Почему все поверили в сумасшествие чацкого. Вопрос: Каковы причины сумасшествия Чацкого, по мнению гостей

«Горе от ума» - первая реалистическая комедия в русской литературе. Реалистический метод пьесы заключается не только в том, что в ней нет строгого деления на положительных и отрицательных героев, счастливой развязки, но и в том, что в ней присутствуют одновременно несколько конфликтов: любовный (Чацкий и Софья) и общественный (Чацкий и фамусовское общество).

Широко известно обстоятельное письмо А. Грибоедова П. Катенину, в котором великий драматург подробно объясняет свой замысел: «Ты находишь главную погрешность в плане. Мне кажется, что он прост и ясен по цели и исполнению: девушка, сама не глупая, предпочитает дурака умному человеку, и человек этот, разумеется, в противуречии с обществом, его никто не понимает, никто простить не хочет, зачем он немного повыше прочих. Кто-то пустил об нем слух, что он сумасшедший. Никто не поверил, но все повторяют…» Так сам Грибоедов обозначил главные, с его точки зрения, сюжетные моменты в «Горе от ума»: непонимание обществом умного человека, его поражение в любви и выдумку о его сумасшествии.

Предметом нашего анализа является третье действие (явления 14 – 21). Как возникла на балу, в фамусовском доме, сплетня о сумасшествии Чацкого, кто ее распустил, почему ее поддержали гости Фамусова? Но чтобы ответить на эти вопросы, надо обратиться к началу комедии.

В сонную тишину фамусовского дома Чацкий ворвался как вихрь. Но его прерывистое дыхание, бурная радость от встречи с Софьей, громкий и неудержимый смех, искренняя нежность и пылкое негодование неуместны здесь, в доме, где все построено на притворстве и обмане, искренность Чацкого - «незваная гостья». Здесь откровенность под запретом и пылкие признания Чацкого кажутся странными, красноречие - дерзким, а порывистость Чацкого сулит лишь неприятные неожиданности. И потому в доме Фамусова Чацкий встречен холодно и неприязненно, потому его «дичатся, как чужого». Чацкий превосходно понимает свою несовместимость с миром Фамусовых и Молчалиных. Но он из тех героев, у кого «ум и сердце не в ладу». Ум подсказывает ему необходимость разрыва с домом Фамусова, а сердце требует любви Софьи. Чацкий чувствует себя на грани катастрофы и первый произносит слова о сумасшествии:

От сумасшествия могу я

охолодеть.

Не думать о любви…

Софья «про себя» в ответ на это искреннее признание Чацкого замечает: «Вот нехотя с ума свела!»

Чацкий ищет оправданности любви Софьи к Молчалину и обманывается, потому что то, что презираемо им, в барской Москве возвышает человека. И на балу этот конфликт Чацкого и фамусовского мира проявляется с полной силой. Независимое поведение Чацкого, его резкие суждения о присутствующих, вызывают раздражение гостей Фамусова. Раздражение ищет выхода и наконец прорывается слухом о сумасшествии Чацкого.

Источником слуха оказывается Софья. В 13-м явлении после резкого отзыва Чацкого о Молчалине она задумчиво говорит одному из гостей: «Он не в своем уме». Внезапно заметив, что Г.Н. готов поверить в это, она злобно завершает:

А, Чацкий! любите вы всех в шуты рядить,

Угодно ль на себя примерить?

«Не то чтобы совсем», - «помолчавши», говорит она потрясенному скандальной новостью гостю. Но подумав еще и видя, что «готов он верить», Софья «смотрит на него пристально» и подтверждает свои случайно вырвавшиеся слова. Ее невольное предательство становится уже обдуманной вестью.

Слух о сумасшествии Чацкого начинает распространяться с поразительной быстротой. Одни повторяют «С ума сошел!» для того, чтобы убедиться, так ли думают другие. Другие, у которых спрашивают, подтверждают слух, так как не хотят выглядеть неосведомленными, Загорецкий тут же мгновенно придумывает историю сумасшествия Чацкого, которого он почти не знает. Графиня-внучка, услышав уже от Загорецкого, что Чацкий сошел с ума, не преминула подчеркнуть свою проницательность: «Представьте, я заметила сама». Но радостнее всех воспринимает эту весть Фамусов:

О чем? О Чацком, что ли?

Чего сомнительно? Я первый,

я открыл!

Давно дивлюсь я, как никто

его не свяжет!

