Главная › Интеллектуальное › Роман исповедь сына века мюссе. Мюссе

Роман исповедь сына века мюссе. Мюссе

Мюссе (1810-1857) намного опережал своих соратников-романтиков и делал их творчество объектом гротеска. Пишет стихи с усеченной рифмой. Литературно-эстетическая программа французских романтиков во главе с Гюго, отвергавшая реакционный политический строй и устаревшие литературные формы, послужила основой дальнейшего творчества Мюссе.

1829 г – “Сказки об Испании и Италии”

1836 г. - “Исповедь сына века”

В романе Мюссе "Исповедь сына века" отражена французская действительность 20-30-х годов 19 века, показана безысходность судеб молодого поколения Франции, выражена светлая надежда, что в будущем человечество обретёт покой и счастье. "Чтобы написать историю своей жизни, надо сначала прожить эту жизнь, поэтому я пишу не о себе" - вступление.

Счастливы те, кому удалось избежать духа времени! Счастливы те, которыеперешли через пропасть, глядя в небо!

Борьба души и тела – это борьба романтизма и реализма, столкновение чувства и разума. Автор как бы стремится своим рассказом излечиться от "чудовищной нравственной болезни", болезни века, поразившей его современников после революции 1793 г. и разгрома наполеоновской армии в 1814 г. Для сынов империи и внуков революции исчезло прошлое, "им оставалось только настоящее, дух века, ангел сумерек - промежуток между ночью и днем". Исчезла вера во власть божественную и человеческую, жизнь общества стала бесцветна и ничтожна, величайшее лицемерие господствовало в нравах, а молодежь, обреченную на бездействие, праздность и скуку, охватило разочарование и чувство безнадежности. В центре повествования – молодой юноша Октав, типичный представитель своего поколения, поколения больного, изнеженного, состарившегося раньше времени: “…встревоженные матери произвели на свет пылкое, болезненное, нервное поколение. Тысячи мальчиков хмуро смотрели друг на друга, пробуя свои хилые мускулы”. При этом внимание читателей акцентируется не столько на жизни героев, сколько на их размышлениях о себе и о своем веке. Роман Мюссе полностью написан от первого лица, что по существу является исповедью Октава.

Жизнь для тела, которое тоже омертвело из-за “болезни века”, – это лишь удовлетворение личных потребностей, так как для тела давно нет уже никаких высоких идей; жизнь – ничто, всего лишь поток времени с влияющими, так или иначе, на этот поток событиями: “Человек находится на земле, чтобы удовлетворять свои потребности. У него есть большее или меньшее количество кружочков желтого или белого металла, которые дают ему право на большее или меньшее уважение”.

Роман биографический. В Октаве современники узнавали самого Альфреда де Мюссе, с его опытом разочарований и публичных скандалов. Что же касается Бригитты Пирсон, возлюбленной Октава, то она лишь отдалённо напоминала Жорж Санд. В целом же, история Октава – это достоверный рассказ об отношениях самого автора с его возлюбленной Жорж Санд. Например, читая роман, можно заметить, что поездка Октава за границу, вплоть до мелких деталей (чашка с чаем, по которой герой Мюссе узнаёт, что его возлюбленная была с другим мужчиной), действительно восходила к “венецианской драме” Мюссе.

1 часть- Портрет эпохи. Почему от человека требуется лицемерие, почему он не может реализоваться в эпоху реставрации.(теоретическая) 2 часть – история угасающей власти. Теория разочарования вызванной французской историей. католицизм, абсолютизм, аристократизм – устаревшие понятия.1803 - начало террора; 1814 начала реставрации

30е годы – июльская монархия.

Поколение выросшее при реставрации вынужденно дышать отравленным воздухом угасших ценностей.(26 лет, человек проживший сто лет. когда описывает болезнь.) Философия доводящая до самоубийства. Болезнь века – человек разделим на душевное и телесное. Болезнь безверия. Язык цвета – основное выражение чернотой. Гедонизм – под всем властвует наслаждение. Душу спасать поздно. Погибшая вера. Конечность бытия – смерть. Человек брошенный в океан – исчезнувший человек. Смерть – вода, жизнь-огонь. Здесь все мифологично, океан – небытие.

“Болезнь века” – это преждевременная старость души, полное разочарование в жизни и в собственных силах, это недуг, которым чаще всего болели молодые люди, юноши. Тема “болезни века”, которая, как говорил Пушкин, стала бедой всего романтического поколения, начинает робко появляться в произведениях зарубежных и русских писателей на рубеже XVIII-XIX вв. Однако постепенно она приобретает размах, и уже практически все русские и зарубежные писатели начала XIX века так или иначе обращаются к данной теме. Такой неподдельный интерес писателей к молодому поколению и его будущему приводит к тому, что уже к 1830-м годам и европейские, и русские романтики ясно осознают “болезнь века” как социально-историческое явление.

“Насмехаться над славой, религией, любовью, над всем в мире – это большое утешение для тех, кто не знает, что делать: тем самым они насмехаются над самими собою и, поучая себя, в то же время находят себе оправдание – принцип романтиков (именно рубеж 18-19 веков).

Внешнего сюжета почти нет, внутренний - это угасание страсти двух главных героев – Бригитты и Октава. По мнению Октава, любовь делает человека незащищенным и слабым.«Любви не существует, совершенства не существует, берите от любви то, что трезвый человек берет от вина…», «Нет ничего истинного, кроме распутства, испорченности и лицемерия». Не существует и дружбы: “Между людьми существуют известные узы. Дружба, например, состоит в том, чтобы давать взаймы деньги, но нам редко случается иметь друзей, которых бы мы любили для этого достаточно сильно. Родство служит для получения наследства. Единственное наслаждение уму доставляет тщеславие”, – пишет Октав.

Но на протяжении романа герой меняется. Он отпускает свою возлюбленную, потому что понимает, что с ним она не будет счастливой.

Цивилизация- природа.

Нынешний век превратил наслаждение в проституцию. "Вот людское счастье, вот труп любви".Сын века-сын человечества.- сердце сынов человечества исполнено зла. Октав полюбил Бригитту, Пирсон стал противоречить самому себе. Сомнение порождает лавину зла. Злой ум который подгибает под себя еще не полностью злое сердце. маленькое распятие из черного дерева. Внезапно он испытывает глубокое раскаяние и мысленно возвращается к Богу.Черная этика – мир виноват в моих бедах. Раздвоенность аналитического человека- то что он хочет, и то что он делает.

Непостоянный, переменчивый и сам страдающий от своего непостоянства, О. является прямым наследником героев Шатобриана (Рене) и Бенжамена Констана (Адольф), чью психологию Шатобриан обозначал понятием "смутности страстей". Наделенный сильными чувствами, он не в состоянии зафиксировать их и на протяжении романа постоянно показан мятущимся; каждый его шаг совершается по мгновенному порыву и может быть отменен в следующий момент. Даже финальное его обращение к Богу мотивировано не столько внутренней духовной работой, сколько случайным, в сущности, впечатлением от креста, увиденного им на груди спящей.

У Мюссе в «Исповеди сына века»: разочарование современника во времени. «черное» в этом романе-лицемерия, современники стремятся уничтожить любовь, религию, народную энергию (красное) – это и есть характеристика времени Жюльена. Жюльен Сорель - часть той колоссальной человеческой энергии, что была высвобождена 1793 годом и войнами Наполеона. Но он опоздал родиться и существует в условиях безвременья: при Наполеоне Жюльен Сорель мог бы стать генералом, даже пэром Франции, ныне предел его мечтаний - черная сутана. Проблема времени – сынов века.

Особый расцвет жанра психологического романа приходится на XIX век. Важнейшее достижение первых романтиков - открытие «частного человека». Интерес к внутреннему миру «частного человека», противопоставленного классицистическому герою-гражданину, дает импульс развитию психологизма. Специфическим выражением романтического психологизма становится раскрытие понятия «меланхолия», чувство которое имеет неясную природу, смешиваясь со всеми другими, накладывает на героев отпечаток неуверенности. Позже понятие «меланхолия» разрабатывали Жорж Санд, А. де Мюссе и другие писатели, которые в большинстве случаев отбросили мистическую трактовку этого типа мироощущения. Роман Б. Констан «Адольф» (1816) занимает особое место в развитии психологического романа. А. А. Ахматова писала, что Констан «первый показал в «Адольфе» раздвоение человеческой психики, соотношение сознательного и бессознательного, роль подавляемых чувств и разоблачил истинные причины человеческих действий». В жанре психологического романа пишет Жорж Санд, которая утверждала, что на смену литературе реальной идет «литература идеальная, литература о внутреннем мире человека, которая занимается только вопросами человеческого сознания, заимствуя у чувственного мира лишь внешнюю форму для выражения своих идей...». Жорж Санд в своих романах отмечает только душевные катастрофы, взрывы чувств, а не их развитие.

