы глубже проникнуть в тайны самой природы. Следовательно, нужно без колебания вступать во все такого рода тайники и пещеры, если только перед нами стоит одна цель – исследование истины. Вы, Ваше Величество, подтвердили правильность этого собственным примером, ибо обоими прекраснейшими и ясновидящими глазами, оком религии и оком естественной философии, столь мудро и прозорливо проникли в кромешный мрак и доказали, что нет никого более похожего на солнце, которое, освещая даже клоаки, остается назапятнанным. Однако я хотел бы напомнить о том, что эти рассказы вместе со всеми суевериями следует излагать отдельно и не смешивать е рассказом о подлинных и ясных явлениях природы. Что же касается религиозных рассказов о знамениях и чудесах, то они либо не во всем истинны, либо вообще не имеют никакого отношения к явлениям природы, а потому не должны рассматриваться в естественной истории.

Остановимся теперь на истории покоренной и преобразованной природы, которую мы называем обычно историей искусств. Здесь мне, правда, известны некоторые работы о земледелии и даже о многих механических искусствах, но что в этой области самое плохое – это то, что постоянно остаются без внимания и игнорируются наиболее известные и распространенные опыты в тех или иных практических дисциплинах, хотя они дают познания природы столько же (если не больше), чем вещи менее распространенные. Ведь считается, что наука будет едва ли не осквернена и унижена, если ученые обратятся к наблюдениям и исследованиям вопросов, относящихся к механике, если только это не какие-то тайны искусства или же вещи, слывущие весьма редкими и утонченными. Над этой пустой и высокомерной заносчивостью с полным основанием смеялся Платон, выведя хвастливого софиста Гиппия, беседующего с Сократом, честным и глубоким исследователем истины. Когда разговор зашел о красоте, Сократ в соответствии со своим непринужденным и свободным методом рассуждения воспользовался примером сначала прекрасной девушки, затем прекрасной лошади, наконец, прекрасной и великолепно выполненной глиняной вазы. Возмущенный этим последним примером, Гиппий сказал: «Я бы, конечно, с негодованием отказался спорить с любым, кто приводит столь низкие и грязные примеры, если бы меня не удерживали правила вежливости». На что Сократ с иронией заметил: «Ну, конечно, как же ты можешь вынести их, если ты одет в такое великолепное платье и прекрасные сандалии». Во всяком случае можно, пожалуй, утверждать наверняка, что великие примеры дают нам не самое лучшее и не самое надежное знание. Именно об этом не без остроумия говорится в известном рассказе о философе, который, созерцая звезды на небе, упал в воду: ведь если бы он посмотрел под ноги, то смог бы увидеть звезды в воде, но, глядя на небо, он не мог увидеть воды в звездах. Точно так же часто случается, что вещи мелкие и незначительные дают нам больше для познания великих вещей, чем великие – для познания малых. Поэтому очень хорошо заметил Аристотель: «Природа любой вещи лучше всего обнаруживается в ее мельчайших частях». Поэтому природу государства он ищет прежде всего в семье и в простейших формах социальных связей (мужа и жены, родителей и детей, господина и раба), которые встречаются в любой хижине. Совершенно аналогично природу этого великого государства (т. е. Вселенной) и управление им следует искать как в любом первичном соединении, так и в мельчайших частях вещей. Пример этого мы видим в том, что известная тайна природы (считавшаяся величайшей) – способность железа под влиянием магнита направляться к полюсам – раскрылась не в больших железных брусках, а всего лишь в иголках.

Для меня же, если только мое мнение что-то значит, совершенно ясно, что история искусств имеет для естественной философии в высшей степени важное и основополагающее значение. Я имею в виду такую естественную философию, которая не стремится погрузиться в туман возвышенных и утонченных спекуляций, но действенно помогает людям в преодолении трудностей и невзгод жизни. И она принесет не только непосредственную пользу в данный момент, соединяя наблюдения разных наук и используя наблюдения одной науки в интересах других и тем самым получая новые результаты (а это неизбежно происходит тогда, когда наблюдения и выводы различных наук становятся предметом размышления и исследования одного человека), но и зажжет такой яркий факел, освещающий путь к дальнейшему исследованию причин сущего и открытию научных истин, какой еще никогда и нигде не загорался. Ведь подобно тому как характер какого-нибудь человека познается лучше всего лишь тогда, когда он приходит в раздражение, а Протей принимает различные обличья лишь тогда, когда его крепко свяжут,таки природа, если ее раздражить и потревожить с помощью искусства, раскрывается яснее, чем когда ее предоставляют самой себе.

Прежде чем покончить с этой частью естественной истории, которую мы называем механической и экспериментальной историей, необходимо добавить следующее: нужно включить в изложение этой истории не только собственно механические, но и практическую часть свободных наук, а также и многообразные формы практической деятельности, чтобы ничто не было пропущено из того, что служит развитию человеческого разума. Таково первое разделение естественной истории.

Второе разделение естественной историив зависимости от ееприменения и цели: на повествовательную и индуктивную. Важнейшая цель естественной истории состоит в том, чтобы служить философии и давать материал для ее формирования; это и является предметом индуктивной истории. Разделение истории природных явлений на историю небесных явлений, историю метеоров, историю земного шара и моря, историю масс, или больших собраний, и историю видов, или меньших собраний

Естественная история но своему объекту делится, как мы уже сказали, на три вида, но практическому же применению – на два. Ибо она используется либо для познания самих вещей, являющихся предметом истории, либо как первоначальный материал для философии. И этот первый вид истории, который либо доставляет удовольствие занимательностью изложения, либо при­носит пользу своими экспериментами и который получил распространение именно благодаря такого рода удовольствию и пользе, должен быть признан значительно менее важным по сравнению с тем, который служит основой и материалом истинной и подлинной индукции и является первым кормильцем философии. Поэтому мы установили еще одно деление естественной истории – на историю повествовательную и индуктивную. А эту последнюю отнесем к тем областям науки, которые требуют разработки. И пусть ни величие авторитета древних, ни огромные фолианты современных ученых не мешают никому острым умом проникать в неизведанное. Мы достаточно хорошо знаем, что естественная история весьма обширна по своему объему, занимательна благодаря разнообразию своего материала и нередко является результатом большого и тщательного труда. Но если исключить из нее небылицы, свидетельства древних, ссылки на авторов, пустые споры, наконец, словесные украшения и прикрасы – все то, что годится скорее для застольных вечерних бесед и забав ученых, чем для формирования философии, то она потеряет почти все свое значение. Конечно же, в таком виде она весьма далека от той истории, о которой мы мечтаем. Ведь прежде всего остаются неразработанными те две части естественной истории, о которых мы только что говорили, т. е. история исключительных явлений природы и история искусств, которым мы придаем очень большое значение. Далее, в остающейся третьей части нашего основного деления, т. е. в истории естественных явлений, достаточно удовлетворительно разработана лишь одна из пяти частей, ее составляющих. Дело в том, что история естественных явлений складывается из пяти взаимосвязанных частей. Первая из них – история небесных явлений, которая охватывает только сами эти явления как таковые и совершенно не связана с теорией. Вторая часть – история метеоров (включая кометы) и того, что называют атмосферой, однако пока невозможно найти сколько-нибудь серьезное и ценное исследование природы комет, огненных метеоров, ветров, дождей, бурь и т. п. Третья часть – история земли и моря (насколько они являются едиными частями Вселенной), гор, рек, приливов и отливов, песков, лесов, островов, наконец, самих очертаний континентов и их протяженности; но во всех этих явлениях важно прежде всего наблюдать и исследовать природу, а не ограничиваться их простым описанием. Четвертая часть посвящена истории общих масс материи, которые мы называем большими собраниями и которые обычно именуют элементами: ведь не существует описаний огня, воздуха, воды, земли, их природы, характера движения, действия, влияния на окружающее, которые могли бы составить их подлинную историю. Пятая и последняя часть посвящена истории особенных собраний материи, которые мы называем меньшими собраниями и которые обычно именуют видами. Только в этой последней части проявилась достаточно полно деятельность ученых, однако результатом ее было скорее изобилие ненужных сведений (например, всевозможные описания внешнего вида животных и растений), а не обогащение науки основательными и тщательными наблюдениями, которые одни только и должны составлять содержание естественной истории. Короче говоря, вся естественная история, которой мы располагаем в настоящее время, как по состоянию исследовательской работы, так и по тому материалу, который в ней имеется, ни в коей мере не соответствует той цели, которую мы перед ней поставили, – служить основой для развития философии. Поэтому мы заявляем, что индуктивная история еще ждет своей разработки. Итак, о естественной истории сказано достаточно.

Разделение гражданской истории на историю церковную, научную и собственно гражданскую. Необходимость создания научной истории. Принцип ее построения.

Мы считаем, что гражданская история с полным основанием делится на три вида: во-первых, священную, или церковную историю, затем собственно гражданскую историю, и наконец, историю наук и искусств. Мы начнем наше изложение с того вида, который мы назвали последним, ибо два остальных уже существуют, а этот, как мне кажется, еще предстоит создать. Это история науки. Действительно, если бы история мира оказалась лишенной этой области, то она была бы весьма похожа на статую ослепленного Полифема, так как отсутствовало бы именно то, что как нельзя лучше выражает гений и талант личности. Хотя мы считаем, что эта дисциплина еще только должна быть создана, нам тем не менее прекрасно известно, что в отдельных науках, например в юриспруденции, математике, философии, даются краткие упоминания об их истории или сухое перечисление различных школ, учений, имен ученых или же поверхностное изложение этих наук; встречаются даже отдельные трактаты – впрочем, весьма скудные и бесполезные – о создателях этих наук. Однако я с полным правом заявляю, что подлинной всеобщей истории науки до сих пор еще не создано. Поэтому мы скажем здесь о ее предмете, способе создания и практическом назначении. По предмету она не выходит за рамки всего того, что основывается на памяти, и связана с тем, какие науки и искусства, в какие эпохи, в каких странах мира преимущественно развивались. Здесь нужно сказать о состоянии науки в древности, о ее развитии, распространении по разным частям света (ведь знания путешествуют так же, как и сами народы); далее следует сказать о тех или иных ошибках, периодах забвения и возрождения. В то же время необходимо показать в каждом виде искусства и науки повод для их возникновения и источники их происхождения, традиции преподавания и изучения, методы исследования и формы применения. Важно также назвать отдельные школы и наиболее известные споры, возникавшие среди ученых, рассказать о том, какую клевету приходилось терпеть ученым и какой славой и почестями они бывали увенчаны. Должны быть названы основные авторы, наиболее значительные книги, школы, традиции, университеты, общества, колледжи, организации, наконец, все, что имеет отношение к состоянию и развитию науки. Прежде всего мы хотим, чтобы было восполнено то, что составляет достоинство и как бы душу гражданской истории, а именно, чтобы одновременно с перечислением событий говорилось и о причинах, их породивших, т. е. чтобы было сказано о природе стран и народов, об их больших или меньших способностях и дарованиях к тем или иным наукам, о тех или иных исторических обстоятельствах, способствовавших или мешавших развитию науки, о ревности и вмешательстве религий, о законах, направленных против науки, и о законах, благоприятствовавших ее успехам, наконец, о замечательных качествах и деятельности отдельных лиц, способствовавших развитию науки и просвещения и т. п.Мы хотим предупредить, что весь материал следует излагать не так, как это делают критики, тратя время на восхваление и порицание, а строго исторически, излагая преимущественно сами факты и как можно осторожнее прибегая к собственным оценкам.

