Что значит особенности художественного времени. Художественное пространство и художественное время

В произведениях Н. В. Гоголя структура времени и пространства становится одним из главных выразительных средств. В «Вечерах на хуторе близ Диканьки» сталкиваются реальное и фантастическое пространства. Замкнутые в своей географической конкретности «Петербургские повести» становятся метафорой мира, губительного для человека, а город, изображенный в «Ревизоре», предстает аллегорией бюрократической России. Пространство и время могут проявляться в бытовых сценах или в отмеченности границ существования персонажей. В «Мертвых душах» образ дороги как формы пространства тождествен идее пути как моральной нормы человеческой жизни.

И. А. Гончаров в романе «Обломов», подчеркивая неспешность календаря патриархального бытия, обращается к сравнению жизни героя с той «медлительной постепенностью, с какой происходят геологические видоизменения нашей планеты». Роман основан на принципе открытого времени. Автор намеренно пренебрегает четкой метрикой повествования, тормозит ход времени, настойчиво возвращаясь к описанию патриархальной идиллии.

Изображенное время и время изображения в художественных текстах могут не совпадать. Так, роман «Обломов» воспроизводит несколько эпизодов из жизни главного героя. Те моменты, на которых автор счел важным остановиться, представлены подробно, иные — только обозначены. Тем не менее подобный принцип организации произведения в результате приводит к созданию целостной картины жизни человека.

Л. Н. Толстой в романе «Война и мир», размышляя о законах человеческого общежития, обращается к мифопоэтической традиции, в основе которой лежит представление о цикличности развития мироздания. Философское назначение подобного решения состоит в мысли, что все в мире, хаотичном и противоречивом, подчинено извечному стремлению человека к постижению гармонии.

В романе «Война и мир» поток времени обусловлен законом нелинейных преобразований, что воплощается в пересечении «времени действительного» и «времени литературного». В произведении Л. Н. Толстого особую роль играет хронологический порядок. Писатель тщательно датирует каждую главу и даже отмечает время суток.

В сценах, описывающих переживания персонажей, автору эпопеи удается достигнуть ритмической напряженности повествования и динамичной смены эмоциональных состояний. Размышления героев то убыстряются, то как бы застывают, и соответственно этому само время ускоряет свое движение или окаменевает в ожидании.

Произведение искусства относится к особым типам освоения реальности. Художественный образ лишь опосредованно связан с изображением реальности. Писатель всегда должен считаться в своем творчестве с пространственно-временными границами действительности, соотносить их с хронологией создаваемого текста. Часто в литературном произведении время физическое и время сюжетное не совпадают.

В качестве примера можно обратиться к поэтике романов Ф. М. Достоевского. Писатель ставит своих героев в кризисные ситуации, для осуществления которых требуется исключительно протяженное время. События, изложенные в романах Ф. М. Достоевского, особенно некоторые сцены, не укладываются в рамки реального времени. Но именно такой хронотоп романа передает напряжение мысли и воли персонажей, застигнутых драматизмом жизненных ситуаций.

У читателей может возникнуть впечатление, что романы Ф. М. Достоевского основаны на разных временных планах. Ощущение это проистекает из напряженного переплетения событий, дискуссий, признаний, фактов, внутренних монологов и внутренних диалогов. На самом деле произведения писателя отмечены единством времени, и весь художественный материал предлагается в целостном пространстве одновременного осуществления.

Эстетика натурализма в воспроизведении пространства и времени избирает технику жесткого пространственно-временного изложения материала. Э. Золя, Э. и Ж. Гонкуры протоколируют факты реальности, соотносят их с голосом природы, обнаруживая обусловленность интуитивных поступков героев извечными законами натуры.

Символизм преодолевает предметность феноменального бытия, метафоры и символы расширяют горизонты человеческого существования. С помощью «лирической алхимии» Ш. Бодлер, П. Верлен, А. Рембо, С. Малларме сопоставляют реальность с иррациональными смыслами мира, доказывают, что символ воплощает идеальный план, сущности вещей, которые были, наличествуют или когда-нибудь непременно заявят о себе.

Ю. М. Лотман отмечал, что «художественное пространство в литературном произведении — это континуум, в котором размещаются персонажи и совершается действие. Наивное восприятие постоянно подталкивает читателя к отождествлению художественного и физического пространства. В подобном восприятии есть доля истинности, поскольку, даже когда обнажается его функция моделирования внепространственных отношений, художественное пространство обязательно сохраняет, в качестве первого плана метафоры, представление о своей физической природе».

По степени условности категории пространства и времени могут быть в литературном произведении относительными и конкретными. Так, в романах А. Дюма действие происходит во Франции XVII века, но указанное писателем реальное историческое место и время лишь повод для воссоздания героических типов. Основным в этом подходе к прошлому становится, по мысли У. Эко, то, что это «не здесь и не теперь».

К «конкретному» принципу освоения реальности относятся гоголевские принципы реалистической типизации. Образ губернского города N. — вовсе не условное обозначение русской провинции, это символ бюрократической России, аллегория повсеместной бездуховности.

Для восприятия литературного произведения не принципиально различие между вымышленным и реальным. Главное, что и Петербург в русском романе, и город С. (повесть А. П. Чехова «Дама с собачкой»), и город Калинов (пьеса А. Островского «Гроза») — все они художественно воплощают авторскую мысль и являются символами мира, утратившего представления о нравственности.

Условность и стереотипность литературного времени проявляется в календаре сезонных предпочтений. Зима — наиболее опасное время года для воплощения интимных эмоций. Многие персонажи романтизма зимою безутешно рефлексируют и вспоминают ушедшее в небытие старое славное время. Редкого героя романтизма зимою выведут из дома любовные надобности. Время и пространство подчинены законам жесткой регламентации. Образы метели, зимней стужи в литературе соотнесены с борьбой инфернальных сил и часто становятся, особенно в реалистической литературе, аллегориями социального насилия. Не менее распространены зимние пейзажные зарисовки, назначение которых воспеть самоценность жизни.

