Главная › Одежда и товары › В каком году написано собачье сердце. Повесть "Собачье сердце": история создания и судьба

В каком году написано собачье сердце. Повесть "Собачье сердце": история создания и судьба

Литературное произведение представляет собой финальную часть цикла сатирических повестей Булгакова периода 20-х годов. Автор начал писать повесть в январе 1925 года, а окончил работу в марте. И все же основное содержание шедевра стало доступно ценителям литературы благодаря тому, что повесть переписывалась от руки и проникала в массы. В Советском Союзе повесть «Собачье сердце» впервые увидела свет в 1987 году. Сюжетной канвой повести является история провальной попытки профессора Преображенского обратить безродную дворняжку в человека.

Характеристика героев «Собачьего сердца»

Главные герои

Профессор Преображенский	Будучи человеком культурным и независимым профессор открыто высказывается против Советской власти. Его стойким убеждением и позицией является уверенность в том, что противостоять разрухе нужно не насильственным принуждением, а культурой. В ходе эксперимента над бродячим псом профессор терпит поражение, но все же пытается привить ему элементарные культурные и нравственные навыки. Преображенский признает, что «новый человек» вышел абсолютно никудышным.
Доктор Борменталь	В “Собачьем сердце” герой Иван Арнольдович Борменталь – молодой и талантливый ассистент профессора. Крайне порядочный и воспитанный человек. Некогда профессор помог обездоленному студенту. Когда Шариков написал кляузу на профессора, его ученик выказал стойкость духа и твердость характера. Борменталь обратил творение профессора обратно в собаку.
Полиграф Полиграфович Шариков	Материалом для научной деятельности стал заурядный, но колоритный представитель тридцатых годов минувшего столетия. Пьющий человек без определенной работы, многократно преступавший закон. Он имеет вздорный характер. Как и основная масса обывателей, он мечтает выбиться в люди, но обучаться чему-либо он не желает. Плохое Шариков впитывает как губка. Страсть к убийству животных иллюстрирует готовность поступить так и со всяким человеком, если это потребуется.
Пес Шарик	От имени бродячего пса Шарика, которого подобрал на улице профессор Преображенский, ведется рассказ в начале повести и в конце. Шарик благодарный, ласковый, но хитрый пес, познавший на улице голод и лишения. Над этой собакой Филипп Филиппович Преображенский и провел эксперимент по “омоложению”, пересадив ему гипофиз и семенники умершего в пьяной драке Клима Чугункина. в результате произошло не омоложение, а полное очеловечивание пса, который превратился в мерзкого Полиграфа Полиграфовича Шарикова.

Второстепенные персонажи

Клим Чугункин	Люмпен-пролетарий двадцати пяти лет. У Чугункина нет постоянного места работы, но есть стойкая тяга к употреблению спиртных напитков. В повести появляется не как живой человек, а уже покойником. Из его тела после кончины профессор Преображенский извлек гипофиз и семенники, чтобы пересадить их собаке. В результате этого эксперимента на свет появился Полиграф Полиграфович Шариков.
Швондер	Швондер - явный пример представителя нового общества, который полностью разделяет взгляды действующей власти. Он занимает должность председателя домового комитета. Его образ, одежда и поведение четко отражают и характеризуют описываемый исторический период. Сюда же можно причислить список «жилтоварищей», Пеструхина и Жаровкина — сослуживцев Швондера, члены домкома.
Зинаида Прокофьевна Бунина	Молодая девушка, служанка в доме профессора Преображенского, которая помогает ему по хозяйству. Или «социал-прислужница», как называет ее Шариков. Зинаида Прокофьевна добросовестно выполняет свою работу и откровенно боится Шарикова.
Дарья Петровна Иванова	Кухарка профессора Преображенского. Шариков «любит» ее собачьей преданностью. Но только за то, что она кормит его колбасой по просьбе профессора. Все, что его заботит – это «собачья радость» – теплый дом и еда.

Описание автором двух врачей является автобиографичным штрихом, где писатель видит себя и коллег-врачей. Весь перечень персонажей соответствует духу времени. Герои повести иллюстрируют парадоксальность происходящего вокруг.

Тест по произведению

Год написания:

1925

Время прочтения:

Описание произведения:

Широко известное произведение Собачье сердце написал Михаил Булгаков в 1925 году. Сохранились три редакции текста.

Михаил Булгаков гениально показал в своем произведении полную картину событий, которые происходили в те времена не только в самой стране, но и в умах людей. Царила классовая неприязнь, ненависть и грубость, необразованность и многое другое. Все эти проблемы общества слились воедино в образе Шарикова . Когда он стал человеком, он пожелал, все-таки, остаться собакой.

Зима 1924/25 гг. Москва. Профессор Филипп Филиппович Преображенский открыл способ омоложения организма посредством пересадки людям желёз внутренней секреции животных. В своей семикомнатной квартире в большом доме на Пречистенке он ведёт приём пациентов. В доме проходит «уплотнение»: в квартиры прежних жильцов вселяют новых - «жилтоварищей». К Преображенскому приходит председатель домкома Швондер с требованием освободить две комнаты в его квартире. Однако профессор, позвонив по телефону одному из своих высокопоставленных пациентов, получает на свою квартиру броню, и Швондер уходит ни с чем.