Относительно же способа построения такого рода истории прежде всего стоит помнить слудующее: фактический материал для нее следует искать не только у историков и комментаторов; прежде всего следует привлечь к изучению важнейшие книги, написанные за время существования науки, начиная с глубокой древности, изучая их последовательно по отдельным векам и даже по более коротким периодам времени, чтобы из общего знакомства с ними (прочитать их все было бы невозможно, ибо число их бесконечно) и наблюдений над их содержанием, стилем и методом изложения перед нами возник, словно по волшебству, сам дух науки того времени.

Что касается практического применения, то история науки создается не для того, чтобы восславить науки и устроить торжественную процессию из множества знаменитых ученых, и не потому, что охваченные пылкой любовью к наукам, мы стремимся узнать, исследовать и сохранить все, что так или иначе касается их состояния вплоть до мельчайших деталей. Наша цель значительно важнее и серьезнее. Она, коротко говоря, сводится к убеждению в том, что с помощью такого изложения, какое мы описали, можно значительно увеличить мудрость и мастерство ученых в самой научной деятельности и в организации ее и, кроме того, оттенить движения и изменения, недостатки и достоинства в истории мысли, как и в гражданской истории, а это, в свою очередь, даст возможность найти наилучший путь руководства ими. Ведь, по нашему мнению, труды блаженного Августина и блаженного Амвросия не могут принести такой пользы для образования епископа или теолога, какую может принести тщательное изучение церковной истории. Мы не сомневаемся, что аналогичный результат даст ученым история наук. Ведь всякое толкование, которое не основывается на фактах и исторической памяти, неизбежно оказывается во власти случайности и произвола. Это все, что мы хотели сказать об истории наук.

О значении гражданской истории и о трудностях, связанных с ее созданием.

Далее следует собственно гражданская история, значение и авторитет которой превосходит значение и авторитет остальных человеческих творений. Ведь ей доверены деяния предков, смена событий, основания гражданской мудрости, наконец, слава и доброе имя людей. Но огромное значение этой науки влечет за собой и не мень­шие трудности. Ведь во всяком случае требуется огромный труд и мудрость для того, чтобы при создании истории мысленно погрузиться в прошлое, проникнуться его духом, тщательно исследовать смену эпох, характеры исторических личностей, изменения замыслов, пути свершения деяний, подлинный смысл поступков, тайны правления, а затем свободно и правдиво рассказать об этом, как бы поставив это перед глазами читателя и осветив лучами яркого повествования. Это тем более трудно, что все события древности известны нам плохо, а занятия историей недавнего прошлого сопряжены с немалой опасностью. Поэтому-то большинство сочинений по гражданской истории так неудачно. Очень многие исследователи излагают события как-то очень бледно и бездарно, и их сочинения недостойны этой науки, другие поспешно и беспорядочно соединяют вместе отдельные сообщения и незначительные заметки современников; третьи бегло перечисляют лишь основные события; четвертые, наоборот, роются во всяких мелочах, не имеющих никакого значения для понимания сущности событий; некоторые, слишком уж переоценивая силу своего таланта, бесстрашно фантазируют и придумывают многие события; другие же оставляют на всем изложении отпечаток не столько своего таланта, сколько своих чувств, и, думая об интересах своей партии, оказываются не слишком достоверными свидетелями событий; кое-кто всюду вводит излюбленные политические доктрины и, пытаясь найти повод для того, чтобы похвастаться, слишком легко прерывает повествование различными отступлениями; другие, не зная никакой меры, без разбору нагромождают в своих сочинениях множество всякого рода речей и обращений. Итак, совершенно очевидно, что среди всех сочинений, созданных людьми, ничто не встречается реже, чем истинная, совершенная во всех отношениях история. Впрочем, в настоящий момент мы даем лишь классификацию наук, чтобы указать на то, что было упущено, а не оценку и критику ошибочности выводов. Поэтому приступим теперь к установлению различных типов разделения гражданской истории на специальные области. Ведь будет меньше возможностей смешения ее видов, если вместо одного-единственного, настойчиво проводимого, будут установлены различные типы разделения.

Первое разделение гражданской истории.

Воспользовавшись аналогией с тремя родами картин или статуй, гражданскую историю можно разделить на три раздела. Картины и статуи могут быть незаконченными – им кисть или резец художника еще не придали окончательного вида, могут быть законченными и совершенными и, наконец, испорченными и обезображенными временем. Пользуясь этой аналогией, мы разделим гражданскую историю (являющуюся своего рода образом событий и времен) на три вида, соответствующие указанным трем видам картин. Эти виды мы назовем мемориями, адекватной историей и древностями. Мемории – это незавершенная история, или как бы первоначальные и необработанные наброски истории. Древности же – это «деформированная история», или обломки истории, случайно уцелевшие от кораблекрушения в бурях времен.

Мемории, т. е. подготовленные материалы для истории, делятся на два рода, первый из которых мы будем называть комментариями, второй – перечнями. Комментарии излагают голые факты в их хронологической последовательности, не касаясь причин и поводов событий и действий, не упоминая того, что их сопровождало, не приводя речей, не рассказывая о планах и замыслах исторических деятелей и обо всем остальном, сопровождавшем сами события. Такова сущность и природа этого жанра, хотя Цезарь по своей великодушной скромности и назвал комментариями самое выдающееся сочинение из всех существующих. Перечни бывают двоякого рода: они либо содержат перечень событий и лиц, расположенных в хронологическом порядке, и называются фастами или хронологиями, либо представляют собой сборники официальных документов, каковыми являются указы государей, постановления сенатов, документы судебных процессов, официальные речи, дипломатические послания и т. п., не сопровождаемые при этом последователь­ным изложением и толкованием.

Древности имеют дело со своего рода останками истории, похожими, как мы уже сказали, на обломки корабля, потерпевшего крушение. Когда воспоминания о событиях уже исчезли и сами они почти полностью поглощены пучиной забвения, трудолюбивые и проницательные люди, несмотря на это, с какой-то удивительной настойчивостью и скрупулезной тщательностью пытаются вырвать из волн времени и сохранить хотя бы некоторые сведения, анализируя генеалогии, календари, надписи, памятники, монеты, собствен­ные имена и особенности языка, этимологии слов, пословицы, предания, архивы и всякого рода документы (как общественные, так и частные), фрагменты исторических сочинений, различные места в книгах совсем не исторических. Эта работа, конечно, требует огромного труда, однако она и приятна людям, и вызывает к себе известное уважение, и раз уж мы отвергаем мифы о происхождении народов, безусловно может заменить такого рода фантастические представления. Однако она не имеет достаточного веса, потому что, будучи объектом исследования незначительного числа людей, неизбежно оказывается в зависимости от произвола этой немногочисленной группы.

Я не считаю необходимым отмечать какие-то недостатки во всех этих видах незавершенной истории, так как они являются чем-то вроде несовершенной связи и такого рода недостатки вытекают из самой их природы. Что же касается всевозможных аббревиариев, этих настоящих короедов и гусениц истории, то их (по нашему мнению) следует гнать от себя как можно дальше (и в этом с нами согласны очень многие весьма разумные люди), ибо эти черви изъели и источили множество великолепнейших исторических трудов, превратив их в конце концов в бесполезную труху.

Разделение адекватной истории на хроники, жизнеописания и повествования. Содержание этих трех частей.

В зависимости от характера своего объекта адекватная история делится на три вида. Ведь история может рассказывать о каком-то более или менее продолжительном периоде времени, либо о той или иной выдающейся личности, представляющей интерес для потомков, либо о каком-то исключительном событии или подвиге. В первом случае перед нами хроники или летописи, во втором случае – жизнеописания и, наконец, в третьем – повествования. Среди этих трех жанров наибольшей известностью и популярностью пользуются хроники; жизнеописания лучше других способны обогатить людей полезными примерами; повествования же отличаются своей правдивостью и искренностью. Хроники излагают лишь значительные события общественной жизни, дают лишь внешнее представление о личности исторических деятелей, показывая их, так сказать, со стороны, обращенной к публике, и оставляя без внимания и обходя молчанием все менее значительное как в самих событиях, так и в людях. А так как только божеству доступно искусство «великое связывать с малым», то весьма часто оказывается, что такого рода история, стремясь к изложению только великих событий и фактов, изображает лишь эффективную и помпезную их сторону, не выявляя истинные их причины и внутреннюю связь между собой. И даже если эта история и рассказывает при этом о самих замыслах и планах событий, она все-таки, увлекаясь все тем же величием изображенного, приписывает человеческим поступкам гораздо больше важности и мудрости, чем они имеют в действительности, так что иная сатира может оказаться более истинной картиной человеческой жизни, чем некоторые из подобного рода исторических сочинений. Наоборот, жизнеописания, если только они написаны добросовестно и умно (мы не говорим здесь о панегириках и тому подобных пустопорожних восхвалениях), дают значительно более правдивую и истинную картину действительности, поскольку они посвящены описанию жизни отдельных людей и здесь автору неизбежно приходится сопоставлять и перечислять поступки и события важные и несерьезные, великие и незначительные, рассказывать о фактах личной жизни и о государственной деятельности этого человека; и все это, конечно, гораздо легче и с большим успехом может послужить в качестве примера и образца для читателя. Сочинения же, посвященные тем или иным отдельным историческим событиям (как, например, «Пелопоннесская война» Фукидида, «Поход Кира» Ксенофонта, «Заговор Катилины» Саллюстия и т. п.), вполне естественно отличаются во всех отношениях гораздо большей искренностью, безупречностью и правдивостью повествования по сравнению с историей, рассказывающей о целых периодах, поскольку авторы такого рода сочинений могут выбрать себе материал достаточно обозримый и удобный, дающий возможность как точного и надежного его изучения, так и исчерпывающего изложения. История же целой эпохи (особенно если она значительно удалена от времени жизни самого исследователя) весьма часто страдает от недостатка материала и неизбежно содержит известные пробелы, которые обычно писатели совершенно произвольно восполняют своей фантазией и догадками. Вместе с тем то, что было сказано нами об искренности отдельных исторических повествований, не следует понимать буквально. Во всяком случае, нужно признать (поскольку вообще все человеческое не является во всех отношениях совершенным и почти всегда те или иные преимущества сопровождаются какими-то потерями), что такого рода сочинения, особенно если они написаны в то же самое время. о котором они повествуют, с полным основанием считаются наименее надежными источниками, ибо они нередко запечатлевают на себе симпатии и антипатии самого автора. Но, с другой стороны, существует средство и против этого порока: дело в том, что подобные повествования почти всегда создаются сторонниками не одной какой-либо партии, но пишутся деятелями и той и другой партии и выражают при этом партийные пристрастия и стремления авторов и, таким образом, открывают и укрепляют дорогу для истины, находящейся где-то посередине между двумя крайностями. Когда же улягутся страсти и стихнет борьба, эти сочинения могут дать добросовестному и проницательному историку не самый худший материал для создания более совершенной истории.

