Михаил казиник с женой татьяной. Искусствовед Михаил Казиник — удивительный гений! Его выступление в Совете Федерации незабываемо! (видео)
Интервью в журнале ИнфоПоток
Елена Краснова: Прошлым летом я прочла книгу «Тайны гениев», и с тех пор классическая музыка вошла в мою жизнь в качестве постоянной спутницы. Не то чтобы раньше я ее не любила, но как бы немного побаивалась. А книга каким-то волшебным образом развеяла мои страхи. С благодарностью представляю вам автора книги и героя сегодняшнего интервью. Знакомьтесь: Михаил КАЗИННИК
МЕЖДУ ГЕНИЕМ И ЧЕЛОВЕКОМ
- Ваши книги, концерты и лекции оказывают большое влияние на людей. Какова ваша миссия?
Если сказать очень громко, то когда я родился и еще был маленький, я успел застать тот, прежний мир. Я инстинктивно почувствовал, какие удивительные силы развития стоят за ним. Но то, что я наблюдаю в течение последних десятилетий, даёт мне повод думать, что я являюсь свидетелем заката цивилизации. Причем, независимо от того, какая в стране власть – советская или любая другая. Потому что любая власть меньше, чем цивилизация. Власть только сама себя считает себя великой, значительной, могущественной. На самом деле она лишь одна из деталей проявления развития цивилизации.
В XX веке появилось два тоталитарных режима: коммунизм и фашизм. Своим появлением они обозначили начало заката цивилизации. После античного мира, после латинских академий, после великих идей эпохи Возрождения наступает время невиданного страшнейшего спада. Спад начался в конце XX века, и в наши дни идёт, продолжая быстро набирать скорость и стремясь к кульминации.
Мы видим, как разрушительные процессы ведут к деградаци человека, к его уничтожению, к его незначимости. Человека можно в любой момент задавить машиной, зомбировать любыми массовыми и иными системами, обманывать бесконечно. Мудрые древние правители считали, что ради всеобщего блага допускается обманывать некую группу людей только в течение очень короткого промежутка времени. Теперь выясняется, что всё человечество было обманутым на протяжении жизни нескольких поколений. А это первый признак того, что цивилизация гибнет. И мне показалось, что гибель ее искусственна, то есть, кем-то умело срежиссированна. Как будто какая-то параноидальная группа людей получила доступ к невероятным медийным системам, к огромным деньгам. Им показалось, что они могут завоевать абсолютную власть.
А для того, что бы завоевать абсолютную власть, по мнению этих людей, необходимо создать абсолютно технократическое общество. Никакого античного мира, никакой музыки, никакой риторики, никакого искусства быть не должно. Удивительно, но даже социалисты-утописты, и тот же самый Кампанелла в своём «Городе солнца», говорили об одной детали, на которую еще в детстве я обратил внимание. Так вот, и Кампанелла, и Томас Мор говорили, что «Город счастья» возможен, но при одном условии: в него нельзя впускать людей искусства. То есть, стоять на входе и, если человек проявляет творческие склонности – начинает писать какие-то стихи, писать картины и говорить о каких-то философских преобразованиях – то его просто нельзя впускать. И вот это настораживает. О каком счастливом будущем может идти речь, если в этом самом будущем нет места художественному творчеству?! Ведь непременный залог гармоничного человеческого существования – это не что иное, как наличие творческого начала. То, что обозначено, например, Кантом как категорический императив. То обстоятельство, что в человеческой жизни есть вещи, необязательные для непосредственного животного выживания. И если человек создает какую-то картину или симфонию, а другие ей восхищаются, то это не имеет ничего общего со всем остальным миром. Вот это здорово.
Когда я вижу счастливых, гармоничных людей, которые слушают симфонию Брамса и испытывают наслаждение, я понимаю, что все это долгое развитие цивилизации привело к появлению человека, который может вот так, как бы незаинтересованно, то есть, вне зависимости от потребности в еде и в продолжении рода, внимать музыке. Словно высшее человеческое сознание, освобожденное от угрозы поедания хищниками, освобожденное от угрозы немедленной смерти, вдруг понимает, что цель его жизни, жизни его родителей, его прадедов, в том, что бы он так сидел и наслаждался творениями искусства. И понимать это я стал достаточно рано.
Когда при мне начинались эти политические переходы, перестройки, переделки, перезагрузки и все прочее, я понимал, что этому всему ноль цена. Все эти великие абстракции, будь то строительство капитализма, строительство социализма, тысячелетнего рейха – не имеют абсолютно никакого значения для человека, ибо не затрагивают его душу. Потому что в первую очередь строиться должно сознание. Даже великие религии всегда говорили: не храм тела, а храм души. Вот это главное.
Я понял, что мое слово, мое поведение на сцене обладает чем-то большим, чем просто поведение или влияние учителя. Что есть какие-то вещи, которые я даже сам не могу объяснить. Не сочтите за нескромность. Однажды, будучи в совсем юном возрасте, лет пятнадцати – шестнадцати, я пришел в тюрьму и сказал: «Я хочу читать лекции для заключенных». Тюремные начальники сначала засмеялись, но я с ними разговорился, и они мне разрешили.
- В каком городе это было?
Это был Витебск. Я видел, как в течение короткого времени у многих заключенных происходили настолько глубокие личностные преобразования, что даже изменялись черты их лиц. Перетряхивалась вся их система мышления, все, что ранее им казалось очень важным и значимым, подвергалось переоценке. Для человека вдруг оказывалось бессмысленным и нелепым все, чему он поклонялся, его прежние идолы оказывались ложными. И перед ним открывалась истина. Истина эта проста. Великий Кант сумел выразить ее одной фразой: «Звездное небо над нами и нравственный закон внутри нас».
Я и сам находился под сильнейшим впечатлением от тех поистине чудесных преображений, которые видел в других людях. И мне захотелось посвятить этому жизнь, играя на скрипке или на рояле.
Но обязательно и прежде всего, попытаться раскрыть человеку глаза на тот невидимый и не слышимый ранее для него мир. И в этом случае может наступить та новая цивилизация, вскормленная всеми достижениями человечеством, и пользуясь этими достижениями, в том числе технократических и техногенных систем, сможет открыть для человека самое важное – из чего состоит вообще смысл человеческой жизни. Вот это и есть подлинно духовное.
- Часто религии и церкви монополизируют заботу о духовном формировании и воспитании.
И это, конечно же, ошибка. Религий много, каждая система имеет свой миф, и множество не столько разрешений, сколько запретов. Запреты касаются боязни всякого мифа, если не дай Бог, он выйдет за пределы этой системы. Большинство войн на Земле были религиозными. И даже Вторая мировая тоже возникла на почве религиозной: тоталитарная идея национал-социализма столкнулась с тоталитарной идеей социализма.
Я была на вашем концерте 13 ноября, и вы один только раз произнесли слово «Бог». Но это было сказано таким образом, что стало совершенно ясно: в основе вашего мировоззрения – глубокая вера. Наверное, именно вера дает гениям силы для их гениальных произведений?
Я глубоко убежден, что Бог не в церкви, не в религии и не в идеологии. Потому что религия и церковь – это всегда идеология. Бог используется различными силами для того, чтобы «править бал» на земле. Одни богом признают Сатану, другие богом признают Христа, третьи – Аллаха, четвертые – Заратустру, пятые – идолопоклонники и т.д. Все они равны перед единым Богом, который смотрит на своих детей и мягко улыбается.
Понимаете, я, конечно же, верю в Бога. И мой Бог, который внутри меня, со мной совершенно согласен. И с моей иронией по отношению к религии, и с моим юмором, и с моей благодарностью к нему за то, что он мне дал.
Я обычно говорю, что есть два вида веры. Одна – «Господи, верую, и поэтому дай!». Это большинство, это массовая вера: дай дочери мужа, дай квартиру, дай здоровье, дай долголетие и т.д. дай, дай, дай... И второй вид веры, который для меня характерен. Как верила Ахматова, так даже Эйнштейн верил, несмотря на все его иронические высказывания. Верую, поэтому – возьми! Ты все дал, ты дал самое ценное, что есть в жизни – мою жизнь. Это сложнейшее биохимическое вещество и соотношение, которое и есть человеческое тело. И если вдуматься, то ничего равного человеческий мозг не придумал. Как надо соединить все: каждый орган, каждую клеточку!.. Чтобы все это функционировало по 60-70-80-100 лет, а мы к тому же все делаем, что бы они плохо функционировали. Сами свою жизнь губим, всю жизнь курим, пьем, нервничаем, то есть, делаем все, чтобы жизнь свою сократить. И тем не менее, людей все-таки проживают какое-то количество десятилетий с этим организмом, который в принципе мог бы выдержать 3-4 недели. Попробуйте создать такой сложнейший организм! Следовательно, нужно быть благодарным, что Бог запустил все эти «колесики-винтики». То есть дал. Все! Спасибо, Господи. Теперь, пожалуйста, позволь мне заниматься тем, чем мне предназначено заниматься. И я даже не успею лишний раз сказать тебе, какой ты замечательный, потому что мне надо идти к детям и рассказывать о Моцарте, существование музыки которого и есть доказательство твоей благости.
