Главная › Пособия и документы › «Декамерон» в искусстве. Боккаччо в древнерусской литературе

«Декамерон» в искусстве. Боккаччо в древнерусской литературе

Джованни Боккаччо (1313–1375) - один из основоположников европейской литературы эпохи Возрождения. В настоящее издание включено наиболее значительное произведение Боккаччо "Декамерон".

Молодые люди, спасаясь от свирепствующей во Флоренции чумы, уезжают в загородное имение. Книга состоит из новелл, рассказанных ими на протяжении десяти дней (декамерон (греч.) - десятидневник).

Вступительная статья Р. Хлодовского.

Перевод с итал. Н. Любимова под редакцией Н. Томашевского.

Перевод стихов Ю. Корнеева.

Возрождение было эпохой открытия мира, природы и человека. "Декамерон" стоит у самых ее истоков. Эпоха Возрождения началась в Италии в первой половине XIV столетия. Итальянские горожане еще в XIII веке объявили себя народом, раскрепостили крестьян и в упорной борьбе отстояли свою свободу и независимость от притязаний императоров, пап и местных феодалов. Впереди тогда шли флорентийцы. В 1293 году во Флоренции были приняты "Установления справедливости", полностью отстранившие дворян-грандов от участия в политической жизни. Флоренция была в ту пору самым передовым городом-государством средневековой Европы. Ее купцы и ростовщики-банкиры завоевывали мир с помощью добротных сукон, полновесного флорина и виртуозной способности выколачивать проценты даже из коронованных должников. Было время, когда именно их считали первыми "новыми людьми" и создателями европейской гуманистической цивилизации. Теперь так не думают. На поверку оказалось, что не так уж многим мы обязаны жадному, изворотливому и жестокому предку современной буржуазии. Возрождение было грандиозной революцией не только в сфере политики или экономики, но также в сфере идеологии. Главным из революционных открытий эпохи Возрождения было открытие человека.

Что это значит? В средние века диктатура во всех сферах культуры принадлежала церкви. Церковь учила, что земной человек и земная жизнь не имеют никакой ценности сами по себе, что ценен лишь вечный, "потусторонний мир" и что человек ради вечной жизни на "том свете" должен отречься от себя и от всего земного.

В эпоху Возрождения "духовная диктатура церкви была сломлена". Гуманисты Возрождения объявили высшей ценностью личность земного человека; они приравняли человека к богу и поставили его на то место, которое в средневековой идеологии занимал бог. Для европейской культуры это имело огромные последствия. После этого "в Италии наступил невиданный расцвет искусства, который явился как бы отблеском классической древности и которого никогда уже больше не удавалось достигнуть. В Италии, Франции, Германии возникла новая, первая современная литература".

Для того чтобы заставить средневекового бога отступить перед новым человеком, потребовались титанические силы. Эпоха Возрождения нуждалась в титанах, и она "породила титанов по силе мысли, страсти и характеру, по многосторонности и учености. Люди, основавшие современное господство буржуазии, были всем, чем угодно, но только не людьми буржуазно-ограниченными". Титанами Возрождения были не купцы и банкиры, а гуманисты - поэты, мыслители и художники. Их идеалы с самого начала оказались враждебны жизненным "принципам" рождающегося капитализма.

Одним из первых гуманистов Возрождения был автор "Декамерона".

Предки Джованни Боккаччо были крестьянами; они жили в маленьком тосканском городке Чертальдо, где у них имелся дом и клочок земли. Но его отец стал купцом. По словам Боккаччо, он был "человеком грубым и неотесанным" ("Амето"). Во Флоренции его звали по-плебейски, несколько пренебрежительно: Боккаччино. Его это не обижало. В начале XIV столетия дворян и аристократов во Флоренции не жаловали. Плебеям жилось там вольготнее и легче. Особенно богатым. Боккаччино занимался не только торговлей, но и давал деньги в рост. Он был прижимист, жесток и энергичен. Дела его быстро шли в гору. Он сделался сперва агентом, а потом компаньоном банкирского дома Барди. Барди были почти всемогущими. Не удивительно поэтому, что их агент, мужиковатый Боккаччино ди Келлино, в 1321 году заседал во флорентийском правительстве, а в 1324 был избран консулом цеха менял. Он стал одним из сильных мира сего. В то время народ во Флоренции делился уже на "тощий" и "жирный". "Тощим народом" именовали бесправных ремесленников и мелких торговцев, Боккаччино был "жирным".

Боккаччино приходилось бывать за границей в качестве агента дома Барди. Чаще всего он наведывался в Неаполь и подолгу жил в Париже, О том, как жили итальянские купцы и ростовщики во Франции, рассказано в двух первых новеллах "Декамерона". Долгое время считалось, что автор "Декамерона" родился в Париже в середине 1313 года от незаконной связи Боккаччино с какой-то знатной французской дамой, чуть ли не королевского происхождения. Так утверждал старый флорентийский историк Филиппо Виллани. Но это - легенда. На самом деле Джованни Боккаччо родился либо во Флоренции, либо, что еще вероятнее, в Чертальдо. О его детстве неизвестно почти ничего. Вряд ли оно было радостным, - характер у Боккаччино был нелегкий.

Где-то в середине 20-х годов отец отвез Джованни в Неаполь и отдал в обучение к крупному коммерсанту. Купца из Джованни явно не получалось. Тогда ему было приказано ходить в университет и изучать каноническое право. Но и к доходной профессии юриста юный Боккаччо склонности не испытывал. В XIV веке у флорентийских нотариусов и купцов стали вдруг рождаться дети, которые ни за что не хотели быть похожими на своих добропорядочных, трезво мыслящих родителей. Им казалось, что заниматься надо не тем, что приносит деньги, а тем, что может помочь человеку почувствовать себя человеком. Их было не так уж много, и их, конечно, называли мечтателями. Но именно они заложили основы новой, гуманистической культуры. "Возрождение можно рассматривать как выражение в области культуры исторического процесса, в ходе которого в Италии образовался новый класс интеллигентов, получивший европейское значение…"

Для начала напишу самое главное: если вы когда-нибудь соберётесь читать эту книгу, ни в коем случае не читайте заголовки новелл. Там спойлеры. Вот.

Честно говоря, я недоумеваю, как мне написать пост об этой книге: не дописать того, что хотел написать -- умалить её достоинства, а писать вообще хоть что-нибудь -- бессмысленно, поскольку всё уже написано до меня. Ну ладно, попробую, помолясь.

Оригинал: eddsworld.deviantart.com/art/EWCOMIC115-Interne...

Что это за книга? Это сборник из 100.5 новелл, рассказанных 10.5 человеками: 7 женщинами и 3.5 мужчинами. Откуда я взял эти 0.5? Дело в том, что ещё половинка новеллы есть во вступлении к четвёртому дню и рассказывается она от лица автора. Автор и Дионео -- 1.5 человека из 3.5. (что Дионео -- это сам Боккаччо пишет тов. Веселовский в предисловии к переводу, хотя я этого не понимаю).