Если говорить о том, что мне представляется желательным в этих трех родах истории и что не вызывает сомнений, то до сих пор все еще не существует очень многих историй отдельных государств, и это неизбежно наносит немалый ущерб королевствам и республикам, вместо того чтобы увеличить их славу и достоинство (разумеется, мы имеем в виду такого рода сочинения, которые могли бы представлять какую-то действительную ценность или, по крайней мере, более или менее сносные). Перечислятьих было бы слишком долго. Впрочем, оставляя заботу об истории других народов им самим (дабы не показаться слишком заинтересованным в чужих делах), я не могу не посетовать перед Вашим Величеством на то, как плохо и несерьезно написана существующая в настоящее время истории Англии в целом, и также на то, сколь необъективен новейший блистающий эрудицией автор истории Шотландии. Я считаю, что для Вашего Величества будет весьма почетным, а для потомства – весьма приятным, если, подобно тому, как этот остров Великобритании будет существовать отныне как единая монархия, так и вся его история от древних веков будет изложена в едином сочинении, так же, как Священное Писание излагает историю десяти колен царства Израильского и двух колен царства Иудейского. Если же Вам кажется, что трудности, встающие перед такого рода историей, – а они действительно весьма велики – могут помешать точному и достойному изложению событий, то я Вам укажу на пример памятного периода истории Англии, хотя и значительно более краткого, чем вся ее история, а именно периода от союза Алой и Белой розы до объединения королевства Англии и Шотландии. Этот период, по крайней мере по моему мнению, значительно богаче разнообразными событиями (обычно редкими), чем любой другой, равный по времени период истории любой из наследственных монархий. Этот период начинается с принятием короны, добытой отчасти с помощью оружия, отчасти же – законным путем, ибо путь к ней был проложен мечом, брак же упрочил добытую власть.

А затем последовали времена, соответствующие такому началу, более всего похожие па волны моря после сильного шторма, – они еще огромны и мощны, но страшная буря уже улеглась, и мудрость кормчего, единственного выдающегося по своему уму среди предшествующих королей, помогла одолеть их. Ему наследовал король, деятельность которого оказывала значительное влияние на дела всей Европы, давая перевес тем силам, которые он поддерживал, хотя сам он действовал, руководствуясь скорее своими настроениями, чем мудрыми планами. Именно в период его царствования берет свое начало та великая церковная реформа, подобную которой весьма редко случается видеть. Далее царствовал несовершенный король, а затем последовала попытка установления тирании, хотя и весьма непродолжительная, которую можно сравнить с однодневной лихорадкой. Затем наступило правление женщины, вышедшей замуж за чужеземного короля, а потом – снова царствование женщины, на этот раз одинокой. И наконец, все это завершает счастливое и славное событие – объединение нашего отделенного от всего остального мира острова Британия. Тем самым то древнее пророчество, данное Энею, которое указывало на ожидающий его покой: «Отыщите древнюю матерь!», исполнилось применительно к славным народам Англии и Шотландии, уже объединившимся под именем Британии, своей древней праматери, и это объединение служит залогом и символом того, что положен предел и наступил исход скитании и странствий. Мне представляется вероятным, что, подобно тому, как тяжелые глыбы, приведенные в движение, прежде чем остано

Золотой век, мифологическое представление, существовавшее в античном мире, о счастливом и беспечном состоянии первобытного человечества; о беззаботной, полной всяких благ и невинной жизни первых людей. Обыкновенно в чертах, характеризующих это "блаженство", отсутствуют элементы высшего интеллектуального порядка и "блаженство" сводится к животному благосостоянию, что доказывает глубокую древность легенд. В греческой литературе легенда о Золотом веке нашла себе развитие в Гесиодовском повествовании о четырех поколениях: золотом, серебряном, медном и железном. Между двумя последними у него еще вставлено поколение героев, нарушающее прогрессивное ухудшение человеческого рода (Труды и Дни, 104-201). В римской литературе тот же сюжет, и весьма близко к Гесиоду, обработан Овидием (Метаморфозы, I, 89-160). По Гесиоду, первое поколение людей в правление верховного бога Кроноса наслаждалось полным блаженством.

"Жили те люди, как боги, с спокойной и ясной душою, горя не зная, не зная трудов.
И печальная старость к ним приближаться не смела...
А умирали как будто объятые сном...
Большой урожай и обильный сами давали собой хлебодарные земли...".

«Золотой век», Музей Метрополитен, Нью-Йорк
Картина Иоахима Эйтевала, 1605 год

Умершие люди Золотого века существуют и теперь в виде добрых "демонов", охраняющих порядок на земле. Но за Золотым веком наступил серебряный, затем медный, причем каждый тяжелее и бедственнее предыдущего. Четвертым был век героев (воевавших под Фивами и под Троей) и, наконец, наступил теперешний – железный век, испорченный и жестокий, когда "ни днём не прекращаются труды и печали, ни ночью".

Но наряду с мифом о Золотом веке народы античности знали и более реалистическое, хотя и облеченное в мифологическую форму, представление о "ранних временах" творения, когда первобытные люди влачили жалкое существование, пока их не наделили благами культуры Афина, Деметра, Прометей. По другим верованиям греков, земля сама приносила все необходимое, без всякой обработки; обильные стада дополняли довольство первых людей. Сойдя, по воле Зевса, под землю, Золотое поколение живет там на островах блаженных, под державой Кроноса, почитаемое людьми, как поколение демонов, дарователей всяких благ. Выражение: "жизнь при Кроносе" вошло в поговорку, как в просторечии, так и в литературном языке. Платон в труде "Горгий" и в особенности Дикеарх, в сочинении "О Элладе", говорят про эти первобытные времена, возвышая, конечно, древнее понятие о "блаженстве". Дикеарх, между прочим, видит одну из основных причин блаженства в сознательном воздержании от всяких излишеств, чистоте душевной и вегетарианском питании.

В основе дошедшей до нас античной версии мифа о Золотом веке лежат народные мифологические представления. Раннюю, зародышевую форму таких представлений можно найти у наиболее отсталых народов в виде поверий о "предках", живших лучше, чем теперешние люди, и наделенных особыми чудесными способностями. Например, у аборигенов Австралии, в их тотемических мифах отразилось двойственное представление о "предках": с одной стороны, они изображаются как бесформенные и беспомощные, "недоделанные" существа, а с другой – некоторые из "предков" обладают особыми способностями: опускаться под землю, восходить на небо и пр. В такого рода поверьях и мифах сказывается обычный мифологический мотив – "от противного" (прежде всё было не так, как сейчас, притом, как правило, – лучше), который и лег в основу развития мифологемы Золотого века.

Этот мотив, видимо, с особой силой сказался в эпоху разложения первобытнообщинного строя, в эпоху постоянных междоусобных войн, когда прошлое, более мирное время должно было, по контрасту с жестокой действительностью "железного века", казаться людям беззаботной, счастливой порой. Как своего рода Золотой век характеризуется заря мироздания в скандинавской мифологии (только что сотворенный мир гармоничен, асы радостны, все из золота и т.д.); конец ему кладет "первая война" (асов и ванов). В китайской мифологии говорится о привольной жизни древних людей во времена мифических государей Яо и Шуня. В египетской мифологии счастливая пора – это время, когда на земле царствовали Осирис и Исида. В Шумере верили в существование райской страны Тильмун, "страны живых", не знающей ни болезней, ни смерти. У древних майя первые люди были разумны, проницательны, красивы, т.е. обладали качествами, которых позже их лишили ревнивые боги-создатели.

Представления о Золотом веке можно встретить и в развитых религиозно-мифологических системах. Так, парсы описывают счастливое правление царя Джамшида, когда люди и скот были бессмертны, источники и деревья никогда не высыхали, и пища не истощалась, не было ни холода, ни жары, ни зависти, ни старости. Буддисты вспоминают век реявших в беспредельности прекрасных воздушных существ, не имевших ни пола, ни нужды в пище до той несчастной минуты, когда они, отведав сладкой пены, образовавшейся на поверхности земли, впали в зло и затем осуждены были питаться рисом, рожать детей, строить жилища, делить собственность и устанавливать касты. Последующая история, согласно буддийскому преданию, представляла собой непрерывный процесс вырождения людей. Первую ложь, например, сказал царь Четья, а люди, услышав об этом и не зная, что такое ложь, спрашивали, какая она – белая, чёрная или голубая. Человеческая жизнь становилась короче и короче.

