Урок по литературному чтению."Волшебная сказка.Признаки и особенности волшебной сказки".

Признаки сказки:

Сказка чаще написана в прозе, но может быть и стихотворной;

Она рассказывает о волшебных событиях;

Дает обобщающую картину реального мира;

В ней добро побеждает зло;

Герой проходит ряд испытаний, из которых после пережитых трудностей выходит победителем;

Сказка выражает мечты народа о лучше жизни;

Сказка любит яркие художественные приемы;

Сказка нередко пользуется особым зачином и концовкой.

Приведи примеры художественных средств, часто использующихся в сказках:

Гипербола – художественное преувеличение.

Сравнение

Антитеза – противопоставление

Присказка – род вступления или концовки в народной сказке; обычно не связана с ее содержанием

Прибаутка – шутливое, остроумное выражение обычно в поэтической форме или поговорочного характера

Повтор – прием в художественной речи, заключающийся в двукратном или многократном повторении одних и тех же звуков, слов и т.п. в определенной последовательности.

Ответь на вопросы:

1) О чем рассказывают сказки?

2) Кто является героями в сказках о животных?

3) О чем повествуется в бытовых сказках?

4) Сказки, в которых происходят фантастические (волшебные) события, называются волшебными. Герой в волшебных сказках всегда сам справляется с трудностями или ему иногда помогает волшебный помощник? Приведи пример.

Пишем сказку о животных

Сделай в тетради таблицу и заполни ее своими примерами: представь качества и черты людей через соответствующих этим качествам животных (Подсказка. Используй сюжеты известных тебе басен И.А. Крылова).

Качества человека Животное

положительные

мудрость сова, змея

отрицательные

глупость осел

Вспомни повадки и поведение названных тобой животных.

Используя названные глаголы, составь сюжет будущей сказки о животных, предварительно отобрав ее героев.

В густом и красивом лесу, в большом доме дружно жили Лошадь, Петух, Корова, Курица, Собака и Кошка.

Петух всех будил на рассвете и заботился о Курице, Лошадь пахала землю, сеяла пшеницу и собирала урожай. Корова всех поила молоком. Собака охраняла дом. Кошка убаюкивала всех вечером перед сном. Жили они да добра наживали.

Набрела на их дом одинокая свинья. Увидела, как живут Лошадь, Корова, Петух, Курица, Собака и Кошка, и позавидовала им. Долго просила она дружных и трудолюбивых животных принять ее в большую семью. Они и согласились. Обрадовалась Свинья, громко захрюкала. Спрашивают ее животные: «В что ты умеешь делать?» Отвечает Свинья: «Умею есть все подряд. Умею ямы большие рыть. Умею быстро толстеть». Расстроились Лошадь, Корова, Петух, Курица, Собака и Кошка и говорят: «Такие уменья нам не нужны!» Обиделась Свинья и нарыла во дворе глубоких ям. А потом пошла в поле, вспаханное и засеянное Лошадью, истоптала, съела всю пшеницу и так объелась, что с места сдвинуться не могла. А мимо поля проходил Крестьянин. Увидел он жирную свинью, и погнал палкой к себе в деревенский дом – тушенку и колбасу делать.

И снова Лошадь, Корова, Петух, Курица, Собака и Кошка стали жить-поживать да добра наживать.

Найди в сказке признаки жанра. Подчеркни и напиши их названия.

Напиши на отдельном листе сказку о животных. Сделай иллюстрации.

Пишем социально-бытовую сказку

Перечисли, какие черты характера тебе больше всего не нравятся. Напротив каждого качества или группы качеств и черт характера нарисуй и запиши портрет человека, внешность которого соответствует этому качеству или черте характера (используй в портрете эпитеты, сравнения, гиперболы).

Придумай сюжет бытовой сказки.

Например.

В некотором царстве, в некотором государстве жили-были два брата: один – Жадка (очень уж жадный был), а другой – Щедротка (все, что имел, людям отдавал).

(Включи в сказку портретную характеристику братьев).

Продолжи сказку, отвечая на вопросы:

Как окружающие относились к братьям? (используй антитезу, подбери антонимы: любили – ненавидели, уважали – презирали, приходили в гости – обходили стороной и т.д.)

Что может произойти с богатством Жадки? (Варианты: пожар, наводнение от страшного ливня, ураган, нападение воров).

Как отплатили люди Щедротке за щедрость и доброту?

А как люди наказали Жадку?

Как ты думаешь, чем должна закончится сказка, если добро в ней должно победить зло? Должен ли Жадка измениться?

Стали ли братья жить дружно и добра наживать да с людьми делиться?

Озаглавь сказку.

Найди в написанной тобой с помощью вопросов бытовой сказке черты этого жанра, подчеркни их и подпиши.

Напиши бытовую сказку самостоятельно. Сделай иллюстрации.

Пишем волшебную сказку

А теперь начинается самое интересное. Придумай и запиши любые фантастические события. Но помни, в их основе должны лежать реальные происшествия.

И если в твоей сказке будут действовать инопланетяне, они все равно должны быть похожими на людей, так как предметом изображения в литературе всегда является жизнь человека, его взаимоотношения с другими людьми, с властью, с обществом, с окружающим миром.

Теперь попробуй написать сказку.

Используй эти советы:

В волшебной сказке можно рассказывать о превращениях героев, воскрешении из мертвых, наделять животных человеческой речью, придумывать образы фантастических существ или использовать образы известных тебе героев из мифов, легенд, поверий и верований.

Помни, что в волшебных сказках может присутствовать волшебный помощник главного героя.

В сюжете часто используется троекратное повторение.

Герой в волшебной сказке проходит ряд испытаний, получает награду за мужество, смелость, добросердечность, смекалку, трудолюбие. А злые, эгоистичные получают наказание.

Можно использовать образ пути-дорожки, который играет роль судьбы человека.

Силу героя, его помощников и его врагов можно преувеличивать.

Помни, в сказке должен быть счастливый конец.

Не придумывай очень много героев. Тебе будет трудно связать их действия в один сюжет.

Соблюдай привычную композицию и обязательные элементы сказки: сказочный зачин, повторы, фантастические события, присказки, прибаутки, фольклорные эпитеты (краса-девица, добрый молодец, темный лес, высокие горы, темные леса, синее море, шелковые травы, красно солнышко и др.), сказочную концовку.

Постарайся при описании героев и событий выразить свое отношение к происходящему.

Проанализировав структуру народной сказки, причем особенно тщательно - ее русский вариант (являющийся в значительной мере частью индоевропейского наследия, к которому принадлежат также немецкие и итальянские сказки), В.Я. Пропп сформулировал следующие три принципа:

Постоянными, устойчивыми элементами сказки служат функции действующих лиц, независимо от того, кем и как они выполняются.

Число функций, известных волшебной сказке, ограниченно.

Последовательность функций всегда одинакова.

Согласно системе Проппа, этих функций - тридцать одна, а если учесть, что внутри они еще варьируются и видоизменяются, то материала вполне достаточно для того, чтобы дать описание формы сказки. Вот она:

1. Отлучка кого-либо из членов семьи.

Родители уходят на работу. "Надо было князю ехать в дальний путь, покидать жену на чужих руках". "Уезжает он (купец) как-то в чужие страны". Обычны формы отлучки: на работу, в лес, торговать, на войну, "по делам".

Усиленную форму отлучки представляет собой смерть родителей.

Иногда отлучаются лица младшего поколения. Они идут или едут в гости, рыбу ловить, гулять, за ягодами.

"В этот чулан не моги заглядывать". "Береги братца, не ходи со двора". "Ежели придет яга-баба, ты ничего не говори, молчи". "Много князь ее уговаривал, заповедал не покидать высока терема" и пр.

3. Нарушение запрета.

Формы нарушения соответствуют формам запрета, функции 2 и 3 составляют парный элемент.

4. Выведывание.

В сказку теперь вступает новое лицо, которое может быть названо антагонистом героя (вредителем). Его роль - нарушить покой счастливого семейства, вызвать какую-либо беду, нанести вред, ущерб. Противником героя может быть и змей, и черт, и разбойники, и ведьма, и мачеха и т.д. Выведывание имеет целью узнать местопребывание детей, иногда драгоценных предметов и пр. Медведь: "Кто же мне про царских детей скажет, куда они девались?" Приказчик: "Где вы эти самоцветные камни берете?"

5. Выдача.

Антагонист получает непосредственно ответ на свой вопрос.

6. Подвох.

Антагонист или вредитель принимает чужой облик. Змей обращается золотой козой, прекрасным юношей. Ведьма прикидывается "сердечной старушкой", подражает голосу матери. Воровка прикидывается нищей.

Затем следует и самая функция. Ведьма предлагает принять колечко, кума предлагает попариться, ведьма предлагает снять платье, выкупаться в пруду. Мачеха дает пасынку отравленные лепешки. Она втыкает в его одежду волшебную булавку. Злые сестры уставляют окно, через которое должен прилететь Финист, ножами и остриями.

7. Невольное пособничество.

Герой соглашается на все уговоры антагониста, т.е. берет колечко, идет париться, купаться и т.д. Можно заметить, что запреты всегда нарушаются, обманные предложения, наоборот, всегда принимаются и выполняются.

8. Вредительство (или недостача).

Эта функция чрезвычайно важна, так как ею, собственно, создается движение сказки.

Антагонист похищает человека. Он похищает или отнимает волшебное средство. Он расхищает или портит посев. Наносит телесное повреждение. Он вызывает внезапное исчезновение. Он изгоняет кого-либо. Он приказывает кого-либо бросить в море. Он околдовывает кого-либо или что-либо. Он совершает подмену. Он приказывает убить. Он совершает убийство. Он похищает человека. Он объявляет войну и т.д. и т.п. Здесь следует заметить, что вредитель наносит нередко два-три вреда сразу.

9. Посредничество.

Беда или недостача сообщается, к герою обращаются с просьбой или приказанием, отсылают или отпускают его.

10. Начинающееся противодействие.

Герой соглашается или решается на противодействие. "Позволь нам твоих царевен разыскать".

11. Герой покидает дом.

Отправки героев-искателей и героев-пострадавших различны. Первые имеют целью поиски, вторые открывают начало того пути без поисков, на котором героя ждут различные приключения. Нужно иметь в виду следующее: если похищается девушка и за ней идет искатель, то дом покидается двумя лицами. Но путь, за которым следит рассказ, путь, на котором строится действие, есть путь искателя. Если же, например, изгоняется девушка и искателя нет, то повествование следит за отправкой и приключениями пострадавшего героя.

12. Даритель испытывает героя.

Герой встречает волшебного дарителя. Герой испытывается, выспрашивается, подвергается нападению и пр., чем подготовляется получение им волшебного средства или помощника. Яга задает девушке домашние работы. Лесные богатыри предлагают герою три года служить. Умирающий или умерший просит оказать услугу. К герою обращаются с просьбой о пощаде и т.д.

13. Герой реагирует на действия будущего дарителя.

Герой выдерживает (не выдерживает) испытание. Герой отвечает (не отвечает) на приветствие. Он оказывает (не оказывает) услугу умершему. Он отпускает плененного. Он щадит просящего и т.д.

14. Получение волшебного средства.

Волшебными средствами могут служить: 1) животные (конь, орел и пр.); 2) предметы, из которых являются волшебные помощники (огниво с конем, кольцо с молодцами); 3) предметы, имеющие волшебное свойство, как, например, дубины, мечи, гусли, шары и многие другие; 4) качества, даруемые непосредственно, как, например, сила, способность превращаться в животных и т.д.

15. Герой переносится, доставляется или приводится к месту нахождения предмета поисков.

Он летит по воздуху. На коне, на птице, в образе птицы, на летучем корабле, на ковре-самолете, на спине великана или духа, в коляске черта и т.д. Полет на птице иногда сопровождается деталью: ее по пути нужно кормить, герой берет с собой быка и пр. Он едет по земле или воде. Верхом на коне или на волке. На корабле. Безрукий несет безногого. Кот переплывает реку на спине собаки. Клубочек указывает путь. Лисица ведет героя к царевне и т.д.

16. Герой и антагонист вступают в борьбу.

Они бьются на открытом поле. Сюда прежде всего относится бой со змеем или с Чудо-Юдой и пр., а также бой с неприятельским войском, с богатырем и т.д. Они вступают в состязание. Герой при помощи хитрости одерживает победу. Цыган обращает в бегство Змея, выжимая кусок творога вместо камня, выдавая удар дубины по затылку за свист, и т.д.

17. Героя метят.

Герой во время боя получает рану. Царевна будит его перед боем, нанося ему ранку ножом в щеку. Царевна метит героя перстнем в лоб. Она его целует, отчего на лбу загорается звезда. Герой получает кольцо или полотенце. Соединение двух форм мы имеем в том случае, если героя ранят в бою и рана перевязывается платочком царевны или короля.

18. Антагонист побежден.

Он побеждается в открытом бою. Он побеждается при состязании. Он проигрывает в карты. Он проигрывает при взвешивании. Он убивается без предварительного боя (Змея убивают спящим). Он непосредственно изгоняется и т.д.

19. Беда или недостача ликвидируется.

Данная функция образует пару с вредительством. Этой функцией рассказ достигает своей вершины.

20. Возвращение героя.

Возвращение обычно совершается в тех же формах, что и прибытие.

21. Герой подвергается преследованиям.

Преследователь летит за героем. Змей догоняет Ивана, ведьма летит за мальчиком, гуси летят за девочкой. Он преследует героя, быстро превращаясь в различных животных и пр. Колдун преследует героя в образе волка, щуки, человека, петуха. Преследователи (Змеевы жены и др.) обращаются заманчивыми предметами и становятся на пути героя. "Забегу вперед и пущу ему день жаркий, а сама сделаюсь зеленым лугом: в этом зеленом лугу обращусь я колодцем, в этом колодце станет плавать серебряная чарочка... Тут и разорвет их по макову зернышку".

22. Герой спасается от преследования.

Герой бежит, во время бегства ставит преследователю препятствия. Он бросает щетку, гребенку, полотенце. Они превращаются в горы, леса, озера. Вертогор и Вертодуб выворачивают горы и дубы, ставят их на пути Змеихи. Герой во время бегства обращается предметами, делающими его неузнаваемым. Царевна превращает себя и царевича в колодец и ковшик, в церковь и попа. Герой во время бегства прячется. Речка, яблоня, печь прячут девушку.

