Главные герои произведения в окопах сталинграда. «В окопах Сталинграда»: описание повести, краткий анализ

Повесть «В окопах Ленинграда» Некрасова была написана в 1946 году, открыв собой новую страницу в литературе, посвященной ВОВ. Впервые в центре рассказа оказались простые солдаты и их командиры, которым довелось сполна хлебнуть горя фронтовой жизни.

Главные герои

Юрий Керженцев – лейтенант, военный инженер, ответственный, мужественный парень.

Другие персонажи

Игорь Свидерский – лучший друг Керженцева.

Валега, Лазаренко – подчиненные Керженцева, его боевые товарищи.

Ширяев – командир батальона, профессионал своего дела.

Абросимов – самоуверенный штабист, виновник бессмысленной гибели бойцов.

Часть первая

Главы 1-4

В июле 1942 года немецкая армия подходит к Воронежу, и из штаба дивизии приходит приказ об отступлении. Для прикрытия уходящих солдат выбран первый батальон под командованием комбата Ширяева. В качестве помощника с ним остается и военный инженер, лейтенант Керженцев. Ширяев « волнуется, но старается не показать волнения » – у него в распоряжении скудные остатки боеприпасов, но капитан Максимов просит продержаться пару дней, а после – начинать отступление.

Главы 5-9

Спустя положенные два дня первый батальон также покидает укрепления. Неожиданно навстречу им появляется Игорь Свидерский, который сообщает ужасную новость – полк разбит, Максимов ранен, в живых осталось « человек сто, не больше ». Он передает приказ Максимова – изменить маршрут и « на соединение с ним идти », остерегаясь встречи с немцами, которые « яичницу жрут километрах в десяти – двенадцати отсюда».

Спустя сутки батальон натыкается на полуразрушенные сараи, и располагается в них. Заметив немецкую разведку, бойцы занимают оборону. Во время обстрела батальон несет множество потерь. Ширяев обирает четырнадцать бойцов и уходит, а Керженцев с Игорем, Валегой и Лазаренко остается их прикрывать.

Лазаренко погибает, а оставшимся бойцам удается примкнуть к потоку отступающих войск. Вскоре они понимают, что отыскать в этом хаосе остатки своего полка – задача не из легких. Какой-то майор сообщает, что в Сталинграде « новые части формируются », и бойцы отправляются туда.

Главы 10-13

Сталинград встречает товарищей тихой, мирной жизнью, разительно отличающейся от того ужаса, что им довелось пережить совсем недавно. Они останавливаются у Марьи Кузминичны, и устраиваются на работу. В их обязанности входит подготовка важных промышленных объектов к возможному взрыву. Так незаметно проходит август.

Мирная жизнь в Сталинграде рушится в одночасье. В воскресный вечер в небе неожиданно появляются немецкие самолеты – « их так много, что трудно разобрать, откуда они летят ». Они бомбят город в течение двух часов, среди жителей начинается паника.

Главы 14-20

Утром Керженцев с товарищами отправляется на Тракторный завод, чтобы срочно заминировать его. Непрерывные обстрелы и отсутствие необходимых приборов затрудняют работу.

Над Сталинградом висит « непроходящее облако дыма и пыли » – город, не переставая, бомбят, и он уже полностью разрушен.

Когда на двенадцатый день приходит смена, Керженцева и его товарищей направляют « в штаб фронта – инженерный отдел », где распределяют по разным дивизиям.

Керженцева назначают командиром 4-й и 5-й рот 184-й дивизии, в задачи которой входит оборона завода «Метиз». Обстрелы не прекращаются практически круглосуточно, советская армия терпит колоссальные потери. После смерти комбата руководство батальоном передают Керженцову.

Часть вторая

Главы 1-7

Бои идут, не прекращаясь, весь сентябрь. В октябре немцы входят в Сталинград, и среди советских подразделений происходит рокировка. Батальон Керженцева перебрасывают на самый тяжелый « участок между «Метизом» и восточным концом извилистого, как буква З, оврага, на Мамаевом ». Главная задача тридцати шести бойцов под командованием Керженцева – не смотря ни на что держать оборону в течение нескольких месяцев.

На следующую ночь батальон получает мины. Бойцы принимаются рыть окопы, саперы устанавливают взрывные устройства. Неожиданно Керженцев получает новый приказ – штурмом взять сопку, укрепленную немцами.

Главы 8-15

В назначенное время «кукурузник» отвлекает противника, а разведчики определяют позиции врага. В полной темноте четырнадцати бойцам во главе с Керженцевым удается вытеснить фашистов с сопки и укрепить свои позиции на территории.

Комбат прекрасно понимает, что немцы просто так не отступятся, и вскоре, действительно, начинается непрекращающиеся обстрелы. « Мины свистят и рвутся кругом без передышки », редкие перерывы длятся не больше пяти минут.

В живых остается одиннадцать человек и четыре пулемета, остро ощущается нехватка воды. Легкое ранение в голову вызывает у Керженцова сильную слабость. Когда перед его глазами появляется Ширяев, ему кажется, что он видит сон. Комбат передает командование батальоном Ширяеву и отправляется рыть блиндажи.

Главы 16-21

В течение следующих трех дней Керженцев отдыхает, а после получает в распоряжение « инженерное имущество », и принимается работать над схемой по укреплению передовой.

Стреляют пушки, « немцы по-прежнему увлекаются минометами ». Строить и минировать укрепления приходится ночью. Вскоре становится понятно, что ситуация под Сталинградом начинает меняться. После восьмидесяти двух дней активных бомбежек впервые наступает затишье – « в воздухе воцаряется непонятная, непривычная, совершенно удивительная тишина ».

Главы 22-25

В свой день рождения, девятнадцатого ноября, Керженцев узнает новость – в шесть ноль-ноль планируется « наступление по всему фронту ». Он получает приказ – в « ограниченный срок, каких-нибудь десять часов » разминировать не только свои поля, но и противника. При этом « каждая снятая мина должна быть учтена, каждое обнаруженное минное поле зафиксировано, привязано к ориентиру и обязательно к постоянному ».

Батальон готов к выполнению приказа, но неожиданно в дело вмешивается начальник штаба Абросимов, настаивающий на решительной атаке. В результате « половины батальона уже нет ».

После окончания сражения судят Абросимова, по чьей вине напрасно полегло немало бойцов. Он оправдывается, обвиняя остальных в трусости и нежелании воевать. Согласно решению полевого суда Абросимова « разжаловали и – в штрафную ».

Главы 26-30

Наутро приходит не « целая дивизия танковая », как было обещано ранее, а « шесть стареньких, латаных и перелатаных » танков. Начальником дивизии назначают Ширяева.

За двадцать минут до начала атаки Керженцеву сообщают, что поле заминировано « какими-то незнакомыми » немецкими минами. Вместе с саперами он отправляется на поле, но там уже поджидают немцы. Керженцев получает сильное ранение.

После двухмесячного лечения в госпитале Керженцев возвращается в свой батальон. Его радостно встречают боевые товарищи, и к вечеру он уже пьян – « от воздуха, солнца, ходьбы, встреч, впечатлений, радости ». Узнав, что неподалеку находится Игорь, Керженцев планирует навестить старого друга. Однако планам его не суждено сбыться – бойцы, окрыленные победой, вновь готовятся к атаке…

Чертова семерка

Главы 1-4

Тактика ведения боя следующая: второй батальон привлекает внимание противника, давая возможность пройти танка с десантами, за которыми должна выступить пехота – первый батальон. Артподготовки нет никакой, все построено « на неожиданности ».

Все идет хорошо до тех пор, пока в самом неожиданном месте не подрывается « левофланговый танк с цифрой “7”» . Следующий за ним танк делает поворот и попадает на собственное минное поле – « самое дьявольское из всех, смешанное из противотанковых и противопехотных мин ».

