Собирательный образ древнерусского человека. Человек в литературе древней руси

ТВОРЧЕСТВО

ШКОЛЬНЫЕ СОЧИНЕНИЯ

Изображение героя в древнерусской литературе

"Первые исторические произведения позволяют народу осознать себя в историческом процессе, задуматься над своей ролью в мировой истории, понять корни событий современности и свою ответственность перед будущим".
Академик Д. С. Лихачев

Древнерусская литература, включающая в себя и былины, и сказки, и жития святых и, и (позднее) повести, являет собой не просто памятник культуры. Это уникальная возможность знакомства с жизнью, бытом, духовным миром и нравственными принципами наших далеких предков, своеобразный мостик, соединяющий современность и старину.
Итак, каков же он, древнерусский герой литературы?

Первое, что следует отметить: изображение человека вообще в древнерусской литературе весьма своеобразно. Автор умышленно избегает точности, определенности, детализации, указывающих на конкретный характер. Профессиональная деятельность или принадлежность к определенной социальной категории определяют личность. Если перед нами монах - важны его монашеские качества, если князь - княжеские, если богатырь - богатырские. Жизнь святых изображается специально вне времени и пространства, являясь эталоном этических норм.
Раскрытие характера героя повествования происходит через описание его поступков (деяний, подвигов). Автор не уделяет внимания причинам, побудившим героя к тому или иному поступку, мотивировка остается за кадром.
Древнерусский герой - цельная и бескомпромиссная личность, живущая по принципу: "цель вижу, препятствий не замечаю, в себя верю". Его образ будто вырублен из гранитного монолита, поступки основаны на незыблемой уверенности в правоте своего дела. Деятельность его направлена на благо родной земли, на благо сограждан. Былинный богатырь, например, - собирательный образ защитника Родины, пусть и наделенный определенными сверхъестественными способностями, образец гражданского поведения.
Кем бы ни был герой - он мужественен, честен, добр, великодушен, предан своей Родине и народу, никогда не ищет собственной выгоды, православный христианин. Это человек сильный, гордый и необыкновенно упрямый. Очевидно, это фантастическое упрямство, столь великолепно описанное Н.В.Гоголем в повести "Тарас Бульба", и позволяет человеку добиться выполнения задачи, определенной им самим для себя. Например, св. Сергий Радонежский наотрез отказывается стать митрополитом, Феврония, вопреки своему социальному статусу, становится княгиней, Илья Муромец, не просто обороняет Киев, а по своему разумению истребляет врагов земли русской.
Характерной чертой героя древнерусской литературы является отсутствие шовинизма, гуманное отношение к людям разных национальностей. При всем патриотизме отсутствует агрессивность. Так в "Слове о полку Игореве" борьба с половцами рассматривается как оборона русского народа от неожиданных грабительских набегов. В былине "Сказание о хождении киевских богатырей в Царьград" "…отпускают во Царьград молода Тугарина и учат заклинать, чтоб им на Русь не бывать век по веку."
Святой Сергий Радонежский, благословляя князя Дмитрия на битву с Мамаем, говорит: "Иди против варваров, великое отвергши сомнение, и Бог поможет тебе. Врагов победишь и здоровым в свое отечество возвратишься."
Женские образы древнерусской литературы несут в себе созидание, тепло семейного очага, любовь и верность. Это необычайно тонкие и умные представительницы прекрасной половины человечества, умеющие добиться своей цели не силой, а разумом.
Человек древней Руси неразрывно связан с окружающей его природой. И пусть в древнерусской литературе отсутствует описание пейзажа в привычном современному человеку понимании этого слова, но присутствие живых, одушевленных лесов и полей, рек и озер, цветов и трав, зверей и птиц создают впечатление неразрывной связи людей с живым окружающим миром.
Наиболее ярко выражено описание природы в "Слове…", где природные явления, животный мир сопереживают герою:
"…Ночь прошла, и кровяные зори
Возвещают бедствие с утра.
Туча надвигается от моря
На четыре княжеских шатра….."
Во всех остальных произведениях пейзаж прорисован крайне слабо, иногда его вообще почти нет.
Однако, св. Сергий ищет уединения среди девственных лесов, а Феврония превращает обрубки деревьев в большие деревья с ветвями и листвой.

В общем и целом нам понятен язык, которым написаны древнерусские произведения литературы, ведь это, хоть и древний, но все же русский язык!
Там безусловно присутствуют устаревшие слова (гуни - верхняя одежда, елико - только, инок - монах, адамант - алмаз, пядь - мера длины, фимиам - благовоние), о смысле которых сложно догадаться сразу, но в контексте произведения можно понять их смысл (молебен - богослужение, зегзица - кукушка). В древнерусской литературе использован очень яркий, живой и образный язык. Присутствует много диалогической речи, соответственно используется разговорная лексика, делающая эти произведения необычайно народными. В древнерусской литературе присутствует множество эпитетов (серебряны берега, жемчужная душа) и сравнений (поскакал горностаем, плыл белым гоголем, полетел соколом, побежал волком, как кукушка, кличет на юру). Литературные произведения напевны, музыкальны и неспешны за счет большого количества гласных и сонорных звуков.
Стоит упомянуть, что автор не использует такую немаловажную вещь, как портрет, без которой мы не представляем современной литературы. Возможно, в те времена представление о том или ином герое было общим, и описывать его внешность было не нужно, т. к. оно (представление) было негласным.
Также средством художественной выразительности является эпическая гиперболизация и идеализация.
Прием гиперболизации широко используется в былинах, возможности многих героев и предметов преувеличиваются, оживляя и подчёркивая события. (Например, описание Идола Скоропеевича в "Богатырском слове":
"А ростом добре, не по обычаю,
Меж очима у него стрела ладится,
Меж плечми у него большая сажен,
Очи у него, как чаши,
А голова у него как пивной котёл.)
Прием идеализации - способ художественного обобщения, позволяет автору создать образ на основе своих представлений о том, каким он должны быть (святые - идеальны, семейные ценности незыблемы).
Все элементы композиции (Пролог => Завязка действия => Развитие действия => Кульминация =>Развязка => Эпилог) присутствуют только в "Слове о полку Игореве", а в былинах, повестях и житиях пролог отсутствует, и стартовой точкой действия является завязка.
Духовные ценности, которые отстаивают герои древнерусской литературы, актуальны и в наши дни, спустя почти тысячу лет. Национальная независимость, сплоченность и единство нации, семейные ценности, христианские ценности (= общечеловеческие ценности) близки и понятны каждому гражданину России. Связь времен - налицо.
Первые нравственные сочинения, сочинения общественно-политические, уточняют социальные нормы поведения, позволяют шире распространять идеи ответственности каждого за судьбу народа и страны, воспитывают патриотизм и одновременно уважение к другим народам.
Богатство русского языка - итог почти тысячелетнего развития русской литературы.
В Древней Руси была красота нравственной глубины, нравственной тонкости и одновременно нравственной мощи.
Приобщиться к древней русской литературе - великое счастье и великая радость.

Список литературы:
Б.А. Рыбаков "Мир истории" 1984г.
Д.С. Лихачев "Антология древнерусской литературы"

Древнерусские люди (даже самые богатые и знатные) были довольно скромны в быту. Неприхотливы были их жилища, пища, которую они употребляли, проста одежда. Местом кра­соты был хром - именно там, среди прекрасных икон и фре­сок, находила приют и успокоение душа человека.

Древнерусскому государству требовалось много грамотных людей - для службы у князя, управления государством, связи с чужими

землями, торговли. Судя по летописям, князья того времени не только были знакомы с иностранными языками, любили собирать и читать книги, но и проявляли заботу о соз­дании школ. Первые учебные заведения возникли при Влади­мире I Крестителе. Именно он велел «собирать у лучших людей детей и отдавать их в обучение книжное». Ярослав Мудрый, сын Владимира, также приказал учить 300 детей. По мнению некоторых современных исследователей, это вполне могли быть школы высшего типа - своего рода университеты. В них получали знания по богословию, риторике, грамматике. Все больше и больше становилось на Руси людей, «насытившихся сладости книжной». Например, в Древнем Новгороде, как можно предположить исходя из анализа берестяных грамот, читать и писать умело почти все взрослое население.

Древнерусские люди, усвоившие учение Иоанна Дама­скина, считали, что человек состоит из двух субстанций - души и тела. Соответственно, у него есть два ряда органов чувств - чувства телесные («слуги») и чувства духовные: есть «телесные» очи и «духовные» («умные»); «телесные» уши и «духовные». «Умные» очи устремлены к небесам («к горе»), телесные - «вперены в землю». Подлинный, духовный мир человек может увидеть только «умными» очами, а раскрыть их могут книги. Поэтому именно книги и находились в центре древнерусской культуры.