Можно делать, так как делают ортодоксы, кричать: «Бог!». И вот ходите туда, и все время посвящайте молитве, благодарите и просите. Но можно молиться по-другому: «Господи! Какого же Ты нам Моцарта подарил! Господи, смотри, какой ребенок чудесный, только он не наполнен Твоей благодатью. Его надо наполнить. Ты Моцарта создал специально для него, чтобы наполнить его благодатью. Значит, я сейчас соединю музыку с этим ребенком. И ребенок наполнится благодатью». Доказательство бытия Бога в области разума существовать не может. Это совершенно точно доказал Кант. Оно существует в области чувств, в области гармонии, в области равновесия, в области творчества. Поэтому всякая идея подобного рода для меня священна.
Вы придумали для своих радиопередач вот такое название интересное – «Тайные знаки культуры». Но, наверное, не специально же великие зашифровывали в своих произведениях эти «тайные» знаки. И почему вы их понимаете, а другие – не замечают?
Когда-то в детстве, когда я в первый раз из тысячи прочитал «Евгения Онегина», меня затронула тема магического кристалла. Вдруг я понял, что это значит. Когда берешь огромное увеличительное стекло и рассматриваешь текст. Думаешь, что это просто какие-то маленькие черные полоски, а тут просмотрел и увидел вдруг, что там великие мысли зашифрованы. Вот так же и в искусстве. Они зашифрованы не потому, что гении хотели их спрятать, тогда бы это были «скрытые знаки» или «секретные знаки». Поэтому в данный момент разговор не об эзотерике, а вот о чем.
Почему евреев, например, называют «народом книги». Потому что главная задача, которая у них всегда была, это Тора, иди, как христиане говорят, Ветхий Завет. И нужно ведь уметь его читать, так как там есть второй уровень толкования, третий, четвертый... И вот эти странные люди, все, как один, носящие очки, так как они уже глаза «протерли», потому что глаза не рассчитаны на такое количество чтения, ходят они с этими черными книгами, в черных одеяниях... Почему в черных шляпах, почему в черных одеждах? Прежде всего, потому что у них нет времени ни на что больше. А только на одно – нужно докапываться до истины, все время разговаривая с Богом, все время углубляясь в идею: почему это так.
Если бы в христианстве, основанном на Новом Завете, была такая же идея толкования? Наверное, тогда мы нашли бы ответы на многие вопросы. Но поскольку этого нет, Новый Завет говорит: «Верь. Читаешь – и просто верь. Ничего не надо. Только верь». Ни толковать текст, ни вслушиваться, ни углубляться в него не нужно. И получается в результате недопонимание.
Например, есть такой эпизод в Новом Завете, в котором ключевым является только одно слово, и если его растолковать, это помогло бы ответить на многие вопросы. Христос в доме Симона прокаженного. Никто здесь не знает о предстоящей смерти Христа, кроме группы его учеников – пока это тайна. Ученикам же, отведя их накануне в сторону, Христос сказал, что через несколько дней будет Пасха, и Сын человеческий будет перерожден. В тексте подчеркнуто, что в сторону отвел, что вокруг была масса народу, а он отвел под скалу, чтобы никто не услышал, и им только сказал, и только они знали. И вот, представьте себе, вдруг в доме Симона прокаженного, какая-то женщина начинает его, здорового молодого человека тридцати трех лет, в расцвете сил, обмазывать миром. Разбила драгоценный сосуд и умащивает его как мертвеца. Естественно все возмутились: здорового молодого человека готовят к смерти. И вдруг Христос говорит: «Зря вы женщину смущаете, она доброе дело делает. Она уже подготовила меня к погребению». И следующеий эпизод: «И тогда Иуда пошел к первосвященнику».
Я спрашивал у греков, стоит ли это слово в оригинале? Они ответают: «Да, конечно, а как же иначе? У них же договоренность была, и вот Христос сообщил, что он готов. И тогда Иуда пошел за первосвященником». Оказывается, греки это знают?! А мы? А у нас разве не написано «И тогда?». Написано, а в этой книге каждое слово нужно читать точно. Если бы было написано «а в это время Иуда разговаривал с первосвященником» – другое дело, тогда мы понимаем, что Иуда не знал ничего и пошел Христа сдавать на смерть. Но здесь ясно написано, что он был здесь, в доме Симона, видел, что произошло, и когда Христос сказал: «она приготовила меня, я готов к погребению», тогда Иуда и пошел...
Вот для чего нужно углубление в текст, в мысли, в музыку, в поэзию, в литературу – чтобы избежать ложных толкований. Для того чтобы избежать ложных, страшных и беспричинных войн, непонимания и ужасов. Потому что именно непонимание древних текстов, их основных мыслей приводило к братоубийству, к религиозным войнам. Вот почему, на мой взгляд, так важно очень глубоко учиться думать, читать, слышать значение слова, и придавать значение каждому слову, которое сказано.
Это важная мысль, она мне очень близка. Многие невнимательно относятся к словам и думают, что они написаны «просто так», вместо того, чтобы обратить внимание, проявить уважение: если слово написано, то это не случайно, что-то автор хотел этим передать...
Особенно это относится к древним текстам. Ведь тогда пишущих было не так много. Это сегодня каждый может подойти к компьютеру и что-то написать, например, «привет, как дела?». Тогда писали на папирусе, и подготовка к процессу писания была сложнейшим процессом, и писать было надо во имя чего-то. Отсюда ценность древних текстов. В этих текстах двух-, пятитысячелетней давности никогда нет про «печки-лавочки». В них всегда есть что-то бесконечно и безгранично важное. Вот почему мы относимся к этим текстам со священным трепетом. Не потому только, что они старинные, а потому что старинный текст и означал, что текст глубокий и что в нем много измерений.
Я помню сцену в фильме о Чайковском, когда совсем маленький ещё мальчик чувствует, что он весь охвачен и говорит об этом: «музыка везде» и даже заболевает от избытка чувств. Когда вы поняли, что любите музыку?
Пожалуй, с самого начала, по упоминаниям моих родителей. Вы говорите про Чайковского, да? Про маленького мальчика, очень нервного. Я хочу сразу подчеркнуть это – что же дается гениям всегда? Не только творческая возможность, но невероятная чуткая ранимая нервная система. Ведь гений – это всегда жертва. Жертва неврастении, жертва обостренного восприятия несправедливости. Кожа гения совершенно обнажена, у него нет защиты. И вдруг этот гений в своем деле оказывается беспощадным воином. Он пойдет до конца, чего бы ему это не стоило. То есть, он абсолютно незащищен ото всего остального мира, он защищается только своим творчеством. И не только Чайковский, но и все эти гении все время обнаруживают уже в детстве колоссальную ранимость и незащищенность.
Но вы задали вопрос обо мне. И не дай бог создать впечатление у читателя, что я причисляю себя к гениям. Может быть, что-то мне удалось в моей жизни близкое, но мне, прежде всего, наверное, дана возможность общаться с ними на глубоком уровне через магический кристалл. Может быть, лучше их понимать. То есть они со мной действительно разговаривают, доверяют мне некоторые свои тайны, секреты, которыми я, с их позволения, делюсь с людьми. «Всем внешним я буду говорить сказками, а вам, внутренним, – сказал Он своим апостолам, – буду говорить как есть».
Папа и мама говорят, что когда в младенчестве я начинал уж очень плакать, у папы было два способа успокоить меня: или играть на мандолине, или играть на скрипке. В то же мгновение я переставал плакать, начинал таращить глазенки... Как только начинала играть музыка, переставало существовать все остальное.
Помните, вы меня спросили, верю ли я в эпоху Возрождения? А я сказал, что если она еще не наступила, то это просто значит, что мы не достигли дна. А если мы достигнем дна, то это значит, что падать дальше некуда и у нас должен сработать коллективный инстинкт самосохранения нации, ее культурного потенциала.
- Что же тогда дно, если сейчас ещё не дно?
Я не знаю. Видимо, может быть еще хуже.
- Не дай Бог. Я думаю, что мы все-таки сейчас оттолкнемся и пойдем вверх.
Я тоже так думаю. Потому что я приезжаю в Москву уже три года подряд. Первый раз – никакого эффекта. Просто люди в зале прослушали – и все. Второй раз – минимальный эффект. А вот сейчас, в третий раз, как будто количество перешло в качество. Сейчас мне начали звонить директора гимназий, школ. Я уже провел встречи, которые оказались для них знаковыми. В одной школе внутри все перевернулось, гимназия гудит, дети обращаются ко взрослым с упреком: «А почему нам этого раньше не сказали?» Но учтите, что и сопротивление, если начать все делать всерьез, будет на самом серьезном уровне. Ведь сколько диссертаций защищено, сколько методических центров, министерств образования, и у каждого областного центра свои методисты, которые стоят на страже за свое не на жизнь, а насмерть.
- Вам повезло, вы родились в музыкальной семье. Мама тоже музыкант?
Нет. Совсем не музыкальной.
- Как же?! Папа играл и на мандолине, и на скрипке.
Играл любительски. Сейчас не обязательно папе играть на мандолине, кругом есть записи. Ребенка с детства можно симфоническими оркестрами услаждать. Сейчас все есть.
