Евгений замятин - биография, информация, личная жизнь. Евгений иванович замятин, краткая биография

Евгений Иванович Замятин (1884 – 1937) родился в г. Лебедянь Тамбовской губернии. Отец был священником, а мать - пианисткой. Мальчик рано научился читать и с 8 лет учился в Лебедянской гимназии, а потом в Воронежской, которую закончил в 18 лет с золотой медалью. Тяжелее всего юноше давалась математика. Дух противоречия и стремление к совершенству побудили его поступить в Петербургский политехникум на кораблестроительный факультет.

Бунт и революционная деятельность

Первую демонстрацию юноша увидел в 1903 г. В студенческие годы Замятин стал убеждённым социалистом и большевиком, вступил во фракцию большевиков РСДРП, стал членом боевой дружины социал-демократической партии. Он всегда любил идти по линии наибольшего сопротивления, а в те годы это значило – быть большевиком.

В 1905 г. Замятина дважды арестовывают. Летом Замятин отправился в путешествие практикантом на пароходе «Россия», который плавал из Одессы в Александрию, а на обратном пути наслаждался беспорядками в Одессе, связанными с восстанием на «Потёмкине», вскоре был арестован повторно и сослан в Лебедянь.

Ещё до ареста Замятин познакомился с будущей женой Людмилой. Ей в одиночке, где провёл несколько месяцев, посвящал стихи. С 1906 г. Замятин нелегально жил в Петербурге. Такое положение продолжалось до 1911 г., после чего будущий писатель за нелегальное проживание был сослан в рабочий посёлок Лахту под Санкт-Петербургом.

Начало литературной деятельности

В 1908 г. Замятин написал первый рассказ «Один», за который, по его словам, ему впоследствии было стыдно, и публикует его в журнале «Образование». При этом по окончании института он работает по специальности инженером и преподаёт на кораблестроительном факультете, числясь на кафедре корабельной архитектуры. В 1911 г. Замятин пишет рассказ «Девушка», а в Лахте – первую повесть «Уездное» о жизни русской провинции. Повесть была высоко оценена Горьким. Замятин сблизился с другими писателями - Пришвиным, Ремизовым, Ивановым-Разумником.

С 1913 г. Замятину разрешили вернуться в Петербург. Но из-за ухудшения здоровья он вынужден был оставить Петербург и переехать в Николаев. Там он работал как инженер, написал несколько рассказов и повесть «На куличках» (1914), которая была напечатана в журнале «Заветы». Повесть имела антивоенную направленность, описывала неприкрашенный быт военного отряда на Дальнем Востоке.

Журнал был конфискован цензурой, а редакция и автор привлечены к суду. Замятин был сослан в город Кемь в Карелии. Свою ссылку он описал в повести «Север», начатой в Англии.

В 1916 г. Замятин уехал строить российские ледоколы в Англию. Он был одним из проектировщиков знаменитого ледокола, названного после революции «Ленин». Там же Замятин писал сатирическую повесть «Островитяне», повесть «Ловец человеков». Осенью 1917 г. вернулся в Россию.

Деятельность времён революции и Гражданской войны

Зиму 1917-1918 гг. писатель называл весёлой и жуткой. Замятин перестал работать как инженер, только читал лекции в Политехническом институте. Но одновременно он читал курс новейшей русской литературы в Пединституте им. Герцена, рассказывал о технике художественной прозы в Доме Искусств, был членом редколлегии «Всемирной литературы», состоял в Правлении Всероссийского союза писателей, работал во многих издательствах и редактировал журналы.

Статьи Замятина, которые после революции 1917 г. он писал под псевдонимом Мих. Платонов, содержали критику действий большевиков времён Гражданкой войны. При этом Замятин не менял социалистических убеждений. В 1919 г. Замятина арестовали во время рабочих волнений, но выпустили без последствий.

Расцвет творчества и «высшая мера наказания»

В 1920 г. Замятин написал роман-антиутопию «Мы» , который был напечатан в Америке на английском языке в 1925 г, затем на чешском и французском. Роман был опубликован на русском языке в Америке в 1952 г. и в журнале «Знамя» в 1988 г. Это роман-предвиденье, описывающий разрушительное влияние на личность тоталитарного государства.