Эта книга -- образчик эротической/бульварной литературы четырнадцатого века. То, что я написал в предыдущем предложении, частично ложно. Пояснять это довольно долго и нудно. Если коротко, то частично неверны слова "образчик" и "бульварной". Сам Боккаччо в послесловии пишет, что основная цель этой книги -- развлекать. Критики с ним не согласны. Это то, что касалось слова "бульварной". А слово "образчик" я написал просто потому, что мне оно нравится. Я использовал его в значении "типичный пример". Но в то время книги сами по себе были редкостью (даже церковные), не то что развлекательные/художественные. Ведь книга была написана ещё до изобретения книгопечатания. Так что "типичность" сомнительна. Но новеллы сами по себе гуляли же!

Книга офигенная и полностью состоит из офигительных историй (примеры см. ниже). Я прошу прощения за столь разговорные выражения. На всякий случай поясню, что я имел ввиду. "Офигительные": от многих новелл моя челюсть падала и с бешеной скоростью врезалась в пол. От многих других, напротив, я ржал, как безумная лошадь (окружающие оглядывались). А от некоторых -- и то, и другое. Вообще, не верится, что книга была написана 650 лет назад. А "офигенная" значит очень хорошая. Супер-книга.

Книга посвящена, в основном, любви, причём любви применительно к сексу. Он не описывается (хотя есть подозрения, что это влияние цензуры, см. ниже), но его наличие обозначается и он есть в большей части новелл (но не во всех! 20-30% новелл обошлось без него). Они буквально построены на том, как удалось некоторым лицам заняться сексом или к каким последствиям эти занятия привели. Помните, кто-то писал, что сериал Colorful "буквально построен на панцу"? А вот тут не на панцу. Для слова "секс" используется множество синонимов, которые вы сейчас и не услышите. Тут вам и "утешаться", и "забавляться", а также "обрабатывать поле" ("обрабатывать своё поле" -- когда с женой, "обрабатывать чужое поле" -- когда с любовницей), "познать", "учить молитве" ("покаянию") -- это если один из участников -- священнослужитель, "сойтись" и даже "достигать конечной цели любви" (вот так, а вульгарщина вроде "шпили-вили" и "впердолить" идёт лесом).

Кстати, по поводу священнослужителей. Ряд новелл связан с ними. Боккаччо, превознося христианскую веру и постоянно помянуя "Бога" (причём не только в новеллах, но и в авторском тексте), жёстко опускает священнослужителей. Почти всех. Я подумал, что за это книгу должны были бы внести в "Индекс запрещённых книг". Посмотрел потом в Википедии -- и правда, вносили.

Вот, например, в одной из новелл про священнослужителей:
Один товарищ уговаривает своего друга-еврея принять христианство. Тот долго упирается, а товарищ ему подробно об"ясняет, в чём преимущества. В итоге еврей почти соглашается -- говорит, согласен, что христианская вера лучше, но сначала хочу посмотреть на Рим, на центр вашей веры, на ваших самых главных священников. Товарищ начинает советовать ему не ездить туда, поскольку понимает, что если еврей увидет треш, угар и содомию, которая там творится, никогда христианство не примет.
Но еврей оказался настойчив и уехал в Рим. Вернувшись он сказал -- да, в Риме жесть. Священнослужители законов Божьих не блюдут, грешат ежеминутно и прелюбодействуют с кем попало. Короче, я принимаю христианство. Если несмотря на таких священников христианство всё ширится и ширится, то это и впрямь хорошая вера.

Отдельно порадовал "упреждающий ответ на фидбек" от самого автора. В начале четвёртого дня и в послесловии он даёт ответы на уже существующие и гипотетические претензии к книге. Ответы сводятся примерно к следующему: "Вот, тут некоторые говорят, что я кое-в-чём не прав. Что ж, возможно ваши претензии обоснованы. Я очень вам благодарен за ваш комментарий. Но идите лесом и никуда не сворачивайте!"

"Декамерон" можно воспринимать чисто как развлекательную литературу (и на этом настаивает сам Боккаччо в послесловии). А можно воспринимать смысл новелл (он есть) и "мораль". Но они неоднозначны. Я думал об этом, когда читал, а потом в послесловии Боккаччо сам об этом написал -- типа, воспринимайте, как хотите. Дополнительная проблема "морали" в том, что в те времена её "общественная версия" сильно отличалась от нынешней. В частности, это касалось урезанных прав женщин. Феминистки, читая, будут истекать ядовитой слюной, наверное.

Теперь я напишу об авторстве. Широко известно (то есть, написано в Википедии), что лишь малая часть новелл была придумана самим Боккаччо (он сам пишет, что вообще ни одной). Многие новеллы встречались и раньше. В чём же его заслуга? Как выяснилось позже, учёный и переводчик тов. Веселовский тоже интересовался этим вопросом (кстати, первый перевод на русский Декамерона сделал именно он). Я не учёный-филолог, поэтому развивать теорий не буду. Кустарно я пришёл к следующему выводу: художественная запись уже существующих новелл -- тоже творчество, причём полноправное. Дополнительная заслуга автора состоит в систематизации новелл (они, в основном, разделены по тематике!), а также в факте сборки их в одном месте. Иначе бы эти новеллы рисковали кануть в Лету, поскольку существовали бы только в устном виде. Мы видим (по Википедии (:), что для многих новелл нашлись более ранние пересказы, а для многих -- не нашлись. Результат налицо: книга стала "новым первоисточником" для других писателей. Кто-то говорит, что все литературные сюжеты есть в Библии? Возможно. На Википедии написано, что "из Боккаччо черпали" разные писатели. Я с начала не поверил -- они просто брали его (даже не его!) идеи и развивали на них свои произведения? Как такое возможно? Потом я перестал так думать. Когда наткнулся на новеллу, которая очень точно пересказана у Н.Г. Чернышевского в "Что делать?". Что вторично, что первично? Запутался и забил.

