Этическая проблематика христианского учения и образа христа в романе. Сочинение на тему: Христианские мотивы в прозе М

Философско -религиозная модель романа М.А.Булгакова « Мастер и Маргарита»

Влияние традиционных христианских воззрений на осмысление Булгаковым философско -религиозных проблем

Традиционные христианские воззрения нашли свое отражение во второй части Библии - Новом Завете.

Проблема добра и зла является центральной проблемой Библии(Ветхого и Нового Заветов). Причем, согласно традиционным воззрениям зло издавна отождествляется с образом сатаны, добро - с образом Бога, Иисуса Христа.

Конечная борьба добра и зла представлена в последнем сочинении новозаветного канона «Откровении святого Иоанна Богослова». Безусловно, оно оказало непосредственное влияние на эсхатологические воззрения М.А.Булгакова, нашедшие свое воплощение как в сатирических повестях(«Дьяволиада», «Роковые яйца») и пьесе «Адам и Ева», так и в последнем романе писателя «Мастер и Маргарита».

Имеется предание, что последней печалью умирающего Булгакова был роман о Мастере. «Хочу, чтобы они знали» -- четыре предсмертных слова -- духовная заповедь живущим о путях правды, ибо «праведность бессмертна, а неправда причиняет смерть: нечестивые привлекли ее и руками и словами, сочли ее другом и исчахли, и заключили союз с нею...» (Премудрость Соломона 1, 15--16). Писатель сказал «знали», а не «прочитали», [предупредив тем самым, что роман призван открыть людям некое тайное знание, донести правду о чем-то важном и таинственном. Опасаясь цензуры, автор прибегнул к тайнописи, но «нет "ничего тайного, что не сделалось бы явным... Если кто имеет уши, да услышит» (Евангелие от Марка 4, 22--23).

«Мастер и Маргарита» -- роман не испытания идеи (как, скажем, у Достоевского), а живописания ее.

В этой, по видимости, объективной пластике незаметно формируются символические мотивы: беспощадное солнце трагедии, обманное мерцание луны, при которой соверша-ется убийство предателя, кровавая лужа вина, багровая гуща бессмертия, страшная туча как образ апокалипсиса, вселен-ской катастрофы.

В «Мастере и Маргарите» Булгаков изображает добро и зло - дьявола и Христа - во всей их полноте, имея целью разоблачить зло реальное, порожденное новым строем, и показать возможность существования добра. Для этого писатель и использует сложную структуру построения произведения. «Мастер и Маргарита», - как справедливо заметил критик Лесскис, - двойной роман. Он состоит из романа Мастера о Понтии Пилате и романа о судьбе Мастера, главным действующим лицом первого романа является Иешуа, прообраз которого - библейский Христос - воплощение добра, а второго - Воланд, чьим прообразом является сатана - воплощение зла. Но формально-структурное деление произведения не закрывает того, что каждый из этих романов не мог бы существовать отдельно, так как их связывает общая философская идея борьбы со злом, понятная только при анализе всей действительности. Заданная в начальных трех главах в трудном философском споре героев, которых автор представляет первыми на страницах романа, эта идея воплощается затем в интереснейших коллизиях, переплетениях реального и фантастического, библейских и современных событиях, оказывающихся вполне сбалансированными и причинно обусловленными.

Как и предшествовавшие роману фантастические повести, «Мастер и Маргарита» - произведение, в котором объединены реальность и фантастика. Недаром Булгаков говорил о себе: «Я - мистический писатель».

Прежде всего, отметим, что Булгаков упорно стремился преодолеть евангельскую легенду, но в то же время влияние традиционных евангельских текстов на роман «Мастер и Маргарита» М.Булгакова очевидно.

Выстраивая биографию Иешуа Га-Ноцри, Булга-ков сохраняет, удерживает самое главное. Пилатовскому демагогическому вопросу «Что есть истина?» в «Евангелии от Иоанна» предшествует объяснение Иисуса: «Я на то ро-дился и на то пришел в мир, чтобы свидетельствовать об истине; всякий, кто от истины, слушает гласа Моего» (Евангелие от Матфея 4).

Иешуа не просто свидетельствует. Он сам с его удиви-тельной, внеразумной, вопреки очевидности, верой в любо-го человека (будь то равнодушно-злобный Марк Крысобой или «очень добрый и любознательный человек» Иуда) есть воплощенная истина. Потому-то он не подхватывает пред-ложенный Пилатом иронический тип философствования, а отвечает просто и конкретно, обнаруживая уникальное по-нимание души другого человека: «Истина прежде всего в том, что у тебя болит голова, и болит так сильно, что ты малодушно помышляешь о смерти. Беда в том, что ты слишком замкнут и окончательно потерял веру в людей». Быть «великим врачом» -- значит исцелять болезни не столько тела, сколько души.

Достоевский говорил: если ему математически докажут, что истина и Христос несовместимы, он предпочтет остать-ся с Христом, а не с истиной. Он же собирался воссоздать в «Идиоте» образ «положительно прекрасного человека», князя-Христа. Отзвуки этих замыслов и идей есть в «Мас-тере...». Иешуа «не сделал никому в жизни ни малейшего зла». Его простые истины производны от его личности.

И хотя эти «добрые люди», включая преданного Левия Матвея (Матфея), наверно записали и «все перепутали» не только в словах, но и в фактах. «Евангелие от Михаила» отменяет предшествующие свидетельства других евангели-стов, но сохраняет их исходную установку: было именно так, как рассказано.

