Платон Каратаев в романе “Война и мир”: образ и характеристика, описание портрета. Образ и характеристика платона каратаева в романе война и мир толстого сочинение
Главным действующим лицом в романе «Война и мир» оказываются люди. Через героев автор транслирует собственные мысли и идеалы, стремясь донести до читателя вечные истины, на которых построена его философия. Образ Платона Каратаева возник в произведении неслучайно. В высказываниях героя заключаются невероятная мудрость и принципы, провозглашаемые автором.
История создания персонажа
Платон Каратаев – русский солдат из Апшеронского полка, с которым провел месяц в плену. Герой остался в памяти дворянина сильным впечатлением от этого периода жизни. Платон – собирательный образ русского мужика, отражающий философию народа. Толстой вводит персонажа в непривычные для него условия, в которых ярко видна духовность человека. Имя героя означает «мощный, сильный», и таким видит писатель русский народ.
Солдат преисполнен любви к окружающим вне зависимости от тягот войны. В отличие от , он не вымещает злость на ближних и жалеет людей. Платон не обходит вниманием даже бездомную собаку. Словами он облегчает людям души. Его сочувствие и доброжелательность становятся лекарством. Платон оказался средоточием гармонии и подчинения божественной воле. Он верен христианским идеалам и не разделяет пессимизма Безухова.
Роль героя в произведении велика. Хотя Платон и стал персонажем короткого действия, он поселяет в душе Пьера осознание смысла жизни и веру в Бога.
Биография Патона Каратаева
Персонаж фигурирует в нескольких главах романа, но оставляет неизгладимое впечатление у главного героя произведения. Благодаря ему судьба Безухова меняется. Читатель встречается с Каратаевым, когда герой находится в сложных жизненных условиях. Крестьянину 50 лет. Он выходец из простых неграмотных крестьян, поэтому свой точный возраст мужчина не знает. Мудрость персонажа, его теории о счастье, мировоззрение и жизненная позиция основываются исключительно на опыте прожитых лет. Несмотря на это, он демонстрирует ум, превосходящий ум любого мещанина.
Постоянно сталкивавшийся с трудностями и проблемами, Платон Каратаев имеет больший опыт, чем Пьер, и этим покоряет того. Он живет в мире утопии, распространяя доброту и душевность на всякого рядом с собой. Его внешность располагает, а оптимизм вызывает улыбку. Невысокий мужчина с яркой улыбкой, гибкий и аккуратный, едва ли напоминает крестьянина.
Характеристика героя дополнена его историей. О юных годах почти ничего неизвестно, так как становление героя мало интересует автора. Каратаев представлен цельной личностью. Мужчина был женат, имел дочь, но девочка умерла, когда он ушел на службу. Других фактов о его семье не дается, хотя ясно, что она не бедствовала. Случайно пойманный на вырубке чужого леса, Платон попал в солдатские ряды и переживает о том, что находится вдалеке от дома.
Благодаря хорошему отношению к окружающим, крестьянин находит со всеми общий язык. Неизвестно, всегда ли он был таким или жизненные трудности повлияли на его духовный склад. Возможно, смерть дочери или заточение в плену стали переломными моментами, открывшими ему взгляд на истину.
«Война и мир»
Встреча Платона Каратаева и Пьера Безухова происходит в бараке для пленных. Будучи в шоковом состоянии от расстрела людей, Безухов теряет веру в человечество. В бараке Платон и Пьер сидят рядом. Простой крестьянин и аристократ оказались в одинаковых условиях Платон заметил подавленное состояние Пьера и поддерживал аристократа. Он делился печеной картошкой и давал советы, которые Безухов часто вспоминал впоследствии.
Каратаев убеждал графа, что главной целью остается стремление выжить и выстоять. Этому мужик научил Безухова, способствуя внутреннему перерождению героя. Солдат ежедневно влиял на личностную трансформацию Пьера каждым поступком, добрым словом или даже мимолетной лаской, подаренной бездомной собаке.
В ужасных условиях плена здоровье Каратаева пошатнулось. Проведя долгое время в больнице с сильной простудой, мужчина не успел от нее оправиться. В плену организм ослаб и недуг вернулся. Незаинтересованные в лечении пленных французы не обратили внимания на состояние Платона. Мужчину лихорадило. Французы застрелили его перед уходом из лагеря.
Смерть героя была предсказуема и оправданна: оказав влияние на сознание главного героя, персонаж выполнил свое предназначение и покинул сюжетную канву романа.
- Характеристика Платона Каратаева часто сравнивается с описанием образа Тихона Щербатого. Персонажи имели схожие черты, но отличались образом мыслей. Щербатый не проявлял той душевности, которой славился Каратаев, поэтому симпатии автора на стороне последнего. Гуманист Толстой, описывая историю персонажа, транслировал через него свои убеждения.
- Война для автора – это страшное свершение, проявление жестокости и бездушия. Проповедуя любовь, веру в людей, нравственность и милосердие, он не находил войне оправданий. Рисуя картины сражения при Бородино, смерть подростка Пети и , Толстой вызывает сострадание и сочувствие в душах читателей. Платон Каратаев – образ, олицетворяющий философию Толстого.
Роман "Война и мир" - «Война и мир» часто становится литературной основой для фильмов. В немых картинах Петра Чардынина 1913 и 1915 годов персонаж отсутствует. Яков Протазанов тоже не уделил ему внимания в своей ленте. Джон Миллс изобразил в кадре русского крестьянина в ленте 1956 года, снятой Кингом Видором. Михаил Храбров сыграл Каратаева в картине в 1967 году. Гарри Лок изобразил героя в телесериале Джона Дейвиса в 1972, а воплотил Каратаева в ленте Роберта Дорнхельма в 2007 году. Актер Эдриан Роулинз сыграл крестьянина в телесериале 2016 года, снятом Томом Харпрером.
Цитаты
В уста Платона Каратаева Толстой вложил присказки и поговорки. Речь мужчины транслирует народную мудрость простыми словами.
«Страдаешь час, а живешь всю жизнь. Все когда-то заканчивается»
Такое напутствие давал русский солдат, ожидая лучшей судьбы и надеясь на божественное проведение. Он искренне верил, что испытываемые им тяготы даются свыше, что Бог не пошлет больше, чем Платон сможет вынести.