На спасении от преследования очень многие сказки кончаются. Герой прибывает домой, затем, если была добыта девушка, женится. Но это бывает далеко не всегда. Сказка заставляет героя пережить новую беду. Опять является его враг, у Ивана похищается добыча, сам он убивается и т.д. Словом, повторяется завязочное вредительство, иногда в тех же формах, что и в начале, иногда в других, для данной сказки новых. Этим дается начало новому рассказу. Специфических форм повторного вредительства нет, т.е. мы опять имеем похищение, околдование, убиение и т.д. Но есть специфические вредители для этой новой беды. Это - старшие братья Ивана. Незадолго до прибытия домой они отбирают у Ивана добычу, иногда убивают его самого. Если они оставляют его в живых, то для того, чтобы создалось новое искательство, нужно опять как-то проложить огромную пространственную грань между героем и предметом его поисков. Это достигается тем, что Ивана сбрасывают в пропасть (в яму, в подземное царство, иногда в море), куда он летит иногда целых три дня. Затем повторяется все сначала, т.е. опять случайная встреча с дарителем, выдержанное испытание или оказанная услуга и пр., получение волшебного средства и применение его, чтобы вернуться домой в свое царство. С этого момента развитие иное, чем в начале. Это явление означает, что многие сказки состоят из двух рядов функций, которые можно назвать ходами. Новая беда создает новый ход, и таким образом иногда соединяется в один рассказ целый ряд сказок. Впрочем, развитие, которое будет обрисовано ниже, хотя и создает новый ход, является продолжением данной сказки.

23. Герой неузнанным прибывает домой или в другую страну.

24. Ложный герой предъявляет необоснованные притязания.

25. Герою предлагается трудная задача.

26. Задача решается.

27. Героя узнают.

28. Ложный герой или антагонист изобличается.

29. Герою дается новый облик.

30. Враг наказывается.

31. Герой вступает в брак.

Разумеется, не во всех сказках наличествуют все функции; строгая последовательность функций может и нарушаться, возможны перескоки, добавления, синтез, однако это не противоречит основному ходу. Сказка может начинаться с первой функции, с седьмой или с двенадцатой, но - если, конечно, сказка достаточно старинная - вряд ли она будет возвращаться вспять, восстанавливать пропущенные куски.

На этом мы свои наблюдения над "пропповскими функциями" закончим; посоветуем лишь - тем, у кого появится охота, - поупражняться, сравнить приведенный перечень с сюжетом любого приключенческого фильма; удивительно, как много обнаружится совпадений и как будет почти в точности соблюден тот же порядок: вот что значит традиция сказки, как она нетленна, как вечно живет в нашей культуре. Той же канвы придерживаются и многие приключенческие книги.

Нас эти функции интересуют потому, что на их основе мы можем строить бесконечное множество рассказов, подобно тому как можно сочинять сколько угодно мелодий, располагая двенадцатью нотами (не считая четвертьтонов, то есть оставаясь в рамках принятой на Западе строго ограниченной звуковой системы периода доэлектронной музыки).

На своем семинаре в Реджо-Эмилии, чтобы испытать "пропповские функции" на продуктивность, мы свели их произвольно к двадцати, кое-какие опустив, а иные заменив тем же количеством тоже сказочных тем. Два наших друга-художника изготовили двадцать игральных карт, на каждой из которых значилось краткое название соответствующей функции и был изображен рисунок - условный или карикатурный, но всякий раз очень точный:

1. Предписание или запрет. 2. Нарушение. 3. Вредительство или недостача. 4. Отъезд героя. 5. Задача. 6. Встреча с дарителем. 7. Волшебные дары. 8. Появление героя. 9. Сверхъестественные свойства антагониста. 10. Борьба. 11. Победа. 12. Возвращение. 13. Прибытие домой. 14. Ложный герой. 15. Трудные испытания. 16. Беда ликвидируется. 17. Узнавание героя. 18. Ложный герой изобличается. 19. Наказание антагониста. 20. Свадьба.

Затем группа приступила к работе над придумыванием рассказа, построенного по системе "пропповского ряда", из двадцати "пропповских карт". Должен сказать, проходила она превесело, с заметным уклоном в пародию.

Я видел, что с помощью этих "карт" ребятам ничего не стоит сочинить сказку, потому что каждое слово ряда (обозначающее функцию или сказочную тему) насыщено сказочным материалом и легко поддается варьированию. Помню, как своеобразно был истолкован однажды "запрет": уходя из дома, отец запретил детям бросать с балкона горшки с цветами на головы прохожих...

Когда речь зашла о "трудных испытаниях", кто-то не преминул предложить, чтобы герой отправился в полночь на кладбище: до определенного возраста ребенку это представляется верхом мужества - страшнее ничего быть не может.

Но ребята любят также тасовать карты и придумывать свои правила; например, строить рассказ на вытащенных наугад трех картах, или начать сочинять с конца, или поделить колоду пополам и действовать двумя группами, соревнуясь, у кого рассказ получится занимательнее. Бывает, что на мысль о сказке наводит и одна-единственная карта. Так, карты с изображением "волшебных даров" оказалось достаточно одному ученику четвертого класса, чтобы придумать историю о пере, которое само делает уроки.

Колоду "пропповских карт" - из двадцати штук или тридцати одной, а то и из пятидесяти, как кому вздумается, - может сделать каждый: достаточно написать на картах названия функций или сказочных тем; без иллюстрации можно и обойтись.

Кое-кто впадает в ошибку, полагая, что эта игра напоминает головоломку, где тебе дают двадцать (или тысячу) кусков какого-нибудь рисунка с заданием этот рисунок-мозаику восстановить. Как уже было сказано, карты Проппа позволяют создать бессчетное число завершенных рисунков, ибо каждый отдельный элемент неоднозначен, каждый поддается множеству толкований..."

Чем еще нам могут помочь старые сказки в сочинении новых волшебных историй? Вот какие способы предлагает нам Джанни Родари в "Грамматике фантазии".

-- "Перевирание" старой сказки (например, Красная Шапочка зовет на помощь милицию и на мотоцикле гонится за Волком; Золушка едет на королевский бал, но приезжает в другое королевство).

Сказки "наизнанку" (например, Мальчика-с-Пальчик не убегает от Людоеда, а становится его другом, учит его есть кашу; Белоснежка встретила не семь гномов, а семь великанов).

Продолжение старой сказки: что было потом?

Смешение сказок (например, Буратино помогает Золушке по хозяйству и едет вместе с ней на бал; Спящую Красавицу предупреждает о происках злой ведьмы Дюймовочка).

Перенесение героев и сюжета старой сказки в другое время и другое место (например, Ганс-крысолов со своей волшебной дудочкой, звуки которой завораживают крыс, в современном городе так же "гипнотизирует" все автомобили и уводит их за собой в подземелье).

И это, конечно, далеко не все, что можно придумать.

Народное поэтическое творчество (фольклор) представляет собой искусство устного слова и является предметом коллективного творчества. В фольклоре существуют три рода произведений: эпос, лирика и драма. Народная сказка относится к эпическим жанрам.

Скачать:

Предварительный просмотр:

Особенности волшебной сказки как жанра устного народного творчества

Народное поэтическое творчество (фольклор) представляет собой искусство устного слова и является предметом коллективного творчества. В фольклоре существуют три рода произведений: эпос, лирика и драма. Народная сказка относится к эпическим жанрам.

Исследователи по-разному определяют сказку как особый жанр устного народного творчества. В качестве исходных элементов чаще всего называются устное бытование сказки, установка на развлекательность, необычность изображаемых событий (А.Н. Афанасьев, Э.В. Померанцева, Ю.М. Соколов), специальное композиционное стилистическое построение (В.Я. Пропп).

В частности, В.П. Аникин определяет сказки как «созданные и традиционно хранимые народом устные прозаические художественные повествования такого реального содержания, которое по необходимости требует использования приемов неправдоподобного изображения реальности».

Такое понимание сказки кажется нам наиболее полным и мы будем его придерживаться в своей работе.

В настоящее время существует деление сказки на три жанровых разновидности - сказки о животных, сказки бытовые новеллистические и сказки волшебные. Каждая из этих разновидностей имеет свои сюжеты, персонажи, поэтику, стиль.

Исследователи народной сказки (В.П. Аникин, В.А. Бахтина, Р.М. Волков, В.Я. Пропп, и др.) в качестве отличительного признака волшебной сказки называют ее волшебно-фантастическое начало. Фантастика требует неправдоподобного воспроизведения жизненных явлений и семантически связана с народными идеалами. Фантастическое начало в сказке А.М.. Горький называл «поучительной выдумкой», способностью «человеческой мысли заглядывать впереди факта». Единство волшебного и фантастического делает волшебную сказку особенно привлекательной для детской аудитории.

В фольклористике выделяют три тематические группы волшебной сказки:

1. Волшебно-героические, змееборческого типа («Бой на калиновом Мосту», «Три царства»).

2. Волшебно-героические, где герои выполняют трудные задачи («Сивка-бурка», «Молодильные яблоки»).

З. Сказки с семейно-бытовым конфликтом («Гуси-лебеди», «Сестрица Аленушка и братец Иванушка»).

Проблема идеи волшебной сказки связана с ее нравственным идеалом, системой моральных ценностей, воплощенных в образах героев. Положительный герой волшебной сказки, вне зависимости от социальной принадлежности и рода деятельности (мужик, солдат, царевич и др.) представляет собой носителя идеальных свойств человека, образец для подражания.

Волшебная сказка обладает специальными приемами выделения необыкновенного героя: чудесного рождения, ступенчатого сужения и т.д. Образ героя сказки представляет собой «готовый характер» и не изменяется на протяжении произведения, а лишь получает более обстоятельную характеристику, изображается в своих внутренних качествах. Образ главного героя является центром произведения, вокруг него группируются остальные действующие лица. В системе образов сказки выделяются три плана:

1. Положительные герои (герои-богатыри, герои - не богатыри).

2. Помощники героя (люди, животные, фантастические существа).

З. Противники героя (люди и фантастические существа).

Отношения действующих лиц выражаются в различных композиционных формах (связь, парность, сравнение, противопоставление). Волшебный характер персонажей сказки создается благодаря особым приемам: гипербола (чрезмерное преувеличение свойств изображаемого предмета), агглютинация (соединение в одном персонаже внешних черт разных), персонификация природных явлений и стихий (уподобление одушевленным предметам), чудесное изменение объема. Картине реального мира, где живет главный герой, противопоставляется мир фантастический, обитателями которого являются его противники (Баба Яга, Кощей Бессмертный, Змей-Горыныч, Лихо Одноглазое и др.). Помимо фантастических существ в качестве антагонистов могут выступать люди (старшие братья или сестры). Введение данных персонажей подчеркивает высокие нравственные качества главного героя.

Как отмечает В.Я. Пропп, сказочные персонажи с их атрибутами можно представить семью действующими лицами: антагонист, даритель, помощник, царевна или ее отец, отправитель, герой и ложный герой, каждый из которых имеет свой круг действий, то есть одну или несколько функций. Данный набор ролей, по мнению автора, является неизменным для всех волшебных сказок.

В волшебной сказке персонаж раскрывается лишь в действии, а персонажи, выполняющие одну и ту же роль в сюжете, совершают одни и те же действия.

Главный герой сказки как носитель нравственных ценностей народа является основным средством раскрытия темы и идеи произведения. Образ главного героя, являясь центром сюжета, объединяет вокруг себя другие персонажи и обеспечивает единство произведения в целом.

Главная задача сказки – испытать героя, проверить, как он сможет справиться с трудными заданиями. Главному герою нужно доказать, действительно ли он умный, смелый, сильный. Вся волшебная сказка представляет собой здание, вершина его – счастливый конец. Плохих концов этот жанр сказок не знает. Вся конструкция сказки направлена к этому концу, обеспечивает его, подготавливает окончательную победу героя и его награждение.

Единство произведения, прежде всего, связано с его композицией. Сказка представляет собой повествование, в котором последовательность рассказа основывается на передаче развивающихся событий и действий персонажей. Порядок развития событий осуществляется однолинейно в соответствии с их «развертыванием во времени и движением в пространстве». В сказке можно выделить повествование (рассказ о событиях) и диалоги - сцены. Их чередованием определяется композиция устного «текста».

Г. И. Власова выделяет три структурные части сказки: испытание - реакция - награждение / наказание героев, что соответствует природе морального развития детей. Это опорно-смысловое ядро сказочного повествования обуславливает своеобразие сюжетно-композиционной структуры: простоту, краткость, устойчивость, повторяемость составных частей, преобладание диалогов.

Одним из средств, придающих произведению цельность и единство, наряду с образом героя и композицией, является сюжет. Основными элементами сюжета являются завязка, развитие действия с кульминацией и развязка.

Завязка в сказке достаточно однообразна и традиционна. По мнению Р.М. Волкова, всю сказочную завязку можно свести к небольшому числу вариантов, соответствующих приблизительному числу сказочных сюжетов.

Развитие действия представляет собой единую линию событий, связанных между собой и последовательно развивающихся во времени в причинно-следственной зависимости. Как отмечает Н.И. Кравцов, развитие сюжета в сказке соблюдает не только временную последовательность действий, но и их единство, что приводит к крепкому сцеплению эпизодов сказки.

Конец сказки исчерпывает конфликт и разрешает противоречия. Развязка может быть представлена следующими вариантами: описание благополучия героев, наказание (возможно жестокое) отрицательных персонажей, описание великодушия героя (прощение). Сказка охватывает массу событий; события эти динамично сменяют друг друга, совершается стремительный переход от отчаяния к надежде, от печали к радости, чувства страха и торжества сменяют друг друга. Часто для продления сказочного повествования используется прием троекратного повторения одного и того же мотива с различными вариантами. В сказке всегда очень четко обозначены начало и конец повествования.

Идея сказки всегда отчетлива, события необычайны, победа доброго начала над злым – окончательна.

Многообразен в сказке мир чудесных предметов, причем волшебными могут стать обычные предметы крестьянского обихода: полотенце, клубок ниток, гребенка, ковер, сапоги, скатерть, блюдце и т.п. волшебные предметы генетически связаны с первобытной магией и в то же время отражают в сказке мечту о совершенствовании орудий производства, технических возможностях человека.

Сказка не знает описаний, в ней нет портретов, пейзажей, замедляющих действие. Даже если в сказке возникает потребность описать портрет героини, чтобы показать ее совершенство, то портрет дается через отказ от описания: «красоты такой, что ни в сказке сказать, ни пером описать».

Но для создания занимательности, для поддержания слушателя в напряжении все же необходимо некоторое замедление действия. И в сказке это замедление достигается путем повторения динамических элементов, то есть повторения самого действия: трижды в сказке повторяется один и тот же эпизод, но развитие идет не по кругу, а по спирали: каждый повтор несет усиление, либо два повторяют друг друга, а усиление в третьем, последнем. Добиваясь руки Царевны, трижды выполняет герой трудные задания, и каждое новое задание труднее предыдущего: трижды бьется он со змеем, и каждый новый противник сильнее уже побежденного.