Не было родителей, осла, множества учеников, ощущения избранности, чудесных исцелений и хождения по водам. Но странная проповедь, предательство Иуды, суд Пилата, казнь, страшная гроза над Ершалаимом -- были.

Только несчастный позитивист Берлиоз пытается дока-зать Иванушке, что никто из богов «не рождался и никого не было, в том числе и Иисуса», и отождествляет «простые выдумки» и «самый обыкновенный миф». Да невольная виновница его гибели Чума-Аннушка наблюдает чудеса в виде вылетающих в окно незнакомцев.

Точка зрения текста формулируется в первой главе Воландом: «А не надо никаких точек зрения, -- ответил странный профессор,-- просто он существовал, и больше ничего... И доказательств никаких не требуется».

Не надо никаких доказательств, было все, не только рас-пятие Иешуа, но и шабаш ведьм, и большой бал сатаны в квартире № 50, и Бегемот с Коровьевым в Грибоедове, и подписывающий бумаги костюм. Граница между «было» и «не было», реальностью и вымыслом в художественном мире булгаковского романа отсутствует, подобно тому, как она не существует в мифе, в поэмах Гомера, в сказаниях несу-щих благую весть евангелистов.

Булгаков не воссоздает миф (вариант Т. Манна), а созда-ет его внутри своего романа.

Специально о Новом Завете замечено: «Чувственно наглядное здесь -- не следствие сознательного подражания действительности и потому ред-ко достигает выражения; оно проявляется только потому, что тесно увязывается с событиями, о которых рассказы-вается, тогда оно раскрывается в жестах и словах внутрен-не затронутых людей, -- но авторы нисколько не озабоче-ны тем, чтобы придать чувственно-конкретному определен-ную форму».

В булгаковской истории Иешуа библейские претензии на всемирно-историческое значение, психологические много-значность и недоговоренность соединены с тщательно про-работанным передним планом, законченностью и наглядно-стью, равномерно распределенным и ярким светом.

Пока Иешуа и Пилат ведут свой вечный спор, пока ре-шаются судьбы мира, движется привычным путем солнце (невысокое, неуклонно подымающееся вверх, безжалостный солнцепек, раскаленный шар -- всего во второй главе оно упоминается двенадцать раз), бормочет фонтанчик в саду, чертит круги под потолком ласточка, доносится издалека шум толпы. В следующих евангельских главах появля-ются все новые живописные детали: красная лужа разли-того вина, доживающий свои дни ручей, больное фиговое дерево, которое «пыталось жить», страшная туча с жел-тым брюхом.

Четкая графика евангельской истории с минимумом «чув-ственно наглядного» у Булгакова раскрашена и озвучена, приобрела «гомеровский» наглядный и пластический харак-тер. Роман строится по принципу «живых картин» -- пу-тем фиксации, растягивания и тщательной пластической разработки каждого мгновения. В булгаковской интерпре-тации это -- бесконечно длинный день, поворотный день человеческой истории.

В романе «Мастер и Маргарита» Булгаков дает нам свое толкование заповеди Иисуса Христа. Можем ли мы сказать, что слова апостола Павла применимы к Иешуа Га-Ноцри, булгаковскому Христу?

Уточним: нетерпимость Христа проявляется лишь в вопросах веры. В отношениях же между людьми Он учит: «… не протився злому. Но кто ударит тебя в правую щеку твою, обрати к нему и другую» (Евангелие от Матфея 5, 39). Апостол Павел так уточняет эти слова: «Не будь побежден злом, но побеждай зло добром» Римл. (11, 21), то есть борись со злом, но при этом не приумножай его сам.

Безусловно, потому что всей своей жизнью он доказывает удивительную привлекательность добра. Оно уязвимо, но не презираемо, возможно, и оттого, что трудно презирать тех, кто не зная тебя, верить в твою изначальную доброту, расположен к тебе, независимо ни от чего. Мы не можем упрекнуть его в бездействии: он ищет встреч с людьми, готов говорить с каждым. Но он совершенно беззащитен перед жестокостью, цинизмом, предательством, потому что сам абсолютно добр.

И тем не менее неконфликтного Иешуа Га-Ноцри ожидает та же участь, что и Иисуса Христа. Почему? Не исключено, что здесь М. Булгаков подсказывает нам: распятие Христа - вовсе не следствие Его нетерпимости, как можно предположить, читая Евангелие. Дело в другом, более существенном. Если не касаться религиозной стороны вопроса, причина гибели героя «Мастера и Маргариты», как и его прообраза заключается в их отношении к власти, а точнее, к тому жизненному укладу, который эта власть олицетворяет и поддерживает.

Общеизвестно, что Христос решительно разделял «кесарево» и «богово». Тем не менее, именно земная власть, светская (наместник Рима) и церковная (Синедрион), приговаривают его к смерти за земные преступления: Пилат осуждает Христа как государственного преступника, якобы претендующего на царский престол, хотя сам в этом сомневается; Синедрион - как лжепророка, богохульно называющего себя Сыном Божиим, хотя, как уточняет Евангелие, на самом деле первосвященники желали ему смерти «из зависти» (Евангелие от Матфея 27, 18). Иешуа Га-Ноцри не претендует на власть. Правда, он оценивает ее прилюдно как «насилие над людьми» и даже уверен. Что когда-нибудь ее, власти, может и не быть вовсе. Но такая оценка (не противоречащая, кстати, ни христианскому, ни марксистскому учению) сама по себе не так уж опасна: когда еще это будет, чтоб люди могли совсем обходиться без насилия? Тем не менее, именно слова о «невечности» существующей власти становятся формальным поводом гибели Иешуа (как и в случае с Иисусом Христом).