Стоит отметить, что во всех новеллах персонажи новые, но есть ряд персонажей, которые повторяются. В пяти новеллах присутствуют персонажи Бруно и Буффальмакко -- вольные художники прямого смысла. Это такие средневековые тролли приколисты. Их хлебом не корми, дай поприкалываться над кем-нибудь. Приколы у них жестокие. Но остроумные. Остроумия в новеллах хоть отбавляй, хотя я тут сейчас подумал, что некоторые остроумности повторяются. Например, многократно встречался сюжет завязанный на ошибочном опознании человека в темноте (и познавал ошибшийся тоже не того, кого думал). Например:

Один конюх при королевском дворе безумно влюбился в местную королеву, замужнюю женщину. И так ему стало невмоготу, что он решил умереть. Но перед этим попробовать последний шанс. Он вычислил, в каком виде и каким образом король посещает опочивальню королевы, оделся похожим образом и в похожий час, прикинувшись королём, в темноте проник в опочивальню королевы. Его впустили и он познал королеву несколько раз подряд. Как только он вышел, в опочивальню пришёл сам король. Королева ему говорит -- хватит уже, здоровья своего не жалеешь. Тогда король догадался, в чём было дело, но ей ничего не сказал. Он обошёл всех слуг и обнаружил одного, у которого сердце стучало сильнее, чем у остальных. Он понял, что это и есть тот, кто прикинулся королём. Но он хотел наказать его публично, а не тайно убить ночью. Поэтому, чтобы утром он смог его узнать, выстриг конюху (он не знал, что это конюх) клок волос на голове. Конюх всё это чувствовал и всё понял, поэтому когда король вышел, конюх выстриг всем спящим слугам клок волос в том же месте, поэтому король не смог опознать преступника. Он закрыл на это глаза, но громко сказал, чтобы больше такого не было.

С сожалением вынужден отметить, что не осознал большую часть канцон (песен) которыми завершается каждый день Декамерона. Только штуки три понял.

Сначала напишу, в каком издании читал я. Я долго думал, на каком читать языке и в какой версии. Пока не обнаружил случайно на полке (!) репринтное издание 1992 года, которое воспроизводило 2-е издание перевода на русский тов. Веселовского, которого я уже упоминал многократно. Второе издание, последнее прижизненное, вышло в 1896 году. Да-да, я читал в репринте, а, следовательно, в старой орфографiи. И знаете, читать оказалось совсем несложно. Буквально через пару страниц я забыл о существовании ятей и читал свободно. Всякие "хорошаго" тоже не напрягали. Я даже не ожидал. Но переводу очень не хватало примечаний.

Итак, перевода на русский (полных) в основном два: Веселовского и Любимова. Перевод Веселовского более стильный, но более сложный. Если вы не можетет догадаться, что значат слова "докука" и "вежество", лучше его не брать. Перевод Любимова попроще -- но его читать тоже можно (выборочно посмотрел отрывки).

Вопрос об изданиях я рассмотрю в конце, поскольку он неразрывно связан с цензурой.

По статье о произведении и переводе в конце книги, что я читал, я понял, что я читал отценуренную версию. Цензура царского двора потребовала из"ять из текста несколько фраз. Незацензуренная версия была напечатана тиражом в 100 экземплярах и распространялась за дорого по спец. разрешению. В основном, для библиотек. Я заинтересовался: что же я упустил? И стал искать список купюр. Провёл небольшое интернет-расследование. А вот хрен.

Итоги расследования следующие.
1. Перевод Веселовского оригинально существует в двух изданиях: первое (1891) и второе (1896).
2. Расцензуренная версия есть только первого издания. Они немного отличаются, поэтому нельзя просто найти места цензуры и скопировать их во второе издание.
3. Расцензуренная версия первого издания до сих пор существует. Она есть, по крайней мере, в двух библиотеках. И в экземплярах карандашом помечены зацензуренные места -- другими такими же горемыками, которые интересовались вопросом.
4. Полноценного перевода Веселовского сейчас в свободном доступе нет. Современные издания содержат помесь разных версий текстов без пометок, что откуда. У одних изданий с этим чуть лучше, чем у других.
5. Чего касалась цензура, я не понял. Вырезано около 20 "кусочков".
6. Некоторая информация (в т.ч. примеры вырезанных "кусочков") есть в статье "П. В. Дмитриев // НЕКОТОРЫЕ ПРОБЛЕМЫ СОВРЕМЕННОГО ИЗДАНИЯ «ДЕКАМЕРОНА» (Заметки редактора)" из книги "Александр Велеловский. Акутальные аспекты наследия" (под ред. В.Е. Багно), СПб: "Наука", 2011. (можно скачать на ру-трекере; собственно, большая часть того, что я по этому поводу написал, взята оттуда)
7. Ещё некоторые сведения есть в статье Бессмертных Л. Незамеченные купюры «Декамерона» Боккаччо в изданиях перевода А. Н. Веселовского // Новое лит. обозрение. 1998. № 1 (29). С. 429-432. Однако в интернете найти эту статью мне не удалось. Может быть, через оффлайн когда-нибудь доберусь.

Теперь список изданий:
1. 1891 -- 1-е "авторизованное" издание (+версия без цензуры)
2. 1896 -- 2-е "авторизованное" издание
3. 1927 -- Издание "Academia" -- частично расцензуренное, заменены переводы канцон (песен)
4. 1955 -- Издание ГХИЛ -- пишут, что полностью расцензуренное, однако перевод отсутствующих кусков, видимо, осуществлял редактор, а не взял из незацензуренного первого издания. И опять не все купюры восстановлены!
Остальные издания пошли с 1985 года -- перестройка -- и там уже пошли кто во что горазд.

На текущий момент в магазинах можно купить:
1. Издание "Эксмо" пер. Веселовского из серии "Зарубежная классика" -- это ухудшенная перепечатка издания 1955 года
2. Издание "Азбука-классика" пер. Веселовского из той самой серии, откуда всё их добро -- а это ухудшенная перепечатка издания 1927 года
3. Издание "Эксмо" же, серия "Библиотека всемирной литературы" -- это перевод Любимова, по-видимому, единственное издание
4. Ещё пара изданий издательства АСТ. Перевод Веселовского, что это на самом деле -- неизвестно.
В интернете есть:
1. Издание 1955 года -- текстовая версия
2. Издание Любимова -- тексты и сканы (без картинок)
Подробнее обо всём -- в статьме Дмитриева (см. выше).

Декамерон (значения).

«Декамерон»

титульный лист итальянского издания 1573 года

Филиппо и Бернардо Джунти

Текст произведения в Викитеке

«Декамерон» (итал. Il Decamerone, от греч. «десять», ? «день» - букв. «Десятиднев») - собрание ста новелл итальянского писателя Джованни Боккаччо, одна из самых знаменитых книг раннего итальянского Ренессанса, написанная приблизительно в 1352-1354 годы. Большинство новелл этой книги посвящено теме любви, начиная от её эротического и заканчивая трагическим аспектами.

Название

Название книги «Декамерон» происходит от греческих слов греч. - «десять» и? - «день», буквально переводясь как «Десятиднев». Оно создано автором по греческому образцу - на манер титула одного из трактатов святого Амвросия Медиоланского - Hexaemeron («Шестоднев»). В Шестодневах, создаваемых и другими средневековыми авторами, обычно рассказывалось о создании мира Богом за 6 дней. «Декамерон» тоже книга о сотворении мира. Но творится мир в «Декамероне» не Богом, а человеческим обществом, - правда, не за шесть, а за десять дней.