«Не нашим умом, а Божьим судом»
Поговаривал он, не сетуя на горести и неурядицы. Всепоглощающее упование на Бога освобождало мужчину от злобы и негатива.
Каратаев понимал, что от нытья и пессимизма не будет прока. Они ведут лишь к деградации. Не намереваясь жалеть себя, он поддерживал окружающих:
«На болезнь плакаться - Бог смерти не даст».
Веря в непредсказуемость судьбы, герой давал завет:
«От сумы и от тюрьмы никогда не отказывайся».
Сложная и полная лишений крестьянская жизнь по душе Каратаеву. Он тосковал по деревне, где спорилось любое дело, и по семье. Счастье состояло для него из простых мелочей, а большие надежды он не воспринимал всерьез:
«Счастье, как вода в бредне: тянешь – надулось, а вытянешь – ничего нету»
Пьер Безухов, оказавшись в плену французов, встречает удивительного человека. Простой солдат оказывает на графа большое влияние, раскрывая перед ним новые горизонты мировосприятия. Образ и характеристика Платона Каратаева в романе «Война и мир» отображают смирение и терпение русского народа в критической ситуации, способность к выживанию и самообладанию.
Знакомство в балагане
Граф Безухов пребывал в состоянии шока после показательной казни русских людей. Чудовищным оказался факт, что солдаты, расстреливавшие приговоренных узников к казни, не были ожесточенными. Они просто выполняли свою кровавую работу. Пьер ужаснулся циничности увиденного массового убийства, поэтому в бараке, куда его перевели, ни на что не реагировал.Из ступора графа вывел запах пота, исходивший от маленького человечка, копошившегося рядом. Мужичок аккуратно разматывал ноги, окутанные тряпками, подвязанные бечевками. Движения человека были точными и умелыми. Само присутствие рядом уравновешенного незнакомца успокаивало.
Первый заговорил солдат певучим приятным голосом. Его слова звучали ласково, от чего барин заплакал. Новый знакомый ободрил:
«Час терпеть, а век жить!».
Потом ласковый мужичок погладил собаку, прибившуюся к нему в плену, и поделился с Безуховым едой. Только после этого рассказал, что зовут его Платоном Каратаевым по прозвищу Соколик из Апшеронского полка.
Добрый человек огорчился, узнав, что у Пьера нет родителей, особенно горестно ему было услышать, что нет матушки:
«Жена для совета, теща для привета, а нет милей родной матушки!».
Платон имел готовую пословицу на каждое умозаключение. Когда Пьер высказал, что детей у него уже не будет, услышал мудрое:
«От сумы да от тюрьмы никогда не отказывайся».
Биография Каратаева
Парень родился в зажиточной крестьянской семье в деревне, которую считал богатой. Ему казалось, что всем в его селе жить было хорошо, потому что земли было много. Однажды Платон поехал в лес, принадлежавший соседнему барину за деревом. Сторож поймал вора. Каратаева высекли и отдали под суд.По решению суда преступника сослали в армию. Платон рассказывал о приговоре, как о везении:
«Думали горе, ан радость!»
Герой был готов идти в солдаты. Ведь армия предстояла меньшому брату Михаилу, у которого уже тогда было пятеро детей. А так, по той причине, что старший служит, государство освобождало младшего от военной повинности.
Платона ждала дома только жена, потому что единственная дочь заболела и оставила этот мир еще в младенчестве. Солдат исправно нес службу, ни на что не жаловался, со всеми был ласковым. Когда русская армия оставляла Москву, он лежал в госпитале, сраженный болезнью. Так попал в плен.
Внешний вид
Образ соседа ассоциировался у Пьера с круглыми понятиями. Наверно, потому что солнце теплое, бублики вкусные, колеса быстрые, ромашки красивые. Французская шинель, подвязанная простой веревкой, делила силуэт на две округленные формы. Внизу торчали лапти, а сверху красовалась фуражка.Безухов увидел утром доброго знакомого таким:
«Голова была совершенно круглая, спина, грудь, плечи, даже руки, которые он носил, как бы всегда собираясь обнять что-то, были круглые; приятная улыбка и большие карие нежные глаза были круглые».
Солдат рассказывал о сражениях, в которых принимал участие. Так Пьер догадался, что собеседник проживает шестой десяток жизни.
Белизна зубов свидетельствовала о хорошем здоровье, делала улыбку особенно приятной. Борода и волосы были без единой седины. Телосложение маленького солдата выглядело гибким и жилистым, способным перенести любые тяготы судьбы. Мелкие морщинки придавали лицу выражение невинности, наивности, от чего мужчина выглядел молодцевато.
Христианское мировоззрение
Солдат имел свое видение человеческих устремлений:«Наше счастье, дружок, как вода в бредне: тянешь - надулось, а вытащишь - ничего нету».
Каждый вечер мужчина читал молитву перед сном, упоминая даже лошадей. Закрывая глаза, искренне приговаривал:
«Положи, Боже, камушком, подними калачиком».
Каратаев, привыкший вести натуральное хозяйство, умел делать все. Результат мог быт лучше или хуже, чем у настоящего мастера, однако получалось всегда достойно. Разговор был для Платона, как увлечение, всегда в радость, как искусство. Но поговорить удавалось редко, разве ночью, потому что всегда находилось дело: варить, печь, шить, тачать обувь или строгать.
Лев Толстой считает, что воинская жизнь чужда для Каратаева. Попав в плен, лишившись без оружия и приказа убивать, решая потребность выживания, герой вместе с обросшей бородой, снова обрел естественные для него крестьянские навыки. Герой олицетворяет собой ментальность русского народа. Образ простого русского солдата остался в памяти Безухова, как созидательный, жизнеутверждающий, наполненный смыслом символ бытия.
Тихон Щербатый и Платон Каратаев в романе Л.Н.Толстого «Война и мир».
Роман «Война и мир» был задуман как роман о декабристе, возвращающемся после амнистии в 1856 году. Но чем больше
толстой работал с архивными материалами, тем больше он понимал, что, не рассказав о самом восстании и глубже - о войне
1812 года, нельзя удачно написать этот роман.