Мысль о том, что искусство должно изображать мир, каким его воспринимает духовное око, созвучна не только древнерус­ской, но и современной культуре. Так, по мнению Ф.М. Дос­тоевского, художник должен смотреть на мир «глазами телес­ными и, сверх того, глазами души, или оком духовным». Только такое постижение действительности может быть подлинной художественной правдой, реализмом в высшем смысле слова.

Книга для древнерусского человека была подлинным средото­чием духовности, а «книжник» - переписчик древних рукописей - центральной фюурой древнерусской духовной жизни. Перепи­сыванием книг занимались многие русские святые, например Сергий Радонежский. Образ древнерусского «книжника» - летописца - А.С. Пушкин воплотил в образе монаха Пимена из трагедии «Борис Годунов». Передавая свой труд Григорию, Пимен называет основные принципы летописания:

< Описывай, не мудрствуя лукаво, Все то, чему свидетель в жизни будешь:

Войну и мир, управу государей, Угодников святые чудеса, Пророчества и знаменья небесны.

Книги в идеале не могли быть предметом чьей-либо нажи­вы, купли-продажи; их нельзя было покупать или продавать - только дарить, завещать, получить в наследство. Книги были не материальной, а духовной собственностью, основной частью духовного богатства человека. Не случайно люди в своих заве­щаниях в первую очередь наравне с недвижимостью - землями и домами - упоминали книги, а уж затем - остальное имуще­ство. Книги и были для русского человека духовной недвижимо­стью, ценностью, которая от отца должна была перейти к сыну и помочь ему противостоять быту, повседневности. При этом не столько человек владел книгой и использовал ее в своих конкретных целях, сколько книги владели человеком, лечили, «пользовали» его, определяли его духовный путь и предназна­чение. Книги были своеобразными духовными «маяками», све­тившими человеку, указывавшими ему путь во тьме истории. Они выступали в качестве мудрых друзей и советчиков. В труд­ные моменты жизни к книге обращается Владимир Мономах, ища в ней совет, как поступать в сложнейшей этической ситуа­ции - как вести себя в междоусобной братоубийственной вой­не: « .Взял Псалтырь, в печали разогнул ее, и вот что мне вы­нулось.» («Поучение Владимира Мономаха»).

В «Повести Временных лет» сказано: «Велика. польза от учения книжного; книгами наставляемы и поучаемы. от слов книжных обретаем мудрость и воздержание. Это ведь - реки, напояющие вселенную, это источники мудрости; в книгах ведь неизмеримая глубина; ими мы в печали утешаемся; они - узда воздержания». Древнерусский человек воспринимал эти слова почти буквально: главная река - Библия, точнее, Ветхий Завет - широкая полноводная река, а Новый Завет - это огромное безбрежное море, в которое эта река впадает. Все остальные книги - это речки и ручейки поменьше, впадающие в главную реку и море.

В летописи сохранились строки, правда весьма лаконичные, о создании на Руси при Ярославе Мудром первой библиотеки. Яро­слав (про которого летописец с уважением написал: « .книги лю­бил, читая их часто и ночью и днем») собрал «писце многы», и переводили они с греческого на славянский язык, и «написали они книг множество», и засеял Ярослав «книжными словами сердца верующих людей». Эти книги - а число их было весьма внушительно - хранились в каменном Софийском соборе, и на них воспитывались поколения русских людей. Библиотеки были и в древнерусских соборах Новгорода, Полоцка, Ростова и многих других городов. Созданы они были и в монастырях одновременно с принятием Студийского монастырского устава (до наших дней дошло около 130 книг XI-XII вв.).

Переводились книги не только с греческого, но и с латин­ского, древнееврейского, болгарского и сербского языков.

Древнеболгарский, или, как его еще иначе называют, старосла­вянский, язык лег в основу языка русской культуры - церковно­славянского языка. Многие церковные рукописные книги, соз­данные в Древней Руси, уже сами по себе могут считаться про­изведениями искусства: они украшены изящными миниатюра­ми, богатыми окладами, прекрасными заставками и орнамен­том, золотыми и киноварными буквами, знаменующими начало «красной строки». Самой древней из дошедших до нас книг считается «Остромирово Евангелие», написанное в середине XI в. дьяконом Григорием для новгородского посадника Ост-ромира. Процесс создания древнерусской книги занимал много времени, поэтому в конце ее иногда встречаются надписи типа:

«Яко радуется жених невесте, так радуется и писец, закончив свою летопись.».

3. Христианство и искусство

Христианство не только стимулировало становление древ­нерусской письменности и литературы. Выдающиеся деятели православия внесли огромный вклад в обогащение культуры этноса, расширение сфер художественного творчества.

С православием на Русь пришло искусство красноречия. Древнерусские ораторы-проповедники в своих речах утвержда­ли духовно-нравственные ценности веры, объединяли людей, учили сильных мира сего. Церковное проповедничество - уст­ное и письменное - было школой приобщения народа к высо­ким ценностям культуры, способствовало формированию на­ционального самосознания.

Но из самых замечательных произведений древнерусской письменности, дошедших до наших дней, - «Слово о Зако­не и Благодати». Создано оно было митрополитом Иларио-ном (первым русским митрополитом на Руси - до него ми­трополиты были греками и приезжали из Византии), челове­ком широкого кругозора, отмеченным мудростью и бесспор­ным писательским даром. Иларион был среди тех «книжных» людей, которых Ярослав Мудрый собрал вокруг себя, и, вероятно, он причастен к созданию первой русской летописи - «Повести Временных лет». Иларион мог быть составителем предполагаемого «Сказания о принятии хри­стианства на Руси». Некоторые историки считают, что именно он и князь Ярослав были инициаторами сооружения собора Софии в Киеве. И не исключено, что -именно в этом храме - тогда самом величественном и роскошном - в при­сутствии самого князя и членов его семьи и произнес он свое «Слово» (может быть, это произошло вскоре после освящения храма).

национальный характер, великоросс, древнерусский народ.

В статье рассмотрены и проанализированы особенности национального характера древнерусского человека. На основе изучения научной литературы по данной теме также были выявлены факторы влияния на формирование национального характера древнерусского человека и получены ответы на следующие вопросы: а) В чем особенности русского национального характера? б) Какие факторы оказали основное влияние на формирование черт национального характера древнерусского человека? в) Какими русских видели европейцы?

Текст статьи:

«Национальный характер нечто настолько трудно уловимое, настолько неясное и неопределённое, что только с большим натяжением можно класть в основу различения»(1:6). Категория национального характера вбирает в себя самые разнообразные проявления материальной и духовной жизни народа. Тем не менее, когда требуется объяснить то общее, что отличает представителей одного народа от другого, прибегают к терминам «национальные» или «этнические» особенности, «национальный менталитет», «национальный» характер. Это говорит о том, что смысловая ячейка для данного понятия присутствует в сознании каждого народа. (8). По этому поводу прекрасно выразился Д.С.Лихачев: «Национальные особенности – достоверный факт. Не существует только каких-то единственных в своем роде особенностей, свойственных только данному народу, только данной нации, только данной стране. Все дело в некоторой их совокупности и в кристаллически неповторимом строении этих национальных и общенациональных черт. Отрицать наличие национального характера, национальной индивидуальности значит делать мир народов очень скучным и серым». (8).

Национальный характер – это то, что связывает отдельного индивида с его культурой. «Общество внутри нас», существующее в виде однотипных для людей одной и той же культуры реакций на привычные ситуации в форме чувств и состояний, и есть наш национальный характер». При взрослении человек сознательно (и бессознательно) усваивает ценности своей культуры, психологические и поведенческие особенности, типичные и наиболее характерные для людей, принадлежащих к данной культуре. На бытовом уровне национальный характер обычно ассоциируется с живописью французов, аккуратностью немцев, загадочной русской душой.

Как у всякого народа, русский национальный характер есть явление неопределимое. По существу характер народа — это, прежде всего, его достоинства, продолжением которых могут быть и недостатки. Много сказано на тему загадочной противоречивости русского человека, но, как правило, эта тема мифологизируется. Некоторые особенности характера русского народа нередко преувеличивают, пытаясь объяснить многие катаклизмы российской истории. Но некоторые реальные противоречия русского характера отражают взаимоотношения прирожденных свойств и православного воспитания.

Характер древнерусского народа сформировался в результате воздействия различных факторов – это, на наш взгляд, географические условия, Византийское и Скандинавское культурное влияние.