Переходным звеном между романтическим и реалистическим психологическим романом стало творчество французского писателя Альфреда де Мюссе. «Болезнь века», обрисованная писателем в образе главного героя романа «Исповедь сына века» (1836) - Октава, носит социальный характер, что сближает психологический роман Мюссе с реалистическим психологическим романом.

Мюссе написал историческую драму; исторический материал всё время вклинивается во французские произведения.

Драма «Лоренцаччо»: несколько иной вариант романтической драмы, там были некоторые остатки классицизма, а,например, женские образы, которые представляли собой столкновение чистоты и порока, это чувствовалось в исторических фигурах - Александро Медичи; но здесь один очень важный момент: где бы то ни было, романтический герой был всегда статичен, а у Мюссе он меняется, и это означало очень важный момент в образе – психологизм; Герой неустойчивый, противоречивый, двойственный, то есть романтический.

Роман: продолжение темы истории молодого человека, начатого Шатобрианом

Мюссе написал роман «Исповедь сына века» - рассказывается о типичности героя, это человек, представляющий поколение («пламенного, бледного, нервного» из-за постоянной смены режима); Рене Шатобриана – индивидуальность, которая нигде не найдёт покоя, и здесь герой не составляет исключений; отсюда и утвердилось представление в Европе о мятущемся человеке. Душа героя мечется, он ничего в жизни не может совершить и в результате отказывается делать что-то. Он хочет независимости – это отражение стремления быть одним. Жизнь развеяла иллюзии героя: любимая и друг предали его, рядом с ним есть гедонист, циник. В результате он становится недоверчивым, отсюда вытекает понятие невозможности счастья. Одинокий человек представлен как деградант личности.

Действие между 1794-1814 г, время неопределённое, очень чётко сказано, что всё что было, прошло, всё, что будет, не наступило; состояние пустоты и формируется человеком; вскрываются причины невзгод пламенного нервного бледного поколения. И отчего эта нервность? Это детские впечатления, появление и падение Наполеона – лихорадочное ощущение смены; герой мысленно пробегает всю историю от античности и делает вывод, что это не связано с определённым временем, социальной мотивировки нет; смен режимов – была всегда, только народы научились улыбаться; Размышления о Наполеоне, который рассматривается как человек-разрушитель, продолжатель дела революции, он сам как революция, разрушил старый дом и не построил новый, чувство неприкаянности (тем не менее его величие превалирует); отсюда возникают мысли о том, что вообще представляет собой история – презрительно относится к тому, как Наполеону противостоят правители недостойные – царственные пауки, которые разорвали Европу на части, а из пурпурной тоги Цезаря сшили себе наряд Арлекина; он современник того, что принёс Священный союз; замкнутость истории от одного зла к другому; нет злых и добрых сил;

Роман не исторический, личностный; невозможность счастья, предательство, ничего не на чем строить; исторический фон – очень присутствует, и история вклинивается здесь в частную жизнь человека, чего нет у немцев и англичан. Особое зло истории – неразрешимость проблемы борьбы; когда призывают народ к борьбе – раздается глухой звук, это звенит заржавленная и зазубренная сабля; это непременно кровопролитие; Для личного романа это очень серьёзная постановка исторической борьбы; роман личный – душевный разврат, это болезнь века, это невозможность счастья, попытка подчеркнуть особенно яркие моменты переживания – фрагментарность сцен, она очень характерна для романтизма в целом; последовательное развитие – в романтизме мы не найдём; развязки нет, это тоже характерно для романтизма – потому что это как ответ на вопрос, что хорошо, что плохо.

Не было у Шатобриана: самоотрицающий самоанализ, это позиция отчаявшегося человека, который не верит в счастье, признаёт только оголённую истину, это его не украшает, и это тяжёлая черта всего поколения; выпад против Шатобриана как первого писателя, который необыкновенную личность сделал привлекательной; водрузил отвратительного идола отчаяния на мраморный пьедестал.

18. Выступление против классицистической драматургии (предисловие к драме «Кромвель» В.Гюго).

Из лекции:

Первая драма – «Кромвель»; 27 г.; драма неудачная для постановки, но предисловие к нему содержало манифест

Историю делил на 3 эпохи: первобытная, античная (классическая) и романтическая; свои жанры у каждой – драма как признак романтической

Отрицание всяких систем; говорили – произвол; Гюго: обрушить молот, и тогда старая штукатурка, маскирующая фасад искусства, рухнет

Все жанры соответствуют определённым периодам: 1) античность - ода, гимн; 2) средневековье - эпопея; 3) его время - драма (в ней отражается борьба человека).

Из интернета:

Богатейшее литературное наследие Виктора Гюго представляет неотъемлемую часть национальной культуры Франции. Его большие социальные романы, яркие романтические драмы, страстная политическая лирика, обличительная публицистика-все это не потеряло своей политической остроты и художественной ценности до наших дней. Эти произведения вызывают особый интерес у советских людей, питающих глубокое уважение к великой французской нации, к ее революционным традициям, к ее достижениям в области народной культуры.

Великий французский писатель-гуманист в своем многогранном творчестве выразил твердую веру в исполинские силы народа, в светлое будущее человечества, освобожденного от социального гнета.

Виктор Гюго (1802-1885) начал литературную деятельность в двадцатых годах как ученик и последователь старой школы классицизма.

В ранний период своего творчества Гюго находился под влиянием монархических идей и писал оды в честь правящей династии Бурбонов. Его первый поэтический сборник “Оды и различные, стихотворения” вышел в свет в 1822 году и получил признание со стороны официальной правительственной прессы.

В 1823 году был напечатан “Ган-Исландец”-первый большой роман молодого писателя, в котором дана широкая картина жизни норвежского общества XVII века. Вслед за тем появляется “Бюг Жаргаль” (второй вариант-1826), сочувственно изображающий восстание негров-невольников на Сан-Доминго (1791)) против французских плантаторов.

В те же годы Гюго пишет ряд критических статей, в том числе о Вольтере, Вальтере Скотте и Байроне.

Формирование политических и литературных взглядов молодого Гюго протекало в один из самых мрачных периодов французской истории.

Развитие капиталистических отношений во Франции в годы Реставрации (1815-1830) происходило в обстановке полуфеодального режима. Реакционные круги дворянства в ту пору добивались восстановления былых привилегий и боролись за упрочение легитимистской монархии Бурбонов, социальные основы которой были радикальным образом поколеблены буржуазной революцией 1789-1794 годов. В период Реставрации во Франции происходил промышленный переворот, содействовавший постепенному росту рабочего класса, сплочению его рядов, формированию его революционного сознания. Жестокая эксплуатация трудящихся в период Реставрации вызывала волнения среди рабочих, направленные против владельцев предприятий, широко вводивших машины во все отрасли мануфактурного производства.

Недовольство политикой Бурбонов проявляют не только ремесленники и рабочие крупных городов, но и различные слои крестьянства и мелкой буржуазии. К половине двадцатых годов среди передовой французской интеллигенции широко развертывается общественное движение, выражающее протест против ультрареакционного курса политики, проводимой последним представителем династии Бурбонов - Карлом X. Оппозиционное течение против легитимистской монархии поддерживают известные писатели и поэты Франции. Стендаль резко критикует королевскую власть в своих публицистических статьях. Беранже создает свои народно-сатирические песни, едко высмеивающие уродливые стороны феодально-монархических нравов эпохи. Замечательный памфлетист Поль Луи Курье направляет свои гневные памфлеты против режима Реставрации.

