Аксенов василий павлович краткая биография. Василий аксенов - биография, информация, личная жизнь

Василий Павлович Аксенов (1932-2009) - русский писатель, драматург и переводчик, он родился в Казани 20 августа 1932 года. Его романы неоднократно запрещались, прозаика называли «несоветским и ненародным». Из-за этого литератору даже пришлось на время покинуть родину. Но он с детства привык к переездам и преследованиям, ведь Васе было всего четыре года, когда его родителей арестовали. По мотивам сочинений этого автора неоднократно снимали фильмы, ставили спектакли в разных театрах. Самыми популярными его произведениями стали повести «Пора, мой друг, пора», «Апельсины из Марокко» и роман «Звездный билет». Критики определяли жанр литератора как «молодежную прозу».

Отношения в семье

Будущий писатель был третьим ребенком в семье Павла и Евгении Аксеновых. У отца и матери уже были дочь и сын, но от предыдущих браков. Вася стал их первым совместным ребенком, родители его долго ждали и очень любили. Павел был членом бюро обкома КПСС и председателем городского совета. Его жена преподавала в одном из местных университетов, позже ей удалось возглавить отдел культуры в газете «Красная Татария». Евгения Гинзбург также написала и издала мемуары о сталинских концлагерях - «Крутой маршрут».

В 1937 родителей Василия арестовали. Брата Алексея и сестру Майю забрали родственники, а четырехлетнего мальчика отправили в приют к другим детям политических узников. Там он провел два года, пока не приехал Андреян Аксенов, брат Павла. Дядя забрал племянника в Казань, следующие десять лет жизни мальчика прошли именно там. Только в 1948 матери удалось выйти из колымских лагерей и вернуть сына. Вместе с матерью Аксенов перебрался в Магадан. Там он окончил среднюю школу. Воспоминания о том жизненном периоде прозаик позже опишет в романе «Ожог».

В 1956 юноша окончил медицинский ВУЗ в Ленинграде. По распределению ему нужно было работать врачом на кораблях Балтийского пароходства. Но из-за родителей Вася не смог получить разрешение, пришлось искать другое место работы. Он был карантинным врачом в Калерии, в Ленинградском порту, затем получил место в столичном НИИ туберкулеза.

Первые публикации

В 1958 были выпущены первые рассказы Аксенова. В журнале «Юность» напечатали произведения «Факелы и дороги» и «Полторы врачебных единицы». Но они не принесли начинающему писателю известности. Только после публикации повести «Коллеги» в 1960 его начали воспринимать всерьез. Вскоре по ее мотивам вышел одноименный кинофильм.

Через некоторое время был напечатан роман «Звездный билет», который также экранизовали. Кинолента получила название «Мой младший брат». Аксенов попробовал себя и в роли драматурга, опубликовав пьесу «Всегда в продаже». Позднее ее поставили члены труппы театра «Современник».

В начале 60-х годов Василий Павлович выпустил несколько сборников («Катапульта», «На полпути к Луне») и отдельные рассказы. В их числе «Местный хулиган Абрамашвили», «Жаль, что вас не было с нами» и «Товарищ красивый Фуражкин». В 1968 была опубликована фантастическая повесть с элементами сатиры «Затоваренная бочкотара».

Агрессия со стороны властей

С каждым днем произведения Аксенова становились все более популярными. Его приняли в редколлегию журнала «Юность», публиковали в разных печатных изданиях. В семидесятые годы Василий выпустил дилогию для детей - «Мой дедушка памятник» и «Сундучок, в котором что-то стучит». В 1972 вышел экспериментальный роман под названием «Поиски жанра». В том же году была опубликована пародия «Джин Грин - неприкасаемый», написанная в соавторстве с Горчаковым и Поженяном. В 1976 Аксенов перевел с английского языка сочинение Доктороу «Рэгтайм».

Сочинения прозаика постоянно подвергались критике со стороны правительства. В 1963 Никита Хрущев устроил «разнос» писателю на показательной встрече с интеллигенцией в Кремле. Там же он обругал поэта Вознесенского. Главной причиной такого отношения стало вольное поведение литераторов. Они участвовали в демонстрациях на Красной площади (после этого инцидента Аксенова задержали дружинники). В конце 1960-х Василий подписался под письмами в защиту диссидентов. За это ему назначили выговор с занесением в личное дело.

Вынужденная эмиграция

Когда «оттепель» закончилась, прозаика перестали публиковать в СССР. Он предчувствовал это, поэтому романы «Ожог» и «Остров Крым» издал намного позже, уже в США. Там же вышел альманах «Метрополь», созданный Василием совместно с Битовым, Ахмадулиной, Искандером, Поповым и Ерофеевым. Двоих последних вскоре исключили из Союза писателей. В знак протеста несколько писателей, в том числе и Аксёнов, самостоятельно вышли из этого общества. Об этих событиях он позднее написал в романе «Скажи Изюм».

В июле 1980 талантливого прозаика пригласили в США. Он согласился, и сразу же после отъезда был лишен гражданства СССР. В течение десяти лет он работал в Америке профессором литературы в разных ВУЗах. Также Аксенов был журналистом на «Радио Свобода» и «Голос Америки». В местных альманахах часто публиковали его радиоочерки, позднее даже вышел сборник «Десятилетие клеветы».

После переезда Василий написал несколько новых романов - «Бумажный пейзаж», «В поисках грустного бэби» и «Московская сага». Последний из них был издан в трех книгах, позднее по его мотивам был снят сериал. В роли режиссера выступил Дмитрий Барщевский. В это же время вышел сборник рассказов «Новый сладостный стиль», в котором повествовалось о жизни после эмиграции.

В 1989 Аксенов опубликовал роман «Желток яйца», написанный на английском языке. Позже он перевел его на русский. В том же году писатель получил приглашение посетить СССР от американского посла Джека Мэтлока. В 1990 ему вернули гражданство, но возвращаться на родину прозаик так и не захотел. Его сочинения снова публиковались в России, Василия даже неоднократно награждали.

Последние годы жизни

В 2002 вместе с семьей писатель переехал в Беарицце. Последние годы Аксенова прошли во Франции, но он часто наведывался в Москву. В 2004 он получил Букеровскую премию за роман «Вольтерьянцы и вольтерьянки». В следующем году литератор выпустил своеобразный дневник воспоминаний под названием «Зеница ока». Также в 2005 его удостоили французского Ордена литературы и искусств.

В январе 2008 писателя госпитализировали в московскую больницу № 23 с инсультом. Через сутки его перевели в НИИ Склифосовского, удалили тромб сонной артерии. В течение полугода состояние Аксенова диагностировалось как «стабильно тяжелое». Пятого марта 2009 его снова прооперировали вследствие появившихся осложнений. Шестого июля того же года Василий Павлович умер в Москве. Его похоронили на Ваганьковском кладбище.

Последние романы прозаика издали уже после его смерти. Один из них вышел в октябре 2009, он назывался «Таинственная страсть. Роман о шестидесятниках» и был автобиографичным. Во втором произведении Аксенов также описывал свою жизнь и воспоминания, но так и не успел его дописать. Этот роман был назван «Ленд лизовские» и вышел и 2010 году.

За свою жизнь Василий Павлович был женат дважды. Его первой супругой стала Кира Менделеева, дочь первого ректора педиатрического ВУЗа в Ленинграде. Девушка родила возлюбленному сына Алексея. Их отношения прекратились после встречи прозаика с Майей Кармен, женой известного кинодокументалиста. Аксенов без памяти влюбился в женщину, ради нее бросил семью. Вместе они переехали в США, там Майя преподавала русский язык. Она оставалась с любимым вплоть до его смерти.

Биография кратко описывает основные события в жизни одного из знаковых писателей ХХ века.

Детство и юность

Аксенов родился 20 августа 1932 года в . Его отец (Павел Аксенов) был председателем горсовета Казани, мать (Евгения Гинзбург) преподавала в Казанском педагогическом институте и работала в газете «Красная Татария», где руководила отделом культуры.

В 1937г одного за другим арестовывают родителей. Пятилетнего Аксенова принудительно отправляют в детский дом в Костроме, откуда через год его забирает дядя со стороны отца.

Следующие десять лет он живет в Казани у тети. В 1948г Аксенов едет в Магадан к матери, которая, выйдя из заключения, живет там в ссылке.

1956 - заканчивает обучение в 1-м Ленинградском мединституте им. И.П.Павлова и затем в течение трех лет работает врачом в Карелии, на Крайнем Севере, в Ленинградском морском порту, в Московском областном туберкулезном диспансере.

Шестидесятые

1958 - в журнале «Юность» печатают его первые рассказы: «Полторы врачебных единицы» и «Факелы и дороги».

1960 - выходит роман «Коллеги». Аксенов становится известным у читающей публики. 1961 - после публикации романа «Звездный билет» приходит настоящий успех, и Аксенов решает серьезно заняться литературой.

В период оттепели Аксенов активно печатается в журналах, став одним из основоположников жанра «молодежной прозы»:

• «Апельсины из Марокко» 1962г.
• «Пора, мой друг, пора» 1964г.
• сборник «Катапульта» 1964г.
• «Жаль, что вас не было с нами» 1965г.
• «Затоваренная бочкотара» 1968г.

Семидесятые

Завершилась и отношение власти к Аксенову изменилось. Под запрет цензуры попадает большинство произведений автора. Он пишет «в стол».

В эти годы написано несколько книг, которые впервые будут опубликованы уже в эмиграции:

• «Золотая наша железка» 1973г.
• роман «Ожог» 1975г.
• « »1979г.

Эмиграция

В 1977г его книги начинают печатать за границей, в основном в США. В 1979 - Аксенов участвует в создании бесцензурного альманаха «Метрополь». Нападки со стороны власти на него усиливаются. Он выходит из союза писателей, а в 1980 вместе с женой эмигрирует в США.

В скором времени их лишают советского гражданства. Жизнь в США В Штатах Аксенов получает звание профессора и преподает курс русской литературы в нескольких университетах Америки.