Нормативность классицизма в изображении возрождающейся природы — обращение к античным образам, патетические сравнения — преодолевается сентименталистской убежденностью в тождестве натуры и души. Романтизм насыщает описание пробуждающегося мира предметностью, выразительными деталями, богатой колористической гаммой.

Пробуждающаяся от зимнего сна природа предоставляет убедительные интерьеры для раскрытия первого чувства. Весна благоприятствует рождению любви. В лесах воцаряется гомон, беспокойные птицы поглощены устройством жилья. Мир без устали готовится к свиданию со страстью.

Герои романтической поэзии, верные повелительному зову природы, с сердцем, исполненным надежд, бросаются в круговерть весенних заблуждений. Лирическая поэзия приписывает весне самые искренние и волнующие эмоции. Весной, как доказывает литература, просто необходимо влюбляться. Герои чувствуют свою принадлежность общим волнениям. Природа и душа пробуждаются от скорби. Приходит пора на себе испытать прочитанное, увиденное во сне и пестуемое в мечтах. Главенствующими в литературных сюжетах становятся описания радости невинных любовных ощущений, томительных ночей, многоговорящих вздохов. Метрика переживаний оформляется в соответствии с бурными природными метаморфозами. Поэзия восторженно описывает первый гром, майскую грозу — знаки символической экспозиции обновления природы и рождения любви.

Лето в литературных произведениях, как правило, приходит незаметно и не дарит обещанных радостей. Словесность не благоволит мизансценам, освещенным ярким солнечным светом. Все искреннее пугается огласки. Для любовной фабулы предпочтительнее сумерки. Вечерние прогулки навевают мысли о вечности. Далекие звезды — единственные свидетели робкого чувства — наблюдают за счастливцами. Сама мизансцена вечернего свидания, как показывают произведения романтиков и А. П. Чехова, выстроена таким образом, чтобы мог осуществиться сюжет признания.

Осенний сюжет заявляет о необходимости завершать все, начатое весной и летом. Любовно-бытовая мифология литературы предупреждает об этом. Осенними настроениями пронизана английская кладбищенская поэзия. Именно в это время года происходят самые тягостные события в произведениях неоромантизма. Диапазон «осенней» активности героев крайне небогат. Реалистическая поэзия осуждает социальную несправедливость, а романтические герои осенью стремятся поставить точку в любовной пунктуации.

Литературная категория времени отмечена широким ассортиментом художественных решений. Словесность активно использует образы, являющиеся символами измерения времени: миг, минута, час, маятник, циферблат. В поэзии широко распространено противопоставление символов измеримого и непомерного — мгновения и вечности.

Неоднозначна интерпретация пространственно-временного континуума в произведениях последнего столетия.

Литература XX века отмечена особым отношением к категории времени, к феномену реконструкции случившегося. Начиная с «Исповеди» Блаженного Августина, введение настоящего и будущего планов в прошлое становится одним из приемов исповедальной и мемуарной литературы. Интеграция будущего в настоящее позволяет проанализировать случившееся, увидеть его во временной перспективе. В. Шкловский, размышляя над природой мемуарного жанра, отметил: «Две опасности есть у человека, который начинает писать воспоминания. Первая — писать, вставляя себя сегодняшнего. Тогда получается, что ты всегда все знал. Вторая опасность — вспоминая, остаться только в прошлом. Бегать по прошлому так, как бегает собака по проволоке, на которую надета ее собачья цепь. Тогда человек вспоминает всегда одно и то же: вспоминает мелкое. Вытаптывая траву прошлого, он привязан к нему. Он лишен будущего. Надо писать о прошлом, не вставляя себя сегодняшнего в прошлое, но видя прошлое из сегодняшнего дня».

Введение в литературоведение (Н.Л. Вершинина, Е.В. Волкова, А.А. Илюшин и др.) / Под ред. Л.М. Крупчанова. — М, 2005 г.

Художественное пространство и время являются неотъемлемым свойством любого произведения искусства, включая музыку, литературу, театр и др. Литературные хронотопы имеют прежде всего сюжетное значение, являются организационными центрами основных описываемых автором событий. Несомненно также изобразительное значение хронотопов, поскольку сюжетные события в них конкретизируются, а время и пространство приобретают чувственно-наглядный характер. Жанр и жанровые разновидности определяются хронотопом. Все временно-пространственные определения в литературе неотделимы друг от друга и эмоционально окрашены.

Художественное время – это время, которое воспроизводится и изображается в литературном произведении. Художественное время, в отличие от времени объективно данного, использует многообразие субъективного восприятия времени. Ощущение времени у человека субъективно. Оно может «тянуться», «бежать», «пролетать», «останавливаться». Художественное время делает это субъективное восприятие времени одной из форм изображения действительности. Однако одновременно используется и объективное время. Время в художественной литературе воспринимается благодаря связи событий – причинно-следственной или ассоциативной. События в сюжете предшествуют друг другу и следуют друг за другом, выстраиваются в сложный ряд, и благодаря этому читатель способен замечать время в художественном произведении, даже если о времени в нем ничего не говорится. Время художественное можно характеризовать следующим образом: статичное или динамичное; реальное – нереальное; скорость движения времени; перспективное – ретроспективное – цикличное; прошлое – настоящее – будущее (в каком времени сосредоточены герои и действие). В литературе ведущим началом является время.