Истинная же причина гибели Иисуса и Иешуа в том, что они внутренне свободны и живут по законам любви к людям - законам, не свойственным и невозможным для власти, причем не римской или какой-то другой, а власти вообще. В романе М. А. Булгакова Иешуа Га-Ноцри не просто свободный человек. Он излучает свободу, самостоятелен в своих суждениях, искренен в выражении своих чувств так, как может быть искренен только абсолютно чистый и добрый человек. Даже перед лицом смертельной опасности он замечает Понтию Пилату: «Правду говорить легко и приятно». А правда Пилату как раз и не нужна.

Постыдное малодушие умного и почти всесильного правителя: из-за боязни доноса, который мог погубить карьеру, Пилат идет против своих убеждений, против голоса человечности, против совести. Он делает последние жалкие попытки спасти несчастного, а когда это не удается, пытается хотя бы смягчить укоры совести. Но нет и не может быть морального выкупа за предательство. А в основе предательства, как это почти всегда бывает, лежит трусость. «Трусость - крайнее выражение внутренней подчиненности», «несвободы духа», главная причина социальных подлостей на земле.

И наказан за нее Пилат страшными муками совести. «Двенадцать тысяч лун за одну луну когда-то», бессонных ночей терзается Пилат тем, что «он чего-то не договорил тогда, давно, четырнадцатого числа весеннего месяца нисана», что он не пошел «на все, чтобы спасти от казни решительно ни в чем не виноватого безумного мечтателя и врача».

Очевидна связь романа Булгакова с библейской демонологией, основывающейся как на христианской теологии, так и на фольклорных источниках. Взять даже имена инфернальных героев М.Булгакова. Без сомнения евангелическое происхождение демона-убийцы Абадонны. Читателям Библии известен и другой бесовский персонаж романа «Мастер и Маргарита» - Азазело. Созданный Булгаковым образ козлоногого и от этого прихрамывающего «демона безводной пустыни», Азазело прямо сопоставим с образом беса, о котором повествуется в книге Левит и который генетически связан с древнейшим, языческим верованием евреев-кочевников в козлообразного духа пустыни Азазело «Аза-эл» по-древнееврейскому означает «козел-бог». Первоначально, как об этом свидетельствуют черновые материалы к роману, Булгаков роль верховного дьявола предназначал именно этому демону, и для того, чтобы подчеркнуть в самом его имени его отличие от хрестоматийного, бытующего в мировой литературе образа сатаны, назвал его не Азазелой, а Фьелой. Затем автор постепенно отходит от прежнего замысла и в соответствии с европейской традицией избирает на роль главы бесовского царства Князя Тьмы, обозначающего инициалом «В» и носившего в Евангелии имя Вельзевул, изменив его по тем же соображениям, что и в случае с Азазелло, на Воланд.

Отметим, что к Евангелию восходит и сама, реализованная у Булгакова, иерархия дьявольских чинов, согласно которой Воланду беспрекословно подчиняются и Абадонна, и Азазелло, и Фагот. В обширнейшей христианской средневековой литературе о дьяволе отмечены и многие из тех способностей и качеств нечистой силы, которые демонстрируют нам инфернальные персонажи романа Булгакова: умение перемещать людей из одного места в другое, предсказывать будущее / как Воланд/, вызывать бурю /как Бегемот и Коровьев/, превращаться в людей и животных, в кота, например, как Бегемот/ имя которого также одно из известных и восходящих к древности наименований дьявола/, заключать договор с человеком и др.

И в «евангельских», и в «демонологических» линиях романа «Мастер и Маргарита» Булгаков предпочитает вовсе не придумывать, а подбирать имена, порою лишь обновляя их звучание /Иешуа Га-ноцри/. А имя Воланд оказалось такой удачей, что изменять его не пришлось. Почти не связанное в читательском восприятии ни с одним из образов большой литературы и вместе с тем традиционное благодаря Гете, оно чрезвычайно богато звуковыми ассоциациями. В нем средневековые имена дьявола - Ваал, Велиал, даже русское «дьявол».

В трактовке Булгакова это имя становится единственным именем сатаны, как бы не литературным, а подлинным. Под этим именем его знает Мастер. Именно так он называет сатану сразу. «Конечно, Воланд может запорошить глаза, и человеку похитрее» - говорит он Ивану. Впервые слушая о загадочном происшествии на Патриарших. «Как? - вскрикивает Иван и вдруг догадывается: - Понимаю, понимаю. У него буква «В» была на визитной карточке…»

Характерно, как отмечают исследователи, что Воланда не узнают сатирические персонажи. Это один из источников комедийного в романе - то буфонно-комедийного, то горько-комедийного, почти всегда - сатирически-комедийного.

Воланда в романе узнают только двое - Мастер и Маргарита. Без предъявления инфернального треугольника и других атрибутов власти, еще до того, как видят его. Узнают независимо друг от друга и так согласно друг с другом - должно быть по тому отблеску фантастики и чуда, которые реют вокруг Воланда и которых так жаждут они оба. «Лишь только вы начали его описывать я уже стал догадываться» - говорит Мастер.

«Но к делу, к делу, Маргарита Николаевна, - произносит Коровьев. - Вы женщина весьма умная и, конечно, уже догадались о том, кто наш хозяин". Сердце Маргариты стукнуло, и она кивнула головой».

Эта их способность к принятию чуда, так противопоставляющая их Берлиозу, который «к необыкновенным явлениям не привык», сродни их причастности к чуду - к подвигу самоотречения, чуду творчества, чуду любви.

