Арьев андрей юрьевич. Андрей арьев

Лидия Андреевна Сычёва (род. 1966, Скрипниково, Воронежская область) - писатель, публицист, редактор, член Союза писателей России.
Родители - крестьяне, Харламов Андрей Никитович и Харламова Наталья Ивановна (Сычёва - фамилия по мужу). После окончания Заводской средней школы в г. Калаче училась на историческом факультете Воронежского пединститута (ныне Воронежский государственный педагогический университет). Работала преподавателем. Как журналист дебютировала в газете "Комсомольская правда" в 1993 году. В 1995 году поступила в Литературный институт им. А. М. Горького. Училась в семинаре Руслана Киреева, посещала также лекции поэта Валентина Сорокина. В 1998 году дебютировала с рассказами в журнале «Новый мир».
Сычёва - главный редактор литературного интернет-журнала «МОЛОКО» («Молодое око»). Член Гражданского Литературного Форума России. Её рассказы переведены на китайский, немецкий и арабский языки. Живёт в Москве.

Творчество
Уже в связи с первой книгой Сычёвой «Предчувствие» (2001) критик Капитолина Кокшенева отмечала, что автор вошёл в литературу с художнически-зрелой прозой, руководствуясь такими принципами, как красота и ясность изложения, честное отношение к жизни, невозможное без любви к человеку. Документальную повесть «Тайна поэта» (2002) - о творчестве и судьбе поэта Валентина Сорокина, которого Сычёва считает своим учителем не по количеству прочитанных лекций в Литературном институте (он был куратором заочного отделения), но по силе воздействия на формирование её мировоззрения, - один из критиков назвал «учебником патриотизма» . В книге очерков «Последний блокпост» выделяется «Ненаписанное интервью» (воссоздающее портрет писателя Владимира Солоухина в последние годы жизни), очерк «Ваш сын и брат матрос Колька» (о матросе-земляке, погибшем на АТП«Курск»), эссе «Неизвестный народ» (о войне в Чечне). В книге «Вдвоём» главная тема - любовь, «и пишет Лидия Сычева не только и, может быть, не столько о ней как о вечном чувстве, сколько как об ослепительной новости, которой любовь становится для каждого». Тема любви получила своё продолжение в книге «Уже и больные замуж повыходили», но здесь автор не замкнулся на одном лишь путешествии некой Вечной женской души в поисках тихого семейного счастья. Поднимаются проблемы многоуровневого духовного кризиса - они разноплановы, системны и интегрированы во все сферы общества.
Тема духовного кризиса ведущая и в книге «Эх, славяне!..», которую составили десять статей о современной культуре - в том числе очерк «В плену у биороботов», в котором автор отстаивает идею о том, что над Россией второе десятилетие подряд ставится эксперимент по созданию новой категории людей как биомассы.
Сычева активно печатается в литературной периодике: газетах «Литературная Россия», «День литературы», «Российский писатель», журналах «Москва», «Подъем», «Полдень», «Бельские просторы», «Север», «Алтай», «Родная Кубань» и др. Она автор очерков и литературно-критических статей о Булате Окуджаве, Викторе Лихоносове, Викторе Бокове,Юрии Прокушеве,Вячеславе Дёгтеве, Зое Прокопьевой, Борисе Екимове и др. Сычёва - автор нескольких сотен статей образовательной тематики, как публицист и политический журналист публикуется в журналах "РФ сегодня", "ВВП", в интернет-изданиях «Хронос», АПН, Русская народная линия и др.

Сочинения
Предчувствие: Рассказы. М., 2001;
Тайна поэта: Док. повесть-размышление о жизни и творчестве [поэта Валентина Сорокина] / Лидия Сычева. - Челябинск: Танкоград, 2002. - 176 с. Основные кн. В. Сорокина: с. 174. - Библиогр.: с. 175-176. - 500 экз. - ISBN 5-7135-0309-7 (В пер.);
Последний блокпост: Очерки. М., 2002;
Вдвоем: Кн. рассказов / Лидия Сычева. - М. : Андреев. флаг, 2003. - 350 с. (Русская современная проза). Содерж.: Разд.: Предчувствие; За счастьем; Вдвоем. - 10000 экз. - ISBN 5-9553-0023-6.
Эх, славяне!..: Статьи о культуре. М., 2008;
Уже и больные замуж повыходили: Кн. рассказов / Лидия Сычева. - М. : АСТ, Астрель, Харвест, 2008. - 320 с. (Русский романс). -ISBN 978-5-17-053100-4, 978-5-271-21071-6, 978-985-16-5796-0.
Взято с википедии