В эпоху раннего средневековья Византийская империя, наследница и преемница греческой культуры и государственно-правовой организации Римской империи, была наиболее культурным, наиболее сильным и наиболее экономически развитым европейским государством. Вполне естественно, что её влияние было определяющим на достаточно большом отрезке русской истории. Но основное влияние Византии на славянский мир осуществлялось посредством его христианизации. Проникая постепенно в душу и в быт русского общества, христианство, с его учением о любви и милосердии, производило глубокую нравственную перемену. Перемена прежде всего сказалась в самом княжеском роде, точнее в лучших его представителях. Она же послужила идеологической основой для объединения славянских племён в единое русское государство. Духовное направление в развитии русской культуры получило значительные преимущества перед государственным.

Древнегреческий историк Геродот утверждал, что развитие народа и ход исторических событий подчиняются природным условиям. Эту же мысль разделяли и видные русские историки Соловьёв и Ключевский. Условия, в которых формировался русский народ, являлись уникальными. Ни один народ в мире не развивался в таких тяжелых условиях и не создал при этом великого государства. (7). Поэтому он и отличается от других европейских народов. Он не лучше и не хуже, он - другой. Греческие и римские источники, говоря о древних славянах, причисляли их к развитым народам, потому что наши предки строили дома, вели оседлый образ жизни и воевали в пешем строю. Греков, ценителей красоты, восхищала стройность славян, их сила и ловкость. Славяне уделяли внимание крепости тела, но могли появиться на людях грязными и рваными. Внешность не имела для них значения. Они презрительно относились к роскоши, часто захваченные на войне украшения они просто зарывали в землю. В «Повести временных лет» упоминается случай, когда князь Святослав принимал греческих послов. Он презрел золото и принял с радостью оружие. Узрев это, греки не решились воевать с таким князем и согласились уплатить дань.(7).

В бою древние славяне были храбры и стойки. Для них не имело значения количество врагов, они продолжали биться даже в безвыходном положении. Попав в плен, они стойко переносили мучения. Эти качества очень высоко ценились в то время, и древних славян охотно принимали на военную службу. Их можно было встретить даже среди викингов. Отмечалась и их жестокость на войне. В то же время они очень хорошо обращались с рабами. Рабы питались с господами за одним столом, устанавливался срок рабства, после этого срока раб получал свободу и мог жить среди своих бывших владельцев. (7).

Наши предки отличались исключительным гостеприимством. Гость для древних славян был священен. Оскорбить гостя значило оскорбить всё племя. В славянских землях практически не было разбойников, а среди славян- воровства, но если из-за бедности человек не мог хорошо принять гостя, то он мог пойти даже на воровство. Нравы наших предков это допускали. Торговцы любили посещать славянские земли. Они отмечали целомудрие славянских жён и преданность славянских мужей. Славяне не знали грамоты, но знали счёт. Год они делили на 12 месяцев, столетие называли веком. Любили музыку, и инструменты брали с собой на войну. Волынка, гудок, дудка и гусли давно были известны нашим предкам. Славяне любили кулачный бой, борьбу, бег. Среди славян были развиты различные ремёсла. (7).

Греков восхищала способность древних славян переносить тяготы, которые преподносила им природа. Они могли длительное время обходиться без пищи, найти пропитание там, где это не смог бы сделать никто, скрываться в болотах, реках, лесах. Они стойко переносили холод, жару, ненастье. Такими были наши предки, которые жили в районе Днепра, и от которых пошла русская земля.

Генетически русский человек наделен эмоциональной, страстной, неукротимой природой, сметливым умом, выносливостью, твердостью – всем, что требовалось для выживания восточнославянским племенам в суровых исторических условиях. Древняя Русь со своими лесами, топями и болотами на каждом шагу представляла поселенцу тысячи мелких опасностей, непредвидимых затруднений и неприятностей, среди которых надо найтись и, с которыми постоянно приходилось бороться. Это приучало русича зорко следить за природой, смотреть в оба, ходить, оглядываясь и ощупывая почву, не соваться в воду, не поискав броду, развивало в нем изворотливость в мелких затруднениях и опасностях, а также привычку к терпеливой борьбе с невзгодами и лишениями. В Европе нет народа менее избалованного, приученного меньше ждать от природы и судьбы и более выносливого (9).

Удивительная наблюдательность открывается в народных древнерусских приметах. Здесь схвачены все характерные, часто трудноуловимые явления годового оборота русской природы, отмечены ее разнообразные случайности, климатические и хозяйственные, очерчен весь годовой обиход крестьянского хозяйства. Все времена года, каждый месяц, чуть не каждое число месяца выступают здесь с особыми метко очерченными климатическими и хозяйственными физиономиями, и в этих наблюдениях, часто достававшихся ценой горького опыта, ярко отразились как наблюдаемая природа, так и сам наблюдатель. Здесь он и наблюдает окружающее, и размышляет о себе. В приметах древнерусского человека и его метеорология, и его хозяйственный учебник, и его бытовая автобиография. В них он весь отразился со своим бытом и кругозором, со своим умом и сердцем. В них он и размышляет, и наблюдает, и радуется, и горюет, и сам же подсмеивается над своими горестями и радостями. (9).

Народные приметы древнерусского человека своенравны, как своенравна отразившаяся в них природа Древней Руси. Она часто смеется над самыми осторожными его расчетами, а своенравие климата и почвы обманывает самые скромные его ожидания. Привыкнув к этим обманам, он часто выбирает, самое что ни на есть, безнадежное и нерасчетливое решение, противопоставляя капризу природы каприз собственной отваги. Эта наклонность играть в удачу и есть русский авось. В одном уверен древнерусский человек - надо дорожить ясным летним рабочим днем. Природа отпускает ему мало удобного времени для земледельческого труда, а короткое лето умеет еще укорачиваться безвременным нежданным ненастьем. Это и заставляет русского крестьянина спешить, усиленно работать, чтобы сделать много в короткое время и впору убраться с поля, а затем оставаться без дела осень и зиму. Так он приучался к чрезмерному кратковременному напряжению своих сил, привыкал работать быстро, а потом отдыхать в продолжение вынужденного осеннего и зимнего безделья. Ни один народ в Европе не способен к такому напряжению труда на короткое время, но и нигде в Европе нет такой непривычки к ровному и размеренному, постоянному труду, как в той же Древней Руси. С другой стороны, свойствами края определился порядок расселения (9).

Жизнь удаленными друг от друга, уединенными деревнями при недостатке общения, естественно, не могла приучать великоросса действовать большими союзами, дружными массами. Человек работал не на открытом поле, на глазах у всех, подобно обитателю южной Руси: он боролся с природой в одиночку, в глуши леса с топором в руке. То была молчаливая черная работа над внешней природой, над лесом или диким полем, а не над собой и обществом, не над своими чувствами и отношениями к людям. Потому он лучше работает один, когда на него никто не смотрит, и с трудом привыкает к дружному действию общими силами. Он вообще замкнут и осторожен, даже робок, вечно себе на уме, необщителен, лучше сам с собой, чем на людях, лучше в начале дела, когда еще не уверен в себе и в успехе, и хуже в конце, когда уже добьется некоторого успеха и привлечет внимание: неуверенность в себе возбуждает его силы, а успех роняет их. Ему легче одолеть препятствие, опасность, неудачу, чем с тактом и достоинством выдержать успех; легче сделать великое, чем освоиться с мыслью о своем величии. Он принадлежит к тому типу умных людей, которые глупеют от признания своего ума (9).

Должно быть, каждому народу от природы положено воспринимать из окружающего мира, как и из переживаемых судеб, и претворять в свой характер не всякие, а только известные впечатления, и отсюда происходит разнообразие национальных складов, или типов, подобно тому, как неодинаковая световая восприимчивость производит разнообразие цветов. Сообразно с этим и народ смотрит на окружающее и переживаемое под известным углом, отражает то и другое в своем сознании с известным преломлением. Природа страны, наверное, не без участия в степени и направлении этого преломления.

Невозможность рассчитать наперед, заранее сообразить план действий и прямо идти к намеченной цели заметно отразилась на складе ума древнерусского человека, на манере его мышления. Житейские неровности и случайности приучили его больше обсуждать пройденный путь, чем соображать дальнейший, больше оглядываться назад, чем заглядывать вперед. В борьбе с нежданными метелями и оттепелями, с непредвиденными августовскими морозами и январской слякотью он стал больше осмотрителен, чем предусмотрителен, выучился больше замечать следствия, чем ставить цели, воспитал в себе умение подводить итоги насчет искусства составлять сметы. Это умение и есть то, что мы называем задним умом. Поговорка русский человек задним умом крепок ему принадлежит по праву. Но задний ум не то же, что задняя мысль. Своей привычкой колебаться и лавировать между неровностями пути и случайностями жизни он часто производит впечатление неискренности. Русич часто думает надвое, и это кажется двоедушием. Он всегда идет к прямой цели, хотя часто и недостаточно обдуманной.