Так замысел романа постепенно изменялся, и Толстой создал грандиозную эпопею. Этот рассказ о подвиге народа, о победе
его духа в войне 1812 года.
Толстой попытался отразить всю общность, повседневность, будничность войны. На полу все равны, но каждый по- своему
пытается побороть неприятеля, защищая себя, свою Родину!
На примере Платона Каратаева и Тихона Щербатого автор показывает образы крестьян, которые, несмотря на свое положение,
старается внести свой вклад в победу над Наполеоном! Л.Н. Толстому необходимы эти герои, чтобы показать, какие разные
бывают русские люди.
Особое место в романе занимает Платон Каратаев, солдат Апшеронского полка, с которым Пьер Безухов столкнулся в плену.
Явившись как бы определенным этапом жизни Пьера, он стал конечной точкой его исканий. Наконец – то Пьер нашел истинно
русского человека. Это показано в том, как Пьер описывает внешность, речь и характер этого человека.
Миленький, с певучей речью, общительный, этот человек для всех старается найти утешительное слово, помочь переносить
все тяготы будней в плену. Из речей Платона Каратаева становится понятно, что он любит жизнь во всех её проявлениях,
умеет приспособиться даже к суровым условиям. Ко всем он обращается ласково: «Э, Соколик!» При первой встрече с Пьером
Платон утешает его: «Не тужи, дружок, час терпеть, а век жить!»
Его отношение к незнакомцам поражает своей чистосердечностью, любвеобильностью и чуткостью. Удивляет нас и ощущение
его, как чего – то круглого и спокойного. Он привлекает всех к себе добротой, уверенностью, улыбчивостью своего
круглого лица.
Платон Каратаев не просто смирился с участью военнопленного, он приспособился к жизни в новых условиях. Не стараясь что
– то исправить, не высказывая никакого протеста, он спокойно все, что уготовлено ему судьбой. Каратаев, пытаясь убедить
Пьера в том, что будущее не надо знать, говорил:
От сумы да от тюрьмы не отказывайся; рок головы ищет, наше счастье, дружок, как
вода в бредне: тянешь – надулась, а вытащишь – ничего нету. Так – то!
Платон был человеком, который больше бы пригодился дома, чем в бою с французами. Он – народный умелец. Все мог делать
«не очень хорошо, но и не дурно». Пел песни, шил, пек, варил, занимался всем понемножку. Он мог поддержать любой
разговор, хотя не любил вспоминать службу в армии, но с удовольствием рассказывал о своей деревенской жизни.
Каратаев свято верил в торжество добра и справедливости. Он был простым крестьянином, не умеющим постоять за себя,
мирившимся со всем.
Но этот беззащитный, круглый, спокойный человек потряс Пьера. Каким он увидел его, таким и останется он в его
воспоминаниях.
Плато был особенным ещё и потому, что говорил он, используя огромное количество поговорок, которые поражали Пьера. Это
были те народные изречения, которые необходимо было услышать Пьеру, чтобы понять: не всё так отчаянно и безнадежно на
этой войне.
Хотя Платон Каратаев был для всех пленных просто Плотоша, Пьер сумел разглядеть в нем изюминку.
Личность Платона подтолкнула автора на создание абсолютно противоположного русского человека с другим характером. Это,
можно сказать, «богатырь» - Тихон Щербатый из отряда Денисова.
Вечный двигатель, все время занят каким – то делом. В отряде – самый важный и необходимый человек. Никто лучше него не
может выполнить самую трудную, и парой грязную работу. Партия нуждалась в таких людях.
Почему – то Пьеру встретился именно Платон – человек искренний, а не Тихон - человек, готовый на все постоянно убивать
французов и делать все ради государства и царя.
Тихон очень отважный, надеется быть популярный и достичь высот. Был всегда серьезен и немногословен. Умеет хранить
тайну, всегда держит свое слово. Ему поручали особенную работу. Он, как крестьянин, боец, не привык отступать, никогда
не отказывался и принимался за все, что ему приказывали. Иногда задания были просто ужасны, но Тихон не останавливался
перед трудностями. Без всяких проблем мог «вытащить лошадь за хвост из канавы; залезть в самую середину французов;
выворотить повозку из грязи…»
Это был человек слова и дела, всегда строго одет и готов к выполнению любых просьб и заданий. Что нельзя было сказать
о Платоне Каратаеве. Они очень разные.
Таким образом, Л.Н. Толстой показал нам два исконно русских характера людей, знающих свое предназначение. Несмотря на
их колоссальные различия, мы можем сказать, что они, каждый по – своему, были необходимы Отечеству в то нелегкое время.
Олицетворением всего русского народа, квинтэссенцией его лучших качеств, стал в романе образ Платона Каратаева. Несмотря на то, что появляется он очень ненадолго, этот персонаж несёт на себе огромную смысловую нагрузку и является в произведении одним из основных.
Платон Каратаев – русский солдат, которого встретил Пьер Безухов, попав в плен к французам. Для Безухова, прожившего с ним бок о бок около месяца в нечеловеческих условиях, Платон навсегда остался ярким, незабываемым воспоминанием, воплощением философской глубины и мудрости русского народа.
Платон Каратаев в прошлом крестьянствовал, был женат. В армию попал по несправедливому решению суда за вырубку барского леса. Но, несмотря на всю несправедливость жизни и тяготы воинской службы, Платон не озлобился. Он любит всех людей, включая французов, каждое живое существо, весь мир, ощущая себя его неотъемлемой частью. И эта любовь помогает ему принимать все удары судьбы покорно и с мудростью, которая отражается в постоянно употребляемых им народных присказках да прибаутках. Словом, голосом, сочувствием Каратаев умел утешить всех, кто нуждался в утешении.
Пьер Безухов встретил Платона Каратаева в момент глубокого душевного кризиса. Увидев, как французы расстреливали пленных, Пьер потерял веру в человечество, в осмысленность его деяний. Слова, сказанные Платоном в момент их первого общения, содержали в себе народную мудрость о конечности страданий и о том, что жизнь длиннее их. Каким чутьём угадал этот безграмотный крестьянин тот единственно верный тон, который был так необходим отчаявшемуся Пьеру? Может быть, его слова и поступки были результатом внутренней гармонии, основанной на вере в справедливость и целесообразность всего происходящего в мире, ибо на всё Божья воля? Немудрёная крестьянская философия терпения, покорности судьбе, готовность пострадать за людей и вера в торжество справедливости совершили в сознании Пьера внутренний переворот.