- Так нужно иметь на это побуждение!
Значит, будем говорить, что мне повезло не в том, что папа играл, а в том, что папа и мама, у которых лучшие годы пришлись на войну, каким-то образом в те далекие 50-ые прошлого века понимали интуитивно, что музыка – это очень важно. И поэтому самым главным событием для меня маленького было, когда я каждый вечер подряд слушал симфонический оркестр. Все деньги, которых было очень мало, тратились на то, чтобы летом, в июле, поехать в Юрмалу (на музыкальный фестиваль. Ред.). И чтобы Мишенька слушал Стравинского, Растроповича и так далее... Я до сих пор не понимаю, неужели мне это все одному доставалось. Главное, что мне повезло, что родители были близки к тому предыдущему поколению, которое именовалось интеллигенцией. У дедушки с маминой стороны, и у родителей с папиной стороны, несмотря на провинциальность происхождения, была колоссальная тяга к искусству. Мой дедушка в возрасте 80 лет мне на память читал монологи Короля Лира.
Я собиралась задать вопрос, как приобщать детей к искусству. Но вы на него уже ответили, и у вас даже есть диск для беременных мам...
Называется «Для мамы, которая ждет ребенка и для ребенка, которого ждет Мир». Но не только это. Сейчас, уступая многочисленным просьбам и в конечном итоге считая, что наступило время, я буквально через два дня начну записывать с Борисом Тихомировым, замечательным музыкантом, энтузиастом, диск для детей от 3-х до 5 лет. Это будет попытка заставить ребенка услышать простейшую мелодию.
Есть такой сборник, называется «Для детей, которые начинают играть на скрипке». И в нем первая песенка «Петушок», которая состоит всего из четырех нот. Так вот этот «Петушок» будет сыгран с аккомпанементом. Петушок может попадать в разные состояния, он может любить, тогда это сыграется на другой струне. Он может расплакаться – будет другой инструмент. Этот петушок может только родиться и в первый раз запищать. Может быть задиристый петух и т.д., а потом будут всякие всевозможные вариации на тему, когда петушок поедет в такую-то другую страну, и там окажется совсем другая музыка, там он окажется в сказке.
Я хочу сказать, что можно один диск построить на одной песенке. Можете представить какое это чудо, когда ребенок слышит все эти вариации. Петушок меняется каждые несколько секунд, а ребенок все время слышит смену мысли, атмосферы и ситуации. Вот такой замысел первого диска.
Потом будет песенка вторая. В детских сборниках она подана под авторством Моцарта по антирелигиозным советским соображениям. Это мелодия о Вифлеемской звезде. Ее поют все протестанты. Моцарт просто любил эту мелодию, и как все другие, использовал ее и написал на нее вариацию. И я дам ее маленьким детям. Как маленькая звездочка каждый раз блестит по-другому. Я буду детям давать все время знакомые и понятные образы. Буду обращаться к их родителям. Пусть укладывая ребенка спать, они включают диск, и он заснет под колыбельную, которую споет ему петушок.
Параллельно выйдет этот же диск для детей, которые начинают играть на скрипке. То есть у них уже есть путеводитель.
Что бы вы посоветовали взрослым людям, которые до сих пор были вне музыки, но в какой-то момент у них вдруг появилось желание понять и полюбить музыку? С чего начинать, что слушать?
Вы знаете, я ведь уже посоветовал. Мы выпустили 64 фильма. Эффект, как я знаю, есть. Несмотря на то, что телецентр показывал их глубокой ночью, многим удалось записать эти фильмы.
- Фильмы можно купить?
Продаются 24 части – 12 на одном диске, 12 на другом. Первые 12 фильмов это эффект Баха, эффект Шуберта и т.д., вторая часть это космос – космос Брамса, космос Рахманинова... Там есть фильм «Моцарт и Сальери».
На том же концерте вы упомянули, что в музыке Баха есть все, кроме чувственности. Можно об этом немножко подробнее? Что вы понимаете под этим словом, и кто тогда чувственный композитор?
Когда говоришь о Бахе, то действительно понимаешь, что это что-то невероятное и на Земле случилась какая-то несправедливая вещь. 300 лет назад на Земле появился гений, который уже все предвосхитил, что было и что будет после него. И это настолько сильно, неожиданно и грандиозно, что по мере прохождения веков, мы все больше начинаем понимать, кем же был Бах. Становится даже мистически страшно. Откуда этот человек, откуда он все это знал? Понимал ли он сам себя, понимал ли, что он гений? С другой стороны, возникает другой вопрос. Почему же его дети – воспитанные, сформированные, любимые, обученные им – не понимали, кто такой папа? Гениальный папа, который вырастил четверых детей, ставших великими композиторами. Не просто случайно хорошими, а великими.
И тут возникает вопрос – почему Баха забыли? Некоторые из коллег скажут, что его не забыли, его исполняют. Я говорю, что да. Кто-то играл, и он был доступен нескольким музыкантам, которые профессионально интересовались музыкой прошлого. Так Моцарт его поиграл и был потрясен, Бетховен его поиграл и два года писал музыку а ля Бах. А когда у детей Баха спрашивали про папу, они отвечали, что он был хорошим органистом и никудышным композитором, и называли его хорошим парнем. И возникает вопрос, что за заговор такой против покойного папы? Неуважение? Месть папе за то, что он давал им затрещины, или что-то другое? Первая мысль у меня была, и которую я озвучил в первом фильме «Эффект Баха», что дети делали это сознательно. Они поняли, что дальше за папой ничего нет, и папу нужно забыть, чтобы пустить музыку по другому пути, потому что папу продолжить невозможно. Он – океан. В него все втекло и ничего не вытекает.
Потом я подумал, что это слишком мелко. Я демонизирую детей, хотя в этом что-то есть. Но потом я стал думать, чего же не хватало баховской музыке? Почему после Баха закончилась династия церковных композиторов и органистов? Почему церковь отделилась от композиторов, а композиторы от церкви, причем мгновенно?
- Именно после Баха?
Да, после Баха. Дети Баха еще немножко служили церкви, но больше служили государству, губернаторам, палатам, сенаторам. Прежде всего, их должны были оценить не священники, а слушатели, уже не прихожане, а светские слушатели. И произошло это буквально в течение одного поколения. Потому что расстояние между Бахом и Гайдном, детским классиком, совсем небольшое. И возникает вопрос, почему и Гайдн, и Моцарт, и Бетховен, а за ним Шуберт, Шопен и дальше, и дальше, как сговорились? Даже песен про бога нет. Даже, когда Шуберт пишет «Аве Мария», он пишет латинский католический текст, но на стихи практически Вальтера Скотта. «Аве Мария» это поклонение женщине.
А Христос сказал, что глядевший на женщину с вожделением уже прелюбодействовал с ней в сердце своем. Но музыка не могла пойти по пути отсутствия вожделения, отсутствия страсти, она должна была постепенно вырваться из этих рамок. Нельзя петь все время о том, как больно идти на Голгофу. Можно воспеть и глаза женщины, воспеть страсть, желание приласкать эту женщину и т.д. И вот практически после Баха произошел поворот – музыка пришла к воспеванию эроса, аффекта. Она оставалась полной этики, она оставалась совершенно гармоничной. Но Бог стал строителем, Бог стал рабочим, влюбленным в этот мир, который он строил, влюбленный во всех отношениях.
Вы знаете, во время встречи со студентами Международной Школы в Питере, мы несколько часов провели в Эрмитаже. Причем я задумал показать всего несколько картин. В том числе я подвел их к картине Симоне Мартини, гениального художника XIII века. Алтарь был из двух створок. Первая створка «Благовещение. Гавриил» находится в Вашингтонской Национальной картинной галерее, а вторая – в Эрмитаже и на ней изображена Дева Мария. Она рыжеволосая. Как Маргарита, как ведьма. У нее удивительные глаза. Она вроде бы благочестивая, но вместе с тем вы присмотритесь, и увидите, как она безумно, дьявольски хороша. На ней платочек, сквозь который пробиваются рыжие волосы, колени у ней раздвинуты. И это видно, и под хитоном цветная ткань. И эта золотая ткань в виде золотого дождя. А вы помните Данаю? Легенду о том, как Зевс в виде золотого дождя проник в башню к Данае и оплодотворил ее?
Я уверен, что Симоне Мартини связал момент Благовещения с моментом зачатия Данаи. Он был очень просвещенным человеком, он был другом Петрарки. А Петрарка – это эпоха Возрождения. Мы долго смотрели и не верили своим глазам, это было просто потрясение. Потому что не было необходимости в этой цветной рубашечке под хитоном, в этом треугольничке. Когда ноги раздвинуты, и вы видите кусочек золотого дождя. Это феноменально. Просто посмотрите на эту работу, и вам все станет понятно. Так вот, в искусство всегда внутрь проникала эта античная идея – поклонение эросу. И даже сам Сократ встретился с великой весталкой, которая научила его эросу, как великой идее. И сын повитухи Сократ говорил, что у него с мамой одна профессия – она принимает роды у женщин, а он принимает роды у мужчин. Что он имел в виду? А он имел в виду эрос как великое духовное начало. А это значит, что две души через эрос, через проникновение в мысли друг друга, продвигают мыслительный процесс человечества дальше.