Художественное пространство - один из важнейших компонентов произведения. Его роль в тексте не сводится к определению места, где происходит событие, связываются сюжетные линии, перемещаются действующие лица. Художественное пространство, как и время, является особым языком для нравственной оценки персонажей. Поведение персонажей связано с пространством, в котором они находятся. Пространство может быть закрытым (ограниченным) – открытым; реальным (узнаваемым, похожим на действительность) – нереальным; своим (герой родился и вырос здесь, чувствует себя в нём комфортно, адекватен пространству) – чужим (герой – сторонний наблюдатель, заброшен на чужбину, не может найти себя); пустым (минимум объектов) – заполненным. Оно может быть динамичным, полным разнохарактерного движения и статичным, «неподвижным», заполненным вещами. Когда движение в пространстве становится направленным, появляется одна из важнейших пространственных форм – дорога, которая может стать пространственной доминантой, организующей весь текст. Мотив дороги семантически неоднозначен: дорога может быть конкретной реалией изображаемого пространства, она может символизировать путь внутреннего развития персонажа, его судьбу; посредством мотива дороги может быть выражена идея пути народа или целой страны. Пространство может строиться по горизонтали или вертикали (акцент на объектах, тянущихся” вверх или на объектах, “расползающихся” вширь). Кроме того, следует посмотреть, что расположено в центре этого пространства, а что находится на периферии, какие географические объекты перечислены в повести, как они называются (названия реальные, выдуманные, имена собственные или имена нарицательные в роли собственных).

Каждый писатель осмысляет время и пространство по-своему, наделяя их собственными характеристиками, отражающими мировоззрение автора. В итоге художественное пространство, создаваемое писателем, не похоже ни на какое другое художественное пространство и время, а тем более – на реальное.

Так в произведениях И. А. Бунина (цикл «Темные аллеи») жизнь героев протекает в двух непересекающихся хронотопах. С одной стороны, перед читателем разворачивается пространство обыденности, дождя, разъедающей тоски, в котором время движется невыносимо медленно. Лишь крошечная часть биографии героя (один день, одна ночь, неделя, месяц) протекает в ином пространстве, ярком, насыщенном эмоциями, смыслом, солнцем, светом и, главное, любовью. В этом случае действие происходит на Кавказе или в дворянской усадьбе, под романтичными сводами “тёмных аллей”.

Важным свойством литературных времени и пространства является их дискретность, т.е прерывность. Применительно ко времени это особо важно, поскольку литература оказывается способной не воспроизводить весь поток времени, но выбирать из него наиболее существенные фрагменты, обозначая пропуски. Такая временная дискретность служила мощным средством динамизации.

Характер условности времени и пространства в сильнейшей степени зависит от рода литературы. Условность максимальна в лирике, так как она ближе к экспрессивным искусствам. Здесь может отсутствовать пространство. В тоже время лирика может воспроизводить предметный мир а его пространственных реалиях. При преобладании в лирике грамматического настоящего для нее характерно взаимодействие настоящего и прошлого(элегия), прошлого, настоящего и будущего(к Чаадаеву). Сама категория времени может быть лейтмотивом стихотворения. В драме условность времени и пространства установлена в основном на театр. То есть все действия, речи, внутренняя речь актеров замкнуты во времени и пространстве. На фоне драмы эпос имеет более широкие возможности. Переходы из одного времени в другое, пространственные перемещения происходят благодаря повествователю. Повествователь может сжимать или растягивать время.

По особенностям художественной условности время и пространство в литературе можно разделить на абстрактное и конкретное. Абстрактным называют пространство, которое можно воспринимать как всеобщее. Конкретное не просто привязывает изображенный мир к тем или иным топографическим реалиям, но и активно влияет на суть изображаемого. Между конкретным и абстрактным пространствами нет непроходимой границы. Абстрактное пространство черпает детали из реальной действительности. Понятия абстрактного и конкретного пространств могут служить ориентирами для типологии. С типом пространства обычно связаны и соответствующие свойства времени. Форма конкретизации худ. времени выступают чаще всего привязка действия к историческим реалиям и обозначение циклического времени6 время года, суток. В большинстве случаев худ время короче реального. В этом проявляется закон «поэтической экономии». Однако существует и важное исключение, связанное с изображением психологических процессов и субъективного времени персонажа или лирического героя. Переживания и мысли протекают быстрее, чем движется речевой поток, составляющий основу литературной образности. В литературе возникают сложные соотношения между реальным и худ. временем. Реальное время вообще может быть равно нулю, например в описаниях. Такое время является бессобытийным. Но и время событийное неоднородно. В одном случае литература фиксирует события и действия, существенно меняющие человека. Это сюжетное или фабульное время. В другом случае литература рисует картину устойчивого бытия, повторяющегося изо дня в день. Такой тип времени называется хроникально-бытовым. Соотношение времени бессобытийного, событийного и хроникально-бытового создает темповую организацию худ. времени произведения. Важное значение для анализа имеет завершенность и незавершенность. Так же стоит сказать о типах организации художественного времени: летописного, авантюрного, биографического и т.п.

Бахтин в своей ереси выделил хронотопы:

Встречи.

Дороги. На дороге («большой дороге») пересекаются в одной временной и пространственной точке пространственные и временные пути многоразличнейших людей - представителей всех сословий, состояний, вероисповеданий, национальностей, возрастов. Это точка завязывания и место совершения событий. Дорога особенно выгодна для изображения события, управляемого случайностью (но и не только для такого). (вспомнить встречу Пугачева с Гриневым в «Кап.дочке»). Общие черты хронотопа в разных видах романов: дорога проходит по своей родной стране, а не в экзотическом чужом мире; раскрывается и показывается социально-историческое многообразие этой родной страны (поэтому если здесь можно говорить об экзотике, то только о «социальной экзотике» - «трущобы», «подонки», воровские миры). В последней функции «дорога» была использована и в публицистических путешествиях 18 века («Путешествие из Петербурга в Москву» Радищева). Этой особенностью «дороги» перечисленные романные разновидности отличаются от другой линии романа странствований, представленной античным романом путешествий, греческим софистическим романом, романа барокко XVII века. Аналогичную дороге функцию в этих романах несет «чужой мир», отделенный от своей страны морем и далью.

Замка. К концу XVIII века в Англии - новая территория свершения романных событий - «зaмок». Замок насыщен временем исторического прошлого. Замок - место жизни властелинов феодальной эпохи (следовательно, и исторических фигур прошлого), в нем отложились в зримой форме следы веков и поколений в различных частях его строения, в обстановке, в оружии, в специфических человеческих отношениях династического преемства. Это создает специфическую сюжетность замка, развернутую в готических романах.