Под влиянием передовых антимонархических идей, широко распространявшихся и в обществе и в литературе, происходил перелом в социальных взглядах Гюго, складывались его новые литературно-эстетические принципы. Во второй половине двадцатых годов XIX века поэт отходит от своих монархических воззрений. Он становится крупнейшим представителем прогрессивного романтизма. Это направление во французской литературе выражало собой оппозицию демократических сил Франции против дворянско-клерикальной реакции.

В 1827 году вокруг Гюго создается объединение поэтов-романтиков, второй “Сенакль”. В этот кружок вошли: Альфред де Виньи, Сент-Бев, Эмиль Дешан. Примыкают к “Сенаклю” и постоянно посещают салон Гюго также молодые поэты и прозаики: Мюссе, Дюма, Мериме, Жерар де Нерваль и другие. В это содружество поэтов вошли известные художники: Делакруа, Давид д"Анже, братья Девериа, а также композитор Берлиоз.

Свои эстетические принципы романтики излагали в форме манифестов, предисловий, критических статей. Вслед за известным “Предисловием к “Кромвелю” Гюго появляются предисловие к поэтическому сборнику Э. Дешана “Французские и иностранные этюды” (1827), программная работа Сент-Бева “Обзор французской поэзии XVI века” (1828), а в 1829 году Альфред де Виньи излагает свое поэтическое кредо в “Предисловии к “Венецианскому мавру” (переделка “Отелло” Шекспира).

Литературная деятельность французских романтиков в двадцатые годы далеко не ограничивалась одной борьбой против эпигонов классицизма. Решительно отвергая поэтику классицизма, романтики не только противопоставляли ей свою новую эстетику, но и создавали произведения, в которых они живо откликались на все общественные события своего времени.

Так, например, Гюго начинает “Предисловие” к своей первой романтической драме “Кромвель” (1827) полемическим выпадом против правительственной цензуры, подавляющей свободу мысли. Он придает “Предисловию” воинствующий характер и смело заявляет: “Ударим молотом по теориям, поэтикам и системам! Собьем эту старую штукатурку, скрывающую фасад искусства! Нет ни правил, ни образцов; или, вернее, нет иных правил, кроме общих законов природы, господствующих над всем искусством, и частных законов для каждого произведения, вытекающих из требовании, присущих каждому сюжету”.

Эстетический принцип единства содержания и формы Гюго обосновывал и в последующих своих литературно-критических статьях, решительно отвергая застывшую, подчиненную пресловутым “правилам” форму и условное содержание произведений эпигонов классицизма, постоянно заимствовавших свои сюжеты и образы из древней истории или мифологии.

В истории развития человеческого общества автор “Предисловия” различал три эпохи, которым соответствовали, по его мнению, три различные стадии в развитии литературы и искусства:

1. Первобытная эпоха; ее поэзия носит лирический характер и своим существенным признаком имеет наивность.

2. Античный мир, или классическая эпоха. В это время появляется эпическая поэзия; ее отличительная особенность-простота.

3. Новое время, или романтическая эпоха, когда развивается драматическая поэзия, отличительным признаком которой становится истина.

Придерживаясь этой схемы, Гюго утверждал, что три эпохи и три литературных стиля соответствуют трем периодам жизни человечества - молодости, возмужалости, старости. Искусственность этой схемы очевидна; романтическую литературу, едва пустившую молодые побеги, эта схема относила к старческому возрасту человечества, что вовсе не вязалось с представлением самого Гюго о романтизме как новаторском и юном искусстве XIX века.

Наивность отдельных положений молодого Гюго сказывается преимущественно в исторической части “Предисловия”, где он, во многом используя схему истории культуры, изложенную в трактате г-жи де Ста-ib “О литературе”, пытается, в свою очередь, наметить эволюцию искусства, связанного с различными этапами развития человечества.

Первобытный период, заявляет Гюго, лиричен, древний период элегичен, новое время драматично. Ода воспевает вечность, эпопея прославляет историю, драма изображает жизнь. ^Гюго приписывает драме универсальный характер; вся поэзия нового времени драматична независимо от ее жанровых особенностей. В этом смысле “Божественную Комедию” Данте он тоже считает “драмой”. Таким образом, в понимании Гюго драма не совпадает с драматическим жанром; так, античная трагедия носит эпический, а не драматический характер, вместе с тем Гюго называл драмами поэмы Данте и Мильтопа, романы В. Скотта. Для Гюго, как и для других писателей, ему современных, “драма”-это понятие, относящееся к творческому методу, это прием изображения действительности в литературе и искусстве, позволяющий сочетать эпическую и лирическую поэзию.

В “Предисловии к “Кромвелю” Гюго определяет главную тему всей современной литературы - изображение социальных конфликтов общества, изображение напряженной борьбы различных общественных сил, восставших друг против друга.

Главный принцип своей романтической поэтики-изображение жизни в ее контрастах-Гюго пытался обосновать еще до “Предисловия” в своей статье о романе В. Скотта “Квентин Дорвард”. “Не есть ли,-писал он,- жизнь причудливая драма, в которой смешиваются доброе и злое, прекрасное и безобразное, высокое и низкое-закон, действующий во всем творении?”.

Принцип контрастных противопоставлений в поэтике Гюго был основан на его метафизических представлениях о жизни современного общества, в котором определяющим фактором развития будто бы является борьба противоположных моральных начал - добра и зла, - существующих извечно.

Значительное место в “Предисловии” Гюго отводит определению эстетического понятия гротеска, считая его отличительным элементом средневековой поэзии и современной романтической. Что подразумевает он под этим понятием? “Гротеск, как противоположность возвышенному, как средство контраста, является, на наш взгляд, богатейшим источником, который природа открывает искусству”.

Гротесковые образы своих произведений Гюго противопоставил условно-прекрасным образам эпигонского классицизма, полагая, что без введения в литературу явлений как возвышенных," так и низменных, как прекрасных, так и уродливых невозможно передать полноту и истину жизни. При всем метафизическом понимании категории “гротеск” обоснование этого элемента искусства у Гюго было тем не менее шагом вперед на пути приближения искусства к жизненной правде.

Вершиной поэзии нового времени Гюго считал творчество Шекспира, ибо в творчестве Шекспира, по его мнению, осуществилось гармоническое сочетание элементов трагедии и комедии, ужаса и смеха, возвышенного и гротескного,-а сплав этих элементов и составляет драму, которая “является созданием, типичным для третьей эпохи поэзии, для современной литературы”.

Гюго-романтик провозглашал свободную, ничем не ограниченную фантазию в поэтическом творчестве. Он считал драматурга вправе опираться на легенды, а нс на подлинные исторические факты, пренебрегать исторической точностью. По его словам, “не следует искать чистой истории в драме, даже если она “историческая”. Она излагает легенды, а не факты. Это хроника, а не хронология”.

В “Предисловии к “Кромвелю” настойчиво подчеркивается принцип правдивого и многостороннего отображения жизни. Гюго говорит о “правдивости” (“le vrai”) как об основной особенности романтической поэзии. Гюго утверждает, что драма должна быть не обычным зеркалом, дающим плоскостное изображение, а зеркалом концентрирующим, которое “не только не ослабляет цветных лучей, но, напротив, собирает и конденсирует их, превращая мерцание в свет, а свет-в пламя”. За этим метафорическим определением скрывается желание автора активно выбирать наиболее характерные яркие явления жизни, а не просто копировать все виденное. Принцип романтической типизации, сводящийся к стремлению выбирать из жизни наиболее броские, неповторимые в их своеобразии черты, образы, явления, давал возможность романтическим писателям действенно подходить к отражению жизни, что выгодно отличало их поэтику от догматической поэтики классицизма.

Черты реалистического постижения действительности содержатся в рассуждении Гюго о “местном колорите”, под которым он понимает воспроизведение подлинной обстановки действия, исторических и бытовых особенностей эпохи, избранной автором. Он осуждает распространившуюся моду наскоро накладывать мазки “местного колорита” на готовое произведение. Драма, по его мнению, должна быть пропитана изнутри колоритом эпохи, он должен проступать на поверхность, “как сок, который поднимается от корня дерева в самый последний его листок”. Достигнуть этого можно только путем тщательного и упорного изучения изображаемой эпохи.

Гюго советует поэтам новой, романтической школы изображать человека в неразрывной связи его внешней жизни и внутреннего мира, требует сочетания в одной картине “драмы жизни с драмой сознания”.