Мужик и барин, оказавшись в плену на равных, были подчинены одной цели – выжить, выстоять, оставаясь при этом людьми. Безухов научился этому у Платона Каратаева. В лице Каратаева весь русский народ, стал для Пьера опорой, источником силы и последующего внутреннего перерождения. Смерть Платона стала тем глубоким внутренним потрясением, которое навсегда изменило его мировоззрение. В этом и заключается огромная смысловая нагрузка образа Платона Каратаева в романе «Война и мир».
Роман Л. Н. Толстого «Война и мир» представляет собой обширное историческое полотно, в котором судьбы многочисленных героев развиваются на фоне эпической панорамы войны с наполеоновским нашествием. И, несмотря на то, что большинство персонажей романа принадлежат к дворянскому сословию, главным героем произведения всё-таки является народ. Патриотизм и мужество, сплочённость перед лицом врага, великая сила народного единения – вот что стало залогом победы России над Наполеоном.
Вариант 2
Внешний и внутренний облик Платона Каратаева в романе «Война и мир» Льва Николаевича Толстого, особенно ярок и привлекателен. Платон – интересный и значимый персонаж, человек «своей эпохи», в нем авто раскрывает всю сущность человеческого внутреннего мира и смысл его жизни на земле. Хотя его роль в романе не столь велика, именно этот мужчина оставил важный отпечаток в жизни Пьера Безухова.
Платон Каратаев простой крестьянин пятидесяти лет, его родители были бедны, поэтому и он не был обучен грамоте. Несмотря на низкий социальный статус и отсутствие воспитания и высокого образования, рассуждения Платона мудры и поучительны, в отличие от аристократичного Пьера. Его познания в основном основываются на опыте из своей жизни и жизни окружающих его крестьян.
Внутренний мир Каратаева – добродушный и душевный, располагает и притягивает к себе окружающих людей. От него веет теплотой и положительными эмоциями. Внешность у Платона такая же лучезарная, как и его характер. Он невысокого роста, круглолицый, с добрыми карими глазами и приятной улыбкой. Мужчина постоянно одаряет окружающих своей милой улыбкой, обнажая ровные белые зубы. Несмотря на свой преклонный возраст, движения мужчины плавные, спокойные ничем не выдаваемые его настоящего происхождения, волосы еще нетронутые сединой. Одежду Платон предпочитает свободного, не сковывающего движения кроя.
Перед тем как Платон попал на службу, он был женат, у него родилась дочка, но она рано умерла. Мужчина, несмотря на незнатное происхождение, не был бедным крестьянином. В один прекрасный момент Платона поймали на преступлении – он рубил чужой лес, тогда-то его и отправили на службу в армию. Он скучает по своему дому, но все равно продолжает улыбаться и поднимать настроение другим.
Платон Каратаев добрый и честный человек, он прекрасно понимает все тяготы и сложности жизни, считает большинство сложившихся ситуаций неизбежностью. Открытый характер Платона помогает найти общий язык с любым собеседником. Он знает большое количество поговорок, интересных историй и пословиц. Они значительно отличаются от грубых солдатских высказываний.
Платон любит петь и делает это так, будто песня проходит сквозь его душу, голос у мужчины похож на трели птиц. В армии он знакомиться с аристократом Пьером Безуховым и по доброте душевной всячески ему во всем помогает. То на рубаху заплатку поставит, то угостит печеной картошкой. Платон всегда придерживается своего принципа – если пообещал, помоги.
Несмотря на то, что ему легко дается общение с любым человеком, Платон редко привязывается к нему по-настоящему. Для окружающих он открытый, неконфликтный человек, всегда протянет руку помощи, если кому-то трудно.
Попав в плен, у Каратаева вновь обостряется ранее приобретенная простуда, болезнь не отступает, у мужчины постоянный не проходящий жар, такой пленный не нужен французам и они решают его убить.
Платон Каратаев, несмотря на короткое общение с Пьером Безуховым, научил молодого человека по-другому смотреть на многие вещи, искать счастье внутри себя, решать сложные жизненные задачи не теряя силы духа, и быть всегда позитивным и открытым.
Сочинение на тему Платон Каратаев
В романе «Война и мир» писатель описал множество образов. Несмотря на второстепенную роль, образ Платона Каратаева имеет важное значение. Каратаев сыграл важную роль в жизни Пьера Безухова. С его помощью Безухов осознал смысл жизни.
Платона Каратаева автор описал как добродушного и мирного, в то же время простого человека. Его простота выражается в его внешнем облике, в движениях, жестах, манере разговора. В любое дело он прикладывал много усилий и выполнял свою работу с особым умением. Попав в плен к врагам, герой отбросил от себя все чуждое, и решил вернуться к прежнему крестьянскому укладу. В свободное время Платон любил рассказывать истории и сказки, также петь. Но больше всего он любил слушать истории, взятые из жизни. Рассказывая разные истории, Каратаев украшал свои слова умными и ласкательными пословицами.
В Каратаеве читатели могут увидеть внутреннюю гармонию души, которая проявляется верой в Бога. Герой верил, что рано или поздно добро и справедливость восторжествует. Поэтому он не противился происходящей ситуации, а воспринимал его как должное. Для него жизнь не имела никакого смысла. Свою жизнь он воспринимал как частицу чего – то целого.
До знакомства с Платоном, Пьер переживал сильный стресс. Каратаев помог Безухову заново приобрести чувство устойчивости к происходящим событиям. На основе такого чувства лежало взаимопонимание и любовь. При помощи такого наставника Безухов почувствовал радость и полностью освободился от поиска своей цели, и смысла жизни. Он понял, что смыслом жизни является сама жизнь. Герой начал верить в Бога, который охраняет каждого человека. Благодаря наставлениям Каратаева, Пьер поверил в Бога и начал ценить жизнь.
Образ Платона Каратаева имеет более развернутый характер и занимает особое место в романе. Автор ввел Каратаева в свое творение, поскольку хотел показать духовное перевоспитание Пьера. Таким образом, Толстой создал идеализированного героя, обладающего добротой, кротостью, любовью и самоотречением. Такие качества положительно влияют на Безухова. Для других пленных Платон был простым солдатом, который выполнял каждое поручение.