Гостиная-салон. С точки зрения сюжетной и композиционной здесь происходят встречи (не случайные), создаются завязки интриг, совершаются часто и развязки, происходят диалоги, приобретающие исключительное значение в романе, раскрываются характеры, «идеи» и «страсти» героев. Здесь - сплетение исторического и общественно-публичного с частным и даже сугубо приватным, альковным, сплетение частно-житейской интриги с политической и финансовой, государственной тайны с альковным секретом, исторического ряда с бытовым и биографическим. Здесь сгущены, сконденсированы наглядно-зримые приметы как исторического времени, так и времени биографического и бытового, и в то же время они теснейшим образом переплетены друг с другом, слиты в единые приметы эпохи. Эпоха становится наглядно-зримой и сюжетно-зримой.

Провинциальный городок. Имеет несколько разновидностей, в том числе и очень важную - идиллическую. Флоберовская разновидность городка - место циклического бытового времени. Здесь нет событий, а есть только повторяющиеся «бывания». Изо дня в день повторяются те же бытовые действия, те же темы разговоров, те же слова и т.д. Время здесь бессобытийно и потому кажется почти остановившимся.

Порог. Это хронотоп кризиса и жизненного перелома. У Достоевского, например, порог и смежные с ним хронотопы лестницы, передней и коридора, а также и продолжающие их хронотопы улицы и площади являются главными местами действия в его произведениях, местами, где совершаются события кризисов, падений, воскресений, обновлений, прозрений, решений, определяющих всю жизнь человека. Время в этом хронотопе, в сущности, является мгновением, как бы не имеющим длительности и выпадающим из нормального течения биографического времени. Эти решающие мгновения входят у Достоевского в большие объемлющие хронотопы мистерийного и карнавального времени. Времена эти своеобразно соседствуют, пересекаются и переплетаются в творчестве Достоевского, подобно тому как они на протяжении долгих веков соседствовали на народных площадях средневековья и Возрождения (по существу же, но в несколько иных формах - и на античных площадях Греции и Рима). У Достоевского на улицах и в массовых сценах внутри домов (преимущественно в гостиных) как бы оживает и просвечивает древняя карнавально-мистерийная площадь. Этим, конечно, еще не исчерпываются хронотопы у Достоевского: они сложны и многообразны, как и обновляющиеся в них традиции.

В отличие от Достоевского, в творчестве Л. Н. Толстого основной хронотоп - биографическое время, протекающее во внутренних пространствах дворянских домов и усадеб. Длительным и постепенным, вполне биографическим было и обновление Пьера Безухова. Слово «вдруг» у Толстого встречается редко и никогда не вводит какое-либо значительное событие. После биографического времени и пространства существенное значение имеет у Толстого хронотоп природы, семейно-идиллический хронотоп и даже хронотоп трудовой идиллии (при изображении крестьянского труда).

Хронотоп как преимущественная материализация времени в пространстве является центром изобразительной конкретизации, воплощения для всего романа. Все абстрактные элементы романа - философские и социальные обобщения, идеи, анализы причин и следствий и т. п. - тяготеют к хронотопу и через него наполняются плотью и кровью, приобщаются художественной образности. Таково изобразительное значение хронотопа.

Рассмотренные нами хронотопы имеют жанрово-типический характер, они лежат в основе определенных разновидностей романного жанра, сложившегося и развивающегося на протяжении веков.

Принцип хронотопичности художественно-литературного образа впервые со всею ясностью раскрыл Лессинг в своем «Лаокооне». Он устанавливает временной характер художественно-литературного образа. Все статически-пространственное должно быть не статически же описано, а должно быть вовлечено во временной ряд изображаемых событий и самого рассказа-изображения. Так, в знаменитом примере Лессинга, красота Елены не описывается Гомером, а показывается ее действие на троянских старцев, причем это действие раскрывается в ряде движений, поступков старцев. Красота вовлекается в цепь изображаемых событий и является в то же время не предметом статического описания, а предметом динамического рассказа.

Между изображающим реальным миром и миром, изображенным в произведении, проходит резкая и принципиальная граница. Нельзя смешивать, как это делалось и до сих пор еще иногда делается, изображенный мир с изображающим миром (наивный реализм), автора - творца произведения с автором-человеком (наивный биографизм), воссоздающего и обновляющего слушателя-читателя разных (и многих) эпох с пассивным слушателем-читателем своей современности (догматизм понимания и оценки).

Мы можем сказать и так: перед нами два события - событие, о котором рассказано в произведении, и событие самого рассказывания (в этом последнем мы и сами участвуем как слушатели-читатели); события эти происходят в разные времена (раз личные и по длительности) и на разных местах, и в то же время они неразрывно объединены в едином, но сложном событии, которое мы можем обозначить как произведение в его событийной полноте, включая сюда и его внешнюю материальную данность, и его текст, и изображенный в нем мир, и автора-творца, и слушателя-читателя. При этом мы воспринимаем эту полноту в ее целостности и нераздельности, но одновременно понимаем и всю разность составляющих ее моментов. Автор-создатель свободно движется в своем времени; он может начать свой рассказ с конца, с середины и с любого момента изображаемых событий, не разрушая при этом объективного хода времени в изображенном событии. Здесь ярко проявляется различие изображаемого и изображенного времени.

10. Простое и развернутое сравнение (коротко и не существенно ).
СРАВНЕ́НИЕ Сравнение - это образное иносказание, в котором устанавливается сходство между двумя явлениями жизни. Сравнение - это важное изобразительно-выразительное средство языка. Существуют два образа: основной, в котором заключён главный смысл высказывания и вспомогательный, присоединяемый к союзу «как» и прочих. Сравнение широко используется в художественной речи. Выявляет сходство, параллели, соответствия между исходными явлениями. Сравнением закрепляют разные ассоциации, возникающие у писателя. Сравнение выполняет изобразительную и выразительную функции или совмещает их обе. Формой сравнения служит соединение двух его членов при помощи союзов "как", "словно", "подобно", "будто" и т.п. Встречается и бессоюзное сравнение ("В железных латах самовар // Шумит домашним генералом..." Н.А. Заболоцкий).