Представление о Золотом веке имеется также в вавилонской, ацтекской и некоторых других мифологиях. Своеобразный вариант мифа о Золотом веке составляет библейский рассказ о жизни первых людей в раю, откуда они позже были изгнаны богом за ослушание (Бытие, 1-3). Перейдя позже в христианское вероучение, этот библейский миф получил в нем совершенно исключительное значение, превратившись в один из важнейших догматов всей христианской религии: "грехопадение" первых людей, как основная причина греховности всего человечества, – отсюда и потеря рая, и все мировое зло. Изображения жизни первых людей в раю очень часты в средневековой христианской иконографии.

Продолженный в христианском учении о земном рае, утерянном первыми людьми, миф о Золотом веке оказал сильнейшее влияние и на европейскую науку нового времени. Когда европейские мореплаватели в эпоху Великих географических открытий столкнулись с жителями внеевропейских стран, жившими первобытнообщинным строем, не знавшими классового гнета, они зачастую воспринимали их быт как подтверждение знакомой картины библейского рая – Золотого века. Отсюда идея о "добром дикаре", живущем по разумным законам природы. Эта идея часто встречается в литературе 16 века (Мартир, Монтень и др.), в 17 и 18 столетиях (Тертр, Руссо, Дидро, Гердер) и даже у ученых 19 века, склонных идеализировать "естественное" состояние древнего человечества (Морган, Зибер и др.). В противовес этой идеализации, Владимир Ильич Ленин писал: "Никакого золотого века позади нас не было, и первобытный человек был совершенно подавлен трудностью существования, трудностью борьбы с природой".

Часть 1. Первобытное общество

Глава 1 ВРАЧЕВАНИЕ В ПЕРВОБЫТНОМ ОБЩЕСТВЕ

История человечества начинается вместе с возникновением человека на Земле. Современная историческая наука определяет в развитии человечества две эры: 1) бесписьменную историю (первобытная, или доклассовая, эра) и 2) письменную историю человечества (с IV тысячелетия до н. э.).

История первобытной эры изучает человеческое общество от возникновения человека (более 2 млн лет тому назад) до формирования первых цивилизаций (IV тысячелетие до н. э.). По своей продолжительности первобытная эра охватывает более 99% всей истории человечества (см. табл. 1). Все последующие периоды истории (древний мир, средние века, новая и новейшая история) занимают не более 1 % исторического пути человечества.

Несмотря на отсутствие письменности (и письменной истории), история первобытного общества является неотъемлемой составной частью всемирно-исторического процесса развития человечества и не может определяться как доистория, или праистория, а первобытный человек - как доисторический.

Первобытно-общинный строй является универсальным: через него прошли все народы нашей планеты без исключения. В его недрах складывались решающие предпосылки для всего последующего развития человечества: орудийная (или трудовая) деятельность, мышление и сознание, речь и языки, хозяйственная деятельность, социальные отношения, культура, искусство, а вместе с ними врачевание и гигиенические навыки. Анализ их развития от самых истоков имеет важное практическое значение для формирования концепции исторического развития медицины в целом.

Периодизация и хронология первобытной эры и первобытного врачевания

В истории первобытной эры выделяют три этапа:" становление первобытного общества (свыше 2 млн лет тому назад - ок. 40 тыс. лет тому

(назад), расцвет первобытного общества (ок. 40 тыс. лет тому назад - X тысячелетие до н. э.) и разложение первобытного общества (с X-V тысячелетий до н. э.) (табл. 2).

Соответственно историческим этапам условно определяются три периода в развитии первобытного врачевания:

1) становление человека, первобытного общества и первобытного врачевания, когда происходило первоначальное накопление и обобщение эмпирических знаний о природных лечебных средствах (растительного, животного и минерального происхождения);

2) врачевание в период расцвета первобытного общества, когда развивалось и утверждалось целенаправленное применение эмпирического опыта коллективного врачевания в социальной практике;

3) врачевание в период разложения первобытного общества, когда вместе с зарождением классов и частной собственности шло становление культовой практики врачевания (зародившейся в период поздней родовой общины), продолжалось накопление и обобщение эмпирических знаний врачевания (как коллективного опыта общины и индивидуальной деятельности врачевателя).

Источники по истории первобытной эры и первобытного врачевания

Изученность развития лечебной деятельности человека в различные периоды истории не одинакова и, как правило, находится в обратной зависимости от давности эпохи. Наиболее сложна реконструкция истории первобытного общества: оно не оставило письменных источников, а осмысление археологических и этнографических данных имеет вполне объективные трудности и требует постоянного пересмотра наших представлений в связи с новыми научными открытиями.

Достоверные научные знания о врачевании первобытной эры базируются на данных археологии и этнографии, палеопатологии и палеоботаники, палеоантропологии и палеопсихологии.

Данные археологии

Основными вещественными источниками первобытной истории являются: орудия труда, остатки первобытных построек, святилища, погребения и останки человека, предметы первобытной культуры.

Археологические находки, имеющиеся в распоряжении ученых, составляют лишь ничтожную часть тех предметов, которыми пользовался первобытный человек. Причины этого двоякого рода. Во-первых, археологичеекая изученность на различных континентах неодинакова. Во-вторых, достоянием археологии становится лишь то, что сохраняется в земле в течение тысяч и миллионов лет (предметы из дерева, кожи, коры или растений не сохраняются).

Данные палеопатологии

Палеопатология изучает патологические изменения останков первобытного человека, точнее, его скелета.

До возникновения палеопатологии, которая как наука сформировалась около ста лет тому назад, бытовало представление о том, что первобытный человек был абсолютно здоров, а болезни возникли позже как результат цивилизации. Подобной точки зрения придерживались весьма образованные люди, например Жан-Жак Руссо, который искренне верил в существование «золотого, века» на заре человечества. Некоторые болезни человека, такие как силикоз или лучевая болезнь, безусловно, являются продуктом ноосферы и связаны с деятельностью человеческого разума (и порой неразумной его деятельностью). Но это справедливо лишь в отношении ограниченного числа заболеваний.

Концепция «золотого века» не ставила в центре своего внимания здоровье человека. Тем не менее данные палеопатологии в определенной степени способствовали ее опровержению. Изучение останков первобытного человека показало, что его кости несут на себе неизгладимые следы травматических повреждений (рис. 1) и тяжелых болезней (таких как артриты, опухоли, туберкулез, искривления позвоночника, кариес зубов и др.).

В 1892 г. во время археологических раскопок близ селения Триниль на о. Ява голландский врач и анатом Ю. Дюбуа (Eugene Dubois) обнаружил левую бедренную кость древнейшего человека - питекантропа

Во Франции в пещере Ла Шапель-о-Сен найден скелет древнего человека- неандертальца (Homo neander-thalensis), шейные позвонки которого срослись в единую кость (свидетельство артрита). Несколько десятков тысяч лет тому назад.от этого заболевания страдал каждый четвертый взрослый человек. Последствия артрита обнаружены и на костях гигантских ящеров - бронтозавров, которые жили на Земле задолго до появления человека.

Следы заболеваний на костях первобытного человека встречаются гораздо реже, чем травматические дефекты, которые чаще всего связаны с повреждениями мозгового черепа. Одни из них свидетельствуют о травмах, полученных во время охоты, другие - о пережитых или непережитых трепанациях черепов, которые стали производить примерно в XII тысячелетии до н. э. (преимущественно в ритуальных целях).

Делать выводы о болезнях мягких тканей значительно сложнее - они не сохраняются даже в мумиях. Тем не менее атеросклеротические бляшки, обнаруженные в мумиях древних аборигенов Северной Америки, захороненных на территории современного штата Кентукки (США), свидетельствуют о существовании у них атеросклероза.

Палеопатология позволила также определить среднюю продолжительность жизни первобытного человека: она не превышала 30 лет. До 50 лет (и более) доживали в исключительных случаях. Первобытный человек погибал в расцвете сил, не успевая состариться, погибал в борьбе с природой, которая была сильнее его. (Важно отметить, что средняя продолжительность жизни человека сохранялась на этом уровне вплоть до периода средневековья.)

Итак, болезни существовали еще в первобытном обществе и в любую эпоху истории человечества представляли собой, с одной стороны, явление биологическое, так как развиваются они на почве человеческого организма в тесной связи с окружающей природой, а с другой - явление социальное, так как определяются конкретными ус-.тэвиями общественной жизни и деятельности человека.

Данные письменных источников

Первобытная эра является бесписьменным периодом истории человечества. В силу неравномерности исторического развития переход к классовому обществу и связанное с ним развитие письменности у разных народов происходили не одновременно. Это позволило народам, раньше овладевшим письменностью, оставить многочисленные письменные свидетельства: своих соседях, еще не создавших письменности.

Данные этнографии

Этнографические исследования врачевания апопо литейных первобытных обществ (т. е. первобытных обществ доклассовой, эры) весьма затруднены я возможны лишь на основе археологических исследований.

В то же время исследование более поздних - синполитейных первобытных обществ (т. е. первобытных обществ классовой эры, современных" изучавшим их ученым) дает богатый этнографический материал о первобытном врачевании. Однако здесь необходимо учитывать, что еще до эпохи Великих географических открытий классовые общества уже оказывали злияние на современные им (синполи-тейные) первобытные общества. Вот почему этнографические исследования синполитейных первобытных обществ не могут быть использованы для прямых исторических реконструкций древнейших апополитейных первобытных обществ,

СТАНОВЛЕНИЕ ПЕРВОБЫТНОГО ОБЩЕСТВА И ПЕРВОБЫТНОГО ВРАЧЕВАНИЯ (более 2 млн лет тому назад - ок. 40 тыс. лет тому назад)

Становление человеческого общества

Переход от ближайших предков человека (австралопитеков) к подсемейству гоминид (т. е. людей)-длительный эволюционный процесс, который протекал в течение миллионов лет и завершился, как показывают археологические исследования, на.рубеже третичного и четвертичного периодов

В установлении границы между животным миром и человеком существуют два подхода: антропологический и философский.

В основе а н т р о п о л огическо-го подхода лежит биологическое своеобразие человека, его морфологическое отличие от ближайших к нему предковых форм. Это отличие определяется гоминидной триадой:

1) прямохождением, или бипедией;

2) свободной кистью с противопоставляющимся большим пальцем, способной к тонким трудовым операциям;

3) относительно крупным высокоразвитым мозгом.

Признаки гоминидной триады окончательно сформировались не одновременно, а на разных этапах эволюции.