Слух растет и ширится. Начавшись с осторожного перешептывания господ Т. и Д., он набирает уверенность. Голоса гостей звучат все громче и переходят в крик двух старичков: графини-бабушки и князя Тугоуховского. Этот разговор глухих очень смешон, но он зеркало oтношений всех гостей. Каждый из них занят собой, каждый почти не слышит другого, бросает весть и убегает, чтобы прокричать ее следующему.

Но вот уже известие о сумасшествии Чацкого знают все. Тогда начинается обсуждение того, почему Чацкий «в его лета с ума спрыгнул». Фамусов вначале указывает на дурную наследственность:

По матери пошел: по Анне

Алексеевне;

Покойница с ума сходила восемь

Хлестова начинает мотив, оказавшийся близким всем:

Чай, пил не по летам…

Шампанское стаканами тянул.

Ее поддерживают:

Бутылками-с, и пребольшими.

Нет-с, бочками сороковыми.

Но на истинную причину сумасшествия Чацкого указывает Фамусов:

Ученье - вот чума, ученость -

вот причина,

Что нынче, пуще, чем когда,

Безумных развелось людей,

и дел, и мнений.

И тут у каждого из гостей оказывается враг, который как-то объединился в их представлении с Чацким: лицей и гимназии, педагогический институт и князь Федор, химия и басни, и, главное, книги. Тревожит новое и непонятное направление в жизни, и уже рождаются проекты пресечения зла. «Собрать все книги бы да сжечь» - таков вердикт Фамусова. Слух о сумасшествии, достигнув ушей Чацкого, рождает в нем горечь. Но это не последний и не самый сильный для него удар. Чацкого продолжает волновать вопрос: «А Софья знает ли?» Он предполагает в ней равнодушие к себе, но не коварство. Однако увидев Софью, зовущую Молчалина к себе, Чацкий сам готов верить слуху о себе: «Не впрямь ли я сошел с ума?» Еще один удар для Чацкого: «Вот я пожертвован кому!» И, наконец, с появлением Фамусова Чацкому суждено узнать, что слух о его безумии был пущен Софьей. Последний монолог Чацкого, отрезвившегося сполна, полон гнева, страдания и сарказма:

Безумным вы меня прославили всем хором.

Вы правы: из огня тот выйдет невредим,

Кто с вами день пробыть успеет,

Подышит воздухом одним,

И в нем рассудок уцелеет.

Чацкий покидает Москву: «Вон из Москвы! сюда я больше не ездок!» Он глубоко обманулся в Софье: она не только не любит его, но и оказывается в толпе тех, кто клянет и гонит Чацкого, кого он называет «мучителями». Самый умный в комедии, он все-таки не может со всем своим умом сделать так, чтобы Софья полюбила его. Все, во что он верил: в свой ум, передовые идеи - не только не помогло завоевать сердце любимой девушки, но, наоборот, оттолкнуло ее от него. И именно из-за этих свободолюбивых идей фамусовское общество объявило Чацкого сумасшедшим. Грибоедов в своей комедии показал человека передового, мыслящего, но наталкивающегося на нежелание понимать его. Любовная драма становится выражением идейного одиночества героя.

Приложение 1.

Анализ эпизода.

Сплетня о сумасшествии Чацкого (анализ явлений 14-21 действия 3).

План анализа эпизода

Вступление.

1.1. Проблематика творчества Грибоедова.

1.2. Краткая характеристика произведения, из которого взят эпизод.

1.3. Место данного эпизода в тексте целого.

1.4. Контекст для данного эпизода.

Главная часть.

2.1. Каков эпизод по форме (описание, повествование, диалог).

2.2. Композиция данного эпизода. Сюжет. Герои. Их взаимодействие.

2.3. Художественный язык эпизода. Приемы художественной выразительности и изобразительности.

2.4. Идейное содержание эпизода. Проблема, поставленная и раскрытая автором. Нравственный облик героев.

Выводы к проделанной работе. Как эпизод помог понять целое и авторскую индивидуальность?

Творчество – яркое выражение идеологии дворянской революционности, нашедшей свое воплощение в первой русской реалистической комедии «Горе от ума» (). Основной конфликт комедии отражает внутренние противоречия в русском обществе в первой четверти 19 века.

В конфликте Чацкого с фамусовской Москвой отразилась борьба двух антагонистических общественных сил: дворянских революционеров и реакционного лагеря дворян-крепостников. Общественный конфликт осложнен еще и личным конфликтом, который разворачивается в отношениях Чацкого с Софьей.