Среди бойцов начинается суматоха, беспорядочный огонь, и только двум танкам удается вырваться вперед.

Командир полка вызывает к себе Керженцева, обвиняет его в случившемся и приказывает застрявший танк « любыми средствами » превратить в огневую точку – ДОТ. Вернувшись на поле боя, он узнает, что « фрицы в танк забрались », и теперь их нужно выманивать из злополучной семерки.

Чтобы взять танк, решают сделать под него подкоп. Работу осложняет твердый, промерзлый грунт, и подкоп завершен только спустя четыре дня. В подготовленном туннеле укладывают взрывчатку, и по команде взрывают. Бойцы спешат к танку, и Керженцев получает ранение.

Главы 5-6

В медсанбате Керженцев первым делом узнает, что танк взят. У него перелом левой голени, сквозная огнестрельная рана. Получив первую помощь, комбат отправляется в госпиталь.

Дни в госпитале тянутся « тоскливо, однообразно, но уютно, тепло и, главное, беззаботно ». Случайно он встречает там бойца из своего батальона, и они ведут « бесконечные разговоры обо всем ».

Незаметно подбирается Новый год, и Керженцев с грустью вспоминает своих родных. Отмечая с товарищами праздник в госпитале, он с радостью узнает, что советскими войсками « пятнадцать тысяч машин… сто тридцать семь тысяч пленных ».

Заключение

В своем произведении Виктор Некрасов стремился показать реальных защитников отечества, которые во время страшных сражений испытывали понятные и естественные человеческие чувства: страх смерти, тоску по близким людям и мирной жизни, отчаяние после потерь и отступлений, гордость за товарищей.

Краткий пересказ «В окопах Сталинграда» будет полезен для читательского дневника и подготовки к уроку литературы.

Тест по повести

Проверьте запоминание краткого содержания тестом:

Рейтинг пересказа

Средняя оценка: 4.7 . Всего получено оценок: 67.

Виктор Некрасов один из первых, кто заговорил о войне правдивым языком. Его повесть представляет собой ярким пример лейтенантской прозы, «окопной правды».

В своей повести В. Некрасов рассказывает о реальностях войны, судьбах людей в это страшное время, их мысли, чувства и переживания. Основу повести составляют дневниковые записи писателя, прошедшего тяготы войны, знавшего на себе, каково это – война. Человека, видевшего изнанку этого ужаса, прочувствовавшего на себе страх, боль, голод, близость смерти.

В центре повествования – солдаты и их командир. Главный герой лейтенант Юрий Керженцев, автобиографичный персонаж, от лица которого ведется повествование. Автор не дает герою портретной характеристики, но это не влияет на полноту раскрытие образа. Главный герой – молодой человек, который до войны интересовался живописью, литературой, музыкой, увлекался архитектурой, «...любил на луну смотреть, и шоколад любил и сирень…» . «А я думал, Вы стихи пишете. Вид у вас такой, поэтичный» – так говорит о главном герое разведчик Чумак . Такому человеку, кажется на войне вовсе не место. Но война не выбирает, кого брать в солдаты. И она изменяет героя: из мечтательного «поэта» Керженцев превращается в хорошего солдата, лейтенанта, командира батальона. Но даже здесь Керженцев не изменяет своим человеческим качествам: ужасы войны не убивают в нем такие черты характера, как сочувствие, ответственность за близких, спокойность поведения и рассудочность мышления.

Однако восприятие мира на войне становится иным, герой обретает новые, иные ценностные ориентиры, иначе смотрит на мир и людей: «на войне узнаешь людей по-настоящему. Мне теперь это ясно. Она – как лакмусовая бумажка, как проявитель какой-то особенный» . Герой вспоминает о друзьях «мирной жизни»: они «вместе учились, работали, водку пили, спорили об искусстве и прочих высоких материях» , и Керженцеву с ними было интересно, но это было в «то время». А сейчас, на войне герой задается вопросом: «Вытащил бы кто меня, раненного, с поля боя?» . И этот вопрос волнует Юрия, меняет его сознание, представление о действительности, об окружающих.

Разговаривая с Люсей об искусстве, о Блоке, о Есенине Керженцев понимает, что ему от этого как-то не по себе: все, что когда-то его волновало и интересовало теперь отошло далеко, и кажется таким неважным. Для героя война – испытание человека, она проявляет его, каков человек на самом деле. Так, Керженцев воспринимает других героев через призму войны, оценивая их как воинов, как боевых товарищей. Отношение Керженцева к героям меняется вследствие совершаемых поступков: так, несмотря на личную неприязнь к Чумаку Юрий видит в нем толкового разведчика, хорошего солдата. Постоянно видя на войне смерть, герой, однако, так и не смог привыкнуть к ней, к той боли, которую она несет. Керженцев вспоминает: «Я помню одного убитого бойца. Он лежал на спине, раскинув руки, и к губе его прилип окурок. Маленький, еще дымившийся окурок. И это было страшней всего, что я видел до и после на войне. Страшнее разрушенных городов, распоротых животов, оторванных рук и ног. Раскинутые руки и окурок на губе. Минуту назад была еще жизнь, мысли, желания. Сейчас – смерть» . И это самое страшное на войне – смерть, которая разрушает жизнь в одно короткое мгновение. Так война заставляет героя задуматься о том, что жизнь коротка, она дается однажды, и за нее нужно бороться.

Главный герой испытывает невыносимое чувство вины перед всем народом, когда, проходя мимо какой-либо деревушки видит, как смотрят оставленные жители. Вина эта невольная, но от этого более тягостная. Лейтенант понимает, что ответственен за все происходящее, виноват в том, что не знает где находится, не защищает Родину, не выполняет свой долг. Он размышляет об этом, проходя мимо оставленного села: «я не могу смотреть на эти лица, на эти вопросительные, недоумевающие глаза. Что я им отвечу? На воротнике у меня два кубика, на боку пистолет. Почему же я не там, почему я здесь, почему трясусь на этой скрипучей подводе и на все вопросы только машу рукой? Где мой взвод, мой полк, дивизия? Ведь я же командир... Что я на это отвечу?» . Эта самая бездеятельность, неопределенность, бесцельность на войне подвергают героя страху куда больше, чем атака противника: «Но в атаке – цель, задача, а в щели <…> под бомбежкой, только бомбы считаешь» .

Герой, несмотря на тяготы ответственности и работы на войне, внимательно относится к окружающим: к ординарцу Валеге, другу Свидерскому, комбату и товарищу Ширяеву, отчужденному командиру Фарберу. Проявляет сочувствие, теплоту общения, сближается с героями. Это объясняется не сентиментальностью героя, а страшной реальностью войны – может завтра ты уже и не сможешь сделать этого.

Еще одна черта характера героя заслуживает внимания: его руки не запачканы грязной наживой. Юрий не занимается мародерством, и резко противится даже видеть это: он пресекает попытку солдата обобрать мертвого немца.

Автор рисует образ честного, чистого, достойного солдата. Но он не идеализирован. Герой в первую очередь человек: Керженцев имеет свои слабости – раздражается чувством вины, и когда разведчик Чумак задевает самолюбие лейтенант, срывает на него. Однако в нем нет ложного героизма: если он не знает, как выполнить задание, то признается в этом, но понимает, что выполнить его придется.

Инженер Керженцев вызывает уважение у солдат и доверие у командиров. Одними из самых «теплых» предстают его отношения с ординарцем Валегой.