В 1922 г. Замятин был арестован и включён в список на высылку из Советской России, но приговор был отменён.

С 1925 г. Замятин написал несколько пьес: «Блоха» была показаны во МХАТе, в Михайловском театре - «Общество почётных звонарей». Пьеса «Атилла» была закончена в 1928 г, но запрещена к постановке.

В 1929 г. стало выходить собрание сочинений писателя, но оно было приостановлено на четвёртом томе. Замятина не печатала ни одна газета, пьесы были сняты с репертуара. В 1929 г. он вышел из Союза писателей. В 1931 г. Замятин пишет письмо Сталину с просьбой о разрешении на выезд за границу. Для него невозможность печататься была высшей мерой наказания. В письме к Сталину Замятин прямо заявлял о своей «неудобной привычке» говорить не то, что выгодно, а то, во что сам верил, что считал правдой. Этой идеей правды проникнуто всё творчество писателя.

Жизнь вдали от родины

Просьба была удовлетворена по ходатайству Горького. Писатель уехал в Ригу, Берлин и остался в Париже.

В Париже Замятин печатал статьи, в том числе о русской литературе, в соавторстве написал сценарий для экранизации пьесы Горького «На дне».

До самой смерти в 1937 г. Замятин чувствовал себя русским писателем. В 1934 г. он был принят в Союз советских писателей, участвовал в антифашистском конгрессе как член советской делегации, сохранил советское гражданство.

Как считается рейтинг
◊ Рейтинг рассчитывается на основе баллов, начисленных за последнюю неделю
◊ Баллы начисляются за:
⇒ посещение страниц, посвященных звезде
⇒ голосование за звезду
⇒ комментирование звезды

Биография, история жизни Замятина Евгения Ивановича

Замятин Евгений Иванович – русский писатель.

Детство

Евгений Замятин родился 20 января (1 февраля по новому стилю) в 1884 году в Лебедяни (Тамбовская губерния). Отец Евгения был православным священником, мать – пианисткой. В возрасте 7 лет Евгений стал учеником Лебедянской гимназии. Спустя 3 года волею судьбы мальчик оставил родную Лебедянь и перебрался в Воронеж. Там он поступил в местную мужскую гимназию, которую окончил с золотой медалью в 1902 году.

Юность

Еще в гимназии Евгений понял, что ему легко дается словесность (он писал блестящие сочинения), но совершенно противится математика – математический язык казался юноше очень трудным, а его изучение было мучительным. Тем неожиданней оказался выбор Замятиным кораблестроительного факультета Санкт-Петербургского политехнического института. Как позже признавался сам Евгений, он сделал это, скорее, из упрямства, наперекор судьбе и своим способностям.

В институте Евгений Замятин примкнул к компании молодых людей из социал-демократического течения. Молодой человек быстро проникся большевистскими настроениями. Вскоре Замятин стал постоянным участником митингов и демонстраций. В 1905 году за большевистскую агитацию рабочих Замятина арестовали. Выйти на свободу он смог только благодаря стараниям матери, которой было невыносимо думать о том, что ее сын томится взаперти. Освободившись, Евгений продолжил обучение в институте. В 1908 году она стал выпускником политеха, получив специальность морского инженера.

Зрелые годы. Творчество и борьба

Окончив институт, Евгений Замятин выходит из партии и начинает всерьез заниматься литературой. В 1908 году он пишет свой первый рассказ «Один». Понимая, что на одних рассказах начинающему дарованию не выжить, Замятин работает на родном кораблестроительном факультете преподавателем, параллельно занимаясь инженерией. В 1910 году появляется второй рассказ писателя «Девушка». Казалось бы, жизнь начинает постепенно налаживаться, но… В 1911 году Замятина высылают из Петербурга как нелегала. Писателю приходится перебираться в Лахту. Наверно, именно благодаря переживаниям из-за гонений в Лахте родилась первая повесть Замятина «Уездное». С этих самых пор критики начали отзываться о Замятине не как о новичке в литературе, только пробующем слова на вкус, а как о гиганте мысли, способном уловить тончайшие настроения и эмоции и перенести их на бумагу.