Пьеса построена не только на столкновении ума и глупости, но на конфликте различных типов ума. Эту идею формулирует Софья, сравнивая своего избранника Молчалина с Чацким: «Конечно, нет в нем этого ума…» Ум-«гений», который «скор, блестящ», ум критический, «который свет ругает наповал», противопоставлен уму «для себя», способному «семейство осчастливить». Ум «для семейства» приносит сплошные дивиденды: его обладатель всегда умеет «и награжденья брать, и весело пожить». «Ум, алчущий познаний» стремится к вечному самосовершенствованию и горько страдает от несовершенства мира, бичует пороки, ищет новые пути… Горе от такого ума. Он странен и страшен обществу. Общество бежит такого гения, ощущая его органически чуждым. И общество защищается. Ведь иначе (если вслушаться, если вдуматься, если отнестись серьезно) – надо признать свои пороки. На это свет неспособен.

Очередным этапом развития конфликта, приближающим к кульминации, является столкновение Чацкого со всем «светом» – сцена бала, куда съезжаются представители фамусовской Москвы. Сцена эта дается как поле битвы, на котором четко обозначены места противников: в доме Фамусова все двери настежь, кроме той, которая ведет в спальню Софьи. В перспективе открывается ряд освещенных комнат. Суетятся слуги. Хозяев нет. В гостиной, где ждут гостей, - Чацкий. Он противопоставлен гостям самим фактом раннего приезда. Фамусовские гости даются в его восприятии.

На вечере в доме Фамусова герой видит старых друзей («друг старый» Платон Михайлович Горич) и знакомых («Графиня внучка: «Мсье Чацкий! Вы в Москве! Как были, все такие? – действие 3, явление 8), встречается с теми, кто знал его ребенком (Хлестова: «Я помню, ты дитей с ним танцевала…»). Ни в ком из них он не замечает «нового» («Что нового покажет мне Москва?» - действие 1, явление 7). Даже перемены в Платоне Михайловиче воспринимаются им как естественная дань положению женатого «московского жителя» (суть изменений в его образе жизни выражается повторением жалобы на то, что он «не тот» - действие 3, явление 6). Хозяева и близкие им люди даны в одном потоке с гостями. Это – один мир.

Чацкий старается быть общительным и… демонстрирует свое искусство наживать врагов, оправдывая характеристику Фамусова: «Объявлен мотом, сорванцом». Он по-светски вежлив с Натальей Дмитриевной, которую знал раньше, шутит, говорит ей комплименты; обрадован встречей с Платоном Михайловичем, с которым вместе служил. Огорченный переменами, произошедшими со старым другом, дает ему советы вернуться в полк, поехать в деревню, - и этими советами восстанавливает против себя Наталью Дмитриевну.

Легко наживает себе врагов Чацкий -внучки – «весь этот контингент невест», умеющих, по словам Фамусова, «принарядить себя тафтицей, бархатцем и дымкой», «поющих верхние нотки и льнущих к военным людям» (Гончаров).

Мимоходом задет Загорецкий, которого Горич представил как доносчика и человека нечестного. Чацкий громко хохочет, когда Хлестова рассказывает о том, как Загорецкий достал ей на ярмарке «двух арапченков», - и тем самым восстанавливает против себя Хлестову.

Ну? А что нашел смешного?

Чему он рад? Какой тут смех?

Над старостью смеяться грех.

Я помню, ты дитей с ним часто танцевала,

Я за уши его дирала, только мало.

А другие герои Чацкого и вовсе не признают, потому что он не камергер и не богат.

Гости еще только собираются, а Чацкий уже задыхается среди них. Оказавшись рядом с Софьей, Чацкий сообщает ей о новых низких качествах ее избранника Молчалина и уходит «в ту комнату», потому что нет больше сил сдерживать себя. В последних его словах, обращенных к Софье, - всё: и ревность, и месть, и душевная боль из-за того, что она – с ними, а значит, и с Молчалиным.

А Софья, еще раз обиженная за Молчалина, наносит Чацкому самый страшный удар: «Он не в своем уме…» В дальнейшем она сознательно поддерживает подозрение собеседника в том, что Чацкий «с ума сошел», думая тем самым отомстить ему:

А, Чацкий! Любите вы всех в шуты рядить,

Угодно ль на себе примерить?