Отметим, что Булгаков убежден, что общественное и душевное благоустройство государства невозможно без веры и опоры на «вечные» ценности. Для инспекции нравственного состояния общества, устроенного на новых началах, и появляется в Москве по воле автора «Мастер и Маргарита» Князь Тьмы со своей креатурой, каким он предстает перед читателем? Рассмотрим образ Воланда в следующем разделе более детально.

Ну а кто же, по Булгакову, «правит бал» на этой земле? Кто «князь мира сего»? Эпиграф романа адресует нас к Мефистофелю из «Фауста» Гете: «..так кто ж ты, наконец?

Я - часть той силы, что вечно хочет зла

И вечно совершает благо».

Следовательно, булгаковский Воланд - это Мефистофель. А Мефистофель - это Сатана, не случайно же его диалог с Создателем («Пролог на небесах») почти полностью совпадает с аналогичным местом в ветхозаветной Книге Иова (Иов. 1, 9 - 12).

Однако все здесь не так просто, как кажется на первый взгляд. Сатана (от греч. «противодействующий», «противник») или дьявол (от греч. «клеветник») предстает как в Ветхом, так и в Новом Завете, во-первых, как «начальник злых духов, враг Божий и искуситель и губитель душ человеческих», как скептик и циник, подстрекатель и наушник, обвинитель рода человеческого пред Высшим судией. Во-вторых, что для нас особенно важно, и в Библии и в «Фаусте» Гете Сатана (Мефистофель) хотя противостоит Богу, но не на равных основаниях, не как божество или антибожество зла, но как падшее творение Бога и мятежный подданный его державы, который только и может что обращать против Бога силу, полученную от него же, и против собственной воли в конечном счете содействовать выполнению божьего замысла - «творить добро, желая людям зла».

Воланд - то постоянное зло, которое необходимо для существования добра и вечной справедливости в мире. Такова диалектика исторического развития и человеческого познания - с «древа добра и зла». Воланд олицетворяет вечность, бесконечность времени, которое всех рассудит, все расставит по местам, каждому воздаст по заслугам. То, что «однажды весною, в час небывалого жаркого заката, в Москве, на Патриарших прудах» появился Воланд, определивший весь ход действия московских сцен романа, в которых он со своей свитой оказывается в человеческом облике современников Булгакова 1920 - х. годов, раскрывает глубинный смысл происходящего. Появление Воланда в самый разгар «великого перелома», а затем и Большого террора - это попытка спроецировать время, бесконечное, справедливое время, на всех участников событий - в романе Булгакова и за его пределами, в самой жизни; это попытка осуществить справедливость - поверх страшных реальностей эпохи, вне времени и пространства, - реализовать силой великого и вечного искусства воздаяние и возмездие. Фантастические картины романа Булгакова - это прежде всего суд времени, суд истории.

Все, на что обращает свой взгляд Воланд, предстает в своем истинном свете. Воланд не сеет и не внушает зла. Он всего лишь вскрывает его, разоблачая, снижая, уничтожая то, что действительно ничтожно. Суд вечности, вершимый Воландом, просвечивает всех персонажей романа, в том числе и Мастера.

Судьба его очевидным образом связана с героем его романа - Иешуа Га-Ноцри. Мастера и Иешуа связывает их «бездомность», «бесприютность» (Мастер теряет свою квартиру), и травля, заканчивающаяся в обоих случаях доносом и арестом, и предательство (Алоизий Могарыч - явный аналог Ииуды из Кириафа); и мотив Ученика (Иван Бездомный - смысловая параллель Левия Матвея).

Мастер не заслужил света и с христианской точки зрения, поскольку за смертным порогом продолжал оставаться слишком земным. Он не преодолел в себе человеческого, телесного начала. Это выразилось, в частности, в том, что он оглядывается назад, на свою земную любовь - Маргариту, он хотел бы с нею делить свою будущую неземную жизнь. Классический прецедент в мировой литературе известен: Данте в «Божественной комедии» тем, кто был предан земной любви, отказал в свете, поместил или в Ад или в Чистилище. Этот и подобные сюжеты в различных вариациях восходят, в частности, к библейской притче о Лотовой жене, оглянувшийся назад, на город, гибнущий в огне, и превратившейся в соляной столп. По христианским представлениям земные заботы, печали и радости не должны отягощать покидающего грешную землю.

«Свет» как награда исстрадавшемуся, уставшему Мастеру не соответствовал бы и художественно-философской концепции романа и был бы односторонним решением проблемы добра и зла, света и тьмы, был бы упрощением диалектики их связи в романе.

М. Булгаков сосредоточен в своем романе на этической проблематике христианского учения и образа Христа, оставляя в стороне проблемы собственно духовные, религиозные: "Главный религиозный постулат — учение о богочеловеке, растерзанном, умершем на кресте и воскресшем — не рассматривается писателем в своем целостном и завершенном виде, дающем новый отсчет человеческой истории. И в этом смысле образ Иешуа, воспринимаемый многими читателями как Христос, но по замыслу Булгакова не тождественный ему, является лишь отвлеченной абстрактной функцией морально-этических представлений человечества. Иешуа — это персонифицированный образ нравственного закона, вступающего в неравную схватку с юридическим правом" 1 .

Иешуа пришел в мир с истиной: человек добр. Добро является абсолютной ценностью. Для Иешуа все люди — добрые (см. фрагмент второй главы "Понтий Пилат"):

— Не знаешь ли таких, — продолжал Пилат, не сво дя глаз с арестанта, — некоего Дисмаса, другого — Гестаса и третьего — Вар-раввана?