Сычева Лидия Андреевна родилась в 1966 году в с. Скрипниково Калачеевского района Воронежской области. После окончания школы училась на историческом факультете Воронежского пединститута. Работала преподавателем, журналистом. В 1995 году поступила на заочное отделение Литературного института. В 1998 году дебютировала с рассказами в «Новом мире».

Лидия Сычева - лауреат премии журнала «Москва» (за рассказы, 2000), литературной премии имени Петра Проскурина (за книгу «Вдвоём», 2004), лауреат международного литературного конкурса «Народ мой – большая семья» (за рассказ «На Белорусской площади», 2007), премии им. Александра Невского (за книгу «Эх, славяне!..», 2008), им. Андрея Платонова «Умное сердце» (за прозу, 2009), премии «Зодчий» им. Дм. Кедрина (2010); за книгу «Время Бояна» награждена серебряным дипломом Международного славянского литературного фестиваля «Золотой Витязь» (2012).

Интервью:

Думая о литературе и о всяком искусстве вообще, я часто испытываю боль и чувство вины. Дар, творчество как-то насильно вырывают тебя из «почвы», из «нормальной среды». Нет, это не служение своим страстям, не эгоизм, это мучительный и иногда даже принудительный путь.

Рассказы

Наталья АЛЕКСЮТИНА . Предчувствие света . «Московский литератор», 2001, № 24.

Руслана ЛЯШЕВА. Всё смешалось в доме Облонских . «Литературной России» №42. 19.10.2007.

Екатерина ГЛУШИК. Камо грядеши . Лидия Сычева. «Эх, славяне!..» Статьи о культуре. – М., «Лотос», 2008, - 150 с. «Московский литератор», 2008, № 19.

Екатерина РЕПЬЕВА. Да не иссякнет русский род! "Славянство", ноябрь 2008.

Вероника ВАСИЛЬЕВА. Публицистическая концепция Лидии Сычёвой . МОЛОКО, март 2009.

Екатерина РЕПЬЕВА. А страсти-то кипят!.. МОЛОКО, ноябрь 2008.

Василий ДВОРЦОВ. О любви в её летнем рассвете . «Литературная Россия» №02-03. 18.01.2008

Дмитрий ЯКУНИН. Ещё раз о любви . Лидия Сычева. Уже и больные замуж повыходили. – М.: Астрель: АСТ, 2008. – 320 с. (Русский романс). «НГ-Экслибрис», 2008.10.23

Вконтакте

Одноклассники

Лидия Сычёва

Лидия Андреевна Сычева родилась 15 мая 1966 года в с. Скрипниково Калачеевского района Воронежской области. Является прозаиком, публицистом.

Родители Лидии Андреевны были крестьянами, работали в колхозе. Детские годы Сычевой прошли в родном селе. В семье было 4 детей. Родители, у которых не было полного среднего образования, уважительно относились к знаниям, к книге. Именно они, в частности мама, Наталья Ивановна Харламова, оказали большое влияние на Лидию Андреевну, исподволь прививая вкус к литературе.

В 1975 году семья перебралась в районный центр – Калач, где Лидия закончила среднюю школу, а потом поступила на исторический факультет Воронежского государственного педагогического института. По окончании вуза в 1988 году Лидия переехала в Москву, где 7 лет была учителем в столичной школе.

К 1993 году относятся первые журналистские опыты Сычевой – публикации в «Комсомольской правде», «Семье», «Учительской газете». В 1995 году Лидия поступает в Литературный институт им. А.М. Горького в столице на факультет прозы в семинар Р.Т. Киреева (заочное отделение) и начинает трудится в «Учительской газете» редактором отдела школ. Успех в журналистике пришел сразу же. Сычева пишет о социальной незащищенности преподавателя, разрушении семьи, активно выступает против введения в школе предметов, которые связаны с «половым воспитанием», поддерживает идеи природосообразной и здоровьесберегающей школы. В 1997 году Лидию Андреевну удостоили журналистской премии им. В. Матвеева за лучшие публикации по образовательной тематике.