Согласно современным палеоантропологическим данным первый признак гоминидной триады - прямохождение - сложился. уже у ближайших предков человека - австралопитеков (более 2 млн лет тому назад, в конце третичного периода). Прямохождение создало предпосылки для развития трудовой деятельности и, таким образом, явилось решающим признаком гоминид. Иными словами, в процессе эволюции прямохождение опережало становление трудовой деятельности: вначале австралопитеки стали прямоходящими, а затем гоминиды (т. е. люди) начали создавать первые орудия труда (в отличие от точки зрения Л. Моргана: человек встал на ноги для того, чтобы освободить руки для орудийной деятельности) .

Второй признак гоминидной триады - развитая кисть - сформировался на рубеже нижнего и среднего палеолита, ко времени возникновения рода Homo (300/200 тыс. лет тому назад).

Становление третьего признака - высокоразвитого мозга - по времени было еще более продолжительным: масса мозга приблизилась к современной на стадии поздних палеоантропов (ок. 50/40 тыс. лет тому назад), в то время как совершенствование его структуры продолжалось на протяжении всей истории рода Homo. Таким образом, формирование гоминидной триады, а следовательно, и человека современного вида - неоантропа (Homo sapiens), окончательно завершилось около 50/40 тыс. лет тому назад (см. табл. 2 и 3).

В основе философского подхода к определению критериев человека и его выделения из животного мира лежит социальная сущность человека- его орудийная (или трудовая) деятельность, мышление, язык, общественные отношения.

В процессе эволюции социогенез и антропогенез осуществлялись в диалектическом взаимодействии социального и биологического - труда и направляемого трудом естественного отбора.

Одной из важнейших проблем антропогенеза является вопрос о месте формирования человека - прародине человечества.

Ч. Дарвин (Darwin Ch., 1809- 1882) выдвинул предположение о том, что прародиной человечества является Африканский континент, где обитают наиболее близкие к человеку антропоиды- шимпанзе, и горилла. Археологические исследования последних десятилетий подтверждают идею об Африканской прародине человечества. Тем не менее в современной исторической науке существуют две гипотезы: моногенизма и полигенизма. Согласно гипотезе моногенизма (которой придерживается большинство исследователей) человечество произошло из одного ограниченного очага земного шара - высокогорных районов Восточной и Южной Африки (некоторые ученые связывают этот процесс с повышенным фоном радиации в высокогорной Африке в целом).

Гипотеза полигенизма допускает существование нескольких центров формирования человека - в Африке и Азии.

Около 1 млн лет назад в период раннего (нижнего) палеолита (см. табл. 2) общая численность людей на Земле по приблизительным подсчетам специалистов не превышала 125 тысяч.

В эпоху среднего палеолита (неандертальская фаза эволюции человека) первоначальная ойкумена (место обитания человека) значительно расширилась: люди неандертальского вида освоили обширные территории Европы (за исключением северных), степные и лесостепные районы Сибири, а возможно, и Японские острова. ". Около 300 тыс. лет тому назад общая численность людей на Земле достигла примерно 1 млн.

В эпоху верхнего палеолита (40/12 тыс. лет тому назад) человек современного вида освоил новые,- менее благоприятные земли в Европе и Азии, проник в Австралию (35/30 тыс. лет тому назад) и Новую Гвинею (ок. 26-12 тыс. лет от современно-7 сти), заселил Северную и Южную Америку (ок. 20/12 тыс. лет тому назад). Основным путем заселения Америки считается Берингийская суша (Берингия), которая в те времена закрывала Берингов пролив. Около 25 тыс. лет тому назад численность человечества превысила 3 млн, а на заре классообразования (ок. 8 тыс. лет до н. э.) все население земного шара составляло, как полагают специалисты, около 5 млн человек.

Зачатки врачевания

Формирующееся человеческое общество прошло в своем развитии две основные стадии: эпоху древнейших людей - архантропов (ок. 2 млн лет тому назад - 300/200 тыс. лет тому назад) и эпоху древних людей - палеоантропов (неандертальцев) (ок. 300/200 тыс. лет тому назад - 40/35 "тыс. лет тому назад).

Древнейшие люди (архантропы) были прямоходящими и вели кочевой или полукочевой образ жизни. Они изготовляли простейшие орудия труда из камня, дерева и других природных материалов; занимались собирательством, рыболовством и охотой, создавали первые жилища и добывали огонь высеканием и трением, стали поддерживать его в очаге. Орудийная деятельность способствовала формированию у архантропов примитивной членораздельной речи, зачатков языка, развитию мышления и первобытного сознания.

Представление о том, что древнейшие люди употребляли в пищу (и для, лечения недугов) только растения, I весьма устарело. Археологические исследования последних лет показали, что уже ближайшие предки древнейших людей - австралопитеки - наряду с собирательством занимались охотой на мелких и крупных животных, т. е. были всеядными. Следовательно, тысячелетний эмпирический опыт и повседневная трудовая практика древнейших людей позволяли им познавать целебные и токсические свойства растений, минералов и частей животных и использовать их в борьбе со своими недугами.

Древнейшие люди уже проявляли коллективную заботу о больных сородичах. Находка Эжен Дюбуа на о. Ява подтверждает этот вывод: без поддержки коллектива сородичей тяжелобольной индивид, по всей вероятности, хромой, с.ограниченными возможностями самозащиты, неизбежно должен был бы погибнуть на ранних стадиях заболевания; однако он жил долгие годы, будучи калекой. Следовательно, становление социальных отношений проходило на самых ранних этапах развития человеческого общества.

Зачатки гигиенических навыков, по всей вероятности, также стали формироваться уже у архантропов в процессе обживания пещерных -жилищ и применения огня. Однако на этом этапе истории еще не было погребений и связанных с ними религиозных представлений, культа умерших и магических действий. Это объясняется тем, что абстрактное мышление у архантропов было развито еще недостаточно.

Древние люди (палеоантропы) - предки человека современного вида - жили в пещерах, под открытым небом в постоянных стойбищах и в искусственно сооружаемых жилищах. Они создали высокую каменную культуру; занимались коллективным целенаправленным собирательством, рыболовством и загонной охотой; поддерживая огонь в очаге, они использовали его для приготовления пищи и в охоте на крупных хищников, шкуры которых шли на изготовление одежды и утепление жилищ.
Благодаря этому человек неандертальского вида не только пережил резкое ухудшение климата (в Европе) и последующий ледниковый период, но и расселился в обширных районах Евразии.

Люди неандертальского вида стали производить первые захоронения умерших. Древнейшие из них (сделанные 70/50 тыс. лет тому назад) обнаружены в. пещерах Ле Мустье и Ла Фер-расси (на территории Франции), в Киик-Коба в Крыму (ныне территория СНГ), в пещере Шанидар (на территории Ирака) и других районах расширявшейся ойкумены (см. табл. 3). Появление захоронений свидетельствует о развитии у древних людей (периода перехода от первобытного человеческого стада к раннепервобытной родовой общине) начальных абстрактных представлений о посмертной жизни, культа умерших, обрядов - т. е. о формировании абстрактного мышления и окончательном выделении человека, из животного царства как существа социального. . Это подтверждается также значительным уменьшением каннибализма и более частыми находками скелетов тяжело больных древних людей, которые могли выжить, только находясь под защитой коллектива сородичей и получая достаточное количество пищи, которую сами они не добывали. Так, в пещере Ла Шапель (на территории Франции) обнаружен скелет мужчины-палеоантропа, который умер в возрасте около 45 лет, будучи полным калекой " (деформирующий артрит позвоночника, артрит нижней челюсти и перелом бедра). В пещере.Шанидар обнаружено девять скелетов тяжело больных древних людей, захороненных в период,от 70 до 44 тыс. лет тому назад.

Кости скелета мужчины Шанидар-1 ,

жившего примерно 45 тыс. лет тому назад, имеют серьезное повреждение латеральной стенки левой глазничной впадины (в результате чего этот древний человек был, по всей вероятности, слеп на левый глаз), заживший перелом костей стопы с выраженным артритом ее суставов; его правая рука была в результате травмы или намеренно ампутирована выше локтя за много лет до смерти, что привело к выраженной дистрофии костной ткани. Стертость наружной части передних зубов говорит о том, что, пережив ампутацию, этот человек многие годы использовал зубы вместо утраченной правой руки. Будучи полным калекой, он жил среди сородичей, которые оказывали ему помощь, и умер в возрасте около 40 лет (что значительно выше средней продолжительности жизни первобытных людей).

Археологические и палеопатологические исследования в пещере Шанидар, проводимые под руководством американского археолога Р. С. Солецки (Solecki R. S.), представили также первые достоверные сведения о целенаправленном использовании первобытным человеком лекарственных растений. Анализ многочисленных проб почвы из захоронения мужчины Ша-нидар-IV показал, что он был погребен на ложе из веток деревьев и лекарственных цветов восьми видов. Среди них были тысячелистник (Achillea), золототысячник (Centaurium), крестовник (Senecio), эфедра (Ephedra), алтей (Althaea) . из семейства мальвовых (Malvaceae), растение рода Muscary из семейства лилейных (Liliaceae) и др. Все они были связаны в букетики и разложены на уровне торса и у основания стоп. Растения перечисленных видов и по сей день произрастают в Северном Ираке. Причем некоторые из них обнаружены в горах Загроса, на достаточно большом расстоянии от пещеры Шанидар. По-видимому, сородичи специально посещали склоны далеких гор, намеренно собирая эти целебные растения.

Открытие «цветочных людей» (как назвал их Р. С. Солецки) было сделано в I960 г. Это первое и пока единственное достоверное свидетельство использования лекарственных растений древними гоминидами неандертальского вида. Оно является также несомненным научным доказательством социальных отношений, сложившихся у поздних палеоантропов, по меньшей мере, 60 тыс. лет тому назад, т. е. почти за 20 тыс. лет до выделения человека современного вида - Homo sapiens

Расцвет первобытного общества начался в эпоху верхнего палеолита (см. табл. 2). К этому времени окончательно завершился процесс антропогенеза, значительно расширилась ойкумена. Если на ранних этапах становления человечества она занимала только зону тропического пояса Африки и Евразии, то к началу верхнего палеолита человек освоил значительные территории Северной Европы и Сибири, Австралии и Америки. Приспособление к разнообразным условиям окружающей среды в этот период шло параллельно с формированием современных рас (негроидной, европеоидной, монголоидной и австрало-идной), а также многочисленных расовых типов.