ПРОДОЛЖЕНИЕ НИЖЕ

Во времена Первой мировой войны Евгений Замятин занял антивоенную интернационалистическую позицию, что не могло не отразиться в его произведениях. В 1914 году за повесть «На куличках» писатель был сослан в Кемь, где пробыл около 2-х лет. После этого Замятина отправили в Англию для строительства ледоколов. Пребывая в туманной стране, Замятин написал сатирическую повесть «Островитяне», вдохновением для которой послужил быт англичан.

В Россию Евгений Иванович вернулся осенью 1917 года. В 1921 году его усилиями было создано объединение писателей «Серапионовы братья», куда вошли , Николай Тихонов, Вениамин Каверин и прочие.

В 1919 году Замятин вновь был арестован. Это случилось во время рабочих волнений на петроградских заводах.

В 1920 году Евгений Замятин создает скандальный роман «Мы». Антиутопия с элементами сатиры, ставшая широко известной по всему миру и послужившая примером, образцом для всех последующих антиутопий, была отвергнута советской цензурой, которая усмотрела в нем грубое издевательство над коммунистическим режимом. В 1924 году роман был издан в Нью-Йорке, в 1927 – в Чехии, в 1929 – во Франции. В 1930 году все произведения Замятина оказываются под запретом в Советском Союзе, из-за чего писатель решает уехать. Он выходит из Союза писателей и письменно просит разрешить ему покинуть СССР. В ноябре 1931 года Замятин перебирается в Ригу, оттуда – в Берлин. Конечной точкой его путешествия стал Париж, где он обосновался в феврале 1932 года.

В Париже Замятин продолжает заниматься литературой – он пишет статьи для местных газет, создает рассказы и сценарии для фильмов. В 1934 году Евгений Иванович вновь был принят в Союз писателей. В 1935 году он принимал участие в антифашистском Конгрессе писателей в защиту культуры.

Смерть

В Париже Евгений Замятин все время тосковал по родным краям. К сожалению, еще раз увидеть родину ему не удалось. В 1937 году 10 марта писатель скончался. Его тело захоронили на кладбище в Тье (коммуна в Париже)

Судьба романа «Мы»

Личная жизнь писателя

В 1906 году Евгений Замятин повстречал удивительно нежную и добрую девушку по имени Людмила Усова. Вскоре она стала его женой. Людмила была для Евгения настоящим тылом – она помогала ему, заботилась о нем, всячески поддерживала. После смерти Замятина Людмила приложила немало сил, чтобы творческое наследие ее мужа не было забыто.

Достать Замятина всегда было трудно, и я читал его в разное время, урывками. Поражался всегда: вызывающе краткой яркостью в портретах и его энергичным сжатым синтаксисом. В синтаксисе поставил его себе как бы одним из учителей, хотя практически мало взял у него уроков: не вернёшься разбирать его приёмы в деталях, а жизнь неслась.

Замятин. «Мы»

По мере того, как узнавал и подробности биографии Замятина, я задумывался над резкой типичностью её для пережитого им времени. Отец – священник, мать – дочь священника, мальчик вырос в провинциальной патриархальности, уже чего-то нового коснулся в последних классах воронежской гимназии, а в Петербургский Политехнический попал в 1902, когда ещё не спал острый пик студенческих волнений, – и даже избранная Замятиным столь основательная специальность кораблестроителя не отвратила его от революционных метаний: в 1905 он – уже большевик, тут же и первый арест и тогдашняя мягкая высылка домой под кров родителей. Запрет жить в Петербурге? – но в том же Петербурге он спокойно кончает свой институт и ещё три года продолжает жить нелегально, работая на кафедре, пока не обнаруживается нелегальность – и надо покинуть столицу, ну впрочем до близкой амнистии. А в германскую войну (хотя, вот, сожжён тираж его повести «На куличках ») его посылают в Англию наблюдать за строительством наших ледоколов. Где ж его революционная деятельность? да собственно никакая, но политическая страсть горит в душе, страсть передаётся из общей атмосферы.