Валега представляет собой тип «простого русского солдата», как называет его автор: «Валега вот читает по складам, в делении путается, не знает, сколько семью восемь, и спроси его, что такое социализм или родина, он, ей-богу ж, толком не объяснит: слишком для него трудно определяемые словами понятия. Но за эту родину – за меня, Игоря, за товарищей своих по полку, за свою покосившуюся хибарку где-то на Алтае – он будет драться до последнего патрона. А кончатся патроны – кулаками, зубами... вот это и есть русский человек. Сидя в окопах, он будет больше старшину ругать, чем немцев, а дойдет до дела – покажет себя. А делить, умножать и читать не по складам всегда научится, было б время и желание» . Автор подчеркивает, что на войне для солдата не столь важно умение делить, умножать и читать, куда важнее – защищать свою Родину, своих товарищей до последней капли крови. Смелый в бою и незаменимый в быту войны, Валега «умеет стричь, брить, чинить сапоги, разводить костер под поливным дождем; котелок его сверкает всегда; он никогда не расстается с двумя фляжками – с молоком и водкой; у реки всегда достанет рыбу, в лесу – землянику, чернику, грибы; всегда готова палатка, уютная, удобная» , и все это герой совершает молча, быстро, без напоминаний.

Для Керженцева Валега не просто ординарец, он в первую очередь товарищ. С несвойственной солдату теплотой относится лейтенант к Валеге, ординарец ему становится младшим братом, Юрий чувствует ответственность за него: «Привык я к тебе, лопоухому, чертовски привык... Нет, не привык. Это не привычка, это что-то другое, гораздо большее. Я никогда не думал об этом. Просто не было времени» . «Лопоухий» ординарец же заботится о Керженцеве, привязан к нему, как сын к отцу.

Между героями возникают братские чувства. Это «что-то большее, чем привычка», эта братская любовь между солдатами, в которой они, сами того, не осознавая до конца, нуждаются. Ведь на войне, где всюду кровь и смерть так важна дружба, сотоварищество, любовь. Именно эти чувства не дают потерять в себе человека.

Важным второстепенным персонажем наряду с Валегой является друг Керженцева – Игорь Свидерский. Так же, как и главный герой, Игорь интересовался искусством, учился в художественном институте. Однако, личность героя сформировалась именно на войне. Он возмужал, стал терпим к трудностям и смел. «В бою его обстреливали: откуда у него цапина, он и сам не занет, он ничего не чувствовал » . Свидерский так отчаянно сражается, что не обращает внимание на легкие увечья, нанесенные ему. Герой возмущается, когда Керженцев «снимает его солдат с газоубежища и заставляет рыть окопы» – это доказывает, что Игорь воспринимает войну как постоянный бой, он не умеет ждать, рвется в любое сражение.

Свидерский защищает и будет защищать Родину, как в бою с немцами, так и в споре с инженером-электриком Георгием Акимовичем, и в стычке с Калужским. Он вспыльчив и немного резок, но лишь от того, что боится потерять отчизну, свой дом. Его вера в победу неумолима, даже в споре с Георгием Акимовичем, где последний приводит весомые аргументы в пользу своей позиции, доказывает, что невозможно воевать одним геройством: «Одним геройством ничего не сделаешь. Геройство геройством, а танки танками» . Но Игорь не может принять это, и восклицает «"Нет, не может этого быть. Не пойдут они дальше. Я знаю, что не пойдут." И уходит» . Веселый, общительный, эмоциональный он относиться к войне как к личной драме, и в отличие от Керженцева носит ее в себе, не забываясь ни на минуту.

И война изменяет героя. Свидерский осунулся – «нос лупится, кокетливые когда-то – в линеечку – усики обвисли, как у татарина» , он похудел, глаза неестественно блестят. Но изменения не заканчиваются на внешности, герой становится вспыльчивым, временами грубым, готовым к бою в любое время – в нем уже не узнать дипломанта художественного института. Однако война не делает Игоря отрицательным героем: он так же смел, охотлив до споров, девушек и искусства. Война раскрывает лишь зарождавшийся его глубокий патриотизм, чувство верности и долга.

Керженцев дорожит другом, расстраивается, когда на переправе им приходится расстаться. Образ Игоря будет представляться Юрию во сне, когда главный герой будет в нем нуждаться. О судьбе своего друга Керженцев узнает лишь в конце повести, вернувшись под Сталинград. Керженцев собирается к нему на встречу, но вновь начинается наступление.

Образы Валеги и Свидерского раскрывают характер главного героя. Игорь Свидерский, чья жизнь до войны похожа на жизнь Керженцева, в отличие от Юрия, который и на войне остался спокойным, рассудительным, становится вспыльчивее. Однако Свидерский сохранил в себе художника – он рисует в планшетке портреты солдат и командиров. Керженцев же совершенно забыл о книгах. В отношениях с Валегой Керженцев становится так называемым «старшим братом» для ординарца, ответсвенно относится в судьбе Валеги. Образы главного героя и его ординарца построены на контрасте, но они не противопоставлены, а дополняют друг друга: непрактичный, неуверенный из-за чувства вины, временами растерянный лейтенант и расторопный, верный, смелый, хозяйственный Валега. Герои неотделимы друг от друга, но и целостны по своей структуре в отдельности.

Список литературы:

1. Голованова, Т. Не пустые понятия – честь, долг, совесть, достоинство... [электронный ресурс] – Режим доступа. – URL: http://nekrassov-viktor.com/Papers/Golovanova-Tamara.aspx (дата обращения 16.02.2016)
2. Некрасов, В. В окопах Сталинграда / В. Некрасов. – М. : Худож. лит., 1990. – 319 с.

" В окопах Сталинграда" — повесть 1946 года, за которую автор был удостоен высшей по тем временам государственной награды — Сталинской премии. После того как Виктора Некрасова лишили советского гражданства, книгу изъяли из библиотек. В статье изложено краткое содержание " В окопах Сталинграда" .

Сталинградская битва

О чём повесть Некрасова? Книга " В окопах Сталинграда" , краткое содержание которой представлено ниже, отражает события самого важного периода в войне. Повесть Некрасова рассказывает о битве, происходившей почти восемьдесят лет назад на территории Ростовской, Воронежской и Волгоградской областей. Шесть месяцев провели советские солдаты в окопах Сталинграда. Краткое содержание решающего этапа ВОВ изложено ниже.

Немецкое наступление началось в июле 1942 года. В планах захватчика была большая излучина Дона, затем волгодонский перешеек и, наконец, Сталинград. Если б цель была достигнута, был бы создан плацдарм для дальнейшего наступления и завладения нефтяными месторождениями. Немцы имели превосходную авиацию , они знали о том, что такое верная военная стратегия. Тем не менее эту битву они проиграли. Заставить захватчиков капитулировать Красной Армии удалось благодаря операции " Уран" . Или, быть может, чуду, о котором говорит один из героев повести в " В окопах Сталинграда" .

Безупречная правда

В чём успех повести " В окопах Сталинграда" ? Краткое содержание не даст ответа на этот вопрос. Только прочтение повести в оригинале. Фронтовики утверждали, что в книге Некрасова показана война такой, какая она есть. Без прикрас и излишнего пафоса. Варлам Шаламов, никогда не бывавший на фронте, назвал повесть " робкой попыткой показать кое-что, как это есть" . Высокую оценку этой книге дал и Андрей Платонов. И, наконец, прежде чем изложить краткое содержание по главам " В окопах Сталинграда" , стоит привести слова Даниила Гранина: " Повесть Некрасова — безупречная правда" .

Отступление

Итак, о чём рассказал в своем произведении Некрасов? Краткое содержание " В окопах Сталинграда" следует начать с описания отступления советских войск, которое происходило в июле 1942 года под Осколом. Главный герой — лейтенант Керженцев. Немцы подходят к Воронежу. Полк из только что вырытых укреплений уходит без единого выстрела. Батальон, которым руководит Комбат Ширяев, остаётся без прикрытия. В помощь ему остаётся главный герой повести. Спустя два дня они отправляются в путь, по дороге узнают о том, что полк разбит.