Наряду с первобытным коллективизмом одной из ведущих характеристик рода является однолинейный (унилинейный) счет родства. Исторически представления о родстве по материнской линии сложились раньше, чем представления о родстве отцовском; этим объясняется тот факт, что на ранних стадиях социогенеза кровное родство устанавливалось между потомками одной матери, т. е. матрилинейно (матрилинейная организация рода) *.

В ранних человеческих коллективах женщины играли важную роль в заботе о детях, поддержании огня, ведении хозяйства. Все это явилось, основой высокого общественного положения женщин и вместе с матрилинейным счетом родства обусловило формирование материнскородового культа - культа матерей-прародительниц, охранительниц очага. Отсюда, однако, не следует, что в периоды ранней и развитой родовой общины женщина стояла во главе рода - главой рода могли быть в равной степени и женщина, и вождь-мужчина, рожденный от женщины данного рода.

Развитая (поздняя) родовая община земледельцев и скотоводов (мезолит, неолит) характеризуется прежде всего переходом от присваивающего хозяйства к производящему - земледелию (с IX-III тысячелетий до н. э.) и разведению домашних животных (с VIII-III тысячелетий до н. э.). По мнению большинства исследователей, земледелие зародилось в регионе Восточного Средиземноморья и на территории современных государств Ирак и Иран. Это подтверждают археологические исследования и фотоснимки, сделанные из космоса.

Результатом рационального миросозерцания были положительные знания и приемы врачевания. Богатый материал для их реконструкции дают исследования традиционной медицины синполитейных обществ аборигенов Австралии, Америки (см. с. 208), Океании, живших в недавнем прошлом, по археологической терминологии, в каменном веке. Так, аборигены Австралии, широко используя флору и фауну своего континента, применяли для лечения нарушений пищеварения касторовое масло, эвкалиптовую смолу и луковицы орхидеи; останавливали кровотечение при помощи паутины, золы или жира игуаны; при змеиных укусах высасывали кровь и прижигали рану; при заболеваниях кожи делали промывание мочой и прикладывали глину.

Однако эмпирические знания первобытного человека, полученные в результате практического опыта, были еще весьма ограниченными. Первобытный человек не мог предвидеть или объяснить причины стихийных бедствий, понимать явления окружавшей его природы. Его бессилие перед природой порождало фантастические и иррациональные представления об. окружающем мире. На этой почве уже в период ранней родовой общины начали зарождаться первые религиозные представления (тотемизм, фетишизм, анимизм, магия), которые отразились и на приемах врачевания.

Тотемизм (алгонкинск. от-отем - его род) - вера человека в существование тесной родственной связи между" его родом и определенным видом животного или растения (например, кенгуру или эвкалипт). Тотему не поклонялись, его считали «отцом», «старшим братом», защитником от бед и болезней. Тотемизм явился идеологическим отражением связи рода с окружающей его естественной средой. Ранней родовой общине был свойствен главным образом зооморфный тотемизм, т. е. почитание животных.

Среди многочисленных разновидностей магии была и лечебная магия - врачевание ран и недугов, основанное на культовой практике. Сначала культовая практика не составляла секрета: простые церемонии и ритуалы мог совершать каждый. Со временем развитие верований и усложнение ритуалов потребовали определенной специализации. Круг лиц, способных их усвоить, резко сужался, и культовые действия стали совершаться старейшинами рода или наиболее умелыми общинниками.

В конце позднего палеолита в глубинах пещер стали создаваться.специальные святилища, на стенах которых изображались и «служители культа». Наибольшей известностью среди них пользуется небольшое поли-хромкое изображение «колдуна» (так назвали его ученые) в пещере Трех братьев во Франции - полусогнутая фигура с длинным хвостом, ногами человека и лапами зверя, длинной бородой и оленьими рогами.

Первый трепанированный череп ископаемого человека на нашей планете был найден в Латинской Америке - в районе г. Куско (на территории Перу) в 1865 г. Анализ многочисленных трепанированных черепов человека на территории Перу показал, что в большинстве случаев (около 70%) трепанации заканчивались успешно, о чем свидетельствует образование костной мозоли по краям отверстий. Отсутствие костной мозоли говорит о том, что человек умер во время или вскоре после операции.

В тоже время существует другая точка зрения, которая допускает, что трепанации в первобытную эру чаще проводились после травматического повреждения мозгового черепа и связаны с удалением костных осколков. Обе точки зрения имеют право на существование. Однако для истории: медицины принципиально важен сам факт успешной (пережитой) трепанации, что свидетельствует о реальности удачных оперативных вмешательств на мозговом черепе, которые имели место уже в периоды поздней родовой общины и разложения первобытного общества.

В целом врачевание периода расцвета первобытного общества характеризуют: целенаправленное применение эмпирического опыта коллективного врачевания в социальной практике и совершенствование приемов рационального врачевания; дальнейшее развитие гигиенических навыков (одежда из,шкур, устройство жилищ); в области оперативного врачевания - лечение ран средствами растительного, животного и минерального происхождения, шинирование, кровопускания, ритуальное обрезание, использование в качестве инструментов врачевания изделий из камня, кости, рыбьей чешуи и т. п., эмпирическое применение природных опьяняющих и наркотических средств в качестве обезболивающих; в области социальных отношений - дальнейшее развитие коллективного врачевания и зарождение лечебной магии на основе фантастических верований и превратного миросозерцания.

ВРАЧЕВАНИЕ В ПЕРИОД РАСЦВЕТА ПЕРВОБЫТНОГО ОБЩЕСТВА (ок. 40 тыс. лет тому назад - X тысячелетие до н. а.)

Расцвет первобытного общества начался в эпоху верхнего палеолита. К этому времени окончательно завершился процесс антропогенеза, значительно расширилась ойкумена. Если на ранних этапах становления человечества она занимала только зону тропического пояса Африки и Евразии, то к началу верхнего палеолита человек освоил значительные территории Северной Европы и Сибири, Австралии и Америки. Приспособление к разнообразным условиям окружающей среды в этот период шло параллельно с формированием современных рас (негроидной, европеоидной, монголоидной и австрало-идной), а также многочисленных расовых типов.

Развитие первобытного коллективизма, орудийной техники, изобретение лука и стрелы (XIV-VII тысячелетия до н. э.) обусловили дальнейший подъем производительных сил и совершенствование организации человеческого общества, т. е. социальных отношений. В период расцвета первобытного общества это выразилось в возникновении общинно-родового строя сначала в форме ранней родовой общины охотников, собирателей и рыболовов, а затем - в форме более развитой поздней родовой общины земледельцев и скотоводов.

Ранняя родовая община охотников, собирателей и рыболовов (эпоха верхнего палеолита и частично мезолита) была вполне сформировавшимся человеческим обществом. При крайне низкой производительности труда в условиях простого присваивающего хозяйства родовая община была коллективом равных: мужчины и женщины специализировались в разных, одинаково общественно полезных сферах трудовой деятельности; их коллективизм проявлялся как в сфере труда, так и в сфере потребления, т. е. распределения продукта.

Наряду с первобытным коллективизмом одной из ведущих характеристик рода является однолинейный (унилинейный) счет родства. Исторически представления о родстве по материнской линии сложились раньше, чем представления о родстве отцовском; этим объясняется тот факт, что на ранних стадиях социогенеза кровное родство устанавливалось между потомками одной матери, т. е. матри-линейно (матрилинейная организация рода) *.

В ранних человеческих коллективах женщины играли важную роль в заботе о детях, поддержании огня, ведении хозяйства. Все это явилось, основой высокого общественного положения женщин и вместе с матрилиней-ным счетом родства обусловило формирование материнско-родового культа - культа матерей-прародительниц, охранительниц очага. Отсюда, однако, не следует, что в периоды ранней и развитой родовой общины женщина стояла во главе рода - главой рода могли быть в равной степени и женщина, и вождь-мужчина, рожденный от женщины данного рода.

Первобытное искусство, первые памятники которого относятся к верхнему палеолиту (абсолютный возраст- 30-20 тыс. лет), запечатлело в равной степени и мужчин, и женщин.

Изображения мужчин более древние (абсолютный возраст - около 30 тыс. лет). Как правило, это полихромная живопись на стенах пещер, изделия из камня или кости. Мужчин изображали во время охоты на животных или в процессе магических обрядов. .

Изображения женщин относятся к более позднему периоду (абсолютный возраст - около 24 тыс. лет). Чаще всего это небольшие стилизованные статуэтки, выполненные в реалистической манере из камня или кости. В археологической и исторической литературе верхнепалеолитические статуэтки женщин не связываются с врачеванием (как это часто делается в историко-медицинской литературе). В эпоху верхнего палеолита врачевание было коллективным занятием широкого круга общинников. Женщины занимались им потому, что этого требовала забота о детях и других членах общины; мужчины оказывали помощь сородичам во время охоты или в борьбе с соседними коллективами.

Развитая (поздняя) родовая община земледельцев и скотоводов (мезолит?, неолит) характеризуется прежде всего переходом от присваивающего хозяйства к производящему - земледелию (с IX-III тысячелетий до н. э.) и разведению домашних животных (с VIII-III тысячелетий до н. э.). По мнению большинства исследователей, земледелие зародилось в регионе Восточного Средиземноморья и на территории современных государств Ирак и Иран. Это подтверждают археологические исследования и фотоснимки, сделанные из космоса.

В период поздней родовой общины были одомашнены собака, овца, коза, бык и лошадь; изобретены керамика, прядение и ткачество, колесный транспорт и парусная лодка; освоено строительство зданий из кирпича и подземная добыча камня. К концу периода (IV тысячелетие до н. э.) из живописи начала развиваться рисуночная письменность - пиктография.

Врачевание в этот бурный период истории человечества (известный под названием «неолитическая революция») развивалось в тесном взаимодействии как с рациональными, так и с иррациональными представлениями об окружающем мире.

Результатом рационального миросозерцания были положительные знания и приемы врачевания. Богатый материал для их реконструкции дают исследования традиционной медицины синполитейных обществ аборигенов Австралии, Америки, Океании, живших в недавнем прошлом, по археологической терминологии, в каменном веке. Так, аборигены Австралии, широко используя флору и фауну своего континента, применяли для лечения нарушений пищеварения касторовое масло, эвкалиптовую смолу и луковицы орхидеи; останавливали кровотечение при помощи паутины, золы или жира игуаны; при змеиных укусах высасывали кровь и прижигали рану; при заболеваниях кожи делали промывание мочой и прикладывали глину.