Профессор Преображенский и его ассистент доктор Иван Арнольдович Борменталь обедают в столовой у профессора. Откуда-то сверху доносится хоровое пение - это проходит общее собрание «жилтоварищей». Профессор возмущён происходящим в доме: с парадной лестницы украли ковёр, заколотили парадную дверь и ходят теперь через чёрный ход, с калошной стойки в подъезде пропали разом все калоши. «Разруха», - замечает Борменталь и получает в ответ: «Если я вместо того, чтобы оперировать, начну у себя в квартире петь хором, у меня настанет разруха!»

Профессор Преображенский подбирает на улице беспородного пса, больного и с ободранной шерстью, приводит его домой, поручает домработнице Зине кормить его и ухаживать за ним. Через неделю чистый и сытый Шарик становится ласковым, обаятельным и красивым псом.

Профессор проводит операцию - пересаживает Шарику железы внутренней секреции Клима Чугункина, 25 лет, трижды судимого за кражи, игравшего на балалайке по трактирам, погибшего от удара ножом. Эксперимент удался - пёс не погибает, а, напротив, постепенно превращается в человека: прибавляет в росте и весе, у него выпадает шерсть, он начинает говорить. Через три недели это уже человек небольшого роста, несимпатичной наружности, который с увлечением играет на балалайке, курит и сквернословит. Через некоторое время он требует у Филиппа Филипповича, чтобы тот прописал его, для чего ему необходим документ, а имя и фамилию он уже себе выбрал: Полиграф Полиграфович Шариков.

От прежней собачьей жизни у Шарикова остаётся ненависть к котам. Однажды, погнавшись за котом, забежавшим в ванную, Шариков защёлкивает в ванной замок, случайно выворачивает водопроводный кран, и всю квартиру заливает водой. Профессор вынужден отменить приём. Дворник Федор, вызванный для починки крана, смущённо просит Филиппа Филипповича заплатить за разбитое Шариковым окно: тот пытался обнять кухарку из седьмой квартиры, хозяин стал его гнать. Шариков же в ответ начал швырять в него камнями.

Филипп Филиппович, Борменталь и Шариков обедают; снова и снова Борменталь безуспешно учит Шарикова хорошим манерам. На вопрос Филиппа Филипповича о том, что Шариков сейчас читает, он отвечает: «Переписку Энгельса с Каутским» - и добавляет, что он не согласен с обоими, а вообще «всё надо поделить», а то «один в семи комнатах расселся, а другой в сорных ящиках пропитание ищет». Возмущённый профессор объявляет Шарикову, что тот стоит на самой низшей ступени развития и тем не менее позволяет себе подавать советы космического масштаба. Вредную же книжку профессор приказывает бросить в печь.

Через неделю Шариков предъявляет профессору документ, из которого следует, что он, Шариков, является членом жилтоварищества и ему полагается комната в профессорской квартире. Тем же вечером в кабинете профессора Шариков присваивает два червонца и возвращается ночью совершенно пьяный в сопровождении двух неизвестных, которые удалились лишь после звонка в милицию, прихватив, однако, с собой малахитовую пепельницу, трость и бобровую шапку Филиппа Филипповича.

Той же ночью в своём кабинете профессор Преображенский беседует с Борменталем. Анализируя происходящее, учёный приходит в отчаяние от того, что он из милейшего пса получил такую мразь. И весь ужас в том, что у него уже не собачье, а именно человечье сердце, и самое паршивое из всех, которые существуют в природе. Он уверен, что перед ними - Клим Чугункин со всеми его кражами и судимостями.

Однажды, придя домой, Шариков предъявляет Филиппу Филипповичу удостоверение, из которого явствует, что он, Шариков, состоит заведующим подотделом очистки города Москвы от бродячих животных (котов и прочее). Спустя несколько дней Шариков приводит домой барышню, с которой, по его словам, он собирается расписаться и жить в квартире Преображенского. Профессор рассказывает барышне о прошлом Шарикова; она рыдает, говоря, что он шрам от операции выдавал за боевое ранение.

На следующий день один из высокопоставленных пациентов профессора приносит ему написанный на него Шариковым донос, в котором упоминается и брошенный в печь Энгельс, и «контрреволюционные речи» профессора. Филипп Филиппович предлагает Шарикову собрать свои вещи и немедленно убираться из квартиры. В ответ на это одной рукой Шариков показывает профессору шиш, а другой вынимает из кармана револьвер... Через несколько минут бледный Борменталь перерезает провод звонка, запирает парадную дверь и чёрный ход и скрывается вместе с профессором в смотровой.

