Корк (город в Ирландии) Корк (Cork), город на Ю. Ирландии, в исторической провинции Манстер, на р. Ли, близ её впадения в Атлантический океан (залив Корк). 220 тыс. жителей (1970, с пригородами). Транспортный узел, крупный морской порт и промышленный центр. Значительная часть

На протяжении следующего, XIX века Ирландия дала не так уж много выдающихся авторов из числа живших в пределах страны. Необходимо назвать поэта и барда Энтони Рафтери (1779-1835), рожденного в графстве Мейо и всю жизнь прожившего на западе Ирландии. Некоторые из его текстов, написанных на ирландском языке, дошли до нас. Во второй половине XIX века начинает действовать Gaelic League (Союз авторов, пишущих на ирландском языке), она проводит в стране литературные конкурсы.

В середине XIX века, в годы «великого голода», вызванного неурожаем картофеля, около трети населения страны вымирает, почти столько же эмигрирует в Англию и в США. Большая часть эмигрантов ассимилируется с местным населением.

Литература на английском языке

В XVIII и XIX веках среди английских писателей некоторые были ирландского происхождения. Среди них были такие всемирно известные авторы как Джонатан Свифт, Оливер Голдсмит и Ричард Бринсли Шеридан . Реалистическую картину жизни ирландского общества в XVIII - начале XIX в. дают романы Марии Эджуорт . В то же время внутри страны национальная культура ирландцев планомерно подавляется и даже уничтожается англичанами.

Конечно, долго так продолжаться не могло. В конце XIX века наблюдался новый подъём национального самосознания ирландцев, связанный с борьбой за независимость страны. Ирландское литературное возрождение дало миру ряд замечательных писателей. Крупнейшими из них являлись драматурги Д. М. Синг и Шон О’Кейси , собирательница народных преданий леди Огаста Грэгори, а также поэт и критик Уильям Батлер Йейтс. Многие ирландские авторы достигли всемирной славы, живя в Англии; среди них Бернард Шоу и Оскар Уайлд.

ХХ век

В годы после того, как Ирландия добилась независимости, появилось много интересных авторов. Романист Джеймс Джойс , автор эпического романа «Улисс» и классического цикла новелл «Дублинцы », оказал заметное влияние на европейскую литературу середины и конца XX века. Другим известным мастером короткой новеллы был Фрэнк О"Коннор, чьи книги до сих пор издаются большими тиражами в англоязычных странах. Драматург-авангардист Сэмюэл Беккет и позже поэт Шеймас Хини стали лауреатами Нобелевской премии по литературе, соответственно в 1969 и в 1995 годах. Широко известны также современные писатели Уильям Тревор, Джон Банвилл, Джон Макгахерн, драматурги Брендан Биэн , П. Гэлвин, Брайан Фрил и поэты Патрик Кавана, Майкл Хартнет, Майкл Лонгли, Ивонн Боланд, Пола Миэн, Эйлин Ни Куллинан, Деннис О"Дрисколл. В Ирландии действует Союз Поэтов (Poetry Ireland), организующий поэтические чтения по всей стране. Во многих городах проходят литературные фестивали.

Библиография

• Из современной ирландской поэзии. - М., «Радуга», 1983
• Ирландские легенды и сказки. - М., «Гослитиздат», 1960
• Ирландские театральные миниатюры. Л. - М., «Искусство», 1961
• Ирландские сказки. М., «Висма», 1992
• Ирландские и валлийские сказки. - М., «Гендальф - Мет», 1993
• Калыгин В. П. «Язык древнейшей ирландской поэзии». - М., «Наука», 1986
• Поэзия Ирландия. - М., «Художественная литература», 1988.- 479 с. ил.
• Поющий трилистник. Сборник ирландского фольклора. - М., «Радуга», 1984
• Саруханян А. П. Современная ирландская литература. - М., «Наука», 1973
• Саруханян А. П. «Объятия судьбы»: Прошлое и настоящее ирландской литературы. - М., «Наследие», 1994.
• Современная ирландская повесть. - М., «Радуга», 1985
• «Иностранная литература» 1995, № 2. Ирландский номер
• Ирландская литература XX века: Взгляд из России. - М., «Рудомино», 1997
• Слово из уст. Стихи современных ирландских поэтов-женщин в переводах российских поэтов-женщин. СПб, "ТЕЗА", 2004. - 240 с. ISBN 5-88851-053-X
• Welch, Robert; Stewart, Bruce. The Oxford Companion to Irish Literature. Oxford University Press, 1996. - 648 pages. - ISBN 0-19-866158-4

Сегодня Ирландия и читающий мир отмечают Bloomsday (Блумсдэй) - день, названный так в честь героя джойсовского романа «Улисс» Леопольда Блума. 16 июня 1904 года - этот тот самый день, во время которого разворачивается действие этого огромного и сложного романа, ставшего визитной карточкой европейского литературного модернизма.