Также имела вульгарно-простонародное прозвище (подзаголовок) «Принц Галеотто» (итал. Principe Galeotto, букв. «Сводник»), которое намекало на идейных противников Боккаччо, силившихся доказать, что «Декамерон» подрывает устои религии и морали. Галеото - это рыцарь короля Артура Галехот, который способствовал взаимоотношениям Джиневры и Ланцелота и упоминается в «Божественной комедии» Данте. Её персонажи Франческа ди Римини и Паоло впервые целуются под воздействием чтения этого фрагмента легенды («Одни мы были, был беспечен каждый, Над книгой взоры встретились не раз... и книга стала нашим Галеотом…», Ад, V.). Из Данте имя «Галеотто» вошло в итальянский язык как синоним сводника.

Сюжет

Рассказчики Декамерона. Миниатюра XV века

Схема этого произведения встречается у Бокаччо и раньше, в «Амето» (любовные рассказы семи нимф) и «Филоколо» (13 любовных вопросов). Структура сочинения двояка - используется «рамочная композиция» со вставными новеллами. Обрамляющие события книги происходят в XIV веке, во время эпидемии чумы 1348 года. Группа из 3 благородных юношей и 7 дам, встретившаяся в церкви Санта Мария Новелла, уезжают из охваченной заразой Флоренции на загородную виллу в 2 милях от города, чтобы там спастись от болезни. (Традиционно считается, что это Вилла Пальмьери во Фьезоле).

За городом они проводят свое время, рассказывая друг другу различные занимательные истории. Многие из них - не оригинальные сочинения Боккаччо, а переработанные им фольклорные, легендарные и классические мотивы - к примеру, из «Метаморфоз» Апулея, анекдоты, составлявшие значительную часть городского фольклора, и религиозно-нравоучительные «примеры», которыми уснащали проповеди прославленные служители церкви, французские фаблио и восточные сказки, устные рассказы современных ему флорентийцев. Боккаччо также черпал из итальянского сборника XIII века «Cento novelle antiche». Индийский сборник сказок «Панчатантра» повлиял на структуру и ряд новелл, а «Historia gentis Langobardorum» Павла Диакона - на способ описания чумы. (Сводную таблицу использованных им источников см. Список новелл Декамерона).

Каждый день начинается заставкой к десяти новеллам, повествующей о том, как проводит время эта небольшая группа молодых людей, образованных, тонко чувствующих красоту природы, верных правилам благородства и воспитанности. В обрамлении новелл «Декамерона» можно видеть утопическую идиллию, первую ренессансную утопию: культура оказывается возвышающим и цементирующим началом этого идеального сообщества.

Таким образом, новеллы «Декамерона» рассказываются в обстановке своего рода «пира во время чумы». Академик А. Н. Веселовский замечает по этому поводу: «Боккаччо схватил живую, психологически верную черту - страсть к жизни у порога смерти».[источник не указан 312 дней]

Повествование начинается утром в среду, события длятся 10 дней, и в каждый день рассказано по 10 историй. Каждый день избирается «король» или «королева», которые устанавливают порядок дня и назначают тему для рассказов, которыми собеседники занимают друг друга. Этой темы должны придерживаться все рассказчики, за исключением Дионео, который получает привилегию рассказывать свою историю последним и на любую тему. В пятницу и субботу правители не избираются и новеллы не рассказываются. После того, как все 10 новелл в один день рассказаны, автор их «обрамляет» - показывает читателю рассказчиков, показывает, как они обмениваются впечатлениями от новелл.

В конце каждого дня одна из дам исполняет стихотворную балладу, являющуюся своего рода музыкальным контрапунктом для рассказываемых историй. Эти баллады - лучшие образцы лирики Боккаччо, в них «по большей части воспеваются радости простой и чистой любви или страдания любящих, которым что-нибудь мешает соединиться». Поскольку в выходные истории не рассказываются, всего события занимают 2 недели, и после окончания действия, опять-таки в среду, молодые люди возвращаются во Флоренцию.

Жанр

Как отмечают исследователи, в «Декамероне» доведен до совершенства жанр прозаической повести-новеллы, которая существовала в итальянской литературе еще до Боккаччо. Эта книга открыла дорогу всей ренессансной новеллистике.

Привлекательными чертами для читателей являлись занимательность сюжетов новелл, яркие образы, сочный итальянский (народный, в отличие от латыни) язык. Новаторством являлось нетрадиционная трактовка подчас знакомых со времен Средневековья фабул, а также общая идейная направленность. «Декамерон» показывает новые грани возникающего ренессансного гуманизма (например, его антиклерикализм). В центре внимания Боккаччо - проблема самосознания личности, получившая широкую перспективу в дальнейшем развитии ренессансной культуры.

«Декамерон» Боккаччо часто называют «Человеческой комедией», по аналогии с «Божественной комедией» Данте.

Как отмечают исследователи, у своих средневековых предшественников Боккаччо взял следующие элементы:

анекдотическую фабулу, трезвый бытовой элемент, жизненную непосредственность, прославление находчивости и остроумия, непочтительное отношение к попам и монахам.

интерес к жизни, последовательную реалистическую установку, богатство психологического содержания сознательный артистизм формы, воспитанный внимательным изучением античных авторов.

Благодаря такому подходу к жанру новеллы она стала «полноправным литературным жанром, легшим в основу всей повествовательной литературы нового времени. Свежесть и новизна этого жанра, его глубокие народные корни, отчетливо ощутимые даже под лоском изящного литературного стиля Боккаччо, сделали его наилучше приспособленным к выражению передовых гуманистических воззрений».

Герои «Декамерона»

Десять рассказчиков «Декамерона» - brigata, описаны как реальные люди с вымышленными именами, выведенными из их характеров. Рассказчиками являются некоторые герои прежних поэм. Как отмечают исследователи, почти все женские образы с такими именами встречались в ранних произведениях писателя и были персонажами любовных историй, в то время как в трех юношах Боккаччо дает читателю три различных образа самого себя - так как он уже выводил себя под этими псевдонимами в предыдущих сочинениях.