Спустя десять дней в квартире появляется следователь с ордером на обыск и арест профессора Преображенского и доктора Борменталя по обвинению их в убийстве заведующего подотделом очистки Шарикова П. П. «Какого Шарикова? - спрашивает профессор. - Ах, пса, которого я оперировал!» И представляет пришедшим пса странного вида: местами лысый, местами с пятнами отрастающей шерсти, он выходит на задних лапах, потом встаёт на все четыре, затем опять поднимается на задние лапы и садится в кресло. Следователь падает в обморок.

Проходит два месяца. По вечерам пёс мирно дремлет на ковре в кабинете профессора, и жизнь в квартире идёт своим чередом.

Вы прочитали краткое содержание повести Собачье сердце. Предлагаем вам посетить раздел Краткие содержания , где вы сможете ознакомиться с другими изложениями известных авторов.

Дата первой публикации Издательство Harcourt [d] Цитаты в Викицитатнике

«Собачье сердце» - повесть Михаила Афанасьевича Булгакова .

История

Повесть написана в январе-марте 1925 года . При обыске, произведённом у Булгакова ОГПУ 7 мая 1926 г. (ордер 2287, дело 45), у писателя была изъята также и рукопись повести. Сохранились три редакции текста (все - в Отделе рукописей Российской государственной библиотеки) :глава «Дайте слово текстологу» .

В СССР в 1960-е годы повесть распространялась в самиздате [ ] .

В 1967 году без ведома и вопреки воле вдовы писателя Е. С. Булгаковой небрежно скопированный текст «Собачьего сердца» был передан на Запад :глава «Королева моя французская…» одновременно в несколько издательств и в 1968 году опубликован в журнале «Грани » (Франкфурт) и в журнале Алека Флегона «Студент» (Лондон) .

Сюжет

История с собакой, превратившейся в человека, быстро стала известна в медицинских кругах, а затем оказалась достоянием и бульварной прессы. Профессору Преображенскому выражают своё восхищение коллеги, Шарика демонстрируют в медицинском лектории, а к дому профессора начинают приходить любопытствующие. Но сам Преображенский не рад итогу операции, так как понимает, что может выйти из Шарика.

Тем временем Шарик попадает под влияние коммунистического активиста Швондера, внушившего ему, что тот - пролетарий , страдающий от угнетения буржуазией (в лице профессора Преображенского и его ассистента доктора Борменталя), и настроившего его против профессора.

Швондер, будучи председателем домкома, выдаёт Шарику документы на имя Полиграфа Полиграфовича Шарикова , устроив его работать в службе отлова и уничтожения бездомных животных (в «очистке») и вынуждает профессора официально прописать Шарикова в своей квартире. В службе «очистки» Шариков быстро делает карьеру, став начальником. Под дурным влиянием Швондера, поверхностно начитавшись коммунистической литературы и почувствовав себя «хозяином положения», Шариков начинает грубить профессору, развязно вести себя дома, воровать вещи с деньгами и приставать к прислуге. В конце концов, дело доходит до того, что Шариков пишет лже-донос на профессора и доктора Борменталя. Этот донос лишь благодаря влиятельному пациенту доктора не доходит до правоохранительных органов. Тогда Преображенский и Борменталь приказывают Шарикову убраться из квартиры, на что тот отвечает категорическим отказом. Доктор с профессором, будучи не в силах больше выносить наглые и дерзкие выходки Полиграфа Полиграфовича и ожидая только ухудшения ситуации, решаются сделать обратную операцию и пересаживают Шарикову собачий гипофиз, после чего тот постепенно начинает утрачивать человеческий облик и снова превращается в собаку...

