Различие между барокко и классицизмом. Некоторые особенности переломного периода между барокко и классицизмом в русской архитектуре

Le style c"est l"homme («стиль - это человек»). Эту максиму, принадлежащую Бюффону, можно уподобить математическому выражению, связывающему две переменных. Независимой переменной, аргументом, выступает человек, а стиль как некоторая упорядоченная последовательность выразительных практик - функцией. Каков человек - таков и стиль. При всей универсальности этого определения необходимо учитывать исторический контекст момента его появления - век Просвещения, с его концепцией «естественного человека». Последняя, как известно, является непосредственным развитием идей XVII века, этого начала Нового времени, и характерных для него стилей - классицизма и барокко. Можно говорить о том, что в этих стилях, их комбинации, содержится проект всего Нового времени, вплоть до современности.

Само понятие стиль (от лат. stylus - палка) и родственное ему понятие стимул (от лат. stimulus , букв. - остроконечная палка, которой погоняли животных) этимологически как нельзя лучше сопрягаются с принципами классицизма. Предпочтение прямой линии перед всякими другими свойственно картезианскому рационализму. Окружность потеряла свой онтологический статус вместе с аристотелизмом и уступила место беспредельному, бескачественному, абсолютно исчислимому. «Бог - утверждает Декарт - единственный творец всех существующих в мире движений, поскольку они вообще существуют и поскольку они прямолинейны. Однако различные положения материи превращают эти движения в неправильные и криволинейные. Точно также теологи учат нас, что Бог есть творец всех наших действий, поскольку они существуют и поскольку в них есть нечто хорошее, однако различные наклонности наших воль могут сделать эти действия порочными» (Декарт Р. Сочинения: В 2-х тт. М.: Мысль, 1989. Т.1. С.205). Не следует воспринимать подобное высказывание как попытку надеть маску ортодоксальной теологии на инерциальный принцип Галилея. Декарт не случайно затрагивает фундаментальный вопрос о проблеме зла и свободе воли, и делает это вполне в соответствии с воззрениями св. Августина. По мнению А.-И. Марру, «о первостепенном месте, которое занимал Августин во французском сознании XVII в., ничто не свидетельствует лучше, чем сыгранная им роль в развитии картезианства» (Марру А.-И. Святой Августин и августинианство. Долгопрудный: Вестком, 1999. С.185). Так между ригоризмом «внутреннего человека» св. Августина, устремленного мистически и интеллектуально к Богу по кратчайшему пути, в течение которого ему не позволительно отвлекаться, и ригоризмом «внутреннего человека» Декарта существует общность. Она состоит, во-первых, в постоянной необходимости преодоления сомнения посредством разума, ведомого Всевышним. Декартовский тезис «Бог не обманщик» гарантирует истинность Метода. Во-вторых, в возможности лишь приблизительно достичь поставленной цели. Для св. Августина таковою являлось постижение Бога, для Декарта - достижение господства над природой посредством конструирования. Отсюда возникает множественность возможных вариантов и пробабилизм картезианства (Гайденко П. История новоевропейской философии в ее связи с наукой. М.: Университетская книга, 2000. С.130). Несомненно, что наиболее наглядным примером реализации картезианского проекта господства над природой может служить планировка версальского парка А. Ленотром (Лихачев Д.С. Избранные работы: В 3-х тт. М.: Худож. лит., 1987. Т.3. С.488). Это одновременно и рукотворный эдем и зримое воплощение лаконичной формулы абсолютизма, принадлежащей еще Франциску I: «Un roi, une foi, une loi». Триада «один король, одна вера, один закон» оказывается созвучной трехлучевой парковой композиции, как и принцип единства времени, места и действия из «Поэтического искусства» Н. Буало с его строгой иерархией жанров.

Длительное сосуществование классицизма и барокко трудно считать случайностью. Подобный синхронизм указывает на их взаимосвязанность, которая, естественно, не устраняет существенных различий черт и генезиса двух стилей. Барокко явилось прямым наследником Ренессанса, но наследником явно разочарованным. Вот что пишет, например, А.Ф. Лосев о Монтене: «Его «Опыты» лишены всякой системы, <…> пересыпаны античными цитатами, хотя из античности ему сначала были близки только стоики, а потом стали близкими исключительно скептики» (Лосев А.Ф. Эстетика Возрождения. М.: Мысль, 1978. С.597). Монтень был предшественником именно Декарта, но здесь следует отметить упоминание о стоицизме и скептицизме как о имеющих непосредственное отношение к стилю барокко. Если классицизм исходил из августианства в виде секуляризованного дуализма между природой и человеком, который должен быть снят монизмом подчинения некоей единой (но не единственно возможной) форме, то барокко исходило из всеобщности стоицистского Логоса, единства в виде организма, пропитанного дыханием пневмы. В контексте все того же августианства оно ставило акцент на психологической сложности индивидуальной личности. Во взгляде на мир вместо жесткой монофонической иерархии универсализма, присущей классицизму, возникал полифонический универсализм пластичности, декларирующий возможность множественных вариаций одной и той же формы или темы. Безостановочный бег баховской фуги аккомпанирует «фаустовскому» человеку. Как явление историческое барокко предшествовало классицизму, но в плане дальнейшей перспективы смены стилей его следует признать скорее наследником, чем предшественником классицизма. Хорошо известно, что появление барокко связано с Котрреформацией. Каноны и цели ордена иезуитов нашли свое выражение именно в стиле барокко. Достаточно напомнить о главном иезуитском храме Иль Джезу в Риме (1568-1584), построенном по проекту Дж. Виньолы. Этом, быть может, первом типовом проекте в истории архитектуры, реализованном на пространствах от Парагвая до Лифляндии. Основная черта барокко - его обманчивость, симулятивность дала ему возможность обратить в своих поклонников и врагов «солдат Иисуса» - протестантов, с присущим им культом труда. «Барокко - как отмечает Ж. Делез - изобретает бесконечное производство или бесконечный процесс работы. Проблема не в том, как завершить складку, но в том, как ее продолжить, пересечь ею потолок, устремить ее к бесконечности» (Делез Ж. Складка, Лейбниц и барокко. М.: Логос, 1997. С.63). Потому сложные формы и контрапункт, за которыми скрывается симметрия чисел и функций, оказались способными прославить добродетели пуритан (например, оратория Г.Ф. Генделя «Иуда Маккавей»). Обращение к ветхозаветным сюжетам свойственно и литературе барокко. «Потерянный рай» Дж. Мильтона и «Величайшее чудовище мира» П. Кальдерона. Тема катастрофы, вытекающая из столкновения свободной воли и Закона доминирует в трагедийном жанре эпохи. При этом понимание Закона весьма эклектично: оно может быть ветхозаветным, гностическим и рационалистическим. В последнем случае обнаруживается совпадение с классицизмом. Гностические черты барокко нашли свое проявление в увлечении астрологией и алхимией, о чем свидетельствует не только литература эпохи. Так И. Кеплер никогда не скрывал своей приверженности к астрологии, она даже служила ему средством зарабатывать на хлеб. И. Ньютон предпочитал хранить на этот счет молчание, как и по поводу своего антитринитаризма. Однако ньютонианская программа физики пропитана не только математикой (в ее рационалистическом декартовском понимании), но и духом алхимии, из которой ее творец сумел извлечь немало научных идей (Дмитриев И.С. Неизвестный Ньютон. Силуэт на фоне эпохи. СПб.: Алетейя, 1999). Его знаменитый ответ на абсолютно справедливые упреки картезианцев в возрождении магического принципа - «гипотез не измышляю» - есть не что иное, как трюизм.