- Какие замечательные слова! Мне тоже в процессе размышления нужен собеседник. Тогда я могу дальше пройти.
Вы знаете, что говорит Юрий Либерман? Он говорит хорошую и простую вещь – все что в тебе, абсолютно неинтересно. Интересно только то, что между тобой и другим человеком. Важно то, что между нами. То же самое, когда мы строим мост. Сам факт строительства моста непонятен – стоит ли, нужен ли? Куда по нему ехать – вот вопрос, то есть, что с чем соединяет этот мост. Если он соединяет человека и концертный зал, где звучит Моцарт, или с картинной галереей, где висит Симоне Мартини, тогда понятна функция моста. Или другая функция – побыстрей приехать на работу, заехать в магазин, купить еды, чтобы восстановить организм и опять работать. Так вот, мы должны понять, что в конце каждого моста, конечной целью каждой души в своем общении души с душой является эстетическая цель. И если этой эстетической цели нет, то всякое движение бессмысленно.
Спасибо, Михаил Семенович, за этот интересный разговор.
(февраль 2012г.)
Вижу это в Интернете, там же форумы: с каждым днем все больше становится тех, кто узнает о Михаиле Семеновиче Казинике и включается в число его активных слушателей и читателей. В основном, слушателей, конечно, потому что Михаил Семенович Казиник, по крайней мере, два раза в неделю - в радиоэфире. В среду, в 19.00 (повтор - в субботу, в 15.30), - на канале классической музыки «Орфей», передача называется «Музыка, которая вернулась». А в воскресенье, с 11.10 до 12.00, - на куда более массовом радио «Серебряный дождь». Эта передача называется «Тайные знаки культуры».
Вот представьте: в 11.10, в воскресенье, надо угадать несколько минут звучащей музыки. Ответы слушатели посылают в виде смс или на сайт радио «Серебряный дождь».
Нет, нет, не то.., - перебирает ответы Казиник, и вдруг его ликующее: - Верно! Умница! Концерт для фортепиано с оркестром Эдварда Грига!
И звучит чудный этот концерт. Те, кто его хорошо знает, наслаждаются прекрасной записью, а те, кто слышит впервые, СЛЫШИТ! Значит, не зря пройдет для него почти что час воскресного времени.
Любовь к классической музыке - не вопрос вкуса, а вопрос бытия, - сказал как-то Михаил Семенович. И дальше: Человек - единственное создание Творца, у которого сознание определяет бытие.
Это я вспомнила потому, что кто-нибудь из читателей, вероятно, уже подумал: а причем здесь «Православная страница»? Да ведь Богом нам дана жизнь, и прожить ее надо как драгоценность, дорожа тем прекрасным, что создано человечеством.
А как Казиник говорит об одном из произведений Алемдара Караманова, композитора трудной судьбы, которого уже нет в живых:
Тысячи рук, воздетых к небу, взывают к Господу.
И собственно о вере:
Господи, верую - дай. А надо: Господи, верую - возьми.
От Казиника узнала, почему внука прославленного мастера смычковых инструментов Андреа Гварнери - Джузеппе Гварнери, тоже мастера, звали Дель Джезу. Да потому, что Gesù - по-итальянски «Иисус». И мастер всегда ставил на своем новом инструменте крест.
Музыка - это питание мозга, - говорит Казиник. - Музыка - это доказательство бытия Бога.
А ведь всего несколько лет назад он, неведомый мне тогда музыкант, музыковед, рассказал, как в детстве удивлялся финалу известной басни Ивана Андреевича Крылова «Ларчик»: «…А Ларчик просто открывался». То есть, принесен от мастера Ларец. Искали-искали секрет: как его открыть? И так пробовали, и эдак. «…А Ларчик просто открывался».
Да как же именно «просто»? Как? Почему Крылов не назвал способ? - сердился юный Михаил Казиник.
И только став взрослым догадался, о чем не задумывалась, признаться, я. В финальной фразе известного русского баснописца все делают упор на слово «просто». А надо - на «открывался». То есть, всего лишь открыть крышку. Чего никто не сделал.
Меня это поразило. Вот уж метафора какая: да откройте крышку Ларца! Сколько же людей сегодня, к сожалению, не догадываются об этом или открывают совсем другие крышки, глупые и ненужные, пожирающие время, саму жизнь!
Сразу же посмотрела в Интернете, кто такой Михаил Казиник? Оказывается, он даже эксперт Нобелевского концерта, то есть готовит и ведет концерт, который следует после награждения лауреатов Нобелевской премии. Один из концертов начинался тем, что Казиник спрашивал каждого лауреата, когда тот стал слушать классическую музыку? Оказывается все - в раннем детстве, и большинство с раннего детства училось играть на каком-либо музыкальном инструменте.
Казиник говорит:
Баха нельзя продолжить, вернее, можно, его продолжил Эйнштейн: E=mc2.
А в одной своей статье написал так: «Культура в переводе с латыни означает "возделывание", и когда Христос говорит "не хлебом единым", это и означает, что сельскохозяйственная КУЛЬТУРА есть вспомогательное для культуры Духовной. Ведь существуют два понятия культуры в древнем мире: первая (хлеб) необходима для второй - главной (ДУХ)».
…Осенью я лежала в больнице и вынуждена была слышать невозможные разговоры по мобильным телефонам соседок по палате о жизни так называемых «звезд». Прямо как о своих самых дорогих родственниках говорили. Мне вспомнились слова Казиника: «Страна, в которой поп-звезды под собственные фонограммы "танцуют" жен новорусских спонсоров, получая за один танец сумму, которая могла бы принести сотням тысяч детей музыку Моцарта, не сможет существовать».
Я вернулась из больницы, после очень тяжелой операции, включила компьютер, на сайте радио «Орфей» открыла передачи Михаила Семеновича Казиника, они там хранятся:
http://www.muzcentrum.ru/orfeus/programs/program21/ И погрузилась в СВОЙ мир, лежала и исцелялась не только после операции, но и после тех бесстыдных «мобильных» разговоров, невольной слушательницей которых вынуждена была пребывать столько дней.
Какая роскошь - все это! Вот Казиник утверждает: прелюдия французского композитора Клода Дебюсси «Девушка с волосами цвета льна» - вовсе не свидетельство того, что Дебюсси - импрессионист в музыке, как принято считать.
Это же портрет! - рассуждает Казиник. И доказывает, что Дебюсси - музыкальный символист.
Или популярно объясняет, из чего складывается соната: есть главная тема и темы побочные. Кто, например, главный персонаж в сказке про Красную Шапочку? Бабушка, конечно, потому что если нет Бабушки, то Красной Шапочке не к кому идти.
Вот это да!
А недавно он вместе с пианистом Андреем Шибко в целом цикле передач разобрал все 24 прелюдии Дмитрия Дмитриевича Шостаковича. Такое увлекательное и веселое занятие, хотя ведь даже среди части музыкантов бытует мнение, что эти прелюдии совсем неинтересны.
С Казиником очень уютно и надежно, и когда в конце своей воскресной радиопрограммы на «Серебряном дожде» он повторяет: «Я обнимаю вас музыкой!» и просит отметиться на глобусе, который крутится на его персональном сайте, я всегда это делаю. Lipetsk повторяется несколько раз. Значит, не одна в нашем городе слушаю. И мне радостно.
Найдите Казиника в Интернете. Хотя если у Вас есть возможность слушать радио в диапазоне УКВ, то отыщите «Орфей» на частоте 70,07 Мгц. Липецк - один из немногих городов России, который, к счастью, принимает «Орфей». Когда несколько лет назад я рассказала об этом настоятелю нашего храма преподобного Сергия Радонежского отцу Сергию, то добавила: и в этом смысле Господь нас увидел.
Батюшка тепло рассмеялся.
Татьяна Артемьева,
прихожанка прихода храма
преподобного Сергия Радонежского.
Михаил Семенович Казиник
Газета «Политехник» Липецкого государственного технического университета. - 2012. - № 1. - С. 6-7.
Михаил Казиник в Совете Федерации. Фото: Пресс-служба Совета Федерации РФ/https://creativecommons.org/licenses/by/4.0/
Михаил Казиник, искусствовед и просветитель, всю жизнь посвятил служению искусству. Он просто и доступно рассказывает о музыке, литературе, живописи. Он легко переводит далёкую от жизни теорию во что-то простое, насущное и интересное.
О воспитании
Школы нужно менять во всем мире. Дети не хотят идти в школу, родители кричат: «Там небезопасно!».
В детях надо развивать другое мышление, веру в свои силы. Не заставлять ребёнка заниматься музыкой, а помочь открыть творческий потенциал.
О XXI веке
Если в XXI веке не наступит очередная спасительная эпоха Ренессанса, то абсолютно верно, что на это место придёт эпоха мракобесия.
О гениях
Человечество питается и развивается только творениями духа, оставленными великими композиторами, писателями, поэтами. Это и есть цивилизация, есть подлинный мир. Сегодня весь мир сошёл с ума со своей идеей равенства возможностей, полов, интеллекта.