Персонажи

Факты

Прототипом «Калабуховского дома », в котором разворачиваются основные события повести, послужил доходный дом архитектора С. Ф. Кулагина (дом № 24 по улице Пречистенка), построенный на его деньги в 1904 году .
Филипп Филиппович Преображенский постоянно напевает «От Севильи до Гренады… В тихом сумраке ночей». Эта строчка - из романса Чайковского «Серенада Дон Жуана», стихи к которому взяты из поэмы А. К. Толстого «Дон Жуан ». Вероятно, здесь обыгрывается род занятий профессора: он возвращает сексуальную «молодость» своим увядшим пациентам.
Операцию над Шариком профессор проводит в период от 24 декабря до 6 января - от католического до православного Сочельника . 7 января , в Рождество , происходит преображение Шарика.
Существует мнение, что Шарикова можно воспринимать как носителя демонического начала. Это можно увидеть в его внешности: волосы у него на голове «жёсткие, как бы кустами на выкорчеванном поле», как у чёрта. В какой-то момент Шариков показывает профессору Преображенскому шиш , а шиш - это и есть стоящие дыбом волосы на голове чёрта. :642
Возможно, прототипом профессора Преображенского послужил для автора его дядя, брат матери, Николай Михайлович Покровский, врач-гинеколог. Его квартира в деталях совпадает с описанием квартиры Филиппа Филипповича, и, кроме того, у него была собака. Эту гипотезу подтверждает также первая жена Булгакова, Т. Н. Лаппа , в мемуарах . Прототипами пациентов профессора Преображенского были знакомые писателя и известные общественные деятели того времени. :642-644 Но существуют и другие гипотезы, подробнее см. Филипп Филиппович Преображенский .
Домовые комитеты, на которые сетовал профессор Преображенский, и один из которых возглавлял Швондер, действительно работали после революции очень плохо. Как пример можно привести предписание жителям Кремля от 14 октября 1918 года : «[…] домовые комитеты совершенно не выполняют возложенных на них законом обязанностей: грязь на дворах и площадях, в домах, на лестницах, в коридорах и квартирах ужасающая. Мусор от квартир не выносится неделями, стоит на лестницах, распространяя заразу. Лестницы не только не моются, но и не подметаются. На дворах неделями валяется навоз, отбросы, трупы дохлых кошек и собак. Всюду бродят бездомные кошки, являясь постоянными носителями заразы. В городе ходит „испанская“ болезнь, зашедшая и в Кремль и уже давшая смертные случаи…»
Абырвалг - второе слово, произнесённое Шариком после превращения из собаки в человека - это произнесённое в обратном порядке слово «Главрыба» - Главное управление рыболовства и государственной рыбной промышленности при Народном комиссариате продовольствия , которое в 1922-1924 годах было главным хозяйственным органом, ведающим рыболовными угодьями РСФСР . Первым аналогично сконструированным словом стало «абыр» (от «рыба»).
Рок-группа «Агата Кристи » записала песню «Собачье сердце», текст которой представляет собой монолог Шарика.

Повесть как политическая сатира

Наиболее распространённое политическое толкование повести относит её к самой идее «русской революции», «пробуждения» социального сознания пролетариата. Шариков традиционно воспринимается как аллегорический образ люмпен-пролетариата , неожиданно для себя получившего большое количество прав и свобод, но быстро обнаружившего эгоистические интересы и способность предавать и уничтожать как себе подобных (бывший бездомный пёс поднимается по социальной лестнице, уничтожая других бездомных животных), так и тех, кто наделил их этими правами. При этом необходимо отметить, что Клим Чугункин зарабатывал музицированием в трактирах и был уголовником. Финал повести выглядит искусственно, без стороннего вмешательства (deus ex machina) судьба создателей Шарикова выглядит предрешённой. Считается, что в повести Булгаковым были предсказаны массовые репрессии 1930-х годов .

Ряд булгаковедов считает, что «Собачье сердце» было политической сатирой на руководство государства середины 1920-х годов. В частности, что Шариков-Чугункин - это Сталин (у обоих «железная» вторая фамилия), проф. Преображенский - это Ленин (преобразивший страну), его ассистент доктор Борменталь, постоянно конфликтующий с Шариковым - это Троцкий (Бронштейн), Швондер - Каменев , ассистентка Зина - Зиновьев , Дарья - Дзержинский и так далее.

Цензура

На чтении рукописи повести во время собрания литераторов в Газетном переулке присутствовал агент ОГПУ, охарактеризовавший произведение так :

[…] такие вещи, прочитанные в самом блестящем московском литературном кружке, намного опаснее бесполезно-безвредных выступлений литераторов 101-го сорта на заседаниях «Всероссийского Союза Поэтов».

Первая редакция «Собачьего сердца» содержала практически открытые намёки на ряд политических персон того времени, в частности на советского полпреда в Лондоне Христиана Раковского и ряд других функционеров, известных в кругах советской интеллигенции скандальными любовными похождениями .

Булгаков надеялся опубликовать «Собачье сердце» в альманахе «Недра », однако повесть порекомендовали даже не отдавать на чтение в Главлит . Николай Ангарский , которому произведение понравилось, сумел передать его Льву Каменеву , однако тот заявил, что «этот острый памфлет на современность печатать ни в коем случае нельзя». В 1926 году при проведении в квартире Булгакова обыска рукописи «Собачьего сердца» были изъяты и возвращены автору только после ходатайства Максима Горького три года спустя .

Экранизации

Год	Страна	Название	Режиссёр	профессор Преображенский	доктор Борменталь	Шариков

Повесть «Собачье сердце» имеющая подзаголовок «Чудовищная история»; являясь во многом вершиной советской (или антисоветской) социальной сатиры, ни разу не публиковалась при жизни писателя. Впервые в СССР опубликовалась в 1987г. За 19 лет до этого имела публикации в Лондоне и Франкфурте.