В Москве, столице нашей необъятной Родины, расположена Красная площадь, главная площадь страны. Красная площадь является одним из символов России.
Базарбай – это персонаж романа «Плаха». Полная противоположность Бостону. Полнейший пьяница и нахлебник. Полное имя данного персонажа – Базарбай Нойгутов.
Каждый из нас когда-либо сталкивался с такой ситуацией, когда лучшие друзья становились врагами. Напрашивается вопрос, а может ли враг стать другом? Ведь дружба - это одна из самых важнейших частей нашей жизни
Из книги «Гефсиманское время», которая готовится в печать в издательстве «Время».
Памяти Александра Исаевича Солженицына
Русская литература дала миру образы «зеков», уподобив c ам этот мир лагерному бараку. Но литературные герои, получившие благодаря своим великим авторам все мирную известность, – это две, оказавшиеся роковыми для России и е` истории, ипостаси русского человека – правильный зек и душевный раб.
«Один день Ивана Денисовича» – это вещь прямого столкновения. Бывают взрывы, их называют «направленными», таким вот «направленным взрывом», в смысле выхода энергии, был этот рассказ, заряженный от русской жизни, будто от гигантской живой турбины, которую во вращение приводили и реки, и ветры, и вся людская, меренyая на лошадиную, сила. Этой машиной, махиной, молохом был уподобленный миру лагерный барак.
Многое в «Одном дне Ивана Денисовича» совпадает деталями, обрисовкой, обстоятельствами с толстовской легендой о Платоне Каратаеве, так что порой кажется, что совпадения направленны, сознательны. Однако здесь и важно отделить сознательные совпадения в образах Шухова и Каратаева от бессознательных – того, что есть в таком герое уже даже не типического, а архетипического (ведь это, повторимся, атом человека, то есть не тип, из жизни взятый, в жизни подсмотренный да обобщённый, это архетип, обобщtнное природой, историей).
Архетипическое, бессознательное совпадение – в обстоятельствах. Это главное обстоятельство – барак . И с Иваном Денисовичем Шуховым, и с Платоном Каратаевым знакомимся мы в бараке. Этот человек, на которого каждый из своего века глядели Толстой и Солженицын, был не подневольный, не просто угнетённый, а заключённый, лишённый свободы даже в передвижении. Заключение, барак, такая вот несвобода, превращающая людей в одну сплошную безликую массу сдавленных друг с другом тел? – это среда, где и высекается из массы атом человека, который, по Толстому, не мыслит себя отдельно, а имеет смысл только как частица целого, так что «каждое слово его и каждое действие было проявлением неизвестной ему деятельности, которая была его жизнью»; а по Солженицыну, не верит ни в рай, ни в ад, считая их обманом? и, не желая жизни вечной, бессмертия души, не понимает своего интереса в жизни, кроме исполнения самых простых нужд, так что «он не знал, хотел он воли или нет». Этот человек в заточении обретал самого себя и неожиданно раскрывался в природных своих чертах – в сырости бараков прорастало семя, что должно было прорасти, будь ему земная-то жизнь волей. Этот человек абсурдным образом омужичивается именно в бараке, в неволе. А прорастало в нём семя христианское-крестьянское, но по-рабски уродливое. Рабство дало ему лживую свободу, безысходную свободу, свободу тайного действия. У Достоевского в «Записках из мёртвого дома», где в подземелье каторги обнаруживает он галерею лиц и душ из народа, встречается тоже точно такой вот атом – Чекунов, человек с такой душой и лицом, даже повадками, как у Шухова и Каратаева. Это тот добровольный раб, который старался прислуживать герою «Записок» в остроге, – как бы душевный раб, потому что услужить старался именно по доброй воле. Образы душевных рабов потом двоятся и троятся у Достоевского – это и Акулькин муж, и Смердяков, и мужик Марей... Но, повторюсь, этот атом человека не подглядывали и не писали его как с натуры; именно он, уже как не тип, а как архетип русского человека, рождал сложное и чем-то кровно тяжеловатое, тягостное к себе отношение – тот самый серьёзный взгляд. Серьёзность отношения порождала в свой черёд тот эффект, как если бы кусочек глины лип к рукам, и уже из этого кусочка начинали лепить, ваять на свой взгляд фигурку – эффект переноса на фигурку собственного скрытого внутреннего смысла, так что фигурка стала магической, мистической, имела уже особый сокровенный смысл. Такой сокровенный смысл стала иметь в русской литературе фигурка душевного раба; в общеупотребительном стыдливом понимании – фигурка маленького человека.
Метафорическое «маленький человек» сначала для обозначения только фигурки Каратаева употребляет настойчиво и Толстой, зная, что каратаевы в России – это вовсе не люди в правах своих, а крепостные рабы. Также бессознательно направлен был Солженицын отыскать в лагерном бараке, уподобленном миру, магическую фигурку маленького человека, тоже, однако, зная, что шуховы в России советской – рабы; но именно человеческое, а не рабское желает видеть и Солженицын в судорогах выживания да повадках уже советского лагерного раба.
Сознательные совпадения Шухова с Каратаевым даются в деталях. Именно детали возможно без труда изменить, подменить на другие, но Солженицын деталями будто бы сознательно и сталкивает Шухова с Каратаевым, а уже только своей обрисовкой продолжает он линии, скрытые или недописанные Толстым, давая свою дальнейшую версию каратаевщины, но вольно или невольно уже только разоблачая, что было скрыто за фантомом, за недосказанностью.
Уже начало «Одного дня Ивана Денисовича» – это раскрытие всех деталей, зароненных Толстым в полуслове. Сказано у него, что Каратаев ходил за чужими посылками, без разъяснения, отчего это было нужно ему, а Шухов как нарочно с этой мысли начинает день, и с первой страницы нам Солженицын разъясняет: за посылкой мужичок этот сбегает, чтобы услужить, это одна из «лагерных подработок», но вот только подработать может лишь тот, «кто знает лагерную жизнь». Подработать: «...шить кому-нибудь из старой подкладки чехол на рукавички; богатому бригаднику подать сухие валенки прямо на койку, чтоб ему босиком не топтаться вкруг кучи, не выбирать; или пробежать по каптёркам, где кому надо услужить, подмести или поднести что-нибудь; или идти в столовую собирать миски со столов и сносить их горками в посудомойку – тоже накормят...» Ремеслом этим владеет Каратаев – из деталей этого ремесла выживания, что даны Толстым, разворачивает уже картину жизни лагерной, самого выживания Солженицын.