— Этих добрых людей я не знаю, — ответил арестант.

— Правда?

— Правда.

— А теперь, скажи мне, что это ты все время употребляешь слова "добрые люди"? Ты всех, что ли, так называешь?

— Всех, — ответил арестант, — злых людей нет на свете.

— Впервые слышу об этом, — сказал Пилат, усмехнувшись, — но, может быть, я мало знаю жизнь!.. А вот, например, кентурион Марк, его прозвали Крысобоем, — он - добрый?

— Да, — ответил арестант, — он, правда, несчастливый человек. С тех пор как добрые люди изуродовали его, он стал жесток и черств. Интересно бы знать, кто его искалечил?

— Охотно могу сообщить это, — отозвался Пилат, — ибо я был свидетелем этого. Добрые люди бросались на него, как собаки на медведя. Германцы вцепились ему в шею, в руки, в ноги…

— Если бы с ним поговорить, — вдруг мечтательно сказал арестант, — я уверен, что он резко изменился бы…

Из пяти доказательств бытия Бога — исторического, космологического, телеологического, онтологического и нравственного , приведенных в Энциклопедическом словаре Брокгауза и Ефрона 2 , — в романе актуализируется последнее — нравственное , предложенное в свое время немецким философом И. Кантом. Как мы знаем, третья глава романа М. Булгакова, где сбывается предсказанная странным "профессором-иностранцем" Воландом смерть М.А. Берлиоза, называется "Седьмое доказательство" — то есть доказательство бытия Бога от Воланда (от противного): коль существует дьявол, то существует и Бог. В ранних редакциях романа (1929-1930 годы) "доказательство Воланда" называлось шестым, а нравственное доказательство Канта, таким образом, было пятым, в соответствии со словарем Брокгауза и Ефрона. Однако, обратившись к трактату И. Канта "Единственно возможное основание для доказательства бытия Бога", М. Булгаков выяснил, что философ опроверг еще одно, пятое по общему счету, доказательство — логическое . Таким образом, в последней редакции романа доказательство Канта закономерно стало шестым, а доказательство Воланда — седьмым. Отсюда и название третьей главы — "Седьмое доказательство" 3 .

Положение о безусловной и независимой от нашего сознания ценности добра Кантом возведено в ранг доказательства бытия Бога: "Две вещи наполняют душу всегда новым и все более сильным удивлением и благоговением, чем чаще и продолжительнее мы размышляем о них, — это звезды неба надо мной и моральный закон во мне" 4 (т.е. красота мира и добрая воля человека). Учение И. Канта о доб рой воле, по словам русского философа Владимира Соловьева, заключается в том, что "человек может делать добро помимо и вопреки всяких корыстных соображений, ради самой идеи добра, из одного уважения к долгу или нравственному закону" 5 .

В начале романа в споре М.А. Берлиоза и Иванушки Бездомного с Воландом речь идет о нравственном доказательстве бытия Бога, предложенном Кантом. Берлиоз настаивает, что никакого Иисуса вообще не существовало, и ссылается на Шиллера и Штрауса (почти дословно повторяя аргументы из статьи "Бог" словаря Брокгауза и Ефрона): "Доказательство Канта, — тонко улыбнувшись, возразил образованный редактор, — также неубедительно. И недаром Шиллер говорил, что кантовские рассуждения по этому вопросу могут удовлетворить только рабов, а Штраус просто смеялся над этим доказательством" . И Воланд согласен с М.А. Берлиозом в том, что нравственное доказательство Канта не убедительно, в свое время мессир говорил об этом самому Канту (XVIII век): "Ведь я го ворил ему тогда за завтраком: “Вы, профессор, воля ваша, что-то нескладное придумали! Оно, может, и умно, но больно непонятно. Над вами потешаться будут [выделено мной. — В.К.]”" .

И Воланду нельзя отказать в знании человеческой психологии: действительно, и над Иешуа, его правдой ("человек добр") потешались современники, и правда романа Мастера о событиях двухтысячелетней давности также была осмеяна.

Трагедию непонятости Иисуса зримо представляет картина И.Н. Крамского "Хохот" ("Радуйся, царю иудейский!") (1870-1880-е годы). У этого полотна два идейно-художественных центра. Левую часть картины, которая сразу привлекает наше внимание, занимает Иисус Христос в терновом венце, у позорного столба; поза и выражение лица Иисуса полны скорбного достоинства, величия. Он углублен в себя, отрешен, и кажется, что взор его устремлен за пределы пространства картины, перед его мысленным взором — судьба его учения, судьбы человечества. Однако акцент художник делает на другом — на хохочущих, на смеющихся над Иисусом (правая часть картины). Чрезвычайно живописны эти хохочущие, занимающие всю правую часть полотна и противостоящие Христу: сколько превосходства и снисходительной иронии в выражении их лиц, в их вальяжных позах, пренебрежительных жестах! За ними — власть, богатство, практический житейский опыт, и уж они-то знают, какие ценности в этом земном мире являются главными! И лишь находящаяся напротив от них — в левой части полотна, за спиной Христа — одинокая фигура отвернувшегося от зрителей человека (видимо, одного из апостолов) с бессильно опущенными руками и печально склоненной головой противостоит кощунственному хохоту: он один понимает в эту минуту смысл происходящего и масштаб трагических событий.

Но и у позорного столба, в свой последний земной час Иешуа (как и Иисус) остался верен нравственному закону: в ответ на злобные упреки разбойника, ожидающего своей смерти, Иешуа просит своего палача: "Дай попить и ему" . (Однако Иешуа не говорит разбойнику, как Иисус Христос: "Нынче же будешь со мною в раю".)