Ведь «лбом стены не прошибешь», и «только вороны прямо летают» - говорят русские пословицы. Природа и судьба вели русского так, что приучили его выходить на прямую дорогу окольными путями. Он мыслит и действует, как ходит. «Кажется, что можно придумать кривее и извилистее русского проселка? Точно змея проползла. А попробуйте пройти прямее: только проплутаете и выйдете на ту же извилистую тропу»(3:28). Так сказалось действие природы на хозяйственном быте и характере древнерусского человека.

В эпоху Киевской Руси, по сравнению с более поздними временами, дома и пища у русских были лучше. Вне всякого сомнения, в те времена средний русский человек ел больше мяса, нежели крестьянин в царской России. В результате русские люди, кажется, были более здоровыми и крепкими, чём их потомки в девятнадцатом веке. Несмотря на рост городов, они еще не были так перенаселены, как в наше время. С другой стороны, медицина того времени, и не только на Руси, была не в состоянии справиться с эпидемиями, и, когда они возникали, люди были беспомощны и рассматривали их как знак гнева Господня. При обычных заболеваниях люди ожидали помощи или от ученых докторов или, особенно в сельских районах, от знахарей и волхвов.

Однако основы гигиены поддерживались больше здравым смыслом и народной традицией, нежели ведовством или наукой. Здесь нельзя не отметить еще одну важную черту древнерусского национального характера – чистоплотность. Элементарная чистота тела достигалась регулярным использованием парных бань, во всяком случае, в северной части Руси, где баня была обязательной принадлежностью каждой усадьбы. На юге парная баня была менее популярна, но тем не менее – широко распространена. В «Повести временных лет» есть характерная история о легендарном путешествии апостола Андрея в Новгород. «Не поверите», — говорит он, — «я видел землю словенцев, и пока я был среди них, то наблюдал их деревянные бани. Они топят их до сильной жары, затем раздеваются и, намазав себя квасцами, берут свежие прутья и хлещут ими свое тело. В самом деле, они хлещут себя так неистово, что остаются еле живыми. Затем обливаются холодной водой и так приходят в себя. Они могут делать это каждый день, и, на самом деле, добровольно подвергают себя такой пытке» (1:326).

И так, мы рассмотрели особенности национального русского характера в рамках данной статьи и сделали следующие выводы:

Ни один народ в мире не развивался в таких тяжелых условиях и не создал при этом великого государства, поэтому древнерусский народ и отличался от других европейских народов: исключительным гостеприимством, возможностью стойко переносить холод, жару, ненастья, размеренностью, храбростью и самобытностью. Идеология великороссов стала общей для всех народов, населяющих это великое государство, и стала называться «загадочной русской душой».

Литература.

1. Вернадский В.Г. Киевская Русь. М.: Изд. Аграф. 2004 – 448с.

2. Касьянова К. О русском национальном характере. — М.: Институт национальной модели экономики, 1994 — 267с.

3. Ключевский В.О. Курс русской истории. Соч. в 9 тт. Ч. 1. М., 1987.

4. Левченко, М.В., Очерки по исто­рии русско-византийских отношений /М.В. Левченко Очерки по исто­рии русско-византийских отношений. М., 1956

Идеал - это путеводная звезда.

Без нее нет твердого направления,

а нет направления - нет жизни.

Л.Н. Толстой

Главной отличительной особенностью развития современной России является стремление к поиску национальной идеи. Понимание смысла самой национальной идеи растёт на позитивном восприятии и рефлексии корней своего исторического прошлого, отыскании глубинных истоков общественного бытия через осмысление собственного понимания величия национальной идеи и возрождении лучших народных традиций, хранящихся в сокровищнице, подаренной миру русской литературой.

Общеизвестно, что любая страна, нация, государство только тогда обретают прочность, устойчивость, волю к жизни, способность к развитию, когда люди, народ воодушевляются великой идеей, благородным и светлым идеалом. И наоборот, всякий раз, когда народ лишается большой цели, вдохновляющей идеи, мечты, он теряет активный творческий заряд, перестает быть жизнеспособным субъектом истории. Без реально существующего социального, национального, государственного идеала нормальное существование и развитие человеческого общества так же невозможно, как жизнеспособность всякой целостной системы - без цели.

Что же есть идеал? Актуальность этого вопроса в наши дни и определила выбор данной темы. Больше всего меня заинтересовал идеал человека, запечатленного в древнерусской литературе, потому что, как мне кажется, в древности люди были помыслами чисты, и все их мысли исходили из сердца. Тем более что один из героев Древней Руси, чей образ был положен в основу одного из произведений – Великий князь Новгородский и один из святых Александр Невский – в сентябре 2009 года был провозглашен Православной Церковью России национальным идеалом нашего государства. Помимо того, знакомство с истоками отечественной культуры даёт нам новые знания, помогая постичь новый взгляд на мир, иное мышление. Русская литература в своем многовековом развитии создала художественные ценности мирового значения.

Гипотеза: Мы предполагаем, что образ идеального человека – понятие вневременное, обладающее набором определенных характеристик, идентичных вне зависимости от исторического контекста, однако не без влияния «запросов» современного ему общества.

Итак, тема данной исследовательской работы « Идеал человека в древнерусской литературе и в современном обществе ». Целью данной работы является комплексный анализ характеристик главных героев древнерусской литературы и выделение модели «идеал современного старшеклассника».

Для достижения данной цели нами были поставлены следующие задачи :

• Выявить характерные черты национального идеала в устном народном творчестве, в древнерусских произведениях различных жанров(слово, житие, древнерусская повесть, поучение).
• Представить классификацию признаков национального идеала в древнерусских произведениях.
• Сопоставить представление об идеальном человеке в древнерусской литературе и в сознании современного человека.

Новизна предлагаемого исследования заключается в анализе основных параметров идеального человека , в системном описании принципов определения идеальных черт, которые способны отразить языковое самосознание, дать сведения о культуре этноса, о народной картине мира.

Объект исследования: образ идеального человека, воплощенный в древнерусской литературе и выраженный в представлении современного молодого человека.

Методы исследования: анализ древнерусских литературных текстов; социологическое исследование в форме устного опроса среди учащихся 9-11 классов МСОШ № 40; моделирование образа идеального человека; обобщение материала, полученного в ходе исследования.

Теоретическая значимость исследования: исследование на основе древнерусских литературных текстов и социологического опроса среди старшеклассников с целью комплексной характеристики модели идеального человека.

Практическая значимость исследования: данная исследовательская работа может быть использована во внеурочной деятельности педагога по литературе, имеет высокую социальную значимость с точки зрения формирования у подростков национального идеала, ориентирована на старшую возрастную категорию школьников.

Глава 1. Идеал человека в древнерусской литературе.

В представлении древних русичей носитель абсолютной, идеальной красоты только Господь Бог. Человек - Его создание, тварь Божия. Красота человека зависит от того, насколько полно в нём выражается божественное начало, то есть его способность, желание следовать заповедям Господа, трудиться над совершенствованием своей души.

Чем больше человек работает над этим, тем больше он как бы изнутри озаряется внутренним светом, который посылает ему Бог как свою благодать. Поэтому на иконах святых мы видим сияние вокруг их голов - золотой нимб. Человек живёт на пересечении двух миров – видимого и невидимого. Праведный, благочестивый образ жизни (особенно молитва, покаяние, пост) мог сотворить чудо: сделать некрасивого прекрасным.

Русская литература уже с древнейшего периода отличалась высоким патриотизмом, интересом темам общественного и государственно строительства, связью с народным творчеством. Она поставила в центр своих исканий человека, она ему служит, ему сочувствует, его изображает, в нем отражает национальные черты, в нем ищет идеалы. Мы отобрали для анализа и выделения характеристики образа идеального человека следующие древнерусские тексты, а также произведения УНТ: пословицы и поговорки русского народа, былины об Илье Муромце, русские народные сказки («Конек-горбунок» в переложении П.П.Ершова), «Слово о полку Игореве», «Поучение Владимира Мономаха», «Слово о погибели Русской земли», «Повесть о разорении Рязани Батыем», «Сказание о житии Александра Невского», «Сказание о Борисе и Глебе», «Житие Сергия Радонежского», «Житие протопопа Аввакума», «Повесть о Петре и Февронии Муромских». Результаты исследования древних текстов отразились в таблице «Характеристика героев древнерусской литературы и УНТ».