Особым этот день стал вскоре после публикации романа. Уже в 1924 году, спустя четыре года после выпуска первой версии «Улисса», Джойс в письме писал о существовании «группы людей, которые соблюдают то, что они называют «день Блума» - 16 июня». Поклонники творчества Джойса и посетившие Дублин туристы в этот день устраивают прогулки по местам из романа, а по всему миру устраивают чтения отрывков из «Улисса».

Сегодня же расскажем об интересных книгах нескольких современных ирландских авторов. Все они опубликованы на русском языке и, надеемся, заинтересуют вас.

Шеймас Дин. Чтение в темноте

Долгое время Дин был известен как литературовед и поэт, а «Чтение в темноте» - его первый роман. Книга вошла в список финалистов Букеровской премии.

Это во многом автобиографическая книга. Её рассказчик - юноша из семьи ирландских католиков, который становится свидетелем борьбы Ирландской республиканской армии (ИРА) за независимость от Англии и пытается разобраться в семейных тайнах.

В какой-то степени «Чтение в темноте» может напомнить менее известный, чем «Улисс», но не менее замечательный роман Джойса «Портрет художника в юности» . Здесь тоже предпринимается попытка сконструировать достоверный детский нарратив - наивный, путанный, противоречивый, поэтический и мифологизирующий реальное. Мир ирландского ребёнка полон тайн и секретов, зачастую по-настоящему опасных:

«Той зимой было две полицейских машины - черная и черная, двумя межпланетными кораблями они приземлились из первого брезга улицы. Я видел, как металлическое сияние мелькнуло в окнах соседнего дома, когда нас увозили. Но сперва - обыск. Один, яркий, в белом дождевике, шагнул в спальню, стал щелкать выключателем. Он орал, но я оглох от ужаса, и поэтому у него только закрывался и открывался рот. Закутанный в плотную тишину, я одевался. Я знал - они ищут пистолет, который я нашел накануне в нижнем ящике шкафа в соседней комнате, где спали сестры

Он был длинный, прохладный, тяжелый, этот черный пистолет с синим отливом, и я его вынес тайком и похвалился мальчишкам с Фейн-стрит у старой городской стены. Они пришли погонять в футбол, потом у нас завязалась политическая дискуссия. Мне было строго-настрого велено даже не поминать пистолет, который, мне рассказали, папе подарил один молодой немецкий моряк, чью подводную лодку привели в наш порт, когда кончилась война. Его и еще тридцать таких же разместили в бараках за доками, и папа его подкармливал каждый день бутербродами и молоком, потому что помогал у них налаживать электропроводку. И перед разлукой молодой моряк подарил папе на память этот пистолет. А поскольку наши родственники в тюрьме за связь с ИРА, за нашей семьей следят и надо держать ухо востро. Но что ты будешь делать с маленьким идиотом.

Толкаясь из-за пистолета, мы прикидывали его вес, определяли, прикладывая к руке, длину, целились. И вдруг я почувствовал - на меня смотрят. В проулке стоял Фоги Маккивер. Всем известный полицейский осведомитель. Молодой, лет двадцати, открытое лицо, ясная улыбка, круглые, удивленные глаза. Словом, душа нараспашку. Он проследил, как я внес пистолет обратно в дом».

Колум Маккэнн. И пусть вращается прекрасный мир

За роман «И пусть вращается прекрасный мир» Маккэнн получил Дублинскую литературную премию (занятно, но он лишь второй ирландский писатель, награждённый этой премией - претендовать на победу может любой англоязычный автор).