Стремление к контрасту и внешнему правдоподобию посредством применения разнообразных технологий, характерное для барокко, вытекает из его глубочайшего пессимизма. «Как бы красива ни была комедия в остальных частях, - писал Паскаль - последний акт всегда бывает кровавым. Набросают земли на голову - и конец навеки!» (Паскаль Б. Мысли. М.: REFL-book, 1994. С.256). Отсюда страсть к натюрморту и гипертрофированное жизнелюбие рубенсовской обнаженной натуры. Ирония и соблазн искусственного пытаются заговорить смерть и перехватить у нее плутовским способом власть над миром. В этом смысле наша современность с ее страстью к контрасту и синтетическому (вплоть до клонирования) продолжает тенденцию барокко. «Лепнину можно мыслить - отмечает Ж. Бодрийяр - как триумфальный взлет науки и технологии, но она также, и, прежде всего, связана с барокко <…> Здесь уже заложена вся технология и технократия - презумпция идеальной поддельности мира, которая находит себе выражение в изобретении универсального вещества и в универсальной комбинаторике веществ» (Бодрийяр Ж. Символический обмен и смерть. М.: Добросвет, 2000. С.116).

Сочетание жестких принципов классицизма и гибких барокко можно увидеть во всех последующих стилях. Доминирование одних над другими определяется лишь тактическими соображениями, должными обеспечить наибольшую эффективность. «Известно ли вам, - говорит бальзаковский Вотрен, этот «Наполеон каторги», обращаясь к юному Растиньяку, - как здесь прокладывают себе дорогу? В эту людскую массу надо врезаться пушечным ядром или проникнуть как чума». Классицизм можно сравнить с первым, барокко - со вторым. Оба они явились инструментами Нового времени по формированию Нового человека. Так доминанту классицизма можно увидеть в модерне с его проектами футуристов и Ле Корбюзье, его пафосом серьезного. Постмодерн отдает предпочтение приемам барокко. Переходит на язык двоичных кодов и детерминированного хаоса. Проявляет заботу об экологии и покрывает мир паутиной информационных сетей, симулируя «невыносимую легкость бытия».

Отличия барокко от классицизма.

В эпоху классицизма, которая последовала за эпохой барокко, роль полифонического многоголосиия уменьшилась и на первое место вышло гомофонное многоголосие
(от греч. "хомос" - "один", и "фоне" - "звук", "голос")

В отличие от полифонии, где все голоса равноправны, в гомофонном многоголосии выделяется один, исполняющий главную тему , а остальные играют роль аккомпанемента (сопровождения). Аккомпанемент представляет собой, как правило, систему аккордов (гармоний). Отсюда и название нового способа сочинения музыки – гомофонно-гармонический.

В музыке стало меньше орнаментации, украшений. Произведения стали более стройными, чёткими по структуре, особенно те, которые написаны в сонатной форме .

В эпоху барокко в музыкальном произведении каждая из частей концентрировалась на выражении и раскрытии одного, ярко прорисованного чувства, что решалось с помощью изложения одной темы, которая изменялась (варьировалась) на протяжении всейчасти, а в эпоху классицизма в одной части произведения раскрывалось множество эмоций , которые выражались с помощью изложения и развития двух и более различных по образному содержанию тем.

Музыка раннего барокко (1600-1654)

Условной точкой перехода между эпохами ренессанса и барокко можно считать развитие итальянской оперы итальянским композитором Клаудио Монтеверди (1567-1643).

Композитор родился в итальянском городе Кремона в семье врача. Как музыкант Монтеверди сложился ещё в юности. Он писал и исполнял мадригалы; играл на органе, виоле и других инструментах. Сочинению музыки Монтеверди обучался у известных в то время композиторов. В 1590 г. в качестве певца и музыканта его пригласили в Мантую, ко двору герцога Винченцо Гонзаги; позже он возглавил придворную капеллу. В 1612 г. Монтеверди покинул службу в Мантуе и с 1613 г. поселился в Венеции. Во многом благодаря Монтеверди в 1637 г. в Венеции открылся первый в мире публичный оперный театр. Там композитор возглавил капеллу собора СанМарко. Перед смертью Клаудио Монтеверди принял духовный сан.

Изучив оперное творчество копозиторов ренессанса Пери и Каччини, Монтеверди создал собственные оперные произведения. Уже в первых операх - "Орфей" (1607 г.) и "Ариадна" (1608 г.) - композитору удалось музыкальными средствами передать глубокие и страстные чувства, создать напряжённое драматическое действие. Монтеверди - автор многих опер, но сохранились только три - "Орфей", "Возвращение Улисса на родину" (1640 г.; на сюжет древнегреческой эпической поэмы "Одиссея") и "Коронация Поппеи" (1642 г.).

В операх Монтеверди гармонично сочетаются музыка и текст. В основе опер – монолог – речитатив (от ит. recitare - "декламировать"), в котором декламируется каждое слово, а музыка гибко и тонко передаёт оттенки настроения. Монологи, диалоги и хоровые эпизоды плавно перетекают друг в друга, действие развивается неспешно (в операх Монтеверди три-четыре акта), однако динамично. Важную роль композитор отводил оркестру. В "Орфее", например, он использовал почти все известные в то время инструменты. Оркестровая музыка не просто сопровождает пение, но сама рассказывает о событиях, происходящих на сцене, и переживаниях персонажей. В "Орфее" впервые появилась увертюра (фр. ouverture, or лат. apertura - "открытие", "начало") - инструментальное вступление к крупному музыкальному произведению. Оперы Клаудио Монтеверди оказали значительное влияние на венецианских композиторов, заложили основы венецианской оперной школы.

Монтеверди писал не только оперы, но и духовную музыку , религиозные и светские мадригалы . Он стал первым композитором, который не противопоставлял полифонический и гомофонный методы - хоровые эпизоды его опер включают в себя приёмы полифонии.
В творчестве Монтеверди новое соединилось со старым - традициями эпохи Возрождения.

К началу XVIII в. сложилась оперная школа в Неаполе . Особенности этой школы - повышенное внимание к пению, главенствующая роль музыки. Именно в Неаполе был создан вокальный стиль бельканто (ит. bel canto - "прекрасное пение"). Бельканто славится необычайной красотой звучания, мелодичностью и техническим совершенством. Исполнитель стиля бельканто должен уметь воспроизводить множество оттенков тембра голоса, а также виртуозно передавать многочисленные, накладывающиеся на основную мелодию быстрые последовательности звуков - колоратуры (ит. coloratura - "украшение").