Таблица 1 «Характеристика героев древнерусской литературы и УНТ»

Так постепенно из века в век складывается образ прекрасного русского человека, который можно понимать как идеал. У писателей Древней Руси было вполне определенное отношение к изображению человека. Главное – не внешняя красота, красота тела и лица, а красота души. В представлении древних русичей носитель абсолютной, идеальной красоты только Господь Бог. Человек - Его создание, «тварь Божия». Красота человека зависит от того, насколько полно в нём выражается божественное начало, то есть его способность, желание следовать заповедям Господа, трудиться над совершенствованием своей души.

национальный идеал , к которым можно отнести следующие (число упоминаний в древнерусских текстах отражено в Диаграмме № 1 Приложения):

Именно такими чертами личности обладает идеал древнерусского человека, если судить по литературным источникам того времени. Совпадает ли такой идеал с представлениями о нем современного молодого человека?

Глава 2. Представления об идеале современных старшеклассников.

Идеал человека на протяжении веков существенно менялся под действием тех или иных событий в жизни людей и страны, и я решила выяснить, каким предстаёт идеальный человек для моих сверстников, проведя социологический опрос среди 9-11 классов.

В анкетировании участвовало 34 человека, которым были предложены следующие вопросы:

• Какие из произведений древнерусской литературы Вам известны?
• Каким предстаёт, по Вашему мнению, идеал человека в этих произведениях?
• Какой человек, как Вы считаете, является идеальным в современном мире?
• Какими качествами должен обладать?
• Согласны ли Вы с утверждением, что истинная красота человека заключена в красоте его души?
• Кто из современников соответствует Вашему представлению об идеале?
• Насколько Вы соответствуете идеалу?
• Хотели бы Вы стать «идеальнее? Почему?

2.1. Выявлены слабые знания литературных произведений Древней Руси. Ученикам известны лишь два произведения того периода: «Слово о полку Игореве» и «Песнь о вещем Олеге». Следовательно, определение идеального человека у большинства связано с современным человеком, а не с историческими личностями. Более того, результаты показали в целом, что ученики смутно представляют себе понятие «идеал».

Обработав полученные данные о представлении идеала, я получила следующее соотношение (Смотри Диаграмму 2 «Приложения»):

60% опрошенных считают идеальным человеком человека честного, отважного, сильного, готового прийти на помощь нуждающимся, любящего Родину. родителей, мудрого, верного, способного к творчеству и т.д.

20% опрошенных считают, что идеален человек практичный, хитрый, умеющий адаптироваться в любой ситуации.

10% -считают идеальными людьми своих родителей, на которых можно равняться.

10%-затрудняются определить для себя понятие идеала.

2.2. Среди основных признаков национального идеала старшеклассники выделили следующие (Смотри «Диаграмму 3 «Приложения»):

2.3. На вопрос: «Насколько Вы соответствуете идеальному образу?» старшеклассники ответили следующее (Смотри Диаграмму 4 «Приложения»):

Примечательно, что при ответе на вопрос: «Хотели бы Вы соответствовать идеалу человека?» мнения респондентов распределились таким образом (Диаграмма 5):

К вопросу о причинах, по которым человеку свойственно стремление к идеалу, основные ответы сводились к следующему (Диаграмма 6):

Таким образом, можно выделить 3 уровня низший высокий наивысшее

2.4. На вопрос: «Кто из современников (и не современников) соответствует идеалу?» старшеклассники ответили (Диаграмма 7, Таблица 2):

Такой разброс мнений лишний раз свидетельствует о некоторой доле неопределенности при осмыслении идеала и о невозможности существования по-настоящему идеального человека. На то он и идеал, слово, образованное от слова «идея» - то, что нельзя «потрогать», но можно представить, то, к чему хочется и нужно стремиться. Без этого стремления, на мой взгляд, человек не может состояться как Человек.

Приложение.

Диаграмма 1 «Национальный идеал древнерусского человека»

Диаграмма 2 . «Соотношение идеал (60%) - антиидеал (20%) – родители как идеал (10%), затруднились ответить(10%)»

Диаграмма 3. «Признаки идеала современного молодого человека»

Диаграмма 4. «Соответствие респондентов идеалу»

Диаграмма 5. «Желание респондентов соответствовать идеалу».

Диаграмма 6. «Причины стремления человека к идеалу»

Диаграмма 7. «Ваш идеал – сущестующий человек»

Таблица 2 . «Ваш идеал – существующий человек»

Заключение.

Каждый исторический период формирует свое представление об идеале человека, который прославлялся в литературных памятниках. Идеал - это то необъяснимое, завораживающее понятие, которое не имеет стереотипа, точного определения.

Изучив содержание древнерусских текстов различных жанров, я пришла к выводу, что русский национальный идеал складывается из вполне определенных признаков , характерных типологических черт , к которым можно отнести следующие:

• Беззаветная любовь к Родине,
• Готовность «сложить голову» за нее в минуту опасности,
• Духовная красота,
• Праведничество, соблюдение норм христианской морали (почитать старшего, жить в любви и согласии и т.д.),
• Склонность к самоанализу,
• Стремление к самосовершенствованию,
• Способность к созиданию и творчеству,
• Честность и верность,
• Сила и храбрость,
• Ум и смекалка,
• Доброта и милосердие,
• Трудолюбие и усердие,
• Мудрость и терпение.

Среди основных признаков национального идеала старшеклассники выделили следующие:

Чувство патриотизма, способность и желание защищать Отечество (78%),

Внутренняя гармония и красота (65%),

Миролюбие, милосердие, доброта (63%),

Честность и верность (60%),

Способность к творчеству (57%),

Мудрость(55%),

Образованность (54%),

Здоровый образ жизни (50%),

Умение добиваться намеченной цели (38%),

Социальная активность (34%),

Предприимчивость (28%).

Из вышеизложенных данных опроса становится очевидным то обстоятельство, что идеал современного человека по большинству параметров тождественен идеалу человека, представленному в древнерусской литературе. К новообразованиям современного идеала следует отнести умение добиваться намеченной цели, социальную активность, предприимчивость , что вполне соответствует запросам современного общества. В целом же, понятие «идеал человека» остается вне времени, постоянной единицей с «набором» лучших качеств национального характера русского человека.

По данным анкетирования старшеклассников можно выделить 3 уровня сформированности позиции, отражающей стремление к идеалу современного молодого человека: низший уровень, когда человек всего лишь хочет казаться, а не быть (тот самый «приспособленческий идеал»), высокий уровень, когда старшеклассники действительно ощущают потребность быть лучше, «идеальнее», и наивысшее проявление этого стремления – сделать МИР ЛУЧШЕ, ЧИЩЕ, КРАСИВЕЕ.

Разброс мнений учеников 9-11 классов МСОШ № 40 по вопросу о том, кто из реально существующих (существовавших) людей может считаться идеалом, лишний раз свидетельствует о некоторой доле неопределенности при осмыслении идеала и о невозможности существования по-настоящему идеального человека. На то он и идеал, слово, образованное от слова «идея» - то, что нельзя «потрогать», но можно представить, то, к чему хочется и нужно стремиться, что, безусловно, заложено в самой человеческой природе. Без этого стремления, на мой взгляд, человек не может состояться как Человек. Потому что, как утверждал Т.Карлейль: «Идеал в тебе самом. Препятствия к достижению его – в тебе же. Твое положение есть тот материал, из которого ты должен осуществить свой идеал.»

Список использованной литературы.

1. Русская литература, учебник-практикум,9 класс, изд. Мнемозина,1999.
2. История русской литературы X- XVII веков, Д.С.Лихачёв, Москва «Просвещение», 1980.
3. «Человек в литературе Древней Руси», Д.С. Лихачёв, изд.2-е М., 1970.
4. Пословицы русского народа. В.И.Даль. Москва, «ННН»,1994.
5. «Поэтика древнерусской литературы», Д.С.Лихачёв, изд. «Наука»,1979.
6. «Древнерусская литература», Е. Рогачевская, изд. «Школа-пресс», 1996.
7. Русская литература, Энциклопедия для детей Аванта +, Москва «Аванта +», 1998.
8. Храбрые русичи. Сборник. Е.И.Осетров, Московский рабочий,1986.

Публикация диплома продолжается! С грустью подумала о том, как сильно изменилось наше восприятие смыслов. Сейчас при словосочетании "внутренний мир" цинично представляются кишки, но когда я давала это название одному из подразделов дипломной работы, ни мне, ни научным руководителям не пришло в голову, что оно может быть ещё о чём-то, кроме духовности. Н-даа... Более ранние записи легко найти по метке . Заинтересованных данной работой людей большая просьба пока ничего никуда не растаскивать, а при необходимости давать ссылки на мои ЖЖ-записи. Помните, скоро всё это будет едино, красиво и бесплатно!