Как и в «Улиссе», в центре повествования романа один конкретный день - 7 августа 1974 года. Но место действия - не Дублин, и вообще не Ирландия, а Нью-Йорк. Среди героев - страдальцы из разных слоёв, от проститутки до священника, от судьи до бухгалтерши. Они становятся свидетелями выступления французского канатоходца Филиппа Пети, который прошёл по канату, натянутому на высоте в 110 этажей между башнями-близнецами Всемирного торгового центра. Для героев это событие - не просто увлекательное шоу, а напоминание о том, что, как бы тяжело ни было, продолжать бороться за свою жизнь можно.

Так в романе описывается фотография, на которой запечатлено выступление Пети:

«Она увидела надорванную, слегка пожелтевшую карточку в Сан-Франциско, четыре года назад, на распродаже чьих-то пожитков. На самом дне коробки с фотографиями. Мир не устает преподносить свои маленькие сюрпризы. Она купила снимок, вставила в рамку и с тех пор брала с собой, перебираясь из одной гостиницы в другую.

Человек застыл посреди неба, в то время как самолет будто ныряет в угол небоскреба. Один мимолетный фрагмент истории, породнившийся с другим. Словно идущий по канату человек как-то предвидел грядущие события. Столкновение времени и истории. Кульминационный момент репортажей. Мы ждем взрыва, но его все нет. Самолет благополучно пролетает мимо, канатоходец добирается до конца проволоки. Мироздание не разваливается на части.

Ей кажется, что на снимке сохранен устойчивый, непреходящий момент: одинокий человек на шкале истории, еще способный творить мифы, несмотря на все прочие обстоятельства. Фотография стала одной из самых дорогих ее сердцу вещиц, без нее чемодан не казался собранным, не желал закрываться, в нем словно не хватало чего-то важного. Куда бы ни ехала, она непременно укладывала бережно завернутый в упаковочную бумагу снимок вместе с прочими памятными вещами - ниткой жемчуга, локоном волос сестры».

Себастьян Барри. Скрижали судьбы

Барри начинал с поэзии, стал известен благодаря пьесам, но успеха добился своими романами. «Скрижали судьбы» был номинирован на Букеровскую премию и выиграл авторитетную литературную премию Коста.

Роман состоит из двух дневниковых текстов. Первый - дневник врача старой ирландской психиатрической клиники. Второй - дневник его столетней пациентки, юность которой пришлась на время гражданской войны. Несмотря на мрачный сеттинг, у книги обнаруживается вполне себе оптимистичным посыл.

Недавно роман был экранизирован, но лучше бы этого не делали. Однозначно читайте книгу:

«Дорогой читатель! Дорогой читатель, если ты хороший, добрый человек, как бы я хотела ухватиться за твою руку. Я хотела бы столько всего невозможного. Тебя у меня нет, но зато есть много чего другого. Бывают мгновения, когда всю меня пронзает невыразимой радостью, так, будто бы, не имея ничего, я в то же время владею целым миром. Будто бы, сидя в этой комнате, я на самом деле сижу в предбаннике рая, и вскоре передо мной откроются двери и я выйду к зеленым полям и обнесенным изгородями фермам, вознагражденная за все мои муки. Такой зеленью горит эта трава!

Утром заходил доктор Грен, и мне пришлось мигом припрятать эти записи. Не хочу, чтобы он их увидел и стал меня расспрашивать, потому что здесь уже появились секреты, а мои секреты - это и мое имущество, и мой разум. К счастью, я еще издали услышала, как он идет по коридору, потому что у него металлические набойки на ботинках. И, к счастью, я ни капли не страдаю от ревматизма или еще какой-нибудь немощи, положенной в моем возрасте, по крайней мере в ногах. Руки у меня, увы, уже не те, что были, но вот ноги еще держат. Мыши, которые бегают за стеной, быстрее меня, но они и всегда были быстрее. Мышь, когда ей нужно, может бегать что твой спортсмен, это уж точно. Но доктора Грена я смогла опередить».

Эмма Донохью. Комната

Предупреждаем: это книга не для слабонервных. Сюжет «Комнаты» , попавшей в финал Букеровской премии, основан на деле Йозефа Фрицля - человека, на протяжении многих лет удерживавшего в подземном бункере свою дочь и зачатых с ней детей. Рассказчик «Комнаты» - ребёнок, прежде всю жизнь живший взаперти, а теперь выбравшийся на волю.