Видное место в “Предисловии” Гюго уделил резкой критике “описательной школы”. Эта школа во главе с аббатом Делилем наводнила французскую поэзию безжизненными, вычурными описаниями, преисполненными перифраз, жеманных оборотов речи, причем отсутствие мысли и подлинной жизненности заменялось простым перечислением предметов или сухим описанием пейзажа. Особенно Гюго негодовал на языковый пуризм поэтов эпигонского классицизма. Все слова, не входившие в обиход светских салонов, старательно изгонялись ими из поэтической речи. Критикуя этих поэтов, Гюго заявляет, что поэт должен уметь довести до читателя все: “французский и латинский языки, тексты законов, королевскую брань, народные словечки, комедию, трагедию, смех, слезы, прозу, поэзию”.

Давая оценку классикам французской драмы, Гюго выше всех ставил Мольера. Его стих, по мнению Гюго, непосредственно выражает суть явлений: “У него стих охватывает мысль, тесно сливается с нею”. Величайшей заслугой Мольера было то, что он пользовался в своих пьесах языком общедоступным и правдивым.

Осуждая поэтов XIX века, слепо подражавших образцам классической трагедии и наводнявших театр бездарными сочинениями, Гюго вместе с тем не снижал художественного значения произведений драматургов-классицистов XVII столетия. “Чтобы убедиться в том, что природа нашей поэзии нисколько не препятствует свободному выражению всего правдивого, нужно изучать наш стих, быть может, не у Расина, а скорее у Корнеля или, еще лучше, у Мольера. Расин, этот чудесный поэт, элегичен, лиричен, эпичен; Мольер драматичен. Пора дать должную оценку тем нападкам, которым дурной вкус прошлого века подвергал этот изумительный стиль, и громко заявить, что Мольер - вершина нашей драмы не только как поэт, но и как писатель”.

Обрушиваясь на поэтику классицистской трагедии, Гюго отвергает пресловутые единства места и времени, несовместимые с художественной правдой. Схоластика, рутинерство и догматизм этих “правил”, утверждает Гюго, препятствуют развитию искусства. Однако он сохраняет единство действия, то есть единство сюжета, как согласное с “законами природы” и помогающее придать развитию сюжета необходимую динамику.

Протестуя против жеманства и вычурности стиля эпигонов классицизма, Гюго ратует за простоту, выразительность, искренность поэтической речи, за обогащение ее лексики путем включения народных речений и удачных неологизмов, ибо “язык не останавливается в своем развитии. Человеческий ум всегда движется вперед, или, если хотите, изменяется, и вместе с ним изменяется и язык”. Развивая положение о языке как о средстве выражения мысли, Гюго замечает, что если каждая эпоха привносит в язык нечто новое, то “каждая эпоха должна иметь и слова, выражающие эти понятия”.

Дух оптимизма, несокрушимая вера в победу нового, романтического-искусства пронизывают “Предисловие к “Кромвелю”. Автор не только призывает здесь к свержению дряхлого классицизма, связанного со ста рым режимом, но и обращается к народу, к публике с призывом поддержать истинных поборников романтизма.

Историческое значение “Предисловия к “Кромвелю” заключается в том, что Гюго нанес своим литературным манифестом сокрушительный удар школе последователей классицизма, от которого она уже не смогла оправиться. Гюго требовал изображения жизни в ее противоречиях, контрастах, в столкновении противоборствующих сил и тем самым приблизил искусство, по сути дела, к реалистическому показу действительности. Требование введения в искусство колорита места и времени также давало возможность приблизить художественное произведение к жизненной правде, вывести его из заколдованного круга условных античных образов и сюжетов, которыми пробавлялись обычно писатели классицизма. Наконец, представление Гюго об изменчивости эстетической нормы в связи с историческими условиями и его попытка дать определение разных направлений в развитии искусства в связи с великими историческими эпохами внесли в понимание искусства известный, хотя еще и очень ограниченный, историзм, без которого не может быть достигнуто даже относительное приближение художника к жизненной правде.

Основные положения романтического манифеста Гюго, вплоть до требования улучшить язык и расширить лексику художественного произведения, звучали в его время как требования новаторские, способствовавшие осуществлению значительной реформы в области французской литературы.

Романтический психологический роман Альфреда де Мюссе «Исповедь сына века»

1. Жанр исповедального романа в литературе французского романтизма: проблематика, главный герой, особенности психологизма. Альфред де Мюссе и традиция исповедальной прозы.

2. Жизненный и творческий путь писателя. История создания романа «Исповедь сына века», автобиографическая основа произведения.

3. Публицистическое вступление к роману (вторая глава первой части). Исторические и социальные причины «болезни века» и ее «симптомы». Стилистические средства создания образа молодого поколения, страдающего этой болезнью.

4. Образ Октава. Его социальное положение, воспитание и занятия. Система ценностей Октава, его жизненные приоритеты. Любовь в жизни героя:

5. Система образов в романе. Деженэ как идеолог «болезни века».

6. Композиционно-повествовательные особенности романа. Причины смены субъекта повествования в последней главе.

1. Мюссе А. де. Исповедь сына века (любое издание).

2. История зарубежной литературы XIX века / под ред. Н.А. Соловьевой. М., 2000. С. 341 – 347.

3. Карельский А. Мюссе // История всемирной литературы: В 9 т. М., 1989. Т. 6.

4. Соколова Т.В. Альфред де Мюссе // История западноевропейской литературы. XIX век: Франция, Италия, Испания, Бельгия: Учеб. для вузов / под ред. Т.В. Соколовой. М., 2003. С. 92 – 101.

5. Храповицкая Г.Н., Коровин А.В. История зарубежной литературы: Западноевропейский и американский романтизм: Учебник. М., 2003. С. 271 – 284.

Роман Мюссе продолжает исповедальную тему, начатую во фр. лит-ре Шатобрианом, Сенакуром, Констаном. Но страдания романтической личности у М. прямо связаны с трагедией века. Повествование ведется от первого лица, биографичность романа, психологизм. История Октава и Бригитты освещена как бы с одной стороны. Само название романа выдает замысел автора, стремившегося показать в нем типические явления современности, выявить в признаниях «сына века» не только несчастие героя, но и трагическую судьбу всего поколения, к которому он принадлежал. При таком изображении действительности лирический, очень личный роман вобрал в себя значительное идейное и общественное содержание.

Мюссе родился 11 декабря 1810 г. в Париже, происходил из знатного, но обедневшего рода (в XVI веке один из его предков женился на Кассандре, музе Ронсара). С детства обнаруживал крайнюю нервность, доводившую его до припадков. В возрасте девяти лет поступил в колледж Генриха IV. Он изучал сначала юриспруденцию, потом медицину, но скоро бросил занятия и отказался от всякой профессии.

Старший брат Альфреда - Поль-Эдм также занимался литературой. I Период творчесва : Первые стихотворения Мюссе написаны под влиянием романтического общества «Сенакль» («Cénacle»), в котором царствовали тогда Гюго, Виньи, Сент-Бев, Шарль Нодье и братья Дешан. Но влияние романтической школы было преходящим в творчестве Мюссе. Он заплатил дань увлечению Испанией условной живописностью шёлковых лестниц и потаенных входов в «Don Paez» и «Contes d’Espagne et d’ltalie», но вскоре стал позволять себе иронические выходки против романтиков («Ballade à la lune») и окончательно порвал со своими первыми учителями в «Pensées secrètes de Raphaël».

II Период творчества: После романтического периода наступил второй, отмеченный разочарованностью и скептицизмом: к нему относятся драматические поэмы: «La Coupe et les lèvres» и «A quoi rêvent les jeunes filles», а также «Namouna». В первой из этих пьес намечена любимая идея Мюссе, что разврат бесповоротно губит душу и делает невозможным возвращение к чистоте юношеских чувств ; в «Namouna» сказывается легкомысленная философия разочарованного светского жуира, очень остроумная и блестящая; «A quoi rêvent les jeunes filles» - поэтический «marivaudage», где лёгкая скептическая улыбка автора придаёт грустный оттенок наивной поэзии сюжета.

III Период творчества: Характер поэзии Мюссе совершенно меняется в третьем периоде его творчества, когда, после легкомысленного разгула первой юности, он узнает первую глубокую любовь, сделавшуюся роковой для всей его жизни.