Первобытные врачеватели владели также и приемами оперативного лечения: обрабатывали раны лекарствами, приготовленными из растений, минералов и частей животных; применяли «шины» при переломах; умели делать кровопускания, используя колючки и шипы растений, рыбью чешую, каменные и костяные ножи. В Новой Гвинее, например, первобытные врачеватели синполитейных племен вскрывали вену при помощи мелких стрел, которые они пускали с близкого расстояния из туго натянутого лука.

Однако эмпирические знания первобытного человека, полученные в результате практического опыта, были еще весьма ограниченными. Первобытный человек не мог предвидеть или объяснить причины стихийных бедствий, понимать явления окружавшей его природы. Его бессилие перед природой порождало фантастические и р-рациональные представления об. окружающем мире.. На этой почве уже в период ранней родовой общины начали зарождаться первые религиозные представления (тотемизм, фетишизм, анимизм, магия), которые отразились и на приемах врачевания.

Тотемизм (алгонкинск. от-отем - его род) -вера человека в существование тесной родственной связи между" его родом и определенным видом животного или растения (например, кенгуру или эвкалипт). Тотему не поклонялись, его считали «отцом», «старшим братом», защитником от бед и болезней. То-темизм явился идеологическим отражением связи рода с окружающей его естественной средой. Ранней родовой общине был свойствен главным образом зооморфный тотемизм, т. е. почитание животных.

Фетишизм (португ. fetico - амулет, талисман) - вера в сверхъестественные свойства неодушевленных предметов. Сначала эта вера распространялась на орудия труда (например, особо удачное копье), плодоносящие деревья или полезные предметы обихода, т. е. имела вполне материальную основу. Впоследствии фетиши стали изготовляться.специально в качестве культовых предметов и получили идеалистическое толкование. Так появились амулеты и талисманы (от чумы, холеры, ранения в бою и т. п.).

Анимизм (лат. anima, animus - душа, дух) - вера в души, духов и всеобщее одухотворение природы. Полагают, что эти. представления связаны с ранними формами культа умерших. Ритуалы, посвященные мертвым, встречаются на островах Океании, в Австралии, Америке и Африке.

Магия (грея, mageia - колдовство) -вена в способность человека сверхъестественным образом воздействовать на других людей, предметы, события или явления природы. Не понимая еще истинной связи событий и явлений природы и превратно истолковывая случайные совпадения, первобытный человек пытался с помощью специальных приемов (магических действий) вызвать желаемый результат (изменения погоды, удачу на охоте или выздоровление от болезни).

Среди многочисленных разновидностей магии была и лечебная магия - врачевание ран и недугов, основанное на культовой практике. Сначала культовая практика не составляла секрета: простые церемонии и ритуалы мог совершать каждый. Со временем развитие верований и усложнение ритуалов потребовали определенной специализации. Круг лиц, способных их усвоить, резко сужался, и культовые действия стали совершаться старейшинами рода или наиболее.умелыми общинниками.

В конце позднего палеолита в глубинах пещер стали создаваться.специальные святилища, на стенах которых изображались и «служители культа». Наибольшей известностью среди них пользуется небольшое поли-хромкое изображение «колдуна» (так назвали его ученые) в пещере Трех братьев во Франции - полусогнутая фигура с длинным хвостом, ногами человека и лапами зверя, длинной бородой и оленьими рогами (рис. 4).

Окончательно первобытная культовая практика оформилась в период развитой родовой общины, когда зооморфный тотемизм предков-животных постепенно трансформировался в антропоморфный тотемизм и культ предков-людей - покровителей рода (предков-мужчин - при переходе к патриархату и предков-женщин - при переходе к матриархату).

Культ предков отразился и на представлениях первобытного человека о причинах болезней: возникновение недуга порой понималось как результат вселения в тело заболевшего человека духа умершего предка. Подобные толкования оказали влияние и на приемы врачевания, целью которых стало изгнание духа болезни из тела больного. В ряде случаев это «изгнание» осуществлялось вполне естественными средствами. Так, аборигены Америки высасывали «дух болезни» при помощи полого рога буйвола (прототип современных банок). У многих народов было принято кормить больного горькой пищей, неприятной для «вселившегося духа» (в ее состав входили и лекарственные средства). Однако в целом стремление изгнать дух болезни из тела больного породило целое направление культовой практики - шаманство, которое сочетало в себе иррациональные ритуалы с применением рациональных средств и приемов врачевания.

К ритуальным обрядам, связанным с изгнанием духа болезни, относится и трепанация черепа, известная по археологическим данным с XII тысячелетия до н. э. (мезолит), - ее стал производить лишь человек современного вида - Homo sapiens.

Первый трепанированный череп ископаемого человека на нашей планете был найден в Латинской Америке - в районе г. Куско (на территории Перу) в 1865 г. Анализ многочисленных трепанированных черепов человека на территории Перу показал, что в большинстве случаев (около 70%) трепанации заканчивались успешно, о чем свидетельствует образование костной мозоли по краям отверстий. Отсутствие крстной мозоли говорит о том, что человек умер во время или вскоре после операции (рис. 5).

Причина трепанации -вопрос до сих пор дискуссионный. Большинство ученых полагает, что чаще она производилась в ритуальных целях: отверстие, как правило, делалось в стереотипных зонах мозгового черепа. Возможно, первобытный человек надеялся, что через отверстие в черепе дух болезни легко сможет- покинуть тело больного.

В -то же время существует другая точка зрения, которая допускает, что трепанации в первобытную эру чаще проводились после травматического повреждения мозгового черепа и связаны с удалением костных осколков." Обе точки зрения имеют право на существование. Однако для истории: медицины принципиально важен сам факт успешной (пережитой) трепанации, что свидетельствует о реальности удачных оперативных вмешательств на мозговом черепе, которые имели место уже в периоды поздней родовой общины и разложения первобытного общества.

В целом врачевание периода расцвета первобытного общества характеризуют: целенаправленное применение эмпирического опыта коллективного врачевания в социальной практике и совершенствование приемов рационального врачевания; дальнейшее развитие гигиенических навыков (одежда из,шкур, устройство жилищ); в области оперативного врачевания - лечение ран средствами растительного, животного и минерального происхождения, шинирование, кровопускания, ритуальное обрезание, использование в качестве инструментов врачевания изделий из камня, кости, рыбьей чешуи и т. п., эмпирическое применение природных опьяняющих и наркотических средств в качестве обезболивающих; в области социальных отношений - дальнейшее развитие коллективного врачевания и зарождение лечебной магии на основе фантастических верований и превратного миросозерцания (табл. 4).

Экономическое и социальное развитие человечества в период поздней родовой общины подготовило предпосылки для зарождения частной собственности и разложения первобытнообщинного строя, начавшегося ранее всего в плодородных долинах крупнейших рек планеты.

ВРАЧЕВАНИЕ В ПЕРИОД РАЗЛОЖЕНИЯ ПЕРВОБЫТНОГО ОБЩЕСТВА (с 10 тысячелетия до н. э.)

Разложение первобытно-общинного строя началось в X-V тысячелетиях до н. э. Основным содержанием этого процесса было зарождение частной собственности и частного хозяйства, классов и государств. Разложение первобытного общества протекало в двух основных формах: патриархат и матриархат, которые развивались параллельно

Патриархат был наиболее распространен. Он возникал там, где общественное неравенство формировалось при ведущей экономической и общественной роли мужчины, что приводило к постепенной замене матрилинейного счета родства патрилинейным, матрилокального поселения - патрилокальным.

Матриархат был сравнительно редкой формой разложения первобытнообщинного строя и развивался, когда общественное неравенство формировалось при сохранении ведущей экономической роли женщины и материнско-родового культа (ашанти, наяры, минангкабау и другие народы). На нашей планете до настоящего времени сохранились племена, жившие прежде по традициям матриархата (например ирокезы). Традиционные признаки матриархата" долгое время сохранялись в таких крупных рабовладельческих государствах, как древний Египет или Хеттское царство, где на протяжении всей их истории имело место высокое положение женщины, и престол передавался по женской линии, (для того, чтобы стать правителем страны, фараон должен был жениться на своей сестре, дочери или мачехе).

В период разложения первобытнообщинного строя отчетливо проявились различия в темпах исторического прогресса человечества в различных регионах земного шара. В наиболее благоприятных экономических зонах (плодородных долинах крупнейших рек) процесс разложения первобытного общества завершился в III-II тысячелетиях до н. э. (Месопотамия, долина Нила, бассейн Инда). В наименее благоприятных для земледелия районах Океании, Австралии, Африки он продолжается до настоящего времени.

Важнейшим событием в области культурного развития человечества в конце первобытной эры явилось изобретение в IV тысячелетии до н. э. иероглифической письменности у шумеров и египтян, а позднее--у критян, китайцев, майя и других народов.

В области врачевания в этот период закреплялись и развивались традиционные навыки и приемы, расширялся круг лекарственных средств, изготовлялись инструменты для врачевания из металла (медь, бронза, железо), развивалась помощь раненым общинникам во время участившихся войн.

К числу оперативных методов врачевания, которые производились в синполитейных племенах, находившихся на стадии разложения первобытного общества, относятся также ритуальное обрезание во время инициации, ампутации конечностей, а по некоторым данным, и кесарево сечение.

В 1885 г. в Марбурге вышла книга Р. Фелькина (R. Felkin), в которой путешественник привел описание поразившей его операции кесарева сечения, успешно произведенной в его присутствии в одном из племен Центральной Африки: .

Двадцатилетняя женщина, перворожени-ца, совершенно нагая, лежала на несколько наклоненной доске, изголовье которой упиралось в стену хижины-. Под влиянием бананного вина она находилась в полусонном состоянии. К своему ложу она была привязана тремя повязками. Оператор с ножом в руках стоял с левой стороны, один из его помощников держал ноги в коленях, другой фиксировал нижнюю часть живота. Вымыв свои руки и нижнюю часть живота оперируемой сначала банан-ным вином, а затем водою, оператор, издав громкий крик, который подхватила собравшаяся вокруг хижины толпа, провел по средней линии живота разрез от лобкового сочленения почти до самого пупка. Этим разрезом он рассек как брюшные стенки, так и самую матку; один ассистент прижег с большим искусством раскаленным железом кровоточащие места, другой раздвинул края раны, чтобы дать хирургу возможность извлечь из полости матки ребенка. Удалив через разрез отделившуюся тем временем плаценту и образовавшиеся свертки крови, оператор при содействии своих помощников подвинул больную к краю опера-, ционного стола и повернул ее на бок таким образом, чтобы из брюшной полости могла вытечь жидкость. Только после всего этого были соединены края брюшных покровов при помощи семи тонких хорошо отполированных гвоздиков. Последние были обмотаны крепкими нитями. На рану была наложена паста, которая была приготовлена тщательным разжевыванием двух каких-то корешков и выплевыванием получившейся пульпы в горшок; поверх пасты был наложен нагретый; банановый. met и все э?о укрепЛено йрй помоЩи своего рода бандажа.