Евгений Замятин (1884-1937). Портрет работы Б. Кустодиева, 1923

В первые же советские годы повидал Замятин завоевания революции – по пронзительной живости ума гениально проник в суть и будущность этого нового строя («Мы »). Да и на себе испытал два чекистских ареста. (В 1922 хотели его выслать за границу, уговорил оставить.) Переходит на критику иносказательную, через католицизм («Огни св. Доминика», 1922), не трудную ему при его антирелигиозности. Но «временно» искажённая, как он думает, советская действительность обкладывает его всё густеющей травлей: теперь его «одной подписи» под произведением «достаточно для разноса». Уже не зная, куда кидаться от этой завоёванной свободы, он бросается писать трагедию «Аттила » [В текстах Замятина это имя пишется не так, как принято: «Атилла»] («хотел дать героический сюжет классовой борьбы древности») – запрещают и её (1928). В 1929 поднимается на него острая атака (заодно с травлей Пильняка).

И вот – слом (а всё ещё не в революционной вере!): письмо Сталину (1931). Извиняется за «Мы»: «в первые три-четыре года после революции среди написанного мною были вещи, которые могли дать повод для нападок». Но вот – постигла «высшая мера наказания» – нельзя напечатать ни строчки. (О, как мы знаем, что это – ещё не высшая, если тебя не гребут за шиворот!) Отпустите за границу, а уж я «хотел бы вернуться назад, как только у нас станет возможным служить в литературе большим идеям без прислуживания маленьким людям». (Ещё не понял ситуации!) «А это время, я уверен, уже близко, потому что вслед за успешным созданием материальной базы неминуемо встанет вопрос о создании надстройки – искусства и литературы, которые действительно были бы достойны революции». За границей «быть в реакционном лагере я не могу, об этом достаточно говорит моё прошлое». Наконец, «исключительное внимание, которое встречали с Вашей стороны другие обращавшиеся...» (А уж тут мы наслышаны.)

Сталин (по ходатайству Горького) – отпустил его. И за границей протекают ещё 6 лет жизни Замятина – некороткий эпилог 53-летней жизни. Можно было бы многое переосмыслить? высоко подняться духом и мыслью? Но эти 6 лет проходят у Замятина почти в молчании: он начинает переделывать древнего «Аттилу» в прозу, да несколько некрологов, да несколько статей к случаю. Да ведь: печатаясь в эмиграции, куда попадёшь? в «реакционный лагерь»! Думал писать по-английски («это мне немногим трудней, чем по-русски») – а вот, не писал. От душевной подорванности, потерянности? Много лет спустя (1955) изданный вдовою сборник статей «Лица» помогает нам понять.

Связь Замятина с революцией была не случайна, глубоко внутренняя, сильно владела им. «Я был влюблён в революцию» (о 1906 годе). Мелькают фразы: «Революция бесконечна, последней революции нет». И: «ранить революцией – нужно»; «у большинства людей – наследственная сонная болезнь, но им нельзя давать спать, иначе они умрут». Ещё: «Чтобы снова зажечь молодостью планету, надо столкнуть её с плавного шоссе эволюции». (После всего, пережитого нами, это страшно читать.)

В начале 20-х годов, сам же оглушённый новой Системой и уже так пронизав её сущность в «Мы», – он отказывается осмыслить, понять происшедшее со страной. А вот она где, беда: «Неистребимо живуч, бессмертен – мещанин». Он – «как плесень растёт сам». «Одно время казалось, что он дотла сожжён революцией, но вот он снова, ухмыляясь, вылезает из-под тёплого ещё пепла – трусливый, ограниченный, тупой, самоуверенный, всезнающий». Ни проблеска сожаления о прежней России («глаза Кустодиева на Россию были куда ласковей и мягче моих»); даже в 1934 одобрительно судит о 1905, когда «заржавевшее тело России сдвинулось с привычной орбиты». И заново порицать старую Россию он не начинает лишь потому, что «лягать издохшего льва – лёгкая победа», а не потому, чтобы переменились его взгляды, появилось бы сожаление об ушедшем – ни тени того. Такова его доконечная преданность – революционному вихрю и уничтожению.