Если все люди гениальны, тогда в чём твой потенциал? Гением никогда не станет человек, у которого нет другого мышления, нет лёгкости генерирования идей, способности отказаться от идеи, как только она скомпрометирована.
О Чайковском, Рахманинове и школьных оценках
По какой балльной системе оценивать гениальные произведения Чехова, Тургенева?
Когда Чайковский преподавал в консерватории, он был таким добрым, что всем ставил пятёрки - неудачливым, слабым и сильным ученикам. Так как он был меланхоликом, он сразу начинал плакать, если надо было ставить плохую оценку.
Однажды к нему подошёл высокий молодой человек и протянул с волнением ноты, представившись Рахманиновым. Чайковский начал играть по нотам и вдруг заплакал. Все растерялись. Оказалось, он расстроился из-за того, что если выше пятёрки ставить никому нельзя, то этот гениальный мальчик такой же, как и все остальные?
После этого случая Чайковский ввёл новую систему оценки. Он нарисовал пятёрку, слева поставил плюс, справа, сверху, снизу и получилась девятибалльная система оценки. Он остался очень доволен!
О гастрономическом подходе к искусству
Классика - текст цивилизации. Если есть тайна гениев, создавших выдающиеся творения, тогда должна существовать и тайна гениев восприятия. Отсюда понятно, что не всем дано понять гениальность.
Сколько в среднем проводит человек в музее около картины? 4–5 секунд. Художник вложил столько труда в эту картину, чтобы люди проходили мимо… мимо… даже не поняв замысла?
Вся живопись не столько изображает, сколько выражает. Вот, к примеру, можно услышать такой разговор возле картины с яблоком, нарисованным голландским художником в стиле реализма: «Я бы его съел (ровно гастрономический подход к изобразительному искусству), а вот фламандские яблоки уже другие, эти я есть не буду!».
Картины художников нужно смотреть подолгу, смотреть в деталях, и тогда перед вами откроется совершенно иной мир!
О любви
Любовь - величайшая в мире энергия. Вся великая музыка, написанная когда-либо человеком - это любовь, вся великая поэзия тоже любовь. Ведь и Бог создавал людей с любовью!
Михаил Семёнович Казиник - Научный руководитель Евразийского центра перспективного социокультурного проектирования Московского образовательно-культурного кластера, член Комитета по международному гуманитарному сотрудничеству ЕОЭС, искусствовед и просветитель, автор и ведущий оригинальных музыкальных и искусствоведческих программ, популяризатор классической музыки, музыкальный эксперт Нобелевского концерта, гостевой профессор при Стокгольмском Институте Драмы, почётный член Европейской Славянской Академии Литературы и Искусства Болгарии, Почётный Доктор RISEBA (Рижская Международная Высшая Школа Экономики), профессор открытой кафедры МЭИ, обладатель Ордена «Служение искусству» за вклад в укрепление международного гуманитарного сотрудничества.
Управляющий совет Московского образовательно-культурного кластера
Установили бы Вы себе на телефон приложение для чтения статей сайта epochtimes?
Текущая страница: 10 (всего у книги 19 страниц) [доступный отрывок для чтения: 13 страниц]
Глава 17
Пять собеседников
Это последняя глава первой части книги. Она – как бы обобщение на писанного выше. Она же – тест для читателя.
В диалоге принимают участие
А. Блок и Б. Пастернак – два выдающихся русских поэта XX века.
Их творчеству в книге уделено немало внимания.
В поэзии обоих существует невероятно глубокая связь между чисто поэтическими категориями красоты и философскими категориями бытия. Оба они – мост между традициями русской поэзии XIX и XX веков. И одновременно – полновластные хозяева поэзии века XX.
Г. Гессе – грандиозный писатель этого же времени,
живший и творивший в Германии и Швейцарии. Он – автор одной из величайших и глубочайших книг всех времен – «Игра в бисер». Эту книгу я хотел бы порекомендовать прочесть всем, кого волнует судьба будущего человечества и человеческой духовной культуры. Кстати, идейным вдохновителем этой книги и ее героев, тех, кто открыл тайны «игры в бисер», является Николай Кузанский и его философия. Именно сочетание математики и музыки стало основой единственного занятия жителей выдуманной Гессе страны Касталии – игры в бисер. Цель касталийцев, убежавших от «эпохи фельетона» (так называет Гессе нашу нынешнюю цивилизацию), – сохранить высшие ценности духов ной культуры человечества, играя в бисер в созданной ими стране. Каждая бисеринка игры – это математическая формула или тема баховской фуги, аккорд из прелюдии Рахманинова или строчка из средневекового трактата.
Вдруг ее чтение у некоторых сразу «не пойдет», и вы перестанете доверять мне или себе.
Или подумаете о том, что вы «безнадежны» как духовный восприятель и мыслитель.
Ведь действительно эта книга столь же глубоко духовна, сколь и по-особому сложна для тех, у кого нет достаточного опыта погружения в духовную сферу жизни. Таким людям могу дать совет: может быть, не стоит пытаться читать «Игру» сразу и целиком, а попробовать читать ее понемногу.
Для начала – вступление к ней под названием «Опыт общедоступного введения в игру в бисер».
Если почувствуете, что вас захватило, – читайте дальше, если нет – перечитайте «Опыт» еще несколько раз. Очень важно прочесть стихи из этой книги. Они называются «Стихи школяра и студента».
С перерывами, с возращением к прочитанному. И в одном я убежден до глубины души: тот, кому удастся пройти через все сложности первого общения с этой, может быть глубочайшей, сокровищницей мысли последних столетий, возьмет эту книгу в спутники навсегда.
Возвратившись же к ней через пару лет, вы будете удивлены, насколько естественно вы будете воспринимать эту еще недавно сверхсложную, как вам казалось, книгу.
Томас Манн – немецкий писатель XX века,
автор равновеликой «Игре в бисер» книги «Доктор Фаустус». Этой книге, которая так же, как и книга Гессе, является кульминацией мышления интеллектуальной элиты XX века, я хочу посвятить отдельную главу во второй книге.
Итог же принадлежит средневековому японцу – одному из гениев поэзии хокку.
Почитайте побольше стихов хокку. Познакомьтесь с величайшим поэтом хокку Мацуо Басё . Суметь выразить глубочайшие мысли всего в трех строчках – особое умение японской поэзии.
Здесь я позволю себе процитировать хокку, написанное мной в те времена, когда я усиленно тренировался в их написании. Да еще в самые несвободные годы полной регламентации жизни.
Лист бумаги в тюрьме.
Значит, вовсе я не арестант –
Напишу о Вселенной стихи.
Если вы глубоко и несколько раз прочитаете подряд мысли этих пятерых собеседников, то почувствуете вневременность и безграничность, единство и глубину мыслительного творческого процесса на нашей планете.
Это и есть тот мир, который, согласно Николаю Кузанскому, коридор между нашим миром и миром «Абсолютного Максимума».
КоллажУм обладает способностью соединять все идеи, между которыми не возникает противоречий.
Д. Юм. Трактат о человеческой природе
В пространствах беспредельных горят материки,
В подвалах и котельнях не спят истопники.Б. Пастернак. Ночь
…если мы допустим на минуту,
Что за поверхностью зияют бездны,
Возможно ль будет доверять уюту,
И будут ли укрытья нам полезны?Г. Гессе
…Я возьму тебя с собою
И унесу тебя туда,
Где кажется земля звездою,
Землею кажется звезда.
И, онемев от удивленья,
Ты узришь новые миры –
Невероятные виденья,
Создания моей игры…А. Блок
Рассудок, умная игра твоя –
Струенье невещественного света,
Легчайших эльфов пляска, – и на это
Мы променяли тяжесть бытия.Г. Гессе
Когда строку диктует чувство,
Оно на сцену шлет раба.
И тут кончается искусство
И дышат почва и судьба.Б. Пастернак
Мне кажется, что наивность, бессознательность, самоочевидность являются неотъемлемыми признаками того явления, которое мы зовем культурой.
Т. Манн
Видели всё на свете
Мои глаза – и вернулись
К вам, белые хризантемы.
Я испытываю безумное искушение порассуждать на тему этого диалога.
Но, во-первых, я боюсь испортить прозой его невероятную поэтичность, а во-вторых, чудо этого подстроенного мной диалога в том, что поэты через века и страны общаются между собой так, словно они сидят рядом друг с другом.
Я боюсь стать шестым лишним.
А посему предлагаю читателю остаться с ними наедине и не только понять ход их мыслей, но и глубоко прочувствовать эту атмосферу:
АТМОСФЕРУ ПИРШЕСТВА ЧЕЛОВЕЧЕСКОГО ДУХА.
Часть 2. Пути
И толковала чернь тупая:
«Зачем так звучно он поет?
Напрасно ухо поражая,
К какой он цели нас ведет?..»
…
Молчи, бессмысленный народ,
Поденщик, раб нужды, забот!
Несносен мне твой ропот дерзкий,
Ты – червь земли, не сын небес;
Тебе бы пользы все – на вес
Кумир ты ценишь Бельведерский.
Ты пользы, пользы в нем не зришь,
Но мрамор сей ведь бог!.. так что же?