Внутренний мир древнерусского человека и его отражение в литературе периода Киевской Руси

Внутренний мир человека, область его индивидуальных предпочтений и восприятий − это зачатую запретный плод для тех, кто жаждет проникнуть в неиссякаемую сокровищницу человеческой души. Разгадать все её загадки невозможно, потому что внутренний мир личности похож на огромную пещеру с множеством лабиринтов и выходов. Исследовать её полностью не удаётся никому: как бы далеко и глубоко не проникали туда философы, психологи, социологи, историки, литераторы, экстрасенсы или же просто любители − пещера души никогда не откроет всех своих тайн. Можно только догадываться, по каким законам строится внутренний мир личности и, в свою очередь, без надежды на полный успех пытаться разгадать часть его загадки.

Эпоха и принадлежность к определённому народу (государству) являются несомненными факторами, влияющими на становление личности человека. Эти факторы хотя и не раскрывают всей сути вопроса, но поддаются историческому определению. И через их рассмотрение мы попытаемся выяснить, какими особенностями мышления и восприятия мира обладал древний русич в эпоху становления государства и смены духовных приоритетов (принятие христианства).

В период образования государства архаическому сознанию древнерусских людей было свойственно резкое противопоставление ценности и антиценности − добра и зла, правды и кривды и др. Впоследствии эта культурная традиция была переосмыслена в христианстве и оказала серьёзное влияние на всю историю страны. В русском характере − доводить всё до крайности, пытаться осуществить невозможное. В случае же неудачи этих попыток следует апатия, нежелание делать что-либо. Отметим, что такая полярная ориентированность деятельности на бурную активность или на полное бездействие соответствует географическим условиям Руси, кратковременности сельскохозяйственных работ и долгому «мёртвому сезону» зимы. Ценностная ориентация русской культуры закрепляла нормы поведения, отвечающие задаче приспособления к естественной среде (1).

Неторопливо-пассивное отношение к труду и жизни выработало у человека другую ценность − терпеливость, ставшую одной из черт национального характера. Лучше «перетерпеть», чем предпринять что-либо, изменить ход жизни. В этом проявляется не только недостаток инициативы, но принципиальное нежелание выделяться своей активностью среди окружающих. Такое поведение оправдывается характером труда и расселения русских крестьян. Освоение лесов, покрывающих большую часть территории страны, вырубка и корчёвка деревьев, вспашка земли требовали коллективного труда нескольких семей. Работая в коллективе, люди действовали единообразно, стремясь не выделяться среди других. В этом был свой смысл. Сплочённость коллектива была важнее, чем эффективность деятельности каждого из его членов. Впоследствии в этом же направлении крестьян подталкивало общинное уравнительное землевладение. В результате, среди русских слабо развился индивидуализм, заставляющий стремиться к инициативе, повышению эффективности труда и личному обогащению. Его появление связано с более поздними процессами в русском обществе и влиянием европейских ценностей.

Однако тот же коллективизм был основой душевности отношений между людьми, безоглядных проявлений благородства и самопожертвования, широты души русского человека, также являющейся формой «нерасчётливости».

Ориентация на потребности коллектива воспитывала в русских людях то, что они в большинстве своём оказывались чуждыми мелкому житейскому благоразумию. Идеалом крестьянина было умение во многом отказывать себе ради интересов общего дела. Жизнь воспринималась как исполнение долга, бесконечное преодоление трудностей. Житейская мудрость учила, что обстоятельства чаще выступают против человека, чем на его стороне. Это сформировало в представителях русского народа такие черты, как упорство и изобретательность в достижении поставленных целей. Исполнение задуманного рассматривалось как редкая удача, дар судьбы, и тогда привычный аскетизм будней сменялся разгулом праздника, на который приглашалось всё село (2).

Принятие византийского православия означало для Древней Руси вхождение в круг христианских стран, открывало путь для политических контактов с Европой. Большие возможности давали особенности христианства как духовной основы цивилизации, общие Европе, Византии и Руси. Главным из этих особенностей было то, что, в отличие от иудаизма и ислама, христианство было обращено непосредственно к личности человека. Христианство не знает культа повиновения, присущего исламу. В нём человеческая индивидуальность может раскрыть себя. Иисус Христос, сын божий, любит каждого человека, из любви к нему приносит себя в жертву, и тем самым как бы ждёт от каждого человека ответного душевного движения. Соответственно этому и представление о судьбе в христианстве не столь фаталистично, как в исламе. Много, если не всё, в деле спасения зависит от собственной воли личности. Эти тенденции в христианстве открывали возможности для самодеятельности человека, развития его экономической и политической активности, прогрессивного движения к более эффективной экономике, лучшему обществу, гуманным формам государства (3).

Христианство наложило свой отпечаток и на внутренние духовные приоритеты древнерусского человека, который искал в жизни подлинности чувства, открытого проявления воли, полного и гармоничного воплощения идеалов истины, добра и красоты. Ему был чужд индивидуализм; он требовал постоянного душевного диалога человека с самим собой и со своими ближними (4).

Таковы основные моменты слияния национального характера с религиозным мировоззрением, воплотившиеся в личности древнего русича. Но была и ещё одна черта, характерная для всех средневековых культур: растворение человека в мировом пространстве, подчинение его поведения и образа мыслей высшим законам. На Руси эта черта ярче всего проявила себя в произведениях литературы и искусства: то целостное восприятие мира, которое дробилось в сознании каждого конкретного человека, затушёвывалось будничной повседневностью, − чётко прослеживается в архитектурных формах, в стилизованных живописных изображениях, предстаёт нам со страниц литературных памятников.

Чувство значительности происходящего, значительности всего временного, значительности истории человеческого бытия не покидало древнерусского человека ни в жизни, ни в искусстве, ни в литературе. Человек всегда помнил о мире в целом как об огромном единстве, ощущал своё место в этом мире. Его дом располагался красным углом на восток. По смерти его клали в могилу головой на запад, чтобы лицом он встречал солнце. Его церкви были обращены алтарями навстречу возникающему дню (5).

Помимо реального осознания человеком своей включенности в мировой порядок, это чувство подкреплялось возникшей в древнерусской литературе традицией объяснения двоякой причинности события (6). Всё совершающееся в мире имеет две стороны: сторону, обращённую к временному, и сторону вечную − вечного замысла происходящего в мире. Битва с половцами, смена князя, завоевание Константинополя турками и любое другое событие − всё имеет две стороны. Одна сторона − это то, что произошло, и в этом есть реальная причинность. Другая сторона − это извечная борьба добра со злом, это стремление бога исправить людей, наказывая их за грехи или заступаясь за них по молитвам отдельных праведников. В этом случае с реальной причинностью сочетается причинность сверхреальная.

Предпочтение божественной воли воле отдельного человека проявило себя и в том, что авторское начало было приглушено в древнерусской литературе. Это не была литература отдельных писателей: она, как и народное творчество, была искусством надиндивидуальным. Это было искусство, создававшееся путём накопления коллективного опыта и производящее огромное впечатление мудростью традиций и единством всей − в основном безымянной − письменности (7).

Однако человек всегда составлял центральный объект литературного творчества. В соответствии с изображением человека находится и всё остальное: не только изображение социальной действительности, быта, но также природы, исторической изменяемости мира и т.д. В тесном контакте с тем, как изображается человек, находятся и все художественные средства, применяемые автором.
Литература Древней Руси знала несколько стилей в изображении человека. В основном они последовательно сменяют друг друга, но иногда существуют и параллельно − в разных жанрах, обслуживающих различные потребности общества. Д.С.Лихачёв в своей работе «Человек в литературе Древней Руси» дал широкий обобщающий анализ этих стилей, относящихся к разным периодам существования русского государства. Нас будет интересовать лишь один, тот, который характерен для Киевской Руси − стиль монументального историзма (8).

Первый вполне развитый стиль в изображении человека в литературе XI−XIII вв. − это стиль монументального средневекового историзма, тесно связанный с феодальным устройством общества, с рыцарскими представлениями о чести, правах и долге феодала, о его патриотических обязанностях и т.д. Стиль этот развивается главным образом в летописях, в воинских повестях, в повестях о княжеских преступлениях, но пронизывает собой и другие жанры.

Характеристики людей, людских отношений и идейно-художественный строй летописи составляют неразрывное целое. Они подчинены одним и тем же принципам феодального миропонимания, обусловлены классовой сущностью мировоззрения летописца.

Человек был в центре внимания искусства феодализма, но человек не сам по себе, а в качестве представителя определённой среды, определённой ступени в лестнице феодальных отношений. Каждое действующее лицо в летописи изображается только как представитель определенной социальной категории. Князь оценивается по его «княжеским» качествам, монах − по «монашеским», горожанин − как подданный или вассал.