Но что же? вот, новая действительность – не так хороша? (И даже всё хуже и хуже...) А вот что: Замятин «видит далёкое завтра» (в 1920). Завтра будут жить «только свободные люди», теперешний «новый класс командует временно». А что за ужас творится в новой советской литературе? – она почему-то вышла «слишком придворна». «Я боюсь, что мы слишком добродушны и что Французская Революция в разрушении всего придворного была беспощадней». И успокаивает себя: «у масс – тонкое чутьё, они разберутся в подделках».

Жди-пожди. Такая сила истребительного потенциала – но упёрлась в стену и ничего не хочет видеть. С сочувствием цитирует Уэллса (1922): «Я не верю в веру коммунистов, мне смешон их Маркс , но я уважаю и ценю их дух, я понимаю его». (На то клюнул и Замятин.) И бесстрашно развивает: «человечество отделилось от Земли как на аэроплане, скрываются из глаз царства, законы и веры. Ещё выше – и вдали сверкают купола какого-то удивительного завтра». Верит, верит...

Правда, в некрологе 1934 о Белом уже сильно сдал революционный тон, отчасти и сомнение в своём прошлом? – «взятый [Белым] явно сатирический ракурс был уступкой духу времени, требовавшему развенчания».

Отступя во времени и оглядывая всё творчество Замятина целиком, мы с горечью обнаруживаем, что в нём-то самом – нет сердечности, теплоты (хотя и призывает: «нам нужен отдых от ненависти, время любви»). От неудовлетворённости душевной – у него большое внимание к «богоисканиям» Уэллса. И Чехова он приписывает к «своим»: дескать, никогда не верил в Бога; с 1902 был неблагонадёжен (выход из Академии Наук), имел смелые социальные мечтания и ещё неведомо, с кем пошёл бы в 1905. В 1924 пишет: «Социальные идеалы его [Чехова] – те самые, какими живёт наша эпоха». И вот, мол, Чехов видел пошлость мирно-благополучной жизни. И прожил всю жизнь одиноким. И: ничего сверхъестественного нет в чеховских рассказах.

Ища (и с большим успехом), как продолжить, развить чеховскую лаконичность, Замятин хотел бы ощутить себя ближе к Чехову и в целом, но – нет: между ними непереходимый разрыв по духу, по мирочувствию и, конечно, по темпераменту: образность Чехова – тонкий рисунок, близкий импрессионизму, образность Замятина – вздыбленная, напряжённая, изощрённая.

А с Горьким Замятин пришёл к «одинаковой вере», «человекобожию». И в 1936, ведь уже после соловецкого визита Горького и «если враг не сдаётся...»! – прежняя симпатия к нему. Неискоренимо...

И гордо: «Мир жив только еретиками (Христос, Коперник, Толстой)». Христос тут вовсе не у места, как и все замятинские образы из христианства всегда бесчувственны. «Еретики – единственное лекарство от энтропии человеческой мысли».

Какое же короткое дыхание, на чём же тут жить?

Творчество

Библиография

Биография

Евгений Замятин родился 20 января (1 февраля) 1884 в городе Лебедянь Тамбовской губернии. Отец — православный священник, мать — пианистка.

С 1893 по 1896 год Замятин посещал Лебедянскую гимназию, а потом учился в Воронежской гимназии, которую в 1902 году окончил с золотой медалью. В этом же году Евгений Иванович записался из упрямства (в школе он не всегда по математике получал хорошие оценки, в отличие от русского) на кораблестроительный факультет Санкт-Петербургского политехнического института. 4 года спустя Замятин становится большевиком и принимает участие в жизни революционной студенческой молодежи. Там он встречает свою будущую жену — Людмилу Николаевну Усову (1883—1965). Летом 1905 года при возвращении из поездки в Египет через Одессу был свидетелем восстания на броненосце «Князь Потёмкин-Таврический». В 1906 Замятина арестовывают и высылают назад в Лебедянь. В этом же году он нелегально возвращается в Петербург и заканчивает институт.