В этот период он пишет:

• «Бумажный пейзаж» 1982г.
• «Скажи «изюм» 1985г.
• «В поисках грустного бэби» 1986г.
• «Желток яйца» (на английском языке) 1989г.

Возвращение. Работа в новой России

С 1989 года начинается возвращение Аксенова и его книг на родину. Его восстанавливают в гражданстве, его книги активно издаются, а сам автор часто приезжает в Россию. 1993 - опубликован роман « ». В 2004 на экраны выходит одноименный фильм, где арт-директором выступает сын писателя Алексей Аксенов.

1999 - в Москве впервые проходят «Аксеновские чтения» с участием автора.

2004 - переезжает с семьей во Францию. Книги, написанные в это время:

• «Вольтерьянцы и вольтерьянки» 2004г;
  
• «Сборник радиоэссе «Десятилетие клеветы» 2004г;
• «Москва-ква-ква» 2006г;
• Зеница ока» 2005г;

Жизнь писателя Василия Павловича Аксенова прервется 6.07.2009г. Похоронен в Москве на Новодевичьем кладбище.

Награды и премии

• Ученая степень Доктора гуманитарных наук (США)
• Член ПЕН-клуба (Всемирного союза писателей)
• Член Американской авторской лиги
• Премия «Русский Букер» (за роман «Вольтерьянцы и вольтерьянки» (2004))

Глава семнадцатая. Аксенов глазами женщин

…Евгений Попов: Что привлекало женщин к Аксенову?

Александр Кабаков: Я полагаю, что было два рода любви. Во-первых… или во-вторых, женщины Васю любили за то, за что они любят всех мужиков, которых они любят - за то, что он был первоклассный, первосортный, высшего качества, редко встречающийся мужик. Давай попытаемся, не в обиду будет сказано нашему писательскому брату, вспомнить хоть одного современного литератора, из которого настолько бы перла мужская сила… мужское начало. Понимаешь?

Е.П.: Ну, да.

А.К.: Лично я не знаю ни одного. То, что он был мужик, чувствовалось всеми женщинами без исключения. Извини, если уж это мною, совершенно не склонным к однополым влюбленностям, ощущалось, то уж для женщин это в воздухе было разлито. И второе, то есть, первое: Аксенова женщины всего Советского Союза и некоторые иностранки любили за то же самое, за что Аксенова любили все его читатели. Аксенов сам по себе был, как маленький Кит, лакировщик действительности. Он - чрезвычайно романтический персонаж и романтический писатель, я на этом настаиваю. Некоторые считают его модернистом или постмодернистом, но он прежде всего был романтиком, а романтиков все любят, особенно женщины. Причем это могут быть романтики чего угодно. Романтики хождения в горы, романтики оголтелого пьянства, романтики любви. Романтиков любви любят особенно, а у Васи вся любовь в его книгах исключительно романтическая. У него самое что ни на есть сексуальное, самое что ни на есть откровенное, самое что ни на есть чистое траханье - насквозь романтическое. Пример - «Новый сладостный стиль», отношения героя с героиней. Сплошное траханье - бешеное, безумное, неудержимое - и сплошная романтика - ночные разговоры по телефону, мучения, страдания… У него невозможно найти книгу без траханья, но у него невозможно траханье без романтики - чего полно у многих сочинителей, злоупотребляющих сексуальными сценами. Ну, нет этого без романтики! У него во всех сочинениях, начиная с «Коллег» и заканчивая «Редкими землями», все любовные отношения сугубо романтические. Вот за это его и любили - читатели и, в особенности, читательницы. Вот моя концепция.

Е.П.: Ну что же? Просто браво-браво. Хлопаем в ладоши.

А.К.: За «браво-браво» спасибо, а вот я ставлю вопрос, на который, я бы хотел, чтобы ты мне ответил как человек, который много лет Васю знал. А как сам Аксенов, на твой взгляд, относился к женщине… к женщинам? Считаешь ли ты, что он был не только романтическим писателем, но и вообще романтиком?

Е.П.: Ну, ты знаешь, сразу ответить на это невозможно, причем по разным причинам. Во-первых, нельзя же все время скрывать лик Аксенова под маской «лирического персонажа»…

А.К.: Нельзя, но надо. Вовсе не предполагается обнародование аксеновского Дон-Жуанского списка.

Е.П.: А во-вторых, боюсь, что у нас с тобой сейчас начнется затяжная дискуссия на тему «Что это такое - романтик в жизни». Или по жизни, как теперь повадились говорить. И входит ли, например, в комплекс романтика цинизм.

А.К.: Цинизм внутри романтики вполне имеет право на мирное сосуществование с неземной нежностью.

Е.П.: Потому что побеждает все равно романтика, да?

А.К.: Романтика никогда не сдается, я бы так сказал.

Е.П.: Я однажды спросил Василия Павловича, где он познакомился с женой Кирой. Он ответил, на танцах. Это романтика или нет?

А.К.: Романтика не в том, кто где познакомился, хоть в сортире…

Е.П.: Фу, как грубо…

А.К.: Ничего страшного. Романтика в том, как познакомился, что при этом происходило, что при этом оба влюбленных чувствовали. Тому прекрасный пример вся женско-мужская линия в одном из моих любимейших фильмов «Однажды в Америке» режиссера Серджио Леоне. Начиная от сцены с шарлоткой, ты помнишь?

А.К.: Когда мальчику его подружка обещает дать за вкусную шарлотку. Мальчик ее ждет на ступеньках и незаметно лакомство съедает. То есть, сцена романтизирует раннее сексуальное влечение. Хотя сцена почти порнографическая. Я уж не говорю о другом сюжете - о женщине, которую изнасиловали, но которая на всю жизнь полюбила насильника-бандита и становится его сообщницей. Вот это и есть романтизм. Без романтики не получается вообще ничего. Без романтики писать ничего вообще нельзя.

Е.П.: И я, отвечая на твой концептуальный вопрос, твердо заявляю: романтический писатель Василий Павлович Аксенов и в жизни был романтиком. Тому есть множество примеров. Ну, вот, например, едем мы втроем в Крым после жуткой зимы 1978/1979. Мы с Ерофеевым все время предаемся различному выпиванию и беседам на довольно, я бы сказал, скользкие и грязные темы, употребляя полный букет ненормативной лексики. Василий нас слушал, слушал, ведя машину, а потом и говорит: «Вы что лаетесь, как пэтэушники? Фразы у вас нет без мата!» И это он, которого обвиняли в обильном использовании в тексте нецензурных слов и шоковых ситуаций. Сильно он тогда, помню, раздражился! А потому, что его и в описании сексуальных отношений всегда интересовала «прекрасная тайна товарища», а не разнузданность и мерзость. И все его романтические приключения, в том числе и любовные, во-первых, занимали огромное место в его жизни, ты прав, а во-вторых, были в большой степени движителем его творчества. Он и в чужих романтических историях с заинтересованностью принимал участие, в романтических историях товарищей. Его радовала даже чужая любовь. Какое потрясающее описание чужой любви в «Поисках жанра»! Эта тетка-попутчица, которая выглядит старше своего возраста лет на десять, старухой выглядит, отчего щемит сердце и у автора, и у читателя. И ведь едет она, заметь, тоже к любимому романтику, который на каком-то там земснаряде спивается. Жалко всех!

А.К.: Вот доказательство того, о чем мы говорим - романтизации реальной действительности. Ведь одна из причин того, что она к своему машинисту земснаряда так стремится - это его уникальное сексуальное качество. Странность в том, что к концу недельного запоя в нем вдруг возникает некая такая сексуальная тяга. Причем не тяга, как желание, а тяга, как у паровоза. И вот, казалось бы, весь этот эпизод только про траханье, причем в советской повести, которая по определению своему должна быть чужда эротике. А присмотришься - нет, не только про траханье...

Е.П.: Тяга. Это интересно. И, кстати, совпадает с однокоренным глаголом тянуть, ранее обозначавшим половой акт. До появления слова «трахаться».

А.К.: Совершенно верно. Но Аксенов тут же романтизирует эту весьма скабрезную ситуацию, и у тебя, как ты выражаешься, «сердце щемит». Но я еще раз говорю: сейчас про это только ленивый не пишет. Возьми книги многих модных современных авторов - никакой романтики. Исключительно механический, грязный или отчаянный трах. Даже не порнуха или физиология, а сплошная тоска. Так же тоскливо, как быт, они и секс изображают.

Е.П.: Ну вот, опять мы в литературу скатились.

А.К.: Невозможно про писателя говорить отдельно от его литературы. Даже как бы отдельно.

Е.П.: Как ты думаешь, на основании всех этих наших рассуждений можно умозаключить, что в современной литературе веселье исчезло, эти вот элементы того веселья, которое еще от скоморохов?

А.К.: Ну, можешь называть эту энергию весельем.

Е.П.: Потому что, извини, но я, опять же, думаю, что такой веселой энергией, кроме Василия Павловича Аксенова, редко кто обладал. Ну, может, быть Владимир Семенович Высоцкий да Василий Макарович Шукшин.

А.К.: Пожалуй.

Е.П.: У Шукшина один из лучших его рассказов «Сураз» про это. И почти в каждом рассказе у него изображены эдакие различные дамочки-розанчики. Интересно, что Василий Макарович куда более критично, чем Аксенов, относился к дамскому полу, создав целую галерею законченных стопроцентных советских стерв, среди которых самая безвинная - злобная продавщица в рассказе «Сапожки», которая неизвестно почему вдруг возненавидела деревенского мужика-покупателя.

А.К.: Тому есть объяснение. Василий Палыч от кого родом? От троцкистской литераторши и от весьма образовавшегося, хоть и деревенского партработника. Он родом пускай из лагерной, но городской интеллигенции, наш Василий Павлович. А наш Василий Макарович - из мужиков, из простых, хоть и был после армии директором сельской школы.

Е.П.: Из простых?