Не скоро, но совпадает ещё одна важная деталь: мы узнаём, что Шухов не какой-нибудь заключённый, а солдат и что его барак теперь – это, по сути, продолжение плена. Так и Каратаев – солдат; и он в балаган засажен как пленный, а это состояние и подразумевает – безвинный. Не за грехи, а по велению рока засажены в барак два русских солдата – осколочки двух величайших для своих веков войн. Этот рок войны лишил личной судьбы, и солдат весь во власти его. Судьбы нет. Жизнь, где корни были этой судьбы, прекращена – вот то, что и сделало этот атом человека поневоле-то «частью целого». Ещё деталь – в обрисовке: Шухов и Каратаев женоподобны, слащаво мягонько говорят; «с нежно-певучей лаской, с которой говорят старые русские бабы». Если мужчине не служит женщина, жена, а по солдатской службе забыли они своих жён, то женское является в его характере. Все служки так или иначе женоподобны, зато их избалованные холеные господа напитываются неожиданно мужественной грубой силой. Барство внешне воинственно, по-мужски крепко, потому ему прислуживают. А у Солженицына читается и другая неожиданная мысль: его Иван Денисович никогда не мог быть хозяином, не мог быть господином в своей семье, потому что столько денег, чтоб её содержать, никак нельзя было ему честно заработать. И снова, если не хозяин, не господин, хоть уже и в семье, то мужская сила убывает. Мягкость, кротость в Иване Денисовиче и Каратаеве является будто б не от душевной силы, а от слабости душевной. «Младшего нарядчего разве Шухов боится»; а вот пугается в балагане по-бабьи Каратаев, когда Пьер громко возмущается о расстрелянных: «– Тц, тц... – сказал маленький человек. – Греха-то, греха-то, – быстро прибавил он...» Какого греха-то? Кого он боится? Кругом ведь свои, да и то храпят вповалку, а французы из конвоя русской речи-то не поймут. Значит, боится сам себя, страхом уже бессознательным, страхом слабости своей, добровольно себя страхом угнетая, когда даже нет для него причины.
Жизнью барачной, рабской в России разрушено прежде всего мироздание семьи. Бабы стали за мужиков – там, в них, есть та сила, что убыла по-рабски в их мужьях; что это за сила – расследовать будет Солженицын в «Матрёнином дворе», а Толстой – во всех своих женских образах, которые тем его и притягивали, что в русской женщине чувствовал он неосознанно сокрытую другую волю к жизни, сохранившийся заповедник души, где всё ещё можно было спастись от затхлости балагана, барака.
Внутри повествования как у Толстого, так и у Солженицына введены также легенды человеческих судеб, где есть обобщения, схожие с библейскими притчами, – рок уже как Божья воля, причинность временная раскрыта уже как причинность вечная. Легенда о безвинном купце – катарсис по Толстому, катарсис, которым разрешается бытие для Платона Каратаева. И тоже о безвинно виноватом – это сказ бригадира Тюрина, легенда о комвзвода, и это катарсис, но другой. Купец, оклеветанный в убийстве, мучаясь за чужой грех, понимает так, что мучается за свои грехи и по воле Божьей, потому что «мы все, говорит, Богу грешные»; с ним встречается на каторге настоящий убийца, раскаивается, но как приходил указ выпустить невинного купца на волю, стали искать, а он помер – «его уж Бог простил». Тюрин же, уличённый как сын кулака, после своих и не мучений, а мытарств, продолжая жить, вспоминает, что позднее узнал о судьбе своих командиров-судей: «...расстреляны в тридцать седьмом. Там уж были они пролетарии или кулаки. Имели совесть или не имели... Перекрестился я и говорю: "Всё же ты есть, Создатель, на небе. Долго терпишь, да больно бьёшь"».
Солженицын однажды высказал прямо свою личную версию Каратаева. Насколько была она для него определяющей в его собственной работе, то есть имела ли на неё такое же прямое влияние – об этом утверждений его нет. Не соглашался же он с Толстым так, будто б Каратаев принадлежал не толстовской эпопее, а самой жизни: он, Каратаев – вовсе не всепрощенец и не такой уж простодушно «круглый», так вот утверждал Солженицын, он хитрит, ловчит, понимая по-своему, что в этом мире да почём... Что же затаилось в Каратаеве, какая такая душа? Все душевные качества каратаевщины проявляются ясно, резко в Шухове, обретая вовсе другой смысл.
Является не праведный человек, а «правильный зек». Праведности нет, а есть правила, неписаные лагерные рабские законы: «Вкалывай на совесть – одно спасение». Но в том, что делал Каратаев ради спасения, исполняя правила жизни в бараке, Толстой увидел глазами уже другого своего героя, Безухова, – осмысленность и праведность муравья, что тащит и тащит свою соломинку в общую кучу, созидая мир и жизнь. Безухов различил мужика в бараке по запаху, но ведь и мужик без ошибки различил в полутьме, в потерявшем свои сословные одежды человеке, барина – не иначе ведь тоже по запаху: «– А много вы нужды увидали, барин? А? – cказал вдруг маленький человек». После делится с ним он «важнющей» из супа картошечкой, а откуда она у него? почему вдруг-то барина подкормил?
Вся суть в том, что вот перед нами два природно русских человека, барин да мужик; тот, кто ничего не умеет сам себе добыть, и который – всегда себе заработает, кому «деньги приходили только от честной работы». Служить – это и есть честная работа душевного раба, а чтобы работать да выживать, нужен ему так вот душевно барин, хозяин.