В XVIII столетии опера стала основным видом музыкального искусства в Италии, чему способствовал высокий профессиональный уровень певцов, обучавшихся в консерваториях (ит. conservatorio, err лат. conserve - "охраняю" ) - учебных заведениях, готовивших музыкантов. К тому времени в центрах итальянского оперного искусства - Венеции и Неаполе - было создано по четыре консерватории. Популярности жанра служили и открывшиеся в разных городах страны оперные театры, доступные для всех слоев общества. Итальянские оперы ставились в театрах крупнейших европейских столиц, а композиторы Австрии, Германии и других стран писали оперы на итальянские тексты.

Значительной фигурой периода раннего барокко, позиция которого была на стороне Католицизма, противостоящего растущему идейному, культурному и общественному влиянию Протестантизма, был Джованни Габриэли (1555-1612). Его работы принадлежат стилю «Высокого возрождения» (период расцвета Ренессанса). Однако некоторые его нововведения в области инструментовки (назначение определённому инструменту собственных, специфических задач) однозначно указывают, что он был одним из композиторов, повлиявших на появление нового стиля.

Одно из требований, предъявляемых церковью сочинению духовной музыки, заключалось в том, чтобы тексты в произведениях с вокалом были разборчивы . Это потребовало ухода от полифонии к музыкальным приёмам, где слова выходили на передний план. Вокал стал более сложен, витиеват по сравнению с аккомпанементом.

В распространение новых приёмов большой вклад внёс и немецкий композитор Генрих Шюц (1585-1672), обучавшийся в Венеции.Это наиболее известный немецкий композитор до Иоганна Себастьяна Баха и одним из самых важных композиторов периода раннего барокко наряду с Д. Габриэли и К.Монтеверди. Он использовал новые техники в своих работах, когда служил хормейстером в Дрездене.

Музыка зрелого барокко (1654-1707)

Период централизации верховной власти в Европе часто называют Абсолютизмом . Абсолютизм достиг своего апогея при французском короле Людовике XIV. Для всей Европы двор Людовика был образцом для подражания. В том числе и музыка, исполнявшаяся при дворе. Возросшая доступность музыкальных инструментов (особенно это относилось к клавишным) дала толчок к развитию камерной музыки(от ит. camera - "комната") , исполнявшейся в небольших помещения или в домашней обстановке.

Зрелое барокко отличается от раннего повсеместным распространением нового полифонического стиля (свободного письма ) и усилившимся разделением музыкальных форм, особенно в опере. Как и в литературе, появившаяся возможность многотиражной печати музыкальных произведений привела к расширению аудитории; усилился обмен между центрами музыкальной культуры.

В теории музыки зрелого барокко определяется фокусированием композиторов на гармонии и на попытках создать стройные системы музыкального обучения.
В последующие годы это привело к появлению множества теоретических трудов. Замечательным образцом подобной деятельности может служить работа периода позднего барокко - «Gradus ad Parnassum» (русск. Ступени к Парнасу), опубликованная в 1725 году Иоганном Йозефом Фуксом (нем. Johann Joseph Fux) (1660-1741), австрийским теоретиком и композитором. Это сочинение, систематизировавшее теорию контрапункта, практически до конца XIX века было важнейшим пособием для изучения контрапункта.

Выдающимся представителем придворных композиторов двора Людовика XIV был Джованни Баттиста Люлли (1632-1687). (Жан –Батист) . Уже в 21 год он получил звание «придворного композитора инструментальной музыки». Творческая работа Люлли с самого начала была крепко связана с театром. Вслед за организацией придворной камерной музыки и сочинением «airs de cour» (придворных арий) он начал писать балетную музыку. Сам Людовик XIV танцевал в балетах, которые были тогда излюбленным развлечением придворной знати. Люлли был превосходным танцором. Ему доводилось участвовать в постановках, танцуя вместе с королём. Он известен своей совместной работой с Мольером, на пьесы которого он писал музыку. Но главным в творчестве Люлли было всё же написание опер . Удивительно, но Люлли создал законченный тип французской оперы; так называемой во Франции лирической трагедии (фр. tragedie lyrique), и достиг несомненной творческой зрелости в первые же годы своей работы в оперном театре. Люлли часто использовал контраст между величественным звучанием оркестровой секции, и простыми речитативами и ариями. Музыкальный язык Люлли не очень сложен, но, безусловно, нов: ясность гармонии, ритмическая энергия, чёткость членения формы, чистота фактуры говорят о победе принципов гомофонного мышления. В немалой степени его успеху способствовало так же его умение подбирать музыкантов в оркестр, и его работа с ними (он сам проводил репетиции). Неотъемлемым элементом его работы было внимание к гармонии и солирующему инструменту.

Композитор и виолинист Арканджело Корелли (1653-1713) известен своей работой над развитием жанра кончерто гроссо(concerto grosso - "большой концерт") . Корелли был одним из первых композиторов, чьи произведения публиковались и исполнялись по всей Европе. Как и оперные сочинения Ж.Б.Люлли, жанр кончерто гроссо построен на контрастном сопоставлении звучания небольших солирующих групп оркестра и звучания полного оркестра. Музыка построена на резких переходах от громко звучащих частей к тихим, быстрые пассажи противопоставлены медленным. Среди последователей Арканджело Корелли был Антонио Вивальди, позднее сочинивший сотни работ, написанных в излюбленных формах Корелли: трио-сонатах и концертах.

В Англии зрелое барокко отмечено ярким гением Генри Пёрселла (1659-1695). Он умер молодым, в возрасте 36 лет, написав большое количество произведений и став широко известным ещё при жизни. Пёрселл был знаком с творчеством Корелли и других итальянских композиторов эпохи барокко.За свою короткую жизнь Пёрселл написал много вокальных, инструментальных, музыкально-театральных произведений, наиболее значительное из которых - опера "Дидона и Эней" (1689 г.). Это первая английская национальная опера . Она была заказана учителем танцев из пансиона для благородных девиц. Частный характер заказа повлиял на облик произведения: в отличие от монументальных опер Монтеверди или Люлли сочинение Пёрселла невелико по размерам , действие развивается стремительно . Либретто оперы (автор Николас Тэйт) было написано по мотивам героического эпоса "Энеида" римского поэта Вергилия.

У Вергилия один из защитников Трои - Эней после падения города отправляется странствовать. Буря прибивает его корабль к берегам Африки; здесь он встречается с Дидоной, царицей Карфагена. Дидона полюбила Энея и, когда герой по велению богов её покинул, лишила себя жизни. В опере Пёрселла вестника, разлучившего героев, посылают не боги, а лесные ведьмы (популярные персонажи английского фольклора). Эней принял обман за священный долг перед богами и погубил самое ценное - любовь.

Отличительная черта творчества Пёрселла - гармоничность . Композитор обладал удивительным даром создавать совершенные мелодии - спокойные, величественные и безукоризненные по форме. После Генри Пёрселла в английской музыке до XX в. вряд-ли можно назвать столь же ярких мастеров.