А.К.: Из простых. И наблюдал он простых людей. Уж не сравнить их с тем хоть и пьяным, но бомондом, который так любил изображать Василий Павлович. А простые люди к этому, которое про это, всегда проще относятся.

Е.П. Проще. И чем случайней, тем вернее, вспомню я зачем-то…

А.К.: Романтизировать отношения им почти не свойственно. Вообще, степень романтизации жизни, на мой взгляд, прямо пропорциональна культурному уровню.

Е.П.: Это интересное наблюдение, но я не согласен с употреблением прилагательного «культурный». Многие так называемые простые люди органически, изначально культурны.

А.К.: Так ведь и я не про саму глубинную культуру говорю, а про ее видимый уровень. Весьма часто высококультурные люди романтизируют жизнь до полного идиотизма или до полного ее непонимания.

Е.П.: И, романтизируя, все-таки, извини меня, облегчают эту жизнь, микшируют ее трагедийную сущность, делают жизнь сносной для существования, анестезируют жизнь.

А.К.: Конечно.

Е.П.: Ну, и тем самым трагедию превращают в драму, понимаешь? Вот Аксенов - это драма, а Шукшин - все-таки трагедия. «Жена мужа в Париж провожала» - трагедия, а «На полпути к Луне» - драма. И это - не хорошо и не плохо. Это - так. Персонаж рассказа «Жена мужа в Париж провожала» влюблен в свою мерзавку-жену, отчего и кончает жизнь самоубийством. И вообще - у Шукшина в рассказах такое творится, если хорошенько приглядеться!

А.К.: Да потому, что он реалист, Шукшин, он в этих наших категориях есть не романтик, а реалист.

Е.П.: Слушай, давай отвлечемся. Ты представляешь, как бы Шукшин написал рассказ по аксеновскому сюжету? Ну вот, например (из «Ожога»), как два мужика спьяну покупают у буфетчицы бутылку дорогущего коньяка «Камю», буфетчица очень довольна, что, наконец, какие-то дураки взяли бутылку, которую она год никому не могла втюхать. Тем не менее, она тут же звонит куда надо и стучит на подозрительных проходимцев с деньгами. Ведь это вполне мог бы быть рассказ, написанный Шукшиным.

А.К.: Настоящий шукшинский рассказ, но у Шукшина все было бы другое, объяснимо и необъяснимо другое. Потому что Шукшин - реалист, а Аксенов - романтик. И я тебе знаешь, что скажу? То, что пытался излагать деликатно, ляпну попроще и погрубее. У образованных, которые с одними бумажками работают, кругом вообще все прекрасно. А простой человек, который вкалывает на земле или на заводе, - у него более трезвый, более холодный, более реальный взгляд на жизнь. Так всегда было. Любовь, как известно, выдумали поэты. А которые поэтов не читают, у тех любви нет.

Е.П.: Что же у них тогда вместо любви?

А.К.: Тоже любовь, но не та, которую выдумали поэты.

Е.П.: А как же тогда твоя замечательная теория выдержит тот факт, что Шукшина, между прочим, дамы тоже вниманием не обходили?

А.К.: Не обходили, не обходили, совершенно верно.

Е.П.: А ведь по твоему утверждению он был не романтиком, а реалистом.

А.К.: Значит, я тебе скажу такую вещь, на мой взгляд, в Шукшине, во-первых, тоже побеждало мужское начало, оно, возможно, было у него еще сильнее, чем у Аксенова. Шукшин - тоже мужик, это понятно? А во-вторых, дело в том, что к романтикам женщин тянет прямолинейно. Вот я это не очень внятно излагаю, но попробую сформулировать. Женщин к романтику тянет прямолинейно, то есть - вот он, вот он какой хороший, - думают они про романтика. А к реалистам их тянет по принципу отталкивающего притяжения. Вот он какой… все-то он знает, все видит, и меня насквозь видит, и, в общем-то он злой, он плохой. Но совсем плохих любят не меньше, чем совсем хороших. По-другому, однако не меньше. Женщин к жестокому тянет, вот, нашел я слово…

Е.П.: А может быть, к сильному?

А.К.: Нет, все-таки к жестокому. Сильные ведь тоже разные бывают. Один сильный - это такой сильный доктор Айболит…

Е.П.: Или Укроп Помидорыч по Солженицыну.

А.К.: А другой - такой жесткий, как жесть. Ценят женщины жесткость, вся классическая литература об этом… Ты что-то тяжело задумался? О чем?

Е.П.: О том, что я сегодня чувствую себя скованным, потому что боюсь чего-нибудь сболтнуть и тем самым выдать какую-нибудь упомянутую «прекрасную тайну товарища».

А.К.: Я себя чувствую точно так же и по той же причине, но я-то говорю. Однако ведь мы с тобой, еще раз напоминаю, не Дон-Жуанский Васин список обсуждаем, хотя в нем имеются звучные и неожиданные женские имена. И не конкретизируем, кто, с кем, где и когда. Мы говорим о неких фундаментальных вещах, которые вообще-то могут касаться не только Аксенова.

Е.П.: Все-таки сделай милость, расскажи хотя бы в рамках конспирации, как ты однажды встретил в Таллине влюбленных Васю и Майю.

А.К.: Рассказываю, но с купюрами, чтобы непонятно было, какой это год, чтобы никого не обижать. Однажды мы с женой Эллой, в самом начале нашей долгой совместной жизни отдыхали следующим образом - непонятно зачем целый месяц болтались в Эстонии, шатались по Таллину. С целью купания, как и все люди, ездили в Кадриорг, значит, в таллинский парк, где море, пляж. Помню, было там дико холодно и неуютно. Песок в глаза летел, и обязательно, где ни ляжешь, через некоторое время вылезает из-под этого песка корень сосны, которого только что там не было. Вылезает и впивается тебе в тело. Мне это сильно не нравилось, да я и вообще не большой любитель пляжа. Ну, вот мы и сидели в этих таллинских европейских кафе, пили кофе с вкуснейшими всякими булочками, чувствовали себя наконец-то почти европейцами. И вот однажды мы выходим на улицу Лабораториум, воспетую Аксеновым…

Е.П.: … в «Звездном билете». Название этой улицы, благодаря Аксенову, знали все подростки, юноши и девушки страны, вообще все его читатели.

А.К.: Да, да, да. Улица Лабораториум. Это такая странная улица. В нее войдешь с одной стороны и видно оттуда ее конец с другой, она короткая, и если кто-то с того конца войдет, то не разминешься. Она узкая: с одной стороны городская стена, высокая, старая, а с другой стороны гладкие стены домов с окошками только в верхних этажах. Такой коридор каменный. И мы вошли туда, и я говорю своей жене: «Здесь витает дух Василия Павловича». При этих моих словах с той стороны на эту улицу входят Василий Павлович и Майя Афанасьевна. Вот тогда Вася нас и познакомил, несколько часов провели мы вместе. Майя была совершенно очаровательна, можно сравнивать ее с куклой Барби, которой тогда еще не было, но сравнение выйдет немножко такое обидное. Поэтому я скажу, что у красавицы Майи был тогда типаж Мэрилин Монро…

Е.П.: Не Брижит Бардо?

А.К.: Нет, Мэрилин Монро. Причем вот той Мэрилин Монро, знаменитой Мэрилин Монро, того знаменитого кадра, где ветер из подземной вентиляции ей подол платья задирает.

Е.П.: Да, да, да.

А.К.: И взлетает ее платье! Вот Майя была именно такая, даже и платье на ней было похожее. Очаровательная Майя. Мы бродили по таллинской брусчатке, она стерла ноги и, нимало не смущаясь, сняла босоножки и дальше ходила босиком, взяв босоножки в руки. Надо заметить, прекрасные у нее были и ноги, и босоножки, и в прекрасном она была платье… Вот. И Вася был весь джинсовый, супермодный…

Е.П.: Извини, что перебиваю, но она мне как-то показала некий свой джинсовый костюм ценою в тыщу долларов, что по тем временам было, примерно, как десять тысяч сейчас. Ей этот костюм, по ее рассказу, подарил чуть ли не сам Берт Ланкастер.

А.К. Нет, тогда она была в платье. Было еще далеко до их отъезда в Америку.

Е.П.: Понятно.

А.К.: Бродили мы, бродили, я со свойственной мне тупостью так бы и дальше с ними ходил, но жена меня ткнула и сказала: «Оставь влюбленных в покое. Ну, встретились, ну, побыли, но все уже, надоели мы им, мы им совершенно не нужны…»

Е.П.: Э-э! Жена-то у тебя поумней будет, чем ты.

А.К.: Это не очень трудно, быть умней, чем я. Особенно в таких вот тестах на сообразительность. Прелестный был день с этим его Васиным появлением на словах о витающем его духе! Я им, конечно, тут же рассказал, что только что Васю призывал-вспоминал, и мы все очень смеялись. Да. Это было явление такой, я бы сказал, прелестной пары, которая вполне конкурировала с окружающим как бы европейским пейзажем, была, пожалуй, даже куда более космополитична, чем этот таллинский и одновременно советский пейзаж. Зачем я это все тебе рассказываю?

А.К.: Это абсолютно так, но это вовсе не означает, что все в него были влюблены, все-все-все. Он всем нравился - это да. Но «нравиться» и «быть любимым» - вещи разные. Знаешь, съезжая с темы женщин чуть-чуть в сторону, зададим вопрос - а кому, собственно, не нравился Аксенов? Его враги - это нормально, завистники - тоже. Но вот кому он именно что не нравился - даже не как писатель, а как человек, человеческий тип, персонаж? А я тебе скажу кому, я этих людей знаю, высказывания их читал - людей закомплексованных, убогих. Бог которых обидел, и которые от этого озлели. Вот таким людям Аксенов категорически не нравится, потому что он им противопоказан. Понимаешь? Я вот знаю одного, ну, по моим-то меркам, молодого такого литератора, журналиста, кто-нибудь из современных назвал бы его культурологом или еще как-нибудь… Так вот, этот «культуролог», когда писал об Аксенове, прямо трясся в текстах от бешеной ненависти к нему. Тебя и меня он тоже упоминает, но мы там всего лишь в перечислении моральных уродов. А почему такая ненависть? Да потому, что на этого литератора посмотреть достаточно по-простому, чтобы все понять: его бабы не любят.