В романе рассказывается о трудностях адаптации в мире, в котором герой и его мать оказались после освобождения. Как у Джойса и Дина, в этом тексте автор пытается показать мир глазами ребёнка. Это получается, с одной стороны, менее искусно, но с другой - гораздо более натуралистично и драматично.

Роман недавно был экранизирован, актриса Бри Ларсон получила за участие в фильме премию «Оскар». Для чтения книги совершенно не важно, смотрели вы фильм или нет, поскольку всё самое ценное здесь - вовсе не в сюжете, а в том, как он рассказывается героем-ребёнком.

«Я замечаю, что люди в окружающем мире почти все время живут в напряжении и постоянно жалуются на нехватку времени. Даже бабушка часто жалуется на это, а ведь они с отчимом не работают, и я не могу понять, как другие люди ухитряются работать и заниматься всеми иными, необходимыми в жизни делами. Нам с Ма в нашей комнате хватало времени на все. Я думаю, что время тонюсеньким, словно масло, слоем равномерно распределено по всему миру, по его дорогам, домам, детским площадкам и магазинам. И в каждом месте находится очень маленький кусочек, поэтому все бегут, чтобы успеть его захватить.

И везде, где я вижу детей, мне приходит мысль, что взрослые их не любят, даже их собственные родители. На словах они называют детей лапочками и умницами, заставляют их по многу раз принимать одну и ту же позу, чтобы фотографии получились получше, но играть с ними не хотят. Им больше нравится пить кофе и болтать с другими взрослыми, чем заниматься со своими детьми. Иногда маленький ребенок плачет, а его мама даже не замечает этого».

Мейв Бинчи. Сердце и душа

Выбор для тех, кому предыдущие сюжеты и сеттинги показались слишком мрачными. Жизнерадостный роман Бинчи «Сердце и душа» хоть и рассказывает о буднях работников дублинской кардиологической клиники, категорически оптимистичен. Он про добрых и чувствительных людей, про человечность и про то, как общение с себе подобными может помочь преодолеть одиночество.

Лауреат национальной книжной премии, Бинчи скончалась в 2012 году. Местное телевидение объявило о её смерти как о кончине самого популярного современного ирландского автора.

«Первой к нему вошла женщина по имени Джуди Мерфи, которая сообщила ему, что ее совершенно ничего не беспокоит, у нее все отлично, абсолютно отлично, но ее убеждают лечь в больницу на обследование на три дня. Проблема в собаках. У нее два щенка джек-рассела, кто будет за ними присматривать? На дорогой питомник денег нет, да и грустно им там. Сосед готов их кормить два раза в день, но гулять с ними он не станет. А собак нужно выгуливать. Так что в больницу она не ляжет. Может, ей выпишут лекарство посильнее. У нее ведь нет ничего страшного, да? Она с тревогой на худом лице наблюдала, как он читает записи в ее карте. Хронические ангины, сильные перепады давления. Взгляд Деклана упал на ее адрес. Джуди Мерфи жила в паре кварталов от его дома.

- Я могу их выгуливать, - предложил он.

- Вы… что?

- Могу их выгуливать. Я все равно каждый вечер гуляю с Димплзом, моей собакой, буду брать всех вместе. - Он заметил, как лицо женщины засветилось надеждой.

- С Димплзом? - переспросила она.

- Огромный, страшно обаятельный, кастрированный полулабрадор. А по жизни - котенок-переросток, вашим ребяткам понравится.

- Доктор, неужели?.. Доктор?

- Деклан, - поправил ее он. - Начну прямо сегодня.

- Но ведь я не лягу в больницу сегодня?

- Нет, Джуди, в больницу завтра, а сегодня мы с Димплзом будем знакомиться с вашими собаками. Я зайду в восемь. Идите запишитесь у Клары, потом Аня свяжется со стационаром, и вскоре вы будете совершенно здоровы.

- Вы самый лучший доктор, доктор Деклан, - заявила Джуди».

Если вы знаете другие интересные книги современных ирландских авторов, обязательно расскажите о них в комментариях!

И других. Ирландская культура - одна из древнейших в Европе, и после 700 лет господства Англии страна восстановила свою национальную идентичность гораздо быстрее, чем это происходит в России после 70 лет существования Советского Союза. В рамках литературного проекта «Скрытое золото ХХ века» в скором времени будут изданы две книги ирландских авторов, которые ранее целиком не выходили на русском. В чем уникальность ирландской истории и культуры и почему ирландцы так похожи на русских, рассказала переводчик .