Принадлежность к определённой ступени феодальной лестницы ясно ощутима в характеристиках действующих лиц в летописи. Для каждой ступени выработались свои нормы поведения, свой идеал и свой трафарет изображения. Индивидуальность человека оказывается полностью подчинённой его положению в феодальном обществе, и изображение людей в русской летописи XI−XIII вв. в сильнейшей степени следовало тем идеалам, которые выработались в господствующей верхушке феодального общества. Это не идеализация человека, это идеализация его общественного положения. Человек хорош по преимуществу тогда, когда он соответствует своему социальному положению или когда ему приписывается это соответствие (последнее − чаще).

Произведения феодального периода были теснейшим образом связаны с жизнью − с нуждами и требованиями феодального общества. Именно жизнь, а не литературная традиция выработала те идеалы, которые и в действительности, и в литературе служили мерилами людей. В литературном изображении реальные люди либо подтягивались к этим идеалам, признавались соответствующими им, либо отвергались именно с точки зрения этих идеалов.

И в литературе, и в живописи перед нами, несомненно, искусство монументальное. Это искусство, способное воплотить героизм личности, понятия чести, славы, могущества князя, сословные различия в положении людей. Бесстрашие, мужество, феодальная верность, щедрость, поскольку все они выражались в поступках и речах, были «доступны для обозрения» читателя, не скрывались в глубине личности, были выражены явно − словом, делом, жестами, положением, могли быть переданы летописцем без особого проникновения в тонкости психологии.

Князья в летописи не знают душевной борьбы, душевных переживаний, того, что мы могли бы назвать «душевым развитием». Князья могут испытывать телесные муки, но не душевные терзания. На всём протяжении своей жизни, как она фиксируется в летописи, князь остаётся неизменным. Даже в тех случаях, когда летописец говорит о душевных колебаниях князя, кажется, что он больше взвешивает все «за» и «против», чем испытывает нерешительность. В таких случаях сама несмелость предстаёт как черта политических убеждений, а не характера.

Князь и вассалы, князь и народ составляют единое целое, связанное феодальными отношениями. Народ являет собой неизменный и безличный фон, на котором с наибольшей яркостью выступает фигура князя. Народ как бы только обрамляет группу князей. Он выражает радость по поводу их посажения на стол, печаль по поводу их смерти, поёт славу князьям при их возвращении из победоносных походов; он всегда выступает в унисон, без единого индивидуального голоса, массой, где неразличимы отдельные личности, хотя бы безымянные, вроде тех безликих групп, которые условно изображаются на иконах и фресках аккуратно разрисованными рядами голов, за ровным первым рядом которых только едва выступают верхушки голов второго ряда, за ним третьего, четвёртого и т.д. − без единого лица, без единой индивидуальной черты. Их единственное отмечаемое достоинство − верность князю, верность феодалу.

Воинские доблести князя интересуют летописца не только сами по себе. Князь думает о княжестве, о Русской земле. Собственной доблестью подаёт пример своим вассалам. Князь олицетворяет могущество и достоинство страны. Вот почему среди его добродетелей называются добрые качества воина и государственного человека. Идеал князя в XI−XIII вв. был неотделим от идей патриотизма. Патриотизм − это не только долг, но и убеждение тех русских князей, образы которых летописцы наделяли положительными чертами.

Итак, в качестве главных характеристик монументального историзма Лихачёв выделяет наличие некоего литературного идеала и неразрывную связь его с феодальной действительностью. Человек в подобном изображении рисуется скорее с внешней стороны, он несколько статичен, его внутренний мир зачастую остаётся недосягаемым для читателя. Чем прочнее стоял писатель XI−XIII вв. на идеальных позициях феодального класса, тем прочнее входил в его произведения стереотип в изображении человека, тем консервативнее он был в своих идейных и художественных позициях. Но стоило писателю отступить от этих позиций, дав волю своим личным впечатлениям, проявить личное чувство к тому или иному изображаемому лицу − и элементы нового, менее традиционного и более своеобразного отношения к действительности проникали в его произведение.

«Слово о полку Игореве» − одно из самых гуманистических произведений мировой литературы (9). Оно отмечено печатью особой человечности, особенно внимательного отношения к человеческой личности. Оно полно сильных и волнующих чувств. Рассказывая о походе русского войска, автор «Слова» преисполнен такой сильной скорби, что как бы не может удержать себя от вмешательства в действия Игоря.

Неизвестный автор одухотворяет природу, заставляет её отзываться на всё происходящее среди людей. Чувства автора так велики, его понимание чужого горя и чужих радостей так остро, что ему кажется, что этими же чувствами, этими же переживаниями наделено и всё окружающее. Животные, деревья, трава, цветы, вся природа и даже забрала городов щедро наделяются человеческими чувствами, способностью различать добро и зло; они предупреждают русичей о несчастьях, переживают с ними горе и радости. Это слияние автора и природы усиливает значительность и драматизм происходящего.

Автор «Слова» с исключительной внимательностью проникает в душевные переживания своих героев. Нежность Ярославны и суровость воинов доступны и близки ему в равной мере. В основе гениальной наблюдательности автора, в основе силы и свежести его человеческих чувств лежала его любовь к родной ему страдающей земле. Любовь к Родине водила его пером и определила собой глубокую народность содержания и формы «Слова».

Произведения литературы XI−XIII вв. отразили некоторые черты характера женщины Древней Руси. Во всех упоминаниях женщина неизменно выступает в обаянии нежной заботливости, проникновенного понимания государственных тревог своих мужей и братьев. Дочь, мать или жена − она всегда помогает своему отцу, сыну или мужу, скорбит о нём, оплакивает его после смерти и никогда не склоняет его при жизни к трусости или самосохранению ценой позора. Смерть в бою с врагами она воспринимает как должное, и оплакивает своих сыновей, мужей или отцов без тени упрёка, без следа недовольства, как воинов и патриотов, выполнивших свой долг, не ужасаясь и не осуждая их поведения, а с тихою ласкою и с похвалой их мужеству, их доблести. Любовь к мужу, отцу или сыну не притупляет их любви к Родине, ненависти к врагам, уверенности в правоте дела любимого человека (10).

Наряду с произведениями, где главный герой является со страниц во всей своей рельефности, в древнерусской литературе имеются памятники, в которых нет изображения конкретной личности − это в основном памятники церковной публицистики, − роль главного героя выполняет сам автор. Подобная позиция мотивируется характером этих произведений, их преимущественной задачей. Автор «Слова», «Поучения», «Наставления» непременно должен поучать и наставлять, зачастую делая это от своего собственного имени, как того требует форма проповеди. Несмотря на то, что основные идеи подобных произведений являются частью общественной морали, общественного мировоззрения и служат цели преобразования того же общества, так что автор никогда не смог бы назвать эти идеи своими, − он, тем не менее, вынужден подписываться полным именем и обращаться к читателям (слушателям) от своего лица: «братья мои», «возлюбленные мои», «дети мои».

Главный герой − автор изображается в произведении так же выразительно и лаконично, как если бы это был князь в летописи. Черты монументального историзма угадываются здесь за всеми учительными фразами, за всеми лирическими сравнениями. Перед нами монах-проповедник, такой, каким он и должен быть в феодальном обществе: строгий и суровый, но в то же время наделённый всеми христианскими добродетелями, милосердный к человеческим слабостям других, но не допускающий появления этих слабостей в собственном сердце. Ни в коем случае нельзя думать, что смиренные монахи, писавшие эти поучительные обращения, намеренно приукрашивали себя, пользуясь правом автора. Нет, ибо многие из них скорее даже склонны преуменьшать собственные заслуги, но таков был стереотип поведения монаха в обществе, таким его изображали и в литературе.

Для примера обратимся к произведениям Феодосия Печерского. Все личностные качества этого замечательного человека, отражённые в его поучениях, предстают перед нами не сразу. Они как бы просвечивают под пёстрой мозаикой добродетелей истинного служителя божия. Он ласково обращается к своим слушателям: «братья мои и отцы», называет себя «ничтожным», он словно забывает о себе в искреннем желании служить ближнему: «…молюсь о вас от всей души, возлюбленные мои». И вдруг в этом христианском букете красноречия появляется фраза, отражающая силу воли и силу духа Феодосия, его организаторский талант и даже некоторую жёсткость в обращении к нарушителям монастырского устава: «И не могу ли я делать среди своих так, как я хочу?!» (11).