Д. У. Уотерхаус. «Декамерон» Дамы (возраст от 18 до 28 лет): Пампинея (итал. Pampinea, «цветущая») - родственница одного из юношей Фьяметта (Фиаметта) (итал. Fiammetta, «огонек») - возлюбленная автора, как считается, настоящее имя Мария д’Аквино, внебрачная дочь Роберта Анжуйского Филомена (греч. Filomena, «любительница пения») - псевдоним дамы, в которую Боккаччо был влюблен до Фьямметты. Ей посвящена его поэма «Филострато». Это имя встречается также у Кретьена де Труа. Емилия (Эмилия) (лат. Emilia, «ласковая»). Это имя использовалось Боккаччо в нескольких произведениях («Тезеида», «Амето», «Любовное видение»). Особо отмечается её красота. Лауретта (итал. Lauretta) отсылает к образу Лауры - возлюбленной Петрарки. Особо хороша в танце и пении. Неифила (Нейфила) (греч. Neifile, «новая для любви») - любима одним из юношей, скорее всего Памфило. Отличается кротостью нрава. Елиза (Элисса) (итал. Elissa, второе имя Дидоны Вергилия). Отличается насмешливостью. Юноши (возраст от 25 лет): Панфило (греч. Panfilo, «весь любовь; полностью влюбленный») - характер серьёзный, рассудительный. Имя неверного любовника, встречающееся в эклогах Боккаччо и в его «Фьямметте». Филострато (греч. Filostrato, «раздавленный любовью») - характер чувствительный, меланхоличный. Предположительно влюблен в Филомену. Его имя встречается в названии юношеской поэмы Боккаччо, посвященной трагической любви Троила к Крисеиде. Дионео (Дионей) (итал. Dioneo, «сладострастный», «преданный Венере»), обладает чувственно-веселым характером, оговаривает себе привилегию рассказывать историю последним и уклоняться от темы дня.

Также предполагается, что набор рассказчиков Боккаччо создаётся под влиянием средневековой нумерологии и мистицизма: например, предполагают, что 7 дам символизируют четыре натуральных добродетели (Благоразумие, Справедливость, Воздержание и Стойкость) и три богословские (Вера, Надежда, Любовь); а 3 юношей - три традиционные деления души древними греками (Разум, Гнев и Страсть). Также дам семеро по числу дней недели, планет, и свободных искусств. «Соединившись (что дает совершенное число - десять), они образуют идеальное общество, построенное на началах разума, добродетели и красоты, сочетающее свободу и порядок (выборность и сменяемость короля или королевы, которые правят слугами, дают тему дня и устанавливают последовательность рассказчиков) и противопоставленное тому социальному хаосу, который царит в охваченном чумой внешнем мире».

Слуги: Пармено (слуга Дионео), Сирис (слуга Панфило), Тиндаро, Мизия (служанка Пампинеи), Личиска (прислужница Филомены), Кимера и Стратилия (горничные Лауретты и Фьямметты). Все их имена греческого происхождения и происходят из античных комедий.

Единственными сквозными персонажами собственно новелл являются три реально существовавших художника - Каландрино, Бруно и Буффальмакко (VIII, 3; VIII, 6; VIII, 9; IX, 3; IX, 5), где рассказывается не об их искусстве, а о веселых проделках: Бруно и Буффальмакко постоянно обманывают и дурачат недалёкого Каландрино.

Тематика новелл

В то время как в обрамляющих новеллах Боккаччо показывает идеальное культурное общество, в рассказах проявляется реальная жизнь с многообразием характеров и житейских обстоятельств. Персонажи новелл принадлежат к различным социальным слоям. Характерная черта прозы - подчеркивание возвышающей нравственной стороны любви. Кроме того, очевидно высмеивание ханжества и сластолюбия духовенства. Основные темы:

Образцовые герои (в особенности, новеллы VI и X дней): обладающие интеллектом, остроумием, цивилизованностью, а также щедростью и любезностью. Религиозная тематика с редкими, но весьма ядовитыми антиклерикальными замечаниями Любовные истории - самая обширная. Новеллы от забавных и неприличных до воистину трагических Возраст - автор осмеивает расчетливость и лицемерие стариков, восхваляя неподдельность чувств юных Женщины - в том числе матери Насмешки и ирония (в особенности, новеллы VII и VIII дней):

Список и пересказ

Основная статья: Список новелл Декамерона

История книги

Страница манускрипта «Декамерона», день пятый, новелла 9-я: Федериго дельи Альбериги любит, но не любим, расточает на ухаживание все свое состояние, и у него остается всего один сокол, которого, за неимением ничего иного, он подает на обед своей даме, пришедшей его навестить; узнав об этом, она изменяет свои чувства к нему, выходит за него замуж и делает его богатым человеком.

История написания

Традиционно считается, что книга была создана в 1348-1351 годы частью в Неаполе, частью во Флоренции (по другому мнению, в 1353-54). Тем не менее, точных сведений о датах её создания нет. Скорее всего, многие из новелл были задуманы Боккаччо еще до чумы 1348 года (в которой умерли его отец и дочь), послужившей толчком его вдохновению и ставшей сюжетообразующим событием книги. Существует предположение, подкрепляемое намеком Боккаччо в одном из писем, что он написал книгу по желанию королевы Джованны Неаполитанской.

Существуют предположения, что некоторые новеллы были написаны и распространены отдельно. Кроме того, «Четвертому дню» предшествует введение автора, где он отвечает на критику книги. Это говорит о том, что к моменту опубликования этого варианта первые три «Дня» уже циркулировали среди читателей. После опубликования законченной книги Боккаччо неоднократно возвращался к тексту, переписывая и исправляя его. Основным источником современных изданий, исследований и комментариев является его авторский манускрипт 1370 года. Эта рукопись включена в берлинский кодекс Hamilton 1470. В манускрипте, написанном готическим почерком, отсутствуют лишь небольшие фрагменты.

Распространение

Как пишут исследователи, сначала книга не получила «поддержки у тех читателей, на которых он был рассчитан. Книгу жадно читали средневековые купцы, выискивая в ней сальности, но она оставила равнодушной зарождающуюся в Италии интеллигенцию, презирающую народный язык и твердо убежденную в том, что языком новой культуры должна стать возрождаемая Петраркой классическая латынь». Но в XV веке книга проникла и в другие слои населения. Со временем «Декамерон» получил широкое распространение и стал весьма знаменит, подарив своему автору европейскую известность. Быстро появилось большое число его рукописных списков (сохранилось около 150 экземпляров). С изобретением книгопечатания книга стала одной из самых издаваемых (первое издание - 1470 год, предположительно в Неаполе).

Церковь, по причине достаточного количества эротических и антиклерикальных моментов в новеллах, сразу же резко осудила «Декамерон» как произведение безнравственное и наносящее ущерб её авторитету, настаивая на отречении автора от своего детища. Боккаччо, страдая от этого нажима, поведал о своих колебаниях Петрарке, который в ответном письме удержал его от сожжения «Декамерона». В 1559 году книга была включена в Индекс запрещённых книг; впоследствии распространялась с крупными цензурными купюрами. Они присутствуют и в фундаментальном издании 1582 года.

В старости Боккаччо продолжал стесняться этого сочинения. В 1372 году его друг Магинардо Кавальканти пишет ему письмо, где говорит о том, что собирается дать прочитать своим родственницам произведения писателя, включая «Декамерон». В ответ Боккаччо убедительно просит его «не делать этого, ибо он сам от всего сердца раскаивается, что некогда, по приказу свыше, написал такие безнравственные книги, и вовсе не желает, чтобы дамы семьи Кавальканти составили о нем понятие, как о человеке развратном».