Сферический ирландец в вакууме

Примерно со времен Шекспира Ирландия - с посторонней помощью - начала создавать образ, который сейчас называется «сценическим ирландцем». Впервые он появился в «Генрихе V». Эту инициативу подхватили другие драматурги. Потом то, что начиналось в театре, выплеснулось с подмостков в народ, и образом ирландца, который сейчас обитает у людей в головах, мы в значительной степени обязаны английским драматургам, сложным отношениям между Англией и Ирландией и 700-летнему господству первой над второй.

В определении того, кто такой «сценический ирландец», я придерживаюсь позиции выдающегося ирландского мыслителя ХХ века Деклана Киберда, который посвятил свою жизнь (дай ему бог здоровья - он еще жив) изучению того, как мировая культура и история создали Ирландию. Этот «сценический ирландец» был придуман англичанами для того, чтобы у Англии появился «другой»: собирательная фигура всего того, что Англия не. Особенно он оказался востребован в викторианскую эпоху.

Примерно с того времени, как в Англии началась промышленная революция, английскому культурному пространству и менталитету было приятно считать себя эффективными, то есть не расходующими себя на эмоции, фантазии и грезы. Вся сновидческая реальность и связанные с ней чувства признаются неэффективными, ненужными и отставляются далеко в сторону. Постулируется, что англичане - это сдержанность, холодность, закрытость - то, что до сих пор стереотипически связывается с Англией. А ирландцы - это все, что противоположно.

Фото: Clodagh Kilcoyne / Getty Images

В этом смысле взросление культуры не очень отличается от человеческого взросления. Особенно в подростковом возрасте. Только взрослый человек может определить себя как самость без отрицания. Я есть это и это, умею то и то, добился того и того. Когда мы маленькие, у нас пока нет достижений и провалов, нам приходится определять себя через «я - не...»: я не Вася, не Петя и не Катя. А кто ты? Я не знаю. В этом отношении Англии был нужен «другой», и до этого другого было рукой подать - соседний остров. И он был все, что Англия вроде как не: недисциплинированный, ленивый, вздорный, взбалмошный, эмоциональный, сентиментальный. Похоже на классический конфликт физиков и лириков. Этот набор качеств и закрепился за ирландцами на определенное время.

Под маской ирландца скрывался ирландец

Где-то с середины XIX века и чуть далее, когда в индустриализованную Англию хлынул поток рабочих мигрантов из Ирландии, ирландцам даже выгоден был этот стереотип. Потому что когда человек приезжает из глухой деревни (а Ирландия - это в основном пространство не городское) в город, то он оказывается на другой планете, где нет ничего общего с той коммунальной жизнью, которую он вел в деревне. И тут ему предлагают готовую маску этакого деревенского дурачка - и он принимает ее на себя. Мы при этом понимаем, что даже деревенские ирландцы - сметливые, ушлые, наблюдательные, ехидные, демонстрирующие бытовую хватку и способность выживать в экстремальных обстоятельствах. Но этот образ был выгоден, и ирландцы, особенно перебравшиеся в Англию, его какое-то время поддерживали - сознательно или бессознательно.

Рисунок ирландского художника Джеймса Махони (1810–1879).

Великий голод середины XIX века - фантастическое по своей чудовищности событие в истории Ирландии, когда 20 процентов населения страны погибло или уехало. Понятно, что потом случилась Вторая мировая, и мир повидал еще не такое, но до изобретения оружия массового поражения и без всяких эпидемий потерять столько людей просто потому, что им кушать было нечего, - это было чудовищно. И надо сказать, что население Ирландии не восстановилось до прежних размеров до сих пор. Поэтому трагедия Великого голода актуальна для Ирландии и поныне влияет на представление ирландцев о самих себе, на их позицию относительно окружающего мира и тем более определяла накал страстей в период Ирландского возрождения рубежа XIX-XX веков, когда страна наконец обрела независимость от Англии.