Керженцева сопровождает несколько месяцев ординарец Валега. Другие герои повести — Игорь, Седых. Батальон отправляется на поиски своих, но по дороге встречает немцев, многие погибают. Керженцев , Валега, Игорь и Седых отправляются в Сталинград.

Мирный город

Главный герой вспоминает о довоенной жизни. На фронте он давно, всё, что было раньше, в родном Киеве, кажется, никогда не существовало. О чём рассказано в последующих главах произведения В. Некрасова? Содержание " В окопах Сталинграда" , по крайней мере первых глав, сводится к размышлениям, воспоминаниям лейтенанта Керженцева . Он так привык к фронтовой жизни, что его удивляет город, который совсем скоро превратится в руины. Здесь по-прежнему читают газеты, спорят о литературе, посещают библиотеку, просто живут...

Керженцев и его товарищи останавливаются в доме Марии Кузьминичны. Женщина угощает их чаем с вишневым вареньем. Забытая мирная жизнь расслабляет. Герои отправляются купаться на Волгу, затем предаются чтению. Вечером этого дня немецкие войска начинают наступление на Сталинград.

Керженцев — сапер . Лейтенанта и направляют на местный тракторный завод. Здесь он знакомится с инженером-электриком Георгий Акимовичем — человеком, убеждённым в том, что советским войскам победить в этой войне поможет лишь чудо. Идет кропотливая, долгая подготовка к взрыву. Проходит десять дней. Немцы нещадно бомбят город. Приказа о взрыве всё ещё нет, и Керженцева направляют в инженерный отдел, расположенный по ту сторону Волги.

Командование батальоном

Лейтенанта направляют в 184-ю дивизию. Вскоре погибает комбат, и Керженцеву приходится взять на себя командование батальоном. В распоряжении лейтенанта две роты, которые занимают позиции на одном из местных заводов. Здесь главный герой задерживается надолго. Каждый день начинается с канонады. Так проходит сентябрь, а затем и октябрь.

Атака

Скоро приходит сообщение о том, что позиции нужно менять. Приказано занять сопку, на которой расположены пулеметы противника. Передо атакой время тянется невыносимо медленно. Неожиданно появляются работники политотдела, которых Керженцев встречает отнюдь не радостно. Лейтенант выставляет с командного пункта проверяющих, а когда начинается атака, неожиданно для себя принимает в ней участие. Сопку удается взять, причём без больших потерь.

Делит ли своих героев на положительных и отрицательных Виктор Некрасов? В кратком содержании " В окопах Сталинграда" стоит уделить внимание такому герою, как начальник штаба Абросимов. Капитан уверен в необходимости атаки " в лоб" . Он не слушает доводы ни Керженцева , ни комбата Ширяева. Главный герой повести снова идёт в атаку. В этом бою погибает 26 человек. Абросимова судят за превышение власти и отправляют в штрафбат .

Излагая краткое содержание повести Некрасова " В окопах Сталинграда" , стоит сказать, что в этом произведении автор не создавал ни отрицательных, ни положительных образов. Он не навязывает читателю своего мнения. Изображение атаки, которая состоялась по приказу Абросимова, — это одна из многочисленных офицерских ошибок, которые , возможно, неизбежны на войне.

Ранение

На следующий день после суда над Абрамовым приходят танки, которых ждали в течение последних месяцев. Вскоре у Керженцева день рождения. Готовится небольшое празднование, которое, конечно, не состоится, потому как неожиданно начнётся бой. Лейтенант получит ранение, окажется в госпитале, а после лечения вернётся в Сталинград, который в мыслях будет называть " домом" .

Дополнение к краткому содержанию

Произведение " В окопах Сталинграда" ведется от первого лица. В повести нет неожиданных сюжетных поворотов. Но простота, с которой рассказчик излагает события, производит сильное впечатление.

В первых главах, где речь идёт о злоключениях героев ещё до их прибытия Сталинград, лейтенант мысленно рассуждает о войне. Что самое страшное на фронте? Снаряды? Бомбы? На войне самое страшное неопределенность , бездеятельность, отсутствие непосредственной цели — все то, из чего состояло существование отступающих солдат. Нельзя сказать, что героев Некрасова не пугают пули, но читая повесть, создается впечатление, что в Сталинграде они испытывали меньше страха, нежели под Воронежем, когда отступали.

Тему дружбы автор этого произведения затрагивает вскользь. Тем не менее она является, пожалуй, главной. На фронте Керженцев понимает, что такое настоящая дружба. Едва ли кто-нибудь из его киевских друзей смог бы вытащить его, раненого, с поля боя. Вряд ли с кем-нибудь из-за них Керженцев пошел бы в разведку. А ординарец Валега бы вытащил. С ним бы лейтенант в разведку пошел . Войну автор сравнивает с лакмусовой бумагой. Только на фронте можно узнать людей по-настоящему.

Публикация

Повесть в окопах Сталинграда Некрасову Виктору Платоновичу принесла всесоюзную славу. Это произведение было опубликовано в журнале " Знамя" . Сперва официальные критики повесть не приняли. Более того, книга Некрасова никогда бы не вышла в печать, если б не вмешался один человек...

Встреча со Сталиным

В сталинские времена пострадало немало поэтов и прозаиков. Одни были осуждены, отправлены в лагеря. Другие лишены права издавать свои произведения, что для настоящего писателя, пожалуй, хуже тюремного заключения. Но это отнюдь не говорит о том, что Сталин ничего не понимал в литературе. Он избавлялся от людей неудобных, не желающих отражать в своем творчестве официальную идеологию.

Повесть о Виктора Некрасова — это первое произведение, в котором рассказано о войне предельно правдиво. Это одна из первых книг, созданных фронтовиками. Повесть была напечатана благодаря личному вмешательству Сталина.

Писатель и государственный деятель Фадеев вычеркнул " В окопах Сталинграда" из списка произведений, которые должны были появиться на страницах журнала " Знамя" . Сталин внес . Повесть была опубликована. А спустя некоторое время за Некрасовым приехали сотрудники госбезопасности отвезли к " вождю" . В одном из очерков писатель позже рассказал о встрече со Сталиным. По словам Некрасова, он создавал неожиданное впечатление, был этаким " уютным старичком" , приятным собеседником, кроме того, уважал творчество Платонова, Булгакова, Бабеля — писателей, пострадавших от советской власти.

Несколько слов об авторе

В 1959 году Некрасов выступил против строительства стадиона в Бабьем Яру, на месте массовых расстрелов, проводимых фашистами во время войны. С тех пор отношения писателя с властью резко ухудшились. Он принимал активное участие в митингах, писал неоднозначные статьи. Наконец, Некрасова обвинили в " низкопоклонстве перед Западом" , а книги его запретили издавать. В 1974 году писатель эмигрировал в Швейцарию. Последние годы провел в Париже.

II . Беседа по повести В. Некрасова «В окопах Сталинграда»

Виктор Некрасов попал на фронт в первые дни войны, воевал под Сталинградом, был дважды ранен, на себе испытал то, что описано им «В окопах Сталинграда». В его повести нет ни генерала, ни политработника - только солдаты и офицеры.

Что вы знаете о Сталинградской битве?

(Сталинградская битва имела два этапа: оборонительный и наступательный. Наступательная операция началась 19 ноября 1942 года. Наши войска защищали Мамаев курган - возвышенность в центральной части города. Бои за Мамаев курган велись /36 суток, вершина кургана неоднократно переходила из рук в руки. Бойцы 284-й стрелковой дивизии отбивали по нескольку атак ежедневно, проявляя героизм и стойкость. В январе 1943 года штурмовые группы 284-й стрелковой дивизии выбили противника с вершины, а 26 января на северо-западном склоне соединились войска 62-й и 21-й армий. Бои в Сталинграде велись буквально за каждую улицу, каждый дом. Сталинград стал символом мужества и стойкости наших солдат, вселил веру в победу, дал мощный импульс дальнейшему развитию событий войны.)