Печной горшок тебе дороже:
Ты пищу в нем себе варишь.А. С. Пушкин. Поэт и толпа
И славен буду я, доколь в подлунном мире
Жив будет хоть один пиит.А. С. Пушкин
«Я памятник себе воздвиг нерукотворный…»
КТО ОН, ЧЕЛОВЕК, – «ФАБРИЧНЫЙ ТОВАР ПРИРОДЫ» ИЛИ ВСЕЛЕНСКИЙ ГЕНИЙ?
Глава 1
Пивной ГУЛАГ
Много лет я разъезжал по нашей стране, лихорадочно пытаясь встретить как можно большее количество людей.
Ибо идея о шансе (помните Курочку Рябу?) не давала мне покоя.
Понимая, что мы живем в стране, которая пережила самое страшное в истории человечества – нападение на генофонд, представляя себе все по следствия этого нападения, я старался построить свои выступления таким образом, чтобы разбудить в людях веру в силу воздействия прекрасного, в их собственные творческие возможности. О телевидении нечего было даже и думать.
Поэтому приходилось работать только как бы физическим телом.
С одной стороны, даже сейчас, через много лет, в глубине души понимаю, что это попахивает утопией.
В 1991 году, в последний день пребывания на родной земле, написал стихотворение, которое назвал «Московские старухи».
Старые московские квартиры…
В них – старухи, словно негативы:
Веруют упрямо в Дух и Баха.
Кружева, как дырки, в их рубахах.
Правнуки – битово-беспартийны:
Путают иконы и картины.
Остальные говорят (о, время!)Про зарплаты, пенсии и премии.
А когда семьей вернутся с дачи –
Не играют Шуберта, не плачут…
Но старухам жить осталось мало…
(Вторят им арбатские подвалы.)
Прошло 14 лет… Ни тех старух, ни тех подвалов нет…
Но что же взамен?
Когда я иду по улицам Петербурга, то среди многих изменений (положи тельных и отрицательных) наблюдаю одно для меня самое трагическое. Огромное число девочек 13–14 лет и старше, которые ходят по улицам, сидят на скамейках в парках и дворах и пьют пиво. И не просто пиво, но такое, которое в Швеции, например, можно купить только в специальных магазинах! Эти магазины работают пять дней в не делю (с 11 до 18 часов).
Но купить крепкое пиво в Швеции может только тот, кто достиг двадцати лет. Если у продавца есть сомнения в возрасте покупателя, то требуется документ, удостоверяющий возраст. Во всех магазинах, где продают спиртное, есть даже такое обращение:
«Если вам уже исполнилось 20 лет, но вы выглядите моложе, то не за будьте взять с собой удостоверение личности».
Таким образом страна пытается защитить своих граждан от алкоголизма или, по крайней мере, от привыкания к спиртному с детских лет. К тому же крепкое пиво стоит так дорого (как, собственно, и все спиртное в Швеции), что всегда существует масса альтернатив для траты денег. Скажем, пол-литра крепкого пива стоит столько же, сколько поездка на суперкомфортабельном корабле из Стокгольма в Хельсинки (и обратно) с возможностью провести на корабле 18 часов (дискотеки, концерты, сауна).
Затем – день в столице Финляндии и еще 18 часов назад. Выбирайте!
Бокал крепкого пива или поездка на корабле. Выбирайте!
Два бокала крепкого пива или поездка вдвоем в двухместной каюте. В Швеции никто не запретит мальчику и девочке ехать в двухместной каюте. Выбирайте!
Два бокала пива или плеер. Выбирайте!
Десять бокалов пива или полет в Париж и обратно (!!!). Если каждый день в течение 10 месяцев, не выпив бокал пива, откладывать его стоимость, то на эти деньги можно отправиться в двухнедельное путешествие на какой-нибудь остров в Средиземном море. Можно взять с собой своего друга или подругу.
Сэкономленных на пиве денег хватит на два билета на самолет (до Крита и обратно), гостиницу (номер на двоих со всеми удобствами), прекрасное питание, путешествия по всему острову.
Да, забыл сказать, что в гостинице обязательно есть бассейн для тех, кто любит подсвеченную пресную воду, бесплатные шезлонги и наличие ря дом бара с прохладительными напитками и мороженым.
Выбирайте!!!
Бокал крепкого пива каждый день или поездка в колыбель европейской цивилизации!
Минойская культура, древний Кноссос – лабиринт Минотавра. Отсюда взлетел Икар.
Остров Крит, возможно, одно из самых красивых мест на нашей планете.
И все это – вместо одного бокала крепкого пива в день.
Кем нужно быть, чтобы даже в течение одной секунды сомневаться в выборе? Только человеком с тяжелейшей алкогольной наследственностью.
В России же крепкое пиво стоит меньше, чем сок, его можно купить в любое время дня и ночи, несчетно количество торговых точек, продающих алкоголь 24 часа в сутки.
Тринадцатилетняя девочка, пьющая крепкое пиво, – это последнее на падение на генный фонд русского народа.
Народ, переживший столетний ГУЛАГ, потерявший в течение четырех поколений своих лучших представителей, вступил в третье тысячелетие с крепленым пивом на знамени.
И это – во имя группки людей, получающих миллиардные прибыли. Остатки народа, выдержавшие геноцид коммунистов, геноцид фашистов, погибнут в угоду пивной мафии.
Помню, в конце 70-х годов партия и правительство приняли решение повысить цены на спиртное. Резко взлетели цены на коньяк, на высококачественные вина.
Но цены на низкопробные, медленно убивающие плодово-ягодные вина, которые, собственно, и пил советский народ, остались практически без изменений. Эти страшные вина народ ласково называл «чернилами». Должен сказать, что «чернила» были, пожалуй, великолепным добавлением к системе ГУЛАГа.
Ибо коммунистическая идея могла существовать только при условии тотального страха или тотального потребления спиртного. (Лучше – того и другого вместе.)
Я тогда написал стихотворение, которое могло быть высоко оценено коммунистами (15–20 лет лагерей). Помню, даже ухитрился раза два прочитать его со сцены.
Я и сегодня удивляюсь тому, что все обошлось. Хотя, мне кажется, стихотворение было пронизано такой болью за страну, что даже гэбисты не могли не согласиться с ним.
Никогда бы не подумал, что оно может быть актуальным через 25 лет.
Для того чтобы при чтении моего стиха у нынешней молодежи не оста лось темных пятен, напомню об одном жутком событии 70-х годов. Мир тогда ужаснулся тому, что происходило в стране под названием Камбоджа (Кампучия).
Тамошние коммунисты, начитавшись ленинских работ, решили последовать главной идее вождя мирового пролетариата, заключающейся в том, что во имя священной цели – построения коммунизма – можно и нужно идти на любые жертвы.
Вот и решили камбоджийские коммунисты (красные кхмеры) не рассусоливать с уничтожением собственного народа на десятилетия, как Ленин и Сталин, а сделать это в рекордно короткие сроки. В эти рекордные сроки им удалось уничтожить почти треть собственного населения (два миллиона человек).
А поскольку экономики коммунистических стран нигде и никогда не справляются с обязанностью «обеспечить постоянно растущие потреб ности» (цитата из программы КПСС) своих народов, то не хватило у бедных камбоджийских коммунистов патронов.
Но, как говорил один из вождей Коммунистической партии Советского Союза Л. И. Брежнев, «советский народ знает – там, где партия, там по беда».
Камбоджийская партия тоже нашла победный выход. Людей стали закапывать в землю живьем.
А теперь – стихотворение, которое называется «Геноцид».
У этих вин других названий нет –
Любые – геноцид. И только он.
Трагедия Камбоджи канет в Лету –
Мотыгою людей убит мильон.Другой мильон живыми закопали.
А третий… Впрочем, хватит слезы лить,
Сыграю лучше Баха на рояле,
Чтоб, веруя в Гармонию, забыть
Камбоджу словно сон… Да было ль, право?
Но посмотри вокруг… О, нервы, в жгут!
И на Россию найдена управа,
Что ласково «чернилами» зовут.Забыт Омар Хайям – не по карману
Букеты тонкие, пьянящие, как стих,
А на «чернила» цены без обману –
О, рубль семьдесят!.. Еще мильон утих…Правители! Безбожники!!
Ведь кресла
и пледы теплые у батарей вас ждут.
Давно пусты мозги, сердца и… чресла –
Для вас зачать – и то огромный труд!А впрочем, что со мной – такие темы
Впервые на бумагу занесло.
Давно рисунки превратились в схемы,
И Пушкино – не Царское Село.…Устал, отстал, задумался – не время –
Уже не время, поздно, слиплось все.
Не будет искры – затерялся кремень.
В зачатии отраву занесет
В мильон прекрасных тел…
Душой – кастраты,
Но не кастраты телом…
Бог! Ты где?
Стране нужны поэты,
не солдаты!!!
…Но некому помочь такой беде…
Сегодняшний вариант стиха о «пивных» девочках звучал бы, наверное, еще страшнее.
Но главное из того, о чем хочу сказать, – впереди.
Речь многочисленных ныне «пивных» (а в прежние времена просто) девочек за годы моего отсутствия резко изменилась.