Повесть была написана в январе-марте 1925 года, рукопись принята в альманахе «Недра», но откладывалась от книжки к книжке, и, ожидая издания, Булгаков даже заключил с Художественным театром договор на инсценирование «Собачьего сердца». Однако постепенно менявшаяся литературно-общественная ситуация, нетерпимая агрессивность РАППа и его критиков, нападки на Булгакова, усилившиеся после премьеры в октябре 1926 года «Дней Турбиных», закрыли дорогу повести в печать. В начале 1927 года и МХАТ разорвал с Булгаковым договор на инсценировку повести. На долгие годы «Собачье сердце» осталось лежать в архиве писателя. 7 марта 1925г. автор читал первую часть «Собачьего сердца» на литературном собрании «Никитинских субботников», а 21 марта там же- вторую часть повести. Один из слушателей, М.Я.Шнайдер, следующим образом передал перед собравшимися своё впечатление от «Собачьего сердца»: «Это первое литературное произведение, которое осмеливается быть самим собой. Пришло время реализации отношения к произошедшему» (т.е. к Октябрьскому перевороту 1917 г.) Один из посетителей премьеры повести сообщил: «Моё личное мнение: такие вещи, прочитанные в самом блестящем московском кружке, намного опаснее бесполезно-вредных выступлений литераторов 101-го сорта на заседаниях «Всероссийского союза поэтов».

Люди, искушённые в литературе, повесть хвалили. Например, 8 апреля 1925г. писатель Викентий Вересаев писал поэту Максимильяну Волошину: «Очень мне приятно было прочесть ваш отзыв о М.Булгакове…юмористические его вещи-перлы, обещающие из него художника 1-го ранга. Но цензура режет его беспощадно. Недавно зарезала чудесную вещь «Собачье сердце», и он совсем падает духом». Критики, в том числе В. Шкловский, оказавшийся для Булгакова плохим пророком, указывали в своё время на зависимость писателя от традиций фантастики Уэллса с его «Пищей богов». С большим основанием, пожалуй, можно было бы припомнить близкие этому жанру отечественные опыты- Ал. Толстого в «Аэлите» или Е. Замятина в романе «Мы». Но ещё вернее иметь в виду зависимость Булгакова от классической традиции, которой он следовал, разумеется, не как персту указующему, а как путеводной звезде. Назвать надо прежде всего мрачно-весёлую фантастику Гоголя и сатиру Салтыкова-Щедрина.

«Мёртвые души» Булгаков прочел в девятилетнем возрасте и всю последующую жизнь не мог освободиться от магии слова этого великого художника. Не случайно в одном из его рассказов 20-х годов по нэповской Москве разгуливает тень Павла Ивановича Чичикова. Что же касается Щедрина, то в писательской анкете, посвящённой памяти автора «Истории одного города», Булгаков заявил: «Влияние Салтыков оказал на меня чрезвычайное, и, будучи в юном возрасте, я решил, что относиться к окружающему надлежит с иронией… Когда я стал взрослым, мне открылась ужасная истина. Атаманы-молодцы, беспутные клемантинки, рукосуи и лапотники, майор Прыщ и белый прохвост Угрюм-Бурчеев пережили Салтыкова-Щедрина». Сатирический метод Щедрина, но без его желчи, как и фантастику Гоголя, но лишенную мрачной рефлексии, Булгаков по-своему переосмыслил в своей реалистической прозе, в самобытном жанре сатирической утопии.

Третья повесть Булгакова о Москве. «Собачье сердце» не публиковалось на родине писателя до 1987 года, а в 1976 году М.О.Чудакова в материалах к булгаковской биографии не смогла по цензурным соображениям даже упомянуть её название, ограничившись пересказом фабулы. Сейчас же эта повесть, позднее всего дошедшая до русскоязычного писателя, стала «настольной» книгой целого поколения. Почему же у повести оказалась столь трудная судьба? Она была написана вслед за «Роковыми яйцами» в 1925 году. Редактор альманаха «Недра» Н.С.Ангорский надеялся провести повесть в печать, обратившись, в частности, за помощью к одному из видных руководителей партии и правительства Л.Б.Каменёву. Однако последний так отозвался о «Собачьем сердце»: «Это острый памфлет на современность, печатать ни в коем случае нельзя!» Этот отзыв вместе с позицией цензуры более чем на шесть десятилетий сделал невозможным публикацию повести в СССР. Читатели чуть было не потеряли повесть навсегда, когда во время обысков в квартире Булгакова единственный экземпляр рукописи изъяли и автор в течение нескольких месяцев не мог добиться ее возвращения. Только благодаря просьбам М Горького повесть вернулась к Булгакову.

Фабула «Собачьего сердца» заимствована до некоторой степени у того же Уэллса из романа «Остров доктора Моро» и связана с идеей очеловечивания животных. Булгаков безусловно находился под влиянием английского писателя, но только на уровне некоторой общности сюжетов. Идейное содержание повестей Булгакова совершенно самостоятельно и порой глубже уэллсовских.

«Собачье сердце» - одно из немногих литературных произведений, получивших столь громкую мгновенную славу. Причиною тому, конечно же, и её блистательные литературные достоинства, но и уникальность её появления в печати - через 62 года после создания.

Конечно, повесть знали, так же как и «Котлован», «Чевенгур» А.Платонова, как знали многие другие запретные произведения литературы. И всё-таки нелегальное существование книги - и пример с «Собачьим сердцем» это доказывает - не может быть и в половину полноценным. Лишь получив права гражданства, отделившись от хранимого в архиве оригинала, пустившись в независимое плавание по времени и читателям, произведение может быть раскрыто так, как оно того заслуживает.