Тут уже не один атом, а два, в своём соединении: Каратаев – Безухов, Шухов – Цезарь. Мужики – и через сто лет солдаты, а господа сменяли профессию; Цезарь не граф и не дворянского сословия, а, видимо, из творческой интеллигенции, но этот советский интеллигент – барин. Что удивительно, барством не веет от конвоя, от начальства, но шибает от Цезаря, хоть он в бараке такой же арестант, как и Иван Денисович. Шухов же притягивается именно к Цезарю как магнитом; как магнитом притягивает во тьме кромешной барака мужика к барину. Между двумя этими людьми, этими атомами есть такая вот притягательная сила даже в бараке, потому что Цезарю «разрешили» носить чистую городскую шапку, а Безухову «разрешили» выбирать, в каком балаганчике, с офицерами или с солдатами, сидеть. Француз-конвоир тоже никогда бы не поделился табачком с Каратаевым, а с Безуховым ему есть о чём говорить, Безухова он угощает как равного. И потому барин так важен становится мужику, что только через барина может просыпаться и ему крошка табачку: манит запрещённое, манит та действительная явная свобода, воля, которая в самом есть только как тайное действие.
Но Цезарь делает то, на что Иван Денисович, работяга, не способен уже нравственно: Цезарь устроил себе и в бараке полубарскую жизнь тем, что «смог подмазать начальству» и ещё вовсе-то не постыдился взять в услужение себе подобных, поставить себя во всех смыслах выше таких же, как сам, собригадников, выше шуховых. А на каком основании? А на том, даже внешнем, что ему «не о чем было с ними говорить», что он с ними общих не имел мыслей и прочее, скажем, об искусстве. Из всех Цезарь близок только с кавторангом, остальные – не ровня, и если даст он Ивану Денисовичу окурочек, то за службу, а не по душе.
Шухов, раб лагерный, способен без всякой выгоды вдруг пожалеть Цезаря. Такой же жалостью к Безухову способен проникнуться и Платоша Каратаев. Но вот и Безухову было не о чем говорить с Каратаевым – он только его слушал . Окажись Безухов на сталинской каторге – быть ему, как и Цезарю, придурком, сиживал бы тоже в натопленной конторке. Даже когда должны Каратаева пристрелить как собаку – нечего Пьеру сказать и жалости существенной к издыхающему солдату нет; потому нет жалости, потому не жалеет, что слабее ведь он этого мужика – даже умирая доходягой тот оказывается духом своим сильней барина. Оказывается, барин в России душевно слабее своего раба! Но не иначе и Каратаев ждал, как ждал Иван Денисович, стоя столбиком при Цезаре, что заметит его Безухов да «угостит покурить», но и о нём – не помнили .
Загадка другая – почему барак для мужика становится как дом родной? Для него работа – свобода. Что считает Шухов в лагере своим – всё, до чего коснулся своим-то трудом. Он кладёт и стену лагерную как свою. Ему жалко обломка пилки, и он рискует из-за неё жизнью, потому что жалко уже-то как своего. Что воля, что неволя, будто ничего у него не отнимают. Но единоличие, с другой стороны, тому же Шухову в мыслях его о колхозных мужиках, что не ходят на общие работы, ради своего огорода и прочее, отчего-то претит. Он общее воспринимает как своё – вот разгадка. Он делает для людей, то есть во имя общего , как для себя. А для барина своё – это то, что он отделил себе от общего. Только конторка для Цезаря – своя, и он не ходит на лагерные общие работы , потому что именно работать может только единолично, только для себя.
Но в то же время в барстве есть неожиданное моральное превосходство над мужиком: чего нельзя честно заработать, то Иван Денисович или Каратаев умыкнёт, сворует – лишнюю порцайку или обрезков на обмоточки. Вот и скармливает Платоша «важнющую картошку» Безухову, и тот съедает с восторгом жизни, не согрешив, а ведь могла это быть та картошина, которую б Каратаев умыкнул, своровал из котла, как делает это без зазрения совести Иван Денисович – с него-то, с мужика русского, станется, «что он миску стережа, из неё картошку выловил». Так подкармливает русский мужик безгрешного русского барина ворованной картошкой, продлевая-то барский век!
Но ловчить на лету – для мужика «правильно», потому что нет в его голове мыслей о праведности, а есть вот уж именно простодушная мысль, что мир никому не принадлежит, а если и принадлежит, то всем – и это правильное, справедливое положение мира. Каратаев в солдаты попадает, как в наказание, потому что поймали на порубке в чужом лесу, понимай так, что в барском. Так вот, для барина грех – это когда мужик дровишек в его лесу нарубил. А мужик и не подумает, что грешит, для него всегда подспудно этот барский лес был ничьим, общим, всечеловеческим. И за такие грехи не заставишь мужика мучиться. Потому есть ложь в том, что Каратаев умиляется, когда Бог ему смерть дал, будто грехи простил, но нет лжи в том, что Иван Денисович крестится, когда надо пронестись над гибелью, а «с благодарностью» за спасение уже не крестится.
Толстой хотел видеть религиозный тип в Каратаеве; Cолженицын в Шухове увидел без прикрас честную земную мужицкую веру, проговорив, что страдает Иван Денисович не за Бога, и главный его вопрос: за что?! Так и Безухов не понимает: за что?! за что страдают люди безвинные? И это вопрос, который чуть не отменяет в России Бога. Возвращает «счастливый билет» в Царство Божие Иван Денисович, но это же и карамазовский вопрос, вопрос уже для человека по-господски просвещённого, образованного. В России будто б никто – ни мужики, ни баре – не в силах верить в такого Бога, каков он есть, но как духовные рабы уже в высшем порядке жаждут душевно Господина, Хозяина над собой: жаждут другого Бога с такой силой, что уже ему и служат и верят, как если бы не пусто это место, как бы где-то там он уже есть, тот создатель, что долго терпит да больно бьёт! Вопрос «за что?!» решается почти ветхозаветной местью жизни; таким сиротством, таким раскольничеством, что вся-то жизнь уходит в барак, где грехи всех сваливаются в один грех, в одно греховное месиво: «Я же не против Бога, понимаешь. В Бога я охотно верю. Только вот не верю я в рай и в ад. Зачем вы нас за дурачков считаете, рай и ад нам сулите?»