Влияние

В своей книге Боккаччо связал воедино традиции французской куртуазной литературы и тосканской народной прозы и фольклора, благодаря чему сделал шаг к развитию итальянской прозы.

«Декамерон» приобрёл большую популярность в Италии, где Боккаччо и его жанр нашёл немало продолжателей (Франко Саккетти, Мазуччо и др.). Благодаря усилиям Пьетро Бембо в начале XVI века книга стала эталоном прозаического volgare - подобно тому, как «Божественная комедия» стала эталоном стихотворного итальянского. Уже в XIV в. он был переведён на французский и английский языки, позже сюжеты «Декамерона» широко заимствовала литература других стран Европы, нередко перерабатывая их в духе национальных традиций (см. последнюю графу таблицы Список новелл Декамерона). В числе авторов, использовавших сюжеты Боккаччо - и Шекспир, и Шарль Перро, Китс и т. д..

На русский язык книга целиком была переведена в 1896 году Александром Веселовским. На украинский - в 1980-х годах Николаем Лукашем. Существует перевод на русский новеллы о Гризельде, сделанный Батюшковым

Боккаччо в древнерусской литературе

Как отмечают Брокгауз и Эфрон в своей статье о Боккаччо, материал для своих новелл автор черпал в общечеловеческом фонде повестей и сказаний, начало которого приводит исследователя вглубь Азии, включая древнейший сборник сказок «Панчатантра» и знаменитый «Тысяча и одна ночь». Этим объясняется, что некоторые его новеллы напоминают мотивы русских сказок: так, русские сказки типа «Семилетка» очень часто повторяют остов знаменитой новеллы о верной жене Гризельде (Х день, 10-я новелла).

Но и собственно новеллы Боккаччо были известны древнерусской письменности. Новеллы Боккаччо проникли к нам через польскую литературу и обычно попадаются в рукописных сборниках, носящих заглавие «смехотворные повести» или «фацеции или жарты польски, или издёвки смехотворны московски». В одном из таких сборников - «Фацеций» А. Н. Пыпин нашёл следующие новеллы Боккаччо: «О друзех, о Марке и Шпинелете» (VIII день, 8-я новелла); «О господине Петре и о прекрасной Кассандре, и о слуге Николае» (VII день, 7-я новелла); «О жене обольстившей мужа, якобы ввержеся в кладезь» (VII день, 4-я новелла).

А. Н. Пыпин указывает, что была переведена «Повесть утешная о купце, который заложился с другим о добродетели жены своея» (II день, 9-я новелла). Но число перешедших к нам новелл было больше. Так, в сборнике «Смехотворные повести», напечатанном в «Памятниках древней письменности» (СПб., 1878-1879), находим несколько рассказов, напоминающих новеллы Боккаччо, и в том числе повесть «О жене, всадиише гостя в полбочки» (VII день, 2-я новелла). Наконец, в «Киевской Старине» (1885, № 6) напечатан южно-русский пересказ новеллы о Сигизмунде и Гвискарде (IV день, 1-я новелла), сложенный силлабическими стихами и относящийся к концу XVII или началу XVIII в.

«Декамерон» в искусстве

С. Ботичелли. «История Настаджио дельи Онести» из «Декамерона» Боккаччо. 2-й эпизод

Живопись

Прежде всего визуальное воплощение «Декамерон» получил во франко-фламандской миниатюре XV-XVI веков. Но это произведение было популярно и в других жанрах у более поздних мастеров: начиная от Луки Синьорелли и заканчивая Марком Шагалом. В ренессансной Италии сюжеты «Декамерона» использовали не только в станковой живописи, но и в ремесленном производстве - при украшении сундуков-кассоне, шпалер, свадебных и родильных подносов.

Самые ранние иллюстрации - авторские. Боккаччо на полях своей рукописи набросал портреты некоторых персонажей в трех цветах. Сандро Ботичелли написал серию из четырёх картин-эпизодов, иллюстрирующих «Историю Настаджио дельи Онести» (V, 8). Существуют издания, иллюстрированные Бидструпом.

Чимоне видит спящую Ифигению. Картина Рубенса

Излюбленные изобразительные сюжеты:

художники XIX

венецианская школа

Кинематограф

анимационных фильмов

полнометражный фильм

Издания

Бокаччо Дж. Декамерон / Перевод Н. Любимова; Вступ. ст. Ю. Уварова; Примеч. Н. Томашевского.. - М.: МП "ФИРМА АРТ", 1992. - 464 с. - 100 000 экз. - ISBN 2-86716-044-0 Бокаччо Дж. Декамерон / Пер. с итал. А. Н. Веселовского; Комм. А. П. Штейна.. - М.: Рипол классик, 2001. - 744 с. - 5000 экз. - ISBN 5-7905-0979-7

Боккаччо Д

ДЕКАМЕРОН

Перевод с итальянского

О жизни Джованни Боккаччо, о его творчестве и о том, как сделан «Декамерон»

Открывая «Декамерон» впервые, едва прочитав первую новеллу, пораженный как громом с ясного неба, восклицаешь вместе с Петраркой: «Как я попал сюда и когда?» Это уже не эволюционное изменение, а катастрофа, революция…

Франческо Де Санктис

Революционна была вся эпоха. Ее назвали Возрождением. «Это была величайшая из революций, какие до тех пор переживала земля».

Возрождение было эпохой открытия мира, природы и человека. «Декамерон» стоит у самых ее истоков. Эпоха Возрождения началась в Италии в первой половине XIV столетия. Итальянские горожане еще в XIII веке объявили себя народом, раскрепостили крестьян и в упорной борьбе отстояли свою свободу и независимость от притязаний императоров, пап и местных феодалов. Впереди тогда шли флорентийцы. В 1293 году во Флоренции были приняты «Установления справедливости», полностью отстранившие дворян-грандов от участия в политической жизни. Флоренция была в ту пору самым передовым городом-государством средневековой Европы. Ее купцы и ростовщики-банкиры завоевывали мир с помощью добротных сукон, полновесного флорина и виртуозной способности выколачивать проценты даже из коронованных должников. Было время, когда именно их считали первыми «новыми людьми» и создателями европейской гуманистической цивилизации. Теперь так не думают. На поверку оказалось, что не так уж многим мы обязаны жадному, изворотливому и жестокому предку современной буржуазии. Возрождение было грандиозной революцией не только в сфере политики или экономики, но также в сфере идеологии. Главным из революционных открытий эпохи Возрождения было открытие человека.