В отличие от вышеперечисленных композиторов Дитрих Букстехуде (1637-1707 ) не был придворным композитором. Букстехуде работал органистом , сначала в Хельсингборге (1657-1658), затем в Эльсиноре (1660-1668), а затем, начиная с 1668 года, в церкви св. Марии в Любеке. Он зарабатывал не публикацией своих произведений, а их исполнением, и патронажу знати предпочитал сочинение музыки на церковные тексты и исполнение собственных органных композиций.Его сочинения для органа отличались богатством фантазии, обилием неожиданных и красочных сопоставлений, глубоким драматизмом К сожалению, сохранились далеко не все произведения этого композитора. Музыка Букстехуде во многом построена на масштабности замыслов, богатстве и свободе фантазии, склонности к патетике, драматизму, несколько ораторской интонации. Его творчество оказало сильное влияние на таких композиторов, как И. С. Бах и Г.Ф.Телеман.

Музыка позднего барокко (1707-1760)

Точная грань между зрелым и поздним барокко является предметом обсуждения; она лежит где-то между 1680 и 1720. В немалой степени сложности её определения служит тот факт, что в разных странах стили сменялись несинхронно; новшества, уже принятые за правило в одном месте, в другом являлись свежими находками. Италия , благодаря Арканджело Корелли и его ученикам Франческо Джеминиани и Пьетро Локателли становится первой страной, в которой барокко переходит из зрелого в поздний период . Важной вехой можно считать практически абсолютное главенство тональности , как структуризирующего принципа сочинения музыки. Это особенно заметно в теоретических работах Жана Филиппа Рамо, который занял место Люлли, как главного французского композитора. В то же время, появление капитального труда Иоганна Йозефа Фукса «Градус ад Парнассум» (1725), посвященного полифонии строгого стиля, свидетельствовало о присутствии в музыке двух сочинительских стилей – гомофонно-гармонического и полифонического.

Формы , открытые предыдущим периодом, достигли зрелости и большой вариативности; концерт, сюита, соната, кончерто гроссо, оратория, опера и балет уже не имели резко выраженных национальных особенностей. Повсеместно устоялись общепринятые схемы произведений: повторяющаяся двухчастная форма (AABB), простая трёхчастная форма (ABC) и рондо.

Антонио Вивальди (1678-1741) - итальянский композитор, родился в Венеции.
В 1703 году принял сан католического священника. Первого декабря того же года он становится maestro di violino в венецианском сиротском приюте «Pio Ospedale della Pieta» для девочек. Известность Вивальди принесли не концертные выступления или связи при дворе, а публикации его работ, включавшие его трио-сонаты, скрипичные сонаты и концерты. Они были опубликованы в Амстердаме и широко разошлись по Европе. Именно в эти инструментальные жанры, в то время всё ещё развивающиеся, (барочная соната и барочный концерт), Вивальди и внёс свой самый значительный вклад. Для музыки Вивальди характерны определённые приёмы: трёхчастная циклическая форма для кончерто гроссо и использование ритурнели в быстрых частях. Вивальди сочинил более 500 концертов. Он также давал программные названия некоторым своим работам, таким как знаменитые «Времена года». Карьера Вивальди показывает возросшую возможность для композитора существовать независимо: на доходы от концертной деятельности и публикации своих сочинений.

Доменико Скарлатти (1685-1757) был одним из ведущих клавишных композиторов и исполнителей своего времени. Он начал свою карьеру, как придворный композитор; вначале в Португалии, а с 1733 года в Мадриде, где он и провёл остаток жизни. Его отец Алессандро Скарлатти считается основателем неаполитанской оперной школы. Доменико тоже сочинял оперы и церковную музыку, но известность (уже после его смерти) ему обеспечили его произведения для клавишных . Часть этих произведений он написал для собственного удовольствия, часть - для своих знатных заказчиков.

Самым знаменитым придворным композитором эпохи барокко стал Георг Фридрих Гендель (1685-1759). Он родился в Германии, три года учился в Италии, но в 1711 году уехал Лондон, где и начал свою блистательную и коммерчески успешную карьеру независимого оперного композитора, выполняющего заказы для знати. Обладающий неутомимой энергией, Гендель перерабатывал материал других композиторов, и постоянно переделывал свои собственные сочинения. Например, он известен тем, что переработал знаменитую ораторию «Мессия» столько раз, что сейчас не существует версии, которую можно назвать первоначальной. Несмотря на то, что его финансовое состояние то улучшалось, то приходило в упадок, его известность, основанная на опубликованных произведениях для клавишных, церемониальной музыке, операх, кончерто гроссо и ораториях всё возрастала. Уже после смерти он был признан ведущим европейским композитором, и изучался музыкантами эпохи классицизма. За свою жизнь Гендель написал около 50 опер («Альмира» "Агриппина", "Ринальдо", «Юлий Цезарь»и др.), 23 оратории («Мессия», «Самсон», «Иуда Маковей», «Геркулес»), бесчисленное количество церковних хоралов, органных концертов, а також ряд произведений развлекательного характера («Музыка на воде», «Музыка для королевских фейерверков»).

Один из величайших композиторов эпохи барокко - Иоганн Себастьян Бах родился
21 марта 1685 года в городе Эйзенах, Германия. За свою жизнь он сочинил более 1000 произведений в различных жанрах, кроме оперы . Но при жизни он не добился какого-либо значимого успеха. Много раз переезжая, Бах сменял одну не слишком высокую должность за другой: в Веймаре он был придворным музыкантом у Веймарского герцога Иоганна Эрнста, затем стал смотрителем органа в церкви св. Бонифация в Арнштадте, через несколько лет принял должность органиста в церкви св. Власия в Мюльхаузене, где поработал всего лишь около года, после чего вернулся в Веймар, где занял место придворного органиста и устроителя концертов. На этой должности он задержался на девять лет. В 1717 году Леопольд, герцог Анхальт-Кётенский, нанял Баха на должность капельмейстера, и Бах стал жить и работать в Кётене. В 1723 Бах переехал в Лейпциг, где и остался до своей смерти в 1750 году.

И.С.Баха хорошо знали в Германии при жизни как композитора, исполнителя, педагога и отца Бахов-младших, в первую очередь Карла Филиппа Эммануила. Но в последние годы жизни и после смерти Баха его известность как композитора стала уменьшаться: его стиль считали старомодным по сравнению с расцветающим классицизмом.

В 1802 году Иоганн Николай Форкель издал первую наиболее полную биографию Иоганна Себастьяна Баха. В 1829 г., через 79 лет после смерти И. С. Баха, Феликс Мендельсон исполнил в Берлине баховские «Страсти по Матфею». Успех этого концерта воскресил интерес к творчеству И. С. Баха и стал причиной появления громадного интереса к музыке Баха в Германии, а затем и во всей Европе.

Сейчас И. С. Бах является одним из самых популярных композиторов всех времён: например, в голосовании «Лучший композитор тысячелетия», проведённом на Cultureciosque.com Бах занял первое место.

Барокко и классицизм

дворец версаль культура художественный

В XVII веке в условиях активного развития экономики и искусств Франция приобрела статус образцовой страны абсолютистских форм правления и практичной экономической политики. Благодаря движению Контрреформации Рим в культурном пространстве территориально раздробленной Италии обрел новое значение. В результате этого получило сильный импульс строительство культовых зданий. Начавшийся в этих условиях в конце XVII века новый этап строительства способствовал тому, что немецкие князья ориентировались в своих потребностях на иностранные образцы. В большой степени они испытали влияние французского абсолютизма Людовика XIV. Каждый феодал - как ни мала была принадлежавшая ему территория - копировал свою резиденцию с Версаля, этой жемчужины монарших владений.