Первая публикации прозы Сычевой – «Деревенские рассказы» в «Новом мире» (1998, № 1): «Бабьи беды» и «Про Гришу, Мишу и Тишу». Критик К. Куталов говорил, что в обоих рассказах присутствует образ, традиционный для русской прозы – дорога. Размышляя о жанровой принадлежности произведений, Куталов отмечает: «Я не могу назвать это в полной мере деревенской прозой, противопоставив городской, разве что по наличию в тексте описаний традиционной жизни… Это не рассказы о деревне. Это рассказы о человеке, который оказался не в том месте, о парализующей обыденности и о том, что даже самая бедная на первый взгляд жизнь все же заключает в себе самое важное – неоткрытую еще возможность. Это рассказы, написанные оптимистом» (стр. 68).

Как прозаик Сычева публикуется в «Нашем современнике», «Москве», «Воине России», «Подъеме», «Слове», «Очаге». В 1998 году она заняла должность главного редактора литературного журнала «Молоко», который был основан группой студентов Литературного института. «Мы-то знали, – отмечала Лидия Андреевна, – что искусство – это жизнь, а не туманные абстракции… И из-за этого журнал свой стали сразу же, с первого номера, делать серьезно и для жизни. Мы дали ему название «МОЛОКО» («Молодое око»), добавив довольно важный для нас подзаголовок – «Русский литературный журнал»» (цит. по: Ткаченко П. Молодежное «Молоко», стр. 8). В этом выразилось мировоззрение писательницы, которая активно не принимала постмодернистской этики и эстетики, унижения человека, нигилистического отношения к истории России ХХ века. Вышло 6 печатных номеров журнала, который позднее был переведен в электронную версию, с еженедельным обновлением. Будучи редактором Сычева отстаивает позицию журнала – поддержка начинающих авторов, которые развивают реалистическую традицию, серьезное отношение к литературному труду, ответственность перед призванием писателя. Лилия Андреевна является одним из лидеров того молодого поколения в литературе, которое перешагнуло границы молодежной субкультуры и воспринимает действительность «как предстоящую перед вечностью, перед взором Божьим» (Кокшенева К. «Все та же любовь…». стр.276).

Первая книга Сычевой – «Предчувствие» (2001), в которой собраны короткие рассказы, была тепло воспринята читателями. Критики говорили, что Лилия Андреевна вошла в литературу с художнически-зрелой прозой, руководствуясь такими принципами, как красота и ясность изложения, честное отношение к жизни, невозможное без любви к человеку. Р. Ляшева: «Рассказы сплачивает воедино некий нравственный контекст… Я бы не назвала синонимом для него православие в ортодоксальном смысле… Природа и вера у Сычевой, под стать Клюеву, слиты… Сычева подталкивает на раздумья о неких первоосновах жизни, как и должно быть в серьезной прозе» (стр. 4). Н. Алексютина выделяет в рассказах Сычевой такие свойства, как плотность письма, а также объемность образа: «Слова становятся более весомыми, а от качественной переполненности начинают интенсивно работать вкусовые рецепторы. «За столом щедро плеснуть в миску с борщом свежей сметаны, что матово белеет в старом глиняном горшочке, и прикусывать ломтем хлеба, краюшкой поджаренной» («Високосное небо»). Ощущение «аппетитного слова» присутствует во всех рассказах» («Предчувствие света», стр. 6). И. Лангуева-Репьева отмечает лаконизм языка Сычевой: «Одной деталью, причем часто деталью комической, писатель рисует главное в человеке». (стр. 204). Критик В. Дементьев уверен, что «лучшим рассказам Сычевой присуща… дисциплина, строгость отношения к слову» (цит. по: Дорин А. «В предчувствии новой прозы”. стр. 10). Светлана Царегородцева подчеркивает, с одной стороны, социальность и действенность прозы Лидии Андреевной, с другой, особую ритмическую основу, музыкальность рассказов: «Верное, точное слово обращено к уму и сердцу. Оно настраивает душу, как музыкальный инструмент. Звучи!» (стр. 20). Н. Данилова приходит к тому, что ключ к творчеству Сычевой – «цветение бытия» – «дар в малом, неприметном открыть красоту» (стр. 205).