Трагедия Иешуа не столько в его бескомпромиссности, сколько в том, что его правда не была востребована. И Иешуа опасается, что его учение о доброй воле будет понято неправильно: "путаница эта будет продолжаться очень долгое время" ; его именем будут проповедовать ложь; к истине добра будут пытаться приобщать людей огнем и мечом и на конец объявят, что его "вовсе не существовало на свете" и "все рассказы о нем — просто выдумка, самый обыкновенный миф".

Истина Иешуа раскрывается в романе как трагическая: она прекрасна, она сверкает подобно драгоценному камню, но она не может быть исторически реализована. Все это приводит к модернизации образа Иешуа-Иисуса, делает образ Иешуа, по словам протоиерея Александра Меня, "весьма далеким от Евангелия" 6 . Но в этом и заключалась цель автора романа.

Читайте также другие статьи по творчеству М.А. Булгакова и анализу романа "Мастер и Маргарита":

• 3.1. Образ Иешуа Га-Ноцри. Сравнение с евангельским Иисусом Христом
• 3.2. Этическая проблематика христианского учения и образа Христа в романе

Я живу в двадцать первом веке. Однако чем больше я наблюдаю за людьми и законами жизни, тем чаще я замечаю, что мир живет и изменяется по законам вечности. И как мне кажется, эти законы продиктованы библейскими заповедями. Именно они слышатся в словах Иешуа из романа Булгакова «Мастер и Маргарита»: »Я несу вам новый мир». Это стремление к «новому» миру, к миру добра и внутренней свободы характерно для каждого поколения людей. Это стремление в своем творчестве отражает каждый писатель и художник. Поэтому самым значимым художественным произведением в русской литературе я считаю роман Булгакова «Мастер и Маргарита».

В нем автор раскрыл христианские идеалы добра, любви к ближнему, гармонии, свободы. На мой взгляд, на них основана нравственность всего человечества, они управляют миром людей, их совсетью. Приоткрывают завесу вечности «евангельские» главы, которые и являются идейным стержнем всего романа. Они дают право судить о том, что роман можно считать историческим. Картины жизни библейских времен возникают в романе Мастера о Понтии Пилате. Эти главы отличаются особым, возвышенным языком, «языком легенд». Мне кажется, что в библейских главах описываются те дни, когда человечество как будто замерло в ожидании нового слова, нового закона, который

открыл бы ему путь к новому миру, путь к истине. И эта истина лежит не только в основе христианства, но и в основе существования мира людей. Не даром же арестант Га-Ноцри, обычный приговоренный, становится для прокуратора желанным собоседником. Это совершилось еще и потому, что Иешуа проявил сострадание к Игемону, провозгласив первейшую христианскую заповедь: «Возлюби ближнего своего, как самого себя. “И действительно, совершается чудо: у прокуратора пропадает головная боль и это пробуждает у римского наместника интерес к Иешуа, более того, он всячески старается сохранить ему жизнь. Ведь голосом Иешуа превозносятся утерянные многими поколениями христинаские, а точнее, человеческие ценности: добродетель, справедливость, нравственность, любовь. Мне кажется, что, когда любимы герой Мастера, говорит простые вещи о том, что все люди добры, что «нет злых людей, а есть несчастливые», то в этих словах звучат самые сокровенные мысли самого автора. Эти христианские постулаты помогают зоркому сердцу Иешуа разгадать тайну Понтия Пилата, помогает ему проникнуть во внутренний мир Игемона и увидеть там замкнутость, скованность, безграничную тоску, власть имущего, в то время как сам Иешуа по-настоящему добрый человек, «человек со связанными руками» оказывается свободнее прокуратора. Так, по моему мнению, в романе раскрывается загадка и тайна свободы: чтобы быть свободным, нужно быть добрым, нужно любить и понимать людей. Тогда твоя жизнь сделается неподвластной никому, и ты сам поймешь ценность человеческой жизни. В библейских главах этот вывод подтверждается действиями Понтия Пилата. Ведь надежда на спасение Иешуа не покидает прокуратора даже тогда, когда заключенного обвинили в оскорблении Кесаря, но Игемон несвободен, он во власти трусости. Из боязни разрушить карьеру, отправляет Иешуа на казнь, а после мучается совершенным предательством. Иешуа умер, а «несчастливого» прокуратора всюду преследует осознание своего порока-трусости.19 веков он ждет прощения, и он будет прощен однажды «в ночь на воскресенье», ибо Бог прощает всех. Так подтверждается библейская истина: «Раскаянием отчистимся». По-моему, раскаяние-это еще один путь познания правды жизни.

А вот способен ли человек раскаяться, способен ли он любить, понять другого, открыт ли для него путь к внутренней свободе? Это загадка для каждого поколения людей. Покоение Москвичей 20х годов 20го века пытается расспросить об этом Воланд. А сегодня я понимаю, что для поиска ответов на эти вопросы не нужна сверхъестественная сила. Человек сам в течение жизни испытывает себя и других на способность следовать самым мудрым и гуманным законам движения мира, христианским заповедям.

Проблема нравственного выбора существовала всегда, столько же, сколько существует добро и зло, жизнь и смерть, правда и ложь. А если быть точнее - то с того момента как появился человек. Человек очень странное и самобытное существо: в нем всю жизнь борятся добро и зло, ложь и правда. Временами первенство одерживает добро, и тогда свет истины становится путеводителем в этом мире. Поддаваясь сиюминутным искушениям, мы предаемся злу и лжи, отравляя тем самым себе душу. Борьба между светом и тьмой длится всю человеческую жизнь внутри нас самих. От того и трагичен и непостоянен человек. В основе романа Булгакова "Мастер и Маргарита" и лежит эта извечная проблема борьбы добра и зла - вечных и неразделимых понятий.