.«Роковые яйца» были первой вещью Булгакова, которая вызвала поистине бурную реакцию критики, и Рапповской в особенности. Теперь она уже знала, что с этого опасного писателя нельзя спускать глаз. И каждое новое его произведение встречалось дружным хором яростных, обличающих и кипящих злобой голосов.

Можно себе представить, какие поднялись бы в РАППе вопли, если бы тогда же вышла в свет повесть Булгакова, написанная вскоре после «Роковых яиц» - «Собачье сердце».

Булгаков-сатирик был неугоден власти: слишком острой и точной была сатира, да к тому же Булгаков и не скрывал неприязни к новым «хозяевам жизни». Как следствие - запрещение ставиться в театре, публиковаться, «дышать». При жизни его упрекали в отсутствии мировоззрения, именовали «новобуржуазным отродьем, брызжущим отравленной, но бессильной слюной на рабочий класс и его коммунистические идеалы.». Не прекращены нападки на Булгакова и по сей день. В частности, его «Мастера и Маргариту» обвиняют в богохульстве: «распутное увлечение нечистой силой» (А.И.Солженицын), «богохульный роман» (Н.Боков).

Когда в 1925 году была опубликована повесть Булгакова «Роковые яйца», уже не первая сатирическая вещь писателя, один из критиков то ли с удивлением, то ли с иронией заметил: «Булгаков хочет стать сатириком нашей эпохи…». Теперь, пожалуй, уже никто не будет отрицать, что Булгаков стал сатириком нашей эпохи. Да ещё самым выдающимся. И это при всём том, что он вовсе не хотел им стать. Сделала его сатириком сама эпоха. По природе своего дарования он был лириком. Всё, что он написал, прошло через его сердце. Каждый созданный им образ несёт в себе его любовь или ненависть, восхищение или горечь, нежность или сожаление. Когда читаешь книги Булгакова, неизбежно заражаешься этими его чувствами. Сатирой он только «огрызался» на всё то недоброе, что рождалось и множилось на его глазах, от чего ему не однажды приходилось отбиваться самому и что грозило тяжёлыми бедами народу и стране. Ему отвратительны были бюрократические формы управления людьми и жизнью общества в целом, а бюрократизм пускал всё более глубокие корни во всех сферах общественного бытия. Он не выносил насилия ни над ним самим, ни над другими людьми. А оно-то со времён военного коммунизма применялось всё шире. Он видел главную беду своей «отсталой страны» в бескультурье и невежестве, а то и другое, с уничтожением интеллигенции, несмотря на «культурную революцию», и ликвидацию неграмотности, не убывало, а, напротив, проникало в государственный аппарат, и в те слои общества, которые по всем статьям должны были составлять его интеллектуальную среду. И он бросался в бой на защиту того «разумного, доброго, вечного», что сеяли в своё время лучшие умы и души русской интеллигенции и что отбрасывалось и затаптывалось теперь во имя так называемых классовых интересов пролетариата.

Был для Булгакова в этих боях свой творческий интерес. Они разжигали его фантазию, острили перо. И даже то, что на тонкую шпагу его сатиры критика отвечала дубиной, той самой, рапповской, которая глушила в литературе всё истинно талантливое, не лишало его ни юмора, ни отваги. Но никогда не вступал он в такие из чистого азарта, как это нередко случалось с сатириками и юмористами. Им неизменно руководили тревога и боль за то доброе и вечное, что терялось людьми и страной на пути, по которому шли они отнюдь не по своей воле.

Потому-то на десятом году его творчества, в условиях расцветавшей сталинщины, произведения его были запрещены. Но по той же причине, когда через шесть десятков лет он был возвращён читателям, выяснилось, что произведения эти не только не устарели, но оказались злободневней многих и многих современных чтений, написанных на самую что ни на есть злобу дня.

Творческий мир Булгакова фантастически богат, разнообразен, полон всякого рода неожиданностей и для читателя и для исследователей. Ни один из его романов, ни одна из повестей или пьес не укладывается в привычные нам схемы. Воспринимаются они и толкуются разными людьми по-разному. У каждого внимательного читателя свой Булгаков.

Сюжеты двух московских повестей перекликаются. Есть в «Собачьем сердце» и своя из области фантастики закваска. Но то, что волнует и тревожит писателя, он раскрывает здесь не в иносказательной форме, а, что называется, открытым текстом. Поэтому мы с уверенностью можем говорить, что «Собачье сердце» - произведение в духе классического трагического реализма.

Повесть Булгакова "Собачье сердце", имеющая подзаголовок "Чудовищная история", не публиковалась при жизни писателя. Впервые она была напечатана в 1968г. ("Студент". Лондон. №№ 9, 10; "Грани". Франкфурт. № 69). В СССР она была издана в журнале "Знамя" (№ 6) лишь в 1987 г. На рукописи стоит авторская дата: январь-март 1925 года. Предназначалась повесть для журнала "Недра", где ранее были опубликованы "Дьяволиада" и "Роковые яйца".