Существуют особые правила словесного оформления волшебной сказки, особая «обрядность» ее рассказывания. Она рассказывается иначе, чем сказка о животных или бытовая. Развитию сюжета здесь может предшествовать присказка, которая настраивает слушателя на особый лад, готовит его к погружению в мир событий невероятных: «Было это дело на море, на океане, на острове Кидане. Стоит дерево – золотые маковки: по этому дереву ходит кот Баюн; вверх идет – песню поет, а вниз идет – сказки сказывает.… Это не сказка, а еще присказка, а сказка вся впереди». Но присказка – не обязательный элемент сказки.

Следующим, обязательным элементом сказки является зачин. Он указывает на место, где будет происходить действо, время, когда оно будет происходить, определяет главных героев сказки. Особенностью зачина является то, что сказка никогда не указывает на конкретное место. Называя главных героев, сказка никогда не описывает их (герои типичны для различных сказок).

Действие сказки, определяясь в зачине, движется и развивается в основной части сказки. Оно движется только вперед (нет ответвлений, перспектив, ретроспектив). Действие начинается ниоткуда и уходит в никуда.

Соответственно шуточная или ироническая концовка подчеркивает условность рассказываемого и возвращает слушателя в реальность: «Я там был, мед-пиво пил, по усам текло, да в рот не попадало», «Сказка вся, больше врать нельзя» и т.п.

За многие годы существования волшебной сказки выработался богатый набор традиционных формул, устойчивых словосочетаний, и сказочники используют их в сходных ситуациях различных сюжетов. «Скоро сказка скзывается, да не скоро дело делается», - говорят сказочники, чтобы подчеркнуть длительность событий; при подходе к лесной избушке сказочный герой в любой сказке произносит магическую заговорную формулу: «Повернись, избушка, ко мне передом, а к лесу задом!».

Формулы украшают сказку, придают особую мерность, выделяют из обыденной речи. В Формулах используется синтаксический параллелизм, создающий особую ритмику, иногда и рифму: «Стань передо мной, как лист перед травой!», «На тех пирах и я бывал, мед-пиво пивал, сколько не пил – только усы обмочил» и т.п.

Динамика волшебной сказки требует интеллектуального напряжения, сопоставления фактов и событий при усвоении смысловой линии сюжета, т.е. возбуждает познавательную деятельность. Запас наблюдений над природой и жизнью, который народ вложил в содержание сказки, обогащает опыт детей. Волшебная сказка является прекрасным средством развития речи. Лаконизм и выразительность языка сказки позволяют говорить о ней как об источнике обогащения детской речи. Многособытийность сказочного сюжета при жесткой формальной организации повествования облегчает словесное творчество детей.

Итак, сказка – один из самых развитых и любимых детьми жанров фольклора. Она полнее и ярче, чем любой другой вид народного творчества, воспроизводит мир во всей его целостности, сложности и красоте. Сказка дает богатейшую пищу детской фантазии, развивает воображение – эту важнейшую черту творца в любой сфере жизни. А точный, выразительный язык сказки столь близок уму и сердцу ребенка, что запоминается на всю жизнь. Недаром интерес к этому виду народного творчества не иссякает. Из века в век, из года в год издаются и переиздаются классические записи сказок и литературные обработки их. Сказки звучат по радио, передаются по телевидению, ставятся в театрах и кино.

Являются самым популярным видом народными фольклора, в них создается удивительный художественный мир, в котором раскрываются все возможности данного жанра в полном объеме. Когда мы говорим «сказка», то зачастую подразумеваем именно волшебную историю, которая завораживает детей с самых юных лет. Чем же она очаровывает своих слушателей/читателей? Попытаемся понять это и таким образом выделить основные признаки волшебной сказки.

Вымысел - вот главная особенность

Самым главным признаком сказки является то, что ее мир и все события основаны исключительно на вымысле. Перечисляя признаки сказки, следует начать с возможности оторвать читателя от обыденности и перенести в вымышленный мир, который не имеет сходства с реальным. Потому как в сказочном мире стираются грани пространства и времени, и тому есть немало примеров: тридесятое государство, которое находится за тридевять земель, или отсчет времени, который исчисляется в волшебной системе такими понятиями, как много и мало.

Сказочное время представляет собой круг, который замыкается сам на себе. Сказка начинается в волшебном мире, пространстве, где не действуют привычные нам законы физики и время исчисляется совершенно по другим правилам. Взять, к примеру, самый распространенный и самый любимый прием, который используется в сказках, - троекратное повторение (которое по значимости занимает ведущее место в классификации «признаки волшебной сказки»). Обычно он используется в самом начале сказочных событий и позволяет замедлить развитие действий. Финал же, наоборот, ускоряется, он, кстати, всегда счастливый и зачастую завершается свадьбой.

Увлекательный сюжет

Какие признаки сказки можно выделить еще? Сюжет волшебной сказки увлекательный и очень сложный. Он состоит из эпизодов, которые непосредственно связаны с главным героем и его заданием. Герой получает задание большого уровня сложности, за выполнение которого его обещают осыпать золотом, отдать в жены принцессу или выполнить какое-либо желание. Задания могут варьироваться от поиска и добычи экзотического предмета до устранения какого-нибудь сверхсильного и могучего существа. И тут в сказке начинается самое интересное - путешествие, которое тоже традиционно входит в перечень «признаки сказки».

Пора в путь-дорожку

Главный герой отправляется в дальние и неизведанные края и по пути преодолевает различные препятствия и трудности. В нелегком путешествии он завоевывает хорошими поступками сердца товарищей, которые обещают помочь ему в нелегком деле. Вместе они благодаря хитрости побеждают недоброжелателей, которых немало встречается по дороге к главной цели.

Кстати, персонажи в волшебных сказках делятся на две группы. В одну из них входит главный герой вместе со своими помощниками, а в другую - помощники главного врага и он сам. Изначально враг намного сильнее, чем главный герой, а по ходу разворачивающихся событий его преимущество может еще и увеличиться. Но главный герой всегда узнает о слабом месте противника и о способе его победить.

Эффект неожиданности

А вот с возможностями главного героя дела обстоят иначе: вначале они существенно преуменьшаются. Признаки сказки включают в себя обязательное наличие центрального и второстепенных персонажей, их характеристики. О слабых умственных способностях могут говорить прозвища главного героя, его иногда также оставляет желать лучшего. Таким образом достигается эффект неожиданности.

Когда всем побочным персонажам - сильным, умным и умелым - не удается выполнить сложное задание, за которое полагается вознаграждение, то тут появляется главный герой, которому, как кажется, и подавно не справиться. Но все же ему дают шанс, чтоб не дискриминировать. Такой поворот событий можно отнести к категории «признаки народной сказки».

Благодаря своей отваге и добрым поступкам во время путешествия главный персонаж получает различные уникальные волшебные предметы или завоевывает друзей, которых спасает от неминуемой гибели. Ими зачастую становятся говорящие животные, которые впоследствии помогают при выполнении заданий своими идеями или же участвуют в действиях сами.

Чудеса в сказках просто необходимы. С их помощью можно объяснить различные явления, такие как превращения в разных существ, моментальные перемещения на любые расстояния и победу слабого положительного героя над сильным отрицательным. Все перечисленное выше можно обозначить как признаки народной сказки.

Моральный подтекст

Сказка дает уроки и развивает правильные Поступки главного героя показывают, каким должен быть хороший человек: он совершает благородные поступки и вовсе не ожидает за них какую-либо награду. Таким образом сказка наставляет на правильный и дает положительный пример маленькому читателю. Добро обязательно должно победить зло, справедливость должна восторжествовать - главная идея волшебных сказок.

Все это описывается в сказке весьма простым, но очень красочным и поэтичным языком. Стиль повествования во многих сказках очень похож, но каждая из них уникальна и интересна.

Поэтика волшебства

Подведем итоги: какие признаки волшебной сказки мы обнаружили? Она имеет особую композицию; в ней присутствует такой прием, как троекратное повторение; сказка имеет необычные, волшебные сюжеты, в которых нередко случаются чудесные превращения; также она имеет отрицательных и положительных героев, а добро обязательно побеждает зло.

Выделить признаки сказки вовсе не сложно - это обязательное включение в содержание некой установки на вымысел, который будет определять поэтику сказки. В ней параллельно существуют два мира - реальный и волшебный, в который герой попадает из реального. В волшебной сказке прослеживается мотив путешествия, во время которого главному герою предстоит пройти немало испытаний и Также в сказке герою зачастую помогает какой-либо волшебный помощник или сопровождает его до заветной цели. Нередко главному герою за совершение благого дела отдают в дар различные волшебные предметы.

Сказка – древнейший жанр устного народного творчества, классический образец фольклора.

Рассказывание сказок на Руси воспринималось как искусство, к которому мог приобщиться каждый, независимо от пола и возраста, и хорошие сказочники весьма высоко почитались в народе. Они учат человека жить, вселяют в него оптимизм, утверждают веру в торжество добра и справедливости. За фантастичностью сказочной фабулы и вымысла скрываются реальные человеческие отношения.

Сам термин «сказка» появился в 17 веке , и впервые зафиксирован в грамоте воеводы Всеволодского. До этого времени широко употреблялось слово «басень», производное от слова «баять», то есть рассказывать. К сожалению, имена профессиональных сказочников прошедших времен не известны современным исследователям, но известен факт, что уже в 19 веке ученые стали заниматься пристальным изучением русского фольклора, в том числе и сказок.

Сказка – понятие обобщающее . Наличие определенных жанровых признаков позволяет отнести то или иное устное прозаическое произведение к сказкам. Принадлежность к эпическому роду выдвигает такие ее признаки, как повествовательность и сюжетность. Сказка обязательно занимательна, необычна, с отчетливо выраженной идеей торжества добра над злом, правды над кривдой, жизни над смертью; все события в ней доведены до конца, незавершенность и незаконченность не свойственны сказочному сюжету…

Основным жанровым признаком сказки является ее назначение, то, что связывает сказку с потребностями коллектива . «В русских сказках, дошедших до нас в записях XVIII – XX вв., а также в сказках, которые бытуют сейчас, доминирует эстетическая функция. Она обусловлена особым характером сказочного вымысла».

Вымысел характерен для всех видов сказки разных народов .

В.И. Даль в своем словаре трактует термин «сказка» как "вымышленный рассказ, небывалую и даже несбыточную повесть, сказание" и приводит ряд народных пословиц и поговорок, связанных с этим видом народного творчества, например знаменитую «ни в сказке сказать, ни пером описать». Это характеризует сказку как нечто поучительное, но в тоже время невероятное, рассказ о том, чего не может произойти на самом деле, но из которого каждый может извлечь определенный урок. Уже в начале XX века выходит в свет целая плеяда сборников русских народных сказок, вобравшая в себя жемчужины народного творчества.

Русские народные сказки от других сказок народов мира отличает, прежде всего, их воспитательная направленность : вспомним хотя бы знаменитую присказку о том, что сказка ложь, да в ней намек. Труд в русских народных сказках изображается не тяжкой повинностью, а почетной обязанностью каждого. В них воспеваются моральные ценности, такие как альтруизм, готовность прийти на помощь, доброта, честность, смекалистость. Они являются одним из самых почитаемых жанров российского фольклора благодаря увлекательному сюжету, открывающему читателю удивительный мир человеческих взаимоотношений и чувств и заставляющему поверить в чудо. Таким образом, русские сказки – это неисчерпаемый источник народной мудрости, которым пользуются до сих пор.

Воспитательная функция сказки – один из ее жанровых признаков. «Сказочный дидактизм пронизывает всю сказочную структуру, достигая особого эффекта резким противопоставлением положительного и отрицательного. Всегда торжествует нравственная и социальная правда – вот дидактический вывод, который сказка наглядно иллюстрирует».

История возникновения сказки как жанра.

Исторические корни русской сказки теряются в седой древности, каждый исторически этап жизни русского народа отражается в сказке, вносит в неё закономерные изменения. Изучение этих изменений, вернее, обобщение этих изменений, даёт возможность говорить о конкретном процессе жизни русской скази, то есть об её истори.

Установить точно. Когда именно русская сказка определилась как жанр, когда именно начала жить как сказка, а не верование или предание,- невозможно.

Первые упоминания о русской народной сказке относятся к Киевской Руси, однако истоки её теряются в незапомятных временах. Что же касается феодальной Руси, то нет никаких сомнений, что сказки, в нашем понимании, были в Киевской руси одним из широко распространённых жанров устного народного творчества. Памятники древнерусской литературы сохранили достаточно упоминаний о сказочниках и сказках, чтобы в этом не сомневаться.

Самые ранние сведения о русских сказках относятся к 12 веку . В поучени «Слово о богатом и убогом» в описани отхода ко сну богатого человека среди окружающих его слуг, тешащих его на разные лады, с негодованием упоминаются и такие, которые «бають и кощунять», то есть рассказывают ему на сон грядущий сказки. В этом первом упоиминании сказки полностью отразилось противоречивое отношение к ней, которое мы наблюдаем в русском обществе на протяжении многих веков. С одной стороны, сказка- любимое разблечение потеха, ей открыт доступ во все слои общества, с другой стороны, её клеймят и преследуют как нечто бесовское, не позволительное, расшатывающее устои древнерусской жизни. Так, Кирилл Туровский, перечисляя виды грехов, упоминает и баяние басен; митрополит Фотий в начале 15века заклинает свою паству, чтобы она воздержалась от слушания басен; царские указы 17 века неодобрительно отзываются о тех, кто губит свои души тем, что «сказки сказывает небывалые».

Всё это даёт нам основание пологать, что в Древней Руси сказка уже выделилась как жанр из устной прозы, размежевалась с преданием, легендой и мифом . Её жанровые особенности - «установка на вымысел и равлекательные функции осознаются в равной мере как её носителями, так и гонителями. Уже в Древней Руси они - <сказки небывалые> и именно как таковые продолжают жить в народном репертуаре в дальнейшие века».

Исследователи о сказке и её жанровых особенностях.

Исследуя сказку, учёные по-разному определяли её значение и особенности. Одни из них с безусловной очевидностью стремились охарактеризовать сказочный вымысел как независимый от реальности, а другие желали понять, как в фантазии сказок преломилось отношение народных рассказчиков к окружающей действительности. Считать ли сказкой вообще любой фантастический рассказ или выделять в устной народной прозе и другие её виды – несказочную прозу? Как понимать фантастический вымысел, без которого не обходиться ни одна из сказок? Вот проблемы, которые издавна волновали исследователей.