Е.П.: Ну, фрейдизм какой-то ты развел!

А.К.: Да, очень простой фрейдизм, если ты это житейское наблюдение считаешь фрейдизмом. Те, кого бабы не любят, очень не любят тех, кого бабы любят.

Е.П.: Знаешь, ты вспомнил про относительно молодого литератора, а я-то знаю одного литератора очень известного, у которого при упоминании имени Аксенова аж трясучка начинается...

А.К.: Этот тоже известный, хоть и молодой.

Е.П.: А мой известный литератор - сверстник Аксенова. И если по Чехову в человеке «все должно быть прекрасно», то для него, этого литератора, в Аксенове отвратительно все: «и лицо, и одежда, и душа, и мысли».

А.К.: Все то же самое! Товарища бабы не любят. И не то, чтобы он Васе завидовал, что Васю бабы любят, а его - нет! Он оттого, что его бабы не любят, стал таким вот аксеноненавистником.

Е.П.: Думаю, Вася это понимал.

А.К.: Понимал прекрасно.

Е.П.: Помню, что в каком-то его рассказе, я название забыл, там спортсмены некие, и один из них, жовиальный весельчак, другому, унылому, говорит: «Я с девчонкой познакомился, пошли, у нее подружка есть». А унылый и закомплексованный спрашивает: «Девчонка красивая?» - «Красивая», - отвечает весельчак. - «Ну, у красивых подружки всегда некрасивые», - констатирует пессимист.

А.К.: Немножко это из другой оперы. А я тебе вот что скажу, я до этого только что додумался, следи за моей мыслью: вот те писатели, которые не Аксенов, они о плотской любви пишут с точки зрения тех, кого бабы не любят. Поэтому для них плотская любовь - исключительно одно траханье. А Васю бабы любили. И для него любая любовь - и плотская, и самая что ни есть возвышенная - все равно, это… ну, радость, потому что как же иначе? Ведь бабы-то его любят! Для него это радость всегда. А для этих - не радость, потому что их бабы не любят, даже если с ними вовсю трахаются. И изображение плотской любви в большей части современной литературы - это изображение сделано людьми, которых не любят женщины, поэтому оно такое тоскливое.

Е.П.: Все, на этой мудрой сентенции и заканчиваем… Про сентенцию говорю без иронии.

А.К.: Почему заканчиваем?

Е.П.: Потому что - финал, финальная точка темы. Сложное действительно сводится к простому - «Он бабам нравился за то, чего не должен знать никто» - как некогда пел Вилли Токарев.

А.К.: При чем здесь Токарев? Пошлость ни к селу, ни к городу…

Е.П.: Ну, плохая шутка, согласен. Кстати, и весь «МетрОполь» вершился в антураже романтических отношений. Инна Львовна Лиснянская и Семен Израилевич Липкин именно в это время оформили свои многолетние отношения, Фридрих Горенштейн нашел свою рыжую Инну, а Вася сочетался законным браком с Майей. При свидетелях, каковыми были Белла Ахатовна Ахмадулина и Борис Асафович Мессерер. Ну, и Майя вдруг превратилась из советско-светской дамы в подругу «лидера оппозиции». Кстати, так назвала однажды Аксенова в не только моем присутствии лет за десять до перестройки странно прозорливая писательница Виктория Токарева.

А.К.: Вот я и говорю. Атаманшей «МетрОполя» была Майя Афанасьевна.

Е.П.: Да, Майя с радостью во всем этом участвовала. Она и кормила, и поила нас в своей квартире на Котельнической набережной, когда мы туда приходили время от времени. То есть, в Москве было три «метрОпольских» точки: однокомнатная квартирка Евгении Семеновны Гинзбург около метро «Аэропорт», мастерская Бориса Мессерера на улице Воровского, и Майина квартира в Котельниках. Я, кстати, забыл сказать, что и сам именно тогда встретил свою будущую жену Светлану, а в 1981 году Белла стала свидетельницей уже на нашей свадьбе, когда Васю товарищ Брежнев уже лишил советского гражданства. Говорю же - сплошная романтика. Может, еще и поэтому «МетрОполь» занимает такое важное место в жизни каждого из нас. А не только потому, что мы занимались делом, запретным в советской стране.

А.К.: Не удержусь добавить, что в советской стране и любовь была делом запретным. По крайней мере, не сравнимым с любовью к социалистической родине.

Е.П.Позволь тебе со свойственной мне тягой к демагогии заявить, что, в отличие от любви к социалистической родине, любовь к женщине и любовь к литературе - это together forever, вместе навсегда.

А.К: Жень! Еcть хорошо тебе известный роман Джорджа Оруэлла «1984». Все говорят, что это роман о тоталитаризме. Но я, прочитав его еще в незапамятные времена, убедился, что роман этот прежде всего о запретной любви. И о том, что тоталитаризм с любовью борется, как с вещью опасной. Поэтому, я считаю, занятие любым запретным делом, ну, например, выпуском бесцензурного альманаха - подходящее время для любви. Что ты и подтвердил, перечислив, сколько народу в это время у вас там… это… повлюблялось, у кого возникли или как-то повернулись отношения.

Е.П.: Я еще думал о том, что женщины даже в Советском Союзе всегда хотели жить более возвышенно, порядочно, достойно, чем это им диктовали внешние обстоятельства. Потому их, может быть, и тянуло неосознанно к Аксенову, может, это еще одна из причин его успеха. У читателей вообще, у женщин в частности.

А.К.: Глупо и малохудожественно, когда соавторы все время соглашаются друг с другом, но здесь ты сказал то, что и я хотел. Женщинам советская жизнь не нравилась куда больше, чем мужчинам, пусть даже они и воевали с ней меньше. Так они вообще почти всегда воюют меньше, они по-другому живут, чем мужчины, они - кроме по-житейски глупых - устраиваются, пристраиваются к обстоятельствам, а не воюют с ними. А не нравилась им та власть по естественным и уважительным причинам. Им надеть на себя было нечего. Сапоги стоили три зарплаты, и достать их было нельзя. А дальше можно перечислять все, что угодно…

Е.П.: Очереди за этим самым… за суповыми наборами. Пьяные мужики перед телевизором. «И денег нету на аборт», как писал замечательный поэт Александр Величанский.

А.К.: И запретное дело должно было стимулировать запретную любовь. Для того чтобы эту запретную любовь сделать открыто счастливой. Как у Липкина и Лиснянской, как у Васи с Майей.

Е.П.: Интересно. Ведь и «Ожог» - это роман, в сущности, о любви. Может быть, и вся литература о любви?

А.К.: Нет, нет, успокойся. Не вся. Но у Васи литературы не о любви нет.

Биография Василия Аксенова, известного не только в России, но и во всем мире, невероятно богата событиями. Кажется, он прожил не одну, а несколько жизней. По профессии он был врачом. В 80-е годы уехал в США, где работал журналистом и читал лекции по русской литературе. Последние годы провел во Франции. По его книгам создано несколько фильмов. Один из коллег Василия Аксенова сказал о нем: "он всегда был модным". Произведения этого прозаика вызывают интерес читателей в любые времена.

Сын «врагов народа»

Василий Павлович Аксенов родился в 1932 году в Казани. В семье тогда царило благополучие. Отец был председателем горсовета. Мать преподавала в педагогическом институте и заведовала отделом культуры в местном периодическом издании. Но детство будущего писателя Василия Аксенова нельзя назвать счастливым. Безоблачными были только первые годы жизни.

В 1937 году арестовали родителей. Пятилетнего мальчика определили в интернат для детей "врагов народа". Биография Василия Павловича Аксенова отражена в его литературном творчестве. Большая часть произведений посвящена событиям, которые ему довелось пережить.

Василий был не единственным ребенком в семье. Старшую сестру и брата Алешу забрали родственники. Васю же пыталась оставить у себя бабушка, но безрезультатно. Только 1938 году брату отца удалось разыскать племянника в костромском детском доме. О раннем периоде из своей биографии Василий Аксенов рассказал в повести «Ожог».

Студент-медик

Сын политических заключенных - потенциальный лагерник. Молодой Василий Аксенов это прекрасно понимал, а потому после окончания школы поступил в медицинский институт. Профессия врача казалась ему более безопасной. Студентом медицинского вуза он стал в 1950 году. Спустя три года умер Сталин. Но и в более поздние периоды биографии Василия Павловича Аксенова встречаются печальные события, вызванные столкновением с властью.

Стиляги

Они были молодыми людьми, которых привлекало все западное. Стиляги любили американские фильмы, джаз, восхищались культурой Соединенных Штатов. Кроме того, движение стиляг представляло собой особую форму протеста против тоталитаризма. Это социальное явление упоминается в автобиографических книгах Василия Аксенова. Он был активным участником неформального движения.

В 50-е годы будущий писатель носил яркую одежду, модную прическу и слушал джаз. Стиляги находились под пристальным вниманием сотрудников государственной безопасности. Но Василия Аксенова, к счастью, миновала участь многих его единомышленников.

В 1956 году он окончил медицинский институт. Затем устроился в морскую почту. В 1957 году произошло важное событие в личной жизни Василия Аксенова - женитьба на Кире Менделеевой.

Оттепель

Молодость писателя пришлась на относительно спокойное время. В 1956 году Хрущев разоблачил сталинские преступления, после чего началась массовая реабилитация политических заключенных. Среди людей, обретших долгожданную свободу, были и родители Аксенова. Мать позже написала автобиографическую книгу, в которой рассказала в сталинских лагерях. Это произведение стало одним из первых на подобную тему.

Литературный дебют

В годы оттепели произошли важные события в мире искусства. В литературе появились новые имена. На экраны вышли фильмы, появление которых еще несколько лет назад сложно было представить. Эти перемены совпали с изменениями в жизни молодого врача Василия Павловича Аксенова.