11. Понятие о литературном процессе(у меня какая-то ересь, но в ответ на этот вопрос можно наболтать всё: от происхождения литературы из мифологии до направлений и современных жанров)
Литературный процесс - совокупность всех произведений, появляющихся в это время.

Факторы, которые его ограничивают:

На представление литературы внутри литературного процесса влияет время, когда выходит та или иная книга.

Литературный процесс не существует вне журналов, газет, других печатных изданий. ("Молодая гвардия", "Новый мир" и т.д.)

Литературный процесс связан с критикой на выходящие в свет произведения. Устная критика тоже немало влияет на л.п.

"Либеральный террор" - так называли критику в начале 18в. Литературные объединения - писатели, считающие себя близкими по каким-либо вопросам. Выступают определенной группой, завоевывающей часть литературного процесса. Литература как бы "поделена" между ними. Выпускают манифесты, выражающие общие настроения той или иной группы. Манифесты появляются в момент образования литературной группы. Для литературы начала 20в. манифесты нехарактерны (символисты сначала творили, а потом писали манифесты). Манифест позволяет взглянуть на будущую деятельность группы, сразу определить, чем она выделяется. Как правило, манифест (в классическом варианте - предвосхищающий деятельность группы) оказывается бледнее, чем литературное течение, которое он представляет.

Литературный процесс.

С помощью художественной речи в литературных произведениях широко и конкретно воспроизводится речевая деятельность людей. Человек в словесном изображении выступает в качестве “носителя речи”. Это относится, прежде всего, к лирическим героям, действующим лицам драматических произведений и рассказчикам эпических произведений. Речь в художественной литературе выступает как важнейший предмет изображения. Литература не только обозначает словами жизненные явления, но и воспроизводит саму речевую деятельность. Используя речь в качестве предмета изображения, писатель преодолевает ту схематичность словесных картин, которые связаны с их “невещественностью”. Вне речи мышление людей в полной мере осуществить не может. Поэтому литература является единственным искусством, свободно и широко осваивающим человеческую мысль. Процессы мышления - это средоточие душевной жизни людей, форма из напряженного действия. В путях и способах постижения эмоционального мира литература качественно отличается от других видов искусства. В литературе используется прямое изображение душевных процессов с помощью авторских характеристик и высказываний самих героев. Литература как вид искусства обладает своего рода универсальностью. С помощью речи можно воспроизвести любые стороны действительности; изобразительные возможности словесного поистине не имеют границ. Литература с наибольшей полнотой воплощает познавательное начало художественной деятельности. Гегель называл словесность “всеобщим искусством”. Но особенно широко осуществились изобразительные и познавательные возможности литературы в 19 веке, когда в искусстве России и западноевропейских стран ведущим стал реалистический метод. Пушкин, Гоголь, Достоевский, Толстой художественно отразили жизнь своей страны и эпохи с такой степенью полноты, которая недоступно никакому другому виду искусства. Уникальным качеством художественной литературы является также ее ярко выраженная, открытая проблемность. Неудивительно, что именно в сфере литературного творчества, наиболее интеллектуального и проблемного, формируются направления в искусстве: классицизм, сентиментализм и т.д.

События любого художественного произведения разворачиваются в определенном времени и пространстве .

Изображенные пространство и время - это условия, определяющие характер событий и логику их следования друг за другом. Создание единой пространственно-временной структуры мира героя нацелено на воплощение или передачу определенной системы ценностей. Категории пространства и времени различаются по отношению к речевому материалу произведения и по отношению к миру, изображенному в произведении с помощью этого материала.

Пространственные модели , наиболее часто используемые писателями в художественных произведениях: реальное, фантастическое, психологическое, виртуальное.

• Реальное (объективная, социальная и субъективная реальность).
• Фантастическое (субъектами действия могут быть фантастические персонажи или абстрактные лица; все физические характеристики изменены и непостоянны).
• Психологическое (внутренний мир, личностное пространство человека).
• Виртуальное (искусственно созданная среда, в которую можно проникать и испытывать при этом ощущение реальной жизни, сочетается с реальным или мифологическим).

Важность художественного пространства в развитии действия произведения определяется следующими положениями :
а) сюжет, представляющий собой последовательность событий, изложенный автором произведения в рамках причинно-следственной обусловленности, развивается в увсловиях пространства и времени;
б) начальным представлением сюжетообразующей функции категории пространства является название произведения, которое может служить пространственным обозначением и может не только моделировать пространство художественного мира, но и вводить основной символ произведения, содержать в себе эмоциональную оценку, дающую читателю представление об авторской концепции произведения.

Художественное время

Это явление самой художественной ткани литературного произведения, подчиняющее своим художественным задачам и грамматическое время, и философское его понимание писателем.

Любое художественное произведение развертывается во времени, соответственно время важно для его восприятия. Писатель учитывает естественное, фактическое время произведения, но время и изображается.

Автор может изобразить короткий или длинный промежуток времени, может заставить время протекать медленно или быстро, может изобразить его протекающим непрерывно или прерывисто, последовательно или непоследовательно (с возвращениями назад, с «забеганиями» вперед). Он может изобразить время произведения в тесной связи с историческим временем или в отрыве от него - замкнутым в себе; может изображать прошлое, настоящее и будущее в различных сочетаниях.

Художественное произведение делает субъективное восприятие времени одной из форм изображения действительности .

Если в произведении заметную роль играет автор, если автор создает образ вымышленного автора, образ рассказчика или повествователя, то к изображению времени сюжета прибавляется изображение времени автора, изображение времени исполнителя - в самых различных комбинациях.

В некоторых случаях к этим двум «накладывающимся» друг на друга изображаемым длительностям может быть прибавлено также изображенное время читателя или слушателя.