Сейчас на Мамаевом кургане - грандиозный памятник-ансамбль «Героям Сталинградской битвы».

Как достигается достоверность изображаемого автором? В чем особенности авторского повествования?

(Повествование ведется от первого лица. Герой Некрасова - Юрий Керженцев - один из защитников Сталинграда. Достоверность рассказа достигается и тем, что мы видим события глазами героя, а тем, что писатель чаще всего употребляет глаголы настоящего времени: читатель становится как бы участником действия, вовлекается в него, идет шаг за шагом рядом с героем. Особенность авторского повествования еще и в особом стиле - четком, лаконичном, без излишеств и красивостей, в коротких предложениях с обилием глаголов действия и небольшим количеством местоимений. Сталь автора похож на дневниковые записи. Изображение событий и героев скупое, сжатое. Описаны будни войны, ее нудная тягомотина патетика отсутствует, нет романтической приподнятости, есть тяжелая военная работа. Автор не говорит о героизме, хотя великое значение Сталинградской битвы было очевидным сразу, читатель видит непоказной, ежедневный подвиг солдат и офицеров.)

Какие традиции русской литературы продолжает В. Некрасов в изображении войны?

(Прослеживается, прежде всего, традиция «Севастопольских рассказов» Л. Н. Толстого: «Вы увидите войну не в правильном, красивом и блестящем строе, с музыкой и барабанным боем, с развевающимися знаменами и гарцующими генералами, а увидите войну в настоящем ее выражении - в крови, в страданиях, в смерти» Кстати, Лев Толстой тоже был непосредственным участником военных событий, был на одной из «горячих точек» обороны Севастополя - четвертом бастионе.)

Как и Толстой, Некрасов показывает неизбежную на войне смерть де героической, не романтичной, а страшной в своей простоте и обыденности. Вот умирает раненный в живот связной штаба Лазаренко: «- Я... товарищ лейт... - он уже не говорит, а хрипит. Одна нога загнулась, и он не может ее выпрямить. Запрокинув голову, он часто-часто дышит. Руки не отрывает от живота. Верхняя губа мелко дрожит. Он хочет еще что-то сказать, но понять ничего нельзя. Он весь напрягается. Хочет приподняться и сразу обмякает. Губа перестает дрожать». Никаких комментариев к этой сцене автор не дает, лишь скупо описывает, как засыпают руками убитого, прикрыв плащ-палаткой, как после продолжают бой. В этой кажущейся простоте и заключена правда о войне, о человеке на войне (часть 1, глава 6)

А вот как изображен один из героев Сталинграда: «Повернувшись к пулемету, он дает очередь. Худенькая шейка его трясется. Какая она тоненькая и жалкая! И глубокая впадина сзади. И воротник широк. Шея в нем болтается, как былинка. Вот так вот, вероятно, еще недавно стоял он у доски и моргал добрыми, голубыми глазами, не зная, что ответить учителю» (часть 1, глава 19).

Некрасов и сам ссылается на Толстого, например, вспоминает толстовское определение - «скрытая теплота патриотизма» (часть 1, глава 16).

Как описывается война в повести?

(«Самое страшное на войне - не снаряды и бомбы, а бездеятельность, отсутствие цели». Бомбежки, жара, неразбериха, всеобщее смятение - наши войска отступают. Керженцев испытывает стыд оттого, что он, командир, не знает, где его взвод, полк, дивизия оттого, что чувствует свою вину за отступление, за то, что мирные жители «завтра проснутся и увидят немцев». Война - не только тяжелые бои, но и тяжелый физический труд. Бойцы долбят кирками твердый, как камень, грунт. Им приходится быть то землекопами, то плотниками, то печниками. Война требует все новых и новых жертв. Вот пришло пополнение - многие винтовку в первый раз видят. «Одного убило вчера. Разорвалась граната в руках «Невеселая штука война...» - говорит Керженцев.)

Как вы считаете, может быть, война заставляет человека привыкнуть к смерти, сделать человеческую жизнь не такой уж значимой и ценной, огрубляет бойца, делает его бесчувственным?

(По этому поводу Некрасов пишет (часть первая, глава 16): «Я помню одного убитого бойца. Он лежал на спине, раскинув руки, и к губе его прилип окурок. Маленький, еще дымившийся окурок. И это было страшней всего, что я видел до и после на войне. Страшнее разрушенных городов, распоротых животов, оторванных рук и ног. Раскинутые руки и окурок на губе. Минуту назад была еще жизнь, мысли, желания. Сейчас - смертью. Такую деталь нельзя выдумать, ее нужно увидеть и ужаснуться. Конечно, война влияет на характеры людей, выявляет те скрытые черты, которые неявны в мирной жизни. Одни оказываются трусами и приспособленцами, как Калужский, другие становятся тверже и решительнее, как Фарбер в сцене суда над Абросимовым, третьи - терпимее, как разведчик Чумак.

«На войне узнаешь людей по-настоящему. Мне теперь это ясно. Она - как лакмусовая бумажка, как проявитель какой-то особенный», - думает Юрий.)

Как война влияет на главного героя повести, Юрия Керженцева?

(Юрий Керженцев вырос в Киеве, в интеллигентной семье, увлекался архитектурой, живописью, музыкой, литературой. «Любил на луну смотреть, и шоколад любил, и в восьмом ряду партера сидеть, и сирень, и выпить с ребятами», - вспоминает он. Чумак говорит ему: «А я думал, вы стихи пишете. Виду вас такой, поэтический». Таким интеллигентам до войны Чумак «морды бил», теперь же, на фронте, он судит людей не по их происхождению, не по их виду, а по их делам: при взятии сопки Керженцев ведет бойцов в атаку, не прячется за чужими спинами, насколько возможно, бережет людей).

Что помогает Юрию выстоять, не потерять достоинства, чести?

(Героизм Керженцева определяется сознанием, что ту, прежнюю жизнь - родной Киев, свой дом, мать - нужно защищать, определяется его интеллигентностью, чувством ответственности, высокими нравственными качествами).

Как по-вашему, насколько автобиографичен образ Керженцева? Может, Керженцев и Некрасов - одно лицо?

(Автор и его герой во многом схожи: оба родились в Киеве, оба по образованию архитекторы, оба увлекаются искусством, оба воюют под Сталинградом. Правда, Керженцев на несколько лет моложе автора. Когда Некрасов припоминает довоенную молодость Керженцева, он, конечно, припоминает свою биографию. Автор говорит о том, что досконально ему известно, пережито. Самой большой похвалой для Некрасова было, когда его повесть называли «записками офицера»: «Значит, мне удалось «обмануть» читателя, приблизить вымысел к достоверности. Это не страшный «обман», за него не краснеют, без него не может существовать никакое искусство»).

(Кто бы ни вошел в повесть, какую бы должность ни занимал, в каком бы ни выступал качестве, Некрасов обязательно испытывает его на смелость, глядя на него глазами Керженцева. Например, с раздражением думает Керженцев об Астафьеве: оттопыренный мизинец, сложенные трубочкой губы, бачки, розовые ногти. Имя Иполлит напоминает толстовского Иполлита Курагина, такого же недалекого и самоуверенного. Раненный в ягодицы Астафьев просит Керженцева прихватить при случае трофейный фотоаппарат и часики. Астафьев - трус, Астафьев - корыстен. И то, что могло выглядеть забавным, выглядит противным, вызывает неприязнь. Некрасов не вдается в анализ, не пытается установить взаимосвязи. Ему достаточно фактов, проявлений. Все решает по ведение в бою. Этот признак освещает человека, определяет тон, каким говорится о нем в повести.)