В 1833 г. он встретился впервые с Жорж Санд - и дарование его вполне окрепло под влиянием страдания и страсти. Во всех документах, относящихся к истории этой связи, рисуется неровность характера Мюссе, его капризы, припадки ревности, чередующиеся с периодами обожания; но главная причина печальной развязки любовной драмы заключается в том взвинчивании своих чувств на недосягаемую высоту, которым оба были постоянно заняты. Жорж Санд первой надоела эта метафизическая любовь, и она оставила Мюссе ради доктора Паджелло; Мюссе продолжал томиться жаждой неземных ощущений и всю жизнь не мог излечиться от своей amour-passion. Вся дальнейшая поэзия Мюссе отражает ощущения его разбитой любви: «Rolla», «Les Nuits», «Lettre a Lamartine», роман «Исповедь сына века» (Confession d’un enfant du siècle, 1836), все драмы проникнуты личными настроениями, придающими творчеству Мюссе обаяние искренности.

Непосредственность передачи ощущений обусловливает другое свойство поэзии Мюссе: он рисует всегда себя, и та двойственность, которая проникала все его существо, отразилась и в его поэзии. Он был страстным обожателем чистой любви, но, раз окунувшись в волны порока, ища забвения, не мог смыть с души пятна позора, падал все ниже, поднимаясь все выше мечтами. Таковы же все его герои: власть разврата над душой человека - постоянная тема всех его драматических произведений, из которых особенного внимания заслуживают «Lorenzaccio», «Caprices de Marianne», «Fantasio», «On ne badine pas avec l’amour» и др. Действие держится в них большей частью на границе идиллического и трагического; под прикрытием легкого юмора, Мюссе затрагивает самые тонкие струны душевной жизни. Грация диалога и поэтичность отдельных женских фигур отводят этим утонченным психологическим анализам совсем особое место среди пьес нового французского театра. Отчаяние раздвоенной души выражено с необычайной силой и страстностью в «Rolla». В душе самого Мюссе жили два человека, которых он изображает или двумя (как в «Caprices de Marianne»), или в одном лице циника-самоубийцы, полного презрения к себе.

Ту же двойственность своего «я» Мюссе рисует и в «Nuit de décembre». Он внес в французскую поэзию струю индивидуализма, сказавшуюся в умении обнажать страдания души. В противоположность другим современным ему французским поэтам, Мюссе не отличается блеском и колоритностью стиха и богатством рифмы. Стих его в общем бледный, незвучный, но временами он поднимается на высоту истинной поэзии и выливается в вдохновенной, глубоко поэтичной форме. Таков знаменитый конец «Nuit de mai», где идет речь о самоотвержении пеликана, таковы стансы «Lucie», отдельные эпизоды в «Lettre à Lamartine», «Souvenir» и некоторые мелкие стихотворения.

Внутреннее содержание поэзии Мюссе имеет ещё большее значение: он отразил сложность и противоречивость душевной жизни современного человека, отразил её глубоко и правдиво, будучи сам настоящим enfant du siecle; поэтому он нам так близок и понятен со своими переходами от высшего идеализма к воспеванию мимолетных удовольствий, со своей смесью пессимизма, цинизма и безграничной нежности души.

Эта близость к душевной жизни своего века сделала Мюссе одним из тех любимых поэтов, которых не только читают, но много раз перечитывают и знают наизусть.

Поэт скончался 2 мая 1857 г. от поздних осложнений сифилиса. Похоронен на парижском кладбище Пер-Лашез.

3 . Публицистическое вступление к роману (вторая глава первой части). Исторические и социальные причины «болезни века» и ее «симптомы». Стилистические средства создания образа молодого поколения, страдающего этой болезнью – текст

4 . Образ Октава. Его социальное положение, воспитание и занятия. Система ценностей Октава, его жизненные приоритеты. Любовь в жизни героя:

а) юношеские представления об истинной любви;

б) разочарование в любви и «уроки» Деженэ;

в) роман с госпожой Пирсон и духовное возрождение героя.

Двойственность натуры Октава, раскрывающаяся в его самоанализе. Смысл трагедии Октава и его поколения.

. “Как все люди сомневающиеся, я верил в мертвую букву, препарируя и убивая то, что любил”, – пишет Октав в своих мемуарах. Руководствуясь только рассудком, герои и Лермонтова, и Мюссе прекрасно понимают, что разум не может успокоить душу, не может вселить в сердце надежду, а, наоборот, с циничным равнодушием только сильнее подчеркивает все изъяны и несовершенства окружающего героев мира: “Леденящее светило разума сейчас же зажглось в небе, и лучи его, похожие на негреющие лучи холодной богини ночи, окутали бледным саваном весь мир”. Причем герои анализируемых произведений считают: то, что можно только почувствовать и нельзя постичь с помощью разума, является несуществующим, нереальным: “Человеческий разум – самая прекрасная из наших способностей и здесь, на земле, реальны только биржевые спекуляции, хорошие карты в игре, бутылка бордо за столом, здоровье, равнодушие к другим, а ночью, в постели, – сладострастное тело с гладкой надушенной кожей”. В результате душа, а вместе с ней и настоящий, чистый незапятнанный человек, начинает постепенно умирать, так как осознает, что все возвышенное утеряно и духовной части человека нечем больше наслаждаться. “У нас нет больше ни надежд, ни чаяний, ни даже двух скрещенных кусочков черного дерева, к которым можно было бы протянуть руки! – пишет Мюссе. – Светило будущего не в силах подняться над горизонтом, оно в тучах, и, как у зимнего солнца, диск его кроваво-красен – это кровь девяносто третьего года. Нет больше любви, нет славы. Черная ночь окутала землю! А когда наступит день, нас не будет в живых”.

Но совсем иное представление о мире у тела. Жизнь для тела, которое тоже омертвело из-за “болезни века”, – это лишь удовлетворение личных потребностей, так как для тела давно нет уже никаких высоких идей; жизнь – ничто, всего лишь поток времени с влияющими, так или иначе, на этот поток событиями: “Человек находится на земле, чтобы удовлетворять свои потребности. У него есть большее или меньшее количество кружочков желтого или белого металла, которые дают ему право на большее или меньшее уважение”. Тело, отделившись от души, пирует и, само того не замечая, становится растением, для которого жить – это значит, есть, пить и спать. А душа лишь смотрит на это и ничего не может сделать. В результате борьба души и тела перерастает у главных героев во внутренний мятеж между двумя “половинами”, сущностями героя: “... один живёт в полном смысле этого слова, другой судит его”.

Мюссе тоже обнаруживает подлинное искусство психологического анализа, ведь ему в полной мере удалось “высказать сердце своего героя, переворошить его на все стороны, выворотить до дна и обнажить наголо во всей жалости и во всем ужасе холодной истины”. Октав пишет: “Я попеременно был резким и насмешливым, нежным и любящим, черствым и надменным, полным раскаяния и покорным”.

Октав менее беспощаден к своему поколению, хотя тоже считает, что его бесплодный век не создал ничего своего: “У нас есть кое-что от всех веков, кроме нашего, – явление невиданное в какую-либо эпоху”. Герои оказываются не только “произведениями века”, но и их жертвами, так как эпоха, в которой живут герои, отняла у них идеалы, растоптала юношеские мечты, лишила способности верить и любить.

любовь: Они оба перестают в определенный момент своей жизни верить в искренние чувства женщины и в собственную способность подарить счастье любимому человеку, испытать чистую и безрассудную любовь. Герои боятся выглядеть смешными, потому что, на их взгляд, любовь делает человека незащищенным и слабым.