В конце пятидесятых годов должность главного редактора в журнале "Юность" занимал Валентин Катаев. Именно он однажды опубликовал рассказы никому не известного медика. Позже говорили, что Катаев подписал произведения Аксенова в номер, не дочитав до конца. Именитый писатель восхитился метафорами молодого автора.

Об интересных фактах из биографии и личной жизни Василия Аксенова можно узнать из книги «Таинственная связь». Но стоит помнить, что это художественное произведение, а потому в нем встречаются, конечно, и вымышленные персонажи.

В 1961 году в журнале "Юность" были опубликованы повести "Звездный билет", "Коллеги". Именно тогда появился новый тип литературного героя - человек, который презирает советские штампы, тянется в зарубежной культуре и любит джаз. Персонажи первых книг Василия Аксенова используют в разговоре особую лексику, высказываются критически о советском обществе. В шестидесятые годы произведения писателя стали невероятно популярными. И уже было непонятно: автор внес в свои книги молодежный сленг или молодежь заговорила на языке его героев.

Признание

Итак, в 60-е к Василию Аксенову пришла слава. В эти годы он много писал, печатался. Его повести, рассказы и романы с восторгом принимали читатели. Особенную популярность книги Василия Аксенова приобрели у молодежи.

В 1963-м в "Юности" были опубликованы "Апельсины из Марокко". За год до этого в журнале "Новый мир" появилась повесть "На полпути к луне". Другие произведения этого периода: "Катапульта", "Товарищ красивый Фуражкин", "Затоваренная бочкотара". Но не все так гладко было в жизни популярного писателя. Его успех сопровождался нападками ревнителей коммунистической морали. Никита Хрущев на встрече с творческой интеллигенцией, которая состоялась в 1963 году, раскритиковал творчество Василия Аксенова и Андрея Вознесенского.

Эпоха застоя

Оттепель закончилась в 1964 году. Оказалось, что свобода, о которой так часто говорила интеллигенция, всего лишь иллюзия. Начались судебные процессы над правозащитниками и писателями, творчество которых вызывало у советских цензоров неодобрение. Но теперь уже несогласных с режимом не отправляли в лагеря. Их помещали в психиатрические лечебницы. А после того как советские танки вошли в Прагу, Василий Аксенов понял: не существует социализма с человеческим лицом.

В эпоху застоя его романы и повести печатали все реже. В 1968 году Аксенов написал пародийное произведение "Джин Грин - неприкасаемый" в соавторстве с Поженяном и Горчаковым. Спустя несколько лет опубликовал повесть "Любовь к электричеству", "Мой дедушка - памятник". А затем, словно забыв о цензуре, начал работу над романом "Ожог". Это было антисоветское произведение, выходящее за пределы реализма.

"Ожог" был закончен в 1975 году. Аксенов понимал, что в Советском Союзе это произведение не может быть опубликовано. Он решил переслать роман на Запад. Это было весьма опасное мероприятие - автор мог запросто стать одной из жертв репрессий. Но в то же время единственный способ сохранить произведение, представить его читателям даже в том случае, если с автором что-то случится.

Но тогда роман "Ожог" не был опубликован на Западе. Власти, дабы избежать этого, пошли на некоторые послабления в отношении с Аксеновым. Ему все так же разрешались заграничные командировки, чтение лекции в университетах США. Время от времени писатель публиковал свои рассказы в "Новом мире". Но в 1979 году вышел первый номер альманаха "Метрополь". После этого произошел окончательный разрыв с властью.

"Метрополь"

Это был журнал, который изначально задумывался как издание, лояльное по отношению к власти. В нем публиковались произведения писателей, чье творчество одобряла цензура. В то же время в альманахе появлялись рассказы и повести, созданные диссидентами.

Гнев чиновников был вызван самим фактом выхода издания, которое не прошло цензуру. Когда же один из номеров попал в США, о дальнейшем публикации в Советском Союзе этого альманаха можно было поставить крест. Нескольких участников "Метрополя" исключили из Союза писателей. Василий Аксенов вышел добровольно - в знак протеста. В 1980 году он уехал с семьей во Францию. Когда Василий Аксенов с женой возвращались из Казани, где писатель простился с отцом, на него было совершено покушение.

Эмиграция

В Европе Аксенов пробыл недолго. В 1980 году он улетел в Нью-Йорк. Тогда и был впервые опубликован за границей роман "Ожог". В 1981 году вышел в печать "Остров Крым" - произведение, которое долгое время было недоступно советским читателям. В начале 80-х в США вышли также книги Василия Аксенова "Золотая наша Железка", "Серебряный век", "Рандеву". В 1981 году писателя лишили советского гражданства.

Аксенов с семьей поселился в Вашингтоне. Здесь он читал лекции о русской литературе, и это приносило ему неимоверное удовольствие. Позже писатель признался: "многолетнее преподавание сделало из меня интеллектуала". Находил Аксенов время и для писательства. В первое десятилетие эмиграции он написал рассказы, вошедшие в сборник "Право на остров", романы "Скажи изюм", "Бумажный пейзаж", "Желток яйца", "В поисках грустный бэби". Большая часть произведений была напечатана в эмигрантских изданиях.

Василий Аксенов смог посетить Советский Союз только 1989 году, после того, как в стране начались серьезные изменения. Правда, жил писатель с женой не в гостинице, а в резиденции американского посла - в СССР он прибыл по приглашению сотрудника посольства США. В 1990 году Аксенову вернули гражданство. А вскоре в московских книжных магазинах появились произведения, написанные в эмиграции. Публикация ранее запрещенных книг стала важным событием в биографии Василия Аксенова.

Личная жизнь

Аксенов был женат дважды. Впервые - на Кире Менделеевой. Девушка была дочерью Лайоша Гавро - венгерского интернационалиста, активного участника Гражданской войны. В 1960 году у писателя родился сын. Алексей Аксенов - известный художник-постановщик, в его фильмографии такие проекты, как "Любовь-морковь", "Облако-рай", "Аттракцион".

Но главной женщиной в жизни Василия Аксенова стала Майя Кармен. В США вторая жена Аксенова преподавала русский язык. Майя Кармен была дочерью номенклатурного работника Афанасия Змейла. До встречи с Аксеновым замужем была дважды. После эмиграции квартиру, которая досталась ей после смерти второго мужа, отобрали. В 1993 году власти предоставили Майе Кармен жилье в высотном доме, расположенном на Котельнической набережной. Фото Василия Аксенова с женой ниже.

Последние годы

В начале двухтысячных Аксенов приобрел небольшой дом на французском побережье. Здесь он провел последние годы. В 2001 году в Москве вышел роман "Кесарево свечение". Это произведение Аксенов считал своим высшим литературным достижением. Преподавательскую деятельность Василий Аксенов закончил в 2004 году. Именно тогда он побывал в США в последний раз.

Во Франции у писателя был дом, где он работал в покое и тишине. В Москве Аксенов общался с прессой и друзьями. Внимание сотрудников он привлекал прежде всего яркой биографией и необыкновенной творческой активностью. В 2004-м вышла "Американская кириллица". В том же году - роман "Вольтерьянцы и валерьянки". Другие произведения последних лет "Редкие земли", "Зеница Ока", "Москва-ква-ква".

В 2009-м в печать вышел роман "Таинственная страсть". Герои автобиографического произведения - знаменитые поэты и писатели 60-х. В 2015 году Роман Аксенова был экранизирован. Роль писателя исполнил актер Алексей Морозов.

Смерть

В январе 2008 года писатель внезапно почувствовал себя плохо. Его госпитализировали и диагностировали инсульт. Вскоре Аксенова перевели в НИИ имени Склифосовского. Здесь ему сделали операцию, но состояние не улучшилось. Последний год своей жизни он сильно болел. Василий Аксенов умер 6 июля 2009 года. Похоронен на Ваганьковском кладбище.

Память

Василию Аксенову посвящено несколько биографических произведений. В 2012 году Виктор Осипов опубликовал книгу "Об утраченном времени". Позже написал "Четыре жизни Василия Аксенова". В родном городе писателя ежегодно, начиная с 2007-го, проводится литературный фестиваль, названный в его честь. Несколько лет назад в Казани был открыт Сад Аксенова. В 2016 году здесь появилась скульптура, посвященная знаменитому уроженцу Казани.

Фильмы по книгам Василия Аксенова: "Мой младший брат", "Коллеги", "Путешествие", "Таинственная страсть", "Московская сага".

Аксёнов Василий Павлович

Писатель
Лауреат премии «Букер - Открытая Россия» за лучший роман года «Вольтерьянцы и вольтерьянки» (2004)
Удостоен Ордена искусств и литературы, одной из высших наград Франции (2005)
Обладатель звания Doctor of Humane Letters (США)
Член ПЕН-клуба и Американской авторской лиги

«Ушел один из самых светлых людей поколения «оттепели», который всю жизнь это тепло «оттепели» пытался сохранить и приглашал за собой своих читателей». Андрей Битов.

Василий Аксёнов родился 20 августа 1932 года в семье партийных работников Евгении Семёновны Гинзбург и Павла Васильевича Аксёнова. Он был третьим, младшим ребёнком в семье, и единственным общим ребёнком родителей. Его отец, Павел Васильевич, был председателем казанского горсовета и членом бюро Татарского обкома партии, а мама Евгения Семёновна работала преподавателем в Казанском педагогическом институте, затем она была заведующей отделом культуры газеты «Красная Татария», и состояла в казанской областной парторганизации.

В 1937 году, когда Василию Аксёнову не было ещё и пяти лет, его мать, а вскоре - и отец, были арестованы и осуждены на 10 лет тюрьмы и лагерей. Пройдя ужас сталинских лагерей во времена разоблачения культа личности Евгения Гинзбург позже стала автором книги воспоминаний «Крутой маршрут» - одной из первых книг-мемуаров об эпохе сталинских репрессий и лагерей, рассказа о восемнадцати годах, проведённых автором в тюрьме, колымских лагерях и ссылке.