Лепреконы и прочая нечисть

Позже, уже в ХХ веке, на фоне того самого «сценического ирландца» - веселого остроязыкого раздолбая - возникает консьюмеристское общество со всем этим коммерческим хайпом вокруг лепреконов, радуг, горшков с золотом, танцев типа Lord of the Dance, которые имеют довольно косвенное отношение к народной традиции. Страна, которая долго была в нищете, наконец поняла, что богатство ее истории, темперамент (потому что без темперамента в их условиях не выживешь - и климат не фонтан, и история последних 700 лет не располагала к расслабленности) - это все можно коммерциализировать. Это нормальное занятие любой европейской культуры. Просто среди европейских стран Ирландия настолько богата гуманитарно, что богаче едва ли не любой культуры, не считая античной.

Так произошло, в частности, еще и потому, что Ирландия никогда не была под Римом. Городская культура пришла к ней не через те каналы, через которые ее получила континентальная Европа. И организация отношений между людьми была не такая, и иерархические взаимосвязи в обществе выстраивались не под давлением римского права и римского порядка.

Фото: Siegfried Kuttig / Globallookpress.com

Ирландия же вообще была очень дробная - такая Тверская область, разбитая на районы размером примерно с Чертаново. В каждом был свой король и свои взаимоотношения с соседями. При этом вплоть до прихода англо-норманнов в XII веке это все было единое культурное непрерывное пространство более или менее единого языка (диалектов было полно, но люди друг друга понимали), единого старого закона, едва ли не одного из самых старых из сохранившихся законодательных систем на земле. Основан он был на житейской логике, потому что в Ирландии не было ни карательной, ни законодательной власти в римском ее понимании.

Закон был традицией, а традиция - законом. Раз в какое-то время происходило собрание народа при верховном короле, вершился суд, вносились прецедентарные поправки. И эта древняя, непрерывная на протяжении тысячелетий традиция создала уникальную культуру, которую ирландцы - после того, как англичане оставили их в покое, - коммерциализировали, и мы сейчас имеем всех этих лепреконов, которые в массовом сознании связаны с Ирландией, как матрешка, балалайка, медведи и снег - с Россией. При этом мы понимаем, что «на здоровье» мы, выпивая, не говорим, матрешек друг другу дарим только очень по большому стебу, и нужно быть очень специфически имиджево ориентированным человеком, чтобы носить картуз с гвоздикой в повседневной жизни.

Ирландские писатели, которым пришлось отстаивать свою ирландскость

А теперь о том, почему мы взялись издавать на русском языке авторов, которые никому не известны. Во-первых, ирландские великие писатели уровня Уайльда, Шоу, Джойса, Беккета, О"Кейси, Йейтса, Хини - так или иначе, в большей или меньшей степени переведены на русский. Другое дело, что мало кто догадывается о том, что они ирландцы. А они ирландцы. При том что понятие ирландскости - оно очень, очень непростое.

Фото: Sasha / Hulton Archive / Getty Images

Почему? Потому что Ирландия - та же Америка, только в пределах Европы. Пока не началось завоевание того полушария, Ирландия была краем Европы. Дальше - большая вода. Волна за волной люди, которые шли на запад, в конечном счете упирались в предел - в Ирландию. И туда наприходила прорва народу, поэтому генетически ирландцы - это смесь иберийских кельтов, континентальных кельтов, англосаксов, скандинавов. Поэтому разумно считать ирландцами тех, кто сам считает себя ирландцем.

Внутри Ирландии с XII-XIV веков первая волна англо-норманнов очень быстро адаптировалась, ассимилировалась, и эти люди, которые были до Кромвеля, назывались «старыми англичанами» - Old English. Так вот они считаются абсолютными ирландцами, при том что в дремучем анамнезе у них не кельты, а англосаксы и норманны. Но они родили детей, эти дети уже говорили по-ирландски, носили ирландскую одежду, пели ирландские песни и были ирландцами, потому что их отцы женились на ирландских женщинах. А воспитывает ребенка мать, говорит с ним на своем языке, поэтому ребенок - ирландец, независимо от того, какие у него крови по папе. В этом смысле совершенно матриархальная история.

До той поры, пока Англия была католической, все, кто пришел в Ирландию, становились ирландцами. В эту старую, вязкую, завораживающую культуру люди падали с головой и растворялись в ней. Потому что англо-нормандской культуре к тому моменту было 100 лет. Эта смесь англосаксов и норманнов была таким вот чудищем Франкенштейна, которое еще не осознало себя как отдельную самость. А у Ирландии к тому времени уже семь веков была письменность, они были очагом европейской цивилизации, спасали от темного Средневековья всю католическую Европу, были центром просвещения. И в VI-VIII веках с севера Европы на юг пришла толпа католических просветителей.