Пустой, нелепый слух распространяется «проворно», так как каждый находит собственное обоснование для этого «вздора». Вслед за безымянными персонажами его подхватывают Загорецкий, для которого интересна сплетня о человеке «известной фамилии « сама по себе; графиня внучка, пораженная тем, что он ее «модисткою изволил величать», не сомневается в том, что это верно. Фамусов утверждает, что она «первый … открыл», дивится, «как никто его не свяжет». Очевидные признаки сумасшествия для него заключаются в том, что Чацкий неблагонадежен; Хлестова поражена непочтительностью героя («Сказала что-то я – он начал хохотать»). Молчалину странные его суждения о службе («Мне отсоветовал в Москве служить в Архивах»). Для Натальи Дмитриевны сумасшествием кажется «совет … жить в деревне».

Фраза «сошел с ума» варьируется в разных значениях. Софья сказала: «Он не в своем уме» - в том смысле, в каком сам Чацкий еще раньше сказал: «От сумасшествия могу я остеречься; пущусь подалее – простыть, охолодать», то есть в том смысле, что Чацкий сходит с ума от любви. Господин Н. придал ей прямой смысл: «С ума сошел!» Софья подхватывает эту мысль и утверждает ее, чтобы отомстить Чацкому. А Загорецкий усиливает: «Он сумасшедший». Но когда называются приметы сумасшествия Чацкого, раскрывается еще один смысл этой фразы: сумасшедший, то есть вольнодумец. И тут же устанавливается причина сумасшествия: «Чай, пил не по летам». Но эта причина отвергается, потому что быстро доводится до абсурда . И тут же выдвигается другая:

Ученье – вот чума, ученость – вот причина,

Что ныне пуще, чем когда,

Безумных развелось людей, и дел, и мнений.

Хлестова:

И впрямь с ума сойдешь от этих, от одних

От пансионов, школ, лицеев, как бишь их,

Да от Ланкарточных взаимных обучений.

И тут же предлагаются меры борьбы с безумием:

Скалозуб:

Я вас обрадую: всеобщая молва,

Что есть проект насчет лицеев, школ, гимназий;

Там будут лишь учить по-нашему: раз, два;

А книги сохранят так: для больших оказий.

… Уж коли зло пресечь:

Забрать все книги бы, да сжечь.

Таким образом, главная причина «сумасшествия» Чацкого, в понимании Фамусова и его гостей, - его свободомыслие.

Пока распространяется сплетня о его сумасшествии, Чацкий в соседней комнате столкнулся с французиком из Бордо и княжнами. Разгоряченный этой «схваткой», Чацкий появляется в гостиной в тот момент, когда развитие сплетни достигло кульминации. Противники напуганы его появлением и пятятся от Чацкого в «противоположную сторону». На опасливую реплику Фамусова: «Любезнейший! Ты не в своей тарелке. С дороги нужен сон. Дай пульс… Ты нездоров» - он отвечает:

Да, мочи нет: мильон терзаний

Груди от дружеских тисков,

Ногам от шарканья, ушам от восклицаний,

А пуще голове от всяких пустяков…

И на вопрос Софьи: «Скажите, что вас гневит?» - Чацкий отвечает монологом «В той комнате незначущая встреча…» Пока он говорит, все постепенно расходятся. Последняя фраза монолога остается недоговоренной: Чацкий оглядывается и видит, что все с величайшим усердием кружатся в вальсе…

В этом монологе Чацкий говорит о французике из Бордо, о русских, восклицающих: «Ах! Франция! Нет в мире лучше края!», о том, «чтоб истребил господь нечистый этот дух пустого, рабского, слепого подражанья», о том, что стал хуже «наш Север во сто крат с тех пор, как отдал все в обмен на новый лад – и нравы, и язык, и старину святую, и величавую одежду на другую по шутовскому образцу», и уже совсем как на заседании тайного общества он спрашивает-восклицает:

Воскреснем ли когда от чужевластья мод?

Чтоб умный, бодрый наш народ

Хотя по языку нас не считал за немцев.

Это как раз те самые мысли, за которые его только что объявили сумасшедшим.

Всегда и везде общество отворачивается от обличителя, безумца, не желающего замыкаться на частной жизни, стремящегося не «семейство осчастливить», но постичь и провозгласить вечные истины, и жить согласно этим истинам, не признавая компромиссов.