Роман соединил в себе несколько жанров: это и мистическая, и философская, и психологическая, и любовная тематика. Казалось бы, как можно соединять в одном произведении столь несочетаемые жанры? Оказалось, что можно и нужно: опубликованный в 1966-1967 годах, он тут же принес писателю мировую славу. Своеобразна и композиция произведения: роман в романе. Один - о судьбе Мастера и его возлюбленной Маргариты.

Маргарита живет любовью и ради нее продает свою душу дьяволу. Страшный грех совершила героиня, но тем не менее ее образ - образ положительный. Каждый человек сам для себя решает - принести в жертву или нет самое дорогое, самое ценное, что есть у него в жизни. Маргарита сделала свой выбор: принесла в жертву себя, свою душу, обрекла себя на вечные муки после смерти, а все ради одного - спасения своего возлюбленного. Другой роман - о прокураторе Иудеи Понтии Пилате. Оба романа разворачивались в разных измерениях. Один - в 30-е годы ХХ века в Москве, а второй - также в 30-е годы, но только уже в 1 веке нашей эры в городе Ершалаиме.

Роднит оба романа то, что описываемые события происходят примерно в одном и том же месяце, на страстной неделе перед Пасхой. Только разница между ними - примерно две тысячи лет. Именно второй роман и представляет большой интерес для раскрытия тематики сочинения. Эта часть произведения строится на сюжетной линии, где двумя главными героями: Понтием Пилатом и бродячим философом Иешуа решаются такие "вечные" вопросы как борьба между добром и злом, поиском истины, спасения человеческой души. Понтий Пилат - "свирепое чудовище" по его же выражению.

Являясь прокуратором Иудеи, он исповедует законы того времени: весь мир для него делится на рабов и хозяев, власть имущих и подчиняющихся им. Его сила - в его жестокости, в его власти, которой он и упивается. Система, существовавшая веками, стабильна и поддерживается силой оружия и приказа. Вдруг в жизни грозного прокуратора появляется "бродяга" - Иешуа, который смеет заявлять ему: "Мне пришли в голову кое-какие мысли, и я охотно поделился бы ими с тобой, тем более, что ты производишь впечатление очень умного человека...". Понтий Пилат - в гневе!

Как посмел нищий бродяга приравнять его - грозного прокуратора всей Иудеи - к себе! Звучит немедленное обвинение: "Преступник!". На что Иешуа спокойно отвечает: "Злых людей нет на свете, есть люди несчастливые". Прав был Га-Ноцри: несчастным и одиноким рисуется нам образ "свирепого чудовища", когда тот остается один, без своей свиты. Мучимый постоянными головными болями, он не находит спасения даже во сне. Образ Иешуа - символичен. По некоторым признакам, известных нам еще с детской Библии, мы узнаем в Га-Ноцри сына Божьего Иисуса Христа.

Его слва звучат словно цитаты из Библии: "...и рухнет храм старой веры, и создастся новый храм истины...Человек перейдет в царство истины и справедливости, где вообще не будет надобна никакая власть". Мы видим, что и пркуратор знает это, чувствует правду в словах "бродяги", верит в его целительную силу: головная боль прокуратора исчезла.

Возможно это вас заинтересует:

1. Апофеозом творчества Булгакова без всяких сомнений можно считать роман «Мастер и Маргарита». До сих пор многие исследователи поговаривают, что у Булгакова было особое озарение, когда...


2. Добро и зло... Понятия вечные и неразделимые. И пока жив человек, они будут бороться друг с другом. Добро будет "открываться" человеку, освещая ему путь к...


3. За свою недолгую жизнь М. А. Булгаков написал много замечательных произведений, таких как “Роковые яйца”, “Собачье сердце”, “Похождения Чичикова”. Самое великое среди них - роман...


4. Для М. Булгакова основным источником истины была религия. Он был убежден, что только через приобщение к Богу человек обретает духовное пристанище, веру, без которой невозможно...


5. В тумане утреннем неверными шагами Я шел к таинственным и чудным берегам.Вл. СоловьевЛюбовь, прощение - понятия не столько христианские, сколько общечеловеческие. Именно они составляют основу...

• Рейтинговые записи

  • - 15 557 просмотров
  • - 11 060 просмотров
  • - 10 623 просмотров
  • - 9 771 просмотров
  • - 8 698 просмотров

• Новости

  • Популярные эссе

    Особенности обучения и воспитания детей в школе V вида Целью специального образовательного учреждения для детей с ограниченными возможностями здоровья (ОВЗ),

    “Мастер и Маргарита” Михаила Булгакова - произведение, раздвинувшее границы жанра романа, где автору, пожалуй, впервые удалось достичь органического соединения историко-эпического,

    Открытый урок «Площадь криволинейной трапеции» 11класс Подготовила учитель математики Козляковская Лидия Сергеевна. МБОУ СОШ № 2 станицы Медведовской Тимашевского района

    Знаменитый роман Чернышевского “Что делать?” был сознательно ориентирован на традицию мировой утопической литературы. Автор последовательно излагает свою точку зрения на

    ОТЧЕТ О ПРОВЕДЕНИИ НЕДЕЛИ МАТЕМАТИКИ. 2015-2014 уч. год Цели предметной недели: - повышение уровня математического развития учащихся, расширение их кругозора;