Ряд исследователей фольклора сказкой называли всё то, что «сказывалось ». Так, академик Ю.М. Сооколов писал; «Под народной сказкой в широком смысле этого слова мы разумеем устно-поэтический рассказ фантастического, авантюрного или бытового характера ». Брат учёного, профессор Б.Ю. Соколов, тоже считал, что сказкой следует называть всякий устный рассказ. Оба исследователя утвержидали, что сказки включают в себя целый ряд особых жанров и видов и что каждый из них можно рассмотривать особо.

Попытку отличить сказку от других жанров фольклора предпринял более ста лет назад К.С. Аксаков . Говоря о различии между сказками и былинами, он писал: «Между сказками и песнями, по нашему мнению, лежит резкая черта. Сказка и песня различны изначала. Это различие установил сам народ, и нам всего лучше прямо принять то разделение, которое он сделал в своей литературе. Сказка – складка (вымысел), а песня – быль, говорит народ, и слова его имеют смысл глубокий, который обясняеться, как скоро обратим внимание на песню и сказку ».

Вымысел, по мнению Аксакова , повлиял и на изображение места действия в них, и на характеры действующих лиц. Своё понимание сказки Аксаков уточнял такими суждениями: <<В сказке очень сознательно рассказчик нарушает все пределы времени и пространства, говорит о тридесятом царстве,о небывалых странах и всяких диковинках>>. Аксаков считал, что самое характерное для сказок - вымысел, причём сознательный вымысел. С этой трактовкой сказок не согласился известный фольклорист А.Н. Афанасьев . << Сказка- складка, песня- быль, говорила старая пословица, стараясь провести резкую грантцу между эпосом сказочным и эпосом историческим. Извращая действительный смысл этой пословицы, поинимали сказку за чистую ложь, за поэттческий обман,имеющий единою целью занять свободный достуг небывалыми и невозможными вымыслами. Несостоятельность такого воззрения уже давно бросалась в глаза>>, - писал этот учёный. Афанасьев не допускал мысли, что <<пустая складка>> могла сохраняться у народа в продолжение целого ряда веков и на огромной протяжённости страны, удерживая и повторяя << один и то жк представления>>. Он сделал вывод: << нет, сказка- не пустая складка, в ней как и вообще во всех созданиях целого народа, не могло быть, и в самом деле нет ни нарочно сочиненённой лжи, ни намеренного уклоднения от действительного понимания сказки.

Признак, принятый аксаковым значимым для сказочного повествования, был положен с некоторыми уточинениями в основу определения сказки, предложенного советским фолклористом А.И. Никифоровым. Никифоров писал: << сказки - это устные рассказы, бытовом смысле события (фантастические, чудесные или житейские) и отличающиеся специальным композиционно - стилистическим построением>>. Поясняя смысл своего определения, Никифоров указывал на три существенных признака сказки: первый признак современной сказки - целеустановка на развлечение слушателей, второй признак - необычное в бытовом плане содержание, наконец, третий важный призгак сказки - особая форма её построения.

Словарь литературоведческих терминов даёт такое определение сказки как жанра: Сказка - один из основных жанров народного устно-поэтического творчества.

Традиционно выделяют три типа сказки:

1)волшевную;

2)бытовую;

3) сказку о животных.

Каждый из этих типов имеет свои особенности.

1.Волшебные сказки.

Задача жанра : вызвать восхищение добрым героем и осудить злодея, выразить уверенность в торжестве добра.

По типу конфликата волшебные сказки бывают:

Героические: герой борется с волшебной силой;

Социально -классовые: герой боретя с барином, с царём;

Семейные (педагогические) : конфликт происходит в семье или сказка носит нравоучительный характер.

Герои делятся на : заступников, злодеев, страдальцев, помощников.

Общие особенности волшебных сказок:

Наличие очевидной фантастики, волшебства, чуда (волшебные персонажи и предметы);

Столкновение с волшебными силами;

Осложнённая композиция;

Расширенный набор изобразительно-выразительных средств;

Описание доминирует над жиалогом;

Многоэпизодность (сказка охватывает достаточно продолжительный период жизни героя).

Примерами волшебных сказок служат: <<Царевна-лягушка>>, <<Крошечка волке>> и другие.

2.Бытовые сказки.

Задача жанра : высмеять плохие черты характера человека, выразить радостное удивление умом и находчивостью.

Бытовые сказки делятся на следующие типы:

Анекдотические;

И новелистические:

Сатирические антибарские, антицарские, антирелигиозные;

Сказки - состязания;

Сказки - насмешки;

Общие особенности:

В основе - необычайное происшествие в рамках реальных человеческих отношений (фантастика практически отсутствует);

Имеет место чудесное допущение,в основе которого, например, гипербола:

Герой настолько хитёр, что может перехитрить всех на свете и остаться безнаказанным;

Вместо волшебства используется смекалка;

Реализм условен (реальные жизненные конфликты получают необычайное сказочное разрешение);

Действующие персонажи - антагонисты;

Положительный герой - иронический удачник;

Смысловой акцент приходится на развязку;

Широкое использование диалоша;

Обилие глаголов.

Герон : обычные люди (поп, солдат, мужик, баба, царь, барин).

примерами бытовых сказок являются: <<Каша из топора>>, <<как мужик с барином обедал>>, <<Кому горшок мыть>> и другие.

3.Сказки о животных.

Задача жанра : высмеять плохие черты характера, поступки, вызвать сострадание к слабому, обиженному.

По конфликту сказки о животных изображают:

Борьбу хищников между собой;

Борьбу слабого зверя с хищником;

Борьбу человека со зверем.

Герои : животные (черты животных и условно человека).

Особые подгруппы:

Сказки о плутнях лисы;

Кумулятивные (цепные сказки).

Цепочная сказка (кумулятивная сказка, рекурсивная сказка, цепевидная сказка) - сказка, в которой диалоги или действия повторяются и развиваются по мере развития сюжета. Эффект этих сказок часто основан на повторах и характерной рифме.

С бесконечным повторением:

Докучные сказки типа «Про белого бычка».

Единица текста включается в другой текст («У попа была собака»).

С конечным повторением:

«Репка» - нарастают единицы сюжета в цепь, пока цепь не оборвётся.

Общие особенности:

Специфический состав действующих лиц (сказочные образы - традиционные типы: лиса - хитрая, волк - глупый):

Антропоморфизм (перенесение присущих человеку психических свойств и качеств характера на животных);

Конфликты отражают реальные жизненные отношения людей;

Облегчённая композиция;

Суженный набор изобразительно-выразительных средств;

Широкое использование диалогов;

Обилие глаголов;

Малоэпизодность, быстродействие;

Введение малых фольклорных форм.

Примерами сказок о животных служат: <<Кот, Петух и Лиса>>, <<Лисичка-сестричка и Волк>>,<<Лиса, Заяц и Петух>> ,<<Лиса и Тетерев>> и другие.

Русская фольклорная песня (жанровые разновидности, поэтический стиль)

Русская народная песня - фольклорные произведения, которые сохраняются в народной памяти и передаются из уст в уста, продукт коллективного устного творчества русского народа.

Чаще всего у народной песни нет определённого автора, или автор неизвестен, но известны и народные песни литературного происхождения. Существенная черта большинства жанров русской народной песни - непосредственная связь народной песни с бытом и трудовой деятельностью (напр., песни трудовые, сопровождающие различные виды труда - бурлацкие, покосные, прополочные, жатвенные, молотильные и др., обрядовые, сопровождающие земледельческие и семейные обряды и празднества, - колядки, масленичные, веснянки, купальские, свадебные, похоронные, игровые календарные и т. п.).

В народном стихосложении наблюдается определённое количество ударных слов в стихе (чаще три или четыре слова), количество слогов от ударения до ударения может быть разным; как правило, это нерифмованные стихи

Типология

Русские народные песни подразделяют на:

Песенный эпос

былины (южнорусские, среднерусские, сибирские);

северная эпическая традиция;

исторические песни;

небылицы и скоморошины;

песни в сказках.

Календарные обрядовые песни

поздравительные зимние (колядки, щедровки, виноградье, овсеньки)

святочные (см. Святки);

масленичные;

весенние (веснянки, волочебные, пасхальные);

песни пахоты и сева;

вознесенские;

троицко-семицкие (см. Семик, Троица);

летние (купальские песни);

толочные, покосные, жатвенные.

Семейные обрядовые песни

обряды рождения и пестования (пестушка);

плачи и причитания;

свадебные;

колыбельные.

С другими произведениями фольклора народные песни сближают их языковые особенности: народный стих, повторы, сравнения, постоянные эпитеты, использование слов с уменьшительно-ласкательными суффиксами.

Семейно-обрядовые песни сопутствовали обрядам, связанным с важнейшими событиями в жизни человека. Пелись свадебные песни: песни девичника; величальные песни свадебного пира; свадебные причитания невесты. Рекрутские песни сопровождали обряд проводов в солдаты. Были и похоронные песни, песни-плачи.Свадебный обряд был одним из самых сложных. Народная свадьба распадалась на несколько этапов: предсвадебный цикл (сватовство, сговор, зарученье, девичник), собственно свадебные церемонии (сборы невесты, приезд за невестой, венчание, свадебный пир) и послесвадебные (отгостки). Невесте перед свадьбой полагалось причитать: сожалеть о вольной, девичьей жизни. Это ритуальные причитания:

Исторической песней называются эпические и некоторые лиро-эпические произведения, в которых рассказывается об исторических событиях и эпизодах из жизни исторических лиц.

Исторические песни – это продолжение и развитие былинного народного эпоса. Былина воспевает подвиги богатырей. В их гиперболизированных образах воплощены народные представления о русской силе, могуществе, готовности встать на защиту Родины. Вражеская сила предстает в былине как фантастическое, сказочное существо, у которого нет однозначного исторического прообраза. Исторические события седой старины в былинах теряют черты реальности.

В исторических песнях, напротив, упоминаются вполне определённые исторические события, называются конкретные исторические лица. Народной памяти удостаиваются только выдающиеся события и выдающиеся исторические деятели: это цари Петр I, Иван IV (Грозный), это и народные заступники – вожди крестьянских восстаний Степан Разин, Емельян Пугачёв, это и вольный казак, смелый покоритель Сибири Ермак Тимофеевич…

Исторические песни выражали чувства безымянных авторов в связи с войнами, походами, народными восстаниями. Это народная оценка истории, её творцов, выражение души народа.

В XVI веке складываются циклы песен вокруг Ивана Грозного и героя, выдвинутого народом, – Ермака. По народным песням видно, за что царь получил свое прозвище. Царь велик, заслуги его неоспоримы. В то же время Иван Грозный по малейшему подозрению готов «казнить-вешать» своих пушкарей, во время карательных походов уничтожает целые города, в гневе посылает на казнь своего сына

Песни пелись не только в связи с обрядами, но и просто для удовольствия: на посиделках, за повседневной работой. Эти песни веками служили народу для выражения переживаний и чувств, поэтому их называют лирическими. В песенном фольклоре лирические песни занимают большую часть. Появились эти песни позже, чем обрядовые. Все оттенки духовной жизни народа нашли в них воплощение.

В любовных песнях говорилось о первых встречах влюбленных, их любовной радости и тоске, верности и измене. Семейные песни рассказывали о несчастной жене и строгом или старом муже; о муже, который женился не по любви и теперь несчастлив, лишь и остается ему вспоминать прежнюю любовь. Молодые пели о суровых родителях, невестка – о неласковой свекрови.

Были песни разбойничьи, тюремные, солдатские, ямщицкие, бурлацкие, песни о крепостной неволе – они помогали переносить тяготы жизни, облегчить душевные муки . Такие песни врачевали душу человека. Поющий чувствовал, что он не одинок в своем горе, что такое горе переживалось многими и многими людьми. Народное сочувствие страдающему, которое слышалось в этих песнях, приносило утешение. Вот, например, разбойничья песня «Не шуми, мати зеленая дубровушка, Не мешай мне думу думати…». Её поют в разбойничьем отряде Владимира Дубровского, её поёт Пугачёв в повести А. С. Пушкина «Капитанская дочка». Хотя и нарушали разбойники многие законы, в песне слышится сочувствие к их несчастной доле. В ней воспевается и удаль молодецкая, и слышится грустное раздумье о неминуемой смерти, ожидание суровой расплаты.

Названные виды лирических песен по-другому называют протяжными, «голосовыми», «долгими». Все эти определения указывают на неторопливый, распевный характер песни. В песне основным является музыка. Передать содержание без музыки сложно, так как практически отсутствует рифма и как стихи текст песни не воспринимается. Ритмический рисунок возникает здесь лишь при пении, певец вставляет в текст многочисленные повторы, восклицания, междометия, что с одной стороны усиливает эмоциональность, с другой – подчеркивает ритм.

Русский былинный эпос (циклизация, тематика, образы, поэтика)

БЫЛИНА – фольклорная эпическая песня, жанр, характерный для русской традиции . Основой сюжета былины является какое-либо героическое событие, либо примечательный эпизод русской истории (отсюда народное название былины – «старина», «старинушка», подразумевающее, что действие, о котором идет речь, имело место в прошлом). Термин «былина» в научный обиход был введен в 40-х годах 19 в. фольклористом И.П.Сахаровым (1807–1863).

Средства художественной выразительности . В течение многих столетий выработались своеобразные приемы, характерные для поэтики былины, а также способ их исполнения. В древности, как полагают, сказители подыгрывали себе на гуслях, позже былины исполнялись речитативом. Для былин характерен особый чисто-тонический былинный стих (в основе которого лежит соизмеримость строк по количеству ударений, чем и достигается ритмическое единообразие). Хотя сказители использовали при исполнении былин всего несколько мелодий, они обогащали пение разнообразием интонаций, а также меняли тембр голоса.

Подчеркнуто торжественный стиль изложения былины , повествующей о событиях героических, а зачастую и трагических, определил необходимость замедления действия (ретардация). Для этого используется такой прием, как повторение, причем повторяются не только отдельные слова: …ета коса, коса, …из далече-далече, дивным дивно (повторения тавтологические), но и нагнетение синонимов: биться-ратиться, дани-пошлины, (повторения синомимические), зачастую окончание одной строки является началом другой: А приехали они да на святую Русь, / На святую Русь да и под Киев град…, нередки троекратные повторения целых эпизодов, идущие с усилением эффекта, а некоторые описания предельно детализированы. Характерно для былины и наличие «общих мест», при описании однотипных ситуаций используются определенные формульные выражения: таким образом (при том предельно детализировано) изображается седлание коня: Ай выходит Добрыня на широкий двор, / Он уздае-седлае коня доброго, / Налагает ведь он уздицу тесмяную, . К «общим местам» относятся также описание пира (по большей части, у князя Владимира), пира, богатырская поездка на борзом коне. Подобные устойчивые формулы народный сказитель мог комбинировать по собственному желанию.