Фабула "Собачьего сердца", как и повести "Роковые яйца", восходит к произведению великого английского писателя-фантаста Герберта Уэллса (1866-1946) - к роману "Остров доктора Моро". В книге рассказывается о том, как профессор-маньяк в своей лаборатории на необитаемом острове занимается созданием необычных "гибридов", превращая людей в животных хирургическим путем.

Название "Собачье сердце" взято из трактирного куплета, помещенного в книге А. В. Лайферта "Балаганы" (1922):

На второе пирог -

Начинка из лягушачьих ног,

С луком, с перцем

Да с собачьим сердцем.

Название может быть соотнесено с прошлой жизнью Клима Чугункина, зарабатывавшего на жизнь игрой на балалайке в трактирах.

7 марта 1925 года автор впервые читал первую часть повести на литературном собрании "Никитинских субботников", а 21 марта - вторую часть. На собрании присутствовал М. Я. Шнейдер, который позже так писал о своих впечатлениях: "Это первое литературное произведение, которое осмеливается быть самим собой. Пришло время реализации отношения к происшедшему" (к Октябрьскому перевороту 1917 года). Присутствующий там же агент ОГПУ докладывал своему начальству несколько иначе: "Такие вещи, прочитанные в самом блестящем литературном кружке, намного опаснее бесполезно-безвредных выступлений литераторов 101-го сорта на заседаниях Всероссийского Союза Поэтов. <...> Вся вещь написана во враждебных, дышащих бесконечным презрением к Совстрою тонах <...> и отрицает все его достижения. <...> Вторая и последняя часть повести Булгакова "Собачье сердце" вызвала сильное негодование двух бывших там писателей-коммунистов и всеобщий восторг всех остальных. <...> Если и подобно грубо замаскированные (ибо все это "очеловечевание" - только подчеркнуто-заметный, небрежный грим) выпады появляются на книжном рынке СССР, то белогвардейской загранице, изнемогающей не меньше нас от книжного голода, а еще больше от бесплодных поисков оригинального, хлесткого сюжета, остается только завидовать исключительнейшим условиям для контрреволюционных авторов у нас".

Безусловно, подобные высказывания "компетентных" сотрудников не могли пройти бесследно, и повесть была запрещена.

Однако люди, искушенные в литературе, приняли повесть и хвалили ее. Викентий Вересаев в апреле 1925 года писал поэту Максимилиану Волошину: "Очень было мне приятно прочесть Ваш отзыв о М. Булгакове <...> юмористические его вещи - перлы, обещающие из него художника первого ранга. Но цензура режет его беспощадно. Недавно зарезали чудесную вещь "Собачье сердце", и он совсем падает духом". 7 мая 1926 года в рамках санкционированной ЦК кампании по борьбе со "сменовеховством" на квартире у Булгакова был произведен обыск и конфискована рукопись дневника писателя и два экземпляра машинописи "Собачьего сердца". Лишь спустя три с лишним года конфискованное при обыске было возвращено автору благодаря содействию Максима Горького.

"Собачье сердце" предполагалось инсценировать во МХАТе. 2 марта 1926 года Булгаков заключил с театром договор, который в связи с цензурным запретом на произведение был расторгнут 19 апреля 1927 года.

В "Собачьем сердце" есть характерные приметы времени с декабря 1924 года по март 1925-го. В эпилоге повести упоминается мартовский туман, от которого страдал головными болями вновь обретший свою собачью ипостась Шарик. Программа московских цирков, которую столь тщательно изучает Преображенский, проверяя нет ли там номеров с участием котов ("У Соломоновского... четыре каких-то...Юссемс и человек мертвой точки... У Никитина... слоны и предел человеческой ловкости"), точно соответствует программам начала 1925 года. Именно тогда состоялись гастроли воздушных гимнастов "Четыре Юссемс" и эквилибриста Этона, номер которого назывался "Человек на мертвой точке".

Повесть начинается с изображения Москвы, увиденной глазами Шарика, бродячего пса, никому не нужного, "знающего" жизнь далеко не с лучшей ее стороны. Картина города реалистична, даже натуралистична: шикарные рестораны, где "дежурное блюдо - грибы, соус пикан", и столовая "нормального питания служащих Центрального Совета Народного Хозяйства", в которой варят щи из "вонючей солонины". Здесь живут "товарищи", "господа", "пролетарии".

Все показывает неприглядную изнанку: кругом разруха, исказились в страшной гримасе улицы, дома, люди. Дома, словно люди, живут своей самостоятельной жизнью (калабуховский дом). Немалое значение в завязке повести имеет зловещий пейзаж: "Вьюга в подворотне ревет мне отходную", "ведьма сухая метель загремела воротами", "вьюга захлопала из ружья над головой".