Несмотря на то, что для европейской архитектуры XVII - XVIII веков не характерно единообразие и целостность, её принято объединять общим понятием «барокко». Княжеские замки и культовые здания стали первоочередными объектами при строительстве и олицетворяли собой сопротивление Реформации. В 1730-х годах стало заметно ощущаться влияние Просвещения, что незамедлительно нашло отражение в усилении интимности сооружений. Любимым местом пребывания князей стали небольшие элегантные замки в окружении парков. Это является одной из самых ярких отличительных черт барокко.

Новый стиль призвал на помощь при ведении градостроительных мероприятий красоту окружающей среды, или проще говоря - пейзаж. Пейзаж стал одним из главных компонентов городского ансамбля. Площадь, утратив свое функциональное и демократическое содержание, стала парадной частью города, его украшением. Архитектуру барокко отличает грандиозность, пышность и динамика, зрелищность и сильный контраст масштабов и ритмов.

Благодаря причудливой пластике фасадов, сложным криволинейным планам и очертаниям дворцы и церкви барокко приобрели некоторую живописность и динамичность. Они словно врастали в окружающее их пространство. Интерьеры барокко были украшены многоцветной скульптурой, лепниной, резьбой; зеркала и росписи были необходимы для иллюзорного расширения пространства, а живопись плафонов создавала иллюзию разверзшихся над зрителем сводов.

В живописи и скульптуре барокко главенствующее положение принадлежало декоративным многоплановым композициям религиозного, мифологического или аллегорического характера, а также парадным портретам. При изображении человека предпочтительными были состояния напряжения, экзальтации и повышенного драматизма. В живописи большое значение приобрело эмоциональное, ритмичное и колористическое единство целого, часто непринужденная свобода мазка; в скульптуре - живописная текучесть формы, богатство аспектов и впечатлений.

Характерные черты барокко - это усложненность планов, богатое оформление интерьеров с неожиданными и эффектными пространственно-световыми решениями, множество кривых, пластично изгибающихся линий и поверхностей, контрастность, напряжённость и динамичность образов, аффектация, стремление к роскоши и пышности, к совмещению реальности и иллюзии, к слиянию искусств. Простоте классических форм барочный стиль противопоставил изощренность в формообразовании. В архитектуре широко применялись элементы живописи и скульптуры, окрашенные поверхности стен.

Мировоззренческие основы барокко сформировались в условиях Реформации и учения Коперника. Представление о мире, как о разумном и постоянном единстве, характерное для философии античности и ренессансное представление человека венцом творения изменилось. Человек начал осознавать себя «чем-то средним между всем и ничем» по выражению Паскаля, «тем, кто улавливает лишь видимость явлений, но не способен понять ни их начала, ни их конца».

Зарождению Барокко в некоторой степени содействовало отсутствие средств на постройки палаццо у представителей знати. В поиске выхода из этой ситуации они обратилась к искусству, чтобы создать иллюзию могущества и богатства. Отчасти благодаря этому в XVI веке на территории Италии возникло Барокко.

Архитектурные формы барокко имели своей основой итальянский Ренессанс, но превзошли его по сложности, многообразию и живописности. Фасады с профилированными карнизами, с колоссальными на несколько этажей колоннами, полуколоннами и пилястрами, роскошными скульптурными деталями, часто колеблющимися от выпуклого к вогнутому, придают самому сооружению движение и ритм. Ни одна деталь такого строения не была самостоятельной, в отличие от периода Ренессанса. Все части ансамбля подчинены общему архитектурному замыслу, который дополняют оформление и украшение интерьеров, а также садово-парковой и городской архитектурной среды.

Во Франции стиль барокко выражен несколько скромнее, нежели в других странах. Раньше принято было считать, что здесь барочный стиль вовсе не развился, и памятники барокко считались памятниками классицизма. Иногда уместно употребить термин «барочный классицизм» применительно к французскому и английскому вариантам барокко. Сейчас к французскому барокко причисляют Версальский дворец вместе с регулярным парком, Люксембургский дворец, здание Французской Академии в Париже и другие произведения архитектуры. Они действительно имеют некоторые черты классицизма. Характерной чертой стиля барокко является регулярный стиль в садово-парковом искусстве, ярчайшим примером которого является Версальский парк, вершина творчества талантливого мастера Андре Ленотра.

Немецкий искусствовед и историк античного искусства Иоганн Иоахим Винкельманн писал в 1755 году: «Единственный путь для нас стать великими, а если возможно и неподражаемыми, - это подражать древним». Этим лозунгом он призывал современников обновить искусство, воспользовавшись в качестве основы красотой античности, воспринятой как идеал, и нашел в европейском обществе активную поддержку. Античное зодчество было воспринято им как эталон гармонии, простоты, строгости, логической ясности и монументальности. Прогрессивная общественность восприняла классицизм как необходимое противопоставление придворному барокко. Становление классицизма совпало по времени с периодом буржуазных революций - английской в 1688 году и французской - через 101 год. Таким образом, обращение к античному искусству как высшему образцу и опора на традиции высокого Возрождения стало одной из важнейших черт классицизма.

Изобразительное искусство классицизма стремилось воплотить идею гармонического устройства общества. О сложности изобразительного искусства классицизма отчетливо свидетельствуют конфликты личности и общества, идеала и реальности, чувства и разума. Для художественных форм классицизма характерны черты строгой организованности, уравновешенности, простоты и гармоничности образов.

Желание воплотить благородную простоту и спокойное величие античного искусства в строительстве привели мастеров эпохи к стремлению полностью скопировать античную постройку. Таким образом, то, что у немецкого архитектора Жилли оставалось на стадии проекта памятника Фридриху II, по приказу Людвига I Баварского было осуществлено на склонах Дуная в Регенсбурге и получило название Вальхалла - «Чертог мертвых».

В Германии центрами строительства в классическом стиле стали княжеские дворцы - резиденции, среди них особую известность приобрели Марктплатц (торговая площадь) в Карлсруэ, Максимилианштадт и Людвигштрассе в Мюнхене, а также строительство в Дармштадте. Прусские короли в Берлине и Потсдаме при строительстве также отдавали предпочтение классицизму. Однако к этому времени дворцы уже утратили статус главных объектов строительства, виллы и загородные дома выглядели не менее внушительно и впечатляюще. В сферу государственного строительства вошли здания социального назначения - больницы, дома для слепых и глухонемых, а также тюрьмы и казармы. Вскоре к ним добавились и общественные сооружения, такие как театры, музеи, университеты и библиотеки. Картину дополнили загородные поместья аристократии и буржуазии, ратуши и жилые дома в городах и деревнях.Строительство церквей не являлось отныне первостепенной задачей, но в Карлсруэ, Дармштадте и Потсдаме появились замечательные сооружения, хотя при этом и велась дискуссия, подходят ли языческие архитектурные формы для христианской обители.