Чувство своей «малой», провинциальной родины пропитывает рассказы Сычевой. Отсюда и хлесткость, жесткость оценок «современной реальности», отсюда и легкое дыхание, добродушие ее прозы: «Я не знаю ничего прекраснее, ярче и запоминающей, чем мой двор. Можно садиться и писать этюды в любом месте, всласть, не спеша, напитывая картину радостью и тем необыкновенным состоянием тихого торжества, какое появляется у деревенского человека после дождя, когда серое в разводах небо уже поднялось, нечасто и высоко скользят по нему птицы и неизвестно чего стала в 5 часов дня белая луна, местная красавица» (рассказ «Високосное небо», «Предчувствие», С.66). Каждый рассказ Сычевой начинается с симпатии к человеку – будь то известный певец, в самозабвенном пении «отводящий душу» во времена разрух и «реформ» (рассказ «Богема»), или какая-нибудь неуемная Светка Петухова, которая быстро примеряет к себе все новшества жизни (рассказ «Собачье счастье», «Подъем», 2002, № 4). Ведь «у каждого на родине свою земля», «на родине у каждого и небо свое», – отмечает Сычева, – и за этим умением рассказать о своем небе и своей земле скрывается не только чувство любования, но и твердое понимание, что ничего нельзя сделать с человеком, невозможно исказить его до полной бесцветности, если он может видеть небо родины. Именно там герои Сычевой берут силу, сплетенную часто с «беспричинной щемящей болью», которая не дает «даже самую счастливую жизнь… прожить вприпрыжку» («Високосное небо». С. 68.).

Свой публицистический дар Лидия Андреевна показала в документальной повести «Тайна поэта» (2002). Критик И. Репьева назвала данную книгу «учебником патриотизма» («Война поэта», стр. 14). Сычева рассказывает о творчестве и судьбе поэта Вал. В. Сорокина, считая его своим преподавателем не по количеству прочитанных лекций в Литературном институте (он являлся куратором заочного отделения), но по силе оказания влияния на формирование ее мировоззрения. В определенном смысле данную книгу можно назвать также и «биографией автора» – Сычева, т.к. размышляя о поэте, она училась осознавать те важные мировоззренческие основы, которые были существенны и для ее творческого самосознания. Анализируя композицию книги, Н. Алексютина отмечает: «Тема дорожного путешествия, которую выбрал автор, хорошо и точно подводит к вечноживущей правде: все дороги ведут домой. В том самом прямом понимании дома, где родное крылечко, серебристый тополь возле двора, мама, которая тебя ждет. Драгоценнее этого, ну разве только… поэзия, рвущая твое горло. Слово, в котором становятся бессмертными всё те же крылечко, серебристый тополь, мама. Ведь по-другому и быть не должно» («Дорога, поэзия, тайна». стр. 14).Критик считает, что с задачей создать объемное изображение жизненного и творческого пути своего героя Сычева справилась.

В книге очерков «Последний блокпост» (М., 2002) выделяется «Ненаписанное интервью» (на редкость точно, с добротой и юмором, которое воссоздает портрет писателя В.А. Солоухина в последние годы его бытия), «Ваш сын и брат матрос Колька» (о матросе-земляке, погибшем на АТП «Курск»), «Сквозь мглу» (острый, гротескный образ современной женщины воссоздается Лидией Андреевной только с той целью, чтобы напомнить об идеале женщине в традиционной русской культуре), «Неизвестный народ» (автор ведет размышления о том, почему мир не приходит на чеченскую землю). В рецензии на книгу О. Родионова отмечает, что сила слова Сычевой настолько сильна, что «мы глядим в лицо времени и не отворачиваемся», поскольку как бы ни были трагичны темы, которые осветляет автор, «каждый очерк заканчивается надеждой» (стр. 6). «Нынешние беды не являются концом мира, а только осечкой, провалом, за которым последует, обязательно последует взлет, радость, возрождение», – таков, как считает О. Родионова, лейтмотив книги.

Сычева является лауреатом литературных премий журналов «Москва» (1999), «Сельская новь» (2000), «Подъем» (2001).

Соч.: Предчувствие: Рассказы. М., 2001; Тайна поэта: Документальная повесть. Челябинск, 2002; Последний блокпост: Очерки. М., 2002; Вдвоем: Книга рассказов. М., 2003.