Авторское время может быть неподвижным - сосредоточенным в одной точке, из которой он ведет свой рассказ, а может и двигаться самостоятельно, имея в произведении свою сюжетную линию. Автор может изобразить себя современником событий, может следовать за событиями «по пятам», события могут перегонять его (как в дневнике, в романе, в письмах). Автор может изобразить себя участником событий, не знающим в начале повествования, чем они кончатся, отделить себя от изображаемого времени действия произведения большим промежутком времени, может писать о них как бы по воспоминаниям - своим или чужим.

Время в художественной литературе воспринимается благодаря связи событий - причинно-следственной или психологической, ассоциативной. Время в художественном произведении - это соотнесенность событий.

Где нет событий, нет и времени : в описаниях статических явлений, например - в пейзаже или портрете и характеристике действующего лица, в философских размышлениях автора.
С одной стороны, время произведения может быть «закрытым », замкнутым в себе, совершающимся только в пределах сюжета, а с другой стороны, время произведения может быть «открытым », включенным в более широкий поток времени, развивающимся на фоне точно определенной исторической эпохи. «Открытое» время произведения предполагает наличие других событий, совершающихся одновременно за пределами произведения, его сюжета.

Переход персонажем границ, которые разделяют части или сферы изображенного пространства и времени, и является художественным событием.

1. В каждом произведении литературы при посредстве внешней формы (текста, речевого уровня) создается внутренняя форма литературного произведения - существующий в сознании автора и читателя художественный мир , отражающий сквозь призму творческого замысла реальную действительность (но не тождественный ей). Важнейшие параметры внутреннего мира произведения - художественное пространство и время. Основополагающие идеи в исследовании этой проблемы литературного произведения разработаны М. М. Бахтиным. Он же и ввел термин «хронотоп» , обозначающий взаимосвязь художественного пространства и времени, их «сращенность», взаимную обусловленность в литературном произведении.

2. Хронотоп выполняет ряд важных художественных функций. Так, именно через изображение в произведении пространства и времени становится наглядно исюжетно зримой эпоха, которую эстетически постигает художник, в которой живут его герои. В то же время хронотоп не ориентирован на адекватное запечатление физического образа мира, он ориентирован на ч е л о в е к а: он окружает человека, запечатлевает его связи с миром, нередко преломляет в себе духовные движения персонажа, становясь косвенной оценкой правоты или неправоты выбора, принимаемого героем, разрешимости или неразрешимости его тяжбы с действительностью, достижимости или недостижимости гармонии между личностью я миром. Поэтому отдельные пространственно-временные образы и хронотоп произведения в целом всегда несут в себе ценностный смысл.

Каждая культура по-своему понимала время и пространство. Характер художественного времени и пространства отражает те представления о времени и пространстве, которые сложились в быту, в религии, в философии, в науке определенной эпохи. М. Бахтин исследовал типологические пространственно-временные модели (хронотоп летописный, авантюрный, биографический). В характере хронотопа он видел воплощение типов художественного мышления. Так, в традиционалистских (нормативных) культурах господствует эпический хронотоп , превращавший изображение в завершенное и дистанцированное от современности предание, а в культурах инновационно-креатив­ных (ненормативных) доминирует романный хронотоп , ориентированный на живой контакт с незавершенной, становящейся действительностью. (См. об этом работу М. Бахтина «Эпос и роман».)

М. Бахтин выделил и проанализировал некоторые наиболее характерные типы хронотопов: хронотоп встречи, дороги, провинциального городка, замка, площади. В настоящее время активно исследуются мифопоэтические аспекты художественного пространства и времени, семантика и структурные возможности архетипических моделей («зеркало», «сон», «игра», «путь», «территория»), культурологический смысл концептов времени (время пульсирующее, цикличное, линейное, энтропийное, семиотическое и др.).

3. В арсенале литературы существуют такие художественные формы, которые специально предназначены для создания пространственно-временного образа мира. Каждаяиз этих форм способна запечатлевать существенную сторону «человеческого мира»:

сюжет - течение событий,

система характеров - социальные связи человека,

пейзаж - окружающий человека физический мир,

портрет - внешний облик человека,

вводные эпизоды - события, воспоминаемые в связи с протекающими сейчас событиями.

При этом каждаяиз пространственно-временных форм - не копия действительности, а образ, несущий в себе авторское понимание и оценку. Например, в сюжете за вроде бы самопроизвольным течением событий скрывается такая цепь действий и поступков, которая «разгадывает внутреннюю логику бытия, связи, находит причины и следствия» (А. В. Чичерин).

Названные выше формы запечатлевают наглядно-зримую картину художественного мира, но не всегда исчерпывают собою всю его полноту. В создании целостного образа мира нередко участвуют такие формы, как подтекст и сверхтекст.

Существует несколько определений подтекста , которые взаимно дополняют друг друга. «Подтекст - это скрытый смысл высказывания, не совпадающий с прямым смыслом текста» (ЛЭС), подтекст - это «скрытая семантика» (В. В. Виноградов) текста. «Подтекст - это неявный диалог автора с читателем, проявляющийся в произведении в виде недоговоренностей, подразумеваний, дистанцированных перекличек эпизодов, образов, реплик персонажей, деталей» (А. В. Кубасов. Рассказы А. П. Чехова: поэтика жанра. Свердловск, 1990. С. 56). В большинстве случаев подтекст «создается посредством рассредоточенного, дистанцированного повтора , все звенья которого вступают друг с другом в сложные взаимоотношения, из чего и рождается их новый и более глубокий смысл» (Т. И. Сильман. Подтекст - это глубина текста // Вопросы литературы. 1969. № 1. С. 94). Эти дистанцированные повторы образов, мотивов, речевых оборотов и т.п. устанавливаются не только по принципу сходства, но и по контрасту или смежности. Подтекст устанавливает скрытые связи между явлениями, запечатленными во внутреннем мире произведения, обусловливая его многослойность и обогащая его смысловую емкость.