Во время I Мировой войны Замятин выступал с антивоенных интернационалистических позиций, в 1914 году был привлечен к суду и сослан в Кемь. В марте 1916, отбыв ссылку, Евгений Замятин был командирован в Англию для участия в строительстве российских ледоколов на верфях Ньюкасла, Глазго и Сандерленда; побывал в Лондоне. Он был одним из главных проектировщиков ледокола «Святой Александр Невский», получившего после Октябрьской революции имя «Ленин». В сентябре 1917 года Замятин вернулся в Россию.

Во время Гражданской войны в России, оставаясь убежденным социалистом, Замятин критиковал политику большевистского правительства. В частности, в марте 1919 года он вместе со многими известными деятелями искусства (А. А. Блок, А. М. Ремизов, Р. В. Иванов-Разумник, К. С. Петров-Водкин) арестовывался во время спровоцированных левыми эсерами рабочих волнений на заводах Петрограда.

После критической волны, последовавшей за публикацией в 1929 году в эмигрантской печати в сокращенном виде романа «Мы», которая привела к его выходу из Союза Писателей СССР и фактическому запрету публиковаться, он пишет письмо И. В. Сталину с просьбой разрешить ему выезд за границу, и получает положительный ответ. В 1934 году, уже будучи эмигрантом, что беспрецедентно, был вновь принят в Союз Писателей СССР, а в 1935 году участвовал в антифашистском Конгрессе писателей в защиту культуры как член советской делегации.

Писатель скончался 10 марта 1937 года в Париже. Похоронен на Парижском кладбище в Тие (дивизион 21, линия 5, могила 36).

Творчество

В 1908 году Замятин выходит из партии и пишет свой первый рассказ — «Один». Два года спустя начинающий автор преподает на кораблестроительном факультете, работает инженером и одновременно заканчивает рассказ «Девушка». В 1911 году Замятина высылают за нелегальное проживание из Петербурга. Евгений Иванович принужден жить в Лахте, где он пишет свою первую повесть «Уездное». Это произведение привлекает внимание знатоков литературы и других писателей, в том числе Горького. «На куличках» — следующая повесть Замятина — также получает хорошие оценки критиков.

Весной 1916 года инженер Замятин был откомандирован в Англию, где он создает «Островитяне» и «Ловец человеков». Вернувшись, Евгений Иванович организовывает группу молодых писателей «Серапионовы братья». Членами этой группы были Михаил Зощенко, Константин Федин, Всеволод Иванов, Вениамин Каверин, Николай Тихонов и др. После революции печатается вышеупомянутая повесть «На куличках», которая раньше была запрещена.

В 1920—1921 годах Замятин под влиянием фантастики Уэллса работает над романом «Мы», который является одним из его главных произведений. На решение написать роман повлияла утопия, написанная тогдашними идеологами Пролеткульта А. Богдановым и А. Гастевым. В этом романе инженер Д-503 описывает свою жизнь в городе-государстве под властью «Благодетеля». В начале Д-503, один из многих нумеров (так называют людей), с восторгом описывает организацию — основанную на математике — жизни общества. Он и не задумывается о том, что можно по другому жить: без «Зелёной Стены», квартир со стеклянными стенами, «Государственной Газеты», «Бюро Хранителей» и всемогущего «Благодетеля». Но после встречи с I-330 он входит в группу революционеров, стремящихся к продолжению революции и уничтожению существующего в городе строя. Этот роман повлиял на вышедшие позже романы-антиутопии Джорджа Оруэлла («1984», опубл. в 1948), Р. Д. Бредбери («451° по Фаренгейту», 1953) и О. Хаксли («О дивный новый мир», 1932). На русском «Мы» вышел в 1952 в Нью-Йорке в Издательстве им. Чехова, в России впервые вышел лишь в 1988 году.

Последующие произведения Замятина, в том числе несколько пьес, не были допущены советской властью к отечественной публике. В 1931 году Евгению Ивановичу разрешается — с помощью Горького — выехать за границу. Он живет с того времени в Париже и продолжает работать над рассказами и киносценариями, в частности в соавторстве с Жеком Компенейцем пишет сценарий для фильма Жана Ренуара "На дне". Замятин скучает по родине до своей смерти.