Какова специфика характеристики Валеги?

(Доброжелательный, даже нежный тон - в описании Валеги, маленького, выносливого, неулыбчивого алтайца, ординарца Керженцева: «Маленький, круглоголовый мой Валега! Сколько исходили мы с тобой за эти месяцы, сколько каши съели из одного котелка, сколько ночей провели, за вернувшись в одну плащ-палатку... Привык я к тебе, лопоухому, чертовски привык... Нет, не привык. Это не привычка, это что-то другое, гораздо большее».)

Валега - личность реальная, и имя подлинное. Всего полгода Некрасов и его ординарец служили рядом. Кроме боевых качеств на фронте ценится умение приспособиться к военным условиям, умение выжить. Этими качествами обладал Валега: «Это замечательный паренек. Он никогда ничего не спрашивает и ни одной минуты не сидит без дела. Куда бы мы ни пришли, через пять минут уже готова палатка. Котелок сверкает всегда как новый». Он умеет, кажется, все на свете, он надежен в любой, самой тяжкой фронтовой ситуации.

Только ли боевые качества людей интересуют Некрасова?

Смелостью, надежностью в бою человек все-таки не исчерпывается: Карнаухов тайно пишет стихи, зачитывается Джеком Лондоном, Фарбер чувствует музыку, Игорь Свидерский хорошо рисует. Их увлечения не ширма, не бегство от войны, а продолжение своей прежней жизни.

Для Некрасова важны прочность духовных, умственных интересов. Интеллигентность для него не равнозначна образованности.

Подведем итог. Что же за человек главный герой повести Юрий Керженцев?

(Он настоящий интеллигент, человек чести, он умен, смел, имеет собственное мнение и не боится его высказать. Он доброжелателен и внимателен к людям, умеет видеть в них хорошее. Он сдержан и немногословен. Он проявляет мужество и стойкость не для того, чтобы показаться героем, он не может иначе. В любых обстоятельствах он остается человеком.)

III. Заключительное слово учителя

Каково значение повести Виктора Некрасова в литературной и общественной жизни страны?

Некрасов ранее других писателей раскрыл духовное достояние защитников Сталинграда, увидел в них победителей Берлина. Его повесть свободна от казенного оптимизма, ура-патриотизма, его герои не чувствуют себя пешками в руках всеведущего стратега. С чувством гордого сознания своего достоинства вернулись с войны солдаты, с таким же чувством написана повесть «В окопах Сталинграда». Василь Быков пишет об этом так: «Виктор Некрасов, может быть, первым в нашей литературе явил миру правоту и высокую сущность индивидуальности на войне, значение личности, в среде, менее всего для нее уместной, среде, какой являются война и армия, с их абсолютом подчинения одного всем, с жестким нивелированием всякой разности».

I V . Практические задания

1. В своей рецензии на повесть Некрасова «В окопах Сталинграда» А. Платонов писал: «В самом изображении наших воинов автор сумел раскрыть тайну победы». Ее Платонов увидел в том, что герои повести «нравственно не разрушаются». Как вы считаете, в чем проявляется нравственная стойкость героев повести «В окопах Сталинграда»?

2. Кинорежиссер С. Эйзенштейн водной из своих лекций, говоря о повести В. Некрасова, назвал три эпизода, выбранных им из глав 13 и 16 первой части, которые он включил бы в сценарий, чтобы показать нравственную стойкость, «зарождение упорства будущих участников обороны Сталинграда». Если бы вы были режиссером, какие эпизоды выбрали бы вы в этих главах? Почему?

Домашнее задание

2. Подготовить сообщения по материалам мемуаров военачальников, по биографии В. Кондратьева.

3. Подготовить сообщения-рассказы по воспоминаниям родственников, помнящих войну.

Урок 30 (91). «Лейтенантская проза» (обзор)

Цели урока: дать обзор литературной ситуации периода «оттепели», произведений о войне; познакомить с отрывками из мемуаров военачальников, пробудить интерес к истории войны, истории своей семьи.

Оборудование урока : иллюстрации на тему войны, издания о войне (повести писателей-фронтовиков, мемуары).

Методические приемы: лекция, сообщения учеников, использование межпредметных связей с историей.

Ход урока

I . Слово учителя

Тема Великой Отечественной войны не уходила с годами из русской советской литературы. Новое осмысление военной темы в период «оттепели» связано с опытом писателей военного поколения. Те, кому посчастливилось вернуться с войны, словно жили за целое поколение, говорили от имени поколения.

Через двадцать лет после войны Юрий Бондарев писал: «Мы не утратили в себе прежний мир юности, но мы повзрослели на двадцать лет и, мнилось, прожили их так подробно, так насыщенно, то этих лет хватило бы на жизнь двум поколениям».

В 50-60-е годы были опубликованы произведения, в которых был показан совершенно новый, непривычный облик войны. Одна за другой вышли повести Ю. Бондарева («Батальоны просят огня» и «Последние залпы»), Г. Бакланова («Южнее главного удара» и «Пядь земли»), В. Быкова («Журавлиный крик», «Третья ракета», «Фронтовая страница»), В. Астафьева («Звездопад»), К. Воробьева («Крик» и «Убиты под Москвой»). Война была показана словно «изнутри», глазами простого солдата, боевого офицера. Без лакировки, без романтики, откровенно говорилось о грубости и жестокости войны. Это была «окопная» правда.

Новое направление в литературе о войне так и назвали: «окопная» или «лейтенантская» проза. У истоков этого направления стоит повесть В. Некрасова «В окопах Сталинграда». Подобно известной фразе «Все мы вышли из гоголевской «Шинели!», писатели фронтового поколения определили роль повести Некрасова в их творческой судьбе:

«Все мы вышли из некрасовских окопов». Авторы-фронтовики, как сказал Твардовский, «видели пот и кровь войны на своей гимнастерке», «выше лейтенантов не поднимались и дальше командира полка не ходили». Они писали о войне без идеологических стереотипов, без псевдоромантики, говорили кровавую правду, изображали то, что они сами выстрадали. Излюбленный жанр этих авторов - лирическая повесть, написанная от первого лица, пропитанная воспоминаниями фронтовой юности. Важными оказывались нравственные проблемы, мысль о том, что на войне не только раскрывается характер человека, но и формируется, закаляется личность. Вот как писал об этом К. Симонов: «Мне кажется, что книги о войне люди, ее не пережившие, читают, когда в этих книгах есть какие-то человеческие, психологические, нравственные проблемы, которые относятся не только к войне, а просто обнажаются во время войны с особенной силой, волнуют не только поколение, прошедшее нону, но и поколение, не бывшее на войне».

Произведения писателей-фронтовиков вызвали в обществе широкий отклик. Ими зачитывались, о них спорили: одни восторженно одобряли, другие считали, что так о войне писать нельзя. Время пока зало, что произведения «лейтенантской» прозы востребованы, именно потому что они правдивы, потому что в них отражены общечеловеческие проблемы, волнующие людей всегда.

Как по-вашему, какие традиции русской литературы продолжает «окопная» («лейтенантская») проза?

(Это прежде всего толстовские традиции: вспомним «Севастопольские рассказы», «Войну и мир» Л. Н. Толстой первым в литературе показал войну не парадную, а в ее «настоящем свете», соединив документальность, натурализм и психологизм, обличительный и гуманистический пафос. Вспомним изображение Первой мировой войны в романе М. А. Шолохова «Тихий Дон», где развиты толстовские традиции.)

I I . Обсуждение прочитанных повестей и (или) сообщения-рассказы учеников о том, как война отразилась на судьбе семьи.