Может ли московский свет считать Чацкого здравомыслящим человеком? Ведь это значило бы, что его убеждения – разумны, нормальны. Самому обществу много удобнее видеть в Чацком безумца: ведь тогда все обличения Чацкого – лишь плод больного воображения, ему можно даже посочувствовать:

А Чацкого мне жаль.

По-христиански так; он жалости достоин…

Чацкий – сумасшедший обществу не страшен – вот что главное, вот почему клевете Софьи так искренне, легко и быстро поверил свет!

…из огня тот выйдет невредим,

Кто с вами день пробыть успеет,

Подышит воздухом одним,

И в нем рассудок уцелеет.

Чацкий и фамусовское общество – несовместимы, они живут в разных измерениях. Свет видит в нем сумасшедшего, почитая себя разумным, нормальным. Чацкий же свой мир, свои убеждения считает нормой и в окружающих видит лишь средоточие пороков:

… мучителей толпа,

В любви предателей, в вражде неутомимых,

Рассказчиков неукротимых,

Нескладных умников, лукавых простаков,

Старух зловещих, стариков,

Дряхлеющих над выдумщиками, вздором…

Значение образа Чацкого в комедии А.С. Грибоедова «Горе от ума» очень точно определил Гончаров: «Он вечный обличитель лжи, запрятав-шийся в пословицу: «Один в поле не воин». Нет, воин, если он Чацкий, и притом победитель, но передовой воин, застрельщик и – всегда жертва.
События 3-го действия комедии (явления 14-21) как нельзя лучше под-тверждают это положение. Да, Чацкий – жертва, жертва поневоле. Слово, сплетня, людская молва сыграли в его судьбе роковую роль.
Как определил Немирович-Данченко, «Загорелась маленькая травка, потом огонь пошел лизать все вокруг, легкий треск перешел в зловещий глу-хой шум, и скоро все обращается в удушливый пожар».
Так обмолвка Софьи, затем – «убедительнейшие» подробности лгу-нишки Загорецкого и, наконец, религиозно-политические обвинения глухой графини как ярчайшее воплощение «логики» фамусовского общества – все это привело к тому, что Чацкий был объявлен сумасшедшим.
Третье действие комедии происходит в доме Фамусова, в доме, где «все двери настежь». Чего, кстати, не скажешь, о людях, об их мыслях, чув-ствах и намерениях.
Слух о сумасшествии Чацкого возник как бы невзначай. Просто госпо-дин N вовремя оказался рядом с Софьей в тот момент, когда она, негодуя, обронила фразу: «Он не в своем уме». Так можно сказать в шутку, и не стои-ло принимать эти слова за истину. Но нет, ведь это сказано о Чацком, а он всем «насолил». И поэтому с большим удовольствием господин N подхваты-вает новость и делает все, чтобы о ней узнали окружающие. Немного отвле-чемся от событий и зададимся вопросом: «Почему гость Фамусова не имеет имени?» Более того, у него есть своеобразный двойник – господин Д. Это очень глубокий психологический ход Грибоедова. Безымянные гости на званном вечере исполняют роль малоприметную, но зловещую. Это роль разносчиков сплетни о сумасшествии Чацкого.
Орудием борьбы против него противники избрали сплетню. Скажем, достойный для них ход, иного ожидать и не приходилось. Коварный, отвра-тительный, безнравственный способ борьбы против своего противника, не-сущего свет правды.
А.С. Грибоедов очень тонко и последовательно выстраивает психоло-гический и социальный механизм сплетни – ее зарождение, распространение и превращение в очернительную ложь.
Достойно удивления мастерство автора комедии, сумевшего так психо-логически тонко показать то состояние, которое испытывала Софья, поняв, что может произойти из-за случайно оброненной фразы. Идет своего рода игра – словами, взглядами, недомолвками. Софья молчит (дана авторская ре-марка), отвечает уклончиво, не сразу, прежде чем подтвердить, что Чацкий сумасшедший. Ее поведение оправдано, и складывается ощущение, что ге-роиня ждет какую-то ниточку, которая свяжет все последующие события. И она появляется в форме вопроса: «Однако есть приметы?» Этот вопрос – на-чало кульминации произведения. Все поставлено на карту. Ответ Софьи – начало конца Чацкого. Удивительно, с какой быстротой слух о его сумасше-ствии, обрастая фантастическими подробностями, обойдет всех гостей. И все они моментально объединяются этим слухом, так как Чацкий – опасный враг.