Библиография

Издания

• Замятин Е.И. Избранное / Сост. и подгот. текста О.Н. Михайлова. — М.: Правда, 1989. — 463 с.

ЗАМЯТИН, ЕВГЕНИЙ ИВАНОВИЧ (1884–1937), русский писатель. Родился 20 января (1 февраля) 1884 в г.Лебедянь Тамбовской губ. (ныне Липецкая обл.) в семье небогатого дворянина. Кроме впечатлений от природы тех мест, с которыми так или иначе были связаны многие русские писатели – Толстой, Тургенев, Бунин, Лесков, Сергеев-Ценский, – большое влияние оказало на Замятина домашнее воспитание. «Рос под роялем: мать – хорошая музыкантша, – писал он в Автобиографии. – Гоголя в четыре – уже читал. Детство – почти без товарищей: товарищи – книги». Впечатления лебедянской жизни воплотились впоследствии в повестях «Уездное» (1912) и «Алатырь» (1914).

В 1896 Замятин поступил в Воронежскую гимназию. Окончив ее с золотой медалью, в 1902 поступил в Санкт-Петербургский политехнический институт на кораблестроительный факультет. Летняя практика давала будущему писателю возможность путешествовать. Замятин побывал в Севастополе, Нижнем Новгороде, Одессе, на Камских заводах, плавал на пароходе в Константинополь, Смирну, Бейрут, Порт-Саид, Яффу, Александрию, Иерусалим. В 1905, находясь в Одессе, стал свидетелем восстания на броненосце «Потемкин», о чем впоследствии написал в рассказе «Три дня» (1913). Вернувшись в Петербург, принимал участие в революционной деятельности большевиков, за что был арестован и провел несколько месяцев в одиночной камере. Это время Замятин использовал для того чтобы изучать английский язык и писать стихи. Затем был выслан в Лебедянь, но нелегально вернулся в Петербург, откуда вновь был выслан в 1911, уже по окончании института.

Литературный дебют Замятина относится к 1908. Настоящий успех ему принесла публикация в петербургском журнале «Заветы» (главный редактор – критик Р.Иванов-Разумник) повести Уездное. В Уездном писатель изобразил косную, застывшую провинциальную жизнь, символом которой явился звероподобный и безжалостный обыватель Анфим Барыба. Замятин уподобил его «старой воскресшей курганной бабе, нелепой русской каменной бабе». Повесть получила высокую оценку современников – в том числе писателей А.Ремизова и М.Пришвина. А.М.Горький спустя семь лет написал о Замятине: «Он хочет писать как европеец, изящно, остро, со скептической усмешкой, но, пока, не написал ничего лучше Уездного». Критики находили в повести мотивы, схожие с Мелким бесом Ф.Сологуба. В.Полонский писал о безжалостной правдивости Замятина и вместе с тем отмечал: «Симпатия к человеку грязному, пришибленному, даже одичавшему, сквозит на его страницах».

Замятин относил свою прозу к литературному направлению, которое называл неореализмом. Стилистика его произведений отчасти соотносится с «орнаментальной прозой» А.Ремизова, однако Замятин довел эту манеру до гротескного сюрреализма.

За антивоенную по духу повесть «На куличках» (1913), героями которой являются не только дальневосточные офицеры и солдаты, но и вся «загнанная на кулички Русь», Замятин был привлечен к суду, а номер журнала «Заветы», в котором была опубликована повесть, был конфискован. Критик А.Воронский считал, что повесть «На куличках» – это политическая художественная сатира, которая «делает понятным многое из того, что случилось потом, после 1914 года». Будучи высококвалифицированным морским инженером, Замятин продолжал служебные поездки по России. Впечатления от путешествия в 1915 в Кемь и на Соловки отразились в цикле произведений о русском Севере – в частности, в повести Север.

В 1916 Замятин был командирован в Англию для участия в строительстве российских ледоколов на верфях Ньюкасла, Глазго и Сандерленда; побывал в Лондоне. Был одним из главных проектировщиков ледокола «Святой Александр Невский», после Октябрьской революции названного «Лениным». Английские впечатления легли в основу как многочисленных очерков, так и повестей «Островитяне» (1917) и «Ловец человеков» (1921). Уважение к людям, обеспечившим высокий уровень развития цивилизации, не помешало писателю увидеть недостатки западного общественного устройства. Повесть Островитяне посвящена изображению тотального мещанства в технократическом обществе, символом которого является в этом произведении викарий Дьюли.