1. Слово учителя

Писатели-фронтовики снова и снова возвращались к теме войны, главному событию своей жизни и жизни страны, по-новому, с высоты прожитых лет и своего жизненного опыта освещали события военных лет. Виктор Астафьев - один из тех, кто сумел посмотреть на войну с беспощадной правдивостью, писал: «Я был рядовым бойцом на войне, и наша солдатская правда была названа одним очень бойким писателем - «окопной», высказывания наши - «кочкой зрения». Теперь слова «окопная правда» воспринимаются только в единственном, высоком их смысле...»

В 1946 г. в сдвоенном 8–9-м номере журнала «Знамя» была опубликована первая часть романа «Сталинград» Виктора Платоновича Некрасова. Автора, мало кому пока известного, «интеллигентного горожанина, без особого успеха подвизавшегося на подмостках и писавшего никому не нужные рассказики», как описывал он себя сам. «Простой офицер, фронтовик, слыхом не слыхал, что такое социалистический реализм... Прочтите обязательно!» – рекомендовал рукопись Твардовскому известный критик В. Б. Александров. «Книга о войне, о Сталинграде, написанная не профессионалом, а рядовым офицером. Ни слова о партии, три строчки о Сталине...» – вспоминал Некрасов в очерке «Через сорок лет… (Нечто вместо послесловия)».

Книга действительно выделялась на фоне военной прозы современников. Среди наиболее известных и достойных – «Народ бессмертен» В. Гроссмана (1942), «Дни и ночи» К. Симонова (1943–1944), «Звезда» Э. Казакевича (1946), не говоря уже о множестве других произведений, написанных менее талантливыми авторами. Главным сюжетом и основным пафосом книг о войне первых послевоенных лет был героизм бойцов-партийцев, преданность коммунистической идее, мудрость Верховного главнокомандующего и его стратегических решений, надрывная сентиментальность или, напротив, романтическая героика (советская «лейтенантская проза», сделавшая солдатскую правду идейным центром произведений о войне, появилась на десятилетие позже – со второй половины 1950-х гг.)

Роман Некрасова для своего времени был поистине выдающимся: это взгляд на войну лейтенанта, повествующего день за днем об увиденном, услышанном, пережитом до Сталинградской битвы и во время нее. Главный герой Игорь Керженцев, во многом alter ego автора, вместе с сослуживцами отступает на восток, к Дону и Сталинграду. Бойцы не знают, что происходит на фронте, нет ни газет, ни карт крупнее «двухверсток». Связь с однополчанами потеряна, многие убиты, а встречные новобранцы и местные жители знают не больше их. Герои (действующие лица многочисленны и часто меняются, что вполне отражает царившую при отступлении сумятицу и большие потери) прибывают в Сталинград накануне немецкой атаки и участвуют во всей длительной обороне и битве.

Это предельно лаконичная, искренняя, прозрачная автобиографическая проза, более напоминающая дневниковые записи, чем художественное произведение (впечатление тем сильнее оттого, что повествование ведется в настоящем времени). Благодаря некоей авторской отстраненности, отсутствию «идеологической нагруженности», повесть больше похожа на документальную литературу.

Впрочем, Некрасов утверждал, что поденных записей во время войны не вел – попробовал было, но скоро наскучило. А написал всю повесть «по свежим следам и на одном дыхании» всего за полгода во время лечения в Польше, в 1944 г. Врач якобы посоветовал приучать раненую руку с задетым нервом к мелким движениям и писать письма «любимой девушке». Девушки не было, и Некрасов стал писать о Сталинграде.

Отличалась книга Некрасова и главными действующими лицами: это простые люди с разным довоенным прошлым, для которых война, в корне изменившая их мировоззрение, иерархию ценностей и отношений, вытащив на поверхность их истинные качества и способности, стала ежедневным бытом. Для них подвиг – не абстрактное понятие из чужого словаря, а ежедневный тяжелый до изнурения труд, и мечта одна – отдохнуть и выспаться, и подробности геройского поступка порой неприглядны, однако на него идут сознательно – и до конца.

В описаниях нет ни намека на фальшь: автор не склоняется ни к сентиментальности, ни к эффектным ужасам и кровавым подробностям войны, ни к героическому пафосу с ритуальным поклоном властям. Он выбирает если не эмоционально сниженную, то нейтральную лексику и речевые обороты.

Так, например, описана атака немцев: «Обстрел длится минут двадцать. Это очень утомительно. Потом мы вытягиваем пулемет на площадку и ждем.

Чумак машет рукой. Я вижу только его голову и руку.

– Двоих левых накрыло, – кричит он.

Мы остаемся с тремя пулеметами.

Отражаем еще одну атаку. У меня заедает пулемет. Он немецкий, и я в нем плохо разбираюсь. Кричу Чумаку.

Он бежит по траншее. Хромает. Осколок задел ему мягкую часть тела. Бескозырка над правым ухом пробита.

– Угробило тех двоих, – говорит он, вынимая затвор. – Одни тряпки остались.

<…> Я уже не помню, сколько раз появляются немцы. Раз, два, десять, двенадцать. В голове гудит. А может, то самолеты над головой? Чумак что-то кричит. Я ничего не могу разобрать. Валега подает ленты одну за другой. Как быстро они пустеют. Кругом гильзы, ступить негде».

Снятие внешнего героического пафоса по Некрасову – обязательно: книга о войне (как и фильм) не может идти «вся на высокой ноте. От начала до конца. Она, как скульптура Мухиной, которая вдруг ожила и пошла вперед победной поступью. А мы следим за ней. Два часа...» – писал он в более позднем очерке.

Простая мысль – о том, что война выворачивает мир наизнанку, приводит к своеобразной «профессиональной деформации». И вновь подчеркнуто простой язык, без аналитических или патетических комментариев автора, что само по себе становится сильным литературным приемом: на клин журавлей (для которых «никакой войны нет») смотреть неприятно, потому что они летят как «юнкерсы»; главный герой, сидя с девушкой на берегу Волги и глядя на противоположный берег, привычно продумывает точки для размещения пулеметов.

Некрасов выстраивает панораму событий и психологическое состояние героев через локальные и незначительные детали, на самом деле далеко выходящие за обзор «окопа» (самый расхожий укор от критиков – узость «окопной правды» писателя). Многодневная бомбежка Сталинграда становится рутиной, и привыкший к ней взгляд, перестав воспринимать ее как переломную битву в Великой Отечественной войне, начинает замечать мелочи.

«Целый день звенят в воздухе «мессеры», парочками рыская над берегом. Стреляют из пушек. Иногда сбрасывают по четыре небольшие аккуратненькие бомбочки, по две из-под каждого крыла, или длинные, похожие на сигару, ящики с трещотками, противопехотными гранатами. Гранаты рассыпаются, а футляр долго еще кувыркается в воздухе, а потом мы стираем в нем белье – две половинки, совсем как корыто».

Эти пластически достоверные детали делают произведение до предела кинематографичным. Неслучайно Сергей Эйзенштейн, который, по свидетельству знакомых, считал его одной из лучших книг о войне, посвятил ему целую лекцию. В ней, в частности, мэтр отмечал: «Есть детали, которые запоминаются на всю жизнь... Маленькие, как будто незначительные, они въедаются, впитываются как-то в тебя, начинают прорастать, вырастают во что-то большое, значительное, вбирают в себя всю сущность происходящего».

Речь автора порой напоминает литературный прием отстраненного удивления, любимый еще Л. Н. Толстым: для демонстрации какого-либо явления показать его так, как будто оно увидено впервые, как будто до Некрасова никто не писал о войне, смерти, храбрости и тяжелых буднях.