Что это значит? В средние века диктатура во всех сферах культуры принадлежала церкви. Церковь учила, что земной человек и земная жизнь не имеют никакой ценности сами по себе, что ценен лишь вечный, «потусторонний мир» и что человек ради вечной жизни на «том свете» должен отречься от себя и от всего земного.

В эпоху Возрождения «духовная диктатура церкви была сломлена». Гуманисты Возрождения объявили высшей ценностью личность земного человека; они приравняли человека к богу и поставили его на то место, которое в средневековой идеологии занимал бог. Для европейской культуры это имело огромные последствия. После этого «в Италии наступил невиданный расцвет искусства, который явился как бы отблеском классической древности и которого никогда уже больше не удавалось достигнуть. В Италии, Франции, Германии возникла новая, первая современная литература».

Для того чтобы заставить средневекового бога отступить перед новым человеком, потребовались титанические силы. Эпоха Возрождения нуждалась в титанах, и она «породила титанов по силе мысли, страсти и характеру, по многосторонности и учености. Люди, основавшие современное господство буржуазии, были всем, чем угодно, но только не людьми буржуазно-ограниченными». Титанами Возрождения были не купцы и банкиры, а гуманисты - поэты, мыслители и художники. Их идеалы с самого начала оказались враждебны жизненным «принципам» рождающегося капитализма.

Одним из первых гуманистов Возрождения был автор «Декамерона».

Предки Джованни Боккаччо были крестьянами; они жили в маленьком тосканском городке Чертальдо, где у них имелся дом и клочок земли. Но его отец стал купцом. По словам Боккаччо, он был «человеком грубым и неотесанным» («Амето»). Во Флоренции его звали по-плебейски, несколько пренебрежительно: Боккаччино. Его это не обижало. В начале XIV столетия дворян и аристократов во Флоренции не жаловали. Плебеям жилось там вольготнее и легче. Особенно богатым. Боккаччино занимался не только торговлей, но и давал деньги в рост. Он был прижимист, жесток и энергичен. Дела его быстро шли в гору. Он сделался сперва агентом, а потом компаньоном банкирского дома Барди. Барди были почти всемогущими. Не удивительно поэтому, что их агент, мужиковатый Боккаччино ди Келлино, в 1321 году заседал во флорентийском правительстве, а в 1324 был избран консулом цеха менял. Он стал одним из сильных мира сего. В то время народ во Флоренции делился уже на «тощий» и «жирный». «Тощим народом» именовали бесправных ремесленников и мелких торговцев, Боккаччино был «жирным».

Боккаччино приходилось бывать за границей в качестве агента дома Барди. Чаще всего он наведывался в Неаполь и подолгу жил в Париже, О том, как жили итальянские купцы и ростовщики во Франции, рассказано в двух первых новеллах «Декамерона». Долгое время считалось, что автор «Декамерона» родился в Париже в середине 1313 года от незаконной связи Боккаччино с какой-то знатной французской дамой, чуть ли не королевского происхождения. Так утверждал старый флорентийский историк Филиппо Виллани. Но это - легенда. На самом деле Джованни Боккаччо родился либо во Флоренции, либо, что еще вероятнее, в Чертальдо. О его детстве неизвестно почти ничего. Вряд ли оно было радостным, - характер у Боккаччино был нелегкий.

Где-то в середине 20-х годов отец отвез Джованни в Неаполь и отдал в обучение к крупному коммерсанту. Купца из Джованни явно не получалось. Тогда ему было приказано ходить в университет и изучать каноническое право. Но и к доходной профессии юриста юный Боккаччо склонности не испытывал. В XIV веке у флорентийских нотариусов и купцов стали вдруг рождаться дети, которые ни за что не хотели быть похожими на своих добропорядочных, трезво мыслящих родителей. Им казалось, что заниматься надо не тем, что приносит деньги, а тем, что может помочь человеку почувствовать себя человеком. Их было не так уж много, и их, конечно, называли мечтателями. Но именно они заложили основы новой, гуманистической культуры. «Возрождение можно рассматривать как выражение в области культуры исторического процесса, в ходе которого в Италии образовался новый класс интеллигентов, получивший европейское значение…»

Молодого Боккаччо увлекала только поэзия. Деньги и положение отца открыли ему доступ в великосветское общество, где читались стихи трубадуров, и распахнули перед ним двери литературно-научного кружка, собиравшегося подле короля Роберта Анжуйского. В первой половине XIV века анжуйский Неаполь был одним из крупнейших культурных центров Западной Европы. В 1330–1331 годах, то есть как раз тогда, когда Джованни Боккаччо дремал над церковными законами, в Неаполитанском университете читал лекции по праву близкий друг Данте - последний великий поэт школы «Нового сладостного стиля» Чино да Пистойа. Почти в это же самое время Джотто расписывал королевский дворец. Он тоже дружил с Данте. Джотто был не только живописцем, но также архитектором, скульптором, поэтом и прославленным острословом. Король Роберт часто ходил смотреть, как он работает, и послушать его шутки. Иногда он брал с собой Боккаччо. Джотто произвел на Боккаччо огромное впечатление. Таких людей он еще не встречал. Потом, в «Декамероне», он поместит Джотто в число чемпионов находчивости и будет удивляться тому, как это «природа в безобразнейшем человеческом теле скрывает иной раз какой-нибудь чудный дар» (VI, 5). Молодой Боккаччо сразу понял, что перед ним - «лучший живописец в мире»; более того, намного опередив в этом Джорджо Вазари, он почувствовал, что именно Джотто начал новую эру в европейском искусстве. Принципиально новым, по мнению Боккаччо, было то, что Джотто правдиво изображал природу - «содетельницу и мать всего сущего». Но, рассуждая в «Декамероне» о реализме и создавая его теорию, Боккаччо имел в виду уже не столько фрески гениального приятеля Данте, сколько тот новый эстетический идеал литературы эпохи Возрождения, который он воплотил в «Декамероне» и который уже в юности начал складываться в его творчестве под влиянием предвозрожденческих картин Джотто, поэзии Данте, тосканских народных песен и примера Петрарки.