Лит.: Куталов К. Просто рассказы. // Молоко. 1998. № 1; Сорокин В. Пошире надо глаза раскрыть!.. // Московский литератор. 2001. № 18; Алексютина Н. Предчувствие света. // Московский литератор. 2001. № 24; Дорин А. В предчувствии новой прозы // Российский писатель. 2002. № 8; Царегородцева С. Творчество – воспроизведение любви // Учительская газета. 2002. № 11; Данилова Н. Небо родины // Москва. 2002. № 3; Кокшенева К. Все та же любовь… Проза молодых: мифы и реальность // Наш современник. 2002. № 7; Ляшева Р. В споре рождаются бесспорные истины. Или нет? // Литературная Россия. 2002. № 48; Алексютина Н. Дорога, поэзия, тайна. // Российский писатель. 2002. № 14-15; Мурашова Е. Критика некритической критики. Литературная Россия. 2003. № 19; Репьева И. Война поэта // Литературная Россия. 2003. № 22; Родионова О. Сила слова. // Московский литератор. 2003. № 9; Ткаченко П. Молодежное «МОЛОКО» // Читающий патриот. 2003. № 1; Лангуева-Репьева И. Новый-старый реализм? – В сб. Слово о слове. Статьи новых русских критиков. // М., 2003.

Сычева Лидия

Лидия Сычева

Лидия Андреевна Сычева - студентка Литературного института им. А. М. Горького (семинар прозы Руслана киреева). Публиковалась в газете "Московский литератор", в журналах "Новый мир", "Сельская новь", "Очаг" и др. Главный редактор студенческого литературного журнала "Молоко". Член Союза писателей России.

Кухня, простор, летний свет в не по-крестьянски широких окнах; в трехлитровых банках на столе матово светятся залитые сиропом яблоки - белый налив; на полу стоят закатанные вчера соленья - огурцы с прозрачным рассолом, чуть тронутые желтизной; нарезанные дольками кабачки; сборные закуски - лук, морковь, перец. Редкие мухи пугаются кухонного чада: форточка открыта настежь, но на газу пыхтят две алюминиевые десятилитровые кастрюли. Сестры, обе в цветастых цыганистых сарафанах, заняты делом. Старшая, Лариса, время от времени помешивает длинным черпачком варево. Она босая и с видимым удовольствием дает отдых ногам на широких досках добела выскобленного пола. Младшая, Вера, сидит в углу на низкой табуретке и пытается сосредоточиться на сортировке яблок - в один таз червивые, в другой - целые. От этого простого дела ее отвлекает высокое вишневое дерево с последними, почти черными вишнями, что видны в окне, сладкий пар кипящего сиропа, отборные огурцы, переложенные грубыми ветками укропа, полные загорелые плечи сестры ("какая она красивая!" - в очередной раз думает Вера) и весь склад деревенской жизни, который она почти позабыла.

Лариса, - зовет она, чтобы высказать почувствованное, но не успевает - в дверном проеме появляется Ларисина дочь, томная шестнадцатилетняя красавица с ростом и обличьем манекенщицы, одетая в текучие, длинные шелка.

Ну, пришел? - любопытство Ларисы относится к мужу, который ранним утром был выслан за поросенком в деревню к свекрови и теперь уже, по ее расчетам, должен был явиться назад.

Дочь снисходительно хмыкает:

Жди! Ввалился в квартиру пьяный, упал на диван.

Сильно пьяный?

Без чувств.

Ты у него спросила, где был? - раздражается Лариса на ленивые ответы дочери.

Надо было карманы у него вычистить! - спохватывается Лариса.

Я вычистила, - выученно сообщает дочь.

На хлеб оставила?

Пятерку.

Много, - досадует Лариса, - хватило бы и трояка. А лучше - два рубля. Проспится, точно спарится с кем-нибудь!

Дочь виновато молчит.

Ладно, - машет Лариса на ее бестолковость, - иди переодевайся, будешь нам помогать. Сволочь, ну ты погляди, какая сволочь! - размышляя вслух, кипит старшая сестра, - до родной мамы не мог доехать! Третий или четвертый раз передает: заберите поросенка! Послала его как порядочного. Вот результат!