Роман настолько очевидно написан вне основной литературной «парадигмы» того времени, что ни остаться незамеченным, ни быть благосклонно принятым «знающими» критиками, а также политически и конъюнктурно более сознательными писателями он никак не мог.

В книге Некрасова почти нет упоминаний о Сталине – и это при том, что в 10-м номере «Знамени», где опубликовали вторую часть «Сталинграда», была размещена программная статья о советской поэзии: «...Генеральная ее тема – тема вождя. Тот, кто проходит мимо этой темы, никогда не осознает истинной природы нашего искусства…» Строчку о Сталине Некрасов после доводов и уговоров все же вставил, а позже, после XX съезда, убрать ее отказался: в книге слишком очевидно дело было не в вожде.

Любопытно, что смена политического «микроклимата» произошла еще на стадии журнальной публикации романа. Если 8–9-й номер «Знамени» был весь проникнут большими надеждами первого послевоенного года, ожиданием «новой жизни, царства справедливости, свободы, которые народ заработал лишениями и жертвами военных лет», то следующий, 10-й, начинался Постановлением ЦК ВКП(б) от 14 августа 1946 г. «О журналах “Звезда” и “Ленинград”» и созвучным ему докладом товарища Жданова. Шельмовали Михаила Зощенко («давно специализировался на писании пустых, бессодержательных и пошлых вещей, на проповеди гнилой безыдейности, пошлости и аполитичности»), Анну Ахматову (представитель «безыдейного реакционного литературного болота»), а после, в редакционной статье, и многих других литераторов. В таком окружении и контексте наказание за политическую несознательность и безыдейность произведения не заставило себя ждать.

Прежде всего, роман перевели в повесть, а название заменили на «В окопах Сталинграда»: «Великое сражение, увиденное из какой-то одной ямки, из одного окопа» не может претендовать ни на масштаб романа, ни на ставшее нарицательным название города.

«Литературная общественность растерялась», – справедливо заметил Некрасов. Критики поругивали роман-повесть за «ремаркизм», узость взгляда, за то, что «протокольно описывает события, мало проявляя интереса к вопросам мировоззрения, политики, морали». Однако рукопись все-таки была напечатана в авторитетном «Знамени»: главному редактору В.В. Вишневскому ее передал Твардовский.

Впрочем, упреки в адрес автора появлялись в рецензиях вплоть до вручения Некрасову 6 июня 1947 г. Сталинской премии II степени. В присуждении премии были странности, объясняемые, как часто бывает при недостатке достоверных свидетельств, легендой. Позже Некрасов вспоминал: его имя было вычеркнуто генеральным секретарем и председателем правления Союза писателей А. Фадеевым из списка номинантов на премию в ночь перед публикацией. Однако «наутро обомлевший автор увидел свое собственное изображение в “Правде” и “Известиях”». В строжайшем секрете Вишневский сообщил писателю, что вновь внести его имя в список мог только «Сам», «никто другой».

Так или иначе, помимо денежной премии в 50 тыс. рублей (которую он отдал на покупку инвалидных колясок фронтовикам), Некрасов на некоторое время получил иммунитет от нападок критики. «В окопах Сталинграда» до запрещения к печати и изъятия из библиотек переиздавалась несколько раз (общим тиражом более 4 млн экземпляров) и была переведена на 36 языков.

Биография самого автора не менее интересна: до публикации в «Знамени» Некрасова, демобилизованного капитана Советской армии, с медалями (среди них – «За отвагу», «За оборону Сталинграда») и орденом Красной Звезды вернувшегося с фронта в родной Киев, почти никто не знал.

Он родился в 1911 г., родители – «из бывших»: мать с дворянскими корнями – врач, отец – банковский служащий. Познакомились с Париже, где Зинаида Николаевна работала в военном госпитале. Там же родился и старший брат. Отец рано умер, брат «ненадолго пережил отца – погиб в Миргороде в 1919 г. под шомполами красных», – записывал Некрасов семейную историю.

В Париже семья жила в одном доме с будущим наркомом Луначарским, и первым языком Виктора Некрасова был французский. Вернулись Некрасовы в 1915 г., и после революции 1917 г. эмигрировать не стали: старались привыкнуть к новому строю. Виктора отдали учиться в трудовую, а затем – в железнодорожную профшколу. После он закончил Киевский строительный институт (архитектурный факультет) и одновременно – театральную студию при киевском Театре русской драмы: «По очереди хотелось быть то Корбюзье, то Станиславским, на худой конец, Михаилом Чеховым». Кстати, с живой архитектурной легендой ему удалось пообщаться: Некрасов счел несправедливым решение жюри, забраковавшего проект Дворца Советов Корбюзье, и написал тому на французском полное сочувствия и восхищения письмо – в ответ получил открытку.

Многочисленные мемуарные зарисовки писателя по документальной лаконичности и ясности стиля похожи на его прозу. Несмотря на привычку к чтению газет с детства, в юности был «аполитичен» и ни пионером, ни комсомольцем не был. «В годы Гражданской войны “болел” за Деникина, Колчака, Врангеля. В 1924 же г. – тринадцатилетним мальчиком – отморозил себе уши, топчась на Крещатике под траурные гудки заводов – умер Ленин. К великому недоумению родителей, повесил в столовой громадный портрет вождя… ˂…> Тридцать седьмые годы чудом не задели. – вспоминал Виктор Платонович, - Загадка. …Бесстрашная тетя Соня писала письма Крупской, Ногину, Бонч-Бруевичу по поводу несправедливых арестов». Работал в театре – «бродячем, левом, полулегальном. Исколесил все дыры Киевской, Житомирской, Винницкой областей», «по вечерам что-то писал. Посылал в журналы. Возвращали. К счастью...», – отмечал Некрасов в своеобразном автобиографическом комментарии к своей знаменитой повести.

На войну его взяли из Театра Красной Армии, где он в то время работал. На фронте он стал полковым инженером и заместителем командира саперного батальона. На войне получил два серьезных ранения, после чего был демобилизован, писал свой автобиографический роман-повесть (обманчиво простым, «дореволюционным», то есть человечным, не испорченным советизмами и штампами языком) и с 1945 по 1947 г. работал журналистом в киевской газете «Советское искусство». Потом в течение восьми лет Некрасов опубликовал лишь несколько военных рассказов и газетных статей, в 1954 г. вышла его повесть «В родном городе» – хронологическое и логическое продолжение дебюта, а в 1961 г. – повесть «Кира Георгиевна». Обе были холодно встречены критикой.

В эти годы Некрасов не столько писатель, сколько публицист и общественный деятель: он выступает на митинге в Бабьем Яру и пишет статьи о необходимости памятника на месте оврага, где в 1941 г. десятки тысяч евреев были расстреляны фашистами. В 1966 г. подписывает письмо 25-ти деятелей культуры и науки Генеральному секретарю ЦК КПСС Л. И. Брежневу против реабилитации Сталина.

В 1957 и 1962 гг. Некрасов поездил по Европе, записав в путевых очерках впечатления об увиденном, за которые тут же был обвинен в «низкопоклонстве перед Западом». «Иммунитет», приобретенный благодаря Сталинской премии, начал таять: критика Н. С. Хрущева в 1963 г. (Некрасов «погряз в своих идейных заблуждениях и переродился») дала карт-бланш на его исключение из партии. При обыске дома в январе 1974 г. у него изъяли все рукописи и нелегальную литературу. Тогда же Некрасова исключили и из Союза писателей, а еще раньше, с 1972 г., перестали печатать новые и переиздавать старые книги, одновременно изымая их из библиотек. В 1974 г. писатель эмигрировал во Францию, работал в парижском бюро радио «Свобода». О службе, правда, отзывался иронично: «Вставая из-за стола в кафе, обычно говорил друзьям, глядя на часы: “Мне пора на работу, пойду, поклевещу”».