Старших детей - сестру Майю (дочь П.В.Аксёнова) и Алёшу (сына Е.С.Гинзбург от первого брака) забрали к себе родственники, а Вася был принудительно отправлен в детский дом для детей заключённых, так как его бабушкам не разрешили оставить ребёнка у себя. В 1938 году дяде Василия Аксёнова (брату П.Аксёнова) удалось разыскать маленького Васю в детдоме в Костроме и взять его к себе. Вася жил в доме у Моти Аксёновой (его родственницы по отцу) до 1948 года, пока его мать Евгения Гинзбург, выйдя в 1947 году из лагеря, и проживая в ссылке в Магадане, не добилась разрешения на приезд Васи к ней на Колыму. Встречу с Васей Евгения Гинзбург описала в «Крутом маршруте».

Магадан поразил Василия своей свободой - в бараке у матери вечерами собирался настоящий «салон». В компании «бывших лагерных интеллигентов» говорилось о таких вещах, о которых Василий до этого и не подозревал. Будущего писателя потрясли широта обсуждавшихся проблем и рассуждения о судьбах человечества. Спустя много лет, в 1975 году, Василий Аксёнов описал свою магаданскую юность в автобиографическом романе «Ожог».

В 1956 году Аксёнов окончил 1-й Ленинградский медицинский институт и получил распределение в Балтийское морское пароходство, где должен был работать врачом на судах дальнего плавания. Несмотря на то, что его родители уже были реабилитированы, визу ему так и не дали. Аксёнов работал карантинным врачом на Крайнем Севере, в Карелии, в Ленинградском морском торговом порту и в туберкулёзной больнице в Москве (по другим данным, был консультантом в Московском научно-исследовательском институте туберкулёза).

В 1958 году в журнале «Юность» были напечатаны первые рассказы Аксёнова «Факелы и дороги» и «Полторы врачебных единицы», а в 1960 году была опубликована его первая повесть «Коллеги», по которой впоследствии по ней был снят одноименный фильм. Благодаря этой повести Аксёнов стал широко известен. Он ушел из медицины и вплотную занялся литературой. Многие их ранних произведений Аксёнова - романы «Звёздный билет», «Пора, мой друг, пора», повести «Апельсины из Марокко» и «Жаль, что вас не было с нами» вызвали неоднозначную реакцию властей». Что вынудило руководителей журнала «Юность» в 1963 году уговорить его написать и отдать в газету «Правда» покаянную статью «Ответственность». «Правда, раскаяниям Аксёнова поверили далеко не все», - отмечали исследователи его творчества. Позже его сатирическая повесть «Затоваренная бочкотара», написанная в 1968 году также стала причиной обвинения автора в «скрытом антисоветизме».

В 1972 году им был написан экспериментальный роман «Поиски жанра». Тогда же в 1972 году, совместно с О.Горчаковым и Г.Поженяном, он написал роман-пародию на шпионский боевик «Джин Грин - неприкасаемый» под псевдонимом Гривадий Горпожакс (комбинация имён и фамилий реальных авторов). В 1976 году Аксенов перевёл с английского роман Э.Л.Доктороу «Рэгтайм».

В 1970-е годы после окончания «оттепели» произведения Аксёнова перестали публиковаться в Советском Союзе. Романы «Ожог» в 1975 году и «Остров Крым» в 1979 году с самого начала создавались автором без расчёта на публикацию. В это время критика в адрес Василия Аксёнова и его произведений становилась всё более резкой - применялись такие эпитеты, как «несоветский» и «ненародный». В 1977 и 1978 годах произведения Аксёнова начали появляться за рубежом, прежде всего - в США.

Его друзья вспоминали: «Он был в своем роде неприкасаемым и пользовался уважением даже среди тех писателей, которые принадлежали к совершенно другому «лагерю». К нему испытывали определенный пиетет, даже секретари Союза называли его Василием Павловичем». Однако после «Метрополя» все изменилось.

В 1979 году Василию Аксёнов совместно с Андреем Битовым, Виктором Ерофеевым, Фазилем Искандером, Евгением Поповым и Беллой Ахмадулиной стал одним из организаторов и авторов бесцензурного альманаха «Метрополь». Так и не изданный в советской подцензурной печати, альманах был издан в США. В знак протеста против последовавшего за этим исключения Попова и Ерофеева из Союза писателей СССР в декабре 1979 года Василий Аксёнов, Инна Лиснянская и Семён Липкин заявили о своем выходе из СП.

Участники альманаха «Метрополь» слева направо: Евгений Попов, Виктор Ерофеев, Белла Ахмадулина, Андрей Вознесенский, Зоя Богуславская, Борис Мессерер, Фазиль Искандер, Андрей Битов, Василий Аксенов, Майя Кармен.

22 июля 1980 года Аксёнов выехал по приглашению в США, после чего был вместе с женой Майей Кармен лишён советского гражданства. До 2004 года он жил в США, преподавая русскую литературу в университете Дж.Мейсона в Ферфексе, в Виргинии. Василий Павлович обладал удивительной силой воли. Те, кто высылал его из страны, думали, что это сломает писателя, но ошиблись. Вот как Аксёнов объяснял произошедшее: «Существует такое мнение, что русский писатель не может писать вне России. Что, как только он попадает за границу, он начинает ныть, задыхаться и в ближайшей канаве кончает свой век. Это не совсем так, если мы вспомним опыт Гоголя, Достоевского, Тургенева, которые провели за границей долгие годы и писали там далеко не худшие свои вещи. Так и у меня сложилась судьба. Когда ты навсегда покидаешь Родину, ты испытываешь стресс, потом ты начинаешь как-то бороться с этим, приходишь в себя и вдруг понимаешь, что можно замечательно писать».

С 1981 года Василий Аксёнов был профессором русской литературы в различных университетах США: Институте Кеннана он работал с 1981-го по 1982-й годы, в Университете Дж.Вашингтона с 1982-го по 1983-й годы, в Гаучерском университете с 1983-го по 1988-й годы, в Университете Джорджа Мейсона с 1988-го по 2009-й годы.

В США вышли написанные Аксёновым в России, но впервые опубликованные лишь после приезда писателя в Америку романы «Золотая наша Железка» (1973, 1980), «Ожог» (1976, 1980), «Остров Крым» (1979, 1981), сборник рассказов «Право на остров» (1981). Также в США Василием Аксёновым были написаны и изданы новые романы: «Бумажный пейзаж» в 1982 году, «Скажи изюм» в 1985 году, «В поисках грустного бэби» в 1986 году, трилогия «Московская сага» в 1989, 1991 и 1993 годах, сборник рассказов «Негатив положительного героя» в 1995 году, «Новый сладостный стиль» в 1996 году, посвященный жизни советской эмиграции в Соединённых Штатах, «Кесарево свечение» в 2000 году.

Впервые после девяти лет эмиграции Аксёнов посетил СССР в 1989 году по приглашению американского посла Дж.Мэтлока. В 1990 году Василию Аксёнову было возвращено советское гражданство, после чего писатель жил в Москве, и ездил в Биарриц во Франции, где у него с 2002 года был дом.

С 1980-го по 1991-й годы Василий Аксёнов в качестве журналиста активно сотрудничал с «Голосом Америки» и с «Радио Свобода». Аксёновские радиоочерки были опубликованы в авторском сборнике «Десятилетие клеветы» в 2004 году. Эдуард Тополь рассказывал об Аксёнове: «Аксёнов был из мощной когорты диссидентов-шестидесятников, которая давала надежду на то, что мы остаемся людьми даже при советской власти». По его мнению, без духа диссидентства вообще нет настоящего писателя: «Революция должна быть не на улице, а в душах людей. И настоящий писатель должен говорить то, что хочет сказать, несмотря на то, что это может быть запрещено».

Второй женой писателя была Майя Афанасьевна, которую Аксёнов отбил у своего приятеля, русского кинорежиссера Романа Кармена. Василий Павлович познакомился с Майей в Ялте, куда Кармен приехал отдыхать после инфаркта. Встречались тайком в Сочи. Аксёнов признавался: «О наших изменах знали все. Товарищ Романа Юлиан Семенов раз чуть меня не побил. Кричал: «Отдай Роме Майку».

Аксёнов увлекался исторической литературой, особенно его интересовал XVIII век. Им было прочитано множество книг, посвященных истории парусного флота. Со студенческой поры он увлекался джазом. Среди его спортивных пристрастий были джоггинг и баскетбол. Василий Павлович не был лишен маленьких человеческих слабостей. Его дурной привычкой было табакокурение. Писатель не скрывал этого, в одном из своих многочисленных интервью он поведал: «Я курил трубку в 22 года, когда воображал себя Хемингуэем. Но сигарета всегда была приятнее. Позже Марина Влади подарила мне классную трубку. Я очень долго с ней ходил».

Об Аксёнове писали, что это он в 1960-х годах «первый ввел слово «джинсы» в русский язык и сделал их своей униформой». «Он шел, такой джинсовый и такой джазовый», - вспоминала Белла Ахмадулина. А писатель Евгений Попов, поздравляя писателя с юбилеем, отметил: «Из джинсовой куртки Аксёнова, как из «Шинели» Гоголя вышла вся современная русская литература».

«Он отличался удивительной мощью, и наша литература без него, безусловно, опустела, - считал писатель Дмитрий Быков. - А главное, человек был хороший, чего почти не бывает среди нас. Прежде всего, меня в Аксёнове поражала его способность к эксперименту, потому что я не знаю ни одного молодого писателя, который бы мог написать столь дерзкое сочинение, как «Москва Ква-Ква», такое разительное по храбрости, абсолютно платоновский эксперимент».