Но в эпоху Тюдоров ситуация поменялась: Англия перестала быть католической, а ирландцы стали врагами, потому что остались католиками. И дальше это уже был конфликт национально-религиозный. На этой почве представления об ирландце изменились, и политика в XIX веке приравняла ирландскость к католицизму - то есть культурный аспект отпал, а религиозный остался, и англоязычным протестантам, считавшим себя ирландцами до мозга костей, пришлось нелегко - литераторам в особенности.

Теперь о литературе. У Ирландии четыре нобелевских лауреата по литературе - Йейтс, Шоу, Беккет, Хини. И это у нации, в которой всего пять миллионов человек. Это во-первых. Во-вторых, в их тени, особенно в тени Джойса, выросла огромная литература, часть которой, к счастью, существует и по-русски. И это нам хотелось бы тоже подчеркнуть.

Почему О’Крихинь и Стивенз?

Ну и в этом году мы решили издать двух авторов, имевших прямое или косвенное отношение к ирландскому Возрождению. Первый - Томас О"Крихинь с книгой «Островитянин». Он писал по-ирландски, и Юрий Андрейчук перевел его с ирландского, что особенно ценно, потому что есть тенденция переводить ирландских писателей с английских переводов. Средневековая ирландская литература переводится на русский давно, но современная ирландская литература, написанная на ирландском языке, в русскоязычном пространстве почти не фигурирует. И мы решили начать этот поход - не то чтобы наполеоновский, но некоторые планы на десяток книг, переводимых с ирландского, у нас есть.

Больше двух книг в год мы делать не будем, потому что Юра [Андрейчук] больше не осилит: с ирландского переводить - это не баран чихнул, а у Юры еще преподавательская нагрузка. Но очень хочется показать русскому читателю, что ирландский язык не умер - это не латынь, и насколько богата литература на ирландском языке. И модернизм, и постмодернизм в ней есть. Ирландская литература в силу исторических причин больше склонна к малому жанру, нежели к романной форме. И «Улисс», в общем, не очень-то замаскированный сборник рассказов, что никак не умаляет его достоинств, но важно понимать, что вся традиция ирландского творчества в языке организует это литературное пространство как пространство малой формы: поэзия, рассказы, драматургия. Хотя, глядишь, представим читателям и некоторый набор привычных нам романов.

«Островитянин»

Томас О"Крихинь написал эпохальный биографический роман. О’Крихинь родился в середине XIX века, то есть примерно в Великий голод, и прожил довольно длинную жизнь уже в ХХ веке. Жил он на острове Бласкет. Это такой абсолютный заповедник в смысле культуры, языка, взаимоотношений и прочего. Бласкетцы, понятно, ездили на Большую землю - на основной остров - по своим делам, но у них специфическое все: одежда, походка, язык, они выделяются в толпе. И когда их спрашивали - ты что за ирландец такой, они отвечали: мы бласкетцы. Ирландия, с их точки зрения, опопсела, модернизировалась и вульгаризировалась, а они остались ветхозаветными.

Жизнь на Бласкете была жестокой, мрачной, таким непрерывным преодолением, когда на улицу можно было неделю не выйти, потому что ветер валил с ног. Потому что почва там - это камень, поросший травой, и нет ничего, кроме водорослей, чтобы эту почву удобрить. И люди на этом острове выживали. Их оттуда в середине ХХ века эвакуировали под тем предлогом, что там непригодные для жизни условия, а на самом деле - чтобы народ от налогов не уклонялся и вообще был подконтрольным. И сейчас эти острова потихонечку превращают в музеи-заповедники. В частности - Бласкет.

И житель этого острова с подачи одного своего приятеля неспешно, целой чередой писем составил автобиографию. И породил целое течение автобиографических свидетельств, которые призваны были зафиксировать уходящую реальность этого заповедника: на Бласкете таких мемуаристов возникло еще двое помимо О’Крихиня. В «Островитянине» очень сложный ирландский язык, специфический диалект, Юра с ним бодался почти год. И справочный аппарат большой.