Чего ты расстраиваешься? - Вера пытается ее успокоить. - ничего ведь нового он не совершил! Если бы он вернулся от мамы, - говорит она первое, что ей пришло в голову, - ну, допустим, на золотом коне...

Ага, с поросенком под мышкой, - подхватывает Лариса, и тут же они представляют грузную, печальную в трезвости фигуру мужа на тонконогом жеребце с золотой гривой, с вырывающимся из рук и хрюкающим поросенком... Обе заливисто хохочут. Лето, матовые скороспелые яблоки в банках, сильная зелень листвы в окне; старшей сестре - сорок, младшей - почти на десять лет меньше.

Между ними никогда не было особой близости. Вероятно, из-за разницы в возрасте, из-за того, что долгое время они жили порознь. Лариса уехала из дома в четырнадцать лет, поступила в техникум, окончила институт, вышла замуж, поселилась в городе. Вера любила думать о том, что у нее есть сестра, мысль эта необъяснимо радовала ее, как греет сердце внезапно разбогатевшего человека воспоминание о солидном счете в банке, которым он в любой момент может воспользоваться.

Внешне они были мало похожи, но, как это бывает с людьми, которые связаны родством, общими привычками, образом жизни, их похожесть все равно пробивалась сквозь непохожесть. Лариса выглядела моложе своих лет; Вера по настроению, она, в отличие от сестры, мало следила за внешностью, сам вид зеркала вызывал у нее неприязнь. Обе были черноголовы, смуглокожи, тонки в талии, широки в бедрах. Но в Ларисе все внешние черты прорисовывались с большей рельефностью, изяществом, определенностью: брови ее были черны, черты лица - идеально правильны, грудь - полна, и редкий мужчина не останавливал на ней свой взгляд. Вера на ее фоне тускнела, замолкала, замыкалась; в них, конечно, было сходство, как если бы один и тот же сюжет был написан гуашью и акварелью. Лариса любила яркую одежду и помаду, обувь на высоких каблуках; Вера, дожив почти до тридцати, все еще не знала, что она любила, она - думала... Из-за постоянной созерцательности, погруженности в свои мысли она казалась мягкой, послушной, уступчивой; верно, в характере ее была изрядная доля покорности, но теперь вот неожиданно для себя она оставила мужа и приехала в родительский дом с ясным пониманием того, что больше к нему не вернется.

Сестры одинаково неудачно вышли замуж, но каждая переживала несчастье по-своему. Муж Ларисы, лентяй и пьяница, был так же ярок в своих недостатках, как его жена - в достоинствах, выяснения отношений у них проходили бурно: с битьем сервизов, с кулаками, ожесточением, матерными словами, собиранием и выливанием друг на друга всей грязи, которая неизбежно накапливается за годы совместной жизни и в которой неминуемо утонешь, если не найти способ от нее избавляться. Муж Веры тоже пил, не отличался трудолюбием или умением зарабатывать деньги, но все же главной причиной ее неладной жизни было другое. Они прожили вместе почти десять лет, детей у них не было: она не хотела - а не хотела из-за того, что твердо знала, что не любит его. Вера много думала: почему? из-за того что не может любить в силу бесчувственности души? Но ощущает же она боль, значит, должна найти и радость. или такого мужа и не должно любить - ведь любят всегда за что-то? а если не должно, то почему ей достался в мужья именно этот мужчина, а раз вышла замуж, значит, судьба, надо терпеть, сама виновата... И она терпела, год за годом низала коротенькие мысли, как бусины; ей нравилось думать и вышивать бисером, и за время замужества получился целый ковер с замысловатым, странным, несимметричным узором. Когда Вера закрепила последнюю бусинку на основе, она перестала думать о муже, взяла на работе отпуск, собрала сумку и уехала к родителям, твердо решив, что назад больше не вернется.

(1940-01-18 ) (79 лет)

Андре́й Ю́рьевич А́рьев (род. 18 января , Ленинград) - советский и российский литературовед , литературный критик , прозаик.

В 1964 году окончил отделение русского языка и литературы филологического факультета ЛГУ .