Солженицын миловал Ивана Денисовича – не казнил. Он сродняется с ним душой, оставляет кое-где недосказанности, чтобы было ему куда расти, но честно сам же описывает, что расти ему только и можно – от сих до сих. Шухов почти освободился, почти отбыл свой срок, но на свободу уйдёт – делать, как на лагерной фабричке, всё равно что зек, «дешёвые крашеные коврики»... «Один день Ивана Денисовича» – это не лагерь, увиденный глазами мужика; это лагерь, увиденный глазами Писателя. Солженицын заблуждался, когда утверждал, что Толстой писал свободно, – в силу своих обстоятельств эти два писателя свои взгляды самые сокровенные всё же глубоко запрятывали, отбрасывали от сокровенного обманную тень. Хоть был сокровенен Толстому этот мужик, а вот оглупил он его, принизил лиловой кривоногой собачкой.
Солженицыну, кажется, в рассказе его был сокровенным не только Иван Денисович, но и мелькнувший под самый конец рассказа человек, и мелькнувший-то не иначе как тенью Ивана Денисовича: «Теперь рассмотрел его Шухов вблизи. Изо всех пригорбленных лагерных спин его спина отменна была прямизною, и за столом казалось, будто он ещё сверх скамейки под себя что подложил. На голове его голой стричь давно было нечего – волоса все вылезли от хорошей жизни. Глаза старика не юрили вслед всему, что делалось в столовой, а поверх Шухова невидяще упёрлись в своё. Он мерно ел пустую баланду ложкой деревянной, надщерблённой, но не уходил головой в миску, как все, а высоко носил ложки ко рту. Зубов у него не было ни сверху, ни снизу ни одного: окостеневшие дёсны жевали хлеб за зубы. Лицо его всё вымотано было, но не до слабости фитиля-инвалида, а до камня тёсаного, тёмного. И по рукам, большим, в трещинах и черноте, видно было, что не много выпадало ему за все годы отсиживаться придурком. А засело-таки в нём, не примирится: трёхсотграммовку свою не ложит, как все, на нечистый стол в росплесках, а – на тряпочку стираную».
Только в полуслове даны детали, только взгляд молчаливый указывает – вот он! Тот, который знает, за что терпит. Но и терпение его – это не всепрощение, а это терпение в непокорности, в сопротивлении окружающим нечистотам и злу. Это тот человек, в ком сохранилось достоинство человеческое. Не раб и не барин – человек. Тот, что не покорился общему во зле и жить не стал по тем правилам, что и все. Но ни Толстой, ни Солженицын так и не сознались до конца и не произнесли свободно , что Каратаев и Шухов были лишены всех человеческих прав, были примерными рабами.
Сострадая рабам, желая видеть в рабских, рождённых неволей чертах русского человека не темноту и порчу, а свет страдальческий, добровольно обманывалось и всё сословие русских писателей. Всё это сословие – свободное – вместо того, чтоб проклясть рабское и в человеке и в жизни, раскаивалось безуховыми да цезарями в своём барстве, а каратаевыми да шуховыми избывало виноватость за свободу своего-то положения перед порабощённым русским мужиком. Раба в России это сословие не осуждало и не проклинало, а жалело да любило, делая само рабство уже религиозным, надмирным каким-то состоянием, видя в рабах святость да праведность. Иван Денисович, по Солженицыну, оказывается в конце концов тоже праведником, за праведность всё он и прощает ему, однако из-за плеча этого праведника указал нам уже не раба, а человека – на того, кто «трёхсотграммовку свою не ложит, как все, на нечистый стол». Этот стоик, узник своей совести – такое же русское явление, что и раб душевный. Солженицын написал этот образ в помощь Ивану Денисовичу, желая видеть уже двух этих русских людей – праведника и стоика – основой, твердью. Но что скрепляет своим душевным рабством Иван Денисович? Кажется, только рабство он и делает в своей душе сильней.
Так по пути ли им?
Солженицын, наделяя Шухова частичкой своей души и прошлого, сам не обратился в это же обаятельное рабство своей судьбой: любя шуховых, сострадая шуховым, и он-то в своей жизни «трёхсотграммовку свою не ложит, как все, на нечистый стол». Но, с другой стороны, Солженицын писал уже в ту эпоху, когда для большинства русских людей растворилось понятие Родины, понятие их русскости и общности как народа. У одних не было ничего за душой, кроме советского их настоящего. У тех, кто призывал восстать из скотского состояния, было сильно убеждение, что люди жили в советское время не на своей родной земле, а в «системе», в «коммунистической империи», будто с рожденья надо знать, что та земля, где ты родился по воле Божьей, – это не родина, а чужое тебе «системное» образование, где уже затаился в твоём же народе внутренний враг, душитель твоей свободы.
Это отражение зеркальное советского иезуитского духа воспитывало уже в людях свободомыслящих ту же чужесть, как у бездомных – что у них ничего родного и святого, кроме пресловутой этой «свободы». Солженицыну в Иване Денисовиче было сокровенным, что этот человек хранил в себе чувство родины... Всё кругом родное, хоть и скотское. Страшно восстать – страшно рушить родное. Страшно бежать, потому что некуда бежать со своей родины. «Но люди и здесь живут». Катастрофу Солженицын почувствовал в том, что некому Россию полюбить, будто и нету её у русского человека, родины-то. Катастрофа – это лагерный русский народ без своей земли и чувства родины, да лагерная русская земелюшка – без своего народа, что давно уже никому не родина. А с этой своей простодушной любовью к родине, ко всему родному и делается Иван Денисович неожиданно стоиком и главным для Солженицына человеком, его-то атомом восстановления.
Где находит успокоение, согласие духовное с миром русский человек, где же его «счастливый день» – это стало развязкой обоих творений, но ведь их финалом не кончалась сама русская история… Да и что там история… А если на другой раз не обманет Иван Денисович вертухая, пронося что-то запретное на зону? Круги расходятся и расходятся – не даром замысливал Достоевский «Житие великого грешника», потому что никогда в судьбе русского человека первым кругом ничего не кончалось, а скорее даже, что наоборот – первый круг только давал разгона рокового судьбе. «Красное колесо» должно было провести нас всеми этими кругами, но круги расплылись дальше и дальше; cтоило одолеть один круг истории, как возникал новый – колесо не катилось, а охватывало обручем своего рокового бесконечного кольца. Но Солженицын в «Одном дне Ивана Денисовича» показал то, что кроется внутри этих кругов.