Выздоровление наступило на одиннадцатый день.

В период разложения первобытного общества становление классового неравенства вело к внутриплеменному расслоению, усилению племенной организации, а следовательно, и к укреплению культа племенных покровителей и религиозных представлений.

Это обусловило появление профессиональных служителей культа (рис. 6). Сфера их деятельности включала: сохранение и передачу положительных1 знаний, толкование обычаев и религиозные функции, врачевание, судопроизводство и т. и-. Часто основным их занятием было врачевание. Со временем культовые обряды становились все более таинственными и непонятными для большинства членов общины.

Формирование лечебной магии проходило на фоне уже сложившихся эмпирических знаний и практических навыков первобытного врачевания, которые зародились на заре человеческой истории задолго до.возникновения культовых обрядов. Следовательно, культовые обряды врачевания были явлением вторичным - практика и эмпирический опыт, а не магия, были той основой, из которой появились зачатки врачевания.

В наши дни в некоторых странах Азии, Америки, Африки, на островах Океании сохранились народные врачеватели-знахари. Называют их по-разному: в Южной Америке - куран-дёро, в некоторых районах Бразилии- паже, на западном побережье Африки - нгдмбо, в Центральной Африке- нганга, на севере Африки и в странах Востока - хакйм, в Индии - вёдья и хаким, в Бангладеш - коби-рйз и т. д.

Знахарь прекрасно знает флору и фауну окружающей местности, более чем кто-либоизсоплеменников, он посвящен в законы и обычаи племени, незыблемо хранит их и передает по наследству. Будучи тонким психологом, он прекрасно понимает свою аудиторию, которая беспредельно верит ему.

Глубокий профессиональный анализ деятельности народных врачевателей синполитей-ных племен Америки, Африки, Азии и Океании середины нашего века дан в книге американского стоматолога Г. Райта «Свидетель колдовства», переведенной на русский язык в 1971 г. Г. Райт отмечает, что знахари, с которыми ему приходилось встречаться, «все были людьми с высоким уровнем профессиональной подготовки... Все эти служители древнего искусства прекрасно владеют средствами контроля над настроением масс, о которых современная психологическая наука только-только начинает догадываться» (с. 72-73).

Знахарь не пытается лечить «болезни белого человека». Он знает, что бессилен против тропической или желтой лихорадки, «но когда болезнь находится в пределах возможностей его примитивной «науки», он принимается за лечение со всей энергией, энтузиазмом и... мудростью. Часто ему удается справиться с болезнями, перед которыми могла бы отступить даже современная медицина» (с. 66).

«Он часто пользуется травами и снадобьями, целебные свойства которых сомнительны... Пользуясь ловкостью рук, он может «материализовать» паука или ящерицу, причем работает он перед зрителями, среди которых скептиков нет. Он применяет гипноз и самовнушение. Он пользуется фетишами, чтобы внушить веру, а чтобы создать атмосферу страха, он не останавливается перед убийством» (с. 73).

«Мне пришлось быть свидетелем, как он, используя все средства фокусника, волшебника и психолога, полностью подчинил себе суеверное сознание своих соплеменников и достиг результатов, явно превышающих возможности современной медицины и таланты ее лучших представителей... Знахарь простейшими приемами за несколько минут достигает результатов, для которых нашим высоко оплачиваемым психиатрам требуются месяцы и даже годы» (с. 65, 64).

Подготовка знахарей велась (и в настоящее время ведется) индивидуально. Знания сохранялись в секрете и передавались от родителя детям или избранному для этих целей наиболее способному ребенку в племени. Большое значение придавалось воспитанию мужества и выдержки. Так, в Африке в синполитейных племенах долины р. Убанга выбор ученика начинался с испытания, в процессе которого мальчиков многократно заставляли, до обморока, дышать дымом в специальной хижине, а затем подвергали испытанию весьма прожорливыми большими муравьями (стоя по щиколотку в воде, мальчики держали в руках боль-" шие куски муравейника, откуда выбегали разъяренные насекомые; побеждал тот, кто последним кидался в воду). В Америке будущий курандеро должен был доказать, что получил свою миссию с благословения великих предков племени, и затем в отдалении от общества готовиться к своей профессии. В Индии ученики ведья с детства изучали природные лекарственные средства и способы их применения, тексты священных книг, которые должны были произноситься во время врачевания, а также таинственные приемы, призванные победить могучее зло болезни.

В современном мире оценка первобытного врачевания не однозначна. С одной стороны, его рациональные традиции и огромный" эмпирический, опыт (несмотря на ограниченный арсенал лечебных средств и приемов) ЯВИЛИСЬ одним из Истоков традиционной медицины последующих эпох и в::энце концов - современной научной медицины. С другой стороны - иррациональные традиции первобытного врачевания возникли как закономерный результат превратного миросозерцания и тяжелых условий борьбы первобытного человека с могучей и непонятной природой; их критическая:денка не должна служить поводом ~ля отрицания многовекового рационального опыта первобытного враче-ззния в целом.

Врачевание в первобытную эру не:-ыло примитивным для своего времени, и поэтому не может называться ^примитивной медициной».

«...Седая древность,- писал Ф. Энгельс,- при всех обстоятельствах останется для всех будущих поколений необычайно интересной эпохой, потому что она образует основу всего позднейшего более высокого развития, потому что она имеет своим исходным пунктом выделение человека из животного царства, а своим содержанием - преодоление таких трудностей, которые никогда уже не встретятся будущим ассоциированным людям». Конец первобытной эры совпадает с началом истории классовых обществ и государств, когда более пяти тысяч лет тому назад стали зарождаться первые цивилизации. Однако остатки первобытно-общинного строя сохранялись во все периоды истории человечества. Они продолжают оставаться и сегодня в племенах, живущих на постоянно сужающейся периферии классовых обществ. Это дает возможность научного изучения врачевания в современных синполитеиных обществах аборигенов" Австралии, Азии, Африки и островов Океании, что имеет важное значение для развития современной научной медицины и становления национальных систем здравоохранения в развивающихся государствах (привлечение народных врачевателей к государственным программам здравоохранения, использование положительного наследия народной медицины), как это уже делается в ряде стран.

МЕДИЦИНАВ СРЕДНЕВЕКОВОЙ РУСИ. МЕДИЦИНА В ДРЕВНЕРУССКОМ ГОСУДАРСТВЕ (IX-XIV вв.)

Древнейшее государство восточных славян, известное в истории как Киевская Русь, сложилось в первой половине IX в.

К этому времени на Руси сформировались раннефеодальные отношения. Древние славянские города Киев, Смоленск, Полоцк, Чернигов, Псков, Новгород (см. рис. 62) становились крупными" центрами ремесла и торговли. Важнейшей торговой артерией древней Руси был «великий путь из варяг в греки», который связывал Русь со Скандинавией и Византией.

Важным событием в истории Руси было принятие христианства в качестве государственной религии в 988. г. лри князе Владимире (978-1015). Этот серьезный политический акт не был случайным событием: возникновение социального неравенства и формирование классов явились объективными историческими предпосылками для замены языческого многобожия монотеизмом. Христианство на Руси было известно с IX в. Многие приближенные князя Игоря (912-945) были христианами. Княжившая после Игоря его жена Ольга (945-969) посетила Константинополь и приняла крещение, став первым христианским монархом на Руси. Большое значение для распространения идей христианства в Киевской Руси имели ее давние связи с Болгарией - посредницей в передаче культуры, письменности:и религиозной литературы. К концу X в. Киевская Русь уже вошла во взаимодействие с византийской экономикой и христианской культурой.

Принятие христианства Киевской Русью имело важные политические последствия. Оно содействовало укреплению феодализма, централизации государства и сближению его с европейскими христианскими странами (Византией, Болгарией, Чехией, Францией, Англией, Германией, Грузией, Арменией и др.), чему способствовали также и династические браки. Эти связи благотворно отразились на развитии древнерусской культуры, просвещения, науки.

Истоки культуры Киевской Руси связаны с традиционной культурой славянских племен, которая с развитием государственности достигла высокого уровня, а впоследствии была обогащена влиянием византийской культуры. Через Болгарию и Византию поступали на Русь античные и ранние средневековые рукописи. На славянский язык их переводили монахи - самые образованные люди того времени. (Монахами были летописцы Никон, Нестор, Сильвестр.) Написанные на пергаменте в эпоху Киевской Руси, эти книги дошли до наших дней.

Первая библиотека в Древнерусском государстве была собрана в 1037 г. князем Ярославом Мудрым (1019-1054) - третьим по старшинству сыном князя Владимира. Ее разместили в Софийском соборе, воздвигнутом в Киеве в 1036 г. по велению Ярослава Мудрого в ознаменование победы над печенегами на месте победоносного сражения. Ярослав всячески способствовал распространению грамотности на Руси, переписыванию книг и их переводу на славянский язык. Сам он знал 5 иноземных языков и «книгам прилежа и почитая (их) часто и в нощи и в дне». Его внучка Янка Всеволодовна в 1086 г. организовала при Андреевском монастыре первую женскую школу. При Ярославе Мудром Киевская держава достигла широкого международного признания. Митрополит Илларион писал в то время о киевских князьях: «Не в плохой стране были они владыками, но в русской, которая ведома и слышима во всех концах земли».

Древнерусское государство существовало в течение трех столетий. После смерти последнего киевского князя Мстислава Владимировича (1125- 1132)-сына Владимира Мономаха, оно распалось на несколько феодальных владений. Наступил период феодальной раздробленности, которая способствовала утрате политической независимости русских земель в результате нашествия монголо-татарских орд под предводительством хана Батыя (1208-1255), внука Чингиз-хана.

Развитие врачеваний

На Руси издавна развивалась народная медицина. Народных врачевателей называли лечцами. О них говорится в «Русской Правде» - древнейшем из дошедших до нас своде русских законов, который был с