Феодосий понимает своих слушателей и говорит с ними на понятном для них языке. Скучные назидания часто заменяются красочными сравнениями, как бы в подражание Христу, который в своих беседах с людьми широко использовал притчу. Перед игуменом нерадивые монахи, которых нужно строго отчитать за лень и наставить на путь истины. Вот как Феодосий справляется с этой задачей, обращаясь к самым святым чувствам в каждом из слушателей − к чувствам патриотическим. Он сравнивает служителей веры с воинами рати, одновременно обещает монахам славу и честь. «Ведь если случится война и затрубит труба военная, то никто не дремлет, − так и воину Христову не подобает лениться». Однако воины жертвуют всем «ради тщетной, переходящей славы», «чтобы только не быть посрамлёнными». Почётнее быть воином Христа, ибо «Страдаем в борьбе с врагами нашими, чтобы, победив, получить вечную славу и удостоиться чести невыразимой» (12).

Удивительно, как автор, сам являясь главным героем произведения, выводит на наше обозрение тех, к кому он обращается. Это люди, согласно литературной традиции лишённые индивидуальных черт, но, без сомнения, это монахи, строго оцененные автором с позиций соответствия идеалу священнослужителя.

Есть ещё один момент в изображении личности, который заслуживает нашего подробного рассмотрения. В древнерусской литературе особенно часты художественно точные описания смертей. Смерть обладает наибольшей значимостью в жизни человека. Тут важно только человеческое, и тут внимание к личности со стороны автора достигает наибольшей силы.

Удивительные примеры смирения и мужества перед неотвратимостью предательской смерти являют нам Борис и Глеб в «Похвале святым мученикам Борису и Глебу» (13). Автор намеренно подробно описывает последние минуты страдальцев, он вкладывает в это описание всё своё чувство. Оставаясь один на один с убийцами, Борис ещё пытается воззвать к их христианскому милосердию собственным примером непротивления злу. «И когда услышал он зловещий шёпот около шатра, то затрепетал, и потекли слёзы из глаз его, и промолвил: “Слава тебе, господи, за всё, ибо удостоил меня зависти ради принять сию горькую смерть и претерпеть всё ради любви к заповедям твоим. … Как господу угодно − так и будет”». Душевное благородство Бориса, его внутреннее мужество, проистекающее из любви к богу, автор передаёт в трогательном предсмертном обращении молодого князя: «И воззрев на своих убийц горестным взглядом, с осунувшимся лицом, весь обливаясь слезами, промолвил: “Братья, приступивши, заканчивайте порученное вам. И да будет мир брату моему [Святополку] и вам, братья!”». Так же погибает и Глеб: с именем бога на устах, с верой и смирением в сердце. Но Глеб младше, и потому автор позволяет ему проявить небольшую слабость: то, что Борис пытался сделать собственным примером, поведением, его брат выражает словами − он умоляет убийц помиловать его. «И глядя на убийц кротким взором, …смирившись, в сердечном сокрушении, трепетно вздыхая, заливаясь слезами и ослабев телом, стал жалостно умолять…». Но видя, что наёмники глухи к его мольбам, Глеб покоряется судьбе, открывая в последнем возгласе всю чистоту своей души: «Раз уж начали, приступивши, свершите то, на что посланы!»

Читая произведения древнерусской литературы, мы убеждаемся, что не все люди принимали смерть с таким смирением, как Борис и Глеб. Поступок святых мучеников был в обществе Киевской Руси скорее исключением, чем правилом. Для всех прочих людей, не обладавших удивительными добродетелями святых, полагалось встретить смерть достойно, то есть, не предав своей личной чести, чести своей семьи, своего сюзерена, своего государства. «Повесть о разорении Рязани Батыем» (14) представляет нам целый ряд подобных героических смертей. Автор с гордостью, с трогательным участием описывает их, словно говоря, что так встретить смерть могут только люди великие духом, готовые предпочесть собственной жизни интересы государства, готовые выполнить свой долг во что бы то ни стало.

Олег Ингваревич, захваченный в плен на поле боя, отказывается от предложения хана Батыя принять мусульманство, зная, что вслед за этим его ждёт жестокая расправа. «И увидел царь Батый Олега Ингваревича, столь красивого и храброго, изнемогавшего от тяжких ран, и хотел уврачевать его от тяжких ран, и к своей вере склонить. Но князь Олег Ингваревич укорил царя Батыя и назвал его безбожным и врагом христианства. Окаянный же Батый дохнул огнём от мерзкого сердца своего и тотчас повелел Олега ножами рассечь на части». Олег Ингваревич не предал интересов своей Родины и своего народа точно так же, как не предал их князь Фёдор Юрьевич, отказавшийся отдать Батыю на поругание свою супругу Евпраксию. «Когда нас одолеешь, тогда и жёнами нашими владеть будешь», − отвечает он ордынскому хану. Не предала свой христианский народ и Евпраксия, которая, узнав о смерти мужа, «бросилась из превысокого терема своего с сыном своим князем Иваном прямо на землю и разбилась до смерти».

Описавший все эти героические смерти, представивший нам подвиги рязанцев во имя интересов своего государства автор сам выступает настоящим патриотом и замечательным, достойным высокой похвалы человеком. Автор «Повести о разорении Рязани Батыем» в своём произведении не только оплакивает утерянную независимость и разрушенную Рязань, − он гордится её людьми: «резвецами», «храбрецами», «узорочием и воспитанием рязанским». И эта гордость, сознание бесценных качеств русских людей составляют самую характерную черту «Повести». Надо было обладать чрезвычайной стойкостью патриотического чувства, чтобы, несмотря на страшную катастрофу, ужас и иссушающий душу гнёт злой татарщины, так сильно верить в своих соотечественников, гордиться ими и любить их.

Люди Древней Руси, предстающие нам со страниц её памятников, отличались друг от друга своим внутренним миром, своими желаниями, своим характером. Несмотря на некоторую трафаретность в изображении человека, продиктованную господствующим в литературе стилем монументального историзма, портреты и характеристики древних русичей являются нам такими же красочными и яркими, какими их видели древнерусские писатели. Да и сами авторы, зачастую бывшие современниками описываемых событий, нередко предстают нам как герои собственных произведений. Их оценка действительности, их видение мира угадываются за каждой строкой, и благодаря этому современный читатель имеет возможность судить о душе древнерусского человека точно так же, как может судить о его характере по описаниям в летописи или житии.

Всё то, что нам известно о людях Киевской Руси, убеждает нас в мысли, что особенности русского национального характера уходят корнями в ту далёкую эпоху. Современный россиянин часто замечает в себе те качества, которыми был наделён древний русич. И в этом ещё одна причина помнить о своём прошлом, о своей истории, бережно сохранять её для потомков.

Примечания:

(1) Ионов И.Н. Российская цивилизация IX − нач.XX в. − М, 1995. − с. 29
(2) О коллективизме см.: там же, с. 12−13
(3) Там же, с. 48.
(4) Там же, с. 56.
(5) Лихачёв Д.С. «Первые семьсот лет русской литературы» − вступительная статья к тому «Изборник» Библиотеки Всемирной Литературы. − М, 1969.
(6) Об этом см.: там же.
(7) Там же.
(8) Анализ по книге: Лихачёв Д.С. Человек в литературе Древней Руси. − М, 1970.
(9) Анализ «Слова о полку Игореве» по книге: Лихачёв Д.С. Великое наследие. − М, 1975.
(10) Лихачёв Д.С. Человек в литературе Древней Руси. − М, 1970.
(11) Цитаты из: Ф.Печерский «Слово о терпении, и о любви, и о посте» / в сборнике Красноречие Древней Руси (XI−XVII вв.), − М, 1987.
(12) Ф.Печерский «Поучение о терпении и о милостыне» / в сборнике Красноречие Древней Руси (XI−XVII вв.), − М, 1987.
(13) «Сказание и страдание и похвала святым мученикам Борису и Глебу» цит. по изд.: Древнерусские повести. − Тула, 1987.
(14) Цит. по изд.: Древнерусские повести. − Тула, 1987.

Источники и литература:

Ф.Печерский «Поучение о терпении и о милостыне» / в сборнике Красноречие Древней Руси (XI−XVII вв.), − М, 1987.
Ф.Печерский «Слово о терпении, и о любви, и о посте» / в сборнике Красноречие Древней Руси (XI−XVII вв.), − М, 1987.
«Сказание и страдание и похвала святым мученикам Борису и Глебу» / Древнерусские повести. − Тула, 1987.
Лихачёв Д.С. Великое наследие. − М, 1975.
Лихачёв Д.С. «Первые семьсот лет русской литературы» − вступительная статья к тому «Изборник» Библиотеки Всемирной Литературы. − М, 1969.
Лихачёв Д.С. Человек в литературе Древней Руси. − М, 1970.
Ионов И.Н. Российская цивилизация IX − нач.XX в. − М, 1995.