Начинается книга, называемая ДЕКАМЕРОН, прозываемая ПРИНЦ ГАЛЕОТТО, в коей содержится сто повестей, рассказанных на протяжении десяти дней семью дамами и тремя молодыми людьми

Соболезновать страждущим - черта истинно человеческая, и хотя это должно быть свойственно каждому из нас, однако ж в первую очередь мы вправе требовать участия от тех, кто сам его чаял и в ком-либо его находил. Я как раз принадлежу к числу людей, испытывающих в нем потребность, к числу людей, кому оно дорого, кого оно радует. С юных лет и до последнего времени я пылал необычайною, возвышеннейшею и благородною любовью, на первый взгляд, пожалуй, не соответствовавшей низкой моей доле, и хотя умные люди, которым это было известно, хвалили меня и весьма одобряли, со всем тем мне довелось претерпеть лютейшую муку, и не из-за жестокости возлюбленной, а из-за моей же горячности, чрезмерность коей порождалась неутоленною страстью, которая своею безнадежностью причиняла мне боль нестерпимую. И вот, когда я так горевал, веселые речи и утешения друга принесли мне столь великую пользу, что, по крайнему моему разумению, я только благодаря этому и не умер. Однако по воле того, кто, будучи сам бесконечен, установил незыблемый закон, согласно которому все существующее на свете долженствует иметь конец, пламенная любовь моя, которую не в силах были угасить или хотя бы утишить ни мое стремление побороть ее, ни дружеские увещания, ни боязнь позора, ни грозившая мне опасность, с течением времени сама собой сошла на нет, и теперь в душе моей осталось от нее лишь то блаженное чувство, какое она обыкновенно вызывает у людей, особенно далеко не заплывающих в бездны ее вод, и насколько мучительной была она для меня прежде, настолько же ныне, когда боль прошла, воспоминания о ней мне отрадны.

Но хотя кручина моя унялась, участие, которое приняли во мне те, кто из доброго ко мне расположения болели за меня душой, не изгладилось из моей памяти, и я твердо уверен, что перестану об этом помнить, только когда умру. А так как, по моему разумению, благодарность есть самая похвальная изо всех добродетелей, неблагодарность же заслуживает самого сурового порицания, то я, дабы никто не мог обвинить меня в неблагодарности, порешил, раз я теперь свободен, возвратить долг и по мере возможности развлечь если не тех, кто меня поддерживал, - они-то, может статься, в силу своего благоразумия или по воле судьбы как раз в том и не нуждаются, - то, по крайности, тех, кто испытывает в том потребность. И хотя моя поддержка и мое утешение будут, наверное, слабы, все же мне думается, что поддерживать и утешать надлежит главным образом тех, кто особливую в том имеет нужду: пользы им это принесет больше, чем кому бы то ни было, они же это больше, чем кто-либо другой, оценят.

А кто станет отрицать, что подобного рода утешение, сколько бы ни было оно слабо, требуется не так мужчинам, как милым женщинам? Женщины от стыда и страха затаивают любовный пламень в нежной груди своей, а кто через это прошел и на себе испытал, те могут подтвердить, что огонь внутренний сильнее наружного. К тому же, скованные хотеньем, причудами, веленьями отцов, матерей, братьев, мужей, они почти все время проводят в четырех стенах, томятся от безделья, и в голову им лезут разные мысли, далеко не всегда отрадные. И если от этих мыслей, вызванных томлением духа, им иногда взгрустнется, то грусть эта, на великое их несчастье, не покидает их потом до тех пор, пока что-нибудь ее не рассеет. Что же касается влюбленных мужчин, то они не столь хрупки: с ними этого, как известно, не бывает. Они располагают всевозможными средствами, чтобы развеять грусть и отогнать мрачные мысли: захотят - прогуляются, поглядят, послушают, захотят - зачнут птицу бить, зверя травить, рыбу ловить, на коне гарцевать, в карты играть, торговать. В каждое из этих занятий мужчина волен вложить всю свою душу или, по крайности, часть ее и, хотя бы на некоторое время, от печальных мыслей избавиться, и тогда он успокаивается, а если горюет, то уже не столь сильно.

Так вот, с целью хотя бы частично загладить несправедливость судьбы, слабо поддерживающей как раз наименее крепких, что мы видим на примере нежного пола, я хочу приободрить и развлечь любящих женщин, - прочие довольствуются иглой, веретеном или же мотовилом, - и для того предложить их вниманию сто повестей, или, если хотите, побасенок, притч, историй, которые, как вы увидите, на протяжении десяти дней рассказывались в почтенном обществе семи дам и трех молодых людей во время последнего чумного поветрия, а также несколько песенок, которые пели дамы для собственного удовольствия. В этих повестях встретятся как занятные, так равно и плачевные любовные похождения и другого рода злоключения, имевшие место и в древности, и в наше время. Читательницы получат удовольствие, - столь забавны приключения, о коих здесь идет речь, и в то же время извлекут для себя полезный урок: они узнают, чего им надлежит избегать, а к чему стремиться. И я надеюсь, что на душе у них станет легче. Если же так оно, бог даст, и случится, то пусть они возблагодарят Амура, который, избавив меня от своих цепей, тем самым дал мне возможность порадовать их.

Начинается первый день ДЕКАМЕРОНА,

Итак, со времен спасительного вочеловеченья сына божия прошло уже тысяча триста сорок восемь лет, когда славную Флоренцию, лучший город во всей Италии, посетила губительная чума ; возникла же она, быть может, под влиянием небесных тел, а быть может, ее наслал на нас за грехи правый гнев божий, дабы мы их искупили, но только за несколько лет до этого она появилась на Востоке и унесла бессчетное число жизней, а затем, беспрестанно двигаясь с места на место и разросшись до размеров умопомрачительных, добралась наконец и до Запада. Ничего не могли с ней поделать догадливость и предусмотрительность человеческая, очистившая город от скопившихся нечистот руками людей, для этой цели употребленных , воспрещавшая въезд больным, распространившая советы медиков, как уберечься от заразы; ничего не могли с ней поделать и частые усердные моления богобоязненных жителей, принимавших участие как в процессиях, так равно и в других видах молебствий, - приблизительно в начале весны вышеуказанного года страшная болезнь начала оказывать пагубное свое действие и изумлять необыкновенными своими проявлениями. Если на Востоке непреложным знаком смерти было кровотечение из носу, то здесь начало заболевания ознаменовывалось и у мужчин и у женщин опухолями под мышками и в паху, разраставшимися до размеров яблока средней величины или же яйца, - у кого как, - народ называл их бубонами. В самом непродолжительном времени злокачественные бубоны появлялись и возникали у больных и в других местах. Потом у многих обнаруживался новый признак вышеуказанной болезни: у этих на руках, на бедрах, а равно и на остальных частях тела проступали черные или же синие пятна - у иных большие и кое-где, у иных маленькие, но зато сплошь. У тех вначале, да и впоследствии, вернейшим признаком скорого конца являлись бубоны, а у этих - пятна. От этой болезни не помогали и не излечивали ни врачи, ни снадобья. То ли сама эта болезнь неизлечима, то ли виной тому невежество врачевавших (тут были и сведущие лекари, однако ж преобладали многочисленные невежды как мужеского, так равно и женского пола), но только никому не удалось постигнуть причину заболевания и, следственно, сыскать от нее средство, вот почему выздоравливали немногие, большинство умирало на третий день после появления вышеуказанных признаков, - разница была в часах, - при этом болезнь не сопровождалась ни лихорадкой, ни какими-либо другими дополнительными недомоганиями.