  • Экзаменационные сочинения

    Организация внеклассной работы по иностранному языку Тютина Марина Викторовна, учитель французского языка Статья отнесена к разделу: Преподавание иностранных языков Система

    Я хочу, чтоб жили лебеди,И от белых стайМир добрее стал…А. ДементьевПесни и былины, сказки и рассказы, повести и романы русских

    «Тарас Бульба» - не совсем обычная историческая повесть. В ней не отражены какие-то точные исторические факты, исторические деятели. Неизвестно даже,

    В повести “Суходол” Бунин рисует картину обнищания и вырождения дворянского рода Хрущевых. Когда-то богатые, знатные и могущественные, они переживают период

    Урок русского языка в 4 «А» классе

Роман «Мастер и Маргарита» отличается сложностью и широтой морально-философской проблематики. В своем произведении Булгакову удалось соединить миф и реаль-ность, сатирическое бытописание и романтический сюжет. В романе можно выделить три плана, которые взаимосвя-заны друг с другом: реальный, библейский и фантастический. Понять это сложное произведение невозможно без учета культурно-исторического контекста. Обязательно нужно учитывать те литературные источники, на которые опирался М.Булгаков. Прежде всего, нужно обратиться к Библии, к Евангелию.

В Новом Завете есть четыре Евангелия, четыре вари-анта истории деяний, осуждения и казни Иисуса Христа. Булгаков создает пятый вариант жизни и смерти Иису-са Христа. Образ Иешуа воспринимается в соотношении с образом Христа, хотя сам Булгаков в романе никогда не ставит между ними знака равенства. И это справедли-во, потому что булгаковский Иешуа показан прежде всего не как Бог, а как человек, хотя, может быть, и не сов-сем обычный. Но общая линия евангельской биографии Христа в романе сохраняется. Подобно Христу, Иешуа, молодой странствующий философ, пришел в Ершалаим проповедовать свое учение. Как и реального Христа, его после предательства Иуды арестовывает полиция и пере-дает в руки римскому прокуратору Понтию Пилату, ко-торый выносит странствующему философу смертельный приговор. Конечно, есть и существенные отличия между героями, которые касаются фактов их биографии. Может быть, главное отличие состоит в том, что учение, которое проповедует булгаковский герой, только отчасти напоми-нает евангельские проповеди Христа. Хотя оба героя ни-когда не отступают от своих взглядов.

В этом, местами реальном, а временами совершенно фантастическом романе исследуется актуальная проблема как двадцатого, так и двадцать первого века — проблема человеческого самоуправления, ответственности человека и человечества за весь «распорядок жизни на земле». Если человеческая жизнь действительно соткана из случайнос-тей, то может ли человек ручаться за завтрашний день, за свое будущее, может ли человек отвечать за других? Что же значит управлять собою, какой же человек способен к самоуправлению? Существуют ли какие-нибудь неиз-менные нравственные категории, или они все изменчивы, и человеком движет страх перед силой и смертью, жажда власти и богатства? Эти вопросы ставятся автором романа в «евангельских» главах — своеобразном идейном центре романа.

Именно в библейских главах (их всего четыре) Булга-ков пытается решить ряд важных морально-философских проблем. Писатель размышляет о выборе жизненных пу-тей, ведущих или к истине, свободе, или к рабству, пре-дательству, бесчеловечности. Разные взгляды героев на эти проблемы становятся причиной непонимания между Понтием Пилатом и Иешуа. Понтий Пилат, римский про-куратор, ценит истину, ум, но считает, что обстоятель-ства сильнее. Он обвиняет Га-Ноцри в том, что своими речами о вере и истине, о добре странствующий фило-соф нарушал порядок в Ершалаиме. Он вызывал тревогу у наиболее проницательных людей, стражей порядка, к которым по своему служебному положению принадлежал и Понтий Пилат. Иешуа верит, что человека можно из-менить к лучшему добром. Он считает, что в будущем все будут равны, власти одного человека над другим не должно существовать. Богатый жизненный опыт Понтия Пилата помогает ему понять Иешуа как человека. Он не хочет губить Иешуа, пытается склонить его к компро-миссу. Внутренне сам Понтий Пилат тоскует об истине. Он чувствует, что мир, уродливый и дисгармоничный, держится на цепях «веры» и «насилия». Но в конечном счете именно страх определяет выбор Понтия Пилата. Этот страх рожден зависимостью от государства, необхо-димостью следовать его интересам. У Булгакова Пилат изображен не как кровожадный тиран, а как больной че-ловек, который проявил слабодушие, за что обречен на вечные муки. Отступившись от Иешуа, прокуратор губит и себя, и свою душу. Даже после физической смерти он обречен на моральные страдания, от которых его может избавить только тот, кто их причинил, то есть Иешуа. От него Понтий Пилат в конце булгаковского романа полу-чает прощение, после чего его моральные страдания на-конец прекращаются.

Евангельский сюжет, изображенный М.Булгаковым в произведении «Мастер и Маргарита», обращен и к на-шей истории. Писателя тревожил вопрос: «Что есть истина: следование государственным интересам или ориен-тация на общечеловеческие ценности?». Выбор Понтия Пилата свидетельствует о том, что в условиях тоталитар-ного режима человек может выжить, если руководствует-ся государственными интересами, а не своими нравствен-ными ориентирами. Произведение М. Булгакова «Мастер и Маргарита» несет огромный духовный заряд энергии и оптимизма. Следуя лучшим традициям русской класси-ки, Булгаков зовет к свету через тьму, утверждает силу добра и искусства.