Эти тоненькие, находящиеся в романтическом возрасте девочки, идя по улице, говорят таким языком, каким в мое время пользовались строители, которым на ногу упала железная балка.
Но даже строители моего времени, как только боль проходила и стресс отступал, использовали меньшее количество нецензурных слов в единицу времени, чем эти «воздушные» девочки.
Каждый раз, когда я слышу их речь, то вглядываюсь в лица говорящих, пытаясь увидать следы порока. И каждый раз испытываю потрясение.
Ибо во многих лицах я вижу так хорошо знакомые мне по картинам русских художников-портретистов XVIII–XIX веков черты. Черты утонченные, часто с явными признаками дворянства. Внешне это по-прежнему Наташи Ростовы, тургеневские героини, Татьяны Ларины.
Те, что вдохновляли русских поэтов и художников.
Часто я вижу лица, красотой и светом напоминавшие мне лица дочерей последнего российского императора.
Это невероятное, мистическое, нелепое, сюрреалистическое несоответствие между утонченным обликом этих девочек и пивными бутылками в их руках. Из горлышек этих бутылок они пили, двигаясь по пути к своим неведомым мне целям.
Между архитектурой той части города, по которой они передвигались, и уровнем их речи, речи героев пригородных зловонных трущоб конца XVIII века, где жили дети нищих, проституток, алкоголиков.
Только в те времена девочек обязательно остановил бы околоточный надзиратель и либо выдворил чернь, недостойным образом ведущую себя в дворянском районе города, либо отвел нарушительниц в околоток. Но никто кроме меня не оборачивался на этих девочек, не смотрел удив ленно.
Патология стала нормой.
Но именно в этом страшном, нелепом, кричащем несоответствии и увиделась мне вся глубина трагедии России XX века.
Моя фантазия перенесла меня в последнюю четверть XIX века, во времена прапрапрабабушки одной из «пивных» девочек.
Прапрапрабабушка говорила на нескольких языках, читала поэзию Байрона и пьесы Мольера на языке оригиналов, играла на рояле, писала стихи, вела дневник, которому поверяла интимнейшие и невиннейшие тайны своей жизни.
Она вышла замуж за талантливого, подающего надежды молодого чело века.
Этот молодой человек действительно стал выдающимся ученым. Настолько выдающимся, что (уже немолодым) попал в ленинский спи сок из двухсот ученых, которых надлежало немедленно выслать из страны.
Его же немолодую жену с двумя взрослыми сыновьями, женой старшего сына и двумя внуками уплотнили, оставив одну маленькую комнату в их же двенадцатикомнатной квартире.
Ее сыновья попали в молотилку первых большевистских лет. Когда один из пьяных матросов, пришедших в их комнату в одну из страшных послеоктябрьских ночей, начал вырывать листы из старинного семейного альбома, чтобы унести с собой его серебряный футляр, то сын попытался поговорить с этим человеком (?).
И был расстрелян в упор в их же комнате на глазах у своей старой матери, жены и сыновей.
Его жена вскоре умерла от нервного истощения. Затем умерла и бабушка.
Оставшиеся сиротами двое его детей стали беспризорными, но, несмотря на перипетии времени, сумели подняться, выстоять и занять достойное место в обществе (увы, в недостойном обществе!). Один из них был репрессирован в 37-м году, другой – в 39-м (без права пере писки).
Сын этого другого ребенком попал в лагерь для членов семей врагов на рода (ЧСИР – член семьи изменника Родины).
Вышел из лагеря в 56-м году, вскоре женился на простой и очень доброй женщине. У них родилось двое детей.
Но отец довольно скоро умер – сказались 17 лет, проведенные в лагере. Чтобы выжить, его жена с двумя детьми вернулась в родную деревню. Вы жить удалось, но ее старший сын попал в компанию деревенских алкоголиков.
В 76-м году подался в город на заработки. Гулял напропалую, перебивался случайными заработками. В 1990 году у его сожительницы родилась дочь.
Возлюбленный вскоре бросил их (а может, умер или попал в тюрьму). Так одинокая женщина и жила вдвоем с дочерью. Затем сошлась с другим мужчиной, родила еще двоих детей. Ее старшей дочери в 2004 году – 14 лет.
Она ходит с компанией подростков по улицам Санкт-Петербурга, пьет пиво. Ее речь наполовину состоит из названий мужских и женских половых органов.
Она и есть прапраправнучка нашей любительницы читать Байрона в ори гинале.
Она, не зная того, вернулась в город, где ее корни. Но город уже без Байрона, без гимназисток, ведущих дневники и посе щающих оперу.
Это город, где, как и во всей скорбной стране, произведен самый невероятный в истории человечества эксперимент.
Наша «пивная» матерщинница – одна из миллионов «пивных» матерщинниц, ставших невинными жертвами безумного коммунистического эксперимента с его страшной селекцией.
Но, заглянув в ее глаза, я узнал ее… прапрапрабабушку. Они так похожи!
Ей ни о чем не напомнит Киркоров, ее ничем не обогатят «Тату». Передачи телевидения только подтвердят правильность выбранного ею сорта пива и естество ее представлений о ценностях «послегулаговского» мира.
Ее друзья и подруги твердо знают: в этом мире главное – деньги .
Ибо чем больше денег, тем больше можно купить пива. Тяжелое хмельное состояние высвобождает то ощущение, которое поэты когда-то называли «волнением в крови», и преобразует его в потребность «трахаться» с наиболее настойчивыми мальчиками. Это тем более естественно, что огромное количество ее подруг – «пивных» девочек – давно этим занимаются, а кое-кто сделал это статьей до хода.
А некоторым даже удалось найти себе кавалеров, у которых столько денег, что они могут потратить на свою девочку за один вечер в ресторане полу годовой заработок школьной учительницы по литературе. И все же…
Есть шанс спасти эту девочку!
Ничего не осталось у нее от города ее прапрапрабабушки. И не время унесло все это, а ГУЛАГ, длившийся без малого сто лет. ГУЛАГ вытравил из нашей девочки историческую память.
Есть шанс спасти эту девочку!
К счастью, существует наука ГЕНЕТИКА.
Гулаговские вожди пытались расправиться и с ней.
Ибо никакая другая наука, кроме разве что кибернетики, не способна разрушить до основания всю коммунистическую идеологию.
Но, как сказано в послании поэта Алексея Константиновича Толстого к начальнику российской цензуры графу М. Н. Лонгинову,
С Ломоносовым наука,
Положив у нас зачаток,
Проникает к нам без стука
Мимо всех твоих рогаток,2
Имеется в виду цензурных рогаток. – Примеч. авт.Льет на мир потоки света
И, следя, как в тьме лазурной
Ходят Божии планеты
Без инструкции ценсурной…(орфография оригинала. – М. К.)
Спасти наших «пивных» девочек не могут бывшие работники ГУЛАГа, ныне уверенно ведущие страну по пути «торжествующей» демократиии, не могут и разворовавшие все, что осталось в стране после замены коммунистов на посткоммунистов, тусовщики.
«Пивных» девочек может спасти то, что я совсем не научно называю ПОБОЧНАЯ ГЕНЕТИЧЕСКАЯ ПАМЯТЬ.
Я просто убежден, что глубоко внутри, на уровне подсознания, живет в этих девочках память о чем-то ином.
И если удалось бы НАПОМНИТЬ им об этом неимоверно далеком, подлинном, приоткрыть иной мир, дать шанс, то великий народ еще можно спасти.
Вот здесь самое время объяснить мою позицию по поводу предложенного мной примера.
Этот пример с девочкой – крайне драматичен.
Но совсем не обязательно, чтобы предки обязательно были дворянами, учеными или интеллигентами.
Я просто описал крайнюю ситуацию, когда за сто лет не осталось ничего от происхождения и памяти предков.
В качестве примера показал невероятный генеалогический путь от вели кого ученого и его образованнейшей жены к «пивной» прапраправнучке. Для восстановления справедливости покажу еще несколько вариантов за губленных генеалогий.
Прапрапрадедушка – зажиточный крестьянин.
Его раскулачили, сослали в Сибирь, лишив его прапраправнучку богатейшей фермы, которая была бы передана ей по наследству, вручив взамен пиво.
Прапрапрадедушка – сельский священник. Его расстреляли, поскольку он протестовал, когда вышло постановление: взорвать храм, где он служил.
Прервано поколение священников.
Его прапраправнучка обожает мешать пиво с водкой.
Есть шанс спасти это девочку!
Прапрапрадедушка одной из «пивных» девочек владел доходным домом в Петербурге.
Его прапраправнучка каждый день проходит мимо этого огромного дома, посасывая из горлышка крепкое пиво, и, естественно, не догадывается, что она, проживающая с отцом, матерью, двумя сестрами и братом в ком нате величиной 20 квадратных метров на далекой окраине, должна была бы стать хозяйкой этого дома.
Большую часть времени она проводит на улице еще и потому, что очень не хочется возвращаться в постылую комнату, где вечно нечем дышать.
Есть шанс спасти это девочку!
Ведь на самом деле многим из «пивных» девочек дискомфортно, ибо в них спит «тоска по крови, по судьбе», как писал Герман Гессе в своем романе «Игра в бисер».