Для языка былин характерны гиперболы , при помощи которых сказитель подчеркивает черты характера или наружности персонажей, достойные особого упоминания. Определяет отношение слушателя к былине и другой прием – эпитет (могучий, святорусский, славный богатырь и поганый, злой враг), причем часто встречаются устойчивые эпитеты (буйна голова, кровь горячая, ноги резвые, слезы горючие). Сходную роль выполняют и суффиксы: все, что касается богатырей, упоминалось в формах уменьшительно-ласкательных (шапочка, головушка, думушка, Алешенька, Васенька Буслаевич, Добрынюшка и т.д.), зато отрицательные персонажи именовались Угрюмищем, Игнатьищем, царищем Батуищем, Угарищем поганым. Немалое место занимают ассонансы (повторение гласных звуков) и аллитерация (повторение согласных звуков), дополнительные организующие элементы стиха.

Былины, как правило, трехчастны: запев (обычно не связанный напрямую с содержанием), функция которого состоит в подготовке к прослушиванию песни; зачин (в его пределах разворачивается действие); концовка.

Следует отметить, что те или иные художественные приемы, использованные в былине, определяются ее тематикой (так, для богатырских былин характерна антитеза).

Сюжеты былин. Количество былинных сюжетов, несмотря на множество записанных вариантов одной и той же былины, весьма ограничено: их около 100. Выделяют былины, в основе которых сватовство или борьба героя за жену (Садко, Михайло Потык, Иван Годинович, Дунай, Козарин, Соловей Будимирович и более поздние – Алеша Попович и Елена Петровична, Хотен Блудович); борьба с чудовищами (Добрыня и змей, Алеша и Тугарин, Илья и Идолище, Илья и Соловей-разбойник); борьба с иноземными захватчиками, в том числе: отражение татарских набегов (Ссора Ильи с Владимиром, Илья и Калин, Добрыня и Василий Каземирович), войны с литовцами (Былина о наезде литовцев).

Особняком стоят сатирические былины или былины-пародии (Дюк Степанович, Состязание с Чурилой).

Основные былинные герои. Представители русской «мифологической школы» делили героев былин на «старших» и «младших» богатырей . По их мнению, «старшие» (Святогор, Дунай, Волх, Потыка) являлись олицетворением стихийных сил, былины о них своеобразно отражали мифологические воззрения, бытовавшие в Древней Руси. «Младшие» богатыри (Илья Муромец, Алеша Попович, Добрыня Никитич) – обыкновенные смертные, герои новой исторической эпохи, а потому в минимальной степени наделены мифологическими чертами. Несмотря на то, что против подобной классификации впоследствии были выдвинуты серьезные возражения, подобное деление до сих пор встречается в научной литературе.

Образы богатырей – народный эталон мужества, справедливости, патриотизма и силы (недаром один из первых русских самолетов, обладавший исключительной по тем временам грузоподъемностью, был назван создателями «Илья Муромец»).

Святогор относится к древнейшим и популярнейшим былинным героям. Само его имя указывает на связь с природой. Он велик ростом и могуч, с трудом носит его земля. Этот образ родился еще в докиевскую эпоху, но впоследствии претерпел изменения. До нас дошли только два сюжета, изначально связанные со Святогором (остальные возникли позднее и носят фрагментарный характер): сюжет о находке Святогором сумы переметной, принадлежавшей, как уточняется в некоторых вариантах, другому былинному богатырю, Микуле Селяниновичу. Сума оказывается столь тяжела, что богатырь не может ее поднять, надрывается и, погибая, узнает – в этой суме находится «вся земная тягота». Второй сюжет повествует о смерти Святогора, который встречает по дороге гроб с надписью: «Кому суждено в гробу лежать, тот в него и ляжет», и решает испытать судьбу. Едва Святогор ложится, крышка гроба сама наскакивает и богатырь не может ее сдвинуть. Перед смертью Святогор передает Илье Муромцу свою силу, таким образом герой древности передает эстафету выступающему на первый план новому герою эпоса.

Илья Муромец , несомненно, самый популярный герой былин, могучий богатырь. Эпос не знает его молодым, он – старик с седой бородой. Как ни странно, Илья Муромец появился позже своих былинных младших товарищей Добрыни Никитича и Алеши Поповича. Родина его – город Муром, село Карачарово.

Крестьянский сын, больной Илья «сидел сиднем на печи 30 лет и три года». Однажды в дом пришли странники, «калики перехожие». Они исцелили Илью, наделив его богатырской силой. Отныне он – герой, которому предначертано служить городу Киеву и князю Владимиру. На пути в Киев Илья побеждает Соловья-разбойника, кладет его в «тороки» и везет к княжескому двору. Из других подвигов Ильи стоит упомянуть его победу над Идолищем, осадившим Киев и запретившим нищенствовать и поминать божье имя. Здесь Илья выступает как защитник веры.

Негладко складываются его отношения с князем Владимиром. Мужицкий герой не встречает должного уважения при дворе князя, его обходят дарами, не сажают на почетное место в пиру. Взбунтовавшийся богатырь заключен в погреб на семь лет и обречен на голодную смерть. Лишь наступление на город татар во главе с царем Калином вынуждает князя просить помощи у Ильи. Тот собирает богатырей и вступает в бой. Разгромленный враг бежит, поклявшись никогда не возвращаться на Русь.

Добрыня Никитич – популярный герой былин киевского цикла. Этот геройзмееборец родился в Рязани. Он самый вежливый и воспитанный из русских богатырей, недаром именно Добрыня всегда выступает послом и переговорщиком в сложных ситуациях. Основные былины, связанные с именем Добрыни: Добрыня и змей, Добрыня и Василий Каземирович, Бой Добрыни с Дунаем, Добрыня и Маринка, Добрыня и Алеша.

Алеша Попович – родом из Ростова, он сын соборного попа, самый молодой из знаменитой троицы богатырей. Он смел, хитер, легкомыслен, склонен к веселью и шутке. Ученые, принадлежавшие к исторической школе, полагали, что этот былинный герой ведет свое происхождение от Александра Поповича, погибшего в битве при Калке, однако, Д.С.Лихачев показал, что в действительности имел место обратный процесс, имя вымышленного героя проникло в летопись. Наиболее известный подвиг Алеши Поповича – победа его над Тугарином Змеевичем. Богатырь Алеша не всегда ведет себя достойным образом, частенько он заносчив, хвастлив. Среди былин о нем – Алеша Попович и Тугарин, Алеша Попович и сестра Петровичей.

Садко также является одним из древнейших героев, кроме того, он, пожалуй, самый знаменитый герой былин новгородского цикла. Древний сюжет о Садко, где рассказывается, как герой сватается к дочери морского царя, впоследствии усложнился, появились удивительно реалистические детали, касающиеся жизни древнего Новгорода.

Былина о Садко членится на три относительно самостоятельные части. В первой гусляр Садко, поразивший мастерством своей игры морского царя, получает от него совет, как разбогатеть. С этого момента Садко уже не бедный музыкант, но купец, богатый гость. В следующей песне Садко бьется об заклад с новгородскими купцами, что сможет купить все товары Новгорода. В некоторых вариантах былины Садко выигрывает, в некоторых, напротив, терпит поражение, но в любом случае покидает город из-за нетерпимого отношения к нему купцов. В последней песне рассказывается о путешествии Садко по морю, во время которого морской царь призывает его к себе, чтобы женить на своей дочери и оставить в подводном царстве. Но Садко, отказавшись от красавиц-царевен, женится на Чернавушке-русалке, которая олицетворяет новгородскую реку, она и выносит его на родные берега. Садко возвращается к своей «земной жене», оставив дочь морского царя. В.Я.Пропп указывает, что былина о Садко – единственная в русском эпосе, где герой отправляется в потусторонний мир (подводное царство) и женится на потустороннем существе. Эти два мотива свидетельствуют о древности как сюжета, так и героя.

Василий Буслаев . Известны две былины об этом неукротимом и буйном гражданине Великого Новгорода. В бунте своем против всех и вся он не преследует никакой цели, кроме желания побуйствовать и покуражиться. Сын новгородской вдовы, зажиточный горожанин, Василий с малолетства проявил свой необузданный нрав в драках со сверстниками. Выросши, он собрал дружину, чтобы потягаться силами со всем Великим Новгородом. Бой кончается полной победой Василия. Вторая былина посвящена гибели Василия Буслаева. Поехав с дружиной в Иерусалим, Василий насмехается над встреченной им мертвой головой, несмотря на запрет, купается голым в Иерихоне и пренебрегает требованием, начертанном на найденном им камне (нельзя перепрыгивать камень вдоль). Василий, в силу неукротимости своей натуры, начинает прыгать и скакать через него, зацепляется ногой за камень и разбивает голову. Этот персонаж, в котором воплощены необузданные страсти русской натуры, был любимым героем М.Горького. Писатель тщательно копил материалы о нем, лелея мысль написать о Ваське Буслаеве, однако узнав, что пьесу об этом герое пишет А.В.Амфитеатров, отдал все накопленные материалы собрату по перу. Эта пьеса эта считается одним из лучших произведений А.В.Амфитеатрова.

Исторические этапы развития былины . Исследователи расходятся во мнении, когда на Руси появились эпические песни. Одни относят их возникновение к 9–11 вв., другие – к 11–13 вв. Несомненно одно – просуществовав столь долго, передававшиеся из уст в уста, былины не дошли до нас в своем первоначальном виде, они претерпели множество изменений, поскольку менялся и государственный строй, и внутри- и внешнеполитическая обстановка, мировоззрение слушателей и исполнителей. Практически невозможно сказать, в каком веке создана та или иная былина, некоторые отражают более ранний, некоторые – более поздний этап развития русского эпоса, а в иных былинах исследователи различают под позднейшими наслоениями весьма древние сюжеты.

В.Я.Пропп полагал, что древнейшими являются сюжеты, связанные со сватовством героя и со змееборством. Для подобных былин характерны элементы, значимые и для волшебной сказки, в частности: утроение сюжетных слагаемых (Илья у распутья наезжает на камень с надписью, предвещающей ту или иную судьбу, и последовательно избирает каждую из трех дорог), запрет и нарушение запрета (Добрыне запрещено купаться в Пучай-реке), а также наличие древних мифологических элементов (Волх, родившийся от отца-змея, обладает даром перевоплощения в животных, Тугарин Змеевич в разных вариантах былины предстает то змеем, то змеем, наделенным антропоморфными чертами, то существом природы то ли человеческой, то ли змеиной; так же и Соловей-разбойник оказывается то ли птицей, то ли человеком, а то и соединяет в себе те и другие черты).

Наибольшее количество дошедших до нас былин относится к периоду с 11 по 13–14 вв. Они создавались в южнорусских областях – Киевской, Черниговской, Галицко-Волынской, Ростово-Суздальской. Наиболее актуальной в этот период становится тема борьбы русского народа с кочевниками, совершавшими набеги на Киевскую Русь, а позднее с ордынскими захватчиками. Былины начинают группироваться вокруг сюжета защиты и освобождения Родины, ярко окрашены патриотическими чувствами. Народная память сохранила только одно наименование для врага-кочевника – татарин, но исследователи находят среди имен героев былин имена не только татарских, но и половецких военачальников. В былинах заметно стремление поднять народный дух, выразить любовь к родной стране и яростную ненависть к иноземным захватчикам, восхваляются подвиги могучих и непобедимых народных героев-богатырей. В это время становятся популярными образы Ильи Муромца, Дунай-свата, Алеши Поповича, Добрыни Никитича, Василия Каземировича, Михайло Даниловича и многих других героев.

С образованием Московского государства, начиная с 16 в., героические былины постепенно отходят на второй план, более актуальными становятся скоморошины (Вавила и скоморохи, Птицы) и сатирические былины с их острыми социальными конфликтами. В них описываются подвиги богатырей в мирной жизни, главные герои противостоят князьям и боярам, а задача их сводится к защите собственной семьи и чести (Сухман, Данило Ловчанин), при этом в скоморошьих былинах высмеиваются господствующие слои общества. Одновременно возникает и новый жанр – исторические песни, где повествуется о конкретных исторических событиях, происходивших с 13 по 19 вв., здесь отсутствуют вымысел и преувеличение, характерные для былин, а в сражениях героями могут выступать сразу несколько человек или целое войско.

В 17 в. былины постепенно начинает вытеснять переводной рыцарский роман, адаптированный для русской аудитории, между тем они остаются популярным народным развлечением. Тогда же появляются первые письменные пересказы былинных текстов.

Циклизация былин . Хотя в силу особых исторических условий на Руси так и не оформился цельный эпос, разрозненные эпические песни складываются в циклы либо вокруг какого-либо героя, либо по общности местности, где они бытовали. Классификации былин, которая была бы единодушно принята всеми исследователями, не существует, тем не менее, принято выделять былины киевского, или «владимирова», новгородского и московского циклов. Помимо них существуют былины, не вписывающиеся ни в какие циклы.

Киевский или «владимиров» цикл . В этих былинах богатыри собираются вокруг двора князя Владимира. Сам князь не совершает подвигов, однако, Киев – центр, который влечет героев, призванных защитить от врагов родину и веру. В.Я.Пропп полагает, что песни киевского цикла – явление не местное, характерное только для киевской области, напротив – былины этого цикла создавались по всей киевской Руси. С течением времени образ Владимира менялся, князь приобретал черты, изначально несвойственные для легендарного правителя, во многих былинах он труслив, подл, зачастую намеренно унижает героев (Алеша Попович и Тугарин, Илья и Идолище, Ссора Ильи с Владимиром).

Новгородский цикл . Былины резко отличаются от былин «владимирова» цикла, что неудивительно, поскольку Новгород никогда не знал татарского нашествия, а был крупнейшим торговым центром древней Руси. Герои новгородских былин (Садко, Василий Буслаев) также сильно отличаются от других.

Московский цикл . В этих былинах отразился быт высших слоев московского общества. В былинах о Хотене Блудовиче, Дюке и Чуриле содержится множество деталей, характерных для эпохи подъема Московского государства: описаны одежда, нравы и поведение горожан.

Собирание и публикация русских былин . Первая запись русских эпических песен сделана в начале 17 в. англичанином Ричардом Джеймсом . Однако первый значительный труд по собиранию былин, имевший огромное научное значение, был проделан казаком Киршей Даниловым примерно в 40–60 18 в. Собранный им сборник состоял из 70 песен. Впервые записи в неполном виде были опубликованы только в 1804 в Москве, под названием Древние Российские Стихотворения и долгое время являлись единственным собранием русских эпических песен.