В 1917 Замятин вернулся в Петроград. Вскоре стал одной из самых заметных фигур в российской литературной жизни. Оказал влияние на литературную группу «Серапионовы братья», с которой был творчески близок. Преподавал в Политехническом институте, читал курс новейшей русской литературы в Педагогическом институте им. Герцена и курс техники художественной прозы в студии Дома искусств, работал в редколлегии «Всемирной литературы», в правлении Всероссийского союза писателей, в издательствах Гржебина и «Алконост», редактировал несколько литературных журналов. При этом скептически относился ко «всяческим всемирным затеям», возникавшим на фоне разрушения цивилизованной жизни. Поездки по Тамбовской, Вологодской, Псковской губерниям также не способствовали историческому оптимизму. В рассказах «Мамай» (1920) и «Пещера» (1921) Замятин сравнил эпоху военного коммунизма с доисторическим, пещерным периодом развития человечества.

Наблюдения над тоталитарным обществом художественно воплотились в фантастическом романе-антиутопии «Мы» (1920, опубл. на рус. яз. в 1952 в США). Роман был задуман как пародия на утопию, написанную идеологами Пролеткульта А.Богдановым и А.Гастевым. Главной идеей пролеткультовской утопии провозглашалось глобальное переустройство мира на основе «уничтожения в человеке души и чувства любви». Действие романа «Мы» происходит в Едином Государстве, изолированном от мира и возглавляемом Благодетелем. Главный герой – инженер Д-503, создатель сооружения, предназначенного для господства человека над космосом. Существование в Едином Государстве рационализировано, жители полностью лишены права на личную жизнь, любовь сводится к регулярному удовлетворению физиологической потребности. Попытка Д-503 полюбить женщину приводит его к предательству, а его возлюбленную к смерти. Повествовательная манера, в которой написан роман, заметно отличается от стилистики предыдущих произведений Замятина: язык здесь предельно прост, метафоры носят рационалистический характер, текст изобилует техническими терминами.

Роман «Мы» стал первым в череде европейских романов-антиутопий – «Прекрасный новый мир» О.Хаксли, «Скотный двор» и «1984» Дж. Оруэлла, «451 градус по Фаренгейту» Р.Брэдбери и др.

Замятин отправил рукопись «Мы» в берлинский филиал издательства Гржебина. В 1924 текст был переведен на английский язык и опубликован в Нью-Йорке. Несмотря на отсутствие публикаций в СССР, роман подвергся идеологическому разгрому советских критиков, читавших его в рукописи. Д.Фурманов увидел в «Мы» «злой памфлет-утопию о царстве коммунизма, где все подравнено, оскоплено». Другие критики посчитали, что Замятин готов встать на путь обывателя, брюзжащего на революцию. В 1929 были сняты с репертуара МХАТа пьеса Замятина «Блоха» (1925, инсценировка «Левши» Лескова), запрещена постановка его трагедии «Атилла» (1928). Не была поставлена и пьеса о преследовании еретиков «Огни святого Доминика» (1923).

В 1931, понимая бесперспективность своего дальнейшего существования в СССР, Замятин обратился к Сталину с письмом, в котором просил разрешения на отъезд за границу, мотивируя свою просьбу тем, что для него «как для писателя именно смертным приговором является лишение возможности писать». Решение об эмиграции нелегко далось Замятину. Любовь к родине, патриотизм, которыми проникнут, например, рассказ «Русь» (1923), – одно из лучших тому свидетельств. Благодаря ходатайству М.Горького в 1932 Замятин смог выехать во Францию. Умер Замятин в Париже 10 марта 1937.

PS Наиболее полной работой о творчестве Замятина является до сих пор единственная научная биография, которую опубликовал в 1968 г. в Лос-Анджелесе известный американский исследователь Алекс Майкл Шейн.