«Берегись любить, для распутника это хуже всякой болезни, это значит сделаться смешным…”. Однако если у героя Мюссе подобная позиция – это результат разочарования в возлюбленной, которая посмеялась над первой чистой любовью молодого юноши, выставила напоказ самые сокровенные чувства (“Женщина, которая так долго была кумиром моего сердца, потеря которой причинила мне такие жестокие страдания, единственная, кого я любил и кого хотел оплакивать до самой смерти, сделалась вдруг бесстыдной и наглой тварью”)

Октав из романа Мюссе становится со временем похожим на Печорина, так как любовь превращается для него в телесное упражнение. Осознав, что он заражен “болезнью века”, герой пытается с помощью физического удовольствия заглушить крики души о помощи. В конце концов Октаву становится абсолютно неважно, с кем делить постель – с дамой из высшего света или с куртизанкой: “…он так же не чувствует любви к женщине, достойной ее, как и к той, которая ее недостойна. Он просто никого не любит, только и всего”. Поэтому встреча героя с Бригиттой Пирсон не многое меняет. Октав навсегда отравлен своим “жизненным опытом”, он не может верить своей любимой, поэтому терзает ее оскорбительным недоверием и бессмысленной ревностью, хотя героиня этого совершенно не заслуживает. Бригитта – это единственный человек, который по-настоящему, не ища никаких выгод, любит Октава, это идеальный образ самоотверженной женщины. Она относится к герою с материнской нежностью, с горячей любовью, иногда даже наступая на собственное самолюбие, на своё положение в обществе, так как понимает, что нужна любимому человеку. В результате Октав чувствует, что любит эту женщину. Сначала он боится себе в этом признаться, а затем со всей ясностью осознает, что впустил любовь в свое сердце, но при этом он продолжает мучить, унижать свою возлюбленную, упрекая ее в несовершенстве. В Октаве борются чувство благодарной любви и циничные подозрения, самоотверженное желание видеть Бригитту счастливой, пусть даже рядом с другим, и приступы болезненной жестокости. Все это творится в душе героя против его воли, и в этом снова ощущается влияние “болезни века”.

Однако бывают моменты, когда герои проявляют слабость по отношению к своим возлюбленным.Октав также в обществе, на сельском празднике прилюдно обижая Бригитту, танцует с госпожой Даниэль. Но лишь стоит ему остаться наедине с Бригиттой, Октав начинает “изливать душу” ей; он становится слабым и беспомощным: “Я на коленях уверял её в моем уважении, я приближался к её кровати, как к святыне; заливаясь слезами, я умоляюще протягивал к ней руки”.

Дружба: В сущности, к истинной дружбе оба не способны. Друзья героев – это либо объекты утончённого издевательства, подобные Грушницкому, либо приятели, общение с которыми по какой-либо причине сулит выгоды. “Между людьми существуют известные узы. Дружба, например, состоит в том, чтобы давать взаймы деньги, но нам редко случается иметь друзей, которых бы мы любили для этого достаточно сильно. Родство служит для получения наследства. Единственное наслаждение уму доставляет тщеславие”, – пишет Октав.

Финал : Оставляя своего героя посреди жизненного пути, писатель хочет подчеркнуть, что поколение, к которому принадлежит Октав, пройдет по жизни незаметно, не оставив после себя никаких следов.

«Чтобы написать историю своей жизни, надо сначала прожить эту жизнь, поэтому я пишу не о себе» — таково вступление, и автор как бы стремится своим рассказом излечиться от «чудовищной нравственной болезни», болезни века, поразившей его современников после революции 1793 г. и разгрома наполеоновской армии в 1814 г. Для сынов империи и внуков революции исчезло прошлое, «им оставалось только настоящее, дух века, ангел сумерек — промежуток между ночью и днем». Исчезла вера во власть божественную и человеческую, жизнь общества стала бесцветна и ничтожна, величайшее лицемерие господствовало в нравах, а молодежь, обреченную на бездействие, праздность и скуку, охватило разочарование и чувство безнадежности. На смену отчаянию пришла бесчувственность.

Недуг этот настигает автора повествования и его главного героя, истинного сына века, девятнадцатилетнего Октава де Т, юношу гордого и прямого, исполненного радужных и сердечных порывов. Во время роскошного ужина после маскарада, нагнувшись, чтобы поднять под столом вилку, он видит, что туфелька его возлюбленной покоится на башмаке одного из самых близких его друзей. Взяв в секунданты адвоката Дежене, Октав вызывает соперника на дуэль, получает легкое ранение, заболевает лихорадкой и вскоре лишний раз убеждается в вероломстве возлюбленной, разыгравшей перед ним ложное раскаяние.

Лишенный положения в обществе и не имеющий определенных занятий, привыкший, однако, проводить время в праздности и любовных увлечениях, Октав растерян, не знает, как жить дальше. В один из мрачных осенних вечеров адвокат Дежене, человек, который ни во что не верит и ничего не боится, делится с ним своим жизненным кредо: «Любви не существует, совершенства не существует, берите от любви то, что трезвый человек берет от вина...»

Встретив вскоре одну из приятельниц своей бывшей возлюбленной, покинутую любимым, он искренне сопереживает ей, однако вновь сталкивается с чудовищным бесстыдством, когда она пытается его соблазнить. «Нет ничего истинного, кроме распутства, испорченности и лицемерия», — убеждается Октав, стараясь совершенно изменить образ жизни: ездить на загородные прогулки, охотиться, фехтовать. Но безысходная грусть его не оставляет. Он часто проводит ночи под окнами бывшей возлюбленной; встретив однажды пьяного, пытается залить печаль вином и, отправившись в кабачок, встречает там уличную женщину. Его поражает сходство последней с бывшей возлюбленной, и, украсив свою комнату как для любовного свидания, Октав приводит туда проститутку. «Вот людское счастье, вот труп любви», — думает он.

На следующее утро Дежене и его друзья сообщают Октаву, что у его возлюбленной было три любовника одновременно, о чем известно всему Парижу. Она насмешливо рассказывает посторонним, что Октав по-прежнему ее любит и проводит время у ее дверей. Так Дежене пытается излечить Октава от любовного недуга. Оскорбленный Октав показывает друзьям проститутку и обещает им никогда с ними более не расставаться. Отныне он прожигает жизнь на балах-маскарадах, в кутежах и игорных домах.

Гостеприимный Дежене собирает в своем доме молодежь, в том числе и Октава. Однажды ночью к Октаву в комнату входит полураздетая женщина и протягивает ему записку: «Октаву от его друга Дежене с условием отплатить тем же». Октав понимает, что урок друга, посылающего ему свою любовницу, состоит в том, чтобы никогда не влюбляться.

Вернувшись в Париж, Октав проводит зиму в увеселениях и завоевывает репутацию заядлого распутника, человека бесчувственного и черствого. В это время в его жизни появляются две женщины. Одна из них — молодая бедная швея, которая вскоре бросает Октава. Другая — танцовщица итальянского театра Марко, с которой Октав знакомится на балу и в тот же вечер читает в ее спальне письмо, извещающее о смерти ее матери.

Неожиданно слуга сообщает Октаву, что его собственный отец находится при смерти. Приехав в деревню недалеко от Парижа, где жил отец, Октав застает его мертвым. «Прощай, сын мой, я люблю тебя и умираю», — читает Октав последние слова отца в его дневнике. Октав поселяется в деревне с преданным слугой Ларивом. В состоянии нравственного опустошения и безразличия ко всему на свете он знакомится с бумагами отца, «истинного праведника, человека без страха и упрека». Узнав из дневника распорядок дня отца, он собирается следовать ему до малейших деталей.

Как-то раз на вечерней прогулке Октав встречает молодую, просто одетую женщину. Он узнает от Ларива, что это г-жа Пирсон, вдова. В деревне ее зовут Бригитта-Роза. Она живет со своей тетушкой в маленьком домике, ведет уединенный образ жизни и известна своей благотворительностью. Октав знакомится с ней на ферме, где она ухаживает за больной женщиной, и провожает ее домой. Г-жа Пирсон поражает его образованностью, умом и жизнелюбием. Однако он замечает также печать тайного страдания на ее лице. В течение трех месяцев Октав ежедневно видится с г-жой Пирсон, сознает, что любит ее, но уважение к ней не позволяет ему открыться. Оказавшись однажды ночью в саду Бригитты, он все же признается ей в любви. На следующий день Октав заболевает лихорадкой, получает от Бригитты письмо с просьбой больше с ней не встречаться, а затем узнает, что она уехала к родственникам в город Н. Проболев целую неделю, Октав собирается было выполнить требование Бригитты, но вскоре направляется прямо в Н. Встретившись там с Бригиттой, он вновь говорит ей о своей любви. Вскоре ему удается восстановить с ней прежние отношения добрых соседей.