Следующий шаг в изучении русских эпических песен сделал П.Н.Рыбников (1831–1885). Он обнаружил, что в Олонецкой губернии былины все еще исполняются, хотя к тому моменту этот фольклорный жанр считался мертвым. Благодаря открытию П.Н.Рыбникова представилась возможность не только глубже изучить былинный эпос, но и познакомиться со способом его исполнения и с самими исполнителями. Итоговый свод былин был опубликован в 1861–1867 под заглавием Песни, собранные П.Н.Рыбниковым. Четыре тома содержали 165 былин

Далее последовали сборники А.Ф.Гильфердинга (1831–1872), П.В.Киреевского (1808–1856), Н.Е.Ончукова (1872–1942) и др., материал для которых собран, по преимуществу, в Сибири, в Среднем и Нижнем Поволжье, на Дону, Тереке и Урале (в Центральных и Южных районах былинный эпос сохранился в весьма незначительных размерах).

Русская и советская фольклористика. Впервые осмыслить русский эпос как цельное художественное явление и понять его взаимосвязь с ходом русской истории попытался К.Ф.Калайдович (1792–1832) в предисловии к предпринятому им второму изданию сборника Древние российские стихотворения, собранные Киршею Даниловым (1818).

По мнению представителей «мифологической школы», к которой принадлежали Ф.И.Буслаев (1818–1897), А.Н.Афанасьев (1826–1871), О.Ф.Миллер (1833–1889), эпические песни были не более чем производными от более древних мифов. Основываясь на этих песнях, представители школы пытались реконструировать мифы первобытных народов.

Ученые-«компаративисты», среди которых – Г.Н.Потанин (1835–1920) и А.Н.Веселовский (1838–1906), считали эпос явлением внеисторическим. Они утверждали, что сюжет после своего зарождения начинает странствовать, видоизменяясь и обогащаясь.

Представитель «исторической школы» В.Ф.Миллер (1848–1913) изучал взаимодействие между эпосом и историей. По его мнению, в эпосе регистрировались исторические события, и, таким образом, эпос является своего рода устной летописью.

Особое место в русской и советской фольклористике занимает В.Я.Пропп (1895–1970). В своих новаторских работах он сочетал подход исторический с подходом структурным (западные структуралисты, в частности К.Леви-Строс (р. 1909), называли его родоначальником их научного метода, против чего В.Я.Пропп резко возражал).

Былинные сюжеты и герои в искусстве и литературе. Уже с момента публикации сборника Кирши Данилова былинные сюжеты и герои прочно входят в мир современной русской культуры. Следы знакомства с русскими былинами нетрудно увидеть и в поэме А.С.Пушкина Руслан и Людмила и в стихотворных балладах А.К.Толстого.

Многогранное отражение получили образы русских былин и в музыке. Композитор А.П.Бородин (1833–1887) создал оперу-фарс Богатыри (1867), а своей 2-й симфонии (1876) дал название Богатырская, использовал он образы богатырского эпоса и в своих романсах.

Соратник А.П.Бородина по «могучей кучке» (объединению композиторов и музыкальных критиков) Н.А.Римский-Корсаков (1844–1908) дважды обращался к образу новгородского «богатого гостя». Сначала он создал симфоническую музыкальную картину Садко (1867), а позднее, в 1896, одноименную оперу. Стоит упомянуть, что театральную постановку этой оперы в 1914 оформлял художник И.Я.Билибин (1876–1942).

В.М.Васнецов (1848–1926), в основном известен публике по картинам, сюжеты для которых взяты из русского героического эпоса, достаточно назвать полотна Витязь на распутье (1882) и Богатыри (1898).

К былинным сюжетам обращался и М.А.Врубель (1856–1910). Декоративные панно Микула Селянинович (1896) и Богатырь (1898) по-своему трактуют эти, казалось бы, хорошо знакомые образы.

Герои и сюжеты былин являются драгоценным материалом для кинематографа. Например, фильм режиссера А.Л.Птушко (1900–1973) Садко (1952), оригинальную музыку для которого написал композитор В.Я.Шебалин, отчасти использовав в музыкальном оформлении классическую музыку Н.А.Римского-Корсакова, был одним из самых зрелищных фильмов своего времени. А другой фильм того же режиссера Илья Муромец (1956) стал первым советским широкоэкранным фильмом со стереофоническим звуком. Режиссер-мультипликатор В.В.Курчевский (1928–1997) создал мультипликационную версию самой популярной русской былины, его работа называется Садко богатый (1975).

«Повесть временных лет». Основные идеи и типы летописного повествования

«Повесть временных лет». В начале XII в. (полагают, что около 1113 г.) «Начальный свод» был вновь переработан монахом Киево-Печерского монастыря Нестором. Труд Нестора получил в науке название «Повести временных лет» по первым словам ее пространного заголовка: «Се повести времяньых (прошедших) лет, откуду есть пошла Руская земля, кто в Киеве нача первее княжити, и откуду Руская земля стала есть».

Нестор был книжником широкого исторического кругозора и большого литературного дарования: еще до работы над «Повестью временных лет» он написал «Житие Бориса и Глеба» и «Житие Феодосия Печерского». В «Повести временных лет» Нестор поставил перед собой грандиозную задачу: не только дополнить «Начальный свод» описанием событий рубежа XI-XII вв., современником которых он был, но и самым решительным образом переработать рассказ о древнейшем периоде истории Руси - «откуда есть пошла Русская земля».

Нестор вводит историю Руси в русло истории всемирной. Он начинает свою летопись изложением библейской легенды о разделении земли между сыновьями Ноя. Приводя пространный перечень народов всего мира (извлеченный им из «Хроники Георгия Амартола»), Нестор вставляет в этот перечень упоминание о славянах; в другом месте текста славяне отождествляются с «нориками» - жителями одной из провинций Римской империи, расположенной на берегах Дуная. Нестор обстоятельно рассказывает о древних славянах, о территории, которую занимали отдельные славянские племена, но особенно подробно - о племенах, обитавших на территории Руси, в частности о «кротких и тихих обычаем» полянах, на земле которых возник город Киев. Нестор уточняет и развивает варяжскую легенду Никона: упоминаемые в «Начальном своде» варяжские князья Аскольд и Дир объявляются теперь всего лишь боярами Рюрика (к тому же «не племени его»), и именно им приписывается поход на Византию во времена императора Михаила. Установив по документам (текстам договоров с греками), что Олег был не воеводой Игоря, а самостоятельным князем, Нестор излагает версию, согласно которой Олег - родственник Рюрика, княживший в годы малолетства Игоря .

В то же время Нестор включает в летопись некоторые новые (сравнительно с «Начальным сводом») народно-исторические предания, такие, как рассказ о четвертой мести Ольги древлянам, рассказы о поединке юноши-кожемяки с печенежским богатырем и об осаде Белгорода печенегами (речь о них пойдет ниже).

Итак, именно Нестору «Повесть временных лет» обязана своим широким историческим кругозором, введением в летопись фактов всемирной истории, на фоне которых развертывается история славян, а далее - история Руси. Именно Нестор укрепляет и совершенствует версию о происхождении русской княжеской династии от «призванного» норманского князя. Нестор - активный поборник идеала государственного устройства Руси, провозглашенного Ярославом Мудрым: все князья - братья и все они должны подчиняться старшему в роде и занимающему киевский великокняжеский стол.

Благодаря государственному взгляду, широте кругозора и литературному таланту Нестора «Повесть временных лет» явилась «не просто собранием фактов русской, истории и не просто историко-публицистическим сочинением, связанным с насущными, но преходящими задачами русской действительности, а цельной, литературно изложенной историей Руси» .

Как полагают, первая редакция «Повести временных лет» до нас не дошла. Сохранилась вторая ее редакция, составленная в 1117 г. игуменом Выдубицкого монастыря (под Киевом) Сильвестром, и третья редакция, составленная в 1118 г. по повелению князя Мстислава Владимировича. Во второй редакции была подвергнута переработке лишь заключительная часть «Повести временных лет»; эта редакция и дошла до нас в составе Лаврентьевской летописи 1377 г., а также других более поздних летописных сводов. Третья редакция, по мнению ряда исследователей, представлена в Ипатьевской летописи, старший список которой - Ипатьевский - датируется первой четвертью XV в.

Композиция «Повести временных лет». Рассмотрим теперь композицию «Повести временных лет», какой она предстает перед нами в Лаврентьевской и Радзивиловской летописях.

Во вводной части излагается библейская легенда о разделении земли между сыновьями Ноя - Симом, Хамом и Иафетом - и легенда о вавилонском столпотворении, приведшем к разделению «единого рода» на 72 народа, каждый из которых обладает своим языком. Определив, что «язык (народ) словенеск» от племени Иафета, летопись повествует далее уже о славянах, населяемых ими землях, об истории и обычаях славянских племен. Постепенно сужая предмет своего повествования, летопись сосредоточивается на истории полян, рассказывает о возникновении Киева. Говоря о давних временах, когда киевские поляне были данниками хазар, «Повесть временных лет» с гордостью отмечает, что теперь, как это и было предначертано издавна, хазары сами являются данниками киевских князей.

Точные указания на года начинаются в «Повести временных лет» с 852 г., так как с этого времени, как утверждает летописец, Русь упоминается в «греческом летописании»: в этом году на Константинополь напали киевские князья Аскольд и Дир. Тут же приводится хронологическая выкладка - отсчет лет, прошедших от одного до другого знаменательного события. Завершает выкладку расчет лет от «смерти Ярославли до смерти Святополчи» (т. е. с 1054 по 1113 г.), из которого следует, что «Повесть временных лет» не могла быть составлена ранее начала второго десятилетия XII в.

Далее в летописи повествуется о важнейших событиях IX в. - «призвании варягов», походе на Византию Аскольда и Дира, завоевании Киева Олегом. Включенное в летопись сказание о происхождении славянской грамоты заканчивается важным для общей концепции «Повести временных лет» утверждением о тождестве «словенского» и русского языков - еще одним напоминанием о месте полян среди славянских народов и славян среди народов мира.

В последующих летописных статьях рассказывается о княжении Олега. Летописец приводит тексты его договоров с Византией и народные предания о князе: рассказ о походе его на Царьград, с эффектными эпизодами, несомненно, фольклорного характера (Олег подступает к стенам города в ладьях, двигающихся под парусами по суше, вешает свой щит над воротами Константинополя, «показуя победу»). Тут же приводится известное предание о смерти Олега. Волхв предсказал князю смерть от любимого коня. Олег решил: «Николи же всяду на нь, не вижю его боле того». Однако впоследствии он узнает, что конь уже умер. Олег посмеялся над лживым предсказанием и пожелал увидеть кости коня. Но когда князь наступил ногой на «лоб» (череп) коня, то был ужален «выникнувшей» «изо лба» змеей, разболелся и умер. Летописный эпизод, как мы знаем, лег в основу баллады А. С. Пушкина «Песнь о вещем Олеге».

Это предание сопровождается пространной выпиской из «Хроники Георгия Амартола»; ссылка на византийскую хронику должна подтвердить, что иногда оказываются вещими и пророчества языческих мудрецов, и поэтому введение в летопись рассказа о предсказанной волхвами смерти Олега не является предосудительным для летописца-христианина.

Олегу наследовал на киевском «столе» Игорь, которого летописец считал сыном Рюрика. Сообщается о двух походах Игоря на Византию и приводится текст договора, заключенного русским князем с византийскими императорами-соправителями: Романом, Константином и Стефаном. Смерть Игоря была неожиданной и бесславной: по совету дружины он отправился в землю древлян на сбор дани (обычно дань собирал его воевода Свенелд). На обратном пути князь вдруг обратился к своим воинам: «Идете с данью домови, а я возъвращюся, похожю и еще». Древляне, услышав, что Игорь намеревается собирать дань вторично, возмутились: «Аще ся въвадить волк (если повадится волк) в овце, то выносить все стадо, аще не убьють его, тако и се: аще не убьем его, то вся ны погубить». Но Игорь не внял предостережению древлян и был ими убит.

Рассказ о смерти Игоря в летописи весьма краток; но в народной памяти сохранились предания о том, как вдова Игоря - Ольга отомстила древлянам за убийство мужа. Предания этибыли воспроизведены летописцем и читаются в «Повести временных лет» в статье 945 г.

После убийства Игоря древляне послали в Киев к Ольге послов с предложением выйти замуж за их князя Мала. Ольга сделала вид, что ей «любы» слова послов, и велела им явиться на следующий день, при этом не верхом и не пешком, а весьма необычным способом: по приказу княгини киевляне должны были принести древлян на княжеский двор в ладьях. Одновременно Ольга приказывает выкопать возле своего терема глубокую яму. Когда торжествующих древлянских послов (они сидят в ладье «гордящеся», подчеркивает летописец) внесли на княжеский двор, Ольга приказала сбросить их вместе с ладьей в яму. Подойдя к ее краю, княгиня с усмешкой спросила: «Добра ли вы честь?». «Пуще ны (хуже нам) Игоревы смерти», - ответили древляне. И Ольга приказала засыпать их живыми в яме.

Второе посольство, состоявшее из знатных древлянских «мужей», Ольга велела сжечь в бане, куда послов пригласили «измыться». Наконец, дружину древлян, посланную навстречу Ольге, чтобы с почетом ввести ее в столицу Мала, княгиня приказала перебить во время тризны - поминального пира у могилы Игоря.

Внимательное рассмотрение легенд о том, как Ольга трижды отомстила древлянам, раскрывает символическое значение подтекста предания: каждая месть соответствует одному из элементов языческого погребального обряда. По обычаям того времени покойников хоронили, положив в ладью; для покойника приготовляли баню, а потом его труп сжигали, в день погребения устраивалась тризна, сопровождавшаяся военными играми .

Этот рассказ о трех местях Ольги читался уже в «Начальном своде». В «Повести временных лет» было внесено еще одно предание - о четвертой мести княгини.

Перебив дружину древлян, Ольга тем не менее не могла взять их столицу - город Искоростень. Тогда княгиня снова прибегла к хитрости. Она обратилась к осажденным, убеждая, что не собирается облагать их тяжелой данью, как некогда Игорь, но просит ничтожный выкуп: по три воробья и по три голубя с дома. Древляне снова не догадались о коварстве Ольги и с готовностью прислали ей требуемую дань. Тогда воины Ольги по ее приказу привязали к лапкам птиц «церь» (зажженный трут, высушенный гриб-трутовик) и отпустили их. Птицы полетели в свои гнезда, и вскоре весь город был охвачен огнем. Люди, пытавшиеся спастись бегством, были пленены воинами Ольги. Так, по преданию, княгиня отомстила за смерть мужа.