Аксёнов в течение всей своей жизни вел очень активный образ жизни, мог стоять на голове, занимаясь йогой. Но 15 января 2008 года Аксёнову внезапно стало плохо, когда он находился за рулем автомобиля. Произошло ДТП, Василий Аксёнов был срочно госпитализирован в 23-ю больницу, из которой он был переведен в институт Склифосовского. У Аксёнова был обнаружен тромб в сонной артерии, питающей левое полушарие мозга. Тромб был удален. Московскими врачами-неврологами было сделано все возможное, ничего лучшего сделать в другой стране не могли бы.

29 января 2008 года врачи оценивали состояние писателя как крайне тяжёлое. Василий Аксёнов оставался в больнице под наблюдением врачей. 28 августа 2008 года состояние оставалось «стабильно тяжёлым». 5 марта 2009 года возникли новые осложнения, Аксёнов был переведен в НИИ Бурденко и прооперирован. Позже Аксёнов был переведен обратно в НИИ имени Склифосовского.

«Он жутко страдал и физически мучился. По привычке его пытались реабилитировать. В последнее время он выживал только потому, что был очень сильным и мужественным человеком. Месяца три-четыре назад он подавал очень хорошие надежды на выздоровление. Нам казалось, что возвращаются психологические реакции, эмоции, но позднее это не подтвердилось», - сказал заведующий отделением реабилитации НИИ нейрохирургии при госпитале имени Бурденко Владимир Найдин.

По его словам, Аксёнов также страдал от тромбоза кишечника: «Именно с этим диагнозом он был отправлен из нашего НИИ в институт Склифосовского, где он был прооперирован. Операция прошла достаточно успешно, но, учитывая тяжелое состояние, которое было у пациента до этого, все равно не удалось избежать этого трагического конца. Говорят, что Бог дает человеку столько, сколько он может выдержать. Василий Аксёнов выдержал столько, сколько не под силу выдержать среднестатистическому человеку».

По словам литературного критика Владимира Бондаренко, изучавшего творчество писателя, смерть Аксёнова стала настоящим ударом по литературе шестидесятников, литературе русской эмиграции и всей литературе прошлого века. «Аксёнов - это, безусловно, один из самых ярких и известных во всем мире российских писателей второй половины XX века. Его книги, конечно, будут переиздаваться, потому что они уже прошли проверку временем», - сказал он.

О Василии Аксёнове в 2009 году был снят документальный фильм «Василий Аксёнов. Жаль, что вас не было с нами». В нем об Аксёнове рассказали писатели Анатолий Гладилин, Евгений Попов, Александр Кабаков, Белла Ахмадулина и Анатолий Найман. Лили Дени, переводчик Василия Асёнова, поделился своими воспоминаниями о начале 1960-х годов, рассказав о первом знакомстве с прозой писателя. Среди тех, кто также рассказал в фильме об Аксёнове - Борис Мессерер, Олег Табаков и Алексей Козлов.

Your browser does not support the video/audio tag.

Текст подготовил Андрей Гончаров

Использованные материалы:

Материалы сайта www.biograph.ru
Материалы сайта www.rian.ru
Материалы сайта www.news.km.ru
Материалы сайта www.jewish-library.ru
Материалы сайта www.peoples.ru
Текст статьи «Василий Аксенов: Майя - главная любовь», автор О.Кучкина

Вася, давай поговорим о любви. У Тургенева была Виардо, у Скотта Фитцджеральда - Зельда, у Герцена - Наташа, не будь ее, не родилась бы великая книга «Былое и думы». Что такое для писателя его женщина? Случалось в твоей жизни, что ты писал ради девушки, ради женщины?

Так не было... Но все же такое возвышенное было. И наша главная любовь - я не знаю, как Майя на это смотрит, но я смотрю так: Майя, да.

Хорошо помню: Дом творчества в Пицунде, ты появляешься с интересной блондинкой, и все шушукаются, что, мол, Вася Аксенов увел жену у известного кинодокументалиста Романа Кармена...

Я ее не уводил. Она была его женой еще лет десять.

- Ты с ним был знаком?

Нет. Я один раз ехал с ним в «Красной стреле» в Питер. Я был под банкой. А я уже слышал о его жене. И я ему говорю: правда ли, что у вас очень хорошенькая жена? Он говорит: мне нравится. Так он сказал, и может, где-то отложилось.

- Сколько лет тебе было?

Года 32 или 33. Я был женат. Кира у меня была жена. Кира - мама Алексея. И с ней как-то очень плохо было... На самом деле мы жили, в общем, весело. До рождения ребенка, до того, как она так располнела...

- Все изменилось оттого, что она располнела? Тебя это стало... обижать?..

Ее это стало обижать. Я к этому времени стал, ну, известным писателем. Шастал повсюду с нашими тогдашними знаменитостями... разные приключались приключения... она стала сцены закатывать...

- А начиналось как студенческий брак?

Нет, я уже окончил мединститут в Питере. И мы с другом поехали на Карельский перешеек, наши интересы - спорт, джаз, то-се. И он мне сказал: я видел на танцах одну девушку... Она гостила там у своей бабушки, старой большевички. Та отсидела в тюрьме, ее только что отпустили, это был 1956 год. А сидела она с 1949-го...

- И твоя мама сидела...

Моя мама сидела в 1937-м. А Кирину бабушку каким-то образом приплели к делу Вознесенского...

- Какого Вознесенского?

Не Андрея, конечно, а того, который направлял всю партийную работу в Советском Союзе. Его посадили и расстреляли. Приходил его племянник, который рассказывал, как тот сидел в тюрьме в одиночке и все время писал письма Сталину, что ни в чем не виноват. И вдруг в один прекрасный момент Политбюро почти в полном составе вошло в его камеру, и он, увидев их, закричал: я знал, друзья мои, что вы придете ко мне! И тогда Лазарь Каганович так ему в ухо дал, что тот оглох.

- Зачем же они приходили?

Просто посмотреть на поверженного врага.

- Садисты...

А Кира кончала институт иностранных языков и пела разные заграничные песенки очень здорово...

- И твое сердце растаяло.

Вот именно. А потом... всякие штучки были...

- Штучки - любовные увлечения?

Любовные увлечения. Это всегда по домам творчества проходило. И вот как-то приезжаем мы в Дом творчества в Ялте. Там Поженян, мой друг. Мы с ним сидим, и он потирает ручки: о, жена Кармена тут...

- Потирает ручки, думая, что у тебя сейчас будет роман?

Он думал, что у него будет роман. Она только что приехала и подсела к столу Беллы Ахмадулиной. А мы с Беллой всегда дружили. И Белла мне говорит: Вася, Вася, иди сюда, ты знаком с Майей, как, ты не знаком с Майей!.. И Майя так на меня смотрит, и у нее очень измученный вид, потому что у Кармена был инфаркт, и она всю зиму за ним ухаживала, и, когда он поправился, она поехала в Ялту. А потом она стала хохотать, повеселела. А в Ялте стоял наш пароход «Грузия», пароход литературы. Потому что капитаном был Толя Гарагуля, он обожал литературу и всегда заманивал к себе, устраивая нам пиры. И вот мы с Майей... Майя почему-то всегда накрывала на стол, ну как-то старалась, я что-то такое разносил, стараясь поближе к ней быть...

- Сразу влюбился?

Да. И я ей говорю: вот видите, какая каюта капитанская, и вообще как-то все это чревато, и завтра уже моя жена уедет... А она говорит: и мы будем ближе друг к другу. Поженян все видит и говорит: я ухожу... И уплыл на этой «Грузии». А мы вернулись в Дом творчества. Я проводил Киру, и начались какие-то пиры. Белла чего-то придумывала, ходила и говорила: знаете, я слыхала, что предыдущие люди закопали для нас бутылки шампанского, давайте искать. И мы искали и находили.

- Развод Майи был тяжелым?

Развода как такового не было, и не было тяжело, она хохотуха такая была. Все происходило постепенно и, в общем, уже довольно открыто. Мы много раз встречались на юге, и в Москве тоже. Я еще продолжал жить с Кирой, но мы уже расставались. Конечно, было непросто, но любовь с Майей была очень сильная... Мы ездили повсюду вместе. В Чегет, в горы, в Сочи. Вместе нас не селили, поскольку у нас не было штампа в паспорте, но рядом. За границу, конечно, она ездила одна, привозила мне какие-то шмотки...

- Время самое счастливое в жизни?

Да. Это совпало с «Метрополем», вокруг нас с Майей все крутилось, она все готовила там. Но это уже после смерти Романа Лазаревича. Мы в это время были в Ялте, ее дочь дозвонилась и сказала.

- Он не делал попыток вернуть Майю?

Он нет, но у него друг был, Юлиан Семенов, он вокруг меня ходил и говорил: отдай ему Майку.

- Что значит отдай? Она не вещь.

Ну да, но он именно так говорил.

- У тебя нет привычки, как у поэтов, посвящать вещи кому-то?

Нет. Но роман «Ожог» посвящен Майе. А рассказ «Иван» - нашему Ванечке. Ты слышала, что случилось с нашим Ванечкой?

- Нет, а что? Ванечка - внук Майи?

Ей внук, мне был сын. Ему было 26 лет, он кончил американский университет. У Алены, его матери, была очень тяжелая жизнь в Америке, и он как-то старался от нее отдалиться. Уехал в штат Колорадо, их было три друга: американец, венесуэлец и он, три красавца, и они не могли найти работы. Подрабатывали на почте, на спасательных станциях, в горах. У него была любовь с девушкой-немкой, они уже вместе жили. Но потом она куда-то уехала, в общем, не сладилось, и они трое отправились в Сан-Франциско. Все огромные такие, и Ваня наш огромный. Он уже забыл эту Грету, у него была масса девушек. Когда все съехались к нам на похороны, мы увидели много хорошеньких девушек. Он жил на седьмом этаже, вышел на балкон... Они все увлекались книгой, написанной якобы трехтысячелетним китайским мудрецом. То есть его никто не видел и не знал, но знали, что ему три тысячи лет. Я видел эту книгу, по ней можно было узнавать судьбу. И Ваня писал ему письма. Там надо было как-то правильно писать: дорогому оракулу. И он якобы что-то отвечал. И вроде бы он Ване сказал: прыгни с седьмого этажа...