В живописи главенствующая роль принадлежала логическому развертыванию сюжета, ясной уравновешенности композиции, четкой передаче объема и светотеневой моделировке формы, использованию локальных цветов.

Четкая разграниченность планов в пейзажной живописи выявлялась также с помощью цвета: передний план обязательно должен был быть прописан коричневым, второй - зеленым, а третий - голубым.

Для архитектуры классицизма характерна регулярность планировки и четкость объемной формы. Основу архитектурного языка классического стиля составил ордер, близкий по пропорциям и форме к античности. Классицизм отличают симметрично-осевые композиции, сдержанность декоративного убранства и регулярная система планировки городов.

Великий венецианский мастер Палладио и его последователь Скамоцци сформулировали архитектурный язык классицизма на исходе эпохи Ренессанса. Принципы античного храмового зодчества венецианцы абсолютизировали настолько, что находили им применение даже при строительстве таких частных особняков, как вилла Капра. Иниго Джонс транспортировал палладианство в Англию, где местные архитекторы-палладианцы с различной степенью верности следовали заветам Палладио вплоть до середины XVIII века.

К этому моменту пресыщение роскошью позднего барокко и рококо стало накапливаться и у интеллектуалов континентальной Европы. Для решения крупных градостроительных задач эта эстетика барокко и рококо решительно была малоприменимой. Уже при Людовике XV в Париже были возведены градостроительные ансамбли в «древнеримском» стиле, среди них площадь Согласия (архитектор Жак-Анж Габриэль) и церковь Сен-Сюльпис, а при Людовике XVI подобный «благородный лаконизм» стал уже основным архитектурным направлением.

При строительстве церкви Сен-Женевьев в Париже французский архитектор Жак-Жермен Суффло продемонстрировал способность классицизма организовывать обширные городские пространства. В России в одном направлении с Суффло двигался Баженов. Французы Клод-Никола Леду и Этьен-Луи Булле смогли продвинуться даже дальше в сторону разработки радикального визионёрского стиля с уклоном в абстрактную геометризацию форм. В революционной Франции аскетический гражданский пафос их проектов не был востребован.

Архитекторы наполеоновской Франции искали вдохновения в образах воинской славы, сохранившихся со времен имперского Рима, таких, как триумфальная арка Септимия Севера и колонна Траяна. По приказу императора они были перенесены в Париж в виде триумфальной арки Каррузель и Вандомской колонны. Применительно к памятникам воинского величия эпохи наполеоновских войн принято использовать термин «имперский стиль» - ампир. В России незаурядными мастерами ампира были такие мастера, как Карл Росси, Андрей Воронихин и Андреян Захаров.

Самые значительные интерьеры в классическом стиле были выполнены шотландским архитектором Робертом Адамом после возвращения на родину из Рима в 1758 году. Археологические изыскания итальянских учёных и архитектурные фантазии Пиранези произвели на него огромное впечатление. В трактовке Адама классицизм представал стилем, едва ли уступавшим по изысканности интерьеров рококо. Это снискало ему славу как в среде демократически настроенных кругов общества, так и среди аристократии. Подобно своим французским коллегам, Адам предпочитал полный отказ от деталей, лишённых конструктивной функции. Эстетика классицизма содействовала масштабным градостроительным проектам и в определенной степени способствовала упорядочиванию городской застройки в масштабах целых городов.

В России большинство губернских и практически все уездные города были перепланированы в соответствии с принципами классицистического рационализма. Подлинными музеями классицизма под открытым небом превратились такие города, как Санкт-Петербург, Хельсинки, Варшава, Дублин, Эдинбург и некоторые другие. На всём пространстве от Минусинска до Филадельфии утвердился единый архитектурный язык, восходящий к Палладио. Рядовая застройка осуществлялась в соответствии с альбомами типовых проектов.

В период, последовавший после наполеоновских войн, классицизм существовал одновременно с романтически окрашенной эклектикой, в частности с возрождением интереса к средневековью и модой на архитектурную неоготику. В связи с открытием Розеттской плиты Шампольоном набрала популярность египетская тематика. Интерес к древнеримской архитектуре постепенно сменился пиететом перед всем древнегреческим, особенно ярко проявившимся в Германии и в США. Немецкие архитекторы Лео фон Кленце и Карл Фридрих Шинкель застраивают, соответственно, Мюнхен и Берлин грандиозными музейными и прочими общественными зданиями в духе Парфенона. Во Франции чистота классицизма была разрежена свободными заимствованиями из архитектурного репертуара ренессанса и барокко.

Выводы по 1 главе

Стили барокко и классицизм сложились в художественной культуре Западной Европы в период XVII-XVIII веков. Эти два направления в искусстве успешно сосуществовали на протяжении двух веков, развиваясь параллельно и попеременно занимая лидирующее положение или отходя на второй план.

Классицистический стиль в художественной культуре взывал к использованию искусства античного мира в качестве эталона. Зарождение классицизма происходило на этапе буржуазных революций - английской и французской,- что сказалось на характере его формирования и отразилось в особенностях характеристик в рамках национального стиля.

В изобразительном искусстве классицизм преследовал цель воплотить замысел гармонического устройства общественной стороны бытия. Художественные формы классицизма отмечены чертами строгой организованности, уравновешенности, простоты и гармоничности образов.

Характерными чертами барочного стиля стали усложненность планов, пышное убранство интерьеров с эффектными пространственно-световыми решениями, множество кривых, пластично изгибающихся линий и поверхностей, контрастность и яркая динамика образов, стремление к роскоши, совмещению иллюзии и реальности, к слиянию искусств. В пику классическим формам барочный стиль пропагандировал изощренность в формообразовании. В архитектуре было распространено использование элементов живописи и скульптуры, окрашенных поверхностей стен.

Человек в идеологии барокко предстал «чем-то средним между всем и ничем» по выражению Паскаля, «тем, кто улавливает лишь видимость явлений, но не способен понять ни их начала, ни их конца».