Далее в летописи повествуется о посещении Ольгой Царьграда. Ольга действительно приезжала в Константинополь в 957 г. и была принята императором Константином Багрянородным. Однако совершенно легендарен рассказ, как она «переклюкала» (перехитрила) императора: согласно ему, Ольга крестилась в Константинополе, и Константин был ее крестным отцом. Когда же император предложил ей стать его женой, Ольга возразила: «Како хощеши мя пояти, крестив мя сам и нарек мя дщерию?»

Восторженно изображает летописец сына Игоря - Святослава, его воинственность, рыцарственную прямоту (он будто бы заранее предупреждал своих врагов: «Хочю на вы ити»), неприхотливость в быту. Летопись рассказывает о походах Святослава на Византию: он едва не дошел до Константинополя и предполагал, завоевав Балканские страны, перенести на Дунай свою столицу, ибо там, по его словам, «есть середа земли», куда стекаются все блага - драгоценные металлы, дорогие ткани, вино, кони и рабы. Но замыслам Святослава не суждено было сбыться: он погиб, попав в засаду печенегов у днепровских порогов.

После смерти Святослава между его сыновьями - Олегом, Ярополком и Владимиром - разгорелась междоусобная борьба. Победителем из нее вышел Владимир, ставший в 980 г. единовластным правителем Руси.

В разделе «Повести временных лет», посвященном княжению Владимира, большое место занимает тема крещения Руси. В летописи читается так называемая «Речь философа», с которой будто бы обратился к Владимиру греческий миссионер, убеждая князя принять христианство. «Речь философа» имела для древнерусского читателя большое познавательное значение - в ней кратко излагалась вся «священная история» и сообщались основные принципы христианского вероисповедания.

Вокруг имени Владимира группировались различные народные предания. Они отразились и в летописи - в воспоминаниях о щедрости князя, его многолюдных пирах, куда приглашались едва ли не все дружинники, о подвигах безвестных героев, живших во времена этого князя, - о победе отрока-кожемяки над печенежским богатырем или о старце, мудростью своей освободившем от осады печенегов город Белгород. Об этих легендах речь еще пойдет ниже.

После смерти Владимира в 1015 г. между его сыновьями снова разгорелась междоусобная борьба. Святополк - сын Ярополка и пленницы-монашки, которую Владимир, погубив брата, сделал своей женой, убил своих сводных братьев Бориса и Глеба. В летописи читается краткий рассказ о судьбе князей-мучеников, о борьбе Ярослава Владимировича со Святополком, завершившейся военным поражением последнего и страшным божественным возмездием. Когда разбитый в бою Святополк. обратился в бегство, на него «нападе» бес, «и раслабеша кости его, не можаше седети на кони». Святополку кажется, что за ним следует по пятам погоня, он торопит своих дружинников, которые несут его на носилках. «Гоним божьим гневом», Святополк умирает в «пустыни» (в глухом, незаселенном месте) между Польшей и Чехией, и от могилы его, по словам летописи, «исходит... смрад зол». Летописец пользуется случаем подчеркнуть, что страшная смерть Святополка должна послужить предостережением русским князьям, уберечь их от возобновления, братоубийственных раздоров. Эта мысль прозвучит со страниц летописи еще не раз: и в рассказе о смерти Ярослава, и в описании распрей среди его сыновей в 70-х гг. XI в., и в рассказе об ослеплении теребовльского князя Василька его братьями по крови - Давидом и Святополком.

В 1037 г. в летописи рассказывается о строительной деятельности Ярослава (в частности, о закладке знаменитого Софийского собора в Киеве, крепостных стен с Золотыми воротами и т. д.) и прославляется его книголюбие: князь «книгам прилежа и почитая е (их) часто в нощи и в дне». По его приказу многочисленные писцы переводили книги с греческого «на словеньское (т. е. русское) письмо». Важное значение имеет помещенное в статье 1054 г. предсмертное завещание Ярослава, призывавшего своих сыновей жить в мире, беречь землю «отець своих и дед своих», которую они обрели «трудом своим великим», подчиняться старшему в роде - киевскому князю.

Погодные записи в «Повести временных лет» чередуются с рассказами и сообщениями, иной раз лишь косвенно связанными с политической историей Руси, которой, собственно говоря, должна быть посвящена летопись. Так, в статье 1051 г. содержится пространный рассказ об основании Киево-Печерского монастыря. Эта тема будет продолжена в «Повести временных лет» и далее: в статье 1074 г. рассказывается о кончине игумена этого монастыря Феодосия, приводятся эпизоды подвижнической жизни в монастыре самого Феодосия и других иноков; в статье 1091 г. описывается перенесение мощей Феодосия и приводится похвала святому. В статье 1068 г. в связи с половецким нашествием на Русь летописец рассуждает о причинах бедствий Русской земли и объясняет «нахождение иноплеменников» божественной карой за прегрешения. В статье 1071 г. читается рассказ о возглавленном волхвами восстании в Ростовской земле; летописец рассуждает при этом о кознях бесов и приводит еще два рассказа, тематически связанные с предыдущим: о новгородце, гадавшем у кудесника, и о появлении волхва в Новгороде. В 1093 г. русские князья потерпели поражение от половцев. Это событие явилось поводом для новых рассуждений летописца о том, почему бог «наказывает Русскую землю», почему «плач по всем улицам упространися». Драматично описание страданий русских пленников, которые бредут, угоняемые на чужбину, «печални, мучими, зимою оцепляеми (страдая от холода), в алчи, и в жажи, и в беде», со слезами говоря друг другу: «Аз бех сего города», «Яз сея вси (села)...» Этой статьей, как говорилось выше, возможно, заканчивался Начальный свод.

Последнее десятилетие XI в. было полно бурными событиями. После междоусобных войн, зачинщиком и непременным участником которых был Олег Святославич («Слово о полку Игореве» именует его Олегом Гориславличем), князья собираются в 1097 г. в Любече на съезд, на котором решают отныне жить в мире и дружбе, держать владения отца и не посягать на чужие уделы. Однако сразу же после съезда свершилось новое злодеяние: волынский князь Давыд Игоревич убедил киевского князя Святополка Изяславича в том, что против них злоумышляет теребовльский князь Василько. Святополк и Давыд заманили Василька в Киев, пленили его и выкололи ему глаза. Событие это потрясло всех князей: Владимир Мономах, по словам летописца, сетовал, что такого зла не было на Руси «ни при дедех наших, ни при отцих наших». В статье 1097 г. мы находим подробную повесть о драматической судьбе Василька Теребовльского; вероятно, она была написана специально для летописи и полностью включена в ее состав.

Мы не знаем точно, как выглядела заключительной часть «Повести временных лет» второй редакции. В Лаврентьевской летописи текст статьи 1110 г. искусственно оборван: запись летописца Сильвестра следует непосредственно за рассказом о чудесном знамении в Печерском монастыре, которое рассматривается как явление ангела; в то же время в Ипатьевской летописи вслед за описанием знамения читается рассуждение об ангелах, которое, бесспорно, входило в первоначальный текст статьи 1110 г., т. е. должно было бы присутствовать и в тексте второй редакции «Повести временных лет». К тому же неизвестно, была ли статья 1110 г. последней в этой редакции: ведь в приписке Сильвестра сообщается, что он написал «книгы си летописец» в 1116 г. Вопрос о взаимоотношениях второй редакции «Повести временных лет» и третьей редакции остается пока спорным, как и то, каким именно текстом завершалась вторая редакция «Повести».

«ПОВЕСТЬ ВРЕМЕННЫХ ЛЕТ» И ЕЕ РЕДАКЦИИ

В 1110–1113 была завершена первая редакция (версия) Повести временных лет - пространного летописного свода, вобравшего многочисленные сведения по истории Руси: о войнах русских с Византийской империей, о призвании на Русь на княжение скандинавов Рюрика, Трувора и Синеуса, об истории Киево-Печерского монастыря, о княжеских преступлениях. Вероятный автор этой летописи - монах Киево-Печерского монастыря Нестор. В первоначальном виде эта редакция не сохранилась.

В первой редакции Повести временных лет были отражены политические интересы тогдашнего киевского князя Святополка Изяславича. В 1113 г. Святополк умер, и на киевский престол вступил князь Владимир Всеволодович Мономах. В 1116 г. монахом Сильвестром (в промономаховском духе) и в 1117-1118 гг. неизвестным книжником из окружения князя Мстислава Владимировича (сына Владимира Мономаха) текст Повести временных лет был переработан. Так возникли вторая и третья редакции Повести временных лет; древнейший список второй редакции дошел до нас в составе Лаврентьевской, а самый ранний список третьей – в составе Ипатьевской летописи.

Энциклопедия «Кругосвет»

РЕДАКТИРОВАНИЕ «ПОВЕСТИ ВРЕМЕННЫХ ЛЕТ»

Став киевским князем, Владимир Мономах сохранил и свою «отчину» - княжество Переяславльское, а также Суздальскую землю и Ростовскую. Признал власть Владимира и Великий Новгород, повинуясь его распоряжениям и принимая от него князей. В 1118 году Владимир потребовал к себе «вся бояры новгородськыя» для приведения их к присяге. Часть из них он отпустил обратно в Новгород, а «иныя у себя остави». При Владимире восстановилась прежняя военная мощь древнерусского государства, ослабленная предшествовавшими феодальными распрями. Половцам был нанесен сокрушительный удар, и они не осмеливались нападать на Русскую землю…

Одной из мер при вокняжении Владимира Мономаха в Киеве в 1113 году было исправление несторовской «Повести временных лет» с целью более правильного освещения правления Святополка Изяславича, ненавистного киевскому трудовому народу. Это дело Мономах поручил игумену Выдубецкого монастыря Сильвестру. Выдубецкий монастырь был основан отцом Владимира Мономаха, князем Всеволодом Ярославичем, и, естественно, держал сторону этого князя, а после его смерти - сторону его сына. Сильвестр добросовестно выполнил порученное ему дело. Он переписал «Повесть временных лет» и дополнил ее несколькими вставками об отрицательных поступках Святополка. Так, Сильвестр ввел в «Повесть временных лет» под 1097 годом рассказ попа Василия об ослеплении Василька Ростиславича. Затем по-новому он изложил историю похода русских князей против половцев в 1103 году. Хотя этот поход возглавлялся Святополком, как старшим киевским князем, пером Сильвестра Святополк был отодвинут на второй план, а на первое место поставлен Владимир Мономах, действительно участвовавший в этом походе, но не руководивший им.

То, что эта версия не могла принадлежать Нестору, монаху Киево-Печерского монастыря, ясно из сопоставления с нею рассказа о том же самом походе, имеющегося в «Киево-Печерском патерике», идущем, вероятно, по традиции от самого Нестора. В рассказе «Патерика» Владимир Мономах даже не упомянут, а победа над половцами приписывается одному Святополку, который получил благословение перед походом от монахов Киево-Печерского монастыря.

Редактируя «Повесть временных лет» Нестора, Сильвестр не продолжил ее ни на один год, но выпустил указание на авторство киево-печерского монаха. Под тем же 1110 годом Сильвестр сделал такую приписку: «Игумен Сильвестр святого Михаила написах книгы си, летописець, надеяся от бога милость прияти при князи Володимере, княжащю ему Кыеве, а мне в то время игуменящю у святого Михаила, в лето 6624 (1116) индикта 9. А иже чтеть книгы сия, то буди ми в молитвах». Поскольку редакция Сильвестра получила официальное признание, она легла в основу всего дальнейшего русского летописания и дошла до нас во множестве позднейших летописных списков. Несторовский же текст «Повести временных лет», оставшийся достоянием только киево-печерской традиции, до нас не дошел, хотя некоторые следы отличий этого текста от сильвестровской редакции сохранились, как уже сказано, в отдельных рассказах более позднего «Киево-Печерского патерика». В этом «Патерике» сохранилось и указание на Нестора, написавшего русский «летописец».

В 1118 году сильвестровская редакция «Повести временных лет» была продолжена, по-видимому, в связи с включением в нее написанного в этом году известного «Поучения Владимира Мономаха». По убедительному предположению М. Приселкова, дополнение сделал сын Владимира Мономаха Мстислав, находившийся тогда в Новгороде. Большой интерес среди этих дополнений представляют два рассказа о северных странах, слышанные автором в 1114 году, когда он присутствовал при закладке каменной стены в Ладоге. Ладожский посадник Павел рассказал ему о северных странах, находящихся за Югрою и Самоядью. Другой же рассказ об этих странах, слышанный автором от новгородца Гюряты Роговича, помещен под 1096 годом, с указанием, что он был услышан «прежи сих 4 лет». Так как оба рассказа тесно связаны между собой по содержанию, то слова «прежи сих 4 лет» следует отнести ко времени написания этой вставки в 1118 году, когда был услышан автором и первый рассказ.. Поскольку до нас не дошел подлинник рукописи Мстислава, а только ее позднейшие списки, то единственным объяснением получившейся путаницы может быть случайная перестановка листов оригинала, с которых потом делались эти списки. Такое предположение тем более допустимо, что в имеющихся списках под 1096 годом находится и «Поучение Владимира Мономаха», написанное не ранее 1117 года.

«Слово о полку Игореве». Идейное содержание, художественная форма, связь с фольклором.

«Слова о полку Игореве» было открыто известным собирателем древнерусских рукописей графом А. И. Мусиным-Пушкиным в конце XVIII в. С этого времени и началось интенсивное изучение этого выдающегося памятника древнерусской литературы.

Исследователи анализировали текст «Слова», его художественные Достоинства, язык, рассматривали идейный замысел памятника, исторический кругозор его автора, выясняли обстоятельства обнаружения рукописи «Слова» и принципы его издания. Большинство этих вопросов в настоящее время достаточно глубоко и всесторонне изучено.

Полемика о времени написания «Слова».

В исследовательской литературе о «Слове» существенное место занимает полемика о подлинности памятника или о времени его создания.

Недоверие к древности «Слова» возникло после гибели рукописи в пожаре 1812 г. Поводов для возникновения «скептического взгляда» на древность «Слова» было несколько. Во-первых, в начале XIX в. ученые слишком мало знали о литературе Древней Руси, и поэтому «Слово» казалось им неестественно совершенным для уровня художественной культуры Киевской Руси . Во-вторых, смущали неясные, «темные места» «Слова», обилие в нем непонятных слов, которые на первых порах пытались объяснить на материале других славянских языков. Но основной причиной возникновения недоверия к «Слову» явилось то направление в русской историографии начала XIX в., которое именуется «скептической школой». Сомнение в подлинности «Слова» было лишь частным эпизодом в этой тенденции: «скептики» подвергали сомнению также древность русских летописей, сборника древнерусских законов - «Русской правды», сочинений Кирилла Туровского и т. д. .