Они, девочки, ничего не помнят. Но их гены «помнят» и доходные дома, и оперные спектакли, и молитвы в тихой церкви.
Но у читателя может возникнуть вопрос: почему я все время говорю о де вочках?
Ведь существуют и «пивные» мальчики, и проблемы послегулаговского посткоммунистического общества касаются их в той же степени? И да, и нет.
Да, ибо к услугам мальчиков все тот же океан круглосуточного пива.
Да, ибо они – жертвы той же страшной коммунистической селекции.
Да, ибо и у мальчиков нет альтернативных программ по телевидению.
Да, ибо и у мальчиков – мутировавшая речь, не имеющая ничего общего с основами великого русского языка.
И все же в условиях катастрофы в первую очередь необходимо заниматься девочками. И вот почему.
Женщина несет большую ответственность за то, чей род она продолжит. Мужчине (я сейчас имею в виду случайную сексуально-пивную встречу), по сути, все равно, состоялось ли зачатие. Он может об этом никогда не узнать.
Женщина же вбирает в себя живое семя, и этот акт – священный акт продолжения рода. Женщина родит данного конкретного ребенка, наследующего тысячи предыдущих поколений.
Мужчина, участвующий в акте зачатия, может быть равнодушен к последствиям, ибо завтра он может произвести еще одно (а то и не одно!) зачатие. С другой женщиной (или женщинами).
Но как первая, так и вторая женщины зачнут и родят конкретного ребенка от конкретного мужчины.
Им, женщинам, предстоит жить с этим ребенком, воспитывать его, кормить его грудью, быть свидетелями его развития.
Для мужчины половой акт может носить только характер наслаждения. Для женщины он может оказаться судьбоносным.
Поэтому я поведу речь о еще одной особенности, которую несут в себе тоталитарные системы.
О ней не так много пишут и говорят, но проблема эта очень существенна. Я называю ее проблемой непартнерства.
Жанр, в котором выступает скрипач и искусствовед Михаил Семенович Казиник, определить непросто: отчасти концерт, отчасти лекция, отчасти спектакль. Может, поэтому побывавшие на концертах Казиника говорят об их уникальности.
Ключ к этим выступлениям, одно из которых состоялось 21 февраля в Таллинне, в театре «Эстония», – личность самого Михаила Казиника, энциклопедиста, наследующего людям Возрождения (насколько это возможно в нашу эпоху). Казиник любуется не только многообразием мировой культуры, но и ее ошеломительной целостностью, и пытается научить этому взгляду других людей.
Отсюда – постоянные переходы, перескоки с темы на тему, с Баха на Эйнштейна, с Моцарта на Пушкина, потому что на деле все близко, все титаны культуры связаны друг с другом мириадами незримых нитей, и ощутить эти нити, сжиться с ними, сделаться частью вневременной матрицы – очень важно, особенно, по выражению самого Казиника, в нашей «постгулаговской» среде. Сталин уничтожил значительную часть культурного слоя советского народа: речь не только об убитых, но и о тех, кто не родился, вот почему для жителей бывших республик СССР приникать к источникам чистой культуры особенно важно.
Если Бах – мастер...
В первую очередь это – классическая музыка, которой Казиник противопоставляет «конвейерную попсу». Нет ли здесь своего рода музыкального снобизма? Не секрет, что в свое время почти все то, что мы считаем классической музыкой, считалось попсой по сравнению с творениями признанных классиков других эпох.
«Чтобы вы поняли меня правильно, я задам вам контрвопрос: морфий – это хорошо или плохо?» – спрашивает Михаил Семенович. Смотря зачем и в каких дозах употреблять... «О! Вот вам и ответ на ваш вопрос. Не бывает плохой, мерзкой, абсолютно глупой музыки! Есть только наша мера потребления. Морфий – лекарственное средство при длительных стойких болях, и спасибо, что есть морфий, иначе многие люди страшно мучились бы... В основе человека должна быть гармония, классическое мышление. Если гармония есть – слушай что хочешь, отрывайся, развлекайся, смейся, – тебе ничто не страшно! Беда в том, что нам уходить в отрыв от классики нельзя. Другим можно, а нам – нет. Шведский ребенок с малых лет ходит с мамой и папой в церковь, а там – господин Бах, его хоралы, и это для шведов – норма. Помню, я в какой-то шведской гимназии рассказывал о том, что Бах – это Эйнштейн за триста лет до Эйнштейна, стал играть музыку Баха, и вдруг вся аудитория начала петь. И я подумал: господи, какой же я дурак, для них же это – “во поле береза стояла”, народная музыка! Ведь Бах обрабатывал народные мелодии, потому что идея Мартина Лютера была – приблизить церковь к человеку...»
Шведы в определенном возрасте приходят в концертный зал, продолжает Казиник, строят свои дома по законам красоты и не ругаются матом, они по сути своей протестанты и живут по заповеди «работай – и воздастся тебе». Они – Мастера. В Швеции нет понятия «проводник» – есть «мастер поезда», и уборщица там – «мастер уборки». «А вспомним нюрнбергских мейстерзингеров, мастеров пения! Это другая ментальность! При этой ментальности Бах – мастер, пятый евангелист, над ним нельзя смеяться, его нельзя унижать. И тогда “Битлз” – тоже мастера. И, черт побери, Киркоров – тоже мастер своего дела... Когда есть стержень – есть всё, понимаете?»
«Культура тела» – у гепарда
Сам Михаил Казиник с 1991 года живет в Швеции. В разгар августовского путча он принял решение подписать контракт на несколько лет и обратно на постоянное место жительства не вернулся.
«Это не значит, что я эмигрировал, – объясняет скрипач. – Я часто бываю в России, даю концерты, веду программы на радио и на телевидении, выходят мои книги на русском языке... В Швеции по-другому относятся к таким вещам. Мой дядюшка, живущий в Мальмё, ездит в Вену, чтобы послушать оперу, и в Копенгаген, чтобы пообедать с друзьями, и это нормально. Правда, я теперь не знаю, как везти в Россию или Белоруссию внуков. Мои внуки не знают мата, и если они спросят, о чем разговаривают люди на улице, что я им скажу? Но у меня осталась квартира в Минске и белорусское гражданство. В паспорте написано, что я должен заменить его в 2051 году. Иначе Лукашенко меня накажет...»
Но и Швеция, по словам Казиника, несвободна от «силы, которая делает все, чтобы современные люди не настраивались на вечные ритмы», и имя этой силе – продавцы: «Маркс во многом был прав: за тысячу процентов прибыли капиталист убьет самого близкого человека. Другое дело, что в Швеции все-таки есть традиции равенства. Я как-то встретился с профсоюзным лидером, так вот: он живет в секции в рядном домике, у него соседи – рабочие и уборщики, и он гордится тем, что вместе с женой своими руками построил сауну, все лето трудился... Он такой же человек, как все, он ничего не украл. В России все по-другому. Мы с другом прикинули: если взять все деньги Абрамовича, получится 28-метровая башня из стодолларовых купюр. Для таких людей миллион долларов – это абстракция. Я всегда говорю: богачи, если у вас еще осталась хоть капля ума, если эта страна вам дорога как память, как родина ваших предков, – выделите деньги на культуру! Ведь культура – это единственное, что объединяет людей. И речь не о “культуре тела” – культура тела у гепарда; в изначальном значении слова культура – это воспитание души!»
Поцелуй и удар
Один из самых знаменитых своих проектов Михаил Казиник осуществил в Смоланде, провинции в южной Швеции. В течение трех лет он дал более тысячи концертов для школьников, и итоги были феноменальными, вплоть до значительного сокращения преступности в регионе. «За три года каждый школьник Смоланда видел меня шесть раз, – рассказывает Казиник. – Сначала я играл им на скрипке миниатюры, потом симфониетты, и так далее. Представьте себе, что после этого в самой попсовой школе ученики организовали кружок Баха, и тамошний главный попсовик этот кружок возглавил. Дети собирались в церкви, играли на органе, читали доклады про Баха... Меня приглашали продолжить, но я понял, что нужен своей стране».
На российском радио Казиник старается через культуру сглаживать межнациональные конфликты: «Как только начинаются осложнения с Грузией, я ставлю в эфир древние грузинские песнопения. Как только начинается антиисламская волна, я рассказываю о прекрасной суфийской поэзии... Я не понимаю людей, которые погружены в политику. Зачем вам Путин, если вы не слушаете Моцарта? Безусловно, за права бороться надо, но нужно понимать, с кем и за что, а подавляющая масса людей не умеет критически мыслить. Между тем это как раз то, чему учит нас мировая культура. Люди зомбированы, и моя задача – пытаться их раззомбировать, возродить культуру, восстановить мировую гармонию!»
Для этой цели Казиник выбирает музыку: «Потому что это прямые вибрации, а классики – это земные преобразователи гениальной вибрационной энергии, и если человек открыт, музыка его изменит в лучшую сторону. У меня есть теория “поцелуя и удара”: когда гений рождается, его целуют, а потом его нужно ударить, чтобы ему было что преодолевать. Мы получаем от гения энергию преодоления, понимаете? Нам уже не нужно болеть, гений переболел за нас».