архитектурный классицизм барокко градостроительство

Характеристика каждого развитого стиля не представляет особых методических трудностей. Иное дело -- анализ переломного периода между двумя определенными стилями, противоречивого в своей сути. Как происходит такой перелом? Нас интересует не столько вопрос -- чем в общем смысле обусловлен он, сколько выяснение основных закономерностей в смене стилей. В поисках таких закономерностей мы сознательно допустим некоторую полемическую заостренность формулировок, чтобы резче выявить предлагаемую точку зрения. Переход от барокко к классицизму был одним из самых быстрых в смене стилей отечественной архитектуры. Конец 1750-х годов -- еще расцвет барокко. Середина 1760-х годов -- уже время широкого распространения классицизма. За крайне незначительный срок в пять -- семь лет происходит полное изменение эстетических вкусов. Архитектура русского барокко XVIII в. была исторически обусловленным, сложным и своеобразным явлением, вобравшим в себя и многие традиции русского зодчества XVII столетия, и ряд черт отечественной архитектуры непосредственно предшествующего периода -- т. е. начала XVIII в., и влияния современной ей архитектуры главных европейских стран. Эти столь различные компоненты образовывали, однако, прочный сплав, обладавший чертами неповторимой оригинальности. Оба направления еще не знали тогда своих будущих названий, но сущность стилевых различий, их границы четко заметны на примерах лучших сооружений, созданных или спроектированных почти в одни и те же годы. Подчеркнуто сочной декоративности и динамизму форм барокко противостоит чуть суховатая рационалистическая архитектура раннего классицизма. Виднейшие сооружения русского барокко -- Зимний дворец Б. Ф. Растрелли и Никольский Военно-морской собор С. И. Чевакинскрго, столь типичные в своей бьющей через край бравурности, были законченьг к 1762 г. Вместе с тем уже в 1760 г. А. Ф. Кокоринов проектирует Увеселительный дом под Ораниенбаумом -- произведение, в котором господствуют принципы нового направления в архитектуре. План, силуэт, весь объем сооружения решены очень компактно, с подчеркнутым господством горизонтальных линий. Детали выполнены в классических формах и соотношениях. В том же году А. Ф. Кокоринов вместе с Ж.Б. М. Валленом Деламотом создают первый вариант проекта Большого Гостиного двора в Петербурге. В этом варианте, ставшем основой для окончательного решения, принятого через два года, уже была заложена идея величественного в своей простоте делового сооружения с мерным ритмом двухэтажных аркад, расчлененных скромными пилястрами тосканского ордера. В 1763--1764 гг. разрабатываются проекты Академии художеств (А. Ф. Кокоринов иЖ.-Б. Валлен Деламот), Воспитательных домов в Москве (К. И. Бланк) и Петербурге (Ю. М. Фельтен) -- первых сооружений, специально предназначенных для учебных целей. Из них здание Академии художеств является лучшим произведением начального периода русского классицизма. Размещаясь на ответственном участке, обращенное главным фасадом к парадной водной магистрали столицы -- реке Неве, оно способствует архитектурной организации значительного отрезка набережной. План постройки исходит из строго продуманного функционального процесса обучения художников: основные рабочие помещения расположены по внешнему периметру здания и вокруг огромного круглого двора, что обеспечивает их хорошую освещенность. Поверхность стен обильно расчленена, но членения с четко выраженными ордерными пропорциями носят в основном плоскостной характер. Период упадка, постепенная деградация не предшествовали перемене стиля. Наоборот, как раз в момент своего наивысшего расцвета барокко оказалось несостоятельным для решения новых задач, и тут же с удивительной быстротой появились сооружения в стиле классицизма. Такая быстрота в смене стилей не типична. Она является, как уже говорилось, отличительной чертой именно этого перелома -- от барокко к классицизму -- и была вызвана общей ситуацией, когда искусственно замедленное историческое развитие стало усиленно наверстывать упущенное время. Концепция барокко как целостного стиля перестала не только господствовать в архитектуре, но и вообще оказывать сколько-нибудь существенное влияние на ее дальнейшее развитие. Отдельные черты старой системы хотя и проявлялись некоторое время в тех или иных элементах сооружений раннего классицизма, но были лишь пережитками, которые постепенно изживались. Только в провинции формы барокко продолжали существовать по инерции почти до конца XVIII в. К историческим предпосылкам перемены стиля относятся материальные и идеологические факторы. В качестве важнейших следует отметить значительное усиление военного и политического могущества России, сопровождавшееся быстрым ростом ее экономического потенциала.

Не менее важными предпосылками перемены стиля послужили идеи просветительства, гуманизма, идеалы естественного человека, характерные для всего передового мышления XVIII в. Все громче раздавался призыв к разуму как главному критерию и мере всех свершений. Идеи рационализма получили со второй половины столетия широкое развитие.

В архитектуре все эти факторы вели к серьезным переменам. Экономический расцвет страны вызвал бурный рост строительства во всех сферах. Изменения идеологического порядка требовали значительного расширения архитектурной тематики, иного образного содержания. Непрерывно возникали небывалые ранее темы и задания.

Между тем архитектура барокко отличалась тематической узостью. Сфера архитектуры как искусства ограничивалась в основном дворцовым и культовым строительством. Если приходилось создавать сооружения другого назначения, то их разрабатывали в тех же, близких к дворцовым, парадных, высокоторжественных формах, примером чего может служить проект Гостиного двора в Петербурге, предложенный Ф. Б. Растрелли в 1757 г.

Развитие барочных форм по пути дальнейшего их усложнения могло продолжаться еще довольно долго, но сам круг применения таких форм никак нельзя было расширить. Возможности стиля вступили в противоречие с действительностью. Это и определило его судьбу.

К середине XVIII столетия назрела необходимость создания различного типа новых общественных сооружений или таких построек, которые в период барокко не имели художественного значения -- например, промышленных, складских, торговых зданий. Новые задачи вставали и в жилищном строительстве. Наконец, город в целом как социальная единица получал существенно иную, чем раньше, характеристику и в этой связи требовал другого планировочного и объемного решения.

Весь этот рост требований совершался в масштабах гигантской страны.

Традиционные методы творчества не могли справиться с выполнением таких задач. Но подобного рода, хотя и более простые, задачи уже вставали перед зодчими в начале XVIII в. Архитектура петровского времени характерна ясными и тяготеющими к практической целесообразности решениями, основанными на четких рационалистических принципах. Традиции рационализма появились в русской архитектуре начала XVIII в., разумеется, не впервые. Эти традиции жили издавна, но были эпохи, особо благоприятные для их развития, и такие времена, когда рационализм существовал в зодчестве подспудно как остаточное явление предыдущего периода. Русское барокко второй четверти XVIII в. также не избежало влияния предшествовавшей ему петровской архитектуры, и рационализм последней вошел некоторыми отдельными элементами в стилевые особенности направления, противоположного ему по своей сущности.

Даже в творчестве ведущего мастера барокко Растрелли можно заметить элементы рационализма. Так, например, фантастически богатая и сложная по формам декоративная отделка дворцовых сооружений этого зодчего не нарушает простоты и ясности планов.

В работах Д. В. Ухтомского и С. И. Чевакинского рационалистические тенденции проявляются еще заметнее. Стоит вспомнить проект Инвалидного дома в Москве, созданный Ухтомским, или колокольню Никольского Военно-морского собора в Петербурге, четкая ясность архитектуры которой настолько отличается от кипучей веселости самого собора, что некоторые ученые даже не хотели признавать ее произведением Чевакинского. Оба архитектора были учениками И. К. Коробова, деятельность которого частично совпадала с периодом барокко. Однако среди мастеров этого времени Коробов, один из славных петровских пенсионеров, сохранил наиболее рационалистическую направленность творчества. Именно через Коробова традиции рационализма получили свое продолжение в работах его многочисленных учеников и в творчестве младшего из них -- А. Ф. Кокоринова -- возродились уже в ином художественном качестве, переосмысленные в духе задач нового архитектурного направления.

Рационализм как стремление к ясности, понятности, логичности архитектурного образа -- всего в целом и отдельных его компонентов -- стал основным фактором формообразования нового стиля. Его принципы требовали особо стройной, логически цельной художественной концепции. Такая концепция была уже создана ранее в классических школах архитектуры античности и Ренессанса. Зодчие принялись тщательно изучать наследие античности (в ее римской интерпретации, единственно доступной в то время) и Ренессанса. Пристальное внимание к классике стало как бы вторичным фактором формообразования архитектуры раннего русского классицизма.