Один из главных героев повести - профессор Преображенский - всемирно известный ученый, врач, умница, абсолютно уверенный в том, что "разруха не в клозетах, а в головах", размышляет о происходящем так: ведь стоял же калабуховский дом до революции, и никто не воровал калош, и лежали ковры в парадном, и лестница была чистой, в цветах, но пришли другие люди и "в апреле семнадцатого года в один прекрасный день, пропали все калоши <...> 3 палки, пальто и самовар у швейцара", и вот тут-то началась разруха.

Идея преобразования мира стара и благородна, ее поддерживали и развивали лучшие умы в истории, но это идея преобразования, а не разрушения. С первых же страниц повести читатель погружается в атмосферу разрушения, опустошения, в мир, где все строится по закону: "Кто был ничем, тот станет всем". Эти "никто" живут в калабуховском доме, именно благодаря им наступает "разруха". Они не занимаются делом, они - поют. В этом мире перестают действовать общечеловеческие нормы и законы поведения.

Фамилия Преображенский не случайна. Филипп Филиппович не просто врач, он "маг", "волшебник", "чародей", преобразователь, который пытается найти способ "улучшения человеческой породы". Но его эксперимент приводит к неожиданным результатам. Несчастный пес Шарик становится гражданином Шариковым. Начинается процесс воздействия словом, которое несет Швондер. По его мнению, Шариков "пролетарий", "труженик", чего никак не может понять профессор. "Да почему же вы труженик?" - изумляется он. А логика "пролетариев" такова: "Да уж известно - не нэпман". Шарикову невдомек, что все, что имеет профессор Преображенский, нажито собственным трудом, его не смущает, что он живет и кормится за счет профессора: ведь зачем работать, если можно отнять. Как известно, ленинский дозунг "Грабь награбленное!", в том числе и нажитое интеллектуальным трудом, был одним из самых популярных в дни революции. Благородная идея "равенства и братства" переродилась в примитивную уравниловку и откровенный грабеж. И Шариков и Швондер - люди искусственно выведенные, только разными путями. Операция по пересадке гипофиза в течение недели "очеловечила" собаку, "операция" по "очеловечиванию" Швондера длилась дольше, но результат в сущности один. Эти "люди" имеют лишь внешние человеческие признаки, недостаточные для того, чтобы определение "человек" было к ним приложимо. Миллионам швондеров внушили: чтобы стать "новым человеком", хозяином жизни, не нужно много трудиться и прилагать какие-либо особенные усилия, достаточно того, что ты "пролетарий" - а значит, имеешь право быть "хозяином жизни". Убеждение Шарикова в своем классовом превосходстве вызывает взрыв негодования у Преображенского и Борменталя: "Вы стоите на самой низшей ступени развития <...> вы в присутствии двух людей с университетским образованием позволяете себе подавать какие-то советы космического масштаба и космической же глупости о том, как все поделить..."

С появлением Шарикова в квартире профессора начинается разруха, она принимает катастрофические размеры, и вместо того, чтобы заниматься делом, оперировать, Преображенский вынужден принимать Швондера, выслушивать угрозы, обороняться, писать бесчисленные бумаги, чтобы узаконить существование Полиграфа Полиграфовича. Нарушена жизнь всего дома, "народ целый день ломится", чтобы посмотреть "говорящую собачку". У людей нет другого дела, но ведь без своего дела нет и жизни. Эта мысль автора очень важна. Революционеры-болыпевики только тем и занимаются, что делают не свое дело: руководят, не умея руководить, разрушают то, что не ими создано, все переделывают, перестраивают. Эксперимент большевиков по созданию "нового" - центральная проблема повести. Профессор Преображенский не любит большевиков, но и он своими, хирургическими методами, хочет "улучшить человеческую породу". И вот вывод, сделанный профессором: Шариков - насилие над природой! "Объясните мне, пожалуйста, зачем нужно искусственно фабриковать Спиноз, когда любая баба может спокойно его родить когда угодно. Ведь родила же в Холмогорах мадам Ломоносова этого своего знаменитого! <...> Мое открытие, черти б его съели, <...> стоит ровно один ломаный грош... <...> Теоретически это интересно. <...> Ну а практически что? Кто теперь перед вами? - Преображенский указал в сторону смотровой, где почивал Шариков". Что же могло выйти из Клима Чугункина, пьяницы с тремя судимостями, умершего в пивной от удара ножом в сердце? Ответ прост - Клим Чугункин. Страшно другое: "продвинутым" пролетарием, для которого уготован государственный пост, становится "помесь" преступника и собаки. А ведь Шариков далеко бы пошел, потому что такие, как он, удобны. Шариковы готовы подчиняться и подчинять. А власть пролетариата - основа пролетарской идеологии. Нельзя в одночасье изменить то, что складывалось веками. Крах подобных экспериментов неизбежен, потому что невозможно "очеловечить" то, что перестало быть человеком, потеряв духовную и моральную основу, на которой строятся отношения между обществом и личностью. Вот почему эксперимент с очеловечением собаки провалился так же, как и трагический коммунистический "эксперимент". Время показало, насколько прав был в своих прозрениях М. Булгаков.