Вскоре Октав становится любовником г-жи Пирсон, но в его душе происходит перемена. Октав находится во власти злобных стихий: безумной ревности, изливающейся в упреках и издевках, и безудержного желания вышучивать все самое дорогое. Бригитта не упрекает Октава за причиняемые страдания и рассказывает ему историю своей жизни. Ее обесчестил жених, а затем бежал за границу с другой женщиной. Бригитта поклялась с тех пор, что ее страдания не должны повториться, но забыла о клятве, встретив Октава.

В деревне начинаются пересуды о том, что Бригитта погубила себя, связав жизнь с жестоким и опасным человеком.

Умирает тетушка Бригитты. Бригитта сжигает старый венок из роз, хранившийся в маленькой часовне. Он символизировал саму Бригитту-Розу, которой больше нет. Октав снова терзает Бригитту подозрениями, она терпит его презрительные замечания и обиды, чередующиеся с исступленными восторгами любви.

Возлюбленные приезжают в Париж, мечтая отправиться в дальнее путешествие. При мысли о скором отъезде их ссоры и огорчения прекращаются. Однажды их навещает молодой человек, который привозит Бригитте письма из города Н. от единственных оставшихся в живых родственников. В то время, когда все уже готово к отъезду в Швейцарию, Бригитта плачет, но упорно хранит молчание. Октав теряется в догадках о причинах неожиданной перемены ее настроения. В театре он случайно встречает молодого человека, привозившего Бригитте письмо, но тот намеренно избегает разговора. Бригитта нехотя показывает Октаву одно из писем, в котором родственники, считающие девушку навеки опозоренной, призывают ее вернуться домой.

У постели спящей Бригитты Октав предается печальным размышлениям: творить зло — такова роль, предназначенная ему Проведением. Возникшая было идея о самоубийстве вскоре сменяется мыслью о том, что Бригитта вскоре будет принадлежать другому. Октав уже готов убить Бригитту, подносит к ее груди нож, но его останавливает маленькое распятие из черного дерева. Внезапно он испытывает глубокое раскаяние и мысленно возвращается к Богу. «Господи, ты был тут. Ты спас безбожника от преступления. Нас тоже приводят к тебе страдания, и лишь в терновом венце мы приходим поклониться твоему изображению», — думает Октав. На столе Бригитты он находит ее прощальное письмо Смиту с признанием в любви. На следующий день Октав и Бригитта прощаются навеки. Октав поручает ее Смиту и навсегда уезжает из Парижа. Из трех человек, страдавших по его вине, только он один остался несчастным.

Альфред де Мюссе

«Исповедь сына века»

«Чтобы написать историю своей жизни, надо сначала прожить эту жизнь, поэтому я пишу не о себе» — таковы вступительные слова автора, задумавшего своим рассказом излечиться от «чудовищной нравственной болезни», болезни века, поразившей его современников после Революции 1793 г. и разгрома наполеоновской армии в 1814 году. Для сынов Империи и внуков Революции исчезло прошлое, «им оставалось только настоящее, дух века, ангел сумерек — промежуток между ночью и днём». Исчезла вера во власть божественную и человеческую, жизнь общества стала бесцветна и ничтожна, величайшее лицемерие господствовало в нравах, а молодёжь, обречённую на бездействие, праздность и скуку, охватило разочарование и чувство безнадёжности. На смену отчаянию пришла бесчувственность.

Недуг этот настигает автора повествования и его главного героя, истинного сына века, девятнадцатилетнего Октава де Т., юношу гордого и прямого, исполненного радужных надежд и сердечных порывов. Во время роскошного ужина после маскарада, нагнувшись, чтобы поднять под столом вилку, он видит, что туфелька его возлюбленной покоится на башмаке одного из самых близких его друзей. Взяв в секунданты адвоката Дежене, Октав вызывает соперника на дуэль, получает лёгкое ранение, заболевает лихорадкой и вскоре лишний раз убеждается в вероломстве возлюбленной, разыгравшей перед ним ложное раскаяние.

Лишённый положения в обществе и не имеющий определённых занятий, привыкший, однако, проводить время в праздности и любовных увлечениях, Октав растерян, не знает, как жить дальше. В один из мрачных осенних вечеров адвокат Дежене, человек, который ни во что не верит и ничего не боится, делится с ним своим жизненным кредо: «Любви не существует, совершенства не существует, берите от любви то, что трезвый человек берет от вина…»

Встретив вскоре одну из приятельниц своей бывшей возлюбленной, покинутую любимым, он искренне сопереживает ей, однако вновь сталкивается с чудовищным бесстыдством, когда она пытается его соблазнить. «Нет ничего истинного, кроме распутства, испорченности и лицемерия», — убеждается Октав, стараясь совершенно изменить образ жизни: ездить на загородные прогулки, охотиться, фехтовать. Но безысходная грусть его не оставляет. Он часто проводит ночи под окнами бывшей возлюбленной; встретив однажды пьяного, пытается утолить печаль вином и, отправившись в кабачок, встречает там уличную женщину. Его поражает сходство последней с бывшей возлюбленной, и, украсив свою комнату как для любовного свидания, Октав приводит туда проститутку. «Вот людское счастье, вот труп любви», — думает он.

На следующее утро Дежене и его друзья сообщают Октаву, что у его возлюбленной было три любовника одновременно, о чем известно всему Парижу. Она насмешливо рассказывает посторонним, что Октав по-прежнему её любит и проводит время у её дверей. Так Дежене пытается излечить Октава от любовного недуга. Оскорблённый Октав показывает друзьям проститутку и обещает им никогда с ними более не расставаться. Отныне он прожигает жизнь на балах-маскарадах, в кутежах и игорных домах.

Гостеприимный Дежене собирает в своём загородном доме молодёжь, в том числе и Октава. Однажды ночью к Октаву в комнату входит полураздетая женщина и протягивает ему записку: «Октаву от его друга Дежене с условием отплатить тем же «. Октав понимает, что урок друга, посылающего ему свою любовницу, состоит в том, чтобы никогда не влюбляться.

Вернувшись в Париж, Октав проводит зиму в увеселениях и завоёвывает репутацию заядлого распутника, человека бесчувственного и чёрствого. В это время в его жизни появляются две женщины. Одна из них — молодая бедная швея, которая вскоре бросает Октава. Другая — танцовщица итальянского театра Марко, с которой Октав знакомится на балу и в тот же вечер читает в её спальне письмо, извещающее о смерти её матери.

Неожиданно слуга сообщает Октаву, что его собственный отец находится при смерти. Приехав в деревню недалеко от Парижа, где жил отец, Октав застаёт его мёртвым. «Прощай, сын мой, я люблю тебя и умираю», — читает Октав последние слова отца в его дневнике. Октав поселяется в деревне с преданным слугой Ларивом. В состоянии нравственного опустошения и безразличия ко всему на свете он знакомится с бумагами отца, «истинного праведника, человека без страха и упрёка». Узнав из дневника распорядок дня отца, он собирается следовать ему до малейших деталей.

Как-то раз на вечерней прогулке Октав встречает молодую, просто одетую женщину. Он узнает от Ларива, что это г-жа Пирсон, вдова. В деревне её зовут Бригитта-Роза. Она живёт со своей тётушкой в маленьком домике, ведёт уединённый образ жизни и известна своей благотворительностью. Октав знакомится с ней на ферме, где она ухаживает за больной женщиной, и провожает её домой. Г-жа Пирсон поражает его образованностью, умом и жизнелюбием. Однако он замечает также печать тайного страдания на её лице. В течение трёх месяцев Октав ежедневно видится с г-жой Пирсон, сознаёт, что любит её, но уважение к ней не позволяет ему открыться. Оказавшись однажды ночью в саду Бригитты, он все же признается ей в любви. На следующий день Октав заболевает лихорадкой, получает от Бригитты письмо с просьбой больше с ней не встречаться, а затем узнает, что она уехала к родственникам в город Н. Проболев целую неделю, Октав собирается было выполнить требование Бригитты, но вскоре направляется прямо в Н. Встретившись там с Бригиттой, он вновь говорит ей о своей любви. Вскоре ему удаётся восстановить с ней прежние отношения добрых соседей. Но оба чувствуют, что любовь Октава стоит между ними.