Естественно, что в российских условиях тех лет изучение классических традиций формообразования могло происходить только путем знакомства с теоретическими трудами Витрувия, Андреа Палладио, Виньолы и с увражами, в которых помещались обмерные чертежи или зарисовки памятников архитектуры. Недостаточность такого метода ознакомления была осознана очень скоро. Характерно, что если молодой Б. Ф. Растрелли ездил в свое время за границу не далее Германии, где знакомился лишь с опытом современной ему немецкой архитектуры, то уже в первой половине 1750-х годов возникает мысль о командировании подающего большие надежды гезеля Кокоринова в Италию для-изучения архитектуры античности и Ренессанса. С 1760 г. только что основанная Академия художеств начинает регулярно посылать за границу своих лучших воспитанников, причем вменяет им в обязанность ознакомление с памятниками архитектурной классики.

Наконец, еще одним фактором, влиявшим на сложение нового стиля в России, были связи русского зодчества с современной ему архитектурой других стран, среди которых Франция являлась в то время ведущей страной во всех областях идеологии.

Для русского зодчества связи с французской архитектурой стали весьма существенными еще в первой четверти XVIII в., когда приглашенный в Россию Ж.-Б.А.Леблон создал здесь не только один из основополагающих проектов планировки Петербурга, но и разработал типы образцовых домов, во многом определивших физиономию молодой российской столицы.

Тенденции рационализма, свойственные той ветви французского зодчества, представителем которой был Леблон, совпадали с основным направлением русской архитектуры начала XVIII столетия. Изменение ориентации архитектуры в послепетровский период привело и к изменению характера связей с французским зодчеством. Начинали пользоваться успехом ухищрения рококо, которое в самой Франции к тому времени потерпело серьезное поражение. Конкурс на проект главного фасада церкви св. Сюльпиция в Париже стал провозвестником поворота в развитии архитектурных идей. Именно на этом конкурсе принципы декоративизма рококо, доведенные Ж. О. Мейссонье до высшей степени изощренности, были отвергнуты, а предпочтение было отдано строгой и классически ясной композиции Ж. Н. Сервандони, которая и была затем, в основном, осуществлена в 1733-- 1745 гг.

Развитие общественной жизни в 1750-х годах привело русскую архитектуру к ориентации на передовые достижения французских зодчих. Важным этапом в победе классицизма во Франции оказался конкурс на создание площади Людовика XV в Париже. В результате нескольких последовательно проведенных туров конкурса (конец 1740-х -- начало 1750-х годов) верх одержал проект Ж. А. Габриэля, знаменовавший утверждение новых взглядов на градостроительные принципы. Впервые в мировой истории городскую площадь решили в соотнесении и связи со всем пространством города.

Последовавший вскоре успех Ж.-Ж. Суффло на конкурсе проектов церкви св. Женевьевы в Париже и строительство Габриэлем интимного дворцового особняка Малый Трианон в Версале -- означали уже окончательную победу нового направления во французской архитектуре.

В России с интересом и вниманием изучали труды теоретиков архитектуры М. А. Ложье, Ж. Ф. Блонделя и др. Характерно, что именно Блонде-лю заказали первоначальный проект здания Академии художеств, предназначавшийся к возведению в Москве (1758). Замысел Блонделя отличался слишком явным французским национальным колоритом и был еще далек от последовательного претворения классических форм, что среди других причин сыграло свою роль в отклонении проекта. Но это уже было случайностью в общем ходе истории. С конца 1750-х годов для русского зодчества наиболее близкой по целям и стремлениям становится именно передовая французская архитектура.

На примере перехода от барокко к классицизму можно попытаться вывести некоторые общие закономерности в смене стилей архитектуры.

Вновь возникающий стиль отвечает новым требованиям, и в этом смысле его путь всегда оригинален и неизведан. Чем более новаторским является этот неофит, тем более широкими должны быть традиции, на которые он опирается. Но при этом складывающееся направление относится с вполне понятным антагонизмом к методам своего предшественника, обнаружившим в определенный момент свою несостоятельность. Поэтому каждый новый стиль ищет поддержку в традициях искусства не непосредственно предшествовавшего периода, а более отдаленного прошлого, и прежде всего в традициях «дедов». Ведь предыдущий стиль также отрицал существовавшее до него направление, в силу чего каждый раз «дедовские» традиции становятся основным источником заимствования.

В самом деле: архитектура русского барокко второй трети XVIII столетия по своему духу гораздо ближе к сооружениям Руси конца XVII в., нежели к зодчеству эпохи Петра I.

По той же причине стремление к просветительству, утилитарности и всеохватывающему рационализму, свойственное петровскому зодчеству, нашло свое самостоятельное продолжение в архитектуре классицизма. Такая оригинальная постройка для комплекса научных учреждений, как Кунсткамера, задуманная еще при Петре I, не получила в период барокко ни дальнейшего развития в качестве нового типа здания, ни даже повторений, хотя бы упрощенных. Между тем архитектура классицизма началась именно с создания сооружения подобного рода: здание Академии художеств объединяло в себе высший художественный центр, музей, учебное заведение «трех знатнейших» искусств с интернатом и даже театром при нем, мастерские художников и жилые квартиры для педагогического персонала.

Петровская эпоха не уделяла особо пристального внимания дворцовым сооружениям, но придавала большое значение утилитарному строительству, поднимая его на уровень настоящей архитектуры. Адмиралтейство в Петербурге решалось не просто как промышленное предприятие, совмещенное с оборонительным сооружением, но как памятник морского могущества России. Здание было очень невысоким и материал-- фахверк -- совсем не монументальным, но сама идея широко, на 400 метров распластанного сооружения, отмеченного в центре башней со шпилем, была идеей большой архитектуры.

Один из крупных мастеров русского барокко С. И. Чевакинский по своей должности архитектора Адмиралтейств-коллегий проектировал и строил множество утилитарных сооружений для отечественного флота. Но среди этих его работ нет зданий подобных Адмиралтейству, значительных по своему архитектурному замыслу. Построив Никольский Военно-морской собор Чевакинский создал средствами зодчества радостный, ликующий гимн. Тем не менее в утилитарных сооружениях эпоха не требовала от него ничего, кроме прочности и пользы.

Характерно, что в начале 1760-х годов, приступив к проекту здания лесных складов на острове Новая Голландия в Петербурге, Чевакинский разработал новую технологию хранения леса, а также создал план сооружения, но не справился с образным решением фасадов, и эта часть работы была поручена зодчему нового направления -- Валлену Деламоту.

Рационализм, составляющий основу концепции классицизма, также находил себе отзвук в традициях зодчества начала XVIII в., хотя, как уже отмечалось ранее, архитектура русского барокко сама до некоторой степени пользовалась этими традициями.

Здесь хотелось бы подчеркнуть, что важнейшие традиции никогда не умирают. Они развиваются по восходящей спирали. При каждом последующем витке часть движения, условно говоря, проходит в тени. Господствующий в это время стиль только терпит такую «затененную» традицию, а зачастую использует ее даже в противоположном значении.