«Островитянин» Томаса О"Крихиня - настоящая мемуарная, не беллетризованная Ирландия, уникальный документ. Есть еще один бонус: роман «Поющие Лазаря» Флэнна ОʼБрайена - в значительной мере кивок в сторону «Островитянина» и вообще мемуарного феномена Бласкета. Но это пародия не на самих островитян, а скорее на сентиментализацию этого пласта литературных высказываний. В целом это был популярный жанр, потому что ирландцы понимали: натура уходит; ее фиксация была ценна не только националистам, но и вообще интеллигентным людям - как память о прошлом.

«Ирландские чудные сказания»

Вторая книжка - «Ирландские чудные сказания» Джеймза Стивенза, такой образчик гэльского Ренессанса, с которым мы знакомы преимущественно по работам Йейтса, леди Грегори и, до некоторой степени, Джорджа Расселла. Это люди, которые занимались возрождением культуры, собиранием фольклора, перерождением и трансляцией собранного через театр. Стивенз одного поколения с Джойсом, тогда пересказы мифологического материала были модной штукой, занялся этим еще О"Грэйди-старший, и дальше - Йейтс, Грегори и Стивенз.

Но чем примечателен Стивенз - так это фантастическим чувством юмора. Если леди Грегори работала с текстами очень педантично, скрупулезно, то он взял десять сказаний и их переработал, пересказал, переложил. Он вытащил из этих текстов смешное, ироничное, хулиганское, живое, сдул с них патину вечности. К любому эпосу читатель нередко склонен относиться с благоговением и скукой, потому что там действуют люди с непонятной мотивацией, у них свои, отличные от наших ценности. Книга Стивенза может дать русскоязычному читателю возможность увидеть в мифологическом материале неустаревающую настоящую жизнь, живой смех и поэзию. Стивенз в этом смысле переводчик между временами.

В сухом остатке, как нам кажется, эти две книги дадут читателю возможность соприкоснуться со временем гэльского Ренессанса - то есть тем временем, когда Ирландия радикально переосмысляла себя и пересоздавала себя такой, какой мы сейчас ее видим, за пределами лубочных стереотипов.

Стремительное восхождение молодого ирландца по голливудской карьерной лестнице началось в 1998 году в Лондоне, где Джоэл Шумахер проводил кастинг для своего нового фильма. Фаррелл, наряду с сотнями других молодых актеров отправил свою видеопробу, снятую его сестрой при помощи любительской камеры.

Pierce Brosnan

Когда Броснан был еще совсем маленьким, мать оставила его своим родителям и уехала в Лондон работать медсестрой. Ей удавалось повидать малыша всего пару раз в год. После того как дед с бабушкой умерли, Пирс оказался на попечении дяди и тети, которые отдали мальчика в школу Братьев Христа — до сих пор к религии Броснан относится с содроганием. Телесные наказания в христианском заведении использовались вовсю, и единственное, чему такое обращение учило детей, — это к лицемерию и скрытности.

Jonathan Swift

Джонатан Свифт — известный писатель-сатирик, публицист, поэт и общественный деятель родом из Ирландии. Родился 30 ноября года. Наибольшую известность Джонатан Свифт получил благодаря написанной им тетралогии «Путешествия Гулливера». Другими известными произведениями Джонатана Свифта являются: «Битва книг», «Сказка бочки», «Дневник для Стеллы» и др

Bono

Боно является лидером и вокалистом известной группы «U2». Коллектив исполняет свои композиции в таких направления как рок, альтернативный рок и пост-панк. В группе Боно выполняет множество функций, он является вокалистом, автором многих песен и ритм-гитаристом. Он сочинил музыку и написал тексты к многим хитам группы, приведя коллектив к вершинам мировых музыкальных хит-парадов.

Brem Stoker

Брэм Стокер (8.11.1847 — 20.4.1912) родился в Дублине. Третий ребенок в семье скромного государственного служащего, он из-за болезни долго не мог ходить. Но со временем болезнь отступила, и в Тринити-колледже, который он впоследствии с отличием закончил, Стокер прославился как легкоатлет и великолепный футболист.

Samuel Bekket

Ирландский писатель и нобелевский лауреат (1969) писал в своих полных пессимизма, пронизанных темами распада и смерти произведениях о безнадежных попытках человека постичь смысл собственных действий.

Joyce Cary