В доме Октава появляется священник Меркансон с известием о болезни Бригитты. В тревоге Октав пытается добиться ответа относительно истинной причины этого визита и явно мнимой болезни. Из письма Бригитты следует, что она опасается сплетен. Октав глубоко страдает. Во время одной из совместных с Бригиттой прогулок верхом он переходит наконец к решительному объяснению и в ответ получает поцелуй.

Вскоре Октав становится любовником г-жи Пирсон, но в его душе происходит перемена. Он чувствует симптомы несчастья, подобные болезни; помня о перенесённых страданиях, вероломстве бывшей возлюбленной, о прежней развращённой среде, о своём презрении к любви и разочаровании, он выдумывает ложные причины для ревности. Его охватывает состояние бездеятельности, он то отравляет ироническими шутками счастливые минуты любви, то предаётся искреннему раскаянию. Октав находится во власти злобных стихий: безумной ревности, изливающейся в упрёках и издёвках, и безудержного желания вышучивать все самое дорогое. Бригитта не упрекает Октава за причиняемые ей страдания и рассказывает ему историю своей жизни. Её обесчестил жених, а затем бежал за границу с другой женщиной. Бригитта поклялась с тех пор, что её страдания не должны повториться, но забыла о клятве, встретив Октава.

В деревне начинаются пересуды о том, что Бригитта погубила себя, связав жизнь с жестоким и опасным человеком. О ней отзываются как о женщине, переставшей считаться с общественным мнением, которую в будущем ожидает заслуженная кара. Сплетни распространяет священник Меркансон. Но Октав и Бригитта решают не обращать внимания на мнение света.

Умирает тётушка Бригитты. Бригитта сжигает старый венок из роз, хранившийся в маленькой часовне. Он символизировал саму Бригитту-Розу, которой больше нет. Октав снова терзает Бригитту подозрениями, она терпит его презрительные замечания и обиды, чередующиеся с исступлёнными восторгами любви.

Однажды Октав натыкается в её комнате на тетрадь с надписью «Моё завещание». Бригитта без горечи и гнева рассказывает о страданиях, перенесённых с момента встречи с Октавом, о не покидающем её чувстве одиночества и желании покончить с собой, приняв яд. Октав решает немедленно уехать: однако они едут вместе, чтобы навсегда распрощаться с прошлым.

Возлюбленные приезжают в Париж, мечтая отправиться в дальнее путешествие. При мысли о скором отъезде их ссоры и огорчения прекращаются. Однажды их навещает молодой человек, который привозит Бригитте письма из города Н. от единственных оставшихся в живых родственников. В то время когда все уже готово к отъезду в Швейцарию, Бригитта плачет, но упорно хранит молчание. Октав теряется в догадках о причинах неожиданной перемены её настроения. В театре он случайно встречает молодого человека, привозившего Бригитте письма, но тот намеренно избегает разговора. Бригитта нехотя показывает Октаву одно из писем, в котором родственники, считающие её навеки опозоренной, призывают её вернуться домой.

Октав разыскивает молодого человека, доставившего письма Бригитте. Его зовут Смит, он музыкант, отказавшийся от карьеры и брака по любви ради того, чтобы содержать мать и сестру, занимая незначительную должность. Октав — ровесник Смита, но между ними огромная разница: все существование последнего расчислено в соответствии с размеренным боем часов, а мысли его — забота о благе ближнего. Смит становится частым гостем в доме Октава и Бригитты и обещает предотвратить её скандальный разрыв с родственниками. Октава покидают болезненные подозрения. Ничто более не задерживает его отъезд с Бригиттой, но мешает какое-то извращённое любопытство, проявление рокового инстинкта: он оставляет Бригитту наедине со Смитом, угадывая некую тайну. Чтобы узнать её, Октав проводит эксперимент: готовит лошадей к отъезду и неожиданно сообщает об этом Бригитте. Она соглашается ехать, но не может скрыть тоски. Между ними происходит бурное объяснение. На упрёки и подозрения Октава, желающего раскрыть её тайну, Бригитта отвечает, что она готова скорее умереть, чем расстаться с ним, но не в силах более выносить ярость безумца, толкающего её в могилу. Бригитта в изнеможении засыпает, а Октав понимает, что причинённое им зло непоправимо, что ему следует оставить возлюбленную, дать ей покой.

У постели спящей Бригитты Октав предаётся печальным размышлениям: творить зло — такова роль, предназначенная ему провидением. Возникшая было идея о самоубийстве вскоре сменяется мыслью о том, что Бригитта вскоре будет принадлежать другому. Октав уже готов убить Бригитту, подносит к её груди нож, но его останавливает маленькое распятие из чёрного дерева. Внезапно он испытывает глубокое раскаяние и мысленно возвращается к Богу. «Господи, ты был тут. Ты спас безбожника от преступления. Нас тоже приводят к тебе страдания, и лишь в терновом венце мы приходим поклониться твоему изображению», — думает Октав. На столе Бригитты он находит её прощальное письмо Смиту с признанием в любви. На следующий день Октав и Бригитта прощаются навеки. Октав поручает её Смиту и навсегда уезжает из Парижа. Из трёх человек, страдавших по его вине, только он один остался несчастным.

В своём повествовании автор пытается рассказать о нравственной болезни, которая постигла современников в эпоху Революции 1793 года и разгрома армии Наполеона в 1814 году. Он описывает, как исчезла вера во власть божественную и человеческую жизнь. В то время понятие о жизни стало бесцветным и ничтожным. Молодёжь, отчаявшись в нравственных правилах морали, стала относиться к окружающему миру с бесчувствием.

Этот же недуг постиг автора и его главного персонажа, истинного сына века, юношу, который был полон радужных надежд и сердечных порывов. Звали молодого героя произведения Октав де Т. Во время одной вечеринки, юноша увидел, как его девушка флиртует с одним из знакомых. Он вызывает его на дуэль и получает лёгкие ранения. После этого, молодой Октав, заболевает лихорадкой, и в лишний раз убеждается в коварстве возлюбленной, которая разыгрывает перед ним раскаяние.

Вскоре Октав встретил приятельницу своей бывшей девушки. Она порвала отношения со своим парнем и пыталась соблазнить молодого человека. Парень был поражён таким бесстыдством. Он пытается изменить свой образ жизни путём развлечений. Ездит загород на прогулки, занимается фехтованием и охотой.

В одном из кабаков, парень встречает проститутку, которая была очень похожа на бывшую возлюбленную. Он приводит её домой и наслаждается любовной близостью. На следующее утро Октав узнаёт, что у его бывшей девушки было несколько любовников сразу, о чем известно всему Парижу. Она до сих пор рассказывает своим друзьям о том, что парень любит ее, и каждый вечер проводит у её дверей. Оскорблённый такими разговорами, парень показывает приятелям проститутку и обещает с ними не расставаться. С этого момента, Октав начинает проводить время в загулах и казино, прожигая свою жизнь.

Со временем, Октав становится известным распутником. На его пути встречаются две женщины. Одна из них была бедная швея, которая сразу же бросила парня, а другая - танцовщица итальянского театра. Когда юноша узнаёт о смерти её матери, покидает девушку.

Вскоре он приезжает на похороны своего отца в деревню. Здесь он читает дневник с последними пожеланиями, и решает соответствовать образу жизни своего отца. Спустя некоторое время, Октав встречает молодую вдову Бригитту - Розу. Он проводит с ней много времени, и в конце концов, признаётся в любви. Бригитта уезжает в другой город и пишет ему, что больше они не должны встречаться. Но молодой человек, едет вслед за ней, и они снова становятся друзьями. Однако понимают, что между ними уже не та дружба, какая была раньше.

Прошло немного времени и у них вспыхивают взаимные чувства. Октав увозит Бригитту в Париж, что уехать из страны. В тот день, когда они были готовы покинуть Францию, Октав увидел печаль в глазах возлюбленной. Ей принесли письма, в которых родственники сообщали о позоре девушки, что она связалась с Октавом.

После этого появляется Смит. Он становится частым гостем в доме Октава и Бригитты. Молодой человек, решается испытать свою возлюбленную и оставляет Смита с ней наедине. В порыве ревности, парень решается убить спящую девушку, но не может сделать этого. Потом он находит письмо, в котором Бригитта признаётся в любви к Смиту. На следующий день они расстаются навсегда.