- Какая-то сектантская история.

Он как будто и не собирался прыгать. Но у него была такая привычка - заглядывать вниз...

- Говорят, не надо заглядывать в бездну, иначе бездна заглянет в тебя.

И он полетел вниз. Две студентки тогда были у него. Они побежали к нему, он уже лежал на земле, очнулся и сказал: я перебрал спиртного и перегнулся через перила. После этого отключился и больше не приходил в себя.

- Как вы перенесли это? Как Майя перенесла?

Ужасно. Совершенно ужасно. Начался кошмар.

- Когда это случилось?

В 1999 году. Мы с ним дружили просто замечательно. Как-то он оказался близок мне. Лучшие его снимки я делал. Я еще хотел взять его на Готланд. Я, когда жил в Америке, каждое лето уезжал на Готланд, в Швецию, там тоже есть дом творчества наподобие наших, и там я писал. Этот дом творчества на вершине горы, а внизу огромная церковь святой Марии. Когда поднимаешься до третьего этажа, то видишь химеры на церкви, они заглядывают в окна. Я часто смотрел и боялся, что химера заглянет в мою жизнь. И она заглянула. Майя была в Москве, я - в Америке. Мне позвонил мой друг Женя Попов и сказал...

- Мне казалось, что, несмотря ни на что, жизнь у тебя счастливая и легкая.

Нет, очень тяжелая.

Ты написал рассказ о Ванечке - тебе стало легче? Вообще, когда писатель перерабатывает вещество жизни в прозу, становится легче?

Не знаю. Нет. Писать - это счастье. Но когда пишешь про несчастье - не легче. Она там в рассказе, то есть Майя, спрашивает: что же мы теперь будем делать? А я ей отвечаю: будем жить грустно.

- Вася, а зачем ты уехал из страны - это раз и зачем вернулся - два?

Уехал, потому что они меня хотели прибрать к рукам.

- Ты боялся, что тебя посадят?

Нет. Убьют.

- Убьют? Ты это знал?

Было покушение. Шел 1980 год. Я ехал из Казани, от отца, на «Волге», летнее пустое шоссе, и на меня вышли «КамАЗ» и два мотоцикла. Он шел прямо мне навстречу, они замкнули дорогу, ослепили меня...

- Ты был за рулем? Как тебе удалось избежать столкновения?

Просто ангел-хранитель. Я никогда не был каким-то асом, просто он сказал мне, что надо делать. Он сказал: крути направо до самого конца, теперь газ, и крути обратно, обратно, обратно. И мы по самому краю дороги проскочили.

А я считала тебя удачником... Ты так прекрасно вошел в литературу, мгновенно, можно сказать, начав писать, как никто не писал. Работа сознания или рука водила?

В общем-то рука водила, конечно. Я подражал Катаеву. Тогда мы с ним дружили, и он очень гордился, что мы так дружны...

Ты говоришь о его «Алмазном венце», «Траве забвения», о том, что стали называть «мовизмом», от французского «мо» - слово, вкус слова как такового? А у меня впечатление, что сперва начал ты, тогда и он опомнился и стал по-новому писать.

Может быть. Вполне. Он мне говорил: старик, вы знаете, у вас все так здорово идет, но вы напрасно держитесь за сюжет, не надо развивать сюжет.

- У тебя была замечательная бессюжетная вещь «Поиски жанра» с определением жанра «поиски жанра»...

К этому времени он с нами разошелся. Уже был «Метрополь», а он, выступая на свое 80-летие по телевизору, сказал: вы знаете, я так благодарен нашей партии, я так благодарен Союзу писателей... Кланялся. Последний раз я проезжал по Киевской дороге и увидел его - он стоял, такой большой, и смотрел на дорогу... Если бы не было такой угрозы моим романам, я бы еще, может, не уехал. Были написаны «Ожог», «Остров Крым», масса задумок. Все это не могло быть напечатано здесь и стало печататься на Западе. И на Западе же, когда я начал писать свои большие романы, произошла такая история. Мое главное издательство «Рэндом Хаус» продалось другому издательству. Мне мой издатель сказал: не волнуйся, все останется по-старому. Но они назначили человека, который сперва присматривался, а потом сказал: если вы хотите получать прибыль, вы должны выгнать всех интеллектуалов.

- И ты попал в этот список? Прямо как у нас.

Приноси доход или пропадешь - у них такая поговорка. Этот человек стал вице-президентом издательской компании, и я понял, что моих книг там больше не будет. И я вдруг понял, что возвращаюсь в Россию, потому что опять спасаю свою литературу. Главное, я вернулся в страну пребывания моего языка.

- Вася, ты жил в Америке и в России. Что лучше для жизни там и здесь?

Меня греет то, что в Америке читают мои книги. Это, конечно, не то, что было в СССР... Но меня издают тиражами 75 тысяч, 55 тысяч...

Но я спрашиваю не о твоих эгоистических, так сказать, радостях, я спрашиваю о другом: как устроена жизнь в Америке и как устроена у нас?

В Америке удивительная жизнь на самом деле. Невероятно удобная, уютная. Во Франции не так уютно, как в Америке.

- В чем удобство? К тебе расположены, тебе улыбаются, тебе помогают?

Это тоже. Там много всего. Там университет берет на себя множество твоих забот и занимается всей этой бодягой, которую представляют формальности жизни, это страшно удобно.

- А что ты любишь в России?

Язык. Мне очень язык нравится. Больше ничего не могу сказать.

- Кому и чем чувствуешь ты себя обязанным в жизни?

Я сейчас пишу одну штуку о моем детстве. Оно было чудовищным. И все-таки чудовище как-то давало мне возможность выжить. Мама отсидела, отец сидел. Когда меня разоблачили, что я скрыл сведения о матери и об отце, меня выгнали из Казанского университета. Потом восстановили. Я мог загреметь на самом деле в тюрьму. Потом такое удачное сочетание 60-х годов, «оттепели» и всего вместе - это закалило и воспитало меня.

- Ты чувствовал себя внутри свободным человеком?

Нет, я не был свободным человеком. Но я никогда не чувствовал себя советским человеком. Я приехал к маме в Магадан на поселение, когда мне исполнилось 16 лет, мы жили на самой окраине города, и мимо нас таскались вот эти конвои, я смотрел на них и понимал, что я не советский человек. Совершенно категорично: не советский. Я даже один раз прицеливался в Сталина.

- Как это, в портрет?

Нет, в живого. Я шел с ребятами из строительного института по Красной площади. Мы шли, и я видел Мавзолей, где они стояли, черные фигурки справа, коричневые слева, а в середине - Сталин. Мне было 19 лет. И я подумал: как легко можно прицелиться и достать его отсюда.

- Представляю, будь у тебя что-то в руках, что бы с тобой сделали.

Естественно.

- А сейчас ты чувствуешь себя свободным?

Я почувствовал это, попав на Запад. Что я могу поехать туда-то и туда-то, в любое место земного шара, и могу вести себя, как захочу. Вопрос только в деньгах.

- Как и у нас сейчас.

Сейчас все совсем другое. Все другое. Кроме прочего, у меня два гражданства.

- Если что, будут бить не по паспорту.

Тогда я буду сопротивляться.

- Возвращаясь к началу разговора, женщина для тебя, как писателя, продолжает быть движущим стимулом?

Мы пожилые люди, надо умирать уже...

- Ты собираешься?

Конечно.

- А как ты это делаешь?

Думаю об этом.

- Ты боишься смерти?

Я не знаю, что будет. Мне кажется, что-то должно произойти. Не может это так просто заканчиваться. Мы все дети Адама, куда он, туда и мы, ему грозит возвращение в рай, вот и мы вслед за ним...

ИЗБРАННЫЕ РАБОТЫ

Проза:

1960 - «Коллеги» (повесть)
1961 - «Звёздный билет» (повесть)
1963 - «Апельсины из Марокко» (повесть)
1964 - «Катапульта», (повесть и рассказы)
1964 - «Пора, мой друг, пора» (повесть)
1964 - «На полпути к Луне», (сборник рассказов)
1965 - «Победа» (рассказ с преувеличениями)
1965 - «Жаль, что вас не было с нами» (повесть)
1968 - «Затоваренная бочкотара» (повесть)
1969 - «Любовь к электричеству» (повесть)
1971 - «Рассказ о баскетбольной команде, играющей в баскетбол» (очерк)
1972 - «В поисках жанра» (повесть)
1972 - «Мой дедушка - памятник» (повесть)
1973 - «Золотая наша Железка» (роман)
1975 - «Ожог» (роман)
1976 - «Сундучок, в котором что-то стучит»(повесть)
1979 - «Остров Крым» (роман)
1983 - «Скажи изюм»
1987 - «В поисках грустного бэби»
1989 - Yolk of the Egg ((англ.) перевод на русский - «Желток яйца», 2002)
1994 - «Московская сага» (роман-эпопея) экранизация «Московская сага»
1998 - «Новый сладостный стиль»
2000 - «Кесарево свечение»
2004 - «Вольтерьянцы и вольтерьянки» (роман, премия «Русский Букер»)
2006 - «Москва Ква-Ква» (роман)
2007 - «Редкие земли»
2009 - «Таинственная страсть. Роман о шестидесятниках»

Сценарии к фильмам:

1962 год - Когда разводят мосты
1962 год - Коллеги
1962 год - Мой младший брат
1970 год - Хозяин
1972 год - Мраморный дом
1975 год - Центровой из поднебесья
1978 год - Пока безумствует мечта
2007 год - Татьяна
2009 год - Шут

Пьесы:

1965 год - «Всегда в продаже»
1966 год - «Твой убийца»
1968 год - «Четыре темперамента»
1968 год - «Аристофаниана с лягушками»
1980 год - «Цапля»
1998 год - «Горе, горе, гореть»
1999 год - «Аврора Горенина»
2000 год - «Ах, Артур Шопенгауэр»