Итак, вначале Софья медлит с ответом. И эту паузу ощущаешь бук-вально физически, она настолько эмоционально воздействует, что чувству-ешь себя участником событий. Велика роль авторской ремарки – «смотрит… пристально». В пристальном взгляде Софьи, устремленном на собеседника, желание последний раз убедиться, до конца ли они понимают друг друга в том зловещем спектакле, который разыгрывают. Наконец Софья решается: «Мне кажется». Так зарождается сплетня о Чацком. Вернее, это заведомая ложь, отданная в другие руки с молчаливым наказом передать дальше. И что важно: возникнув, она теряет авторство, становится оружием для всех. Ни-кому не нужно знать, откуда поползли слухи; вероятно, на это и рассчитыва-ла Софья.
Следующим звеном в разматывающейся цепи нарастающих слухов яв-ляется Загорецкий, для которого переносить – дело привычное и увлекатель-ное. Он с радостью восклицает: «С ума сошел!» Грибоедов маленькими штришками дополняет, уточняет, расцвечивает подробностями весть: «пом-ню», «знаю», «слышал». Начиная с Загорецкого, сплетня становится легаль-ной.
Один из удачных авторских приемов в комедии – соседство комичного и трагичного. Старая графиня, будучи глуховатой, перевирает слова по сход-ным понятиям. Это как игра в испорченный телефон. Да, это смешно, если б не было трагично. И это трагичное – искажение смысла услышанного. Вот Загорецкий на ее вопрос: «… нет ли здесь пожара?» - объясняет: «Нет, Чац-кий произвел всю эту кутерьму». Не расслышав, графиня переспрашивает: «Как, Чацкого? Кто сел в тюрьму?» И навязчивая идея о полицмейстере и тюрьме не дает ей покоя. За комизмом этой ситуации стоит мрачное проро-чество. И тут Грибоедов заставляет читать между строк. «Полицмейстер – тюрьма – солдатчина» - это судьба многих декабристов и всех тех, кто пы-тался переменить общественную жизнь России.
В 21-м явлении III действия Грибоедов собрал всех действующих лиц и даже более того. Он заканчивает ремарку словами: «…и многие другие». У Грибоедова, как мы уже убедились, никогда и ничего случайного не бывает. Наверное, должно произойти что-то очень важное.
Все собрались, чтобы громогласно объявить, подтвердить, провозгла-сить весть о сумасшествии Чацкого. Эта авторская задумка, продуманная во всех деталях, поражает своей логичностью и безукоризненным воплощением во всем: слове, жесте, паузе. Почему именно графине Хлёстова произносит:
С ума сошел! Прошу покорно!
Да невзначай! Да как проворно!
Ты, Софья, слышала?
Графиня – самый влиятельный, сановный гость Фамусова. А то, что она обращается к Софье, неважно. Создается ощущение, что автор устами Хлёстовой (какая говорящая фамилия!) обращается к нам с тем, чтоб пока-зать, какой нравственный урок можно извлечь из этой жизненной истории.
Говоря о художественной стороне явлений 14-21 из 3-го действия, не-обходимо отметить, что Грибоедов и здесь выступает как мастер речевой ха-рактеристики героев. Их перед нами проходит огромное количество, и каж-дый индивидуален. А как умело автор обращается с ритмом и рифмой! Ко-медия, выдержанная в разностопном ямбе, позволяет передать все оттенки и многообразие живой речи. Несколько слов о синтаксической стороне этого отрывка. В тексте обилие восклицательных и вопросительных предложений. Это придает дополнительную эмоциональную окраску репликам действую-щих лиц.
Грибоедов – мастер психологического анализа. Это проявляется в том, как убеждают гости Фамусова друг друга в сумасшествии Чацкого. Все верят в это. Но только не читатель. И если по какой-либо причине Грибоедов пре-рвал комедию на 3-м действии, победа Чацкого все равно была бы предвос-хищена.
Все это позволяет поставить комедию Грибоедова в ряд произведений, по словам И.А. Гончарова, отличающихся «крепкой живучестью от других произведений».