После окончания университета работал в Северо-Западном издательстве (Архангельск), затем в Лениздате . Участвовал в экспедициях на Сахалин , Курильские острова и в Таджикистан . Одно время водил экскурсии в музее-заповеднике «Михайловское» . Затем начал работать в журнале «Звезда », был консультантом отдела прозы, заместителем главного редактора. С 1972 года публиковал собственные прозаические произведения, как в советской периодике, так и в самиздате и за рубежом. С 1984 года - член Союза писателей СССР . Печатался как литературовед и литературный критик в различных периодических изданиях, таких как «Вопросы литературы », «Звезда», «Знамя », «Новый мир » и мн. др. Автор более чем 200 печатных работ. Область интересов - русская культура XIX-XX вв.

Напишите отзыв о статье "Арьев, Андрей Юрьевич"

Примечания

Ссылки

• в «Журнальном зале »

Отрывок, характеризующий Арьев, Андрей Юрьевич

– Да, вот как странно судьба свела нас! – сказал он, прерывая молчание и указывая на Наташу. – Она все ходит за мной.
Княжна Марья слушала и не понимала того, что он говорил. Он, чуткий, нежный князь Андрей, как мог он говорить это при той, которую он любил и которая его любила! Ежели бы он думал жить, то не таким холодно оскорбительным тоном он сказал бы это. Ежели бы он не знал, что умрет, то как же ему не жалко было ее, как он мог при ней говорить это! Одно объяснение только могло быть этому, это то, что ему было все равно, и все равно оттого, что что то другое, важнейшее, было открыто ему.
Разговор был холодный, несвязный и прерывался беспрестанно.
– Мари проехала через Рязань, – сказала Наташа. Князь Андрей не заметил, что она называла его сестру Мари. А Наташа, при нем назвав ее так, в первый раз сама это заметила.
– Ну что же? – сказал он.
– Ей рассказывали, что Москва вся сгорела, совершенно, что будто бы…
Наташа остановилась: нельзя было говорить. Он, очевидно, делал усилия, чтобы слушать, и все таки не мог.
– Да, сгорела, говорят, – сказал он. – Это очень жалко, – и он стал смотреть вперед, пальцами рассеянно расправляя усы.
– А ты встретилась с графом Николаем, Мари? – сказал вдруг князь Андрей, видимо желая сделать им приятное. – Он писал сюда, что ты ему очень полюбилась, – продолжал он просто, спокойно, видимо не в силах понимать всего того сложного значения, которое имели его слова для живых людей. – Ежели бы ты его полюбила тоже, то было бы очень хорошо… чтобы вы женились, – прибавил он несколько скорее, как бы обрадованный словами, которые он долго искал и нашел наконец. Княжна Марья слышала его слова, но они не имели для нее никакого другого значения, кроме того, что они доказывали то, как страшно далек он был теперь от всего живого.
– Что обо мне говорить! – сказала она спокойно и взглянула на Наташу. Наташа, чувствуя на себе ее взгляд, не смотрела на нее. Опять все молчали.
– Andre, ты хоч… – вдруг сказала княжна Марья содрогнувшимся голосом, – ты хочешь видеть Николушку? Он все время вспоминал о тебе.
Князь Андрей чуть заметно улыбнулся в первый раз, но княжна Марья, так знавшая его лицо, с ужасом поняла, что это была улыбка не радости, не нежности к сыну, но тихой, кроткой насмешки над тем, что княжна Марья употребляла, по ее мнению, последнее средство для приведения его в чувства.
– Да, я очень рад Николушке. Он здоров?

Когда привели к князю Андрею Николушку, испуганно смотревшего на отца, но не плакавшего, потому что никто не плакал, князь Андрей поцеловал его и, очевидно, не знал, что говорить с ним.
Когда Николушку уводили, княжна Марья подошла еще раз к брату, поцеловала его и, не в силах удерживаться более, заплакала.
Он пристально посмотрел на нее.
– Ты об Николушке? – сказал он.
Княжна Марья, плача, утвердительно нагнула голову.
– Мари, ты знаешь Еван… – но он вдруг замолчал.
– Что ты говоришь?
– Ничего. Не надо плакать здесь, – сказал он, тем же холодным взглядом глядя на нее.

Когда княжна Марья заплакала, он понял, что она плакала о том, что Николушка останется без отца. С большим усилием над собой он постарался вернуться назад в жизнь и перенесся на их точку зрения.