В середине XIX в. после открытия «Задонщины», старший из известных списков которой датируется концом XV в., сомневаться в древности «Слова» перестали. Однако в 90-х гг. того же века Луи Леже выдвинул гипотезу, что не автор «Задонщины» подражал «Слову», а, наоборот, «Слово» является подражанием «Задонщине». Это предположение Л. Леже было развито в работах французского ученого, академика А. Мазона, а позднее в работах советского историка А. А. Зимина. А. А. Зимин считал, что «Слово» было написано на основании «Задонщины» в XVIII в. и автором его был Иоиль Быковский, ярославский архимандрит, у которого А. И. Мусин-Пушкин приобрел сборник со «Словом»

Последующие исследования всей суммы вопросов, затронутых в гипотезе А. А. Зимина: взаимоотношений «Слова» и «Задонщины», языка и стиля «Слова», истории находки сборника и публикации «Слова» А. И. Мусиным-Пушкиным, характеристики личности и творчества Иоиля Быковского - со всей очевидностью утвердили подлинность и древность «Слова»

«Композиция «Слова».

«Слово» начинается обширным вступлением, в котором автор вспоминает старинного певца «слав» Бояна, мудрого и искусного, но тем не менее заявляет, что он не будет в своем произведении следовать этой традиции, он поведет свою «песнь» «по былинамь сего времени, а не по замышлению Бояню».

Определив хронологический диапазон своего повествования («от стараго Владимера до нынешняго Игоря»), автор рассказывает о дерзком замысле Игоря «навести» свои полки на Половецкую землю, «испити шеломомь Дону». Он как бы «примеряет» к своей теме поэтическую манеру Бояна («Не буря соколы занесе чресъ поля широкая - галици стады бежать къ Дону Великому» или: «Комони ржуть за Сулою - звенить слава въ Кыеве») .

Жанр «Слова».

Композиция «Слова» необычна для исторической повести. Мы видим, что в центре внимания автора не столько последовательный рассказ о самих событиях похода, сколько рассуждения о нем, оценка поступка Игоря, раздумья о причинах «туги» и печали, охватившей всю Русскую землю в настоящем, обращение к событиям прошлого с его победами и несчастьями. Все эти черты «Слова» подводят нас к вопросу о жанре памятника. Вопрос этот тем более важен, что в древнерусской литературе, с ее строгой системой жанров, «Слово» (как и ряд других памятников) оказывается как бы вне жанровой системы. А. Н. Робинсон и Д. С. Лихачев сопоставляют «Слово» с жанром так называемых «шансон де жест» - «песен о подвигах», аналогиями ему в таком случае является, например, «Песнь о Роланде» или другие подобные произведения западноевропейского феодального эпоса .

В «Слове» объединены эпическое и книжное начала. «Эпос полон призывов к защите страны... - пишет Д. С. Лихачев. - Характерно его «направление»: призыв идет как бы от народа (отсюда фольклорное начало), но обращен он к феодалам - золотое слово Святослава, и отсюда книжное начало». .

Поэтика «Слова».

Поэтика «Слова» настолько своеобразна, язык и стиль его так красочны и самобытны, что на первый взгляд может показаться, что «Слово» находится совершенно вне сферы литературных традиций русского средневековья.

Вообще стиль монументального историзма проявляется в «Слове» разнообразно и глубоко. Действие «Слова» развертывается на огромном пространстве от Новгорода Великого на севере до Тмуторокани (на Таманском полуострове) на юге, от Волги на востоке до Галича и Карпат на западе. Автор «Слова» упоминает в своих обращениях к князьям многие географические пункты Русской земли, слава Святослава простирается далеко за ее пределы -до немцев, чехов и венецианцев. Действующие лица «Слова» видят Русскую землю как бы «панорамным зрением», словно с большой высоты. Таково, например, обращение Ярославны из Путивля не только к солнцу и ветру, но и к далекому Днепру, который может прилелеять к ней любимого мужа из половецкого плена. Ярослав Осмомысл управляет своим княжеством также в подчеркнуто «пространственных» границах, подпирая горы Угорские, «суды рядя до Дуная». Сама битва с половцами приобретает всесветные масштабы: черные тучи, символизирующие врагов Руси, идут от самого моря.

Уже говорилось об историзме «Слова», также характерной черте монументального историзма. И события, и поступки, и сами качества героев «Слова» оцениваются на фоне всей русской истории, на фоне событий не только XII, но и XI в.

Словом, авторские отступления смещают (и смещают умышленно и нарочито) действительный ход событий, ибо цель автора не столько рассказ о них, хорошо известных современникам, сколько выражение своего отношения к ним и размышления над случившимся. Поняв эти особенности сюжетного построения «Слова», мы увидим, что не имеют смысла рассуждения о том, в какой момент и где именно застало Игоря и Всеволода солнечное затмение и насколько точно фиксирует этот момент «Слово», о том, собирали ли половцы дань «по беле отъ двора», или насколько целесообразно было звать на помощь Игорю князя Всеволода Большое Гнездо, и без того стремившегося вмешаться в южнорусские дела. «Слово» не документально, оно эпично, оно не столько повествует о событиях, сколько размышляет о них.

Природа активно участвует в судьбе Игоря, в судьбе Русской земли: никнет трава от жалости, и, напротив, радостно помогают Игорю, бегущему из плена, Донец и птицы, обитающие в прибрежных рощах.

Это не значит, что в «Слове» нет изображения природы как таковой. Но характерно, что в нем, как и в других древнерусских памятниках, нет статичного пейзажа: окружающий мир предстает перед читателем в движении, в явлениях и процессах. В «Слове» не говорится, что ночь светла или темна, - она «меркнет», не описывается цвет речной воды, но говорится, что «реки мутно текут», Двина «болотом течет», Сула уже более не «течет серебряными струями»; не описываются берега Донца, а говорится, что Донец стелет Игорю зеленую траву на своих серебряных берегах, одевает его теплыми туманами под сенью зеленого древа и т. д. .

Время написания «Слова» и вопрос о его авторе.

памятник мог быть создан не позднее 1 октября 1187 г. - времени, когда умер Ярослав Осмомысл, так как в «Слове» он упоминается как живой.

«Слово» в новой русской литературе.

Зато в новое время «Слово» произвело на русских читателей огромное впечатление. Русские поэты буквально с первых же лет после издания «Слова» нашли в нем благодарный материал для подражаний и вариаций на древнерусские темы, начались нескончаемые попытки найти наилучший поэтический эквивалент великому памятнику древности. Из переводов XIX в., безусловно, лучшими являлись переводы В. А. Жуковского (положительно оцененный А. С. Пушкиным), М. Д. Деларю, А. Н. Майкова, Л. Мея; в начале нашего века стихи на мотивы «Слова» создает А. А. Блок, переводит «Слово» К. Д. Бальмонт. Прекрасные переводы принадлежат советским переводчикам и поэтам - С. В. Шервинскому, В. Стеллецкому, Г. Шторму, И. Новикову, Н. Заболоцкому и другим . «Слово о полку Игореве» широко известно и в переводах на языки народов СССР, на украинский язык его переводил М. Рыльский, на белорусский - Я. Купала, на грузинский - С. Чиковани. Существуют переводы «Слова», сделанные за рубежом, памятник переведен на английский, болгарский, венгерский, испанский, немецкий, польский, румынский, сербохорватский, турецкий, финский, французский, японский и другие языки .

Повести о татаро-монгольском нашествии в древнерусской литературе. Их патриотический пафос и поэтические формы его выражения.

Классификация сказок. Характерные черты каждого вида

По сложившейся в литературоведении традиции сказки делятся на три группы:

· сказки о животных

· волшебные сказки

· бытовые сказки

А) Сказки о животных

В русском репертуаре примерно 50 сюжетов сказок о животных.

Выделяются несколько тематических групп:

Сказки о диких животных

Диких и домашних животных

Домашних животных

Человеке и диких животных.

Этот вид сказок отличается от других тем, что в сказках действуют животные.

Показаны их черты, но условно подразумеваются черты человека.

Животные делают обычно то, что делают люди, но в этих сказках животные чем-то походят на человека, а чем-то нет.

Здесь животные говорят на человеческом языке.

Главная задача этих сказок – высмеять плохие черты характера, поступки и вызвать сострадание к слабому, обиженному.

В книги для чтения включены сказки о животных. Больше всего детей занимает сама история.

Самые элементарные и в тоже время самые важные представления – об уме и глупости, о хитрости и прямодушии, о добре и зле, о героизме и трусости – ложатся в сознание и определяют для ребенка нормы поведения.

Детские сказки о животных затрагивают социальные и этические проблемы в доступной для детского восприятии трактовке.

В сказках о животных важны наблюдения, экскурсии, иллюстрации, кино. Нужно научить составлять характеристику. (Вспомнить, в каких сказках и как показаны животные).

Б) Волшебные сказки.

Волшебная сказка – это художественное произведение с четко выраженной идеей победы человека над темными силами зла.

Детям младшего школьного возраста нравится волшебная сказка.

Для них привлекательны развитие действия, сопряженное с борьбой светлых и темных сил, и чудесный вымысел.

В этих сказках две группы героев: добрые и злые. Обычно добро побеждает зло.

Волшебные сказки должны вызвать восхищение добрыми героями и осуждение злодеев. Они выражают уверенность в торжестве добра.

В каждой сказке герои прибегают к помощи предметов или живых существ, обладающих волшебной силой.

Волшебные сказки объединяет волшебство: превращения.

Показана мечта народа, смекалка, талантливость, умение, трудолюбие.

В) Бытовые сказки.

В бытовых сказках говорится об отношении социальных классов. Разоблачение лицемерия правящих классов – основная черта бытовых сказок. Эти сказки отличаются от волшебных тем, что вымысел в них не носит ярко выраженного сверхъестественного характера.

В сказках говориться о характерах людей, повадках животных.

Действие положительного героя и его врага в бытовой сказке протекает в одном времени и пространстве, воспринимается слушателем как повседневная реальность.

Герои бытовых сказок: барин-помещик, царь-князь, хан – жадные и равнодушные люди, бездельники и эгоисты. Им противопоставляются бывалые солдаты, бедные батраки – ловкие, смелые и умные люди. Они побеждают, и в победе им иногда помогают волшебные предметы.

Бытовые сказки имеют большое воспитательное и познавательное значение. Ребята узнают об истории народа, его быте. Эти сказки помогают нравственному воспитанию учащихся, так как они передают народную мудрость.

Таким образом, сказка – жанр устного народного творчества; художественный вымысел фантастического, приключенческого или бытового характера.

Несмотря на классификацию сказок, каждая из них несет в себе огромное воспитательное и познавательное значение для ребенка.

Ученики уже с первого класса знакомятся с устным народным творчеством, в том числе и со сказками

Задача учителя – донести до сознания ребенка народную мудрость.

«Художественные особенности сказок»

Сказки, особенно волшебные, необычайно поэтичны. Русскую сказку отличают ритм, напевность, неторопливое повествование. Среди особенностей строения сказки выделяют присказку, зачин и концовку.

1) Присказка (вступление к сказке в виде прибаутки, пословице, обычно не связанное с содержанием - "В некотором царстве, в некотором государстве жил да был белоус, надел на голову арбуз, на нос - огурец и построил дворец. Это не сказка, присказка, сказка будет впереди")

2) Зачин (традиционное начало сказки - "Жили-были старик со старухой", "В некотором царстве, в некотором государстве"

3)Концовка (заключительная часть сказки - "Вот и сказки конец, а кто слушал - молодец)

Часто встречаются в сказках и такие художественные детали, как повторы близких по значению слов, традиционные обороты речи, постоянные эпитеты

1) назвать повторы слов (жили-были, нежданно-негаданно);

2)привести примеры оборотов речи (ни в сказке сказать, ни пером описать; скоро сказка сказывается, да не скоро дело делается);

3)постоянные эпитеты (красна девица, живая вода, добрый молодец).

Басня

Басня – одна из форм эпического жанра, или вид эпической поэзии.

Внимание к басне в школе обусловлено рядом ее достоинств.

1. Басня заключает в себе большие возможности для нравственного воспитания учащихся. Каждая басня – метко нарисованная сценка из жизни, на примере которой писатель учит мудрости народной, просто и живо рассказывая о разных людских пороках. Положительная направленность того или иного суждения всегда присутствует в басне и при правильно организованной классной работе хорошо осознается школьниками.

2. Лаконизм, картинность и выразительность описаний, меткость и народность языка чрезвычайно много дают для развития мышления и речи учащихся. Размер басни обычно не превышает 20-30 строк, но по содержанию это – пьеса со своей завязкой, кульминационным пунктом и развязкой. Для учащихся басня – замечательный образец предельно краткого по форме и емкого по содержанию описания какого-либо случая. Образные выражения из басни, ставшие со временем пословицами, привлекают в равной степени как глубиной заключенной в них мысли, так и яркостью ее выражения.

Методика работы над басней обусловлена ее спецификой как вида художественного произведения. Выделяются такие существенные признаки басни, как наличие морали (нравоучения) и аллегории (иносказания). В баснях часто действующими лицами являются животные, но этот признак не выступает в качестве обязательного (персонажами басни могут быть и люди). Также не обязательной для басни является стихотворная форма.

Один из центральных вопросов анализа басни во 2-4 классах связан с раскрытием морали и аллегории. Когда же работать над моралью басни: до специального анализа ее конкретного содержания или после?

В методике традиционно считается целесообразным начинать работу над текстом басни с раскрытия е конкретного содержания. Затем следует выяснение иносказательного смысла (кто подразумевается под действующими лицами басни) и, наконец, рассматривается мораль.

Н.П. Каноныкин и Н.А. Щербакова рекомендуют не читать мораль басни, пока учащиеся не поняли содержание конкретной части басни, пока дети не уяснили особенностей действующих лиц, не сделали переноса «характерных черт животных, изображенных в баснях, в реальную людскую среду».

Иной путь работы над басней описан Л.В. Занковым. По мнению Л.В. Занкова, более целесообразно сразу же после чтения басни без какой-либо предварительной беседы предлагать учащимся вопрос: «Какова основная мысль басни?» Не прибегая к анализу текста басни, учащиеся высказываются относительно ее главной мысли, после чего им дается второй вопрос: «Какова мораль басни?»

В данном подходе Л.В. Занкова анализ басни идет от главной мысли к морали и к конкретному содержанию.

Успех работы над басней определяется рядом условий. Важно в процессе анализа басни помочь ученику живо представить развитие действия, ярко воспринять образы. Поэтому целесообразно проводить с учащимися словесное рисование, а на заключительном этапе работы – чтение в лицах. Необходимо развивать у учащихся внимание к каждой детали обстановки, в которой действуют персонажи, к каждому штриху их облика.