Сверхтекст - это также неявный диалог автора с читателем, но он состоит из таких образных «сигналов» (эпиграфов, явных и скрытых цитат, реминисценций, названий и т.п.), которые вызывают у читателя разнообразные историко-культурные ассоциации, подключая их «извне» к непосредственно изображенной в произведении художественной реальности. Тем самым сверхтекст раздвигает горизонты художественного мира, также способствуя обогащению его смысловой емкости. (Логично считать одной из разновидностей «интертекстуальность », пронимаемую как явные или неявные сигналы, которые ориентируют читателя данного произведения на ассоциации с ранее созданными художественными текстами. Например, при анализе стихотворения Пушкина «Памятник» необходимо учитывать семантический ореол, возникающий благодаря интертекстуальным связям, устанавливаемым автором с одноименными произведениями Горация и Державина.)

Расположение и соотношение пространственно-временных образов в произведении внутренне мотивировано - есть и «жизненные» мотивировки в их жанровой обусловленности, есть и мотивировки концептуальные. Пространственно-временная организация носит системный характер, образуя в итоге «внутренний мир литературного произведения» (Д. С. Лихачев) как наглядно-зримое воплощение определенной эстетической концепции действительности. В хронотопе истинность эстетической концепции как бы подвергается испытанию органичностью и внутренней логикой художественной реальности.

При анализе пространства и времени в художественном произведении следует учитывать все наличествующие в нем конструктивные элементы и обращать внимание на своеобразие каждого из них: в системе характеров (контрастность, зеркальность и т.п.), в строении сюжета (линейный, однонаправленныйили с возвратами, забеганиями вперед, спиральный и т.п.), сопоставлять удельный вес отдельных элементов сюжета; а также выявлять характер пейзажа и портрета; наличие и роль подтекста и сверхтекста. Не менее важно анализировать размещение всех конструктивных элементов, искать мотивировки их сочленения и, в конечном итоге, пытаться постигнуть идейно-эстетическую семантику того пространственно-временного образа, который возникает в произведении.

Литература

Бахтин М. М. Формы времени и хронотопа в романе // Бахтин М. М. Вопросы литературы и эстетики. – М., 1975. С. 234-236, 391-408.

Лихачев Д. С. Внутренний мир литературного произведения // Вопросы литературы. 1968. № 8.

Роднянская И. Б. Художественное время и художественное пространство // КЛЭ. Т. 9. С. 772-779.

Сильман Т. И. Подтекст – глубина текста // Вопросы литературы. 1969. № 1.

Дополнительная литература

Барковская Н. В. Анализ литературного произведения в школе. – Екатеринбург, 2004. С. 5-38.

Белецкий А. И. Изображение живой и мертвой природы // Белецкий А. И. Избранные труды по теории литературы. – М., 1964.

Галанов Б. Живопись словом. (Портрет. Пейзаж. Вещь.) – М., 1974.

Добин Е. Сюжет и действительность. – Л., 1981. (Сюжет и идея. Искусство детали). С. 168-199, 300-311.

Левитан Л. С., Цилевич Л. М. Основы изучения сюжета. – Рига, 1990.

Кожинов B. B. Сюжет, фабула, композиция // Теория литературы. Основные проблемы в историческом освещении. – М., 1964. С. 408-434.

Образцы изучения текста художественного произведения в трудах отечественных литературоведов / Сост. Б. О. Корман. Вып. I. Изд. 2-е, доп. – Ижевск. 1995. Раздел IV. Время и пространство в эпическом произведении. С. 170-221.

Степанов Ю. С. Константы: Словарь русской культуры. Изд. 2-е. – М., 2001. С. 248-268 («Время»).

Тюпа В. И. Аналитика художественного (Введение в литературоведческий анализ). – М., 2001. С. 42-56.

Топоров В. Н. Вещь в антропологической перспективе // Топоров В. Н. Миф. Ритуал. Символ. Образ. – М., 1995. С. 7-30.

Теория литературы: в 2-х т. Т.1 / Под ред. Н. Д. Тамарченко. – М., 2004. С. 185-205.

Фарино Е. Введение в литературоведение. – СПб., 2004. С. 279-300.

Анализ художественного пространства и времени

Ни одно художественное произведение не существует в пространственно-временном вакууме. В нем всегда так или иначе присутствуют время и пространство. Важно понимать, что художественное время и пространство – это не абстракции и даже не физические категории, хотя и современная физика очень неоднозначно отвечает на вопрос, что же такое время и пространство. Искусство же и вовсе имеет дело с весьма специфичной пространственно-временной системой координат. Первым на значимость времени и пространства для искусства указал Г. Лессинг, о чем мы уже говорили во второй главе, а теоретики последних двух столетий, особенно ХХ века, доказали, что художественное время и пространство не только значимый, но зачастую определяющий компонент литературного произведения.

В литературе время и пространство являются важнейшими свойствами образа. Разные образы требуют разных пространственно-временных координат. Например, у Ф. М. Достоевского в романе «Преступление и наказание» мы сталкиваемся с необычайно сжатым пространством. Маленькие комнаты, узкие улицы. Раскольников живет в комнате, похожей на гроб. Конечно, это не случайно. Писателя интересуют люди, оказавшиеся в жизненном тупике, и это подчеркивается всеми средствами. Когда в эпилоге Раскольников обретает веру и любовь, пространство раскрывается.

В каждом произведении литературы нового времени своя пространственно-временная сетка, своя система координат. В то же время существуют и некоторые общие закономерности развития художественного пространства и времени. Например, до XVIII века эстетическое сознание не допускало «вмешательства» автора во временную структуру произведения. Другими словами, автор не мог начать рассказ со смерти героя, а затем вернуться к его рождению. Время произведения было «как бы реальным». Кроме того, автор не мог нарушить ход повествования об одном герое «вставным» рассказом о другом. На практике это приводило к так называемым «хронологическим несовместимостям», характерным для древней литературы. Например, один рассказ заканчивается тем, что герой благополучно вернулся, а другой начинается с того, что близкие горюют о его отсутствии. С этим мы сталкиваемся, например, в «Одиссее» Гомера. В XVIII веке произошел переворот, и автор получил право «моделировать» повествование, не соблюдая логику жизнеподобия: появилась масса вставных рассказов, отступлений, нарушилась хронологическая «реалистичность». Современный автор может строить композицию произведения, тасуя эпизоды по своему усмотрению.