А. С. Грибоедова «Горе от ума» имеется не столько политический мотив, как показано противостояние одного человека - Чацкого всему дворянскому обществу. Причем это противостояние происходит помимо воли самого Чацкого. Он вернулся из своих странствий в Москву и пришел в дом Фамусова совершенно не за тем, чтобы изменить взгляды общества и внести свою вольнодумную революционную идею. Он приехал к Софье, которую любил все эти годы и надеялся, что Софья отвечает ему взаимностью. Но холодность Софьи, ее равнодушие и явные признаки влюбленности Софьи в Молчалина, которого Чацкий считает полным ничтожеством, приводит Чацкого в смятение, и он совершает поступки, произносит монологи, которые в нормальном состоянии души, возможно, не стал бы совершать и произносить. В разговоре с Фамусовым он рассеян, занят раздумьями о Софье, но затем произносит монолог о веке «нынешнем» и веке «минувшем». Он не желает навязывать свое мнение Фамусову, а просто высказывает свои мысли вслух, не предполагая, что его откровенность и прямодушие будут иметь для него печальные последствия. Также в присутствии Скалозуба и Фамусова он показывает свое отношение ко всему дворянскому обществу в обличительном монологе «А судьи кто»… Он не представляет того, что Софья влюблена в Молчалина, он считает Софью тоньше и умнее ее окружения и пытается в ее словах обнаружить подтверждение своим предположениям. Софья восхищается всем, что делает Молчалин, но Чацкий не может и не хочет верить в это. Во всех словах Софьи о Молчалине он ищет скрытый смысл и делает ошибочный вывод о том, что Софья не уважает Молчалина, «не ставит в грош его». Однако в данном случае Чацкий выдает желаемое за действительное и оказывается в корне не прав.

С приездом гостей в дом Фамусова перед нами проходит череда всех ярких представителей фамусовского общества. Здесь тупой и ограниченный Скалозуб и молодая дама Дмитриевна, сумевшая за короткое время своего замужества превратить своего мужа Платона Михайловича, бывшего бравого военного, в «тепличное растение», которое боится сквозняков и твердит целыми днями на флейте один и тот же «дуэт А-мольный», князь Тугоуховский и княгиня с шестью дочерьми на выданье - просто комедийные персонажи, льстец и подхалим Загорецкий, другие лица. Чацкий видит каждого из них насквозь и за короткое время, сам того не желая, обособляется от них, настраивает их всех против себя. Он теперь во враждебном лагере и остается «один в поле воин».

Случайно брошенная Софьей фраза о том, что Чацкий «не в своем уме», попадает, как проросшее зерно, в плодородную почву. Сплетня о безумии Чацкого с невероятной быстротой разлетается среди гостей, обрастает все новыми подробностями. Загорецкий утверждает, что Чацкий «в горах изранен в лоб, сошел с ума от раны» и его «схватили, в желтый дом, и на цепь посадили». Каждый из гостей нашел в поведении Чацкого подтверждение его безумию.

Фамусов «припоминает», что мать Чацкого «с ума сходила восемь раз, а Хлестова делает вывод о том, что Чацкий сошел с ума от пьянства, так как «шампанское стаканами тянул», а также «бутылками, и пребольшими» и «бочками сороковыми». Сплетня разрослась до полного абсурда, но гостей это только развлекло, внесло в их скучное существование значительное разнообразие.

Узнав о разнесенной среди гостей сплетне о своем безумии, Чацкий удивлен и считает все происшествие ужасной нелепостью, но настоящим ударом для него явилось то, что этот вымысел исходил не от кого-нибудь, а от Софьи. Он в отчаянии, в растерянности от непорядочности тех, кто так его зло ославил.

Безумным вы меня прославили всем хором, Вы правы: из огня тот выйдет невредим, Кто с вами день пробыть успеет, Подышит воздухом одним, И в нем рассудок уцелеет.

Этим монологом А. С. Грибоедов заканчивает свое

Гости еще только собираются, а Чацкий уже задыхается среди них. Оказавшись рядом с Софьей, Чацкий сообщает о новых низких качествах ее избранника Молчалина и уходит "в ту комнату", потому что нет больше сил сдерживать себя.

Софья, еще раз обиженная за Молчалина, наносит Чацкому самый страшный удар: "Он не в своем уме". Эти слова мгновенно становятся не просто достоянием фамусовского общества, Фамусов и его гости сразу поверили слуху, потому что были подготовлены к этому. Софья пускает слух осторожно, сознательно, с целью сделать Чацкого посмешищем, отомстить ему за высокомерие, колкости по отношению к окружающим (в том числе к Молчалину), ведь он, по её мнению, "не человек, змея!". Запуская слух о Чацком, она отлично представляет реакцию общества на него, учитывая общественное настроение. Чацкий отторгается обществом как нечто чуждое, непонятное, не сливающееся с ним. Злорадство, с каким обсуждается новость, - показатель общественного настроения, благодаря слуху раскрывается нравственная коллизия пьесы. Грибоедов мастерски живописует сам процесс - скоротечный, нарастающий, лавинообразный, принимающий конкретные формы: первый, кому Софья сообщает о сумасшествии Чацкого, - некий Г.N.; тот передаёт новость столь же безликому Г.Д.; последний - известному болтуну Загорецкому. В отличие от Г.N. и Г.Д., воспринявших весть с некоторым сомнением, Загорецкий, ни на секунду не засомневавшись, сразу же заявляет:

"А! Знаю, помню, слышал,

Как мне не знать, примерный случай вышел;

Его в безумные упрятал дядя-плут…

Схватили, в жёлтый дом, и на цепь посадили."

Г.Д. ошарашен столь откровенной ложью. Загорецкий, в свою очередь, сообщает новость графине-внучке, которая, оказывается, "заметила сама" в Чацком признаки сумасшествия, а затем Графине бабушке, выносящей приговор: "Ах! окаянный вольтерьянец!". Хлестова поражена непочтительностью героя, Молчалину странны его суждения о службе, для Натальи Дмитриевны сумасшествие кажется "совет … жить в деревне".

Пустой, нелепый слух распространяется "проворно", так как каждый находит собственное обоснование для этого "вздора".

И вот уж об этом говорят все. На вопрос Платона Михайловича Горича: "Кто первый разгласил?" - его жена Наталья Дмитриевна отвечает: "Ах, друг мой, все!" (правда, Фамусов приписывает это "открытие" себе). А раз все - значит, это уже т.н. общественное мнение:

"Поверили глупцы, другим передают,

Старухи вмиг тревогу бьют -

И вот общественное мненье!"

Оно правит бал. В конце пьесы Фамусов, застав Софью в обществе Чацкого и Лизы, изливает гнев на дочь со служанкой, а Чацкому грозит дальнейшими последствиями слуха:

"…и ваша такова последняя черта,

Что чай ко всякому дверь будет заперта:

Я постараюсь, я, в набат я приударю,

По городу всему наделаю хлопот,

И оглашу во весь народ:

В Сенат подам, министрам, государю."

Ведь версия о сумасшествии Чацкого должна отвлечь "княгиню Марью Алексевну" от другого слуха - о его дочери Софье. Фамусов хорошо усвоил древний обычай распускать слухи, небылицы с целью отвлечь внимание от другого события ("колокола лить"). Фраза "сошел с ума" варьируется в разных значениях. Софья сказала: "Он не в своем уме" - в том смысле, в каком сам Чацкий еще раньше сказал, что сходит с ума от любви. Господин Н. придал ей прямой смысл. Софья подхватывает эту мысль и утверждает ее, чтобы отомстить Чацкому. А Загорецкий усиливает: "Он сумасшедший". Но когда называются приметы сумасшествия Чацкого, раскрывается еще один смысл этой фразы: сумасшедший, то есть вольнодумец.

И тут же устанавливаются причины сумасшествия. Особая роль в распространении сплетни принадлежит Загорецкому - он переводит беседу о причинах сумасшествия Чацкого в область баснословных предположений. Постепенно сплетня приобретает всё больший размах и доходит до гротеска.

Графиня бабушка:

"Что? К фармазонам в клоб? Пошёл он в пусурманы?"

Аргументы в пользу сумасшествия Чацкого, которые выдвигают Фамусов и его гости, делают их самих смешными, так как приводятся факты, на самом деле доказывающие его нормальность.

"О чём? О Чацком, что ли?

Чего сомнительно? Я первый, я открыл.

Давно дивлюсь я, как никто его не свяжет!

Попробуй о властях, и нивесть что наскажет!

Чуть низко поклонись, согнись-ка кто кольцом,

Хоть перед монаршим лицом,

Так назовёт он подлецом."

Таким образом, главная примета "сумасшествия" Чацкого, в понимании Фамусова и его гостей, - его свободомыслие.

Пока распространяется сплетня о его сумасшествии, Чацкий в соседней комнате столкнулся с французиком из Бордо и княжнами.

Разгоряченный этой схваткой, Чацкий появляется в гостиной в тот момент, когда развитие сплетни достигло кульминации.