Кроме этого, существуют устойчивые, принятые в культуре пространственно-временные модели. Выдающийся филолог М. М. Бахтин, фундаментально разработавший эту проблему, назвал эти модели хронотопами (хронос + топос, время и пространство). Хронотопы изначально пронизаны смыслами, любой художник сознательно или бессознательно это учитывает. Стоит нам сказать про кого-то: «Он на пороге чего-либо…», как мы сразу понимаем, что речь идет о чем-то большом и важном. Но почему именно на пороге ? Бахтин считал, что хронотоп порога один из наиболее распространенных в культуре, и стоит нам его «включить», как открывается смысловая глубина.

Сегодня термин хронотоп является универсальным и обозначает просто сложившуюся пространственно-временную модель. Часто при этом «этикетно» ссылаются на авторитет М. М. Бахтина, хотя сам Бахтин понимал хронотоп более узко – именно как устойчивую модель, встречающуюся из произведения в произведение.

Кроме хронотопов, следует помнить и о более общих моделях пространства и времени, лежащих в основе целых культур. Эти модели историчны, то есть одна сменяет другую, но парадокс человеческой психики в том, что «отжившая» свой век модель никуда не исчезает, продолжая волновать человека и порождая художественные тексты. В разных культурах встречается довольно много вариаций таких моделей, но базовыми являются несколько. Во-первых, это модель нулевого времени и пространства. Ее еще называют неподвижной, вечной – вариантов здесь очень много. В этой модели время и пространство теряют смысл. Там всегда одно и то же, и нет различия между «здесь» и «там», то есть нет пространственной протяженности. Исторически эта наиболее архаичная модель, но она и сегодня весьма актуальна. На этой модели строятся представления об аде и рае, она часто «включается», когда человек пытается представить себе существование после смерти и т. д. На этой модели построен знаменитый хронотоп «золотого века», проявляющийся во всех культурах. Если мы вспомним концовку романа «Мастер и Маргарита», то легко почувствуем эту модель. Именно в таком мире, по решению Иешуа и Воланда, в конце концов оказались герои – в мире вечного блага и покоя.

Другая модель – циклическая (круговая). Это одна из наиболее мощных пространственно-временных моделей, подкрепленная вечной сменой природных циклов (лето-осень-зима-весна-лето…). В ее основе представление о том, что все возвращается на круги своя. Пространство и время там есть, но они условны, особенно время, поскольку герой все равно придет туда, откуда ушел, и ничего не изменится. Проще всего проиллюстрировать эту модель «Одиссеей» Гомера. Одиссей отсутствовал много лет, на его долю выпали самые невероятные приключения, но он вернулся домой и застал свою Пенелопу все такой же прекрасной и любящей. М. М. Бахтин называл такое время авантюрным , оно существует как бы вокруг героев, ничего не меняя ни в них, ни между ними. Циклическая модель также весьма архаична, но ее проекции ясно ощутимы и в современной культуре. Например, она очень заметна в творчестве Сергея Есенина, у которого идея жизненного цикла, особенно в зрелые годы, становится доминирующей. Даже известные всем предсмертные строки «В этой жизни умирать не ново, / Но и жить, конечно , не новей» отсылают к древней традиции, к знаменитой библейской книге Екклесиаста, целиком построенной на циклической модели.

Культура реализма связана в основном с линейной моделью, когда пространство представляется бесконечно распахнутым во все стороны, а время ассоциируется с направленной стрелой – от прошлого к будущему. Эта модель доминирует в бытовом сознании современного человека и отчетливо просматривается в огромном числе художественных текстов последних веков. Достаточно вспомнить, например, романы Л. Н. Толстого. В этой модели каждое событие признается уникальным, оно может быть только раз, а человек понимается как существо постоянно меняющееся. Линейная модель открыла психологизм в современном смысле, поскольку психологизм предполагает способность к изменению, чего не могло быть ни в циклической (ведь герой должен в конце быть тем же, что и в начале), ни тем более в модели нулевого времени-пространства. Кроме того, с линейной моделью связан принцип историзма , то есть человек стал пониматься как продукт своей эпохи. Абстрактного «человека на все времена» в этой модели просто не существует.

Важно понимать, что в сознании современного человека все эти модели существуют не изолированно, они могут взаимодействовать, порождая самые причудливые сочетания. Скажем, человек может быть подчеркнуто современным, доверять линейной модели, принимать уникальность каждого мига жизни как чего-то неповторимого, но в то же время быть верующим и принимать вне-временность и вне-пространственность существования после смерти. Точно так же и в литературном тексте могут отражаться разные системы координат. Например, специалисты давно обратили внимание, что в творчестве Анны Ахматовой параллельно существуют как бы два измерения: одно – историческое, в котором каждый миг и жест уникальны, другое – вневременное, в котором всякое движение замирает. «Наслоение» этих пластов – одна из примет ахматовского стиля.

Наконец, современное эстетическое сознание все настойчивее осваивает еще одну модель. Четкого названия для нее нет, но не будет ошибкой сказать, что эта модель допускает существование параллельных времен и пространств. Смысл в том, что мы существуем по-разному в зависимости от системы координат. Но в то же время эти миры не совсем изолированы, у них есть точки пересечения. Литература ХХ века активнейшим образом использует данную модель. Достаточно вспомнить роман М. Булгакова «Мастер и Маргарита». Мастер и его возлюбленная умирают в разных местах и от разных причин: Мастер в сумасшедшем доме, Маргарита у себя дома от сердечного приступа, но в то же время они же умирают в объятиях друг друга в каморке Мастера от яда Азазелло. Здесь включены разные системы координат, но они связаны между собой – ведь смерть героев наступила в любом случае. Это и есть проекция модели параллельных миров. Если вы внимательно читали предыдущую главу, то легко поймете, что так называемый многовариантный сюжет – изобретение литературы в основном ХХ века – является прямым следствием утверждения этой новой пространственно-временной сетки.